Текст книги "Ученица палача (СИ)"
Автор книги: Марфа Метель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Итак, – начала Жюли, – Вы желаете знать, кто эта женщина, милорд?
– Просто жажду, – подтвердил Тигран.
– Что ж, держите, – Жюли пододвинула в его сторону стопочку золотых.
– Что это? – опешил мужчина.
– Деньги, – Жюли посмотрела на него как на умалишённого.
– Какие?
– Золотые.
Поняв, что она над ним просто издевается, герцог побагровел.
– Жюли!!!
– Хорошо-хорошо, не нужно так орать, – вскинула руки в примирительном жесте рыжая.
– И-и-и?
– Вы спросили про женщину, я Вам дала деньги.
– В качестве взятки, чтоб не спрашивал, кто она?
– В качестве гонорара, она моя клиентка и заплатила за услуги.
На бедного герцога было жалко смотреть, он то краснел, то бледнел, желваки просто отплясывали джигу. Руки сжались в кулаки.
– Ваше Сиятельство, между прочим, дорого заплатила, сказала, что осталась весьма и весьма довольна Вами, – продолжала Жюли добивать герцога с самым серьёзным выражением лица. Кто бы знал, чего ей стоило не расхохотаться.
– Мне-е... деньги-ги?...за услуги-и?– свирепел мужчина. – МНЕ! ГЕРЦОГУ! – взревел Тигран.
Жюли испугалась, что с ним сейчас случится удар. Она соскочила со стула. Подбежала к мужчине.
– Присядьте, милорд, – она заботливо подвела и усадила его на диванчик, метнулась за бутылкой вина и сунула ему в руки. Он присосался к горлышку и в несколько глотков опустошил. Жюли уважительно присвистнула.
– Милорд, откуда она могла знать, что Вы – герцог? Вы же в маске, как и все клиенты, -проворковала Жюли. – Она пришла сюда снять... напряжение... так же, как и Вы. И я смею надеяться, что Вы остались довольны... – она сделала паузу. – ВЫ. БЫЛИ. ДОВОЛЬНЫ? – весомо закончила вопросом женщина.
– Был, – вздохнул Тигран, откидываясь на диван и раскидывая руки на его спинке. Прикрыл глаза.
– Был... и весьма... хочу её найти... скажи, Жюли, кто ОНА?
– Простая клиентка, милорд, – Жюли притворно вздохнула, словно сдаваясь, – мне представилась, как Сильвия Брюнэ, вдова.
– Вдова-а... это хорошо, – довольно улыбнулся своим мыслям Аландер. – А где живёт?
– Ваше Сиятельство! – вскричала Жюли. – У меня лучший бордель в городе, а не сыскное агентство. Мы соблюдаем конфиденциальность, клиенты не указывают место проживания и даже имя может быть вымышленным.
– Вымышленным?! – встрепенулся Тигран, открыв глаза.
– А позвольте утолить женское любопытство... – вкрадчиво проговорила Жюли.
Тигран вскинул бровь – спрашивай, мол, но не обещаю, что получишь ответ.
– А зачем она вам?
Аландер потёр переносицу.
– Хочу предложить вакантное место официальной любовницы.
– Любовницы? – как-то разочаровано повторила Жюли.
– Ну, не жены же, – усмехнулся милорд. – Женщина, приходящая снять... напряжение в бордель, как-то не особо подходит на роль жены герцога Аландер. Даже фавориткой никак, хватило мне одной. Хочу любовницу, чтоб всегда была в спальне, не лезла в мои дела и не совала нос в интриги. До сегодняшнего дня мне как-то хватало твоих девочек, сама знаешь, почему не связываюсь с придворными фрейлинами и прочими дворянками, у всех у них матримониальные планы на меня. Либо у их родственников. Поэтому предпочитаю честные отношения с “бесчестными” женщинами... Жюли, я хочу ЭТУ женщину в любовницы.
– Ну да, ну да, – покивала головой Жюли, думая, как хорошо, что Манон не слышит этого... иначе за жизнь герцога она бы не дала и медной монеты.
В соседней комнате что-то грохнуло. А, нет. Слышала. Жюли с сочувствием взглянула на вскинувшегося герцога. Тяжело вздохнула. И, предупреждая вопросы с его стороны, сказала:
– Что за день такой, вынесли двери два раза, теперь эта безрукая Софи что-то снова сломала.
