Текст книги "Время иллюзий"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Я не люблю поступать как все. К тому же мой вариант тебе больше подходит.

– А если я очень попрошу не обращаться ко мне так официально?

– Хорошо, Кэрри. Но изредка я буду называть тебя так, как мне самому нравится, договорились? – Дождавшись утвердительного кивка, Клэй счел нужным заговорить о другом: – Знаешь, в детстве поместье в Джимбури казалось мне жилищем сказочного короля.

– Представь себе, я тоже фантазировала на эту тему! Кстати, у тебя довольно заметный британский акцент. Откуда он?

– Думаю, я унаследовал его от матери. В ней текла англо-ирландская кровь. Ее речь была такой правильной и красивой… – Вдруг его темно-голубые глаза гневно сверкнули. – Мои родственники… они не имели никакого права обращаться с ней так пренебрежительно! Когда отец пошел на открытый конфликт с семьей, Каннингемы решили вымещать все свое недовольство и раздражение исключительно на ней… Позже, когда моим воспитателем стал англичанин, акцент проявился еще заметнее.

– А не он ли научил тебя ездить верхом?

– Угадала. Он же подарил мне Легкокрылого. За несколько месяцев до смерти…

– Ясно.

– Я хотел бы пригласить тебя в Джимбури. Поедешь?

Ее сердце учащенно забилось: принять его предложение – значило пойти на очень большой риск.

– Посмотри на меня, – продолжал Клэй. – Не отводи глаза. Итак, ты согласна?

– По-моему, ты считаешь, что теперь я не хозяйка самой себе…

– А разве это не так? – Его взгляд стал таким пристальным, словно он стремился заглянуть ей в душу.

Кэрри решила ответить на его вызов отчаянно и смело, успокаивая себя тем, что ее фактически заставили поступить именно так, а не иначе:

– Раз ты так ставишь вопрос, то я с удовольствием поеду!

– Вот и отлично! Я очень рад. Боюсь, мне никак не обойтись без твоего непредвзятого мнения по поводу состояния, в котором сейчас находится мое поместье.

– Но для этого мне совсем не обязательно ехать туда. Всем известно, что оно быстро разрушается.

– Безусловно. Но, на мой взгляд, все не так плохо, как кажется. Здание построено из высококачественных материалов. Не стану отрицать, предстоит огромная работа по реставрации поместья, но я готов взяться за дело всерьез.

– Значит, я могу описать будущие перспективы в твоем объявлении? – улыбнулась Кэрри.

– Отличная идея, – одобрил он ее предложение.

Увидев их вместе, Скотт мгновенно почувствовал, как кровь приливает к лицу, а дыхание становится прерывистым. Нет, у него просто в голове не укладывалось, почему Кэрри, прекрасно зная, что их с Клэем Каннингемом еще с детства связывает сильнейшая антипатия, танцует с ним у всех на виду, явно получая огромное удовольствие?! Закусив губу, Скотт стал пробираться сквозь толпу прямо к ним. Некоторые при виде выражения его лица сами спешили уступить дорогу.

Неожиданно его остановила чья-то рука, и жеманный женский голос ласково пропел:

– Ах, Скотти, дорогой! Очень надеюсь, что ты больше не будешь меня игнорировать…

Он резко обернулся и встретился взглядом с Наташей. В ее глазах тоже полыхал огонь ревности, когда она заметила с издевкой:

– Как жених, ты, разумеется, не можешь позволить своей будущей супруге приятно проводить время с другим мужчиной. Посмотри, как им хорошо вместе…

– Так и быть, давай потанцуем, – сквозь зубы выдавил он, чувствуя, что начинает свирепеть. Честное слово, если бы Наташа не была женщиной, он бы ее ударил.

– Вот и отлично, – улыбнулась она, поправляя складки светло-лилового платья с серебряной вышивкой на поясе и рукавах. – Будем считать, что очередное свидание состоялось. И учти, дорогой: долго молчать о наших отношениях я не собираюсь. – С этими словами ее руки уверенно легли ему на плечи.

– Какая же ты стерва! – презрительно выдохнул Скотт, кружа ее в танце.

– А не ты ли шептал мне недавно, что я делаю тебя счастливым? – Холодные голубые глаза Наташи Каннингем смотрели на него с вызовом.

