Текст книги "Городок Нонстед"

Автор книги: Марцин Мортка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

17

Он гнал. Джип на огромной скорости пробивался через ливень, разрезая ночь светом фар. Деревтья, столпы ЛЭП, строения сливались в хаотическую картину, движок завывал, сердце билось, как обезумевшая птица в клетке. Единственным неизменным элементом в буйствующей буре был уравновешенный и спокойный голос GPS.

Натан был в этот момент как одержимый. Все время вспоминал недавний разговор.

– Мистер Маккарниш? – раздался голос неизвестной ему женщины. Сильный и волевой.

– Да, – ответил Натан. – А кто это?

– Меня зовут Альбертина Микельсен. Я звоню из мотеля “Перекресток”. Извиняюсь, что так поздно. Надеюсь, что не помешала, но… Я тут с женщиной, которая назвала мне ваше имя.

– Фиона?

– Не исключено. Она не имела возможности представиться. Она без сознания и кажется, что долго не была дома. Вы не могли бы…

Цифры, отсчитывающие километры, мигали с неправдоподобной скоростью, колеса повизгивали, капли пота бродили по лбу. Очередной сонный городок. Натан даже не заметил его названия.

– Рыжие волосы? Родинка на правой щеке?

– Да. Кажется, она принимала какие-то лекарства или что-то в этом роде. Сумела назвать мне ваше имя, которое я потом нашла в телефоне. Я надеюсь…

– Где это? Где находится “Перекресток”?

– Около 40 миль к северу от Моррисона, около въезда в Сент-Джейкоб. Я думаю, что надо вызвать скорую, ее состояние…

– Конечно. Перезвоните мне. Я постараюсь добраться, как можно быстрее.

Большая, слабо освещенная вывеска с надписью “Перекресток”. Залитая водой стоянка, почти пустая, за исключением элегантного черного “шевроле”. Единственный, хаотически мигающий фонарь. Испорченная вывеска над дверями офиса.

Натан затормозил. Машина остановилась прямо в луже. Он выпрыгнул и закрыл дверь.

– Эй, привет! – крикнул Натан сквозь набухшую от влаги ночь. – Миссис Микельсен, где я могу ее найти?

Он открыл дверь. Из комнаты шел неяркий свет. Женщина в юбке до колен помахала ему рукой. Натан побежал к лестнице и быстро выбежал на второй этаж.

– Что с ней? – тяжело дыша, спросил он.

– Не знаю. Может, ей уже получше, – сказала миссис Микельсен. – Хорошо, что вы приехали. Я звонила в “скорую”, но они еще не приехали. Кажется, что…

Он ее не дослушал, и вошел в комнату. Фиона лежала на кровати. Ее длинные, рыжие волосы были рассыпаны по подушке. Они казались мертвыми. Кожа была бледной, полупрозрачной, даже родинка как-то поблекла.

Дрожащими руками я сжал ее ладонь, поднес к губам и поцеловал, долго и жадно. Ладонь была теплой.

– Боже мой, – прошептал англичанин, убирая волосы Фионы со лба. Они были давно немыты, местами слиплись. Пахли ветром и страхом. Он несмело коснулся века девушки.

– Спит, – озадаченно прошептал он.

– Сном бы я это не назвала, – сказала миссис Микельсен. – Дыхание не глубокое. Я не много в этом понимаю, но сказала бы, что это лекарственная зависимость. Она приняла слишком много разных препаратов. Посмотрите, как она выглядит.

Натан увидел все больше подробностей. Джинсы, измазанные на коленях. Грязные тенниски. Потерянная сережка. Давно не мытые ладони. Остального он не увидел – мир неожиданно покрылся туманом и затрясся. Одинокая слеза оторвалась от ресниц, затем еще одна и еще.

– Фиона, – рыдал он, раскачиваясь взад и вперед. – Фиона, что с тобой произошло… Что случилось… Что они с тобой сделали…

Она не отвечала. Лежала с закрытыми глазами, неглубоко дыша чуть приоткрытым ртом. Мир то покрывался влагой, то прояснялся.

– Схожу за чаем, – тихо сказала Альбертина Микельсен и вышла.

