Текст книги "Зачем нам любовь. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

У меня снова потяжелело в груди, будто кто-то подложил десяток кирпичей.

– Привет, у тебя все в порядке?

– Все хорошо. Почему ты спрашиваешь?

– Ты сегодня выглядела расстроенной, – прохрипел я, чувствуя, как к кирпичам добавилась бетонная плита.

– Просто сложный день… – печально усмехнулась Еся, – не бери в голову.

А ведь она и правда думает, что бесполезно мне что-то говорить.

Осознание этого неприятно царапнуло. Даже во рту как-то неожиданно пересохло, а в ушах снова загремели слова Седова.

Бросишь Сеньку саму разбираться с этой проблемой?

Не брошу. Потому что защищать ее – моя обязанность.

– Я сегодня задержусь, Сень.

– Хорошо, – с видимой легкостью согласилась она, но заднем плане явно звучала грусть.

Роман прав, я слепец. Не замечал этого раньше. Не понимал. Не чувствовал.

А она…

Зря она так. Я же предупреждал с самого начала. Думал, что мы ней заодно, что нас обоих устраивает договор, и мы спокойно проживем это год бок о бок.

А что делать теперь?

Я не хочу ее обижать. Никогда не хотел…

Альбина встретила меня в коротеньком розовом платье, усыпанном белыми цветами. Сама нежность.

– Привет, проходи, – улыбнулась и, встав на цыпочки, поцеловала.

Губы на вкус как малина. Теплые, мягкие…

Только почему-то сегодня внутри меня ничего не отозвалось на это прикосновение. Не захотелось раствориться в этом поцелую, не захотелось оставить все проблемы на потом и забыть обо всем, кроме нас двоих.

Она это почувствовала и, отстранившись, встревоженно заглянула в глаза:

– Все в порядке?

– Нет.

Наверное, я сказал это слишком жестко. Потому что она сразу как-то растерялась и беспомощно хлопнула глазами:

– Марат?

– Надо серьезно поговорить, – я взглядом указал в сторону гостиной, и Альбина послушно направилась туда.

Там она села на диван и, сложив руки на коленях, как прилежная ученица, уставилась на меня встревоженными, широко распахнутыми глазами. Нежная, ранимая, но…

Его вообще не должно было быть, этого дурацкого «но». Когда Аля на меня так смотрела мне хотелось только одного – защитить, бросить весь мир к ее ногам, сделать что угодно ради ее улыбки.

Однако сегодня магия не сработала. Я внезапно понял, что есть вещи важнее, чем запретные поцелуи.

Например, расстроенная жена, по моей вине попавшая в этот непростой переплет.

– О чем ты хочешь поговорить, Марат? – прошептала Альбина и ее голос дрожал, как у птички, пойманной в клетку.

***

В животе поджалось от привычной потребности успокоить, взять за руку, сказать, что все хорошо и волноваться не о чем.

Однако образ Есении, украдкой размазывающей слезы по щекам, свел эту потребность на нет.

Надо разбираться.

– Сегодня у меня состоялся разговор с Романом.

При упоминании Седова, ее плечи дрогнули. После того, что произошло в прошлом, он – запретная тема. Но не сегодня.

– Седов сказал, что ты приходила к Есении.

В ответ тишина.

– Это правда? Ты встречалась к ней? – повторил, не отрывая от нее пристального взгляда.

Альбина вскочила со своего места и отошла к окну.

Я продолжал смотреть на ее напряженную спину, ждал. Молчал.

И мне не нравилось это молчание. Оно было непривычно для нас, оно напрягало и рождало неприятную тревогу в душе.

– Аля? – я все-таки позвал ее.

Она задержалась еще на миг, потом обернулась, демонстрируя покрасневшие глаза и мокрые дорожки от слез по щекам.

И снова меня не проняло, потому что я не понял, какой сейчас повод для слез. Я просто задал вопрос и ждал на него ответ. Без обвинений, ругани и прочего.

Зачем нужны слезы?

– Марат, – простонала она, бросаясь ко мне.

Плюхнулась на мои колени, обняла, уткнувшись носом в шею, прижалась так, словно боялась, что убегу.

Я не понимал. И неожиданно для себя ощутил не потребность обнять в ответ, а раздражение.

Что за игры? Мы взрослые люди, просто скажи да или нет и будем думать, что делать с этим дальше.

