Текст книги "Время иллюзий"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Я не могу ответить… вот так сразу, – пробормотала она, изо всех сил стараясь совладать с растерянностью.

– Твой отец идет прямо к нам, – прошептал он, торопливо поднимаясь с колен. – Умоляю, не губи меня.

Со стороны их разговор выглядел очень трогательно и романтично, поэтому Брюс Макневин находился в счастливом неведении.

– Вот вы где! Воркуете, голубки? – добродушно рассмеялся он. Кэрри редко видела отца в таком приподнятом настроении. – А я вас везде ищу. Идемте к столику у фонтана. Все уже собрались, угощение подано, только вас ждем. Судя по вашим взволнованным лицам, вы двое… хм… не зря сбежали с бала в Комьюнити-Холле. Угадал?

– Можно и так сказать, сэр, – с натянутой улыбкой кивнул Скотт.

Кэрри промолчала.

В окружении семьи и будущих родственников она чувствовала себя как-то неловко. Ее терзали самые противоречивые эмоции. Алисия прекрасно понимала состояние дочери, но единственное, чем она могла ей помочь, – это изредка поглаживать под столом ее ладонь.

Воспользовавшись тем, что ее собеседники увлеклись обсуждением деталей предстоящей свадьбы и совсем не обращают на нее внимания, Кэрри огляделась вокруг. Недалеко от нее в окружении молоденьких поклонниц сидел Клэй Каннингем. Сестры Макфэден – Джейн и Мия, очень добрые и милые девушки, – заливисто смеялись над какой-то его шуткой, а голубоглазая блондинка Сьюзен Петерсон, облокотившись о столик, кокетливо заглядывала ему в глаза. Наблюдая эту трогательную сцену, Кэрри вновь убедилась в том, что Клэй выбрал весьма удачное время для возвращения в родные края. Ведь блестящая победа в «Скачках Джимбури» не могла не послужить отличной рекомендацией для множества хорошеньких девушек, каждая из которых надеялась стать женой такого привлекательного и мужественного мужчины. Так что в услугах прессы он явно не нуждался.

А после ленча Кэрри катала всех детей на пони. Обладая редким даром всегда и везде находить общий язык с детьми, она получала огромное удовольствие от общения с ними, и даже самые неисправимые проказники отвечали ей искренней привязанностью. Каково же было ее удивление, когда она заметила, что Клэй терпеливо объясняет ребятам постарше, как нужно затягивать подпруги на боках лошади. Это был, безусловно, приятный сюрприз!

Ближе к вечеру и взрослые и дети запускали бумажных змеев. И Кэрри смогла наконец расслабиться и отдохнуть от Скотта и его ревниво-виноватых взглядов – запуская вместе с ее отцом самого большого и красочного змея, он, казалось, забыл обо всем на свете. От созерцания удивительного воздушного представления ее отвлек Эйден Макфэден – умелый ковбой и просто очень хороший человек:

– Привет, Кэрри! Как поживаешь?

– Хорошо. Спасибо, что спросил.

– Этот новичок – Клэй Каннингем – устроил на скачках настоящее шоу, правда?

– Да, его победа произвела на всех неизгладимое впечатление.

– Интересно, он останется в нашем городе? Надеюсь, что да. Он очень приятный и общительный парень.

– Скорее всего, – кивнула она. – Насколько мне известно, он планирует поселиться в знаменитом поместье «Джимбури». Почему бы тебе не узнать все наверняка? Поговори с ним прямо сейчас, пока он еще здесь, – Кэрри огляделась вокруг в надежде увидеть Клэя среди отдыхающих, но в такой толпе сделать это было очень непросто. – Похоже, ты опоздал, Эйден, его нигде нет…

– Ошибаешься, Клэй где-то поблизости. Поверь, мои неугомонные сестры просто так его не отпустят, – фыркнул Эйден. – Они следуют за ним по пятам как привязанные.

– Бедняжки! – улыбнулась Кэрри. – Мне их искренне жаль, ведь он просто не в состоянии жениться на всех своих поклонницах, даже если бы захотел.

– Именно это я твержу им каждое утро, но они ничего не желают слушать. Эй, Джейн, нам надо поговорить! Извини, Кэрри. Еще увидимся!

