Текст книги "Врата смерти. Том 2"

Автор книги: Маргарет Уэйс

Соавторы: Трэйси Хикмэн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 79 страниц)

Глава 38. ОТКРЫТОЕ НЕБО. Срединное Царство

Семь Полей, расположенных на плавающем континенте Улиндия, были воспеты во многих легендах и песнях – в песнях в особенности, поскольку именно песней люди выиграли знаменитую Битву на Семи Полях. Одиннадцать лет назад по человеческому летоисчислению эльфийский принц Риш-ан и его соратники услышали песнь, перевернувшую их жизни, вызвав воспоминания об эпохе, когда эльфы Паксара создали огромное королевство, основой которого был мир.

Агах-ран – во времена Битвы на Семи Полях он был королем, ныне же провозгласил себя императором – объявил Риш-ана предателем, отправил своего сына в ссылку и несколько раз пытался убить его. Но эти попытки провалились. С годами Риш-ан становился все сильнее. Все больше и больше эльфов – и под влиянием песни, и разгневанные жестокостями, которые вершились именем империи Трибус, – собирались под знаменами принца.

Восстание гномов Древлина оказалось для мятежников прямо-таки «даром предков», как назвали его эльфы. В новопостроенной крепости принца Риш-ана – Кирикари возносились благодарственные молебны. Императору пришлось разделить свои войска и сражаться на два фронта. Мятежники немедленно усилили свои нападения, и теперь их владения простирались далеко за пределы провинции Кирикари.

Король Стефан и королева Анна были рады тому, что эльфы Трибуса отступают, но их несколько тревожило то, что мятежные эльфы приближаются к границам людских земель. Как говорится, эльф везде эльф, и кто знает, не запоют ли эти медоречивые мятежники по-другому?

Король Стефан начал переговоры с принцем Риш-аном и был чрезвычайно доволен тем, что услышал. Риш-ан обещал не только признавать власть людей над теми землями, которыми они уже владели, но и предложил им открыть для заселения другие континенты Срединного Царства. Риш-ан также обещал прекратить использовать на эльфийских драккорах людей-рабов. Теперь людей будут нанимать для службы на этих кораблях, перевозящих с Древлина жизненно необходимую воду. И, как часть команды, люди будут получать свою законную долю воды, причем им будет позволено продавать ее на рынках Волкарана и Улиндии.

В свою очередь, Стефан согласился покончить с нападениями на эльфийские корабли, пообещал послать войска, чародеев и драконов на помощь мятежникам. Вместе они смогут добиться падения империи Трибус.

На этой стадии переговоров было решено, что правители встретятся лично, чтобы обговорить окончательные условия и обсудить детали. Если было решено действовать против имперской армии сообща, то лучше всего было нанести удар сейчас. В обманчиво неприступных стенах крепости, называемой империей Трибус, нашлись щели. И, судя по слухам, эти щели становились все шире и многочисленней. Отступничество Кенкари станет боевым тараном, который позволит Риш-ану разнести ворота и взять Имперанон штурмом.

Для осуществления этого плана помощь людей была принцу просто необходима. Только объединившись, две расы могли сломить силу имперских армий. Риш-ан это понимал, равно как король Стефан и королева Анна. Они были готовы подписать договор. К сожалению, среди людей были могущественные группировки, которые очень не доверяли эльфам. Эти бароны прилюдно выступали против предполагаемого союза, растравляли старые раны, напоминая людям о том, как они страдали под властью эльфов.

«Эльфы подлы и вероломны, – говорили бароны. – Все это только западня. Король не продает нас эльфам. Он просто предает нас!»

Бэйн объяснил политическую ситуацию так, как слышал это от графа Третара, мрачно молчавшему и безразличному Хуго.

– Встреча между моим отцом королем и принцем Риш-аном – дело чрезвычайно важное. И очень тонкое, – сказал Бэйн. – Если что-нибудь будет не так, пусть самая мелочь, самое неважное, весь союз рухнет.

– Король тебе не отец, – сказал Хуго. Это были первые его слова почти с самого начала их полета.