Натан всхлипнул, накрыл Фиону одеялом и поднялся, вытирая глаза и ругая себя за плаксивость.

Постепенно до него стало доходить, что же происходит. Факты пробивались в его мозг, несмотря на шок и удивление. Неожиданно проблемы Нонстеда стали далекими и незначительными. Фиона нашлась. Живая!

Он толкнул двери и вышел на деревянный помост, который тянулся вдоль ряда дверей на этаже. Холодный влажный воздух одурманивал. Натан дрожащими пальцами достал сигарету и закурил. Он глубоко затянулся, выпустил дым, наблюдая, как облачко заслоняет свет единственного фонаря.

– Я нашел Фиону, – прошептал он и недоверчиво покрутил головой. – Нашел Фиону. О, Боже, если бы не эта бабуля… Я даже не поблагодарил ее.

Он поднял голову, пытаясь рассмотреть женщину. Мотель был темным и безлюдным. Скорее всего, в эту пору года не заходил сюда даже хромой пес. Через минуту он увидел освещенное окно – наверное, там размещался офис мотеля. Свет шел от телевизора, его время от времени заслоняла чья-то фигура. Скорее всего, это была Альбертина Микельсен.

– Сочувствую человеку, который вынужден тут работать, – громко сказал англичанин. Он вновь был способен формулировать обычные человеческие мысли. – С тем же успехом, мотель мог бы находиться на Луне.

Окно неожиданно осветила тройная вспышка. Сигарета выпала из его пальцев и с шипением потухла в луже. Он оставался неподвижным. Холодный страх разливался по телу, превращая его в ледовую статую.

Двери офиса дрогнули, а затем открылись, выпуская Альбертину Микельсен, которая несла поднос с чашками. Стук ее каблуков привел Натана в чувство, побудил к действию. Он вошел в комнату, стал на колени, попытался поднять девушку с кровати.

– Фиона, просыпайся. Нам надо отсюда… – в отчаянии прошептал он. Ее тело, хотя и исхудавшее, было тяжелее, чем он ожидал. Стук каблуков приближался и вдруг стих перед дверями.

– Может, вы откроете? – прокричала миссис Микельсен. – У меня заняты руки.

Сердце Натана едва не выскочило из груди. Он вскочил и облизал пересохшие губы.

– Уже иду! – прохрипел мужчина, стараясь, чтобы голос звучал нормально. Он отчаянно осматривался, ища что-нибудь, что могло бы сойти за оружие. Но в убогой комнате не было ничего подходящего. “У меня заняты руки”, – повторил он про себя. И Натан понял, что делать. Спокойно открыты двери, как будто ничего не подозревая, а когда женщина подойдет, толкнуть поднос в лицо Альбертине Микельсен. Горячий чай обожжет и даст ему несколько секунд преимущества. Нужно будет найти оружие и тогда…

– Мне еще долго ждать?

Он подошел к двери, взялся за ручку и резко рванул. Альбертина Микельсен стояла на пороге, целясь в него из большого тизера, который держала обеими руками.

– Я же говорила, что руки заняты, – злобно улыбнулась она и нажала на спуск.

Электроды воткнулись в его тело. Натан ощутил боль, которую еще никогда не испытывал. Мир залила пурпурная краска.

* * *

Когда он сумел открыть глаза, увидел только размытые силуэты, в одном из которых сумел распознать Альбертину, сидящую в кресле. Она пила чай.

У женщины было спокойное довольное лицо, освещенное легкой улыбкой, наверняка выученной в ходе десятков уроков ассертивности (ассертивность – способность человека не зависеть от внешних влияний и оценок, самостоятельно регулировать собственное поведение и отвечать за него – Примечание переводчика). Выверенным движением она поставила кружку, поправила юбку и вздохнула.

– Уже время, мистер Маккарниш, – сказала она. – Я должна вернуть вас в реальность. Завтра в полдень у меня важное дело в Сиракьюз, а туда неблизкий путь.

Боль пожирала тело, рвало его в клочья. Фигура Альбертины то исчезала, то появлялась вновь. Натан Стиснул зубы и попробовал подняться, но мышцы не слушались. Он лежал на полу, обезумевший от ослепляющей боли.

