Текст книги " Мастер (СИ)"

Автор книги: Марфа Метель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

   – Ту, рыженькую фрейлину, из-за которой мы подрались в саду, отец ещё наказал нас... конюшни чистили.

   – Тебе лучше знать, она же тебя выбрала, – ответил Илиан, поднимаясь с пола. Ни имени, ни лица он не помнил.

   – Вот именно... Манон тоже выбрала меня. Почему бы тебе не отступить, как в прошлый раз?

   – Нет. Манон хватило ума бросить тебя, – Илиан хмыкнул, переодеться поскорее – и под окно к Манон, он уверен, что она сейчас времени даром не теряет.

   – Я не отдам её тебе, – предупредил Тигран, поднимаясь.

   – Предлагаю честную борьбу. Пусть сама выберет.

   – Пари? – внёс встречное предложение Тигран.

   – Пари? В каком смысле? – Илиан замер уже у дверей.

   – Если она выберет тебя, я разведусь с ней.

   – А если тебя?

   – Ты навсегда забудешь думать о Манон, женишься на ком я скажу. У меня есть кандидатура на примете. Согласен? – протянул руку, вид у старшего Аландер был такой демонско-искушающий.

   Илиан смотрел на протянутую руку и прикидывал свои шансы на победу. Вполне реальные, не просто, но тем интереснее. Завоевать такую женщину... достойный приз.

   – Согласен!

   Братья скрепили договор рукопожатием.

   – Не забудь рассказать, сколько вилок в зад ты получишь от Манон, – крикнул Тигран вслед выходящему брату. Илиан скрипнул зубами, ну сколько можно поминать эту демонскую вилку.

   Илиан Аландер

   Переоделся он быстро и едва успел занять пост под окном, вырубить и оттащить за куст жасмина Стражника. Тигран учится на своих ошибках. Предусмотрел и этот вариант.

   Из окна показалась аппетитная задница. Манон быстро и уверенно начала перебирать конечностями, словно паук в паутине. Сердце мужчины замерло, сумасшедшая. Он-то думал, по верёвке спускаться будет, ну, в крайнем случае, по простыням. Но чтоб так – по отвесной стене, без страховки...

   Дышать он начал только, когда она ступила на землю. Бросился к ней, обнял сзади, стиснул, ладонь случайно легла на грудь и не отказала себе в удовольствии огладить упругую округлость, сжать, приласкать... столько лет мечтать и не сметь прикоснуться... заменяя бледными копиями... тот раз в коридоре не считается...

   Он тяжело и жарко дышал ей в затылок... хотел отругать её за безрассудство...

   Несколько вспышек боли, он уже на земле. Остолоп, за волнением забыл, с кем имеет дело.

   Её ладонь, поцелуй, пусть в нос, и "прости".

   Негодяйка, скрутила его моментом, ну, он ещё отомстит. О-О-О-О, как он ей отомстит... руки сначала свяжет... и ноги тоже... вообще к кровати на несколько дней привяжет. Он-то знает такие сладкие пытки, от которых женщины умоляют о пощаде... требуя ещё и ещё.

   Это Тигран брал женщин страстно, без изысков, грубо, властно. Не один раз они делили одновременно женщин, и все приёмы брата Илиан знал. Без прелюдий. Илиан же любил изощрённо и долго, страстно и нежно, когда женщина сама молила...

   Всё это крутилось в его мыслях, пока он вынимал из сапога кинжал, перерезал связанные руки, вынимал изо рта кляп, отплёвываясь от нитей.

   Беги, Манон. Беги... иду за тобой.

   Илиан почти на сто процентов был уверен, куда она направилась... на улицу Модисток...

   Илиан убрал кинжал в сапог, заправил остатки рубашки в брюки, оправил куртку и растворился в предрассветных сумерках...

   Манон Авье – Палач

   Манон бежала по знакомым улицам, переулкам, протискивалась меж домов. Она знала этот город отлично, успела изучить за четыре года. Те дни и ночи, что Тигран уезжал по делам, Манон использовала по полной. Она расширила круг информаторов.

