Текст книги "Ева, моя Ева..."

Автор книги: Маргарет Мюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

6

Ева наблюдала за тем, как Алан ставит чемодан на сиденье своего темно-красного «седана».

– А как быть с моей машиной? – спросила она.

– Я как раз хотел поговорить с вами об этом. – Он выпрямился, закрыл дверь и прислонился к ней. – Думаю, лучше нам отправиться в Спрингфилд на разных машинах.

– Почему?

Он бросил взгляд на нее. Ей не понравится то, что он скажет, но он до утра обдумывал сложившуюся ситуацию.

– Я все решил. Хорошо, я буду работать над этим делом, но только сам. Я привык действовать один. Вы очень помогли мне своей информацией, но остальное – мое дело. Вы принесете больше пользы своей дочке, если отправитесь домой и приготовитесь к ее возвращению.

– Вы пытаетесь избавиться от меня, – возмутилась Ева.

– Я профессиональный федеральный агент и знаю, как вести себя на поле битвы. Вы же не подготовлены к такой работе.

– Нет, – упрямо качнула головой Ева. – Я не допущу, чтобы вы от меня избавились. Я поеду с вами и буду там, где вы найдете Рози. Если вы не возьмете меня с собой, тогда я отправлюсь одна, но вслед за вами.

– Разве вы забыли, что я рассказывал вам вчера? Ваш муж может стать опасным не только для дочки, но для всех, кто встанет у него на пути. Помните его угрозу? От одного вашего вида он может взбелениться. Вы хотите нести ответственность за смерть собственного ребенка? Неужели станете рисковать ее жизнью, только бы настоять на своем.

– Вам незачем знать причины, почему я хочу ехать. Может быть, я единственная могу спасти ее, – прошептала Ева онемевшими губами. – Об этом вы не думали? Он хочет причинить боль не Рози, а мне. Я не такой знаток человеческой души, каким вы считаете себя, – продолжала она с легким сарказмом, – но я знаю своего бывшего мужа.

– Знаете? Неужели?

– Достаточно хорошо, чтобы понимать: существует единственный способ отобрать у него Рози целой и невредимой – если я буду там.

Алан всматривался в ее лицо.

– Значит, вы не думаете, что его угроза подлинная? Что он причинит зло девочке?

Как бы хотелось ей подтвердить эти слова! Но она знала, что это будет ложью. Разве его угрозы не преследовали ее каждую ночь, оборачиваясь кошмарами? Сколько раз она просыпалась, слыша крик Рози: «Мамочка! Мамочка!».

– Я вам говорю, что поеду. Вы не можете меня остановить.

Алан видел ее решительность и понимал, что напрасно тратит время.

– Хорошо. – Он уступил, но только временно. – Оставим вашу машину здесь и поедем на моей.

По дороге они молчали. Им было нечего сказать друг другу.

До этого момента она не обращала внимания на то, как он одет. Но сейчас вдруг заметила – Алан расстался со старыми джинсами и свитером, облачился в элегантный темно-синий костюм, белую рубашку и темный галстук. Он был очень хорош собой.

Почему такой привлекательный мужчина не женат? Он ничего не говорил о своей личной жизни. Ее взгляд остановился на руках, державших руль. Кольца нет. Но это еще ничего не означает.

Ее мысли вернулись к их первой встрече. Она вспомнила его взгляд. Почему он смотрел на нее, как на привидение? Неприятная мысль мелькнула у нее в мозгу…

– Я напоминаю вам Кэтти Браун? – спросила она.

– Нет.

– Ничуть?

– Ничуть.

– Она была молодая? Когда ребенку только четыре года, мать не может быть старой.

– Я… не помню.

Ева смотрела на его профиль. В его голосе слышалось что-то, чего она не понимала.

– Какая она была? Я чувствую, вы… восхищались ею. Вы ей… тоже нравились?

Алан поерзал на сиденье и бросил на нее недовольный взгляд.

– Нам обязательно нужно все это обсуждать?

– Нет, конечно, если это вам неприятно. Но скрытность не приносит пользы.

– Она была блондинкой, – пробормотал он.

– Привлекательной?

– Да.

– Вы были в нее…

– Может быть, довольно? – прервал он ее. Она не имела права его расспрашивать.

