Текст книги "Врата смерти. Том 2"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трэйси Хикмэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 79 страниц)

* * *

Эпло лежал на соломенном тюфяке, вглядываясь в тени наверху. Потолок, как и стены этой маленькой тесной пещеры, был сплошь покрыт магическими знаками, чуть заметно мерцавшими красным и синим свечением. Они, да еще четыре факельных камня по углам камеры, были единственными источниками света.

– Отдыхай, пес, – сказал он собаке.

Пес был встревожен, уныло слонялся по камере из угла в угол, и это начало раздражать Эпло. Он опять приказал псу угомониться. Пес повиновался, растянувшись рядом с ним. Но хотя он и лежал смирно, голова его оставалась поднятой, торчащие уши прислушивались к различимым только для него звукам. Время от времени он издавал глухое рычание.

Эпло успокаивал его как мог, гладил по голове, говорил, что все в порядке.

Если бы кто-то мог вот так же погладить по голове его, сказать ему те же слова! Ждать ободряющих слов от своих товарищей не приходилось.

Альфред был увлечен камерой, магическими знаками на стенах, заклинанием, которое сводило все вероятности к единственной вероятности, что вероятностей нет. Он задавал бесчисленные вопросы, разглагольствовал о том, как это все великолепно придумано, пока Эпло не заявил, что ему нужна еще только одна вероятность – чтобы в камере было окно, в которое он выбросит Альфреда.

К счастью, в конце концов сартан уснул, растянувшись на своем тюфяке, и сейчас тихонько похрапывал.

Хаг Рука не проронил ни слова. Он сидел напряженный, с прямой спиной, как можно дальше отодвинувшись от светящейся стены. Кисть его левой руки постоянно то сжималась, то разжималась. Время от времени он машинально подносил руку ко рту, как будто держал в ней трубку. Но тут же вспоминал, ругался, снова клал руку на колено, где она и лежала, сжимаясь и разжимаясь.

– Ты мог бы пользоваться трубкой, – посоветовал ему Эпло. – Она будет настоящей, пока тебе ничего не угрожает.

Хаг Рука покачал головой, сердито буркнул:

– Никогда. Я знаю, что из этого выйдет. Если я возьму ее в рот, то почувствую вкус крови. Будь проклят тот день, когда я увидел этот кинжал!

Эпло вытянулся на своем тюфяке. Заточенный во “временной колодец”, он был узником этой камеры, но его мысли могли свободно бродить за ее пределами. Хотя радости от этого было мало. Его мысли следовали по одному и тому же кругу, никуда не продвигаясь, возвращаясь к началу.

Мейрит предала его. Она собиралась отдать его в руки Ксара. Чего и следовало от нее ожидать. В конце концов, ее послали, чтобы убить его. Но если так, почему она не попыталась это сделать, когда у нее была такая возможность? Они были квиты. Она спасла ему жизнь. Закон не был бы нарушен, если это и имеет для нее какое-то значение. Может быть, это была простая отговорка. Почему изменились ее планы? И теперь Ксар собирается прибыть за ним. Он нужен Ксару. Почему? Но не все ли равно? Мейрит предала его… Он поднял глаза и увидел перед собой Мейрит.

– Эпло! – облегченно выдохнула она. – Ты жив! Ты жив!

Эпло вскочил, непонимающе глядя на нее. И внезапно она оказалась в его объятиях, он в ее объятиях, и ни он, ни она не понимали, как это вышло. Собака, чтобы не оставаться в стороне от событий, толкалась между ними.

Он прижимал ее к себе. Все вопросы стали ненужными. Ничто не имело значения. Ни предательство, ни опасность, приведшая ее сюда. В этот момент Эпло с радостью благословил бы эту опасность. Ему хотелось, чтобы это мгновение остановилось и чтобы не было вероятности, что оно когда-нибудь закончится.

Знаки на стенах камеры вспыхнули и погасли. В центре камеры стоял Вазу. Заклинание было снято.

– Санг-дракс, – произнесла Мейрит, и этого было достаточно, больше ничего говорить уже было не нужно. – Он здесь. Он хочет убить тебя.

– Что? Что такое? Что происходит? – Альфред присел на тюфяке, моргая заспанными глазами как старая сова.

Хаг Рука уже успел вскочить на ноги и стоял, готовый отразить нападение.