   Отказ Илиана Аландер от должности начальника Тайной Стражи стал хорошим поводом продвинуться по службе Маркусу Солер. Манон не имела к этому отношения, вернее, почти никакого. Когда братья искали информации о ней, в списке участников операции по расследованию и захвату "проклятого замка" обнаружилось имя Маркуса. Герцог узнал, что он долгое время работал с бароном Перрэ. Маркус был подвергнут тщательному опросу о том деле, в частности, о безымянной девушке, якобы умершей впоследствии. Маркус рассказал официальную версию, что он участвовал в захвате помещений гарнизона замка и о девушке ничего не знает, слышал краем уха, но и только.

   Герцог и граф приметили его, присмотрелись, и со временем предложили сменить должность заместителя начальника Городской Стражи, на должность заместителя начальника Тайной Стражи. А когда Илиан уехал, Маркус занял его место.

   Ему-то скучающая Манон и передавала добытые сведения от своих информаторов.

   У неё не было жажды убийства, она спокойно обходилась без этого. Но иногда так хотелось настучать нехорошим людям по репе... Поэтому она сосредоточилась на добыче информации.

   Будь она ПЛОХОЙ девочкой, она бы стала королевой шантажа и заработала весьма солидное состояние. Но Манон использовала информацию с умом. Раскрытие дел в обоих управлениях подскочило в разы.

   Грязное же бельё, не имеющее отношения к преступлениям, она не рассматривала.

   Она вынырнула из подворотни на свою улочку. Как же она соскучилась! Наконец она сможет пожить здесь, отдохнуть, подумать о будущем.

   Манон открыла своим ключом калитку в воротах, проскользнула во двор. Дарк бросился к ней навстречу, норовя лизнуть в нос. Манон обняла, потрепала по холке.

   – Какой ты у меня умничка, – пёс завилял обрубком и чуть заскулил, – пойдём в дом, накормлю, напою самого лучшего и преданного мужика в моей жизни.

   Манон вошла в ещё спящий дом. Кухарка проснётся через час. Пошурудила в леднике, в шкафах. Из найденной ветчины, хлеба и сыра соорудила пару бутербродов для себя. Дарку нашла хороший шмат свежего мяса. Сидели чавкали, Манон на столе, болтая ногами, Дарк под столом.

   Спать не хотелось совершенно, давно она не ощущала себя такой свободной и счастливой. Хороший секс – это, конечно, очень и очень, но зачем он нужен, если при этом теряешь себя... Спать или не спать, может, пойти потренироваться, умотать себя до бесчувствия – и баиньки?

   Манон сбегала на чердак в тренировочную комнату, взяла старые тренировочные плети. Дарк, лентяище, остался доедать мясо на кухне.

   Вышла в сад, заря занималась, расплескавшись розовым по горизонту. Выпавшая роса блестела на траве. Манон зашла в небольшую беседку, сняла пояс с оружием, куртку, сапоги. Положила всё на скамью. Закатала рукава рубашки. Взяла в руки плети, вышла босыми ногами в мокрую траву... удовлетворённо вздохнула полной грудью... ВОТ ОНО – СЧАСТЬЕ...

   Илиан Аландер.

   Илиан вскарабкался по стене, замер на ней. Манон вышла в сад. Проследил, как она прошла в беседку. Соскользнул со стены и затаился в кустах. Она не задержалась там, вышла босая, в рубашке навыпуск с закатанными рукавами, встряхнула короткими волосами, такая трогательная... но тут взмахнула одной рукой – и в воздух взмыла двухметровая чёрная змея, потом вторая... и Манон начала двигаться...

   Если бы он не любил её, то влюбился бы сейчас... чёрная тень скользила в первых лучах солнца, её тело словно танцевало в окружении двух черных кожаных змей, руки двигались синхронно, тело словно жило своей жизнью, а плети своей, но не было никакого противоречия в этом движении. Сливалось всё в единый и прекрасный танец смерти...

   Илиан знал, что может сделать эта "змея" в опытных руках. А то, что руки Манон опытны, он видел вживую сейчас и когда они обнаружили её над телом Мясника. Сначала он не мог понять, каким образом Манон удалось так истерзать матёрого убийцу.

   У неё была короткая дага, он сражался шпагой. Она бы не смогла к нему подойти. Увидев в её руках окровавленную плеть с вплетённым лезвием, стало понятно.

   Но окончательно до него дошло, насколько опасно это "оружие пастухов и конюхов", после забега по поляне от Манон с этой самой плёточкой. Одежда в клочья, а на нём ни царапины, Илиан оценил её мастерство.

