Текст книги "Радуга над Теокалли (СИ)"

Автор книги: Маргарита Свидерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

ЗАГОВОР ШОЧИ

Знахарка, получив богатые подарки за свой труд, не собиралась домой. Едва её подвезли к центральной площади, как она со всей прытью бросилась бежать к дворцу тлатоани. Отыскав в стене, окружающей сад и многочисленные дворцовые постройки, дверь, женщина условно постучала и прошептала заветное словечко-ключ. Её впустили и со всем почтением провели в покои прекрасной Шочи, которая нетерпеливо прохаживалась по комнате, изредка перебрасываясь репликами с младшей сестрой, вальяжно развалившейся на мягком ложе и жующей табак. Сёстры мгновенно повернули головы, едва знахарка вошла.

– Ну?.. – посмотрела на вошедшую Шочи, совершенно не желая скрывать нетерпение.

– Родился мальчик…

– Как же так, ты говорила, что сделаешь все… Ишто призывала жреца, роженица находилась в горячке!

– Госпожа, вы не волнуйтесь, нельзя же, чтобы люди думали обо мне, как о неумехе!

– Кто тебе позволилдумать о себе, старая? Я, что, мало заплатила?!

– Шочи, зачем ты сердишься?! Пусть старуха нам все по порядку расскажет, потом ты решишь, предала она тебя или нет, – донёсся с ложа томный голосок.

Шочи отступила от знахарки, над которой несколько минут нависала грозным коршуном, стараясь запугать старуху.

– Да, госпожа, подождите сердиться…

– А, как мне не сердиться, если все пошло не так, как нужно?!

– Госпожа, на все воля богов… – робко оправдывалась знахарка.

– А ты на что, старая?!

– Госпожа, я дала травки, она положит конец вашим мучениям, но колдовство действует медленно, а потому и незаметно.

– И сколько времени это продлится?

– Месяца три-четыре. Травка такая, что жена будет испытывать отвращение к мужу, и он не захочет её видеть. Я окурила ею весь дом…

– Но ты обещала, что ребёнок не родится! – надула губы Шочи.

– В этом, каюсь, не моя власть…

– Так ты же повитуха! Теперь у Амантлана будет сын и наследник, а что ждать моим детям?!

– А они у тебя разве есть, дорогая? Что-то не слышала… – с большим интересом сестра Шочи приподнялась с ложа и уставилась на неё.

– Нет, но ведь будут!

– Ты просто сумасшедшая: многие дети не доживают и до пяти лет, к тому же он мальчик!.. Зачем забивать себе голову ерундой?!

– Да, но я хочу все предусмотреть! Так ты говоришь, Амантлан не захочет видеть сына и не войдёт в дом своей жены?

– Конечно, госпожа моя, конечно, даже в дом не войдёт, травка и заклинания верные и сильные…

– Ага, Шочи, как же наш Храбрый Ягуар сможет войти в дом, если он в походе и не известно, когда явится! – рассмеялась младшая сестра.

Старуха испуганно заморгала и стала извиняться:

– Но я ведь не могу ничего изменить…

– Старая дура! – расстроенная Шочи опустилась рядом с сестрой и машинально взяла лист табака. Покрутив между пальцами, она не захотела его жевать и отбросила в сторону.

Знахарка так и стояла, подобострастно согнувшись.

– Ступай, старая! Мне больше ничего от тебя не нужно! – Шочи подождала, пока женщина исчезла из комнаты, и обратилась к сестре, которая с насмешкой смотрела на неё:

– Давай обратимся к Коатлантонан, нашей Змеиной Матери? Принесём ей хорошую жертву и попросим…

– Неужели эту несчастную чужеземку, которую никто никогда не видел, нужно обязательно убивать? К чему тебе её смерть?

– Амантлан должен принадлежать только мне!

– Я это уже поняла, лучше обратись к Масатеотль – оленьей богине, принеси ей жертву, и пусть она благословит твоё распутство! Но, дорогая сестра, осторожно, наш племянник Тлакаелель свято чтит закон!

– Я люблю этого мужчину!

– Пожалуйста, люби, кто тебе запрещает, но для чего убивать жену? К чему затрачивать столько сил, отвлекать богов?! Кто мешает?