Он вынул из кармана темные очки в металлической оправе и надел их.

– Если вас смущает тишина, включите радио.

Ева повернулась к окну и сделала вид, что больше всего интересуется дорогой.

Забавно, почему ее задевает то, что он чувствовал к другой женщине?

Когда Алан овладел собой, он искоса взглянул на женщину, сидевшую рядом с ним. Вероятно, она теперь ненавидит его, и тут он не мог обвинять ее.

Недалеко от Спрингфилда он спросил, не хочет ли она заехать домой. Она отказалась, и они поехали к дому Патрика Дадли. Этот пожилой человек был другом Евы со времени ее замужества. Раньше он возглавлял английское отделение колледжа, где Чарли Льюис преподавал несколько лет.

Теперь Патрик не работал из-за болезни.

Сиделка встретила их у двери и повела наверх, в спальню старика.

– Ева! – Патрик протянул ей бледную руку.

Ева подошла к кровати, взяла ее обеими руками и села рядом.

– Как поживаете, Патрик?

– Не особенно хорошо, – растянул он губы в усталой улыбке. – Но я не собираюсь жить вечно. Мы все должны уйти, когда уже не приносим пользы, чтобы уступить место новому поколению. А кто этот молодой человек?

– Я Алан Стоун. Говорил вчера по телефону с вашей сиделкой. Я работаю на ФБР. Вы хорошо знали Чарли Льюиса, и я хотел бы задать вам несколько вопросов о нем.

Мистер Дадли повернулся к Еве.

– Как жаль, дорогая. Конечно, я слышал, что случилось. – Он покачал головой. – Это все так неожиданно… А я на него так надеялся. Он был очень способным ученым.

Алан открыл блокнот и взял ручку.

– Говорят, вы и Льюис каждую неделю играли в шахматы?

– Да, правильно.

– Значит, вы друзья?

– Я бы не сказал этого. Чарли никогда не открывался в общении, не был легким человеком, а в последние годы вообще отдалился. Нет, мы никогда не были друзьями. Просто любили хорошую игру в шахматы.

– Он хороший шахматист?

– Отличный, – ответил Патрик, – и отменный стратег.

– Как вы думаете, куда он мог уехать со своей дочерью?

Патрик положил голову на подушку и закрыл глаза.

– Почему бы вам не поговорить с Джоанной Маттингли? Они были очень близки. Одно время даже говорили об обручении…

Ева вздрогнула, и, инстинктивно уловив это движение, Патрик открыл глаза и взглянул на нее.

– Разве вы не знали?

Она покачала головой.

– Не расстраивайтесь, дорогая. Уверяю вас, что, что бы ни происходило между Чарли и Джоанной, все давно закончилось.

– Я не расстроена, – быстро ответила Ева. – Но Чарли никогда об этом не говорил. И Джоанна не показывала, что их что-то связывало.

– Что ж, возможно, они не были так близки, как я думал. – Патрик явно старался ее успокоить.

– Да, вероятно, – ответила Ева.

Когда они вернулись в машину, Ева была так задумчива, что не заметила острого взгляда, брошенного на нее Аланом. Как же так? Она была замужем за Чарли шесть лет и не знала, что тот когда-то встречался с Джоанной, женщиной, с которой они оба продолжали общаться…

Джоанне было уже за сорок. Это была женщина, одаренная той классической красотой, против которой годы бессильны, открытая, щедрая, приветливая с друзьями…

Она радушно улыбнулась им, пропуская в дом, и через длинный, элегантно обставленный холл провела в комнату, яркую от солнечного света и свежих цветов.

– Мы только что были у Патрика, Джоанна, – сказала Ева.

Все сели, и горничная принесла им чай.

– Мы только что были у Патрика, – повторила Ева. – Он сказал нечто, удивившее меня.

– Что именно?

– Он сказал, что вы и Чарли встречались.

– Да. Это правда. Разве вы не знали?

Ева покачала головой, размышляя о том, чего же еще она не знает о человеке, который был ее мужем и отцом ее дорогой Рози.

– Я… – Джоанна подняла все еще красивые плечи и беспомощно глянула сначала на Еву, потом на Алана, затем снова на Еву. – Это правда, Чарли и я встречались некоторое время… – Она поколебалась, но продолжила: – По правде говоря, одно время мы даже думали о браке.

