Текст книги "Городок Нонстед"

Автор книги: Марцин Мортка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

11

Среди разорванных ветром туч проглянуло солнце, смелое, ослепляющее. Окна дома заблестели, как будто их залила ртуть.

– Это тут, – прохрипел Скиннер и закрыл глаза, как бы собираясь поспать.

– Ага, – Натан вынул ключи из замка зажигания и изучающее посмотрел на товарища. Лесоруб был бледный как стена. Несмотря на кондиционер, работавший на полную мощность, ощущалось его пропитанное алкоголем дыхание. – Может, пойдешь со мной?

– Нет, – сказал Скиннер, и достал пачку “лаки страйк” из кармана джинсовой куртки. – Я сегодня уже находился.

– Понятно. На двор, в туалет, на двор, в туалет, еще раз в туалет, а потом в машину, – неодобрительно сказал Натан. – Чудо, что не скопытился по дороге.

– Падал раньше, – едва слышно буркнул Скиннер. – И то пару раз.

Натан закатил глаза. Он не без труда нашел этим утром дом на колесах, в котором жил Скиннер. В добавок ко всему, застал приятеля пьяным. Ведомый остатками чувства приличия, Скиннер бродил среди пустых, смятых банок из-под пива в поисках мобильника, чтобы позвонить шефу, и объяснить свое отсутствие на работе. Увидев писателя, он позабыл об остальных делах. Гость энергично взялся за возвращение хозяина к жизни. Что заняло значительную часть дня.

О причинах пьянки Скиннер не сказал ни слова. Натан не стал спрашивать. На всякий случай.

– Пойдем со мной, – попросил писатель еще раз.

– Нет. – Покачал головой Скиннер. – Я не фанат этого места.

– Слушай, мне тяжело это все запомнить…

– Тебе это трудно запомнить? – Лесоруб открыл глаза. – У тебя голова забита, что можно в ней просверлить дыру. Тогда может полегчает? Если хочешь, я все повторю. Альбертина из сочинения – это Альбертина Микельсен. Несколько лет назад она уехала в Бостон. Вроде бы, учиться. Люди поговаривали, что ей тяжело было оставаться тут после самоубийства дедушки.

– Которого, в свою очередь звали… – Натан заглянул в листок, который держал в руке. – Как-то по-немецки. Да, нет, не по-немецки. Бьорнстьерн Микельсен. Норвежское имя. Или шведское, черт их разберет.

– Местные звали его Стьерн. Старый Стьерн. Поговори с Маттисом О`Тулом, он все тебе расскажет.

– Ладно, – сказал Натан. – И не кури в машине. Никогда не избавлюсь от вони из пепельницы.

Ответ Скиннера заглушил звук закрываемой двери. Писатель оббежал машину, застегивая черную куртку – было холоднее, чем он думал – и стал подниматься по бетонным ступеням. Он присмотрелся к старомодной вывеске “Дом спокойной старости Homeward Angel”. Затем вздохнул, нажал ручку и вошел внутрь. Деревянная дверь с матовым стеклом закрылась неожиданно тихо. Натан почувствовал запах обеда из столовой, смешанный с ароматами чистящих средств. Он повернулся и увидел длинный коридор со старым ковровым покрытием, которое окутывало ноги. По обе стороны коридора, совсем как в старых отелях, тянулись ряды одинаковых дверей. В коридоре стояли несколько горшков с засохшими растениями, вид которых сейчас уже трудно было определить. Тишину нарушал только голос спортивного комментатора, доносившийся из невидимого из начала коридора телевизора.

Натан непроизвольно задержался у входа, расстегивая куртку. Затем обратил внимание на небольшую конторку, находившуюся справа от двери, от которой ее отделяли всего несколько шагов. Застекленная стенка, полукруглое окошко с прилавком наводили на мысль о дежурке, в которой сидели сторожа в английских школах в 60-е годы. Это были устрашающие, опасные места, темные задымленные ямы, из которых в любую секунду мог вылететь разъяренный мужчина в фартуке и поднять крик.

“Ну, только этого мне и не хватало”, – подумал Натан, подшучивая над своими страхами. – “Демонического сторожа”.

Мужчина, сидевший с другой стороны стекла, как нельзя лучше подходил под это определение. Невысокий и неприметный, с нездоровой кожей, с взлохмаченными волосами. Он носил заштопанный фартук. Как и все, что Натан успел увидеть “Homeward Angel”, мужчина будто бы жил на несколько десятков лет раньше.