– Кто это – Софи? – насторожился мужчина.
– Да в том-то и дело, что никто, – обречённо вздохнула Жюли, – держу из сострадания криворукое создание... о-о-о, милорд каламбур получился... а вы любите каламбуры? Я их просто обожаю... – начала трещать радостно Жюли.
Тигран страдальчески закатил глаза и поспешил ретироваться. Всё, что хотел, он узнал.
Десять золотых остались лежать на столе.
В коридоре он столкнулся со служанкой, выходившей из соседней комнаты. В руках она держала какую-то коричневую ткань с осколками фарфоровой вазы. Он взглянул на сутулую фигуру, на её бледное измазанное сажей лицо – действительно, никто. Отвернулся, тут же забыв о ней. Не видел, каким обещающим много чего неприятного взглядом его наградила “служанка”.
Тигран Аландер
Возвращался домой один, Илиан решил остаться, продолжить прерванный отдых. Взять другую женщину, как предлагал брат, Тигран отказался. Не хотел портить послевкусие... это как после изысканного вина выпить кислого пива.
Герцог откинулся на мягкую стенку кареты, как только та тронулась с места. Что за вечер... Он надеялся расслабиться, отдохнуть... а тут такая нервотрёпка... ну, поначалу очень и очень приятная нервотрёпка. Ну, зачем он согласился на “заманчивое предложение” этой интриганки Жюли.
– Ах, милорд, неужели Вы не устали от этих девчонок, – шептала в ухо рыжая, – сегодня есть кое-кто поинтереснее, поверьте, милорд, Вы не пожалеете. Она не из моих девочек. Она пришла сюда впервые в поисках страсти и удовольствий, – нашептывала рыжая демоница. – Она молода, красива... мои мальчики – Рауль и Пьер – уже исходят слюной. Паршивцы спорят между собой, кого же она выберет. Но, милорд, неужели Вы уступите такой приз?..
И он повёлся, повёлся как мальчишка, и не жалел... да, Демон раздери, не жалел. Дожив до тридцати двух лет, у него не было такой потрясающей женщины, и он её найдёт, вернёт и не отпустит, пока будет нуждаться в её безумных ласках... Охота... Он любит охоту...
Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать... Сильвия Брюнэ, или кто-ты-там... кто не спрятался, я не виноват... даже если спрятался...
Кстати, об охоте... баронесса Перрэ. Охота через два дня, нужно продумать, как найти подход к этой Бледной Моли... обсудить стратегию “осады” с Иланом...
Карета катила по брусчатой мостовой, мужчина в конце концов задремал, и снились ему глаза цвета спелой смородины...
Жюли устало вытянулась на диванчике, пальцы её крутили ножку бокала. Невидящий взгляд был устремлён на пламя. Она думала о Жане Перрэ.
Странным человеком был этот Перрэ. Они встретились на улице зимой, она забилась в угол грязного проулка и выла – её выкинули из Дома Желаний подыхать.
Она была молода и глупа. Отец продал её в дом Желаний. Влюбилась в своего первого и единственного клиента. Он зарезервировал её только для себя. Потеряла голову от любви, думая, что и он испытывает к ней подобные чувства. Как часто женщины выдают желаемое за действительное... Потеряла осторожность и понесла. Когда она сказала ему об этом, он ушел и больше не появился. Хозяйка была в ярости... она потеряла отличный доход. В наказание отдала Жюли самым жестоким и мерзким клиентам, которых обслуживали только провинившиеся девочки... она потеряла ребёнка. Обезумев, попыталась напасть на хозяйку, желая выцарапать ей глаза..., её избили и выкинули на улицу в зимнюю стужу в одном белье. Жюли помнила, как мужчина остановился перед ней, завернул в свой плащ и отнёс к лекарю. Моро, в привычной своей ворчливой манере, выходил её. Но сказал, что детей она иметь не сможет. Жюли проревела несколько дней. Моро выведал всю её историю и рассказал Перрэ. Через месяц он привёз её в тот Дом Желаний. Провёл в кабинет, усадил в кресло Мадам и положил перед ней бумаги. Жюли развернула их и обнаружила купчую на этот Дом на своё имя. Она теперь была полноправной хозяйкой. А предыдущую Мадам нашли замёрзшей насмерть в том самом переулке, с печатью палача на правом запястье.