– О браке? – переспросила ее Ева. – Так это действительно так?

– Да, но… – Женщина замолчала, устремив взгляд на кольцо на своей правой руке, потом, как бы придя к внезапному решению, подняла глаза на Еву. – Чарли хотел то, чего я ему не могла дать, – он хотел ребенка.

Подняв руку, Джоанна грациозным жестом обвела ею комнату.

– Разве это похоже на дом, где растут дети? – Улыбаясь, она ответила сама: – Я этого не думаю. И я не напоминаю заботливую мать, поскольку слишком занята своими интересами. Кроме того, прошли те годы, когда я могла родить.

Господи! А Чарли говорил ей, что никогда не думал о ребенке, пока не встретил ее, Еву.

Увидев смятение на ее лице, Джоанна поторопилась успокоить расстроенную женщину:

– Чарли хотел иметь ребенка, – мягко сказала она. – По правде говоря, возможно, это была единственная причина, почему он стал приходить ко мне вначале. Я была в колледже единственной незамужней женщиной моложе сорока. Но когда я изложила ему свои взгляды на семью, он выслушал меня внимательно, кивнул головой и ушел. Больше мы никогда об этом не говорили. Понимаете, между нами не было большой любви. И я не думаю, что для Чарли вообще имело значение, кто будет матерью его ребенка, лишь бы она родила его здоровым и была хорошо воспитана. – Тут же Джоанна спохватилась и смущенно воскликнула: – О! – Посмотрев на Еву, она произнесла извиняющимся тоном: – Простите, дорогая. Может быть, я что-то не так сказала?

– Ничего, – слабо улыбнулась Ева. – Мне ясно, что вы имеете в виду. Начинаю догадываться, что Чарли не нуждался в жене. Я была только средством.

Алан понял, что и Джоанна знала Чарли не больше, чем Патрик.

В машине он спросил:

– Мисс Маттингли часто бывала у вас в доме?

– Мы друзья. Она очень добрая женщина. Несмотря на все то, что она о себе наговорила, я всегда думала, что она могла бы стать замечательной матерью. Я часто удивлялась, почему она не замужем, но не хотела спрашивать, чтобы она не подумала, будто я просто любопытствую.

В сплошном мраке начали появляться просветы. Алан уловил сходство между Чарли и Грегом – теперь он знал, что весьма приятный с виду человек способен на хладнокровно обдуманное преступление.

Роберт Уильямс, декан колледжа, ожидал их в своем кабинете. Была пятница. Ему еще предстояло посетить собрание и переделать кучу дел до обеда.

Декан пожал руку Алану и сказал, что слышал его имя. Потом он обратился к Еве, выражая ей сочувствие по поводу похищения дочери.

– Чем могу быть вам полезен? – спросил он Алана.

– Я хотел бы посмотреть папку с делом Чарли Льюиса.

Декан немного помедлил, но все-таки передал ему папку.

Алан взял ее и сел у окна.

– Здесь сказано, что у него есть мать! – воскликнул он через несколько минут.

– Да, правильно. Она сейчас живет уединенно после многих лет известности. Мать Чарли в прошлом знаменитая виолончелистка.

– М-мать? – заикаясь, переспросила Ева.

– Да, – подтвердил Уильямс.

– Это, должно быть, ошибка: его родители умерли.

– Нет, не ошибка, – уверенно возразил декан.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Ева, переводя взгляд с мистера Уильямса на Алана.

– Меня это не удивляет. Когда мы принимали Чарли на работу, он тоже не упоминал ни о ком из своей семьи. Но у нас есть люди, которые докапываются до всего. Не знаю, почему Чарли не хотел, чтобы в колледже знали о его матери. А ведь она была когда-то талантливым исполнителем, очень известным среди концертирующих виолончелистов. Жаль, что она так неожиданно исчезла со сцены.

– С ней что-то случилось? – поинтересовалась Ева.

– О… Право, не знаю. Судя по моим данным, она больше не выступает, – ответил Уильямс. – Возможно, Чарли полагал: если она все еще известна только под своим сценическим именем, мы не сможет проследить за его родственными связями.

– У нее сценическое имя? – спросила Ева.