И снова в голове слова Романа:

… Снова пустит свои крокодиловы слезы, и ты как дурак побежишь ее утешать, напрочь растеряв остатки мозгов.

Неужели и правда это всего лишь попытка увести меня от неприятного разговора?

– Аля, – я попытался отодвинуть ее от себя, но она замотала головой и ухватилась еще сильнее, – что происходит?

– Прости меня, Марат, прости.

– За что мне тебя прощать? – я все-таки сумел ее отцепить и вынудил сесть ровно, – за что?

– Я действительно ходила к ней. Хотела увидеть ту, на ком ты женился. С кем живешь под одной крышей, проводишь время.

Обалдеть. И если бы не сегодняшний разговор с Романом, я бы так ничего и не узнал?

Я нахмурился:

– Увидела и что дальше? Что тебе это дало?

Она удивленно хлопнула глазами и слезы побежали по щекам с удвоенной силой.

– Марат…

– Прекрати реветь, – строго сказал я, – просто объясни в чем дело.

Она растерялась, будто не ожидала от меня таких слов, потом прошептала:

– Хо…хорошо, не буду, – провела ладонью по щеке, – я просто хотела посмотреть на нее…потому что ревную.

– Я давал повод для ревности?

– Ты женился! – воскликнула она, вскакивая с моих колен, – неужели ты не понимаешь, каково это? Знать, что твой любимый мужчина взял в жены другую, живет с ней под одной крышей, спит в одной постели.

– Я сплю в гостиной на диване.

И тут же воспоминанием прострелило, как в доме родителей на моей подростковой кровати ютились. И утренний казус со стояком вспомнился. И рука на ее груди. Аж ладонь закололо, будто до сих пор сохранилось ощущение прикосновения.

Я невольно сжал кулак. Потом и вовсе сложил руки на груди.

– Ты переехал только после того, как я попросила тебя это сделать, – она топнула ногой, словно капризная девочка, – до этого тебя все устраивало.

– Меня не устраивало, мне просто все равно. Ну спит она рядом и спит.

Аля очень явно зарычала и, зарывшись пальцами в темные волосы, принялась ходить из угла в угол, как маленькая рассерженная кошка.

– А если бы я с кем-то «просто спала», как бы ты реагировал? Если бы я с кем-то проводила время? Не ревновал бы?

– Ты забыла? Я только этим и занимаюсь, потому что твой отец не оставляет попыток найти тебе жениха.

– Так это месть? Да? Решил отомстить за то, что я заставляю тебя ждать? – снова всхлипнула Альбина.

– Аль, я говорил. Между нашими семьями были договоренности.

– И почему они должны быть удовлетворены за твой счет. У вас четверо холостых мужиков в семье! Почему именно ты должен был жениться на этой… – она брезгливо сморщила нос, будто говорила о чем-то гадком.

– Эту зовут Есения, – неожиданно для себя произнес я, а Альбина дернулась так, будто я ее ударил.

– Ну вот…вот! – возмущенно всплеснула руками, – что и требовалось доказать. Ты уже ее защищаешь!

Защищаю. И глупо делать вид, что это не так.

Мне не все равно. Меня волнуют ее слезы. Причем гораздо больше, чем то, что сейчас пыталась выдавить из себя Альбина.

Есина тоска была настоящей, а вот Аля…Аля сейчас просто играла. Я это понимал так же отчетливо, как то, какой сегодня день.

Ее уверенность в том, что можно пустить слезу и я сразу закрою неприятную тему, вызвала недоумение. И раздражение.

Не знаю как такое возможно, но сегодня меня Альбина раздражала.

***

Я не привык к таким ощущениям. Они были в новинку для меня. Были чем-то странным, инородным, но такими явными, что не отмахнуться.

– Защищаю только потому, что ты говоришь и делаешь ерунду. Мы изначально с тобой все обговорили. Брак сроком на год, только на бумаге. Я закрою обязательства перед семьей, заодно отвлечём от нас твоего отца. Потом мы с Есенией расходимся каждый в свою сторону и занимаемся своими делами. И никто ничего никому не должен. Ты была с самого начала в курсе этих планов, даже сама предлагала завести какое-нибудь «прикрытие», чтобы на нас с тобой перестали обращать внимание, а теперь…

– Я просто не думала, что ты действительно женишься! – выпалила она, – да я предлагала и прикрытие и все остальное, но не верила, что ты это сделаешь, а потом все закрутилось, и…и я передумала.

