Текст книги "Вспышка нежности"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Чудесный обед. – Бретт с одобрением посмотрел на Дану.

– Как всегда, – живо ответила она.

Отец посмотрел на них обоих с доброй улыбкой, совсем не замечая их воинственных взглядов. Дана разгладила на коленях юбку из набивной ткани, стараясь успокоиться – сардоническая усмешка Бретта вновь вывела ее из себя. А он смотрел на залив и обсуждал с ее отцом бурный рост лилий на водной глади.

– Прошу прощения, – сказал наконец Бретт, но я слишком долго злоупотребляю вашим гостеприимством.

– О боже, приятель, не собираешься же ты уезжать? Я ведь еще не показал тебе ферму.

Они с гостем уже успели перейти на «ты» за время обеда. Бретт повернулся к пожилому мужчине и улыбнулся сразу преобразившейся улыбкой.

– С удовольствием побываю на экскурсии. Возможно, Дана к нам присоединится?

– Конечно, конечно.

Дана наблюдала за ними и заметила, как повеселел отец. Здорово же он ему понравился!

Бретт Кантрелл искоса бросил на девушку колючий взгляд, как будто прочитал ее мысли, и она нервно провела рукой по своим белокурым волосам. В этом мужчине было что-то, что вызывало у нее смутную тревогу, и он это знал, но даже ради приличия не старался ее успокоить.

– Дана позаботится о тебе, пока я схожу за книгой, о которой говорил. Она в моем кабинете. Уверен, что ты найдешь ее довольно интересной.

Отец извинился и поспешно ушел в дом, шагая легко и целеустремленно. Дана осталась наедине с гостем.

– Что будем делать дальше? – прямо спросила она.

– Вам действительно интересно мое мнение или это риторический вопрос? – улыбнулся он.

Дана отвернулась, чтобы не видеть его смеющегося лица, и сконцентрировала свое внимание на густо цветущих ветках бугенвиллеи и жужжащих над ней насекомых, зеленых и золотистых в прямых лучах солнца.

– Вы явно не относитесь к тем девушкам, которые заполняют каждую секунду остроумной болтовней, – вежливо заметил Бретт.

– Почему вам так нравится изводить меня насмешками, мистер Кантрелл? – Она посмотрела на него с открытой неприязнью.

– Потому что вы стали такой красивой, малышка. Однако, если это вас так огорчает, примите мои извинения.

– Нашли причину! – буркнула девушка, продолжая изучать его мрачное лицо.

– Вы всегда себя так странно ведете? – с неподдельным любопытством спросил он.

Под его взглядом Дана чувствовала себя совсем юной и немного «не от мира сего», и поэтому в ней росло раздражение. Неужели он действительно воображает, что она такая?

Бретт наблюдал за ней, любуясь склоненной белокурой головкой и густыми, полумесяцем, ресницами, отбрасывающими тень на ее щеки.

– Знаете, – сказал он, – вы на самом деле выглядите совсем юной и трогательно беспомощной сейчас, но я вполне уверен, что вы совсем не такая.

Интонации его голоса нервировали девушку.

– Нет, я не такая, – храбро ответила она и затем резко сменила тему: – Вы с отцом одинакового роста, и он сможет одолжить вам что-нибудь из одежды для прогулки верхом.

– В этом нет необходимости, спасибо, Дана. У меня есть все в машине.

– Как предусмотрительно, – заметила она с сарказмом и была награждена тяжелым выразительным взглядом.

– Это будет тебе интересно, Бретт! – воскликнул появившийся на веранде отец. Указательным пальцем он придерживал сидящие на носу очки.

Бретт сразу же поднялся, подошел к нему и заглянул через плечо. Они действительно были одинаково сложены, оба очень высокие, сухопарые, подтянутые.

– Папа, у мистера Кантрелла есть своя одежда для верховой езды, – сказала Дана.

– Хорошо, хорошо… – рассеянно отозвался отец и обратился к Бретту: – Пойдем, мой друг, я провожу тебя в комнату для гостей.

Мужчины ушли, явно увлеченные книгой, оставив Дану тихо кипеть от злости, причину которой она не могла себе даже объяснить.