– Да. Она выступала под именем Олимпия Мэй.

– Мне нужна эта папка, – сказал Алан.

– Я… – Декан не знал, имеет ли он право отказать этому человеку, но его просьба ему не понравилась.

– Я верну ее вам, как только просмотрю. – Алан поднялся, подошел к Еве и взял ее за руку. – Спасибо вам за помощь.

На лестнице она остановилась и спросила в замешательстве:

– Как вы думаете, почему Чарли сказал мне, что его мать умерла?

– Пойдемте, обсудим это за обедом. Я должен изучить документы. Кажется, здесь есть ресторанчик…

– Нет, – прервала его Ева. – Я хочу заехать домой.

Она жила в небольшом бунгало на окраине Спрингфилда.

Предложив Алану что-нибудь поесть, от чего он тут же отказался, Ева оставила его в гостиной и сама ушла. Ее не было так долго, что Алан отправился на поиски и увидел ее в одной из комнат, дверь которой была открыта.

– Это комната Рози, – сказала Ева. Она держала в руках куклу. – А это ее любимая игрушка, мистер Тоби Трумен. Она получила ее в прошлом году на Пасху. Их было две. Вторая – миссис Тоби Трумен. Но я ее не вижу здесь.

Алан задержался на пороге. Сердце подсказывало, что нужно подойти к Еве и успокоить ее, но рассудок советовал уйти.

Когда Ева справилась со своими эмоциями и повернулась, она увидела, что комната пуста. Алана она нашла на кухне.

Он увидел следы слез на ее щеках и отвернулся.

– Я собирался сделать кофе, – сказал он, – но ничего не смог найти.

– Вот здесь. – Она подошла к полке у двери.

– Ну вот, – Алан закрыл папку. – Теперь у меня есть адрес Олимпии Мэй.

Они ели то, что приготовила Ева, пока Алан изучал документы, привезенные из колледжа. Она рассказала ему все, что ей было известно со слов Чарли: его отец погиб во время Корейского конфликта, а мать – через несколько лет, от тяжелой болезни.

Теперь они знали, что, по крайней мере, часть этой истории – ложь.

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Сниму комнату в мотеле на ночь, а утром отправлюсь разыскивать мать Чарли.

– Мы отправимся утром, – мягко поправила его Ева.

Алан только взглянул на нее, но ничего не сказал, затем собрал бумаги, собираясь уходить.

– Останьтесь, – попросила Ева. – У меня есть комната для гостей. А ранним утром отправимся в путь.

Предложение было разумным, и он согласился.

Ева показала ему комнату.

Они решили выехать в шесть утра. Алан пожелал ей спокойной ночи и ушел.

Он никак не мог заснуть. Посмотрев на часы, изумился: только два часа ночи.

Алан сел на кровати, на которую лег, не раздеваясь, поверх покрывала, сняв только пояс и ботинки. Снова обувшись, он тихонько сошел вниз, стараясь не беспокоить хозяйку.

В кухне горел свет. Полоска света пробивалась и из приоткрытой двери маленькой комнатки сбоку от гаража. Алан пересек двор, осторожно приоткрыл дверь и в изумлении остановился.

Хотя он не издал ни звука, Ева почувствовала его присутствие.

– Вы тоже не могли уснуть? – спросила она, откладывая ацетиленовую горелку и снимая защитные очки.

– Да, – ответил Алан.

Потом он медленно обошел комнату.

– Это ваши? – только и спросил Алан, не скрывая, что поражен увиденным.

– Мои, – улыбнулась Ева. – Кажется, не успела сказать вам, что я своего рода скульптор.

– Нет, не успели. Они прекрасны. – Он не лукавил.

Комната, залитая светом, сверкала и переливалась от разноцветных стеклянных птиц. Одни свисали с проволоки на потолке, другие примостились на ветках дерева, тоже сделанного из стекла, третьи стояли на полках у стен. Как заметил Алан, там были самые разные изображения, но большей частью – птицы.

– Я думал, вы учительница…

– Да, – подтвердила она, мягко улыбаясь. – Но не только.

– А давно это? – Он обвел рукой комнату.

