Текст книги "Долина любви"

Автор книги: Марджори Уорби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Ну, как? – спросил Мигель, глядя на Вивьен.

– Великолепно, – ответила она.

Он улыбнулся.

– Эта земля – не для слабых, – заметил он.

– Да. Она – для орлов.

Они замолчали. Между ними было такое родство душ, что слова были не нужны. Они молча прошлись по террасе и вернулись к Марии-Тересе. Потом обе девушки еще долго сидели на веранде, залитой солнцем, и говорили о предстоящем торжестве Марии-Тересы.

– Как было бы чудесно, если бы ты осталась до моей свадьбы, Вивьен.

– Я должна вернуться домой, Мария-Тереса. Я не могу бездельничать вечно.

– Мне так нужна твоя помощь. У меня же никого нет: ни матери ни сестры, ни настоящей подруги. Кроме тебя. Я могла бы обратиться к сестре Каталине, но теперь это невозможно. А к кузине Андреа обращаться за помощью я не хочу. Ты одна могла бы мне помочь.

– Но я не знаю здешних обычаев.

– Зато я знаю.

– И тебе не нужны советы относительно свадебного платья. У тебя прекрасная портниха.

– Но мне нужна наперсница, подруга, нужен человек, с кем бы я могла поговорить. Мне нужна ты, Вивьен.

Вивьен уже готова была сказать: «Я нужна и Гарри», но не решилась этого сделать, запутавшись в своих к нему чувствах. Вместо этого она сказала:

– Я подумаю.

– Да, подумай. Но подумай в мою пользу, Вивьен.

Потом она попросила Вивьен остаться на обед и переночевать у них, но на этот раз та была непреклонна.

– Нет, я обещала, что вернусь, и я это сделаю. Не будь эгоистичной, Мария-Тереса.

Она знала, что это замечание сразу заставит Марию-Тересу уступить; так оно и случилось.

– Прости, я действительно думаю только о себе.

Вивьен выразила сожаление и согласилась остаться еще ненадолго.

Уже спустились сумерки, когда Вивьен пошла по знакомому коридору в комнату Мигеля сказать ему, что она уже собралась ехать. Она увидела его стоящим перед чертежной доской, на которой был укреплен какой-то план.

– Не могли бы вы отвезти меня, дон Мигель? Мне не хочется отрывать вас от дела, если вы заняты. Может быть, ваш шофер отвезет меня?

– Нет, я сам могу это сделать. Подойдите сюда, Вивьен, я хочу вам кое-что показать.

Она подошла к нему и взглянула на план.

– Да ведь это «Орлиное гнездо», – воскликнула она.

– Когда-нибудь этот дом станет таким, как я его представляю. И думаю, этого дня уже ждать недолго. Посмотрите, что я решил здесь сделать. – Он начал показывать ей обозначения на плане. – Видите, столовой здесь не будет, она станет частью внутреннего дворика, освещаемого солнцем. Здесь будет фонтан. Конечно, нельзя забывать о здешней переменчивой погоде: нужно сделать навес. Поэтому я хочу сделать здесь крытую галерею… А вот тут будет новый парадный вход прямо в мраморный зал. Так будет лучше, правда? Здесь у стены – сад. Стены, конечно, должны остаться: для защиты дома, для сохранения колорита, наконец…

Все выглядело так потрясающе, что Вивьен забыла о времени. Мигель сам напомнил ей об этом.

– Пойдемте. Я слишком задержал вас. Мария-Тереса уже готова?

– Она решила не ехать, дон Мигель.

– Так-то лучше. Ей не стоит переутомляться. Тогда пойдемте.

Они подошли к его машине. Они так задержались, что стало уже почти совсем темно. Вивьен села рядом с Мигелем в машину и приготовилась к длительному путешествию в его обществе.

Но неожиданно все оказалось иначе. Почти сразу же, как только машина выехала на крутой участок частной дорога, Мигель сказал:

– Что-то машина плохо слушается руля.

На повороте ему с трудом удалось повернуть ее. Все это выглядело очень странно, потому что его шофер тщательно следил за исправностью автомобилей.

Дорога шла под уклон, и машина стала набирать скорость. Мигель нажал на тормоз.

– Боже! – воскликнул он. – Кажется, отказали – тормоза.

