355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марфа Метель » Мастер (СИ) » Текст книги (страница 6)
Мастер (СИ)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 02:11

Текст книги " Мастер (СИ)"


Автор книги: Марфа Метель



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

   Они лежали на полу, Тигран прижимался к ней, дрожащей.

   – Замёрзла?

   Она не ответила, она не замёрзла, она тряслась от едва сдерживаемого хохота... абсурднейшая ситуация... клоуны... какого демона они только что вытворяли? Главное, злости на него она не испытывала, но уже и не любила.

   Просто отлично позанимались сексом, организм был за это премного благодарен и доволен, славно бы в душик – и в постельку... организм, ты совсем оборзел? Тебя сюда не для этого привели... а зачем я сюда вообще пришла?.. вроде, поговорить, – подсказала Марина... А-а-а, предательница очнулась... и как, хорошо тебе?.. очень, и тебе тоже, не тормози, ты пока самоедством занимаешься, он что-то задумал. Хватит разлёживаться, долг супружеский нам вернули, пора за дело браться.

   Манон почувствовала, как Тигран за спиной начал вертеть головой, словно искал что-то. Перехватил её запястья одной рукой, а другой потянулся за чем-то.

   – Тигран? А что ты делаешь? – настороженно поинтересовалась Манон.

   – Ничего особенного, лежи, лежи, – ответил, не переставая тянуться.

   Манон извернулась и посмотрела, куда это он руку свою тянет... за поясом от пеньюара. Связать её хочет.

   – Тигран, а пояс тебе зачем? – начиная догадываться, зачем.

   – Сейчас узнаешь, – многообещающе пробурчал мужчина, зацепив, наконец, шёлк.

   Узнавать Манон не стала. Резкий удар затылка в расслабленную челюсть, клацнули зубы, вопль сквозь стиснутые зубы, кажется, язык прикусил. Рука, держащая запястья, ослабла. Со всей дури саданула локтем по рёбрам, кажется, треск – и очередной сдавленный вопль. Откатилась, вскочила на ноги. Удар правой в лицо. Из носа брызнула кровь. Затих.

   Быстро перевернула на живот безвольное тело, поясом связала руки за спиной. Пеньюар скрутила жгутом и стянула щиколотки, за ноги дотащила поближе к постели. Оставленными рукавами привязала к ножке кровати. Сбегала в гардеробную, принесла несколько ночных рубашек. Одну надела, две других порвала на полосы. Продублировала обвязку чуть выше коленей. Вытерла кровь с лица Тиграна. Сходила в ванную, набрала в кувшин холодной воды и вернулась в спальню. Встала над Тиграном и вылила содержимое кувшина ему на голову.

   Пришёл в сознание, отплёвываясь и посылая по матушке, батюшке и другим родственникам. Пока он высказывал своё искреннее отношение к ней и ситуации в целом, она сходила за дагой, встала над ним, демонстративно нажав на пружину; лезвие раскрылось тремя лепестками. Тигран осёкся.

   – Поговорим? – спросила Манон, поигрывая раскрытым кинжалом. Тигран, не сводя глаз с лезвий, кивнул.

   Манон подтащила кресло к Тиграну, села, устраиваясь поудобнее, ноги на живот ему положила. Он засопел и заломил возмущённо бровь.

   – Ноги замёрзли, вода-то холодная, – пояснила Манон.

   – Я вообще в луже лежу, – напомнил Тигран, – на жёстком полу, – попытался надавить на жалость. И как ни странно, получилось. Манон окинула его скептическим взглядом. Кивнула, встала, не удосужившись убрать ноги с его живота. Тигран болезненно ойкнул и напряг пресс. Манон прошлась по нему, как по полу, стянула с кровати одеяло, бросила рядом на пол, где не было воды.

   – Ложись, – предложила она любезно.

   – Как?

   – Переползай, или могу подопнуть, если хочешь, – равнодушно ответила она.

   – Ты само сочувствие и доброта, – съехидничал Тигран, ужом переползая на сухое одеяло. – О чём будем говорить?

   Молча наблюдая за телодвижениями мужа, она вновь пододвинула кресло поближе к нему, вытерла ноги об одеяло, села в кресло, а ступни устроила на его напрягшемся животе.

   – Сейчас тоже ноги замёрзли?

