Текст книги "Няня из газеты (ЛП)"

Автор книги: Марен Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

3
Лиам

– Папа, не забудь мой рюкзак Эльзы, пожалуйста! – Кеннеди раздраженно плачет со своего автомобильного сиденья в задней части моего внедорожника, как раз в тот момент, когда я готовлюсь выехать с подъездной дорожки на шоссе.

Иисус. Я забыл рюкзак. Как я мог забыть рюкзак?

– О, точно. Одну секунду.

Толкнув дверь, я спрыгиваю и бегу обратно к дому, вытаскивая ключи, чтобы отпереть дверь. Оказавшись внутри, я осматриваю дом в поисках фиолетового рюкзака, без которого Кен не может выйти из дома.

Ах ха! Наполовину засунутый под диван, рядом с Принцессой Спаркл, пушистым бледно-розовым единорогом, с которым она спит каждую ночь. Я тоже беру его на всякий случай, так как я опоздаю на нашу первую предсезонную тренировку примерно через пять гребаных секунд и не могу позволить себе вернуться за очередной забытой игрушкой.

Отлично. У меня есть это. Большую часть времени заниматься отцовскими делами – таскать с собой кукол, пледы и все, что есть у Target [Прим.: Простыми словами, слово таргет (от англ. target) означает цель. То есть таргетированная реклама – это реклама, которая направлена на определенный сегмент аудитории. На основе общедоступной информации система собирает группу для показа рекламы с учетом заданных критериев] для Эльзы и Барби, – не составляет большого труда, и я так привык, что могу делать это с закрытыми глазами.

Сегодня, с другой стороны, было полное и абсолютное дерьмовое шоу.

Развал за развалом. Во-первых, потому что я не позволил ей носить ночную рубашку с изображением королевы Эльзы, как обычно, вне дома. Следующей была Ари, которая потеряла все дерьмо, потому что ее косички были неровными. Какими они были.

После утра, которое у нас было, это укрепляет мою потребность в ком-то, кто мог бы помочь с девочками.

Черт, я ненавижу мысль о том, чтобы кому-то их доверить. От одной этой мысли у меня сжимается грудь, и по моему телу бушует паника, но мне нужна эта работа.

Нужна, например, я потеряю наш дом и жизнь, к которой привыкли девочки, если я не возьмусь за работу.

Конечно, я мечтаю стать тренером хоккейной команды, которой боготворил в детстве. Но измениться чертовски сложно. Особенно, когда в этом участвуют ваши дети.

Вот почему сегодня они приходят ко мне на тренировку, чтобы посидеть в ложе для прессы с сумкой, полной мелков, книжек-раскрасок с принцессами и достаточным количеством Барби, которых хватит им на всю жизнь. Необычная практика, но когда у вас нет вариантов, вы делаете всё что возможно. Несмотря на то, что это работа моей мечты, я не решался на нее браться из-за того, что она значит для девочек и нашего образа жизни. Не только тот факт, что мне придется так много отсутствовать, но и то, что теперь мне придется развлекать СМИ гораздо больше, чем мне удобно. Я знаю, что все это приходит с работой: СМИ, папарацци, репортеры, отчаянно нуждающиеся в любой истории. Но единственное, чего я не хочу, так это того, чтобы мои дети были на виду у публики. Я, черт возьми, не хочу, чтобы за ними следили папарацци и люди, тычащие камерами им в лицо. Они же дети, черт возьми.

Когда я был игроком, это было постоянным явлением. Мне казалось, что куда бы я ни пошел, за мной постоянно наблюдают и следят, все ради фотографии или комментария к последней статистике или скандалам в хоккейном мире. Быть тренером не так высоко, как быть игроком, но все же это ставит меня перед камерой больше, чем мне хотелось бы. Как бы я ни любил хоккей и не нуждался в работе, я просто не хочу, чтобы это повлияло на моих девочек.

Я открываю дверь внедорожника и проскальзываю обратно на водительское сиденье, затем протягиваю руку назад, чтобы передать Кен ее рюкзак, Принцессу Спаркл.

– Вот тебе, малышка.

Она берет рюкзак у меня из рук и одаривает моей любимой улыбкой с ямочками: – Пасибо, папочка!

