Текст книги "Вспышка нежности"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Глава 11

Дана открыла глаза, подавив желание вновь окунуться в сон. Это был ее день рождения. Она выскользнула из постели и подошла к окну. Прохладный утренний ветерок заставил ее поежиться. «Я в начале следующего года своей жизни», – подумала она и выглянула из окна, посмотрев вниз, на растущие там розы. Их нежные розовые головки качались на легком ветерке. Высоко в небе в исступленном восторге заливались птицы.

– Двадцать два! – громко сказала Дана и тихо добавила: – Подумать только!

Она повернулась и подошла к зеркалу.

Задумчиво разглядывая свое отражение, Дана чувствовала себя совсем другой, очень взрослой женщиной. «Но, к сожалению, есть один человек, – думала она, – который воспринимает меня как ребенка».

– Ты встала? – раздался за дверью требовательный голос Лалли, высокий и настойчивый.

– Подожди минутку!

Дана набросила халат и подошла к двери. В коридоре стояли Лалли и ее тетя, обе взволнованные и со свертками в руках.

Дана улыбнулась:

– Вы помните о моем дне рождения!

Мисс Тернер смущенно сунула ей в руки зеленый пакет, перевязанный пурпурной лентой.

– С днем рождения, дорогая. Я никогда не смогу отблагодарить вас должным образом за вашу доброту к Лалли… к нам обеим, – горячо прошептала она и отвернулась, как будто пряча слезы.

Дана почувствовала глубокое волнение.

– Большое спасибо, мисс Тернер! – крикнула она вслед удалявшейся фигуре.

– Ей надо идти, – сообщила Лалли. – Знаешь, она не особо искусна в таких делах, не обижайся. – Девочка протянула Дане свой сверток: – С днем рождения! – хрипло сказала она и, уткнувшись в девушку головой, внезапно зарыдала.

Дана обняла девочку за худенькие плечи и повела в комнату. Усадив ее рядом с собой на кровать, она решительно сказала:

– Тебе не разрешается плакать в мой день рождения, Лалли. Так, посмотрим, что здесь.

Дана начала разворачивать сверток, и Лалли немедленно успокоилась. Там оказались флакончик духов «Яблоневый цвет» и толстый альбом. Дана осторожно положила флакончик на кровать и открыла альбом, в котором были собраны наброски с каждого обитателя дома, включая Дану. Девушка изумленно переворачивала страницу за страницей. Цвета поражали яркостью, даже неистовством, но рисунки были удивительно хороши и люди на них узнаваемы. Совершенно очевидно, что у художницы был огромный талант, рвущийся наружу.

– Ну?! – требовательно спросила Лалли.

– Боже мой! Что говорит твоя учительница? – вопросом на вопрос ответила Дана.

– Она не знает, – презрительно усмехнулась Лалли.

– Я думаю, что у тебя талант, Лалли. Ты должна учиться.

Дана продолжала рассматривать наброски. Там были и лошади, среди которых выделялся Принц Гонтлитт. Перевернув последний листок, Дана внезапно замерла: она узнала это лицо. Способная Лалли уловила непримиримое выражение на печальном лице Магды Ладлоу.

Дана осторожно спросила:

– Где ты видела эту леди, Лалли? – Она указала на рисунок и внимательно посмотрела на девочку.

– Это подруга мистера Рэнкайна. Она была здесь несколько недель назад, когда мистер Кантрелл ремонтировал мои часы.

– Что она делала здесь, ты не знаешь?

– Она была здесь недолго. Сидела в машине минут двадцать, ожидая мистера Рэнкайна. Я наблюдала за ней сверху. Ее лицо немного заинтересовало меня: очень приятное снаружи и отвратительное под внешней маской. – Лалли охнула и прикрыла рот рукой. – Прости, Дана, ты ее знаешь?

– Я ее где-то видела, – печально призналась девушка и сменила тему. – Я просто в восторге, Лалли! Я абсолютно уверена, что через несколько лет этот альбом будет стоить кучу денег. И я давно хотела купить себе эти духи, спасибо! Лалли, мы должны подумать об уроках живописи для тебя. Эти рисунки гораздо лучше моих.