После залитого солнцем сада помещение для упряжи сначала показалось мрачным. Дана в ожидании, пока мужчины к ней присоединятся, нервно провела рукой по разгоряченному лбу. А ведь они чертовски здорово поладили! Она только надеялась, что это не затишье перед бурей. Интересно, почему она об этом подумала? Видимо, в этом Бретте Кантрелле было что-то такое, чего она не могла никак понять, но что ее почему-то сильно тревожило.

В этой конюшне у отца стояли только спокойные рабочие лошади, отбор на производство чистокровок начался недавно, но все они имели в своих жилах примесь арабских кровей. Глаза Даны остановились на Призраке, сером жеребце, лениво поматывающем головой в своем стойле. Вот от езды на нем элегантный мистер Кантрелл получит огромное удовольствие! «Характер что надо!» – как отзывался о нем Пэдди.

Чья-то тень упала на порог, и Дана быстро повернулась. В дверях стоял Бретт. Он одобрительно пробежал взглядом по ее ладной фигурке, вызвав тем самым легкий прилив крови к ее нежной коже. Будь он проклят с его насмешливыми, все подмечающими глазами!

– Ваш отец задержится минут на двадцать. Он разговаривает с… Пэдди, так, кажется? – сказал Бретт, насмешливо приподняв одну бровь.

– Да, Пэдди, – ответила Дана лаконично и в свою очередь с интересом начала разглядывать его костюм для верховой езды.

В кремовой шелковой рубашке и кавалерийских твидовых брюках, он выглядел элегантным и даже изысканным.

– Вы много ездите верхом, мистер Кантрелл? – спросила Дана с невинным видом.

– Думаете, мне нечем похвастаться, да? – усмехнулся Бретт, изучая свои отлично начищенные сапоги. – Почему вы так обо мне думаете? Во всяком случае, я могу крепко держаться в седле.

– Вот лошадь для вас. – Девушка указала на Призрака, который, бросив равнодушный взгляд на незнакомца, продолжил мерно качать головой. Полагаю, он вас не сбросит, – добавила она, вскинув на Бретта янтарные глаза, широко открытые и наивные, как у ребенка.

– Поверьте, вам не стоит так обо мне беспокоиться, девочка моя, – ответил он, с неожиданной ловкостью выводя лошадь из стойла.

Призрак спокойно позволил себя оседлать и подтянуть подпруги, но немного заартачился, когда Бретт выводил его во двор. Дана следовала за ними со своей Перчинкой, щурясь от прямых и слишком ярких после затемненного помещения солнечных лучей. Бретт уже поставил длинную стройную ногу в стремя. Он легко взлетел в седло и едва притронулся каблуками к бокам Призрака. Дана, стоя поодаль, наблюдала за ним с глухо бившимся сердцем. Что, черт возьми, она наделала?! В этот момент жеребец застриг ушами, поджал хвост и прыгнул, затем присел на задних ногах и взвился на дыбы. Он проделал это несколько раз, пока наездник не призвал его к порядку. Бретт сидел в седле как влитой: плечи отведены назад, туловище раскачивается из стороны в сторону в такт движениям лошади, правая рука свободно поднята вверх как балансир. Это был идеальный пример искусства верховой езды и укрощения лошади. Наблюдать за ним было сплошное удовольствие, не то что за парнями, объезжавшими лошадей в поместье. Бретт рассчитывал главным образом на равновесие, практически не применяя силы, поэтому ничто не сводило на нет его подвижности и изящного стиля. Для Призрака, который имел славу норовистого коня, скидывающего с себя любого, кто имел глупость сесть на него, он оказался слишком хорошим наездником. Очевидно, Бретт с одного взгляда понял характер и намерения жеребца, сразу же верно оценив его недостатки.

Постепенно Призрак утихомирился, и Бретт пустил его по двору сначала шагом, потом легким галопом. Дана боязливо попятилась, чувствуя, как подвело от страха живот.

– Вы маленькая стерва, – спокойно сказа Бретт, спешившись, и направился в ее сторону. – По-честному так по-честному, Дана!

Он протянул руку, схватил ее за плечо и втащил назад, в помещение для упряжи. Дана даже не пыталась оказать ему сопротивление.

– Ну? – спросила она, вызывающе глядя на него. – И что же вы собираетесь со мной сделать?

