Текст книги "Любовь слепа"
Автор книги: Маргарет Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
Глава восьмая
Никогда в жизни Элайе не доводилось испытывать большего раздражения.
Разве она не невеста хозяина замка? Тем не менее леди Марго де Понтипул, казалось, околдовала всех мужчин в зале, включая ее отца и жениха. Элайя подумала, что, уйди она из-за стола, ее отсутствие все равно никто не заметит, ибо внимание всех присутствующих отдано этой разряженной ломаке.
Если б только можно было улизнуть с помоста и присесть за один стол с воинами из замка Дугалл! Элайя видела, как они веселились – ели, пили, оживленно разговаривали. Уж с ними-то она бы почувствовала себя непринужденно, однако вместо этого ей приходилось истуканом сидеть возле забывшего о ней сэра Джорджа.
Интересно, а как она будет чувствовать себя завтра, когда отец уедет домой? Он не собирался оставаться на праздничный пир. Когда Элайя уговорила его прибыть в Равенслофт на день раньше, он согласился, однако поставил условие, что отправится домой сразу же после венчания.
Отломив горбушку от пышного каравая, Элайя принялась задумчиво жевать ее, вновь и вновь оглядывая зал.
Утешало лишь то, что сэр Ричард и его брат удалились еще перед седьмой переменой блюд. В их присутствии она нервничала, как будто им было досконально известно все, что она не умеет делать.
Никогда еще Элайя не чувствовала себя столь неуклюжей. Мало того что она не умеет одеваться, как леди Марго, или вести себя, как леди Марго; оказывается, она не умеет даже есть, как леди Марго. И как сэр Джордж.
Элайе становилось все больше не по себе, хотя всякий раз, как она поднимала глаза на жениха, он улыбался ей с мальчишеским лукавством. Если бы только она могла вставить в веселый разговор какую-нибудь остроумную или просто дельную реплику!
Переливчатый женский смех заставил Элайю обратить внимание на сотрапезников.
– Ну, если вы настаиваете, сэр Томас, – сокрушенно говорила леди Марго, – однако я уверена, что люди сэра Джорджа отлично позаботятся о ваших скакунах.
– Даже если и так, – мягко возразил ей отец невесты, – я все равно привык каждый вечер лично проверять, как кормят и поят моих лошадей.
Сэр Томас поднялся и посмотрел на дочь.
– Прошу меня простить, я скоро вернусь, – сказал он, круто повернулся и сошел с помоста в зал. Там он жестом приказал двоим из своих воинов сопровождать его. Солдаты, ища сочувствия, жалобно взглянули на товарищей, потом послушно поднялись и последовали за стариком.
– Силы небесные, вот это человек! – проворковала леди Марго и посмотрела на сэра Джорджа, слегка перегнувшись через пустое кресло сэра Томаса. – Просто оторопь берет!
Джордж, обеспокоенный тем, что невеста не сказала и трех слов с начала трапезы, чуть заметно качнул головой и многозначительно взглянул на леди Марго. К счастью, та быстро поняла намек.
– И отличный собеседник! – добавила леди Марго совершенно искренне.
Элайя затолкала в рот еще один кусок хлеба, запила вином.
От внимания Джорджа не ускользнули напряженная поза Элайи, недовольная складка между ее бровей и тот факт, что она старательно отодвигалась всякий раз, как руки их соприкасались. Когда он встречался с ней глазами, вид у девушки был до того суровый и неприступный, что у Джорджа мелькнула неприятная мысль о том, что он собирается жениться на каменной статуе, а не на женщине, казавшейся ему такой страстной и желанной. Он думал, что всему причиной присутствие сэра Томаса, однако даже после ухода почтенного рыцаря настроение Элайи не улучшилось.
Марго наморщила прелестный лобик.
– Знаешь, Джордж, я должна самым решительным образом высказаться против твоего брака, – с самым серьезным видом заявила она.
– Что? – переспросил он и, заметив лукавый огонек в глазах кузины, умолк в ожидании шутки.
– Мне достоверно известно, что несколько юных леди были безутешны, услыхав о твоей женитьбе, – ответила Марго.
– Назови хоть одну из них! – взмолился Джордж.
