Текст книги "Время иллюзий"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Маргарет Уэй
Время иллюзий

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– При всем желании его нельзя не заметить, – раздался за ее спиной ленивый женский голос. – Он вон там, среди остальных парней на старте, в синей майке с номером шесть на спине.

Кэрри Макневин проследила за ее взглядом.

– Если не ошибаюсь, это твой кузен?

– Да, кузен. В некотором роде… – Взгляд Наташи Каннингем был, как всегда, скучающим и насмешливым. – С момента его приезда мы еще даже не разговаривали.

– Как замечательно встретиться после стольких лет, правда? – улыбнулась Кэрри, сочувствуя этому незнакомому молодому человеку, которому так не повезло родиться двоюродным братом Наташи и по возвращении в родной город терпеть презрительное отношение к себе со стороны родственников. – Уверена, вам есть что рассказать друг другу.

Кэрри не помнила ни его самого, ни его родителей, потому что эта семья неожиданно уехала на другой конец света, когда она была совсем маленькой.

– Поверь, я к этому совершенно не стремлюсь, – раздраженно бросила Наташа, увы, заносчивость и презрение к окружающим были присущи всему скотоводческому клану Каннингемов.

Этот разговор происходил на ежегодных двухдневных «Скачках Джимбури», проводящихся среди скотоводческих хозяйств, рассеянных на бескрайних просторах Австралии. Кэрри всегда с нетерпением ждала этого грандиозного события: в их небольшой городок Аутбек, находящийся рядом с Джимбури, со всех концов страны собирались сельские и городские поклонники скачек, профессиональные наездники и начинающие жокеи со своими замечательными скакунами. Соревнования проводились весело и с размахом, а в этом году еще и с погодой сказочно повезло. Беспечная атмосфера праздника и бескомпромиссный дух состязания благотворно действовали не только на людей, но и на лошадей.

Кубок Джимбури вручался лучшему наезднику еще в те далекие времена, когда основатели клана Каннингемов, будучи британцами, приехали и обжились в Австралии. В этот раз «Скачки Джимбури» организовывались уважаемыми владельцами скотоводческих хозяйств, среди которых были секретарь городского суда Брюс Макневин – отец Кэрри, Брэдли Харпер и, конечно же, отец Наташи Каннингем.

– Он никчемный человек, ничтожество, – продолжала Наташа, по примеру собеседницы облокотившись о деревянные перила, увитые синими и белыми цветами африканского тюльпана.

– Он прекрасно держится в седле и наверняка мастерски управляет лошадью, – возразила Кэрри.

– Он всегда был и останется всего лишь малообразованным ковбоем. Когда-то его отец был уважаемым человеком и охотно принимался в нашем обществе, но женитьба на некой шлюхе, которая, по слухам, нередко баловалась и наркотиками, и выпивкой, погубила его репутацию. В нашей семье о ней не любят вспоминать. Мы с самого начала были против этого «брака под дулом пистолета», как говорит моя мать.

Кэрри ни на секунду не сомневалась, что Джулия Каннингем способна на подобные снобистские замечания, впрочем, как и ее надменная дочь.

– И все-таки старый дядюшка Ангус почему-то оставил поместье в Джимбури ему… – не удержалась она от ехидного замечания.

В ответ Наташа криво усмехнулась:

– Да, он сорвал большой куш! Если не обращать внимания на то, что его наследство вот-вот превратится в руины…

– В детстве я обожала бывать там, – мечтательно улыбнулась Кэрри. – Поместье казалось мне настоящим королевским замком!

– Глупые фантазии. Согласна: когда дед следил за его состоянием, оно выглядело весьма впечатляюще, но после смерти жены он совсем забросил его. И вот на горизонте появляется Джеймс Клэйборн-Каннингем – или просто Клэй, как он теперь себя называет… Клэйборн – девичья фамилия его матери.

Кэрри тон подруги не понравился.

– По-моему, стремление сына отдать дань уважения покойной матери заслуживает всяческих похвал. А его притязания на наследство оправданны, хотя, насколько мне известно, он практически не общался с родственниками со стороны отца.

