Текст книги "Вспышка нежности"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Глава 6

Бретт больше не возвращался в разговорах к ее шальной выходке. Такое положение дел расстроило Дану даже больше, чем откровенные нападки. Его благожелательная манера держать себя с ней как с надоедливым ребенком выводила девушку из себя. Ее отец был в полном неведении относительно этой увеселительной прогулки в город – он провел большую часть дня наблюдая за Принцем Гонтлиттом, оценивая его достижения в беге, состояние беговой дорожки, знакомясь с жокеями и завоеванными лошадьми призами. Он даже не передохнул до самого вечера, но в итоге узнал все как свои пять пальцев. Вдобавок он посчитал обязательным для себя поговорить с каждым работником конюшни по очереди, от старшего конюха до мальчишки-ученика. Это было одним его правил. Он всегда утверждал, что успех тренера на девяносто процентов обусловлен преданностью и квалификацией персонала.

Верный своему обещанию, Бретт отдал распоряжение относительно Принца Гонтлитта: теперь все вопросы его тренировок и программы скачек решал только Слоан Грегори, его новый тренер. Это доставило Слоану чрезвычайное удовольствие, тем более что только таким образом он и собирался работать.

После ужина мужчины обсуждали лошадей и родословные. Бретт решил приобрести крепкую породистую новозеландскую кобылу Тамаки, жеребую от подающего надежды скакуна Сэндоуна. Было запланировано перевезти ее в конюшню до того, как появится на свет жеребенок. Обсуждались и достоинства будущего отца. Сэндоун имел репутацию одного из лучших спринтеров в Новой Зеландии.

Марго откровенно скучала от всех этих разговоров. Ей постоянно было необходимо мужское внимание, и она становилась беспокойной и раздражительной, когда его не наблюдалось. Она смотрела на Грегори с холодной враждебностью, не понимая, как его дочь может интересоваться этой болтовней.

Слоан был всецело на стороне Бретта, когда тот принял решение скрестить породистую кобылу с английским жеребцом, чей первый же выход на скачки имел огромный успех, но родословная была еще малоизвестна заводчикам. Джефф выступал против. По его мнению, это было чудовищным финансовым риском.

– Надежный успех – вот что нам нужно, – сказал он убежденно, и его красивое лицо вспыхнуло. – Как насчет Смутьяна?

– Послушай, Джефф, – спокойно сказал Бретт, не понимавший его горячности. – Мы должны достичь цели и, думаю, вполне можем позволить себе пойти на определенный риск. У нас прекрасная позиция – есть возможность неспешно заниматься разведением новой породы спринтеров. Я знаю, что рынок диктует спрос на скороспелок, подающих надежды, но они не способны завоевать Кубка. Только спринтер высочайшего класса выдержит две изнурительные мили. Да, этот жеребец, Смутьян, о котором ты говоришь, действительно «голубых кровей» – его отцом был Стар Корт, стайер с большой буквы на дорожке до двух миль, но у нас самих достаточно таких двухлеток. Я уже все решил.

– В таком случае нам больше не о чем говорить, не так ли? – Джефф встал из-за стола. Румянец на его лице сменился неестественной бледностью.

Марго пристально смотрела на мужа, как будто он был ее злейшим врагом в какой-то тайной войне. Очевидно, ее не беспокоила мысль о том, что жене подобает поддерживать своего супруга и быть ему преданной. Бретт же оставался, как всегда, невозмутимым.

– Думаю, надо пойти посмотреть на первенца Саммертайм. – Он взглянул на Дану и перевел взгляд на Марго: – Хотите с нами?

– Нет, – брезгливо поежилась Марго, – я лучше подожду здесь.

– А мне можно? – с волнением спросила Дана.

– Вам можно, хотя я не понимаю, почему для этого необходимо спрашивать разрешение, – ответил он раздраженно.

Слоан внимательно посмотрел на дочь. Он начал подозревать, что Дана с Бреттом – люди несовместимые. Иногда такое случается в жизни.