Тяжко вздохнув, я сжал пальцами переносицу.

Как у нее все просто. Взяла и передумала. Как будто мы в карты играем, и в любой момент колоду можно перетасовать заново.

– Аль, так не делается. Это не шутки, и не игрушки. Затронуты не только мы с тобой, но и семейные дела. Есения…

– Ну да, Есения. Куда же без Есении, – едко сказала она, всплеснув руками.

– Этот год…а точнее оставшихся девять месяцев – никуда. И всем будет легче, если ты не станешь искать с ней встреч, и уж тем более прекратишь устраивать диверсии.

– Какие еще диверсии? – фыркнула она.

– Прекрати. Роман рассказал о подставе с документами. Ему потребовалось десять минут, чтобы во всем разобраться. После этого он вызвал к себе твою подругу Алису, надавил на нее, и она заложила тебя по всем пунктам. Он ее уволил. Странно, что ты до сих пор не знаешь об этом, а еще страннее, что это вообще могло произойти.

По мере того, как я говорил, Аля краснела все сильнее. Взгляд бегал, как у нашкодившей малолетки.

– Для чего ты это сделала?

Она судорожно втянула воздух, а потом выпалила:

– Я хотела, чтобы ее уволили! Хотела убрать ее оттуда, потому что она везде! Рядом с твоим бывшим другом, который меня терпеть не может, а ее почему-то взял под крылышко. Рядом с твоими браться, родителями. Она везде! Все вокруг считают меня твой бывшей, брошенкой и шушукаются за спиной, мол Ремизов поигрался и дальше пошел.

– Не все ли тебе равно, кто что говорит. Плевать на них.

– Тебе легко говорить, ты на коне. Быстро утешился, нашел мне замену, женился. А я…как дура…вынуждена стоять в стороне и слушать, как другие обсуждают, какая из вас вышла хорошая пара, какие вы молодцы. Вынуждена смотреть, как вы вместе обедаете и мириться с тем, что на ночь ты возвращаешься к ней!

– Она моя жена. Фиктивная. Но для всех – настоящая. И я не буду компрометировать никого из нас, совершая необдуманные поступки и подстраиваясь под твои обиды. Я думал ты изначально понимала и принимала правила игры…

Сложив руки на груди, она вперила в меня сердитый взгляд:

– Пообещай, что ты никогда не станешь с ней спать.

Да ёпрст. Ну сколько можно?

– Аль! Я никогда не собирался с ней спать. Наш брак фиктивный. Фик-тив-ный! – повторил по слогам, надеясь, что так у нее быстрее отпечатается и она прекратит изводить нас обоих нелепыми подозрениями.

– Поклянись, – сквозь зубы прошипела она, – поклянись, что не увлечешься! Не изменишь к ней отношения! Что она никогда не займет моего места!

Я поднялся с дивана, подошел к ней, взял за плечи:

– Аль, я тебя люблю. Ты это прекрасно знаешь. Но если тебе станет легче, то клянусь. Не стану спать, не влюблюсь, и никто никогда не займет твоего места. Довольна?

– Точно-точно? – она поменялась в лице и жалобно, словно маленькая девочка, шмыгнула носом.

– Точно, – с этими словами я привлек ее к себе, прижался щекой к виску, зарывшись ладонью в шёлковые волосы, – точнее не бывает.

Она дрожала словно веточка на ветру:

– Ты мой?

– Твой, – без тени сомнений ответил я.

– Не забывай об этом Марат. Никогда не забывай.

– А ты просто оставь ее в покое, и не усложняй нам всем жизнь. Осталось всего девять месяцев и все это останется в прошлом.

– Хорошо, – прошептала она, уткнувшись мне в грудь, – прости меня за то, что не сдержалась. И перед Есенией извинись. Скажи, что я была неправа, и что больше такого не повториться.

– Договорились.

Она чуть отстранилась, подняла на меня трепещущий взгляд, а потом поцеловала.

В этот раз ее губы были солеными от слез, податливыми и в то же время какими-то непривычно жадными.

И я не стал останавливаться. Растворился в этом поцелуе и том, что было дальше, заставив себя выкинуть из головы грустный образ Есении.