– Паралич вскоре пройдет, – голос будто бы несся издалека. – Так, по крайней мере, написано в инструкции по использованию. Но вас я на всякий случай связала. Телефонным шнуром – убила двух зайцев одним выстрелом. У Вас тут важная встреча, мистер Маккарниш, и скоро. Жаль, если бы вы ее пропустили. В моей профессии это непростительный грех.

Она встала и сняла плащ, который висел на крючке возле дверей. Натан следил за ней взглядом. Он мог двигать только глазами.

До скорого свидания, – сказала женщина и вышла.

Из-за спазмов боли Натан уже ни в чем не был уверен. Он не знал, что тут делает, почему здесь оказался, действительно ли на кровати лежит Фиона. Он не был уверен, что может доверять своим ощущениям. Ему казалось, что, когда Альбертина шла к дверям, в зеркале на стене он увидел совсем другого человека. Потом наступила тьма.

* * *

– Натан?

Никогда раньше он не слышал, чтобы в одном слове было одновременно столько страха и надежды.

– Натан, это действительно ты?

С трудом он открыл глаза, титаническим усилием повернулся на бок. Подождал, пока пройдет приступ боли и зрение восстановиться.

– Фиона, – прохрипел писатель. – Да, это я. Ради Бога, что все это значит? Где ты все это время была? Что с тобой стряслось?

– Не знаю, – ее голос дрожал. – Натан, я и вправду ничего не знаю. То был какой-то сон, ненормальный кошмар. Натан, это ты? Боже, ты ли это?

Она несколько раз повторила его имя дрожащим голосом, с отчаянной надеждой.

– Да, это я, – прошептал он. Горячие слезы катились по его щекам, волнение мешало дышать, вытесняя даже страх. – Да, это я, любимая. Слушая, я не имею понятия, во что вляпался, но как-то мы выберемся.

Несмотря на то, что любое движение сопровождалось сильной болью, он начал извиваться, стараясь ослабить узлы. Но те были крепки. Плача от боли и ярости, Натан сменил тактику. Попробовал залезть в карман и достать оттуда что-нибудь. Карман, в котором он носил мобильник, был пустым. Скорее всего, Микельсен забрала аппарат. Нож или какое-то другое оружие англичанин не носил. В карманах могла быть зажигалка, немного мелочи и какие-то бумажки. Телефонный шнур врезался в его запястья, но Натан не переставал, доставал из карманов очередные мелочи и клочки, но потом вздохнул и замер.

– Ты можешь пошевелиться? – спросил он Фиону.

– Нет, – удивленно ответила она. – Наверное, меня связала. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Что это значит? Кто она такая? Что с нами происходит?

– Не знаю, – процедил Натан сквозь зубы.

– Но… – Ее голос был сдавленным. – Но нам ведь ничего не угрожает?

– Нет, – соврал он. – Ничего, любимая. Ничего.

Мужчина не мог подняться, он даже не мог освободить рук. Телефон исчез, а на дворе шумел ливень. Никто не услышал бы криков, даже если… Даже если бы в мотеле остался еще кто-то живой. Вспышки, которые Натан видел в окне офиса, не оставляли такой надежды. Кроме них, в мотеле не было никого. Но вскоре кто-то должен был прийти.

Через страх и отчаяние стали пробиваться первые мысли. Если Альбертина Микельсен не застрелила его хладнокровно, так же, как администратора, а вырубила тизером и связала, значило, что Натан составлял часть какого-то плана. Микельсен, скорее всего, действовала по чьему-то заказу, и использовала Фиону, чтобы его сюда заманить. Использовала ее.

Он посмотрел на девушку, которая лежала на кровати со связанными руками. На ее щеках появился едва заметный румянец. Это наблюдение пробудило в мужчине ярость. Он стиснул кулаки и попытался ослабить шнур.

Фиона, будто почувствовав его состояние, тоже начала бороться. Повернулась раз, второй, задела ногой радиоприемник, который упал на пол и включился. Комната наполнилась шумом, в котором замирали последние такты композиции The Cure с диска “Pornography”.

– Я уже с вами, – сказал диджей Алекс.