– Я это знаю, – сказал Бэйн, сладко улыбаясь. – Но мне нужно привыкнуть называть его так. Так я не собьюсь и не сделаю ошибки. Это мне посоветовал граф Третар. И я буду плакать на его погребении, – но не слишком, поскольку иначе люди подумают, что у меня нет мужества. Но ведь одну-две слезы от меня ждут, как ты думаешь?

Хуго не ответил. Мальчик сидел перед ним, надежно устроившись на передней луке седла, и радостно наслаждался полетом от эльфийского Аристагона к населенным людьми землям Улиндии. Хуго не мог отделаться от воспоминания о том, что во время последнего его путешествия по этому же пути на этом самом месте сидела Иридаль, мать Бэйна, спокойно отдыхая в объятиях Хуго. Только мысль о ней удерживала Хуго от того, чтобы сдернуть Бэйна с седла и вышвырнуть его в открытое небо.

Бэйн наверняка это понимал, поскольку каждый раз, как оборачивался, крутил в руках перышко-амулет и подносил его к лицу Хуго.

– Матушка велит передать, что любит нас, – с коварством говорил он.

Одним из недостатков плана Хуго было то, что эльфы смогут выместить гнев на своей пленнице, на Иридаль. Хотя теперь Кенкари знают, что она жива, – по крайней мере, Хуго надеялся на это, – и, возможно, сумеют спасти ее.

За это ему следовало благодарить пса.

В тот миг, как они увидели дракона и почуяли его запах, пес при едином взгляде на него с диким визгом поджал хвост и бросился наутек.

Граф Третар предложил оставить собаку в покое, но Бэйн побагровел, затопал ногами и завопил, что без собаки он никуда не полетит. Третар послал своих солдат ловить пса.

Хуго воспользовался этим замешательством для того, чтобы шепнуть несколько слов на ухо всегда находящемуся при графе вишаму. Если вишам верен Кенкари больше, чем графу, то сейчас Кенкари знают, что Иридаль схвачена.

Вишам ничего не сказал, но многозначительно посмотрел на него, и Хуго подумал, что он, видимо, передаст все своим хозяевам.

Эльфам пришлось некоторое время погоняться за собакой. Надев на пса намордник, они были вынуждены вообще замотать ему голову плащом, прежде чем затащить его на спину дракона и прочно привязать к седлу среди узлов и вьюков.

Первую половину пути пес тоскливо выл, затем, утомившись, заснул, чему Хуго был искренне рад.

– Что там внизу? – возбужденно спросил Бэйн, указывая на массу земли, проплывавшую внизу, среди облаков.

– Улиндия, – ответил Хуго.

– Мы почти прилетели?

– Да, ваше высочество, – насмешливо сказал Хуго. – Мы почти прилетели.

– Хуго, – сказал Бэйн после некоторого напряженного размышления, судя по выражению его лица, – когда ты выполнишь для меня эту работу, когда я стану королем, я хочу еще раз нанять тебя.

– Я польщен, ваше высочество. Кого еще вам убить? Как насчет эльфийского императора? Тогда вы станете править миром.

Бэйн жизнерадостно пропустил сарказм мимо ушей.

– Я хочу нанять тебя для убийства Эпло. Хуго хмыкнул.

– Он, возможно, уже мертв. Эльфы наверняка его уже убили.

– Сомневаюсь. Эльфам его не убить. Эпло для них слишком умен. Но ты, думаю, сумеешь. Особенно если я расскажу тебе обо всех его тайных способностях. Ты сделаешь это, Хуго? Я хорошо тебе заплачу. – Бэйн повернулся и посмотрел ему прямо в лицо. – Ты убьешь Эпло?

Ледяная рука стиснула нутро Хуго. Всякие люди его нанимали для убийства всякого рода людей по всяческим причинам, но ни у кого в глазах он не видел такой злобы, такой жгучей, завистливой ненависти, как в прекрасных голубых очах этого ребенка.

Хуго на миг даже лишился дара речи.