Так началось сотрудничество и дружба с Перрэ.
Мужчины бывают так болтливы в постели...
Охота.
Манон Авье, баронесса Перрэ
Манон смотрела с тоской в окно экипажа. Погода была прекрасная, легкий морозец. Снег замёрзшими бриллиантами сверкает и переливается на солнце. А настроение у баронессы Перрэ было наимерзейшее. Она вынуждена играть роль крайне болезненного, немощного создания.
С каким бы удовольствием Манон поехала верхом, пустила бы Ворона в галоп, ветер в лицо, рядом верный Дарк... В последнее время совсем мало его видит: прибежит, потреплет немного – и дальше в бега. Скучает друг. А всё из-за этого странного приказа найти пса, по описаниям похожего на Дарка, и его владельца. Она всю голову сломала, пытаясь вспомнить, где прокололась и засветила пса. На “дело” она ходит без собаки... Разыскивать начали сразу по возвращению в город.
Хорошо, Маркус сразу предупредил. И с Дарком в город она не выходила, гуляли в саду. А то, что приказ поступил от Илиана Аландер... Демоны побери этого графа... Маркус рассказал вчера, когда они вновь встретились.
Он передал ей копии документов по убийству девушки. Поговорили, она рассказала о письме с “подарком”, о Барбьерском Мяснике, по следу которого она шла в соседнем графстве, подозревая в нём Клода. Сошлись во мнении, что, скорее всего, это действительно Клод.
Потом просто пили. Два года назад Маркус официально перешёл работать в Стражу. На днях его назначили заместителем начальника городской Стражи. Поздравила с повышением. Обмен информацией всегда шёл обоюдный: она делилась необходимой ему информацией, добытой из других источников, он с ней – своей.
До сих пор поминает ей укус, злопамятная зараза... под это дело каждый раз выпивка за её счёт. Говорит: “Невеста бросила”, увидев следы от моих зубов на его шее. Уже пять лет выплачивает моральный ущерб выпивкой. Вспомнив вчерашние деловые посиделки с Маркусом, её единственным другом, настроение, несмотря на похмельную мигрень, улучшилось. Ненадолго. Она ехала в своей карете с Мартой, высокой, крупного телосложения женщиной. Некрасивые черты лица были всегда суровы. От природы молчалива и замкнута. В баронском особняке она была её горничной. Сегодня Манон взяла её в качестве компаньонки, ибо не пристало незамужней даме быть без сопровождения.
Марта дремала. Поездка длилась три часа. За окном экипажа гарцевали всадники, среди них глаза непроизвольно выхватывали братьев Аландер, и злость накатывала очередным приступом мигрени. Пить надо меньше, надо меньше пить...
Вспоминая “звериный трах” со старшим Аландер, она не впадала в эйфорию. Никаких трепетных чувств к нему не испытывала, особенно после подслушанного разговора Жюли и герцога.
Из Дома Желаний она вернулась не в особняк, а в дом на улице Модисток. Приняла ванну и легла в постель, позволив соскучившемуся Дарку лечь рядом поверх одеяла. Рука непроизвольно гладила собаку, а мысли вернулись к произошедшему.
Она, наконец, призналась себе, что ИСПУГАЛАСЬ, да-да, испытала неконтролируемый животный ужас, когда распечатала послание от Клода. На мгновение, но испытала. И то, что произошло между ней и герцогом – это был выплеск этого страха, таким образом она изгоняла призраков прошлого. И на месте этого мужчины мог быть любой. Поэтому все эмоции, чувства и желания, испытанные ею, она списала на то, что таким образом избавлялась от подсознательного ужаса перед Клодом перед их близкой и неизбежной встречей. Она стремилась к ней и боялась. Но, как говорил учитель-отец: “Страх – твой лучший друг и твой злейший враг. Ты контролируешь страх – и ты победишь. Ты теряешь над ним контроль – и он убьет тебя. Герои и трусы – они все испытывают страх, только поступают по-разному.”
Она свой страх контролировала, а значит, победила. Манон счастливо улыбнулась, загребла под бок Дарка. Подумала, что хороший секс замечательно снимает напряжение, надо почаще наведываться к Жюли. И уснула сном удовлетворённой женщины.