– Мы тоже ничего не знали о нем, да и не хотели знать! Я едва ли преувеличу, если скажу, что весь Аутбек был в курсе ужасного скандала, разразившегося между дедом Клэя и его отцом, когда тот с семьей бежал из страны. Эти двое ненавидели друг друга.

– Что было, то было, – философски протянула Кэрри, заслоняясь рукой от жаркого солнца, от которого не спасала даже ее элегантная белоснежная шляпка с широкими полями. – Посмотри! Всадники выезжают на старт.

– Вперед, Скотт! – пылко воскликнула Наташа и пояснила, холодно, почти с ненавистью глядя на собеседницу: – Я поставила на него кое-какие деньги.

– И я тоже, – откликнулась она, ненавязчиво пошевелив левой рукой – на безымянном пальце сверкнуло обручальное кольцо.

Дело в том, что Наташа Каннингем всегда стремилась заполучить Скотта Харпера, но он был влюблен в Кэрри и недавно обручился с ней. Тем самым он невольно сделал свою невесту объектом колких замечаний со стороны Наташи и гордого семейства Каннингемов в целом.

Скотт явно произвел впечатление на зрителей – и гордой посадкой в седле, и ярко-красной с белым униформой капитана местной команды по конному поло. Остальные участники скачек, как казалось со стороны, не имели такого жокейского впечатляющего опыта. И все букмекеры охотно принимали ставки на него.

Но тут на старт не спеша выехал еще один претендент, и собравшиеся на трибунах опять оживились: никто не знал, на что способен этот новичок. К тому же женскую половину зрителей очень волновал прокатившийся по городу слух о том, что холостяк Клэй Каннингем ищет жену. Конечно, он был отнюдь не единственным молодым человеком, задумывавшимся о семье. В Аутбеке жили в основном мужчины, а женщин из хороших семейств не хватало, поэтому слабый пол здесь высоко ценили и берегли. И все-таки, с точки зрения Кэрри, Клэй поступил беспечно, поделившись с кем-то своими планами: теперь местные незамужние девушки толпились у перил трибун, очаровательно улыбаясь и отпуская безобидные шуточки о том, кто из них станет ему лучшей женой. Вскоре этот процесс грозил принять масштаб лесного пожара.

Клэй сидел в седле непринужденно и уверенно, что выдавало в нем неплохого всадника. Наташа никогда бы не признала это перед Кэрри, но та и сама имела четкое представление о том, как распознать профессионального наездника: за исключением этого года, когда ей предстояло вручать кубок победителям, она принимала участие в женских «Скачках Джимбури» и не раз побеждала.

Неожиданно толпа затихла в предвкушении старта. И вот распорядитель приготовился взмахнуть флагом. Кэрри стала мысленно отсчитывать секунды…

– Итак, вперед! – воскликнула она, подпрыгивая на месте от волнения.

В следующий миг ее слова потонули в восторженных криках зрителей. Земля буквально вздрогнула под копытами застоявшихся скакунов. Десять всадников помчались по кругу. Сначала они шли ровно, а потом стали отчаянно бороться за лучшие позиции. Скоро вперед вырвалась группа явных лидеров: Скотт, двое парней из его команды, Джек Батлер – управляющий хозяйством Макневинов «Викторианские рассветы» – и Клэй Каннингем. Кэрри внимательно следила за ним. Уже на первом повороте он обошел Джека и уверенно мчался вперед, а чуть позже она успела заметить, как он наклонился, прошептал что-то на ухо своему коню и прибавил скорость. И вот Клэй уже скачет совсем рядом со Скоттом, хотя тот не собирается уступать свое лидерство. Они были приблизительно равны по мастерству, но конь новичка бежал чуть-чуть легче и маневреннее. Кроме того, Кэрри не могла не заметить, что Клэй по натуре рисковый наездник, а Скотт, похоже, выбрал более безопасную стратегию.

Наташа Каннингем так переживала за своего фаворита, что даже боялась дышать. Возможность его проигрыша просто не укладывалось у нее в голове. Впрочем, как и. у многих девушек и женщин, собравшихся сегодня на довольно вместительных трибунах.

– Кажется, твой кузен выигрывает, – заметила Кэрри. – Давай же, Скотт! Быстрее!

