Текст книги "Радуга над Теокалли (СИ)"

Автор книги: Маргарита Свидерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Было жарко, и Иш-Чель играла с сыном во внутреннем дворике, где близость воды дарила прохладу. Неожиданный визит Шочи её удивил и рассердил.

"О, боги! Опять она! Вот бесстыдница – прямо в дом пришла!"

Женщина, помня их прошлую встречу, ничего хорошего не ждала.

Охрана сестры тлатоани расположилась полукругом, держа копья наизготовку. Прислужницы встали обособленной кучкой. Шочи вошла с гордо поднятой головой и сразу направилась к сопернице, на губах играла довольная улыбка, а глаза лучились счастьем.

– Приветствую тебя, сестра, Золотое Пёрышко Колибри!

– И мы приветствуем вас, госпожа! – произнесла сдержанно Иш-Чель, затем, легко подтолкнув сына в сторону воды, попросила его отойти.

Но Маленький Ягуар, который с интересом рассматривал гостей, а особенно такую яркую девушку, не торопился уйти, он сделал всего пару шагов и встал за спиной матери. Слуги, оставив все домашние дела, ушли в сторону сада. Одна из женщин попыталась увести мальчика, но тот воспротивился, топнул ножкой и вырвал руку.

– Что вас привело в наш дом?

– Я пришла сообщить тебе радостную новость… Сегодня принято решение о нашей с Амантланом свадьбе! Как видишь, я не обманывала тогда! А мой будущий муж ещё не пришёл и не успел известить? Ох уж мужчины!

– Вы правы, Амантлана нет дома, он в казармах.

– В казармах? – Шочи рассмеялась громко и язвительно. – Это он сказал, когда уходил? Вот уж хитрец наш с вами, сестра, Амантлан! Нет, дорогая, он пошёл не в казармы, а ко мне, а потом, через некоторое время… мы вместе отправились к тлатоани Ицкоатлю. Наш брат с радостью принял предложение Амантлана породниться!

– И что вы тогда делаете здесь? Не пора ли готовиться к свадьбе? – грустно ответила Иш-Чель, не зная верить или нет тому, что говорит Шочи.

Но просто так эта женщина не стала бы приходить!

"О, боги! Неужели Амантлан мне подло и низко лгал?!"

– Как что? Я пришла посмотреть дом, в котором буду жить, отдать соответствующие распоряжения! – Шочи вся сияла, каждая лёгкая дымка досады и недовольства, мимолётом проносившиеся на лице Иш-Чель, дарили ей радость, благодатной влагой поили истерзанную душу.

– Вы слишком спешите, госпожа! И потом, это мой дом…

– Ты смеешь мне указывать?! – Шочи с наслаждением ощущала, как волна темной ярости змеёй выползает из укромного уголка и начинает поглощать разум.

– Здесь пока хозяйка я!!!

– В этом доме не знают, как принимать гостей! – подначивала Шочи, видя, что Иш-Чель уже с трудом сдерживается, чтобы соблюдать вежливость.

"Ещё чуть-чуть и ты сорвёшься, "дорогая сестрица"!" – ликовала сестра тлатоани.

Но сопернице удалось взять себя в руки. Она выслушала ещё десяток провокационных реплик девушки, и где-то на середине женщина вдруг почувствовала острую жалость к Шочи…

"Она страдает, потому что Амантлан не приходил к ней, он не берёт её в жены, иначе ты была бы ей безразлична!" – как лёгким дуновением пронеслись тихие слова внутри Иш-Чель.

Она даже и не поняла, это её мысли или кто-то их сказал…

– Покажите мне свободные комнаты, я хочу выбрать и до свадьбы обустроить! – потребовала Шочи.

– Нет, – твёрдо ответила ей Иш-Чель. – Если мой муж и решил вас взять в дом, то можете его подождать, и пусть он укажет вам ваши комнаты! Слуги…

Иш-Чель отвернулась от Шочи, собираясь отдать распоряжение, чтобы провели незваных гостей в парадный зал, принесли им фрукты, чоколатль и сок агавы – терпеть эту женщину не было никаких сил.