– Ты должен сделать еще одну вещь, – продолжал Бэйн, глядя на задремавшего пса. – Ты должен сказать Эпло, когда он будет умирать, что это Ксар хотел его смерти. Ты запомнишь это имя? Это Ксар сказал, что Эпло должен умереть.

– Ладно, – пожал плечами Хуго. – Все, что пожелает заказчик.

– Так, значит, ты берешься? – просиял Бэйн.

– Да, берусь, – ответил Хуго. Он согласился бы на что угодно, только бы ребенок заткнулся.

Хуго заставил дракона спускаться по спирали, медленно, чтобы его заметили пикеты, – Хуго знал, что их должны выставить.

– Там еще драконы летят, – заявил Бэйн, всматриваясь в облака.

Хуго ничего не сказал.

Бэйн немного посмотрел, затем повернулся, нахмурился и с подозрением посмотрел на убийцу.

– Они летят сюда. Кто это?

– Эскорт. Гвардия его величества. Они нас остановят и допросят. Вы помните, что вы должны делать? Надвиньте капюшон на лицо. Кто-нибудь из солдат может вас узнать.

– О да, – ответил Бэйн. – Я знаю. «По крайней мере, – подумал Хуго, – нечего бояться, что мальчишка выдаст нас. Обман у него в крови».

Далеко внизу Хуго увидел берег Улиндии и равнину, известную как Семь Полей. Обычно пустое и безжизненное обширное пятно коралита кишело людьми и животными. Ровные ряды маленьких шатров делили поле: по одну сторону – эльфийская армия, по другую – людская.

В центре стояли два ярко расцвеченных шатра. Над одним развевался эльфийский штандарт принца Риш-ана с вороном, лилией и устремляющимся вверх жаворонком – в честь женщины из рода людей по имени Равенсларк Черный Жаворонок, которая открыла эльфам волшебство песни. Над другой палаткой был штандарт короля Стефана – Крылатое Око. Хуго заметил этот шатер, отметил расположение войск вокруг него и прикинул, как лучше всего к нему пробраться. О том, как выбраться, он не думал. У берега плавал на якоре эльфийский драккор. Драконы людей содержались в загоне, дальше в глубине суши, с надветренной стороны от драккоров, для построения которых использовались шкуры и чешуя мертвых драконов. Живой дракон, уловив их запах, мог настолько разъяриться, что его не удержали бы и чары, и тогда он все бы разнес.

Всадники Его Величества, личная гвардия короля, летали в пикет командами. Два огромных боевых дракона, каждый со своей командой на спине, вели наблюдение за землей. Более мелкие, быстрые драконы на двух всадников наблюдали за небом. Двое таких всадников засекли Хуго и теперь шли к нему.

Хуго выровнял спуск дракона, приказал ему зависнуть в воздухе, еле шевеля крыльями и качаясь вверх-вниз на теплых потоках воздуха, поднимающихся с земли. Пес проснулся, поднял голову и завыл.

Хотя то, что Хуго придержал своего дракона, свидетельствовало о его мирных намерениях, Королевские Всадники не стали рисковать. Двое солдат на переднем драконе подняли луки с наложенными на тетиву стрелами и нацелились в Хуго и дракона. Солдат, летевший на втором драконе, приблизился только после того, как уверился в том, что остальные гвардейцы надежно контролируют Хуго. Однако он заметил улыбку, мелькнувшую на суровом лице воина, когда тот увидел – и услышал – собаку.

Хуго сгорбился, коснулся рукой лба в знак смиренного почтения.

– Что тебе надо? – спросил солдат. – Чем ты занимаешься?

– Я простой торговец, ваше генеральство, – закричал Хуго, чтобы перекрыть собачий вой и хлопанье драконьих крыльев. Он показал на узлы у себя за спиной. – Мы с моим сыном привезли сюда чудесные вещи, которые очень пригодятся славнейшим и отважнейшим солдатам вашего генеральства.

– То есть ты хочешь продать им свою дешевую дрянь и очистить их карманы от жалованья. Хуго возмутился.

