Текст книги "Неизданный Федор Сологуб"

Автор книги: Маргарита Павлова

Соавторы: Александр Лавров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глубокого эмоционального отклика не могли встретить прежде всего внешние формы высказывания, гармонировавшие со складом личности Сологуба, но малопригодные для воодушевления широкой аудитории. М. Цветаева, которой представился случай сравнить публичные выступления К. Д. Бальмонта и Сологуба, увидела в них два противоположных полюса: «Бальмонт – движение, вызов, выпад. Весь – здесь. Сологуб – покой, отстранение, чуждость. Весь – там. Сологуб каждым словом себя изымает из зала, Бальмонт – каждым – себя залу дарит. Бальмонт – вне себя, весь в зале, Сологуб вне зала, весь в себе» [348]348
  Цветаева М.Об искусстве. М., 1991. С. 365 (запись о юбилее Бальмонта во «Дворце искусств» 14 мая 1920 г.).


[Закрыть]. Конечно, позиция лектора, который «себя изымает из зала», устанавливает невидимый барьер между собой и публикой, – самая невыигрышная для завоевания интереса многочисленных слушателей, и характерно, что даже благоприятно расположенные к Сологубу критики и репортеры не могли обойти вниманием эту особенность его выступлений. «Впечатление, какое произвел на нас г. Сологуб-лектор, слилось с нашим общим представлением об этом писателе, – писал, например, тульский обозреватель по поводу лекции „Россия в мечтах и ожиданиях“. – Он, однако, думающий и замкнутый поэт и мыслитель, стоящий вдали от широких слоев, таким же остался и на эстраде. Его лекция была великолепным образцом интимного чтения. <…> Было нечто обаятельное в тоне лектора; доставляла редкое наслаждение форма его мысли, самобытная и утонченная, затем манера говорить и речь его, вся в матовых тонах, с холодным пренебрежением ко всему дешевому, хлесткому, бьющему в глаза, – скорее скрадывающая, таящая мысль, нежели договаривающая ее до конца. Но эти качества, прекрасные сами по себе, мало пригодны для большой аудитории. <…> Сдержанная, завуалированная речь, без пафоса и эффектов, казалась монотонной и скучной, а ее четкая пластичность и скрытый ритм пропадал для непривычного уха. Сологуб остался вне понимания публики <…>» [349]349
  Д.Лекция Федора Сологуба // Тульская заря 1915. № 266. 17 ноября. Ср. аналогичный отзыв: «Федор Сологуб – хороший лектор. С первых слов он не располагает к себе слушателя. Медленно, бесстрастно, с паузами, с особым ударением на отдельных словах – Федор Сологуб не может увлечь слушателя, зажечь его, заставить следовать за своей мыслью. Но литературные обороты и ясное произношение постепенно подчиняют себе аудиторию Я не верно сказал: не аудиторию, а часть аудитории, литературно образованную <…>. Увы! Эта часть составляет небольшую группу И в слишком литературной отделке заключается недостаток лекции Федора Сологуба» ( Лялин.Листки // Воронежский день. 1916. № 246.16 ноября).


[Закрыть]. Непонимание, а порой и протест значительной части слушателей Сологуба вызывало и содержание его лекций; сказывались еще преобладавшие в среде провинциальной интеллигенции настороженность, враждебность или глухота по отношению к символистским «заветам», которые проповедовал писатель, не вызывали в целом адекватного резонанса и его обращения к животрепещущей общественно-политической проблематике. Лекция «Россия в мечтах и ожиданиях», отразившая патриотический подъем, который переживали Сологуб и Чеботаревская в годы мировой войны, встречала наиболее последовательное неприятие преобладающей части аудитории. Попытки Сологуба обосновать «правду государственного чувства», провозгласить национальные ценности, коренящиеся в «стремлении к святости, к самоотречению, к жертве, к подвигу», на почве старого понятия «святой Руси» взрастить новую «русскую творимую легенду» [350]350
  Тезисы лекции Сологуба «Россия в мечтах и ожиданиях» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 56. Л. 80).


[Закрыть]были восприняты холодно и с неприязнью: в предначертаниях Сологуба видели главным образом наивные и прекраснодушные, далекие от жизненных задач идеологические схемы, попытку реанимации общих мест старого славянофильства. Тот неподдельный энтузиазм, с которым провинциальная публика шла на лекции Сологуба, объяснялся скорее самим фактом лицезрения столичной знаменитости, чем сильным интеллектуальным и моральным воздействием от выступлений писателя.

После Февральской революции совместная литературно-общественная работа Сологуба и Чеботаревской какое-то время продолжалась с прежней активностью (в частности, учрежденное ими общество «Искусство для всех» провело в Тенишевском зале 13 апреля 1917 г. «Вечер свободной поэзии», а на следующий день – беседу на тему «Революция, Искусство, Война»), но с приходом к власти большевиков, закрытием свободных газет и оскудением издательской деятельности она постепенно затухает, сходит на нет. Кратко, но выразительно сказал об этом Сологуб в биографическом очерке о Чеботаревской: «В последующие годы работа в Союзе Деятелей Искусства, в Профессиональном Союзе Деятелей Художественного Слова и в Союзе переводчиков-литераторов причинила ей неисчислимые огорчения и неприятности. Пришлось нам понемногу уйти отовсюду» [351]351
  Накануне революции.С. 19–20.


[Закрыть].

Удушающая общественная атмосфера, вкупе с мучительными бытовыми невзгодами первых лет большевистского правления, не могла не сказаться разрушительным образом на нервной системе Чеботаревской, и без того неустойчивой и сильно подорванной (во время войны 1914 г. ей уже пришлось перенести первый приступ циркулярного психоза). С 1919 г. все усилия Сологуба и Чеботаревской были направлены к тому, чтобы выехать за границу. В прошении, адресованном в Совет Народных Комиссаров, Сологуб писал (10 декабря 1919 г.): «Доведенный условиями переживаемого момента и невыносимою современностью до последней степени болезненности и бедственности, убедительно прошу Совет Народных Комиссаров дать мне и жене моей писательнице Анастасии Николаевне Чеботаревской (Сологуб) разрешение при первой же возможности выехать за границу для лечения. Два года мы выжидали той или иной возможности работать в родной стране, которой я послужил работою народным учителем в течение 25<-ти> лет и написанием свыше 30<-ти> томов сочинений, где самый ярый противник мой не найдет ни одной строки против свободы и народа. В течение последних двух лет я подвергся ряду грубых, незаслуженных и оскорбительных притеснений, как напр<имер>: выселение как из городской квартиры, так и с дачи, арендуемой мною под Костромой, где я и лето проводил за работою; лишение меня 65-рублевой учительской пенсии; конфискование моих трудовых взносов по страховке на дожитие и т. п., хотя мой возраст и положение дают мне право, даже в условиях необычайных, на работу в моей области и на человеческое существование. Мне 56 л<ет>, я совершенно болен, от истощения (последние два года, кроме четверти фунта хлеба и советского супа, мы ничего не получаем) у меня по всему телу экзема, работать я не могу от слабости и холода. Все это, в связи с общеполитическими и специфическими монопольными условиями, в которых очутились русская литература и искусство, условиями, в высшей степени тягостными для независимого и самостоятельного творчества, заставляет меня просить Совет Народных Комиссаров войти в рассмотрение моей просьбы и разрешить мне с женою выезд для лечения за границу, тем более, что там есть издатели, желающие печатать мои сочинения. Если тяжело чувствовать себя лишним в чужой стороне, то во много раз тягостнее человеку, для которого жизнь была и остается одним сплошным трудовым днем, чувствовать себя лишним у себя дома, в стране, милее которой для него нет ничего в целом мире. И это горькое сознание своей ненужности на родине подвинуло меня после долгих и мучительных размышлений на решение оставить Россию, решение, еще полгода тому назад казавшееся мне невозможным» [352]352
  ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 47.


[Закрыть].

Ходатайство Сологуба долгое время оставалось без ответа, в начале 1921 г. разрешение на выезд было получено, но затем аннулировано [353]353
  В архиве Сологуба сохранился документ, датированный 15 июня 1921 г.: «АК-ЛИТО Наркомпроса сообщает Вам, что согласно постановления заседания секретариата ЦК № 34 от 19/V с. г. ходатайство Ваше о разрешении на выезд за границу отклонено» (Там же).


[Закрыть]. В. Ходасевич вспоминает, что осенью 1921 г., «после многих стараний Горького, Сологубу все-таки дали заграничный паспорт, потом опять отняли, потом опять дали. Вся эта история поколебала душевное равновесие Анастасии Николаевны <…>» [354]354
  Ходасевич В. Ф.Некрополь: Воспоминания. Bruxelles, <1939>. С. 177.


[Закрыть]. В сентябре, наконец, все препятствия были преодолены, Сологуба и Чеботаревскую ждали в Эстонии, но покинуть Россию им не пришлось. «В середине сентября, – пишет Сологуб, – Ан<астасия> Н<иколаевна> внезапно заболела психастениею. 23 сентября вечером, воспользовавшись моим кратковременным отсутствием (ушел для нее за бромом) и недосмотром прислуги, ушла из дому. С дамбы Тучкова моста она бросилась в реку Ждановку, и утонула» [355]355
  Накануне революции.С. 21. Ср. дневниковую запись М. А. Кузмина от 26 сентября 1921 г.: «А Настя Сологуб в припадке исступления бросилась с Тучкова моста. Бедный старик! Как он будет жить? И все равнодушны. Я представил ветер, солнце, исступленную Неву, теперь советскую, но прежнюю Неву и маленькою Настю, ведьму, несносную даму, эротоманку, в восторге, исступлении. Это ужасно, но миг был до блаженства отчаянным. До дна» (Минувшее: Ист. альм. 13. М.; СПб., 1993. С. 489. Публикация Н. Богомолова и С. Шумихина). Версии о том, что Чеботаревская «психически заболела из-за неудачной любви», придерживалась и А. А. Ахматова (см.: Чуковская Л. К.Записки об Анне Ахматовой. М., 1990. Т. 1 С. 110).


[Закрыть].

О том же несколько месяцев спустя Сологуб сообщал Д. С. Мережковскому (Петроград, 9 мая 1922 г.):

Дорогой Дмитрий Сергеевич,

Вы, конечно, знаете о моей утрате. 23 сентября Анастасия Николаевна, заболевшая незадолго до того психастениею, ушла вечером из дому и бросилась в реку Ждановку. Слышали случайные прохожие ее последние слова: «Господи, прости мне». Пытались спасти ее, и не могли. Водолаз не нашел тела. 2 мая оно всплыло. 5 мая мы похоронили ее на Смоленском кладбище. – Хочу написать Вам, как мне тяжело, и ничего не могу. Она отдала мне свою душу, и мою унесла с собою. Но как ни тяжело мне, я теперь знаю, что смерти нет. И она, любимая, со мною.

Целую Вас, шлю Вам и Зинаиде Николаевне наш привет.

Федор Сологуб [356]356
  Amherst Center for Russian Culture (Amherst College. Amherst, Mass., USA).


[Закрыть].

На протяжении длительного времени после исчезновения Чеботаревской из дому Сологуб не знал о ее участи ничего достоверного, и это только усугубляло остроту переживаний [357]357
  В архиве Сологуба (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 174) сохранился ряд документов, по которым можно восстановить ход предпринятых поисков. В их числе – отпечатанное типографским способом объявление: «ТРИ МИЛЛИОНА (3.000.000) РУБЛЕЙ тому, кто укажет, где находится больная женщина, ушедшая из дому 23-го сентября, худая, брюнетка, лет 40, черные волосы, большие глаза, небольшого роста, обручальное кольцо на руке; была одета в темно-красный костюм с черным, серое пальто, черная шелковая шляпа, серые валенки. Имя – Анастасия Николаевна» (л. 1). Другое розыскное объявление основывалось на ложном сообщении: «…из дому ушла больная 40 лет <…>. Она была поднята на Литейном и 29-го находилась в одной из квартир, адрес которой был неточно сообщен по телефону» (л. 2). Среди документов – текст запроса Сологуба (2 ноября 1921 г.) в больницы для душевнобольных с описанием примет Чеботаревской и обстоятельств ее исчезновения (л. 5–6), а также протоколы и акты, касающиеся извлечения трупа из реки Ждановки у Ждановского моста (2 мая 1922 г.), с приобщенными к ним свидетельствами Сологуба: «Спрошенный по сему гр. Сологуб Федор Кузьмич, прожив<аюший> Ждановская наб., д. № 3, кв. 22, показал следующее: найденный труп это моей жены Анастасии Николаевны Сологуб, которая страдала психастенией, и 23 сентября прошлого 1921 года около 9 1/2 час. веч. она ушла из дому. <…> На другой день я узнал, что какая-то женщина с конца дамбы Тучкова моста бросилась в воду, но была извлечена и доставлена к Петровской аптеке, где она была оставлена без присмотра. Тогда она вторично бросилась в воду и быстро пошла ко дну, и только теперь всплыл труп ее из Ждановки. Больше показать ничего не могу, в чем и подписуюсь» (подпись – автограф Сологуба; л. 11–11 об.).


[Закрыть]. Когда 5 мая 1922 г. ее отпевали в церкви Воскресения Христова на Смоленском кладбище, Сологуб прощался и с самим собою. Последующие годы, дарованные ему судьбою, он уже не в состоянии был воспринимать как полноценную жизнь. И, как свидетельствует В. А. Щеголева, на смертном одре «бредил Настей: „Она ждет меня, она зовет меня. Если бы она была жива, она бы сумела бы помочь мне, спасти меня“…» [358]358
  Письмо к Н. Г. Чулковой от 29 февраля 1928 г.; приведено в публикации М. М. Павловой «Федор Сологуб. Стихи последних лет» (Русская литература. 1989. № 2. С. 172–173).


[Закрыть]

Настоящая публикация состоит из трех разделов. В первый включены 72 письма Сологуба к Чеботаревской. Всего в архиве Сологуба сохранилось 134 его письма к жене, а также 13 телеграмм: 131 письмо и телеграммы – ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 263–266, 3 письма (пп. 3, 5, 11 наст. публикации) – Там же. Оп. 2. № 15. Б о льшая часть не включенных в публикацию писем представляет собой краткие сообщения (часто – на открытках), малозначительные по содержанию либо во многом повторяющие те сведения, которые отражены в публикуемых письмах. Ответные письма Чеботаревской к Сологубу, по всей вероятности, не сохранились [359]359
  Скорее всего, эти письма были уничтожены после смерти Чеботаревской – самим Сологубом или, после его кончины, его наследниками. В составленном Сологубом перечне материалов своего архива, которые он начал уничтожать в октябре 1921 г. (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 85), письма Чеботаревской не значатся.


[Закрыть], – и это лишает нас возможности прояснить в комментарии некоторые реалии и обстоятельства, которые подразумеваются в публикуемых письмах.

Второй раздел публикации – цикл Сологуба «Анастасия», объединяющий часть стихотворений, написанных под впечатлением гибели жены; печатается по авторизованной машинописи (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 24 а). В рукописном оглавлении цикла (л. 2) зачеркнуто заглавие «За Волгою просторы те же…»; текст этого стихотворения (которое предполагалось поместить между стихотворениями «Когда войдем мы ликовать…» и «Я не хочу захоженных дорог…») в составе цикла отсутствует. В полном составе и в авторской композиции цикл печатается впервые. 9 стихотворений из него («Унесла мою душу…», «Колыбельная себе» («Чадом жизни истомленный…»), «Я дышу, с Тобою споря…», «Как я с Тобой ни спорил, Боже…», «Творца излюбленное чадо…», «Войди в меня, побудь во мне…», «Когда войдем мы ликовать…», «Я не хочу захоженных дорог…», «Все дано мне в преизбытке…») ранее были опубликованы М. И. Дикман по автографам (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 22) в кн.: Стихотворения.С. 448–450, 454–455, 460–461, 464, 467; тексты, зафиксированные в автографах, имеют с машинописным текстом цикла «Анастасия» отдельные разночтения. Стихотворение «Мой ангел будущее знает…» впервые опубликовано в журнале «Беседа» (№ 3. 1923. Берлин: Эпоха).

Третий раздел публикации – поминальные записи Сологуба о Чеботаревской, извлеченные из блокнота, содержащего также автографические списки стихотворений. Печатаются по автографу: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 558. Л. 14–21.

Вступительная статья, публикация и комментарии А. В. Лаврова.

Федор Сологуб
Письма к Анастасии Чеботаревской

1

<Петербург.> 14 мая 1907 г.

Многоуважаемая Анастасия Николаевна,

Простите, что так поздно отвечаю на Ваше письмо [360]360
  Письмо Чеботаревской содержало просьбу сообщить автобиографические сведения для подготавливавшейся ею книги автобиографий современных русских писателей. 25 собранных Чеботаревской писательских автобиографий сохранились в ее архиве (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 4. № 72).


[Закрыть]. И времени не было вовсе, и вообще плохо все складывалось. Сведения могу сообщить только следующие: Родился в 1863 г. в СПб. Этого и довольно. Биография моя никому не нужна [361]361
  Ср. аналогичные отклики Сологуба на просьбы о биографических сведениях (с. 244 наст. изд., коммент. 1 [в файле – комментарий № 130 – прим. верст.]), а также его ответ на вопрос интервьюера о том, почему он «так настойчиво уклоняется от сообщения о себе биографических данных»: «…указание внешних вех жизни я считаю слишком мало уясняющим жизнь человека. <…> Читая беглый перечень внешних фактов, посторонний человек видит их разрозненными, обособленными, невыразительными, – ведь это только для меня жизнь – целое, органически связанное, где собственно нет таких прямых граней – детство, юность, а где все едино, и везде я – один. Наконец, душа всякого события не во внешности факта, а в тех психологических основаниях, с какими он был принят, пережит, прочувствован. <…> Я не говорю, что моя жизнь была бы никому не интересна. Она могла бы быть интересной, но для этого надо написать о ней много и подробно. Может быть, когда-нибудь я это сделаю, и это будет автобиография, а может быть, целый роман <…>» ( Аякс <Измайлов А. А.>. УФ. К. Сологуба // БВ.1912. № 13151. 19 сентября. Перепечатано в кн.: Творимая легенда.С. 227–228).


[Закрыть]. Это видно хотя бы из того, что даже и Вы, хотя и работаете для истории литературы, все же никогда не поинтересовались даже моим именем. «Ф. К. Сологуб», как Вы пишете, я никогда не именовался, потому что я не принадлежу к роду Соллогубов [362]362
  Аристократический род, к которому принадлежал, в частности, писатель граф В. А. Соллогуб (1813–1882).


[Закрыть], и моя фамилия Тетерников. Литературный же мой псевдоним состоит из 14 букв, не более и не менее: Федоръ Сологубъ, с одною буквою Л, а не с двумя; не просто Сологуб, и не Федор Кузьмич Сологуб (такого нет и не было), а именно Федор Сологуб. – Из моих книг я Вам пришлю те, которые у меня есть. Не могу прислать следующих [363]363
  В книге ( прим. верст.):


[Закрыть]:

1. «Жало смерти»

2. 3-я и 4-я книги стихов

Издания «Скорпиона»

3. «Литургия Мне», конфискована в Москве, и я не имею ни одного экземпляра [364]364
  Книги Ф. Сологуба «Жало смерти» (М.: Скорпион, 1904), «Собрание стихов. Кн. 3 и 4. 1897–1903» (М.: Скорпион, 1904), «Литургия Мне. Мистерия» (М., 1907; впервые опубликовано в «Весах»: 1907. № 2).


[Закрыть].

С истинным уважением

Федор Тетерников [365]365
  В ответ Чеботаревская писала 16 мая (присоединенное к фонду Сологуба из собрания А. Е. Бурцева, это ее письмо к Сологубу, – видимо, единственное сохранившееся):
«Многоуважаемый Федор Кузьмич.  Очень благодарю за книги – Вы слишком добры. Отчего же не хотите дать сведения для биографии, пожалуйста, будьте добры, все-таки напишите хотя на 1 четвертушке – мне серьезно оченьнужно для истории литературы. Я буду впредь осторожнее и не назову Вас, как не нравится, – я думала, что это не важно. Пожалуйста, буду ждать – очень нужно до1-го июня.
  Уважающая Вас Анс. Чебот<аревская>».
(ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 7)

[Закрыть].

2

<Петербург.> 23 мая 1907 г.

Многоуважаемая Анастасия Николаевна,

Пожалуйста не думайте, что я не сообщаю Вам сведений о себе потому, что мне что-то не понравилось. Вы очень любезны, и Ваши обращения ко мне могут доставить мне только удовольствие. И Вы совершенно правы, что так или иначе писать мой псевдоним – не важно; да и вся моя литература, допустим, вещь мало значительная. Сведения обо мне читателю не нужны: читают меня мало, критика мною не занимается. Да и мне совсем не интересно сочинять, кто когда на меня имел влияние, и какие в моей жизни были значительные события. На иные вопросы мне было бы даже дико ответить, напр< имер>, где начал писать. Где? конечно, дома! Мне было бы гораздо приятнее, если бы Вы пожелали прочесть все мои 12 книг [366]366
  Ко времени написания письма вышли в свет следующие книги Ф. Сологуба: «Стихи. Кн. первая» (СПб., 1896), «Тяжелые сны. Роман» (СПб., 1896; 2-е изд. – СПб., 1905), «Тени. Рассказы и стихи» (СПб., 1896), «Собрание стихов. Кн. 3 и 4» (М.: Скорпион, 1904), «Жало смерти» (М.: Скорпион, 1904), «Книга сказок»(М.: Гриф, 1905), «Родине. Стихи. Кн.5» (СПб., 1906), «Политические сказочки» (СПб: Шиповник, 1906), «Змий. Стихи. Кн. 6» (СПб., 1907), «Мелкий бес. Роман» (СПб.: Шиповник. 1907), «Литургия Мне. Мистерия» (М., 1907), «Истлевающие личины. Рассказы» (М.: Гриф, 1907).


[Закрыть](кстати, есть ли у Вас мой роман «Тяжелые сны»? если нет, пришлю), и все то место, которое отведено для меня, заняли бы беседою только о моих книгах.

С истинным уважением

Федор Тетерников.

3

<Петербург, 4 января 1908 г.> [367]367
  Датируется по полустертому почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Многоуважаемая Анастасия Николаевна,

Посылаю Вам (под бандеролью) книжку, в которой на стр. 19 Вы найдете доказательство, что пари Вами проиграно. Стихи принадлежат не Пушкину, а Дельвигу [368]368
  В описи библиотеки Ф. Сологуба зафиксировано «Полное собрание стихотворений» А. А. Дельвига (3-е изд. СПб.: Изд. А. С. Суворина, <1891>; см. с. 456 наст. изд. [в файле – раздел «Библиотека Ф. Сологуба. Материалы к описанию» № п/п 317 – прим. верст.]). На с. 19 этого издания – заключительные 6 строк «Малороссийской мелодии» («Я ль от старого бежала…», 1829).


[Закрыть].

Искренно преданный Вам

Федор Тетерников.

4

<Петербург > Широкая 19.

10 янв<аря 19>08.

Дорогая Анастасия Николаевна,

Простите, пожалуйста, что не немедленно Вам ответил. Я с удовольствием исполнил бы Ваше желание (если бы оно было) прочесть Вам «Капли крови» [369]369
  Еще не опубликованная к этому времени 2-я часть романа-трилогии Сологуба. См.: Сологуб Ф.Капли крови: 2-я часть романа «Навьи чары» // Литературно-художественные альманахи издательства «Шиповник». СПб., 1908. Кн. 7. С. 155–242. В переработанной редакции романа-трилогии «Творимая легенда» «Капли крови» – заглавие 1-й части романа.


[Закрыть], и прочту их Вам, когда Вы захотите. Но читать в большом обществе, среди совсем незнакомых или малознакомых мне людей, – это для меня слишком мучительно. Если бы это не было для меня так тяжело, я не стал бы отказываться от приглашений читать публично, – а Вы знаете, что от публичных выступлений я уклоняюсь очень решительно. Читать я могу только в очень тесном кругу. Притом же Вы хотите заставить меня читать роман «Навьи чары» в кругу сотрудников «Товарища», а в этой газете только что появился очень презрительный фельетон об этом романе («кое-что напутано», «да знает ли Сологуб, что такое легенда!» и т. п. Любезности) [370]370
  Вероятно, подразумевается скептическая оценка романа Сологуба в статье А. Горнфельда «Литературные беседы. XXXVII. Альтенберг» (Товарищ. 1907. № 457. 23 декабря): «Роман еще не кончен, но как-то плохо верится, чтобы автору удалось свести к единой осмысленности разрозненные и растерянные хитросплетения своей вычурной выдумки» и т. д. Вырезку с текстом этой статьи Сологуб включил в альбом рецензий на «Навьи чары» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 19. Л. 12 об. – 14).


[Закрыть]. Что ж я буду читать им то, что им заведомо не нравится? Вот почему я не могу читать там, куда Вы меня приглашаете.

Надеюсь, что Вы уже получили книжку стихов Дельвига? Убедились Вы, что пари Вами проиграно? [371]371
  См. коммент. 2 к п. 3 (в фале – комментарий № 368 – прим. верст.).


[Закрыть]Когда же, милая Плакса, будете вы расплачиваться?

Сердечно Вам преданный

Федор Тетерников.

P. S. Для Вашего осведомления и подбодрения сообщаю Вам, что сегодня утром, и без всякого пари, мне пришлось расплатиться с Д<арьей> И<вановной> [372]372
  Дарья Ивановна – соседка Сологуба по дому.


[Закрыть]тою же монетою, какая входит в счет Вашего проигрыша.

5

<Петербург> Ночь 12–13 января <1908 г.>. Скоро утро.

Милая Анастасия Николаевна,

По моему скромному мнению, такхорошие плаксы не поступают; так(!) поступают только злые критики. Сами написали, чтобы я приехал в «Вену» [373]373
  «Вена» – петербургский ресторан (ул. Гоголя (Малая Морская), дом 13/8), популярный в литературно-художественной среде.


[Закрыть], – я Вам ответил телеграммой, что да [374]374
  12 января Сологуб извещал Чеботаревскую телеграммой: «Сегодня буду в Вене а на Дузе пойду только понедельник Тетерников». Гастроли знаменитой итальянской актрисы Элеоноры Дузе (1858–1924) проходили в Петербурге с 9 по 21 января 1908 г. в театре Консерватории; в числе десяти спектаклей с ее участием – «Дама с камелиями» Александра Дюма-сына, представленная в понедельник 14 января.


[Закрыть], а Вы не приехали. Ай-ай-ай, как нехорошо! Вы же знаете, как я был бы рад случаю побеседовать с Вами, – и обманули, выражаясь элегантным стилем. И я должен был сидеть, пить вино, и слушать, как Нувель хвалит Кузьмина [375]375
  Вальтер Федорович Нувель (1871–1949) – чиновник особых поручений канцелярии министерства императорского двора, член редакции журнала «Мир искусства» (1899–1904); близкий друг Михаила Алексеевича Кузмина (1872–1936).


[Закрыть] : Лев Толстой – вредный, а Кузьмин – полезный. Вот до чего Вы меня довели! – Потом с горя проигрался в лото. – Я был бы рад, если бы Вы когда-нибудь пришли ко мне, назначив очень заблаговременно вечер. Подумайте об этом серьезно.

Искренно преданный Вам

Федор Тетерников.

6

<Петербург.> 20 янв<аря 19>08.

Дорогая Анастасия Николаевна,

Простите, что не сразу ответил. Было грустно, и был без времени. – Я не был в «Вене» во вторник [376]376
  15 января.


[Закрыть]без всякого злого умысла; если бы я наверное знал, что Вы там будете, я бы пришел. – О «Логине» [377]377
  Главный герой романа Сологуба «Тяжелые сны», наделенный автобиографическими чертами.


