Текст книги "Артефактор (СИ)"
Автор книги: Маргарита Довженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
– Я... нет...
– Тогда отчего же вы так хотели помочь мне в поисках, что даже... – он замолк, глядя на меня. Я опустила глаза, занятая собственными переживаниями.
– То есть его ранили из-за меня?
– Да.
– Вот как... – я развернулась к окну, опуская лицо в ладони. Дыхание было сбито, сердце стучало как сумасшедшее, и я никак не могла уложить эту мысль в своей голове. – Что ж...
– Это проблема решённая, тогда что вас беспокоит?
– Я не знаю, стоит ли вам говорить первому или сначала поставить в известность Эвиана. – Честно отозвалась я, все также сидя в кресле с лицом в ладонях.
– Вы можете мне рассказать что угодно, он поймёт.
Я коротко рассмеялась:
– Учитывая наши чувства, не всё.
– Хотите я свяжусь с ним прямо сейчас?
– Вы сделаете это для меня?
– Не принимайте это на свой счёт.
– Как скажете. – Я улыбнулась, разгибаясь, когда Королевский Прокурор встал и повернулся ко мне спиной, доставая картину, по которой будет связываться с Эвианом. Он мог что угодно говорить, но он волновался за меня тоже. Даже несмотря на неприязнь. Боги, какие удивительные люди меня окружают...
Мой директор был хмур и пасмурно поглядывал на меня из картины и, судя по всему, ожидал самых худших новостей. Я даже немного стала робеть перед ним. Я не могла чувствовать Эвиана, ведь он был далеко, и я могла лишь видеть его лицо в позолоченной большой раме и сложенные на груди руки. Пока я, сбиваясь, излагала свои мысли и происшествия, их лица темнели и становились строже, при чём будто бы синхронно, пугая меня. Оба были обеспокоены всем происходящим не на шутку.
– Ты ему нужна, – вдруг произнёс Эвиан, тяжко вздыхая. Видимо я заставляла его поволноваться о себе и своей судьбе. – Он не отстанет от тебя.
– Всё дело в Джойле, почти наверняка. – Вторил ему Королевский Прокурор, даже не глядя на меня.
– А что с ним?
– Он делал запрещённые артефакты, многое из того, что не уничтожено, находится в том самом отделе.
– Что? – оторопела я. Всю жизнь я считала своего дедушку просто великим артефактором, лучше, чем многие, но не более. И уж тем более не предполагала, что он делал что-то запрещённое. Хотя что удивляться? Я пришла к этому сама как-то, случайно создав запрещённый артефакт, который уничтожил мистер Теодорус, а что мог узнать, изучить и сделать дедушка за все эти годы своей практики? – Не может быть...
– Так и есть, – произнёс мистер Д’армэ, – мне жаль, что ты узнаешь это так, но это правда. Джойль Майорс очень хотел восстановить старую традицию делать артефакты по наитию, как ты выразилась, а не по правилам. Многие из них действительно хороши, но пользоваться ими запрещено, потому они просто хранятся особо охраняемом отделе, занимающими подобными артефактами.
– Традицию? То есть это не...
– Нет, ты не Избранная. – Прервал меня колко Каэн Астольф.
– Давай, ты вернёшься в академию, и мы это обсудим? Не сейчас только? – Я кивнула Эвиану.
– Но всё-таки я не понимаю, зачем хранить опасные артефакты? И тем более запрещённые?
– Они не просто опасные и запрещённые, – оборвали меня, – они вполне рабочие и в критических ситуациях не раз спасали нас.
– Запрещённые артефакты спасали? Вы ничего не путаете? И, по-моему, это двойная политика, вам не кажется?
– Сейчас это не так уж важно, – Эвиан поморщился. – Мы об этом можем поговорить позже, сейчас важно его поймать. Действовать открыто – это напугать его и его приспешников, они покроются мраком, и мы ещё долго их не увидим, до следующего раза и их вылазки.
– Он же сказал, что у него для меня есть какой-то подарок, – подала голос я, – значит он появится на горизонте и можем сделать вид, что я ничего не подозреваю, и никому ничего не сказала. Ведь он считает, что моя память чиста, и я не могу ничего вспомнить. И я ни о чем не догадываюсь.