– Нет, господин генерал, сэр, заверяю вас. У меня товар высшего качества – кастрюли и сковородки для готовки, безделушки для того, чтобы прелестные глазки тех, кто плачет, когда вы уходите, засияли ярче.

– Забирай свои кастрюли и сковородки, своего сына и свою псину в придачу со своим болтливым языком и убирайся куда-нибудь в другое место, торгаш. Тут тебе не ярмарка. А я не генерал, – добавил солдат.

– Я знаю, что тут не ярмарка, – кротко ответил Хуго. – А если вы не генерал, то лишь потому, что ваше начальство недооценивает вас. Но я вижу, что внизу уже стоят палатки многих моих сотоварищей. Конечно же, король Стефан не станет лишать такого честного человека, как я, возможности прокормить своего маленького сына и еще двенадцать таких же малышей, что остались дома, если уж не говорить о двух дочках.

Королевский Всадник мог бы усомниться в существовании двенадцати сыновей и двух дочек, но он понимал, что проиграет этот спор. Он понял это еще до того, как заговорил с Хуго. Новости о мирной встрече двух армий на равнине Семи Полей, словно сладкий запах гниющих пуа, привлекали насекомых всякого рода. Шлюхи, игроки, торговцы, оружейники, продавцы воды – все слетелись урвать свой кусок. Король мог бы попытаться прогнать их прочь, что привело бы к кровопролитию и всплеску недовольства среди населения, или мог оставить их в покое и приглядывать за ними.

– Ладно, – махнул рукой солдат. – Можешь опускаться. Явишься в шатер наблюдающего с образцами своих товаров и двадцатью барлями за право на торговлю.

– Двадцать барлей! Беспредел какой-то, – проворчал Хуго.

– Что ты сказал, торговец?

– Я сказал, что весьма признателен вам за вашу доброту, господин генерал. Мой сын тоже выражает вам свое почтение. Поклонись великому генералу, сынок.

Бэйн, очаровательно зардевшись, склонил голову и закрыл лицо ручонками, как и подобает крестьянскому ребенку в присутствии прославленной знати. Солдат был польщен. Махнув рукой лучникам, он направил дракона прочь, направляясь за другим, только что появившимся всадником, по виду медником.

Хуго отпустил дракона, и тот начал спускаться.

– Удалось! – ликующе воскликнул Бэйн, отбрасывая капюшон.

– Ну, тут особых сомнений и не было, – пробормотал Хуго. – И надень капюшон. С этой минуты ты будешь его носить, пока я не велю тебе снять его. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь узнал тебя прежде, чем мы будем готовы действовать.

Бэйн гневно посмотрел на него, голубые холодные глаза протестующе сверкнули. Но мальчик был умен, он знал, что Хуго говорит не просто так. Он угрюмо натянул капюшон своего поношенного плаща на голову и спрятал лицо. Повернувшись к Хуго спиной, Бэйн сидел прямо и жестко, подперев руками подбородок и разглядывая открывавшийся внизу вид.

«Вот сидит он тут и, наверное, придумывает для меня всяческие пытки, – сказал себе Хуго. – Ладно, ваше высочество, я доставлю себе в этой жизни последнее удовольствие, разочаровав вас».

Правда, ему выпало еще одно удовольствие – пес осип от воя и теперь мог издавать только душераздирающий хрип.

Далеко под Срединным Царством в другом направлении летел призрачный дракон. Он так стремился к своей цели, что летел слишком быстро, и седокам было неуютно. Но об удобстве полета никто и не думал, думали только о скорости. Наклонив головы от встречного ветра, пронзительно свистевшего у них за спиной, они крепко держались за дракона и друг за друга, пытаясь смотреть сквозь выступавшие от ветра, слепившие глаза слезы.