– Она – его жена!

– У неё ребёнок, Амантлан будет и так искать другую женщину, он ведь мужчина, что же может помешать тебе, зная его так хорошо, снова привернуть?.. Ты же сумела убедить нашего уважаемого тлатоани, чтобы не выдавал тебя пока замуж…

– Значит, обратиться к оленьей богине… – А ты сама пойдёшь со мною к ней?

– Что ты, Шочи, мне-то зачем, это тебе нужно, – испуганно взмахнув руками, младшая сестра ловко соскочила с места, где сидела, и попыталась выскользнуть из комнаты.

Но Шочи проворно её догнала и, прижав к стене, прошептала очень убедительно:

– Только попробуй со мною не пойти, так я скажу брату, чем ты изволишь заниматься с его телохранителями!

– Ой-ой-ой! Можно подумать, что это его удивит, пусть лучше смотрит за своими жёнами!

Немного набив цену, выторговав за сопровождение драгоценное ожерелье из сверкающих белых камней, привезённых откуда-то издалека, сестрица Шочи, названная Милой Лисицей, полностью оправдала своё прозвище.

Девушка скрыла от Шочи, что сама желала посетить храм оленьей богини, а ловко провернув дело, заработала драгоценность и в случае неожиданного наказания могла с чистой совестью обвинить старшую сестру как заводилу.

Храм Масатеотль располагался несколько на отшибе, вдали от Великого теокалли. Праздники, когда к нему стекались многочисленные граждане, были редки. Это позволяло женщинам, ведущим свободный образ жизни, пробираться к храму и вымаливать у богини покровительство. Иногда из храма доносились громкие крики и смех. Но стража, патрулирующая центральную часть Теночтитлана, сразу стремилась отойти подальше, чтобы не навлечь на себя гнев своенравных жриц.

Милая Лисица согласилась посетить Масатеотль на днях, и даже дала согласие принять участие в служении богине, получив подтверждение, что Шочизаплатит за них двоих…

Долгожданный вечер наступил. Отправив прислуживающих рабынь пораньше спать, сёстры укутались в длинные плащи и направились по темным многочисленным коридорам и комнатам к выходу из дворца. Им удалось спокойно и без происшествий пересечь площадь Великого теокалли. Когда они подошли к нужному храму, там уже слышалась тоскливая музыка и призывно горели факелы у входа. Перед ними проскользнула ещё одна тень. В помещении оказалось больше двух десятков таких же, как Шочи, страждущих и желающих утрясти свои любовные проблемы. Женщиной, опередившей их, оказалась одна из жён тлатоани. Три царственных особы испуганно уставились друг на друга, но Милая Лисица, несколько раз хлопнув глазами, пролепетала невинным голоском, развеяв напряжение:

– Дорогая невестка, ты правильно сделала, что решила обратиться к оленьей богине, только она сможет подарить тебе любовь нашего брата. Не волнуйся, мы никому не расскажем об этом, а отныне станем добрыми подругами!

Белый Цветок, испуганная неожиданной встречей, не знала, что делать. Предложение Милой Лисицы не могло её обрадовать, но желание привлечь внимание мужа, предпочитающего других жён и обходящего её стороной, заставили женщину вымучить улыбку и с благодарностью принять предложение. Во дворце все знали злой язык Милой Лисицы.

Подтверждая слова делом, сёстры и невестка встали рядом, поближе к центру священнодействия. Перед этим они положили к статуе, изображающей Масатеотль, свои дары.

Служение оленьей богине началось с громкого гимна, который исполняли молодые жрицы в накинутых на плечи шкурах. Призыв был услышан, и богиня вскоре появиласьв танце, изображающем самку во время гона. Нагое тело прыгало, склоняло голову с небольшими рожками, припадало к ступеням, на которых находился жертвенник. Скоро появился и олень – молодой мужчина, полностью обнажённый, в маске, украшенной огромными рогами. Пара закружилась, из-за колонн возникли ещё служители в оленьих шкурах. Музыка зазвучала пронзительнее, означая жалобный призыв оленихи. И тут факелы погасли, кроме одногов центре жертвенника, пополз сладковатый дым, вселяя в присутствующих опьяняющую радость.