Шочи не упустила момента – она грубо схватила соперницу за руку и резко дёрнула, поворачивая к себе. Иш-Чель вскрикнула – хватка у гостьи была жёсткой, женщина едва устояла на ногах.

– Что вы себе позволяете?!

– Ты дурно воспитана, чужеземка! Я научу тебя уважению! – откуда-то в руках Шочи появилась плётка, она ударила Иш-Чель, пытаясь попасть в лицо, но промахнулась. Удар пришёлся по шее и оставил красный рубец. Второй полосонул плечо. Затем, плётка стала опускаться с угрожающей частотой.

Все произошло быстро. Слуги Иш-Чель испуганно сбились в кучу. Свита Шочи привыкла к таким сценам и безучастно взирала на порку. Только Маленький Ягуар с расширившимися от страха глазами сначала сжался весь в комочек, но потом храбро бросился с кулаками на понравившуюся ему поначалу гостью. Он колотил её по ногам и отпихивал от матери, обиженно крича:

– Уходи!.. Уходи!.. Оставь мою мать!.. Не смей бить!.. Уходи, ты плохая!.. – Шочи была вынуждена отпустить Иш-Чель, чтобы схватить неожиданного защитника за ворот рубашки, а потом ловко перехватила за шею.

– Это кто поднял на меня руку?! Я удавлю тебя, маленький негодник! – прошипела сквозь зубы Шочи.

Мальчик забрыкался. Он начал задыхаться, из глаз полились слёзы.

– Отпусти моего сына, дрянь! – бросилась на Шочи быстро пришедшая в себя Иш-Чель.

Сестра тлатоани ловко увернулась, подставила противнице подножку, та растянулась. Шочи, продолжая удерживать уже хрипевшего ребёнка, резко опустилась на поверженную Иш-Чель, стремясь причинить ей боль.

– Я удавлю сначала щенка, а потом тебя, чужеземка! И пусть это будет моим приношением Змеиной матери! – Иш-Чель на секунду застыла, а Шочи демонстративно начала сжимать горло Маленького Ягуара. Она с упоением наблюдала, как стали закатываться его глаза.

Иш-Чель изо всей силы ударила сестру тлатоани в скулу, от неожиданности Шочи ослабила шею мальчика, а потом, так как удары стали сыпаться на неё и приносить боль, отшвырнула ребёнка и занялась соперницей всерьёз. К Маленькому Ягуару подбежали служанки Иш-Чель и унесли его в тень, а женщины уже сцепились и покатились по двору.

Внезапно клубок тел замер. Шочи оказалась сверху, но её тело как-то неестественно распласталось, прикрывая хозяйку дома, видимой была только правая рука, которая продолжала наносить противнице слабые удары. Не получая ответа, она прекратила бить Шочи и скинула её с себя.

Вопль ужаса пронёсся по двору – белая одежда Иш-Чель, висевшая на ней рваными клочьями была в крови. В крови оказалось и безжизненное тело сестры тлатоани, из её живота торчал нож…

Иш-Чель со страхом рассматривала окровавленные руки, когда накинулась стража Шочи и, повалив на землю, начала избивать копьями. Тут к толпе рванули воины-ягуары, жившие в доме Амантлана, на которых была возложена охрана дома и присмотр за рабами. Они растолкали людей Шочи и разоружили их. Прикрыв госпожу от разъярённой толпы, начальник стражи, грозно потрясая палицей, выкрикнул:

– Преступление наказывается законом!.. Прекратите самоуправство!.. Я всех сдам властям!..

Пока начальник стражи и его люди усмиряли эскорт погибшей Шочи, во двор вошёл патруль Теночтитлана. Он быстро связал всех и погнал в тюрьму. Иш-Чель попытались присоединить к общей группе, но начальник стражи Амантлана загородил упавшую без сил женщину:

– Мы сами сопроводим нашу госпожу! Мы следуем за вами! – поддерживая едва живую хозяйку под руки, воины мужа отправились следом за остальными арестованным. Когда выводили, Иш-Чель дёрнулась и попыталась вырваться:

– Что с моим сыном?!