Глава 14

Они сидели в маленькой, но очень дорогой кофейне – Альбина и бестолковая блондинка, которая по каким-то нелепым стечению обстоятельств, оказалась приписанной к категории подруг.

Одна злилась от того, что ее планы пошли по одному месту, а вторая бездарно рыдала и шмыгала красным, опухшим носом.

– Хватит сопли жевать! – жестко сказала Альбина, обращаясь к зареванной Алисе, – никто не виноват, что ты не смогла сделать нормально!

– Тебе-то легко говорить, а меня уволили. Я из-за твоих афер место хорошее потеряла, да еще и Романа Дмитриевича теперь не увижу, – продолжала заливаться слезами бывшая сотрудница ЭльСтильГрупп, – ты бы слышала, как он со мной говорил – будто льдинами завалил. У меня до сих пор мороз по коже! Даже слушать не стал мои оправдания.

– А ты на что рассчитывала? Что меня заложишь и тебя тут же простят и повышение дадут? Похвалят, скажут, что Алисочка молодец и премию выпишут? – ухмыльнулась Аля, вытаскивая бумажные салфетки из пачки, стоявшей на столе.

На самом деле она прекрасно знала, что у такой пустышки, как Алиса нет никаких шансов понравиться Седову. Эта голубоглазый сволочной хрен специализировался на умных и с внутренним содержанием, а не на бестолково красивых. Аля была уверена, что в первый же миг, как он увидел Алису – шансы привлечь его внимание стали равно минус ста. Разборчивый гад.

– Ты говорила, что никто меня не тронет. Что мерзавку эту уволят и все! Если бы я знала, что так все обернется, я бы не стала тебе помогать.

Аля тоже не думала, что так все обернется, что ушлый Седов, в три счета разберется в произошедшем и сразу ответит репрессиями.

Она даже подумать не могла, что у него столько камер, спецов айтишников и возможностей отследить любые действия персонала.

Знала бы, не попалась так бездарно и придумала бы другой, более надежный план, и уж точно бы не доверила его исполнение такой дуре, как Алиса.

Тем временем подруга продолжала стонать и обливаться горькими слезами:

– Ты должна мне помочь! Я из-за тебя вылетела! Поговори с Романом, потребуй, чтобы взял меня обратно.

– Ты издеваешься? Он меня на дух не переваривает. Тебя и приняли-то на это место лишь потому, что он был не в курсе нашей дружбы.

Закончившейся дружбы. Продолжать дальнейшее общение с этой бесполезной пробкой Альбина не собиралась.

– Тогда с бывшим своим поговори. Они же друзья. Пусть он скажет, чтобы меня взяли обратно. Поговори с ним! Попроси! Он обязан тебя послушаться.

Аля поморщилась.

Когда на соглашалась на эту авантюру с фиктивным браком, даже не думала, что будет так беситься от того, что она отныне воспринималась всего лишь как бывшая Марата, а какая-то бледная девка с гордостью носила титул его жены. Пусть временно, пусть фиктивно. Неважно. В глазах общественности она была законной супругой, с которой надо считаться, а Альбина оказалась всего лишь эпизодом, оставшимся в прошлом.

– Никакие они не друзья, – сквозь зубы, процедила Аля, – с тех пор как Роман меня обидел, Марат с ним больше не имеет никаких дел.

Роман ей никогда не нравится – слишком наглый, пронырливый и дотошный. С самой первой встречи он относился к ней настороженно, хотя она всеми силами пыталась произвести хорошее впечатление. Обычно ей это удавалось без проблем, а с ним вышла досадная осечка.

Седов не принял ее, не проникся, и вдобавок начал капать на мозги Ремизову.

Поэтому Аля приложила все усилия, что их пути разошлись, и была очень рада, когда Седов свалил заграницу набираться ума и опыта. Ей было плевать и на ум, и на опыт, но вот то, что он не маячил перед глазами стало огромным плюсом.

А когда он вернулся, через третьи руки устроила к нему Алису. Пришлось постараться, чтобы Роман не заподозрил об их связи, но зато у нее были глаза и уши у него под самым носом.

Именно так она узнала, что Ремизов пристроил свою жену к Седову. И словами не передать, как это ее взбесило.

Она столько сил потратила на то, чтобы их развести в разные стороны, но Марат все равно обратился за помощью именно к нему.

Что это, если не закон подлости?