Хорошо.

Девочки – есть.

Принцесса Спаркл – есть.

Рюкзак Эльзы – есть.

– Папа, подожди. Ты забыл взять мою шляпу! – говорит Ари и я во второй раз разворачиваю внедорожник в обратную сторону.

“Блядь. Блядь. Блядь.”

На каток нельзя ходить без шапки, шарфа и куртки – правила дома.

– Хорошо, папа скоро вернется.

Я вылезаю из грузовика во второй раз за пять минут и возвращаюсь в дом, направляясь прямо к вешалке за розовой шапочкой с помпонами Ари – и еще одним шарфом, на всякий случай. Потому что, честно говоря, на данный момент у вас не может быть слишком много.

Больше в этом случае меньше. Поверьте мне.

Я запираю дом, бегу обратно к машине и забираюсь внутрь, захлопывая за собой дверь. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на девочек, которые смотрят на меня широко раскрытыми глазами.

– Что? – Я спрашиваю.

Они смотрят друг на друга, потом снова на меня, делясь сестринским секретом, в который я не посвящен.

– Дыши, папа. Помнишь, чему тебя учила тетя Шана? – говорит Ари, глубоко вдыхая и выдыхая, используя руки для дополнительной энергии.

Верно.

Мой пятилетний ребенок – лучшая вещь после терапевта. Она получает его от моей сестры Шаны, которая является лицензированным терапевтом. Половину своего времени она тратит на мой психоанализ, и Ари пару раз ее подслушивала. Теперь она думает, что отвечает за мое психическое здоровье.

– Просто немного отстал, жучок. – Я улыбаюсь ей, и она кивает, все еще не убежденная, что я не более измотан, чем показываю.

Наконец, после более длинной, чем обычно, поездки на стадион из-за пробки с перевернутым полуприцепом, мы подъезжаем к моему парковочному месту, и я начинаю выгружать девочек и все вещи, которые мы привезли, чтобы они были полузаняты, пока провожу свою первую практику в качестве тренера.

Никакого давления.

– Хорошо, дамы, у нас есть капитан, принцесса Спаркл, у нас есть рюкзак Эльзы, у нас есть книжки-раскраски, шляпы, шарфы, цвета, Барби и ее деревня. Я что-то пропустил?

Шляпа выскальзывает из моей руки на тротуар, заставляя девочек хихикать.

– Что смешного?

Ари хихикает громче: – Ты смешно выглядишь, папа! Ты не можешь удержать все это.

Черт, разве я этого не знаю.

– Пошли, девочки, а может быть, только может быть, я разрешу вам двоим надеть коньки и покататься после тренировки? Только если вы будете вести себя прилично.

Их лица светятся, и Ари кивает, берет Кеннеди за руку и следует за мной к боковой двери стадиона.

Я узнал одну вещь о воспитании детей.

Если ничего не помогает, вы открываете большие пушки.

“Подкуп.”

*

– Вот и все! Сдвинь гребаную шайбу, Рид, – кричу я сквозь гам моих игроков, мчащихся по полированному льду. Мы занимались этим два часа, готовясь к предстоящему матчу Звёзд, и, наконец, кажется, что они работают как одна команда, а не друг против друга, как тогда, когда они впервые вышли на лед.

Блять наконец-то.

Начало каждого сезона тяжелое. Ребята ленивые, у них было редкое время, чтобы расслабиться и отдохнуть, и, пока одни прыгают с головой вперед, другие не торопятся. Добавьте нового тренера, и вам суждено начать трудный старт.

Да, я знаю некоторых из этих парней по тому, что видел на ESPN [Прим.: ESPN (произносится «И-Эс-Пи-Эн», изначально англ. Entertainment and Sports Programming Network) – американский кабельный спортивный телевизионный канал], или по тому, что проходило через тренерский штаб. Я знаю их, когда играл в хоккей. Но они не знают меня, и я не знаю, как они работают в команде. Я не знаю, предпочитает ли Арриага свою правую или левую сторону, когда он наносит удар, или Макмаллин агрессивный игрок. Точно так же, как они не знают, какой я тренер – только каким игроком я был.

Обязательно будут шишки. Вещи, которые мы все должны узнать о других.