– Ты тоже училась? – с пылом воскликнула девочка.

– Четыре года в специальной школе. Я знаю основы, и у меня есть определенная легкость стиля, но ничего подобного твоему таланту, уверяю тебя. Дай мне карандаш – мы немного подправим Принца. Лошади у меня хорошо получаются.

– Подожди секунду, я принесу! – Лалли слетела с кровати и понеслась к двери, чуть не сбив с ног Слоана Грегори, появившегося на пороге.

– Что здесь происходит? – весело осведомился он. – С днем рождения, дорогая! – Он наклонился и поцеловал дочь. – Правый карман. Для моей дорогой маленькой девочки, – сказал он.

Дана улыбнулась и вытащила из его кармана маленький сверток.

– Для большой девочки, папа. Мне двадцать два, помни об этом. – Она развернула сверток и щелкнула замком маленькой коробочки. – Скажи мне, только правду, это золотые, да?

– Позолоченные, – улыбнулся отец.

– Золото, – утвердительно сказала она и достала пару золотых сережек, похожих на кружево, с жемчугом и дымчатым топазом. Вдев их в уши, Дана собрала волосы сзади и повернулась к отцу, демонстрируя обнову. – Спасибо, папа. Они просто восхитительны!

Сияя, в комнату вбежала Лалли.

– На, попробуй этим, – она сунула в руку Даны карандаш.

– Боже мой! – в восхищении воскликнул Слоан, просматривая альбом.

– Это мои! – с гордостью сказала девочка. – А теперь эти рисунки я подарила Дане на день рождения. Она сказала, что через несколько лет они будут в цене. – Лалли широко улыбнулась.

– Поздравляю, моя дорогая! – Слоан торжественно пожал ей руку. – Ты очень талантливая юная леди, будь уверена.

– Вы видели, как я нарисовала Дану? По-моему, она вышла потрясающе красивой.

Слоан взглянул на портрет своей дочери в черных, желтых и ярко-красных тонах. Поразительно, но, несмотря на технические погрешности, это действительно была Дана. Слоан перевернул страницу и, так же как и его дочь, охнул над последним листком.

– Знакомое лицо, но я не могу вспомнить, кто это.

– Просто подруга Рэнкайнов, – поспешно сказала Дана.

Отец посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я не знал, что у них есть общая подруга, – заметил он, и любопытство испарилось с его лица.

Дана, наклонив голову, увлеченно, линия за линией, доводила рисунок породистого жеребца до совершенства. Лалли, как столбик, стояла рядом с ней, неподвижно и сосредоточенно наблюдая за движениями карандаша.

– Вот, – наконец сказала Дана. – Теперь ты и сама сможешь так нарисовать.

– Это не так легко, как кажется, – возразила девочка.

– Ты сможешь, Лалли, обязательно. Я уверена в этом.

Слоан подошел к окну и выглянул во двор.

– Кстати, дорогая, – небрежно начал он. – Я попросил юного Рэгги организовать для тебя небольшую вечеринку в молодой компании. Бретт поддержал меня в этом. Он и сам решил пригласить пару человек, чтобы совместить полезные дела бизнеса с приятным.

Если отец хотел произвести сенсацию, он преуспел в этом. Дана побледнела.

– Вечеринка, папа? И Бретт – «за»? – Она поспешно остановилась, поскольку отец как-то смущенно и неуверенно смотрел на нее. – Это просто чудесно! – весело закончила она, решив не расстраивать его. – Какая форма одежды? Парадная или нет?

– Парадная, – улыбнулся Слоан. Уверенность в правильности своей идеи вновь вернулась к нему. – Я думаю, это тебе больше понравится. Как сказал Бретт, девушки любят одеваться изысканно.

«Неужели?» – раздраженно подумала Дана.

– А я могу пойти? – с надеждой спросила Лалли.

– Только не сегодня, дорогая. У нас будет своя вечеринка за чаем, – мягко ответил Слоан.

Дана невидящим взглядом смотрела на отца. У нее почему-то было странное предчувствие, что вечеринка пройдет не так, как было задумано.