   Движения изменились, исчезла плавность и текучесть.

   Плети резко рубили пространство с характерным звуком, словно вспарывали и обнажали, трескучий свист наполнил утренний воздух.

   И выражение лица изменилось – ушла расслабленность и довольство. Губы кривила усмешка, злость сквозила в каждом движении. Не останавливаясь ни на секунду, она подошла к стене и стала вдалбливать в неё плети, словно яростный хищник, терзающий свою добычу, от стены, сделанной из непрочного известняка, летела каменная крошка. На шум из дома выскочил молодой парень, побежал в сторону Манон, увидев её, замер, попятился.

   Кто это? Что он делает в её доме? Любовник? Мысли мелькали, а глаза, не отрываясь, пожирали фигуру в чёрном, плети уже измочаленные и распускающиеся на полосы, хлестали не только стену, но и Манон. Казалось, что она совершенно не замечает и не чувствует этого. Остервенело вбиваясь в камень, на руках появилась кровь от летящих осколков, на лице тоже.

   И вдруг Илиан понял, это – истерика. Простые женщины закатывают скандал, топают ногами, заливаются слезами, а эта, ненормальная, истерит таким образом.

   ДЕМОНЫ ПРЕИСПОДНИ!!!

   Илиан понимал, её нужно остановить, иначе она покалечится. Дать ей оплеуху? Смертник... Поцеловать? Два раза смертник... Просто поговорить? Сейчас она невменяема...

   Тиграна бы сюда, пусть бы ползал на коленях и извинялся, молил о прощении, прочее... что положено говорить и делать в таких случаях.

   Парень исчез в доме, за подмогой побежал... может, переждать, пусть сами разберутся?

   Илиан хмыкнул, вылезая из кустов, расстегнул пояс с оружием и бросил его в траву, снял куртку, перекручивая её жгутом.

   Смертник, как есть смертник.

   Он быстро подошел, накинул на неё импровизированные путы из куртки, фиксируя руки в локтях, рукава затянул узлом на спине, обездвижив. Вырвал ошмётки плетей из стиснутых кулаков. Отшвырнул. Повалил на траву, зафиксировал ногами её ноги, чтоб не пиналась, руки быстро пробежали по её телу: оружия не было.

   – Манон, – позвал он тихо, зажав её лицо между ладоней и заглядывая в глаза, пытаясь поймать расфокусированный взгляд. – Манон, смотри на меня, Манон.

   Она не слышала его. Илиан выругался и отвесил ей звонкую пощёчину, не помогло, отвесил по другой щеке, взгляд слегка ожил.

   – А-а-а, демон с тобой. Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – зафиксировал левой рукой затылок, правой обхватил подбородок, надавил, приоткрывая сомкнутые губы,

   – Смертник, – выдохнул и прижался к её губам, легко и нежно...

   ...ОНА... нужна... необходима... видеть её... слышать её... демон, как ОНА нужна ему... столько лет зря... до стона... до судорог... кончик языка провёл по нижней губе Манон, надавил и втянул её в рот... не отрываясь, смотреть в оживающие глаза... по венам заструился огонь, разогревая кровь и душу... ДА... она ответила... и отвечала нежно... да, да... отвечай мне, судьба моя... рок мой... Илиан вжался в неё, чувствуя, что ещё мгновение – и всё кончится...

   – Я тебя никогда никому не отдам, – прошептал в ту секунду, когда взгляд её прояснился окончательно, а глаза удивлённо округлились.

   Несколько долгих секунд смотрели друг на друга.

   – Илиан!?

   – Ага.

   – Илиан, а что ты делаешь? – таким вкрадчиво-убийственным тоном поинтересовалась у будущего потенциального покойника Манон.

   – Оздоровительными процедурами занимаюсь, – ответил потенциальный покойник. Он почувствовал, как она под ним начала ёрзать, но и не подумал с неё слезать, ещё плотнее переплетя ноги.

   – Или-и-ан

   – Мано-о-он, – в тон ей протянул Илиан, наклонился к самому уху, интимно прошептал: – Не ёрзай, Манон, это очень возбуждает, – он прижался ещё плотнее, доказывая насколько. – А мы с тобой не в тех отношениях.