Наташа возмущенно всплеснула руками.

– Этого не может быть!

– Как видишь, может, – спокойно ответила Кэрри, на удивление легко смирившись с проигрышем своего жениха и чувствуя себя виноватой перед ним.

В азартном стремлении догнать соперника Скотт выхватил плеть, а вот Клэй по-прежнему уговаривал своего «напарника». И подобная тактика себя оправдала: еще через две минуты Легкокрылый пересек финишную черту.

– Прекрасно! Просто прекрасно! – воскликнула Кэрри, не удержавшись от аплодисментов. – Интересно, он играет в поло?

– Разумеется, он не играет в поло! – фыркнула Наташа. – Всем, кроме тебя, известно, что нищие не играют в конное поло! Где же твоя верность Скотту, в конце концов? Невероятно! Аплодировать неудачнику, когда твой жених проиграл…

– Но Клэй победил достойно, – возразила Кэрри. – Не понимаю, почему ты так предвзято к нему относишься? Он наконец-то вернулся домой.

– Ненадолго, поверь мне. – Наташе никогда не удавалось скрыть свое раздражение, когда что-то шло не так, как ей хотелось. – Посмотрим, захотят ли с ним общаться. С мнением моего отца считаются все… без исключения.

Кэрри нахмурилась.

– Неужели вы собираетесь сделать его жизнь еще более сложной, чем сейчас?

– Обязательно! – Голубые глаза подруги зло сверкнули. – Клэй совершил большую глупость, решив вернуться в Австралию. Бьюсь об заклад, что дед сделал его наследником поместья, только чтобы досадить моей семье.

– По-моему, Клэй лишь стремится найти себе спутницу жизни, – Кэрри было приятно слышать, как зрители, вопреки недовольству семейства Каннингем, бурными аплодисментами и криками приветствуют Клэя. – Как видишь, люди на трибунах всегда готовы проявить искреннее уважение к победителю финальных скачек, кем бы он ни был.

– Посмотрим, что скажет на это Скотт. Заезд велся нечестно, – упрямо фыркнула ее собеседница, явно нервничая.

– Отнюдь. Конечно, Скотт не любит проигрывать, но я уверена, что он воспримет второе место достойно. – Кэрри старалась говорить убедительно, уже предчувствуя его возмущение: ее жених просто не привык проигрывать, ни в чем.

– Разумеется. Особенно когда я в красках опишу ему, как пылко ты восхищалась мастерством его соперника, – усмехнулась Наташа, спеша прочь, чтобы всласть посплетничать.

– Не сомневаюсь, что ты так и поступишь, – спокойно откликнулась Кэрри.

Любые угрозы по сравнению с предстоящей церемонией награждения, участие в которой ей в прямом смысле навязала мама, казались ей пустяками. Теперь Кэрри предстояло под пристальными взглядами тысяч глаз и яркими вспышками фотоаппаратов вручить Клэю заветный кубок.

Даже после двух лет работы в местной газете «Новости Джимбури» (только два дня в неделю, а остальное время она проводила в «Викторианских рассветах», выполняя многочисленные поручения отца) публичные выступления по-прежнему заставляли ее нервничать. Но Кэрри очень старалась справиться с волнением ради Патрика Кеннеди – самого доброго и мудрого начальника, который во многих отношениях заменил ей отца. Брюса Макневина никак нельзя было назвать заботливым родителем, хотя он и обеспечивал дочь материальными благами. Брюс постоянно сокрушался по поводу того, что Господь не дал ему наследника мужского пола, поэтому они никогда не были близки. Кроме того, он часто напоминал ей о том, что в будущем и поместье, и все хозяйство унаследует его племянник Алекс – на данный момент неопытный студент сельскохозяйственного колледжа.

Мать Кэрри отчаянно боролась с мужем за права дочери, но безрезультатно.

– Ты и сама знаешь, какими упрямыми могут быть мужчины, – после очередной ссоры с мужем говорила она ей. – Они считают, что женщины ни на что, кроме стирки, готовки и воспитания детей, не способны! Несправедливо! Неужели юный Алекс будет лучшим хозяином «Викторианских рассветов»?! Сомневаюсь…

– Дело в том, мама, что отец просто не хочет делиться собственностью нашей семьи с кем-то еще после моей свадьбы, вот и все. Для него это смерти подобно, – обычно отвечала дочь.

