Текст книги "Дитя скорби (СИ)"
Автор книги: Мара Дарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20
Приходил ли ко мне лекарь, не помню. Очнулась, когда за окнами уже была ночь. Первое, что увидела, были клинки, лежавшие полуприкрытые тканью на кресле. Чувствовала себя словно с похмелья. Хотелось на воздух. Я практически выбежала на балкон, вдохнула полной грудью прохладу предзимней ночи.
Что это со мной? Что-то похожее на мои странные сны, только наяву. Неужели все это – мое прошлое, прошлое Ниэнель? Но я ведь не она! Нет! Я выросла в маленьком городе, училась в обычной школе. А может быть я здесь уже была? Ну уж нет! Снаряд, как говориться, в одну воронку дважды не бьет. Я не знала куда себя деть. Просто сидеть в спальне до утра было невыносимо. Нестерпимо хотелось что-то предпринять, хоть что-то сделать...
Я схватилась за лишившиеся с приходом осени листвы лианы и полезла вверх. Ночной холод подгонял, заставлял двигаться быстрее. Очень скоро я была на знакомом уступе, над балконом, примыкающем к покоям Витэана. И что я тут делала? Сама не знала. Но если кто-то что-то знает, если кто-то что-то может мне объяснить, так это он.
Света в покоях короля не было, наверное, спит. Словно тень, я спустилась на балкон. Что я творю?! Сердце замерло в груди. Я прижалась спиной к стене рядом с окном. Мне бы только его увидеть! На одну секунду, и назад.. Да я умом тронулась! Если меня тут поймают, это всё! Быстро и проворно я залезла на уступ. И вовремя. Створки балконных дверей распахнулись. В ночную тьму, с раскиданными по плечам золотыми волосами, голый до пояса и с кинжалом в руке, шагнул Витэан. Видимо, услышал меня. Я смотрела на него немигающим взглядом. В свете луны от его светлой кожи казалось исходило сияние. Идеальными пропорциями тела, рельефом мышц, гордым разворотом широких плеч невозможно было не любоваться. Я сглотнула, стараясь отогнать жгучее желание коснуться этого мужчины, проверить, настоящий ли он.
Таур замер на пороге, прислушался. Я перестала дышать. Он окинул быстрым взглядом балкон, убеждаясь в том, что там никого нет, шумно выдохнул, зашел обратно в спальню и закрыл створки. Неужели Витэан так чутко спит, что я смогла его разбудить? Удивительно, но мне стало спокойнее. Я просидела еще какое-то время на уступе, а затем вернулась в свои покои, где улеглась в постель и проспала до самого утра, без пробуждений, без кошмаров.
Проснувшись утром, убедила себя в самом вероятном: в своем мире я занималась фехтованием. Ну там ходила на секцию рапиры, или что-то подобное. Может быть даже получила какой-нибудь разряд, первый юношеский, например, просто этого не помню. Я ведь теперь много чего не помню из своей настоящей жизни. А тут навыки мне пригодились, сработала мышечная память.
За завтраком ни таур, ни аранен о вчерашнем моем состоянии ничего не говорили, и вообще были молчаливы. Я же вежливо поблагодарила Витэана за подарок, в ответ он так же вежливо. промолчал.
С этого дня я подналегла на тренировки. Больше не хотелось быть нахлебницей, хотелось приносить пользу и выйти за городские стены, увидеть, что же все-таки происходит в этом мире на самом деле, с кем сталкивается Эсфиль и его эльфы в дозорах, разузнать больше, попытаться выяснить, как вернуться домой. Срочно вернуться, пока я не успела забыть его окончательно и. влюбиться.
Бой на мечах мне давался все же необычайно легко, уже к первому снегу, я занималась вместе с матерыми мечниками, и никто не мог меня побить. А вот лук по-прежнему оставался злейшим врагом. Да и выносливости мне не хватало. Потому отвечавший теперь за мои тренировки Айнон, постоянно отправлял меня вместе с молодыми стражниками на полосу препятствий, а у меня по вечерам от непомерной физической нагрузки болело всё тело.
Настоящим спасением для ноющих мышц были термальные источники. В недрах скальных пород, из которых высечен весь королевский замок. Из-под земли вырывались горячие воды, настоящее природное СПА. А умелые эльфы облагородили здешние гейзеры, превратив их в купальни и водопады.