   – Илиан, ты меня целовал только что, – отчётливо чувствуя степень возбуждения, прошептала Манон.

   – Манон, не уговаривай меня повторить, это было в оздоровительных целях.

   Брови женщины удивлённо взметнулись.

   – Слушай, у тебя была самая, что ни на есть натуральная бабская истерика. А чтоб её прекратить, есть несколько способов.

   – И ты выбрал поцелуй? – язвительно улыбнулась она.

   – Не-е-е, я перепробовал все.

   Манон сглотнула, представив это ВСЁ в исполнении Илиана.

   – От разговоров до пощёчин, поцелуй – это крайняя мера, – успокоил Илиан разыгравшееся воображение Манон.

   – Илиан, я уже успокоилась, может, ты уже слезешь с меня?

   – Если пообещаешь одну вещь.

   – Какую?

   – Сначала пообещай.

   – Нет.

   – Я тебя спас, между прочим, ты могла покалечиться.

   – Илиан, слезь с меня, сейчас же, – начала злиться Манон. – И тогда я не убью тебя.

   – Вот это обещание я и хотел у тебя попросить, – обрадовался мужчина, быстренько скатился с Манон, помог ей подняться. Она посмотрела на свои руки, потом на Илиана.

   – Ты связал меня своей курткой?

   – Пришлось, можешь не благодарить, – беспечно ответил темноволосый, развернув Манон спиной к себе и начал развязывать узел. – Ты же оружие массового уничтожения, пришлось предпринять...

   БАХ! Манон замерла, определяя источник звука наиболее близко: голова встретилась со сковородой. Илиан рухнул к её ногам. Манон обернулась.

   Милена со сковородкой наперевес, за ней Леон с верёвками. Манон смотрела на воинственные физиономии молодых, да рьяных.

   – Леон, вяжи графа, – распорядилась сестра, подскочила к Манон, сунула сковороду подмышку и принялась развязывать узел. – Вот ведь изверг, как туго затянул, – пыхтела Милена.

   Манон стояла и улыбалась, как дурочка, её так умилили эти двое...

   – Миледи, как же тепереча? Что с графом делать будем? – спросила Милена.

   – А что с ним делать, отпустим.

   – Так он же всем растреплет про дом этот, – удивилась такой недальновидности госпожи девушка.

   Манон застыла.

   Вот индюшка безголовая на день благодаренья!

   Она была настолько ошарашена действиями Илиана, что в голову даже не пришла мысль: как вообще он оказался в ЭТОМ месте?

   Манон медленно-медленно повернулась. Леон очень ответственно подошёл к делу, и граф напоминал... мумию, подсказала Марина, спелёнутый по рукам и ногам. Грязную мумию, пока вязал, Леон вертел мужчину по траве, но от активных телоперекатываний трава и земля, в которой она произрастала, перекочевали на Илиана и верёвки.

   – Леон, достаточно было просто связать руки, – сказала Манон, поморщившись. Его же теперь мыть надо. Или так прибить... Словно услышав мысли госпожи, кровожадная Милена, справившаяся, наконец, с узлом, сказала:

   – А может, его прямо сейчас пристукнуть... – похлопала сковородкой по ладошке, словно примеряясь, рассчитывая силу удара. – Ну, чтоб не мучился... пока без сознания.

   Манон тяжело вздохнула, встряхнула куртку Илиана, расправляя. Ей это мало помогло, выглядела она как из... – хотела подсказать Марина, но Манон не стала слушать.

   Отобрала сковородку у кровожадной девушки, и задала коварный вопрос.

   – А Ирен знает, что ты взяла её любимую сковороду?

   Милена побледнела. Ирен – жена Эмиля, немая от рождения, не имея возможности высказывать словами своё возмущение, пускала в дело физическую расправу. Брат и сестра невольно схватились за уши.

   – Вот-вот, – усмехнулась Манон. – Несите эту... мумию в дом... в гостевую на втором этаже, только ковёр уберите и не кладите его на кровать... грязный. – А я, так и быть, заступлюсь за вас перед Ирен.

   Молодые люди озадаченно переглянулись, да-а-а, граф был не маленьких размеров. А в следующий раз голову будут включать, прежде чем действовать.

   Манон, насвистывая, направилась к дому, крикнув двум спасителям:

   – Милена – за ноги, Леон – за плечи, так удобнее будет.