– Это опасно – использовать тебя, как приманку.
– Тут я согласен. Как бы на мне хотелось поймать его, нельзя жертвовать тобой, – подтвердил Каэн, пугая меня. Он что меня защищает? Снова?
– Он не причинит мне вреда. Я нужна ему живая и здоровая, иначе я не смогу сделать артефакт. А для него это очень важно.
– Вопрос, что за артефакт он хочет собрать? В том отделе также хранятся и записи твоего деда и его заготовки разных артефактов, так что догадаться, что именно ему нужно – сложно. Деньги? Власть? Сила? Что? Что ему нужно?
– Значит так, я думаю, что всем этим мы можем и без тебя заняться, Алексия.
– Что? – Мы с моим директором озадачились, уставившись на Королевского Прокурора в недоумении.
– Он прикажет ей рассказать, и она не сможет ему отказать. Значит знать о наших планах ей не так уж нужно.
– Он прав... – пришлось признать мне. В голове возникла идея, но пока она не могла оформиться, лишь трепетала где-то там на грани сознания. – Но я итак верю, что вы меня в обиду не дадите. Но, наверное, этот разговор вам нужно будет продолжить без меня.
Они ещё о чём-то переговаривались, когда я отошла к окну, переосмысливая все, что узнала сейчас. Я, наверное, видела все не так, как они. Для меня это было опасно, но меня защищали, они оба, я была как цветок, избалованный, в оранжерее, о котором заботятся и переживают. Меня защитят и обо мне все позаботятся, меня спасут. Довольно глупо... ведь на плечах этих двоих серьёзная ответственность, и сейчас они пытаюсь вскрыть рану на теле Военной Гильдии и решить все проблемы минимумом крови, мне это совершенно не понять. Я оглянулась, мне повезло, определённо, что я пробилась к верхам, впрочем, мне не стоит подводить их. Может мне стоит что-то сделать, чтобы помочь им? Или просто не слишком трепыхаться, чтобы не мешать – и это будет лучшая помощь?
Раздался стук в дверь, погрузивши в кабинет на мгновение в тишину.
– Свяжись со мной вечером, – раздался голос Эвиана, и видимо он отключился.
– Войдите. – Королевский прокурор отложил картину, которая до этого стояла на его столе и сел в кресло, взяв в руки своё золотое перо. Дверь приоткрылась, впуская внутрь облако положительных свежих эмоции и Андетту.
– Ты так быстро, – облегчённо выдохнула я, искреннее радуясь ей, она была словно глоток свежего воздуха в это мрачном кабинете.
– Конечно, – она кивнула мне и уставилась на своего начальника. – Мистер Астольф, я все выяснила: нашли несколько первокурсников и даже второкурсников, которые готовы стать свидетелями, и также ту самую девушку, над которой и было совершено издевательство. Доказательства довольно веские.
И снова этот голос... я повернулась к Королевскому Прокурору, если бы не его пасмурное выражение лица, я бы сказала, что он улыбается. Внутри себя. Улыбается Андетте. Может быть и Эвиан делал тоже самое, только я не замечала этого?
– Странно, где были все эти свидетели, когда их спрашивали об этом? – подала голос я, потирая переносицу и качая головой.
– Боялись выступить против Эльзы, но, когда нашёлся кто-то ещё, легко выбрали сторону большинства.
– Хорошо, я поговорю с мистером Брандом. Отведи Алексию к порталам и проследи, чтобы она добралась до академии в целости и сохранности.
– Как скажете. Пошли. – Она повернулась ко мне, я вздохнула и вышла за ней в коридор.
Глава 24. Подарок
– Ты поедешь со мной, чтобы сообщить приговор Вэрту и Леоне?
– Естественно, а что ты хотела сделать это без меня? – будто бы обидевшись, спросила я девушку, а потом стала серьёзнее:
– Андетта, могу я спросить тебя?
– Конечно. В чем дело?
Я замялась. Наверное, мне не стоило лезть в их отношения, но всё же решила произнести это вслух:
– Тогда в кабинете... почему ты так странно говорила с прокурором? И ещё ты со всем согласилась, но... ведь ты и сама знала, что надо делать?