Поначалу он сделал вид, что не замечает гостя, полностью поглощенный кормлением рыбок в аквариуме с мутной водой, подсвеченной желтой лампой. Затем отряхнул руки и посмотрел на писателя с неприязнью.

– Чем могу помочь? – нехотя буркнул он, как будто должен был выполнить работу, данную в наказание.

– Меня зовут Натаниэль Маккарниш, – нерешительно сказал писатель. – Я хотел бы поговорить с мистером О`Тулом.

– С мистером О`Тулом? – дежурный растягивал гласные, будто напоминая себе о власти, которой он облечен. – Это невозможно.

– Почему? – Натан оперся о парапет, покрытый шелушащейся краской.

– Потому, что фамилия Маккарниш не значится в списке гостей, которым мистер О`Тул разрешил его навещать. – Дежурный ощерился, показав зубы, такие же желтые, как вода в аквариуме. – “Homeward Angel” – небогатое заведение. Но оно уважает волю своих клиентов. Мистер О`Тул…

Грохнули двери. Раздалось эхо тяжелых шагов.

– Ну, так впиши его Козмински, – рявкнул Скиннер. Он уставился на мужика твердым и неодобрительным взглядом. – Допиши, советую тебе. Натан, я должен позвонить шефу, но мой мобильник сломался. Дашь мне свой?

* * *

Натан сразу понял, что Маттис О`Тул принадлежит к людям, с которыми непросто разговаривать. Он не производил впечатления разговорчивого всезнающего старичка, словоизвержение которого трудно прервать. Не выглядел он также брюзгливым или исходящего ненавистью расиста. О`Тул сидел и молчал. И это молчание содержало в себе холод ледника и мрак бездны. Он сидел и не отвечал. Только присматривался к посетителю с безбрежным равнодушием, с дистанции, выстроенной десятилетиями нелегкого опыта. Молчал, как молчит мраморная плита.

Натан смотрел на длинные руки старика, его мощные, мозолистые ладони, шелушащуюся кожу на шее, короткие седые волосы. Он посмотрел в рыбьи неприветливые глаза, и почувствовал неприязнь, будто бы воздух небольшой комнаты был насыщен тяжелой отвратительной вонью. О`Тул господствовал над Натаном не так, как скала над человеком, а как хищник над добычей. Старик сидел на табуретке, жилистый, сгорбленный, угрюмый, и не спускал с писателя глаз.

Натан еле справился с желанием проверить, сколько шагов отделяет его от двери.

– Прошу прощения, что побеспокоил вас, – сказал он, стараясь справиться с собой. – Мистер Козмински сказал, что вы не хотите принимать людей, которые не попали в список. Я тут вопреки его воле и…

– У тебя сигарета есть? – О`Тул прервал посетителя хриплым голосом.

– Что? Сигарету? Понятно, но… – Натан сунул руку в карман куртки и посмотрел на распылитель противопожарной системы.

– Не беспокойся. – Сухо и неприятно рассмеялся старик. – Курю в этой комнате с той поры, как попал сюда. Уже целых шесть лет.

Сильными пожелтевшими пальцами с длинными неухоженными ногтями вытащил сигарету из пачки. Через секунду его лицо скрыло облако дыма.

– Дрянь, а не сигарета. – Брови О`Тула сошлись над переносицей. – Солома в промокашке для невоспитанных девиц. Ну, достаточно этих маневров. Чего ты хочешь? На репортера, по-моему, ты не похож, на ловца сенсаций – тоже. Так в чем дело?

Натан достал сигарету из пачки, но затем засунул ее обратно. Комнатка казалась ему все более тесной и душной.

– Речь не о Вас, – выдавил он из себя. – Я хотел бы поговорить о старом Стьерне.

О`Тул глубоко затянулся. Дым выплывал из его неподвижных губ и синими ручейками омывал лицо. Прошло довольно много времени, прежде чем он снова заговорил.

– Зачем тебе знать о Стьерне? – процедил старик.

Натан мысленно задал себе вопрос, мигнул ли хоть раз его собеседник за все время их разговора. Ему бы было легче, если бы старик проявил что-то человеческое – чихнул, потер глаза, хоть почесал зад. Но старик даже не дрогнул.

– Вам это может показаться глупым, мистер О`Тул…

– Не сомневайся.