– И зачем я только связался с тобой?

На долю секунды ее гордое прекрасное лицо омрачила печаль.

– Могу напомнить… Хотя какой в этом толк? Однажды признавшись мне в любви, ты, по-моему, вкладывал в это слово несколько иной смысл, чем я.

– Почему бы тебе не забыть меня, в конце концов? – грубо бросил он.

– Легче сказать, чем сделать, Скотти. Ладно-ладно, не злись. Я – твоя самая преданная подруга, давным-давно привыкшая ждать и робко надеяться на взаимность. Ты совершаешь огромную ошибку, зацикливаясь на Кэрри Макневин. У вас нет ничего общего. Абсолютно ничего! Взять хотя бы ее глупую идею сберечь девственность до свадьбы… – усмехнулась Наташа.

– Замолчи! – зло прошипел Скотт, горько сожалея о собственной, ничем не оправданной болтливости и радуясь тому, что медленная музыка наконец закончилась и можно покинуть партнершу.

– Что ж, я тебя предупредила. Мой кузен, бесспорно, восхищен твоей маленькой девственницей, но, умоляю, постарайся укротить ревность. Держи себя в руках! Как бы там ни было, он один из Каннингемов. Давай посидим где-нибудь вдвоем. А может, ты хочешь прогуляться на свежем воздухе?

– Забудь об этом, – отрезал он.

Наташа не любила чувствовать себя оскорбленной и поэтому решила высказать все, что накипело:

– Не понимаю, что ты в ней нашел? Я тоже красива. Погоди-ка… Вот в чем дело! Тебе нравится ее завоевывать, не так ли? Но, поверь, от былой страсти не останется и следа, как только ты переспишь с Кэрри пару раз.

– Нет, ты ничего не понимаешь, – покачал головой Скотт. – Она пробуждает во мне все самое лучшее, заставляет задуматься о высоких материях, о душе!

Эти простые слова уязвили самолюбие его собеседницы сильнее, чем откровенная грубость.

– Глупец! – возмущенно выдохнула она.

Скотт молча развернулся и ушел, оставив Наташу одну на танцполе. Все недостатки этого неотразимого мужчины (в том числе те, о которых наивная Кэрри Макневин даже и не подозревала) были ей отлично известны. Однако ни перспектива быть брошенной, ни бесконечные оскорбления и унижения не могли заставить ее отказаться от этой любви. Гордая Наташа Каннингем прекрасно понимала, что Скотт Харпер просто-напросто использует ее в своих целях, но продолжала с самозабвением ублажать любимого эгоиста. Почему? Кто знает, на что она надеялась…

Скотт не мог не видеть, что Кэрри испытывает к незваному гостю нечто большее, чем банальное любопытство, иначе она ни за что не стала бы танцевать с ним, опасаясь вызвать ненужные сплетни и пересуды. Обильно заглушая ревность горячительными напитками, он внимательно наблюдал за ними, попутно обдумывая очередной план по завоеванию невесты-недотроги. В отличие от подавляющего большинства женщин Кэрри не испытывала священного трепета перед различными драгоценностями, соблазнить ее, вручив щедрый подарок, было невозможно. Ну почему она не хочет замечать его страсть, его желание стать с ней единым целым? Почему она смотрит на этого наглого выскочку так, как никогда в жизни не смотрела на него – своего будущего мужа? Скотт чувствовал, как слепая ярость заволакивает сознание. Решение было принято. Требовалось лишь исполнить задуманное.

В конце концов ему удалось остаться с ней наедине. Стемнело. Сквозь тучи проглядывала полная луна. Листва мелодично шелестела, отбрасывая четкие тени на асфальт. Бодрящий ночной воздух благоухал дразнящими ароматами лимона и древесной смолы. Где-то там, в сверкающем Комьюнити-Холле, гости пели, танцевали, веселились, явно не собираясь расходиться до самого рассвета, а Скотт и Кэрри не спеша шли к автостоянке.

– Потерпи немного. Это сюрприз, – заговорщицким тоном отвечал он на все ее расспросы.

– Ты оставил подарок в машине? Он очень большой?