   – Нет, сейчас пресс тренируем, а то смотрю, жирок появляться стал. Мышцы одрябли. Дыхалка не та. На продолжительный секс тебя уже не хватает, – при этом она надавливала ступнями на пресс.

   – Хочешь продолжить? – сощурился уязвлённый муж. – Развяжи меня и посмотрим, у кого дыхалка слабая и кто первый сдастся.

   – Нет, супружеский долг мне ты вернул. Можно, конечно, было подольше и поразнообразнее, ну, да ладно, я без претензий, – зевнула Манон, прикрыв ладошкой рот. – Просто констатирую факт. Мне же тебя в другие руки передавать, наследников плодить, а тут такой ай-яй-яй, – и снова ткнула пяткой в напряжённый пресс.

   – Мано-он, – предупреждающе рыкнул Тигран.

   – Ладно, отвлеклись. Переходим к сути. Как я уже говорила, я хочу развода. Насколько я поняла из вашего разговора с Солером, ты его жаждешь не меньше.

   Тигран напрягся, вспомнил, что наговорил Солеру и после.

   – Ты снова подслушивала? – Тигран скривился презрительно. – Не стыдно?

   – Ничуть. А как ещё узнать правду? – Манон закрыла дагу и поигрывала ею. – За то время, что мы знакомы, я трижды была свидетелем разговора, касающегося меня, но не предназначенного мне.

   – Трижды? – Тигран напрягся ещё больше, вспоминая, где же он ещё наболтал лишнего.

   – Не суть. Главное я услышала в этом доме. – Манон вперила равнодушный взгляд в мужа. – Скажи мне, зачем всё эти усилия по моему задержанию? Неужели настолько уязвила твоё мужское достоинство? Тигран?

   – А любовь? Ты не берёшь её в расчёт?

   – Любовь?! Так ты мне сейчас в любви признавался?! – Манон сжала дагу до побелевших костяшек. – Приказывая господину Солеру при задержании применить ко мне силу и посадить в тюрьму БЫВШУЮ герцогиню. Это ты так пламенные чувства доказывал?! Или что ты там говорил? – Манон задумалась, вспоминая. – " ТЫ не хотела моей любви... получай ненависть", и особенно мне понравилось это: " Не хотела быть женой – будешь подстилкой", – шипела яростно Манон. – На цепь меня хотел посадить...

   Она пнула его в бок. Тигран закусил губу.

   – Скотина, ты, Аландер. Я всё сделала, что ты хотел от меня. Я старалась быть хорошей женой, герцогиней, каждый день, каждый грёбаный день, проведённый в этом доме, я чувствовала себя в клетке. Причём, винить мне некого, ты открыл дверцу – и я вошла добровольно. Знала же, что не моё всё это, но мне было безразлично. Я готова была перетерпеть, принять, смириться. Лишь бы ты был рядом. Я вернулась в этот мир только ради тебя. Когда ты сжимал моё мёртвое тело... да-да, именно мёртвое тело. Ты же веришь в загробную жизнь и душу?Так вот, могу подтвердить, она существует... Моя душа выбрала тебя, видя отчаяние от потери. Я поверила в тебя, твою любовь... но её не было... всего лишь боль от не вовремя сломавшейся игрушки, которой не успели наиграться.

   Тигран попытался возразить, но Манон закрыла ему рот ступнёй.

   – Заткись и слушай, я дам время и тебе. Поговорим первый раз... Мы ведь не разговаривали с тобой никогда по-настоящему... Были только постель, приёмы, государственные дела, было всё. Не было только нас с тобой, Тигран. Близких людей. Мы разные, вернее, мы слишком похожи. Всё или ничего, Тигран, я просила только свободы и тебя. Потеряла первое и не получила до конца второе. Тебе отдала всё, что просил, всё, Тигран... – Манон замолчала и отвернулась. Злые слёзы душили её.

   – Ты сама виновата, не надо было меняться. Я же тебя полюбил другой. А ты потом переменилась, понятно, что мне уже было неинтересно, ты стала послушной... пресной. И детей не могла родить.

   Манон резко обернулась, губы были плотно сжаты, ноздри раздувались.