   На крыльце обернулась посмотреть на этих двоих... со стоном закатила глаза к светлому небосклону, день будет солнечный.

   – Да не вперёд ногами, он пока не помер, – прокричала Манон, добавила тихо. – Бестолочи.

   И вошла в дом.

   Тигран Аландер

   – Мерзавка! Негодяйка! Моль Бледная! Эротоманка недоделанная! Зараза белобрысая! Гарпия стриженная!

   Орал невыспавшийся Тигран поутру. Его разбудили с докладом, что под окном герцогини в кустах найден стражник, приведён в чувство, допрошен. Ничего не видел, не слышал: стоял, упал, очнулся под кустом.

   – Ломайте двери, – приказал Тигран, одеваясь.

   Вот ведь Чудовище Монохромное, а он сегодня планировал на пикник с ней поехать к озеру. Помнится, ей там очень нравилось, давно не выбирались, на обратном пути – к ювелиру...

   – Выпорю, в этот раз точно выпорю.

   В соседней комнате раздался треск и грохот. Дверь выломали. Герцог, застёгивая камзол, вышел в коридор. Стражники стояли в проёме, не решаясь войти в опочивальню госпожи. Заметив герцога, они расступились.

   Тигран вошёл решительно и замер посреди комнаты: постель смята, но не расправлена – не спала в ней. Дверь в его спальню забаррикадирована: как она сдвинула этот трельяж? Подошёл к окну: ни верёвочной лестницы, ни верёвки, ни простыней... Как она спустилась?

   – Госпожа покидала спальню?

   – Нет.

   – Манон!? – позвал герцог, он предположил, что она спряталась. – Манон. Демоница-моя-мстительная, выходи... Манон, ну правда, подурачились и хватит.

   Тигран проверил гардеробную, обнаружил комод с потайным дном. На первый взгляд ничего из одежды не взяла. В ванной пусто. Дверь в гостиную тоже была закрыта изнутри.

   Заметил на трельяже раскрытые шкатулки. Выпотрошила всё. Хорошо, с деньгами будет.

   Раскрыл шкатулку с фамильными драгоценностями, все были на месте, кроме родового обручального перстня. Улыбнулся – не сняла. Но тут взгляд нашёл его на столешнице. Тигран помрачнел – сняла.

   Драгоценности взяла, значит, ударится в бега. Наследство барона трогать не будет. Наличных у неё, скорее всего, не много, будет продавать украшения. Нужно срочно оповестить всех ювелиров, чтоб донесли немедленно. Приложить список с описанием украшений и хозяйки. Демон... она же многолика... Да-а-а, за годы её мнимого смирения и покладистости он забыл, кем она была.

   Он чувствовал досаду, злость и азарт, кровь бурлила в жилах... Он узнал это чувство... Она вернулась, огненная его девочка... Её вчерашнее прощание произвело неизгладимое впечатление... Весь остаток ночи промучился в эротических снах.

   Тигран, довольный, усмехнулся. Вот чего ему не хватало... чувства ожили, заиграли. Сезон охоты открыт. В этот раз он уже не совершит своей ошибки, и ломать её не станет.

   Демон с ним, с наследником. Женит Илиана на дочке соседнего герцога, уже ведутся переговоры на этот счёт. Родит ему племянников, их он и воспитает как наследников. Так что обломайся, младший братик. Манон – моя, и только моя.

   – Разбудите графа, – приказал Тигран. Настроение его резко подскочило.

   Илиан Аландер

   Очнулся связанный... во рту земля и трава, голова болит. Последнее, что он помнил – Манон... развязывал ей руки... Илиан открыл глаза и сразу зажмурился. Вот ни чуточки не понравился ему кровожадный оскал камеристки Манон, знал он её. Скандалистка и драчунья, слуги часто на неё жаловались, посплетничать о герцогине при ней было абсолютно невозможно. Сразу фингал под глаз.

   – Леон! – заорала она, оглушая графа, он поморщился от возросшей боли. – Передай госпоже, граф очнулся!

   – Зачем же так орать, – простонал Илиан, отплёвываясь.

   – Ой! Вас тошнит! – она прикрыла рот ладошкой, глаза стали круглые, но она тут же опомнилась, перевернула его на бок, пояснив: – Чтоб не захлебнулись.