Диджей Алекс? Так далеко от Нонстеда?

– Это ваш неутомимый несгибаемый повелитель эфира, – продолжал диджей, – который вопреки вашему желанию пробует приобщить вас к культуре и научить с уважением относиться к великим вещам. Это были The Cure, идеальная музыка, чтобы перерезать себе вены. О, нет, извиняюсь, это нельзя произносить вслух. Идеальная музыка, чтобы повеситься, хе-хе-хе. А вообще-то я могу говорить то, что мне нравится. Никто и так не слушает.

– Я слушаю, – буркнул Натан, собираясь с силами для очередной атаки на узы.

– Знаю, англичанин.

Его изумление было таким огромным, что Натан несколькими спазматическими движениями сумел развернуться на 180 градусов, чтобы посмотреть на радиоприемник. Это было дешевое японское радио-будильник, из тех, которыми оснащены номера недорогих отелей. Оно лопотало, опершись о ночной столик, и мигало цифрами. Было без 15 два.

– Ты меня слышишь? – прокричал писатель.

– А ты меня слышишь? Почему бы и нет? Отлично, значит это не галлюцинация. Что у тебя?

– Не слишком хорошо. – Натан проглотил слюну и неожиданно увидел среди карточек, которые он достал из кармана, визитку агента Соула. Блеснул луч надежды. – Послушай, Алекс, не… Ты можешь позвонить кое-кому?

– Хо-хо, будь уверен. Знаешь, по эту сторону Атлантики телефон давно уже не диковинка, и большинство жителей страны умеют им пользоваться…

– Слушай, скажи ему, что меня скрутили в мотеле “Перекресток” под Сент-Джейкоб. На втором этаже, единственная освещенная комната. Кроме нас, никого здесь нет, а администратор убит. Мы связаны и кто-то должен сюда прийти. Даю номер. Ты меня слышишь?

Шумы в радиоприемнике стихли. Натан прокричал номер, а потом повторил его. К этому времени шумы прекратились полностью. Остались только мигающие цифры.

– Что ты делаешь? – спросила Фиона, которой удалось повернуться на бок. На ее бледном опухшем лице читалось беспокойство, которое она даже не пыталась скрыть.

– Пробую отсюда выбраться. – Натан стиснул зубы. Затем он усмехнулся. – Не переживай.

– Лежу связанная в номере мотеля. – Зеленые глаза девушки наполнились слезами. – Не знаю, что со мной произошло. Не знаю, что со мной происходило на протяжение месяца, а ты говоришь, чтобы я не беспокоилась. Знаешь ли ты, как это звучит?

– Как это, не знаешь, что с тобой было?

– Не знаю. – Фиона закрыла глаза. Слезы текли по ее лицу и капали на одеяло. – Не знаю. Я помню Нью-Йорк. Помню даже последние дни, которые мы провели вместе, хотя и не полностью. Как сквозь туман. Знаю что…что ты обо мне беспокоился, но не знаю, почему. Помню, что куда-то ходила, что-то искала. С трудом вспоминала, что надо вернуться домой, а когда я возвращалась домой, не понимала, зачем это сделала. Будто кто-то забрал все мои чувства, чувствительность, любовь. Я была пустой оболочкой, животным на чьем-то поводке.

– Чьем?

– Не знаю. Что-то меня тянуло, какой-то зов. Что-то звучало в моей голове. Не помню, как от тебя ушла. Не знаю, почему. Не имею понятия, что случилось после этого. Были поезда, автобусы, другие города, чужие лица, свет. Мне кажется, что месяц провела, лежа в кровати в каком-то отеле. Вставала только, чтобы поесть. Ты можешь все узнать, если проследишь мою кредитную карточку. Как в сериале CSI. – Она попробовала улыбнуться. – Разве что… – ее голос задрожал, – мне никто не сделал ничего плохого. Но я знаю, меня обокрали. И где-то недавно. Остался только мой телефон. Я его стерегла, любила, когда он звонил, но никогда не отвечала на звонки. Не видела в этом смысла.

– Это я звонил, – прохрипел Натан. – Миллионы раз. Искал тебя.

Затем они оба беззвучно заплакали.