* * *

Утро Шочи встретила разбитой и усталой. Однакоразбудила сестру, недовольно бурчащую. Растормошила её и заставила слушать:

– Я так и не поняла, как богиня узнает, какого мужчину мне нужно?..

– Ох, Шочи, неужели с этим нельзя подождать!..

– Это мучает меня!

– Ты, что не получила удовлетворения? – испугалась Милая Лисица.

– Да, но…

Девушка облегчённо вздохнула и авторитетно успокоила сестру:

– Раз получила, значит, богиня тебе поможет!

– А?..

– Шочи, нельзя же всё время ныть! Имей терпение! Амантлана-то ещё нет в городе! Давай немного поспим, я так устала этой ночью… Ложись рядышком…

Шочи была женщиной с характером и очень нетерпеливой. Оставив сестру нежиться в постели, она направилась к невестке. Но слуги остановили ее, объяснив – Белый Цветок посетил сам правитель. Это сообщение так обрадовало девушку, подтверждая действенность сил оленьей богини, что, вмиг повеселев, та отправилась к вольеру с ягуарами.

Однакодни проходили за днями, но Амантлана все не было. Прошли обещанные знахаркой месяцы. Шочи со страхом ждала прибытия любимого. Она уже снова начала сомневаться в силе Масатеотль. Ей стало казаться напрасным решение посетить богиню так рано, вдруг та уже забыла о ней? Совершенно неожиданно Белый Цветок намекнула, что желает снова наведаться к богине, чтобы отблагодарить – тлатоани теперь чаще навещал молодую жену.

Шочи понравилось приглашение и, взяв Милую Лисицу, троица отправилась в храм.

Еще на пороге храма Шочи охватило сильное возбуждение. Она всеми силами пыталась его сдерживать, чтобы не упасть в грязь лицом перед подругами, но, посмотрев на них мельком, увидела, чтосестра и невестка находятся в таком же состоянии. Очевидно, так действовал сладковатый запах дыма, который пополз несколько раньше и уже окутал ожидающих службу женщин.

Ритуал призыва оленихи самца повторился, с той лишь разницей, что посетительниц было меньше. Служба продолжалась почти до утра, и её участницы уверовали – на сей раз, Масатеотль точно услышала мольбы, выкрикиваемые в порыве бурной страсти.

Только сомнения вновь посетили Шочи: "А вдруг богиня все-таки перепутает их желания? Просящих-то было пятеро…" Женщина решила, что ничего плохого не произойдёт, если она посетит Масатеотль ещё раз и одна. Ей пришлось самой пробраться в храм днём. Привратник со всей серьёзностью выслушал и пропустил. Через некоторое время к Шочи вышла жрица, которая исполняла ритуальный танец. Бледнея и краснея, гостья задала волнующий её вопрос.

Женщина огорчённо вздохнула – следующая служба была назначена через два месяца. Но Шочи объяснила – она хочет быть полностью уверена, что богиня будет слушать только её. Жрица с трудом скрыла удивление и внимательно осмотрела стоящую перед ней девушку. Удовлетворённая осмотром, служительница кивнула и сказала:

– Мы сделаем для вас службу, но обычного подношения будет мало – особый случай…

Шочи согласилась.

– Госпожа желает полный состав служителей?

Девушка задумалась:

"Чем больше людей будут просить со мною богиню, тем лучше, но выдержу ли я?"

– Остановить службу мы не сможем… – тихо произнесла жрица, понимая сомнения женщины. – Если ваша цель зачать ребёнка…

– Нет, нет! Моего мужчины нет в городе, я только хочу…

– Простите, я поняла, остаётся вопрос оплаты.

– Это самое простое. Принесу сколько нужно, – гордо подняла голову Шочи.

Жрица улыбнулась, и встречу назначили на следующую ночь. Начало было таким же, как и раньше. Звучал гимн Масатеотль, олени танцевали, сладким дым окутал Шочи, она почувствовала себя молодым и сильным животным. Скинув одеяния, женщина влилась в общий танец, теперь руки многочисленных служителей ласкали только её тело. Опьянев от возбуждения, Шочи отдалась властным призывам, забыв обо всем…

Сила оленьей богини была подтверждена – Белый Цветок получила любовь тлатоани и забеременела, о чём объявили во дворце.