   Граф закашлялся от такой заботы, и его действительно стошнило, согласитесь, земля и трава малосъедобны.

   – Ничего я вас звезданула... сотрясение... точно, – поставила диагноз Милена.

   Сотрясение... пронеслось в мозгу Илиана... сотрясение... ОТЛИЧНО!!!

   Он страдальчески застонал и закатил глаза.

   – ОЙ! Мамочки... – испуганно пискнула Милена, толкнула его обратно на спину, отчего граф приложился затылком об пол и застонал уже по-настоящему. – Ой, мамочки! – она всплеснула руками и выбежала из комнаты.

   Илиан лежал спелёнутый, словно младенец, во рту пакость, нос чешется, пятка правая тоже, голова опять же болит... но настроение-е-е... обалденное, еле сдерживался, чтоб не захохотать.

   Он себе весь мозг сломал, придумывая возможные способы остаться в этом доме, вплоть до шантажа, а тут такой случай подвернулся.

   Больной, несчастный, раненый на голову... эм-м... ушибленный по голове... эм-м-м-м... в общем, просто раненый мужчина. Вызывает в настоящей женщине сострадание и сочувствие.

   Не мачо и амбал с мускулами, а вот такой: простой, интеллигентный (слово это Манон сказала как-то про одного профессора), красивый, обаятельный, не во всех отношениях положительный мужчина.

   Непременно вызовет у Манон чувство сострадания. Подбирает же она брошенных детишек... ну, пусть ещё одного подберёт... не ребёнка, но страшно нуждающегося в женской заботе и ласке графа. Между прочим, графья бесхозные на дороге не валяются. Их подбирать нужно вовремя... с пола в том числе.

   Придёт, наконец, хоть кто-нибудь... нос адски чешется.

   В коридоре раздались шаги и голоса. Илиан закрыл глаза и прикинулся обморочным созданием.

   – Вот! Видите! – услышал он голос Милены.

   – Он умрёт? Да? – в голосе слышались слёзы. – Меня казнят за убийство графа...

   – А не надо было со всей дури лупить графа по голове сковородой, – сказала Манон, останавливаясь над Илианом. – А потом ещё желать добить в бессознательном состоянии, чтоб не мучился.

   Вот кто виновник этого "счастливого случая", отлично, используем по-полной чувство вины, сделал выводы Илиан.

   Манон присела рядом, подняла сначала одно веко, затем второе.

   – Жить будет, – резюмировала она. – Леона за лекарем отряди, и быстро.

   Застучали торопливые каблучки убегающей Милены.

   – Недоросли, демоны выдергай им ноги, – выругалась Манон. Чуть шершавая ладонь коснулась его лба... мозоли от оружия... не перестала тренироваться... о-о-о, да, да, подержи свою прохладную ладошку... да, вот так, погладь меня по волосам... Ау-у-у-у... больно же, там шишка!

   – Илиан, перестань притворяться, я же вижу, как у тебя ресницы дрожат, – проговорила Манон, больно стиснув его волосы на затылке.

   Илиан простонал и открыл глаза. Вот тебе и сострадательная женщина.

   – Нам нужно поговорить, – Манон аккуратно опустила его голову на пол. Она внимательно всматривалась ему в глаза. – М-да-а.

   – Илиан, как ты оказался здесь?

   – Я следил за тобой, – соврал мужчина.

   – Не лги мне, – сказала она тихо-тихо, спокойно-спокойно.

   Илиан вздохнул. Ответил.

   – Я знаю про это место почти четыре года.

   Он видел, как она моргнула, принимая и осмысливая услышанное.

   – Тигран про него не знает, – добавил он, понимая, что это будет следующий вопрос.

   – Ты ему не сказал?.. Почему?

   – Потому что это твой секрет.

   Он видел, как расширились от удивления её глаза.

   – Если б ты хотела, ты бы сама ему рассказала, – продолжил Илиан, – а ещё, я знаю про тебя и Маркуса, – о-о-о, а вот это он зря сказал...

   Он увидел, как глаза Манон сузились в злые щёлочки, рука потянулась к поясу за дагой.

   – Мано-о-он, а что ты задумала? – поинтересовался потенциальный труп.

   – Знаешь, Илианчик, есть такая присказка: "Я слишком много знал".