– С тех пор, как я училась в средней школе. Моя мама, орнитолог, заинтересовала меня птицами. Однажды я увидела, как человек делал статуэтки из стекла. Решила попробовать. – Она пожала плечами. – И вот, увлеклась.

– Моя… кое-кто, кого я знал когда-то, собирал стеклянные статуэтки. У него накопилась целая полка, но ничего подобного я не видел. – Алан взял маленькую птичку с острым клювом и зелеными крыльями. – Ничего столь прекрасного, как это.

– Спасибо. – Что-то промелькнуло в ее глазах. – Это любимая птичка Рози, – грустно улыбнулась Ева.

Алан тут же поставил фигурку на место.

– Вы очень талантливы, – убежденно сказал он.

– Мне кажется, это требует не столько таланта, сколько твердой руки и терпения. – Она с сожалением покачала головой. – Теперь руки у меня не очень крепкие.

Он долго смотрел на нее, потом сказал:

– Не похоже, что мы уснем сегодня. Может быть, тогда отправимся в путь?

– Согласна.

Было шесть утра, когда Алан въехал в парк, находящийся в нескольких милях от цели поездки, и остановился. Ева проспала большую часть пути. Он не смотрел на нее с той минуты, как ее голова соскользнула со спинки сиденья и легла на его плечо. Теперь он скосил глаза на это успокоенное лицо.

Как жаль, что он бросил курить.

7

Олимпия Мэй с любопытством разглядывала молодую женщину, сидящую напротив.

– Итак, это вас мой сын выбрал себе в жены? – спросила она. – Чересчур молоды для него, правда? И вы говорите, что есть ребенок? Впервые слышу об этом. Это его ребенок, я полагаю? – Маленькие темные глаза за стеклами очков уставились на Еву.

Алан быстро пришел ей на помощь.

– Мы приехали, чтобы задать несколько вопросов о вашем сыне, миссис Мэй, – вмешался он. – Как я уже говорил, ваш сын украл свою дочку…

– Украл?! – Глаза-бусинки остановились на его лице. – Как человек может украсть собственного ребенка?

– Суд присудил опекунство матери, потому что ваш сын угрожал убить их обеих.

– Гм! – фыркнула Олимпия. – Угрожал, вы говорите? Любые его угрозы можно преспокойно забыть. Он бесхарактерный, мягкотелый человек, как и его отец. – Махнув рукой, она отбросила эту мысль как нелепую.

– Но факт остается фактом, – продолжал Алан. – Вашего сына разыскивают из-за похищения ребенка…

– А что я могу поделать? – спросила она. – Я не видела его и не слышала о нем уже восемь лет. Он засунул меня в эту дыру и тут же забыл обо мне. Я ничего не знаю о своем неблагодарном щенке! Сижу день за днем в этом чертовом изобретении, – она стукнула рукой по ручкам кресла на колесиках, – и с трудом могу обслужить себя. Это его беспокоит? Конечно нет. Совсем как его отец до него… Тот тоже не интересовался мною, ушел на войну, допустил, чтобы его убили, и оставил меня одну с ребенком. Он заслужил то, что получил, – горько подытожила она. – Я отдала ему все – ему и его ребенку! Отказалась от своей сценической карьеры, отказалась жить со своей теткой, чтобы родить ему ребенка. Она собиралась оставить мне все, вы слышите? Только бы я не пошла против ее воли и не вышла за него замуж!

– Миссис Мэй, – прервал ее Алан, пытаясь вернуться к тому, что их интересовало. – Мы приехали не ворошить болезненные воспоминания. Мы приехали спросить, слышали ли вы о своем сыне и знаете ли, куда он может уехать, чтобы скрыться ото всех?

– Я не живу больше под своим именем, – резко проговорила она. – И мне ничего не известно о местонахождении моего сына. Я даже не знала, что он женился. Он никогда не пишет и не звонит. Я не получаю от него даже поздравлений. Ни открытки, ни звонка. – Она надменно выпрямилась.

– Вы упоминали про тетю, – поспешила вставить Ева. – Тетя еще жива?

Олимпия посмотрела на нее изучающим взглядом.

– А если жива? Вы от нее тоже ничего не узнаете. Она все отдала ему.

– Ему? – насторожился Алан.

– Чарли, – ответила она.

– И где живет тетя? – спросил Алан, бросив быстрый взгляд на Еву.