Только во второй половине утра Дана увидела Бретта, возвращавшегося с тренировочных бегов. Она встретилась с ним случайно на посыпанной гравием дорожке, ведущей к конюшням.

– Доброе утро, Бретт, – сдержанно поздоровалась девушка.

– С днем рождения, малышка! – улыбнулся он.

– Я не знала, что вы снисходите до таких вещей. – Дана притворилась удивленной.

– Вы огорчаете меня, Дана, – сухо заметил он. – Но пойдемте со мной. У меня есть кое-что, что реабилитирует меня в ваших глазах.

Он мягко взял ее под руку и повел к дому.

– Скажите же мне, что это? – спросила девушка, глядя на его загорелый профиль.

– Извините, это сюрприз.

– Я никогда не пойму вас, Бретт…

– Тоже верно, – заметил он насмешливо, продолжая тащить ее за собой в свой кабинет.

Взгляд Даны упал на большую коробку с ярким ярлыком «Сесиль Маньен», и сразу же все поняла. Она вопросительно взглянула на Бретта. Он легко, почти ласково, прикоснулся губами к ее щеке.

– Никакой ошибки, – коротко сказал он ей.

– Должно быть, я невероятно тупая. Я до сих пор не могла понять, где оно.

– Ну, – Бретт взглянул на нее, – откройте же коробку.

Дана колебалась всего лишь долю секунды, затем подошла к столу и щелкнула небольшим замочком под ярлыком. Еще до того как поднять крышку, Дана знала, что там.

– О нет, Бретт! – с испугом и благоговением прошептала она. И все же достала из коробки покрытый тонкой пленкой белый шифон. – О нет, Бретт, – повторила она изумленно. – Я не смогу это принять.

Он улыбнулся:

– У вас для этого нет ни одного предлога, особенно главного, что оно вам не подойдет по размеру.

– Но оно такое особенное! – Дана вспыхнула под его взглядом. – И к тому же ужасно дорогое!

– Дело не в цене, малышка. По-моему, вас нельзя разлучать с этим платьем. Оно создано специально для вас. Так мне показалось с самого начала, и я не вижу причины изменить это мнение.

Она взглянула на него из-под длинных красивых ресниц и вновь отвернулась:

– Не искушайте меня, Бретт. Я могу сдаться, а мне необходимо быть сильной.

– Для чего? Мне, например, нравятся слабые женщины. Ну, берете вы платье или нет? Думаю, что какая-нибудь престарелая дама до смерти хочет влезть в него.

Дана вздохнула:

– Огромное спасибо, Бретт. Это самое красивое платье, которое когда-либо у меня было.

Его черные глаза насмешливо сверкнули.

– Я уверен, что оно положит начало дальнейшему пополнению вашего гардероба.

– Только не портите этой минуты, Бретт!

– Нет, не буду, – тихо сказал он и улыбнулся.

Дана встала на цыпочки и легко прикоснулась губами к уголку его рта.

– Спасибо, Бретт. Я не могу вас понять, но спасибо за прекрасный подарок.

Он взял ее лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза.

– Я очень редко вижу, как под маской несносного ребенка проступают черты совершенной женщины, – тихо заметил он, – и они очень быстро, в мгновение ока, исчезают.

– Это бесполезно, Бретт, – улыбнулась Дана, уловив в его голосе знакомые насмешливые нотки. – Я отказываюсь воевать с вами сегодня.

– Никаких баталий? – спросил он, прищурив глаза.

– Никаких баталий! – подтвердила она.

Этому обещанию Дана твердо решила следовать весь день.

В половине девятого стали прибывать гости. Дом был полон яркого света, цветов и блеска вечерних нарядов, звуков поп-музыки и молодого задорного смеха, доносившегося из гостиной и с террасы и становившегося все более раскованным. Дана плыла в танце со своим партнером, почти задыхаясь от усталости. Ей было всего двадцать два, но она чувствовала себя совсем старой, столкнувшись с чудовищной резвостью Рэгги Линдсея. Она с благодарностью и облегчением приняла его предложение чего-нибудь выпить и медленно обвела взглядом комнату, пытаясь прийти в себя. Всего за пять минут Рэгги успел признаться ей в любви, сказав, что «совершенно ума от нее», предложить руку и сердце и заявить, что надеется к концу года получить достаточно денег, чтобы с шиком провести медовый месяц в Европе.