И как теперь узнавать подробности? Как держать руку на пульсе, если Седов на пушечный выстрел не подпустит к своим делам ни Алису, ни кого-то еще из ее круга. Лавочка прикрылась. И все, потому что эта дура не могла нормально ничего сделать.

Аля злилась. И на бестолковую Алису, у которой на уме только ногти, женихи и красивые сумки. На Седова с его волчьим чутьем и умением портить все карты.

Но, конечно, больше всех на Есению, по вине которой все это происходило.

И пусть Марат считал, что их брак был, есть и будет фиктивным, пусть сколько угодно верил этой сучке, что она все понимает и принимает правила игры, но ее-то не проведешь! Она-то видела, как эта дрянь смотрела на Ремизова. Сколько потаенной нежности было во взглядах, обращенных на него, сколько томительного мучения и тоски.

Конкуренцию Аля определяла сразу и безошибочно. И что бы там Марат себе ни придумал, эта дрянь Есения была влюблена в него как кошка и была не прочь получить его не только в свою постель, но и в и безраздельное пользование.

Только хрен ей, а не Ремизов.

Он принадлежал Альбине давно и полностью, и делиться своим она ни с кем не собиралась.

Она устроит ему такой марафон, что у него просто не останется ни сил, не желания, чтобы смотреть на кого-то другого. Влюбит его в себя еще больше! До одури!

А потом пройдет этот проклятый год, и Есения вылетит из их жизни, как пробка из бутылки, оставшись невнятным воспоминанием где-то на подкорке.

***

– Ты же поможешь мне? – продолжала канючить Алиса, вызывая все большее желание треснуть ей по голове папкой, чтобы наконец заткнулась.

Альбина не считала себя обязанной слушать это нытье, тем более что из-за бестолковой дуры у нее самой проблем стало выше крыши.

Вчера она отчетливо почувствовала, как Ремизов отдалился. Его реакция была жестче чем обычно, требовательнее. Он был недоволен, он злился. На нее! И защищал свою курицу-жену. Пусть сдержано, но защищал!

Эта Есения – всего лишь средство, фиговый листок, для маскировки непотребства, бумажка, которой прикрыли дурно пахнувшую кучу. Вот и все. Марат не имел права ее защищать! Она должна сидеть в сторонке и не отсвечивать до тех самых пор пока ей не укажут на выход, а после этого собрать свои никчемные манатки и без лишних слов свалить.

Альбине было плевать на то, что нынешняя жена Марата была из неплохой семьи.

Папаша сдох, мамаша в коме? Все, свободна. Никто и звать никак. Грязь под ногами. Нищебродка, которая пытается хорошо пристроить свою задницу за чужой счет.

Все эти семейный договоренности вымораживали ее, доводили до бешенства, хотя именно ими она прикрывалась, когда отказывалась выходить замуж за Ремизова.

Да, он предлагал. Не единожды. Влюбленный, готовый ради нее на все. Красивый, перспективный бычок, которого она крепко держала за рога.

Он был хорош, но Альбина считала, что достойна большего. Не младшего сына, последнего в цепочке наследования, а главного наследника, не руководителя отдельного подразделения, а хозяина целого концерна. Не просто обеспеченного, а супербогатого.

Такого, которому по карману каждое утро привозить ей на частном самолете круассаны из Парижа и свежее молоко прямиком из-под коровы с альпийских заливных лугов. Чтобы любое ее желание, каким бы бредовым и дорогостоящим не было, исполнялось моментально. Чтобы машины дарил каждый раз как она поменяет цвет ногтей, чтобы бриллианты рекой, чтобы любой каприз воспринимался как закон и жизненная необходимость.

Ремизов мог многое, но ей нужно было еще больше. Альбина знала себе цену, знала, чего достойна и чего хочет добиться в этой жизни, а Марат…Марат и так всегда будет рядом. Будет ждать столько, сколько она захочет. Будет терпеть.

Альбина кормила его обещаниями, а сама искала выгодную партию, щедро сдабривая ожидание лаской и слезами, жалобами на бесчеловечного папочку, заставляющего ее подчиняться.

Ремизов принадлежал ей полностью и бесповоротно. Каждой своей клеточкой, каждым атомом.

Она была уверена в этом, так же как в том, что солнце всегда всходит на востоке.

Считала его обожание незыблемым.

…А потом он женился.