На самом деле Кэрри демонстрировала интерес к обещанному сюрпризу лишь для того, чтобы не терзаться мучительным вопросом: почему ее пугает даже сама мысль о том, чтобы заняться любовью с будущим мужем, ведь в этом нет ничего предосудительного? Тот факт, что он слишком много выпил, не мог служить ей достаточным оправданием. А может, она имеет все основания для беспокойства и недоверия? Раньше Скотт никогда не позволял себе так напиваться, опасаясь навредить семейной репутации, но сегодня все было иначе…

От тревожных размышлений ее отвлек хриплый голос жениха:

– Прошу, дорогая. Устраивайся на заднем сиденье, а я достану обещанный сюрприз.

Проскользнув внутрь вслед за Кэрри, он поспешно захлопнул за собой дверцу.

– Что ты задумал, Скотт? А как же?..

– Опять паникуешь? Давай посидим здесь немного… просто так.

– Надеюсь, мне не придется напоминать тебе о том, что я…

– Ну же, детка, расслабься! – С этими словами он довольно грубо взял ее за подбородок и почти надвинулся на нее.

– Опомнись, Скотт! Что ты вытворяешь?! – возмущенно воскликнула она, откидываясь назад. – Ты сегодня чересчур много выпил.

– Исключительно по твоей милости. – Горькая усмешка мгновенно стерла с его лица малейшие признаки бахвальства и уверенности в себе.

– Ничего не понимаю… В чем дело? Кстати, где мой подарок?

Кэрри рассчитывала усыпить его внимание словесной трескотней, чтобы быстро и без последствий замять неприятную ситуацию. Но Скотт уже плохо владел собой.

– Увы, он остался дома… Погоди-ка. Не пытайся сбить меня с толку! Неужели тебе противно мое общество? Да или нет? Говори прямо!

– Скотт, ты меня пугаешь…

– Поцелуй меня, – неожиданно попросил он, стремительно притянув ее к себе.

С отвращением ощущая пропитанное алкогольными парами дыхание на своем лице, Кэрри попыталась отстраниться.

– Нет-нет, только не сейчас, не здесь. Наши родители не одобрят…

– Хватит нести чушь! – Скотт довольно сильно сжал ее хрупкие плечи. – Ты не раз твердила мне о своей девственности. А где… где доказательства, я спрашиваю? Насколько мне известно, в погоне за состоятельным мужем женщины способны выдумать и нечто более экстравагантное…

Его неосторожные слова прозвучали на редкость зло и бестактно. Кэрри ловила ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. А когда пришла в себя, ее голос дрожал:

– Умоляю: давай вернемся на бал, а завтра утром на трезвую голову обсудим наши проблемы. Все наладится, вот увидишь…

– А я не желаю ждать! – холодно прервал ее Скотт.

Пожалуй, именно в этот момент ей стало по-настоящему страшно – и все внутри тоскливо сжалось в предчувствии неизбежной опасности. Прежде чем она осознала, что происходит, побелевшие от напряжения пальцы правой руки сами собой сжались в кулак и, изловчившись, она ударила его в грудь.

– Скотт, я требую уважения к себе…

Но он уже перестал прислушиваться к доводам разума. Его глаза горели хищным блеском.

– Надо же! Малютка Кэрри, оказывается, умеет драться… – усмехнулся он и, навалившись всем телом, опрокинул ее на спину. – Ты принадлежишь мне, и только мне, запомни это! Боже, я схожу с ума от любви! Неужели ты не чувствуешь этого? И какой глупец счел секс греховным занятием?.. – бормотал он, безуспешно пытаясь ее поцеловать.

Стоило Кэрри на секунду расслабиться, как он буквально впился в ее губы, проникая языком все глубже и глубже. Она пыталась протестовать, но вместо членораздельных слов у нее получались странные горловые звуки. Скотт поспешил истолковать их по-своему:

– Ну вот, дорогая, ты уже получаешь удовольствие, не правда ли?! Приняв обручальное кольцо… и пообещав стать моей женой, ты тем самым дала согласие заниматься со мной любовью до и после свадьбы…

– Скотт, остановись, пожалуйста… – тихо попросила она, когда его рука легла ей на грудь.