   – Но после твоего ухода я всё обдумал. И больше не буду давить на тебя. С ребёнком от другой женщины я, конечно, погорячился, признаю. Выход я придумал. Илиан женится, родит ребёнка. Он и станет наследником. Я советников, которые были против тебя, в тюрьму посадил. Кстати, они попутно оказались замешаны в куче всякого дерь... нехорошего.

   Тигран увидел, наконец, что Манон вот-вот выйдет из себя.

   – Я не пойму, чего ты злишься, – возмутился он, поёрзав, руки за спиной начали затекать. – Я же признаю свои ошибки... у меня руки затекли.

   – Потерпиш-шь, – прошипела Манон. – Давай, рассказывай мне, как МЫ дальше жить будем.

   – Нормально, как и раньше... – осёкся. – В смысле, конечно, по-другому, можешь возобновить свои тренировки, и я с тобой, пресс покачаю, – он улыбнулся ей, но Манон не отреагировала. – Приютом своим можешь тоже заниматься, только давай его в Аррас перенесём. Не хочу, чтоб уезжала каждый месяц в свою провинцию. Поручу завтра же найти подходящий дом или в приюте городском разместим в отдельном крыле. Не нравятся приёмы – можешь присутствовать на официальной части, а потом уходить... Что ещё? Завтра же на озеро поедем. Тебе там нравилось. А потом к ювелиру, я тебе такое колье заказал... с браслетом... – энтузиазм, с которым Тигран начал описывать их будущую новую жизнь, как-то угас под гневным взглядом Манон.

   – Тигран, вот ты умный мужик. Я наблюдала за тобой эти годы, отличный правитель... но иногда ТЫ ТАКОЙ ТУПОЙ!!! – сказала Манон, вставая, на этот раз пресс был готов и стерпел её без проблем. Она прошла в ванную. Включила холодную воду, подставила голову под неё... нужно было остыть. Ещё чуть-чуть, и она всё же вырежет на его груди "мудак", как собиралась, когда лезла сюда.

   Выключила воду. Встряхнула мокрыми волосами. Кажется, отпустило, красная пелена, начавшая затягивать сознание, отступила... знаешь, Манон, что-то мне не нравится такой покладистый Тигран, после слов, что он сказал в гостиной... завязывай разговор, уже утро, смотри – рассвело, пора уходить.

   Манон, не вытирая головы, вышла в спальню. Тигран лежал на прежнем месте. Со скучающим видом.

   – Остыла? – улыбнулся он.

   – Остыла, – она смотрела на него и понимала, ничего у них не получится, она не выдержит больше в этом доме. Сойдёт с ума. А её пансион? Закрыть и перевести детей с природы в этот гадюшник? Всё опять решил за неё. Пора прощаться.

   – Тигран, ты, конечно, потрясающий любовник, но я не могу больше жить здесь. Я схожу с ума. Давай разойдёмся миром.

   – Хорошо, я понимаю, ты уже всё решила, – мужчина тяжело вздохнул, словно принимая трудное решение. – Один поцелуй, Манон, прощальный поцелуй. Ты же не откажешь мне в такой малости?

   Манон стояла и смотрела на голого связанного мужчину... не подходи к нему, – сказала Марина.

   Манон послушалась и направилась к окну.

   – Манон! – крикнул Тигран, и столько в голосе было мольбы и тоски, она обернулась. – Один! Последний! Манон... прошу.

   Манон вздохнула и вернулась. Опустилась рядом с ним на колени, погладила по лицу, по волосам. Наклонилась над ним, неотрывно глядя в его глаза цвета грозового неба.

   – Прости, – прошептала, прикасаясь лёгким поцелуем к его губам.

   – И ты прости меня, – прошептал Тигран. Приподнялся, схватил её за волосы и ударил лбом в переносицу, хлынула кровь. Последнее, что она слышала: – Шелковые пояса так легко развязываются, милая.

   Голова кружилась и болела тупой, ноющей болью. Нос тоже болел. Манон открыла глаза, темнота и странный запах сырости, мышиного помёта и прелой соломы. Руки связаны спереди. Хорошо. Плохо, что в темноте не видно, где узлы. Поднесла руки к лицу, губами начала обследовать верёвки на ощупь. Нашла. Извне донеслись звуки, голоса и скрежет. Манон легла обратно на старый тюфяк, набитый соломой. Закрыла глаза и выровняла дыхание. Заскрежетали запоры, дверь со скрипом открылась. В камеру вошли. А что это ещё могло быть? Натуральный одиночный карцер. Шаги замерли возле топчана, на котором лежала Манон.