– И нашел, – выдавила она.

– И нашел, – ответил Натан, чувствуя, как в нем закипает злость. – Возможно, мое возвращение в Нонстед не было таким бессмысленным, как мне казалось поначалу.

– В Нонстед, – усмехнулась Фиона. – Туда, где…

– Именно, туда. Там где мы напивались, курили травку, дурачились и занимались любовью. Туда, где мы прикидывались туристами из Европы, я блевал с моста, а ты устроила авантюру в том супермаркете.

– Мэггиз”.

– Нет, “Мэддиз”. Злополучное место. Недавно меня там отыскал Джимми Дартсуорт, мой агент. Помнишь того придурка? Для него все плохо кончилось.

– Почему?

Натан не отвечал. Его сердце забилось сильнее. Он закрыл глаза, и ему показалось, что мрак тайны, окружающей Нонстед, начинает рассеиваться. Разгадка находилась близко, достаточно было потянуться, достаточно припомнить несколько мелочей, подобрать несколько элементов. Он вспомнил слова, которые недавно сам произнес, и которые сказали ему.

“Джимми Дартсуорт, мой агент, был такой, как обычно до нашей встречи, которая произошла после его приезда в город. Потом стал будто одержимым”.

“Я уж подумал, что купил их в “Мэддиз”, – сказал О`Тул. – “Единственное, чему научил меня Бьорнстьерн, это то, что нет большего жмота, чем Уилсон. Моей ноги никогда не было в этом бараке”.

“Я не покупаю в “Мэддиз””, – вздохнула Анна. – “Работает там такой огромный придурок, который когда-то увивался за мной, пока не заявила на него в полицию. Называла его Обезьяна. Мурашки пробегают от одного воспоминания о нем”.

“В “Мэддиз” была скидка на “карлсберг”, – сказал Скиннер. – “Приятель взял мне парочку, потому что я никогда не хожу в этот бордель. Голова у меня болит от этой иллюминации. Ну и жутко дорого”.

– Твою мать, – прошептал он. – Я знаю, откуда это берется.

– Натан, – прошипела Фиона. – Натан, ты слышал?

Писатель заморгал. Ошеломленный открытием, он не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Сейчас он услышал рев медленно едущего мотоцикла, который все усиливался, а потом оборвался так неожиданно, что сердце Натана вновь стало стучать быстрее.

– Кто-то приехал, – испуганно прошептала девушка.

Он с большим трудом сглотнул слюну. Натану хотелось сказать что-то утешительное, но слова застряли в горле. Сначала показалось, что это иллюзия, затем захотелось помолиться, чтобы это и вправду оказалось иллюзией. Сжимал кулаки, закрывал глаза, будто мог таким образом развеять злые чары. Но не удалось. Кто-то приближался.

Натан слышал тяжелые шаги, ритмичные, неспешные. Пришелец был уверен в том, что добыча никуда не денется. Шаги слышались сквозь шум ливня и превращали кровь в лед. Натан в отчаянии дернул шнур. Из разодранного запястья сочилась кровь. Он заметался, не слушая выкрики Фионы, перевернул стул, ударился головой о ножку стола. Но ничего не помогало. Шаги незнакомца приближались, и звучали как тиканье часов в камере приговоренного к смерти.

Шаги по лестнице становились все громче. Неизвестный вышел на деревянный помост.

Натан застыл. Широко открытыми блестящими глазами он всматривался в темноту в ожидании худшего. Лоб заливал пот.

Шаги стихли.

– Натан, что происходит? – почти неслышно прошептала Фиона. – Скажи мне, скажи. Ты понимаешь?

Хотел ей сказать, чтобы умолкла, но не смог произнести ни слова. Он знал, к ним подбирается что-то страшное, что незнакомец стоит за дверями и рука его тянется к ручке.

Почему он не открывает двери?

Следующие несколько секунд тянулись бесконечно. И вдруг среди шума ливня и завываний ветра появился другой звук. Сначала почти незаметный, но его нельзя было спутать ни с чем другим. Натан моргнул, он все еще не мог поверить.

Сирены полицейских машин.