– Не знаю, госпожа… Молчите! – сжал ее руку начальник стражи, накидывая на неё свой плащ, чтобы укрыть от любопытных глаз.

Арестованных препроводили в темницу на территории дворца.

Часть III. ЗОЛОТОЕ ПЕРЫШКО КОЛИБРИ. ИСТИНА ОТ ТЕСКАТЛИПОКИ

Тлатоани Ицкоатль завершал обеденную трапезу в гордом одиночестве, если не считать слуг, постоянно подносивших новые блюда и уносивших обратно то, что правитель уже попробовал либо отверг. Это было время тишины и покоя, когда никто не смел его беспокоить. Ицкоатль любил неспешно обдумать различные государственные или домашние вопросы. После обеда следовал короткий отдых, когда он мог, также в одиночестве, немного поспать, но это случалось все реже – государство требовало его внимания. Вот и сейчас тлатоани чуть не подавился рыбьей косточкой от наглости своего начальника стражи, так бесцеремонно ворвавшегося к нему в запретное время.

Пока перепуганный и растерянный слуга докладывал о трагической гибели члена семьи, тлатоани позволил себе только встать, ни один мускул не дрогнул на лице.

– Где тело моей сестры? – спросил он, но ответа от слуги не потребовалось – на женской половине раздались душераздирающие вопли, известившие домочадцев правящей династии о тяжёлой утрате, безвременной кончине всеми любимой прекрасной Шочи.

Тлатоани, не раздумывая, направился туда. Вид истерзанного и окровавленного тела потряс Ицкоатля. Он подошёл к мёртвой сестре, рука непроизвольно потянулась и коснулась нежного овала её лица. Кончиками пальцев тлатоани ощутил холод страны мёртвых Миктлана на некогда нежных щёках сестры, и тут же отдёрнул руку.

– О, Тескатлипока, зачем ты так рано забрал её у меня?! – прошептал Ицкоатль, он почувствовал, что вид убитой Шочи будит в нем гнев невиданной силы. Чтобы не поддаться ему, правитель резко вышел из комнаты. Оплакивать сестру будут его жены и родственники, а он обязан наказать убийцу.

По пути к темнице, куда заточили свидетелей происшествия и Иш-Чель, тлатоани столкнулся со спешащим Тлакаелелем. Племянник был в трауре, только тут Ицкоатль заметил, что оранжевый цвет буквально все заполонил – прислуга, стеная и царапая себе лица, переоделась. Розовые, красные, жёлтые, фиолетовые, белые утренние букеты в комнатах, привычные для глаз, тоже успели поменять на траурные цветы. Дворец тлатоани погрузился в оранжевый мир.

– Убийца найден? – задал вопрос племяннику Ицкоатль. Тлакаелель утвердительно кивнул.

– Кто?! Его схватили?

– Это не он, это она – жена военачальника ягуаров Амантлана – Золотое Пёрышко Колибри. Убийство совершено в их доме, почти всех свидетелей допросили…

– Постой, а что моя сестра там делала?!

– Мы не закончили допрос, тлатоани, нужно немного подождать! – оправдался Тлакаелель, он не мог понять, как Шочи оказалась в доме Амантлана, зачем она туда пошла.

– Что уже известно? Кого успели допросить из свидетелей?

Тлакаелель стал подробно излагать информацию, намеренно медленно, чтобы потянуть время:

– Ваша сестра утром посетила казармы ягуаров, где о чем-то разговаривала с Амантланом. Затем вернулась домой, переоделась и, взяв охрану, направилась в Теночтитлан. Служанки признались – они пришли в дом Амантлана сразу. Мне… я… вынужден сказать, со слов охраны и прислуги, ясно, что Шочи спровоцировала скандал, она намеренно оскорбляла жену Амантлана, начала её избивать плёткой, потом попыталась задушить сына женщины.

– И никто не попытался вмешаться?

– Но, тлатоани, Шочи так часто бивала своих служанок, люди просто не посмели.

– Не посмели?! Не посмели защитить жизнь моей сестры?!