На следующем повороте скорость машины еще больше увеличилась, и только благодаря своему большому опыту езды по этой трудной дороге Мигель смог преодолеть этот поворот.

– Машина становится совсем неуправляемой, – пробормотал он, стараясь отвести ее от Края обрыва ближе к скалам, но машина не слушалась. Попытки затормозить в образовавшейся после грозы грязи тоже ни к чему не привели. Казалось, что нет никакой возможности остановить машину, и Мигель чувствовал, что ему уже не удастся преодолеть следующий поворот дорога.

– Держитесь, Вивьен, – сказал он. – Кажется, сейчас произойдет авария. Уж лучше здесь, чем там внизу.

– Что случилось? – воскликнула она. – Неужели ничего нельзя сделать?

– Машина не слушается управления. Кто-то вывел ее из строя, – мрачно сказал он.

Значит, ничего нельзя сделать, надо только держаться и надеяться на чудо, пока машина несется до следующего поворота. Первый приступ страха у Вивьен прошел. Она только мысленно повторяла, как заклинание: Мигель, Мигель, Мигель…

Мигель безуспешно пытался заставить машину слушаться, и наконец произошло самое страшное: слетев в кювет, она стала переворачиваться, раз, другой… «Ну, вот и все», – подумала Вивьен. Вдруг машина обо что-то ударилась, но не так сильно, как можно было ожидать, а довольно мягко; еще раз перевернулась и замерла на боку. Вивьен оказалась внизу, а Мигель – сверху. Неистовый шум и скрежет внезапно прекратились: наступила полная тишина. Огни погасли: стало совершенно темно.

Мигель попытался изменить положение своего тела, чтобы помочь Вивьен высвободиться.

– Вивьен, Вивьен, ты в порядке?

– Не знаю. – Ее голос дрожал. – Кажется, да.

Кое-как он перебрался на заднее сиденье. Странно, какой просторной оказалась машина.

– Нам надо выбраться отсюда, – сказал он, – на случай, если машина загорится.

Но такая опасность казалась уже маловероятной.

– Она уже давно могла бы загореться, – возразила Вивьен.

Мигель нажал на ручку дверцы со своей стороны, но она не поддавалась, также как и вторая. Окно тоже заклинило.

Наконец Мигель сумел открыть заднее окно, через которое можно было выбраться наружу.

– Мы можем пролезть через это окно, Вивьен. Позволь, я помогу тебе. Ты в порядке? Переломов нет?

– Кажется, нет.

– Там где-то был фонарь. Большой. Он был на переднем сидении. – Он начал шарить среди рассыпавшихся в беспорядке предметов. Вивьен помогала ему искать.

– Вот он, – сказала она наконец.

Мигель зажег фонарь, и тьма отступила. Он помог Вивьен перебраться на заднее сидение, потом сам с трудом протиснулся в окно и вытащил девушку наружу. Они оказались наверху машины и, посветив фонарем, посмотрели на колеса – одно из них прокручивалось в воздухе – и на развороченную жижу, которая, вероятно, и помогла машине остановиться.

Мигель спрыгнул вниз прямо в грязь. Повернувшись, он протянул руки, чтобы помочь Вивьен. От испуга и ушибов ноги ее совсем не слушались, и она почти упала ему на руки. Мигель понес ее, скользя по грязи, на сухое место и опустил на землю. Вивьен замерла, крепко прижавшись к нему:

– Не отпускай меня, – шептала она, уверенная, что упадет, если он перестанет поддерживать ее.

– Нет, нет, – успокоил он ее, нежно обнимая.

Он повернул ее голову к себе, чтобы ей было удобнее, но, коснувшись ее щеки, почувствовал, что она мокрая. – Не плачь, дорогая, не плачь, – сказал он, но тут же понял, что у нее на щеке была кровь. – Закрой глаза, Вивьен, – попросил он и осветил фонарем ее лицо. Ее щека действительно кровоточила. – Ты ранена! – воскликнул он.

– Ничего страшного, – ответила она. – Ты только не отпускай меня, Мигель.

Ей очень нужна была его поддержка, потому что она чувствовала, что у нее совсем нет сил. Она обняла Мигеля за шею и почти повисла на нем. Так они и стояли вместе, пока она приходила в себя, а он решал, что ему необходимо сделать. Наконец она произнесла:

– Мне уже лучше, Мигель. Боже, мы были на волосок от гибели! О мой дорогой…

Наступило напряженное молчание.