– Санг-дракс! – внезапно Эпло ощутил крайнюю усталость. Рана над сердцем начала болезненно пульсировать. – Так это он знал о Проклятом клинке!

– Да, – сказала Мейрит, и ее пальцы сжали его руку. – И – Эпло, это ужасно! – я слышала, о чем говорили Санг-дракс и другие змеедраконы! Они собираются напасть на город и…

– Напасть на Абри? – повторил Альфред, пораженный услышанным. – Кто такой Санг-дракс?

– Один из змеедраконов Челестры, – мрачно пояснил Эпло.

Альфред побледнел как полотно и прислонился к стене.

– Но как… как этим чудовищам удалось попасть сюда?

– Они вошли через Врата Смерти – благодаря любезности Самаха. Теперь они проникли в каждый из миров, сея зло и хаос! И, судя по всему, сюда – тоже.

– И готовятся напасть на Абри? – Вазу не мог в это поверить. Он пожал плечами. – Многие пытались это сделать…

– Санг-дракс говорил о воинстве, – настаивала Мейрит. – Может быть, их многие тысячи! Сноги, хаодины, волкуны – все наши враги. Они собираются вместе. Они хотят атаковать на рассвете. Но сначала Санг-дракс намерен убить тебя, Эпло. И еще кто-то из них упомянул о Змеином маге, убившем короля змеедраконов.

Эпло посмотрел на Альфреда.

– Это не я! – запротестовал Альфред. Он так побледнел, что казался прозрачным. – Это был не я!

– Не ты, – согласился Эпло. – Это был Корен. Альфред вздрогнул и стыдливо опустил глаза, глядя на свои туфли. Казалось, его туфли сами по себе выделывают какие-то странные вещи, елозят туда сюда, постукивают в пол то носками, то каблуками.

– Как это стало тебе известно? – спросил Вазу.

– Я узнала Санг-дракса, – ответила Мейрит, чувствуя неловкость. – Я познакомилась с ним раньше… в другом месте. Он хотел, чтобы я отвела его к Эпло. Заявил, что Ксар послал его, чтобы привести Эпло обратно. Я ему не поверила. И отказалась выполнить это. А когда он ушел, я последовала за ним. И подслушала его разговор со своими сообщниками. Они не знали, что я слышала…

– Ошибаешься, знали, – прервал ее Эпло. – Чтобы попасть ко мне, ты ему была не нужна. Они хотели, чтобы ты узнала об их планах. Им нужен был наш страх.

– И они его получили, – упавшим голосом проговорил Альфред.

– Эпло, они уже идут сюда! – отчаянно воскликнула Мейрит. – Они хотят убить тебя. Нам нужно выбраться отсюда.

– Да, – сказал Вазу. – Все вопросы потом, – очевидно, у него было множество вопросов. – Я отведу тебя…

– Нет, не отведешь! – послышалось шипение из темноты.

Санг-дракс, все еще в облике патрина, и трое его подручных, пройдя сквозь стену, появились в камере.

– Это будет так же просто, как перестрелять крыс в бочке. Жаль, что у меня нет времени, чтобы немного поразвлечься. Было бы так приятно видеть, как вы корчитесь в муках. Особенно ты. Змеиный маг!

Красный глаз, горя злобным огнем, вперился в Альфреда.

– Мне кажется, вы принимаете меня за другого, – промямлил Альфред.

– А мне не кажется. Ты такой же ряженый, как и я. И это нетрудно заметить, – Санг-дракс обернулся лицом к Вазу. – Ну, предводитель, попытайся, если хочешь, но едва ли твоя магия сумеет тебе помочь.

Вазу удивленно смотрел, как начертанные им знаки сгорают в воздухе. Руны разрушались, их магическая сила умирала, превращаясь в беспорядочные клубы дыма.

– Это ужасно! – пробормотал Альфред и тихо соскользнул на пол.

Змеедракон двинулся вперед. Собака, рыча и лая, встала перед Эпло и Мейрит. Мейрит сжимала в руке копье. У Эпло был ее кинжал. Хотя вряд ли оружие могло помочь им.

Оружие… оружие…

Псевдопатрины подходили все ближе и ближе. Санг-дракс наметил для себя Эпло. Выбросив вперед руку, змеедракон тянулся к сердечной руне Эпло.