– Затем женщины сцепились, как дикие кошки, остальное произошло очень быстро. Никто не видел, кто достал нож, чей он… Обычный нож… Вот и все!

– Из твоих слов: Шочи пришла, затеяла ссору и погибла от рук жены Амантлана! Я правильно понял?! – Ицкоатль уже рычал, боль за погибшую сестру охватила его.

– Получается, саму-то преступницу ещё не допросили. Но все выглядит именно так. Даже более, жена Амантлана защищала себя и ребёнка!

– Убита женщина из моей семьи! Убийца должен быть наказан по закону – забит палками немедленно!

– Предлагаю не спешить, уважаемый тлатоани! Мне понятно ваше горе, я, как и вы, скорблю о тётушке, безвременно ушедшей в Миктлан, но вдруг женщина Амантлана действительно не виновата?! Нужен суд!

– Хорошо, ступай, а мне следует переодеться. Я подумаю. Допросите очевидцев, членов моей семьи, моих сестёр! Кто-то же должен знать, почему Шочи пошла к Амантлану!

– Вы подозреваете заговор?

– Пока мне не скажут всё, я буду подозревать всё! И… поговори с Амантланом! Выясни, зачем моя сестра приходила к нему! Ступай!

* * *

Искать Амантлана Тлакаелелю не пришлось, весть об убийстве Шочи в его доме принёс раб, посланный почтенной Ишто. Мужчина сразу же направился искать советника. По пути Амантлан выяснил, что Иш-Чель в дворцовой тюрьме. Тут-то и нашёл его Тлакаелель, препирающегося со стражей, которая, невзирая на высокое положение военачальника, отказывалась допустить к арестованной.

– Пойдём, Амантлан, нам нужно поговорить! – отозвал друга в сторону Тлакаелель.

Пробиться к жене не получалось, помочь мог только советник, которого он и искал, поэтому Амантлан послушно отправился за ним. Друзья уединились в глубине сада.

– Произошло несчастье, друг мой, убита Шочи, и это в твоём доме, твоей женой! – Тлакаелель старался говорить тихо, кругом сновали слуги и воины.

Амантлан тяжело вздохнул, немного замешкался с ответом, как бы обдумывая, но, упрямо встряхнул головой и с твёрдой уверенностью в правоте, без сомнения произнёс:

– Тлакаелель, я не верю, что моя жена могла убить, это какое-то недоразумение!

– О чем ты говорил с Шочи сегодня? Вас видели вместе.

– Ну да, нас видел весь Теночтитлан! Шочи пришла сообщить, что наш тлатоани решил выдать её замуж, причём за того, кого она сама выберет. И предложила взять её в жены мне. Я отказался.

– Ты отказал Шочи?! – изумился Тлакаелель, от неожиданности он даже взмахнул руками.

– Да, – тоже развёл руки Амантлан, понимая, что это сообщение выглядит более чем неправдоподобно – можно ли поверить в существование мужчины, добровольно отказывающегося от такой великолепной партии, родства с тлатоани и всех благ, но он-то, Амантлан, уже однажды отказался!

– И она в ярости пошла к тебе домой, отомстить твоей жене, думаю, так оно и было! – Тлакаелель усмехнулся, теперь ему предстояло доказать дяде, что ситуация была именно такой.

– Ты поможешь мне пройти к жене?

– Нет. Пока тлатоани не объявит волю, это не удастся. Как твой сын, все в порядке?

– Он жив. Напуган. С ним моя мать. Но мне нужно поговорить с женой, Тлакаелель! Я не могу просто так ничего не делать!

– Жди, друг мой, на все воля богов! Кажется, вон идёт Гордый Орёл, твой тесть. Объясни, вам нужно ждать, а к тлатоани пойду я! Верь, я сделаю, что в моих силах!

– А закон? – грустно усмехнулся Амантлан.

Ему не верилось – такой ярый блюститель и реформатор, каким был советник, и поступится своими принципами, ради дружбы нарушит законы страны Анауак.