– … пытаюсь собрать побольше информации об определенного… определенного недомогания, поразившего этот город…

– Знаешь, что меня раздражает в англичанах? – вновь прервал его старик. – То, что они не умеют называть вещи своими именами. Недомогания, поразившего этот город, Боже мой. Не можешь просто сказать, что тут люди съезжают с катушек?

– Это слишком сильно сказано.

– Послушай, – О`Тул дернулся, будто бы хотел подняться. Натан не выдержал и посмотрел на двери. Это длилось долю секунды, но тем не менее, вызвало на лице пенсионера злую усмешку. – Здесь, в этой трупарне, людям совершенно нечего делать. Сидят, говорят, и можешь мне поверить, если правдой окажется только каждая десятая история, то мы живем в очень гнусном городке, хе, хе, хе.

Его сухой кашель прервался так же неожиданно, как и начался. О`Тул снова уставился на посетителя змеиным взглядом.

– Зачем это тебе? – прошипел старик. – Книги пишешь? Статью? Тебя какой-то таблоид прислал?

– Нет. – Натан выпрямился и вздохнул. Неожиданно он понял, как дальше вести беседу. – Ничего не пишу, а на таблоиды мне… Я пришел к Вам, потому что боюсь. “Отшельница” становится все сильнее.

– “Отшельница”? – фыркнул О`Тул, оплевав собеседника. – Если веришь в “Отшельницу”, то ты такой придурок, каким и кажешься. Хочешь знать, что убило старого Стьерна? Вы.

– Мы? – из вежливости удивился Натан. Ему это с трудом удалось, а выражение лица старика становилось все более враждебным. – Какие мы, мистер О`Тул?

– Вы, молодые! – процедил пенсионер сквозь пожелтевшие, но на удивление ровные зубы. – Скользкие сукины дети в костюмчиках, с полными ртами красивых слов и пустых обещаний! С гладкими ручками, которые никогда в жизни не прикасались к отвертке! Вы б…е специалисты по маркетингу, эксперты в психологии продаж, кудесники рекламы, чертовы угнетатели мыслей! Вы – те, кто научили нас жить так, как показано в рекламе. Вы, кто превратил человеческую жизнь в выискивание наибольших скидок!

Гнев старика был настоящим и страшным. Натан с трудом заставил себя не скукожиться на стуле. Ему даже в голову не пришло, что можно возражать. Он понимал, что старик ему бы ни за что не поверил, даже если бы он колотил себя кулаком в грудь, клянясь в своем пренебрежении к миру рекламы. Ненависть старика была неукротимой, как бурное море, и абсолютно равнодушной к любой аргументации.

О`Тул тяжело свесил голову и какое-то время тяжело дышал. Взрыв истощил его силы. Пепел упал на пол, рядом с резиновым ковриком.

– Старый Стьерн подвинулся на ценах, раскрутках, распродажах, скидках и тому подобном дерьме, – кривясь, сказал старик. – Собирал листовки о скидках, как “Мэддиз”, так и других супермаркетов графства. Особенно, сетевых. Знал все. Спросишь его, бывало, где можно подешевле купить сосиски, а он закроет глаза, вроде как припоминает, а потом сообщает название магазина, город, время, которое уйдет на дорогу и цену, в которую он уже включал стоимость бензина в две стороны. – Он вдруг рассмеялся. – Я покупал шесть банок “айрон сити”, а он первым делом выяснял, где купил, а потом четверть часа болтал о том, что меня объегорили, как последнего балду. Потому что в Моррисоне до субботы есть скидка. Шел в “Мэддиз” за сыром и мог задержаться на час, объясняя другим клиентам, где есть вещи дешевле.

Сердце писателя колотилось как бешенное. Но он сумел подавить испуг и с вниманием внимал словам старца.

– Потом, когда Альбертина научила его пользоваться интернетом, он уж совсем свихнулся. Стал выискивать ошибки в сравнивалках цен, можешь себе такое представить? Но это все еще был старый добрый Стьерн, с которым можно было выпить пива, посмотреть матч, или проболтать до вечера, сидя на ступеньках мастерской. Настоящая перемена наступила, когда он стал вчитываться в мелкие объявления.

Рыбьи глаза О`Тула подернула поволока воспоминаний.