   Шли минуты. Ничего не происходило. Тигран продолжал молчать. Манон узнала его шаги, да и кому нужно тут стоять над душой. Наконец, он не выдержал:

   – Как видишь, всё исполнилось: и задержана силой, и в тюрьме. Тебе здесь нравится больше, чем в твоей спальне? Я знаю, ты меня слышишь. Я приказываю! Открой глаза! Смотри на меня!

   Она не ответила. Сейчас она была ТАМ, в другой камере, в которую пришёл Клод. Она сидела, скрючившись в углу, кутаясь в тонкий плащ. Зажмурившись. Он стоял над ней, наблюдал. Склонился, схватил за чёлку и дернул голову вверх и назад, открывая лицо.

   – Смотри на меня, – приказал Клод. Встряхнул её. – Я приказал тебе... смотри на меня.

   Она открыла глаза, с ужасом взглянув на этого красивого, но такого холодного человека. Он смотрел и улыбался, довольный.

   – Мне так нравится, как ты на меня смотришь... такой искренний ужас... такой сладкий... – холодная ладонь погладила по щеке, пальцы больно сжали подбородок, сминая кожу и губы в некрасивую гримасу. – Я единственное, что ты будешь помнить и бояться... я всегда буду в твоих снах, в твоих костях, в мясе, в мозгу, в крови, в каждом шраме... ты – моя, ты будешь помнить только меня. СМОТРИ НА МЕНЯ, СУКА!!!

   Тигран Аландер

   Рука Тиграна прикоснулась к плечу Манон, она распахнула глаза полные животного ужаса и завопила, заверещала на ультразвуке, она кричала так, что, казалось, лопнут перепонки, а тело её забилось в конвульсиях.

   Тигран бросился к ней, пытаясь успокоить, обнять. Но женщина превратилась в безумное животное. Она кусалась и царапалась, несмотря на связанные руки, пиналась и извивалась, при этом грязно матерясь. И главное было: "Я убью тебя, Клод", "Я убью тебя, Клод", словно скороговорку, повторяла она. На её вопли прибежала стража, из последних сил сдерживая беснующуюся жену, герцог приказал:

   – Лекаря, позовите лекаря!.. Верёвки, несите верёвки!

   Люди кинулись исполнять приказания.

   Через пять минут связанную, вернее, обмотанную по рукам и ногам Манон, четверо мужчин выносили из карцера в подвалах герцогской резиденции.

   Час спустя, дворцовый лекарь с превеликим трудом осмотрел связанную, матерящуюся, брызжущую слюной, грозящую урыть всех ублюдков, которые её связали и чуть два раза не уронили, мужа-кретина, лекаря безрукого (в которого она выплюнула все успокоительные настойки).

   Отведя Тиграна в сторону и опасливо косясь на пытающуюся освободиться Манон, лекарь сказал.

   – Милорд, по моему мнению, у Вашей жены, вследствие травмы... – лекарь многозначительно потёр себе переносицу и лоб, где у Манон был большой синяк, а также для симметрии два таких же вылезло под глазами. – Не знаю, как сказать... Я осматривал вашу жену ранее на предмет бесплодия и знаю про её... эм-м... шрамы, так сказать... Смею предположить, что сегодняшняя травма послужила своего рода толчком, вызвавшим всплеск воспоминаний, тяжёлых воспоминаний, которые в совокупности вызвали нервный срыв.

   – А покороче и попонятнее? – поинтересовался мрачный Тигран.

   – Нужно срочно вызвать Антуана Моро. Он специалист по таким вопросам. Правда, он весьма своеобразен и может отказать.

   – Не откажет, – решительно заявил герцог, посмотрев на извивающуюся на постели жену. Прекратившую, слава Всевышнему, материться, но теперь она орала.

   – Нас не догонят... Нас не догоня-я-а-ат...

   Тигран и лекарь вышли из спальни.

   Марина Берестова – Манон Авье

   Поняла, что пришёл толстый пушистый зверюга. Манон накрыло воспоминаниями. Она ушла в неадекват. Я современная, эмансипированная девушка, и пора показать этим выдуманным моей же больной фантазией и ставшей реальностью глюкам, кто под землёй морковку красит... как тут не рехнуться....