– Амантлан, – Тлакаелель задержался, он тщательно старался подобрать слова, чтобы ясно выразить мысль и не сеять сомнений: – Я знаю законы. Я их составлял. Я приказываю всем их блюсти, как соблюдаю сам. А потому наказан должен быть преступник. Вина твоей жены пока не доказана. Я верю, что не она подняла руку на Шочи. Верь и ты мне, друг мой!

– Верю!..

К темнице действительно подходил приёмный отец Иш-Чель, раб, который шёл за ним, нёс большой узел.

– Приветствую тебя, Храбрый Ягуар! Мне сообщили о горе в нашей семье. Где моя дочь, что она говорит? Что говорит советник? – взгляд пожилого воина проследил за удаляющемся Тлакаелелем.

Одетый в оранжевый траур он ярким пятном выделялся на фоне зелёного сада.

– Я не знаю, что говорит Золотое Пёрышко Колибри, меня не пустили к ней, сомневаюсь, что и вас пустят. Советник обещал разобраться в соответствии с законом.

– Я принёс ей одежду и еду, может быть, стража передаст?

– Попробуем, – мужчины направились к начальнику охраны и смогли убедить того принять узелок с вещами для арестованной женщины.

* * *

Когда стражник принёс узелок с одеждой и едой, Иш-Чель сидела на глиняном полу, подтянув к подбородку колени. Перед её глазами быстро мелькал калейдоскоп картинок страшного происшествия. Снова и снова она пыталась вспомнить, но не могла… Она не знала, как в её руках оказался нож, которым убита Шочи. Не было такой картинки! Она не брала нож! Она не чувствовала и не помнила его в своих руках! Она не убивала Шочи… Но хотела бы это сделать. Да-да, убить эту женщину, которая пыталась задушить Маленького Ягуара! Ту, что унижала! Да… И имей такую возможность, Иш-Чель на кусочки бы её разорвала, чтобы раз и навсегда покончить их странное соперничество.

"Но откуда взялся нож?!" – Иш-Чель вновь осмотрела руки, они были в засохшей крови. Она попыталась ногтями отскрести её, на коже остались царапины. Почему-то это занятие отняло последние силы. И она прекратила. На глазах выступили слезы – ей было жалко и себя, и свою, такую несуразную, жизнь. В который раз она попадает в ситуацию, когда балансирует на кончике ножа? Иш-Чель подумала – постоянно! Только-только начинает вести жизнь обычной женщины, как обязательно происходит что-то. И вот снова в темнице, от неё ничего не зависит, её судьбу решают где-то и кто-то, кому она, Иш-Чель, совершенно безразлична. Смешно надеяться на счастливый исход. Сейчас обвинят в убийстве сестры тлатоани и по закону забьют палками. И как не убили на месте? Ах да, начальник стражи в их доме помешал…

"Что же будет с Маленьким Ягуаром?.."

Тюремщик вошёл почти неслышно, только в передаче для заключённой что-то, стукнув внутри, привлекло её внимание. Мужчина положил передачу у входа в темницу и вышел.

"Что это?" – Иш-Чель поднялась и подошла посмотреть.

В узелке была одежда: юбка, рубашка, покрывало, её любимый гребень с красивым узором из мелких камней нефрита; кувшин с водой и лепёшки. Быстро скинув окровавленные лохмотья, женщина с наслаждением оттёрла с себя всю кровь чистыми лоскутами – остатками её дневной одежды и переоделась. Стало немного легче.

"Что с Маленьким Ягуаром?! Только бы он был жив! Неужели я не успела?!"

"Что теперь будет со мною?.. Забьют палками?.. Но я не убивала Шочи!" – удары от плётки и палок болели, на теле явственно проступили рубцы и синяки, вернее, проступала чистая кожа.

"Значит, вот так будут бить, пока не убьют? Больно… Долго… Но… если сын погиб, что меня держит на этой земле?!"

* * *

Тлакаелель после разговора с Амантланом прошёл на женскую половину. Он искал Милую Лисицу, по его мнению, уж если кто и знал что, то это могла быть только она.