– Просто расслабься, – хрипло прошептал он, другой рукой стягивая с нее трусики, – и насладись единением наших тел…

– Не надо, пожалуйста…

– Не волнуйся. Уверяю, тебе понравится…

Пьяный или трезвый, Скотт в любом случае был гораздо сильнее Кэрри, а сейчас, потеряв над собой контроль, запросто мог изнасиловать ее. Что делать? Уступить, позволить надругаться над собой? Нет-нет, ни в коем случае! Надо бороться, сопротивляться…

Кэрри собрала всю волю в кулак, изо всех сил стараясь не обращать внимания на грубость и дерзость его торопливых прикосновений. Несмотря на то, что его тяжесть значительно ограничивала ее движения, она, будучи опытной наездницей, превосходно владела своим телом и была готова дать отпор. Она расслабила все мышцы и, улучив момент, когда Скотт чуть убавил натиск, быстро ударила его между ног. И он взвыл. Именно взвыл, как раненый зверь! Сексуальное возбуждение мгновенно прошло, уступив место невыносимой боли…

– Вот стерва! – зло процедил он сквозь зубы, мгновенно отстранившись.

– Не смей прикасаться ко мне, если я этого не желаю, ясно? – С этими словами Кэрри поспешила прочь из машины.

Оказавшись на свежем воздухе, она смогла наконец перевести дух. Неожиданно ноги стали ватными – и Кэрри без сил опустилась на траву. Ее душил гнев. Лихорадочно поправляя платье, она вдруг услышала за спиной приятный мужской голос:

– С тобой все в порядке, Каролина?

На той стороне улицы стоял Клэй Каннингем. Ну что она должна была ему ответить? Признаться, что любимый жених едва не изнасиловал ее? Или просто беззаботно помахать рукой, чтобы Клэй успокоился и ушел?

– Да. Все отлично… – кое-как взяв себя в руки, откликнулась она.

Но вместо того чтобы пойти своей дорогой, он поспешил прямо к ней. Очевидно, ее слова прозвучали недостаточно убедительно. Как раз в этот момент Скотт пришел в себя и вылез из машины. Несколько секунд мужчины молча прожигали друг друга презрительными взглядами. Атмосфера быстро накалялась – вот-вот должно было что-то произойти…

Скотт не выдержал первым:

– Не вмешивайся не в свое дело, Каннингем…

– Вынужден тебя разочаровать, – жестко отрубил Клэй – он с детства привык держать удар. – Я не могу пройти мимо, когда вижу, что женщина нуждается в помощи. Иди сюда, Каролина.

– Не слушай его, Кэрри, – прорычал Скотт, демонстративно захлопывая за собой дверцу. – Не смей приближаться к нему, слышишь?

А вот этого ему говорить, пожалуй, не стоило. Находиться рядом с ним (по крайней мере пока он не протрезвеет и не образумится) и уж тем более покорно исполнять его приказы было выше ее сил. Так что Кэрри не спеша поднялась и направилась к Клэю Каннингему. Ну почему, почему именно он стал невольным свидетелем этой неприятной ситуации? Ирония судьбы?

В свете фонарей ее бледное лицо казалось особенно напряженным и усталым.

– Ты порвала платье… – ободряюще улыбаясь, заметил Клэй.

– Я куплю ей другое! Не суй нос, куда не просят, Каннингем! – К ним подошел, пошатываясь, не на шутку разъяренный Скотт, явно напрашиваясь на драку. – Проваливай по-хорошему! Я не позволю увести мою невесту…

– Куда бы ты хотела отправиться, Каролина? – не обращая внимания на его провокационный тон, спокойно спросил Клэй.

– Вернуться в Комьюнити-Холл или домой в таком виде я не могу… – рассеянно взглянув на своего спасителя, ответила она. – Если не трудно, пожалуйста, отвези меня в отель. Думаю, у них найдется номер на одну ночь.

– Кэрри, не уходи! – значительно сдержаннее, но с нажимом обратился к ней Скотт. – Не забывай, что мы обручены…

– Жаль, но отныне я не смогу доверять тебе так, как раньше… И давай наконец прекратим этот бессмысленный разговор!

– Если ты сейчас уйдешь, то считай, что наша помолвка… расторгнута! Да-да, расторгнута! – в отчаянии воскликнул Скотт, не зная, чем еще можно удержать ее возле себя.