– Живет? В частной лечебнице, – ответила Олимпия с неожиданным удовлетворением. – Я поместила ее туда. Она и мой сын не оставили мне ничего, кроме этой комнаты, этой жалкой комнаты! – Глаза ее потухли. – Когда-то у меня было все: путешествия, наряды, драгоценности, моя музыка, – пробормотала она, останавливая взгляд на распухших суставах своих пальцев. – А теперь… я даже не могу застегнуть себе блузку.

– Олимпия, – ласково обратился к ней Алан, – где эта лечебница?

– Это не имеет значения, – ответила она громче, возвращаясь из прошлого. – Тетя не видела его с тех пор, как он оставил меня здесь. Она ухаживала за ним только одно лето – то лето, когда я путешествовала по Европе, но именно тогда она украла у меня его любовь, а он – мое наследство.

– Скажите только имя вашей тети и адрес лечебницы. – Алан открыл блокнот.

Через несколько минут они вышли из комнаты.

– Надеюсь, вы найдете его! – громко крикнула им вслед Олимпия. – И когда найдете, скажите ему от меня, что он неблагодарный ублюдок!

Алан предполагал, что Ева расстроилась, но не думал, что свидание настолько ее разволновало, пока они не оказались на улице.

– Боже мой, какая ужасная старуха! – шептала она. – Неудивительно, что он помешанный, пошел в мать. Мы должны найти его, – схватила она Алана за руку. – Мы должны забрать у него Рози. Вы слышали, что она сказала? У него есть деньги…

– Мы найдем его, не беспокойтесь. – Алан помог Еве сесть в машину, закрыл за ней дверцу.

– А вдруг уже поздно? Вдруг он увез ее из страны? Если у него есть достаточно денег… – Ева не сводила с него взволнованных глаз.

– Мы не знаем, правда ли это. Олимпия живет как отшельница. Вероятно, у нее ограниченный доход и превратные представления. Наследство, если оно действительно существует, может означать что угодно, даже несколько долларов.

– Но он лгал мне! Чарли меня обманывал! Он говорил, что вся его семья умерла. И я ничего не знала о наследстве. Если он сейчас строит планы отъезда из страны? Или уже уехал?

– Он не уехал. Успокойтесь же, мы найдем вашу дочку, я обещаю.

– Да. – Ева благодарно кивнула. – Но нам нужно скорее найти его. Я не доверяю Чарли, – добавила она, ясно вспомнив лицо старухи, которую они только что оставили.

Лечебницу они отыскали довольно быстро. Это место не выглядело так, будто здесь могла жить богатая женщина, оставившая кому-нибудь значительное наследство. Алан вошел внутрь, оставив Еву дожидаться его в машине. Вернулся он через несколько минут. Одного взгляда на него, когда он занял место за рулем, было достаточно, чтобы сердце у Евы упало.

– Она в коме, – сказал Алан. – И уже несколько недель без сознания. Старой леди за девяносто.

– Она это знала! – воскликнула Ева. – Старая ведьма знала и не сообщила нам! Что же теперь делать? – Она смотрела на него так, будто он мог вынуть из кармана готовый ответ.

Ответа у него не было. И он неопределенно пожал плечами.

Они ехали долго, до вечера, пока Алан не нашел ресторан, где они остановились, чтобы поесть.

– Мне кажется, – медленно начал он, когда с едой было покончено, – это не то, что вам следовало бы делать. Оставались бы вы дома…

Он подскочил от неожиданности, когда чашка Евы с громким стуком опустилась на стол. Несколько человек с удивлением посмотрели в их сторону.

– Не начинайте все сначала, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Я уже сказала, что поеду с вами, что я должна быть рядом, когда Рози будет найдена!

Встав из-за стола, она быстро пересекла зал и исчезла за дверью с надписью «Для дам».

Алан проследил за ней взглядом. Да, у нее вспыльчивый характер. Он не впервые замечал: нельзя знать, что она сделает через минуту. У него опять мелькнула неприятная мысль: а не была ли она такой вспыльчивой и со своей маленькой дочкой?