Милая Лисица находилась возле тела сестры, которую по обычаю ацтеков одели в тёплые одежды для долгого путешествия в страну мёртвых. Все женщины рыдали, рвали на себе волосы и наносили ножами раны на лицах и телах.

Сделав знак тётушке, Тлакаелель вышел. Вместе они прошли в сад.

– Скажите, уважаемая, почему наша покойная сестра пошла в дом к Амантлану?

Милая Лисица тяжело вздохнула:

– Она ничего мне не стала объяснять. Поверьте, я пыталась её остановить!

– Но что-то же она сказала вам?

– Моя несчастная сестра устала ждать решения брата… Амантлан тоже ей отказал, вот и решила пойти и поговорить с его женой… Она была в ярости… О, моя бедная сестра! – Милая Лисица расплакалась и, не обращая внимания на советника, вернулась в комнаты.

Тлакаелель потоптался, но за тётушкой не последовал, а пошёл к тлатоани. Ицкоатль уже переоделся в траур, сидел на циновке и курил, задумчиво наблюдая за кольцами дыма, поднимающимися к потолку. Любой бы решил, что правитель думает о чем-то важном, но на самом деле мысли тлатоани витали далеко и не имели никакой конкретной цели, просто вспоминал Шочи. Нет, он не горевал, как за любимой женщиной. К сожалению, сестра вносила слишком много сумятицы в семью, её нужно было постоянно контролировать, а потому внезапный уход просто развязывал правителю руки, освобождал от обузы по имени Шочи. Но она – его сестра, родной по крови человек… И какая-то маленькая часть души тлатоани, запертая в укромном уголке, требовала справедливого возмездия.

– Ты все узнал?

– Да, господин! Но мои сведения не принесут тебе радости.

– Не понимаю.

– Нашу прекрасную Шочи посетил дух гнева, она отправилась к военачальнику Амантлану. Там, нарушая все ваши указания, тлатоани, предложила ему на ней жениться. Опять же, нарушив все правила! Ваш верный подданный Амантлан, давший вам слово, отказал женщине. Тогда наша несчастная Шочи пошла к нему в дом. Между нею и женой вашего верного друга Амантлана, которую зовут Золотое Пёрышко Колибри, произошла ссора. Заметьте, дядя, прекрасная Шочи провоцировала хозяйку дома, всячески её оскорбляла. Об этом говорят все свидетели. Затем, подчинившись духу гнева, она набросилась на женщину и её сына. Начальник отряда охраны утверждает, что в руках или на поясе у жены Амантлана не было ножа. Твои верные слуги допросили домашних, где произошло убийство, никто не признал этого ножа. Но вот одна из служанок погибшей сказала, что видела его на столике с фруктами в комнате госпожи Шочи. Нож принесла она сама…

– Ты хочешь сказать, что женщина Амантлана защищала себя?

– Да, уважаемый! Именно! И это подтверждают твои люди из свиты Шочи и слуги из дома Амантлана!

– Тлакаелель, погибла моя сестра, её убили! Кто?

– У меня нет ответа на ваш вопрос. У подозреваемой не было ножа, его принесла с собой Шочи. Была драка. Женщина боролась за жизнь ребёнка и свою! Жена Амантлана защищалась от духа гнева…

– Довольно, в моей душе ты посеял сомнения в её виновности! Но я жажду наказать убийцу моей сестры! – тлатоани был расстроен, то, что было ясно для него в самом начале, вдруг изменилось и… кого теперь наказывать?!

Его сестра, всегда жизнерадостная Шочи, лежит в своей комнате, одетая в тёплые одежды, чтобы отправиться в дальний путь, в страну мёртвых, такая молодая, красивая, а он не нашёл её убийцу! Он – тлатоани страны Анауак, жаждал увидеть муки забиваемого палками негодяя, забравшего у него любимую сестру. Только тогда перестала бы тихо стонать та часть души, которая всё же принадлежала Шочи.

– Я иду за истиной к Тескатлипоко, лишь Владыке стихий, смотрящему в дымящееся зеркало правды – Итлачиаякуе, она известна! – вскочил Ицкоатль, – Тлакаелель, ты со мною?