– Боже, сделай, чтобы они ехали за нами, – прошептал англичанин. Он не обратил внимания, что молился впервые за долгие годы. – Сделай, чтобы они ехали сюда…

Прошло еще несколько секунд. Звуки сирены слышались все четче, и Натан вдруг обрел уверенность. Он знал, что ладонь незнакомца не коснется ручки двери.

– На помощь! – Прохрипел он. – Помогите! Мы здесь!

– На помощь! – к нему присоединился дрожащий голос Фионы.

В отдалении послышался звук отъезжающего мотоцикла

* * *

Стоянка мигала голубым и красным. Свет полицейских машин и мигалок отражался в лужах и окнах мотеля. Хлопали двери. Бормотало радио. Кто-то подбежал к ближайшей машине, взял переговорное устройство и сказал несколько слов.

Машина “скорой” подъехала к офису. Санитар открыли задние двери и поставили носилки. Блеснула вспышка.

Темной стойнкой перед мотелем “Перекресток” завладела цивилизация, организованная, совершающая множество процедур, с трудом примиряющаяся с существованием случайных элементов, о сверхъестественном и не вспоминающая. Натан наблюдал за этим, и чувствовал давящую усталость.

Автоматически накрыл Фиону одеялом, которое получил от одного из полицейских.

– И что теперь? – тихо спросила девушка.

– И что теперь? – повторил он и улыбнулся. – Ну, сейчас уже ничего.

Последние два часа были такой же пыткой, как и заключение в номере мотеля. Размахивающие оружием полицейские, санитары с фонариками, детективы Соул и Джексон с развевающимися полями пиджаков. И вопросы, десятки вопросов. Вопросы о самочувствии, об установлении личности Фионы, описание Альбертины, обстоятельствах убийства администратора, прямые и заходящие издали вопросы. Натан отвечал механически, как только мог, терпеливо сносил заботу сотрудников “скорой”, и хотел, чтобы вся эта суета поскорее завершилась. Чтобы наступила тишина, а вместе с ней и спокойствие. Чтобы он мог наконец то обнять Фиону. И выспаться.

– Уже ничего, – повторил писатель. – Сейчас все будет хорошо. Вернемся домой.

– В Нью-Йорк? – Фиона подняла голову с его плеча.

– Да, – помедлив, ответил он. С удивлением писатель понял, что слово “дом” стало для него равнозначно тому зданию, в котором он жил в Нонстеде. – Вернемся в Нью-Йорк. И дадим себе немного времени, чтобы все вернулось в норму.

– Я не смогу тебе рассказать…

– А я не буду спрашивать, – заверил он, мужественно борясь с комком в горле. – Да и зачем? Самое важное то, что происходит сейчас, Фиона. А сейчас ты сидишь возле меня, а я тебя обнимаю.

В свете мигалок он увидел слабую улыбку на лице девушки. Уже давно Натан не видел ничего более прекрасного.

– Ты – болван, – прошептала она.

– Знаю.

Заскрипели ступени под тяжелыми шагами уставшего человека. Свет заслонил сгорбившийся силуэт. Натан поднялся, чтобы заслонить Фиону, но сразу же узнал в идущем агента Соула, который вошел и сел на кровать.

– Мы получили сообщение из полиции Сиракьюз, – хрипло сказал он. – У подозреваемой Альбертины Микельсен завтра назначена встреча в местной торговой палате. Она также зарезервировала номер в местном отеле. Скорее всего, местные возьмут ее без особых проблем.

– Почему? – спросил Натан, хотя его это вообще не интересовало.

– Она не сделал ничего, чтобы замаскироваться во время похищения. Не закрыла лицо, даже представилась настоящим именем и фамилией. Согласно ваших показаний, мистер Маккарниш, у нее не было поводов для вашего похищения или похищения мисс Донали. По нашим данным, это успешная женщина, у нее разнообразные интересы в двух штатах. Люди ее положения очень редко принимают участие в похищении людей. Скорее всего мы столкнулись с каким-то психическим помешательством. С раздвоением личности или чем-то в этом роде.

– Зачем вы мне это говорите?

Соул всматривался в лицо писателя. Его глаза казались матовыми и сухими, и в них таилось что-то опасное.