Она улыбнулась в ответ и, заслонившись рукой от слепящего закатного солнца, стала наблюдать за тем, как красиво парят в небе воздушные змеи. Вдруг за ее спиной раздался приятный мужской голос:

– Привет, Каролина.

Этот бархатный тембр она узнала бы где угодно, даже среди тысячи других.

– Здравствуй, Клэй. – Улыбка появилась как-то сама собой.

– Наконец-то мы сможем поговорить. Давай присядем, – он указал на ближайшую скамейку под тенистым деревом. – Как ты сегодня?

– Страдаю от неопределенности.

– Ничего удивительного. – Клэй кивнул на обручальное кольцо, тускло сверкающее на ее безымянном пальце. – Но Скотт, судя по всему, прощен?

– Все так счастливы в предвкушении нашей свадьбы… – растерянно протянула Кэрри.

– Все, кроме тебя, – нахмурился он.

– Еще несколько дней назад я жила спокойно и размеренно. А может, просто обманывала себя, купаясь во всеобщем внимании и одобрении…

– Неужели мнение общества настолько важно для тебя?

– А разве не это самое мнение заставило твоих родителей уехать? – вопросом на вопрос, не сумев скрыть досаду, ответила Кэрри и тут же взяла себя в руки: – Прости. В какой-то мере моя семья тоже причастна к вашему отъезду двадцать лет назад.

– Тебе не за что извиняться. Послушай, Каролина, чего ты боишься? Ведь ты уже не ребенок, а взрослая женщина и имеешь право поступать так, как считаешь нужным. Вспомни, той ночью, оказав сопротивление Харперу, ты проявила смелость и бесстрашие. Почему же все так быстро изменилось?

– Тогда я впервые в жизни по-настоящему разозлилась. И хотя гнев еще не совсем прошел, у меня нет причин ненавидеть его. Сегодня утром Скотт подошел ко мне, извинился и сказал, что…

– Отныне он не прикоснется к тебе без твоего разрешения. Я угадал? – скептически хмыкнул Клэй. – И ты ему поверила? Разве можно быть такой наивной, Каролина?

– Моя личная жизнь тебя не касается! – возмутилась она.

– Ошибаешься, – терпеливо, почти ласково протянул он. – Я отдаю должное той дружбе, что могла бы быть у нас, если бы я не уехал из страны. В детстве я часто встречал на улице милую маленькую принцессу, которая приветливо улыбалась и махала мне рукой. И звали ее Каролина Макневин…

– А я этого, к сожалению, не помню.

– Похоже, ты не очень старалась все вспомнить.

– Нет, память меня никогда не подводит!

– Кстати, а когда мы едем в «Джимбури»?

– Клэй, по-моему, сейчас это не совсем уместно.

– Ты же мне обещала! – Его темно-голубые глаза, казалось, пронизывали ее насквозь.

– Но Скотт тебя ненавидит. И если только он узнает…

До этого момента Кэрри и не подозревала, что у Клэя Каннингема может быть такое холодное выражение лица.

– Такое несчастье я как-нибудь переживу! Честно говоря, общество этого неотесанного грубияна мне не по душе. По каким дням ты работаешь в редакции? Просто скажи, что едешь по срочным делам к боссу в офис, и проблем не будет.

Судя по всему, он не собирался отступать, да и ей самой не терпелось увидеть старый особняк. Так что положительный ответ был очевиден:

– Как насчет следующей пятницы? Утром ровно в десять буду ждать тебя у входа в редакцию, договорились?

– Прекрасно! Чем раньше, тем лучше. Я заеду за тобой.

Неожиданно Кэрри побледнела и прошептала одними губами:

– Боже, сюда идет Скотт. Он увидел нас вдвоем…

– Не паникуй, я уже ухожу, – Клэй без особой спешки поднялся и, прежде чем, не оглядываясь, зашагать прочь, предостерег ее: – Будь смелой. И, главное, не позволяй ложным угрызениям совести и неуместной жалости заманить себя в ловушку. До встречи!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В следующую пятницу, поделившись с матерью планами на выходные и выслушав ее опасения по этому поводу, Кэрри осталась при своем мнении и, не колеблясь ни секунды, отправилась с Клэем в поместье «Джимбури».