– Что сделать? Просто возьму ремень и хорошенько отлуплю. – В черных глазах замерцали веселые искорки.

– Но вы же не станете на самом деле бить меня? – нерешительно спросила Дана, не в состоянии вырваться из его железных тисков.

– Не уверен в этом. Хотя я знаю, что вам не понравится еще больше.

Он одной рукой привлек девушку к себе, а крепкими пальцами другой больно сжал ее подбородок, глядя на нежный алый рот, приоткрытый в немом протесте и удивлении. Затем он наклонился и поцеловал ее прямо в губы, неторопливо, грубо, явно провоцируя. Прикосновение его губ, его кожи, мускулистого тела, крепко прижатого к ней, его запах – все это смущало и пугало Дану. Дрожь пробежала по ее спине, слезы обиды и бессильной ярости брызнули из глаз. Бретт отстранился и спокойно стоял, разглядывая девушку темными, непроницаемыми глазами.

– Какая жалость, что ваш первый поцелуй был таким сдержанным и целомудренным.

Дана облизнула нижнюю губу кончиком языка. Ее лицо побледнело.

– Я не хочу говорить об этом.

– Возможно, – улыбнулся он. – Но этот поцелуй оставляет желать лучшего.

Дана поспешно отпрянула от него и отошла подальше с робкой грацией юности.

– Спасибо, мистер Кантрелл, – с горечью прошептала она. – Но я не думаю, что вы на самом деле такой хладнокровный, каким хотите казаться.

– Почему это все красивые девушки такие самоуверенные? – спросил он с притворным недоумением. – Однажды, юная Дана, вы станете идеальной женщиной, но пока до этого еще очень далеко, поверьте мне.

Янтарные глаза встретились с черными, оба были полны решимости не уступить ни на йоту. Всего несколько шагов разделяли их, но казалось, что между ними пролегла глубокая пропасть. Дана была так потрясена, что не смела даже думать об этом. Она решительно тряхнула головой и громко рассмеялась.

– Вы тоже слишком самоуверенны, – дерзко заявила она.

– Почему же? Вы намерены доказать мне это? – сразу перешел он в наступление, наблюдая, как румянец заливает ее щеки.

Дана чуть не задохнулась при мысли о такой возможности.

– Мы и так прекрасно провели время, – ответила она холодно и вышла во двор, освещенный яркими солнечными лучами.

– Вот что я называю импульсивностью! – засмеялся Бретт и последовал за ней.

Верховая прогулка оказалась такой удачной, что Бретт позволил уговорить себя поучаствовать в вечернем загоне стада. Ночь выдалась ясная, луна заливала жемчужным светом склоны холмов. Все было видно, почти как днем.

Дана выехала вместе с мужчинами – она не хотела оставаться дома одна и «бить баклуши», как предложил ей Бретт. Девушка наблюдала, как он ехал впереди, слегка покачиваясь в седле, рядом с ее отцом. Маленький отряд возглавлял Пэдди. Он остановился, чтобы показать что-то гостю, и Слоан подъехал к дочери.

– Должен сказать, мне нравится Кантрелл, – прошептал он выразительно, с явным подтекстом. – Очень славный малый и к тому же весьма осведомленный в наших делах. – Услышать такое от отца было просто удивительно. – Как раз такого мужа я хотел бы для тебя, дорогая, – продолжил он тихо.

– Боже мой! – воскликнула Дана раздраженно, и отец с изумлением взглянул на нее.

– Он тебе не нравится? – удивленно спросил он, такая мысль даже не приходила ему в голову.

– Я ему не доверяю, – осторожно ответила девушка и тут же мысленно услышала голос Бретта, советующего ей забыть о своем недоверии.

– Господи! – Слоан был поражен ее словами и внимательно посмотрел на дочь, в первый раз заметив в ее поведении капризную и упрямую женскую логику. – Да почему же? – упорствовал он, пытаясь заставить ее высказаться прямо.

Дана собралась уже рассказать ему, где и когда она впервые увидела Бретта Кантрелла, но в это время в поле зрения появилось стадо, спокойно пасущееся недалеко от стены кустарника под молодыми деревцами.