– Они его неправдоподобно раздражали. Во-первых, он не мог вычислить в них никакой закономерности. Во-вторых, обычно их было слишком много. Он не мог их охватить. Не сдавался. Чем больше разочаровывался, тем дольше сидел над ними. И начал замечать странные вещи.

– Какие? – прохрипел Натан.

О`Тул резко взглянул на него, как будто только что понял – он в комнате не один.

– Такие. – Старик посмотрел в окно. – Знаешь, во время войны в газетах помещали объявления, которые были на самом деле зашифрованными посланиями. Стьерну казалось, что он наткнулся на что-то подобное, но куда более страшное. Например, “молимся в пятницу за миссис Тилт”. Ну и приходит пятница, а миссис Тилт бах. Врезалась на автомобиле в дерево. Или “закупка свечей и керосина для семьи Таусэнд”. Через неделю – торнадо повалил столбы, и у Таунсэндов не было света восемь дней. Знаю, что звучит по-идиотски. – Он угрожающе посмотрел на Натана. – Но это правда. Мой старинный приятель Стьерн Микельсен пытался разобраться в тайне мелких объявлений.

Он прервался. Старик тяжело, с посвистом дышал.

– Он много чего сделал, чтобы докопаться до правды. Он хотел знать, кто печатает эти анонсы. Стремился к этому так сильно, что даже вломился в редакцию “Голоса Нонстеда”. Конечно, его сразу же поймали. Его продержали неделю. А потом этот безумец вычитал что-то о своей смерти. Никогда уж не узнаю, что это было, потому что после выхода из кутузки, он взял ружье, пошел на главную площадь Нонстеда, выкрикнул что-то о том, что никому не позволит решать, когда ему умереть, и пальнул себе в голову. Понимаешь? Пальнул в глупую голову, набитую скидками и ценами.

Натан понимал, что нужно задать тысячу вопросов. Знал, что нужно спросить, только ли Микельсен собирал эти объявления, или их видел кто-то еще, пробовал ли Стьерн с их помощью влиять на жизнь других людей…

Но он не сумел произнести ни слова. Неподвижно сидел, всматриваясь в неподвижные глаза старика, в которых в очередной раз пылала ненависть.

Резиновый шлепанец раздавил окурок. Длинные пальцы с хрустом сжались в кулаки.

– А знаешь, почему? – хрипел О`Тул. Большой, мощный, разросшийся. – Знаешь?

– Натан.

Натан голос Скиннера был едва слышен, будто звучал с далекого расстояния. Но он пробился сквозь панику и вернул писателя к жизни. Он резко поднялся, и выскочил в коридор. Ему казалось, что за ним тянется длинная сучковатая рука Маттиса О`Тула.

– Натан!

Только в коридоре я понял, что в голосе Скинера звучал страх.

* * *

– Боже, ты не можешь сильнее разогнать это дерьмо? – крикнул Скиннер.

Дорога пошла ровно, и склонившийся к рулю писателю посмотрел на приятеля. Лесоруб изо всех сил сжал зубы мял ремень безопасности, будто бы с трудом справлялся с дикой яростью. На обочине танцевали терзаемые ветром деревья.

– Могу, – прошипел Натан. – Но не буду, пока не объяснишь, что происходит. Ты заволок меня в машину, крича, что никто не отвечает, что с ними что-то случилось, что вернулся черный пес и так далее. Извини, но…

– Никто не отвечает: Ни шеф, ни Тони, ни Даймплз! – заорал Скиннер. – Никто! Сначала я звонил со своего телефона, потом с твоего. И ничего. Глухо.

– А ты подумал о том, что они могут быть вне зоны доступа?

– Мы сегодня должны были работать возле “Отшельницы”, – проронил Скиннер и отвернулся. – В пределах досягаемости, Натан. Умоляю, быстрее.

Разогнавшийся джип срезал поворот, и на большой скорости вошел в следующий. Колеса пищали на мокрой поверхности. Ветер бросал в боковое стекло струи дождя. Скиннер подпрыгнул на сидении.

– Ага, – вздохнул Натан. – Поэтому ты вчера напился? Не хотел работать рядом с “Отшельницей”, и накидался, чтобы…

– Ладно.

– Слушай, если ты считаешь, что из “Отшельницы” что-то выбралось, чтобы…

– Успокойся, – заорал Скиннер с такой яростью, что Натан сжался.