– Я должен закончить то, что начал, – прошипел он. Эпло отшатнулся назад, увлекая за собой Мейрит и рычащую собаку. Он рванулся к Хагу Руке.

– Сартанский клинок! – прошептал он. – Используй его!

Хаг Рука, выставив Проклятый клинок, прыгнул вперед, заслоняя Эпло. Санг-дракс рассмеялся, готовый прикончить человека, а затем расправиться с патринами.

Но оказалось, что перед ним стоит не жалкий смертный, а титан с дубинкой со ствол дерева.

Гигант с ревом обрушил дубинку на змеедракона. Санг-дракс осел, повалился на спину. Остальные змеедраконы атаковали титана с копьями и магическими заклинаниями. Но их магия была бессильна против Проклятого клинка.

– Уходим! – крикнул Санг-дракс. Он злорадно осклабился, глядя на Эпло. – Очень умный ход. Только вот что ты будешь делать теперь? Пойдемте, друзья. Пусть их собственное оружие прикончит их.

Змеедраконы исчезли.

– Хаг, загони его обратно! – крикнул Эпло. Но в присутствии своего давнего врага Проклятый клинок не собирался оставить свои попытки убивать.

Титан метался по камере, молотя дубинкой в стены, вертя безглазой головой в поисках жертв.

Снова в воздухе вспыхнули магические знаки, но почти мгновенно съежились и исчезли.

– Этого я и боялся, – сокрушенно проговорил Вазу. – Змеедраконы заколдовали камеру каким-то своим заклинанием. Моя магия здесь бессильна.

Титан бросился на них, повернув голову на голос Вазу.

– Не надо! – остановил Эпло Мейрит, готовую метнуть в титана копье. – Может быть, не чувствуя угрозы, он оставит нас в покое.

– Я думаю, он будет ощущать угрозу, пока жив хоть один патрин, – мрачно заявил Хаг Рука.

Титан приближался.

Хаг Рука выбежал вперед, встал перед титаном, стараясь отвлечь его криком. Эпло схватил почти бездыханного Альфреда, которому грозила опасность быть раздавленным огромной ножищей, и бросил его в угол.

Вазу и Мейрит попытались обойти великана, чтобы напасть на него сзади. Но титан уловил их движение. Повернувшись, он нанес удар. Здоровенный сук, жутко просвистев в воздухе, ударил в стену за спиной Мейрит. Если бы она не упала плашмя на пол, он размозжил бы ей череп.

Эпло хлестал Альфреда по щекам.

– Очнись! Проклятье, да очнись же! Ты мне нужен! Собака внесла свою лепту, лизнув Альфреда в щеку мокрым языком. Громадные, тяжелые ножищи титана сотрясали камеру. Хаг Рука стоял, защищая собой Эпло. Вазу без особых успехов пытался произнести еще одно заклинание.

– Альфред! – Эпло с такой силой тряс сартана, что у того клацали зубы.

Альфред открыл глаза, взглянул на титана, ужаснулся и с тихим стоном опять закрыл глаза.

– Ну нет! – Эпло схватил сартана за шиворот и заставил его сесть прямо. – Титан не настоящий. Это сартанский кинжал! У вас должна быть какая-то магия, чтобы остановить его! Думай! Или он перебьет всех нас!

– Магия… – повторил Альфред, словно услышал эти слова впервые в жизни. – Сартанская магия… Ну да, ты прав. Полагаю, должен быть способ.

Пошатываясь, он встал на ноги. Титан не обратил на него внимания. Его безглазая голова была повернута в сторону патринов. Здоровенная ручища опустилась, оттолкнув в сторону Хага Руку. Титан шел прямо на Эпло.

Альфред шагнул навстречу гиганту. Комичная фигура в потрепанном, когда-то изысканном одеянии, косматые пряди торчат по бокам круглой лысины. Он торжественно поднял дрожащую руку и срывающимся голосом произнес:

– Стой!

Титан исчез.

На полу пещеры у ног Хага лежал Проклятый клинок. Еще несколько мгновений он подрагивал, его знаки светились. Потом свет вспыхнул и погас.

– Теперь он не опасен? – спросил Эпло, неприязненно глядя на нож.

– Нет, не опасен, – ответил Альфред. – До тех пор, пока ничто не угрожает сэру Хагу. Эпло сердито посмотрел на него.