– Увы, твой отец слишком сосредоточен на поместье, – вздыхала Алисия Макневин и торопливо переводила разговор на другую тему.

Безусловно, Кэрри было неприятно странное (пренебрежительное, что ли?) отношение со стороны родного отца, но она верила, что по-своему он ее любит и выражает свои чувства как умеет.

А сейчас – в окружении радостной толпы, приветливо машущей ей, – ни о чем плохом как-то не думалось. Юбка шелкового нежно-желтого платья с чудесной цветочной вышивкой впереди (специально для этого случая заказанного Алисией у одного известного модельера) чуть колыхалась от теплого игривого ветерка. Кэрри не спеша шла к подиуму, где вот-вот состоится награждение победителя «Скачек Джимбури», щурясь от яркого солнца даже в шляпке. От матери ей достались светлые волосы, нежная, очень чувствительная к ультрафиолету кожа и выразительные карие глаза. Каролина Адриана Макневин внешне была совсем не похожа на отца и, честно говоря, никогда не задумывалась об этом.

Когда она проходила мимо Алисии, та заметила с улыбкой:

– Надеюсь, ты понимаешь, как тебе повезло? Скотт – твой жених, несмотря на все усилия Джулии свести вместе его и Наташу!

Кэрри лишь развела руками. Сколько можно напоминать ей об этом всем известном факте?! Особенно радовался предстоящему событию ее отец, довольный тем, что она выполнила наконец свой дочерний долг, пусть и косвенно, но укрепив семейное благополучие. Конечно, Скотт Харпер – один из самых завидных женихов, наследник крепкого скотоводческого хозяйства, страстно влюбленный в нее, но иногда она чувствовала себя как в ловушке.

Клэй был приятно удивлен тем, что столько людей спешат поздравить его с победой. Многие старожилы похлопывали его по плечу и говорили, что он очень похож на своего отца, которого они прекрасно помнят. А одна милая пожилая дама даже справилась о здоровье его матери. Клэй с грустью ответил, что она скончалась. А вот самоуверенный и заносчивый баловень судьбы Харпер, конечно же, не унизился до поздравлений. Хотя, честно говоря, Клэй на это и не рассчитывал. Как гласит известная поговорка, леопард никогда не меняет шкуры. С тех пор как Клэй вместе с родителями уехал из Австралии, прошло уже двадцать лет, но светловолосого крепыша Скотти, который обращался с ним как с ничтожеством, хотя остальные мальчишки охотно принимали его в свою компанию, он так и не смог забыть. Тем слаще была его сегодняшняя победа. Еще одним сюрпризом стала новость о том, что Кубок Джимбури ему вручит Каролина Макневин – невеста Скотта. Клэй помнил ее очаровательной светленькой девчушкой. Неужели это чудесное создание выросло и согласилось стать женой такого человека, как Харпер?

Народ стал расступаться. Клэй обернулся и замер в немом восхищении, любуясь тем, какой редкой красавицей она стала. Каролина не шла, а плыла. Чтобы совладать с внезапно нахлынувшими эмоциями, он застыл с каменным лицом.

– Джеймс Каннингем! – Ее лучезарная улыбка с первого мгновения запала ему в душу. – Добро пожаловать домой. Меня зовут Кэрри Макневин.

– А мы знакомы, Каролина, – как можно спокойнее откликнулся он, все еще находясь под впечатлением ее совершенной красоты. – Помнишь: раньше каждый раз при встрече ты улыбалась и махала мне рукой?

– Неужели? – удивилась она, заливаясь краской.

– Да-да, так оно и было, – кивнул он.

Ее мягкий ласковый голос, казалось, завораживал, обволакивая его со всех сторон.

– Рада это слышать, Джеймс. Или ты предпочитаешь другое имя? – поинтересовалась Кэрри, заправляя за ухо светлую прядку.

– Можешь звать меня просто Клэй. – Он вел себя очень сдержанно, но глаза его потеплели.

– Я с удовольствием вручу тебе Кубок Джимбури, – улыбнулась она.