[Закрыть]Вы думаете неправо. В чем Ваша, по-моему, ошибка, я Вам скажу после того, как Вы напишете статью о Нюте и Дункан [378]378
  Свое восторженное отношение к выступлениям американской танцовщицы Айседоры Дункан (1876–1927) Сологуб отразил в статьях «Театр одной воли» (в кн.: Театр: Кн. о новом театре. СПб., 1908) и «Мечта Дон Кихота (Айседора Дункан)» (Золотое руно. 1908. № 1). См.: Сологуб Ф.Заклятие стен: Сказочки и статьи: Собр. соч.: В 12 т. СПб.: Сирин, 1913. Т. 10. С. 156, 159–163. Ан. Чеботаревской принадлежит статья «Айседора Дункан в прозрениях Фридриха Нитцше», в которой прослеживалась параллель между культом свободной пляски у Ницше («Так говорил Заратустра») и танцем Дункан, передающим «трепет божественного полета, ликование „танцующего духа“»; при этом отмечалась близость творчества Дункан эстетическому идеалу Сологуба: «Ее, открывшую нам эти святые, радостные поля крылатых плясок, ее, теперь такую нам близкую и родную, предчувствовали близкие, родные нам поэты – Федор Сологуб, дарящий нам радость освобожденной плоти в своих светоносных босоногих девушках, Вячеслав Иванов, сзывающий народы к всемирно-братским пляскам» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 4. № 68. Л. 6, 7).


[Закрыть]. Тогда я Вам сообщу мысль не менее интересного сопоставления. – Ошибка и в том, что «ни красоты, ни радости». И красота, и радость, – но Вы хотите взять в малом то, что надо брать в великом. На эту тему (вообще об ощущении этого) мое стихотворение «Измученный жгучею болью» в 3–4 книге моих стихов [379]379
  Стихотворение «Измученный жгучею болью…» написано 27 декабря 1902 г.; см.: Сологуб Ф.Собрание стихов. Кн. 3 и 4. С. 113–114; Змеиные они. С.147–148.


[Закрыть]; есть она у Вас? – и моя «Литургия Мне», – знаете Вы ее? – Подпись для письма о «Своб<одных> Мыслях» [380]380
  Вероятной причиной для составления такого письма мог послужить фельетон О. Л. Д’Ора «Итоги года», появившийся в петербургской понедельничной газете «Свободные мысли» 7 января 1908 г. (№ 35). В разделе «Литература» в нем, в частности, говорилось:
  «Направление нашей литературы в истекшем году было – раздевательно-секущее.
  Одна группа писателей раздевала молодых женщин, а другая секла.
  Больше всех раздевал Анатолий Каменский.
  Больше всех действовал розгой Федор Сологуб.
  До изумительного совершенства дошли. Не успеет еще Каменский раздеть, как уже Сологуб тут как тут и чик-чик-чик – готово! Женщина высечена.
  В течение года Федор Сологуб выпорол одну графиню, одну королеву и одного пажа.
  Наконец, не вытерпел и самого себя выпорол, написав „Навьи Чары“».


[Закрыть]не могу дать по многим причинам: 1) не знаю редакции письма; 2) избегаю соваться куда бы то ни было со своим именем; 3) не знаю в точности доводов за и против письма, п<отому> ч<то> не присутствовал при обсуждении этого вопроса; 4) вообще нахожу, что всякое возражение против критической статьи ставит в неловкое положение возражающего; 5) не знаю, предъявлялись ли Редакции «Своб<одных> М<ыслей>» какие-нибудь требования; опубликование письма, по-моему, возможно только как последствие невозможности обойтись более мирными средствами, – и т. п. – Хорошо, если бы Вы ко мне когда-нибудь собрались приехать. Был бы рад побеседовать с Вами.

Совершенно Ваш

Федор Тетерников.

P. S. С Д<арьей> И<вановной> [381]381
  См. коммент. 4 к п. 4 (в файле – комментарий № 372 – прим. верст.).


[Закрыть]дела все так же, и вчера к вечеру произошла весьма серьезная реализация той же темы.

7

<Петербург. 1 февраля 1908 г.> [382]382
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Дорогая Анастасия Николаевна,

Я совсем не понял Вашего письма. В чем дело? Что значит «если – то»? Покупать и выигрывать? В моем письме не было и намека на торг. О чем Вы говорите, – прямо-таки не понимаю. Стихов не послал по той же причине, по которой не посылаю и сейчас, – не имел исправного списка, и теперь еще не имею. Первый разВы отнесли совсем не туда, куда я отнес, т. е. не захотели понять моей мысли, и придирчиво поняли ее в худую сторону. Я писал то, что мне будет приятно, если приятную для меня новость я узнаю (услышу, прочту)… в первый раз не от А, В. С… X или Y, но от сочувствующего мне человека, каким я Вас считаю; в первый раз – т. е. раньше, чем другие скажут, раньше, чем в газетке прочту. Зачем Вы так захотели дурно меня понять, и на пространстве бумаги, равном Вашей ладони, взвели на меня две злые клеветы? – В субботу [383]383
  2 февраля.


[Закрыть]постараюсь прийти, если мне не помешают. Но не знаю, что значит таинственная запись

 
«м. буд. о Куприн»
 

Относительно Дузе [384]384
  См. коммент. 2 к п. 5 (в файле – комментарий № 374 – прим. верст.).


[Закрыть]не знал ничего. Я же нигде не вращаюсь и никого почти не вижу. Но за новость (конечно, приятную) благодарю очень. И опять повторяю: радуюсь тому, что узнал эту новость впервые не от ……, а от Вас, что Вы перваямне ее сообщили. Злая Плакса! Злая!! Злая!!! Злая!!!! Злая!!!!! и т. д.

Сердечно Вам преданный

Федор Тетерников.

8

<Петербург. 8 февраля 1908 г.> [385]385
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Дорогая Анастасия Николаевна,

Вечером в это воскресенье прочту 20-ю главу Навьих чар [386]386
  Воскресенье – 10 февраля. См. коммент. 1 к п. 4 (в файле – комментарий № 369 – прим. верст.).


[Закрыть]. Если хотите послушать, приезжайте.

Ваш

Федор Тетерников.

9

<Петербург. 24 февраля 1908 г.>

Милая Плакса,

Уже я здесь. Но если я Вам нужен для «вечера» – лезть на эстраду и публично (!!) читать, то уж это ах! оставьте! [387]387
  Возможно, речь идет о предполагаемом участии в вечере, устроенном в Зале Павловой 23 апреля 1908 г. (см. коммент. 5 к п. 14 [в файле – комментарий № 397 – прим. верст.]). Из другого, недатированного, письма Сологуба к Чеботаревской выясняется, что ей удалось склонить его изменить свое решение: «Вообще, милая Плакса, от повторения слов не изменяются вещи. Я и то очень глуп, что дал согласие на это идиотство, – лезть на эстраду на потеху всякого случайного сброда».


[Закрыть]

Ваш

Федор Тетерников.

Широкая 19, кв. 2. 24 февр<аля>.

10

<Петербург. 13 марта 1908 г.>

Милая Плакса Николаевна,

Пожалуйста, приезжайте ко мне в понедельник вечером, 17 марта: я прочту Вам новеллу «День шестьдесят седьмой» [388]388
  Рассказ Сологуба «День шестьдесят седьмой» был опубликован в журнале «Золотое руно» (1908. № 7/9. С. 79–82; подпись: Ф. Т.), позднее не перепечатывался. Публикация рассказа вызвала уголовное преследование «Золотого руна» (см.: Цехновицер О. В. Символизм и царская цензура // Ученые записки Ленинградского гос. ун-та. Серия филологических наук. Вып. 11. Л., 1941. С. 313).


[Закрыть], ту самую, которую Вы не хотели прийти слушать недавно. Очень буду рад, если приедете. Обещала быть В<алентина> А<ндреевна> [389]389
  Валентина Андреевна Щеголева (урожд. Богуславская; 1878–1931) – актриса, жена П. Е. Щеголева. Два письма Сологуба к ней (от 2 августа 1908 г. и недатированное) сохранились в собрании М. С. Лесмана (см.: Книги и рукописи в собрании М. С. Лесмана: Аннот. каталог. Публикации. М., 1989. С. 326).


[Закрыть], больше никого не предполагаю, кроме если Вы и В<алентина> А<ндреевна> кого захотите.

Ваш

Федор Тетерников.

Широкая 19, кв. 2.

13 мр. 08.

11

<Петербург. 27 марта 1908 г.>

Дорогая Анастасия Николаевна,

Не сердитесь и не огорчайтесь, – не стоит. И «интеллигенция» не виновата в том, что мы с Вами раздражительны и нервны. Вы очень милая, и то, что Вы говорили «по существу» об этой затее, – искренне и глубоко; хотя лучше было бы, может быть, если бы Вы отошли от этих мыслей. Но Вам, конечно, виднее. Что же до моих неровностей, – конечно, не очень основательных, – то отнеситесь к ним снисходительно. Вы же сами говорите, что надо проще и легче смотреть на разное житейское. И, употребляя Ваш термин, «не распинать», что Вы таки любите делать.

Ваш

Федор Тетерников.

27 марта 08 г.

12

<Петербург. 5 апреля 1908 г.> [390]390
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Милая Анастасия Николаевна,

Посылаю Вам стихотворение, немедленно после получения Вашего сердитого письма. Не посылал раньше без всякого злого умысла. – Позвольте сказать Вам, Глубокоуважаемая Плакса, что, пишучи сердитые письма, не извиняются в приписке головною болью: это портит весь эффект. – Будьте любезны написать мне, немедленно по получении сего моего письма, не будете ли Вы, сердитая Плакса, вместе с доброю и кроткою Валентиной Андреевною [391]391
  В. А. Щеголева.


[Закрыть], в расположении прийти ко мне во вторник 8 апреля вечером. Буду очень рад Вас видеть.

Ваш

Федор Тетерников

(с совершенным почтением).

P. S. Ваш портрет, пожалуйста, принесите, и сделайте на нем трогательную надпись.

13

<Петербург. 7 апреля 1908 г.> [392]392
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Дорогая Анастасия Николаевна,

Пожалуйста, приезжайте. Люди будут, но очень немногие, и все свои; буки не будет, ни одной, и недотыкомка спрячется. Вечером, во вторник 8 апреля.

Ваш

Федор Тетерников.

14

<Петербург. 11 апреля 1908 г.> [393]393
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть] Пятница.

Дорогая Анастасия Николаевна,

Относительно дачи я уже сказал Вам во вторник [394]394
  8 апреля.


[Закрыть], что мне не хочется жить летом в этой местности [395]395
  Видимо, Чеботаревская предлагала Сологубу обосноваться в Ваммельсуу Выборгской губернии, где она сама в 1908 г. собиралась провести летние месяцы (Черная речка, дача Казанцевой).


[Закрыть]. Теперь могу повторить то же самое. К Здобнову [396]396
  Дмитрий Спиридонович Здобнов – петербургский фотограф.


[Закрыть]сегодня я вряд ли попаду, – некогда. Да, по-моему, это и не к спеху. Нет никакой нужды, чтобы карточки были готовы к 23 апреля [397]397
  23 апреля 1908 г. в Зале Павловой (Троицкая ул., 13) состоялся вечер, в программу которого входили «Куранты любви» М. А. Кузмина (с участием артистов Старинного театра), выступления Ф. Сологуба, А. Блока, М. Кузмина, А. Ремизова, И. Рукавишникова, М. Волошина, П. Потемкина, мелодекламация на слова Ф. Сологуба и Вяч. Иванова (в исполнении В. А. Щеголевой) и др. В архиве Сологуба сохранилась афиша этого вечера (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 57). См. также: Речь. 1908. № 94. 20 апреля; № 98. 25 апреля; Литературное наследство. Т. 92: Александр Блок: Новые материалы и исследования. Кн. 3. М., 1982. С. 325.


[Закрыть]. Продажа их на вечере не входит в мои расчеты, а о причинах этого я уже имел случаи говорить Вам.

Желаю Вам счастия и радости.

Ваш

Федор Тетерников.

15

<Петербург. 12 апреля 1908 г.> [398]398
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Дорогая Анастасия Николаевна,

Не захотите ли Вы встретить праздник [399]399
  Пасха – 13 апреля.


[Закрыть]у меня? и похристосоваться со мною в эту ночь, милую для детей? тогда приезжайте, буду рад.

Ваш

Федор Тетерников.

16

<Петербург. 15 апреля 1908 г.> [400]400
  Отправлено не по почте; датируется по содержанию.


[Закрыть] Широкая, 19.

Дорогая Анастасия Николаевна,

Ваша телеграмма вчера запоздала: я ее увидел уже по возвращении из Михайловского театра, и не имел потому никакого представления о том, что в этот вечер Вы меня туда звали. В театр я поехал потому, что у меня абонемент [401]401
  Со второго дня Пасхи (с 14 апреля) в Михайловском театре начались спектакли Московского Художественного театра; 14 апреля был представлен «Росмерсгольм» Генрика Ибсена.


[Закрыть]. Из дому я вышел не позже половины восьмого, а телеграмма Ваша была подана в 6 ч. 42 м. вечера. Очень тронут Вашим желанием подарить мне яичко, – но мне кажется, что это можно сделать и не в театре. Причины Вашего гнева мне совершенно не понятны. В последнем Вашем письме Вы очень определенно писали, что теперь Вы не в таком настроении, чтобы быть на людях, и при встрече в толкотне разъезда не сказали мне, что хотите продолжить наш разговор или чтобы я Вас подождал. Ваша просьба не считаться с телеграммою, – как это понять? как же можно считаться с запоздалым приглашением на вчерашний вечер? Вычеркнуть из своей памяти то, что Вы мне говорили из своей жизни, совершенно невозможно уже потому, что Вы никогда не были со мной настолько откровенны, чтобы рассказывать что-нибудь из Вашей жизни, кроме одного эпизода, – но в этом отношении (т. е. относительно рассказанного) Вы никогда не будете иметь поводов упрекать себя или меня. – Не понимаю, почему Вас сердит моя неохота снять Вашу дачу [402]402
  См. коммент. 3 к п. 14 (в файле – комментарий № 395 – прим. верст.).


[Закрыть], – не всели Вам равно? какое это может иметь для Вас значение? – Вообще, нехорошо, что Вы так часто неосновательно сердитесь на меня. Напишите лучше, будете ли в среду в Михайловском [403]403
  В среду 16 апреля вечером в Михайловском театре был представлен спектакль Московского Художественного театра – «Доктор Штокман» Генрика Ибсена.


[Закрыть], и где Вас там увидеть.

Ваш

Федор Тетерников.

17

Среда. <30 апреля 1908 г. Петербург.> [404]404
  Почтовый штемпель: Петербург. 1. 5. 08.


[Закрыть]

Милая Анастасия Николаевна,

Очень рад Вашему доброму настроению. Спасибо за милое письмо и за вечер в понедельник. Жду очень в пятницу. В четверг постараюсь побывать, но если не попаду, не очень сердитесь: у меня уже несколько дней ноет зуб, и это делает меня печальным. Стихи привезу, если смогу, завтра, теперь не посылаю: нет хорошего списка. Какая-то г-жа Соколова пишет мне, что хотела бы попасть на повторение Курантов, но слышала, что доступ широкой публике будет затруднителен [405]405
  См. коммент. 5 к п. 14 (в файле – комментарий № 397 – прим. верст.). Письмо Я. Соколовой к Сологубу от 27 апреля 1908 г., помимо этой просьбы, содержит признания: «Я давно знаю и чту имя Ф. Соллогуба, что и дает мне смелость обратиться к Вам. <…> Еще мне очень бы хотелось видеть Вас лично и поговорить. Это можно?» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 632).


[Закрыть]. Что ей ответить?

Ваш

Федор Тетерников.

18

Среда, 7 мая <1908 г. Петербург.>

Милая Анастасия Николаевна,

Сделайте мне удовольствие, завтра приезжайте ко мне обедать к 6 ч., а потом отправимся смотреть Вишневый Сад. На всякий случай сообщаю приметы ложи: второй ярус, правая сторона, № 2.-8 мая Михайловский театр [406]406
  «Вишневый сад» А. П. Чехова – спектакль Московского Художественного театра (постановка К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко), гастролировавшего в Петербурге в Михайловском театре.


[Закрыть].

Ваш

Федор Тетерников.

19

<Петербург. 23 мая 1908 г.> [407]407
  Датируется по почтовому штемпелю. Отправлено в Ваммельсуу Выборгской губернии (Черная речка, дача Казанцевой).


[Закрыть] Пятница.

Милая Анастасия Николаевна,

Что ж Вы мне ничего не напишете? Не хотите? – Приеду в воскресенье. С Вашего позволения, с В. Ив. Корехиным [408]408
  Василий Иванович Корехин (псевдоним – В. Корин) – сослуживец и друг Сологуба, поэт; автор книги в двух частях «Зарницы. Стихи и песни» (СПб., 1898; Вып. 2. – СПб., 1901), изданной при содействии Сологуба (см. письма Корехина к Сологубу за 1896–1912 гг.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 352). Второй выпуск «Зарниц» имеет посвящение Сологубу («Посвящается Ф. К. Т-у (С……у)»), явно к нему же обращено вступительное стихотворение сборника: «Тебе, суровый мой учитель, // Свои огни я посвятил… // Какой-то гений-искуситель // Меня с тобою породнил» (с. 7). Сохранились экземпляры обоих выпусков «Зарниц» с дарительными надписями автора сестре Сологуба – Ольге Кузьминичне Тетерниковой (Б-ка ИРЛИ. Шифр: 1937б/279). Корехин написал совместно с Сологубом «Веселую деревенскую песню», опубликованную в сатирическом журнале «Зритель» (1906. № 1. С. 4) под псевдонимом Горицвет (см.: Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей. М., 1956. Т. 1. С. 298; позднее перепечатана под заглавием «Веселая народная песня» в книге Сологуба «Великий благовест» (М.; Пг., 1923. С. 37), см. также: Стихотворная сатира первой русской революции. 1905–1907 («Б-ка поэта», большая серия. Л., 1969. С. 382–383). В заметке «К всероссийскому торжеству» (Мир искусства 1899. № 13–14) Сологуб приводит полностью стихотворение Корина «Сбылось! – По всей Руси великой…» (см.: Корин В Зарницы. Вып. 2. С. 31 – под заглавием «А. С. Пушкину»), подчеркивая, что оно передает «наше чувство обиды и возмущения» от торжеств в связи со столетним юбилеем поэта (см.: Сологуб Ф. Заклятие стен. С. 188).


[Закрыть]. Приеду возможно рано, но Вы не встречайте и не ждите, потому что не могу рассчитать, с каким именно поездом. – Мерочки Вы мне все-таки не дали. Пожалуйста, приготовьте.

Целую Ваши ручки с обеих сторон.

Ваш

Федор Тетерников.

20

<Петербург. 24 мая 1908 г.> [409]409
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть] Суббота.

Милая Анастасия Николаевна,

Получили ли Вы мое вчерашнее письмо? Здесь сегодня ужасно скверная погодишка: идет снег и дождь, холодно. Если так будет и завтра, то, не сердитесь, миленькая, а я не приеду: за шесть верст до Вас на извозчике растекусь в лужу. Неужели и у Вас такая же мерзость? Вы зябнете? Пожалуйста, не делайте храбрости и топите печки.

Поцелуйте от меня и за меня Ваши ручки и скажите себе при этом ласковые слова, слов десять.

Ваш

Федор Тетерников.

21

<Петербург. 31 мая 1908 г.> Суббота. Накануне Троицы.

Милая Анастасия Николаевна,

У нас в городе не плохо, хорошая погода, и тепло, – что не везде и не всегда бывает. А я все еще не нашел дачи. И все еще не могу приняться даже и за одну из десяти моих книг. Печально! – Сочинил на днях стишки, поучительные для юных и чистых сердцем. Посылаю их Вам, – авось, похвалите [410]410
  К письму приложен машинописный текст стихотворения «Путь в Дамаск» («Блаженство в жизни только раз…», 30 мая 1908 г.), впервые опубликованного в «Альманахе для всех» (СПб., 1910. Кн. 1. С. 5; см. также: Змеиные очи. С. 203–204).


[Закрыть]. – Собирается к Вам Валентина Андреевна [411]411
  В. А. Щеголева.


[Закрыть]в воскресенье. А я в это воскресенье не могу приехать. – О Вашей жизни Вы написали несправедливые слова: она у Вас прекрасная, и сами Вы очень милая, и душа у Вас благородная, смелая и прямая. Счастье – пустяк; все дело только в том, чтобы чувствовать себя достойною счастия. И Вы сами хорошо знаете, что данного счастия нет, – есть только счастие творимое. – Простите за скверную бумагу: это не со зла, а чтобы послать заодно второй листок со стишками.

Целую Ваши ручки, в то место, где загорели.

Ваш

Федор Тетерников.

22

Четв<ерг>, 3 июля <1908 г.>

Милая Анастасия Николаевна,

Сейчас получил Ваше письмо, и очень огорчен дурным поведением Вашего бока. Пожалуйста, не хворайте: это совсем не хорошо. Погода же такая хорошая, надо ею пользоваться. – Я жду Вас, а приехать к Вам, правда, не могу [412]412
  Подразумевается приезд на дачу (Ваммельсуу, Черная речка).


[Закрыть]: пока еще я наработал страшно мало, гораздо меньше, чем следует, и это приводит меня слишком часто в раздражительное состояние. А это – не умно. Лучше останемся при прежнем предположении, что на этот раз Вы приедете ко мне. Вы не написали, когда приедете. Пожалуйста, напишите. Если Вы согласны, и если ничто не изменится, то в понедельник [413]413
  7 июля.


[Закрыть], от 2 ½ до 3 дня я буду ждать Вас на том же месте, где мы пили оршад, в Café de France (так он, кажется, называется? наверху; рядом с магаз<ином> Суворина) [414]414
  Книжный магазин «Новое время» (Невский просп., 40).


[Закрыть]. Так? хорошо? напишите, пожалуйста, заблаговременно. Если почему-нибудь мы разойдемся, т. е. что-нибудь помешает мне или Вам быть в этом кафе в условленное время, то проезжайте, пожалуйста, прямо в Суйду, в Ельцы [415]415
  Суйда (Воскресенское) – село в Петербургской губернии, южнее Гатчины (Варшавская железная дорога). Сологуб жил там летом 1908 г.


[Закрыть]. Очень буду ждать.

Стишки из Пелеаса [416]416
  Пьеса Мориса Метерлинка «Пелеас и Мелизанда» (1892) в переводе Ан. Чеботаревской вышла в свет в издательстве «Польза», В. Антик и Кº (М., <б. г.>) в серии «Универсальная б-ка» (№ 82). О высылке корректуры перевода издательство оповещало Чеботаревскую 28 июля 1908 г. (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 20).


[Закрыть]пришлите, французский текст, – переведу, если сумею. – До свиданья. Желаю счастливых и веселых настроений. Целую ручки, правый глаз и левый глаз. Жду хорошего письма.

Ваш

Федор Тетерников.

23

<Петербург. 17 августа 1908 г.>

Миленькая Настичка,

Писем никаких нет. Еду в Суйду. Очень жду Вас в среду [417]417
  20 августа.


[Закрыть]. В 2 часа буду на вокзале непременно. Пожалуйста, не надуйте. Гораздо лучше и складнее все будет, когда все поскорее устроится. Не надо, дорогая, ненаглядная Настичка, сердиться на меня, когда я спорю. Это не от капризов, – их у меня нет, – а уж так надо. Надо верить мне и себе, – так будет гораздо лучше, милая дерзилочка. Целую всё, и еще что-нибудь.

Совсем Ваш

Федор Тетерников.

24

<18 августа 1908 г.> [418]418
  Датируется по почтовому штемпелю. Отправлено из Петербурга в Ваммельсуу.


[Закрыть]

Миленькая, я уезжаю из Суйды; сказал трогательное прощай от Вас всему, что Вам здесь было приятно. Очень жду Вас. В среду [419]419
  20 августа.


[Закрыть]непременно буду на Финл<яндском> вокзале в 2 часа. Очень надеюсь, что Ваша такая огорчительная строптивость исчезнет, и Вы будете тою, как Вы по существу и есть, милою, славною, умною, дорогою, хорошею, – а дерзилочкою только для других, нехороших. Целую нежно и крепко всё, что можно, – глазки, щечки, ушки, затылочек и всё остальное.

Совершенно Ваш

Федор Тетерников.

25

<Меррекюль. 17 июля 1910 г.> [420]420
  Датируется по почтовому штемпелю; отправлено в Финляндию (город Вильманстранд, Лаппенранта; переслано в Гельсингфорс).


[Закрыть]

Милая Малимочка, как Ты путешествуешь? У нас всё в порядке. Я только что вернулся на дачу, с поездом 11,55 ночи. Матрас шел багажом, даром. Для Тебя два письма лежат здесь, – одно из Старой Руссы, другое от Антика [421]421
  Владимир Морицевич Антик (1882–1972) – основатель и руководитель издательства «Польза», выпускавшего массовую серию «Универсальная библиотека». Речь идет о письме секретаря редакции издательства «Польза» от 8 июля 1910 г., в котором оговаривались гонорарные условия печатания переводов пьес Мориса Метерлинка, романа «Голгофа» Октава Мирбо и драмы «Новый кумир» Франсуа де Кюреля, выполненных Чеботаревской (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 20).


[Закрыть]. Денег не присылали. Погода пасмурная, но дождя нет, тепло и мило. На Невском вчера встретил Сомова [422]422
  Художник Константин Андреевич Сомов (1889–1939), автор портрета Ф. Сологуба (1910; Гос. Русский музей).


[Закрыть]. Он все в городе. Собирается к нам приехать, когда Вы вернетесь. Целую крепко.

Твой Малим.

26

<Меррекюль. 14 июля 1911 г.> Четверг. [423]423
  Датируется по почтовому штемпелю. Отправлено в Москву по адресу сестры жены – Татьяны Николаевны Чеботаревской (Конная площадь, детская больница Морозовых). С 6 по 15 июля Сологуб отправил жене по тому же адресу еще 8 писем, в основном на открытках, незначительных по объему и содержанию.


[Закрыть]

Милый Малим, сегодня получил еще одно Ваше письмо, но вообще Вы пишете мне очень мало. У нас вчера были Вячеслав Ив<анович>, Вера Кон<стантиновна> и Марья Мих<айловна>, с 6 ½ до 9 час. [424]424
  Вяч. И. Иванов, В. К. Шварсалон (1890–1920) – падчерица Иванова, позднее его третья жена – и М. М. Замятнина (1865–1919), подруга покойной жены Иванова Л. Д. Зиновьевой-Аннибал и домоправительница семьи Ивановых (жившей в это время в Силламягах Эстляндской губернии, поблизости от Меррекюля). Отклик Иванова на эту встречу – стихотворение «Vox populi» (16 июля 1911 г.), посвященное Сологубу (см.: Иванов Вячеслав.Нежная Тайна. СПб., 1912. С. 95; Иванов Вячеслав.Письма к Ф. Сологубу и Ан. Н. Чеботаревской (Публикация А. В. Лаврова) // Ежегодник на 1974 год.С. 138–139, 145).


[Закрыть]Восхищались нашею дачею, видом с верхнего балкона. Вяч<еслав> Ив<анович> читал свои стихи. Сегодня получилось письмо: Сусанна Христофоровна [425]425
  С. X. Гамбарова – знакомая сестер Чеботаревских.


[Закрыть]приехала и зовет нас на шоколад в 4 ч. сегодня. Но без Вас мне было очень скучно ехать, и я предпочел сидеть за своими работишками. – Татьяне Ник<олаевне> и Ник<олаю> Ник<олаевичу> поклон. Надеюсь, что Ольге Николаевне вы передали мои поздравления и пожелания [426]426
  Н. Н. Черносвитов и его жена О. Н. Черносвитова, сестра Чеботаревской (см. о них с. 221–222 наст. изд. [в файле – раздел «О. Н. Черносвитова. Материалы к биографии Федора Сологуба» /вступительная статья/ – прим. верст.]). Поздравления – с именинами (11 июля).


[Закрыть].

Ваш Малим.

Целую Вас очень.

27

<Петербург. 20 сентября 1912 г.> Четверг.