Братья Аландер
– Тигран, ты видел, какая образина у неё в компаньонках? Жуть. Лучше бы дворецкий. Эта вообще меня ни на шаг к хозяйке не подпускает. Здоровенная, как гвардеец, ни обойдёшь, ни объедешь.
– М-м-м? – промычал задумчиво Тигран, погружённый в свои мысли.
– Тигран, брат? Что с тобой, ты последние два дня сам не свой? – Лиан с беспокойством тронул брата за плёчо. Старший Аландер перестал вертеть в руке черную нить стеклянных бусин, оторвавшуюся от колье “вдовы”, он нашёл её, лежащей рядом с его порванной рубашкой на полу у кровати. Единственное напоминание о женщине... Сильвии Брюнэ не существовало. Вернее, существовала вдова плотника Сильвия Брюнэ семидесяти восьми лет и Сильвия Брюнэ, дочь ювелира двенадцати лет. А Сильвии Брюнэ, вдовы лет так двадцати-двадцати пяти среди коренных жителей города найти не удалось. По крайней мере, за эти два дня.
– Да так, размышлял, – небрежным движением сунул нить в карман. – Что ты там говорил про образину?
– М-м-да, – закатил глаза к потолку Илиан. – Пойдём, на ужин опаздываем. По пути расскажу.
Манон Авье, баронесса Перрэ
Ужин проходил в “дружеской обстановке”, приравненной к боевым действиям. Узкий круг приглашённых состоял из Тиграна, Илиана и Климентины Аландер. Младшая сестра, рыжеватая блондинка, чуть квадратное лицо, пухлые губки, прямой небольшой носик, серо-голубые глаза. Надменный взгляд и высокомерие отличали эту сиятельную леди.
Три фрейлины, одна из них была опознана как “почти соблазнённая на балконе”. Две других просто великосветские язвы. Три аристократа, взглянув на которых, Манон подумала, что они, наверное, перед ужином лимонов поели, такие надменно-кислые физиономии. Хотелось предложить им сахарку.
Рассадка персон за столом “радовала” несказанно: Тигран Аландер сидел во главе стола, напротив него на другом конце стола – Климентина Аландер. По левую руку от герцога – фрейлина Адель Форе, дальше виконт Виктор Легранд, фрейлина Аманда Фонтен -“недособлазнённая”, виконт Марсель Маршанд. По правую: фрейлина Аврора Дюбуа, маркиз Эрик Руссель, баронесса Манон Перрэ, граф Илиан Аландер.
– Скажите, баронесса, а почему вы всегда в вуали? – задала вопрос с прицелом “недособлазнённая” фрейлина, сидевшая как раз напротив Манон. – Неужели есть что скрывать?
– У нас всех есть что скрывать, – проговорила Манон, сейчас её полупрозрачная вуаль закрывала только верхнюю часть лица и не мешала ужинать.
– И что же скрываете Вы? – не отставала фрейлина.
– К сожалению, природа не одарила меня такой красотой, как остальных присутствующих дам, – смиренно проговорила Манон, нарезая мясо. – А постоянные недомогания усугубили ситуацию.
– Что? Настолько уродливы? – Аманда явно мстила за их встречу на балу и испорченное рандеву с Иланом Аландер.
– Да, – равнодушно ответила Манон, отпивая воду из бокала. Все присутствующие уставились на неё с удивлением и любопытством. Отставив бокал, Манон приподняла вуаль, дабы удовлетворить страждущих. Болезненно бледная кожа, бескровные губы, припухшие веки со щёлочками чуть косящих к носу глаз, темные круги под глазами с белёсыми бровями и ресницами восхищения не вызывали.
– Милочка, Вы бы хоть косметикой пользовались, – внесла предложение Климентина Аландер.
– Благодарю, миледи, – Манон грустно вздохнула, опуская вуаль. – В моём случае бесполезно. Проще прикрыть лицо и не мозолить глаз.
Знали б вы, сколько пришлось использовать белил, уголь из камина отлично подошёл для теней под глазами, которые до сих пор щипало от лука, нарубленным в кашу любимым кинжалом. И всё для того, чтобы иметь сейчас такие чудесные припухшие веки, красные глаза и распухший нос. Наревелась...