Под вспышки фотокамер они поднялись на подиум, где расположились организаторы скачек. Кэрри, разумеется, не могла не заметить, что Клэй потрясающе красив. Она ощущала это всем своим существом и ничего не могла с собой поделать! Оставалось надеяться, что ее эмоции не слишком заметны со стороны. Если Наташе так угодно, пусть продолжает обвинять кузена во всех грехах, но, как бы там ни было, он навсегда останется членом их семьи, о чем ясно говорят фамильные черты Каннингемов, которые никак нельзя скрыть: высокий рост, атлетическое телосложение, иссиня-черные волосы, классические черты лица, темно-голубые глаза. Его кузина тоже была чрезвычайно привлекательной особой, но холодность и высокомерие несколько портили ее красоту. На вид ему было около двадцати восьми лет. Интуиция подсказывала Кэрри, что по характеру он чуткий и заботливый – совсем не похож на Скотта. Если бы еще вчера кто-нибудь сказал ей, что практически незнакомый молодой человек произведет на нее такое неизгладимое впечатление, неожиданно затмив собой ее жениха, она бы ни за что не поверила.

Когда их руки соприкоснулись при вручении кубка, Кэрри неожиданно почувствовала, как по телу пробежал электрический разряд. Несколько секунд она не могла прийти в себя от этого непривычного, волнующего ощущения.

А зрители вокруг продолжали ликовать, аплодируя и запуская в воздух воздушные шары. Так вот в чем дело! На нее наверняка повлияла азартная атмосфера скачек. Она, Кэрри Макневин, в конце декабря, под Рождество, выйдет замуж и будет счастлива в браке.

А вот и ее любимый жених: смотрит ей прямо в глаза, а она улыбается ему. Для нее не секрет, что сейчас он ужасно зол, но пока умело скрывает свою злость за каменным выражением лица. Рядом с ним в позе, свойственной всем надменным, а вернее, самовлюбленным личностям, стояла Наташа Каннингем.

В конце концов Скотт не выдержал и, подойдя вплотную к Клэю, колко поинтересовался:

– Расскажи-ка нам, малыш Джимми, где и как ты научился так ездить на лошади? Должен признать, у тебя замечательный скакун. Откуда он? Может, ты его украл? Расслабься. Шучу я, шучу.

– Мне жаль, что ты проиграл, – бросил Клэй, усилием воли сохраняя невозмутимое выражение лица.

– Я не успокоюсь, пока не возьму реванш! Ясно? – зло сощурился Харпер.

– В любое время. Если, конечно, твой конь будет в состоянии…

Брюс Макневин, вместе со всеми наблюдавший эту сцену, поспешил предотвратить назревающий конфликт, вручив Клэю призовой чек на 20 ООО долларов. Темные глаза и волосы, тронутые сединой, мужественные черты, доставшиеся ему от предков кельтов, безупречный стиль в одежде… – Кэрри всегда считала, что ее отец очень привлекательный мужчина.

И вот Клэй – серебряный кубок в одной руке, чек в другой – стоит среди восторженных зрителей, готовясь сказать что-нибудь в ответ. Его речь, исполненная чувства собственного достоинства и скромности, вызвала, бесспорно, заслуженный взрыв аплодисментов.

– Что он о себе возомнил?! – прошептал Скотт на ухо Кэрри, не в силах скрывать свою неприязнь к этому человеку. – Ораторствует тут!

– Не забывай, что он из Каннингемов, – откликнулась она тоже шепотом. – И явно получил прекрасное образование.

– Его папаша с позором бежал из страны, – как рассерженный бык, фыркнул Скотт. – Все об этом знают. Старик Ангус не должен был оставлять ему свое поместье! Рис Каннингем добровольно отказался от своей семьи, женившись на шлюхе.

– Как ты можешь осуждать эту женщину, ничего не зная о ней?

– Мать рассказывала, что он бросил свою невесту Элизабет Кэмбелл. Правда, потом она вышла замуж за некоего Мура. А вообще, Кэрри, ты на чьей стороне?!

– Я за справедливость, – пробормотала она, отводя взгляд. – А сейчас, извини, меня зовет мама. Фотографы хотят сделать еще несколько снимков.