Избалованной и изнеженной Шочи оставалось только ждать, а она уже просто изнывала от тоски и одиночества, не зная, чем бы себя развлечь. Может, посетить в одиночестве храм снова, чтобы утолить ненасытное желание? Ведь прошёл почти год, как Амантлан покинул Теночтитлан. Прибывали гонцы и сообщали о его делах; воины возвращались домой, к военачальнику отправлялись свежие силы, но сам вернуться не спешил, чем страшно пугал Шочи. Теперь она боялась, что знахарка могла напутать, и её любимый никогда не найдёт дорогу домой.

Оставалось ждать и терпеть. Когда девушка совсем отчаялась и готова была подбить сестру на очередное посещение Масатеотль, в город пришли воины Амантлана и принесли плохую весть. Военачальника тяжело ранили.

Узнав об этом, Шочи раскаялась и бросилась к богине Коатлантонан, упала перед её жертвенником, собираясь молиться всю ночь.

– О наша Змеиная мать, не забирай его. Прости меня, мои сомнения в твоей любви и силе! Сохрани ему жизнь, помоги мне, великая Коатлантонан!..

Шочи с поразительным терпением оставалась в молитвенном доме, обращалась ко всем богам, обещая быть послушной и покорной, только бы они смилостивились над человеком, которого любила. Такой вот смиренной и молящейся у статуи Коатлантонан её и нашла Милая Лисица. Девушка спешила сообщить Шочи, что Амантлан уже дома. Его осмотрел лучший ах-ток, а за женой не послали, женщина до сих пор находится в имении, так что у Шочи, если она сумеет улизнуть из дворца, есть шанс увидеть любимого.

Заставить Шочи сидеть в своих покоях, когда Амантлан в городе и рядом нет жены, не смог бы и тлатоани. Поэтому, тщательно подобрав одежду, уложив и украсив волосы благоухающими цветами, девушка под покровом ночи направилась к нему.

Каково же было разочарование – труд рабынь пропал даром, и любимый мужчина не смог оценить её красоту по достоинству. Она, очевидно, плохо понимала, что значит тяжело ранен. Амантлан метался в горячке. Ухаживала за ним почтенная Ишто, которая к визиту сестры тлатоани отнеслась почтительно, но с неодобрением, немедленно высказав это вслух:

– Напрасно вы беспокоились, госпожа, скоро прибудет его жена, а пока за ним есть, кому ходить…

Но Шочис мольбой в глазахзабрала у старой женщины миску с водой и тряпицу, присела на край постели, чтобы заменить её. Так она провела всю ночь, терпеливо давая Амантлану настои из трав и обтирая прохладной водой. Ишто только дивилась, с какой нежностью ухаживает эта знатная девушка за её сыном. А любовь выплёскивалась наружу из глаз, обращённых на больного, чувствовалась в каждом движении рук.

– Ну же, приди в себя, мой Храбрый Ягуар! – шептала Шочи, наклоняясь к нему, и касаясь губ, когда старушка уходила менять воду.

Но Амантлан произносил что-то непонятное, бессвязное и не открывал глаза. Под утро Ишто посмотрела на гостью сурово и, придав голосу строгость – кому нужны неприятности с семьёй правителя – вишь, как далеко дело зашло, сказала:

– Всё, госпожа, уже утро, а если вас хватятся во дворце или кто заметит у нашего дома? Ступайте!

– Мне все равно, что скажут, не прогоняйте меня, почтенная Ишто! – крепко схватила Шочи за руки мать Амантлана и с надеждой заглянула ей в глаза, понимая о невозможности своей просьбы. Женщина ещё больше нахмурила брови и потянула, сохраняя почтение, девушку к выходу, где мирно посапывала рабыня, которая ту сопровождала. Старушка растолкала прислугу и выпроводила обоих. Перед этим пришлось снова услышать мольбы Шочи:

– Позвольте мне приходить к вашему сыну, почтенная Ишто, у вашей невестки маленький ребёнок, когда ей смотреть за больным мужем?.. Умоляю вас!