Пэдди вскинул руку предостерегающе, и Дана с отцом осторожно подъехали к нему.

– Около тридцати, босс, – сказал он. – Вот тот, черный, впереди, не из наших. Держу пари, мы их всех быстро соберем.

– Отлично. У нас есть преимущество – они нас не видят. Пойдем резким галопом и отрежем их от кустарника, – коротко резюмировал Бретт.

– Правильно, дружище. – Пэдди взглянул на него с уважением. – Мы выгоним их на открытое место, – бросил он через плечо Слоану. – Поддерживай их на бегу, чтобы не рассеялись, когда минуют кусты. Там мы их и встретим.

Слоан кивнул, и отряд рассредоточился. Четыре безмолвных всадника направили своих лошадей в сторону стада, стараясь продвигаться бесшумно, чтобы затрещавшие под копытами ветка или трухлявый пенек не спугнули животных.

Позади мирно щиплющего траву скота, среди плотных кустов, переплетающихся с колючими опунциями, возвышался серебряным шатром огромный эвкалипт. Местами кусты уступали место чахлым низкорослым деревцам и группам деревьев с толстыми стволами, за которыми вполне могло укрыться стадо. Бретт ехал сейчас бок о бок с Даной.

– Вам не следует быть здесь, и вы это прекрасно знаете, – резко сказал он. – Это не место для неопытных наездников.

– Неопытных? – Она чуть не задохнулась от возмущения – Да я чертовски умелый наездник!

– Успокойтесь! – Бретт предостерегающе положил тяжелую руку ей на плечо. – Я просто хотел сказать, что вы еще ребенок для такой работы. Хотя, признаться, я высоко ценю вашу скромность, – добавил он насмешливо. – Земля вся в ямах, кругом валяются ветки. Вам лучше остаться здесь, – твердо закончил он и быстро поскакал за остальными мужчинами, очевидно уверенный, что она сделает так, как он сказал.

– Они уходят! – В крике Пэдди звучал охотничий азарт.

Мирно пасущееся стадо внезапно рвануло вперед. Всадники рассеялись, пытаясь повернуть его на открытую местность. Животные заволновались от ужасного предчувствия. Стремясь избежать западни, они еще больше ускорили свой стремительный бег. Пэдди в возбуждении погони пришпорил коня. Дана поскакала за ним. Легкий ночной ветерок развевал ее белокурые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Она тряхнула головой, чтобы убрать с лица шелковистую прядь, и в это время ее Перчинка попала ногой в яму. Лошадь и всадница упали. Они обе перевернулись на земле, мгновенно вскочили на ноги и застыли в ужасе, увидев летящего на них старого огромного быка с длинными и опасно заостренными рогами. Дана в панике огляделась, ища спасения.

Бретт видел их падение и с облегчением вздохнул, когда лошадь и всадница поднялись сами. Когда громадный черный бык отделился от стада и помчался в их сторону, он уже был готов действовать. Легко преодолев расстояние между ними, Бретт направил свою лошадь прямо на быка, приняв на себя весь его мощный натиск. Тот сделал несколько злобных выпадов, но вскоре понял, что только теряет время и силы на такого умелого противника, повернулся и припустил за стадом.

– Неосторожная маленькая идиотка! – Бретт подъехал к Дане и втащил ее на свою лошадь, усадив впереди себя.

Впервые Дана не возражала ему, только благодарно прижалась к его груди, слыша, как оглушительно бьется его сердце. Худые, крепкие руки Бретта сомкнулись на ней.

– Теперь можете перестать дрожать. Охота закончена. Если у вас есть здравый смысл, в чем я сомневаюсь, вы больше никогда не станете участвовать в таких делах.

– Я не подвергалась никакой опасности, – слабо возразила Дана, отлично понимая, как это далеко от правды.

– Не могу в это поверить, когда ваше сердце так неистово колотится на моей груди.

– Вы никогда и ни в чем не ошибаетесь? – спросила она тихо.

– Не понимаю, почему это вас так беспокоит, – ответил он, проводя рукой по ее шелковистым волосам.

Бретт крепко обнял ее одной рукой за талию, и они поехали к ферме, где в загоне уже стояло успокоившееся стадо. Перчинка следовала за ними. Пэдди с удивлением посмотрел в их сторону.