– Конечно, иди, – кивнул он и, дождавшись, когда Кэрри отойдет подальше, холодно добавил, сжимая кулаки: – Очень надеюсь, что на балу этого типа не будет.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Одеваясь к балу, Кэрри не могла отделаться от необъяснимого чувства тревоги, хотя платье, которое было сейчас на ней, безусловно, поднимало настроение: белоснежное, из легкого летящего шифона, в меру и со вкусом украшенное впереди мелкими жемчужинами и блестками. Завив волосы и оставив их распущенными (Скотту очень нравилась такая прическа), она заколола несколько прядок старинными гребнями с жемчугом (подарок матери). Да, Кэрри имела полное право чувствовать себя на вершине мира, но вместо этого мучилась от беспокойства, предчувствуя неприятности и всерьез опасаясь совершить роковую ошибку.

Стоя перед зеркалом, она снова и снова спрашивала себя, что же происходит у нее в душе. Возможно, все дело в том, что совсем скоро ей предстоит вновь встретиться с Клэем Каннингемом? Неужели в детстве, встречая на улице темноволосого голубоглазого мальчика, она улыбалась и махала ему вслед? В памяти промелькнуло мрачное лицо Скотта: неужели он заметил, как она отреагировала на Появление этого человека в своей жизни?! Хотя, с другой стороны, ее жених всегда отличался горячим ревнивым характером, болезненно реагируя на самые безобидные знаки внимания к ней со стороны своих приятелей и других мужчин. Однако до сегодняшнего дня ему худо-бедно удавалось держать себя в руках. Вот именно, до сегодняшнего дня!

Кэрри гордо тряхнула волосами, заставив жемчужины на гребнях тускло сверкнуть, и спустилась в прихожую, где ее уже ждал Скотт, чтобы вместе отправиться в Комьюнити-Холл. Высокий, красивый, атлетически сложенный блондин в белом костюме с бабочкой чарующе улыбнулся ей, протягивая руку.

– Привет, дорогая! Потрясающе выглядишь! Я сражен наповал.

В его голубых глазах читались страсть и осознание того, что Кэрри принадлежит только ему и, когда они поженятся, у них родится как минимум четверо светловолосых малышей.

– Никому тебя не отдам, слышишь? – прошептал он, положив руку ей на талию.

Скотт встречался с разными женщинами, но его невеста была поистине уникальным созданием – искренним и чистым.

– Ты тоже замечательно смотришься, – улыбнулась она, окинув его мягким бархатным взглядом прекрасных карих глаз.

– Только для тебя, – откликнулся он, борясь с внезапным желанием подхватить ее на руки и отнести наверх, в спальню, чтобы там, сорвав невесомое белоснежное платье, заняться с ней любовью.

Останавливало Скотта лишь одно обстоятельство – чрезвычайно глупое, с его точки зрения, но принципиально важное для Кэрри: она хотела сохранить девственность до свадьбы. Используя отпущенное ему природой обаяние, он мог бы, конечно, склонить ее к близости, но мысль о том, что она стремится таким образом лишь распалить его чувство, безусловно, льстила ему и помогала сдерживать сексуальное желание. Благодаря своей внешности, пылкому темпераменту и приличному состоянию, Скотт мог с легкостью заполучить даже такую стерву, как Наташа Каннингем, с которой он время от времени встречался, зная, что та сходит по нему с ума. Но по-настоящему он желал лишь скромную, изящную Кэрри Макневин.

Едва они вошли в холл, как Скотт нервно сжал ее ладонь, провожая взглядом атлетически сложенную фигуру Клэя Каннингема.

– Эй, ты делаешь мне больно! – тихо пожаловалась Кэрри.

– Прости. – Его рука легла ей на талию. – Но у этого нахала хватило наглости появиться на балу!

– Скотт, пожалуйста, успокойся, – попросила она, предчувствуя, что вечер обещает быть очень непростым. – На нас все смотрят. К тому же Клэй Каннингем имеет полное право находиться здесь. – Ее губ коснулась озорная улыбка. – Неужели ты готов рискнуть здоровьем, лишив одиноких девушек удовольствия танцевать с ним сегодня?