– Не хочешь ли ты сказать, что и раньше мог это сделать? Просто сказать по-сартански “стой”…

– Думаю, да. Мне это не приходило в голову, пока ты сам не спросил. И я был не совсем уверен, что у меня получится. Но когда я все обдумал, мне показалось логичным, что сартане, изготовившие кинжал, должны были снабдить его владельца каким-то средством управления им. И, по всей вероятности, это должно было быть нечто простое, чему нетрудно обучить меншей…

– Все ясно, – устало прервал его Эпло. – Можешь не вдаваться в объяснения. Просто обучи Хага этому проклятому слову, ладно?

– Что все это значит? – наемный убийца не торопился забирать свое оружие.

– Это значит, что теперь ты сможешь управлять кинжалом. Он не будет ни на кого нападать вопреки твоему желанию. Альфред научит тебя всему, что нужно.

– Мы можем идти, – сказал Вазу, оглядывая камеру. – С заклинаниями этих тварей покончено. Но мне никогда не приходилось сталкиваться с такой мощью. Их сила гораздо больше моей. Кто они такие? Откуда? Кто породил их? Сартане?

Альфред побледнел.

– Боюсь, что да. Самах рассказывал мне, что однажды он задал им тот же вопрос: “Кто вас породил?” – “Вы, сартане”, – был их ответ.

– Какая разница, кто их породил? – нетерпеливо сказала Мейрит. – Они здесь и собираются напасть на город. А потом, когда разрушат его… – Она покачала головой, споря сама с собой: – Нет, я не могу в это поверить. Конечно же, Санг-дракс врет!

– Что еще они собираются сделать? – спросил Эпло.

– Санг-дракс сказал, что собирается навсегда закрыть Последние Врата.

Глава 45. АБРИ. Лабиринт

Вазу собирался покинуть пещеру, чтобы успеть подготовить своих воинов к отражению вражеской атаки. Он предложил взять Хага Руку и Альфреда с собой. Нельзя сказать, что он ожидал от них большой помощи, но предводитель хотел присмотреть за ними обоими и за Проклятым клинком. Мейрит должна была пойти с ним – от нее польза будет. Однако, когда предводитель взглянул в ее сторону, она упорно смотрела куда-то еще, не желая поднять на него глаза.

Вазу посмотрел на Эпло, игравшего с собакой и так же отводившего глаза в сторону. Предводитель улыбнулся и, прихватив с собой Хага и Альфреда, отбыл.

Эпло и Мейрит остались одни, если не считать собаки. Та улеглась на живот у ног хозяина, уткнув нос в лапы, чтобы спрятать ухмылку.

Мейрит, чувствуя внезапную неловкость, кажется, удивилась, обнаружив, что больше в пещере никого нет.

– Мы, наверное, должны идти. Еще многое нужно сделать.

Эпло обнял ее.

– Спасибо тебе, – сказал он. – Ты спасла мне жизнь.

– Я сделала это ради нашего народа, – сказала Мейрит, все еще не глядя на него. – Только ты знаешь правду о Санг-драксе. Ты и больше никто. Ксар… – Она замолчала, ужаснувшись. Что она собиралась ему сказать!

– Да, – сказал Эпло, сжимая ее в своих объятиях. – Я знаю правду о Санг-драксе. А Ксар не знает. Это ты собиралась мне сказать, Мейрит?

– В этом нет его вины! – возразила она. Против своей воли и желания она почувствовала, как расслабляется в сильных руках Эпло. – Они льстят ему, обманывают его. Они не позволяют ему увидеть их подлинный облик…

– Я сам убеждал себя теми же словами, – сказал Эпло. – Но теперь я больше в это не верю. Ксар знает правду. Он знает, что они – порождение зла. Он слушает их льстивые речи, потому что они ему нравятся. Он думает, что управляет ими. Но чем больше он в это верит, тем больше они берут над ним верх.

Магический знак Ксара горел на коже Мейрит. Она машинально потерла его рукой, как трут ушибленное место, чтобы уменьшить боль. И поймала себя на этом. При мысли, что Эпло увидит этот знак, ей сделалось не по себе.