– Потому что мне кажется, мистер Маккарниш, что вы с этим всем как-то связаны.

– Я? – скривился Натан. – Вы хотите сказать, что я сообщник миссис Микельсен?

– Нет, избави Бог, – холодно усмехнулся детектив. – Просто. Просто вы каким-то образом связаны со всеми преступлениями с неопределенными мотивами, которые произошли в последнее время. Мы вас застали на месте преступления в молодежном лагере, где жертва, скажем так, умерла от старости. Вашего агента жестоко изнасиловал нечеловечески сильный громила, который начал преследовать его после встречи с вами. Сейчас о похищении… Похититель без мотива заманивает вас в место, где держат вашу давно пропавшую подругу. Это все дает повод для размышления, не так ли?

Натан не ответил. Он сидел согбенный, неподвижный, похожий на горгулью. Ладонь. Гладившая Фиону по плечам, резко сжала край одеяла.

– И это еще не все, – продолжил агент, добывая сигарету из помятой пачки. – Недавно на одной из дорог, ведущих в Нонстед, нашли человека, который отлично помнил все, за исключением того, как он оказался в этом месте. Вероятнее всего, его сбил автомобиль. Может даже автомобилем человека, который незадолго до этого согласился его подвезти. Я осмотрел ваш “ранглер”, мистер Маккарниш. На заднем бампере есть интригующая вмятина.

Соул сунул руку в карман пиджака и достал зажигалку. Вспыхнувший огонек осветил комнату, сухое лицо агента, его узкие пальцы, кончик сигареты и надпись на зажигалке. “Мэддиз”.

Натан выдохнул и распрямился.

– А сейчас я задам вам несколько вопросов, агент, – сказал он тихим, но не терпящим возражений голосом. – Вспомните свой последний приезд в Нонстед, в связи со следствием по делу об изнасиловании Джеймса Дартсуорта. Вы были у меня дома вместе с детективом Джексоном, потом, наверное, заехали в центр, и вернулись домой. Занялись следственными процедурами, переход к следующему этапу следствия. Проверкой показаний и улик. Пока все верно? Извиняюсь, если использую ошибочную фразеологию, давно уже не смотрел сериал CSI.

– О чем вы? – спросил Соул, удивленно поднимая бровь.

– Что вам больше всего мешает в работе после визита в Нонстед, агент? – Натан облизнул губы. – Что вас преследует? Вы слышите голоса? Может, вы убеждены, что в вашем автомобиле завелся гремлин? Начали бояться выдохов других людей? Чувствуете, что кто-то смотрит на вас с экрана монитора? Что, ничего из вышеперечисленного? Ну так как, детектив Соул? Что вас преследует?

Соул глубоко затянулся, сигарета сгорела почти до половины. Он броил окурок на землю, старательно растер его подошвой, а затем посмотрел на англичанина. Лицо агента напоминало непроницаемую маску. Но писатель сумел различить хорошо скрываемые эмоции.

На стоянке мы нашли ваш телефон, – сказал он и передал что-то Натану. – Будем на связи, мистер Маккарниш. Это я вам обещаю.

Пронесся порыв холодного воздуха, хлопнули двери. Натан нажал на кнопку. Экран телефона засветился.

– Вот черт, – прошептал он.

– Что происходит? – испуганно спросила Фиона.

Натан показал ей экран. 36 непринятых звонков. Все с одного номера.

– Анна? – обеспокоено сказал Натан. – Привет, извиняюсь, что не мог ответить… тут такое было и не мог ответить… Что то случилось? Как это?

Он помолчал, а затем спросил:

– Как это: все началось вновь?

* * *

Глассуокер (Бродящий по стеклу) написал:

Пишу, собственно, для того, чтобы с вами попрощаться. Вы столько месяцев меня поддерживали, поднимали настроение, выслушивали мои излияния. Вы не представляете, сколько слез пролил на этом форуме. Не представляете, как я вам всем благодарен. Буду заходить время от времени, чтобы помочь другим, поддержать их добрым словом. Не каждому везет, и не каждый может избавиться от преследующего его кошмара.

С сегодняшнего дня я свободен. Моя проблема исчезла. Навсегда.