Рид подскакивает, с силой ударяется о борт и стучит клюшкой по стене: – Как дела, “тренер”? Сегодня поздновато, да?

– Да, ну… Девочки в медиа-ложе с женой Уилсона и ее девочками. Няню еще не нашел.

Он пожимает плечами, недоверчиво глядя на меня: – Ну, если бы ты не был самым привередливым ублюдком на планете, слегка властным и …

– Отвали. Я все еще ищу.

– Ты поместил объявление в газету, как мы говорили? – спрашивает он, подняв брови.

Нет, потому что это абсурдная идея. Газету уже никто не читает. У меня нет времени тратить его на то, что, как я знаю, не поможет. У меня нет времени терять.

– Приму это за отказ. Не могу жаловаться на это, если ты не готов исчерпать все варианты, тренер.

Он слегка стучит меня по груди своей клюшкой, прежде чем ухмыльнуться и укатить.

Сукин сын.

*

“Нужна няня”.

Объявление, которое я поместил в секретном разделе воскресной газеты, лежит передо мной крупным жирным шрифтом.

Я последовал совету Рида и решил попробовать. Черт, он прав, что это может повредить?

И если мне вообще повезет, то это будет успех, потому что, если честно, я чертовски устал.

Найти человека, которому вы достаточно доверяете, чтобы переехать в ваш дом и заботиться о ваших детях, непросто. Тем более, что у каждого кандидата, с которым я беседовал, есть что-то, на что я не могу смотреть.

“Слишком квалифицирован.

Недостаточно квалифицирован.

Странная аллергия на овощи.

Женщина, которая дала мне знать, что будет доступна для меня в любое время ночи, прежде чем ткнуть меня своими сиськами.”

Честно говоря, неужели она думала, что я приму ее предложение, а потом предоставлю ей возможность присматривать за моими детьми?

Покачав головой, я провожу рукой по волосам, затем откидываюсь на спинку офисного кресла.

Уже поздно, намного поздно, чем предполагалось, так как у нас завтра практика, но я обновлял свою электронную почту, надеясь, что придет кандидат, достойный моего времени. Девочки уже несколько часов лежат в постели, в доме тихо, только на заднем фоне слышен звук игры, в которую я играю.

Предсезонка закончилась, и я отправляюсь в путь… Мне нужно найти няню, и я должен сделать это сейчас, а не позже.

Когда я устроился на эту работу, я сказал себе, что буду держать хоккей отдельно от своих девочек. Взять девушек с собой в дорогу – не вариант. Я хочу для них стабильности и нормальности, чтобы им не приходилось ночевать в другом городе каждую вторую ночь. И моя единственная надежда на сохранение нормальности, в которой они нуждаются?

Поиск няни.

4
Джульетта

Кажется судьбой, что я наткнулась на это объявление в воскресной газете. Перед смертью Попса у нас была традиция. Пончики и воскресная газета. Несмотря ни на что, каждое воскресное утро Попс появлялся с дюжиной пончиков, шестью глазированными и шестью шоколадными с посыпкой, и мы сидели вместе и читали газету. Это была традиция, которая продолжалась даже после его ухода. Который всегда заставлял меня ужасно по нему скучать.

Иногда я приносила бабушке пончики и газету, а иногда сидела за кухонным столом, как мы делали это много лет назад.

Итак, когда я наткнулась на объявление, которое гласило:

“Нужна няня”.

Большим и жирным текстом в разделе объявлений, с описанием, которое было именно то, что я искала, и я решила, что это должно быть судьба.

Я улыбаюсь, потому что знаю, что Попс приложил к этому руку. Я просто знаю это. Эта должность отвечает всем требованиям, которые у меня есть для себя, и хотя я никогда раньше не работала няней с проживанием, оплата того стоит. Мне больше не придется беспокоиться о стоимости содержания бабушки в поместье Эвервуд. И, если я буду няней с проживанием, мне больше не придется платить арендную плату. Это позаботится о расходах бабушки, а также о некоторых расходах, сняв огромный груз с моих плеч.

Это кжется идеальным.

“Почти” слишком идеальным.

Из-за чего я нервничаю, отправляя резюме, но сейчас я должна рискнуть.