Довести цветущий вид Манон до состояния бледной немощи ей удалось.
Окружающие должны привыкнуть к вуали, как неотъемлемому атрибуту туалета баронессы Перрэ...
Дальше разговор вертелся вокруг придворных сплетен, и Манон не принимала в них участия. Лиан оказывал ей знаки внимания, пытался разговорить её, но она давала односложные ответы. Аманда, видя ухаживания графа, злилась.
Манон взяла бокал вина и едва не расплескала содержимое... рука Лиана легла на её колено...
– Манон, ну неужели я совсем Вам не нравлюсь?– шепнул Лиан, наклонившись, рука скользнула выше.
– Граф, я не понимаю, для чего все эти... – она тряхнула ногой, пытаясь сбросить его руку, но он сжал её ногу и начал поглаживать. Чуть выше – и он наткнётся на прикрепленный к бедру кинжал. – Домогательства... Руку уберите. – прошипела так же тихо Манон.
– Не хочу... мне интересно... куда подевалась та тигрица, едва не прирезавшая меня на балу лишь за то, что я приобнял её за талию, – наглец сместил руку на внутреннюю часть бедра.
– Граф, Вы испытываете нездоровое влечение к уродливым женщинам? – Манон сомкнула колени, зажимая руку.
– Я люблю разнообразие, – выдохнул он в самое ухо. Его взгляд вдруг зацепился за тонкую белую прядку, и на него накатило видение: тёмный силуэт на фоне огня, влажная белая прядь, змеящаяся по обнажённой шее... он непроизвольно произнёс: – И да, я испытываю нездоровое влечение...
Что ж, в эту игру можно играть и вдвоём. Она повернулась к нему, их лица почти соприкасались, облизнула губы.
Тембр её голоса изменился, став бархатисто-обволакивающим, интимным.
–Если Вы не уберёте руку, – она стиснула ноги сильнее, чувствуя, как рука упорно протискивается выше, – я воткну в неё вилку.
– Но как же я уберу её, Вы так крепко сжали ноги... – он не сводил с её губ взгляд, они уже не были бледными – во время еды грим почти стёрся, и сейчас они были нежно-розовые, красивой формы. Илиан впервые настолько близко видел лицо баронессы. Заметил, что на коже слишком много белил. Полупрозрачная вуаль скрадывала черты, но с такого близкого расстояния он отлично разглядел большие, полыхающие яростью чёрные глаза... Вот мерзавка, столько времени водить его за нос, маскируясь под Бледную Моль – восхитился Илиан. Рука его с усилием протолкнулась выше. На губах заиграла вызывающая ухмылка.
– Я предупредила, – ответила такой же вызывающей ухмылкой Манон.
– Не осмелишься, – шепнул он. – Ауууу!! – воскликнул он в голос, подпрыгивая на стуле от боли, когда острые зубья возмездия воткнулись ему в зад.
Все за столом замолчали и уставились на Илиана.
– Прошу прощения. Язык случайно прикусил... ножка... индейки очень вкусная, – проговорил мужчина, отпивая из бокала и переводя дыхание, похоже, уколола до крови. Все вернулись к прерванной беседе. Только Аманда прожигала ненавидящим взглядом баронессу. А та “случайно” уронила вилку и попросила слугу заменить прибор.
– Это была не рука, – проговорил обиженно Лиан, наклонившись к баронессе.
– Промахнулась... метила выше и правее, – ответила она, указав подбородком на пах мужчины и отвернулась. Илиан сглотнул и более не донимал.
Ужин закончился и все перешли в гостиную, где слуги приготовили чай для дам и бренди для господ. Кто-то сел играть в карты. Аврора Дюбуа музицировала за клавесином, Климентина с Аделью Форе пили чай, беседовали. Аманда Фонтен изо всех сил кокетничала с Илианом, тот отвечал взаимностью, бросая временами взгляды на Манон, стоявшую у клавесина и переворачивающую ноты для Авроры. Она следила, когда виконт Марсель Маршанд закончит разговор с Тиграном Аландер. Наконец виконт отошёл к карточному столу. Манон, извинившись, покинула музыкантшу и подошла к герцогу.
– Милорд, – она склонилась в лёгком поклоне. – Примите благодарность за приглашение провести несколько дней в таком замечательном месте и прекрасный ужин...