   Подвинься, подруга, Я иду... так, чего она там орёт? "Я убью тебя, Клод", отличная речёвка. Щас подпустим русского незабвенного и витиеватого. О-о-о, какой эффект, чуть не уронили... два раза. Ах, муженёк ещё не обласкан, получи с процентами... ой, а чего мы засмущались, даже ушки покраснели. Лекарь ещё тут недоделанный, со своими отравами... Ну, давай, вспоминай, тугодум про крутого спеца по психам... давай-давай... требую Антуана Моро... Малорик, догада, беги скорее, попроси на кухне пирожок... Мань, Маня, ты как? отошла?.. умничка. Принимай эстафету.

   – Нас не догонят... Нас не догоня-я-а-ат...

   Манон Авье

   Славно Маринка накуролесила. Чуть безумный взгляд бесцельно бродил по комнате, скользя по растерянному Тиграну, словно не видя его – поддерживать образ неврастенички надо.

   Он стоял в изножье кровати, одной рукой стиснув резной столбик кровати, в другой сжимал её дагу. Как это ми-и-ло. Правильно, не расставайся с ней, скоро вы познакомитесь настолько близко, что орать будешь... от счастья, что не отрежу тебе твои...

   Дверь открылась, впуская в комнату сердитого старика. Следом вошёл слуга, неся кожаный саквояж. Окинув недовольным взглядом герцога, прошёл к кровати. Огляделся по сторонам.

   – Почему здесь так темно и душно?

   – Ставни закрыты, – ответил Тигран.

   – Закрыты? – и в этом старческом голосе было столько удивленного презрения, что Тигран передёрнулся. – Прикажите открыть немедленно... или вы, милорд, намерены в ближайшее время овдоветь? Судя по состоянию герцогини, мечты могут осуществиться в скором времени.

   Тигран побледнел.

   – Вы в курсе, что она является моей пациенткой уже много-много лет. И такое состояние я вижу у неё впервые. Знаете, милорд, есть более гуманный способ избавиться от жены. Называется "развод". Не пробовали? Нет? Рекомендую попробовать,– Моро взял Манон за запястье, отчитывая пульс, недовольно покачал головой. – Вижу, что всё же выбрали криминальный способ.

   На недоумённый взгляд Тиграна, Моро кивнул на ставни. Герцог ругнулся и вышел из комнаты.

   – Девочка моя, как ты? – спросил Моро, низко наклонившись к её лицу, сжимая её ладошку.

   – Уже хорошо, – ответила Манон, пожав в ответ.

   – Расскажи мне вкратце, что произошло.

   Манон быстро поведала основные тезисы, пропустив интимные подробности, но старый лекарь и так догадался по тому, как она покраснела и замялась. Он возвёл очи горе, пробормотал: "Молодёжь...", и попросил продолжать. Манон подробно рассказала только про то, что произошло в камере. Как её воспоминание о Клоде, наслоилось на сегодняшнее пребывание в карцере. Моро задумался, пожёвывая тонкие губы.

   – Думаю, у тебя действительно случился нервный срыв. Я ожидал в ближайшее время нечто подобное и хотел с тобой об этом поговорить... Хорошо, что оно нашло выход таким образом. И нет трупов.

   – Вы же знаете, что я не кровожадна, – горько улыбнулась Манон.

   – В том-то и секрет, у тебя нет жажды крови как таковой. Ты профессиональный убийца, холодный и расчётливый в своей работе. Но эмоционально ты нестабильна, слишком впечатлительна и добра для убийцы. Твой психотип плохо укладывается в рамки того, что сотворил из тебя барон, хотя он очень хорошо научил тебя сдерживаться и контролировать эмоции и ситуацию. Рано или поздно конфликт должен был возникнуть...

   За окном послышался шум, снимали ставни. Моро подошёл к окну, распахивая настеж. Свежий поток вечернего воздуха хлынул в комнату, в воздухе пахло грозой.

   – Я сообщу Маркусу, что ты здесь, – Моро отмерил из мензурки в серебряную чайную ложку лекарство. – Открой ротик, глотай, не морщись, умница.

   – Гадость, – проговорила Манон, когда перестала кривиться.

   – Зато полезная.

   – Антуан, – Манон поманила пальчиком лекаря наклониться пониже. – А у вас есть сильное снотворное?