– Ладно, пойдем, дорогая, – поспешно предложил он. – Должен признаться, мне и самому не терпится еще раз взглянуть на малышку.

Он собрался отодвинуть стул, чтобы помочь Марго выйти из-за стола, но та, быстро вскочив вихрем промчалась мимо него. Должно быть, она была вне себя. Все трое решили не обращать на это внимания и, спустившись в холл, вышли из дома в яркую лунную ночь. Желтый месяц висел на небе вниз рожками, на густой упругой траве плотно лежала роса. Дана легко шагала между двумя мужчинами, наслаждаясь бодрящей прохладой ночного воздуха, освежавшего ее лицо. Внезапно прямо из-под ее ног взлетела вверх, резко захлопав крыльями, летучая мышь. Дана испугалась и непроизвольно схватилась за Бретта, прошептав нечто несвязное.

– И это называется смелая девушка! – Он утешительно похлопал ее по руке. В его тихом смехе звенел сарказм.

Дана отпрянула от него, но Бретт теперь крепко держал ее за руку.

Саммертайм, статная, красивая гнедая кобыла с девятью честными победами на скачках на своем счету, лежала на соломе рядом с жеребенком, которому было всего день от роду. Она перенесла неожиданно трудные роды: жеребенок шел неправильно. Но с опытной ветеринарной помощью она вышла из этого сурового испытания без особого ущерба для себя и для своей новорожденной дочки.

Бретт зажег свет, и Саммертайм подняла голову, вопрошающе глядя на пришельцев кроткими глазами. Она заслужила сегодня ласку и поздравления.

– Как ты, дорогая? – ласково спросил Бретт. В его голосе слышались нотки нежности и любви.

Жеребенок, девочка, тоже был гнедой масти и с такими же кроткими, ласковыми глазами, как и у матери. На лбу белым пятном выделялась звездочка, а за копытами белели густые щетки волос. У всех троих пришедших при взгляде на нее туг же смягчились лица. Дана взяла отца за руку.

– Такая красивая и хрупкая, – выдохнула она.

Бретт нагнулся и пробежал опытной рукой по ногам жеребенка. Малышка продолжала лежать спокойно, даже не вздрогнула.

– Боюсь, природа предъявляет счет. Это маленькое создание не обладает силой и выносливостью ни аутбэковского пони, ни полукровки. Человек несет ответственность за эволюцию породистых животных, их красоту, скоростной потенциал, и необходимо обращаться с ними с большим терпением и любовью. С безграничным терпением, как ты говоришь, Слоан.

– Это непременные и бесспорные требования для работы с большинством животных, – спокойно согласился тот.

Дана опустилась на колени рядом с Бреттом, почти касаясь своей белокурой головкой его плеча.

– Она такая крошечная, правда? – прошептала она благоговейно. – И совсем беззащитная.

Маленькая кобылка моргнула, как будто с пониманием.

– Мне кажется, что у нее немного шаткие ноги, Бретт, – заметил Слоан, продолжая внимательно изучать жеребенка.

– Да, наверное, ты прав. Ладно, мы не должны упускать ни единого шанса. Наложим ей гипс на щетки каждой ноги, чтобы поддержать ее. Легкое неудобство не окажется большим испытанием. – Бретт наклонился и похлопал Саммертайм по шее. – Вы, голубушка, произвели на свет высококлассную кобылку.

Лошадь, удовлетворенная, лежала на боку, ожидая завтрашнего дня, когда она сможет вывести свою новорожденную дочку на сочное пастбище. Бретт повернулся и взглянул на Дану, так близко стоявшую. Ее глаза, большие и блестящие мерцали душевным волнением. Вид матери и жеребенка растрогал ее почти до слез. Она нервно моргнула и закрыла глаза, не в состоянии выдержать его одновременно нежного, оценивающего и проницательного взгляда.

Бретт поднялся, увлекая ее за собой, и провел пальцем по ее маленькому носу, нежным полным губам, задержавшись на ямочке на подбородке.