   – Мано-о-он, давай без глупостей, в конце концов, я твой родственник, – привёл аргумент во спасение своей жизни Илиан.

   – Бывший, – выдохнула ему в самое ухо. И он почувствовал, как холодная сталь коснулась горла. – А теперь рассказывай, и НЕ ЛГИ мне, – он чувствовал её дыхание у самого уха.

   Да-а-а... вот так, близко, грудь касается его плеча... подыши ещё...

   – Илиан? – позвала Манон, не на такую реакцию она рассчитывала, обычно ей начинали выкладывать всю подноготную, ну или посылать куда подальше... а этот лежит, лыбится.

   – Илиан! – Манон потрясла его за плечо, приложив пару раз затылком об пол, приводя в чувство, он застонал и поморщился.

   – Прости... больно, да? – тон такой испуганно-заботливый и в глаза заглядывает с сочувствием.

   – Нет, ничуть... – а в глазах жалобное... щас умру. – Манон, а у меня нос чешется, и пятка тоже, голова болит и кружится, тошнит...Манон, а почему тебя две?

   – Илиан?! – она прижала ладошку к горячему лбу. – Демоны, ты бредишь, Илиан.

   – Рук не чувствую... – простонал, закатывая глаза.

   Манон быстро стала вспарывать плотные витки верёвки, рачительная хозяйка в ней злилась на Леона. Столько отличной верёвки придётся выбросить, такими обрезками никого уже не свяжешь. Вычту из жалования, чтоб впредь думал головой, успокоила себя Манон. И заметку себе поставила: научить парня правильно связывать пленников.

   Покончив с верёвками, она склонилась над бледным Илианом. Погладила по волосам, лицо такое всё чумазое, вид несчастный-пренесчастный. Она начала растирать сначала одну руку, потом вторую, возобновляя кровообращение, перешла на ноги, потом грудь. Илиан лежал и постанывал, руки его сжались в кулаки.

   – Потерпи, сейчас приедет вредный старый брюзга Антуан Морро, и ты быстренько пойдёшь на поправку, поверь моему опыту, – рука Манон случайно наткнулась на что-то твёрдое, Илиан застонал. Опустила глаза, потом перевела взгляд на лицо Илиана. Бледное, с горящим румянцем, глаза крепко зажмурены, с закушенной нижней губой. Руку она не убрала, злорадная улыбка скривила губы, сейчас она ему отомстит за всё хорошее...

   – Илиа-ан...

   – Мммммм – промычал он, не разжимая губ.

   – Илиа-ан... – более настойчиво позвала она.

   – Что-о-о? – с усилием, выдавил хрипло мужчина.

   – А чего ты стонешь? Тебе больно? – в голосе столько участия и сострадания.

   – Да-а-а, – прохрипел.

   – А где тебе больно? – рука как бы нечаянно надавила на значительно возросшую выпуклость.

   – Ве-езде-е, – простонал мужчина и взмолился, – Манон, убери руку.

   – Видишь ли, Илиан, – Манон постучала пальчиками по сами знаете чему, – мне придётся оставить тебя в доме. Поэтому договоримся на берегу, – Илиан слегка выгнулся навстречу её руке.

   – Лежи смирно! – приказала Манон. – Я проверяю тебя на прочность, зная твою кобелиную натуру, а у меня тут девушка молодая, неопытная...

   Рука Манон уже непроизвольно поглаживала, вне зависимости от хозяйки.

   – Предупреждаю, подкатишь к ней свои бубенчики... – Манон демонстративно раскрыла дагу. Три лезвия раскрылись лепестками и тут же соединились воедино. – Отчикаю.

   – Всё, что угодно, только руку убери... садистка, – взмолился Илиан.

   – Ой, прости, забыла, – Манон, слегка покраснев, отдёрнула руку, – что-то жарко вдруг стало.

   Она поднялась и отошла, перевела дыхание и посмотрела на мужчину. Илиан лежал в окружении верёвочных обрезков, руки сжаты в кулаки, всё тело напряжено, как струна, лицо пунцовое в чёрных и зелёных разводах, пот бисером рассыпался по лбу и вискам, травинки запутались в волосах и яростно горящие глаза, обещающие МЕСТЬ... Манон сделала шаг назад, а потом расхохоталась.