– Я вернусь домой за помощью, Вивьен, – сказал Мигель. – В машине есть коврик – я достану его для тебя и найду место, где ты сможешь меня подождать. Фонарь я оставлю тебе. Я вернусь сюда с машиной, на которой нам не будет угрожать опасность. – Его голос опять зазвучал мрачно.

Вивьен согласилась. Мигель пошел к машине, вытащил из нее коврик и укутал им Вивьен, отыскав при этом подходящее место, где она могла удобно устроиться.

– Знаешь, что помешало нам упасть в пропасть, Вивьен? Небольшое дерево. Одиноко стоящее дерево, которое каким-то чудом оказалось здесь, чтобы спасти нас. Я думаю, машина завязла в грязи, что замедлило ее движение; просто невероятно, что сила удара не выворотила дерево из земли – поистине, нас спасло чудо… А сейчас я пойду за помощью, жизнь моя. Никто другой не поедет по этой дороге.

– Пожалуйста, Мигель, поторопись.

– Конечно, конечно. – Он обнял Вивьен и поцеловал. – Твоя щека еще кровоточит, – заметил он и дал ей свой платок, который она прижала к лицу. – Я должен идти, – сказал он и ушел вверх по склону.

Вивьен осталась ждать его, и теперь у нее было время обдумать случившееся.

Все автомобили в «Орлином гнезде» содержались в идеальном порядке, потому что шофер Мигеля был прекрасным механиком. Он бы сразу заметил неисправность в рулевом управлении или тормозной системе, к тому же и то и другое не могло выйти из строя одновременно. Пожалуй, предположение Мигеля, что кто-то намеренно привел машину в неисправное состояние, было единственным объяснением случившегося. При мысли, что кто-то решился прибегнуть к таким отчаянным мерам, Вивьен вздрогнула. Она вспомнила мстительное выражение на лице Рамона; вспомнила, что он говорил своим друзьям, когда они думали, что Вивьен их не понимает. И тут же ей на память пришел разговор семейства Диас-Фрага в гостиной, часть которого ей удалось понять.

Кузина Мариса тогда сказала: «Неужели нет другого способа? Этот мне не нравится». А Рамон ответил сердито: «Что же мы должны сидеть и ждать, пока все не потеряем?»

Неужели Рамон настолько ненавидит Мигеля и завидует ему, что способен убрать его с дороги даже таким путем? Более того, он знал, что Мария-Тереса гоже поедет с Мигелем. Он, видимо, надеялся, что они оба погибнут в этой катастрофе. И не только они, но и Вивьен, судьба которой совершенно никого не волновала. Расчет был сделан на то, что машина перевернется и упадет с обрыва, а возможно, даже загорится, и тогда тем более все улики будут уничтожены.

Вивьен сидела в темноте, не зажитая фонаря и прижав к лицу платок Мигеля. Полученные ушибы и царапины давали о себе знать так сильно, что она могла бы даже заплакать, если бы одно воспоминание не удерживало ее от слез. Ей было так хорошо в объятиях Мигеля. Она вспоминала эти мгновения, стараясь не думать о проблемах, и ждала появления приехавшей за ней машины.

Вдруг она услышала странный треск. Она зажгла фонарь и посветила в ту сторону, откуда доносился этот звук. В свете фонаря она увидела, как дерево, которое спасло их, надломилось у самого корня. Машина, опиравшаяся на него, потеряла опору и, перевернувшись несколько раз, устремилась в пропасть. Вивьен подбежала к тому месту, но в темноте не было видно, куда упала машина, только из глубины пропасти донесся звук ее падения. Вивьен стояла у самого края и не могла унять дрожь: вот что случилось бы с ними, если бы они с Мигелем все еще оставались в машине.

Наконец на склоне холма показались огни фар. Мигель подошел к Вивьен и повел ее к машине, за рулем которой сидел его шофер. Мигель достал фляжку с коньяком и заставил Вивьен сделать глоток. Она рассказала ему, что случилось с их машиной. Одна и та же мысль пришла им в голову: этот «несчастный случай» был предназначен для Мигеля и Марии-Тересы.