Остаток дороги они преодолели в молчании. Лесоруб вытянул смятую геодезическую карту, и начал давать дальнейшие указания. Джип ехал по лесным дорогам, проезжал мимо штабелей бревен, продирался через лужи и болотца, рев работающего на высоких оборотах мотора смешивался с шумом качающихся деревьев.

– Это здесь, – сказал Скиннер, с недоверием рассматривая карту.

Натан снял ногу с педали газа. Джип съехал на обочине, потершись колпаками колес о густые папоротниковые заросли. Наступила тишина.

За табличкой “Вырубка леса – вход запрещен”, которая качалась на цепи, прикрепленной к двум деревьям, тянулась просека. Несколько свежих пней контрастировали с остальным лесом. Дальше лежали кучи срезанных еловых ветвей. Стволы были сложены неподалеку от размокшей дороги, разбитой лесовозами. Нигде не было ни души.

Натан застегнул куртку, и выскочил из машины прямо в объятия сильного ветра. Он наклонил голову и подошел к цепи. Осмотрелся, щуря глаза.

– Тут никого нет, – крикнул он идущему позади Скиннеру.

– Были до обеда, – лесоруб указал на пни. – А потом исчезли!

– Они уехали, Скиннер! – закричал Натан и указал на следы колес в грязи. – Не исчезли, просто уехали. Ну что, все в порядке? Можем возвращаться в цивилизованный мир?

– Осмотрюсь еще, – ответил тот, и двинулся на вырубку.

Натан взглядом следил за широкоплечим лесорубом, который шел между деревьев. Затем театрально поднял глаза к кронам деревьев.

– Просто супер, – пробормотал писатель раздраженно. Он теребил куртку, и чувствовал возрастающую злость. Предчувствие Скиннера оказалось ошибочным, и все удалось легко объяснить. Но вместо того, чтобы принять объяснение и успокоиться, приятель был готов отбросить здравый смысл и продолжить поиски.

– Черт бы тебя побрал, – пробормотал Натан и оперся на наименее загрязненную колесную арку “ранглера”. Достал из кармана “зиппо” и после нескольких попыток ему удалось прикурить сигарету.

– Черт бы тебя побрал, – повторил Натан, но уже менее раздраженно. По существу, проблемой Скиннера было неверие. Натан не должен предъявлять ему претензий, тем более, что благодаря Скиннеру и его предчувствиям он вырвался из комнаты Маттиса О`Тула. Да, за это стоит быть благодарным.

О`Тул…

Натан вздрогнув, вспомнив страшного старца, и пообещал себе сделать все, чтобы поскорее о нем забыть. Он изо всех сил зажмурился, желая тьмой смыть все воспоминания. Прошло немного времени, и он решил открыть глаза. И увидел “Отшельницу”.

Ветер усиливался, деревья трещали и скрипели, с ветвей, которые терзал ветер, сыпались иглы и труха. Молодые елочки и кусты можжевельника танцевали, будто бы кто-то с яростью дергал их гибкие стволы. Может быть, именно поэтому он увидел черное, будто бы притаившееся на фоне шумящего леса, пятно. А может, причина была совсем иной.

Он понял, что стоит и присматривается, силясь понять, не стал ли жертвой иллюзии. Уголком глаза заметил какое-то движение. Не в той стороне, где исчез Скиннер. Совершенно в другой.

Сигарета выпала из его пальцев.

Листья папоротников задрожали, а затем из-за них показался огромный черный пес. Животное застыло. Оно неподвижно стояло с высоко поднятой мордой, нюхая воздух, и напоминало статую, вырубленную из мрака. Уши легонько дрогнули. Ветер шевелил шерсть. Пес принюхивался. Деревья клонились и танцевали. Время тянулось бесконечно. Натан поймал себя на том, что достает телефон из кармана.

Звук, сопровождающий работу камеры, был тихим, почти неслышным на фоне бушующего ветра, но пес его расслышал. Он растворился как утренний туман на солнце. Натан сумел успокоиться, сердце перестало бешено колотиться. Писатель на негнущихся ногах пошел к месту, где только что стоял зверь. Аппарат еще дважды щелкнул.

– Нет. Никого нет.

Натан изо всех сил сжал зубы, и едва удержался от того, чтобы ударить Скиннера.

– Твою мать, ты мог бы перестать меня пугать? – прошипел он.