– Я как раз думал об имени для малышки. Что скажете насчет Блестящего Янтаря? – Его слова содержали в себе явный подтекст.

Слоан ответил за них обоих с довольной улыбкой:

– Должен сказать, мы почтем это за честь.

Бретт протянул руку и выключил свет.

– Ну что ж, тогда давайте вернемся в дом и откроем бутылочку шампанского по этому поводу. Если Дана обещает вести себя прилично, мы ей тоже немного позволим выпить.

– Я принимаю вызов, – быстро ответила она, и была награждена мерцанием веселых искорок в его глазах.

Утро вновь испортило настроение. Возвращаясь со своей верховой прогулки, Дана встретила в холле Бретта.

– Если у вас есть минутка, Дана, зайдите.

Она последовала за ним в его кабинет, недоумевая, что могло случиться. Бретт выглядел хмурым и рассерженным, а его слова означали приказ, а не просьбу. В кабинете он подошел к столу, открыл утреннюю газету, перелистал ее, тщательно сложил на странице светской хроники и протянул ее девушке. Дана взглянула на снимок и узнала себя и улыбающегося Джеффа. Она решила не показывать своего смущения.

– Не думаю, что у меня есть снимок лучше этого, – заявила она с деланой небрежностью.

– Вид почти ангельский, – мрачно согласился Бретт. – Но мы с вами прекрасно знаем, что это не так.

Девушка подняла глаза, чувствуя напряжение, исходившее от него, и закусила губу, однако ее взгляд был красноречивее слов.

– Ваши умозаключения слишком сложны для моего понимания, Бретт, – медленно сказала она. – Вы странный человек, холодный и абсолютно бессердечный.

– Что вы имеете в виду? – В его глазах читался вызов.

– Может, я и сама странная, – вздохнула Дана. – Но скажите, почему это так вас разозлило? – Она указала на снимок.

– Иногда, по крайней мере, нужен кто-то, кто должен сказать вам, что можно делать, а что нельзя, Дана, – ответил он, угрюмо и пристально глядя на нее.

– Да, – сказала она, отвернувшись и слегка нахмурившись. – Вы именно тот, кто может это сделать.

– Могу и сделаю, – убедительно и резко заявил он. В его голосе были нотки беспощадности, а глаза мрачно и оценивающе смотрели на нее. Он повернул девушку к себе лицом. – Не поощряйте Джеффа никоим образом. Оставьте его в покое. Он несчастлив, неуверен в себе, кроме того, он женат и не имеет права на вашу поддержку или жалость Я не хочу, чтобы вас использовали в качестве буфера между ними. Храните все, что можете принести в жертву, для более подходящего мужчины.

Дана затрепетала. К щекам прилила кровь, она чувствовала странное возбуждение. Слезы бессильной злости брызнули из глаз девушки.

– Я лучше пойду, пока не забыла, что вы босс моего отца.

– Я не хотел обидеть вас, – сказал он с грубоватой нежностью.

– Это не важно, Бретт, – ответила она, выворачиваясь из его рук. Ее щеки пылали. – Когда вы – хозяин положения, какое имеет значение, обижаете вы кого-то или нет. Да и вообще, вы что, считаете меня Матой Хари [3]3
  Хари Мата (1876–1917) – голландская танцовщица, во время Первой мировой войны была агентом немецкой разведки во Франции, завоевала славу шпионки-соблазнительницы.


[Закрыть]?

– Нет, – он улыбнулся, вопреки себе, развеселившись от ее пылкой речи. – Скорее Лореллеей [4]4
  Лореллея – образ холодной, неприступной красавицы, воспетый Гейне и другими поэтами.


[Закрыть].

Дана медленно покачала головой:

– Если мне придется терпеть вас продолжительное время, это сведет меня в могилу!

Бретт расхохотался:

– Ну, вам придется потерпеть хотя бы до Весенних игр. Это в контракте вашего отца.

– Я должна выйти из этой комнаты прежде, чем досчитаю до трех, – храбро заявила Дана, – иначе я могу забыть про свое хорошее воспитание.