Скоро они добрались до дома. Мария-Тереса ждала их, но на удивление, там больше никого не было. Вместе с Мигелем они отвели Вивьен в ее комнату.

– О Вивьен, ты выглядишь не лучшим образом, – сказала Мария-Тереса, наливая воду в ванную. – У тебя порезы и царапины на лице, а завтра, наверное, появятся и синяки. Дай я промою тебе лицо.

Она отослала Мигеля из комнаты и осторожно колдовала над царапинами на лице Вивьен.

– Не знаю, каким образом я так поранилась, – сказала Вивьен Марии-Тересе. – Когда машина наконец остановилась, я оказалась внизу. Я так рада, что ты решила не ехать с нами.

Когда Вивьен погрузилась в горячую ванну, которую приготовила ей Мария-Тереса, она увидела, что на боку у нее синяки уже появились, но больше никаких повреждений не обнаружилось.

– Я помолюсь за ваше счастливое избавление, – сказала Мария-Тереса. – А теперь быстро в постель. Ужин тебе принесут сюда, а мы позвоним Гарри и скажем ему, что случилось. Наверное, он очень рассердится на нас.

Когда Мария-Тереса ушла, Вивьен расслабилась. Вскоре ей принесли ужин, и она немного поела, но сон уже начал одолевать ее. Когда некоторое время спустя Мигель зашел, чтобы ее проведать, таблетка снотворного, Которую дала ей Мария-Тереса, уже подействовала, и Вивьен крепко уснула.

Мигель постоял несколько минут, глядя на спящую девушку, потом погасил свет и тихо вышел из комнаты.

Глава девятая

Вивьен проснулась рано утром, чувствуя, как ноет все ее тело, а раненая щека, продолжавшая кровоточить, прилипла к подушке. Она с трудом встала с постели и пошла в ванную, чтобы смазать рану на лице мазью. «Ну и вид!» – подумала она, увидев себя в зеркале – лицо распухло, под глазом синяк, на щеке глубокая царапина.

Она смазала лицо мазью и вернулась в спальню, но уснуть не смогла, пока не приняла три таблетки аспирина, снявшие наконец боль и позволившие ей уснуть. Она заснула так крепко, что Мария-Тереса несколько раз заглядывала к ней в комнату, прежде чем застала ее сидящей на постели.

Спросив о ее самочувствии и сообщив, что завтрак принесут к ней в комнату, Мария-Тереса заметила:

– Ты, видимо, совсем не пользуешься снотворным, Вивьен. С одной таблетки ты проспала так долго.

– Нет, я проснулась в три часа и не смогла уснуть, тогда я выпила еще три таблетки аспирина.

– Как ты могла! Нельзя принимать одно лекарство сразу же после другого. – В Марии-Тересе заговорила профессиональная медсестра. – Во всяком случае, ты пропустила – как это по-английски? – большое волнение.

– В самом деле? А что произошло?

– Весь дом сотрясала ужасная ссора между Мигелем и Рамоном. Никогда в жизни я не видела Мигеля в такой ярости. Я и не знала, что Рамон затаил на нас такую злобу: он просто источал ее. Его буквально разъедали зависть и ненависть, к тому же его коварный план провалился. Он, конечно, не признался, что как-то связан с аварией… На рассвете Мигель с Висенте, шофером, пошел посмотреть машину и выяснить, почему она была выведена из строя. Но оказалось, она искорежена так сильно, что ничего не удалось определить. О Вивьен, мне даже страшно подумать, что все это могло случиться с тобой и с Мигелем! Это ужасно!

– Но как вы узнали, что в этом деле замешан Рамон?

– По разным косвенным признакам, но главным образом по свидетельству Висенте. Он застал Рамона в гараже, когда тот закрывал дверцу машины Мигеля. Рамон был раздосадован появлением Висенте и сказал, что искал тут какую-то свою вещь, якобы взятую у него Мигелем. Висенте сказал, что до этого он сам проверял машину и она была в полной исправности. Рамон, конечно, все отрицал, но его неприязнь и гнев Мигеля заставили их сказать друг другу такое, что пути к примирению уже не будет. Мигель велел ему убираться из дома и никогда в него не возвращаться, потому что его сюда больше не впустят. И Рамон поспешно уехал в Мадрид.

Мария-Тереса замолчала.

– Я не утомила тебя?

– Нет, мне очень интересно. А что было потом?