– Да, мудрейший!

Храм Тескатлипоко, одного из трёх главных богов Анауака, повелителя страны мёртвых, находился рядом с теокалли Уицилопочтли и Тлалока. Мужчины оставили охрану у входа и вошли. Их встретили. Низко кланяясь, служители принесли соболезнования тлатоани и его семье. Жрецов не удивило желание правителя услышать истину именно у бога, которому они служили, ведь Тескатлипока всегда знал, где находится преступник и в какую сторону направить одну из четырёх стрел, которая покарает нарушившего закон.

Их провели внутрь храма, там правитель и советник встали перед статуей бога, изображавшей красивейшего мужчину, украшенного букетами и гирляндами цветов. Главный жрец воскурил жертвенник, затем принял чашу с напитком и поднёс её сначала тлатоани, а потом советнику.

– Испейте священный напиток, ищущие правды. Ваш путь далёк, но Тескатлипока примет вас, ибо нет другого бога, так любящего истину и карающего своей рукой несправедливость на нашей грешной земле!

Откуда-то сверху стал опускаться белоснежный сладковатый дым, заиграли свирели, раздались редкие удары барабанов.

– О, повелитель звёзд и холода, бог ночи, ты, повелевающий всеми стихиями в мире и на нашей земле… – донеслось до советника обращение Ицкоатля. – Могущественный повелитель северной стороны, взгляни же в своё магическое зеркало Итлачиаякуе и дай ответ мне… Кого я должен наказать за смерть любимой сестры Шочи? Кто отнял её у меня, мою радость, моё счастье, мою кровь, и отправил к тебе так рано, Мойокояцин, Титлакауан, Ипалнермоани?! Забери сомнения из моей души, дай мне одну из своих стрел и пусть моя рука, ведомая твоими знаниями и твоей волей, направленная тобой, Науакуе, как ночной ветер, сметёт преступника с лица земли! Моя рука не дрогнет! Как ты, я поражу преступника здесь, на земле! Скажи же мне своё правдивое слово! Изъяви волю, Всевидящий, Справедливейший Тескатлипока!

Во время молитвы Тлакаелель повторял слово в слово за повелителем обращение. Он давно уже догадался, отчего погибла прекрасная Шочи, и теперь боялся, как никогда в жизни. Что, если Тескатлипока назовёт жену друга преступницей и прикажет её наказать? Что, если жрецы такого могущественного существа воспользуются властью и укажут тлатоани на невиновного человека? Что тогда ему делать?!

"Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси её…" – услышал Тлакаелель, но так и не понял, откуда прозвучал этот голос. Он невольно завертел головой в поисках сказавшего, чем привлёк внимание и тлатоани и жрецов, стоявших в отдалении "ищущих правду".

– Ты услышал слова великого и правдивого Тескатлипоки? – внимательно посмотрел на советника главный жрец.

Тлакаелель растерянно кивнул и взглянул на дядю, который стоял расстроенный и, (НЗ) чем-то явно огорчённый, причём правитель заторопился покинуть храм.

"Интересно, Ицкоатль услышал то же, что и я?"

– Ты слышал слова Тескатлипоки? – спросил Ицкоатль, когда они вышли из храма.

Тлакаелель не знал, что ответить – спрашивать бога о правде он спрашивал, но повторял слова за тлатоани.

– Тескатлипока мне казал: "Женщина с огненными волосами скажет правду… Спроси её…" А вам правдивый Тескатлипока что-то сказал?

– Женщина с огненными волосами – это жена Амантлана Золотое Пёрышко Колибри?

– Да.

– Слышал, – Ицкоатль усмехнулся: – "Ты погубил сестру, не губи ещё одну женщину…" Мне не нравятся эти слова, Тлакаелель! Убийца должен быть наказан!

– Да, тлатоани! А если никто не убивал вашу любимейшую сестру Шочи?

– Моя любимейшая сестра Шочи мертва!

– Давайте спросим "женщину с огненными волосами"?

Тлатоани, продолжая оставаться в задумчивости, кивнул.