   Илиан возмущённо засопел. А взгляд стал обещать СТРАШНУЮ МЕСТЬ.

   Манон хохотала и не могла остановиться, слёзы выступили из глаз.

   – Манон, прекращай ржать, – возмутился Илиан.

   – Не-емо-гу, – она уже согнулась пополам, – ты бы себя видел.

   Илиан попытался приподняться и осмотреть себя.

   – Лежи, болезный, – сквозь смех простонала Манон, – у тебя лицо всё в земле и траве, выглядишь чрезвычайно забавно.

   Илиан устало откинулся обратно на пол, голова всё же болела. А хохот... пусть, у неё откат пошел после истерики.

   Но рученьку на самом драгоценном он ей припомнит... садюга белобрысая... умолять будет и остановиться и не останавливаться... сочтёмся, судьбинушка, сочтёмся. Я тебе ещё гостиницу припомню, когда тебя за парня принял и с ума сходил, думая, что мужика хочу. Всё, ненаглядная, припомню... прядку твою белую, влажную, змеящуюся по шее на фоне огня...

   – Илиа-ан, – донёсся до него голос сквозь мечтания, – вот знаешь, мне совсем не нравится твоя улыбка... Как-то даже боязно.

   Улыбка растянулась до ушей, мужчина заложил руки за голову и мечтал, мечтал, мечтал.

   – Где тут недобитый, в предсмертной агонии граф? – раздался скрипучий саркастичный голос, разом грохнувший Илиана с небес на землю.

   – А вот он, господин Моро, – голос Манон стал подобострастно услужливым.

   – До кровати не дополз?

   – Не дополз, – согласилась Манон, пряча улыбку.

   – Леон рассказал мне, что нежная рученька Милены сковородкой приласкала?

   – Приласкала, – кивнула Манон.

   – Пойдём, польёшь мне на руки... – поверх очков старик смерил графа пронзительным взглядом выцветших от старости голубых глаз. – Хотя, его можно и так осматривать, ему уже не повредит.

   – Нет, вы уж помойте, – возмутился Илиан такому пренебрежению к своей раненой персоне.

   – Привередливый? – проскрипел неприятный голос.

   – Жуть.

   – Ничего, и это лечится, – сообщил Антуан Моро, направляясь в ванную комнату. – Парочка клистиров, десяток-другой пиявок...

   – Мано-о-он?.. – Илиан сделал страшные глаза. И указал ими на спину лекарю.

   Она мстительно улыбнулась и показала ему язык. Илиан впал в прострацию. Палач только что показала ему язык, словно девчонка-подросток... женщина, дай себя затискать... ну, хоть чуточку. Илиан застонал и закрыл глаза.

   Я мужчина, я сильный взрослый мужчина, я держу ситуацию под контролем... внушал он себе... какой, к чёрту, контроль, чуть не сдох от желания, почувствовав её руки, разминающими его тело...

   – Голубчик, да у Вас эрекция, – просветил его мерзкий старикашка, как будто он сам не знает, что у него в штанах происходит. Манон прыснула. Откашлялась.

   – Вы тут дальше без меня, – начала Манон, отводя глаза.

   – Детка, а как я со своим ревматизмом потом разогнусь? На постель помоги ему перебраться.

   – Так он же грязный, перепачкает всё.

   Илиан посмотрел на неё так, что ей стало стыдно, но не совсем.

   – А можно его сначала помыть?

   – Помыть можно, – согласился старик, глаза его хитро блеснули за стёклами очков, – только ты ему помоги подняться и доковылять до ванной, боюсь, один не осилит.

   Манон обречённо вздохнула, подошла к Илиану, присела, помогла приподняться, он обхватил её плечи, кряхтя и постанывая, с трудом поднялся с пола.

   – Погоди, дай гляну ему в глазки, – Моро подошёл, оттянул одно веко, другое, покрутил головой из стороны в сторону, и когда Манон отвернулась... он подмигнул... вот как есть, этот старый хрыч ему подмигнул. Илиан раскрыл от удивления рот. Старик пальчиком прикрыл, зубу клацнули.

   – Веди, думаю, осилит. Я пока инструменты приготовлю. А ты ему помыться поможешь.

   – ЧТО!? С какой стати? – взревела Манон, дернувшись так, что Илиан впечатался спиной в косяк, по-настоящему застонал и сполз на пол.