– Баронесса, очень рад, что угодил Вам, – герцог склонил голову в ответ.
– Милорд, мне нужно поговорить с Вами.
– О чём же?
– О детях.
– О детях?! – вскинул удивленно бровь герцог. И внимательно всмотрелся в лицо женщины.
– М-м-м, дорогая баронесса, не припомню между нами настолько близких отношений. Мы даже не целовались, а уже дети... – шутливо проговорил герцог.
Ага, не целовались, все губы стёр да искусал... и не только губы, засос, оставленный на шее, так и не удалось замазать окончательно. Пришлось надеть самое закрытое платье с воротником-стойкой.
– Само собой, не о наших, милорд, – серьёзно проговорила баронесса. – Недавно я была в храме и слышала разговор об убийстве некоего Альфонса... он содержал притон с малолетними... – баронесса сделала паузу, не смогла продолжать.
– И что? Что вы хотите? – сухо спросил герцог, не понимая, к чему этот разговор. Он сам мучился вопросом, что делать с этими никому не нужными детьми.
– Я хочу стать их опекуном, – проговорила она быстро, – я знаю, сейчас они в приюте, но что с ними будет? Они уже изгои, искалеченные тела и души. Что их ждёт дальше? Панель, воровство...
Манон разволновалась, схватила Тиграна за руку.
– Милорд, сейчас казна несёт расходы на их содержание. Я хочу взять эту обязанность на себя. Увезу в поместье, организую пансион для них, я уже подыскиваю учителей. Они получат образование, освоят ремесло, которое будет им по душе и поможет прожить.
Герцог смотрел на эту женщину в полнейшем недоумении, не понимал, для чего ей это нужно – брать на себя подобную обузу.
– Баронесса, простите, но я не понимаю...
– Для чего мне это нужно? – закончила она за него. Герцог кивнул.
– Милорд... Барон Перрэ нашёл меня... вернее, то, что осталось от меня, в замке Гайлар, ничего не помнящую – ни кто я, ни как попала в этот замок, ни что со мной происходило в нём, – немного солгав: всё она отлично помнила, что было в замке. – Барон спас меня, лекари восстановили моё тело, но не смогли вернуть память, сказали, что разум таким образом блокировал ужасные воспоминания, иначе сошла бы с ума. Они считали, что воспоминания вернутся постепенно. Но прошло пять лет, а я по-прежнему ничего не помню из того, что было. Так вот, милорд, любовь и забота барона помогли мне снова начать жить, я хочу вернуть свой долг. Хочу помочь этим детям.
Тигран Аландер
Тигран смотрел на женщину и не мог понять, где же она настоящая: Бледная Моль или эта, с горящими глазами, видимыми даже сквозь идиотскую вуаль. Было видно, что ей действительно важно получить опеку. Тем более, это снимало с него ответственность и проблемы. Но, тем не менее, он сказал:
– Баронесса, я серьёзно подумаю над вашей просьбой и дам ответ через несколько дней.
– Благодарю, милорд, – тихо проговорила она, отпуская его руку, но он перехватил её ладонь и поцеловал. Он почувствовал, как она задрожала. Баронесса сейчас открыта, нужно использовать.
– Не скрою, Вы удивили меня, – Тигран подхватил её под локоток, и они начали прогуливаться по комнате под любопытными взглядами гостей.
– Чем же?
– Своей просьбой... и тем, что Вам пришлось пережить. Расскажите мне о себе, милая Манон.
Герцог слегка погладил локоть и вновь почувствовал, как задрожала её рука, он улыбнулся. Такая же женщина: немного лести, ласки, участия – и она твоя.
– Надеюсь, Вы позволите мне называть Вас так... милая Манон? – мужчина приподнял её руку и поцеловал в костяшки пальчиков.
– Милорд... – только и смогла произнести баронесса.
– Расскажите, как Вы жили эти годы у барона, он ведь после гибели жены и дочери покинул свет. А последние пять лет совсем стал затворником в своём поместье.
– А что рассказывать? Сначала долго лечилась у лекарей. Но и сейчас моё здоровье постоянно подводит меня, – она грустно вздохнула. – Я много путешествую по Святым местам и монастырям.