– Например, дочь эрла Данстейбла.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – парировал он и обернулся к Элайе, которая в этот момент жадно осушила еще один кубок превосходного бургундского. – Марго нравится дразнить меня.
– А вы и рады, – угрюмо пробурчала девушка.
Да что же это творится с его нареченной? Марго всячески старается поддерживать остроумную и вежливую беседу, а Элайя так груба с ней, что это уже просто неприлично. Нельзя, чтобы кузина почувствовала себя лишней в Равенслофте.
– Или ты скажешь, что не помнишь Изабель де Барлоу? – весело поинтересовалась леди Марго, предпочитая не замечать грубость Элайи. – Уж она-то точно прольет немало слез оттого, что кое-кто забыл ее.
– Изабель де Барлоу? Это которая все время сопит?
Марго весело засмеялась.
– Она, бедняжка, слишком часто простужается. – Перегнувшись через кресло сэра Томаса, она обратилась к Элайе: – Видите ли, дорогая, я могла б без труда припомнить немало юных дев, которые наверняка горько плакали, узнав, что вы покорили сердце небезызвестного нам обеим храброго рыцаря. Помню, как-то раз на турнире две прекрасные дамы вцепились друг другу в волосы – и все из-за него.
Элайя пожала плечами и отвернулась, глядя на оруженосцев сэра Томаса, которые затянули громкую песнь.
Джордж решил, что разумнее всего не обращать на Элайю внимания, как на капризного ребенка. Ее грубость явно огорчила Марго, и теперь он опасался, что кузина не захочет остаться в Равенслофте после венчания, а это было совершенно необходимо.
– Кто же это был? – принялся размышлять он вслух.
– Дай подумать… – Марго сосредоточенно нахмурила тонкие брови. – По-моему, леди Джейн Помфри и ее подруга. Вернее, они были подругами до того. С тех пор они даже не разговаривают.
Внезапно Элайя резко отодвинула свое кресло и вскочила с удивительным проворством для человека, который осушил пять полных кубков крепкого вина.
– Вам нехорошо? – поинтересовался Джордж, приподнимаясь.
– Хочу подышать воздухом, – ответила она, с ненавистью глядя на Марго. – Свежим.
С этими словами она пошла так стремительно, что споткнулась и чуть не упала, однако удержалась на ногах. В зале наступила гнетущая тишина.
– Наверное, я должен пойти за ней, – пробормотал жених и вздрогнул, так как Элайя с шумом захлопнула за собой дверь. Гости вновь начали переговариваться, приглушенно и не скрывая своего изумления.
– Джордж, прости меня, если сможешь! – тихо сказала Марго. – Я вовсе не хотела расстроить ее. Тебе следует пойти за ней.
– Да уж, не дело, если невеста свалится во дворе без памяти, – спокойно произнес он и встал.
Марго наклонилась вперед и схватила его за рукав.
– И скажи ей, что нет никаких причин ревновать ко мне.
Джордж недоуменно уставился на нее.
– Так вот, значит, почему?.. – Он давно не чувствовал себя таким дураком. Вероятно, он слишком старался произвести впечатление на сэра Томаса своими рассказами о друзьях при дворе и планах дальнейшего укрепления замка. А с невестой почти не разговаривал.
– Ну конечно.
Джордж отвесил ей изящный поклон.
– Тогда, миледи, спешу исполнить ваш приказ и отправиться на поиски моей разгневанной невесты.
– Тиш-ше! – зашипела Эльма, обращаясь к своим спутникам. Все трое стояли в густой тени между конюшнями и кладовой. – Кто-то идет.
Они застыли, и мимо них величественно проследовал сэр Томас. Герберт шумно вздохнул.
– У меня на душе будет спокойнее, когда он уберется прочь.
– Но доченька-то его останется, – напомнил ему Ричард.
– Полагаешь? Что-то вид у нее не больно счастливый, – задумчиво протянул Герберт. – К тому же, если сэр Джордж узнает о приданом…
– А что такое? – спросил Ричард.
– Где это видано, чтобы за девицей давали такие вещи…
– Да не томи ты! Что? – не выдержал Ричард.
– Оружие: мечи, копья и луки со стрелами.
– Пресвятые угодники! – тихо воскликнула Эльма. – Что же за хозяйка у нас будет?