Миленькая Малим, здравствуй! Как ты приехала, благополучно ли? [427]427
  Письмо отправлено по адресу земской больницы на станции Подсолнечная Николаевской железной дороги (под Москвой), где лечилась Чеботаревская.


[Закрыть]Я очень беспокоюсь, что тебе будет холодно, – у нас погода самая отчаянная. Всю ночь ревел ветер, вода сильно поднялась, сегодня с утра идет мокрый снег, и температура 0°. Если и около Москвы так же холодно, то, пожалуйста, закрывайся теплее и, самое лучшее, купи себе что-нибудь из теплой одежды.

Вчера, вернувшись с вокзала, я занялся отправкою своего письма в разные газеты. Сегодня оно появилось только в вечерней Биржевке; посмотрим, что будет завтра [428]428
  «Письмо в редакцию» Ф. Сологуба содержало следующее заявление: «В своем письме, напечатанном 19-го сентября в газете „Речь“, г. Ф. Батюшков, полемизируя с Д. Ф., счел нужным сделать выпад и против меня и заявил, что не выступать же ему в роли босоножки в „какой-нибудь пьесе Сологуба“. Не понимаю, как возникла у г. Ф. Батюшкова такая мысль; ни о чем подобном я его никогда не просил; напротив, если бы мне привелось узнать, что г. Ф. Батюшков изъявляет желание исполнить роль босоножки в моей „какой-нибудь“ пьесе, то я настойчиво просил бы режиссера и дирекцию не потворствовать такой фантазии и дать дорогу молодым силам» (БВ. Веч. вып. 1912. № 13153. 20 сентября. С. 8). Письмо Сологуба опубликовали также газеты «Обозрение театров» (1912. № 1856. 21 сентября. С. 11) и «Театр» (1912. № 23. 21 сентября). В тех же номерах «Театра» и «Обозрения театров», в которых было обнародовано это «письмо в редакцию», перепечатано и письмо Ф. Батюшкова из «Речи», включавшее фразу, которая задела Сологуба: «Г. Ф. упрекает театральный комитет за то, что он „заседает“, т. е. читает пьесы. А что другое ему делать? Не выступать же в роли босоножек в какой-нибудь пьесе Сологуба à grand clouds?»


[Закрыть]. – Сегодня был у меня интервьюер из Петербургской газеты, спрашивал меня о том, кому живется хорошо в России; я продиктовал ему несколько строчек; не знаю, не ухитрится ли он все-таки переврать [429]429
  Интервью с Сологубом в «Петербургской газете» в ближайшие после этого дни не появилось.


[Закрыть]. – Звонился еще один газетчик из «Театра» [430]430
  Ежедневная газета, выходившая в Петербурге в 1912–1913 гг.


[Закрыть]; хочет прийти завтра говорить о кризисе театра, назначил ему прийти в 2 часа. – Обедала Александра Николаевна [431]431
  Ал. Н. Чеботаревская (1869–1925) – сестра Ан. Чеботаревской, переводчица, критик.


[Закрыть]. В ее банке ей денег сегодня не выдали, потому что во вторник рассматривались только заявления, поданные раньше этого дня; но ей обещали выдать деньги в эту субботу. После обеда сыграли 2 партии в шахматы, а потом Ал<ександра> Ник<олаевна> поехала в Лесной. – Вот и все здешние дела.

Звонился к Мейерхольду, – ему лучше, и 25<-го> уже он пойдет на репетицию [432]432
  Ср. газетное сообщение: «Здоровье В. Э. Мейерхольда не поправляется, и репетиции в Мариинском театре ведутся без него» (Петербургская газета. 1912. № 260. 21 сентября. С. 5). Мейерхольд в это время ставил в Александринском театре пьесу Сологуба «Заложники жизни» (премьера – 6 ноября 1912 г.).


[Закрыть]. – Не знаю, Малим, записан ли у тебя номер телефона, который нам сказали в балете; на всякий случай сообщаю: 117,50 (Кончаловская, кажется). Московский телефон Серг<ея> Ал<ексеевича> Соколова [433]433
  С. А. Соколов (псевдоним – Сергей Кречетов; 1878–1936) – поэт, критик, руководитель издательства «Гриф».


[Закрыть]159,92, а адрес его Моховая 10, кв. 17. – Татьяне Николаевне мой сердечный привет. Малима крепко целую много раз.

Твой Малим.

Посылаю 3 вырезки:

1. Из Речи ст<атья> Философова [434]434
  В статье «Театральные заметки» (Речь. 1912. № 258. 20 сентября) Д. В. Философов, касаясь вопросов о руководстве казенными драматическими театрами, обратил внимание на историю постановки «Заложников жизни» Сологуба в Александринском театре: «…пьеса Сологуба проскочила случайно и не через петербургский комитет. <…> Не при помощи интриг молодые режиссеры должны „добиваться“ постановки пьесы Сологуба, а вся дирекция, в полном составе, вкупе с заведующим репертуаром и театрально-литературным комитетом, должна совершенно сознательно и последовательно устанавливать связь с современной литературой, привлекать новые силы к работе».


[Закрыть].

2. ―˝― веч<ерней> Бирж<евки> мое письмо, и

3. ――˝―― конец беседы [435]435
  Окончание беседы с Ф. Сологубом в «Биржевых ведомостях». См.: Аякс <Измайлов А. А.> У Ф. К. Сологуба // БВ. Веч. вып. 1912. № 13151. 19 сентября; № 13153. 20 сентября. Перечисленные вырезки приложены к письму (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 264. Л. 24–27).


[Закрыть].

28

<Петербург. 21 сентября 1912 г.> Пятница.

Милый Малим, я не получил еще от Тебя ни одного письма, – как ты там? У нас мороз, снег лежит, а ты даже пледа не взяла. Пожалуйста, одевайся теплее, купи себе что-нибудь против мороза. – Сегодня я получил письмо от Соколова; он пишет, что Лидия Дмитриевна выедет сегодня ночью и будет у нас завтра в 11 утра [436]436
  Лидия Дмитриевна Рындина (урожд. Брылкина; 1883–1964) – жена С. А. Соколова, актриса театров Ф. А. Корша и К. Н. Незлобина; писательница, автор литературных мемуаров «Ушедшее» (Мосты. 1961. № 8. С. 295–312; перепечатано в кн.: Воспоминания о Серебряном веке. М., 1993. С. 412–429). 20 сентября Соколов писал Сологубу: «Лида выезжает завтра, в пятницу, в 12 ч., курьером и, пользуясь Твоим и Анастасии Николаевны любезным приглашением, намерена остановиться у Вас. Ergo, часов в 11 утра она прибудет на Разъезжую» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 636).


[Закрыть]. – Твоя статья помещена сегодня в вечерних Биржевых; посылаю. Не понимаю, почему они приняли ее за мою [437]437
  Речь идет о статье: Театрал. К открытию петербургского театрального сезона: (Письмо в редакцию) // БВ. Веч. вып. 1912. № 13155. 21 сентября. Тексту было предпослано редакционное пояснение: «Редакция дает место письму г. Театрала не только потому, что под этим псевдонимом скрывается имя одного из самых популярных сейчас в России писателей, но и потому, что, высказываясь по частному вопросу, автор трогает большой вопрос об аномалиях, давно уже сросшихся с делом русской драматургии и казенных театров». «Письмо в редакцию» содержало полемические реплики по поводу статей Ф. Д. Батюшкова («Открытие сезона») и Д. В. Философова («Театральные заметки»), помешенных в «Речи» 19 и 20 сентября.


[Закрыть]; в письме к Измайлову я определенно написал, что Ан<астасия> Н<иколаевна> и я просим поместить ее и т. д. [438]438
  Среди писем Сологуба к критику, прозаику, поэту Александру Алексеевичу Измайлову (1873–1921), редактировавшему литературную рубрику в «Биржевых ведомостях» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 2. № 7), указанного письма не сохранилось.


[Закрыть]– Мое письмо появилось еще в Обозрении Театров и в Театре; кажется, оно имеет успех; сегодня звонила по телефону поэтесса Гриневская [439]439
  Изабелла Аркадьевна Гриневская (1864–1942) – драматург, прозаик, поэтесса, переводчица, критик.


[Закрыть]с тем, чтобы сказать, что ей нравится. – Вечером сегодня собирался ко мне Г. И. Чулков. Ал<ександра> Ник<олаевна> сегодня обедала, больше никто у меня не был сегодня.

Татьяне Николаевне сердечный привет. Целую тебя много раз.

Малим.

P. S. Разговаривал по телефону с Зин<аидой> Ник<олаевной> [440]440
  З. Н. Гиппиус.


[Закрыть]. Она говорит, что в театр<альном> комитете очень обижены статьями Философова [441]441
  См. коммент. 8 к п. 27 (в файле – комментарий № 434 – прим. верст.).


[Закрыть]и что там вообще брожение.

29

<Петербург. 22 сентября 1912 г.> Суббота. [442]442
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Милый Малим, сегодня я получил два твои письма, – открытку по почте и другое привезла Лидия Дмитриевна [443]443
  Л. Д. Рындина.


[Закрыть]. Она приехала сегодня утром в 11 часов. – Тамамшева наняла квартиру на Матвеевской [444]444
  Нина Артемьевна Тамамшева (приятельница Чеботаревской и Сологуба) поселилась в доме 7 по Матвеевской улице (Петербургская сторона).


[Закрыть]. – Погода у нас сегодня получше, и теплее, и суше. – Вчера вечером сидел у меня Чулков; жалуется на плохие дела; нигде не мог пристроить своей повести «Сатана» [445]445
  Георгий Иванович Чулков (1879–1939) – прозаик, поэт, критик. Его роман «Сатана» был опубликован в 5-м выпуске альманаха «Жатва» (М., 1914), затем вышел отдельным изданием (М., 1915).


[Закрыть], и вообще имеет печальный вид. – Сегодня вечером сидел у меня Струве, насчет романа для Р<усской> М<ысли> [446]446
  Петр Бернгардович Струве (1870–1944) редактировал петербургский журнал «Русская мысль» в 1907–1918 гг.


[Закрыть]. Я обещал в ноябре дать ему роман, если успею его кончить [447]447
  Годом ранее, 9 сентября 1911 г., в письме к В. Я. Брюсову, редактировавшему тогда литературно-критический отдел «Русской мысли», Сологуб предлагал для журнала свой новый роман «Заклинательница змей»; в письме к Брюсову от 8 октября 1911 г. он заверял: «Я пришлю Вам мой роман, как только он будет окончательно пересмотрен и переписан, что я надеюсь окончить около 1 декабря» (РГБ. Ф. 386. Карт. 103. № 27). Роман «Заклинательница змей» в «Русскую мысль» представлен не был, опубликован отдельным изданием лишь десятилетие спустя (Пг.: Эпоха, 1921).


[Закрыть]. – Сегодня в Огоньке наши снимки [448]448
  В № 39 журнала «Огонек» (1912. 23 сентября) была помещена заметка «Писатель Ф. К. Сологуб у себя» (с. <8>), иллюстрированная тремя фотоснимками: «Ф. К. Сологуб с супругой в столовой», «В гостиной» (Ф. Сологуб и Ан. Чеботаревская), «За рабочим столом» (Ф. Сологуб). Краткие биографические сведения о Сологубе, приведенные в заметке, сопровождались пояснением: «Никакие словари не дают его биографических данных. Сам он решительно уклонялся до сих пор от каких-либо сообщений этого рода альманашникам и литературным обозревателям. Безусловно, впервые читатель прочтет те сведения об его жизни, какими он поделился с нашим сотрудником».


[Закрыть], вышли недурно, пошлю их тебе завтра утром. – Ал<ександра> Ник<олаевна> деньги сегодня получила и долг мне отдала. Ну, вот и все наши новости.

Татьяне Николаевне привет. Тебя нежно и крепко целую.

Твой Малим.

30

<Петербург. 24 сентября 1912 г.> Понедельник утро.

Миленький Малим, очень рад за тебя, что ты увидишь в Москве Фауста [449]449
  Премьера «Фауста» (1-я часть) Гёте состоялась в Москве на сцене театра К. Н. Незлобина в сентябре 1912 г. (постановка Ф. Ф. Комиссаржевского; текст в прозаическом переводе Комиссаржевского и В. Т. Зенкевича). Постановка вызвала широкий общественный резонанс (см. перечень отзывов о спектакле в кн.: Житомирская З. В.Иоганн Вольфганг Гёте: Библиогр. указатель рус. пер. и критич. лит. на рус. языке. 1780–1971. М., 1972. С. 362–363; см. также: Волков Н.Гёте в русском театре // Литературное наследство. М., 1932. Т. 4/6. С. 913–914).


[Закрыть]. Расскажешь мне, что это за зрелище. – Мейерхольд уже встал, сам разговаривал со мною по телефону, послезавтра пойдет на репетицию [450]450
  См. коммент. 6 к п. 27 (в файле – комментарий № 432 – прим. верст.).


[Закрыть]; твое письмо в Биржевке его очень утешило. – Сегодня вечером пойду смотреть «Бегство Г. Шиллинга» [451]451
  «Бегство Габриэля Шиллинга» – драма Гергарта Гауптмана (1912). 24 сентября 1912 г. состоялась ее премьера в Русском драматическом театре А. К. Рейнеке (бывш. Панаевском театре; постановка А. Я. Таирова, декорации Б. И. Анисфельда).


[Закрыть], вчера прислали билеты. – Вчера у нас варили варенье кизиль, потому что я нашел случайно в магазине Николаевская 31 очень хороший кизиль, гораздо лучше прежнего; купили 10 ф<унтов> и сварили. – Лидия Дмитриевна ведет деятельный образ жизни, – днем и вечером в своем театре [452]452
  С 1910 г. Л. Д. Рындина состояла в труппе театра К. Н. Незлобина.


[Закрыть]и подыскивает квартиру. – Нового больше ничего нет. – Целую тебя крепко.

Твой Малим.

Татьяне Николаевне сердечный привет.

Вчерашнее письмо написано вчера, хоть я на нем и написал: Суббота.

Вчера на наш адрес пришла телеграмма из Тифлиса Нине Артемьевне [453]453
  См. коммент. 3 к п. 29 (в файле – комментарий № 444 – прим. верст.).


[Закрыть]; пришлось отправить ее в письме, потому что рассыльный телеграфный не захотел ее взять для отправки на Матвеевскую, где теперь их квартира, – телеграмма адресована Чеботаревской для передачи Тамамшевой.

31

<Петербург. 25 сентября 1912 г.> Вторник днем. [454]454
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Миленький Малим, вчера я был с Ал<ександрой> Ник<олаевной> на «Бегстве Г. Шиллинга». Декорации хороши, но не очень. Постановка плохая, игра отчаянная, провинциальная, дурного тона. Мурский [455]455
  Исполнитель главной роли, художника Габриэля Шиллинга.


[Закрыть]мне не понравился, а говорят [*]*
  В автографе:а это, говорят.


[Закрыть], что это – хороший в провинции актер; ломается чрезмерно. Так же и Чарусская [457]457
  Исполнительница роли Ганны Элиас. Ср. отзыв М. Вейконе на спектакль: «Может быть, крупный талант и сумел бы убедить нас, что Шиллинг носит в своей душе несбывшиеся надежды великих созданий, что он исключительная натура, отмеченная Богом, но г. Мурский никого в этом не убедил, и драма Шиллинга в его передаче свелась к болезненным переживаниям издерганного ординарного человека <…> было и слишком много суеты, судорог, скачков, резких жестов и, я бы сказал, кривлянья. Хриплый голос, большой темперамент несколько провинциального тона. <…> Внешней порывистой „игрой“ старалась и г-жа Чарусская (Ганна – любовница Шиллинга) покрыть моменты, когда бессильна была у нее внутренняя драма» (Театр. 1912. № 28. 26 сентября).


[Закрыть]. По пиесе она – из Одессы; очень похоже на то. – Сегодня пришла к тебе открытка от Лундберга [458]458
  Евгений Германович Лундберг (1887–1965) – прозаик, критик; автор статьи «Лирика Федора Сологуба» (Русская мысль. 1912. № 4) и других критических откликов на произведения Сологуба.


[Закрыть]; пишет: «Сейчас же возьмусь за Клейста и очень благодарен Вам за это поручение. Мне удобнее сделать его возможно скорее, так что недели через 2 ½ – 3 думаю прислать большую половину, если не всё». Его адрес: Coppet, post rest [459]459
  Цитируемая открытка отправлена Лундбергом из Коппе 5 октября (н. ст.) 1912 г. (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 153). Ранее, 10/23 сентября 1912 г., Лундберг писал Чеботаревской: «Что до Клейста – не знаю, о каком Вы мне переводе писали. Сейчас я возьмусь за любой перевод, ибо 2–3 месяца болезни и безработицы вывели меня из моего и без того сомнительного матер<иального> равновесия» (Там же). Готовый текст перевода Лундберг выслал Чеботаревской из Берлина в декабре 1912 г. Переводы предполагались для публикации в собрании сочинений Генриха фон Клейста (1777–1811), о подготовке которого Сологуб вел переговоры с издательством К. Ф. Некрасова. Переводы Лундберга из Клейста опубликованы не были. Приступая к изданию Клейста (которое тогда так и не было осуществлено), К. Ф. Некрасов писал Ан. Чеботаревской 4 июля 1914 г.: «Г. Лундберг писал мне, просил выслать деньги. Что именно переводил он из Клейста, я не знаю. Кроме того, он желает, чтобы его фамилия стояла на книге. Я ответил ему, что без Вас решать не могу ничего» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 179).


[Закрыть]. – Погода у нас сегодня хорошая, ясно, тихо, солнце, 5°. Дома всё в порядке, Адель здорова, растенья дышат как следует. Обойщик был у Мер<ежковских>; Зин<аиде> Ник<олаевне> [460]460
  З. Н. Гиппиус.


[Закрыть]он по первому разу понравился. – Театр вчера был мало наполнен; партер занят, а верхи почти пусты. Встретил там Незлобина [461]461
  Константин Николаевич Незлобии (1857–1930) – антрепренер, режиссер, актер, руководитель московского драматического театра К. Н. Незлобина (1909–1917).


[Закрыть]; ходил по коридорам вместе с Воротничковым [462]462
  Имеется в виду Антоний Павлович Воротников (1857–1937) – драматург, беллетрист, журналист, режиссер, работавший в театре Незлобина.


[Закрыть], и оба сияли почему-то. – Сегодня Ауслендер в Речи похвалил этот спектакль [463]463
  В отзыве на постановку «Бегства Габриэля Шиллинга» в Русском драматическом театре С. А. Ауслендер писал: «Ставивший пьесу режиссер Таиров нашел верный тон. Весьма тактично режиссер избежал опасности засушить эту несколько неподвижную пьесу. <…> Анисфельд своими декорациями дал яркий фон для драмы» (Речь. 1912. № 263. 25 сентября; подпись: С. А-р).


[Закрыть]; собирался идти Философов, но почему-то не был. – Целую тебя крепко.

Твой Малим.

Татьяне Николаевне сердечный привет.

32

<Петербург. 8 декабря 1912 г. > Суббота. [464]464
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Миленькая Малим, как ты доехала? благополучно ли? – Принц Карнавал переписан в 2 экз<емплярах> [465]465
  Одноактная пьеса Чеботаревской (на сюжет, заимствованный у датского писателя Хенрика Понтоппидана) «Таинственный гость (Принц Карнавал)» опубликована в журнале «Библиотека Театра и искусства» (1915. № 6. С. 36–46).


[Закрыть]. Завтра один направляю к Тэффи [466]466
  Надежда Александровна Тэффи (урожд. Лохвицкая, в замужестве Бучинская; 1872–1952) – прозаик, фельетонист, поэтесса; дружески общалась с Сологубом и Чеботаревской (см. ее письма к Сологубу: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 692).


[Закрыть]. У меня сегодня никто не был. Я был на юбилейном обеде Будищева [467]467
  Алексей Николаевич Будищев (1864–1916) – прозаик, поэт.


[Закрыть], сейчас (11 ч. веч<ера>) вернулся. Обыкновенная ерунда, как на всех таких обедах. Петербургские ремесленники поздравляли с 25-летием «тернистого труда». Сам юбиляр хвастался тем, что он первый изобразил нарождение сверхчеловека [468]468
  Подразумевается главным образом проблематика романа Будищева «Лучший друг» (СПб., 1901).


[Закрыть]. – Игорь Северянин прислал тебе и мне по книжке. – Эпилог эгофутуризма [469]469
  Четырехстраничная книжка Игоря Северянина «Эпилог. „Эго-футуризм“» (Столица на Неве. <СПб.>, 1912). В картотеке автографов в библиотеке ИРЛИ зафиксирована надпись на экземпляре, подаренном Сологубу: «Мне – Дорогому Федору Сологубу любящий Игорь-Северянин. 1912. XII, 8».


[Закрыть]. – Пришла открытка от Татьяны Николаевны. Дома всё в порядке. Александра Ник<олаевна> сегодня не заходила. – Кланяйся от меня всем Твоим и Татьяне Николаевне особенно. Целую тебя крепко и много.

Твой Малим.

33

<Петербург. 10 декабря 1912 г.> Понедельник.

Миленькая Малим, как Ты себя чувствуешь? Поправилась ли? Приезжай поскорее. – Сегодня Калмаков привез свои обложки: синяя и жемчужно-серая [470]470
  Подразумеваются образцы обложек для «Собрания сочинений» Федора Сологуба, готовившегося издательством «Сирин». Николай Константинович Калмаков – художник (см. его письма к Ан. Чеботаревской за 1909–1915 гг.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 117), в числе его театральных работ – оформление спектаклей по пьесам Сологуба «Ночные пляски» и «Мечта-победительница». См.: Чеботаревская Ан.Квыставке картин Н. К. Калмакова // Солнце России. 1913. № 13. 23 марта.


[Закрыть]. Обе очень хороши. Мне больше понравилась синяя, Александре Николаевне – серая. Вместе с Калмаковым и я пошел в «Сирин». Там собрались все, и Разумник В<асильевич>, и три Терещенки [471]471
  Иванов-Разумник (наст. имя – Разумник Васильевич Иванов; 1878–1946), один из руководителей и организаторов издательства «Сирин», и основатели этого издательства – капиталист-сахарозаводчик, чиновник при директоре императорских театров Михаил Иванович Терещенко (1886–1958) и две его сестры – Елизавета Ивановна и Пелагея Ивановна.


[Закрыть]. Им обложки понравились. Решили заказывать синюю Голике [472]472
  Роман Романович Голике (1849-?) – владелец петербургской типографии «Товарищество Р. Голике и А. Вильборг».


[Закрыть]. Раз<умник> В<асильевич> вспомнил, что Брюсов хотел для своих книг переплет серого цвета [473]473
  Имеется в виду переплет для «Полного собрания сочинений и переводов» Валерия Брюсова, предпринятого издательством «Сирин» в 1913 г.


[Закрыть]. Поэтому серую обложку пошлют Брюсову на показ. Если она ему понравится, то Калмаков сделает обложку и для Брюсова. – Если Голике возьмется, и если не испортит, то синяя обложка будет очень хороша. – От «Сирина» мы с Калмаковым зашли на выставку Союза молодежи; где Бурлюки, Гончарова и др. [474]474
  Выставка общества художников «Союз молодежи» экспонировалась в Петербурге в декабре 1912-го – январе 1913 г. (Невский просп., 73). В ней участвовали братья Давид Давидович (1882–1967) и Владимир Давидович (1888–1917) Бурлюки, Наталья Сергеевна Гончарова (1881–1962), а также М. В. Матюшин, И. С. Школьник, В. Е. Татлин, К. С. Малевич, М. Ф. Ларионов, В. В. Маяковский, А. В. Шевченко и др.


[Закрыть]Много забавного. – Ал<ександра> Н<иколаевна> и Калмаков сегодня у меня завтракали и обедали. – Во время обеда пришел Щеголев [475]475
  Павел Елисеевич Щеголев (1877–1931) – литературовед, историк революционного движения, журналист, издатель.


[Закрыть], посидел немного, звал меня и Ал<ександру> Ник<олаевну> в среду обедать. Рассказал, что Габрилович из Аргуса уже выставлен, и что там редактор Регинин [476]476
  Леонид Евгеньевич Габрилович (псевдоним – Л. Галич; 1878–1953) – критик, журналист. Василий Регинин (наст. имя – Василий Александрович Раппопорт; 1883–1952) – журналист, официальный редактор ежемесячного литературно-художественного журнала «Аргус» с 1914 г. (с № 14; до него журнал редактировал П. М. Кондратенков).


[Закрыть]. Пророчество исполнилось быстрее, чем можно было ожидать. – После обеда играли с Ал<ександрой> Н<иколаевной> в шахматы 2 партии. – Сейчас принесли бандероль. – Щепкина-Куперник прислала Тебе свою книгу [477]477
  Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (1874–1952) – драматург, прозаик, поэтесса, переводчица. Вероятно, речь идет о ее сборнике стихов «Облака» (М., 1912).


[Закрыть]. – Ну вот и все мои новости. Сегодня днем получил Твое письмо из Москвы; имей в виду, что 14-го – премьера «Проф<ессор> Сторицын», билеты Лаврентьев [478]478
  Андрей Николаевич Лаврентьев (1882–1935) – драматический актер, режиссер, с 1910 по 1918 г. работавший в Александринском театре; постановщик пьесы Л. Н. Андреева «Профессор Сторицын».


[Закрыть]завтра достанет. Хоть его и ограничили очень, но наши 2 билета, он говорит, что сохранил. Говорят, что очень много билетов взял Фальковский [479]479
  Федор Николаевич Фальковский (1874–1942) – драматург, один из создателей Нового театра в Петербурге.


[Закрыть]; Щеголев для того и приходил, чтобы через меня достать билеты; я поговорил с г-жою Фальковскою, и она, м<ожет> б<ыть>, пришлет мне еще 2 билета. Так что лучше бы Ты приезжала в четверг 13-го, а то очень устанешь. – Кланяйся Татьяне Николаевне. Целую Тебя крепко.

Твой Малим.

34

<Петербург. 11 декабря 1912 г.> Вторник. [480]480
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Миленькая Малим, отчего же Ты не пишешь? Где Ты и как себя чувствуешь? Я беспокоюсь о Твоем здоровьи, и за все время получил от Тебя только одно письмо. Билеты на «Проф<ессора> Сторицына» и на «Даму из Торжка» взяты [481]481
  Премьера пьесы Л. Н. Андреева «Профессор Сторицын» в Александринском театре состоялась 14 декабря 1912 г. (см.: Берлина М. С. Пьесы Леонида Андреева на Александринской сцене // Русский театр и драматургия 1907–1917 годов: Сб. науч. трудов. Л., 1988. С. 70–78); комедия Юрия Беляева «Дама из Торжка» (спектакль московского театра К. Н. Незлобина) была в Петербурге представлена в первый раз 15 декабря 1912 г.


[Закрыть]. – Сегодня от Бекетовой [482]482
  Модистка Екатерина Васильевна Бекетова (Троицкая ул., дом 15–17).


[Закрыть]принесли кружева. – Синяя обложка сегодня заказана Голике. – Был сегодня у Тэффи, говорил со Щербаковым о твоей пьеске [483]483
  Щербаков – возможно. С. С. Щербаков, один из авторов (вместе с Н. Г. Смирновым) сатирической пьесы «Торжественное заседание в память Козьмы Пруткова», поставленной в театре «Кривое зеркало» в 1913 г. «Пьеска» Чеботаревской – «Принц Карнавал» (см. коммент. 2 к п. 32 [в файле – комментарий № 465 – прим. верст.]).


[Закрыть]; он, по-видимому, заинтересовался. – Тэффи расширилась, – квартира побольше и понаряднее; в гостиной мебель позолочена, – страшно шикарно! [484]484
  Тэффи сменила квартиру – переехала с Боровой улицы (дом 11–13) на Бассейную (дом 17).