“И все же, – сердито спросила она себя, если он даже увидит, почему я должна стыдиться? Это же честь, великая честь. Он неверно судит о Ксаре. Как только мой Повелитель узнает правду о змеедраконах…”

– Ксар уже на пути сюда, – сказала она упрямо. – Может быть, он прибудет во время боя. Он спасет нас, своих собратьев. Он будет сражаться за нас, как всегда сражался за нас. И тогда он поймет. Он увидит, каков Санг-дракс на самом деле… – Мейрит оттолкнула Эпло, отвернулась от него. Она приложила руку ко лбу, потерла знак, спрятанный под густыми прядями. – Я думаю, мы должны помочь в обороне города. Вазу будет нужна наша помощь.

– Мейрит, – сказал Эпло. – Я люблю тебя. Магический знак на лбу железным обручем стягивал ее голову. В ее висках появилась пульсирующая боль.

– Патрины не знают, что такое любовь, – глухо проговорила Мейрит, не оборачиваясь.

– Да, мы умеем только ненавидеть, – ответил Эпло. – Может быть, если бы я больше любил и меньше ненавидел, я бы не потерял тебя. Не потерял бы своего ребенка.

– Ты никогда ее не найдешь, пойми.

– Нет, я найду ее. Я уже нашел. Сегодня. Мейрит повернулась, тревожно глядя на него.

– Что? Как ты можешь быть уверен?

Эпло пожал плечами.

– Я не уверен. На самом деле, я не думаю, что это была она. Но это могла бы быть она. И ради нее мы будем сражаться. И ради нее мы найдем способ помешать Санг-драксу запереть Последние Врата…

Мейрит снова была в его объятиях, сама обнимала его. Круги их жизненных сил сомкнулись, образовав единый круг, непрерывный, бесконечный.

Увидев, что пока никому не нужна, собака удовлетворенно вздохнула, повернулась на бок и заснула.

* * *

Наверху, за стенами пещер Вазу обходил улицы Абри, делая приготовления к битве. Находясь в окружении враждебной среды, постоянно под угрозой или подвергаясь нападениям, городские стены изначально были усилены магией. Даже крыши жильце домов были покрыты защитными рунами. Очень немногие из жутких порождений Лабиринта отваживались нападать на Абри. Обычно они прятались за стенами города, в лесах, надеясь напасть из засады на группу землепашцев или подстеречь пастуха. Изредка кто-нибудь из крылатых чудовищ – драконов, грифонов и им подобных – решался перелететь через городские стены. Но такое случалось нечасто.

Упоминание о воинстве – вот что встревожило Вазу. Как сказал Эпло, чудища Лабиринта до сих пор действовали вразнобой. Бывало, что хаодины нападали на волкунов. Волкунам постоянно приходилось отбиваться от бродячих стай тигролюдей, защищая свою территорию. Хищные драконы убивали все подряд, что только, по их мнению, годилось в пищу. Но Вазу не позволял себе поддаться иллюзиям. Все эти мелкие ссоры и распри будут мигом забыты, если представится случай объединиться и напасть на город-крепость, так долго стоявший у них на пути.

Вазу дал сигнал тревоги, собрал всех жителей вместе на центральной площади и рассказал о грозящей опасности. Патрины восприняли страшную весть с суровым спокойствием. Их молчание означало согласие с решением Вазу. Разойдясь, каждый без лишних слов взялся за выполнение своей задачи. Нужно было собрать оружие, усилить его магическую силу. Родственники, расставаясь, коротко прощались, не проливая слез. Взрослые несли дежурство на городских стенах. Старшие дети уводили младших в пещеры, специально открытые для них. Отряды разведчиков, закутанные в черное, чтобы скрыть тревожное свечение рун, незаметно выскальзывали из железных ворот, прочесывали берега реки, усиливали магию мостов, стараясь определить силу и намерения врага.

– А как же этот проклятый огонь? – Хаг Рука прищурился на пламя сигнального огня. – Ты говоришь, здесь водятся драконы. Они слетятся на него как мотыльки.

– Мы никогда еще не гасили его, – сказал Вазу. – Ни разу с тех пор, как он был зажжен, – он посмотрел на светящиеся знаки на своей коже. – Кроме того, не думаю, что это будет иметь какое-то значение, – сухо добавил он. – Мотыльки уже роятся тучей.

Хаг Рука покачал головой, это его не убедило.