И вот они наконец прибыли на место. Особняк медленно появлялся из-за горизонта. Окруженное прекрасным, но изрядно запущенным садом двухэтажное здание с высокими башенками по углам, с широкой террасой и стройными колоннами перед главным входом, увитыми диким виноградом, производило неизгладимое впечатление, если не обращать внимания на неизбежные шрамы времени. Вдоль вымощенной гладким булыжником подъездной аллеи выстроились в ряд, как бдительные стражи, высокие деревья. А в самом центре сада, куда сходились все тропинки и дорожки, гордо возвышался великолепный фонтан, правда не работающий.

– Какая красота! – восхищенно воскликнула Кэрри, глядя в окно, пока Клэй вел свой автомобиль по аллее. – Несмотря на прошедшие годы и следы разрушения.

– Милости прошу. Мои владения к твоим услугам.

Едва она вышла из машины, как ветер стал трепать ее белую, вязанную крючком кофточку, широкие штаны табачного цвета и элегантный, подобранный в тон шейный платок. Каждый раз, глядя на Кэрри, Клэй не переставал восхищаться ее умением с неповторимой элегантностью носить даже повседневную одежду. Сам он предпочитал демократический стиль: классические джинсы, футболки и рубашки. Однако подобный консерватизм, вопреки расхожему мнению, ничуть не вредил его популярности, а, напротив, придавал ему какой-то особенный шарм.

– Ну и каково это – вернуться на родину после стольких лет? – помолчав, задумчиво поинтересовалась Кэрри.

– Честно говоря, у меня такое чувство, будто я никуда и не уезжал. – В его темно-синих глазах читалось множество самых разных эмоций. – Это мой дом, понимаешь?

Тронутая его искренностью и открытостью, Кэрри молча кивнула. Они подошли к мраморным ступенькам, ведущим на террасу.

– Осторожно. Здесь скользко, – предупредил Клэй, ненавязчиво беря ее под руку.

Высокие двойные двери выглядели впечатляюще и монументально, но внутри следы разрушения были более чем заметны: прямо на полу валялись обломки черепицы и стекла, искусно выполненные мозаики зияли дырами, штукатурка потрескалась и кое-где осыпалась, кованые узорчатые перила лестницы местами покрылись ржавчиной. Кэрри не покидало ощущение, что здесь похозяйничали вандалы. Возможно, так оно и было, ведь со дня смерти Ангуса Каннингема прошло уже полгода и до приезда его внука поместьем никто не интересовался.

– Тут по-прежнему очень красиво, – любуясь расписным потолком, протянула она.

– Я рад, что ты здесь. Надеюсь, ты не разочарована?

– Отнюдь. Правда, следы запустения немного угнетают.

– Но согласись, что деньги – и очень большие деньги! – на реставрацию будут потрачены не зря.

– Ты прав. Смею думать, что дядюшка Ангус оставил тебе кое-какие сбережения?

– Угадала.

– Но почему он сам не следил за состоянием поместья?

– Насколько мне известно, ему было все равно. После смерти горячо любимой жены Изабеллы дед впал в ужасную депрессию, потеряв всякий интерес к жизни. Мама рассказывала, что это была удивительная женщина. Скорбя об утраченном счастье, он заперся в четырех стенах и никого, кроме прислуги, сюда не пускал.

– Просто чудо, что он сделал наследником именно тебя. Может, это своего рода компенсация за то, что он заставил вас уехать?

– Вряд ли. Думаю, он поступил так назло семье.

– Прости, что спрашиваю… – неуверенно начала Кэрри, с недавнего времени она испытывала настоятельную потребность узнать о Клэе как можно больше. – Но об этом несчастье… ходило столько слухов… Если не хочешь, можешь не отвечать, но… Что случилось с твоим отцом?

Лицо Клэя мгновенно стало каменным и как будто постарело.

– Даже вдали от родины он продолжал заниматься любимым делом: работать управляющим на небольшой ферме неподалеку от того места, где мы поселились. Название города тебе все равно ничего не скажет. Однажды отец осматривал новую партию скота. Вдруг, наверняка по чьей-то неосторожности, один из амбаров загорелся. Работающие там люди и животные оказались в ловушке. Спасая их, отец сгорел заживо, не успев выбраться наружу.