Но эффект от его слов оказался обратным. Кэрри решительно сдернула с пальца обручальное кольцо и кинула его Скотту:

– Вот и отлично! Поищи себе кого-нибудь вроде Наташи Каннингем. Она наверняка любит заниматься этимв машине!

– Но, дорогая, Наташа ничего не значит для меня…

– Осторожно, не наступи на кольцо. Кто знает, возможно, оно тебе еще пригодится. С другой женщиной… – с этими словами Кэрри, не оборачиваясь и игнорируя все его мольбы остаться, последовала за Клэем.

– Я был пьян и не понимал, что творю! Кэрри, любимая, вернись! Прости меня… – продолжал звать ее Скотт в надежде, что она пожалеет его.

– Говори тише, Харпер. Совсем не обязательно, чтобы об этом узнали всё вокруг, – не удержался от замечания Клэй.

– Да как ты смеешь мне указывать?! – мгновенно завелся тот.

– Остановитесь! Прошу, не надо драться! – испуганно воскликнула Кэрри, хотя прекрасно понимала, что на этот раз рукоприкладства не избежать.

Так и случилось. Скотт первым нанес удар. В живот. Клэй мастерски блокировал его и тут же ответил молниеносным ударом прямо в челюсть, заставив упрямого и самонадеянного соперника зашататься и рухнуть в траву лицом вниз.

– Похоже, он без сознания, – тихо заметила Кэрри.

– Не волнуйся. Очухается. Идем к моей машине, пока здесь не собрался народ…

Отныне жизнь Каролины разделилась на две неравные части: «до» и «после» бала в Комьюнити-Холле, «вместе» и «без» Скотта Харпера.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Вчера ты не ночевала дома. Могу я узнать, в чем дело? – поинтересовалась Алисия за чашечкой утреннего кофе с булочками и прочей сдобой.

– Знаешь, мам, мне бы не хотелось говорить об этом прямо сейчас, – уклончиво ответила Кэрри.

– Но, дорогая, я хочу знать, что с тобой происходит. Скажу не хвастая: ты была самой красивой и утонченной леди на балу! Мы с отцом видели, как очаровательно ты танцевала со Скоттом и Клэем Каннингемом. Однако, – она выдержала драматическую паузу, – сразу после легкого фуршета вы трое как сквозь землю провалились до самого утра! Столь внезапному исчезновению наверняка есть разумное объяснение. И я хочу его услышать.

– Если хочешь, поделись сначала своими соображениями на этот счет, – мягко попросила Кэрри, надеясь оттянуть момент признания.

– Держу пари, что Скотт приревновал тебя к Клэю. Должна признать, твой жених – чрезвычайно привлекательный молодой человек с очаровательными манерами и подкупающей уверенностью в себе. Вылитый отец!

– Угадала. Между нами… состоялся неприятный разговор.

Алисия нахмурилась.

– Скотт без ума от тебя, и ты это прекрасно знаешь, дорогая. Думаю, он рассчитывает на некоторую благосклонность с твоей стороны…

– Если я тебя правильно поняла, ты предлагаешь мне переспать с ним?!

– К чему этот тон? Вы помолвлены. Свадьба не за горами. Поверь, никто не осудил бы вас за то, что вы решили… немного поторопить события.

– Иначе говоря, он имеет полное право принуждать меня к сексу?

– Боже мой, дорогая! Неужели он осмелился… А со стороны вы казались такой счастливой парой!

– Скотт был пьян, мама. Я никогда не видела его таким неуправляемым! Если бы не Клэй Каннингем…

– Скотт с детства не умел проигрывать, – понимающе кивнула Алисия, радуясь тому, что ее девочка избежала насилия.

– Дело не только в этом, мама. – Кэрри изо всех сил старалась быть убедительной. – Его родители до сих пор идеализируют сына, не замечая, что на самом деле он избалованный эгоист.

– В чем-то ты, безусловно, права. Но посуди сама: разве могут мистер и миссис Харпер не любить единственного, к тому же долгожданного, сына и наследника? Мы с отцом тоже в тебе души не чаем, дорогая.