[Закрыть]– Сегодня обедала Ал<ександра> Ник<олаевна>. – По вырезкам видно, что в Киеве «к пьесе готовятся внимательно и любовно»; «новые декорации пишутся художником Коломейцевым» [485]485
  Цитируются хроникальные заметки из рубрик «Театр и музыка» и «У рампы» в газете «Киевская жизнь» (1912. № 61. 6 декабря. С. 5). Речь идет о постановке в киевском театре «Соловцов» пьесы Сологуба «Заложники жизни» 7 декабря 1912 г. (бенефис режиссера Н. Д. Красова, декорации И. Д. Коломейцева). См.: Киевская мысль. 1912. № 341. 9 декабря. С. 7; Киевская жизнь. 1912. № 63. 9 декабря. С. 5; Киевский театральный курьер. 1912. № 1416. 6 декабря. С. 1, 3; № 1417. 7 декабря. С. 10.


[Закрыть]. – Сегодня принесли 4-й выпуск Бенуа [486]486
  Имеется в виду издание: Бенуа Александр. История живописи всех времен и народов. Т. 1: Пейзажная живопись. Вып. 1–5. СПб.: Шиповник, 1912. Вып. 4. С. 361–456 сквозной пагинации тома.


[Закрыть].

Пожалуйста, пиши, как Ты там живешь, а лучше всего, приезжай поскорее. Целую Тебя крепко.

Твой Малим.

Поклон Татьяне Николаевне.

35

<Курск.> 1 дек<абря 1913 г.> [487]487
  Сологуб приехал в Курск 30 ноября, «остановился в гостинице Полторацкой» (письмо к жене от 30 ноября).


[Закрыть]

Миленький Малим,

Сегодня утром я нашел Твой дом [488]488
  Дом, в котором Чеботаревская родилась (26 декабря 1876 г.) и провела ранние детские годы.


[Закрыть]. Он на углу Садовой и Московской, каменный двухэтажный, при нем каменный маленький флигель на Садовой. В нем помещается теперь общежитие воспитанников учител<ьской> семинарии, и живет директор. – Сейчас (2 ч.) пообедал, уложился и собираюсь ехать в Житомир. Адрес: муз<ыкальный> маг<азин> Лира, Ваксу, для меня. – Были с 12 до 1 ½ в гор<одском> театре, куда меня привез здешний режиссер Лейн. – Целую.

Твой Малим.

36

<1 или 2 декабря 1913 г.>

Миленькая Малим, я еду из Курска, пишу Тебе в вагоне [489]489
  Отправлено из Киева 2 декабря.


[Закрыть]. Твою телеграмму вчера получил. – Учащимся в Курске не разрешили на мою лекцию. Говорят, что ее следовало бы устроить в городском театре, – можно было бы поместить больше народа [490]490
  С лекцией «Искусство наших дней» Сологуб выступил в Курске 30 ноября в зале Общественного собрания. «Чтение сошло отлично. Зал битком, но зал маленький <…>» – писал он жене утром 1 декабря. В газетном репортаже о лекции сообщалось, что зал «был переполнен слушателями, все места и вверху и внизу были заняты, даже в проходах не оставалось пустого места», однако в оценке выступления преобладали скептические ноты: «Федор Сологуб оказался скучным, бесстрастным лектором, не было в нем той властности, которой бы он мог увлечь за собой слушателей и чего достиг бывший у нас, в Курске, Гр. Спирид. Петров. <…> Взяв слишком серьезный, книжный тон, Сологуб обесцветил свою лекцию, превратив ее в деловой трактат» ( И. Т.Лекция Федора Сологуба // Курская газета. 1913. № 115. 4 декабря).


[Закрыть]. – Курск, говорят, очень сонный город, нет никакой общественной жизни, – губернатор не позволяет. Орел гораздо живее и приятнее. Хоть бы то взять, что в Курске не видно цветов, как в Орле. – Крепко целую. Пиши.

Твой Малим.

37

<Киев. 2 декабря 1913 г.> [491]491
  Датируется по почтовому штемпелю.


[Закрыть]

Миленькая Малим,

В 7 ч. утра приехал в Киев, в 9 ч. еду дальше на Житомир [492]492
  В тот же день вечером Сологуб писал жене: «Я приехал в Житомир, остановился в гостинице „Рим“. <…> У меня уже успел побывать здешний устроитель Вакс, молодой, разговорчивый еврей».


[Закрыть]. В город не пошел, сижу на вокзале. Спал великолепно. Прочитал, что 10-й номер «Завет<ов>» освобожден от ареста [493]493
  О том, что «арест с конфискованных №№ снят», сообщалось в объявлении о подписке на ежемесячный литературно-общественный журнал «Заветы» (см.: Речь. 1913. № 328. 30 ноября. С. 3), 1 декабря 1913 г. было объявлено о том, что «вышло второе издание № 10» «Заветов» (Там же. № 329. С. 2).


[Закрыть]. Если его еще не доставили, позвони к Разумнику [494]494
  Иванов-Разумник руководил литературно-критическим отделом «Заветов».


[Закрыть]. – Для Азова придумал рассказ «Голос крови» [495]495
  Вечером того же дня Сологуб сообщал жене: «Рассказ писал в вагоне». В. Азов (псевдоним Владимира Александровича Ашкинази; 1873 – не ранее 1941) – журналист, фельетонист, переводчик; постоянный сотрудник газеты «День» (с 1912 г.).


[Закрыть]. – Как Ты себя чувствуешь? Пиши побольше.

Твой Малим.

38

<Житомир.> 5 дек<абря 19>13.

Миленькая Малим.

Послал вчера вечером часть рассказа, теперь посылаю остальное. Переписывать на машинке уже поздно, пошли Азову, как есть, – написано разборчиво. Если же Азов скажет, что для рождественского номера поздно, то оставлять у него рассказ на неопределенное время не надо [496]496
  Рассказ «Голос крови» был опубликован в рождественском номере газеты «День» (1913. № 350. 25 декабря), вошел в книгу Сологуба «Слепая бабочка» (М., 1918. С. 89–101).


[Закрыть]. Тогда отдай его переписчице и потом пошли в «Огонек» [497]497
  Иллюстрированный литературно-художественный журнал, издававшийся в Петербурге С. М. Проппером (с 1912 г. – под ред. В. А. Бонди).


[Закрыть]. Газетных строк в нем 540, стало быть гонорар 270 р. Эту сумму попроси у Азова, чтобы Тебе ее выдали авансом, – пригодится. Во время лекции [498]498
  С лекцией «Искусство наших дней» Сологуб выступил в Житомире 3 декабря в зале Общества взаимного кредита. В газетных репортажах о ней преобладали критические ноты; сообщалось, что «публика встретила как писателя, так и лекцию весьма холодно» ( Дон-Хозе.«Искусство наших дней»: Лекция Ф. Сологуба // Волынская почта (Житомир). 1913. № 316. 6 декабря; Колосов С.Фальшивые песни: (К лекции Ф. Сологуба) // Волынское слово (Житомир). 1913. № 257. 5 декабря).


[Закрыть]пришел ко мне на антракте какой-то полковник, наговорил много приятного. Упомянул в разговоре Манасеину, Григория Петрова [499]499
  Наталья Ивановна Манасеина (1869–1930) – детская писательница, редактор-издатель (совместно с П. С. Соловьевой) журнала для детей «Тропинка». Григорий Спиридонович Петров (1867–1925) – священник, лишенный в 1907 г. сана; депутат II Гос. Думы, кадет; критик, публицист.


[Закрыть]. Когда уже он собирался уходить, я спросил: – Вы постоянно живете в Житомире? – Как же, я здесь управляю губернией – Оказалось, что это здешний вице-губернатор [500]500
  Житомирский вице-губернатор – статский советник Евгений Мортимерович Брофельдт.


[Закрыть]. Пригласил меня к себе завтракать в 1 ч. дня. На другой день утром, когда я был на почте, он заехал ко мне сказать, что просит в 12, потому что в 1 ч. у него заседание. Итак, с 12 до 1 ч. я просидел у него. Позавтракали вдвоем. Очень общительный человек, бывший Преображенский офицер. – Потом днем приходила молодая еврейка, довольно неприятная, массажистка. Училась ритмической гимнастике, и воображает, что у нее драматический талант. – Потом были 4 здешних семинариста (духовные), с разговорами о том, что им делать, что лучше, служить интеллигенции или служить народу и т. п. Пришлось писать им, одному в альбом, другому на экземпляре «Мелкого Беса», остальным на бумажке. Остальной день провел в том, что писал рассказ. Хотел ехать с ночным поездом, да захотелось спать, переночевал в гостинице. Еду в Елисаветград в 10 ч. 50 м. [501]501
  В тот же день Сологуб отправил жене открытку, в которой сообщал: «…еду из Житомира. Пишу в вагоне в Бердичеве <…>».


[Закрыть]– Как твое здоровье? Протелеграфируй мне об этом в Елисаветград, – адрес я завтра пришлю телеграммой.

Целую Тебя крепко. Принимай тиокол.

Твой Малим.

39

Елисаветград. 7 дек<абря 1913 г.> утро. [502]502
  6 декабря 1913 г. Сологуб писал жене: «…сегодня утром приехал в Елисаветград, остановился в гост<инице> Коваленко. Городок ничего себе, чистенький. Жители хвастают, вторая Одесса».


[Закрыть]

Миленькая Малим, мало получаю от тебя писем и телеграммок. – Вчера разыскал здесь Тана, который читал лекцию 5-го [503]503
  В. Г. Тан (наст. имя Владимир Германович Богораз; 1865–1936) – писатель, этнограф, фольклорист, общественный деятель (революционный народник). Лекция В. Г. Тана (Богораза) на тему «Жажда бессмертия (Ценность жизни)» была прочитана в Елисаветграде 5 декабря в зале Общественного собрания.


[Закрыть]. Вечером был в здешнем театре: «Ключи счастья» Вербицкой, первая часть [504]504
  Пьеса по роману Анастасии Алексеевны Вербицкой (1861–1928) «Ключи счастья» (1913: инсценировка Вербицкой и Вл. Гардина) была представлена в Елисаветграде в Зимнем театре 5 и 6 декабря.


[Закрыть]. Нечто ужасноватое. Труппа отважная. Премьерша гримасничает преусердно, визжит и ломается [505]505
  Главную роль (Мани Ельцовой) в «Ключах счастья» исполнила В. Л. Горская. В интервью журналистам, однако, Сологуб высказался об этом спектакле иначе – судя по репортажу «Федор Сологуб в нашем городе»: «6-го декабря накануне своей лекции знаменитый писатель Ф. К. Сологуб посетил вечером наш театр, где он смотрел „Ключи счастья“ А. Вербицкой. Окруженный сотрудниками местных газет, в обществе писателя В. Г. Тана, <…> Ф. Сологубе удовольствием вел беседу о теперешнем театре и синематографе. Ф. Сологуб совершенно не читал „Ключей счастья“ и видел эту пьесу в первый раз. Игра наших артистов ему понравилась, и он заявил, что наша труппа более чем хороша для такого города, как наш. Последний на него своей внешностью и уютностью произвел благоприятное впечатление» (Елисаветградские новости. 1913. № 276. 10 декабря).


[Закрыть]. Встретились два знакомые актера, один, Анчаров, говорит, что участвовал в «Ночных плясках» [506]506
  Драматическая сказка Ф. Сологуба «Ночные пляски» (1908) была поставлена в Петербурге 9 марта 1909 г. в Литейном театре Н. Н. Евреиновым; в ролях были заняты, наряду с профессиональными актерами, также писатели и художники. Подробнее см.: М. А. Волошин и Ф. Сологуб (Публикация В. П. Купченко) // Ежегодник на 1974 год. С.159–162.


[Закрыть], другой (фамилии не знаю) из «Кривого Зеркала» [507]507
  Петербургский театр, основанный А. Р. Кугелем и З. В. Холмской; художественный руководитель – Н. Н. Евреинов.


[Закрыть]. – Целую крепко. 12-го утром буду дома.

Твой Малим.

40

<Елисаветград.> 8 дек<абря> 1913.

Миленькая Малимочка.

Вчера у меня просидел очень долго юный художник Нюренберг, рисовал с меня что-то, очень неудачное [508]508
  Ср. репортаж «Феодор Сологуб в нашем городе»: «В беседе с нами талантливый писатель перед началом своей лекции и во время антракта сказал, что сегодня ему пришлось в течение нескольких часов беспрерывно говорить с посетителями, жаждавшими услышать от него живое слово. Особенно, по словам лектора, „замучил“ его местный художник Н., который писал с него портрет масляными красками в течение четырех часов» (Елисаветградские новости. 1913. № 276.10 декабря). Упоминается Амшей Маркович Нюренберг (1887–1979) – художник и журналист, в 1913–1914 гг. член Художественной секции при Обществе распространения грамотности и ремесел (Елисаветград).


[Закрыть]. Разговаривал о Париже, где он прожил 1 ½ года, о Хрусталеве-Носаре [509]509
  Георгий Степанович Носарь (Петр Алексеевич Хрусталев; 1877–1918) – помощник присяжного поверенного, председатель исполнительного комитета Совета рабочих депутатов в Петербурге в 1905 г., меньшевик; в 1906 г. был осужден, приговорен к ссылке, бежал за границу.


[Закрыть]и прочих вещах. Но в конце надоел страшно. Потом пришли гимназист и реалист, оба пишущие свои стихи; я их послушал немного, и поговорил. – Вечером читал. Зал общественного собрания. Не очень большой, но акустика отвратительная, т<ак> ч<то> мне казалось иногда, что я сам себя не слышу. Публики не много, всего рублей на 180, но очень внимательная [510]510
  Сологуб выступил в Елисаветграде с лекцией «Искусство наших дней» 7 декабря (см.: К.К лекции Ф. Сологуба // Голос Юга (Елисаветград). 1913. № 281. (6 декабря). «Красиво и образно прочитанная лекция имела успех у собравшейся в значительном количестве публики» («Лекция Ф. Сологуба» // Там же. № 282. 8 декабря).


[Закрыть]. Приходили ко мне перед чтением и во время перерыва местные журналисты. Горшкова [511]511
  Д. С. Горшков – издатель елисаветградской газеты «Голос Юга».


[Закрыть]еще не было. Отвлек публику какой-то идиотский бал-маскарад в здешнем театре, и еще один бал в частном доме (здесь балы начинаются в 9 часов). Впрочем, на лекции были дамы в бриллиантах. Да и подутомили публику лекции: на одной неделе были Арабажин [512]512
  Константин Иванович Арабажин (1866–1929) – критик, историк литературы. Лекция Арабажина «Любовь и брак в мировой литературе и женский вопрос» была прочитана в Елисаветграде в зале Общественного собрания 29 ноября.


[Закрыть], Тан и я. – Днем сидел у меня сотрудник «Голоса Юга» Серебряный (Сербинов), беседовал со мною для газеты о театре; т. е. беседа была накануне, а теперь он приносил мне для просмотра [513]513
  Беседа с Ф. Сологубом о современном театре состоялась на представлении «Ключей счастья» А. Вербицкой. Отметив «талантливые новые пьесы» писателей-модернистов (В. Брюсова. С. Городецкого, Г. Чулкова, А. Блока, Вяч. Иванова, М. Кузмина, А. Ремизова, Н. Минского), Сологуб подчеркнул, что «причину переживаемого театром критического положения <…> приходится искать <…> в неравенстве взаимоотношений между сторонниками старого и нового искусства», а также коснулся вопроса о кинематографе: «Значение кинематографа в наше время следует признать положительным. Кинематограф подымает в массе интерес к искусству и в конечном итоге приблизит массу к театру. <…> Кинематограф втягивает человека в область зрительных эмоций, и бояться вреда от кинематографа ни в коем случае не приходится. Во всем том, что отражает искания демократии, есть польза» ( Сербинов М.Беседа с Ф. Сологубом // Голос Юга. 1913. № 282. 8 декабря).


[Закрыть]. – Хотел ехать сегодня утром, но остался до вечера. Утром получил твою телеграммку. Спасибо. Пошел ходить по улицам, нашел дом Брейера (Константи<на> Егоровича), на улице Гоголя, бывшая Беспоповская. № 54. Каменный, одноэтажный, 7 окон на улицу и парадная дверь. В окнах много цветов. – От 1 ½ до 2 ½ сидел у меня Горшков. – Вот все мои здешние дела. – Город чистенький, каменный, но все жалуются, что мало общественной жизни, нет никаких кружков. – В клубе, где я читал, перед началом лекции, до моего прихода, били одного члена, уже не знаю за что. Побили, и выбросили на улицу и его, и его шубу. – Новость; здесь потребовали благотворительные марки на билеты. Без этого полицеймейстер не хотел разрешать лекции. – Выезжаю отсюда сегодня вечером, из Чернигова – 10-го вечером, буду в Петербурге 12<-го> утром. Из Кишинева ничего не слышно.

Целую крепко.

Твой Малим.

41

<Новгород.> 9 янв<аря 1914 г.>, утро. [514]514
  8 января 1914 г. Сологуб сообщал жене: «…сегодня в 8 ч. утра приехал в Новгород. <…> Утром походил по городу, был в Софийском соборе и в музее».


[Закрыть]

Миленькая Малимочка, вчера читал в Новгороде [515]515
  С лекцией «Искусство наших дней» Сологуб выступил в Новгороде 8 января в зале Клуба Соединенного Общества. «…Выступление главы современного модернизма по вопросу, столь ему близкому и волнующему русское интеллигентное общество, является несомненным событием в жизни нашего города», – предварительно оповещала новгородская газета «Волховский листок» (К лекции Федора Сологуба // 1914. № 2842. 5 января).


[Закрыть]. Публики было изрядное количество, хотя могло бы быть и больше, но уж очень сонная, как и весь Новгород. Слушали чрезвычайно внимательно [516]516
  Ср. газетный отклик на выступление Сологуба: «Публика собралась в большом количестве. Много учащейся молодежи. Слушали лекцию далеко не с должным вниманием. Большинство высказывало недовольство. <…> Лектора нельзя обвинять, потому что он не знал своих слушателей. Часть пришла посмотреть на известного писателя. Другая часть, которую я бы назвал мнимо-идейной, вероятно, ожидала особенных откровений. Виновато ли слово, если упало оно на каменистую почву. <…> провалилась не лекция об искусстве, а новгородская публика, небогатая аристократами духа, не умеющая радоваться мысли» ( Ш.Лекция Федора Сологуба // Волховский листок. 1914. № 2845. 10 января).


[Закрыть]. Сейчас еду на вокзал к Пскову. Завтра или сегодня вечером выяснится, поеду ли дальше или назад [517]517
  В тот же день Сологуб писал жене на открытке, отправленной из Старой Руссы: «В Пскове читаю, а потом, кажется, Рига и Ковно отменены». Лекцию «Искусство наших дней» Сологуб прочел во Пскове в Доме имени А. С. Пушкина 9 января. «Лекция собрала много публики, которая, благодаря тому, что лектор читал по тетрадке и притом очень монотонно, так излагал туманно, что только можно было догадаться, о чем он говорит, – осталась недовольна» (Псковский голос. 1914. № 8. 11 января. См. также: В.И.Отрицание жизни: (К лекции Ф. Сологуба) // Псковская жизнь. 1914. № 828. 11 января). В Риге Сологуб выступил с той же лекцией лишь 27 января (см.: Рижская мысль. 1914. № 1948. 25 января; Б.П.Искусство наших дней: (Лекция Ф. К. Сологуба) // Рижский вестник. 1914. № 23. 29 января).


[Закрыть]. Целую.

Твой Малим.

42

<Воронеж.> 1 фев<раля 1914 г.> [518]518
  В письме к жене, отправленном из Рязани 31 января 1914 г., Сологуб определял маршрут своего лекционного турне: 1 февраля – Воронеж, 2 февраля – Тамбов, 3 и утро 4 февраля – Саратов, 5 и 6 февраля – Пенза, 7 февраля – Самара, 8 и 9 февраля – Казань, 10 и 11 февраля – Нижний Новгород, 12 февраля – отъезд из Нижнего Новгорода, 13 февраля – возвращение в Петербург.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка,

Как ты себя чувствуешь? Посылай мне каждый день телеграммки хоть в одно слово. Вчера в вагоне я написал Тебе письмо с подробным маршрутом. Карточку для Зелинского послал особым письмом. Гостиница здесь в Воронеже очень хорошая. Город так себе, – улицы широкие, много учащихся и военных. Зашел в редакцию «Дон», там поговорил с редактором [519]519
  Редактор-издатель воронежской газеты «Дон» – В. Г. Веселовский.


[Закрыть]. Он сказал мне, что автор статей в «Доне» – учитель пения в здешнем кадетском корпусе Матвеев. Зашел к нему [520]520
  Отклик на этот визит – анонимная заметка «Ф. Сологуб в Воронеже», помещенная в газете «Дон» 7 февраля 1914 г. (№ 31); в ней сообщалось: «Писатель Ф. Сологуб <…> немедленно по приезде в Воронеж побывал у нас. Главной целью его визита было – познакомиться с нашим, к сожалению, редким сотрудником, г. М-вым, напечатавшим во второй половине прошлого года две статьи: о Г. Петрове и по поводу лекции Когана. Эти статьи настолько заинтересовали кружки петербургских литераторов, что г. Сологуб был, так сказать, уполномочен уговорить г. М-ва приехать в Петербург для участия в литературных диспутах на темы о современном искусстве. Узнав у нас адрес г. М-ва, г. Сологуб разыскал его, и беседа между столичной знаменитостью и скромным провинциальным работником затянулась на долгое время. Предложение г. М-ву приехать в Петербург было настойчиво повторено». Подчеркивая, что заинтересовавший Сологуба автор «был изруган вдребезги молодцами из местной черной прессы», корреспондент «Дона» отвечал на вопрос – «в чем же секрет успеха»: «А в свежести чувства, свежести мыслей и отсутствии шаблона, которого придерживаются и столичные литераторы». Упоминаемые в заметке статьи В. Ф. Матвеева – «К лекциям г. Петрова» (Дон. 1913. № 122. 11 июня; подпись: NN) и «Жизнь, общественность и философско-художественное творчество: (По поводу лекции г. Когана „Итоги модернизма в западной литературе“)» (Дон. 1913. № 273. 20 декабря; № 274. 21 декабря; подпись: В. М-в).


[Закрыть]. Живет он в казенной квартире в корпусе. Квартирка поганенькая. Сам он – человек 54 лет, хохол, с хохлацким акцентом говорит; здешний старожил, учился в Задонском духовном училище. В 1882–86 г. учился в Петербурге в консерватории. Тогда печатался в юмористических журналах: «Осколки», «Стрекоза», «Будильник». Потом не печатался, хотя посылал статьи Айхенвальду, Зинаиде Гиппиус [521]521
  В письме к Ан. Н. Чеботаревской В. Ф. Матвеев упоминает З. Н. Гиппиус и критика Юлия Исаевича Айхенвальда (1872–1928) – как лиц, которые его «до некоторой степени знают» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158).


[Закрыть]. Пишет много, обо всем, что прочтет, – накопилось таких дневников 42 тетради. Года 4 назад овдовел. Шестеро детей, старший сын уже отдельно живет. Здесь я видел его 2<-х> гимназисток, 4-го и 8-го класса, да еще есть младшая девочка. Его адрес и имя; Василий Филиппович Матвеев, Кадетский корпус, Воронеж [522]522
  Через два дня после визита Сологуба В. Ф. Матвеев получил (в редакции газеты «Дон») письмо от Чеботаревской, на которое отвечал 5 февраля 1914 г.: «Голубчик сизый, зорька ясная, звездочка ласковая, душка Божья, тоскующая на земном пространстве – Анастасия Николаевна!.. Может быть, это глупо: так.Дико, сантиментально. М<ожет> б<ыть>, Вы обидитесь, – с какой-де стати и права? Но я иначе не могу. Если Вам какой-то фельетонишка какого-то провинциального обывателя и домоседа доставил радость,то как же назвать то, что наполняет сейчас все мое существо? Тут даже слово „восторг“ не подходит. <…> Сон наяву, реальное переживание сказки, неожиданное осуществление заведомо невозможной мечты. Если бы мне сказали, что я 1-го марта выиграю 200 тысяч, не имея билета, я скорее б поверил этой возможности, чем возможности таких фактов, как посещение меня Федором Кузьмичом и Ваше письмо ко мне. <…> Я чувствую, что приобрел нечто такое огромное, что не поддается жизненному учету, оценка которого возможна только в метафизическом аспекте». Визит, как признается Матвеев далее в том же письме, состоялся в те минуты, когда он принялся работать над статьей о Сологубе: «…и вдруг входит моя дочь и заявляет, что меня желает видеть Сологуб. <…> И видеть-то меня желает не по чему-либо значительному, а по причине какого-то моего жалкого фельетона, о котором я и думать-то перестал. <…> Да еще изложил мысли моей статьи на литер<атурном> диспуте в Петербурге, как Вы пишете! Я прямо изумился» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158).


[Закрыть]. – Это письмо к тебе придет, должно быть, 4 февраля. Повторяю мой маршрут с этого времени: 4 февраля до 5 ч. вечера в Саратове; Коммерческий клуб, Храпковскому.

5 и 6<-го> в Пензе. Телеграфировать всегда удобнее в театр Константинову для меня, или Красичкову, Общество торгово-промышл<енных> служащих. Писать 4 ф<евраля> уже не стану, 7 февраля – Самара, Нина Андреевна Хардина, Дворянская, дом Поплавского. Писать туда стоит только 4-го февр<аля>, позже – телеграммы.

8 февраля я буду в дороге из Самары в Казань.

9 февраля – Казань. Музыкальный магазин «Восточная Лира», Воскресенская улица. Писать можно 5 и 6 февр<аля>, позже телеграммы. 10 и 11 февр<аля> – Нижний Новгород, Владимир Михайлович Владиславлев. Мартыновская 15. Писать можно 7, 8 и 9<-го> утром, после – телеграммы.

Целую. Твой Малим.

43

2 февр<аля 1914 г.> Тамбов.

Миленькая Малимочка.

Не получил от Тебя еще никаких известий. Телеграфируй почаще. – Вчера читал в Воронеже [523]523
  С лекцией «Искусство наших дней», организованной Воронежским Литературно-артистическим кружком, Сологуб выступил в Воронеже 1 февраля в зале Общественного собрания.


[Закрыть]. Людишек набралось очень много. Учащихся пустили, и потому было довольно много гимназисток. Слушали, как всегда, внимательно, но приходили многие очень поздно [524]524
  Ср. газетный репортаж о лекции: «Зал общественного собрания 1-го февраля был переполнен. Публика исключительно интеллигентная. <…> Но, к сожалению, Ф. Сологуб – незавидный лектор, и его тихий, монотонный голос не всегда можно было разобрать. Это прежде всего расхолаживало настроение. Главное же – г. Сологуб в своей лекции слишком был отвлечен <…> вся лекция г. Сологуба носила какой-то схоластический характер. Писатель явно страдает отсутствием „нерва“, и от его невозмутимо ровных фраз очень уж отдает дидактикой» ( Беспокойный.Лекция Ф. Сологуба // Дон (Воронеж). 1914. № 28. 4 февраля).


[Закрыть]. В антракте видел тамошнюю знаменитость, писательницу Валентину Иововну Дмитриеву [525]525
  В. И. Дмитриева (1859–1947) – прозаик, детская писательница, земский врач; жила в Воронеже с 1891 г.


[Закрыть]. Лекция была в общественном собрании, и это считался 10-й вечер литературного кружка. Они хотят устроить еще один вечер прений о моей лекции, и потому просят меня прислать им текст лекции. Потому я и телеграфировал Тебе, чтобы Ты заказала переписчице еще списка лекции, кроме тех двух, которые она пишет [526]526
  Ср. текст телеграммы, отправленной Сологубом жене 2 февраля 1914 г. из Тамбова: «Скажи переписчику приготовить еще два списка лекции начало пришлю пока может писать что есть».