– А потом была другая ссора, не столь бурная, но не менее неприятная – между Мигелем и кузиной Андреа и кузеном Альфонсо. Мигель заявил им, что если они хотят видеться со своим сыном, то им придется поселиться в другом месте; он считает, что так будет лучше для всех… Кузина Андреа плакала и говорила о том, что долгие годы заботилась о нем и обо мне, и о том, что в нас вселился дьявол, и это неудивительно, когда в доме появляются иностранцы – я думаю, она имела в виду тебя, Вивьен. Но, слава Богу, Мигель теперь избавился от этих людей! Я знаю, что нехорошо так думать, но я знаю, что он давно мечтал об этом. Он хотел купить Каса Маргарита для них…

– Этот дом для них слишком хорош…

– Они найдут для себя новый, и Мигель по-прежнему будет обеспечивать их. Но зато здесь их не будет! Мигель, кажется, помолодел лет на десять.

– Для тебя теперь это не имеет большого значения, Мария-Тереса.

– Да, но я рада за моего любимого Мигеля. Ему многое пришлось вынести от них. Они долгие годы обманывали его и считали это в порядке вещей. Но хуже всего был их постоянный угрюмый вид, их мрачность. Они очень сердились, когда Мигель говорил со мной по-английски, потому что они ничего не понимали; поэтому всегда, когда мы хотели сказать что-то важное друг другу, мы переходили на этот язык.

– Теперь я понимаю, почему ты так хорошо говоришь по-английски.

– Ну, это мог быть и французский, но Мигель выбрал английский… Да я забыла сказать, что дон Гарри звонил сегодня утром и справлялся о твоем самочувствии. Мигель еще вчера вечером сообщил ему о несчастном случае, и он сразу хотел приехать, но брат сказал ему, что ты уже спишь. Дон Гарри приедет за тобой сегодня.

В этот момент в дверь постучали, и Вивьен вздрогнула, ожидая увидеть на пороге Гарри, но оказалось, что это просто принесли завтрак. Она вновь вспомнила о своих проблемах.

– Он очень беспокоился за тебя и почти не сердился на нас, но был какой-то…

– Сдержанный, – подсказала Вивьен, представив себе чувства Гарри.

– Да, пожалуй. Но тем не менее, он примерно через час приедет сюда.

– Тогда мне надо позавтракать, принять ванну и одеться, – сказала Вивьен, вовсе не испытывая желания изображать из себя инвалида, принимающего посетителей в постели. Она сразу же налила себе кофе.

Через некоторое время спустившись вниз, она застала там дворецкого Хосе. Вивьен обратилась к нему по-испански:

– Когда за мной приедет сеньор Бойд, Хосе, я буду на веранде.

– Хорошо, сеньорита. А сейчас дон Мигель просил узнать, не могли бы вы к нему зайти.

Вивьен последовала за Хосе в комнату Мигеля. Постучавшись, она вошла. Мигель отошел от окна, чтобы поприветствовать ее. Он внимательно посмотрел ей в лицо и покачал головой.

– Боже, что мы сделали с тобой, Вивьен? – сказал он. – Чем я смогу искупить свою вину?

– Ты ни в чем не виноват, Мигель. Это все Рамон.

– Ты уже знаешь, что случилось?

– Мария-Тереса мне все подробно рассказала.

– Тогда мы не будем говорить об этом. – Он приблизился к ней и встал рядом. – Твое лицо, Вивьен.

– Я сейчас неважно выгляжу, – она попыталась улыбнуться. – Но я не могу даже воспользоваться косметикой – порезы еще свежие.

Он очень нежно прикоснулся к ее горящей раненой щеке.

– О, какая прохладная, – произнесла Вивьен и накрыла его руку своей, удерживая ее на щеке. Несколько минут они смотрели друг другу прямо в глаза, словно стараясь прочитать мысли другого.

– Ну, что? – сказал наконец Мигель.

Вивьен опустила свою руку, и затем Мигель осторожно убрал свою.

– Что? – переспросила Вивьен. Они подошли к окну и остановились у него, глядя на долину.

– Мария-Тереса как-то мне сказала, что ты выходишь замуж за сеньора Бойда, – медленно произнес Мигель.