Он помнил до сих пор, каким характером наградила природа его собственную мать…

Пришла пора искать место для ночлега. Алан смотрел по сторонам и остановился при первой же возможности. Вариант был не первоклассный, но он был слишком утомлен, чтобы обращать на это внимание. Их обещали устроить, но единственный свободный номер оказался на двоих. Ева молча последовала за Аланом в комнату, где бросила сумку возле двери.

Они легли на свои кровати, не раздеваясь. Оба лежали в темноте и молчали. Сон не шел. Потом Алан все же задремал, но его мучили кошмары, и скоро он проснулся. Было два часа ночи. Он посмотрел в сторону Евы. Она спала.

Наскоро натянув ботинки, он осторожно прокрался к двери. Как только дверь за ним закрылась, Ева открыла глаза и тоже встала. Она не хотела, чтобы он бросил ее одну.

Неужели он решил сбежать от нее посреди ночи из-за того, что она не согласилась остаться дома, как он хотел?

Выйдя наружу, Ева увидела темно-красный «седан» там, где он стоял. Он был пуст. Ева огляделась, увидела Алана, исчезающего за углом дома, и упрямо направилась вслед за ним.

Алан шел быстрыми шагами. Вскоре свет и музыка из бара привлекли его внимание. Была субботняя ночь, и народу в баре собралось много.

Зайдя внутрь, он сел в углу бара и заказал пиво. Ева села за столик в другом углу, подальше от стойки, и наблюдала за Аланом из-за спин посетителей.

Потягивая из кружки темный пенистый напиток, он не спеша осматривался. Задержал взгляд на официантке в узких джинсах, пестрой рубашке, ковбойских сапогах и шляпе. С неожиданным удовольствием понаблюдал за тем, как она смеется и шутит с посетителем, принимая заказ.

Почувствовав его взгляд, девушка повернулась, заметила его и улыбнулась ему, по-дружески кивнув. Передав заказ бармену, она остановилась возле Алана.

– Вы ведь не из наших мест?

Он поднял брови.

– Почему вы так решили?

– Вы слишком красивы. Я бы запомнила.

Он улыбнулся, принимая вызов.

– Купить вам выпивку?

– Не сейчас. Я занята.

Напитки, которые она заказала, были уже готовы, и официантка поставила их на поднос.

– Освобожусь через час, – сказала она шепотом. – Если вы все еще захотите угостить меня, я не откажусь.

Алан смотрел на нее, нахмурившись, девушка показалась ему знакомой. Потом он понял: официантка чем-то напоминала Еву.

Сделав последний глоток, он сунул руку в карман, вытащил банкноту, положил ее на стол и вышел.

Ева покачала головой, встала и вышла вслед за ним. Она была в ярости. Флиртовать с этой женщиной! Она наблюдала за ними, видела, как они разговаривают, видела улыбку на его лице. Почему он так ведет себя! Он должен думать только о том, как найти ее дочь!

Алан вдохнул свежий воздух и покачал головой, чтобы освежить ее. Господи, о чем он только думал? И совсем эта женщина не похожа на Еву Льюис. Он сходит с ума, что ли?

Ему бы сосредоточиться на деталях этого дела. Все остальное лишнее. Нужно найти ее ребенка, и все.

Пока же у него в руках был только один факт – у этого человека была мать, и он скрыл от всех ее существование. Это что-то да значило… А мать так разгневана и погружена в себя, что он ничего от нее не добьется, если будет действовать прямолинейно… Но на этот раз он поведет разговор иначе.

Приняв решение, Алан направился по пустынной улице к мотелю. Конечно, Ева все еще спит… Но вдруг что-то его насторожило. Он прислушался и понял: за ним кто-то идет.

Чтобы удостовериться в своем подозрении, он быстро завернул за угол и остановился, прислушиваясь. Шаги ускорились, кто-то повторил его маневр и остановился.

Итак, это не игра воображения. Нужно узнать, кто за ним следит.

Недалеко от мотеля он увидел промежуток между домами. Подходящее место, чтобы спрятаться. Он шагнул в тень. Шаги приближались, помедлили, затем зазвучали снова, все ближе и ближе. Алан вышел из тени и неожиданно схватил преследователя, почти неразличимого в темноте, заломив ему руку.

– Почему вы идете за мной? Говорите! – Он еще крепче сжал руку, зная, что делает больно. – Говорите, – повторил он. – Что вам нужно? Зачем вы следите за мной?