– Привет! Что случилось?

Слоан, закрывавший ворота, выпрямился в седле и эхом повторил вопрос Пэдди:

– Что случилось? Все в порядке, Дана… Бретт?

Дана выскользнула из крепких рук Бретта и соскочила на землю.

– Перчинка попала ногой в яму, папа, и мы с ней обе упали. Еще немного, и мы бы оказались на рогах у быка.

– Боже мой! Дорогая моя, а я ничего не заметил! – Слоан быстро спешился и обнял дочь.

– Ни один из нас не заметил! – поддержал его Пэдди. – Но все хорошо, что хорошо заканчивается, не правда ли, дорогая?

– Только не в этом случае, Пэдди, – заметил Бретт. – Старый бык вполне мог бы растоптать ее. Ночные погони при лунном свете не для женщин.

– Ты, конечно, прав, – виновато сказал Слоан, – но Дана чертовски хорошая наездница. И все же я приму твои слова к сведению. Ну что ж, дорогая, как говорится, «карта бита». – Он крепко обнял дочь.

– До следующего раза, – мятежно проворчала она.

– Вы всю жизнь собираетесь учиться на своих ошибках? – спросил Бретт, подходя к ним.

Они пожелали Пэдди спокойной ночи и, оставив его управляться с лошадьми, пошли в дом. Дана сразу же попрощалась с мужчинами и оставила их одних. Приняв горячий душ, чтобы ослабить боль в ушибленном боку, она подошла к зеркалу и начала причесываться, рассеянно наблюдая, как разлетаются под щеткой ее густые волосы. Раздался стук в дверь. Девушка поспешно повернулась, схватила с кровати халат и быстро накинула на плечи, завязав пояс на хрупкой талии. Она подошла к двери и открыла ее – на пороге стоял Бретт Кантрелл, а не отец, как она думала. Он небрежно привалился к дверному косяку, держа в руках хрустальный бокал, наполненный сверкающей прозрачной жидкостью. Его глаза были темными и блестящими.

– Бренди, юная Дана. Думаю, это то, что вам сейчас нужно.

– А если я скажу «нет»? – Девушка прикрыла рукой вырез халата.

– Но вы этого не скажете, правда? Вы быстро учитесь.

Он рассматривал ее с ленивым восхищением: светлые ниспадающие волосы, большие испуганные глаза янтарного цвета, золотистая чистая кожа, лишенная косметики, нежный рот с припухшей нижней губой. Его взгляд задержался на ее шее, где неустанно пульсировала жилка.

– Ну же, пейте, – приказал он. – Я не уйду, пока вы этого не сделаете. А вы как раз этого и хотите, не так ли?

– Хочу. Чтобы вы ушли, – дерзко ответила она и залпом выпила содержимое бокала, почти не подавившись.

Бретт улыбнулся. Это была настоящая улыбка, осветившая его глаза и разительно изменившая суровое лицо.

– Отправляйтесь в постель, дитя. Вы нуждаетесь в хорошем ночном отдыхе, чтобы накопить сил для завтрашнего дня.

Она быстро взглянула ему в глаза:

– Что, черт возьми, вы хотите сказать?

– Ничего, моя милая, – тихо сказал он, не отводя от нее глаз.

Дана нежно зарделась, и он слегка улыбнулся.

– До завтра, мисс Грегори, спокойной ночи, – с насмешливой учтивостью сказал он и ушел.

Дана ошарашенно стояла в неподвижности несколько минут, гадая, что же он замышляет на самом деле.

Глава 3

Утром за столом царило молчание. После того как прошло первое оцепенение, Слоан Грегори выпрямился на стуле и посмотрел на своего гостя холодными голубыми глазами.

– Но что заставило тебя отложить свое предложение до сегодняшнего дня, Кантрелл?

Бретт спокойно встретил его пристальный взгляд.

– А ты предложил бы мне остаться, если бы я сказал об этом в первый же день?

– Наверное, нет, – признался Слоан. – Мне очень не хочется говорить это, но я в тебе разочарован, горько разочарован. Мне следовало бы сразу догадаться, что у тебя есть определенный интерес и что ты связан с конюшней Рэнкайна. Это в корне бы изменило дело. А я тебе абсолютно доверял, мой мальчик.