– Может быть, кошечка разъярится настолько, что решит уехать, а он тогда женится на Марго де Понтипул.
– Нет, леди Элайя никуда не уедет, – сказала Эльма, качая головой. – Она в него влюблена по уши. Я следила за ней. Она уже успела приревновать его к леди Марго.
– И мне так показалось, – согласился с ней Ричард. – Собственно говоря, нам будет только на руку, если она почувствует себя лишней. А пока что нам надо действовать, как мы договорились, и добиваться ее полного доверия. Слышишь, Эльма? Это прежде всего касается тебя!
Эльма кивнула.
– А что, если жена сэра Джорджа пожелает ознакомиться с книгами учета доходов и расходов? – спросил Герберт.
– Ну и что? – презрительно фыркнул Ричард. – Пожелает – и ладно. Она ничего не заметит, если ты вел записи так, как надо. – Он угрожающе прищурился: – Ты же ничего не напутал, а?
– Разумеется, нет!
– Тогда нам нечего бояться. В конце концов, она всего лишь женщина. Самое главное – сохранять ясную голову и всегда знать, откуда ветер дует. Если этот брак окажется неудачным – тем лучше для нас.
– Я согласна, – ответила Эльма. – А теперь мне самое время вернуться, пока меня не хватились. Что-то подсказывает мне, что миледи захочет улечься в постель пораньше.
– А ее будет ждать приветливая, полная сочувствия служанка, – подсказал Ричард.
– Ясное дело! – Эльма приглушенно захихикала и выскользнула из тени, направляясь к замку.
Двое мужчин немного подождали, а затем разошлись в разные стороны.
Джордж не знал, где искать Элайю. Во всяком случае, перед дверями зала ее не было. Прошло несколько минут, прежде чем он обнаружил девушку возле замковой церкви.
– Элайя? – тихо окликнул он ее. – С вами все в порядке?
Она круто повернулась к нему. Грудь ее вздымалась.
– Что вам угодно? – потребовала она.
– Я беспокоился о вас и подумал, что вам, наверное, нехорошо. Это вино…
Она вздернула голову, и если бы взглядом можно было убивать, Джордж бездыханным упал бы на холодный булыжник.
– Вы решили, я напилась? От этого слабенького пойла у меня ни в одном глазу.
Джордж подумал, что другие женщины после такого количества бургундского давно оказались бы под столом.
– Прошу прощения, – ответил он с легким поклоном.
– Ну, теперь вы исполнили свой долг и можете спокойно возвращаться к вашей очаровательной собеседнице.
– Которая очень переживает из-за того, что вы без всякого повода вздумали ревновать, – мягко сказал Джордж и подошел ближе. – Боюсь, вы неправильно поняли мои отношения с кузиной.
– Нет-нет, милорд, я все поняла правильно, – хрипловато рассмеялась она.
Уловив намек, прозвучавший в ее словах, Джордж стиснул кулаки, пытаясь сдержать ярость.
– Нет, не поняли, – медленно произнес он, подчеркивая каждое слово.
– Скажите, сэр Джордж, почему… почему вы не женитесь на ней! – Элайя начала вопрос презрительно-вызывающим тоном, однако посреди фразы запнулась, и ему все стало ясно.
– Если бы я хотел взять в жены именно Марго, я бы давным-давно сделал это, – напомнил он ей. – Мне нужны вы.
– Но почему?
Ничего не говоря в ответ, он привлек ее к себе, заглядывая во встревоженные темные глаза, тут же потерял голову и поддался необоримому желанию поцеловать ее.
В первое мгновение ему почудилось, что она может ударить его, однако этого не случилось. Элайя отвечала на его поцелуй с горячей страстью, и Джордж почувствовал, что вот-вот на свободу вырвется нечто потаенное, казавшееся ему навсегда укрощенным и забытым.
Язык его вошел во влажную глубину ее рта, и Джордж задрожал от незнакомого ощущения. Тем временем ее сильные руки обвились вокруг него, она всем телом прижалась к нему, и слабый стон сорвался с ее губ.
Он принялся целовать нежную ямочку у основания ее шеи.
– Я хочу тебя, Элайя, – пробормотал он. – Господь свидетель, я хочу тебя.
Не сознавая, что делает, он вновь приник к ее губам и прижал к церковной стене.