– Мог бы, – спокойно ответил Скиннер. Он не обратил внимания на то, что приятель едва не подпрыгнул от испуга. – В следующий раз, прежде чем сказать тебе что-то, посмотрю CNN. Чтобы случайно не растратить твое драгоценное время. Едем домой?

Они поехали, а ветер и дальше завывал над колышущимся лесом.

* * *

Тот же ветер разбивался о крышу дома, проникал в камин и пытался задуть или раздуть пламя, которая разгорелось и билось в термостойкое стекло. Натан не обращал на это внимания. Как и на то, что Кошмара научилась открывать холодильник и сейчас бушевала в его внутренностях. Его мир сейчас умещался в экран лэптопа.

Вдруг он заморгал, как будто только проснулся, и взял чашку с кофе. С удивлением понял, что она давно пуста, а потом увидел последствия кошачьего веселья. Писатель улыбнулся, потянулся до треска костей и потянулся к телефону. Вздохнул и набрал номер Скиннера. Тот ответил почти мгновенно.

– Привет, – сказал Натан. – Дозвонился боссу?

– Да, – неохотно ответил собеседник. – Их перебросили на боковую дорогу в 20 милях от Форстона. Ветер поломал там деревья, и у них было море работы в связи с устранением последствий бури. Это единственное место во всем штате, где нет покрытия. Да, недоразумение получилось.

– Злился?

– Кто, шеф? Не, наверное, нет. Это моя первая подобная выходка.

– Хорошо. – Натан уставился в огонь. Он заметил, что пришло сообщение от Дартсуорта. Прочел: “Договорился о встрече в субботу в 18:00 в местной библиотеке. Дыра, но ничего лучше тут нет. Извини, что уехал, не попрощавшись, но у меня много дел. Постараюсь приехать на встречу, но не обещаю. Все происходит слишком быстро”.

– Ты там, англичанин?

– Да, – Натан облизал губы. – Послушай, у меня новость, которая… Ну, не знаю. Может тебя и обрадует. Я видел сегодня черного пса.

Тишина на другом конце провода стала пронзительной

– Где? – спросил Скиннер приглушенным голосом.

– На вырубке. Он вышел из кустов и смотрел на то место, куда ты ушел.

– Твою мать, – повторил шепотом Скиннер. Натан мог себе представить, как опирается рукой о стену дома на колесах, а затем сползает по ней на пол. – И что?

– И ничего. Я его снял телефоном, его и его следы. Сейчас их рассматривал, увеличивал, вертел, сравнивал с другими, спрашивал на форумах. И пришел к единственному выводу. Легенду о черном псе можешь забыть.

– Почему?

– Потому что твой пес – это волк.

* * *

Я знал, просто знал. Что-то – для простоты назовем это шестым чувством – подсказало, что встреча этих двух даст мне нечто большее, чем просто новые истории для моего интернет сада страха. Так и вышло.

А поблагодарить я могу разве что мистера Уилсона. О нашем дорогом руководителе я вспомнил не случайно. Если бы кто-то где-то платил за дерьмо, он бы тут же раздал работникам ведерки и посреди магазина установил бы весы. Неудивительно, что на следующий день после столкновения безумного литературного агента и взбунтовавшегося писателя возле кассы номер 3 появилась стойка с “Шепотами”, которые продавались со скидкой. Скорее Нонстед был бы уничтожен землетрясением, чем Уилсон упустил бы такой явный шанс подзаработать.

Книги расхватывали как горячие пирожки. В буквальном смысле остались два экземпляра, один из которых я уволок в свою коморку.

Я искал вдохновения – “Файрвол” умеет создавать фантастические истории – но нашел много, много больше.

Боже мой, я не могу поверить.

Первая история, о старо мистере Хорте и его неудачной поездке за дровами, о злом духе, который просочился в его дом… Это не может быть простым совпадением! У меня так тряслись руки, что книга падала на пол. А потом я был не в состоянии попасть пальцами по клавишам. Я успокоился после значительной порции виски.

История со злым духом подходила сочинению под ником “Лимп”. Одно из моих первых удачных творений. Я создал ее за несколько недель до кражи.

Рассказ номер три – о парне, который отрезал себя от мира в собственном доме и принимает странных гостей, это история ника “дооркипер”. Неделя до кражи.

Я тебя поймал, сукин сын.

Буду над тобой работать долго и терпеливо, проклятый ворюга. Вложу в это все свое искусство. Ты станешь звездой моего форума.