Именно отсюда подавался горячий пар, нагревающий воду в весьма затейливой системе водоснабжения, позволяющей принимать теплую ванну прямо в своих покоях. Но горяченькая водица, насыщенная солями и минералами, пузырящаяся по телу – это гораздо лучше всякой там ванны. Было принято оставлять у входа кого-то дежурить, чтобы мужчины не нарушали покой девушек и наоборот. Но стоило мне подойти в сопровождении стражи, как дежуривший у входа в купальни громогласно сообщал о моем прибытии, и несмотря на все мои уверения, что я могу подождать, купающиеся освобождали источники с пугающей быстротой, и совершенно не важно, кто в это время занимал гейзерные: девочки или мальчики.
Чтобы не распугивать и не выживать своим появлением эльфов, я старалась приходить к источникам ближе к ночи, когда над городом начинали растекаться протяжные голоса, воспевающие красоту и величие загоревшихся на небе звезд, возвещая о скором погружении в сон.
Зима пришла в Гремучие леса на цыпочках, однажды ночью аккуратно укрыв снежным покрывалом все сады и переходы, подув морозцем на окна и разрисовав их узорами. Приятно было шагать к купальням, закутавшись в меховой плащ, вдыхая морозный воздух, вслушиваясь в протяжные певучие эльфийские голоса, предвкушая погружение в горячие гейзерные ниши. У входа никого не было.
Оставив стражников, я прошла вглубь пещеры, из которой доносился плеск и шум воды, отражающийся от каменных стен, и валил густой теплый пар. Войдя в гейзерную, я как всегда разделась, сложив одежду и полотенце на резную скамеечку у водопада, где обычно ополаскивалась в самом конце, а потом нагая прошла к горячей гейзерной нише, высыпала в нее цветочные лепестки, принесенные с собой, да потом подавила ещё забытые тут кем-то до меня. Цветы тут же размокли в горячей воде, покрывая собой поверхность и источая приятный аромат. Спустилась в купальню по вырубленным в горной породе ступенькам, скрывающимся под водой, в два гребка доплыла до противоположной стороны и блаженно распласталась там, развернувшись спиной к бортику и закинув на него руки. Пузырящаяся термальная водичка ласкала тело, заставляя ноющие мышцы расслабится, ощущение было такое, будто купаешься в горяченькой минералке. Благодать!
Но долго расслабляться мне сегодня было не суждено!
– Таур в купальнях! – послышался со стороны входа голос одного из моих стражников.
Глава 21
Я подскочила, как ошпаренная, намереваясь выскочить из гейзерной ниши и слинять, как можно скорее, но не успела. В мерцающем свете голубых кристаллов, освещавших помещение купален, появился Витэан. Я быстро опустилась в воду, сгребая к себе побольше лепестков, стараясь убедиться, что владыке не видно моей наготы. Кажется, тут все было в порядке. Вот только моё полотенце и одежда оказались вне досягаемости.
Витэан снял меховой плащ у самого входа и кинул его на первую же скамейку, взглянул на меня. Одна его бровь подпрыгнула вверх, кажется, таур был удивлен тем, что я не тороплюсь уходить. Я бы с радостью, да только не могу же я шастать перед ним голышом!
По выражению лица Витэана невозможно было понять рад он тому, что я не спешу исчезнуть с его глаз или раздражен этим.
– Решила составить мне компанию? – небрежно снимая камзол, ухмыльнулся эльф, подходя к краю купальни, где паниковала я.
Он издевается что ли? Да будь у меня под рукой хоть бы полотенце, меня бы уже и след простыл.
– Вообще-то я пришла сюда первая, – попыталась выкрутиться. – Мужчина мог бы и подождать, пока элетт освободит купальни!
Намек был не понят. Мои слова произвели на эльфа эффект абсолютно противоположный тому, который я ожидала. Теперь он явно был намерен остаться не смотря ни на что, это красноречиво подтверждало и то, что сейчас таур ловко расшнуровывал ворот.
– Мужчина подождал бы, – злобно парировал Витэан, стягивая через голову белоснежную рубашку. – А таур никогда не ждет.
Вид раздевающегося Витэана пугал и завораживал одновременно, отвлекал, не давая придумать, как добраться до полотенца, не показываясь перед ним голышом. Что он тут собирается со мной делать? Я против своей воли скользнула взглядом по обнаженному торсу, подмечая белый шрам на правом плече, четко очерченный рельеф мышц, безукоризненное телосложение и то... что Витэан расстегивал ремень. Нервно сглотнула, судорожно раздумывая над тем, как мне выкрутиться из щекотливой ситуации.