Вдруг с решимостью, которая изумила его, Элайя просунула руку под его сорочку и принялась легонько водить пальцами по груди.
– О Боже, Элайя, – простонал он и, распустив шнуровку ее платья, наклонился, целуя шелковистую кожу и страстно желая подарить ей такое же наслаждение.
– Эй, вы, парочка! Вы что же, всякий стыд потеряли?
Элайя тихо ахнула, а Джордж повернулся и увидел сэра Томаса, застывшего в двух шагах от них. Старик несколько мгновений колебался, и лицо его приобретало все более грозное выражение.
– Стоять! – отрывисто приказал он двоим своим воинам, словно они были охотничьими псами, и приблизился к дочери.
Ужас от появления отца потряс девушку настолько, что она едва дышала. Разумеется, ей и раньше доводилось видеть его в гневе, однако ни разу он не выглядел столь неумолимо.
Что же происходит? Почему, стоит только Джорджу поцеловать ее, она не владеет собой?
– Дочь, что все это значит?
– Сэр, поверьте, я… – начал было Джордж.
– Как вы смеете обращаться с моей дочерью словно с уличной девкой? – зарычал сэр Томас. Подняв руку в перчатке, он с такой силой ударил сэра Джорджа по лицу, что тот зашатался, однако устоял.
Элайя испугалась, что Джордж может ответить ударом на удар и тогда отец, разумеется, обнажит меч и убьет его. Она быстро встала между мужчинами.
– Отец, прошу тебя! Все было совсем не так!
– Прошу простить мое усердие, сэр Томас, – весело произнес Джордж позади нее. – Однако вы должны быть снисходительны к вполне понятному нетерпению жениха.
Элайя обернулась – он стоял, прислонившись к стене церкви, как будто ничего не случилось.
Как же ему удается сохранять спокойствие в такой обстановке? Она так боялась за него – а он улыбается!
– Мне кажется, вы, сэр Джордж, не пара моей дочери, – заявил сэр Томас.
– Но, милорд, разве мои действия, какими бы непростительными они вам ни казались, не говорят об обратном? – Сэр Джордж с непроницаемым выражением лица скрестил руки на груди. – Позволю себе напомнить вам, сэр Томас, что брачный контракт уже подписан. Вы дали мне слово чести.
– Вы негодяй!
– Меня, сэр Томас, зовут сэр Джордж де Грамерси, и я помолвлен с вашей дочерью.
Старик прищурился и круто обернулся к Элайе.
– Ты все еще хочешь его?
Элайя ответила отцу твердым взглядом, зная, что жизнь снова поставила ее перед выбором.
– Да, – тихо ответила она.
– Ну, воля твоя! Однако, если он посмеет поднять на тебя руку или заставит тебя страдать, ты должна сразу же вернуться домой. И я ни в чем не стану упрекать тебя.
Элайя задумчиво кивнула.
– А теперь отправляйся спать!
Она повиновалась, а сэр Томас обратил взгляд горящих гневом серых глаз на сэра Джорджа.
– Если моя дочь будет с тобой несчастна, я убью тебя. Ясно?
– Разумеется – я ведь не дурак и не глухой, – откликнулся сэр Джордж.
С этими словами он повернулся и неспешно зашагал прочь.
– Вы хорошо себя чувствуете, миледи? – робко спросила Эльма, глядя на хозяйку. Элайя ворвалась в опочивальню со странным выражением лица; так мог бы выглядеть человек, потерявший своего лучшего сокола, подумала Эльма.
– Превосходно, – ответила леди Элайя.
– Щеки у вас раскраснелись.
– Я устала.
Бесстыдная ложь, подумала Эльма и попыталась снова:
– Не желаете ли, чтобы я принесла вам немного вина?
– Думаю, я и так хватила лишку. Пожалуйста, оставь меня. Я вполне могу раздеться сама. Спокойной ночи.
Эльма неохотно вышла, оставив хозяйку в одиночестве.
Как только за служанкой закрылась дверь, Элайя порывисто вздохнула, чувствуя, как все внутри дрожит, и без сил повалилась на кровать.