Ее взгляд непреодолимо тянуло в сторону Бретта. Она была напугана теми чувствами, что он пробудил в ней. И в Джине Кэри, насколько она могла судить! Высокая, стройная и гибкая брюнетка, в паре с которой Дана работала, соблазнительно склонила свою шелковую черную головку к плечу хозяина дома. Ее поза была чертовски женственной. Впервые в жизни Дану захлестнула волна ревности. Джина Кэри была обворожительной красоткой, Дана не могла не признать это! Вернулся с шампанским Рэгги, и девушка позволила ему взять себя за руку и увлечь в танце.

Вечеринка удалась на славу, все были в восторге. Гостиная пульсировала от смеха, веселой болтовни, светских сплетен и невероятных намеков. Гости перемещались с места на место, переходя на террасу, а оттуда – обратно на танцы. Джина Кэри воспользовалась первой же возможностью, чтобы утащить Дану в укромный уголок террасы.

– Боже мой! Что за волнующий и опасный мужчина! – восхищенно воскликнула она. – И ты живешь здесь, с ним!

– Под одной крышей, – живо поправила Дана. – Как ты можешь видеть, дом довольно огромный, так что мы редко сталкиваемся.

Джина не обратила на это внимания.

– Я могла бы сойти с ума по нему, честно, могла бы. И он не женат! – Она схватила Дану за руку. – Скажи же мне, где он сейчас?

Дана сказала, что не следит за его перемещениями.

– Ты явно не в своем уме, – фыркнула Джина с сожалением и направилась на поиски Бретта, делая вид, что просто фланирует по гостиной.

Перед самым ужином Дана заметила, как через входную дверь тихонько проскользнул Джефф. Они с Марго в этот вечер сказались занятыми и уехали из дому. Дана вышла за ним в холл.

– Джефф?

Он остановился и слабо улыбнулся:

– Привет, именинница. Вы выглядите прекрасно.

– Вы спуститесь к нам?

– Спасибо, что предложили, милая, но нет. Я совсем измотан.

Дана бросила на него испытующий взгляд. Он на самом деле выглядел более чем измотанным. Джефф казался даже изможденным, почти больным. Импульсивно Дана последовала за ним вверх по ступенькам. Он, казалось, удивился, но спокойно подождал девушку. Дана подошла к нему совсем близко.

– Что случилось, Джефф? Вы выглядите совершенно больным. Я могу что-нибудь сделать для вас?

Он вымученно улыбнулся:

– Спасибо за участие, дорогая, только вы безрассудно тратите силы.

– Совсем нет, Джефф, – возразила Дана, но он лишь пожал плечами:

– Тогда все в порядке. У меня неприятности из-за моей собственной глупости. И я никак не могу с ними справиться.

– Это Магда Ладлоу? – отбросив осторожность, спросила девушка.

Джефф отшатнулся, как будто она его ударила. Его лицо внезапно побледнело.

– Как вы, черт возьми, об этом узнали?

– Значит, Магда Ладлоу, – утвердительно сказала Дана, намереваясь прозондировать этот вопрос поглубже, не вызывая его раздражения.

– Да, – тихо ответил он, затем его голос немного окреп. – Знаете, Дана, как это происходит? Вы пускаетесь в безобидные маленькие любовные авантюры, и, прежде чем осознаете опасность, у вас на шее уже висит одержимая женщина. – Он попытался усмехнуться. – Никогда не становитесь такой женщиной, Дана.

Девушка внезапно почувствовала раздражение. Джефф пытался заменить правду более благовидной историей, но она знала, что он лжет.

– Вы… знали ее еще до свадьбы?

– Да, – уныло ответил он. – И до, и после. И у меня даже нет никакой идеи, как от нее избавиться. Один Бог знает, что она нашла во мне, но это так.