Таур тем временем стянул высокие сапоги, взял принесенную с собой хлопковую ткань, которая служила тут полотенцем и называлось сарии, обернул её вокруг бедер, а затем под ней стащил с себя штаны.
– Ну раз уж ты тут, – ухмыляясь и сходя по ступеням, проговорил эльф. – расплетешь мне волосы.
Я еще сильнее вжалась спиной в каменный бортик. Спасибо, что таур хоть не оголился совсем, а так и спустился в купальню с полотенцем на бедрах. Вот только теперь он, разрезая водную гладь и (только не это!) разгоняя лепестки, приближался ко мне. Клянусь богами, опусти сейчас Витэан глаза, увидел бы в прозрачной воде всю меня, в чем мать родила. Но эльф смотрел в глаза, прямо, испытывающе, с вызовом.
Он замер в опасной близости, в полушаге. Изумруды глаз сияли, отражая синеватый блеск осветительных кристаллов, золотые волосы, частично забранные назад, частично рассыпанные по плечам, ниспадали в воду, казалось, светились. У меня перехватило дыхание: я боялась этого властного, сильного и могущественного мужчину, и вместе с тем. он мне нравился. Тонкие черты лица, густые брови вразлет, чувственные губы. Эльф медленно повернулся ко мне спиной.
– Расплетай, – это прозвучало не как приказ, скорее, как просьба.
Я с трудом смогла поднять руки и коснуться золотых прядей. Близость его тела волновала, осознание собственной наготы заставляло чувствовать себя совершенно беззащитной, хрупкой. Без сомнения, Витэан гораздо сильнее меня, и сейчас я целиком в его власти. Пусть у входа стоит стража, если он захочет что-то сделать, сделает. Захочет овладеть, овладеет. И сколько бы я не кричала и не молила о помощи, ни один эльф не посмеет помешать владыке. А стала бы я сопротивляться? И почему только сомневаюсь?
Но пока Витэан не пытался предпринять никаких действий. Может быть искупается, да и уйдет откуда пришел? За этими мыслями я и сама не заметила, как закончила расплетать последнюю косичку, собиравшую волосы эльфа у виска. Золото его волос свободно стекало теперь по широким плечам. Таур так же медленно снова повернулся ко мне лицом. Передо мной – он, за спиной – каменный бортик купальни. Бежать некуда, но мне почему-то не страшно. Тревожно, волнительно, но не страшно.
– Почему ты не ушла? – почти шепотом спросил эльф.
В этом вопросе не было места раздражению и злости, только тепло и нежность. У меня мурашки побежали от того, какой низкий и вкрадчивый у него сейчас был голос, не могла отвести взгляд от изумрудного сияния его глаз, боролась с желание дотронуться до его плеча, ощутить тепло его кожи.
– Я хотела, но... – началя я, собираясь как-то намекнуть, что постеснялась пройтись перед ним голышом. Сейчас это не казалось мне таким уж ужасным...
– Я сказала, пустите меня немедленно! – донесся со стороны входа женский голос. – Я -элетт Глассе! Я имею права ходить куда хочу и когда хочу!
В наших с Витэаном глазах синхронно вспыхнул ужас. Он отскачил от меня, оперся руками о бортик и в мгновение ока вылез из купальни, стоя на краю, подал мне руку.
– Выбирайся скорее! – проговорил он. Вода струями стекала с него, мокрая ткань на бедрах плотно прилегала, обрисовывая все детали.
– Я не могу! – запаниковала я.
– Сейчас не время манерничать, – прошипел таур. – Она вот-вот прорвется сюда. А ты даже не представляешь, кто эта женщина. Даже стрыга приятнее, чем Глассе в гневе. Так бы и придушил ее, не будь она последней жрицей рощи.
– Я не могу! – повторила я. – Я – голая!
Несколько секунд ушли у владыки на то, чтобы переварить сказанное мной.
– Так ты поэтому не ушла?
– Это сейчас так важно?
– Меня владыка желает видеть всегда! Я – элетт Глассе! – новая порция криков не позволила Витэану ответить.
Таур подошел к скамеечке, на которой я расположила свои вещи, нашел там оставленное мной полотенце.
– Приличные элетт без сарии не купаются! – сказал он, кидая полотенце мне в воду.
– А я вот такая неприличная, – прорычала я, заматываясь в ткань и торопливо выбираясь из купальни.