[Закрыть]. Первые 22 страницы я посылаю, а остальные, с 23-й, она еще писала. Когда кончит списывать с черновика первые 2 экземпляра, пусть пишет еще два. – Все думал о воронежском Матвееве: стоит ли его выписывать? В общих чертах я ему сказал, и что можем дать 50 р. [527]527
  Имеется в виду предполагаемое участие Матвеева в диспуте о символизме и реализме, назначенном в Петербурге в зале Калашниковской биржи на 15 марта 1914 г. (см.: Дневники писателей. 1914. № 1. С. 54). Матвеев уклонился от приглашения Сологуба. «Как это ни феерично, ни заманчиво, в Петербург на диспут я решил не ехать, – писал он Чеботаревской 5 февраля. – По многим причинам. То, что я сказал бы на диспуте, – а кажется, я что-то сказал бы свое, новое, не то, что в статье, – я, м<ожет> б<ыть>, постараюсь когда-нибудь выложить так, на бумаге» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158). Участие Матвеева в столичной литературной жизни ограничилось двумя публикациями в журнале Сологуба «Дневники писателей» – заметками «Редакции» (1914. № 1. С. 47–53; подпись: Читатель; автограф, хранящийся среди писем Матвеева к Чеботаревской, датирован: 7 февраля 1914 г. // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 158. Л. 12–19 об.) и «Без размера (Факты, мысли, настроения)» (1914. № 3/4. С. 30–33; автограф, датированный 29 марта 1914 г., хранится среди писем Матвеева к Сологубу // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 447. Л. 5–6). По рекомендации Сологуба Матвеев пытался наладить сотрудничество с петербургской газетой «День», однако представленная им статья о творчестве А. К. Толстого не была принята к печати («Причина – „стилизация“ и переоценка гр. А. Толстого», – сообщал Матвеев Сологубу 17 мая 1914 г. // Там же). По всей вероятности, для не вышедших в свет номеров «Дневников писателей» готовились статьи Матвеева, сохранившиеся в архиве Сологуба: «Наши критики: (Из дневника читателя)» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 7. № 49; машинопись с правкой Сологуба) и «Долбление мертвой точки: (На лекции г. Когана: от „Синей птицы“ к „Чаше жизни“, или „От Мечты к Действительности в современной литературе“. Письмо из Москвы)» (Там же. № 48; машинопись с правкой Ан. Чеботаревской).


[Закрыть]Он умный и много читающий; на днях он пришлет в Петербург мне статью по поводу московского фельетона Горнфельда; начинает словами: полнейшее непонимание и невежество [528]528
  Аркадий Георгиевич Горнфельд (1867–1941) – критик, литературовед, один из ведущих сотрудников журнала «Русское богатство». Имеется в виду его статья «Образы Федора Сологуба» («Очерк первый. Романы»), напечатанная в «Русских ведомостях» (1914. № 18. 23 января). Анализируя образы главных героев романов «Тяжелые сны», «Творимая легенда» и «Слаще яда», критик приходил к выводу: «… Сологуб не только главных трех героев своих трех романов нашел в себе: и другие действующие лица повторяют подчас его. Художник, сосредоточенный на себе самом, нелюбопытствующий созерцатель бытовой действительности, он питает множество своих образов своим я – своими воззрениями, своими настроениями, своими мечтами. <…> Так этот любитель и страдалец личин только и делает, что проявляет подлинное свое лицо». 20 февраля 1914 г. Матвеев сообщал Чеботаревской, что он «начал писать о Сологубе, по поводу статьи о нем Горнфельда, да не окончил» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5.№ 158).


[Закрыть]. Но у него бывают досадные неожиданности, – ему нравится арцыбашевская «Ревность» [529]529
  «Ревность» – драма Михаила Петровича Арцыбашева (1878–1927), опубликованная в альманахе «Земля» (сб. 13. М., 1913; отд. изд. – СПб., 1913), – вызвала широкий общественный резонанс (см.: Петровская И.Театр и зритель российских столиц. 1895–1917. Л., 1990. С. 175–176); в частности, в Воронеже 7 ноября 1913 г. был проведен в зале Общественного собрания публичный диспут о «Ревности» (см.: Дон. 1913. № 241. 9 ноября), отмечалось, что эта «сенсационная пьеса» имеет «колоссальный успех», представляя собой «бесконечную тему для бесконечных споров о женщине»; газета «Дон» опубликовала несколько статей о пьесе ( Беспокойный. «Ревность» // Дон. 1913. № 230. 27 октября; Т-н Гр. «Держи меня» // Дон. № 231. 29 октября; S.Несколько слов по поводу пьесы Арцыбашева «Ревность» // Дон. № 242. 10 ноября).


[Закрыть]. Когда его статья придет, прочти ее. – В Тамбове часов в 12, только что я успел встать, пришел ко мне один из местных устроителей, член Общества Тамбовской библиотеки князь Ишеев [530]530
  Князь Василий Петрович Ишеев (1878–1920) – присяжный поверенный; друг студенческих лет М. А. Волошина, совершивший вместе с ним заграничное путешествие в 1900 г. См.: Максимилиан Волошин. Из литературного наследия. 1. СПб., 1991. С. 218–220.


[Закрыть]; посидели с ним больше часу; он пригласил меня к себе обедать. – Письмо придет к Тебе не раньше 4-го февраля; значит, можешь телеграфировать 4, 5 и 6<-го> в Пензу, театр, Константинову; 7-го в Самару, Хардиной, Дворянская, дом Поплавского; 8 и 9<-го> – Казань, «Восточная Лира»; 10 и 11<-го> – Нижний Новгород, Владиславлеву, Мартыновская, 15. Письма дойдут 4-го – в Самару, 5, 6, 7 и 8<-го> – в Нижний Новгород; писать в Казань не стоит, буду там очень недолго. – Пиши и телеграфируй почаще. – Разумнику позвони, чтобы триолеты печатал по одному на странице. – Целую крепко.

Твой Малим.

Начало лекции посылаю бандеролью.

44

3 февр<аля 1914 г.> Саратов.

Миленькая Малимочка.

Вчера обедал я в Тамбове у кн. Ишеева. Было несколько еще адвокатов и дам. Оттуда прямо отправились в музыкальное училище, где была лекция. Народу было очень много, зал битком набит, слушали внимательно. Лекция сначала предполагалась в Нарышкинской читальне [531]531
  О том, что лекция Сологуба «Об искусстве наших дней» будет прочитана в Тамбове 2 февраля в зале Нарышкинской читальни, газета «Тамбовские отклики» оповещала с 26 января по 1 февраля 1914 г. (№№ 43–47); при этом сообщалось: «Вход учащимся разрешен». К выступлению Сологуба была приурочена публикация большой обзорной статьи о его творчестве ( В. И. <Ишеев B. П.?>По поводу лекции Федора Сологуба // Тамбовские отклики. 1914. № 48. 1 февраля).


[Закрыть]; но как раз случилось, что в город приехала сама Нарышкина [532]532
  Статс-дама Александра Николаевна Нарышкина – адова Эммануила Дмитриевича Нарышкина (1812–1901). видного деятеля в области народного просвещения, почитавшегося в Тамбове (где он учредил, кроме народной читальни, Екатерининский учительский институт, городское училище, приют арестантских детей и др.). См.: Адрес-календарь и справочная книжка Тамбовской губернии. 1914 г. Тамбов, 1914. Отд. IV. С. 15–30.


[Закрыть], и потребовала, чтобы в этом доме лекция не читалась, т<ак> ч<то> 1 февраля устроители получили уведомление от губернатора, что лекция не может состояться. Наскоро перенесли лекцию в музыкальное училище [533]533
  Объявление о том, что лекция Сологуба состоится в зале Музыкального училища, было помещено в «Тамбовских откликах» только в день выступления – 2 февраля (№ 49).


[Закрыть]. Были и другие неблагоприятные обстоятельства: в тот вечер был бал в женской гимназии, концерт в зале Дворянского собрания (сбор рублей 20) и еще разные развлечения, но все это не помешало ничуть, и устроители были в большой радости; продали все билеты [534]534
  В репортаже о лекции сообщалось, что она «собрала полный зал музыкального училища», однако не вызвала большого удовлетворения аудитории: «…лекция все время вращалась вокруг таких общеизвестных мест и шаблонных „символистических“ истин, что все положения ее могли явиться лишь исходным пунктом для живого обмена мнений, но не материалом для него. <…> У лектора, возможно, имеется богатая эрудиция, глубокая обосновка своим взглядам, но слушателям он не показал ни того, ни другого. Не в пользу лектора говорили и его внешние ораторские приемы» (Тамбовские отклики. 1914. № 50. 4 февраля).


[Закрыть]. – Городок маленький и довольно скучный. – После лекции еще немного посидели с устроителями в зале Европейской гостиницы, и я отправился на вокзал. – Утром приехал в Саратов. Город большой, приличный, вроде Ростова, но почище. Пока еще никого из здешних не видел. Походил по улицам, был на почте. Идет снег, мокро. Я все время ношу меховое пальто, только в Воронеже днем было тепло. – Посылаю Тебе Тамбовскую газету, первую половину, где на 2-й стр. в местной хронике напечатано «Осложнение с лекциею Сологуба» [535]535
  В хроникальной заметке под этим заглавием сообщалось, что устроитель лекции Сологуба кн. Ишеев получил от полицеймейстера объявление с указанием причины недопущения лекции в зале Нарышкинской читальни («по сообщению г<-на> директора народных училищ Тамбов<ской> губ<ернии> на имя г<-на> Тамбовского губернатора от 31 января с. г. за № 29-м устройство такой лекции в упомянутом зале нарушает § 13 уст<ава> О-ва по устройству нар<одных> чтений в Тамбовской губернии»), «По получении такого объявления кн. Ишеев, по соглашению с директором муз<ыкального> училища C. М. Стариковым, перенес чтение лекции в зал Музыкального училища» (Тамбовские отклики. 1914. № 49. 2 февраля).


[Закрыть]. М<ожет> б<ыть>, скажешь об этом кому-нибудь из петербургских газетчиков, – интересно сообщить. Нарушение устава, на которое сослался директор народных училищ, состоит в том, что Общ<ество> народных чтений в Тамб<овской> губ<ернии> должно преследовать цели религиозно-нравственные. А устроители говорят, что в этой читальне устраивались даже цыганские концерты. – Получил от Тебя только одну телеграмму в Тамбове. Телеграфируй почаще. Пиши теперь в Нижний, Мартыновская, 15, Владимиру Михайловичу Владиславлеву, для меня. – Целую крепко.

Твой Малим.

45

4 февраля <1914 г.> Саратов.

Миленькая Малимочка,

Вчера днем, когда я обедал в гостинице, пришел ко мне здешний устроитель Храпковский. Он – член окружного суда по гражданскому отделению, а в Коммерческом собрании он старшина. Лекция была не публичная, а только для членов и гостей; члены бесплатно, а гости по 50 к. Так что объявлений на столбах не было. Этот же Храпковский вечером зашел ко мне, и мы с ним поехали в клуб. Там было столпотворение вавилонское, такая толпа, какой у них еще ни разу не было на их собраниях, – более 1000 человек [536]536
  Ср. газетный репортаж «Искусство наших дней (Лекция Ф. К. Сологуба)»: «Лекция Федора Сологуба в Коммерческом клубе прошла при переполненном зале, вызвав значительный интерес в публике. С внешней стороны речь г. Сологуба, хотя и монотонная, построена красиво и представляла ряд своего рода афоризмов. <…> После сообщения Ф. Сологуб прочитал несколько собственных стихотворений, вызвавших шумные аплодисменты. Прений за поздним временем не было» (Саратовский листок. 1914. № 30. 5 февраля).


[Закрыть]. Много молодежи, но много и почтенных особ. Слушали необычайно для такой толпы внимательно. Читать было не легко, – зал большой и трудный в акустическом отношении. Но всем было хорошо слышно. После лекции просили стихов. Прочитал «Счастливый путник» [537]537
  Стихотворение «Не надо скорби, не надо злости…» (27 июня 1913 г., Тойла), под заглавием «Счастливый путник» впервые опубликованное в «Русской мысли» (1913. № 9). См.: Очарования земли.С. 230–231.


[Закрыть], «Не кончен путь далекий» [538]538
  Написано 10 июля 1901 г., впервые опубликовано в журнале «Живописное обозрение» (1902. № 1). См.: Сологуб Ф.Восхождения. Стихи // Собр. соч.: В 20 т. СПб.: Сирин, 1913. Т. 5. С. 173–174.


[Закрыть]и Гимны родине [539]539
  Цикл из трех стихотворений (6–10 апреля 1903 г.), впервые опубликованный в журнале «Новый Путь» (1904. № 3). См.: Сологуб Ф.Восхождения. С. 195–197; Стихотворения.С. 282–283.


[Закрыть]. После лекции посидели там же в клубе часа полтора, – было несколько адвокатов, Храпковский, и еще редактор «Саратовского Вестника» [540]540
  Н. М. Архангельский.


[Закрыть]и сотрудник этой газеты. – Просят меня прочесть в Саратове еще 2 лекции, – одну в пользу гимназии Штоквич (женская), другую в пользу бедных учеников торговой школы. Я определенного ответа пока не дал, просил написать мне в Петербург к 13 февр<аля>. А вообще-то надо бы приготовить лекции две. Миленькая Малимочка, очень мило будет, если Ты к моему возвращению приготовишь мне кое-какие выписочки к темам:

1. Цена жизни и самоубийство (из меня).

2. Дульцинея Некрасова (из Некрасова. Он стоит на полке рядом с печкой).

3. О женщине, развитие того, что я говорил в Москве сотруднику «Моск<овской> газеты», из меня и других. Эта тема в провинции интересует; в Тамбове, напр<имер>, за обедом был разговор об этом в связи с бывшею там недавно лекциею Абрамовича против женщин [541]541
  Имеется в виду лекция Н. Я. Абрамовича «О ревности», прочитанная в Тамбове в зале Коннозаводского собрания 18 января 1914 г. См.: Лекция Н. Я. Абрамовича // Тамбовские отклики. 1914. № 38. 21 января.


[Закрыть]и арцыбаш<евской> «Ревностью» [542]542
  Драма М. П. Арцыбашева «Ревность» в постановке труппы под управлением И. А. Панормова-Сокольского шла в Тамбове в Пикулинском театре в январе 1914 г. См.: Вольский М.Эротика и ревность // Тамбовские отклики. 1914 № 38. 21 января.


[Закрыть]. – Пиши теперь в Нижний Новгород, Владимиру Михайловичу Владиславлеву, Мартыновская, 15. – Целую крепко. Веселись в Петербурге. Сходи на Мейерхольдовского Пинеро, – кажется, занятно [543]543
  Премьера пьесы английского драматурга Артура Уинга Пинеро (1855–1934) «На полпути» в постановке В. Э. Мейерхольда состоялась в Александринском театре 30 января 1914 г.


[Закрыть].

Твой Малим.

46

5 февраля <1914 г.> Пенза.

Миленькая Малимочка,

Вчера два раза в Саратове заходил на почту, ничего не нашел. Был в Радищевском музее [544]544
  Радищевский музей (ныне – Саратовский художественный музей им. А. Н. Радищева) – первый в провинции общедоступный художественный русский музей – был основан в 1885 г. внуком А. Н. Радищева художником А. П. Боголюбовым.


[Закрыть]. Картины очень неинтересны; только и есть, что четыре небольшие Борисова-Мусатова. Много копий, и весьма посредственных. Лучше там фарфоровые вещицы Императ<орского> фарфорового завода; старые вещи, – кошельки, бумажники, шитые бисером; китайские кое-какие вещи; стол письменный и кресло Тургенева. – Потом зашел к Храпковскому, как раз в то время, когда он тоже ходил ко мне; но на подъезде его встретил, и посидели у него немного. Коммерческое собрание устраивает четверги, приглашает для этого лекторов из Москвы и Петербурга, иногда местных. Я читал не в четверг, а в понедельник, в виде исключения [545]545
  Лекция Сологуба «Искусство наших дней» состоялась в Саратове в понедельник 3 февраля в помещении Коммерческого собрания. В подробном газетном изложении лекции она была названа «блестящей по форме и обильной мыслями» (Клод. Искусство наших дней: Лекция Федора Сологуба // Саратовский вестник. 1914. № 30. 5 февраля).


[Закрыть]. Передо мною в четверг был вечер о футуризме [546]546
  Вечер, посвященный футуризму, состоялся в Саратове в Коммерческом собрании не в четверг, а в пятницу 31 января, – по программе: I. С. П. Полтавский – «О русском футуризме». II. Л. И. Гумилевский – «Саратовские психо-футуристы». III. «Об общественном значении футуризма».


[Закрыть]. Четыре местных молодых шалопая выпустили глупый альманах под футуристов, назвали себя психо-футуристами. Публика и газеты местные приняли это всерьез; в газетах было много статей, публика альманах жадно раскупала. На вечере в Коммерческом клубе эти господа открыли, что они пошутили, чтобы доказать, что футуризм – нелепость [547]547
  Имеется в виду мистификаторско-пародийный сборник «Я. Футур-альманах вселенской эго-самости» (Саратов, 1914); см.: Ефремов Е.Саратовские психо-футуристы // Нева. 1963. № 7. С. 182–183. Ср. газетные сообщения: «В атмосферу вечера „оживление“ внесло сделанное Гумилевским поистине „сенсационное разоблачение“ тайн происхождения саратовского футуризма, „психофутуризма“, недавно заявившего о себе альманахом „Я“. „Видя, – начал Гумилевский, – все растущий успех футуризма, <…> мы, несколько поклонников литературы, решили проделать опыт, целью которого было бы показать наглядно несостоятельность футуризма. Одни написали манифест психо-футуризма, другие – стихи, третьи дали образцы прозы – всё в стиле и манере, характерных для футуризма, и все это было тиснуто в „футур-альманахе“ под названием „Я“ и пущено в продажу. Успех превзошел ожидания – подделка была принята за чистую монету, и публика раскупила сборник, а печать посвятила ему ряд статей и заметок“» (Лекция о футуристах // Саратовский вестник. 1914. № 28. 2 февраля). «Альманах был составлен не более, как в два часа. Но „фальсификация“ „под футуристов“ была так удачна, что ни местная, ни столичная пресса не заметила, что вместо футуризма здесь была лишь „подделка“ под него. Успех был полный. Атьманах расхватали, а газеты посвятили ему, по приблизительному подсчету, до 5 тыс. строк. Шутка, пародия на футуризм – сошла за истинный футуризм» ( Н.Б.Посрамление футуризма // Саратовская жизнь. 1914. № 1203. 2 февраля).


[Закрыть]. Теперь саратовцы очень сердятся на то, что их одурачили. – Вечером, перед самым отъездом на вокзал, получил Твою телеграммку. – Ехал отлично. Поезд беспересадочный, и хотя без плацкарты, но я поместился в маленьком отделении, ехал один, и спал отлично. Сейчас только приехал в Пензу, и прежде всякого другого дела пишу тебе. – Пиши в Нижний Новгород, Мартыновская, 15, Владимиру Михайловичу Владиславлеву, для меня. – Телеграфируй чаще.

Целую крепко.

Твой Малим.

47

6 февраля < 1914 г. > Пенза.

Миленькая Малимочка,

Вчера получил Твое письмо. Антикваров в Пензе не слышно, как и в Саратове их не было. – Вчера днем был в театре на репетиции. У них были уже две репетиции до меня. Что можно было, поправил, но в общем не так плохо, как можно было ждать для провинции [548]548
  Среди писем Сологуба к жене сохранилась программа пензенского Нового театра: «Драматической труппой Д. Ф. Константинова в четверг 6 февраля 1914 года. Под личным режиссерств<ом> автора Федора Сологуба представлено будет „Заложники жизни“, драма в 5-ти действиях Федора Сологуба. Действующие лица: Михаил – г-н Тарбеев. Катя – г-жа Россова. Лилит (Елена Лунагорская) – г-жа Элиашевич. Алексей Иванович Чернецов – г-н Нагаев Мария Петровна Чернецова – г-жа Инсарова. Константин Федорович Рогачев – г-н Константинов. Клавдия Григорьевна Рогачева – г-жа Изборская. Владимир Павлович Сухов – г-н Долин. Мужик – г-н Савельев. Бонна – г-жа Тулина. Постановка Федора Сологуба. Помощник режиссера Л. К. Аварский. Управляющий И. В. Волков. Начало спектакля в 8 вечера» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 265. Л. 30).


[Закрыть]. Лилит играет Эльяшевич, которая в прошлом году была в Троицком театре миниатюр. Она из Смольного института, кончила двумя годами позже Тхоржевской [549]549
  Актриса Наталья Корнелиевна Тхоржевская – исполнительница роли Лилит («Заложники жизни») в постановке Александринского театра (см. ее письмо к Чеботаревской: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 292).


[Закрыть]. Катя – Россова, тоже молодая актриса. Сухов плох, хамоват, Михаил напоминает александринского Михаила, только пошершавее. – Лекцию читал в том же театре. Помещается человек до 700. Передние ряды пустовали, но все же было довольно много публики [550]550
  Ср. газетное сообщение о лекции «Искусство наших дней», прочитанной Сологубом в Пензе 5 февраля: «Лекция имела большой успех и во время перерыва и по окончании ее горячо обсуждалась многими почитателями лектора» ( Маслова.Лекция Ф. Сологуба // Пензенские ведомости. 1914. № 36. 8 февраля).


[Закрыть]. – Пенза – город сероватый. Ничего интересного в нем нет. – Купи последние номера «Огонька» и «Солнца России». В «Огоньке» есть мои стишки «Жизни, которой не надо» [551]551
  Стихотворение Сологуба «Жизни, которой не надо…» было опубликовано в № 5 журнала «Огонек» (1914. 2 февраля. С. <10>).


[Закрыть], а в «Солнце России» – рассказ и портрет [552]552
  В февральском номере иллюстрированного журнала «Солнце России» был помещен рассказ Сологуба «Самый сильный» (1914. № 207. С.<3>-<9>); там же воспроизведен фотопортрет Сологуба (С. <5>).


[Закрыть]. – Если будешь писать скоро, то еще можно успеть в Нижний Новгород, но вернее теперь посылать телеграммы. – Позвони Разумнику, скажи, что я нигде не получал корректур [553]553
  В тот же день Сологуб отправил жене, в дополнение к письму, открытку, в которой извещал: «…получил две бандероли с корректурами романа. Значит, Разумника беспокоить не надо».


[Закрыть]. – Телеграмму Твою вчера вечером получил, спасибо. Телеграфируй почаще. – Если будет время, пошли кого-нибудь подписаться на «Ниву» с доставкой. – Пока больше ничего интересного нет. Крепко целую. Будь здорова, веселись.

Твой Малим.

48

7 февраля <1914 г. Сызрань>

Миленькая Малимочка,

Вчера днем был на репетиции [554]554
  См. коммент. 1 к п. 47 (в файле – комментарий № 548 – прим. верст.).


[Закрыть]. Старались, сколько умели. Женщины, как часто в театре, лучше мужчин. Катя совсем недурна, – Россова, дочь актера Россова [555]555
  Драматический актер Николай Петрович Россов (Пашутин; 1864–1945) и его дочь Людмила Николаевна Россова.


[Закрыть]. Костюмы, декорации, обстановка – все это, конечно, весьма убогое. Здание театра небольшое, принадлежит клубу торгово-промышленных служащих. В городе строится новый театр, большой, и существует большой летний театр с хорошею труппою: там играют Рутковская, Шахалов [556]556
  Бронислава Ивановна Рутковская (1880–1969) и Александр Эмильевич Шахалов (см. о нем: Соболев Ю.Памяти А. Э. Шахалова // Советское искусство. 1935. № 7. 11 февраля. С. 4).


[Закрыть]и др. Заботится об этом летнем театре кружок любителей драматического театра. Эти любители угощали меня после репетиции обедом в местном самом шикарном ресторане Гранд Отель, или Татары. Эти любители: адвокат, член суда, гласный думы, еще какой-то субъект; был и Константинов [557]557
  Михаил Константинович Константинов (настоящая фамилия – Какицати, 1875-?) – актер, режиссер провинциальных театров, драматург.


[Закрыть]. Шикарность ресторана выражалась в том, что играл венский дамский оркестр. Члены кружка хвастались, что Пенза – очень театральный город, и что здесь начинал Мейерхольд [558]558
  В. Э. Мейерхольд родился в Пензе и постоянно жил там до 1895 г. (окончил пензенскую 2-ю гимназию).


[Закрыть]. После обеда зашел к единственному местному старьевщику. Ничего интересного у него не оказалось. Было только полдюжины тарелок, по-видимому, поддельный сакс; конечно, я их не купил. Взял только дешевенькое колечко, серебряное, камень розовый, днем зеленый, и пару китайских туфель. Вечером был на спектакле; был за кулисами. Из мужчин оказались недурны Нагаев (Чернецов) и Савельев (мужик). Россова и Эльяшевич отказались от мысли о трико, и были босые в 1<-м> действии, а Лилит – и в 3<-м> и в 5<-м>. Для танца игралась лунная соната, первая часть, а танец мы скомпоновали при помощи Инсаровой, которая танцует; вышло довольно прилично. Публика слушала чрезвычайно внимательно, после каждого акта – вызовы актеров и автора. Мне поднесли корзину цветов и лавровый веночек, причем один из членов театрального кружка произнес краткую речь, а потом оркестр заиграл туш. Было очень забавно. – Потом в гостиницу и на вокзал. Пишу в вагоне, в Сызрани, скоро буду в Самаре. Получил же я в Пензе от театра 50 р. (25 % валового сбора, расценка здесь вообще низкая), и от лекции в мою пользу осталось 151 р. 97 к. – Целую крепко.

Твой Малим.

Цветы оставил актрисам, а веночек запихал в чемодан.

49

8 февр<аля 1914 г.> Самара.

Миленькая Малимочка,

Вчера днем ничего особенного не случилось. Была у меня здешняя устроительница, член комитета Народных Университетов, Нина Андреевна Хардина, содержательница частной женской гимназии, типичная учительница. Лекция была в Пушкинском Доме. Цены удвоенные: от 10 к. до 2 р. Зал набит битком, даже на сцене не меньше сотни сидящих и стоящих [559]559
  Лекция Сологуба «Искусство наших дней» состоялась 7 февраля 1914 г. в Пушкинском народном доме (устроена Самарским обществом народных университетов). Было заранее объявлено, что «тезисы лекции Федор Сологуб будет иллюстрировать чтением <…> своих стихотворений: „Гимны родине“, „Люби меня, холодная луна“, „Мечтатель, странный миру“, „Не кончен путь далекий“, „Живи и верь обманам“, „И я возник из бездны дикой“ и др.» (Волжский край (Самара). 1914. № 6. 7 февраля). Как сообщалось в газетном репортаже «На лекции Ф. Сологуба», «все билеты были распроданы за несколько дней. Более половины собравшейся публики в помещение попасть не могли. В самом помещении сцена, проходы между стульями, оркестр – все было переполнено слушателями. <…> Несмотря на плохие акустические условия зала, слабый голос оратора, его слова до самого конца доклада воспринимались с напряженным вниманием. Многие из учащейся молодежи записывали содержание лекции» (Там же. № 7. 8 февраля).


[Закрыть]. Публика самая разнообразная. Лекция для многих трудна, но аплодировали усердно; в конце я читал стихи [560]560
  Ср. газетный репортаж о лекции: «Зал набит публикой. <…> Главным образом пришли посмотреть „живого Сологуба“. <…> Тихим голосом, растягивая слова, начинает он читать. Невольно вспоминается, что где-то уже давно мы слышали такое чтение. Это было в те далекие годы, когда, очень похожий на писателя, учитель рассказывал нам урок по истории или географии с гимназической кафедры. Те же манеры, то же выражение лица. Типичный учитель, с застывшей маской вместо лица… Но вот он начинает читать стихи, и сразу чувствуется нечто другое. Крепнет голос, в глазах мелькают искорки… Перед нами поэт „милостью Божией“, и уже не маска на лице его, а живет и дышит живая мысль, живое чувство…» При этом репортер отметил, что содержание лекции Сологуба «было непонятно и чуждо многим» ( С.На лекции Ф. Сологуба: (Впечатления) // Голос Самары. 1914. № 33. 9 февраля).