– В таком случае пусть не попадается мне на глаза, – проворчал Скотт, невероятным усилием воли сдерживая накатывающую волну ревности: вид довольного Каннингема в окружении флиртующих девушек и мысль о том, что этот человек так легко выиграл скачки у самого чемпиона университета, выводили его из себя.

А когда Клэй мельком взглянул на Кэрри, кулаки Скотта сжались сами собой. Не имея возможности запретить ему смотреть на нее, он поклялся, что никогда не позволит наглецу прикоснуться к своей законной невесте! В этот момент в Комьюнити-Холле звучала красивая мелодия, и Скотт поспешно увлек ее на танцпол.

Став невестой, Кэрри лишилась возможности танцевать с кем-то еще, кроме него. Она все чаще ловила себя на мысли, что ей очень не нравится его уверенность в том, что, приняв предложение выйти замуж, женщина сразу же становится собственностью будущего супруга. Хотя, стремясь чувствовать себя свободной, любимой и уважаемой, Кэрри не могла не признать, что, услышав о ее желании остаться девственницей до первой брачной ночи, Скотт проявил трогательное понимание.

Танец закончился, и она ненадолго осталась одна: Скотта позвали друзья по команде обсудить предстоящую игру. Неожиданно за ее спиной раздался знакомый голос, нараспев произнесший ее полное имя:

– Ты прекрасно танцуешь, Каролина. Могу я пригласить тебя?…

Она обернулась. Перед ней стоял Клэй, чуть улыбаясь и глядя на нее так ласково и загадочно, что по ее телу пробежала дрожь. Музыка, смех, голоса – все неожиданно стихло. Кэрри попробовала улыбнуться в ответ. Она стояла и смотрела на него, не в силах сказать ни слова.

– Каролина?

– Да… конечно! – выдохнула она наконец.

Рука Клэя уверенно легла ей на талию, и ее сердце, казалось, настроилось выскочить из груди. Она чувствовала себя очень неловко, боясь расслабиться в его объятиях. Чтобы отвлечься от необъяснимых сексуальных флюидов, окруживших их двоих, Кэрри попыталась сосредоточиться на счастливых улыбающихся лицах других танцующих. Заметив это, Клэй истолковал ее невнимание по-своему:

– Извини, я не очень хороший танцор. К сожалению, никогда не уделял этому искусству должного внимания. К тому же я слишком высок для тебя…

– Нет, нет, – запротестовала она. – Все замечательно.

– Ты слишком добра ко мне, – улыбнулся он, прижимая ее к себе чуть покрепче.

В ответ Кэрри поудобнее положила руку ему на плечо. Сейчас они находились так близко друг к другу, что она чувствовала тепло его тела и манящий аромат одеколона. Это было совершенно неповторимое ощущение, совсем не похожее на то, что она испытывала, находясь рядом со Скоттом!

Несколько минут они танцевали молча. Кэрри с ужасом и восторгом ощущала странный жар и трепет во всем теле от их невиннейшей и, главное, ни к чему не обязывающей близости. Только вот почему ее реакция на него столь необычна?!

– Ты восхитительна, – тихо сказал он. – Харперу сказочно повезло.

Его слова прозвучали очень искренне и заставили ее сердце биться еще быстрее. Может, все дело в бархатном голосе или трогательной интонации? Взяв себя в руки, Кэрри смело заглянула ему в глаза:

– Что между вами происходит, Клэй? Вы расстались еще в детстве, но неприязнь друг к другу сохранилась до сих пор…

Его темно-голубые глаза гневно сверкнули:

– Когда мы были детьми, он любил издеваться надо мной.

– И этот факт до сих пор имеет значение? – поинтересовалась она, чувствуя неловкость за Скотта.

– Ты и сама прекрасно знаешь нрав своего жениха. Держу пари, что он вот-вот появится здесь и не даст нам закончить танец. По его милости многие парни не решаются подойти к такой красавице, как ты.

– Что правда, то правда, – вынуждена была признать Кэрри; ее мягкий голос прозвучал холодно и резко. – Но Скотт – мой будущий муж. Прошу тебя, не забывай об этом.