Просеменила к скамейке, взяла свои вещи и закинула их на уступ над водопадом. Я давно заметила там просвет в породе, а значит, могла выбраться наружу. Надо только зацепиться за край и подтянуться.
– Отвернись! – бросила я Витэану, он не противился.
Подпрыгнула, зацепилась за выступ, подтянулась, ощущая, как сарии сползает с меня. Залезая на уступ, содрала себе коленку. Быстро, насколько позволяло влажное тело, натянула штаны и камзол, остальное пропихнула в просвет, затем залезла сама. Делала все так быстро, словно за мной кто-то гнался. Оказавшись на улице, ощутила, как влажная одежда и мокрые волосы покрываются коркой льда, быстро одела сапоги, накинула меховой плащ, и какими-то козьими тропами понеслась в замок. Остановилась, только закрыв за собой дверь спальни. Вот так расслабилась!
– С тобой все хорошо? – спросила Иримэль.
Я подпрыгнула от неожиданности.
– Что ты тут делаешь? – выдала я.
– Айнон сказал, что ты пошла в купальни, и я зашла перестелить постель, – встревоженно объяснила эльфийка.
– А, – протянула я. – Хорошо.
Молча достала из шкафа сухие вещи и скрылась за дверью ванной.
– Ниэнель пришла? – услышала я голос Айнона доносящийся из спальни.
– Да, – ответила ему Иримэль. – Всклокоченная какая-то, мокрая. Без стражников.
– Главное, чтобы таур не узнал, что она ходит одна, – сказал эльф.
Ох, друг мой, Витэан уже знает! Я улыбнулась.
Глава 22
За ужином Айнон отчитал меня за одинокую прогулку, я отмалчивалась, обещая, что не буду так больше, врала, что мне опять поплохело, и я торопилась попасть в замок, забыла о стражниках. Капитан делал вид, что верит.
Следующим утром в обеденном зале нос к носу столкнулась с Глассе. Она прошипела приветствие, словно гадюка. Это логично, у купален стояла моя стража, она точно знала, что я была там вместе с тауром. Сидя за столом не знала, как заговорить с Витэаном о произошедшем. Впервые была не рада тому, что он больше не предпринимает попыток прочесть мои мысли.
«Как вчера прошло с Глассе?» – все же прокручивала я в голове, снова и снова, желая, чтобы таур меня услышал. – «Как прошло с Глассе?»
– Прекрати так громко думать, – как бы между прочим бросил Витэан. Получилось!
Чувствую, как король вкладывал мне что-то в ладонь под столом, его пальцы слегка каснулись моих.
«Будь осторожна. Глассе и так опасна, а разъяренная Глассе опаснее вдвойне! Не ходи без стражи!» – услышала я в своей голове. В моей ладони лежала заколка, которую я оставила вчера в купальнях.
Дела на тренировке сегодня не ладились, я всё время думала о том, почему могучий таур Гремучих лесов до сих пор не засадил элетт Глассе в казематы, почему не прижал зарвавшуюся любовницу? От этого слова – «любовница» – в сочетании с именем Витэана противно заскребло где-то под ложечкой. Не желала в это верить, но, ничего не оставалось, как признаться самой себе: меня поедает ревность. Осторожно спрасила об элетт у собирающегося сегодня в дозор Эсфиля. Аранен при упоминании Глассе помрачнел.
– Политика, – пренебрежительно бросил он. – Её род древний, влиятельный, богатый. Говорят, она идеальная кандидатура на тауреэль... Последняя жрица рощи к тому же.
Что за жрица такая? Не ясно. На расспросы об этом, аранен не отвечал, предложил спросить у таура. Одно очевидно: элетт Глассе желала стать королевой, а учитывая, что на ее голове до сих пор нет венца, всё шло не так уж и гладко. А тут ещё я нарисовалась – не сотрешь, да сразу за один стол с тауром, куда её дорога закрыта. Теперь ещё и в гейзерной водице с ним плескалась. О, представляю, что она там себе надумала! И правда надо поберечься. Погруженная в свои мысли, не заметила, как осталась в зале одна. Уходить с тренировочного поля последней начинало входить в привычку. Делать-то мне больше тут все равно нечего, а как следует вымотавшись физически спала я гораздо лучше, кошмары не мучали.