– Я… я только хотела знать, куда вы идете. – Ева едва дышала от боли. Еще немного – и кость хрустнет.

– Вы! – Алан отпрянул и повернул Еву лицом к себе. – Какого черта вы тут делаете? Неужели не понимаете, что я мог сломать вам руку!

– Она у меня так болит, словно ее уже сломали, – простонала Ева.

– Простите. – Алан начал растирать ей плечи. – Я думал, что вы спите в мотеле. Почему вы шли за мной?

– Я… – Тепло его рук немного уняло боль. – Я должна была посмотреть, куда вы направляетесь.

Ей не хотелось признаться, что она не доверяет ему.

– Я думал, что вы спите, – повторил он. Но, почувствовав что-то подозрительное в ее голосе, он схватил Еву за плечи и притянул к себе, пытаясь разглядеть ее лицо в темноте. – Посмотрите-ка на меня. Вы думали, что я удираю от вас?

– Я…

– Не трудитесь лгать! Женщины! – Он отодвинул ее от себя и зашагал по улице.

– Алан! – крикнула она и побежала за ним. – Алан!

Господи, что она делает? Настраивает против себя единственного человека, который может помочь ей найти Рози.

Придя в мотель, он швырнул на стул куртку и бросился на кровать. Как он разъярен! И имеет право на это.

Ева зашла в комнату следом за ним и тихо закрыла дверь, бросив на него тревожный взгляд. Снимая жакет, она болезненно ощутила последствие гнева своего спутника – рука все еще ныла. Это не помешало Еве аккуратно расправить жакет и повесить его на стул.

Он наблюдал за ней краем глаза. Черт бы ее побрал! Только поглядите на нее! Как она невинна! Какое выражение в серых глазах! Черт!

Он резко встал и, войдя в ванную, захлопнул дверь, потом запер ее – может быть, чтобы не впускать эту женщину в свои мысли? – и сел на узкий край ванны.

Черт бы ее побрал! Как она ухитрилась за столь короткий срок так подействовать ему на нервы!

До того дня, как они встретились, он гордился, что никто никогда не застанет его врасплох. Жизнь преподнесла ему множество уроков недоверия! Он в безопасности, пока придерживается одного простого правила – никаких личных отношений!

Никаких… Никогда… Кроме того единственного раза…

Лицо Кэтти всплыло перед его мысленным взором…

Это должно было научить его чему-нибудь.

Однако, зная женщину, которая стояла сейчас по ту сторону двери, всего несколько суток, он позволил себе увлечься ее проблемами и потерял самообладание. Черт бы ее побрал! К черту!

Как он хотел встряхнуть ее, подбодрить, взять ее руки в свои и… Он прогнал эту мысль из головы, метнувшись, словно тигр в клетке, глядя на стены, которые сомкнулись вокруг него. Ему здесь не хватало места… и все кипело у него в душе… Алан снова глубоко вздохнул. Он может держать себя в руках, может подавить эмоции, которые заставила пережить его Ева. Он сделает это, поскольку научился этому давно.

Алан отвернул кран и смочил лицо холодной водой, надеясь, что отступят мысли и эмоции… Но ничего не получилось, и тогда он сунул голову под льющуюся струю. И это не помогло…

– Алан! – послышался голос Евы. – У вас все в порядке?

Он не отвечал.

– Алан! Вы слышите? Я хочу поговорить с вами. Выйдите, пожалуйста.

Ее голос умолк, когда дверь открылась.

– Я хочу извиниться, – сказала она.

– Не беспокойтесь, не стоит. – Он прошел мимо нее в центр комнаты. – В этом нет необходимости.

– Есть, – настаивала Ева.

– Послушайте, за последние несколько дней мне стало совершенно ясно, что мы не можем работать вместе. – Он гордился тем, что его голос звучит спокойно. – Я не хотел браться за эту работу. Вы уговорили меня заняться вашим делом, нравится мне это или нет. Но нам трудно вместе. Будет лучше для нас обоих, если вы уедете домой.

– Нет! – закричала Ева. – Вы не можете отправить меня, как непослушного ребенка. Я не уеду! Рози – это все, что у меня есть! Как вы этого не понимаете!