– Я знаю, что тогда может случиться, – поспешно сказал он. – Надеюсь, что когда-нибудь мы с вами будем в состоянии говорить искренне и спокойно.

– Я буду тогда слишком старой, чтобы беспокоиться, – вспыхнула Дана.

Бретт поднял голову, и его глаза опасно сверкнули.

– Я помогу вам убраться отсюда: один… два..

Дана повернулась, вполне контролируя себя, и направилась к двери. Ручку почему-то заклинило, и она никак не могла сдвинуть ее с места. Рука Бретта скользнула мимо ее талии, и девушка в испуге закрыла глаза.

– Позвольте мне. Я давно так не развлекался.

Замок громко щелкнул, и Дана бросилась вон из комнаты. Ее ладони зудели от желания ударить этого человека.

– Три! – Донесся до нее голос Бретта.

В последующие несколько недель Дана использовала любую возможность, чтобы наладить контакт с Марго Рэнкайн. Но ее усилия были тщетны: Марго совершенно ясно дала понять, что все эти попытки ее только раздражают и даже возмущают. К счастью, они мало виделись – миссис Рэнкайн вела светский образ жизни: завтраки, ужины, благотворительные кампании, театр, балет, концерты – она бывала там одна или с мужем. Часто оставалась на ночь в городе, в доме своих родителей, во всяком случае, так она говорила.

Но однажды вечером Марго постучала в дверь Даны, чем сильно удивила девушку: за день они не обменялись и парой слов. Марго собиралась уезжать. Она выглядела очень элегантно в черном костюме с серебристым отливом. Ее пышные темные волосы были скручены сзади в греческий пучок, в ушах мерцали бриллианты. Марго сразу же перешла к делу, ее глаза беспокойно бегали, осматривая обстановку комнаты Даны.

– Я останусь на ночь в городе, – сказала она. – К Бретту должна прийти женщина – новая помощница по хозяйству. Присмотрите за этим вместо меня, хорошо? Я не могу изменить свои планы.

Дана согласно кивнула.

– Она будет помогать миссис Митчелл? – спросила она.

– Она заменитмиссис Митчелл, – резко подчеркнула Марго. – Кажется, ее единственный сын хочет, чтобы она переехала к нему в Новую Зеландию. Он там женился на местной девушке. Чертовски неприятно, если хотите знать мое мнение.

– Наверное, – рассеянно пробормотала Дана. Она не знала, что еще сказать.

Марго немного помедлила, затем продолжила:

– Тернер, ее имя мисс Тернер. У нее прекрасные рекомендации. Думаете, вы с этим справитесь? – спросила она, явно не уверенная в способностях Даны.

– Без сомнения, – дерзко ответила девушка.

Марго метнула на нее полный холодной неприязни взгляд и, повернувшись, вышла в коридор. Дана решительно закрыла дверь и начала одеваться к ужину. Завтра, наверное, его уже будет подавать мисс Тернер с ее отличными рекомендациями. Вряд ли будет слишком трудно провести собеседование с этой леди.

Мисс Тернер приехала вскоре после десяти на следующее утро. Ее сопровождал ребенок, маленькая девочка – худенькая, угрюмая и ужасающе некрасивая, в ее внешности привлекала внимание только пара прекрасных карих глаз. Мисс Тернер тоже не блистала красотой, но, согласно ее рекомендациям, обладала «замечательно ценными качествами для работы по дому». Ребенок представлял проблему как для нее, так и для Даны.

– Это дочь моего брата, – оглушительным шепотом заявила леди. – Бедняжка! Он и Дот погибли в автокатастрофе по дороге в пансион – они ехали туда забрать Лалли.

– Лалли? – повторила Дана.

– Полное имя – Лавиния, – сообщила мисс Тернер. – Ее назвали в мою честь, бедняжку. Теперь я единственная, кто у нее остался.