Кришахом не надо было управлять, или, возможно, он улавливал мысленные приказы своих всадников. У него не было ни седла, ни поводьев. Как только эти двое неохотно, побаиваясь, взгромоздились на него, призрачный дракон взвился в воздух и рванулся прямо сквозь хрустальные стены Дома Птиц. Стены не раздвинулись, а растаяли, превратившись в блистающую стену воды, сквозь которую они легко проникли. Оглянувшись, Эпло снова увидел за спиной хрустальный сад, словно тронутый ледяным дыханием.

Кришах пролетел над Импераноном. Эльфийские солдаты пялились на них с изумлением и ужасом, но, прежде чем кто-нибудь из них успел поднять лук, призрачный дракон пролетел мимо и взвился в открытое небо.

Эпло настаивал на том, чтобы лететь за драккором.

– Опасность в первую очередь угрожает гномихе. Хуго замышляет убить короля сегодня вечером. У вас будет время высадить меня на корабль Санг-дракса, а затем вы сможете полететь на Семь Полей. Кроме прочего, я не хочу остаться один на один с этой демонической тварью.

– Не думаю, что кто-нибудь из нас останется с ним, – сказала, содрогнувшись, Иридаль. Все силы ее уходили на то, чтобы держаться за складки холодной мертвой плоти и преодолевать смертельный холод, так чудовищно отличавшийся от теплого тела живого дракона. – Когда он станет нам уже не нужен, Кришах более чем просто захочет снова обрести покой.

Мгновение Иридаль молчала, затем обернулась к Эпло. Взгляд ее глаз стал мягче и печальней.

– Если я найду Бэйна и заберу его в Верхние Королевства, вы придете за ним?

– Нет, – спокойно ответил Эпло. – Больше он мне не нужен.

– Почему?

– Из-за книги, которую мне дали Кенкари.

– Что это за книга? – спросила она.

Эпло объяснил.

Иридаль слушала – сначала с удивлением, затем с растерянностью, затем с недоверием.

– Значит, они знали все это время… и ничего не делали. Почему? Как они могли?

– Из-за страха и ненависти, как они и сказали. Иридаль задумалась, устремив взгляд в пустое небо.

– А этот ваш повелитель, что он-то будет делать, когда придет на Арианус? Он ведь придет, так? А если он снова захочет забрать Бэйна?

– Не знаю, – коротко ответил Эпло. Ему не хотелось об этом думать. – Я не знаю намерений моего повелителя. Он мне о своих планах не рассказывает. Он ждет, что я буду подчиняться его приказам.

– Но ведь вы не подчинитесь, да? – обернулась к нему Иридаль.

«Нет, – согласился Эпло, но лишь про себя, поскольку не видел причины обсуждать этот вопрос с меншем. – Ксар поймет. Ему придется это понять».

– Моя очередь задавать вопросы, – сказал Эпло, меняя тему разговора. – Когда я видел Хуго Десницу в последний раз, он был мертвее некуда. Как он умудрился снова вернуться к жизни? Или вы, мистериархи, нашли способ?

– Вы сами все прекрасно знаете. Мы ведь только «менши», – слабо улыбнулась Иридаль. – Это сделал Альфред.

«Я так и думал, – сказал себе Эпло. – Альфред вырвал убийцу из объятий смерти. И это сделал сартан, который клялся в том, что никогда не занимался черным искусством некромантии».

– Может, вы знаете, почему он оживил Хуго? – спросил он вслух.

– Нет, но я уверена, что из-за меня, – вздохнула Иридаль и покачала головой. – Альфред отказывался говорить об этом. На самом деле он отрицал, что сделал это.

– Да, могу представить. Он очень хорошо умеет все отрицать. «Поскольку если кто-то возвращается к жизни, другой умирает безвременно». Сартаны в это верят. А то, что Хуго вернулся к жизни, означает, что король Стефан безвременно умрет, если только вы не успеете остановить его, остановить вашего сына.

– Я сделаю это, – сказала Иридаль. – Теперь у меня есть надежда.

Они замолчали. Перекрикивать ветер было слишком утомительно. Дракон улетел далеко от земли, ее уже не было видно. Эпло вскоре потерял всякую ориентацию. Повсюду он видел только пустое голубое небо – вверху, внизу, вокруг них. Дымка облаков приглушала блеск Небесной Тверди, а серо-черный водоворот облаков Мальстрима был еще слишком далеко.