Дана отвернулась. С нее было довольно. В истории Джеффа все казалось фальшивым, а Дана основывала свои заключения на интуиции, мощной и безошибочной силе.

– Я хотела бы вам помочь, Джефф, – осторожно начала она, – мне не нравится смотреть на того, кто несчастен по своей или чужой вине. Но прежде вы должны сами захотеть помочь себе.

Джефф молча отвернулся от нее. Было очевидно, что Дана своими словами задела его за живое.

– Назовите мне хотя бы три причины, что вы делаете там наверху? – долетел до нее строгий голос Бретта, и Дана подошла к перилам лестницы.

– Я просто спрашивала Джеффа, не присоединится ли он к нам, – спокойно ответила она.

– И?..

– Он плохо себя чувствует, – неубедительно сказала Дана, и ее сердце вдруг подозрительно замерло. Бретт выглядел мрачным и суровым, как будто он не верил ей. Она ощутила себя вышвырнутой из света в темноту, с силой и без предупреждения.

Бретт многозначительно помолчал, глядя на нее, затем приказал:

– Ладно, вы сделали свое доброе дело, а теперь спускайтесь вниз. Все ждут.

Дана знала, что с ним лучше не спорить. Она спустилась по лестнице и взяла его под руку. Они вернулись на вечеринку.

Там была теперь и Марго, расслабленная и даже благодушная. До тех пор, пока не увидела Дану. Девушка вздрогнула под ее ледяным взглядом, решив, что та вполне способна устроить скандал или закатить сцену прямо при гостях. Марго сейчас выглядела ужасно. Ее глаза жадно впитывали красоту Даны, ее прекрасного платья, в них светилась злоба. Дана рванулась к двери, но рука Бретта лишила ее свободы, и девушка почувствовала себя птицей, посаженной в клетку.

– Могу я представить вам именинницу? – с очаровательной непринужденностью сказал он, и в один момент леденящая душу паника испарилась.

Гости начали хлопать и выкрикивать поздравления. Но Дана была уверена в одном – Марго вне себя от ярости.

Остаток вечера пролетел как во сне. Дана погрузилась в глубокий транс и даже позволила Рэгги излить ей свои печали и признания на пустынной террасе, сама в это время находясь мысленно где-то далеко-далеко.

– Больше всего на свете я хочу, чтобы ты меня полюбила, Дана, – говорил Рэгги, взяв девушку за руку, даже не осознавая, что она его почти не слушает.

Раздалось чье-то сдержанное покашливание.

– Мне не хотелось бы вам мешать, дети мои, но не могли бы вы, Рэг, передвинуть свою машину? Вы заблокировали дорогу.

– Да, конечно, – ответил обиженно молодой человек и поспешил на стоянку.

Дана отвернулась и уставилась в сад, опасаясь той напускной храбрости, что волной поднималась в ней.

– Что за очаровательная была сцена, – насмешливо заметил Бретт. – Этот мальчик по уши влюблен в вас.

– Это звучит так, как будто вам его жаль, – холодно парировала Дана.

– Неужели это так прозвучало? – Его голос был обманчиво кроток.

Дана тотчас же почувствовала его настроение, бросилась, спасаясь, в дальний угол террасы и забилась между огромными кадками с камелиями. В панике она сломала один цветок, когда поняла, что Бретт идет за ней.

– Я удивлен, что вы так подозрительно относитесь ко мне, – тихо сказал он. – Ваши глаза, губы, поворот головы – все выдает ваш страх.

Дана трясущимися руками разворачивала бутон камелии.

– Ну и что же вы хотите сказать этим? – все же ухитрилась она спросить спокойно и отбросила цветок в сторону.

– Что сказать? Что вы похожи на эту камелию. Неудивительно, что бедный Рэгги потерял из-за вас голову.

– Вы умышленно смеетесь надо мной, – хрипло сказала Дана. Она терпеть не могла эти насмешливые нотки в его голосе.

– Как это, дитя?

Как всегда в таких случаях, Дана почувствовала, как кровь тяжело бьет в висках и раздражение горячей волной начинает захлестывать ее.

– Я не намерена больше это слушать, – быстро сказала она. – Я иду в дом.