– Не возражаешь, если я взгляну на остальные твои укрепления? У меня есть кое-какой опыт в таких делах. Вазу колебался.

– Проклятый клинок теперь вполне безопасен, – заверил его Альфред. – Сэр Хаг знает, как им управлять. Однако завтра, если завяжется бой…

Хаг Рука подмигнул.

– Я теперь в этом кое-что соображаю. Не волнуйтесь.

Альфред вздохнул, окинул унылым взглядом город.

– Что ж, мы сделали все, что могли, – сказал Вазу, вздыхая вслед за Альфредом. – Лично я голоден. Не хочешь ли зайти ко мне и немного подкрепиться? Я уверен, у тебя нет ни еды, ни питья.

Альфред был приятно удивлен.

– Для меня это большая честь.

Пока они шли по городу, Альфред отметил, что как бы ни были заняты или встревожены встречавшиеся им патрины, каждый оказывал Вазу какие-то знаки уважения. Это мог быть легкий кивок или быстрый взмах руки, рисующей в воздухе традиционный знак дружбы. Вазу неизменно отвечал тем же.

Его дом ничем не отличался от любого другого патринского жилья, разве что был старее и располагался немного на отшибе. Прислонившись к склону горы, он стоял, как несгибаемый страж, готовый с честью встретить врага;

Вазу вошел первым. Альфред за ним, споткнувшись о порог, но сумев удержать равновесие и не растянуться лицом вниз на полу. В доме было чисто прибрано и, как в большинстве жилищ патринов, мебель почти полностью отсутствовала.

– Вы не жена… не объединены? – спросил Альфред, неуклюже усаживаясь на пол, с трудом подгибая под себя длинные ноги.

Вазу доставал из корзинки, подвешенной к потолку, хлеб. Ряды колбас, также свисавших с потолка, навели Альфреда на приятные воспоминания о собаке Эпло.

– Нет, пока что я живу один, – ответил Вазу, добавляя к простой еде каких-то диковинных фруктов. – Я не так давно стал предводителем, принял этот пост по наследству от моего отца, который недавно умер.

– Сочувствую вашей потере, – вежливо сказал Альфред.

– Он хорошо прожил свою жизнь, – продолжал Вазу. – О таких людях мы вспоминаем с гордостью, а не оплакиваем их.

Он поставил на пол между ними еду, уселся сам.

– Мужчины нашей семьи много поколений были предводителями. Разумеется, любой мужчина или женщина имеет право претендовать на этот поет, но никто до сих пор не пытался оспорить его у нас. Мой отец не жалел сил, чтобы править хорошо, справедливо. И я, как могу, стараюсь подражать его доброму примеру.

– И, по-моему, успешно.

– Надеюсь, – тревожный взгляд Вазу переместился на маленькое оконце и устремился в темноту. – Мой народ никогда не стоял перед лицом такой опасности, никогда ему не приходилось отвечать на такой вызов.

– А как же Последние Врата? – робко спросил Альфред, понимая, что это не его дело – интересоваться такими вопросами, в которых он, к тому же, очень плохо разбирается. – Не нужно ли кого-нибудь послать, чтобы предупредить?

Вазу тихо вздохнул.

– Последние Врата очень далеко отсюда. Посланный не успеет достичь их вовремя… даже если останется жив.

Альфред посмотрел на еду, чувствуя, что аппетит как-то пропал.

– Хватит этих печальных разговоров, – Вазу с жизнерадостной улыбкой вернулся к еде. – Нам нужно хорошенько подкрепиться, чтобы быть сильными. Кто знает, когда в следующий раз выдастся время поесть. Я благословлю трапезу. Или это сделаешь ты?

– Нет, лучше вы! – поспешно проговорил Альфред и покраснел. Он понятия не имел, как это делается у патринов.

Вазу, протянув руки перед собой, заговорил. Альфред непроизвольно присоединился к его словам, повторяя их не задумываясь, пока не сообразил, что Вазу говорит по-сартански.

У Альфреда перехватило дыхание, из горла вылетел странный, сдавленный, щелкающий звук, что привлекло внимание предводителя. Вазу прервался на середине, посмотрел на него.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил он. Альфред, недоумевая, растерянно смотрел на татуировку на коже Вазу.

– Вы не… То есть… Но вы же не можете быть… сар-танином!