Иридаль погрузилась в свои размышления, замыслы и надежды, связанные с ее сыном. Эпло оставался настороже, постоянно наблюдая за небесами. Он первым увидел черную пылинку внизу. Он присмотрелся к ней и заметил, что Кришах повернул свои пустые глазницы в ту же сторону.

– Похоже, мы нашли их, – сказал он, увидев, по крайней мере, резной нос и широкий размах крыльев драккора.

Иридаль посмотрела вниз. Призрачный дракон стал лететь медленнее, – Кришах начал лениво спускаться по большой спирали.

– Да, это драккор, – сказала Иридаль, рассматривая его. – Но как мы узнаем, тот это или не тот?

– Сейчас узнаю, – мрачно сказал Эпло, бросив взгляд на руны, вытатуированные на его коже. – Как вы думаете, они нас видят?

– Сомневаюсь. Но даже если и видят, с такого расстояния им покажется, что мы летим на обыкновенном драконе. Корабль такого размера не испугает один-единственный дракон.

Непохоже было, чтобы на драккоре забили тревогу. Он вроде бы и не слишком спешил. Он плыл неторопливо, ловя широкими крыльями усиливающиеся воздушные потоки. Далеко внизу небо темнело, что говорило о приближении к Мальстриму, Эпло сумел рассмотреть детали драккора – резьбу на носу, расписные крылья. На палубе передвигались маленькие фигурки. На корпусе корабля виднелась эмблема.

– Имперский герб, – сказала Иридаль. – Думаю, это тот корабль, который вы ищете.

.Кожа Эпло начала зудеть и гореть. Руны засветились слабым, бледным голубым светом.

– Да, – ответил он.

Иридаль, услышав в его голосе убежденность, посмотрела на него и подумала: почему он так уверен? Глаза ее широко раскрылись при виде его светившейся кожи, но она ничего не сказала и отвернулась от драккора.

«Конечно, он теперь видит нас, – подумал Эпло. – И если я знаю, что Санг-дракс там, внизу, он знает, что я здесь».

Возможно, это было лишь воображение Эпло, но он почти мог поклясться, что видит внизу ярко одетого змельфа, который смотрит на него. Эпло показалось также, что он слышит слабые крики, – так кричат от страшной боли.

– Как близко мы подошли? – спросил Эпло.

– Для обычного дракона – не слишком близко, – ответила Иридаль. – Воздушные потоки могут быть очень опасны, если уж не говорить о том, что они сейчас начнут пускать в. нас горящие стрелы и применят магию. Но Кришах?.. – Она беспомощно пожала плечами. – Я не думаю, чтобы на него сильно действовали ветер, стрелы или магия.

– Тогда подведите дракона как можно ближе, – сказал Эпло. – Я прыгну.

Иридаль кивнула, хотя откликнулся на его мысль призрачный дракон. Эпло находился достаточно близко, чтобы увидеть, как эльфы указывают вверх, бегут за оружием или пытаются изменить курс. Один из эльфов стоял в стороне, неподвижный среди этой суматохи. Кожа Эпло полыхала голубым и красным.

– Так, значит, то зло, которое я ощущаю, заставило Кенкари отдать вам эту книгу, верно? – внезапно содрогнувшись, сказала Иридаль. – Вот с чем они столкнулись в тюрьме.

Теперь эльфы четко видели Кришаха. Они должны были видеть, что перед ними не обыкновенный, живой дракон. Многие в ужасе закричали. Те, у кого были луки, побросали их. Некоторые покинули шеренги и побежали к люкам.

– Но что есть это зло? – Иридаль перекрикивала бешеный ветер, хлопанье парусов драккора и испуганные крики команды. – Что я вижу?

– То, что все мы должны видеть, если нам достанет мужества посмотреть во тьму, – ответил Эпло, собрался и приготовился к прыжку. – Самих себя.