Девочка скорчила гримасу, и Дана пригляделась к ней повнимательнее: с детского личика на нее смотрели глаза взрослого мудрого человека, который знает, что такое страдание. Дана сразу же поняла – Лалли будет трудно укротить.

– Я не думаю, что здесь ожидали ее приезда, – справившись с собой, сказала она наконец.

– Нет, – печально согласилась тетя девочки, с тревогой сдвинув брови.

Пара проницательных карих глаз продолжала изучать Дану из-под нахмуренных бровей. Дана размышляла о том, что дом огромный и вполне может приютить одного маленького ребенка. Неужели девочка кому-то сможет помешать? Дальше она действовала чисто импульсивно.

– Так я остаюсь или нет? – прямо задала вопрос Лалли.

Дана рассмеялась:

– Да, дорогая, думаю, да.

– Простите ее. – Мисс Тернер провела рукой по волосам девочки. – Она слишком прямолинейна.

Доброе сердце Даны окончательно растаяло. Никому не нужная бедняжка! Лалли будет здесь хорошо. Она сможет даже научить ее ездить верхом. Для самой Даны это было наибольшим удовольствием в детстве.

Мисс Тернер внимательно изучала сидевшую перед ней девушку – та была очень привлекательна, но, главное, в ней чувствовалось сострадание, которое не всегда идет рука об руку с красотой. Да и Лалли теперь выглядела совершенно другой: спокойной, даже притихшей. Так редко ведут себя восьмилетние дети.

– Если хотите, я покажу вам ваши комнаты Они смежные. Одну может занять Лалли. Думаю, она хочет пить. Лимонад?

– Имбирное пиво было бы лучше, – решительно ответила Лалли. Ее голос был больше похож на мальчишеский, только чуть-чуть повыше.

– Это и есть имбирное пиво, – твердо сказала Дана, и Лалли улыбнулась.

– Она выглядит почти хорошенькой, когда улыбается, – заметила нежно ее тетя, и Лалли тут же сделала свирепое лицо, рассеяв кратковременную иллюзию.

– Ну, у нее очень красивые глаза. – Дана улыбнулась нахмурившейся девочке, но та сейчас была не в настроении реагировать на комплименты. – Ты любишь лошадей?

На бледном личике Лалли промелькнуло любопытство.

– Я их просто обожаю! – горячо заявила она.

– Хорошая девочка! – уверенно констатировала Дана. – Я научу тебя ездить верхом.

Ребенок как сумасшедший вдруг запрыгал о радости, и теперь Дана уже не сомневалась в правильности своего решения.

А Марго сомневалась. Вернувшись в поместье, она влетела в гостиную, высокомерно задрав назад голову. Ее раздраженный натиск испугал Дану, которая поправляла косо висевшую картину с изображенным на ней жеребцом Буревестником, завоевавшим Кубок Мельбурна.

– Это просто немыслимо! – заявила Марго дрожащим от злости голосом.

Дана спокойно встретила ее горящий взгляд.

– Что?

– Не строй из себя идиотку! – прошипела Марго, ее раздражение выплескивалось через край, и она начала «тыкать». – Эта отвратительная женщина на веранде и совершенно уродливый ребенок. Я в жизни ничего подобного не видела! Женщина сказала мне, что она – наша новая домоправительница, мисс Тернер. Она что, незамужняя мамаша?

– Совсем нет, – холодно ответила Дана. – Вы в своих предположениях заходите слишком далеко. Юная Лалли – ее племянница. Ее родители недавно погибли. Бедняжка!

Марго бросила на столик сумку и перчатки.

– Бог мой! Ты просто невыносима!

– Сожалею, – с неестественным спокойствием отрезала Дана, – но я не могу быть такой, как вы хотите, миссис Рэнкайн.

– Ты слишком многое себе позволяешь. – Она подозрительно взглянула на девушку: – Что сказал на это Бретт?

– Я не видела его с завтрака.

– Я так и думала! – торжествующе завопила Марго. – Ну так позволь тебе сказать, что мисс Тернер и ее племянница сегодня же уберутся отсюда. Они не могут здесь оставаться. Это просто нелепо!