– Очень жаль…

– Что мы скоро поженимся?

– Именно. Может быть, я давно мечтал сделать тебя своей женой, – хитро сощурился он.

– Прости, – смутилась Кэрри. – Я уже занята…

– И когда же состоится свадьба? – В его вопросе сквозил неподдельный интерес (возможно, он просто дразнил ее?).

– Кстати, а ты-то сам почему до сих пор не женился? – Проигнорировав его вопрос, она поспешила перевести разговор в безопасное русло: пришла пора взять себя в руки.

– Я считаю, что, прежде чем решиться на столь ответственный шаг, каждый порядочный мужчина должен твердо стоять на ногах, чтобы его жена ни в чем не испытывала нужды.

– По городу ходят слухи, что ты ищешь спутницу жизни. Это правда?

– Возможно… – он мастерски выдержал паузу; в его темно-голубых глазах заплясали озорные искорки, – …совсем скоро я появлюсь на пороге издательства «Новостей Джимбури». Как правая рука босса, ты, надеюсь, поможешь мне разместить в вашей газете объявление под заголовком «Молодой холостяк ищет жену»? Надо написать что-то скромное, но привлекательное для девушек. Тебе же я доверю получать и отбирать наиболее подходящие ответы, договорились?

– Ты шутишь? – недоверчиво уточнила Кэрри, ощущая необъяснимое раздражение.

– Я еще никогда не был так серьезен. Любящие жена и дети, веселый досуг в тесном семейном кругу – вот о чем я давно мечтаю. Конечно, найти подходящую девушку будет нелегко, но идея с объявлением в газете наверняка сработает. По крайней мере дело сдвинется с мертвой точки. Итак, ответь: ты согласна помочь мне или нет?

Кэрри растерянно молчала. Пожалуй, впервые в жизни ей захотелось стать старше, мудрее и уверенней в себе.

– Почему бы тебе не познакомиться с какой-нибудь девушкой прямо здесь, на балу? Глядишь, у вас все и получится, – наконец нашлась она с ответом.

– Прости за прямоту, но после танца с тобой мне будет трудно выбрать кого-то еще.

Неожиданно легкое воздушное платье Кэрри стало неудобным и тяжелым, словно намокло под дождем, а ноги, казалось, приросли к полу.

– Не заставляй меня без конца напоминать тебе, что я обручена.

– Мне остается только сожалеть об этом. Единственное, что я могу тебе посоветовать: не спеши, взвесь все «за» и «против», пока еще не поздно. Вы не похожи на безмятежно влюбленную пару.

– Кто дал тебе право судить? – пробормотала она, с ужасом понимая, что он читает ее мысли. – Ты не знаешь ни меня, ни Скотта. Впереди нас ждет счастливое будущее!

– Тогда отчего у тебя такие испуганные глаза? Ведь он – любовь всей твоей жизни, не так ли?

– Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? То, что мы сейчас обсуждаем, очень личное, понимаешь?

«И я бы не хотела говорить об этом вслух…», – мысленно закончила она.

– Вспомни: я уже ответил на твой вопрос. Кроме того, мне нравится беседовать с интересными людьми.

– На самом деле, – не скрывая сарказма, холодно заметила Кэрри, – все дело в том, что ты одинок.

– Возможно. Отчасти… – согласился он.

На мгновение она затаила дыхание, а когда решилась заговорить, ее слова прозвучали, пожалуй, чересчур высокопарно:

– Если бы не искреннее чувство, я бы никогда не согласилась выйти замуж за Скотта!

– Что тут скажешь? Харпер – настоящий счастливчик.

Кэрри понимала, что пора прекратить этот бессмысленный и опасный разговор, но привлекать всеобщее внимание, прилюдно обескуражив Клэя, было бы по крайней мере невежливо. Так что ей оставалось одно: срочно сменить тему разговора.

– Итак, ты планируешь остаться в родных краях?

– Я только что приехал, Каролина, и не собираюсь уезжать.

– Все зовут меня просто Кэрри, – не удержалась она от комментария, чтобы скрыть тот несомненный факт, что в его устах ее полное имя всякий раз звучит как торжественный перезвон колоколов, доставляя ей огромное удовольствие.