– Я не знала, что она рассказала тебе об этом. – Теперь становилось более или менее понятным, почему так часто менялось его настроение. – Но решение еще не принято окончательно.

Он повернулся и пристально посмотрел на нее.

– А что же принято? – спросил он.

– Гарри предложил мне выйти за него замуж, я почти согласилась, но мы еще не помолвлены. Просто все решили, что это скоро произойдет.

– Значит, то, что произошло между нами, Вивьен, не имеет никакого значения?

Под его пристальным взглядом она опустила глаза.

– Пожалуйста, посмотри на меня, Вивьен.

– Нет, конечно, имеет, – ответила она, взглянув, ему в глаза.

– Для меня тоже. Тогда объясни мне, Вивьен, каковы мои шансы. В моей ли власти что-либо сделать?

– Но у тебя тоже есть определенные обязательства, – напомнила она ему.

– У меня? – Он был изумлен. – Перед кем?

– В твоей жизни кто-то есть. Не так ли?

Его лицо помрачнело.

– Кто тебе это сказал? – потребовал он ответа.

– Разве это так важно? Ведь есть кто-то, верно?

– Нет, это важно. Мария-Тереса?

– Нет-нет, – заверила она его, подумав, что Мария-Тереса таким известием была бы шокирована. – Это был Рамон.

– И что же сказал тебе наш неподражаемый Рамон?

– Он сказал, что в твоей жизни уже давно кто-то есть.

– Ты имеешь в виду, что он сказал тебе, будто у меня есть любовница.

– Да.

– Ну, в какой-то степени он прав. Была. Но все закончилось задолго до того, как я встретил тебя. Я не жалею ни о чем, Вивьен. Она помогла мне не потерять рассудок, приносила утешение… Я не любил ее, хотя был к ней очень привязан. Это шокирует тебя, Вивьен?

– Нет. Нет… но что с ней стало потом?

– Она удачно вышла замуж. Она была на четыре года старше меня и мы оба понимали, что ей следует так поступить. Если бы я любил ее, она никогда не оставила бы меня, но она всегда знала, что такого чувства у меня никогда к ней не будет.

– Я ей очень сочувствую, но надеюсь, что с тобой она была счастлива.

– Вероятно. Вивьен, ты совершенно невозможный человек! Ты должна испытывать ревность! Должна сердиться на меня!

Вивьен с трудом улыбнулась распухшими губами.

– Почему я должна ревновать к прошлому, к женщине, которую ты не любил?

– Ты понимаешь, о чем ты говоришь? – спросил он.

– Кажется, больше, чем следует.

– Ты говоришь, что если бы я ее любил, ты бы ревновала меня; а ты могла бы ревновать лишь в том случае, если бы сама любила меня.

Вивьен молча смотрела на него. Потом вздохнула и обреченно пожала плечами.

– Это правда? Ты любишь меня, Вивьен?

– Да. И что же мне делать?

– Что нам делать, Вивьен? – он готов был обнять ее, но она удержала его.

– Не трогай меня. У меня везде синяки. А потом, если ты обнимешь меня, Я уже не смогу ни о чем думать. – Она была рада, что он сказал: «Что мы будем делать?», потому что сейчас ей была нужна его помощь.

– Я полюбил тебя, – сказал он, – почти с первого взгляда, только не хотел признаться в этом. Я думал, что мне придется преодолевать слишком много преград. Когда я разобрался в своих чувствах, я начал строить планы – планы относительно дома и семейства Диас-Фрага, – но тут пришла Мария-Тереса, такая счастливая за тебя, и сказала, что ты выходишь замуж за того парня. Вот тогда я и впал в отчаяние, Вивьен: рушились все мои планы, все мои надежды на счастье.

– Но пока все осталось по-прежнему, – напомнила она ему.

– Неужели ты выйдешь замуж за человека, которого не любишь?

Она не успела ответить: вошел Хосе и сообщил, что сеньор Бойд уже ждет на веранде.

– Спасибо, Хосе. – Мигель пошел к двери вместе с Вивьен.

– Ты тоже пойдешь? – в замешательстве спросила она.

– Конечно. Я должен извиниться, что не достаточно хорошо заботился о своей гостье.

– Но ты ничего не скажешь о нас? Пожалуйста, позволь мне самой принять решение, выбрать подходящее время, Мигель.