Я должна найти новую работу, и это должна быть работа, которая позаботится о бабушке. В закусочной больше не вариант.

Я открываю вкладку электронной почты и начинаю новое письмо, прежде чем снова взглянуть на рекламу.

Подождите, это электронная почта… DaddyISONanny@me.com?

Это не совсем… профессионально? Уж точно не по объявлению, которое вы ожидаете увидеть в газете.

Странно.

Перестань осуждать, Джульетта. Возможно, у него просто чувство юмора.

Я торопливо ввожу адрес электронной почты, надеясь, что это не мошенничество или какая-то шутка. Я делаю это до того, как ворчливый голос внутри меня заставит меня струсить и передумать.

Для предъявления по месту требования:

“Меня зовут Джульетта, и я хотела бы подать заявку на вашу должность няни. Основываясь на вашем объявлении, я чувствую, что мы совместимы. В настоящее время у меня перерыв, но я поступила в Университет Иллинойса и заканчиваю последний год со степенью в области дошкольного образования.

Я прилагаю свое резюме для справки и могу предоставить дополнительные ссылки по запросу. Если у вас есть какие-либо дополнительные вопросы, пожалуйста, дайте мне знать, и я буду рада ответить на них. Я с нетерпением жду возможности поговорить с вами в ближайшее время.

Спасибо за внимание.

Джульет Майклс.”

Я прочла сообщение один раз, а затем еще раз для верности, проверяя наличие ошибок или опечаток. Прежде чем я успеваю передумать, я нажимаю «Отправить» и выдыхаю, затаив дыхание, пока печатала сообщение.

Так, это было сделано. А теперь… Я жду.

*

– Итак, ты подала заявку на работу… которую нашла… в газете? – говорит Алекса, в ее голосе сквозит искреннее замешательство.

Я смеюсь: – Да, “настоящая” газета. Ты знаешь, это было моей и Попса традицией. Я все еще читаю газету по воскресеньям, и я просто наткнулась на нее. Она кажется идеальной, Алекс. Не плакат – похититель, пытающийся заманить ничего не подозревающих людей вроде меня.

Я переношу телефон к другому уху, открываю ноутбук и снова обновляю электронную почту. В десятый раз за последние пятнадцать минут. Прошло два дня, а ответа я так и не получила. Неудивительно, учитывая удачу, которая мне выпало за последние несколько месяцев с поиском должности, которая подходит для моего графика с бабушкой, платит достаточно, чтобы о ней заботились, и мне не нужно есть лапшу рамэн на ночь, и что я думаю, что я могу искренне порадоваться. Но это не мешает мне проверять свои сообщения тревожное количество раз на случай, если я получу ответ.

Каждый раз, когда мне отказывают в приеме на работу, я не получаю письма или не перезванивают, я чувствую, что моя надежда угасает. У меня есть три года обучения в колледже для получения степени, которую я еще не получила, и я начинаю думать, что продолжать поиски бессмысленно.

– Э-э, да. Не уверена, что тебе стоит идти одной, Джулс. Что, если они похитят тебя и будут держать в своем подвале?

– Я очень сомневаюсь, что похититель на самом деле собирается разместить объявление в воскресной газете, Алекса. Но я также очень сомневаюсь, что получу ответ в любом случае. Слушай, я напишу тебе позже, в закусочной, я собираюсь сейчас туда.

Она фыркает: – Не могу дождаться, когда ты покинешь закусочную. Люблю тебя.

– Люблю тебя больше.

Мы заканчиваем разговор, и я прячу телефон в задний карман юбки. Униформа, которую они требуют от нас, смехотворно отвратительна, но я изо всех сил стараюсь выглядеть хоть наполовину прилично. Я всегда собираю волосы в низкий пучок, сбрасываю их с шеи и с лица, так как в некоторые ночи у меня едва хватает времени, чтобы остановиться и перевести дух. Иногда я наношу макияж, а в другие вечера наношу тонирующий увлажняющий крем и бальзам для губ и заканчиваю.

В любом случае, мне не на кого произвести впечатление. Моя личная жизнь так же не существует, как и моя карьера.