И несмотря на то, что они обговаривали такую возможность и она сама фактически дала добро на это под предлогом «отвлечь папочку», эта новость выбила землю у нее из-под ног.

Пока он отплясывал на собственной свадьбе, Аля сидела дома и не находила себе места. Металась как тигрица из угла в угол, злилась, повторяя:

– Да как он посмел? Как посмел?!

Даже хотела ворваться на эту чертову свадьбу и разнести там все, но такой поступок не вязался с образом хрупкой девочки, находящейся под полным контролем отца. Пришлось заткнуться, проглотить.

А на следующий день посыпались звонки и сообщение от друзей и знакомых, и большая часть была такой – «представляешь, твой бывший женился!».

Конечно, она представляла. Она сама согласилась на это мракобесие, уверенная, что всех перехитрила. Только не ожидала, что все так обернется.

Что она сама из королевы, которая играючи крутила шикарным влюбленным мужиком, внезапно превратится в глазах окружающих всего лишь в бывшую, с которой расстались и о которой уже забыли. Ее больше не воспринимали всерьез, и даже как будто злорадствовали из-за их расставания. Или сочувствовали, что еще хуже.

Альбина не привыкла к тому, чтобы ее жалели. Не нуждалась в жалости. И не привыкла делиться тем, что считала своим.

А делиться пришлось. С первого же дня.

В качестве моральной компенсации она захотела выдернуть Ремизова с его собственной свадьбы, чтобы первую брачную ночь он провел с ней. Это была шикарная идея. Острая, пикантная и дерзкая. Только отклика у Марата почему-то не нашла. Он отказался. Сказал, что это глупость и так делать нельзя, что свадьба – это серьезно и теперь надо качественно отыгрывать роль примерного мужа. Слезы не помогли, обиды тоже. Нет, и все.

Эх ее и разрывало тогда, крутило от желания потребовать, чтобы немедленно развелся. И плевать, что сама в то время «была вынуждена» ходить на встречи с партнером отца.

Мужчина хорошо за сорок, с такими деньгами, что даже подумать страшно. Не урод.

Идеальная партия. Как раз такая, какую она всегда планировала заполучить и была уже в шаге от задуманного, но мысль о том, что Ремизов выходит из-под контроля все испортила.

Альбине не хватило выдержки. Не смогла. Особенно, когда увидела фотографии с его свадьбы и поняла, что на месте этой тощей замухрышки Есении должна быть она. Это должна была быть ее свадьба! Ее белое платье! И ее муж!

А дальше хуже!

Он больше не оставался на ночь, не приглашал в рестораны, не срывался к ней по первому требованию. Потому что, мать вашу, был женат! Потому что надо было соблюдать приличия и не привлекать к ним лишнего внимания!

Не этого она ожидала, давая добро на фиктивный брак.

***

Думала, что у Марата будет бледная, ничем не выделяющаяся свадьба, на которую не обратят внимания. Что его так называемая женушка будет болтаться чахлым придатком на заднем фоне, и никто даже не сможет запомнить ее имени.

А получилось так, как получилось.

Ремизовы приняли ее. Друзья Марата приняли ее. Все приняли ее!

В глазах общественности они с Есенией были парой. Счастливой и радостной, и что самое главное, настоящей. А она сама, королева до мозга костей, внезапно оказалась в тени, в хвосте, в последнем вагоне, уныло телепающемся вдалеке от событий. И больше никто не воспринимал ее как важную фигуру на шахматной доске.

Как так вышло, что эта замарашка обошла ее по всем фронтам, не приложив никаких усилий? Пришла на все готовое, села, свесив ноги, и едет.

– Ну что? Ты поговоришь с бывшим? – гнусавый голос Алисы снова ворвался в ее мысли, отвлекая от невеселых раздумий.

– Нет, – скупо ответила Альбина и, отодвинув от себя практически полную кружку капучино, поднялась из-за стола.

– Почему? – Медведева тут же надула и без того передутые губы.

– Потому что не хочу.

– Но…

– Не звони мне больше, – с этими словами Альбина ушла, так больше и не оглянувшись на бывшую подругу, которая продолжала хлопать кукольно глупыми глазами и по-рыбьи хватать воздух ртом

Дураки никому не нужны. Всего хорошего.

Погода была под стать настроению. Хмурое небо, накрапывающий мелкий дождь, прицельно бьющий за шиворот, лужи под ногами.