– А что же мужчины, неужели не было поклонников, среди друзей барона, соседей?.. -Тигран погладил пальчики баронессы, она стыдливо потупилась. Попыталась забрать руку, но герцог не позволил, сжав сильнее.
– Нет, мы вели уединённый образ жизни, кроме Пьера, нас никто не посещал.
– А кто у нас Пьер? – подпустил ревнивых ноток Тигран. Кажется, вот и наш Ученик.
– Пьер?.. – она неопределённо пожала плечами. – Они с бароном занимались фехтованием и стрельбой. Часто уезжали вместе, надолго. Мы с ним не общались, он был замкнутый и совсем не обращал на меня внимание.
– Слышу грусть в Вашем голосе, наверное, Вы были влюблены в этого высокого красавчика, он был жгучий брюнет? И как его фамилия?
– Вовсе нет, – возмутилась баронесса, – лицо совершенно обыкновенное и незапоминающееся, волосы русые, да и фигура... среднего роста, худощавый... нет, он точно не был красавцем. Фамилия? Никогда не слышала, просто Пьер.
– Вы до сих пор видитесь?
– Нет, в последний раз мы встречались полгода назад. Он даже на похороны барона не приехал, – обиженно проворчала Манон.
– Не расстраивайтесь, милая Манон.
– Мне казалось, они были друзьями, барон часто называл его учеником.
– Даже так? – герцог, довольный, встретился взглядом с братом и торжествующе улыбнулся. Тот провозился целую неделю, а он за вечер узнал всё, что нужно. Ученик действительно есть.
Нужно обдумать, как с ним связаться. Баронесса была ему более не нужна, мысли уже крутились вокруг Палача.
– Милорд, я хотела просить разрешения покинуть Вас, устала.
– Ну разумеется, был счастлив поговорить с Вами, – герцог выпустил руку Манон, она сделала книксен и выскользнула из комнаты.
К Тиграну тут же подошёл Лиан.
– НУ?
– Как я и говорил, Ученик был. Зовут Пьер, фамилии она не знает.
– Быстро ты её расколол, – проворчал Лиан.– Видел, как ты ей пальчики лобызал.
– А ты теряешь хватку, – усмехнулся старший брат. – Кстати, а что ты там на ужине вопил, только не говори мне про прикушенный язык.
– Да эта ведьма воткнула мне вилку в зад, – пробурчал Лиан.
– ЧТО?! Вилку в зад?! – Тигран едва сдержался, чтоб не расхохотаться. – И за что ты получил такое серьёзное ранение?
– Сущий пустяк, – невинно пожал плечами Лиан. – Положил руку ей на колено.
– Действительно, пустяк, – улыбнулся герцог.
Манон Авье, баронесса Перрэ
Довольная Манон лежала в постели и размышляла. Значит, вот в чём заключался интерес братьев Аландер к моей персоне: информация об ученике. Она предполагала такое, и наводящие вопросы герцога только подтвердили догадку. Желаю удачи в поиске. Никакого Пьера не было. А про Маркуса ему знать не нужно. Он был её спарринг-партнёром. Манон интересовало, почему Перрэ не взял Маркуса в Ученики, он превосходил её во всём. В силе, в мастерстве, в умении сдерживать эмоции. Контролировать ситуацию. Одно время, в самом начале их совместных тренировок, ей казалось, что она ему нравится. Но потом это ушло. Она почувствовала некоторое разочарование. Но потом вспомнила, что именно он снимал её с цепей и видел то, что стало с её телом. Какому нормальному мужчине понравится такое изуродованное нечто, когда рядом есть молодые, красивые, гладкокожие девушки. Она видела, что Маркус очень нравился девушкам, они заигрывали с ним и строили глазки. Но он оставался холоден к ним. И это грело её. Потому что с ней он был другим, тёплым, весёлым, надёжным. Он смог стать ей настоящим другом. Да и нужен ли ей был тогда мужчина... нет.
Однажды она задала свой вопрос, почему она, а не Маркус, его Ученик. Перрэ ничего не ответил, просто заставил отжаться пятьдесят раз. У Маркуса она не спрашивала, было неудобно.
Сегодняшний разговор с герцогом был ей выгоден. Пусть разыскивают мифического Пьера. Слуг в поместье расспрашивать бесполезно, они немы, как рыбы, в буквальном смысле этого слова. Завтра можно будет получить разрешение на опекунство и уехать. Она больше не нужна. Герцог затянул с ответом только для того, чтоб иметь возможность её расспросить завтра, если за сегодняшний вечер он не узнает необходимые сведения.