Глава девятая
В полдень следующего дня, когда солнце стояло высоко, Джордж сделал над собой усилие и, подходя к церкви, изобразил на лице счастливую улыбку. Нельзя, чтобы кто-нибудь догадался, какие тяжкие сомнения мучают его.
Пожалуй, впервые за последнее время он по-настоящему осознал, что отец умер, а он стал теперь полновластным хозяином Равенслофта, со всеми вытекающими отсюда привилегиями… и обязанностями.
Венчание должно было состояться в замковой церкви в присутствии самых почетных гостей. Воины, оруженосцы, гости победнее и прочий люд соберутся возле церкви после окончания церемонии и все вместе проследуют в зал для праздничного пира. Джордж осмотрелся по сторонам – в углах двора уже собирались его воины, оживленно болтавшие с людьми сэра Томаса. Кое-кто поклонился ему, другие отсалютовали на военный лад или просто склонили головы, однако все они широко улыбались в предвкушении веселой пирушки.
Джордж пожалел, что не может думать о будущем с таким же радостным нетерпением. За свою жизнь он посетил достаточно свадебных церемоний, чтобы почувствовать настроение гостей. Однако теперь, оказавшись в роли жениха, он никак не мог отогнать от себя сомнения. Правильный ли он сделал выбор? Может, надо было поискать девушку посмирнее, не столь вызывающе гордую, которая будет послушно внимать каждому его слову и сумеет легко привыкнуть к порядкам в доме мужа? Девушку, которая знает, как следует одеваться, есть и разговаривать – когда к ней обращаются, разумеется…
Девушку, которая, наверное, завизжит от ужаса при виде обнаженного мужского тела, так что придется уговорами и лаской завлекать ее на брачное ложе. Да, робкая девица не станет отвечать на его поцелуи с неистовой, обжигающей страстью.
И не станет пробуждать в его душе ярость, которой он давно не испытывал.
Джордж вступил под каменные своды храма. Здесь царил полумрак, а воздух был напоен сладковатым ароматом благовоний. Церковь освещали несколько свечей на пустом алтаре да солнечный свет, что лился в высокие стрельчатые окна с затейливыми витражами, отбрасывая на пол желтые, красные и синие блики.
Джордж потер виски, словно надеясь, что это поможет ему обрести ясность мыслей. Или прибегнуть к молитве?
– Ты устал, Джордж?
Он вздрогнул – возле статуи девы Марии стояла Марго.
– Чуть-чуть. Похоже, я слегка переусердствовал за ужином.
– Ты говорил с ней? Убедил ее, что ей нечего опасаться?
– Попытался, – ответил Джордж и поморщился: голос его прозвучал не очень уверенно.
Марго кивнула, явно успокоившись.
– Вот и хорошо.
– Марго! Я хочу просить тебя о большом одолжении.
– Интересно, о каком же? – с улыбкой спросила она.
– Мне хочется, чтобы ты задержалась в Равенслофте после венчания и помогла Элайе.
– Помогла? Но в чем? – недоуменно спросила она.
– Ты видела ее вчера, – заговорил он быстро и сбивчиво, пугаясь собственных слов, так как еще ни с кем не обсуждал ни достоинств, ни недостатков своей избранницы. – Она ест, как самый неотесанный простолюдин. У нее нет даже подходящей одежды. Обычно она носит совершенно невероятный наряд – куртку, бриджи и юбку. Она понятия не имеет о правилах этикета. Я хочу, чтобы ты помогла ей стать леди.
– Она и без того леди, – напомнила ему Марго. – Как-никак она – дочь лорда.
– Ради Бога, Марго, не надо шуток! – взмолился он. – Я хочу сказать, настоящей леди. Достойной уважения и восхищения.
– Значит, ты отводишь мне роль наставницы, словно я – монахиня из монастыря? – поинтересовалась Марго, не глядя на него.
– Марго, прошу тебя, мне так нужна твоя помощь! Мне больше некого просить. Неужели ты откажешь мне в такой малости?
Она повернулась и посмотрела ему в лицо. Джордж понял, что Марго одолевают раздумья.
– А почему ты не займешься этим сам? – тихо спросила она, заглянув ему в глаза. – Ведь тебя всегда призывают разрешать споры.
– Это несложно, если не испытываешь к спорщикам никакой особой привязанности, – заметил он.