– Боже мой, Клэй… – прошептала Кэрри, бледнея от ужаса. – Какая жуткая смерть!

– Да. Чтобы не сойти с ума, я старался думать только о том, что так мог поступить лишь настоящий герой, а вот маме всю оставшуюся жизнь снились кошмары, связанные с его смертью. Бессонные ночи и горе подкосили ее, и она угасла за несколько лет. Порой мне казалось, что она сама зовет смерть, чтобы как можно быстрее увидеться с отцом на небесах.

– О, Клэй! Даже не знаю, что сказать. Прости, что заставила тебя вспомнить о потере самых близких людей.

Клэй кивнул, принимая ее извинения, и добавил с улыбкой:

– Известно ли тебе, что на втором этаже особняка располагаются целых двенадцать спален?

– Надеюсь, среди них найдется хотя бы две в приличном состоянии.

– Давай поднимемся наверх и проверим. А потом заглянем в заднюю часть дома, где располагались комнаты слуг и кухня. Насколько я помню, здесь около сорока самых разных помещений!

Осмотрев поместье, они пришли к выводу, что в комнатах очень мало мебели, но она в довольно сносном состоянии. Особенно Кэрри понравилась Большая изумрудная гостиная, названная так из-за внушительных размеров и шикарных старинных обоев насыщенного ярко-зеленого цвета, которые, правда, местами отклеились и висели неопрятными лохмотьями, покрытыми слоем пыли. Роскошь старинных стен и предметов интерьера с одной стороны, а с другой – дух запустения рождали в ней самые противоречивые чувства.

– Итак, с чего собираешься начать? – поинтересовалась Кэрри; ее голос эхом разносился по комнате. – Или ты решил, что обустройством семейного гнездышка займется твоя будущая жена?

– Боюсь, что так, – улыбнулся Клэй. – Я собираюсь приобрести ферму, так что ей придется взять на себя подавляющее большинство дел, связанных с реставрацией поместья.

– Неужели? А могу я узнать, чье это хозяйство?

– Понимаю твое любопытство, но позволь мне умолчать об этом.

– Иначе говоря, ты боишься, что я разболтаю твои планы? – не сумев скрыть досаду, откликнулась она.

– Не в этом дело. Просто всему свое время.

– Конечно, ты не обязан откровенничать с малознакомым человеком.

– Не обижайся, но мы действительно плохо знаем друг друга. Жаль, что в детстве нам не удалось подружиться.

– Значит, сейчас у нас нет никаких шансов стать хорошими друзьями? – спросила она и, испугавшись собственной смелости, поспешила отвести взгляд, притворившись, что ее очень заинтересовала лепнина на потолке гостиной.

– Увы, Каролина. Боюсь, ты не сможешь променять жениха на нашу дружбу.

Укор, сарказм, а главное, уверенность в своей правоте, неожиданно прозвучавшие в его словах и многократно усиленные гулким эхом, не могли не вызвать в ней раздражение вкупе с растерянностью.

– Прошу тебя, не вмешивайся в мои дела! Я и так запуталась.

Но Клэй, казалось, не замечал ее состояния: он решил раз и навсегда убедить Кэрри в том, что, став женой Скотта Харпера, она всю жизнь будет ходить по лезвию ножа. Но зачем? Почему он так настойчиво и порой даже бестактно стремится уберечь ее от предстоящего брака? Если не принимать в расчет его невысокое мнение о порядочности и благородстве Скотта, ответа на этот вопрос он пока и сам не знал:

– Мне понятно твое смятение, но закрывать глаза на очевидные факты, по-моему, крайне неразумно. Пойми, Каролина, на карту поставлено прежде всего твое счастье! Разве за него не стоит бороться? И ты готова принести себя в жертву амбициям отца и мнению общества? Неужели Брюс Макневин способен ради собственного удовольствия поступиться чувствами родной дочери? Сомневаюсь.