Вспомнила, как он поглаживал и целовал ей руку, её действительно била дрожь от его прикосновений, объяснить её Манон не могла. Но не потеряла голову, поняв, что он принял это за симпатию к нему, подыграла. Поворочавшись на новой непривычной постели, Манон всё же заснула.
Всех подняли на ранний завтрак. Егеря-загонщики уже приметили заранее несколько лисьих нор. Свора гончих уже лаяла и подвывала в нетерпении ожидая начала гона.
Манон не планировала быть на охоте. Несмотря на то, что она была убийцей, охоту она не любила.
Сказавшись не совсем здоровой, она пыталась увильнуть от общего веселья на свежем воздухе в погоне за лисами. Но герцог настоял на её участии.
Поэтому сейчас недовольная Манон скакала в дамском седле в конце цепи охотников. Раннее утро было прекрасным, снег, выпавший за ночь, был мягким и искристым. Морозный воздух и скачка улучшили настроение. Собаки уже гнали зверя. Несколько человек остались у рощи возле поля. Остальные охотники, сначала растянувшиеся широкой дугой, начали сближаться, сжимая цепь, с улюлюканьем гоня рыжего зверя к роще на стрелков, поджидающих за деревьями. Гончие заливисто лаяли, преследуя лисицу.
Манон приотстала, не желая участвовать в общей травле. Она просто наслаждалась пейзажем, верховой прогулкой. Увлеклась настолько, что не заметила, как начала пришпоривать свою лошадь, догоняя основную группу охотников.
Через минуту она уже скакала бок о бок с Илианом. Он обернулся, одарив её удивлённым взглядом.
– Я смотрю, конная прогулка пошла вам на пользу, – крикнул он, разглядывая её разрумянившееся от мороза и скачки лицо. Вуаль была поднята.
Манон подарила ему улыбку, отчего Илиан даже слегка придержал своего скакуна. Но тут же пришпорил, нагоняя вырвавшуюся вперёд Манон.
– Баронесса, подождите! – Илиан поравнялся с ней. – Охота ушла левее, – сообщил он.
– Знаю, – крикнула она в ответ, – не люблю охоту, хочу просто прокатиться... утро необыкновенное.
Илиан усмехнулся.
– Предлагаю наперегонки до рощи. Проигравший целует победителя.
– Беспроигрышный для вас вариант, – рассмеялась Манон, придерживая лошадь и переходя на лёгкую рысь. – Не интересно.
– Трусиха, – хитро улыбнулся мужчина, тоже сдерживая своего коня.
Манон понимала: он её провоцирует.
– Победитель решает, принять или нет поцелуй проигравшего, – внесла изменения Манон.
– Согласен, – кивнул Илиан, – я предпочитаю с языком.
Пришпорили лошадей, и те поднялись в галоп с места, летели по снежной целине, выбивая из-под копыт белые фонтаны снега.
Рощи они достигли одновременно. Звуки охоты доносились слева. Переведя лошадей на лёгкую рысь, они поехали в ту сторону и приступили к торгу.
– Леди. Что будем делать? Мы оба победили.
– Или оба проиграли.
– У нас ничья. Нет ни победителя, ни проигравшего.
– Замечательно, никто никому ничего не должен.
– Или должны оба.
– Милорд. Спорить не о чем. Вы желаете поцелуя. Я – нет. У нас взаимоисключающие желания, – отрезала Манон и добавила, посмотрев на Илиана взглядом “не рекомендую настаивать”. – Вы же, как благородный мужчина, примете во внимание желание дамы.
– Я предпочёл бы будить в даме другие желания, – проникновенно произнёс Илиан.
– Я помню, была на балконе, – напомнила Манон.
В такой лёгкой пикировке они догнали своих спутников. Охота была завершена. Рыжее тело лежало на белом снегу со стрелой в боку.
Тигран Аландер
Тигран заметил их приближение, оживлённую беседу, смех. Лицо без вуали, румянец на щеках. Блестящие глаза. Он почувствовал глухое раздражение, когда её взгляд встретился с его, она замерла и рука медленно опустила вуаль на лицо.