– Я сартан примерно наполовину, – невозмутимо ответил Вазу. Он поднял руки и с гордостью посмотрел на магические знаки на них. – Наша семья за многие века адаптировалась. Вначале мы носили татуировку просто для вида. Не для того, чтобы обмануть патринов, заметьте, мы просто хотели быть как все. С тех пор, после смешанных браков, мы научились пользоваться магией. Хотя и не так хорошо, как чистокровные патрины. Но этот недостаток мы компенсируем сартанской магией.

– Смешанные браки! А как же… ненависть? – Альфред вспомнил о реке Гнева. – Наверняка вас подвергали преследованиям…

– Нет, – спокойно ответил Вазу. – Они знали, почему нас послали сюда.

– Вортекс!

– Да, мы пришли из пещеры, куда были высланы за свои еретические убеждения. Мои предки были против разделения, против создания этой тюрьмы. Они представляли собой опасность, угрозу установленному порядку. Так же, как и ты, как мне кажется. Хотя за многие годы ты первый сартан, попавший в Вортекс. Я надеялся, что в мире все поменялось.

– Но ведь вы все еще здесь, не так ли? – спокойно сказал Альфред, отодвигая еду дрожащими руками. Вазу долго молча смотрел на него.

– Наверно, это слишком долго объяснять!

– Не думаю, – Альфред вздохнул. – Мы, сартане, заперли себя в своей тюрьме, так же как заперли вас в вашей. Стенами нашей тюрьмы была гордость, железными прутьями решетки – страх. Побег был невозможен, потому что это означало бы разрушить тюрьму, открыть запертые ворота. Мы не осмеливались на это. Понимаете, наша тюрьма не только не давала нам выйти, она мешала другим войти. Мы остались в ее стенах, закрыли глаза и заснули. И проспали все эти годы. Когда мы проснулись, все изменилось, кроме нас самих. И теперь наша тюрьма – единственное место, которое мы знаем.

– Но не ты лично, – сказал Вазу. Альфред покраснел.

– Моей заслуги в этом нет, – он слабо улыбнулся. – Я встретил человека с собакой. Вазу понимающе кивнул.

– Моим предкам, когда нас отправили сюда, было бы легко сдаться и умереть. Патрины помогли нам выжить. Они приняли нас к себе, защищали, пока мы не стали достаточно сильны, чтобы защищаться самим.

Альфред начинал понимать.

– И, должно быть, это сартанам пришло на ум построить город.

– Скорее всего, так оно и было. Когда-то, давным-давно. Ведь сартане всегда жили в городах большими сообществами. Мы понимали, как выгодно объединиться, осесть на одном месте, построить укрепленный город. А патрины даже в древнем мире были кочевниками и стремились к уединению. Семейные узы были и все еще остаются важными для них. Но в Лабиринте многие семьи распались. Патрины должны были или перестроиться, или перестать существовать. Они перестроились, расширив границы семьи до племени. Патрины научились у сартан действовать совместно. А сартане научились у патринов ценить семью.

– Худшее, что было у обоих наших народов, привело нас к такому вот концу, – горячо заговорил" Альфред. – Вы же взяли все лучшее и использовали на то, чтобы построить мир, найти стабильность среди хаоса и ужаса.

– Давай надеяться, – хмуро сказал Вазу, – что это еще не конец.

Альфред, вздохнув, покачал головой. Вазу пристально смотрел на него.

– Эти самозванцы называли тебя Змеиным магом. На этот раз Альфред улыбнулся, его руки суетливо забегали.

– Да, я знаю. Меня так называли раньше. Даже не представляю, что это означает.

– А я знаю, – неожиданно сказал Вазу. Альфред удивленно посмотрел на него.

– Расскажи, за что тебя так назвали?

– Просто так, назвали, и все. Я сам не знаю. Вы думаете, я что-то скрываю? Или что я не хочу помочь вам? Я хочу! Я бы отдал что угодно… Ну, хорошо, я попробую объяснить.