– Неужели? – зловеще произнес он. – Я чувствую себя обманутым, Дана. Мне кажется, что я вправе рассчитывать на более теплое отношение.

– Не понимаю почему, – холодно парировала она, смущенная и вместе с тем возмущенная его подавляющей мрачной силой.

Он ничего не ответил, только протянул руки к ней, и слова замерли у нее в горле. Он никогда раньше не целовал ее так, как сейчас: грубо, страстно, одержимо, как будто изголодавшись без нее. Дана и сама ощутила возрастающий прилив страсти внутри себя и оттолкнула его неистово.

– Прекратите же, Бретт! Или я закричу: «Помогите!»

– Кричите, – безжалостно ответил он и вновь накрыл ее рот своим, эффективно воспрепятствовав всем ее усилиям.

Слезы беспомощности подступили к глазам девушки. Она больше не могла этого вынести! Бретт внезапно отпустил ее, и она в смятении взглянула на него.

– Зачем вы это делаете? – дрожащим голосом спросила она.

– Потому что я люблю целовать вас, Дана, – жестко ответил он. – Единственное, что я люблю делать с вами.

Дана почувствовала себя униженной и замахнулась кулаком в припадке бешенства. Ее глаза сверкали янтарным огнем. Бретт перехватил ее руку и крепко сжал.

– Опять вспыльчивость! – сказал он с убийственным подтекстом.

Дана отступила от него и попыталась взять себя в руки.

– Вы самый худший из мужчин, Бретт. Вы это знаете? Жестокий прирожденный тиран. Вы считаете себя вправе властвовать над женщинами?

– А вы не хотите, чтобы над вами властвовали?

– Только не вы, Бретт Кантрелл! Одного я не могу понять: почему вы тратите время на меня, когда там…

Выражение, которое появилось в его глазах, было поистине пугающим. Слишком поздно она вспомнила о его росте и силе, и теперь уже не было спасения.

– Пожалуйста, Бретт! Отпустите меня! – заикаясь, попросила она. – Я прошу прощения. Я не это имела в виду… – Слезы подступили к ее глазам.

– Какая метаморфоза! – насмешливо заметил он. – Из дикой кошки вы превратились в несчастного маленького котеночка с огромными, полными слез глазами! Это неубедительно, моя милая леди, позвольте вам сказать! – В полумраке он пристально разглядывал ее.

– Дана! Бретт! – Слоан Грегори шел в их сторону, счастливо улыбаясь. – О, вот вы где! Наши гости начинают разъезжаться. Нам следует попрощаться с ними.

– Конечно, – согласилась Дана. – Мы с Бреттом немного поспорили. Кажется, мы с ним расходимся во взглядах практически во всем, – беспечно объяснила она отцу, с подозрением разглядывавшему их мрачные лица.

– Во всем? – недоверчиво переспросил Слоан, задумчиво проводя рукой по высокому лбу. – Знаете, я уже отчаялся когда-нибудь увидеть вас друзьями. – Он улыбнулся Бретту и взял Дану под руку. – Я только надеюсь, что вы оба возьметесь за ум.

Дана бесцельно расхаживала по своей комнате, не в состоянии даже раздеться. Подойдя к туалетному столику, она расстегнула серьги. Начало было положено. Что за ночь! Покой абсолютно нарушен, она совсем выбита из колеи. Ну и ночка! Раздался стук в дверь, и Дана повернулась, чувствуя, как мурашки побежали по спине. Дверь резким толчком распахнулась, и в комнату бесцеремонно ввалилась миссис Рэнкайн.

– О боже! – прошептала Дана. Ей только не хватало сейчас вступить в битву с этой нервной, томящейся от любви женщиной. – Мне следует подумать о вращающейся двери в свою комнату, – ехидно сказала она. – Это сделало бы мою жизнь гораздо проще.

Марго пронзила ее взглядом змеи.

– Больше всего в этом мире я презираю лжецов! А ты – одна из них! – завопила она.

У Даны внезапно закружилась голова, но она постаралась казаться спокойной. Взглянув на Марго, она заметила, что та, мягко говоря, не в себе, и смело высказала свое мнение вслух:

– Вам явно нужна помощь, миссис Рэнкайн. Квалифицированная помощь врача, и как можно скорее.