К тому времени, когда я выхожу из дома и добираюсь до закусочной, я уже опаздываю на пять минут. Я открываю входную дверь и вбегаю внутрь, завязывая фартук как раз в тот момент, когда дверь за мной закрывается.

– Джульетта… ты опоздала, – говорит менеджер Гэри, неодобрительно глядя на меня свысока.

Гэри, придурок с комплексом Бога.

Мало того, что он, возможно, самый большой мудак на планете, так еще и не имеет никакого понятия о моде. Типа, каждый день он одет в широкие брюки и несоответствующие галстуки, но почему-то он все еще думает, что он самая горячая штучка со времен Пола Уокера.

Я даже не могу понять логику этого. И мое терпение с Гэри медленно тикает внутри меня, как бомба. Он неуместен с девушками, которые здесь работают, и я несколько раз вмешивалась, когда он с ними неуместен. Так что теперь он вымещает это на мне, будучи самым крутым задницей.

“Ничтожество”.

– Извини, Гэри, этого больше не повторится.

Его тонкие губы сжимаются еще больше в недовольном взгляде, прежде чем он качает головой: – Знаешь, Джульетта, ты опаздывала четыре раза в этом месяце. Четыре. Раза. – Он держит мою перфокарту, как будто я уже не знаю, сколько времени я здесь.

“Дыши, Джульетта. Тебе нужна эта работа, пока ты не найдешь другую. Иначе в обозримом будущем ты застрянешь в закусочной «Easyup», имея дело с Гэри и невероятно дерьмовой оплатой.”

Я втягиваю воздух, прежде чем ответить: – Извини. У меня много дел с моей бабушкой. Я знаю, что это не оправдание. Я обещаю, что буду вовремя, Гэри.

Я одариваю его лучезарной улыбкой, надеясь на время успокоить его.

– Могу я увидеть тебя в моем кабинете, пожалуйста? – Он не ждет моего ответа; он просто поворачивается и уходит.

Отлично. Сегодня будет просто супер.

Я собираю свое самообладание и следую за ним в его кабинет. Как только я оказываюсь внутри, он пытается закрыть дверь, но я поднимаю руку.

– Я бы предпочла, чтобы ты оставил дверь открытой, пожалуйста.

Его глаза сужаются: – Я заставляю тебя чувствовать себя некомфортно?

Наглость этого придурка.

“Конечно, черт возьми”. После того, как я столько раз видела, как он прикасается к другим девушкам без их разрешения, я бы не стала ничего упускать из виду.

– Закрывать дверь необязательно. Что бы ты ни хотел сказать, ты можешь сказать это мне при открытой двери. Если это проблема, я буду рада поговорить об этом с владельцем.

– Отлично. – Он сидит в старом сломанном кожаном кресле за своим столом, который, похоже, приживается на последнем издыхании.

Если бы он не был таким полным ослом, мне было бы почти жаль его. Ему под сорок, у него редеющие волосы и пивной живот, и я почти уверена, что он до сих пор живет дома со своей матерью. Я видела, как она иногда подбирала его и высаживала. Очевидно, он не амбициозный тип.

– К сожалению, Джульетта, если ты снова опоздаешь, мне придется тебя отпустить. – Он делает паузу, ожидая моей реакции, которую он не получит. – Послушай, я очень хорошо понимаю твою ситуацию. Ты позвонила, чтобы позаботиться о твоей бабушке, и я очень ценю то, что ты так усердно работаешь для нее.

– Гэри, я звонила один раз за последние шесть месяцев. И это было потому, что она упала и сломала бедро, и мне пришлось ухаживать за ней после операции. – Я скрещиваю руки на груди. Он серьезно сейчас?

– Тем не менее, ты звонила, ты опаздывала много раз, и, честно говоря, я не ценю твое отношение ко мне.

Мне нужно собрать все силы, чтобы не дать моей челюсти удариться об пол от шока.

“Мое” отношение к “нему”?

– Прости? – бормочу я. Я совершенно ошеломлена.

Он пожимает плечами, и на его лице расплывается ухмылка, из-за чего он еще больше похож на подонка, которым он является на самом деле: – Но я сострадательный парень. Я считаю, что каждый заслуживает второго шанса, к соглашению об исправлении ситуации?

То, как его глаза-бусинки скользят по моему телу менее чем незаметно, заставляет меня дрожать от отвращения.