– Неужели отец любит меня так же сильно, как ты? – удивившись и испугавшись собственной дерзости, прямо поинтересовалась Кэрри. – Не верю! Разумеется, он изо всех сил старается казаться любящим родителем. Но, по-моему, я для него лишь обуза…

– Кэрри, ты меня пугаешь… – Прекрасные глаза Алисии наполнились слезами. – Пожалуйста, не надо говорить такие ужасные вещи! Твой отец – очень сдержанный человек, который просто не умеет выражать свои чувства, но он любит тебя… Прошу, будь снисходительной к его недостаткам.

– А вот ты, мам, похоже, давным-давно смирилась с ними. Удивляюсь, что могло заставить таких разных людей, как вы, однажды связать свои судьбы?

– Только глубочайшая любовь, – улыбнулась Алисия. – Надеюсь, это веская причина?

– Конечно, да. Всегда приятно слышать, что твои родители страстно любят друг друга. Отец, например, настолько боготворит тебя, что стойко, стиснув зубы, терпит мое присутствие в родном доме…

– Твои слова причиняют мне боль…

– Прости, меньше всего на свете я хотела расстроить тебя. Но правда, увы, неумолима: по-настоящему любящий отец никогда не стал бы вредить единственной дочери, завещав «Викторианские рассветы» еще совсем юному племяннику, который ничего не смыслит в лошадях.

– Тебе прекрасно известно, как отчаянно я боролась с ним за твое право унаследовать все наше имущество, так что давай закроем эту тему! – Алисии уже порядком надоел этот разговор. – Кроме того, совсем скоро ты выйдешь замуж за Скотта и станешь полноправной хозяйкой в его поместье. Уверена, рядом с ним ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Вот именно, мам, «в его поместье»! А после вчерашнего кошмара я вообще не желаю его видеть…

– Как женщина женщину я тебя понимаю, но прошу, дай Скотту шанс оправдаться за столь вопиющее поведение, как-то загладить свою вину. Ведь, в сущности, он хороший парень и к тому же любит тебя…

Кэрри на секунду задумалась, но потом твердо ответила:

– Нет, я не смогу его простить! Если помнишь, мам, наши отношения развивались бурно и стремительно. Едва Скотт начал ухаживать за мной, как его намерения тут же поддержали вы с отцом. В надежде на долгожданный мир в семье я согласилась обручиться с ним – и сразу стала всеми любимой послушной доченькой, которой гордятся родители, не правда ли? От счастья – а может, от переизбытка новых ощущений – у меня голова пошла кругом. Но пережитый шок на многое открыл мне глаза: впервые за долгое время я прислушалась к себе, к своим истинным чувствам, и поняла, что…

– Осторожно, дорогая, не принимай поспешного решения, о котором потом пожалеешь… – предостерегла разгорячившуюся дочь Алисия. При этом изящная фарфоровая чашка громко звякнула о блюдце, выдавая ее волнение. – Даже самые лучшие мужчины иногда теряют над собой контроль.

– Ты судишь обо всем по собственному опыту? – не удержалась от вопроса Кэрри. – Знаешь, мам, мне иногда кажется, что в прошлом твоя жизнь не была столь безоблачной, как ты рассказываешь.

– Мое прошлое – открытая книга, – покраснев, откликнулась мать. – Не стану лукавить и утверждать, что я потеряла невинность в первую брачную ночь. Но до твоего отца у меня был один-единственный парень, хотя от поклонников не было отбоя…

– Охотно верю! А кто стал твоим первым мужчиной?

Алисия страдальчески возвела глаза вверх:

– Ну и вопросы ты сегодня задаешь, дорогая! Я начинаю жалеть о том, что позволила себя разговорить. В любом случае этот человек не мог дать мне того, чем щедро поделился со мной твой отец.

– Если я тебя правильно поняла, все дело в его деньгах и уважаемой фамилии.

– Не стоит отзываться об этом с таким презрением. Семейная жизнь держится не только на романтических чувствах. Любовь – это обоюдное безумие, которое, увы, не длится вечно. Влюбиться и выйти замуж может любая женщина, но, чтобы сохранить брак и прежние трепетные отношения, ей потребуется максимум терпения и умение вовремя пойти на компромисс. Семейные узы надо взращивать и укреплять, как молоденькое растение. Ни я, ни твой отец не привыкли выставлять свои чувства напоказ, но это не значит, что наша свадьба была ошибкой, ведь мы до сих пор вместе.