– Мой отец – сложный человек. С одной стороны, он делает все, чтобы мы с матерью ни в чем не нуждались и жили мирно и спокойно, но гораздо чаще он, в буквальном смысле слова, изводит меня разговорами о правах и обязанностях. И это отнюдь не нравоучения любящего родителя, уверяю тебя… – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Что-то подсказывает мне, что тебе можно доверять, наверное, поэтому я так разоткровенничалась.

– Не волнуйся: я умею хранить секреты.

– Позволь задать тебе личный вопрос. Только пойти меня правильно, я не ради себя интересуюсь…

– Откровенность за откровенность. Спрашивай. Хотя подожди… Я, кажется, догадываюсь, о чем ты хочешь меня спросить. Есть ли у меня там, за океаном, девушка, верно?

– Угадал. – Кэрри постаралась, чтобы ее голос звучал непринужденно. – И каков твой ответ?

– До недавнего времени мне катастрофически не хватало времени и денег на романтику, так что моя подружка вскоре после знакомства бросила меня.

– Мне жаль. Ты, наверное, очень ее любил?

– Да, но та жизнь навсегда осталась в прошлом. Теперь я… – начал Клэй и осекся: еще чуть-чуть – и он признался бы ей в своей глубочайшей симпатии, которая в любой момент могла перерасти в серьезное чувство, – занят другими насущными проблемами.

– Значит, те отношения разорваны окончательно?

– Раз и навсегда, – уверенно кивнул он.

Кэрри прошлась по комнате.

– Очень красивый камин! Немного фантазии – и можно представить себе, как чудесно здесь станет после реставрации…

– А на складе в одной ничем не примечательной деревушке хранится еще множество шикарных предметов мебели и безделушек, которые раньше находились здесь.

– Неужели? – Ее карие глаза удивленно распахнулись.

– Несмотря на горе, дед оставался деловым человеком, который не мог позволить, чтобы после его смерти бесценное имущество было разграблено.

– Дядюшка Ангус все предусмотрел. А ты уже был на складе?

– Нет, но у меня есть инвентаризационный лист. И в ближайшее время я собираюсь съездить туда. Хочешь со мной?

– По-моему, Клэй, тебе следует искать невесту, а не устраивать мне познавательные экскурсии.

– Вот мы и обсудим по дороге, что именно должно быть напечатано обо мне в разделе «Знакомства».

– А ты коварен… Как говорит моя мама, «в каждом мужчине однажды просыпается демон».

– Мой демон всегда в узде, ведь я не Харпер…

– Смелое заявление, Клэй. Смотри не споткнись на ровном месте.

– И я прошу тебя о том же. Хватит ждать одобрения и похвалы от кого бы то ни было, задумайся наконец о будущем.

– Поправь меня, если ошибаюсь, но моя личная жизнь тебя не касается! Чего ты вообще ждешь от меня, Клэй Каннингем? – Неожиданно в глазах защипало, и Кэрри поняла, что вот-вот расплачется.

Заметив это, Клэй впервые не на шутку растерялся, даже испугался. Интуиция подсказывала ему, что, если сейчас из этих больших прекрасных карих глаз брызнут слезы, он не выдержит и, взяв Кэрри на руки, непременно поцелует ее – а потом отступать будет уже некуда!

– Почему ты молчишь? В чем дело? – усилием воли взяв себя в руки, продолжала наступать она.

– А тебе не кажется, что ответ очевиден? – вопросом на вопрос ответил он и, помолчав, добавил: – Внезапные слезы – верный признак того, что твой собеседник несчастен, не так ли? Чтобы выбраться из ловушки, в которую ты сама себя загнала, нужно быть смелой и решительной.

– Но я… наверное, не смогу, – чуть слышно прошептала Кэрри, нервно теребя узелок на шейном платке, хотя еще минуту назад он не причинял ей никаких неудобств.

– Не верю. – С этими словами Клэй подошел ближе и ласково провел рукой по ее золотистым волосам. – Пожалуйста, Каролина, посмотри мне в глаза и скажи, что не сдашься.

– Остановись. Мы не должны терять голову, Клэй.

– Повтори это еще раз, Кэрри.

– Боже, я схожу с ума! – дрогнувшим голосом проговорила она, чувствуя, что в этот миг происходит нечто давным-давно предопределенное свыше.