– Более того, к тому моменту уже половина была сделана, – отозвалась она с улыбкой. Я почувствовала себя неловко оттого, что она говорит всё это легко, словно странно спрашивать о таких «нормальных» вещах.
– Но зачем? Я не понимаю...
– Ему нравится чувствовать себя контролирующим, это доставляет ему удовольствие. Я просто не мешаю, я соглашаюсь с ним, но, если нужно, всё равно сделаю по-своему. Зачем воевать с ним, если я всё равно останусь в проигрыше? А так... я приспособилась, а он, думаю, и сам знает об этом.
– Странная игра.
– Это не совсем игра, – поправила меня Андетта, но потом поёжилась, пожав плечами, – хотя... может и игра. Мы можем теперь идти?
Она явно теряла терпение, и я поторопилась высказать то, что так хотела:
– Нет, ещё... у меня получилось.
Девушка непонимающе нахмурилась.
– Я читала эмоции мистера Астольфа. Я видела их.
– Потрясающе, – выдохнула она, мгновенно меняясь в лице и хватая меня за руки, – истинный дар эмпатии.
– А что есть иные?
– Долго объяснять, да это и не так уж важно. Поздравляю тебя.
– Спасибо. Ещё я узнала, что он не ненавидит тебя...
– Что?
– Ну... меня он почти ненавидит и испытывает смешанные чувства отторжения, долга, смирения, неприязни, неудовольствия и скуки. А с тобой и Эвианом что-то среднее между комфортом и удовольствием, правда с ним сильнее.
– Не слишком утешает, – протянула задумчиво Андетта, отворачиваясь.
– Похоже это максимум, на что он способен.
– Не уверена, – в её голосе зазвучала улыбка. – Такие мужчина, как эти оба, просто долго проваливаются в кротовую нору, всё цепляются за веточки и корни, пытаясь удержаться, и только потом падают бесконечно на дно и до самого конца.
– Ты о чем?
Она остановилась и повернулась всем корпусом ко мне, я за ней. В коридоре было уже не так светло, и мы стояли в окошке света на каменному полу. От её слов внутри всё будто сжалось, я с тревогой всматривалась в её лицо, сейчас в отсветах похожее на странную маску.
– Не знаю, стоит ли тебе говорить. Это мой секрет, – она странно улыбнулась. – Я просто это знаю. К ним сложно подойти ближе, они отталкивают других, но, если ты пробилась сквозь хоть один круг его защиты, дальше будет проще. И если ты не перечишь ему и не делаешь больно – как горячий нож в масло. А потом... потом ты добираешься до самого его сердца.
– И что же?
– Можешь сломать, как Лирэйн, а можешь беречь как великую ценность и охранять его. Выбор за тобой. Когда ты слишком близко – наступает слепота, он настолько сливается с женщиной, что уже не отделяет её от себя. Она становится будто частью него, а свою руку невозможно подозревать во лжи или обмане.
Мы замерли, я сглотнула комок в горле.
– Не нервничай. Ты же не такая.
Весь путь до того здания, где были камеры временного заключения, я молчала, переваривая услышанное. Если Андетта права, то Лирэйн так и сделала, добралась до его сердца и потому Эвиан не смог среагировать сразу. Звучит ужасно жутко... Неужели и я добралась так близко? Или только все же ещё на половине пути? Я отмела эти мысли, тяжко ложившиеся на моё сердце.
Спустившись вниз, в тюрьму, я снова испытала тягостное желание закончить с этим поскорее и больше сюда не возвращаться. Меня все это стало вдруг тяготить и раздражать, и даже Вэрта не хотелось видеть. Я не без злорадства наблюдала, как вытягиваются лица этих двоих, когда Андетта сообщала им приговор.
– Но я... я же сознался! – Пробормотал Вэрт, которого стражи выводили из камеры, ему ещё предстояло оформить несколько бумаг, – почему?
– Ты солгал стражам порядка, так что ещё неплохо выкарабкался из этой передряги, – поморщилась Андетта, – могу тебе за это штраф выписать. Хочешь?