Под загаром цвета тикового дерева на лице Бретта проступила бледность.

– Будь честен, Слоан, разве я сказал тебе хоть одно лживое слово?

– Но вы нам не сказали правды! – горячо воскликнула девушка.

– Не вмешивайтесь, Дана, – предостерег ее Бретт.

– Да, не вмешивайся, – повторил отец, подтверждая ее мнение, что мужчины всегда действуют заодно.

Бретт оперся локтями о стол и подался вперед, собрав всю свою силу убеждения в пристальном взгляде.

– Признаюсь, я был под влиянием мнения о тебе Тода. А почему нет? Я шесть лет прожил за границей, последние три года из них – в Штатах. Сам знаешь, что Тод был человеком честным и прямым. Единственной его ошибкой было то, что он подозревал тебя в нечестной игре. К несчастью, у него не хватило времени понять свою неправоту. У него всегда пошаливало сердце. Твое честное имя и репутация были для меня основаны лишь на людской молве – я ведь не был знаком с тобой лично. Теперь я могу сказать, если это будет иметь хоть какое-то значение, что я совершенно убежден: тебе можно доверять безоговорочно.

Румянец окрасил высокие крепкие скулы Слоана Грегори.

– Думаю, я должен поблагодарить тебя за это, но нет, Кантрелл, нет. Мой ответ – определенно нет. Меня не интересуют твои лошади, как бы хороши они ни были. Несомненно, ты сможешь найти другого тренера, если не удовлетворен работой Логана.

Бретт раздраженно пожал плечами:

– Конечно, могу. Но мне нужен лучший, а это ты. Если ты будешь на моей стороне, я верну Кубок в конюшню Рэнкайна. Что бы тогда ни случилось с Принцем, я уверен, что ты никак не был замешан в том деле.

Слоан тяжело вздохнул и устало провел рукой по глазам.

– И все же нет, Бретт, нет, – сказал он, на этот раз менее уверенно. – Я теперь не могу вернуться, говорю тебе.

– Будь я проклят! – раздраженно воскликнул Бретт, вскакивая на ноги. – Мне понадобилось довольно много времени, чтобы найти тебя, один Бог знает, чего мне это стоило. Если бы я не встретил Фэксона… – Он оставил эту фразу без продолжения, затем сказал: – Я уезжаю в город. Там я проведу ночь. Только одну ночь, имей в виду. Постарайся понять, почему я приехал. Ты не пастух. Ты гений среди тренеров породистых скакунов, а у меня в руках есть то, что нуждается в твоем внимании и заботе. И это Принц. Может быть, хотя бы он послужит для тебя стимулом. – Бретт быстро повернулся и схватил Дану за руку, притянув ее к себе. – Дана проводит меня, – заявил он тоном, не терпящим возражений.

Слоан беспомощно наблюдал, как гость гордо покидает комнату, таща за собой его дочь. Выражение сожаления и тоски, так хорошо знакомое Дане, читалось сейчас на его лице.

Бретт протащил за собой Дану до самой машины, стоявшей в тени акаций.

– Постарайтесь заставить своего отца последовать здравому смыслу, – властно приказал он девушке.

– Боже мой, вы обладаете самонадеянностью самого дьявола! – вспыхнула она.

Бретт быстро повернулся к ней и схватил за подбородок своими крепкими, причиняющими боль пальцами.

– Я обладаю? Позвольте заметить, моя юная леди, что в вас этого гораздо больше! – Его черные глаза опасно сверкнули. – Ваш отец – лучший тренер страны, можно сказать, один из лучших в мире, понимаете вы это? Что вы хотите, чтобы он делал? Прозябал в этом буше? Влачил жалкое существование в усадьбе? Какой в этом смысл?

– Почему бы вам не отправиться к дьяволу?! – гневно воскликнула Дана, испытывая неловкость – Бретт говорил истинную правду.

– Не испытывайте так долго мое терпение, малышка, – огрызнулся он сквозь зубы, и его глаза зло сверкнули. – Вы имеете большое влияние на своего отца, попытайтесь использовать его благоразумно. Это в его интересах. Я хочу, чтобы он работал в моей конюшне, и обычно я получаю то, что хочу.