Марго шагнула ближе, и, несмотря на пропитавший церковь запах ладана, Джордж ощутил благоухание розовой эссенции, которую так любила Марго.
– Выходит, ты испытываешь к Элайе Дугалл некую «особую привязанность»? – вкрадчиво поинтересовалась она, сочувственно глядя на него.
– Думаю, что да, – признался он.
– Ну, раз ты женишься на ней, я рада это слышать. – Марго прошла к алтарю. – Джордж, поскольку об этом меня просишь ты, я останусь.
– Спасибо, сестра, – ответил он и испытал настоящее облегчение. Уж она-то обязательно научит Элайю всем премудростям женского искусства.
Марго оглянулась на него через плечо.
– Мне приятно исполнить твою просьбу, братик.
Отец Адольфус, полноватый коротышка, надевший по случаю торжественного события свое самое нарядное облачение, суетливо вошел в боковую дверь в сопровождении служки. Увидев леди Марго и Джорджа, он удивленно развел руками.
– Миледи, милорд, да вы ранние пташки!
Джордж услышал, как скрипнула главная дверь церкви, и, обернувшись, заметил Ричарда и Герберта Джоллиетов.
– Да, меня одолевает жениховское нетерпение.
– А я пришла, чтобы помолиться Пресвятой Деве и просить ее благословить моего кузена и его невесту, – с очаровательной улыбкой ответила леди Марго.
– Весьма похвальное желание, миледи, – просиял священник.
Марго встала возле управляющих, и церковь стала постепенно наполняться. Через несколько минут собрались все, кроме невесты и ее отца.
Наконец по рядам пробежал сдержанный ропот, и Джордж сообразил, что сэр Томас и Элайя входят в храм.
Он обернулся, чтобы взглянуть на них, – и окаменел от изумления.
Оказывается, у Элайи все-таки нашлось безупречно сидевшее на ней платье – прелестный наряд из парчи неуловимо-кремового оттенка. Квадратный вырез открывал стройную шею и был украшен изящным золотым шитьем, как и длинные, словно струящиеся рукава. Густые волосы распущены, на голове венок из весенних полевых цветов. Пояс из тисненой кожи выгодно подчеркивал тонкую талию и бедра. Сэр Томас, одетый во все черное, величаво вел свою дочь к алтарю.
Пресвятые угодники, подумал Джордж, она похожа на лесную нимфу, явившуюся смертным в образе красавицы невесты. Он улыбнулся и вдруг понял, что поступает совершенно правильно, заключая брачный союз с леди Элайей Дугалл.
Элайя вцепилась в руку отца: непривычное смущение охватило девушку, когда все собравшиеся обернулись, глядя на нее. Ей захотелось убежать и спрятаться, но тут она заметила, что Джордж смотрит на нее, замерев от восхищения.
Он улыбнулся, и Элайя воспрянула духом!
Зал был наполнен смехом и оживленной болтовней от души веселящихся гостей. Солдаты напились еще до второй перемены блюд, однако пока ограничивались лишь шутками и песнями. Служанки, хихикая и не всегда успевая увертываться от нескромных объятий, разносили сытное угощение. Собаки с довольным урчанием грызли кости на шуршащих под ногами стеблях тростника. Мальчики-пажи с любезными улыбками подносили вино благодарным гостям, а музыканты на галерее, ожидая щедрой награды, старались вовсю.
Счастливый, что у него такая красивая жена, Джордж радовался про себя отъезду сурового тестя, не пожелавшего остаться на праздничный пир, и с нетерпением предвкушал брачную ночь. Разомлев от крепкого сладкого вина, он был настроен миролюбиво и благодушно. После очередной перемены блюд он неожиданно схватил Элайю за руку и встал, поднимая и ее.
– Место! – зычно воскликнул он. – Мы с женой желаем танцевать!
– Джордж, но я… – отчаянно забормотала Элайя, когда пажи бросились исполнять приказ хозяина. Она же не умеет танцевать! Да, она отменно ездит верхом, стреляет из лука лучше многих мужчин, однако танцевать ее никто и никогда не учил.
Не обращая внимания на протесты жены, Джордж вывел ее на середину зала, где пажи с такой быстротой раздвигали легкие столы, словно на замок напал неведомый враг. Элайя пожалела, что это не так.