Тот покачал головой, и когда он проходил мимо меня, от него разило тоской и отчаяньем, сжавшим моё сердце ледяной рукой, так что я перехватила Андетту на выходе и сообщила, что хочу тут немного задержаться. Она оглянулась на Леону и понимающе кивнула мне. Когда они ушли, я подошла ближе, взирая сверху вниз на неё, сидевшую в закрытой позе и весьма сердитую. Гнева во мне не было, как и злости, лишь непонимание...
– Довольна собой? Пришла позлорадствовать? – Леона фыркнула, её лицо, которое я когда-то считала милым или даже привлекательным, вдруг исказилось зобной гримасой, я вздохнула.
– Я просто хочу знать: зачем ты это делала? Зачем?
Девушка снова фыркнула, недовольно поглядывая в сторону и буквально разрываясь между желанием облить меня грязью и кинуться на меня с кулаками. По спине пробежали робкие мурашки, я была ужасна рада, что она за решёткой и не сможет до меня дотянуться. Пауза затянулась, но вот она встала, подходя ближе, её тёмное школьное платье, чем-то похожее на моё, обвивало стройную фигуру. Её громкий решительный голос отразился от стен:
– Он – мой.
– Он свой собственный, – поправила её я.
– Нет, он мой, а не твой.
– Он мой брат, а не любовник. И не может быт моим, и уж тем более твоим.
– Ты привязала его к себе и пытаешься контролировать во всем.
– Что? Что за абсурд? – Я растерялась от её беспочвенных обвинений, с чего она это решила? Этот разговор и так походил на бред двух сумасшедших, но это...
– Ты даже сюда примчалась сразу, – язвительно сообщила мне девушка, победно приподымая брови.
– За мной приехала Андетта. Она меня и привезла. Я его единственный родственник, до которого она смогла добраться. – Горячо заверила её я, в её глазах мелькнуло сомнение, но лишь на мгновение, и она снова замкнулась, хмурясь. – Леона, прости, но ты говоришь полную чушь. Говоришь, что он твой, и по идее тогда ты должна его любить... не знаю, испытывать чувства собственности к нему. Да что угодно, кроме этого.
– Так и есть, – снова слишком громко заверила меня собеседница, её голос зазвенел в моих ушах. А её эмоции перескакивали с одного на другое и громко отдавались в моих висках, они буквально ревели, сменяя друг друга, словно яркий водоворот и сбивая меня с мысли.
– Вы были в тюрьме, и оба чуть не вылетели из академии. Разве это говорит о том, что ты хорошо к нему относишься?
Леона замерла, её искажённое гримасой лицо, разгладилось, и она, вдруг вцепившись в прутья решётки и заставляя меня отпрянуть, сообщила мне свистящим шёпотом:
– Он должен был доказать.
– Доказать что?
– Что он достоин.
Доказать, что он достоин? Где-то я уже это слышала? Какой абсурд... Кажется, мир мне подсказывал, что и в этом надо быть осторожной и иметь меру. Впрочем, как и везде...
– По-моему, это ты доказала гораздо больше.
– О чём ты? – Я развернулась к ней спиной, собираясь уходить, вслед мне полетело. – Эй!
Я обернулась, встретившись с её озадаченным и испуганным взглядом.
– Тебе напомнить, что умеют демоны ло-укки? – Её страх серым бессвязным комком начал расползаться над ней, глуша остальные эмоции. – Они эмпаты, он знал о всех твоих чувствах от и до. Он знал, что ты его проверяешь и пошёл на это. Но знаешь... я думаю, что эта проверка характеризует тебя с куда более худшей стороны, чем мы оба о тебе думали. Ты не знаешь меры.
Я развернулась и стала подыматься по ступеням, когда я почти прошла половину, мне вслед понёсся её отчаянный крик:
– Алексия, стой!
Я прикрыла глаза. Правильно ли я поступила со всем этим? Могла ли я так говорить? Ведь наверняка Вэрт не чувствует этого и не понимает, для него она всё также лучшая из лучших. Боги, почему он не мог найти себе нормальную пассию? Я вздохнула, поднимаясь наверх.