[Закрыть]. Слушали, как всегда, чрезвычайно внимательно. На лестнице при выходе опять аплодисменты. Члены комитета Нар<одных> Ун<иверситетов> говорят, что никогда еще у них не было такого скопления публики; даже Фриче [561]561
  Владимир Максимович Фриче (1870–1929) – критик-марксист, литературовед и искусствовед, один из создателей социологического метода.


[Закрыть](он в эти города часто ездит) не делал им сборов. – После лекции посидел часа 1 ½ у Хардиной. Были учителя, учительницы, врачи все больше из членов Нар<одных> Ун<иверситетов>. Публика очень ограниченная, типичные либеральные провинц<иальные> педагоги, погруженные в свои местные интересы, т<ак> ч<то> было довольно-таки скучно. – Через полчаса еду дальше, в Казань [562]562
  Лекция Сологуба в Казани была прочитана 9 февраля. По дороге в Казань, как явствует из открыток Сологуба, отправленных жене 9 февраля, он работал над переводом «Пентезилеи» Г. фон Клейста. После Казани Сологуб выступил с той же лекцией в Нижнем Новгороде (11 февраля в зале Общедоступного клуба).


[Закрыть]. Писем теперь писать не стоит, – телеграфируй. – Объявление о Дневнике Писателей [563]563
  «Дневники писателей» – ежемесячный журнал, начатый изданием с марта 1914 г. под редакцией и на средства Ф. Сологуба; всего вышло три номера.


[Закрыть]дать недурно. В вагоне я подумаю и пришлю Тебе мой проект объявления. – Для Шиповника рассказ дам [564]564
  В очередном выпуске «Литературно-художественных альманахов издательства „Шиповник“» (Кн. 23. СПб., 1914; вышел в свет в мае 1914 г.) Сологуб не участвовал, в последующих книгах (24-й и 25-й), изданных в 1916 г., – также.


[Закрыть]. Поговори о гонораре. Хотелось бы взять с них 600 р. за лист. Впрочем, об этом я Тебе телеграфирую. Ну вот пока все. Будь здорова и весела. Скоро буду дома [565]565
  12 февраля 1914 г. Ан. Чеботаревская писала Конст. Эрбергу: «Завтра, 13-го, Ф<едор> К<узьмич> возвращается из поездки» (ИРЛИ. Ф. 474. № 281).


[Закрыть]. Целую.

Твой Малим.

50

21 февраля <1914 г.> Вагон. [566]566
  Отправлено из Бирвулы (Херсонская губ.) 22 февраля.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка,

Вчера читал в Кишиневе, в театре Благородного собрания [567]567
  Сологуб выехал из Петербурга в Кишинев 18 февраля, прибыл туда утром 20 февраля. С лекцией «Искусство наших дней» он выступил 20 февраля в зале Благородного собрания. В архиве Сологуба сохранилась афиша, оповещавшая об этом выступлении (ИРЛИ. Ф. 562. Оп. 6. № 57).


[Закрыть]. Зал большой, в два яруса, но читать не трудно. Публики было много, хотя ложи были не все заняты, и первый ряд тоже. Учащихся не пускали, но все-таки молодежи было много. Слушали внимательно, аплодировали, всё, как водится [568]568
  Кишиневский обозреватель (впоследствии – известный литературовед), отметивший, что символизм теоретически обоснован лучше и глубже Андреем Белым и Вяч. Ивановым, чем Сологубом, тем не менее указал на «громадное агитационное значение лекции Ф. Сологуба»: «Точная, ясная, внушительная, она заставляет серьезно задуматься над вопросами искусства. Такие лекции могут служить толчком к эстетическому перевоспитанию широких масс. Право же, пора вылезать из берлоги натуралистической эстетики» ( Медведев <П.Н.> На лекции Ф. Сологуба // Бессарабская жизнь (Кишинев). 1914. № 46. 23 февраля). Лекция вызвала в печати также ироническую реакцию (см. Кий.На лекции Сологуба: (Шарж) // Голос Кишинева. 1914 № 52. 22 февраля).


[Закрыть]. – Утром на вокзале встретил меня Прейгер [569]569
  Устроитель лекции Сологуба в Кишиневе.


[Закрыть]; поехал со мною в гостиницу. Город довольно грязный и неинтересный. Немного напоминает Екатеринодар, но меньше, хуже и грязнее. Впрочем, гостиница у меня была чистенькая. – Прейгер уверял, что в ней останавливается вся аристократия, – номер с балконом, с видом на собор, вообще довольно мило. Антикваров в городе нет, ковров тоже нигде не продается, музей закрыт, а в нем, говорят, есть хорошие образцы. Пообедал в гостинице, борщ, шашлык и сыр; выпил красного вина. Немного походил по городу. Купил музыкальный календарь, одеколон, пластырь. В 8 ½ за мною зашел Прейгер. Благородное собрание очень близко, на той же улице, пройти один квартал. Перед лекциею ко мне пришли два еврея, сотрудник «Бессараб<ской> Жизни» и редактор «Голоса Кишинева» [570]570
  Ю. И. Гузик.


[Закрыть]. Редактор почти приличен, а сотрудник очень грубый и сердитый, принялся очень нагло выговаривать мне, зачем я не был в их редакции. Потом в антракте явился еще еврей, начинающий поэт. Хочет издать свои стихи, и требует, чтобы я их просмотрел; привезет их в Петербург. Я предупредил, что очень занят и не сумею скоро просмотреть; но он возразил мне очень нагло: «Но ведь это – ваша обязанность». Замечательные нахалы! Кажется, исключительная особенность Кишинева.

Выехал из Кишинева утром. Прейгер провожал, поднес коробку конфет.

Целую крепко.

Твой Малим.

51

22 февр<аля 1914 г.> Херсон.

Миленькая Малимочка,

Вчера в вагоне продолжал рассказ, сегодня утром, подъезжая к Херсону, кончил. Завтра постараюсь его послать, хотя половину. – Херсон – городок чистенький. Гостиницы неважные. На улицах попрошайки. Тепло, но зелени еще нет. – В гостинице встретил Гр. Сп. Петрова, который вчера здесь читал лекцию [571]571
  См. коммент. 4 к п. 38 (в файле – комментарий № 499 – прим. верст.). Г. С. Петров выступил с лекцией «Красота спасает мир (Искусство и жизнь)» 21 февраля в Херсонском городском собрании.


[Закрыть]. Он посидел у меня в номере, потом мы с ним прошли по городу. Он тоже советует освободиться от всяких импресариев. Между прочим, на будущий год предлагает пользоваться услугами его секретаря за маленькое вознаграждение с города (у Гр. П<етрова> два секретаря: один, передовой, получает 1000 р. в месяц, другой – 300 р.; проезд и содержание входит в эту сумму). – Зашел на почту, потом в магазин Шаха. Пока я там выбирал открытки, всё приходили за билетами, больше барышни и дамы (при мне было человек 6) [572]572
  Билеты на лекцию Ф. Сологуба «Искусство наших дней», состоявшуюся 22 февраля в Херсонском городском собрании, продавались в книжном магазине М. О. Шаха. В открытке, отправленной из Николаева 23 февраля, Сологуб сообщал жене: «В Херсоне лекция прошла хорошо, людишек было порядочно, но больше дешевая публика. <…> Учащихся не пустили, т<ак> ч<то> публика была больше взрослая».


[Закрыть]; там же, в магазине, купил книгу «В спорах о театре» [573]573
  В спорах о театре: Сб. статей Ю. Айхенвальда, Сергея Глаголя, В. И. Немировича-Данченко, Ф. Комиссаржевского, В. Сахновского, М. Бонч-Томашевского, А. И. Южина (кн. Сумбатова), Д. Овсянико-Куликовского. М.: Книгоизд-во писателей, 1914.


[Закрыть]. Ехал великолепно. Хотя поезда были не плацкартные, но всю дорогу я ехал один в купе, так что и читал и писал без помехи; спал также беспрепятственно. – Гвоздику мне продали из Бордигеры, два цветка по 15 к. – Пока больше ничего. – Целую крепко.

Твой Малим.

52

6 марта <1914 г.> Вагон. [574]574
  Отправлено со станции Свеча 6 марта 1914 г.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка,

Приехал я в Вологду весьма благополучно, остановился в очень симпатичной гостинице «Золотой якорь». Была уже ночь, я залег спать. Днем вчера ходил по городу, был в музее Общества изучения Севера (крохотный и неинтересный), в домике Петра Великого (ничего интересного, кроме била 1706 года) и наконец в земском кустарном складе. Купил кружева вологодские, тотемскую сарпинку. До антиквара не успел добраться, но по случаю в земском же складе у кассирши купил платок. Обедал в своей гостинице. В это время ко мне пришел местный поэт, ученик фельдшерской школы. Печатает стихи в вологодской газетке «Эхо». Стихи так себе, но сам очень симпатичный мальчик [575]575
  Имеется в виду известный впоследствии поэт Алексей Алексеевич Ганин (1893–1925); в 1914 г. он окончил Вологодское медицинское училище. См.: «О, Русь, взмахни крылами…»: Поэты есенинского круга. М., 1986. С. 239–240; Бениславская Г. А.Воспоминания о Есенине // С. А. Есенин. Материалы к биографии. М., 1992. С. 47. Ганин печатал стихи в вологодской газете «Эхо» с 1913 г. (см., например: Эхо. 1914. № 89. 1 января; № 92. 8 января; № 97. 19 января; № 114. 2 марта, и т. д.).


[Закрыть]. Поговорили с час. Потом на лекцию [576]576
  Лекцию «Искусство наших дней» Сологуб прочитал в Вологде 5 марта в зале Страхового общества (см.: Эхо. 1914. № 114.2 марта. С. 3).


[Закрыть]. Устроитель, Полянский, толковый человек. Выхлопотал у директоров разрешение для учащихся, – сначала их не хотели пускать. Потому набилось много учащейся молодежи. Встречали и провожали очень приветливо. Вообще было приятно. Зал хороший, читать удобно. На мою долю очистилось 114 р. Потом с Полянским посидели в гостинице «Эрмитаж», где есть музыка. Полянский просил на будущий год опять приехать с другою лекциею, но иметь дело непосредственно с ним. Моя лекция здесь публике понравилась, ее находят содержательною очень, хотя и трудною. Вообще лекции здесь прививаются в этом году. Был Родичев [577]577
  Федор Измайлович Родичев (1853 или 1856–1932) – член Гос. Думы 1–4-го созывов, один из лидеров партии кадетов, член ее ЦК.


[Закрыть], но не понравился. – Ночью же отправился на вокзал. В З ч. ночи выехал. Устроился удобно, еду один. Написал несколько «дневничков», один из них посылаю. Пусть перепишет. – Твою телеграмму получил вчера во время лекции. – Всё. – Боюсь, что Ты опять не бережешься и простужаешься. Пожалуйста, берегись. Крепко целую.

Твой Малим.

53

7 марта <1914 г.> Вятка. [578]578
  Отправлено из Вятки 8 марта.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка,

Вчера вечером приехал в Вятку без всяких приключений. Поместился в Европейской гостинице, как раз против Общественного собрания, где будет моя лекция [579]579
  С лекцией «Искусство наших дней» Сологуб выступил в Вятке 7 марта в помещении Общественного собрания (устроитель – С. А. Ситников). «Лектор выражал мысли <…> не только литературно, но и образно, и с этой стороны лекция его, конечно, безупречна, – писал местный обозреватель. – Но читал он довольно монотонно. <…> Несколько стихотворений, прочитанных Ф. Сологубом в заключение лекции, из числа им самим написанных, очень ее скрасили и настолько приблизили и сделали публике понятным лектора, что, по окончании лекции, публика проводила Ф. Сологуба такими аплодисментами, которые были близки к овации» (Я. П.Лекция Федора Сологуба // Вятская речь. 1914. № 54. 9 марта). В то же время лекция вызвала и скептическую реакцию: «Зал был почти полон. <…> Видно, что шли не на лекцию, а на лектора. <…> Нужды нет, что лекция оказалась для многих и малопонятной, и неинтересной, и монотонной. На кафедре Ф. Сологуб, – и этим все сказано» (На лекции Ф. Сологуба // Северное слово (Вятка). 1914. № 54. 9 марта).


[Закрыть]. Вечером походил по улицам города, – тихо, сонно, только два кинематографа работают. Сегодня утром опять смотрел город. Серо, грязно, – может быть, летом недурно. А теперь оттепель, как и в Вологде, т<ак> ч<то> я напрасно не взял осеннего пальто, в этом очень жарко. Так грязно на улицах, что купил калоши. Город на холмах, на берегу Вятки. Много церквей. Нашел кустарный склад. Но там только деревянные изделия, и неинтересные. Кружева плетутся в Кукарке, 130 в<ерст> отсюда, но земский склад их почти не имеет, – продают прямо скупщикам. Купил только маленький кусочек кружев на образец, – плохие и дешевые, гораздо хуже вологодских. Наконец нашел устроителя, Ситникова. Оказывается, это – кондитерская [580]580
  Билеты на лекцию Сологуба продавались в кондитерской С. О. Якубовского.


[Закрыть]. Довольно невзрачная. Купил там кое-каких пряников, о которых Ситников хвастался, что посылает их в Петербург и в Москву и что, кроме Вятки, их нигде не найти. Но, кажется, просто дрянь. – Посылаю еще кусок Пентезилеи. Замечательно бездарные и глупые поправки делал Лундберг! Почти ни одна не годится [581]581
  «Пентезилея» (1808) – трагедия Генриха фон Клейста, переведенная на русский язык Сологубом и Ан. Чеботаревской для издания сочинений немецкого писателя, готовившегося издательством К. Ф. Некрасова; Е. Г. Лундберг также, по инициативе Чеботаревской, переводил Клейста (см. п. 31, коммент. 4, 5 [в файле – комментарий № 457, 458 – прим. верст.]). Перевод «Пентезилеи» впервые был опубликован в журнале «Русская мысль» (1914. № 8/9. Отд. I. С. 150–240) вместе со статьей В. М. Жирмунского «Генрих фон Клейст» (отд. II. С. 1–11). Собрание сочинений Клейста издательством К. Ф. Некрасова не было осуществлено; в 1917 г. предполагалась публикация переводов из Клейста, выполненных Сологубом, в издательстве М. и С. Сабашниковых (см. письма К. Ф. Некрасова к Ан. Чеботаревской от 4 января и 3 сентября 1917 г.; ИРЛИ. Ф 289. Оп. 5. № 179). Три пьесы, переведенные Сологубом, – комедия «Разбитый кувшин», трагедия «Пентезилея» (совместно с Чеботаревской) и «большое историческое рыцарское зрелище» «Кетхен из Гейльбронна, или Испытание огнем» – составили 2-й том Собрания сочинений Клейста, осуществленного издательством «Всемирная литература» под общей редакцией В. А. Зоргенфрея (Пб.; М., 1923).


[Закрыть].

Пока больше ничего.

Едва ли успею сегодня уехать. Если успею (10 ч. 40 м. вечера, по здешнему ровно 12 ночи), то буду в Пет<ербурге> в воскресенье утром раньше этого письма. Если не успею, выеду завтра утром и приеду в Пет<ербург> 9-го в 6 ч. 15 м. вечера.

Крепко целую.

Твой Малим.

54

<Ростов-на-Дону.> 23 января 1916 г.

Милый Малим,

Выехал я из Курска в 5 ч. 30 м. вечера, так что на вокзале в Курске успел поесть как следует. Билет у меня был 1<-го> класса и плацкарта, в купе никого не было, и я воспользовался этим обстоятельством, чтобы поспать. В Харьков приехали в 2 ч.: следующий поезд должен был идти в 6 ч., но опоздал и пошел только в 8 ч. В город я не поехал, провел время на вокзале. Здесь купил «Приазовский Край» 20 января, там объявление о моей лекции [582]582
  20 января 1916 г. ростовская газета «Приазовский край» (№ 18) поместила объявление о том, что 23 января Ф. Сологуб прочтет публичную лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» в зале Торговой школы.


[Закрыть], и объявление о том, что 22 янв<аря> в Ростовском театре первый раз пьеса Герцо-Виноградского [583]583
  Петр Титович Герцо-Виноградский (псевдоним – Лоэнгрин; 1867–1929) – журналист, драматург, прозаик; член редакции газеты «Приазовский край», к сотрудничеству в которой он привлек Сологуба (см. его письма к Сологубу: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 176). Объявление о том, что в Ростовском-на-Дону театре 22 января состоится премьера пьесы П. Т. Герцо-Виноградского (Лоэнгрина) «Жертва богам», было помещено в «Приазовском крае» 22 января (№ 20).


[Закрыть]. Послал ему телеграмму, что надеюсь быть на его пьесе. Вокзал харьковский оказался очень уютным, и всю ночь в нем продолжалась жизнь, даже газетный киоск ни на одну минуту не прекращал своей работы. В 7 часов достал новую плацкарту до Ростова, нижнее место, носильщик взял мой чемодан из хранения, а я пошел на 6<-ю> платформу, где оказался очень уютный маленький зал с буфетом; пил кофе. По дороге в Ростов отчасти поспал, с какой-то промежуточной станции послал Тебе открытку. Пока ехали до Ростова, купил еще 2 номера «Приазовского Края». В одном было о запрещении моей лекции в Таганроге и о том, что тамошний устроитель Говберг (как оказывается, популярный местный деятель) хлопочет о разрешении [584]584
  О том, что «писателю Федору Сологубу не разрешено читать в Таганроге его лекцию на тему „Россия в мечтах и ожиданиях“», «Приазовский край» впервые известил 19 января 1916 г. (№ 17); 21 января там же (№ 19; рубрика «Из Таганрога») появилось сообщение о том, что «решено обратиться с просьбой о разрешении к начальнику области» и что намечено «в ближайшем времени» устроить вечер памяти Достоевского, организация которого поручена А. Н. Говбергу.


[Закрыть]. Приехали уже в 12-м часу. На вокзале купил номер 23-го, – выходит, как часто в провинции, накануне; в нем объявление и заметка Лоэнгрина [585]585
  23 января в «Приазовском крае» (№ 21) было вновь помещено объявление о лекции Сологуба, а также статья Лоэнгрина «Федор Сологуб», приуроченная ко дню этого выступления. Писатель расценивался в ней как «тончайший наш эстет», «проповедник мечты», «проповедник примирения земли с небом».


[Закрыть]. Этот номер Тебе посылаю бандеролью. Гостиница хорошая, моя комната очень чистая, светлая и удобная, и, конечно, стиль модерн. Вечером в здешнем ресторане поел немного и в 2 ч. завалился спать; пьесы так и не видел. Сейчас выхожу на улицу. Крепко целую. Пиши мне в Козлов, если будешь писать сразу.

Твой Малим.

55

<Новочеркасск.> 24 января 1916 г.

Миленькая Малим,

Вчера в Ростове все сошло очень удачно. Утром зашел в «Приазовский Край». Застал там Лоэнгрина, потом пришел редактор, сотрудники. Долго беседовали и о лекции этой, и о театре, и вообще о делах [586]586
  Изложение этой беседы (о настроениях в обществе в связи с войной, о задачах театра, о мифологическом и мифотворческом началах в символизме, о пьесе Л. Андреева «Тот, кто получает пощечины») было опубликовано; см.: М.А.Беседа с Федором Сологубом // Приазовский край. 1916. № 23. 25 января; № 24. 26 января.


[Закрыть]. Настроение в редакции довольно крепкое и бодрое. Потом у меня был здешний профессор Бобров [587]587
  Евгений Александрович Бобров (1867–1933) – историк литературы и русской общественной мысли, философ; профессор Варшавского университета в 1903–1915 гг., в последующие годы – профессор Донского (Северно-Кавказского) университета (Ростов-на-Дону).


[Закрыть], – в Ростов перебрался теперь Варшавский университет, – этот профессор очень усердно изучает мои сочинения. Он руководит педагогическим кружком студентов, и очень много опирается на мои книги; особенно хвалил роман «Тяжелые сны». – Хотел зайти к Гнесину [588]588
  Михаил Фабианович Гнесин (1883–1957) – композитор, педагог, музыкальный деятель, уроженец Ростова-на-Дону, где основал музыкальную школу и общество «Музыкальная библиотека им. Н. А. Римского-Корсакова»; автор романсов на тексты стихотворений Сологуба «Плачьте, дочери земли…» (1913), «Он шел путем зеленым…» (1916).


[Закрыть], но Бобров сидел так долго, что не осталось времени. Обедал в своей гостинице, «Астории». Читал в зале Торговой школы. Была на лекции преимущественно молодежь, очень восторженная. Зал большой, но акустика хорошая, и голос звучал очень хорошо. Успех был шумный [589]589
  Лекция Сологуба собрала в Ростове-на-Дону «массу публики»: «Писатель принят был необыкновенно тепло и лекция его вызвала бурные овации слушателей» (Южный телеграф (Ростов-на-Дону). 1916. № 4576. 26 января). Изложение лекции было опубликовано в «Приазовском крае» (1916. № 23. 25 января; подпись: М.А.).


[Закрыть]. В антракте и после лекции давка, автографы, наивные вопросы, всё, как водится там, где есть восторженная молодежь. – Днем, зайдя к Адлеру, получил Твою телеграмму, распечатанную, потому что она адресована была Престо без моей фамилии [590]590
  Имеется в виду ростовский склад музыкальных инструментов и нот фирмы «Наследники Л. Адлер» (Большая Садовая ул., 66/70). Телеграфный адрес фирмы: Престо – Ростовдон.


[Закрыть]. Надо в адресе телеграфном прибавлять и мою фамилию (Сологубу). – Лекции о театре здесь предвещают большой успех; управляющий здешнего театра предлагает мне устроить ее в Посту в театре. – Сбор с лекции невелик, всего 630 р., потому что главная масса – входные по 60 и ученические по 50. Расходы колоссальные, 310 р., так что очистилось всего 320 р. Но все-таки за этот сезон это самая крупная цифра. – Сегодня выехал из Ростова в 9 ч. утра, езды до Новочеркасска только час. Остановился в Европейской гостинице. Дом с колоннами, старый. Номер вполне приличный, чистый. Сейчас выхожу посмотреть на город и зайду к Бабенко [591]591
  В. И. Бабенко – владелец магазина в Новочеркасске, в котором продавались билеты на лекцию Сологуба.


[Закрыть]. – Письмо отправляю в Петроград. Если будешь писать сразу, пиши в Самару. – Целую крепко.

Твой Малим.

56

<Козлов.> 26 января 1916 г.

Милый Малим,

В Новочеркасске все было очень хорошо. Читал я в городском клубе. Акустика неважная, зал слишком длинный, но слушали очень внимательно. Публики было 737 человек; цены от 3 р. первый ряд до 25 к. ученические; ученических было 410, входных по 50 к. – 63. Весь сбор 445 р., расходы (включая и 5 % за устройство лекции) – 114 р., так что мне пришлось 331 р., т. е. даже больше, чем в Ростове. Успех был очень большой, и среди молодежи, и среди взрослой публики. Городской голова Дронов и его жена просили меня повторить или прочесть другую лекцию в пользу высших женских гимназий. Новочеркасск оказывается очень учебным городом: здесь есть политехнический институт, высшие женские курсы, ветеринарный институт, учительский инст<итут>, духовная семинария, еще что-то, т<ак> ч<то> учащейся молодежи много. Сам город производит впечатление довольно сонного. Оживление только на Платовском проспекте. Улицы очень широкие, бульвары, тополя; здания больше одноэтажные; гимназисты в штанах с красными лампасами, казачьи. – Уехал я из Новочеркасска 25<-го> утром, в 11 ч., со скорым поездом; в Козлов приехал в 4 ч. ночи, устроился в Северной гостинице [592]592
  В открытке, отправленной жене 28 января (на следующий день), Сологуб извещал: «Сегодня буду читать в Козлове, сегодня же ночью уеду в Самару». С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Козлове 27 января в помещении Современного электротеатра. Местный журналист Борис Протопопов писал в репортаже о лекции: «…не звучный и не красочный голос лектора вместе с отсутствием внутреннего огня, может быть, и гармонировали с понятием мечты, с теми смиренными песнями, о которых он говорил, но не звали к восприятию „действенной“ мечты, которая, собственно, и являлась главной его целью» (Козловский земский вестник. 1916. № 11. 4 февраля).


[Закрыть]; это – вроде курского «Бель-Вю», но поуютнее и почище. – Все это время от Курска было так занято переездами, разговорами и прочею ерундою, что совсем не было времени хорошенько подумать об Оскаре Уайльде. Набросал полтора почтовых листка, и посылаю их Тебе одновременно, но в другом конверте [593]593
  Речь идет о тексте, приготовленном Сологубом для произнесения на вечере в память Оскара Уайльда, который устраивала в Петрограде Чеботаревская. Во вступительном слове Сологуба «Художник как жертва» (прочитанном на вечере гр. В. П. Зубовым) Уайльд трактовался как «величайший мученик века, выразивший собой идею художественной обреченности и показавший значение страдания и его красоты» (Театр. Вечер поэтов // Женские новости. 1916. № 20. 5 февраля). Вечер поэтов, посвященный памяти Оскара Уайльда, в пользу Лазарета Деятелей Искусств состоялся 30 января 1916 г. в Художественном бюро Н. Е. Добычиной (Марсово поле, 7); кроме речи Сологуба в программу были включены выступления Н. Н. Евреинова («Театральность Уайльда»), М. А. Кузмина («Эстетизм Уайльда»), К. Д. Бальмонта («Оскар Уайльд, как солнечник»), К. И. Чуковского («Судьба Уайльда»), а также в исполнении артистов произведения Уайльда и сцены из его пьес (см.: ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 6. № 56. Л. 81–82). Приуроченная к 15-летней годовщине смерти Уайльда статья Чеботаревской (помещенная за подписью Сологуба) «Художники как жертвы» была опубликована в «Биржевых ведомостях» (Утр. вып., 1916. № 15408. 27 февраля).


[Закрыть]. – Пиши, как дела. Думаю, что теперь успеешь написать только в Уфу. – Миленькая Малим, как Ты доехала и как себя чувствуешь? Пиши и телеграфируй почаще.

Целую Тебя крепко.

Твой Малим.

Из Казани телеграфируют, что лекция не разрешена. На всякий случай я послал туда программу лекции о театре; м<ожет> б<ыть>, успеем устроить. Относительно прений не напишешь ли Ты проф. Ивановскому [594]594
  Владимир Николаевич Ивановский (1867–1931) – философ, профессор Казанского университета; друг Вяч. Иванова (см. коммент. О. Дешарт в кн.: Иванов Вячеслав. Собр. соч. Брюссель, 1971. Т. 1. С. 863–864) и Александры Чеботаревской (см. его письма к ней: ИРЛИ. Ф. 189. № 96).


[Закрыть], – у меня нет его адреса, и не помню, как его зовут.

57

1 февраля <1916 г.> Вагон. [595]595
  Отправлено из Сызрани 2 февраля.


[Закрыть]

Миленькая Малим, здравствуй, как Ты поживаешь? Письма получил поздно, только 31<-го> вечером, так что Ты напрасно посылала их в Самару, надо было в Уфу, а я остался в Самаре на один день только случайно [596]596
  О прибытии в Самару Сологуб извещал Чеботаревскую письмом от 30 января.


[Закрыть]. В Самаре чтение прошло очень хорошо [597]597
  Лекция Сологуба «Россия в мечтах и ожиданиях» была прочитана в Самаре в помещении Общественного собрания 30 января.


[Закрыть]. Пушкинский дом, где я читал прошлый раз, нынче занят лазаретом, и потому Общ<ество> Народных университетов устраивает лекции в Общественном собрании, у которого свой дом, очень хороший. Зал небольшой, приятный для чтения. Демократической публики меньше, чем тогда, гимназистов не пустили, но было очень много гимназисток. Успех большой, после лекции пришлось прочитать несколько стихотворений. Получил я здесь 150 р. После лекции посидел в ресторане Гранд-Отель с литератором местным Вельским и его женою. Вельский (Кирьяков) – бывший народник, автор книг об отрубах (кажется, называется «Выброшенные на отруба») [598]598
  Василий Васильевич Кирьяков (псевдоним – В. Вельский) – журналист, публицист. Имеется в виду книга: Вельский В. (Кирьяков В. В.)Выбитые на хутора. Землеустроители и народ. (Картинки землеустройства). М., 1912.