– Я действительно надеюсь, что ты не настолько глуп, чтобы попытаться… шантажировать меня, чтобы я переспала с тобой, Гэри? Потому что я надеюсь, ты знаешь, что я лучше буду безработной и буду жить на обочине, чем когда-либо прикоснусь к тебе. – Я плюю.

Я так зла, мне так противно его вопиющее неуважение.

– Я… я… это… я…

Я подняла руку, останавливая его.

– Давай проясним одну вещь, Гэри. – Его имя скатывается с моего языка, как кислота: – Ты можешь быть моим боссом. У тебя может быть власть, которой у меня нет, но пойми одну вещь. Из этой закусочной прямо в WBML [Прим.: WBML – это радиостанция, лицензированная Warner Robins], и я дам им знать, как ты охотился на стольких молодых девушек, работающих в этой закусочной. Злоупотребляя своей властью в своих личных целях.

Внезапно его лицо становится таким же белым, как заляпанная жиром пуговица, которую он носит. Он заметно сглатывает.

– И если ты когда-нибудь, я имею в виду когда-нибудь, снова прикоснешься к другой женщине без ее разрешения, я тебя погублю.

С этими словами я поворачиваюсь на каблуках, захлопываю за собой его шаткую дверь и направляюсь прямо на кухню.

Как только я толкаю дверь, Томми, Марио и Изабелла разбегаются, чтобы не упасть. Наткнулись ушами на дверь.

Если бы я не была так потрясена, я бы рассмеялась. Но меня так трясет, что зубы стучат.

Я в ярости. Именно такие мужчины, как Гэри, являются проблемой в современном мире. Он создал такую токсичную рабочую среду. Я все равно хочу сообщить о нем, но без доказательств я не уверена, что владелец воспримет мои претензии всерьез. Может, другие девушки подтянутся. Хотя, я в этом сомневаюсь, так как они в том же положении, что и я. Работать тошно, а пойти некуда.

Изабелла подходит и заключает меня в свои объятия, которые так успокаивают, что я хорошо чувствую слезы на глазах. Я эмоционально истощена.

– Он такой кусок дерьма. Ты точно сказала его заднице, Майклс. Я горжусь, – шепчет она.

Иза – большая часть того, почему я остаюсь в закусочной, помимо того факта, что мне очень нужна эта работа. Она как мать, которой у меня никогда не было. Ей далеко за пятьдесят, у нее темные волосы и добрые глаза, и она может ругать Гэри, как собака, по-испански, а он понятия не имеет, что происходит. За время, проведенное здесь, она стала для меня чем-то большим, чем коллега. Она семья.

Когда у нас есть свободное время, она показывает мне фотографии своих внуков, и мы говорим о том, как ей нравится быть их бабушкой. В выходные дни она проводит время на кухне, и каждый раз, когда я прихожу на работу, ее знаменитые домашние тамале [Прим.: Тама́ле – это мезоамериканское блюдо; тесто из никстамализированной кукурузной муки, обёрнутое кукурузными листьями, приготовленное на пару. Перед употреблением листья снимаются. Тамале может содержать начинку из мясного фарша, сыров, фруктов, или овощей, нередко с перцем чили] стоят в холодильнике с моим именем.

И это важно. Семья. Не Гэри и его скользкое, отвратительное «я».

– У тебя все нормально?

Она отстраняется, чтобы посмотреть на меня, и я киваю, втягивая успокаивающий воздух.

– Я в порядке. Он заслужил это, но я должна держаться подальше от тюрьмы за нападение, потому что у меня нет денег, чтобы заплатить залог. – Я смеюсь, затем смахиваю упавшую слезу. – Я просто… я так зла. Он был таким унизительным. Я не должна удивляться, но я просто никогда не ожидала, что он приведёт меня туда и сделает мне такое предложение.

– Хочешь, я надеру ему задницу? – спрашивает Томми. Он вернулся за гриль, переворачивая ряды бургеров огромной лопаткой, но его взгляд полон беспокойства, когда он смотрит на меня.

– Нет, Томми. Тебе тоже нужна эта работа. Нам просто нужно смириться с этим, как бы это ни было отстойно, и я ненавижу это. Надеюсь, он серьезно отнесется к моей угрозе.