– А ты можешь представить свою жизнь без него? – Заметив странное выражение в глазах матери, Кэрри решила развить тему.

– Похоже, кухарка сварила сегодня очень крепкий кофе… который, кстати, уже остыл. Давай прекратим этот бессмысленный разговор и просто спокойно позавтракаем.

– Испытывала ли ты когда-нибудь трепет во всем теле, оставаясь наедине с мужем? – продолжала выспрашивать дочь. – Боялась ли совершить необдуманный поступок под влиянием слепой страсти?

– Довольно, дорогая, довольно… – Алисия нервно сжала побелевшими от напряжения пальцами край стола, словно на мгновение у нее земля ушла из-под ног. – Эмоции, о которых ты говоришь, в конце концов причиняют людям одни страдания. Умоляю, не придавай большого значения буре, которая бушует сейчас в твоей душе. Все пройдет. Не разрывай помолвку…

– Нет, мам, я не выйду за Скотта. Он ужасный эгоист и собственник, способный разлучить меня с семьей.

– Обещаю, мы с отцом будем принимать активное участие в твоей жизни. Ведь нам так хочется поскорее стать бабушкой и дедушкой, дорогая!

Несмотря на все старания матери уладить возникший конфликт, Кэрри не собиралась уступать, хотя голос ее дрожал, когда она ответила: – Со вчерашнего дня я не могу относиться к Скотту, как раньше. Стоит мне вспомнить его грубые прикосновения…

– О, дорогая! Дай себе немного времени. Подожди, пока пройдет шок. Скотт, видимо, сильно напугал тебя своей несдержанностью…

– Это еще мягко сказано!

– В таком случае… давай расскажем все отцу, и он с ним серьезно поговорит.

– Нет-нет, пожалуйста, не надо, мам…

– Тогда постарайся понять, что мужчины отнюдь не святые и тоже совершают ошибки.

– А я никогда и не считала их безупречными.

– Если молодая красивая женщина вдруг решает остаться девственницей до свадьбы, со стороны ее поступок выглядит немного несовременно. Но я тебя отлично понимаю и полностью поддерживаю, дорогая: с такими мужчинами, как Скотт Харпер, нужно вести себя мудро и изворотливо…

– У меня и в мыслях не было ничего подобного! – возмутилась Кэрри.

– Разумеется, дорогая. Прости. Я сказала глупость. И все же позволь дать тебе маленький совет: сделай над собой усилие – попытайся простить Скотта. А если не получится, знай: мы с отцом всегда тебя поддержим.

– Насчет отца я сомневаюсь. Он будет жутко разочарован и зол.

– Тем более не стоит спешить. Держу пари, ни один мужчина всерьез не осудит Скотта за желание заняться сексом с привлекательной женщиной.

– В любом случае я собираюсь бороться за свои права.

– Ладно. Давай сменим тему, поговорим о Клэе Каннингеме – твоем мужественном спасителе. Знаешь, в детстве, встречая его на улице, ты всегда махала ему рукой, а остальным приходилось довольствоваться твоей милой улыбкой.

– Да, в отличие от меня он это прекрасно помнит, – кивнула Кэрри.

– Клэй был симпатичным и к тому же очень воспитанным мальчиком, – улыбнулась Алисия. – Многие черты характера он унаследовал от матери. Я видела ее один или два раза. Это была истинная англичанка – утонченная, хрупкая, чрезвычайно образованная. А еще она по праву гордилась своими волосами – густыми, шелковистыми, необычного золотисто-каштанового оттенка. Я так хотела стать ее лучшей подругой, но твой отец запретил мне даже изредка общаться с ней, потому что могущественные Каннингемы, а значит, и большинство жителей Аутбека, всерьез невзлюбили эту милую, добрую женщину: до той судьбоносной встречи Рис Каннингем был помолвлен с Элизабет Кэмбелл. Игнорируя мнение родственников и общественности, он вскоре женился на матери Клэя… Дорогая, да ты меня совсем не слушаешь! Что-то случилось?

– Дело в том, мам, что я вернула Скотту обручальное кольцо…

– О боже! – испуганно воскликнула Алисия, но, заметив, что ее дочь совершенно измучена этим разговором, торопливо добавила: – Только пойми меня правильно! Если не хочешь выходить замуж за Скотта Харпера, не надо. Единственное, о чем я тебя прошу, – дай ему шанс извиниться, рассказать, как он сожалеет о случившемся.