[Закрыть]. Побеседовали приятно на разные темы. Его жена поговорила по телефону с каким-то инженером, и мне отвели в пассажирском поезде купе I класса. Поехал не с почтовым, который идет откуда-то издалека днем и набит пассажирами, а с пассажирским, у которого 2 вагона I и II кл<асса> составляются в Самаре. Вот потому я и остался на 31 января в Самаре, т<ак> к<ак> этот более удобный поезд идет ночью, а 30<-го> я на него уже не мог успеть попасть. – Телеграмм от Тебя давно не получал, не знаю, что у Тебя случается, что Ты делаешь? Не встречала ли Иванова-Разумника? Я о нем говорил в более культурных центрах, в Ростове и Самаре, в обоих городах его хотят устроить [599]599
  Речь идет о предполагавшемся лекционном турне Иванова-Разумника.


[Закрыть]. – Ночью великолепно спал. Утро ясное, солнце, поля под снегом так и блестят. Может быть, сегодня успею приготовить страничку из драмы и бросить ее где-нибудь в ящик, – отдай ее переписчице, пусть сделает 1 экземпляр. – Приеду в Уфу довольно поздно, должно быть, часов в 6 по местному, потому что поезд опаздывает на 3 часа. Но это ничего, потому что на этот раз ехать гораздо удобнее, чем до Самары. – Целую крепко. Куда Ты можешь мне писать, не знаю. Из Нижнего получил телеграмму, что зал снят, а разрешения еще нет. Телеграфирую, как только узнаю.

Твой Малим.

58

Вагон Уфа – Челябинск. 2 февраля <1916 г.>

Миленькая Малим,

Здравствуй, как поживаешь? В Уфу доехал очень удобно, хотя с большим опозданием, в 7 часов вечера по уфимскому времени. Хорошо, что этот переезд был удобен, и я в купе достаточно отдохнул. Зал клуба, где я читал, оказался при той же гостинице, Большой Сибирской, где я остановился [600]600
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Уфе 1 февраля в Новом клубе (зал Паршина).


[Закрыть]. Успел начать вовремя. Зал небольшой, хорошо слышно; публики много, и взрослой, и учащейся. Успех очень большой, особенно нравится везде вторая часть [601]601
  Печатные отзывы о лекции Сологуба были, однако, весьма критичными. Репортер Н. Шубин полагал, что мечты Сологуба «о высоком призвании Руси, о долге ее пред человечеством» были лишь «повторением очень старых идей и притом на старый же лад без единого нового мотива и нового содержания»: «Нет, – это слишком далеко от жизни» (Уфимский вестник. 1916. № 27. 4 февраля). Другой, анонимный обозреватель сообщил, что лекция «собрала битком набитый зал публики, но решительно не оправдала ничьих, кажется, ожиданий»: «Она представила собой ряд до того элементарных мыслей и положений на тему: о любви к отечеству, патриотизме, об особенностях русской души, о „долге России перед человечеством“, что оставалось удивляться, как такой большой, такой талантливый писатель может разъезжать по России с подобными „откровениями“. <…> Делоне в спорности, не в проблематичности положений, а в необычайной, исключительной, по крайней мере, в устах Сологуба их элементарности, шаблонности, потертости… Было, правда, несколько блесток, но это были ничтожные крупинки» (Уфимская жизнь. 1916. № 240. 4 февраля).


[Закрыть]. Был губернатор, которого здесь очень хвалят. Устроитель говорит: публика очень довольна. В этом городе я получил больше Бальмонта; ему досталось 120, мне – 280. Цены невысокие, от 50 к. до 2 р. 15 к. [*]*
  Текст:Устроитель говорит <…> 2 р. 15 к. – вписан позднее.


[Закрыть]После лекции пошли в один из номеров той же гостиницы и устроили беседу, – дюжина местной интеллигенции, журналисты, адвокаты, всё публика довольно старая. – Никак не могут принять любви к России: нас, говорят, долго усыпляли, мы еще носим в себе остатки крепостничества, любить Россию не за что. И вот с такой ерундой пришлось возиться часа два, усмиряя диких людей. Расстались, впрочем, приятно, т<ак> к<ак> и в их среде удалось создать возражателей наиболее диким. Дам было две: жена устроителя и жена одного из интеллигентов; эта кое-что читала из меня и имеет более человеческий склад мысли. – Вечером, перед лекциею, получил Твою телеграмму о перерыве сношений, и телеграмму из Нижнего, что афиши печатаются. Утром телеграфировал Татьяне Николаевне [603]603
  Т. е. Т. Н. Чеботаревской – в Москву.


[Закрыть]; если она не устроит, вернусь через Вологду, откладывать же неудобно: городов еще много, а времени мало. Остался один Нижний, 9-го, туда и пиши, и телеграфируй: Задара, Большая Покровская, 19, Нижний-Новгород; Пенза отпадает, до поста нет помещений, в Казани не разрешено, полицмейстер сказал: «самим жрать нечего, а они ездят карманы набивать». – Утром пришел ко мне Павел Густав<ович> Тиман [604]604
  Бывший представитель кинематографической фирмы Пате в России, один из руководителей кинофирмы и прокатной конторы «Тиман и Рейнгардт».


[Закрыть], рассказал, что у него в Москве большое кинематографическое дело, летом будет Мейерхольд; живет он в Уфе как германский подданный [605]605
  Как немецкий подданный, П. Г. Тиман был выслан в Уфу в 1915 г.; осенью 1914 г. контора его фирмы была разгромлена во время немецкого погрома (см.: Гинзбург С.Кинематография дореволюционной России. М., 1963. С. 161).


[Закрыть], хотя и родился в России и в Германии не жил; жена его чисто-русская, живет в Москве, ведет дело. Просил у меня «Творимую Легенду» за 1500 р. (предложил сначала 1000 р., как Леониду Андрееву за «Екатерину Ивановну») [606]606
  Фильм «Екатерина Ивановна» («Женщина-вакханка») был снят режиссером А. Н. Уральским по сценарию Л. Н. Андреева в 1915 г.; в основу его был положен спектакль Московского Художественного театра по одноименной пьесе Андреева (см.: Там же. С. 282–283).


[Закрыть], и еще какие-нибудь две вещи по 1000 р. Если буду в Москве 11 февраля, то надо будет сговориться с г-жою Тиман окончательно; обещает 750 р. при заключении условия, и остальные 750 при сдаче сценария [607]607
  В архиве Сологуба сохранились официальные письма из Москвы на бланках ателье кинематографических съемок «Эра» (большинство их – за подписью В. Ф. Миквица); из них выясняется, что 11 февраля 1916 г. Сологуб подписал с фирмой обязательство представить сценарий «Навьи чары» («Творимая легенда»); неоднократные просьбы прислать сценарий «в возможно скором времени» завершаются письмом от 9 декабря 1916 г., в котором потребность в авторском сценарии объясняется необходимостью «его своевременно дать В. Э. Мейерхольду, для разработки мизансцен» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 879). В 1916 г. В. Э. Мейерхольд также вел подготовительную работу над постановкой «Навьих чар» (см. коммент. А. Соболева в кн.: Сологуб Ф.Творимая легенда. М., 1991. Кн. 1. С. 468). Фильм по роману Сологуба поставлен не был.


[Закрыть]. Что скажешь? Напиши. Если хочешь, приезжай 9-го в Москву; в Нижний не стоит, серо, трудно и дорого; вернуться всегда можно или через Вологду, или через Ново-Сокольники.

Целую. Твой Малим.

59

<Челябинск.> 4 февраля 1916 г. [608]608
  3 февраля 1916 г. Сологуб сообщал жене: «Сейчас только приехал из Уфы в Челябинск. Гостиница уютная, чистая». В открытке, посланной ей же на следующий день, он писал: «В этом городе по улицам ходят коровы, козы. Зато много света и воздуха».


[Закрыть]

Миленькая Малим,

Здравствуй, как поживаешь? Вот я начинаю понемногу возвращаться домой. Писем от Тебя получаю совсем мало, вернее, почти ни одного. – Вчера было очень хорошо. Еще днем был у меня редактор местной газеты «Голос Приуралья» А. Туркин, автор книги «Степное», изданной Аверьяновым [609]609
  Александр Гаврилович Туркин (1870–1919) – прозаик, журналист. Упоминается его книга «Степное. Очерки и рассказы» (СПб., 1914). Михаил Васильевич Аверьянов – один из организаторов Издательского товарищества писателей в Петербурге (1911–1914), выпустившего в свет эту книгу.


[Закрыть]. Говорил, что большой интерес к лекции. Билеты покупали даже крестьяне; из крестьян здесь есть такие, которые читали «Мелкий бес» и мои стихи. Лекция была в женской гимназии; было тесно и людно, зал довольно большой, но акустика хорошая, было слышно [610]610
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Челябинске 3 февраля в зале женской гимназии. Челябинская газета «Голос Приуралья» (1916. № 29. 7 февраля) поместила противоположные отклики: в одном из них (за подписью: А. А.) указывалось на «несвоевременность» мистических ожиданий Сологуба, на их «расплывчатость» и «туманность», в другом (за подписью: Эн. Е.) лекция воспринималась как «живое слово»: «Все мысли являются повторением, но повторением ценным, вовремя сказанным».


[Закрыть]. Остались очень довольны. Один молодой человек даже говорил восторженно, что, прослушав лекцию, он словно искупался в купели, очистился душою. Сбор был 408 р., расходы 150 р., мне осталось 258 р. – Сегодня были у меня трое реалистов, занятные мальчики, и, как водится, один из них еврей. Начинают издавать свой школьный журнал «Первые шаги», показали мне первый лист, – журнал печатается типографским способом, 600 экз. – Народ здесь грубоватый, – это уж за Уралом, Азия, – но добродушный. Зовут еще прочитать у них лекцию. Ждут Бальмонта, – он здесь еще не был. – Ночью сегодня сяду в вагон и поеду в Нижний-Новгород [611]611
  Утром 5 февраля Сологуб писал жене: «…еду из Челябинска. Дорога от Челябинска до Уфы очень живописная, горная местность, летом, должно быть, здесь очень хорошо».


[Закрыть]; там буду вечером 7-го февраля; лекция 9-го, из Нижнего уеду утром 10-го в Москву, а если не устроится дело с билетом, то, м<ожет> б<ыть>, прямо из Нижнего через Ярославль и Вологду в Петербург; вообще там видно будет. Хотя следовало бы заехать в Москву, чтобы сговориться с г-жою Тиман о том кинематографическом деле, о котором я Тебе писал вчера [612]612
  9 февраля Сологуб писал жене в той же связи из Нижнего Новгорода: «Из Москвы выехать думаю 11-го вечером; днем поговорю с г-жой Тиман: ее муж предлагал мне в Уфе 1500 р. за сценарий „Творимой легенды“».


[Закрыть]. Во всяком случае, через неделю все мои дела с поездкою окончу и буду пробираться домой. – В газетах, которые не все и неисправно до меня доходят, читал объявление о вечере 30 января, и больше ничего не знаю, что и как было [613]613
  Имеется в виду вечер памяти О. Уайльда (см. п. 56, коммент. 2 [в файле – комментарий № 593 – прим. верст.]).


[Закрыть]. – Есть ли у Тебя деньги? Если мало, телеграфируй в Нижний (Задара, Большая Покровская, 19, Нижний-Новгород), пришлю. Крепко целую.

Твой Малим.

60

7 февраля <1916 г.>, утро, вагон. [614]614
  Отправлено из Казани в тот же день. 7 февраля датирована также открытка Сологуба к жене с видом Арзамаса: «Сейчас проехал мимо этого города; очень живописный».


[Закрыть] [614]614
  Отправлено из Казани в тот же день. 7 февраля датирована также открытка Сологуба к жене с видом Арзамаса: «Сейчас проехал мимо этого города; очень живописный».


[Закрыть]

Миленькая Малим,

Здравствуй, как поживаешь? Я еду, сегодня вечером буду в Нижнем. По дороге хорошо иногда то, что от природы, а люди, как только накопятся, становится тесно, шумно и бестолково. От Челябинска до Уфы очень живописны предгорья Урала, горы, довольно высокие, покрытые лесом. И дальше попадаются живописные места. В Самаре пришлось пересаживаться в другой вагон, и уж тут было тесно и неприятно. Какая-то пассажирка, едущая из Благовещенска на восточном краю Сибири, с тремя детьми, в Полтаву, из своего 2<-го> класса, где не нашла места, водворилась в 1<-й> класс и создала достаточную тесноту. Как ни гнали ее кондуктора во 2<-й> класс, она упиралась, и наконец отослала туда спать двух детей. Но по дороге понемножку кое-как утискались, и в нашем купе, 4-местном, остались эта офицерша с младшим сыном, какой-то вяземский помещик, едущий из Читы, рыбник Баранов, едущий из Владивостока в Пензу, и я. В 10 часов приехали в Пензу, здесь еще одна пересадка, и даже пришлось сесть на извозчика и ехать через весь город на другой вокзал. В час ночи поезд отошел. Здесь я пока еду один в двухместном купе, удобно. Остановки бывали в Самаре, Уфе, Сызрани довольно большие, так что можно было успеть пообедать. – Нижний-Новгород – последняя лекция [615]615
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Нижнем Новгороде в зале Дворянского собрания 9 февраля 1916 г. (программа лекции была предварительно опубликована, см.: Нижегородский листок. 1916. № 39. 9 февраля). На следующий день он писал жене: «Читал я вчера здесь в зале Дворянского собрания. Зал очень хороший, красивый, читать не трудно, публика собралась очень симпатичная, но, к сожалению, было ее очень мало, всего на 120 р. <…> Успех же был великолепный, после окончания рукоплескания и крики без конца, пока не стали тушить огни: электричество здесь скупо, и с 11 часов уже начинает гореть слабее».


[Закрыть], потом домой. Попытаюсь проехать через Москву, если получу от Татьяны Николаевны приятный ответ; но можно ехать и из Нижнего, хотя на этом пути будет несколько пересадок; но со мною нет ничего лишнего, только, кроме чемодана, купил еще в Ростове ручной чемодан. – Как только получишь это письмо, телеграфируй так: Задара, Сологубу, Большая Покровская, 19, Нижний-Новгород. В телеграмме сообщи, не надо ли Тебе прислать денег, тогда я переведу Тебе деньги почтою или телеграфом. Деньги я вносил в банк в Самаре 600 и в Челябинске 500; не много для такой длинной поездки, но если бы не отпали Таганрог и Казань, эти города дали бы не менее 500 чистых лишних денег. В Нижнем, если успею, внесу еще рублей 400. – От Тебя совсем не получаю писем, только телеграммы; должно быть, если Ты и пишешь письма, то адресуешь их на те города, куда уже поздно. – Крепко целую.

Твой Малим.

61

<Полтава. 24 февраля 1916 г.> [616]616
  Датируется по почтовому штемпелю. Написано на открытке с общим видом Полтавы. Ср. сообщение на открытке, отправленной Сологубом из Харькова в тот же день: «Вот я доехал до Харькова, где пересадка. Мой поезд на Полтаву подадут через полчаса».


[Закрыть]

Миленькая Малим, вот она какая Полтава! На карточке хороша, и летом в натуре тоже, должно быть, хороша. А теперь плоховата, сыровата, серовата, грязновата. Приехал утром рано; гостиница Европейская, хорошая. Целую крепко.

Твой Малим.

62

<25 февраля 1916 г.>

Миленькая Малимочка, здравствуй! В Полтаве было очень хорошо. 406 человек, полный зал; чистых 205 р. Слушали великолепно [617]617
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Полтаве в театре «Рекорд» 24 февраля «при большом стечении публики». В сочувственном отзыве о лекции были отмечены, однако, внешние недостатки: «Отрывистое, по одному слову, произношение делает речь похожей на речь иностранца и действует расхолаживающе на слушателей» (Лекция Федора Сологуба // Полтавский вестник. 1916. № 4023. 27 февраля). Другой репортаж о лекции включал публикацию стихотворения Сологуба «В этот час, когда грохочет в темном небе грозный гром…», которым поэт завершил свое выступление ( Р-р Ю. Россия в мечтах и ожиданиях: (Лекция Федора Сологуба) // Полтавский день. 1916. № 866. 26 февраля).


[Закрыть]. И вообще во всех отношениях гораздо лучше, чем первое мое чтение в Полтаве [618]618
  Впервые Сологуб выступал в Полтаве с лекцией «Искусство наших дней» 22 марта 1913 г. (см.: Полтавский вестник. 1913. № 3088. 24 марта).


[Закрыть]. – Будут еще в Полт<аве> Бальм<онт>, Северянин, Коган, Мар<ия> Моравская [619]619
  К. Д. Бальмонт в полтавском театре «Рекорд» 27 февраля 1916 г. выступил с лекцией «Любовь и смерть в мировой поэзии», 28 февраля там же состоялся вечер поэзии Бальмонта. Поэзо-вечер Игоря Северянина состоялся в Полтаве в Клубе трудящихся 19 марта 1916 г., там же 20 и 21 марта – лекции критика и литературоведа Петра Семеновича Когана (1872–1932) «В чем обаяние английской литературы» и «Одичание и возрождение в литературе и жизни». Выступление поэтессы Марии Людвиговны Моравской (1889–1947) в Полтаве в ближайшие недели после пребывания там Сологуба не состоялось.


[Закрыть]. – Рано утром, в 6 ч., выехал в Крем<енчуг>. Пишу в вагоне. Целую крепко.

Твой Малим.

63

<Кременчуг.> 26 февр<аля 1916 г.>

Миленькая Малимочка.

Здравствуй! Читал вчера в театре «Колизей». Народу много, все сошло превосходно [620]620
  Лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб прочел в Кременчуге 25 февраля в зале «Колизей». См.: ―съ.«Россия в мечтах и ожиданиях»: Лекция Федора Сологуба // Приднепровский голос (Кременчуг). 1916. № 1141. 27 февраля.


[Закрыть]. Результат денежный ровно такой же, как в Полтаве. Сейчас выезжаю в Одессу [621]621
  26 февраля на пути в Одессу, из Знаменки, Сологуб отправил жене еще одно письмо.


[Закрыть]. Крепко целую.

Твой Малим.

64

<Саратов. 16 марта 1916 г.> [622]622
  Датируется по почтовому штемпелю. Открытка с общим видом Саратова с Соколовой горы.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка,

Здравствуй, как поживаешь? Был вчера здесь диспут, возражатели были очень плохи, так что двоих из них пришлось уличать во вранье [623]623
  15 марта лекция Сологуба о современном театре в Саратове (в помещении консерватории) сопровождалась прениями (выступили: В. Н. Поляк, А. Ф. Бровцын, И. Ю. Борисов-Извековский, И. В. Липаев), в заключительном слове Сологуб сказал: «Нас, символистов, сокрушают сейчас именами Островского и Гоголя. Будет время – когда мы умрем, – и нашими именами критики будущего, в свою очередь, будут сокрушать живую литературу своего времени» ( Полтавский С.Кроличий театр: (Ф. Сологуб: «Современный театр и вопросы репертуара») // Саратовский вестник. 1916. № 62. 17 марта; см. также: Полтавский С.Спор о бесспорном: (Впечатления) // Там же. № 63. 18 марта; От лекции Сологуба // Саратовский листок. 1916. № 62. 17 марта).


[Закрыть]. Еду в Царицын, в Пензе не устроилось. В Царицыне – 19-го марта. Целую.

Твой Малим.

65

<Царицын. 19 марта 1916 г.> [624]624
  Датируется по почтовому штемпелю. Открытка с общим видом Царицына (3-я часть).


[Закрыть]

Миленькая Малимочка, здравствуй, как поживаешь? Приехал в Царицын, вчера был в редакции «Волго-Донского Края». Город меркантильный до крайности [625]625
  Следствием визита Сологуба в редакцию газеты явилась заметка «Ф. К. Сологуб в Царицыне» (подписанная криптонимом: Д. В.), в которой, в частности, сообщалось:
  «Вчера Ф. К. Сологуб посетил редакцию нашей газеты. Перед этим Ф. К. осматривал город, и он произвел на него довольно неважное впечатление.
  – Всем у вас тут торгуют, – сказал Ф. К., – красками, железом, деревом, а вот книгами нет. Зашел в книжный магазин, хотел купить книжек, а их не оказалось.
  – И люди у вас какие-то хмурые, молчаливые».
(Волго-Донской край (Царицын). 1916. № 63. 19 марта)  Та же газета напомнила читателям о впечатлениях Сологуба от Царицына несколько месяцев спустя: «Ф. Сологуб, при посещении своем Царицына, между прочим, высказал о Царицыне весьма нелестную для него, но верную мысль. Он сказал: <…> Царицын переполнен банками, торговыми конторами, – но нет в нем порядочного книжного магазина, где бы можно было купить нужную вам книгу» ( Кирсанов М.Наша библиотека // Волго-Донской край. 1916. № 123. 7 июня).


[Закрыть]. Сегодня читаю [626]626
  Лекция Сологуба «Россия в мечтах и ожиданиях» состоялась в Царицыне 19 марта в зале Общественного собрания. Царицынский обозреватель отозвался о выступлении Сологуба весьма критически, порицая лекцию за сумбурность и хаотичность: «Многие упрекали г. Сологуба из-за его лекции в реакционности. Я этого не нахожу; в ней просто нет руководящей, стойко проведенной идеи. И какова Россия в мечтах и ожиданиях, мы так и не узнали» ( Сеев.Лекция Ф. К. Сологуба // Волго-Донской край. 1916. № 65. 22 марта).


[Закрыть]. Целую.

Твой Малим.

66

<Екатеринбург.> 4 окт<ября 1916 г.>

Миленькая Малим, здравствуй! Пишу, едва только после долгого (21 час) ожидания опоздавшего в Екатеринбург поезда влезши в вагон. До Екатеринбурга доехал очень хорошо, без опозданий, часа в 3 дня, по местному времени, которое 2 ч<аса> впереди петроградского. Чтение прошло хорошо. Зал училища Музыкального Общества, хорошая акустика [627]627
  Лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб прочел в Екатеринбурге 2 октября в зале Имп. Русского Музыкального общества.


[Закрыть]. Учащимся запрещено, и были только очень немногие смельчаки, человек 30. Всего же было 252 человека. Сбор 310 р. Расходы большие – 168 р., так что очистилось 142 р., да возврат задатка 50 р., всего 192 р. Публика очень внимательная и почтительная, но, как всегда без молодежи, без особенных восторгов. В антракте пришли два журналиста местных газет, один из них передал две свои прежние статьи обо мне, – оказалось, что это тот Виноградов, статьи которого в вырезках доходили к нам и произвели приятное впечатление [628]628
  Сергей Васильевич Виноградов (1878-?) – журналист, сотрудник уральских изданий. В своем газетном отчете о лекции Сологуба он писал: «Глубоко современная, остро волнующая тема о том, какой будет наша родина после войны, о „России в мечтах и ожиданиях“, о России не данной, существующей, но сладостно творимой. В своей интересной лекции автор „Творимой легенды“ и коснулся этой будущей России, набросал на полотно старых понятий нежную акварель новых чувств и надежд». Изложив вкратце содержание лекции, автор репортажа добавил: «… спросим только, прав ли писатель, считая, что война и есть тот очистительный огонь, та последняя жертва, которая предвещана произведениями наших символистов и декадентов, и наступит ли после принесения ее царство радостной, свободной земли?» ( С.В.Лекция Ф. Сологуба // Уральская жизнь (Екатеринбург). 1916. № 221. 5 октября).


[Закрыть]. Затем пришла со своим мужем та самая Дора, которая играла у нас в «Земной Красе» [629]629
  Пьесу с таким названием выявить не удалось.


[Закрыть]. Она – здешняя, ее муж здесь отбывает воинскую повинность; просила передать Тебе привет. Потом приходила еще какая-то Александра Павлова, которая в Москве познакомилась с одною из Чеботаревских, имени ее не знает. – Устроительница Иванова, жена хозяина музык<ального> магазина. Люди интеллигентные оба, он – сын инженера, занимавшего видный пост на Урале; был в университете, был выслан и т. д. – На другой день рассчитывал выехать в 4 ч. дня, и утром 4-го был бы в Тюмени, – переезд 12 час<ов>. Но из-за двух крушений товарных поездов около Перми поезд запоздал на 21 час; скорый проходит здесь только по четвергам; таким образом пришлось переночевать в городе; в Тюмень не заеду, поеду прямо в Омск [630]630
  5 октября Сологуб писал жене: «Я подъезжаю к Омску. Кругом степь, рыжая коротенькая трава, иногда молодые березовые рощицы. Изредка видна распаханная земля небольшими клочками, кое-где стога сена. Поселений почти не видно, людей мало. Но вдоль полотна все же тянется какой-то проселок».


[Закрыть], а в Тюмень – на обратном пути, если устроится. – Телеграфируй, получила ли деньги из Москвы.

Крепко целую.

Твой Малим.

Твою телеграмму об Иркутске получил, послал Жербаковой 100 р., Тебе 50 р., телеграфом.

67

7 окт<ября 1916 г.>

Миленькая Малим, здравствуй, как поживаешь? Не получаю от Тебя никаких известий, только одну телеграмму в Екатеринбурге. Пишу в вагоне, еду в Новониколаевск [631]631
  Письмо отправлено из Новониколаевска.


[Закрыть]. В Омске прошло очень хорошо, зал был почти полон, была учащаяся молодежь, но в ограниченном количестве [632]632
  В Омске Сологуб выступил с лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» в зале Общественного собрания 6 октября; она привлекла «многочисленную публику, переполнившую зрительный зал» (Омский телеграф. 1916. № 212. 8 октября).


[Закрыть]. Всего было 446 человек, валовой сбор 573 р. 40 к., из которых мне половина: 286 р. 70 к. Из этих денег переведу Тебе завтра телеграфом из Новониколаевска 140 р. В Омске не мог этого сделать, потому что выехал в ту же ночь. – Омск – степной город, пыльный, грязный, разбросанный, население грубоватое [633]633
  Воспоминаниями об Омске Сологуб позднее делился с К. И. Чуковским, записавшим в дневнике 21 октября 1923 г.: «Сологуб вспомнил Омск: „Плоский город – кругом степь. Пыль из степи – год, два, сто лет, вечно – так мирно и успокоительно засыпает весь город. Я остановился там в „гостинице для приезжающих“. Ночью мне нужно было укладываться. Электричества нет. Зову полового. Почему нет электричества? – Хозяин велел выключить. – Почему? – У нас всегда горит до часу. А теперь два. – Да мне нужно укладываться. – Хозяин не велел. – Дурень, а читал ты вывеску своей гостиницы? Там написано – не „гостиница для хозяина“, а „гостиница для приезжающих“. Я – приезжающий, значит, гостиница для меня“. Аргумент подействовал, и Сологуб получил свет» ( Чуковский. Дневник.С. 252).


[Закрыть]. Днем было очень тепло, почти летняя погода, – здесь же южнее Петрограда: все в осенних или летних пальто. Оказалось, что я сделал очень глупо, надевши меховое пальто. Хожу, обливаясь потом от жары в мехах. – В Омск я приехал накануне лекции, 5-го, в 7 ч. вечера. Пошел в городской театр. Там давали «Хищницу» О. Миртова [634]634
  О. Миртов (псевдоним Ольги Эммануиловны Негрескул, в замужестве Котылевой; 1875–1939) – прозаик и драматург. Ее пьеса в 4-х действиях «Хищница» была издана журналом «Театр и искусство» (Пг., 1916).