Не хватало солнца, бликующего на гранях хрустального бокала, шелеста моря и белоснежного песка, ласково щекочущего ступни. Не хватало нежного касания ветра к волосам и терпкой сладости экзотических фруктов на губах.

Точно!

Не хватало отдыха. В роскошном отеле, в самом лучшем номере для молодоженов. Вдвоем на неделю! С бархатными закатами и томными ночами. С рассветами, наполненными негой и прикосновениями.

Альбина улыбнулась. Идея с отдыхом показалась ей замечательной.

Выдрать Ремизова из «семейной пучины», увезти туда, где не нужно будет ни перед кем притворяться, снова вскружить ему голову. Это ли не сказка?

Они и раньше не раз сбегали ото всех на другой конец света, но именно эту поездку она жаждала так отчаянно, что от нетерпения сводило пальцы.

Хотелось получить все и немедленно, поэтому, не откладывая в долгий ящик, Альбина набрала номер Марата.

Он ответил не сразу, не после первого гудка, как это было раньше. Теперь ему надо было отойти в сторону от любопытствующих и говорить приглушенным голосом, чтобы никто не догадался, что у него есть любовница.

Ее передернуло. Она ведь и правда любовница. Встречается с женатым мужиком, и пусть его брак не более чем филькина грамота, но это не отменяет ее нынешнего унизительного статуса.

– Слушаю, – наконец, раздалось в трубке.

Проглотив недовольство, Альбина произнесла тем самым чуть пониженным бархатистым голосом, от которого он всегда терял голову:

– Привет, Марат.

– Привет, Аль. Что-то случилось?

Это вопрос неприятно кольнул куда-то в область пупка. Раньше он не спрашивал, что случилось. Раньше он просто радовался, что она о нем вспомнила.

Еще один тревожный звоночек? Или ей уже просто кажется?

– Ты все еще сердишься на меня? – проворковала она, напустив побольше виноватого кокетства.

– Нет.

– Тогда ты не откажешь мне в одной маленькой приятности. Помнишь тот отель, где водопады и вид на горы?

– Допустим, – как-то подозрительно сказал Ремизов.

– Отвези меня туда. Прямо сегодня.

– Аль…

– Только ты и я и никаких посторонних людей рядом. Только мы. Вдвоем. Семь прекрасных ночей!

– Альбин, вообще-то середина рабочей недели.

– Когда это тебя останавливало? Ты можешь сорваться с места в любой момент и на работе тебе никто и слова не скажет.

– Как ты себе это представляешь? Просто все бросил и уехал?

– Если ты сейчас опять вспомнишь про свою Есению, я больше не стану с тобой разговаривать, – капризно заявила она, – ничего с ней не станет за недельку не станет. Тем более она прекрасно знает, что ваш брак – пустышка, и в твое отсутствие будет заниматься своими делами, уверена у нее они имеются.

Да, пусть занимается своими делами, мужиками и прочей ересью и прекратит капать слюной на Ремизова.

– Все равно. Я не могу свалить на такой срок. Братья точно заподозрят, что что-то не чисто.

Альбина чуть не зарычала, но вслух сказала так же нежно и покорно:

– Можно и поменьше. Дней пять например… пожалуйста Марат. Я так истосковалась по нам. Просто умираю от тоски. Поехали. Пожалуйста.

И горький вздох на грани всхлипа, чтобы показать всю глубину отчаяния.

– Хорошо, – наконец согласился Марат, поддавшись на ее провокацию, – но только на две ночи, больше не получится.

– Ты самый лучший, – промурлыкала она, давясь собственным ядом.

Всего две ночи! Две! И то выпросила! Как какая-нибудь нищенка, мечтающая о подачке. Разве это нормально? Разве так должно быть?

Разве этого она хотела, когда давным-давно затеяла игру под названием «удержи кота за хвост»? Какого черта удобный, надежный и бесконечно влюбленный Ремизов, который всегда прыгал по ее указке, вдруг стал превращаться в нечто упрямое и недоступное.

Альбину это бесило, и мириться с таким положением дела она не собиралась.

Пусть у нее было всего два дня, но Марат запомнит их надолго. И по возвращению снова станет прежним и даже думать забудет о своей псевдо-жене.

С этими мыслями она отправилась по магазинам, чтобы прикупить обновок, в которых еще сильнее вскружит голову Ремизову и вернет ускользающий контроль.