– Как скажешь, – согласился он, и они вышли на веранду. Гарри стоял у распахнутого окна и смотрел на чудесную панораму. Услышав шаги, он повернулся и сказал, показывая рукой на окно:

– Ты об этом говорила, Вивьен? – Но посмотрев на ее лицо, он воскликнул: – Бедная девочка! – И тут же замолчал, пораженный странной атмосферой, которая окутывала вошедших.

– Все не так страшно, как кажется, – сказала Вивьен. – Не волнуйся, Гарри, никаких серьезных травм нет. (Во всяком случае, физических, подумала она.)

Мигель принес свои извинения. Последовали длительные объяснения. Потом пришла Мария-Тереса, чтобы выразить сожаления по поводу случившегося, и попросила Гарри не запрещать Вивьен впредь бывать в «Орлином гнезде». Мигель стал разливать напитки, а Мария-Тереса велела Хосе принести сладости, без которых испанцы не могут обходиться. Разговор перешел на более приятные темы, потом все вышли на террасу, чтобы Гарри мог лучше осмотреть открывающийся оттуда вид на горы и долину.

– Оставайтесь на ленч, дон Гарри, – предложила Мария-Тереса. – Мы накроем стол здесь, на веранде.

Но Гарри сказал, что они с Вивьен должны вернуться в город: у них назначена важная встреча.

– Какая? – поинтересовалась Вивьен.

– Это сюрприз, – ответил он.

Отказавшись от ленча, Гарри все же согласился еще ненадолго задержаться. Мужчины говорили о Каса Маргарита, Гарри рассказывал, какие работы там еще предстоит провести. А Мигель поделился своими планами относительно перестройки «Орлиного гнезда». Вивьен чувствовала, что за разговором они как бы оценивают друг друга.

Наконец пришло время прощаться. Девушки расцеловались, а Мигелю Вивьен протянула руку.

– Прощайте, дон Мигель. – Она не смотрела ему в глаза.

– До свидания, сеньорита. – Он наклонился к ее руке и не сразу отпустил ее. Вивьен поспешно отдернула руку. Все вчетвером пошли к машине Гарри.

– Я и не представлял, что у вас здесь так красиво, – сказал Гарри. – Я рад, что побывал в «Орлином гнезде». Прощайте. Все в порядке, Вивьен?

– Да, – ответила она и позволила ему усадить себя в машину. Опять она уезжала, а брат и сестра, стоя вместе на ступеньках лестницы, махали ей вслед.

– Надеюсь, что в твоей машине, Гарри, тормоза исправные?

– В полном порядке, мадам, – ответил он, сворачивая на извилистую трассу. Один поворот, потом другой…

– Вот здесь, – сказала Вивьен, и Гарри остановил машину. – Видишь, где машина увязла в грязи. Нам повезло, что прошла гроза. А вот сломанное дерево. Одинокий кипарис. Не будь его, мы бы полетели в пропасть. Ну, ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

– Если это действительно закончилось хорошо, – произнес Гарри и она услышала в его голосе нотки грусти, которые она больше ожидала услышать от Мигеля, чем от него.

– Не надо винить дона Мигеля, – сказала она, думая, что именно это Гарри хотел сделать. – Он ничего не мог сделать.

Когда они поехали дальше, Вивьен спросила:

– Скажи, какой сюрприз меня ожидает. Куда мы должны пойти?

– Я не уверен, что мы пойдем теперь туда, Вивьен. Но все равно мне не хотелось оставаться на ленч. Я хотел уехать.

– Тебе там не понравилось?

– Место очень живописное. Вовсе не замок людоеда, как я думал, да и хозяин на людоеда не похож. Он не лишен обаяния.

Вивьен промолчала. Она не могла понять настроения Гарри в этот момент. Они вернулись в Каса Маргарита; сразу же миссис Бойд стала хлопотать вокруг Вивьен. После ленча во внутреннем дворике, мистер и миссис Бойд ушли в дом, а Вивьен спросила Гарри:

– Ну, будет мне сюрприз, Гарри, или нет?

– Наверное, нет.

– Тогда хотя бы скажи, каким он должен был быть.

– Мы должны были пойти покупать тебе обручальное кольцо.

– А теперь мы не пойдем? – удивленно спросила она.