   Моро вопросительно приподнял брови.

   – Дело одно незаконченное осталось. Надо дописать кое-что кое-на-ком.

   – Девочка моя, а может, не надо?

   – Надо, Антуан, надо. До некоторых не доходит.

   Небо прочертила зарница. Вдалеке раздался гром. Ночью будет гроза.

   Моро посмотрел на Манон, усмехнулся.

   – А ты мстительная зараза, девочка моя, – с этими словами он достал из саквояжа две склянки. – Где у него напитки хранятся? И что он пьёт по вечерам?

   – В гостиной и кабинете... Бренди чаще всего или красное в черной бутылке, постоянно забываю название.

   Моро кивнул и направился к смежной двери между спальнями. Вернулся через пять минут с бутылкой бренди и красного, уже откупоренных и початых, в каждую отмерил по пять капель из бутылочки тёмно-синего цвета, взболтал.

   – Начнёт действовать через час после того, как выпьет. Решила уходить бесповоротно? Ты же понимаешь, есть черта, ступив за которую уже невозможно будет вернуться и простить.

   – Мы на ней балансировали давно. Вчера он переступил окончательно, если у меня ещё были сомнения, то сейчас я уверена в принятом решении. – Манон запомнит навсегда прощальный поцелуй.

   – Я всегда на твоей стороне, – Моро наклонился к самому её уху и прошептал, – даже если ты его прикончишь, – погладил по щеке, стирая одну единственную скатившуюся слезу. – Я скажу Маркусу, что тебе понадобится его помощь сегодня.

   Они улыбнулись друг другу. Моро ушёл вернуть бутылки в гостиную. Вернулся.

   – Неужели я настолько напугал светлейшего, что он не торопится узнать о состоянии дражайшей, пока еще, супруги? Мне хочется побеседовать с ним.

   Тигран Аландер

   Отдав распоряжение снять ставни, Тигран не спешил возвращаться в спальню Манон. Он вышел в сад. Воздух посвежел, поднялся ветер, затягивая небо грозовыми тучами. «У тебя глаза словно грозовое небо, такие глубокие, и молнии иногда сверкают»– сказала Манон, убирая с его лба белокурую прядь...

   Тигран зажмурился, сжав кулаки. Как? Как так вышло? Почему не смогли сохранить то, что было между ними? Вчера ночью, когда он просил о последнем поцелуе, она поверила и подошла. Вырубил её, только глаза её не выходили у него весь день из головы, в них было такое удивление и что-то такое странное... ему казалось, что он делает всё правильно.

   Она говорила, что они не проводили вместе время, не разговаривали. Вот он и предоставит такую возможность. Она сама пришла, не была против, когда он брал её. Долг супружеский отдал... паршивка, даже тут вывернула, что она поимела его. Хотя в той позиции даже она не могла оказать ему сопротивление. Не мог он тогда удержаться, когда увидел её голую, с кинжалом в зубах запрыгнувшую в комнату. Он спал в её спальне с той первой ночи, когда она ушла.

   Зачем она пришла? Убить его? Поговорить...

   Он связал и отнёс её в карцер, чтоб прочувствовала серьёзность его намерений. Почувствовала разницу между подвалом и герцогской спальней... её спальню подготовили. Окна закрыли ставнями. Когда он понял, что она влезла к нему по вертикальной стене без верёвки... он испугался, восхитился и разозлился. Приказал вынести всю мебель, одежду, все предметы, которые она могла бы использовать как оружие. Он планировал не выпускать её, пока она не одумается. Проводить с ней всё свободное время. Кормить, мыть, стать для неё всем... Да, пусть руки пока были бы связаны, и уходя, привязывал бы её к кровати. У них и раньше были игры. Будет ещё одна.

   Когда она заорала и забилась в судорогах, он испугался, словно вернулся в ту ночь, когда сжимал её безжизненное тело. Почему всё не так? Что эта женщина делает с его мозгом? Почему он отказывается соображать? Непреодолимое желание иметь её рядом, даже пусть против её воли, пока против воли. Он сможет вернуть её чувства. Она простит... она не может не простить... он же любит её.