Томми кивает, и Изабелла вздыхает.

Мы все устали от его дерьма. Но он охотится на таких, как мы: застрявших в дерьмовых ситуациях без других вариантов, зная, что мы не можем просто уйти.

Я вытираю слезы и задерживаюсь на секунду в ванной, пытаясь стряхнуть с себя то, что произошло, но остаток ночи испорчен.

Для вечера четверга мы на удивление совершенно убитые. Приходят только три клиента, и только один из них дает чаевые. Поскольку мы сегодня убитые я сажусь за кабинку рядом с кухней и достаю телефон.

Я проверю свою электронную почту и, возможно, прочитаю несколько страниц в своем приложении для разжигания, так как моя дополнительная работа сделана.

Я оглядываюсь в поисках Гэри, и, к счастью, его нигде не видно. Закусочная совершенно пуста, за исключением Томми, который на кухне готовит гриль.

Мой телефон настолько медленный, что обновление занимает целых три минуты, но когда это наконец происходит, в папке «Входящие» появляется электронное письмо от DaddyISONanny. Если бы не тот факт, что Гэри может меня уволить, я бы закричала.

“Успокойся, Джульетта.”

Насколько мне известно, он мог отвергнуть меня под предлогом того, что пошел другим путем. Один и тот же ответ я получала сотни раз за последние несколько месяцев.

“Не возлагайте надежды, и потом не будете разочарованы.”

Я дрожащим взглядом открываю сообщение, затаив дыхание, пока мои глаза просматривают текст.

“Дорогая Джульетта,

Спасибо за Ваш интерес. Я ценю ваш отклик на мое объявление.

Доступную вакансию я бы предпочел обсудить лично, так как не хотел бы тратить ни ваше, ни свое время, что, я уверен, вы понимаете.

У меня есть несколько дополнительных вопросов.

1. Есть ли у вас пищевая аллергия?

2. Вы умеете заплетать косички?

С учетом сказанного, пожалуйста, поймите, что эта вакансия предназначена для няни с проживанием, и это не возможность предложить мне свидание. Кажется, произошла некоторая путаница с моими предыдущими кандидатами, поэтому я хотел бы прояснить это.

Буду благодарен за быстрый ответ.”

Я прочитала последний абзац дважды, потому что, конечно же, неправильно его поняла.

Предложить ему свидание? Что? Ад.

“Кажется, произошла некоторая путаница с моими предыдущими кандидатами, поэтому я хотел бы прояснить это.”

Означает ли это, что последний человек, у которого он брал интервью, пытался… флиртовать с ним? На собеседовании?

Ух ты.

Я не знаю, что думать о его ответе. Его вопросы случайны, и часть свиданий полностью сбила меня с толку. Из всех вопросов, которые нужно задать, это те, которые он задает?

Я по привычке задумчиво прикусываю щеку и даже не слышу, как звенит колокольчик над открывающейся дверью. Я так потерялась в своем собственном мире, перечитывая глупое, безумно случайное электронное письмо, что даже не замечаю его, пока он не стоит рядом с моим столом и откашливается.

– Простите?

Когда я поднимаю глаза, я не ожидаю, что самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела, будет стоять всего в нескольких футах от меня. Я выползаю из кабинки, пытаясь разгладить фартук и юбку, но мой телефон вылетает из строя. Он скользит по полу и с глухим стуком останавливается, ударяясь о барный стул в баре.

О Боже.

– Мне очень жаль, – пространно извиняюсь я, наклоняясь, чтобы взять свой телефон.

Так случилось, что он наклоняется, чтобы поднять его в одно и то же время, и в процессе мы сталкивались головами в неуклюжем вознии.

– Черт, я ругаюсь.

– Блядь, – бормочет он.

Наши слова сливаются.

Морщась, я тру голову и молюсь, чтобы мое лицо не было таким красным, как табличка на стене. Это так неловко. Я унижена.

– О Боже, мне так жаль. Боже, я такая недотепа.

Сексуальный Незнакомец, как я его окрестила, улыбается, хотя это скорее гримаса, когда он хватается за нос, в который, должно быть, я и попала.