– Теперь нет. Пока, во всяком случае. – Он резко повернулся к ней, и Вивьен не узнала в нем прежнего добродушного Гарри. – Вивьен, – сказал он, – там, в замке, или как там вы называете этот дом, возникла такая напряженность. Между тобой и этим Мигелем. Когда вы вышли на веранду, казалось, что вы оба заключены в какой-то невидимый кокон. Что происходило между вами?… Меня всегда удивляло, с какой охотой ты при первой же возможности возвращаешься туда, но я не мог предположить, что это он так привлекает тебя.

– Но дело не в этом. Между нами ничего не происходило.

– Ты готова поклясться в этом?

– Конечно. Когда я говорю «ничего», я это и имею в виду.

– Но могло бы быть. Он любит тебя?

– Да, – грустно произнесла она.

– А ты? Ты же не можешь любить одновременно двоих, Вивьен!

– Я знаю. – В полном смятении она не смогла сдержать слез, и они потекли у нее по щекам. Гарри сразу же подошел к ней и нежно обнял.

– Прости меня, малышка. Тебе и так несладко, а тут я еще все усложняю.

– Нет, это ты прости меня, Гарри. Я совершила ужасную ошибку.

Он молчал. Это было ее признание. Он нежно обнимал ее, но уже ясно видел, что его надеждам не суждено будет сбыться. Разве можно удержать девушку, которая хочет быть свободной? И как он может заставлять ее оправдываться в том, что она хочет стать свободной.

– Все в порядке, Вивьен, мы что-нибудь придумаем!

И хотя она смутно чувствовала, что это ей следовало бы утешать Гарри, он сам оказал ей поддержку.

То, что Гарри смог придумать, был его отъезд в Англию.

– Мне пора возвращаться, – сказал он своим родителям. – Ребята там уже начинают роптать. А когда я вернусь, они смогут поехать в отпуск.

– Вивьен едет с тобой?

– Нет. Она остается.

– Я рада, что она останется здесь, – сказала миссис Бойд, улыбнувшись Вивьен.

Вивьен не представляла себе, как она может здесь оставаться после того, как Гарри освободил ее от данного ею обещания.

– Мне следовало помнить, – сказал он, – что этому не суждено сбыться. Я еще встречу девушку; конечно, это будет уже не Вивьен.

А миссис Бойд Вивьен сказала:

– Я думаю, мне тоже надо возвращаться.

– У тебя есть еще одно незаконченное дело, – напомнил ей Гарри, но она даже отказывалась думать об этом до тех пор, пока он не уехал. Вивьен проводила его в аэропорт, но ни один из них не решился заговорить о том, что именно здесь они впервые встретились.

Даже после этого она еще медлила, чувствуя, что должно пройти какое-то время прежде, чем она встретится с другим мужчиной. Мигель сам позвонил ей и сказал, что посылает за ней машину, чтобы та привезла ее в «Орлиное гнездо».

– Могу я там немного пожить? – спросила она, не сомневаясь в ответе.

Когда приехал Висенте, она сразу собрала свои вещи и попрощалась с Бойдами, чувствуя некоторую неловкость за то, что так долго пользовалась их гостеприимством, не имея на это никакого права.

Теперь массивные кованые двери «Орлиного гнезда» не показались ей неприветливыми как прежде, а когда они распахнулись и Мигель спустился ей навстречу, она почувствовала, будто она вернулась домой, что, еще совсем недавно показалось бы ей просто невероятным.

Мигель обнял ее, и они пошли прямо к нему в комнату.

– Объясни мне, что произошло, – попросил он.

Вивьен все рассказала, и они немного помолчали, думая о Гарри.

– Ты не могла принадлежать нам обоим, – сказал наконец Мигель, – а если тебе надо было сделать выбор, то я благодарен судьбе, что этим счастливцем оказался я. Моя прекрасная, любимая Вивьен!

– Твоя израненная Вивьен, – сказала она, и Мигель осторожно поцеловал ее, стараясь не причинить ей боль из-за еще незаживших царапин и порезов. – Люди могут подумать, что ты меня бьешь, Мигель.

– Обещаю не начинать этого делать до тех пор, пока мы не поженимся, – сказал он и крепче обнял ее.

Наконец, неохотно разжав объятия, Мигель встал и, подойдя к столику с напитками, налил в бокалы золотистого хереса Навахас. Один бокал он подал Вивьен.