   Герцог дал распоряжение выставить караул под окна жены из двух стражников. Постоял, подставив лицо ветру, прошёл примерно час. Нужно возвращаться в спальню к жене. Она спала. Тигран смотрел на заострившиеся черты, расслабленные и безжизненные, он не удержался, подошёл вплотную проверить, дышит ли она... дышала. Прикоснулся к волосам, пропустил короткую прядь меж пальцев. Наклонился, желая поцеловать.

   – Милорд, – раздался надтреснутый голос Моро.Тигран резко обернулся. Лекарь стоял в дверях спальни с бокалом вина. – Тут нет никакой мебели, я устроился у вас в гостиной, неплохое вино.

   Моро развернулся и скрылся в его спальне. Удивлённый и несколько рассерженный такой бесцеремонностью старика, Тигран последовал за ним, на прощанье мазнув взглядом по лицу жены. Моро обнаружился в гостиной. На столе стояли несколько открытых бутылок, канделябр с тремя горящими свечами. Моро сидел в глубоком кресле, покручивая в руках бокал уже с бренди.

   – Бренди тоже очень и очень недурён, – отвесил комплимент Моро

   Тигран насупился, налил себе бренди и опустился на диван напротив лекаря.

   – Я так понимаю, помимо дегустации моих напитков, вам есть что сообщить мне по состоянию моей жены? – поинтересовался Тигран, делая большой глоток.

   – Конечно. У неё был нервный срыв. Сейчас состояние стабилизировалось, но, боюсь, прежней ей уже не быть.

   Тигран сглотнул, допил бренди и налил ещё.

   – Что означает "прежней ей не быть"? – спросил Тигран севшим голосом.

   – Вы когда-нибудь разговаривали с женой о Клоде? Она рассказывала Вам о трёх днях ада, милорд? – серьёзно спросил Моро, поставив бокал с бренди на стол. Пальцы переплелись в замок, большие пальцы крутились вокруг друг друга. Тиграна нервировало это движение пальцев.

   – Нет. Я не спрашивал. Я думал, она не желает вспоминать об этом. Такое обычно хотят забыть, – раздражённо ответил Тигран.

   – Что ж-ж-ж, не буду тогда вдаваться в подробности. Скажу только, Ваш поступок с помещением жены в карцер, я так понимаю, в воспитательных целях, дабы прочувствовала и ценила комфорт пребывания в спальне герцогини, дал обратный эффект. Он в точности совпал с её первым днём у Клода, даже слова, которые послужили спусковым механизмом срыва, идентичны... не находите странным такое совпадение?

   – К-к-какие слова? – Тигран даже заикаться начал.

   – Смотри на меня! Сука! – глаза лекаря нехорошо блеснули. – Нежное прозвище для обожаемой супруги.

   – Откуда вы знаете?

   – Я просто разговаривал с ней все эти годы. И сегодня тоже, – старик поднялся. – Прежней ей не быть, она сломалась. Вы хотели безвольную послушную жену – Вы её получили. Также истерики, перепады настроения и прочую сопутствующую ерундистику. Она сейчас крайне нестабильна. От неё можно ждать чего угодно. Я дал ей снотворное, проспит до утра. Завтра приготовлю лекарство для неё. Пришлите к вечеру забрать, счёт я выставлю тоже завтра. Прощайте, милорд. И совет от старика, на будущее...

   Глаза их встретились, растерянный, недоумевающий взгляд герцога и колючий, презрительный – старого лекаря.

   – С женщинами нужно разговаривать, а не только трахать. Тем более с любимыми женщинами, полезно, знаете ли, для семейных отношений.

   На этих словах старик ушёл. А в голове Тиграна крутилось: "Смотри на меня, сука", "Она никогда не будет прежней", "Она нестабильна", "Смотри на меня, сука"...

   Манон Авье

   – Нона, – тихо позвал Моро, склонившись над ней. Манон открыла глаза. – Через час он уснёт. Но если хочешь позабавиться, пока он будет в сознании, то через полчаса он весь твой, сознание будет, а вот оказать сопротивление не сможет.

   – Что за снотворное такое?

   – Хорошее, полезное очень, вместе с бароном разработали в своё время. Полчаса. Помни. – Моро поцеловал в лоб. Пойду, навещу другого страдальца.

   – Скажи ему, чтоб с утра навестил братца первым.

   – Передам, – подхватив саквояж. Совсем не старческой походкой зашагал на выход.