– Эй, музыканты! – воскликнул Джордж. – Сыграйте нам что-нибудь веселое, ибо, клянусь честью, мне кажется, будто на ногах у меня выросли крылья! – Он высоко поднял руку Элайи. – Джентльмены, хотя в нашем кругу явно не хватает дам – все равно, танцуйте вместе с нами! Я хочу, чтобы в день моей свадьбы все были счастливы!
– Джордж, прошу тебя! – зашептала Элайя, крепче сжимая руку мужа, однако музыканты уже наигрывали какой-то танцевальный мотив.
Элайя так никогда и не поняла, как ей удалось ни разу не упасть. Джордж тянул ее то в одну сторону, то в другую, заставлял быстро вертеться на одном месте, словно ярмарочную шутиху. Когда наконец музыка умолкла, Элайе пришлось ухватиться за плечи мужа, чтобы не упасть.
Задыхаясь, она подняла голову и взглянула ему в глаза. Он смотрел на нее как-то странно.
– Неужели ты ни разу в жизни не танцевала? – тихо спросил он.
– Нет, – призналась она. – Об этом я и пыталась тебе сказать.
– Ну, ничего, – снисходительно заметил он.
Как будто она – неразумное дитя!
Элайя надулась, но Джордж коснулся ее руки, и раздражение девушки тут же исчезло от одного прикосновения его длинных сильных пальцев.
– Может быть, ты желаешь отдохнуть? Сердце Элайи учащенно билось после стремительного танца, но от его слов голова у нее пошла кругом.
– Как вам угодно, милорд, – спокойно ответила она и, поклонившись мужу, величаво выплыла из зала.
Однако, оказавшись на винтовой лестнице, Элайя тихонько рассмеялась и, подхватив длинный подол платья, поспешила наверх, перескакивая через две ступеньки. Наконец-то пришло время узнать, о чем же таком все время толковали мужчины в замке Дугалл.
С детства наблюдая за происходящим в деревне и на скотном дворе, Элайя рано узнала о природе отношений между мужчиной и женщиной. Позднее, проводя время в обществе братьев и воинов отца, она постепенно поняла, что, когда речь идет о рождении людей, одним лишь совокуплением дело не ограничивается. Однажды она попыталась расспросить солдат, о чем это они так многозначительно переговариваются и почему обмениваются такими лукавыми ухмылками и намеками, однако говорившие резко замолчали и приказали ей уйти и никогда больше не заводить об этом речь, как будто она совершила непростительный грех.
После этого случая Элайя научилась прятаться и жадно подслушивать, когда разговор заходил о женщинах.
Нельзя сказать, что солдаты детально расписывали, кто и чем занимался со своей подружкой. Нет. Но она наслушалась достаточно, чтобы догадаться о существовании великого разнообразия поз и приемов, доставляющих партнерам наивысшее наслаждение. Слышала она и о том, как высоко превозносили преуспевших в любовном искусстве женщин – о них говорили с уважением, даже с благоговейным восторгом.
Элайя добежала до опочивальни, которую отныне ей предстояло делить с мужем, и распахнула дверь. Эльма, поджидавшая хозяйку на табурете у окна, испуганно вскочила.
– Миледи! – воскликнула она. – Я думала, вы придете еще не скоро!
– Увы, я не танцую! – Элайя покружилась по комнате, словно желая опровергнуть свои же слова.
– Помочь вам раздеться, миледи?
– Да. И сложи платье поаккуратнее, хотя одному Богу известно, когда оно понадобится мне снова. – Элайя с трудом заставила себя стоять неподвижно, пока Эльма распускала тугую шнуровку. Наконец она осталась в одной лишь тонкой нижней сорочке. – Здесь очень жарко, правда? – заметила она и, подойдя к окну, раздвинула льняные занавеси, пока Эльма складывала платье. – В жаровне слишком много угля. Но сейчас уже лето, так что нет нужды разжигать жаровню.
– Верно, сэр Джордж не хочет, чтобы вы замерзли, миледи.
– Скажи лучше: боится замерзнуть сам. Ты только посмотри, сколько одеял на кровати! – Элайя спохватилась и покраснела. – Ладно, завтра мы уберем половину из них.
– Как прикажете, миледи.