"Ну, что ты будешь делать с этой сумасшедшей девицей?!" – вздохнула почтенная Ишто, изо всех сил уклоняясь от ответа, бурча себе под нос о возможных проблемах, за которые тут же ухватилась Шочи:

– Ох, что вы, я ручаюсь вам, никто ничего не узнает! Я приду сегодня поздно вечером… – быстро добавила девушка и, боясь услышать снова отказ, шустро скрылась за углом. Ишто воздела руки к небу:

– Наша Змеиная мать, как ты можешь такое допускать?!

И покачав сокрушённо головой, направилась к раненому сыну. Она никак не могла понять, почему не приехала невестка, да тут же нашла ей оправдание – маленький ребёнок требовал большого внимания. Но, а если её сын отойдёт в мир духов, он что, так и не увидит своего сына – ее внука? И неужели Иш-Чель не соскучилась по мужу?

В создавшейся ситуации почтенную Ишто смущало не то, что к её сыну приходит молодая девушка, пугало старушку положение, которое гостья занимала.

"Может быть, Амантлан действительно возьмёт её второй женой?.. – предполагала Ишто хороший конец тайным визитам, но тут же поправлялась. – Как можно?! Она сестра тлатоани, и мужем ей должен стать какой-нибудь правитель, куда моему сыну! А может быть, и получится?! Как знать?"

И почтенная Ишто перестала мучиться сомнениями. Теперь каждый приход Шочи она воспринимала спокойно и посматривала на девушку с интересом, размышляя, какой женой та будет сыну. Шочи, получив немое согласие со стороны матери Амантлана, воспаряла духом. Она приносила с собою разные травы, во дворце расспрашивала, как и в каком составе их нужно давать раненому. Каждая ночь для неё была счастливой возможностью быть рядом, ухаживать и заботиться о мужчине, которого хотела вернуть. Она с такой любовью пожирала взглядом пылавшее в горячкетело Амантлана, что Ишто стыдливо отворачивалась и уходила к себе.

ПРИЗЫВ ТОНАЛЯ

Иш-Чель не приезжала. Шочи наслаждалась, и всё еще больше уверовала в свои чары, подкреплённые силой оленьей богини.

Но Амантлану становилось все хуже и хуже, у него поднялся сильный жар, и женщины со страхом смотрели, как смуглая кожа больного постепенно приобретает землистый оттенок. Перепуганная Ишто бросилась к ах-току, заламывая руки, обещая любые богатства, умоляя мага помочь сыну.

Старца не пришлось долго уговаривать, сборы заняли несколько минут. К счастью, они успели. Бросив беглый взгляд на притихшего больного, маг изрек:

– Что-то случилось с тоналем. Если он погиб или оставил твоего сына – воин умрёт. Старец присел, быстро разжёг ритуальный костёр рядом с ложем раненого. Через некоторое время его фигура начала раскачиваться, и до почтенной Ишто донеслись слова молитвы: – О, явись! Приди ко мне на помощь, мать моя Вода, облачённая в зелёную юбку из драгоценных камней! Что не пускает тебя, серый призрак, белый призрак, тональ? Белое препятствие или жёлтое? Смотри, я помещаю сюда жёлтое колдовство и белое колдовство, – старец достал из мешочка перетёртый табак и кинул щепотку в огонь, затем взял глиняную мисочку и влил в костёр. Очаг зашипел, и к потолку взметнулось вместе с паром белое яркое белоепламя. Маг одним движением уменьшил его высоту, зачерпнул и бросил в Амантлана. Серебристая вуаль равномерно растеклась по обнажённому телу воина.

– Я, хозяин хозяев, иду. Я, кто создал тебя и дал тебе жизнь. Ты, мать моя, облачённая в звёздную юбку, ты, богиня звёзд, дающая жизнь, почему ты отвернулась? Владычица небесных звёзд, сложенных в путь на небе, который знает каждый. Пусти на свою звёздную дорогу нашего тоналя, упади перед его лапами.