Мы попрощались с Андеттой, и я с Вэртом. С первой – вполне мирно и дружелюбно, со вторым – напряжённо. Он конечно извинялся и старался выглядеть немного виноватым, а я суровой, но мы оба понимали, что это неправда. С его чувствами к ней ничего нельзя поделать, как и с моими переживаниями о нем. Это было неловкое прощание, тяготившее меня весь путь обратно. Я всё думала об этом, пока не заснула в экипаже, проснувшись, лишь когда мы остановились у ворот школы. Было пасмурно и туманно, накрапывал мелкий дождь, тут же осевший на одежде и волосах взвесью.
В своей комнате, я сбросила свои грязные ботинки с уставших и гудящих ног, сняла платье и бросила его на кровать, а сама в нижнем села рядом. В голове было гулко и пусто, а все тело ломило от усталости. Сложный день. Словно целая жизнь. Я хотела было уже упасть на кровать и предаться беспорядочному сну, как вдруг моё внимание привлёк сложенный вчетверо лист бумаги, лежащий около моих ног. Надо убраться, а то аграманты везде валяются, или вроде бы, когда я заходила его не было? Я наклонилась и подняла бумагу, потом развернула её. Это был определённо не аграмант, там были странные символы, написанный сплошным текстом. Что это такое? И откуда это в моей комнате? Я разглядывала в символы, и тут один из них, похожий на раздавленного жука, привлёк моё внимание. Это же шифр моего дедушки... он пользовался им, чтобы закодировать информацию о своих артефактах. Он был немного параноиком и считал, что всем есть дело до его артефактов, и все хотят их похитить. Так что многие записи шифровал именно с помощью такого вот шифра. На самом деле, он не был сложным – если иметь дешифратор. Все, что были у бабушки, были либо уничтожены, либо проданы, и мне ничего не оставалось, как заняться этим самой. Странно и откуда у меня это всё же? У меня нет ни старых его дневников, ни книг, откуда бы это могло выпасть. В любом случае, пока я не расшифрую, понятнее он от этого не станет.
Сон и усталость были позабыты, и я достала из ящика стола инструменты и линейку. На всё про всё у меня ушла целая ночь и целых шесть попыток. Однако текст озадачил меня ещё больше:
«Думаю тебе не составило труда перевести этот текст, иначе ты не была внучкой своего деда. Это – мой подарок, как я и обещал. У меня есть для тебя предложение: я дам тебе информацию о смерти твоей семьи. Поверь, там всё гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. Взамен ты поможешь мне с артефактом, думаю, что, взглянув подробнее, мы сможем сделать так, чтобы все остались довольны. Артефакт безопасен и никому не причинит вреда, так что тебе нечего боятся. Зато ты будешь знать больше о своей семье. Я предоставлю тебе всю информацию, которую смогу достать и которая у меня уже есть об убийстве твоего деда и твоей семьи.
Если согласишься, я передам тебе ту бумагу с описанием, и ты сделаешь мне артефакт, а потом просто передашь. Если ты против этой затеи – просто сожги бумагу, а если согласна – выброси записку за окно.»
Подписи не было. Я повертела бумагу в руках и достала чистый лист. Пока я переписывала переведённый текст начисто, я всё думала. Странный похититель... вроде бы угрожал мне и вообще вёл себя странно и даже причинял боль, но потом вдруг отступил и стал вести себя цивилизованно. Записки вот предлагает, подарки... сдался ему этот артефакт. Ну допустим, он просто решил, что раз меня не проймёшь угрозами физической расправы, то воздействовать надо по-другому, и можно меня подманить нужной информацией. Например, о моей семье. Это хороший ход, первой моей мыслью было согласится. К черту этот артефакт... может можно будет как-то извернуться и сделать так, чтобы всё обошлось, зато я буду знать об убийстве деда и своей семьи. Все-таки убийство... за что же?