– Знаю. Я тоже.

В его темно-голубых глазах полыхало пламя страсти. Но его взгляд был полон не слепого вожделения, а мольбы и тоски, которую могла утолить лишь она одна на всем белом свете. И Кэрри уступила, не в силах бороться с непреодолимым желанием быть рядом с ним, чувствовать тепло его дыхания и прикосновений. Единственное, чем она могла успокоить свою совесть, – это предостеречь Клэя от совершения серьезной ошибки.

– Ничего не бойся. Ты такая нежная и хрупкая… Поверь, я не дам тебя в обиду…

– Внешность обманчива, – чуть улыбнулась она. – При необходимости я сумею постоять за себя.

– Неужели? По-моему, ты впервые действуешь по зову сердца. Какая же ты красивая, Кэрри! – Его пальцы игриво пробежали по ее шее. – Давай поцелуемся? Или это запрещено?

– Кем? Только не мной, уверяю тебя!

Не теряя времени даром, Клэй припал к ее жаждущим губам. Стоило Кэрри закрыть глаза, как ее чувства мгновенно обострились, и она тут же бессознательно доверилась своим ощущениям. Все ее сомнения и страхи исчезали, испарялись, таяли, как снег под весенним солнцем. Сначала его поцелуй был очень нежным и осторожным, словно Клэй готовил ее к чему-то столь же невероятному и неуправляемому, как извержение веками спавшего вулкана или зарождение цунами…

И вот откуда-то из потаенных глубин возбужденного женского тела поднялась обжигающая волна жара и неги, заставившая Кэрри тихо застонать и отстраниться.

– Я сделал тебе больно? – хрипло поинтересовался он.

– Нет! Умоляю, не останавливайся…

Теперь никакие угрызения совести, сомнения или страхи, если бы они вдруг возникли, не смогли бы заставить ее отказаться от новых волнующих ощущений. Прижимаясь к Клэю всем телом, Кэрри недвусмысленно давала понять, что готова целиком и полностью отдаться страсти здесь и сейчас, не задумываясь о неизбежных последствиях. А ведь как невеста Скотта она даже в мечтах не представляла себе подобных головокружительных сексуальных переживаний! В одночасье необъятный мир вокруг, казалось, замер в благоговейном молчании, ожидая, что вот-вот свершится таинство единения их разгоряченных тел…

Но неожиданно его теплые ласковые губы замерли всего в нескольких миллиметрах от ее губ. Что происходит? Почему он так внимательно смотрит на нее?

– Каролина, надеюсь, ты понимаешь, как далеко мы можем зайти, если не остановимся?.. – прерывисто дыша, предостерег ее Клэй.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба, мгновенно вернув ей способность рассуждать здраво. Ее ладонь нехотя уперлась ему в грудь.

– Прости, Клэй…

– Брось, тебе не за что извиняться.

– Да, пора вспомнить, кто мы и зачем приехали сюда, – кивнула Кэрри и, испугавшись, что он сочтет ее бесчувственной, торопливо добавила: – Только пойми меня правильно! Я хотела этого… так же сильно, как и ты. И ничуть не жалею о случившемся…

Неделю спустя Кэрри сидела в своем маленьком уютном кабинете и пыталась разобраться в счетах, присланных отцу на подпись управляющим «Викторианских рассветов» Джеком Батлером.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вбежала Алисия. Лицо ее было непривычно бледным, а взгляд – рассеянным. Увидев мать в таком состоянии, Кэрри сразу поняла, что она чем-то ужасно напугана.

– Какой кошмар! Скотт… – выдохнула Алисия, без сил падая в кресло напротив.

– В чем дело, мама? Что с ним?! – Кэрри выронила ручку и поспешила к матери.

А богатое воображение тем временем услужливо подбрасывало ей сцены несчастных случаев, одна жутче другой. Они со Скоттом не виделись со дня пикника в парке, а учитывая, что неопределенность их совместного будущего выбила его из колеи, у Кэрри были все основания ожидать плохих новостей. Она налила воды со льдом из стоящего на столе графина и протянула стакан матери.

– Вот, выпей…

– Они оба пострадали!