   Тигран Аландер

   Сидел, раскинувшись на диване, широко расставив колени и забросив руки на спинку, голова откинута назад, глаза закрыты. Он ощущал бессилие и пустоту. Что делать? Манон не будет прежней. Безумная герцогиня? Развод неизбежен. Тогда он сможет жениться и завести детей с другой? Манон, Манон... Что делать с тобой, Манон? Особняк на озере, она любила это место, можно поселить её там. Он позаботится о ней, она не будет нуждаться...

   Он почувствовал чужое присутствие и взгляд. Тигран открыл глаза. Манон в белой рубашке стояла перед ним, в руках у неё была верёвка. Смотрела на него немного безумным взглядом. Тигран сглотнул, попытался встать, но не получилось, словно из тела вынули все кости и мышцы, оболочку же залили горячим свинцом. Она смотрела на него и улыбалась, безумненько так у неё это получалось.

   – Манон? – хрипло проговорил Тигран, слова ему давались с трудом. За окном вспыхнула зарница и громыхнуло.

   – Тигрик, котёнок хочет поиграть? Кис-кис-кис, – она поиграла перед ним верёвкой, будто он котёнок. – Кис-кис-кис, плохой Тигрик, – Манон обиженно надула губки, – не хочет играть с Манон.

   Тигран ошарашено взирал на жену. Она отошла от него, волоча за собой по полу верёвку. Походила по комнате. Вышла в спальню. Выглянула оттуда со счастливой улыбкой.

   – У тебя такие красивые пуговицы, можно я возьму немного? – умоляюще попросила она.

   – Да-а, – выдавил Тигран. Она счастливо взвизгнула и скрылась. Появилась с ворохом его одежды. Бросила к его ногам, сбегала ещё и еще раз. Пришла с последней кучей нижнего белья. Бросила на пол, уселась на неё. Потом вскочила, заметалась по комнате, ища что-то. Наконец её полубезумный взгляд замер на нём. Оскалилась в улыбке. Тигран перестал дышать, когда она бросилась к нему и сняла с пояса свою дагу.

   – Спасибо, киса, я думала, потеряла дагушку, а ты сохранил её. Ой, какие у тебя красивые пуговки, – Манон улыбалась так счастливо и безмятежно, срезая с камзола Тиграна серебряные пуговицы, высунув кончик языка, – так долго-о, не интересно, – она села на пол и начала кромсать его одежду, всё, что попадалось ей под руку, вплоть до нижнего белья. – Скучно.

   Посмотрела на Тиграна.

   – Тигрик не хочет играть с Манон, плохой Тигрик, – вновь надула губки.

   – А во что Манон хочет поиграть? – осторожно спросил Тигран, переведя дыхание.

   – В куклы, – скромно потупилась, – Манон никогда не играла в куклы, только в ножи, – и швырнула кинжал в Тиграна, он сидел, не в силах ничего сделать, полная беспомощность. От тебя абсолютно ничего не зависит, ты в руках безумной женщины... Клод... она так же была беспомощна перед ним и вчера перед Тиграном... Идиот... Кретин... Заслужил... Лезвие холодило кожу шеи, так близко вонзился клинок в спинку дивана.

   Манон на коленях подползла к нему, положила голову на колено, посмотрела на него жалостливыми глазами.

   – У меня никогда не было подруг, будешь моей подружкой?

   – Бу-уду.

   – Тигрик лучший, – взвизгнула она, вскакивая на ноги. Взгромоздилась на его ноги, вытащила кинжал и стала срезать с него одежду. Азартно, с высунутым языком, что-то мурлыча себе под нос. Тигран прислушался и разобрал слова: "А я милого узнаю по походке, а он носит, носит брюки галифе"...

   – Манон, а что ты делаешь? – голос Тиграна слегка дрожал.

   – Раздеваю Тигрика. Тигрик такой большой. Ой, какой забавный хвостик.

   Тигран похолодел и забыл, как дышать, когда клинок вспарывал его брюки. Надо отдать должное мастерству Манон, она его ни разу не порезала, но когда она поддела клинком его... хвостик... Тиграна чуть удар не хватил.

   – Скукожился хвостик, – разочарованно сказала Манон и убрала клинок. Спрыгнула на пол. Содрала с него остатки одежды. Оглядела, недовольно поцокала языком.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю