Текст книги " Мастер (СИ)"
Автор книги: Марфа Метель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Ноночка, детка... Зачем же так издеваться над графом, прибила бы по-тихому, – посочувствовал Илиану господин Моро.
– Ноночка? – переспросил Илиан.
Манон зло глянула на него и, помогая подняться, сквозь зубы процедила:
– Назовёшь меня ТАК ещё раз и – ты ТРУП, – предупредила она, закинула руку Илиана себе на плечо, обхватила его за талию и завела в ванную. Простую, можно сказать, аскетичную. Небольшой комод, на нём фарфоровый таз и кувшин для умывания. Зеркало на стене над комодом. Медная ванна, небольшая, в ней можно было разместиться только сидя. С одним краном для холодной воды. Горячая вода была только в аристократическом районе за рекой. Справа дверь, ведущая в уборную.
Манон усадила Илиана на край ванны.
– Раздевайся, – бросила она, отворачиваясь, взяла кувшин, открыла кран, наполнила.
– Сейчас ополоснёшь лицо и торс, позже Леон натаскает горячей воды, сможешь помыться нормально.
Некоторое время она наблюдала, как Илиан пытался стянуть рубашку через голову, застрял. Со вздохом поставила кувшин на комод, подошла, помогла ему снять рубашку, их взгляды встретились.
– Нона, ты поаккуратнее, графу сейчас активные телодвижения запрещены, – донеслось из спальни.
Манон скрипнула зубами, Илиан улыбнулся, кажется, он уже любил этого старого сводника.
– Наклонись над ванной, я полью.
Илиан послушно исполнил. Холодные струи воды ударились о тело. Илиан судорожно выдохнул, кожа моментом покрылась мурашками... а потом прикоснулась её рука, такая горячая на контрасте с ледяной водой... Илиан вцепился в край ванны побелевшими от напряжения пальцами. Ничего эротического не было в её прикосновениях, абсолютно. Но было так тепло в области грудной клетки... и дыхание перехватывало... Рука по-деловому смыла грязь с шеи, смыла основную грязь с волос, массируя кожу головы, проводя по волосам, отжимая их... вода закончилась.
– Подвинься, – Манон слегка толкнула его в бок, протискиваясь к крану. Илиан сделал вид, что не понял и не сдвинулся с места. Её бедро касалось его, журчала льющаяся в кувшин вода, короткие волосы не прикрывали даже шеи, такой открытой и беззащитной в этот момент. Почувствовав его взгляд, она обернулась.
– Что?
Илиан сморгнул и отвернулся. Манон завернула кран.
– Илиан, подставь руки, я полью, – Манон взглянула на него и улыбнулась, – ты чумазый, словно свинтус, вымой лицо, не могу смотреть без смеха.
Илиан молча подставил ладони, струя воды ударилась, разбиваясь на мириады капель. Илиан умылся, выпрямился и откинул волосы, они ударились о спину со шлепком, с него стекали струи воды.
– Позёр, – фыркнула Манон, открыла верхний ящик комода, достала три полотенца, два положила на комод. – Наклонись.
Она захватила его волосы полотенцем, промокнула, впитывая лишнюю влагу. Когда полотенце промокло полностью, она бросила его в ванну, взяла второе, аккуратно массируя просушивая. Он стоял, послушный и молчаливый, просто наслаждаясь моментом близости.
– Илиан, тебе больно? – спросила Манон, увидев, как страдальчески скривились его губы. – Илиан, ты молчишь? Я в шоке... ты молчишь. Не язвишь, не подтруниваешь...
Манон приподняла его голову, продолжая вытирать волосы, заглянула в лицо страдальца.
А что ей скажешь... сейчас он испытывал и блаженство и боль, чувствуя её руки, чувствуя так близко стоящую и не имея возможности прикоснуться к ней. Ощущая запах – она ещё не успела помыться, от неё пахло травой, землёй, немного потом, и этот запах бергамота... сводящий с ума... Всевышний, дай сил не распустить нюни и руки...
– Илиан... ты меня пугаешь своим молчанием, – проговорила Манон, обеспокоенно заглянув в его глаза...
Обожгло, пробрало до нутра, она отшатнулась, попятилась... Молчали.
– Нона, вы там чего затихли? – вывел их из ступора скрипучий голос Моро.
Манон сглотнула, отвела глаза в сторону. Бросила полотенце вслед первому. Откашлялась и глухо приказала:
– Садись на ванну.
Илиан послушно исполнил.
– Ногу давай, – присела на корточки.
Мужчина, не сводя зачарованного взгляда с неё, протянул правую, Манон стянула с него сапог. Илиан выпал в осадок.
– Левую давай, – пробурчала Манон, не поднимая головы.
– Не надо, я сам, – возразил Илиан.
– Сам ты штаны снимать будешь, – зло бросила Манон и почти рявкнула, – левую давай.
Илиан протянул левую ногу. Сняв сапог и бросив его на пол, Манон поднялась.
– Штаны снимай, вот полотенце, завернёшься и выходи.
Манон вышла, Илиан посмотрел в зеркало на ошарашенную физиономию, растерянный взгляд.
Герцогиня Аландер – Палач, только что сама сняла с него сапоги... Да любая аристократка сочла такое за смертельное оскорбление... даже для мужа сделать такое многие побрезговали бы...
Из спальни слышались тихие голоса Манон и Моро. Илиан, стараясь не наклоняться – голова немного кружилась, снял штаны, перешагнул, обернул бёдра сухим полотенцем, оставленным Манон, пятернёй расчесал волосы и вышел в спальню.
Моро был один. Смерив Илиана придирчивым взглядом, старик хмыкнул.
– Ну вот, нормальный пациент, теперь и девушку не стыдно соблазнять.
Илиан споткнулся.
– Присаживайся.
Илиан обратил внимание на эту странную фамильярность лекаря, что с Манон, что с собой. Обычно лекари вели себя совсем иначе.
Антуан Моро провёл осмотр.
– Ну, что я могу сказать... – Моро вздохнул. – Небольшое сотрясение – знатной шишкой наградила Милена. Множественные синяки, ссадины, ушибы... Откуда? Манон постаралась?
– Нет, с братом не сошлись в одном важном... политическом аспекте.
– Ммммм, я так понимаю, этот "важный политический аспект", наконец, взбрыкнул и сбежал от мужа? – задал вопрос Моро, укладывая в свой саквояж инструменты.
Илиан вспомнил этот взбрык, выдохнул.
– Взбрыкнул.
– Вот и ладненько, – старик потёр сухие ладони друг о дружку, переплёл пальцы и хитро уставился на Илиана. – Будем проводить инструктаж.
– Какой инструктаж?
– Как правильно болеть и вызвать сострадание, а не желание пристукнуть окончательно.
Илиан уже устал удивляться этому старику. Моро же достал из саквояжа чистые белые полоски ткани и приступил к перевязке головы.
– А это зачем? – поинтересовался раненый в голову пациент.
– Так сострадательнее... ну-ка, взгляд побитой собаки сострой... ага, молодец, – похвалил лекарь, зафиксировал повязку. Принялся перетягивать бинтами торс.
– А это зачем?
– А это, голубчик, у тебя трещины в паре рёбер я обнаружил, накладываю фиксирующую повязку.
– Правда?
– Захочешь, будет правдой, Манон стоит только намекнуть.
– Не хочу, – замотал головой мужчина, – а зачем вы, это всё делаете?
– Считай стариковской сентиментальностью или придурью. Но я эту девочку с того света достал и выходил не для того, чтоб какой-то герцог из нашего с Перрэ сокровища сделал... как он говорит... Моль Бледную?... А эта глупышка и не видит, во что превращается в своём желании угодить и соответствовать, – старик закрепил повязку, отошёл, полюбовался делом рук своих. Удовлетворённо крякнул. – Красавчик.
– Значит, по вашему мнению, Тигран ей не подходит?
– Абсолютно. Тем более после того, как внушил ей, что именно она виновата в отсутствии у них детей.
– Тигран думает, что это из-за того психа, что он мог повредить ей что -то там.
Моро расхохотался.
– Клод был импотентом, садистом, строго в определённом уклоне. ТАМ он не навредил. Манон – совершенно здоровая молодая женщина. А вот герцога бы обследовать не мешало.
– Хотите сказать, что Тигран бесплоден?
– Не исключаю такой возможности, – старик откинул одеяло, кивнул Илиану на кровать.
– Ложись, болезный, и слушай.
Илиан забрался под одеяло, Моро подложил ему под голову вторую подушку.
– Руками не лапать – ампутирую, тихо пожирать глазами – разрешаю, язык у тебя хорошо подвешен – уболтаешь. События не форсируй, она сейчас нервная, разочарованная, агрессивная. Можешь заработать настоящий перелом всех конечностей.
– А ничего, что вы мне тут советуете, как соблазнить замужнюю женщину? Жену брата?
– А ты предпочитаешь вдову брата?
– Нет, меня устроит разведённая, – торопливо сообщил Илиан, увидев хищный прищур выцветших глаз.
– Ну, вот и прилагай усилия, но помни об ампутации... и не только рук.
– Почему я?
Старик снял очки, подышал на стёкла, протёр чистой тряпицей, одел и ответил:
– Ты первый из посторонних, кто появился в этом доме. И если ты жив и относительно здоров, значит, хоть что-то, да значишь для неё. А то, что ОНА значит для тебя, я знаю.
Илиан открыл рот, старик привычным движением прикрыл его.
– Откуда? – выдохнул граф.
Старик усмехнулся. Взял свой саквояж, зашаркал из комнаты. На пороге обернулся, погрозил ему пальцем.
– Ампутация, – напомнил Моро и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Тигран Аландер
Тигран сидел мрачный. Младший братец... значит, это он помог Манон бежать.
Вырубил стражника, принёс лестницу, по ней Манон спустилась. Лестницу обнаружили под деревья невдалеке.
Ещё ранним утром Тигран дал распоряжение закрыть и Северные, и Южные ворота. Он был уверен, что Манон ещё в городе. Ей нужно было обменять часть драгоценностей, чтоб купить лошадь или арендовать карету. Был вариант, что у неё есть наличные, но лучшей цены за драгоценности, чем в столице, нигде ни дадут. Значит, к ювелирам она обратится. То, что она захватила украшения из сентиментальных побуждений, Тигран отмёл.
Люди герцога обыскали особняк, в котором ранее проживала баронесса Перрэ, допросили слуг. Она там не появлялась. Два агента остались в особняке, на случай появления там Манон, двое дежурили снаружи.
Еще оставались камеристка и псина – Дарк. На ночь ворота закрывались. А допрос утренней стражи показал, что никто по описанным приметам с собакой не выезжал.
Агенты герцога дежурили у ворот с миниатюрами графа и герцогини. Проверяли абсолютно всех, досмотру подвергались и всадники, и кареты аристократов, и телеги крестьян. Дам просили показать лицо, если они были под вуалью, сравнивали с миниатюрой. Молодых юношей доказать свою принадлежность к мужскому полу. Мужчин просто проверяли на сходство с миниатюрой.
Такой тотальный досмотр вызывал возмущение и кривотолки. Но людям объясняли, что разыскиваются опасные преступники, и это всё ради безопасности граждан герцогства. После этого ворчали, но с пониманием ситуации.
Обыскивались все гостиницы города, подвергая досмотру постояльцев. Все рынки, где можно купить лошадь или арендовать экипаж.
Свои плоды такой рейд принёс, было задержано множество настоящих маргиналов, находящихся в розыске. Но тех, ради кого была организована облава, найти, пока не удалось.
Тигран допивал уже вторую бутылку бренди. Мысли путались, перескакивая с одного на другое. Но чаще всего мелькала одна – они там вдвоём...
Они там вдвоём, она зла на Тиграна, а этот кобелина – младший братик – знает подход к женщинам. Монохромная моя, будь хорошей девочкой, не поддавайся... я скоро уже найду тебя. Что за глупость пришла тебе в голову сбежать от меня, ну разбила бы парочку сервизов, поцарапала бы мне морду, ну... ну... что там у вас положено, у рассерженных на мужей женщин делать? А ведь ни разу ты мне не закатывала сцен, всегда понимающая... Ма-а-но-он... вернись...
Свечей он не зажигал. В спальне Манон, где сидел герцог, было темно. Легкий, ночной ветерок, проникая в комнату через открытое окно, трепал занавеску. В последнее время он редко заходил сюда. Чаще Манон приходила к нему. А раньше они по нескольку дней не выходили из этой спальни.
В голове его стоял вчерашний образ обнажённой жены, как она кружилась, то, как волосы хлестнули по лицу... Тигран разжал кулак, на ладони белела прядка, единственное, что осталось. Кретин, зачем он сжёг волосы, сейчас бы зарылся в них лицом, почувствовал её запах... Метка, ещё есть её метка.
Тигран, пошатываясь, поднялся из кресла, подошёл к зеркалам. Трельяж слуги поставили на место. Расстегнул рубашку, спустил с плеча, обнажая грудь... М...Ма-а-но-он... провёл по заживающим порезам, поморщился. Опёрся руками на столешницу, тяжёлая голова повисла.
Хочешь, чтоб помнил тебя. Помню... милая... помню. Найду тебя. Тигран прикрыл глаза, представляя, как скользят руки Манон по его груди. Обводит пальчиком буковку. Целуют губы. Ма-а-но-он...
Дверь скрипнула, в спальню вошла женщина в чёрном платье, длинные белые волосы, чёрная маска на лице. Она прошла через спальню, встала за спиной Тиграна, её руки коснулись его плеч, заскользили вниз по спине, бокам, на грудь. Мужчина простонал.
– Ма-а-но-он, – открыв глаза, он увидел в отражении женские руки, ласкающие его грудь.
Силуэт женщины в чёрном, прижавшийся к нему. Тигран замер, не веря, не решаясь обернуться. Руки скользнули вниз, погладили упругий пресс. Тигран зажмурился, открыл глаза, не показалось, она здесь... ЕГО МАНОН!! ОНА ВЕРНУЛАСЬ!!
Тигран пытался сконцентрироваться, но выпитый бренди давал о себе знать. Картинка реальности фокусировалась с трудом. Она вернулась, она здесь, с ним. Теперь всё будет по-другому.
– Любимая, – прошептал и медленно развернулся к ней, увидел бледное лицо, маску.
Улыбнулся, снова игры... о да, игры они любили. Она прикоснулась пальчиком к его губам, взяла за руку и потянула за собой к кровати...
Он шёл, пошатываясь, перед глазами плыло и мозг тоже плавился... она упала спиной на кровать, потянув его на себя.
– Манон, Манон, Манон, прости, Манон, прости... – шептал, покрывая шею поцелуями, правая рука опустилась вниз, пробралась под платье и медленно поползла вверх, собирая платье по гладкой коже, наткнулось на бельё... в пьяном мозгу формировались образы и запахи: бархатная кожа с такими привычными неровностями шрамов, запах цитруса и бергамота. Короткие, неровно обрезанные волосы, обнажившие тонкую беззащитную шею, яростный взгляд через плечо и кинжал, летящий в него, вонзившийся в спинку кресла в нескольких сантиметрах от виска.
Не-е-е-ет, эта женщина не придёт сама, теперь за ней нужно побегать...
И кто же тогда эта тварь, которой он сказал "любимая", перед кем он просил прощения? Кто украл момент его раскаяния перед любимой женщиной? Кто эта мразь, пытающаяся занять её место? Притворившись её подобием?
Гнев накрыл с головой, Тигран положил левую руку на шею выгнувшейся навстречу ему женщины и пальцы сжали горло.
Она захрипела и забилась под ним. Колотя мужчину по рукам, по спине, плечам, вцепилась в его руку в попытке оторвать её от своего горла. Тигран, продолжая сжимать горло, правой рукой содрал с неё маску...
– Падла, – проговорил он, узнав дочь своего казначея, который яростнее всех доказывал, что нынешняя герцогиня – недостойная жена такого правителя, как Тигран. И эта выдра крутилась постоянно рядом, томно вздыхая и намекая, что вот она, вся такая готовая. И Тигран в последнее время даже стал посматривать в её сторону.
Тигран скатился с неё, поднялся с трудом с кровати. Посмотрел на женщину, лежащую на постели его жены... Ярость начала накатывать с новой силой. Он схватил женщину за волосы, она заорала, сорвал с неё парик, отшвырнул. Схватил за мышиного цвета волосы и поволок из комнаты, она верещала и вырывалась, ползла за ним на коленях, запутавшись в подоле, а он волок, не останавливаясь. Раскрыл дверь в коридор, на освещённом масляным светильником пятачке застыли два стражника. Тигран вышвырнул женщину из комнаты, она распласталась на полу, содрогаясь в рыданиях.
– Эту тварь в карцер, её отца тоже, – приказал правитель.
Когда один из стражников поднял отвергнутую, она с ужасом смотрела на Тиграна.
– Ни одна шлюха не сравнится с моей женой, она – уникальна, – припечатал Тигран, развернулся и захлопнул дверь, прошёл к кровати, сдёрнул покрывало на пол. Разделся донага, залез под одеяло, перевернулся на живот, уткнулся в подушку носом, бельё ещё хранило запах жены... он вспомнил, как давным-давно также засыпал в обнимку с подушкой в охотничьем домике, вдыхая запах бергамота.
Манон Авье – Палач
Манон сидела перед зеркалом, Милена, охая, ахая и сетуя на безголовую госпожу, отрезавшую такую красотень, подравнивала короткие волосы на уровне подбородка. Милена, как и Тигран, любила возиться с её волосами, расчёсывать, укладывать в замысловатые причёски. Похоже, только Манон испытывала облегчение от избавления.
Она помнила, как зажмурился Тигран, когда она отрезала волосы. Словно полоснула кинжалом не по своим волосам, а по нему... пошёл вон из моей головы...
Манон сердито насупилась. Ну, сколько можно возиться с этой стрижкой.
– Всё, хватит, надоело, – Манон резко встала. В этот момент из ванной вышел Леон с пустыми вёдрами.
– Госпожа, ванна готова, – доложил он.
– Спасибо. Милена, зайди к графу узнай, не надо ли ему чего-нибудь, – попросила Манон, скрываясь, за дверью ванной комнаты.
Она быстро избавилась от одежды и с наслаждением погрузилась в горячую воду, её ванна была полноценная, в ней можно вытянуться в полный рост. Манон погрузилась в воду по шею. Втянула носом запах цитруса и бергамота – любимая смесь масел. Леон такой заботливый мальчик. Смесь для волос и тела тоже имела этот запах. В личных пристрастиях Манон была консерватором: запах, цвет, оружие, она выбрала давно и оставалась верна себе.
Интересно, Тиграна можно отнести к личным пристрастиям?.. пошёл вон из моей головы...
Манон погрузилась в воду с головой и пробыла там, пока легкие не начали разрываться от нехватки воздуха. Она вынырнула, глубоко вздохнула, впуская кислород в лёгкие, открыла глаза и завизжала. Илиан, склонившийся над ванной, отшатнулся, сделал пару шагов, ударился спиной о шкаф, схватился за сердце и сполз на пол.
– Демон тебя отымей во все дыры! – завопила Манон. – Илиан, идиот, ты напугал меня до демонят!
– Это ещё вопрос, кто кого напугал, – прошептал мужчина переводя дух.
– Что ты забыл в моей ванной? – Манон зло отбросила с лица прилипшие волосы.
– Тебя искал, – выдал логичный ответ Илиан.
– Какого хрена (подсказала Марина)? – Манон окинула злобным взглядом сидящего на полу мужчину: перебинтованные голова и торс, рука на сердце, чуть растерянное выражение лица, размотавшееся полотенце... ничего себе, размерчик... у братьев это генетическое? (подсказала слово Марина)... пошли вон ОБА из моей головы...
– Хрена? А при чём тут этот ядрёный корень? Манон, а куда ты смотришь? – поинтересовался Илиан, перехватив её взгляд. Их взгляды встретились, он ей улыбнулся так... с пониманием...
Манон снова погрузилась с головой под воду. Вот ведь, дурында. Досчитала до двадцати и вынырнула. И не смотря на Илиана, спокойно спросила:
– Что ты здесь забыл?
– Пришла Милена, спросила про мои нужды, я попросил меня накормить и одеть.
– Ну и запросы у тебя, – Манон протянула руку, взяла бутылёк с полочки со смесью для волос, вылила в ладонь небольшое количество, бутылёк вернула на место и принялась намыливать голову. Странно, но вот стеснения не было, если учесть, что вчера он успел рассмотреть её во всех ракурсах...
– Илиан, а ты выйти не желаешь? – поинтересовалась она, закрывая глаза, смесь едкая.
Илиан молчал.
– Илиан ты здесь? – она повернула в его сторону, лицо с крепко зажмуренными глазами. Прислушиваясь.
– Здесь, – выдавил мужчина.
– Вопрос: ты что, действительно думаешь, что в моей ванной и кормят и одевают?
– Манон, все претензии, пожалуйста, к своей чокнутой Милене, – обиделся Илиан.
– Милене? – Манон погрузилась в воду, смывая пену с волос. Вынырнула, промыла глаза и посмотрела на Илиана. – Милены я здесь не вижу, а тебя – да... и прикройся уже, ради Всевышнего.
– Стесняешься?
– Нет, боюсь, бубенчики застудишь.
– Согрей... – предложил, изобразив улыбку прожженного ловеласа и поиграл бровями вверх-вниз, запахивая полотенце. Это выглядело так комично, что Манон расхохоталась, плесканула на него водой. Брызги долетели до самого лица, он засмеялся. Так было хорошо – сидеть, видеть, как она моется. Он не раз видел, как моются женщины, не раз соблазнял их в ванной, но ни разу не испытывал к ним такой нежности, как сейчас к Манон. Сидел бы так и сидел... а лучше – в ванне.
– Уйди, дай мне домыться, – попросила она, отсмеявшись. Илиан попытался подняться, но тугая повязка на рёбрах сильно затрудняла движение. Ноги оскальзывались, полотенце сползало... Напоминал черепаху, перевёрнутую на спину.
– Не могу, – грустно сказал Илиан и тяжело вздохнул.
– Недобитыш, – простонала сквозь вновь начавшийся смех Манон. Сложила руки на край медной ванны, словно примерная ученица, и упёрлась в них подбородком. Внимательно изучала Илиана.
– Что? – спросил он, плотнее запахивая полотенце, вдруг почувствовав стеснение под её взглядом.
– Смотрю на тебя и думаю, – Манон склонила голову, прищурилась, словно старалась рассмотреть нечто скрытое. – Может, тебя сглазили?
Илиан сглотнул, прикрыл глаза. Для него каждая минута становилась пыткой, он думал, будет легче находиться рядом с ней.
– Да, сглазила одна ведьма, – и посмотрел прямо в глаза Манон.
– Хочешь, я убью её? – спросила она на полном серьёзе.
Уголки губ Илиана дёрнулись в еле сдерживаемой улыбке. Сделал вид серьёзно задумавшегося над предложением человека.
– Не-е-е, самоубийство я не одобряю, – ухмыльнулся он.
Несколько секунд Манон размышляла над ответом, потом её глаза округлились от возмущения.
– Ты назвал меня ведьмой!?. ах ты... – она начала плескать на него водой, он закрылся руками, но это мало помогало. Вода стекала по волосам, лицу, бинты намокли, вода скопилась небольшими лужицами на полу.
Хохотали оба. Странные минуты непроизвольного счастья, без причины, просто в этот данный миг было хорошо и мужчине, и женщине.
Манон остановилась, осознав, что взгляд Илиана прикован к чему-то ниже уровня её лица. Она замерла и опустила взгляд вниз – увлеклась, сидит в ванне по пояс и то, что привлекло столь пристальное внимание мужчины, торчит из воды во всей своей красе.
– Кобелина, – припечатала Манон, погружаясь в воду по шею.
– А у тебя грудь красивая, – вернул комплимент Илиан с коварной улыбочкой.
– Илиан, ты такой пройдоха, – вздохнула Манон. И поймала себя на мысли, что не злится на него. Ну, вот такой он шалопай и любитель женщин. Ещё подумала, что с Тиграном они никогда так не веселились. Он был совсем другой. Строгий, властный – правитель – даже когда они были наедине. Редко смеялись или дурачились, страстный – да, но нежный... очень редко... а иногда так хотелось просто посидеть, прижавшись, побыть рядом.
...пошёл вон из моей головы...
– Илиан, глазоньки свои бесстыжие прикрой, – попросила Манон,– и ручками тоже, не подглядывай.
Илиан послушно исполнил, оставив ма-а-аленькую щёлочку между пальцев.
Манон поднялась, осторожно переступила через край ванной. Аккуратно ступая, чтоб не упасть на скользком полу, залитым водой. Прошла к комоду, из верхнего ящика достала два полотенца. Одно обернула вокруг себя, закрепила на груди. Вторым вытерла голову. За Илианом она следила через зеркало. Он сидел тихо, прикрыв глаза ладонями.
Манон подошла, чуть оскальзываясь на мокром полу, к нему.
– Давай руку, помогу подняться.
Илиан убрал ладони от лица, посмотрел на неё снизу вверх, ухватился за протянутую руку. С трудом подавил желание дёрнуть её на себя, сжать крепко и целовать, целовать, целовать...
Поднялся – и поскользнулся на луже, схватился за Манон, пошатнулись, но удержались на ногах. Стояли, замерев, левая рука Илиана лежала на талии Манон, прикрытой полотенцем, правая – на обнажённой спине, прижимая желанное тело к себе. Её руки обхватили его талию.
Его правая рука провела по спине вверх. Манон вздрогнула. Илиан почувствовал неровности шрамов. Ему вспомнился ночной разговор с братом.
Сейчас почувствовав их, захотел провести по каждому из них губами, стирая из памяти женщины вчерашние слова Тиграна. Хотелось целовать каждый сантиметр этого тела. Доказывая, как она прекрасна и желанна. Рука провела по шее, остановилась на затылке. Сжимая и разжимая волосы между пальцев, потянул голову назад, желая видеть её лицо. Глаза её были закрыты.
– Открой глаза, – попросил Илиан. Она отрицательно помотала головой. Из-под ресниц побежали слёзы. Мужчина понял, что его прикосновение и ей напомнило вчерашние слова мужа. Он прижал её к себе. Рука его гладила её волосы, а кожа чувствовала тихие, горячие слёзы...
Он ничего не говорил, просто стоял, обняв и давая возможность выплакаться, очиститься от обиды и разочарования.
Почувствовав, что слёзы прекратились и Манон заёрзала, пытаясь отодвинуться, Илиан осторожно слабил объятья, но не отпустил её окончательно. Указательным пальцем приподнял за подбородок. Манон посмотрела на него немного растерянно и сердито. Илиан вытер с её щёк последние слёзы. Чмокнул в нос, возвращая ночной поцелуй в саду под окном.
– Давай потихоньку выбираться отсюда, а то застукают... мне тогда грозит ампутация, – сказал мужчина, взял её за руку и аккуратно-аккуратно повёл из залитого водой помещения.
– Какая ампутация? – спросила она, хлюпнув носом.
– Общая... или отдельно взятого органа... это уж как дядюшка Моро решит, – ответил Илиан.
Манон прыснула, услышав, как Илиан обозначил сварливого лекаря.
– Илиан, а ты зачем приходил?
– Я же сказал. За одеждой. Твоя чокнутая сказала, что есть только баронская, а ты запрещаешь что-либо трогать в его комнате, кроме пыли. И сначала нужно спросить твоего разрешения, но ей некогда, она торопится на рынок за продуктами, и она может только помочь мне добраться до твоей спальни. Странная она... Потратила время на то, чтоб поднять меня и довести до твоей комнаты... быстрее было бы самой спросить. Тем более знала, что ты купаешься.
Они вошли в спальню.
– Я у неё тоже спрошу, – пообещала Манон, высвобождая руку и отходя от мужчины на пару шагов. – Присядь, пока я оденусь.
Она замерла в ожидании ответной реплики в стиле Илиана, но тот лишь кивнул и направился к креслу, стоящему напротив зеркала во весь рост. Такой Илиан её настораживал. Она привыкла совсем к другому – бесшабашному балагуру, бабнику и человеку, с которым они постоянно цапались. Сегодня же он был совсем иным. Понимающим, смешным, заботливым, нежным.
...пошёл вон из моей головы...
Манон встряхнула влажными волосами, отгоняя ненужные мысли, и удалилась в гардероб, оставив приоткрытой дверь, в планах было продолжить разговор.
– А зачем стоял над ванной?