Убрала клинки, накинула плащ и вышла на улицу. Мои стражники, похоже хорошо проводили время, мило беседовали, похихикивая, с какой-то красоткой шагах в десяти. Их можно было понять: торчать подле меня скучно и утомительно. Сделала шаг к ним на встречу. Легкий шорох, мелькнувшая тень, и я ощущутила холод стального кинжала, приставленного к моему горлу.
– Дернешься или пискнешь, и я перережу тебе горло, – прошептала мне в самое ухо Глассе.
Эльфийка стояла сзади, прижавшись ко мне вплотную, горячее прерывистое дыхание щекотало скулу. Так вот почему факел над входом был потушен, специально, чтобы во тьме могла скрыться элетт. Похоже и красотка, беседующая с моей стражей тоже не просто мимо проходила. Леденящий страх быстро расползся по моим венам, не давая даже помыслить о том, чтобы попробовать ускользнуть или закричать. Молчала, не шевелилась, ждала.
– Слушай меня, – продолжала гневно шипеть эльфийка. – Я стану тауриэль Гремучих лесов. Я! Не ты! Я слишком долго подбиралась к Витэану, терпеливо ждала, когда закончится траур по его безвременно скончавшейся супруге, – судя по интонации, по эльфийской королеве Глассе вовсе не скорбела. А не причастна ли она к её смерти? – и не позволю всё испортить какому-то призраку из прошлого! Ты меня поняла?
Молчала. Сложно что-то сказать, когда тебе в глотку впивается смертоносная сталь. Но Глассе воспринила молчание, как знак согласия.
– О, с каким удовольствием я прирезала бы тебя прямо сейчас... – не унималась эльфийка.
– Никогда Витэан не оказывал мне таких почестей как тебе, никогда не позволял садится рядом с собой, не сделал равной. А теперь пренебрегает даже моим телом. Пренебрегает мной! А ведь прирезать тебя так легко. Чик и всё! Никто бы даже не подумал, что я причастна к твоей смерти, поверь. Никто, кроме Витэана. А ссора с ним сейчас не в моих интересах. Так что не смей рассказывать о нашей милой беседе, я узнаю. Здесь кругом мои глаза и уши, помни об этом.
Произнеся последние слова, элетт сильно толкнула меня вперед. Потеряв равновесие, ничком упала на холодную, припорошенную снегом землю. Легкое соприкосновение с кинжалом не обошлось без последствий: на шее порез, да еще и прядку волос зацепила, убирая кинжал, гадина! Стражники тут же бросились ко мне. Поднялась без их помощи, круто развернулась в сторону двери, но Глассе, конечно же, там уже не было. Развернулась обратно, намереваясь побеседовать по душам с её подельницей, отвлекавшей стражу, но и её тоже нет.
– Все в порядке? – испуганный голос стражника звучал глухо из-за бухающей в висках крови.
– Да, да, споткнулась просто, – пробурчала я, и на всех парах, почти бегом направляюсь в сторону замка.
Глава 23
Я мчалась, словно ополоумевшая. Первая мысль – ворваться прямо в королевскую опочивальню и наорать на таура. Какого черта происходит? Приветил меня, за стол с собой посадил, лучшие комнаты дал, личную охрану, а какую-то мерзкую Глассе приструнить не может! Тоже мне владыка Гремучих лесов! Но саднящее ощущение на шее в месте пореза и звенящее в ушах предупреждение элетт заставили свернуть в сторону собственных покоев. Стражники еле-еле за мной поспевали.
– Никого ко мне не пускать! – бросила я им у дверей спальни и громко хлопнув дверью, пошла к балкону.
Привычный маршрут: вверх по лианам. На уступ не полезла, сразу пошла к приоткрытым створкам балконной двери, абсолютно уверенная, что Витэан там и один. Сунулась, и тут же отпрянула. В кабинете короля было полно народа: Эсфиль, Вэон и еще четверо, имен которых я не помнила. Пришлось влезть на уступ. Может я и хотела накинуться на таура с кулаками, но не при всем кабинете министров.
«Я тут на балконе сижу! – подумала я, стараясь при этом мысленно докричаться до Витэана. Не думаю, что так можно, но чем благостные не шутят. – И я очень зла! Меня убить пытались. И это защита таура?»
Ответа не было. Вероятно, думать прямо в голову Витэана получалось не очень. Обычно, это он лезет в мои мысли, а не наоборот. Но я упорствовала.
«Таур Витэан, будьте так любезны, почтите меня своим вниманием!» – закрыв глаза и привалившись к стене, подумала я.