Я вздохнула. Этого я и боялась. Впрочем... что я могу сделать?.. только согласится. Ведь именно этого он от меня и ждёт. Я сложила записку снова вчетверо и благополучно выбросила её в окно. Та медленно спланировала вниз. Я снова вернулась к переведённому тексту. Надо сообщить Эвиану и прокурору, думаю их обрадует хоть какая-то новость, хотя думаю они ожидали отследить, как он мне передал эту записку или что-то будет более существенное. Жаль, конечно... но все же лучше, чем совсем ничего. Но мне надо подготовиться, – я откинулась на стуле, закинув руки за голову и раздумывая. Артефактор я или нет? Я ведь снова увижу его, если он будет мне передавать ту бумагу или что-то такое, и я снова всё вспомню, а потом снова всё забуду, так не пойдет. Может быть сделать такой артефакт, который будет записывать мою память или запрещать в неё вмешиваться? Нет... это не подойдёт, во мне эти частицы, они внутри, и значит артефакт не сможет на них подействовать. Хотя... эти частицы и сами вроде как артефакт, значит можно попробовать поступить немного хитрее.
Следующий день я благополучно проспала, решив, что если уж прогуливать занятия, то полностью, к тому же я всю ночь трудилась, так что я надеялась, что это послужит достаточным оправданием для директора. Проснулась я только после обеда, голодная, как волк и замёрзшая. Я забыла закрыть окно и потому всю ночь мне мерещилось, что я где-то мёрзну. После плотного завтрака-обеда я решила наведаться к директору, не только показать записку, но и ещё напомнить ему, что он и так хотел меня видеть у себя, как только я приеду обратно.
Эвиан встретил меня напряжённым взглядом, и его тревога тут же была скрыта ментальным блоком, признаюсь, расстроившим меня.
– Что-то случилось?
– Да, – я села в кресло и не спеша поведала ему всё, что произошло вчера в моей комнате, а потом протянула ему переведённый экземпляр.
– А куда ты дела оригинал? – Оторвавшись от разглядывания текста, спросил мужчина, хмурясь.
– Выбросила в окно, как там и написано. Не стоило?
– Так мы могли его отследить... куда принесёт записку, там и будет он, – недовольно поморщился Эвиана. Да, я совсем об этом не подумала...
– Ну он же ещё даст мне бумагу где артефакт описан... – попыталась хоть так оправдаться я.
– Он может передать и через другого.
– Прости.
– Ничего, – взгляд карих глаз остановился где-то над моей головой. – Это всё?
– Не совсем. Мы собирались кое-что обсудить. Тогда в кабинете у мистера Астольфа, ты сказал, чтобы я зашла к тебе.
– Прости, много дел... напомни, о чём шла речь? – Только сейчас я заметила, что его лицо сероватое и усталое, словно он давно не спал, я снова пожалела, что впутала этих мужчин в свои проблемы. Хотя кто знает... возможно это уже не только мои проблемы?
– На счёт того, что была такая традиция раньше делать артефакты по интуиции, а также про дедушку и его запрещённые артефакты.
– М-да, – выдал мужчина, откидываясь на кресле и прикрывая глаза. – Даже не знаю, с чего начать, тема большая.
– Тогда можно я начну с вопросов? – Я получила кивок и продолжила. – Дедушка делал артефакты по интуиции? – Снова кивок, – и они были запрещёнными и многие хранятся в том отделе?
– В основе своей, многие он уничтожал сам.
– Понятно... то есть раньше и правда так делали артефакты, а сейчас почему перестали?
– Раньше это было нормой для всех, сейчас не все даже смогут это повторить. Даже при желании.
– О чём это ты? – Я напряглась. – Насколько я помню, мистер Астольф сказал, что я не избранная и ничего такого.
– Он просто не хотел, чтобы ты зазнавалась, – выпрямившись в кресле, сообщил мне Эвиан. Он был напряжён, – ты не избранная, ты... не знаю, какое слово лучше всего подобрать...
Он замолк, я молчала, давая ему собраться с мыслями.
– Помнишь моё кольцо? – Вдруг спросил меня мужчина, снимая со своего пальца увесистый перстень. Кольцо я помнила хорошо, как и те видения, но решила их не озвучивать, лишь кивнула. – У него есть имя – Фейнир.
На время ментальный блок ослаб и смогла уловить толику сомнения от него. Эвиан сомневался в том, что я нормально отнесусь к тому, что у древнего кольца есть имя. Я протянула руку и кольцо легко скользнуло мне на ладонь. Я напряглась, каждую минуту я ожидала, что снова начну слышать этот голос или появятся видения, но нет, сейчас это было просто кольцо.
– Фейнир, значит...