– Враждебный дух и померкшая звезда, я затоплю тебя широтой и глубиной вод, если ты не вернёшь тоналя! Я, мастер заклинаний, говорю тебе: приди! Мать моя Вода, чья юбка из самоцветов, приди, ищи со мной сияющий дух, обитающий в доме света Отца моего Огня, чтобы мы могли узнать, какой бог или могущественная сила уничтожает и загоняет в могилу этого страдальца. Зелёный и чёрный дух болезни, оставь его и ищи свою жертву где-нибудь в другом месте, – ах-ток кинул ещё жменю табака в костёр и подлил воды, затем так же усмирил огонь и второй раз укутал Амантлана прозрачным покрывалом.

– Зелёный и жёлтый призрак, который скитается, словно заблудший, по горам и равнинам, я ищу тебя. Я прошу тебя: вернись к тому, кого ты покинул. Ты, девять раз побитый, девять раз поражённый, не подведи меня! Приди сюда, Мать моя Вода, чьё одеяние из драгоценных зелёных камней! – маг повторил процедуру с табаком, водой и огнём, в третий раз укутав Амантланас той лишь разницей, что не притушил огонь, хотя тот уже достал до крыши комнаты. Потом маг повернулся к огню, который распался на девять огненных шаров, где явственно проступили очертания зверей-помощников.

– Одна вода, две воды. Один кролик, два кролика. Один олень, два оленя. Один кайман, два каймана. Сегодня ваш день, ступайте и приведите тоналя, помогите ему найти дорогу к своему другу, скажите, что с ним приключилась беда. Ведите, несите, тащите его! – взмахом руки маг раздвинул крышу комнаты, и огненные шары взлетели к небу.

– Вот! Я здесь. Я самый свирепый. Я произвожу величайший шум; никому не будет пощады; даже бревна и камни трепещут передо мной. Какой бог или могучая сила посмеют сразиться со мной, потомком богов и богинь? Дух Матери-Воды, дух Отца-Огня во мне! Во мне их живительная сила и мудрость! Я иду искать и призвать обратно тоналя этого больного, где бы тот ни был, где бы ни блуждал, будь он хоть девять раз блуждающийдаже в девяти местах соединения и слияния. Я сам обойду девять миров мрака и девять миров света! Где бы ты, тональ, ни был, я призываю тебя вернуться! Я приказываю тебе вернуться, и исцелиться, и очистить это сердце и эту голову! – маг замолчал, фигура его оставалась неподвижной, дыхание едва ощущалось. Так он просидел до самого рассвета.

Почтенная Ишто опасливо подкидывала по маленькой веточке в костёр, чтобы тот не погас и все, кто отправился в далёкую страну духов и звёзд, смогли вернуться.

Сначала сверху опустилось густое серебристое облако, напоминающее очертаниями старца, несущего что-то на руках, за ним все девять огненных шаров. Тут же ах-ток воссоединился со своим духом, положил прозрачное тело ягуара – серебристого тоналя Амантлана себе на колени и начал врачевать руками. Когда он закончил, дух встряхнулся, от головы до кончика хвоста пробежала волна, укладывая густую шерсть. Зверьприсел на задние лапы.

Ах-ток наклонился над Амантланом. Больной дышал ровно, жар спал. Маг, радостно улыбаясь, собрал руками прозрачное огненное покрывало и сказал раненому вождю:

– Твой тональ был ранен, он не мог вернуться сам, мы вернули его к жизни. Теперь и ты поправишься, Храбрый Ягуар! – колдун удостоверился, что Амантлан крепко спит, взмахнул рукой, отпуская небесных помощников. Серебристый тональ растворился в воздухе, а огненные шары рассыпались, оставив после себя горьковатый запах табака и тепло живительного ритуального костра.

– Твой сын будет жить, женщина, ступай отдыхать!

Почтенная Ишто радостно вздохнула, в очередной развознеся благодарную молитву богам, что среди её народа есть такие могущественные лекари-нагуали.

Амантлан пришёл в себя на шестой день рано утром, когда Шочи уже собралась уходить. Едва завидев женский силуэт, он тихо позвал:

– Иш-Чель?..

К нему склонилось знакомое лицо, но это была не жена.

– Что ты здесь делаешь? – делая ударение на "ты", произнёс раненый, пытаясь подняться и морщась от слабости.

– Я ухаживаю за тобой, милый, – ласково прошептала Шочи, приникая к нему всем телом.