Чтобы не вдаваться в излишние подробности, скажу только, что, проснувшись однажды, обнаружил, что остался один. Все мои собратья погибли. Был на Арианусе – мире Воздуха, населенном меншами. – Альфред замолчал, посмотрел на Вазу, проверяя, понимает ли он. Очевидно, предводитель понял, хотя ничего не сказал. Его внимательное молчание помогло Альфреду продолжить: – Я был страшно напуган. Владеть такой магической силой, – Альфред уставился на свои руки, – а я был один. И опасался, что… если кто-нибудь догадается, что я могу делать, они могут… попытаться воспользоваться этим. Нетрудно себе это представить: уговоры, мольбы, угрозы, принуждение. А я хотел просто жить среди меншей, быть полезным им. Хотя вряд ли от меня им было много пользы.

Альфред снова вздохнул.

– В общем, я выработал в себе крайне скверную привычку. Как только мне угрожает опасность, я падаю в обморок.

На лице Вазу отразилось удивление.

– Приходилось выбирать: или так, или использовать свою магию, – продолжал Альфред с пылающими щеками. – Но это еще не самое плохое. Судя по всему, с помощью магии я совершил что-то необычное, весьма необычное – и сам не помню, как я это сделал. В это время я, должно быть, находился в полном сознании, но, когда все закончилось, у меня не осталось и тени воспоминания об этом. Нет, пожалуй, осталось. Где-то глубоко внутри, – Альфред положил руку на сердце. – Потому что я испытываю неловкость всякий раз после того, как что-то подобное происходит. Но, клянусь вам, – он со всей искренностью посмотрел на Вазу, – я не могу этого вспомнить.

– И что это за магия? – спросил Вазу. Альфред проглотил ком в горле, облизнул сухие губы.

– Некромантия, – едва слышно проговорил он страдальческим голосом. – Этот человек, Хаг Рука, он был мертв. Я вернул его к жизни.

Вазу сделал глубокий вдох, медленно выдохнул.

– А еще что?

– Мне рассказывали, что я… я превратился в змея, точнее, в дракона. Эпло был в опасности на Челестре. И там были дети… Змеедраконы хотели убить их. – Альфред содрогнулся. – Нужна была моя помощь. Но я, как обычно, упал в обморок. По крайней мере, я думал, что так было… Эпло уверяет, что это не так. Я сам не знаю, – Альфред покачал головой. – Просто не знаю.

– И что случилось?

– Неизвестно откуда появился великолепный дракон – зеленый с золотом – и перебил змеев. Он уничтожил короля-змея. Эпло и дети были спасены. Единственное, что я помню, это как проснулся на берегу.

– Действительно, Змеиный маг, – сказал Вазу.

– Но что такое Змеиный маг, предводитель? Имеет ли он отношение к этим змеедраконам? И если да, как такое возможно? Они были неизвестны сартанам во времена Разделения – во всяком случае, так принято считать.

– Меня удивляет, что ты, чистокровный сартан, этого не знаешь, – ответил Вазу, глядя на Альфреда с некоторым неодобрением. – А я – полукровка – знаю.

– Это не так уж удивительно, – возразил Альфред с печальной улыбкой. – Ты поддерживал огонь памяти и традиций так, чтобы его пламя ярко горело. А мы в своем навязчивом стремлении сложить вместе то, что мы разрушили, позволили своему огню угаснуть. И потом, я был очень молод, когда заснул. И очень стар, когда проснулся.

Вазу молча обдумывал услышанное. Потом, расслабившись, улыбнулся.

– Змеиный маг не имеет никакого отношения к тем, кого вы называете змеедраконами, хотя могу предположить, что они обитали здесь гораздо раньше, чем вы думаете. “Змеиный маг” – это звание, означающее высокое искусство владения магией – и ничего больше.

Во времена Разделения у сартан существовала иерархия магов, обозначенная различными названиями животных. Рысь, Койот, Олень… Это была очень сложная, запутанная система, – Вазу не сводил с Альфреда своих необыкновенных глаз. – Змеиный маг близок к ее верхнему пределу. Он чрезвычайно силен.

– Да, понимаю, – Альфред испытывал неловкость. – Наверное, этому нужно было много учиться – годами.

– Разумеется. Обладание такой мощной магией влечет за собой большую ответственность.

– Вот с этим у меня всегда нелады.

– Ты мог бы оказать моему народу неоценимую помощь, Альфред.

– Если не потеряю сознания, – с горечью сказал Альфред. – Но, с другой стороны, может, для вас будет и лучше, если это случится. Я могу принести вам больше вреда, чем пользы. Лабиринт, похоже, умеет обращать мою магию против меня самого…