Кажется, он был удивлён и даже не скрывал этого, когда я новыми глазами осматривала кольцо. Это имя было таким подходящим, словно никак по-другому и не могли его звать.
– Добра и с-света, – раздалось то ли у меня в голове, то ли в реальной жизни, я осторожно подняла глаза на директора. Он молчал.
– И вам того же... – прошептала я, ожидая уже удивлённых вопросов от Эвиана, но нет, он лишь сильнее подался ко мне:
– Ты его слышишь?
– Да... это плохо?
– Нет, просто удивительно. До этого я ни разу не встречал кого-то, кто слышал бы его.
Я вздохнула, облегчённо выдыхая:
– Я рада, а то я уже думала схожу с ума... Помнишь тот вечер? Так вот он постоянно меня звал и просил одеть кольцо и вообще... мне было ужасно не по себе.
– Так вот в чём дело, – мне улыбнулись. – Я всё гадал, что тебя так напугало.
– Я видела две змейки, оплетающие мою руку, и это было как в реальности...
– Он пытался тебя пометить, – «обрадовал» меня мистер Д’армэ, я оторвала взгляд от кольца. – Ты тогда сказала, что видела золотой камень, верно?
– Я же ошиблась...
– Не думаю, это древнее кольцо, в котором заключён дух-хранитель нашего рода, и он редко, когда ошибается. Он так намекал мне...
– На что?
Ответом мне служило молчание, ментальный блок то появлялся, то снова слабел, обнажая мне куски запутанных эмоций Эвиана. Похоже этот вопрос его несколько смутил.
– Ш-што вы преднас-снащены друг другу, – подало голос кольцо в тишине кабинета.
– И кто это решает? – Я в такое не особенно верила и решила, прежде чем радоваться или расстраиваться, всё узнать поподробнее.
– Я, – мне показалось в голосе Фейнира прозвучала улыбка. – Вы из двух древних родов, и они редко пересекаются друг с другом, но я не в силах устоять перед голосом вашей крови.
– Я ничего не понимаю. – Вздохнула я, – кто назначил тебя хранителем и тем, кто вправе решать за других? – Я бросила укоризненный взгляд на своего директора, но он продолжал отмалчиваться. – И ещё... ты – дракон?
– Умная девощ-щка. – Согласился Фейнир, – но я им был когда-то. С-сейчас я только душ-ша, в которую магия вдохнула немного силы, сохранив память и рас-сум.
– Магия?
– Да. – Это уже в разговор включился Эвиан, он встал со своего места и подошёл ко мне ближе, присаживаясь в соседнее кресло. – Весь секрет и беда этого мира заключаются в том, что магия – живая. Она разумна, обладает силой воли, желаниями, а вовсе не глупая субстанция, которую надо направлять своими действиями, и которая вырвется на свободу, если ты сделаешь ошибку.
– Что? – Мой удивлённый вопрос прозвучал даже слишком громко, – этого не может быть!
Мне дали переварить эту мысль, но недолго. Однако прежде чем Эвиан открыл рот, я обрушила на него поток вопросов.
– Если то так, то почему никто не знает? Думаешь, нам лгут на счёт этого? Там в Совете умнейше маги, люди, которые изучали магию долгие десятилетия, и ты думаешь, они стали бы лгать на счёт такого?
– Вообще это с-секрет, и о нём мало кто с-снает, – огорошил меня Фейнир. – Но с-скажешь это не так?
– Представь на минуточку, что магия и правда живая, а ты её держишь под замком собственных убеждений и заклинаний. Представь, как она зла на тех, кому подарила себя, а они её заперли и эксплуатируют....
– Так почему бы не выпустить её?
– Ты думаешь она обрадуется тебе, своему тюремщику? Думаю, она будет ужасно расстроена и захочет отомстить тем, кто её запер. И им конечно же не хочется этого.
– Хорошо, – я всплеснула руками. – Это сложно приставить и ещё сложнее поверить, но допустим это правда. Но при чём тут я?
– Ес-сть два рода, один – род хранителей, которые долш-шны с-снать этот с-секрет и передавать дальш-ше с-своим детям, чтобы и те хранили его, и ес-сть второй – те, кто мош-шет общаться с-с магией.