– Без проблем. – Его голос – чистый бархат, полный соблазна. Это вообще реально? Низкий, рычащий тембр, который я чувствую где-то глубоко в животе.

Когда он убирает руку, из его носа капает кровь, и я чуть не теряю сознание. Как раз в тот момент, когда я подумала, что хуже уже быть не может, я разбила нос самому сексуальному мужчине на свете из-за своей неуклюжести.

“Отлично, Джульетта.”

Вишенка на торте и без того дерьмовой ночи.

– О Боже! – кричу я, бросаясь за салфетками.

– Я в порядке. Все в порядке, – бормочет он, зажимая нос, но кровь стекает ему на руку.

– Ты весь в крови. Мне очень жаль. Пожалуйста, сядь здесь, а я возьму несколько чистых тряпок.

Он не спорит и опускается на сиденье кабинки. Я чуть не спотыкаюсь, когда поворачиваюсь, чтобы бежать назад, но добегаю невредимоц и хватаю целую стопку тряпок из коробки. Никогда в жизни я не была так благодарна, как сейчас, за то, что Гэри способен делать одну вещь, буквально только одну вещь правильно. Тряпки абсолютно новые.

Я бегу обратно к будке и сую ему тряпки, которые он берет и прижимает к носу. Резкая красная кровь сочится сквозь ярко-белую тряпку, но, кажется, замедляется.

– Я не могу достаточно извиниться. Ты пришел сюда на ужин и в процессе сломал нос. Пожалуйста, позволь мне купить ваш ужин.

СН (Сексуальный Незнакомец) качает головой: – Нет, я в порядке. Мои дети иногда забывают, что я не профессиональный борец, так что это не будет первым или последним разбитым носом.

Я нервно смеюсь. Я не могу не взглянуть на его левый палец при упоминании о детях, но я не вижу обручального кольца.

Не то, чтобы это имело значение. Я разбила этому парню нос… Я очень сомневаюсь, что он задержится и потом спросит мой номер.

Пока он прижимает тряпку к носу, я впитываю его. Волосы у него темные и взлохмаченные, как я представляю, если бы он по привычке провел по ним руками снова и снова. У него острая челюсть, угловатые скулы, а ресницы, обрамляющие ярко-зеленые глаза, темные и тонкие. Разительный контраст с легкостью его глаз.

Он красивый.

Редко можно назвать мужчину красивым, но это единственный способ описать его. Он из тех людей, на которых вы бы дважды оглянулись, просто чтобы убедиться, что это не сон.

Банально, но правда.

И я смотрю.

Мои щеки пылают, когда я отрываю от него глаза и сосредотачиваюсь на светящихся часах над кассой.

Десять тридцать четыре. Меньше тридцати минут, и я покончила с этой ужасной – становящейся все хуже – ночью. Надеюсь, я выберусь невредимой.

– Могу я хотя бы угостить вас специальным предложением для дома? – спрашиваю я, пытаясь уговорить его хотя бы позволить мне покормить его после того, как я испортила ему ночь. – У нас лучшие бургеры в городе.

Он секунду смотрит на меня, и даже с тряпкой, полной крови, прижатой к его лицу, он так красив, что даже смешно.

Никто не должен выглядеть так хорошо.

– Было бы здорово. Без лука, пожалуйста.

Я киваю и иду к кухонному окну, затем выкрикиваю его заказ Томми.

Томми настороженно смотрит на меня, когда замечает сильно истекающего кровью посетителя в нашей кабинке.

– Не спрашивай. – Я вздыхаю.

– И не собирался.

Я ухмыляюсь и возвращаюсь к СН. На носу больше нет тряпки, и кажется, что кровь перестала течь. К счастью. Не знаю, сколько еще выдержит мой желудок.

Добавьте это к крайнему смущению, которое я чувствую.

– Хорошо, заказ принят, и все готово. Могу я принести вам выпить что-нибудь?

Я переминаюсь с ноги на ногу и нервно дергаю руками. Я надеюсь, он не думает, что я полная идиотка, но есть вероятность, что он та думает.

– Вода была бы великолепна.

Он вытаскивает из кармана телефон и смотрит на экран, затем хмурится, словно ожидая уведомления, которого не находит.