Наглость подпитывалась бурлящим в крови адреналином и гневом. Отчего-то верилось, что он меня слышит, но не подает вида.
Стала прокручивать в голове всякие песенки, начала с Пугачевой «Все могут короли»... И, похоже, немного увлеклась.
– Как у тебя получается так громко думать! – я аж подпрыгнула от неожиданности. Витэан стоял на балконе и глядел прямо на меня. – Как ты смеешь прерывать королевский совет! Мне пришлось всех выпроводить. Я не могу думать, когда ты жужжишь над ухом этот бред!
Рррр! Я закипала, внутри сильно жгло, словно я ухнула разом стакан спирта, в боку кололо. Все-таки я не на шутку перепугалась, ощутив клинок у горла. Слишком расслабилась. Красивый неприступный замок, опека таура, любезные эльфы вокруг, даже Эсфил последнее время подтрунивал надо мной беззлобно. Сытая и приятная жизнь. Почувствовала себя нужной, защищенной. Под неусыпной опекой таура. Властного, упрямого, гордого, холодного эльфийского владыки, сильного мужчины. И что теперь? Он просто пшик? Пустое место? Разряженный индюк, которого охватывает паника, когда любовница застает его в купальне с другой? Который не может в своем же замке защитить женщину? Нет! Не верю! Не хочу верить!
– Ох, извините, ваше величество! – в запале начала я, спускаясь с уступа. – Но у меня к вам дело государственной важности! Одну из ваших верноподданных пытались убить прямо в вашем дворце!
– Кого? – нахмурился Витэан.
– Меня! – бросила в лицо таура. – Твоя ненаглядная Глассе приставила мне кинжал к горлу и пообещала, что доведет дело до конца, если я посмею сообщить об этом тебе. Учитывая, как ты боишься эту элетт, я теперь точно труп.
– Ты забываешься, Ниэнель! – прошипел таур, придвигаясь ко мне вплотную. Изумруды его глаза нехорошо блеснули. – Ты говоришь с тауром, а не с мальчишкой.
– О, с тауром? – передразнила я. В душе скреблось чувство, что я затеяла опасную игру: вот-вот на меня обрушится гнев эльфийского владыки. – Ну знаешь ли что, таур, я готова умереть за тебя! Пасть от орчьего ятагана, закрыть собой от отравленной стрелы! – от этих слов Витэан дернулся так, словно получил удар хлыстом. – Но быть прирезанной, как свинья, твоей любовницей!? Извини, это уж слишком!
Глаза защипало, подкатили слезы. Я сама испугалась своих слов. Признаться себе, что ревную – это одно. Признаться ему в том, что влюблена так, что готова отдать за него жизнь
– совсем другое!
– Ниэнель. – он подошел ко мне совсем близко. – Если бы я мог запереть Глассе в самом дальнем углу дворцовых казематов, я бы сделал это. – доверительно, нежно, с горечью сообщил Витэан.
– А ты не можешь? – бросила я зло, стараясь сдержать накатившие так некстати слезы. Какая я до безобразия слабая. Машу там в казармах клинками, стреляю из лука, представляю, как стану рубить своих ночных монстров в реальности, а стоило какой-то элетт пригрозить мне, и вот я уже прибежала жаловаться. От осознания собственной ничтожности стало противно до тошноты, и я выплеснула всю горечь на эльфа. – Какой же ты тогда таур?!
Витэан отшатнулся, бросил на меня испепеляющий взгляд. И тут я поняла, что переступила грань. Никакие мольбы о пощаде теперь не помогут. В зеленых глазах эльфа горел пламень гнева, и это был такой пожар, что мог выжечь дотла весь мир. Я невольно отступила. Витэан стал наступать на меня.
Попятилась, больно врезалась спиной в раскрытую створку балконной двери, опрометью бросилась в комнаты короля. Но и тут деваться было некуда. Витэан ворвался следом, в два шага оказался у кресла, на котором небрежно была брошена перевязь с клинками и вынул один из них. Блеснула смертоносная сталь. Я кинулась к двери, дернула ручку. Заперто! Развернулась прижимаясь спиной к дверному полотну. Витэан смотрел на меня прямо, часто дышал. Я оцепенела. Таур напряженный, прямой, разгневанный не сводил с меня глаз. И вдруг... Отшвырнул клинок, в несколько шагов пересек комнату, схватил меня за руку, отпер дверь и потащил куда-то. Рыкнул на обомлевших стражников, и те прилипли к своим местам, не смея следовать за повелителем.