[Закрыть]. Пьеска как раз по омской публике. Никакой современной психологии в ней нет, – просто это хорошо припомненные воспоминания 60-х годов, и хищница Татьяна представляет собою довольно близкое повторение нигилиста Базарова [635]635
  Ср. отклик на постановку «Хищницы» в омском Городском театре: «Пьеса довольно сценична и смотрится не без интереса, но как-то чувствуется, что автор не глубоко плавает: индейка не Бог знает какой марки. <…> Сильно вредят пьесе длинные рацеи, разжевывающие зрителю совсем не мудреную теорию Татьяны <…>» (Омский телеграф. 1916. № 212. 8 октября; подпись: С.М.В).


[Закрыть]. Актеры довольно старые, да им в этой пьесе и делать нечего. Получше других оказалась исполнительница главной роли, в 3<-х> первых действиях достаточно недурно. Публики было много, были разговоры о пьесе, ходили по коридорам какие-то дамы разудалого вида, курили папиросы и одобряли «Хищницу». – В Омске сахару нет, мясо дорого, консервы поднялись в цене на 150 %; вывоз масла из Сибири запрещен, хотя масла здесь очень много. Цены равняются по петроградским. Банки помогают этому. Какой-то банк скупил всю кислую капусту. На вокзалах дают сахар только к кофе, а к чаю дают по два леденчика. – За Омском продолжается все та же степь. День ясный, солнечный, теплый. Вагон тесный, микст [636]636
  Смешанный вагон с местами разных классов.


[Закрыть], на I кл<асс> всего 6 мест, все заняты. Но я спал хорошо. Воду нахожу везде, боржом. Ижевский источник здесь не знают, и его почти нигде нет. В Омске купил тарелку за 42 к., нож и вилку, сплошные стальные за 1 р. 10 к., курицу жареную и пяток яиц, которые оказались свежими. Яйца купил за 30 к., десяток 60 к., сваренные. Мышьяк принимаю исправно, на станциях беру кипяток и завариваю в вагоне чай. – Ну вот, кажется, все. Сегодня ночью думаю быть в Новониколаевске. Будь здорова. Крепко целую.

Твой Малим.

Прилагаемый листок отдай Евд<окии> Гр<игорьевне> [637]637
  Машинистка.


[Закрыть], пусть перепишет на большой лист. Продолжение пришлю.

68

12 октября 1916 г.> Красноярск.

Миленькая Малим, здравствуй! Получил от Тебя только одно письмо, открытку, в Томске. Читал еще в Новониколаевске и Томске [638]638
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Новониколаевске в зале Городского корпуса 8 октября, в Томске – в зале Общественного собрания 10 октября.


[Закрыть]. Везде недурно, в Томске очень много было публики, 800 ч<еловек>, из них 300 учащихся. В Новониколаевске зал с виду красивый, в Городском корпусе, но акустика ужасная гудит и очень плохо слышно. До войны в этом зале ничто и не устраивалось, а теперь все занято солдатами. В Томске – общественное собрание, зал большой, красивый, слышно хорошо. Публика везде здесь, очевидно, весьма холодна к теме о России и о любви к ней [639]639
  О том, что в Томске выступление Сологуба вызвало разочарование аудитории, свидетельствуют газетные репортажи: «Мы не ждали, конечно, от автора „Творимой легенды“ ни глубокого исторического анализа, ни выяснения тенденций развития человечества, ни, тем более, смелых, основанных на научных данных, прогнозов будущего, картины грядущего дня, но мы все же смели надеяться, что лектор скажет хоть что-нибудь новое и увлечет читателя течением мысли большого оригинального человека. К сожалению, и эти надежды наши не оправдались. <…> Сологубу-художнику оказалась не под силу работа историка-социолога, и цель его в соответствии с этим осталась, конечно, недостигнутой» ( -ий.«Россия в мечтах и ожиданиях»: (Лекция Ф. Сологуба) // Сибирская жизнь (Томск). 1916. № 220. 12 октября); «К сожалению, Федор Сологуб выступил у нас в качестве политического лектора. Если недавний враг „дебелой бабищи – жизни“, отрицатель земли и ее суетных забот и мог превратиться в трубадура политической идеи, то уж, во всяком случае, он не мог стать ее теоретиком. Неудивительно поэтому, что его лекция „О России в мечтах и ожиданиях“ представляла собою типичный образец обывательской путаницы, пестрое сплетение наивной учености и смутного мистицизма. Отсутствие в ней внутренней и даже внешней связи, темный язык затрудняли разумение и утомляли внимание. Вторую половину лекции усталая публика почти не слушала, беспрерывно выходила. Было тяжело и стыдно наблюдать эту сцену. Не так должна была произойти встреча томского общества с Сологубом. Но будем помнить, что это невнимание относится только к неудачному лектору, а не к выдающемуся писателю» ( Кр-ин Ар.По поводу лекции Федора Сологуба // Там же). Сходную реакцию публики вызвала лекция и в Новониколаевске. См.: Чинаров Евг.Мистическая каша: (По поводу лекции Ф. Сологуба) // Голос Сибири (Новониколаевск). 1916. № 42. 11 октября.


[Закрыть]. Да здесь все Россией считают только Европейскую Россию; даже на почте видны надписи: почта в Россию отходит тогда-то, из России… Ездить по Сибири совсем не удовольствие, и я рад, что Ты в Петрограде, а не со мною. Поезда переполнены, едва и один влезешь, грязно и неудобно; страшные запаздывания, бесконечные поэтому сидения на вокзалах; гостиницы, даже и лучшие, хуже, чем в российских городах. Публика (евреев мало) не экспансивна, никто не приходит, все смотрят буками, только в Новониколаевске пришла какая-то дама. Впрочем, в Новониколаевске ремесленники просили прочесть лекцию в пользу семейств запасных, можно бы о театре, но еще не знаю, успею ли на обратном пути [640]640
  В новониколаевской газете «Алтайское дело» (1916. № 221. 11 октября) сообщалось, что Сологуб «по просьбе представителей местного о<бщест>ва ремесленников изъявил свое согласие на обратном пути из Иркутска 19 октября прочесть в Новониколаевске вторую лекцию – о современном театре. Сбор с лекции пойдет в пользу мобилизованных ремесленников и их семей». Аналогичное сообщение поместила красноярская газета «Сибирская мысль» (1916. № 199. 16 октября). Это намерение не было реализовано.


[Закрыть]. – В Томске я немного опоздал на лекцию, и одна из помощниц устроителя приехала за мною. Мы уже выходили, как подошла ко мне молодая девица: – С вами ли Анастасия Николаевна? – Оказалось, что это – падчерица Константина Николаевича [641]641
  К. Н. Чеботаревский – брат Ан. Чеботаревской по отцу; за участие в революционной деятельности был приговорен к 14 годам заключения и ссылки в Сибирь. В октябре 1910 г. Чеботаревская, после пятнадцатилетней разлуки, разыскала брата, между ними установилась переписка (последнее из писем К. Н. Чеботаревского к сестре датировано 10 января 1912 г. // ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 315).


[Закрыть]. В прошлом ноябре он застрелился, на нервной почве, как она объяснила. Она служит в Томске. Не было уже времени поговорить с нею обстоятельнее, но Маломет (кажется, очень дельный устроитель) обещал узнать ее точный адрес и сообщить мне. Она была зимою в Петрограде, хотела повидать тебя, но в адресном столе не получила справок, нас в это время, должно быть, не было в Петрограде. На другой день я телеграфировал Тебе об этом со станции Тайга: из Томска уехал сразу после лекции, в 6 ч. утра; в Тайге пересадка, и пришлось сидеть с 9 ч. до 3 ч., потому что поезд опаздывал на 5 часов. (Томск не на магистрали, а на ветке, 82 версты от станции Тайга). – Следующий раз, если еще впутаюсь в сибирскую поездку, буду устраивать не менее 2-х лекций в каждом городе. Так все делают. Иначе получается такое впечатление, что все время или едешь в тесноте, или торчишь на вокзале, или торопишься, не выспавшись, на поезд. И почти невозможно ничего рассчитать: или опоздаешь, как в Тюмень, или приезжаешь слишком рано, как в Красноярск. – Я переводил Тебе телеграфом из Екатеринбурга 50 р., из Новониколаевска 140, из Томска 110, всего 300 р. В Томске на мою долю очистилось 450 р., из них переведу в Рязань 50 р., и Тебе сейчас перевожу тоже телеграфом 200 р. Всего, значит, Тебе послано 500 р., которые Тебе должны хватить на все домашние расходы на октябрь. Если будут от меня еще присылки, резервируй их на ноябрь. Всего у Тебя накопится, с деньгами из Москвы, 1500 р. Очень советую, если еще не сделала этого, завести безотлагательно текущий счет в каком-нибудь банке (Волжско-Камский, Азовско-Донской, Сибирский, Соединенный) на Твое имя и держать там все деньги, кроме небольшой суммы на расходы. Всякий расход можно сделать, написавши чек. Хорошо, если сообщишь мне телеграммой название Твоего банка и номер счета; переводить деньги через банк дешевле и удобнее. – Мои следующие этапы таковы:

16 октября Иркутск, Мария Федоровна Жербакова, для телеграмм Иркутск, Жербаковой.

21 октября Петропавловск Акмолинский, Леонид Степанович Ушаков, ред<актор> газ<еты> «Приишимье».

25 октября. Тюмень. Александр Александрович Крылов, Контора типографии и редакции Сибирской Торговой газеты. Для телеграмм: Тюмень, Крылову.

27 октября. Пермь. Матильда Соломоновна Симанович, музыкальный магазин.

Оттуда домой, дома буду 30 октября днем.

Крепко целую. Будь весела и здорова.

Твой Малим.

P. S. Так как есть еще Петропавловск Камчатский, то в телеграммах и письмах надо отмечать; Петропавловск Акмол<инский>.

P. P. S. Коган [642]642
  См. п. 62, коммент. 3 (в файле – комментарий № 619 – прим. верст.).


[Закрыть]в Новониколаевске читал с убытком; его слава до Сибири еще не дошла.

69

15 окт<ября 1916 г.> Иркутск.

Миленькая Малимочка, здравствуй! Еду, еду, от Тебя нигде нет ни письма, ни телеграммы, неизвестно, что у Тебя происходит. В Красноярске все прошло хорошо, даже были гимназисты, с которыми разговаривал в антракте [643]643
  Лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб прочел в Красноярске 13 октября в Новом театре Общественного собрания. «Перед нами – Сологуб-политик, беспомощно запутавшийся в дебрях мистицизма <…> и тщетно пытающийся связать в стройную систему все то, что им создано в литературе и поэзии ранее, с тем, что он говорит теперь в своей лекции, – писал красноярский обозреватель. – Жалкая и неблагодарная попытка, лишний раз доказывающая лишь, что можно быть глубоко даровитым поэтом, оставаясь бесталанным политиком-социологом или философом, и наоборот» ( С.Б.Федор Сологуб, творящий новую легенду // Сибирская мысль (Красноярск). 1916. № 200. 16 октября).


[Закрыть]. И публика чуть-чуть поживее, чем в предыдущих городах. Публики было 445 ч<еловек>, зал общественного собрания, так назыв<аемый> Новый театр. Зал белый, светлый, довольно приятный, и был довольно хорошо наполнен. Приход был 527 р. 75 к., расход, с 10 % устроителю, 203 р. 60 к., из которых, как всегда, больше всего пришлось за помещение, 75 р. На мою долю пришлось 325 р. 55 к. Из этих денег я Тебе перевел телеграфом 175 р. [644]644
  Кр<асноярск> или Иркутск ( приписка карандашом).


[Закрыть], всего с раньше переведенными 675 р. Я рассчитываю, что эти деньги пойдут на хозяйские расходы на октябрь и ноябрь. Опять советую Тебе завести текущий счет на Твое имя и держать там все деньги, которые Тебе не сейчас нужны; лучше при надобности хоть каждый день писать чеки, чем держать на руках лишние деньги. Если бы я знал Твой банк, то было бы гораздо удобнее для меня и дешевле переводить через местные отделения банков те деньги, которые я отделяю для Тебя – Поезд из Красноярска по обыкновению запаздывал на 4 часа, вместо 1 ч. ночи пошел в 5 ч., так что ночь после лекции вся разбилась, и было очень скверно и тесно; только утром перешел в другой вагон, и там уже было очень удобно, и я ехал один в купе, и ночь на 15-е спал со всеми удобствами. В Иркутск приехал в 12<-м> часу, отправился на почту перевести Тебе деньги. Потом зашел в Реноме [645]645
  Иркутское товарищество чайной торговли «Реномэ», в котором К. Н. Чеботаревский служил коммерческим посредником.


[Закрыть]. Поговорил с хозяином этой фирмы (еврей Школьник) и его сыном. Говорят о Константине Николаевиче в самых лестных выражениях; прекрасный работник, умный. Вел очень широкий, светский образ жизни. Женился на богатой женщине, вдове купца Черных, – тысяч до 100. Торговлю ликвидировали, деньги быстро растаяли. Потом запутался в делах. К тому же болезнь, начал глохнуть; грозила очень опасная операция [646]646
  Письма К. Н. Чеботаревского к Ан. Чеботаревской свидетельствуют, что одной из наиболее существенных причин его угнетенного состояния были тяжелые последствия пятилетнего заключения в одиночной камере, когда ему пришлось полной мерой ощутить свое бесправное положение (избиения до потери сознания, издевательства тюремщиков). «До сих пор я не знаю покоя, – писал он Чеботаревской 19 июля 1911 г. – Правда, вина моя велика – но наказание несоразмерно. Последствия его я влачу, как ядро каторжника. Они еще не кончились, и в этой длительности есть свой ужас. <…> Как грязный отстой поднялась вся муть воспоминаний, и вновь душа разбита, болит, и поднимается вся ненависть к этой подлой, проклятой жизни. Скорее к ее остатку» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 5. № 315).


[Закрыть]. – Пасынок служит секретарем в Томской городской полиции; выписал к себе и сестру. – Крепко целую.

Твой Малим.

70

В вагоне. 20 октября 1916. [647]647
  Отправлено из Омска.


[Закрыть]

Миленькая Малимочка, здравствуй! Писем от Тебя не получаю, так что даже не знаю, существуешь ли Ты в Петрограде. Только в Иркутске дошла до меня Твоя телеграмма о Киеве, но фамилия мне совсем незнакомая и очевидно перевранная, так что не знаю, что с нею делать, – Бапгук (?) [648]648
  Вероятно, фамилия устроителя предполагавшегося выступления Сологуба в Киеве.


[Закрыть]Телеграфируй от себя этому господину, что 20 ноября я могу, условия или 5 % устроителю с валового сбора (можно даже 10 %), или мне гарантированных 500 р. (с Киева нельзя взять меньше), или мне две трети валового сбора (никак не половина, и не меньше 60 %). Цифры в скобках на тот случай, если будет торговаться. – В Иркутске прошло лучше, чем в других городах [649]649
  С лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» Сологуб выступил в Иркутске 16 октября 1916 г. в помещении Первого общественного собрания. «Известность автора „Навьих чар“ и „Мелкого беса“ привлекла на лекцию много публики. Обаяние, которое возлагалось широкой публикой на большого писателя, в лекции не оправдалось, когда на кафедру взошел лектор и стал читать свою лекцию монотонным, усталым, чуждым пафоса, голосом. Однако отсутствие у лектора ораторского искусства компенсировалось темой его лекции» ( Т-р-в П.Лекция Федора Сологуба // Иркутская жизнь. 1916. № 257. 19 октября).


[Закрыть]. Публики 1049 ч<еловек>, валовой сбор 775 р. 75 к., мне осталось чистых 516 р. 06 к., – наибольший до сих пор мой гонорар за лекцию. В публике было довольно много сочувствующих [650]650
  В иркутской прессе лекция снискала, однако, скептическую оценку: Сологуб «брал, как за непреложное, то, что является наиболее спорным, он не подвергал сомнению того, что требует еще доказательств. Он бросал своим слушателям общие положения, словно вколачивал в мозги маленькие гвоздики» ( Irridens.Россия в мечтах и ожиданиях Федора Сологуба // Сибирь (Иркутск). 1916.№ 223.18 октября); «Славянофильство разложилось и умерло, как умерло и западничество, и попытка г. Сологуба разогреть старое кушанье и преподнести его публике в качестве поэтического прозрения в будущее может вызвать в лучшем случае – только недоумение… Не утешил нас своими мечтами и ожиданиями г. Сологуб. Переживаемое нами тяжкое время требует глубокого, вдумчивого отношения к совершающимся явлениям. <…> Но г. Сологуб живет не настоящим, а прошлым. Поэтому его мечты и его ожидания далеко от живых людей, измученных и бьющихся над разрешением проклятых вопросов» ( Альтов.Мертвые слова: (Еще по поводу лекции Ф. Сологуба) // Там же. 1916. № 224. 19 октября).


[Закрыть]. В антракте один взволнованный мальчик горячо благодарил: он первый раз (буквально!) слышал, что хвалят Россию. – Зал большой, хорошо наполнен, акустика ничего себе. – Познакомился с Чужаком [651]651
  Николай Федорович Чужак (наст. фамилия – Насимович; 1876–1937) – литературный критик, публицист; участник революционного движения, член партии большевиков. В Сибири находился на поселении. См.: Трушкин В., Щербаков Н.Н. Ф. Насимович-Чужак // Литературная Сибирь: Писатели Восточной Сибири. <Иркутск>, 1971. С. 62–65. Н. Чужак участвовал в журнале Сологуба «Дневники писателей» статьей «Так ли это? К эстетике Н. А. Некрасова» (1914. № 3/4. С. 38–42).


[Закрыть]. Молодой человек довольно жизнерадостного вида, по манерам нечто вроде смеси Минского и Луначарского. Заведует какою-то маленькою типографиею. В сибирских газетах не участвует. Принят в «Летопись» [652]652
  «Летопись» – литературно-политический журнал, выходивший в Петрограде с декабря 1915 г. до декабря 1917 г. под руководством М. Горького.


[Закрыть], но в Горьком разочарован: посылал ему критическую статью о Горьком без похвал, и не получил даже ответа. Под руководством Чужака образовался кружок поэтов, выпустили сборник «Иркутские вечера» [653]653
  В сборнике «Иркутские вечера: Стихи» (Альм, первый. Иркутск: Изд. группы поэтов, июнь 1916) участвовали Константин Журавский, Надежда Камова, Лев Повицкий, Владимир Пруссак, Варвара Статьева.


[Закрыть], издают журнал «Багульник» [654]654
  Литературно-общественный журнал «Багульник» издавался в Иркутске в 1916–1917 гг. (редактор-издатель – А. И. Миталь) группой ссыльной молодежи. 21 октября 1916 г. Сологуб сообщал жене: «Из посылаемых сейчас стихотворений второе („Только мы вдвоем не спали“) отдаю Чужаку для Багульника». Упомянутое стихотворение было опубликовано в № 3 «Багульника» за 1916 г. (С. 1). Ан. Чеботаревская напечатала сочувственную рецензию на «Иркутские вечера» и «Багульник» 6 января 1917 г. в «Биржевых ведомостях» (№ 16022).


[Закрыть]. Не очень талантливые, но милые молодые люди, все не сибиряки, один, В. Пруссак, ссыльный витмеровец [655]655
  Поэт Владимир Владимирович Пруссак (1895–1918) впервые был арестован в декабре 1912 г. как участник собрания «Межученической организации», состоявшегося в частной женской гимназии Ольги Константиновны Витмер; к пожизненной ссылке в Сибирь он был приговорен в марте 1914 г. за печатание и распространение прокламации по поводу годовщины Ленского расстрела, написанной А. Ф. Керенским (см. биографические сведения о Пруссаке в письме А. В. Пруссак (Беляевой) к М. К. Азадовскому от 17 апреля 1928 г. в кн.: Литературное наследство Сибири. Новосибирск, 1969. Т. 1.С. 245–246). Сохранилось недатированное письмо Пруссака к Сологубу, относящееся ко времени их иркутской встречи: «Группа иркутских поэтов позволяет себе просить Вас уделить время для беседы о родной поэзии. Надеемся застать Вас 16-го, в воскресенье, в 12 час. дня» (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 566). По возвращении в Петроград после Февральской революции Пруссак общался с Сологубом и Чеботаревской. Ими совместно, согласно автографу (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 400), написан некролог Пруссака, опубликованный за подписью Сологуба в «Новых ведомостях» (Веч. вып. 1918.31 июля). См. также: Сологуб Ф.Поэт-витмеровец // Новые ведомости. Веч. вып. 1918. № 73. 30 мая.


[Закрыть]. Были у меня, после лекции угощали меня ужином. – Встретил Вульф. Она разошлась с Синельниковым и в труппе Двинского играет в Иркутске в городском театре [656]656
  Павла Леонтьевна Вульф (1878–1961) – драматическая актриса, впоследствии – заслуженная артистка РСФСР; играла в харьковской труппе известного режиссера, актера, театрального деятеля Николая Николаевича Синельникова (1855–1939) в сезон 1915/16 года; не подписав контракта с Синельниковым на следующий год, вступила в труппу, организованную А. П. Двинским, которая играла в Иркутске в зимний сезон 1916/17 г. См.: Вульф П.В старом и новом театре: Воспоминания. М., 1962. С. 214–219.


[Закрыть]. Видел ее в «Месяце в деревне» [657]657
  Пьеса И. С. Тургенева «Месяц в деревне» была представлена в иркутском Городском театре труппой А. П. Двинского 15 октября.


[Закрыть]. Все они играли, рабски следуя образцу Художественного театра, – и выходило очень средне. Потом был у нее на квартире, – она позвала меня пить чай перед лекциею. – В Иркутске провел один день после лекции, теперь еду в Петропавловск Акмолин<ский> [658]658
  В Петропавловске Акмолинском Сологуб читал лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» 21 октября. Хотя, как сообщалось в репортаже, «популярного писателя собралась послушать огромная аудитория», выступление его не вызвало глубокого отклика: «Оригинальная по выполнению, но банальная по тенденции, лекция ни в чем не убедила нас, ничто не доказала нам. К положительным данным лекции нужно отнести умелый и полный подбор образцов русской поэзии, иллюстрирующих известные положения лекции. С другой стороны – отвлеченные, расплывчатые фразы сильно затемняли мысли и делали лекцию тяжелой» ( S.R.Лекция Федора Сологуба, прочитанная в «Экспрессе» 21 октября // Приишимье (Петропавловск). 1916. № 232. 26 октября).


[Закрыть]. В вагоне придется провести трое суток. Но удобно, – еду один в купе. – Крепко целую.

Твой Малим.

71

12 н<оя>б<ря 19>16. Рязань.

Миленькая Малим, здравствуй, как поживаешь? Вчера читал здесь, было очень хорошо [659]659
  В Рязани Сологуб выступил с лекцией «Россия в мечтах и ожиданиях» 11 ноября в зале Благородного собрания. Подробно излагая ее содержание, рязанский обозреватель подчеркнул оригинальность Сологуба в подходе к трактовавшимся им явлениям: «Необходимо привыкнуть к манере лекторской Ф. Сологуба для того, чтобы оценить то богатство идей, какое рассыпано было в лекции его» ( Чаров Н.Россия в мечтах и ожиданиях: (На лекции Ф. Сологуба) // Рязанская жизнь. 1916. № 317. 13 ноября).


[Закрыть]. Публики 515, в том числе ученических 254 и входных 92. (Кстати, афишу рязанскую не бросай, она мне понадобится). Сбор 441 р. 55 к., расходы 110 <р.> 88 <к.>, мне осталось 330 р. 67 к. Зал приятный с виду, но акустика трудная. Лекция здесь очень понравилась, много аплодировали, говорили много любезных слов, благодари<ли>. После деревянномозгой Сибири впечатление отрадное. Многие просили прочитать здесь еще одну лекцию. – Доехали очень хорошо, в гостинице здешней довольно удобно и чисто, и люди здесь приветливые. Итак, пока Рязанью я доволен.

Посылаю Тебе одно стихотворение.

Ходи почаще в театр, и вообще выходи и к себе зови. Живи весело, деньги не бойся вынимать с текущего счета, – будут.

Крепко целую.

Твой Малим.

Булки и пирожки великолепные. Нашел в кармане поленовицу и съел. Спасибо, целую крепко.

72

16 ноября <1916 г.> Вокзал. Курск.

Миленькая Малимочка, здравствуй, как поживаешь? Сижу на вокзале в Курске, здесь мне пересадка, еду из Воронежа в Сумы. В Рязани я зашел 12-го в Соединенный банк и перевел Тебе на твой текущий счет 300 р.; квитанцию Тебе не посылаю, везу с собою. – В Тамбове было довольно мило и удобно. Устроитель Бердоносов купил мне окорок, 23 ф<унта> по 95 коп.; в гостинице я отдал его заделать и послать по почте; пошел, должно быть, 15<-го> утром, и Ты его получить должна приблизительно в одно время с этим письмом. – Публики было много [660]660
  В Тамбове лекция Сологуба «Россия в мечтах и ожиданиях» состоялась 13 ноября в зале Музыкального училища (см.: Тамбовский край. 1916. № 241. 13 ноября).


[Закрыть], успех большой, но очистилось всего 156 р.; здешняя полиция взыскала марки: губернатор нашел, что это – лекция не научная, а политическая; поэтому пришлось уплатить 58 р. – Бердоносов говорил, что желательно устроить ряд лекций по вопросам воспитания. М<ожет> б<ыть>, увидишь кого-нибудь из популярных педагогов: Золотарева, что ли, им послать (и в другие города) или Душечкина, или Калмыкову [661]661
  Сергей Алексеевич Золотарев (1872-?) – педагог, преподаватель петербургской Введенской гимназии. Яков Иванович Душечкин (1864-?) – педагог, редактор журнала «Учительское дело». Александра Михайловна Калмыкова (1849–1926) – деятель народного просвещения, публицист, библиограф, издатель.


[Закрыть]. – В Воронеже день был кошмарный: Матвеев [662]662
  См. п. 42 и коммент. 3–5 к нему (в файле – комментарий № 520–522 – прим. верст.).


[Закрыть]с хохлацкою хитринкою сделал вид, что позаботился о моем номере в гостинице; везде все занято, пришлось ехать к нему, и он весь день висел на мне, с 9 ч. утра до самой лекции развлекая меня разговорами о себе. Очень милые люди, и он, и его дочери, – старшая где-то пряталась около своего ребенка; вторая, московская курсистка, живет в Воронеже, слабые легкие; еще дочь, рослая гимназистка, и сын кадет. Все мило, кроме того, что за нуждою надо ходить через улицу в Корпус, – в этом флигеле, где его квартира, нет удобств. – Народу было довольно много, хотя театр не полон [663]663
  В Воронеже Сологуб прочитал лекцию «Россия в мечтах и ожиданиях» 15 ноября в Зимнем городском театре. Ср. газетный отклик: «Первые ряды пустовали. <…> Ноя порадовался все-таки за Федора Сологуба: на его лекции было достаточно публики, и именно такой, которая пришла послушать лекцию, а не затем, чтобы выставить себя в многолюдном собраньи» ( Лялин.Листки // Воронежский день. 1916. № 246. 16 ноября).


[Закрыть]. Успех большой, как в Рязани и Тамбове. Сбор 486 р., расходы 286, остаток 200 р., который я разделил пополам и взял себе 100 р. Матвеев и другой устроитель, член местного литературного кружка, глупый, лобастый, бритый юноша из Контрольной Палаты, были очень смущены малым сбором. Сваливали вину на Куприна, который должен был читать 15 октября, но не приехал [664]664
  Ср. газетное объявление: «Зимний городской театр. В понедельник 24 октября состоится беседа известного писателя Александра Ивановича Куприна. Подробности особыми афишами» (Воронежский день. 1916. № 217. 11 октября).


[Закрыть], и потому публика плохо верила афишам и не шла. Но собравшаяся публика была очень мила, особенно внимательна публика в верхних ярусах (городской театр). Слышно было очень хорошо. – Уехал сразу после лекции, в час ночи. – Днем читал с М<атвеевым> его статью о Леониде А<ндрееве>. Неумеренные восторги. Я советовал послать Л<еониду> Н<иколаевичу>.

Крепко целую.

Твой Малим.