– Что, в моём доме все вымерли?

– Мой Храбрый Ягуар, разве я могу это доверить кому-то?

– Эти кто-то: моя мать и жена, где они? – Амантлан до ранения не получал сведений о своей семье и ему подумалось – с ними что-то случилось. Неужели с Иш-Чель?!

– Не нужно так волноваться, все живы и здоровы! – Шочи ласково положила ему руки на плечи и мягко заставила снова лечь.

– Тогда почему ты здесь?

– А ты не рад?

– Я ещё раз должен повторить свой вопрос?! – брови Амантлана грозно сошлись на переносице – таким его Шочи не знала. Не показывая, что начинает нервничать – разговор не получался, как она задумала, девушка напустила на себя скромность, ей не свойственную, и пролепетала:

– Твоя мать утомилась и прилегла, а жена не пожелала приехать и ухаживать за тобой!

– Как я понял, ты заняла её место?! – насмешливо скривился Амантлан.

Шочи ещё больше напустила на себя скромность, чем рассмешила мужчину:

– Уходи, мы решили все ещё год назад… Нам не о чем говорить!

– Нет, Амантлан, я ухаживала за тобой, а не она… Ты ей не нужен, а я схожу с ума без тебя. Кого же ты гонишь?!

– Шочи, спасибо за заботу, но мне ничего от тебя не нужно. Тлатоани знает о том, что ты в моем доме? – уже по одному виду испуганных глаз Шочи, Амантлан понял – правителю неизвестно о тайных походах сестры.

"Как же мне это надоело…" – подумалось ему, он устал от этих тайн…

– Нет, – честно призналась девушка, но с надеждой и мольбой обратила к нему свои красивые глаза, влажные от готовых пролиться слез:

– Амантлан, я не могу без тебя, я сама поговорю с братом, и он мне позволит стать твоей женой. Ты ни о чем не будешь просить, клянусь нашей любовью!

– Шочи, я так устал, что не хочу видеть никого, а говорить о "нашей любви" так поздно… уходи! – Амантлан попытался перевернуться на бок, чтобы отвернуться к стене.

Своим движением он только причинил себе боль, и разбередил рану на груди, из которой стала сочиться кровь. Шочи проворно наложила новую повязку, но, ещё не закрепив её, услышала:

– Уходи, Шочи, я слишком устал! Уходи, пока я не позвал людей…

– Хорошо, но я вернусь… – прошептала Шочи и покорно пошла к выходу, по пути разбудив почтенную мать Амантлана.

Сообщение об улучшении состояния сына обрадовало старушку, и она тут же бросилась к нему в комнату.

– Мама, зачем ты позволила этой женщине приходить в наш дом? – встретил её сын совсем не теми словами, которые она ожидала.

Почтенная Ишто, уже совершенно не беспокоясь о его самочувствии – не такие ранения бывали у него, раз пришёл в себя, значит, уже не умрёт, взорвалась:

– А что я имела право не пустить в дом сестру тлатоани?! Это тебе нужно было раньше разобраться со своей женщиной! Откуда я знаю твои планы?! Может быть, ты хочешь ещё раз жениться?!

Ишто обиженно надула губы и собралась уходить.

– Прости, я неправ. Но больше не пускай её ко мне. Пожалуйста.

– Хорошо, – недовольно буркнула Ишто. Тут же простив сыну резкость, она присела на край постели и заботливо поправила повязки на его груди. Раненый спокойно принимал её заботу. Ишто терпеливо ждала, когда он спросит о супруге, но Амантлан все молчал.

"Он, наверное, забыл, что перед походом женился!"

Терпение у старушки закончилось:

– Твоя жена родила тебе сына, мы назвали его Маленький Ягуар. Золотое Пёрышко Колибри и ребёнок находятся в загородном доме. Ты ведь хотел, чтобы она поменьше была в Теночтитлане и попадалась на глаза.

– Спасибо, она знает, что я вернулся?

– Нет, Золотое Пёрышко Колибри кормит малыша, я решила не волновать её известием о твоём ранении. Послать за ней?

– Пока не нужно, когда встану, поеду к ним сам, – улыбнулся Амантлан и закрыл глаза.