– Кто?

– Скотт и эта хитрая стерва, Наташа Каннингем!

– Как и когда это произошло? Что случилось? Я ничего не понимаю…

– Они находились в одной машине, когда Скотт потерял управление и врезался в фонарный столб… – сбивчиво пояснила Алисия, с сочувствием глядя на дочь.

– Скотт встречался с Наташей? – переспросила Кэрри, не веря своим ушам. Кажется, еще вчера он стоял перед ней на коленях, умоляя простить его, и вот уже проводит время с женщиной, которую, по его же собственным словам, он «на дух не переносит», – было в этом что-то странное.

– Да. Спасатели вытащили их обоих из покореженного автомобиля и самолетом доставили в центральную больницу…

Возможно, шок и неожиданность стали причиной тому, что Кэрри вопреки своей чуткой натуре восприняла эту печальную новость как-то отстраненно, словно несчастье случилось с кем-то посторонним. Внезапно осознав это, она почувствовала себя виноватой и испуганно встрепенулась:

– Боже мой, мама! Надеюсь, они получили не очень серьезные травмы? Надо немедленно позвонить в больницу и все выяснить…

– Дорогая, ты всегда была отзывчивой девочкой, – Алисия смахнула сентиментальную слезу. – Твой благородный порыв заслуживает всяческого уважения, но, прежде чем предпринимать что-либо, пожалуйста, выслушай меня. – Она так резко поставила пустой стакан на стол, что тот жалобно зазвенел. – Они были наедине! Ночью. В его машине. Скотт изменил тебе! Это очевидно. Теперь ни для кого не секрет, что они с Наташей продолжали тайно встречаться и после вашей помолвки.

– А я-то мучилась, придумывая, как раз и навсегда разорвать наши отношения, – горько усмехнулась Кэрри. – Как глупо! Не понимаю, зачем он скрывал свою связь с ней? К чему эти сложности? Подумать только, сколько проблем можно было бы избежать, узнай мы правду чуть пораньше.

– Прости за прямоту, дорогая, но Наташа Каннингем давала Скотту то, в чем ты ему постоянно отказывала. Все дело в сексе.

– Почему я ничуть не удивляюсь?! – всплеснула руками Кэрри. – А ты, мама, судя по всему, много знаешь о сексе.

На долю секунды в карих глазах Алисии промелькнула непонятная грусть.

– В конце концов, я же замужняя женщина… О, как это все ужасно!

– Главное – действовать, а не сидеть сложа руки, – глядя через плечо на расстроенную мать, ободряюще улыбнулась Кэрри, направляясь к двери. – Кстати, а отец уже в курсе?

– Твой отец первым узнал печальную новость в подробностях и поделился со мной. Сказать, что он в шоке, – значит не сказать ничего!

– Что и следовало ожидать, – вздохнула Кэрри, чувствуя себя всеми забытой и никому не нужной.

– Он прямо раздавлен случившимся. – Как верная жена, Алисия сочувствовала мужу. – Всем известно, что Брюс души не чаял в Скотте…

– А вот ты нет. Правда, мама? – как бы между прочим спросила она. – Держу пари, что известие о расторжении нашей помолвки едва ли расстроило бы тебя.

– Видеть дочь по-настоящему счастливой – вот о чем мечтает каждая мать! А кто станет ее избранником – не так уж и важно. – Алисия подперла подбородок рукой. – Если ты выйдешь замуж за Скотта, я буду рада. Если нет, я безоговорочно приму твой выбор. Только бы все обошлось…

– Скотт обязательно поправится и найдет свое счастье. Но не со мной! Холодные взгляды и колкие замечания Наташи ясно говорили о том, что их отношения по-прежнему в силе, но я ничего не замечала, приписывая все эти странности ее высокомерию и просто зависти… Вот дура!

– Они всех нас обвели вокруг пальца, дорогая. Подозреваю, что кое-кто из близких друзей Скотта знал или догадывался о его похождениях, но хранил молчание из мужской солидарности. Редкий мужчина откажется порезвиться на стороне до и после свадьбы.

– Порезвиться?! – возмутилась Кэрри. – По-моему, их тайные игры зашли слишком далеко.