Из спальни раздался шум. Словно кресло подвинули.
– Зашёл, тебя нет, заглянул в ванную, одежда лежит... Ты слишком долго была под водой, я подумал... – Илиан замолчал.
– Решила утопиться от разочарования в любви? – съязвила Манон. – Не дождётесь.
Манон, скидывая влажное полотенце на пол, спросила:
– Илиан, так каким образом ты оказался у меня в саду?
В комнате крякнули, откашлялись и произнесли глухим голосом.
– Выследил три года назад. Встретил тебя однажды на улице, выходя из... одного дома и стало интересно, куда это направляется герцогиня в наряде служанки в столь поздний час. И проследил.
– А ты любопытный, – Манон потянулась к плечикам за серым домашним платьем, по ходу зацепила чёрное, оно упало на пол.
– Чрезвычайно, – выдохнул Илиан.
– А знаешь, что любопытство кошку сгубило? – Манон наклонилась поднять платье. Из комнаты раздался сдержанный, полупридушенный стон. – Илиан? С тобой всё хорошо? – спросила обеспокоенно Манон, повесив платье на место, чуть привстав на цыпочки.
– Великолепно, – выдавил из себя мужчина.
– А по голосу не скажешь, – Манон надела платье, застёжка была спереди, поэтому она его и выбрала. Быстренько застегнулась, сунула ноги в домашние мягкие туфельки без каблука. Открыла верхний ящик комода, вынула небольшой кинжал, затем выдвинула средний ящик, там у неё хранилась чистая ткань. Из неё Милена нарезала для Манон гигиенические полоски на каждый месяц или бинты – что потребуется. Взяв ткань и кинжал, вышла в спальню.
Илиан сидел, откинув голову назад, закрыв глаза и вцепившись в поручни кресла мёртвой хваткой. На висках бисеринки пота.
– Илиан! – Манон обеспокоенно потрогала холодный лоб. – Илиан, на тебе лица нет. Что с тобой?
– Голова заболела, – выдавил Илиан, облизнув сухие губы. Манон вспомнила его падение в ванной, ему же лежать нужно. Моро сказал, у него сильное сотрясение и трещины в рёбрах. Милена получит на орехи. За то, что заставила его подняться с постели.
– Илиан, потерпи, я сейчас заменю мокрые повязки и помогу тебе лечь в постель.
Илиан простонал.
– Лиан, – непроизвольно сократила Манон его имя, погладила по голове, – я быстро.
– А можно ещё раз? – попросил мужчина.
– Что ещё раз? – спросила Манон, уже отойдя к прикроватному столику. Положила ткань и кинжал. Вернулась к Илиану.
– Погладить по голове и назвать Лианом, – и голос такой жалостливо-больной, – мне сразу легче стало... правда-правда.
– Лиан, – улыбнулась Манон, кладя руку на его голову, погладила, а потом ловко размотала бинт. Снова провела по волосам, всклокоченным из-за повязки и незапланированных водных процедур.– Я сейчас расчешу тебе волосы. Иначе колтун образуется.
Подумала. И решила сначала сменить мокрую повязку на рёбрах. Потом уже заняться волосами.
– У тебя же и полотенце мокрое, – вспомнила она, направилась в ванную, на пороге замерла. Оценила размеры предстоящей уборки для Милены и коварно улыбнулась. А нечего было присылать сюда Илиана. Сбросила туфли, приподняла подол, чтоб не замочить, и вошла. Осторожно шагая по скользкому полу, дошла до комода, вынула из него большое полотенце и вернулась в спальню.
Встала напротив Илиана.
– Поднимайся, горемычный, полотенце смени. Застудишься, – Манон положила полотенце на спинку кресла. – Тебе помочь?
– Сменить полотенце? – голос сразу ожил и глаз правый приоткрылся.
– Задницу твою от кресла оторвать, – уточнила Манон.
– Тогда нет, я сам, – разочаровался Илиан. – А у меня там шрам остался, между прочим, – пожаловался он.
– Это от вилки-то?
– От неё... хочешь, покажу?
– Не-е-е-е, мне достаточно осознания, что у тебя есть память обо мне, – усмехнулась Манон и отошла к прикроватному столику, намереваясь заняться повязками.