– Думаю, не всегда, мистер Кантрелл, – заметила она с удовольствием, придавая особое значение своим словам.

Бретт сжал ее плечи сильными пальцами и встряхнул.

– Всегда, Дана, всегда, – с нажимом заявил он. – Постарайтесь это запомнить. – Он резко отпустил ее, и она чуть не потеряла равновесие. Бретт подошел к машине, сел и в раздражении резко захлопнул дверцу. – До вечера, – сказал он с ударением, завел мотор и вырулил на дорогу.

Дана стояла в растерянности и смотрела ему вслед. Он был совершенно прав. С ее точки зрения, отец просто скрывался здесь. Он был слишком гордый и обидчивый. И нужно было только одно слово от нее, чтобы склонить чашу весов в пользу Бретта Кантрелла. Только зачем ей это делать? Не получает ли он всегда то, что хочет? – горько размышляла она.

Дана повернулась и направилась к дому. Отец все еще сидел в кресле, очевидно, ждал, когда она вернется.

– Ну, и что ты думаешь обо всем этом? – спросил он, внимательно глядя ей в лицо.

– Я совершенно не удивлена, – ответила она, прижимаясь подбородком к его плечу. – Полагаю, мистер Бретт Кантрелл никогда ничего не делает без цели.

– И все же он прав, не так ли? Кроме того, он деловой человек. – Отец упрямо продолжал оправдывать уехавшего гостя. – Жаль, что дела омрачили мое впечатление о нем. Я уже успел полюбить его.

– О, папа, – вздохнула Дана. – Ты же не можешь разорвать человека надвое: хорошая половина отдельно, плохая отдельно. Но у тебя в крови любовь к лошадям, только в их окружении ты возрождаешься к жизни. Может быть, мы ведем себя слишком глупо, стараясь выстоять? Другие благополучно выходят из затруднительных положений, спокойно пережидая шторм, если он случается в их жизни.

Почему-то ее слова вызвали у отца досаду, и он раздраженно встал из-за стола.

– Больше не будем говорить об этом, – резко заявил Слоан и вышел из комнаты, оставив Дану наедине с мрачными мыслями о мистере Бретте Кантрелле и его известной конюшне Рэнкайна.

Было странно, что Тод Рэнкайн, имея еще одного племянника, знаменитого плейбоя и светского льва Джеффа Рэнкайна, оставил конюшню никому не известному Кантреллу, единственному сыну его сестры. Дана задумалась о том, как Джефф воспринял новость, что состояние его дяди полностью переходит к этой «темной лошадке», как называли Бретта. Немного погодя она встала из-за стола и начала переставлять мебель – она всегда так делала, когда была чем-то расстроена.

Вечером Дана мчалась в город на стареньком джипе, надеясь, что сейчас она действительно поступает правильно. Весь день ее отец беспокойно бродил по усадьбе, не в состоянии взяться за дела, и в конце концов рано лег спать, пожаловавшись на сильную головную боль. Тогда-то Дана и решилась. Она особо тщательно позаботилась о своем внешнем виде в этот вечер, сказав себе, что делает это только для того, чтобы придать себе уверенность. Она надела новое короткое платье из крепа бронзового цвета, оттенявшее ее золотистую кожу и оживлявшее блеск глаз и волос. Если отец не может или не хочет сам принять решение, она сделает это за него. Девушка задумалась о своей матери.

Дане было около тринадцати лет, когда мать умерла, но она до сих пор помнила, какой красивой была Эбби. Мать умело держала в руках своего темпераментного мужа, ненавязчиво указывая ему путь так, что все важные решения, казалось, были исключительно его собственными, а второстепенные она брала на себя. Девушка прищурилась, чтобы отогнать слезы, подступавшие к глазам каждый раз, когда она думала о матери. Ну и пусть она лишь жалкая ее копия, но она постарается сделать для отца все от нее зависящее. «Только дураки глупо и самонадеянно пускаются в рискованные предприятия», – вспомнила она слова старой песни, и ее настроение немедленно улучшилось.

Добравшись до города в рекордно короткое время, Дана припарковалась возле единственного отеля. Она была сейчас в удивительно приподнятом состоянии духа, как будто сделала гигантский шаг в правильном направлении. Она вернет своего отца назад, к той жизни, которую он так любил раньше. Ее уверенный оптимизм вел ее вперед к тускло освещенному входу в отель. Дана быстро вошла в холл и огляделась. Конторка портье, доска объявлений с цветными афишами, одна стойка с ключами, другая – с письмами. За конторкой на вращающемся стуле сидел томно откинувшись назад клерк в несвежей белой рубашке. Почувствовав на себе чей-то взгляд, он моментально вскочил и широко улыбнулся, демонстрируя фальшивое дружелюбие. Когда Дана подошла к нему ближе, он узнал ее.

– Добрый вечер, мисс Грегори, – приветствовал он с вкрадчивой мягкостью, которую она нашла почти неприятной. – Могу я чем-нибудь помочь вам?

– Да, – ответила она, пытаясь не быть грубой. – Пожалуйста, номер комнаты мистера Бретта Кантрелла.

Клерк прищурился, затем улыбнулся своей отталкивающей улыбкой:

– Номер десять, мисс Грегори.

Он продолжал улыбаться, не сводя глаз с ее длинных, покрытых золотистым загаром ног, взбегавших вверх по лестнице. По его мнению эта Дана Грегори была «потрясающей штучкой», но, на его вкус, слишком высокомерной. Он было собрался предупредить этого парня Кантрелла о ее приходе, но передумал. Тот явно относился к тому сорту людей, которые не раздумывая дадут тебе в нос кулаком, если ты будешь вмешиваться в их дела.

Дана стояла в нерешительности перед дверью с номером десять, и ее сердце отчаянно билось в груди. Судорожно сглотнув, она постучала и, дождавшись безразличного «Войдите», открыла дверь. Бретт, длинный и худой, сидел развалясь на кровати, листая последний бестселлер. Увидев девушку, он отбросил книгу и спустил ноги с кровати.

– Так-так, – тихо сказал он, спокойно рассматривая ее совершенную фигурку и белокурые волосы. Затем подошел к окну и привалился спиной к оконной раме, сложив на груди руки и ожидая, что она сама сделает первый шаг.

– Вам нелегко было этого добиться, – нервно сказала Дана и немного попятилась.

Бретт отошел от окна и, подойдя к двери, решительно закрыл ее.

– Вы принесли мне плохую новость, Дана, вы это хотите сказать? – Он повернулся к ней. Его глаза еще больше потемнели от злости.

Дана поспешно отошла к окну, стараясь сохранить некую дистанцию между ними.

– Ну что ж, говорите, Дана, – поторопил он ее, с интересом наблюдая за ее действиями.

Без дальнейших предисловий, она перешла прямо к делу.

– Вы победили, мистер Кантрелл. Отец на самом деле несчастен. Вернее, он не был счастлив все эти три года, с той среды в ноябре, если быть точной. Он возвратится к вам, когда вы будете готовы его принять.

– А почему он сам не сказал мне об этом? – Бретт пристально продолжал разглядывать девушку.

– Он еще об этом не знает, – честно ответила она.

– Дана, Дана, подумать только, я-то считал вас беззащитной малышкой! Или это на самом деле так? – В черных глазах светилась откровенная насмешка.

– Мне абсолютно наплевать, что вы обо мне думаете, – раздраженно ответила девушка. – Вы добились своего, и это главное, – она храбро взглянула на него, – но никогда не думайте, что я смогу полюбить вас, мистер Кантрелл. Я точно не смогу этого сделать.

– Я когда-нибудь говорил, что хочу этого, тщеславное дитя? Коли на то пошло, я предпочел бы, чтобы вы меня ненавидели.

Дана быстро отвернулась, ей хотелось спрятаться от его слишком веселого и блестящего взгляда.

– В таком случае вам не о чем беспокоиться.

Он рассмеялся, низко и звучно. Дана попыталась пройти мимо него к двери, но Бретт схватил ее запястье и удержал.

– Как вы сюда добрались?

– На джипе, конечно.

– Ладно, – он сдвинул брови, – но вы не поедете обратно на нем.

– Почему нет? – удивленно спросила она. – Худшее, что я могу сделать, так это сбить кенгуру.