– Но дом огромный, – заметила Дана, стараясь сдержать свое раздражение ради Лалли. – Это всего-навсего маленький ребенок. Кому он помешает, в конце концов?

– У нас тут не гостиница, – заявила Марго. Кипевшая в ней злоба вызвала прилив крови к ее матово-белой коже, подчеркнув ледяную голубизну глаз.

– Возможно, на этот раз вы сделаете исключение? – невинно осведомилась Дана.

– У тебя скверное чувство юмора. Впрочем, это неудивительно, – туманно добавила она.

Дана удивленно подняла брови, пытаясь понять смысл ее слов, но Марго быстро развернулась на каблуках и пулей вылетела из комнаты. Дана подумала, что Марго ведет себя слишком самоуверенно. Были ли у нее особые причины для этого? Имела ли она столь огромное влияние на Бретта, что могла увольнять и нанимать персонал по своему желанию? Во всяком случае, она сама, видимо, была именно такого мнения.

Минут через десять Бретту было доложено о возмутительном своеволии Даны. С галереи она могла слышать высокий, ясный голос Марго, полный эмоций. Девушка поколебалась немного, затем решила вступить в «драку». Она должна сделать это. Как только она подошла к лестнице, Бретт поднял голову и увидел ее.

– Идите сюда, Дана, – мягко позвал он. – Что такого ужасного вы тут натворили?

– Я тебе только что рассказала, Бретт… – пронзительным голосом начала Марго, но Бретт прервал ее:

– Ты слишком возбуждена, Марго. Успокойся.

Она удивленно уставилась на него, готовая в любой миг разразиться слезами. Дана спустилась в холл, чувствуя, как бешено бьется ее сердце.

– Сожалею, если я совершила проступок. Я действительно думала, что поступаю правильно. Это – мое единственное оправдание, если я вообще в нем нуждаюсь, – добавила она резко. – Но я не могу понять, как одна маленькая девочка, это трогательное, несчастное создание, может нарушить порядок и покой в доме. Сельская жизнь пойдет ей на пользу – Лалли ведь совсем бледная и слабенькая. Я думала, что смогу учить ее верховой езде…

– Это невероятно! – Марго готова была вновь взорваться. Она посмотрела своими яркими голубыми глазами на Бретта: – Это невозможно, Бретт! Пожалуйста, послушай меня!

Но он смотрел поверх ее головы на Дану. На его лице теперь была маска вежливости.

– У вас есть еще какие-нибудь пожелания? Платья для малышки, теплая одежда на зиму, возможно…

– Брюки для верховой езды, – поспешно сказала Дана. – Ей они понадобятся.

Бретт разразился смехом. Марго же, казалось, была готова схватить, что потяжелее, и швырнуть в Дану, но превозмогла себя, повернулась и быстро выбежала из комнаты.

– Она в ярости, – грустно заметила девушка.

– Из-за меня? Думаю, что из-за вас.

– Конечно, из-за меня, – согласилась она. – Как я могу подразумевать вас?

– Вы имеете нахальство подразумевать все, что хотите, – усмехнулся он. – Только дайте мне немного времени привыкнуть к вам, вот и все. – Он встал и прямо посмотрел ей в глаза. – В следующий раз, когда вы соберетесь перевернуть весь дом вверх дном, дайте мне знать, хорошо, малышка?

– Этого больше не случится, – искренне пообещала Дана с серьезным видом. Она была безмерно рада реакции Бретта на сложившуюся ситуацию.

– Я всегда смогу вложить деньги, если нужно, – просто сказал он.

– Вы всегда сможете сделать все, что пожелаете, – с притворной застенчивостью склонила голову Дана.

Бретт хмыкнул и, проходя мимо девушки, небрежно пробежал рукой по ее белокурой головке.

– Боюсь, что нет, Дана. Наши с вами отношения – это яростный бой каждую секунду.

Она повернулась и вопросительно посмотрела ему вслед, но он ушел, не обернувшись.