– Да, пусть приведут эту "женщину с огненными волосами"… И пусть Амантлан… пусть Амантлан будет рядом. Нет, не так, пусть их обоих приведут!

* * *

Ицкоатль сидел на троне, когда одновременно вошли Амантлан с женой – «женщиной с огненными волосами», которые она спрятала под покрывало. От правителя не ускользнула нежность, с какой смотрел на преступницу его военачальник. Хотя, чем любоваться? Все лицо опухло, и огромный синяк расползся по левой стороне. Да, она была одета чисто и опрятно, но обычная рубашка и юбка скрывали формы тела; глаз обвиняемая не поднимала, а в груди правителяпри виде её заклокотало – душа Шочи требовала отмщения.

– Знаешь ли ты, женщина, в чем тебя обвиняют?

Иш-Чель кивнула. Присутствие Амантлана обрадовало и подарило надежду. Муж стоял рядом, и она ощутила тепло, которое исходило от него. И ещё что-то… Сразу женщина не догадалась, но через мгновение, когда уверенность Амантлана передалась и ей, поняла – её муж не боится ни правителя, ни страшного суда страны Анауак. Он будет защищать её, даже если сейчас в комнату к ним ворвётся вся армия Теночтитлана. Она украдкой взглянула на него – гордый орлиный профиль, высокий убор из белоснежных перьев, и ни одно пёрышко даже не шелохнулось, настолько предводитель ягуаров был уверен в себе и своей силе, и, может быть, в её невиновности?..

– Я – тлатоани Ицкоатль! Говори правду, женщина! Ты убила мою любимую сестру Шочи? – вопрос правитель прорычал, но Иш-Чель не испытывала страха, собственная правда – она не убийца, и смелая поддержка со стороны мужа, дали необходимую силу и уверенность в себе.

– Нет, мой господин. Не моя рука нанесла этот удар!

– А кто? – Ицкоатль не верил.

– Не знаю, мой господин, но только не я! – Иш-Чель отвечала смело, смотря тлатоани в глаза.

Короткий поединок. Правитель нахмурился и отвёл взгляд. Он был не удовлетворён, он был зол.

– Тлатоани, я готов ответить суду, ведь женщина принадлежит моей семье, но она не совершала преступления! – вышел вперёд Амантлан, загораживая собой жену.

Тлатоани усмехнулся:

– Храбрый Ягуар, я хочу знать, кто убил мою сестру? Твоя защита пока не требуется!

Тлакаелель подошёл к правителю и отвлёк его внимание, тихо что-то говоря. Некоторое время правитель хмуро взирал на допрашиваемых. Потом густые брови сошлись на переносице, затем кривая улыбка слегка коснулась полных губ. Тлатоани достаточно долго сидел молча. Он думал, а присутствующие терпеливо ждали.

После короткого разговора с советником правитель ещё некоторое время рассматривал Амантлана с Иш-Чель. Затем повернул голову к Тлакаелелю и спросил:

– Ты уверен?

Тлакаелель утвердительно кивнул.

– Суда над тобой, "женщина с огненными волосами", не будет. Ты боролась за жизнь ребёнка, как любой зверь защищает детеныша, в этом тебя нельзя винить; ты так же вступила в неравную схватку с диким духом гнева, который вселился в мою любимую сестру Шочи. Не она тебя оскорбляла, не с нею боролась, а с ним – диким духом, охватившим несчастную… Амантлан! Ты ещё раз доказал верность мне. Ступайте с миром, но с одним условием. Твоя жена замешена в гибели женщины из моего дома, она должна понести наказание!.. Я решил, что отныне Золотое Пёрышко Колибри запрещено радоваться жизни в сердце нашей страны, она не должна больше жить или находиться в столице! И сегодня же покинет Теночтитлан! Навсегда!

Почти ночью, под плач Ишто и приёмных родителей, Иш-Чель села в носилки. Она с трудом могла поверить, что ей опять повезло – осталась жива и избежала казни. Но самое главное – ее сын Маленький Ягуар тихо сопел рядом, прижимаемый к груди.

А Теночтитлан… Не любила она этот город.