– Ну ладно, я попробую…

На следующий день в честь отличной погоды в парке был организован грандиозный пикник с разнообразными развлечениями для детей и взрослых. Кэрри как раз помогала накрывать столы, когда к ней подошел Скотт:

– Рад тебя видеть. Пожалуйста, давай прогуляемся. Нам надо серьезно поговорить.

– Почему бы и нет? Я тебя внимательно слушаю. – Даже замечательный солнечный денек не смог настроить ее на миролюбивый лад: она была готова поставить точку в их отношениях.

– Ума не приложу, как я мог так ужасно поступить с тобой, – взяв Кэрри за руку, неуверенно начал он, когда они отошли достаточно далеко, чтобы их не могли услышать посторонние. – Честное слово, я не понимал, что делаю! В мой напиток наверняка что-то подмешали, раньше я никогда не терял над собой контроль. Мне правда очень-очень жаль, дорогая…

– Давай называть вещи своими именами. Ты напился, Скотт. И кто даст мне гарантию, что этот кошмар больше не повторится?

– Клянусь всеми святыми, отныне я не стану принуждать тебя… – Чувствуя ее непреклонность, он замолчал, лихорадочно размышляя о том, как иначе подойти к этому непростому разговору. – Пойми, любимая, когда я увидел тебя в объятиях этого выскочки Клэя Каннингема, у меня вдруг что-то сместилось в голове…

– Иначе говоря, ты намекаешь, что я не имела права танцевать с ним даже на виду у тысячи свидетелей?

– Дело не в этом.

– Тогда в чем? Мы не совершили ничего предосудительного.

– Увидев выражение твоего лица, я неожиданно понял, что…

– И что же ты нафантазировал?! – Кэрри с вызовом заглянула в глаза Скотту, хотя в глубине души чувствовала себя очень неуютно.

– Я понял, что он тебе нравится.

– Глупости! – Приложив максимум усилий, чтобы ее слова прозвучали убедительно, она беспечно отмахнулась. – Ты не умеешь держать свою ревность в узде, вот и все. Ты, Скотт, привык властвовать, а я не желаю быть чьей-то собственностью!

– Людей без недостатков не бывает, разве не так? – парировал он. – Я схожу с ума от любви к тебе! Совсем скоро мне исполнится тридцать лет. Неужели ты не понимаешь, каких сверхчеловеческих усилий мне стоило сдерживать себя все то время, что мы знакомы?

– Конечно, понимаю… – задумчиво протянула Кэрри. – Но, знаешь, мне очень больно сознавать, что я зря гордилась своим женихом, который принимает меня такой, какая я есть, и не требует форсировать события.

– И ты не сможешь простить мне одну-единственную ошибку?

– Увы, ты оказался не тем человеком, что мне нужен, – кивнула Кэрри, смахивая с плеча лепестки африканского тюльпана, сорванные с цветущего куста порывом ветра. – Признайся, ты был готов причинить мне боль ради собственного удовольствия.

– Прошу, не обвиняй меня больше, дорогая, – Скотт умоляюще заглянул ей в глаза. – Я так люблю тебя и с таким нетерпением жду дня свадьбы! Дай мне еще один шанс. Все мы люди и иногда ошибаемся…

– Но за ошибки приходится платить.

– Честное слово, я пытался измениться к лучшему ради тебя. Дорогая, пожалуйста… – с этими словами он торопливо достал из нагрудного кармана бархатную коробочку, – прими назад обручальное кольцо! Мы не должны отступать перед первым же серьезным испытанием. Кроме того, наши родители очень расстроятся, если мы не поженимся. Они так давно ждут этого события. Твой отец уже считает меня своим сыном. Позволь мне загладить свою вину и доказать, как сильно я тебя люблю, – Кэрри даже не заметила, как кольцо вновь оказалось у нее на пальце, а Скотт все говорил и говорил: – Я ничто без тебя. Моя жизнь бессмысленна, если тебя нет рядом, дорогая. – Он опустился на одно колено и поцеловал ей руку. – Ну же, скажи, что ты прощаешь меня…