Марго даже не слышала ее, находясь уже на пике нервозности.

– Какие объяснения ты можешь дать?

– Чему? – свирепо спросила Дана, начиная терять терпение.

– Платье, дура! Платье, которое должно было быть моим!

Дана вздрогнула. Платье! Ну конечно! Она совсем забыла про него.

– Это был подарок на день рождения, – невозмутимо сказала она. – Сегодня у меня день рождения! Вы забыли?

Марго недоверчиво посмотрела на девушку и неприятно усмехнулась:

– Должно быть, благосостояние Грегори значительно улучшилось? Видимо, твой отец…

– Это подарок Бретта, – прервала ее Дана спокойно, чувствуя, однако, что ступила на скользкую и опасную почву.

– Что-о-о?!

Тон Марго не так сильно потряс девушку, как выражение ее глаз. Это были глаза убийцы. Марго сдерживала себя только несколько секунд, затем яростно налетела на Дану, бессвязно выкрикивая оскорбления. Девушка подняла руки, чтобы защитить лицо, и почувствовала, как легкий шифон платья рвется под цепкими пальцами. Широко размахнувшись, Дана сильно ударила ее рукой по щеке. Марго покачнулась, и ее бледная кремовая кожа покрылась красными пятнами.

– Марго, ты здесь? – громко позвал Джефф.

Дана поспешно бросилась к двери. В коридоре стоял Джефф. Его лицо было бледным и осунувшимся. Позади него показался Бретт, и внезапно вся паника Даны испарилась, оставив ее в ледяном спокойствии.

– Что случилось? – резко спросил Бретт и затем яростно выругался, когда заметил, что платье на Дане порвано от шеи до талии и под ним виден крошечный корсаж без бретелек.

– Вращающаяся дверь! – горько повторила Дана. – Здесь нет абсолютно никакого уединения.

– Вам причинили боль? – спросил Бретт, не обращая внимания на съежившуюся на кровати фигуру.

Марго, бледная как смерть, застонала.

– Нет, – хрипло ответила Дана. – Несколько царапин и синяков и порванное вечернее платье. Ничего страшного, уверяю вас.

Джефф подошел к своей жене, но его забота была тут же отвергнута. Бретт повернулся к нему:

– Ради бога, Джефф, уведи отсюда свою жену! Куда-нибудь! Только уведи поскорее!

– Ты глупец! – горько всхлипнула Марго. – Ты слепой глупец!

– Сейчас же! – прошипел Бретт, и в его голосе было столько властности, что Джефф немедленно подчинился.

Наконец они остались вдвоем в комнате.

– Что за прекрасный вечер! – с чувством сказала Дана. – Что за бесподобный адский вечер!

Бретт проницательно взглянул на нее:

– Я на самом деле огорчен всем этим.

– Вы? Огорчены? – Дана бросилась в атаку. – Вы что, не знаете, что она сошла с ума? Обезумела от любви к вам? А вы поощряли ее в этом.

Бретт пробормотал проклятие, круто повернувшись к Дане.

– Помоги мне, Господи, пережить этот вечер. С меня на сегодня более чем достаточно!

– Да, вы сегодня получили все, что хотели! – истерично выкрикнула Дана. – Только я одна пострадала, только на меня нападали!

– Я слишком устал от всего. – Бретт ударил кулаком по своей ладони. – Не вынуждайте меня сделать то, в чем я всю жизнь потом буду раскаиваться.

Дана, тяжело дыша, покачала головой. За их спинами раздались шаги, и они оба повернулись. На пороге в черном шелковом халате поверх пижамы стоял Слоан Грегори. Выражение его лица не поддавалось описанию.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил он, свирепо глядя на них.

– Ничего серьезного, папа, – неуверенно ответила Дана, забыв о своем порванном платье. – Марго только что хотела меня убить, вот и все. – Ее голос сорвался, и она неудержимо затряслась всем телом. В следующую секунду она была подхвачена крепкими успокаивающими руками отца.