– Первый, это твой род, да? – Эвиан мне кивнул, – а второй мой? Но я не умею с ней общаться... я бы заметила.
– Твои артефакты. Это не интуиция направляла их, а её рука, ты позволяла ей больше, давала власть, и она помогала тебе. Как и твоему дедушке.
– Это слишком сложно... – прошептала я, пытаясь зацепиться взглядом за ковёр или детали интерьера. – Но почему я?..
– Это просто потому что ты из этого рода, вот и всё.
– Какой в этом смысл, если всё равно все подобные артефактs считаются запрещёнными?
– Смысл в том, чтобы ты осознала это... а на счёт выбора кольца, и что мы предназначены... это не так уж важно. Не думай об этом. – Он солгал. Я подняла глаза на Эвиана, он улыбался мне успокаивающей доброй улыбкой. Это было важно... почему же он тогда лжёт мне? Не хочет, чтобы я волновалась? Как вообще можно не волноваться, услышав и узнав всё это?
Я встала с кресла, он тоже встал вслед за мной.
– Мне нужно всё это обдумать, потом поговорим ещё раз на эту тему... сейчас... сейчас для меня всё это слишком неожиданно.
– Хорошо... – тихо отозвался Эвиан. Я замешкалась всего ан секунду, испытывая смешанное желание подойти к нему ближе, уткнуться лбом в его грудь, вдыхая его запах и... Я мотнула головой и зашагала к двери.
Глава 25. Замок без ключа
Я стояла, немного ёжась на холодном ветру. Погода не жаловала... только вот было тепло и солнце светила, а сейчас снова промозглый ветер и туман, от которых легко можно подхватить простуду. Я вздохнула и плотнее закуталась в плащ, который мне уже не казался настолько удобным и тёплым как при выходе из академии.
– Алексия, – раздался голос позади, и я облегчённо выдохнула. Я боялась, что он не придёт. – Я был удивлён твоей просьбой, признаюсь.
– Простите... – я потупилась, переступая с одной замёрзшей ноги на другую.
– Эвиан знает? – Грозно свёл свои брови на переносице Королевский Прокурор, я покачала головой:
– Нет, я решила ему не говорить ничего
– Почему?
– У меня ещё одна просьба...
Мистер Астольф нахмурился и вокруг него стали всплывать облака сомнений, подозрения и недовольства.
– Кроме как встретиться с тобой?
– Кроме этой.
– Какая же? Давай только побыстрее разделаемся с этим, я не люблю такую погоду.
– Хорошо, -я решительно выпалила. – Прикажите мне... вспомнить.
– Что?
– Понимаете, Андетта сказала, что истинный дар, как у вас, может перекрыть действие артефакта. И если частицы – это артефакт, вы сможете мне приказать и...
– Откуда она это знает? – перебил меня прокурор, но я лишь могла пожать плечами:
– Без понятия.
– Не получится, – сказал, как отрезал мистер Астольф, грозно отвернувшись и поглядывая по сторонам.
– Но почему?
– Потому что ты уже забыла. Я не могу заставить тебя вспомнить то, чего в твоей памяти уже нет.
Я замолчала, лихорадочно соображая и дуя на озябшие руки:
– А если не забывать? Вы можете это приказать? Чтобы я, когда его встретила, перестала забывать?
– Хм... дурацкая идея, но и правда может сработать. – Хорошо. Если встретишь своего похитителя, запомни всё, что необходимо для доказательства его вины.
– Думаете этого достаточно? – я прислушалась к себе: никаких ощущений не было ни в теле, ни в голове.
– Если вспомнишь детали своего похищения или своего похитителя, запомни его. Довольна?
– Да. Спасибо. И что пришли, и что помогли мне. Я думала, вы откажете.
Разноцветные глаза посмотрели на меня сверху вниз.
– Я так и хотел сделать, просто потом передумал. А теперь иди обратно в академию, не хватало ещё того, чтобы ты простыла.
– Да, конечно, – я наполедок улыбнулась ему и помазав рукой, что конечно же было лишним, отправилась в академию. Дальше оставалось только ждать. Ждать, когда мой похититель снова подаст знак и пришлёт мне ту самую обещанную бумагу про артефакт.