– А сколько свечей! Нечего устраивать белый день, когда на дворе ночь! – Элайя быстро задула горевшие в большом кованом шандале восковые свечи.
– Расчесать вам волосы, миледи?
– Нет, спасибо. С этим я справлюсь сама, Эльма. Почему бы тебе не присоединиться к слугам в кухне? Уверена, что сэр Джордж распорядился приготовить для вас угощение на славу.
– Доброй ночи, миледи.
– И тебе, Эльма.
Едва дверь закрылась, как Элайя поддалась давно мучившему ее искушению. Разбежавшись, она высоко подпрыгнула и со смехом повалилась на мягкую перину.
– Такая роскошь – грех, – пробормотала она, касаясь шелкового покрывала.
– Не вижу в роскоши ничего греховного, поскольку стараюсь не забывать о бедных и нуждающихся.
Ахнув, Элайя выпрямилась, глядя на своего мужа, который стоял с недопитым кубком в руке, прислонившись к закрытой двери, словно неведомая сила перенесла его из пиршественного зала.
– Я… я не слышала, как вы вошли!
– Я умею двигаться неслышно, как кошка, когда пожелаю, миледи, – ответил он вкрадчивым, будто мурлыкающим голосом. Допив вино, он поставил серебряный кубок на туалетный столик и подошел к кровати, на ходу расстегивая пояс. – Боюсь, я повел себя неучтиво с гостями. По всем правилам мне следует сейчас быть с ними, как и положено гостеприимному хозяину.
Сэр Джордж окинул ее долгим взглядом, и Элайя не нашлась что ответить, так как в горле у нее пересохло. Внезапно она поняла, что ее сорочка поднялась слишком высоко. Скромная девушка давно бы одернула подол пониже.
Однако она не пошевелилась, чувствуя, что силы покинули ее. Джордж положил пояс на стул и принялся расшнуровывать ворот своего одеяния. Взгляд его, неподвижный и по-кошачьи непроницаемый, не отрывался от фигуры Элайи.
Камзол с тихим шуршанием упал на ковер. Видя столь бесцеремонное обращение с дорогой вещью, Элайя возмутилась. Вскочив с кровати, она подобрала его и бережно сложила, наслаждаясь прикосновением к мягкой ткани.
– Виноват, миледи, – с улыбкой сказал Джордж.
Вот именно, подумала Элайя, укладывая камзол на одном из сундуков. Когда она обернулась, Джордж уже был без сорочки.
Он стоял перед ней полуобнаженный, грудь его матово поблескивала в красноватом свете жаровни, а волосы падали на широкие плечи.
Он пожирал Элайю глазами с выражением страстного, неукротимого желания. Всегда спокойный, вежливый и красноречивый сэр Джордж де Грамерси остался, казалось, где-то за дверью. Сейчас перед Элайей стоял мужчина, жаждущий овладеть женщиной. И этой женщиной была она.
Девушка припомнила все, о чем слышала, и ей захотелось проделать все это сразу. С ним. Для него. Элайя быстро шагнула к нему – не скромная девственница, робеющая и замирающая от страха, а страстная женщина, сгорающая от столь же неудержимого желания. Желания, сильнее которого ей не доводилось испытывать.
Ее руки начали нетерпеливо ласкать безупречное тело мужа. Несколько мгновений Джордж стоял неподвижно, однако почти сразу стал отвечать ей с таким же жаром. Застонав, он крепко обнял ее и с силой привлек к себе, так что она ощутила его возбуждение.
Ей было известно – и неизвестно – так много! Столько способов доставить ему наслаждение! Именно этого сейчас ей хотелось больше всего на свете – подарить ему настоящее, неземное наслаждение.
Глухой стон сорвался с губ сэра Джорджа, когда язык Элайи прикоснулся к одному из его сосков, затем к другому. Прикосновения ее губ и языка стали смелее, а нежные и сильные руки ласкали его грудь, спину и бедра, поддразнивая и воспламеняя. И сдвигая пояс его бриджей все ниже и ниже…
Властно завладев губами Элайи, Джордж сорвал с нее тонкую сорочку, уложил жену на постель и, с трудом переводя дыхание, накрыл ее своим телом. Губы его снова сомкнулись на ее горячих губах.
