Текст книги "Дитя скорби (СИ)"
Автор книги: Мара Дарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 8
Я оказалась в зале, высеченном прямо в недрах горы. Сверху сквозь многочисленные, проложенные в породе шахты косыми лучами проникали теплые, солнечные лучи, наполняя пространство причудливо-сказочным сплетением света и теней. Потолок был столь высок, что не различался среди солнечных столбов. Прямо напротив меня, у дальней стены, на небольшом возвышении стоял внушительный стол, за которым на массивном, глубоком, обитом красной материей кресле, больше напоминающем трон с высокой спинкой, сидел Витэан. Король, повернувшись вполоборота и чуть наклонившись, о чем-то тихо беседовал с эльфом, пристроившимся как-то неловко на резном кресле по левую руку от таура. Справа сидел Эсфиль, который отрешенно ковырялся в своей тарелке. Далее столы расходились в обе стороны полукругом, стремясь ко входу. За каждым из них, на многочисленных стульях сидели эльфы в дорогих одеждах, величественные и гордые. И все они сейчас смотрели на меня.
– Ниэнель. Гостья короля... – донеслись до меня шепотки.
Я стояла под прицелами множества глаз, не зная, куда себя деть. Колени предательски затряслись. Аналогичное количество народа взирало на меня разве что во время вручения аттестата о полном среднем образовании, но тогда я не вызывала такого живого интереса. Сейчас же кожей ощущала, что меня рассматривают, как диковинную вещицу, изучают и ищут изъяны.
Надеясь на спасение, я пристально посмотрела на Витэана, ожидая, наверное, что он оторвется от беседы и небрежным повелительным жестом укажет на какой-нибудь незаметный стул в углу, куда я тут же и усядусь, скрываемая тенью. Но нет. Король, похоже, даже не заметил моего появления. Зато Эсфиль оторвался от еды и взирал на меня с неподдельным интересом. Аранен, казалось, был чем-то поражен: не то самим моим появлением, не то моим видом. Я уставилась на него умоляющим взглядом, безмолвно прося помощи. Заметив это, Эсфиль моментально отвернулся.
Вот мерзавец! Мог бы украдкой показать, хоть в какой стороне я должна сесть!
Шепот вокруг меня становился насмешливым. Видимо, цвет Гремучего царства не понимал, почему я застыла в дверях и не двигаюсь с места. В какое-то мгновение я готова была развернуться и с криком «выпустите меня!» – кинуться к витражным дверям. Судорожно мой взгляд метался по столам, мечтая найти какой-нибудь свободный стул, чтобы наконец сесть и скрыться от множества глаз, смотрящих на меня. Но напрасно. Ни справа, ни слева не находилось пустующего места. Видимо, на королевский завтрак действительно являлась вся знать Гремучих лесов без исключения. Меня начала колотить мелкая дрожь. Нельзя было уйти, но и стоять на том же месте дольше было невозможно. Паника разрасталась в груди, не позволяя сделать полноценный вдох.
– Ниэнель! Доброе утро, – неожиданно рядом со мной раздался бархатистый мужской голос.
Высокий светлоглазый эльф в богато расшитом красном камзоле, идеально подогнанном по фигуре, осторожно взял мою руку и положил ее себе на локоть. Я тут же вцепилась в него мертвой хваткой, как утопающий за спасательный круг.
– Идем, я покажу, где тебе сесть, – наклоняясь к самому моему уху, произнес он.
Мы двинулись вперед. Сотня взглядов провожала нас. Мне казалось, что я иду над бездонной пропастью по тонкой леске, и по мне бегает множество красных огоньков, исходящих от прицелов снайперских винтовок.
– Хорошо, что ты пришла. Таур уже спрашивал о тебе и был крайне недоволен твоим отсутствием, – продолжал тихо эльф, ведя меня, как ангел-хранитель, мимо шепчущихся придворных. – Нет ничего хуже, чем разгневанный с самого утра владыка Витэан, – в голосе эльфа послышалась усмешка.
Разгневанный владыка Витэан спрашивал обо мне! – вычленил из его слов мой паникующий мозг. Захотелось провалиться сквозь землю, я спешно озиралась, словно ища путь побега.
– Я – Вэон. Первый советник короля, – продолжал он, когда мы были уже в двух шагах от королевского стола. – И старый друг Витэана. Прости, что сразу не представился. Надеялся, быть может, ты меня вспомнишь. Мы были знакомы.
Знакомы? Где? Когда? Как? Ох, как же раздражает, когда тебя принимают за кого-то другого, а ты возразить ничего не можешь.
– Но, если уж ты не помнишь Витэана... – в этот момент мы поднялись на возвышение, где располагался королевский стол, и Вэон замолчал.
Витэан прервал разговор.
– Договорим позже, – коротко бросил он.
Эльф, сидевший рядом с ним, тут же вскочил, коротко поклонился и удалился.
– Приятного аппетита, – произнес Вэон, указывая мне на освободившееся подле короля место.
– Спасибо, – хрипло ответила я и опустилась на стул.
По залу тут же пробежала волна удивленного ропота. Видимо, за право сидеть за одним столом с королем присутствующие были готовы на многое. Удовлетворенно я заметила, что Вэон сел за ближайшим ко мне столом, что стоял буквально в полушаге от королевского. Это позволяло надеяться, что в случае нужды благородный эльф выручит меня снова. Не то, что этот страдающий нарциссизмом Эсфиль.
Бросив быстрый взгляд на первого советника короля, я заметила рядом с ним прекрасную элетт. Её рыжие волосы были такие блестящие, что, казалось от неё исходит свет, тонкие черты лица изысканы и точны, будто их высек из белого мрамора искусный скульптор, а тёмно-серые прекрасные миндалевидные глаза буравили меня с каким-то испепеляющим негодованием. И чем это я ей так не угодила? Я быстро опустила глаза в пустую тарелку перед собой, и боялась поднять взгляд. Сердце колотилось в груди, руки дрожали, по спине катились капельки пота. Мне было непривычно и неприятно всеобщее внимание. Эти устремленные в мою сторону взгляды, тихий шепот, в котором я различала свое имя, многозначительные кивки вельмож друг другу, заставляли дрожать и вызывали желание спрятаться в какой-нибудь темной и никому не известной норе.
– Наконец-то ты пришла, – голос Витэана вывел меня из оцепенения.
Глава 9
Я подняла глаза, оторвавшись от белоснежной посуды, и тут же поняла, что Витэан на меня даже не смотрит. В отличие от аранена. Эсфиль, чуть наклонившись вперед, удивленно взирал на меня. Благо, таур, сидевший небрежно откинувшись и чуть накренившись в мою сторону, с бокалом в руке, обзор ничуть не загораживал. Лазурно-голубой взор, сдвинутые к переносице брови и напряженный скулы аранена говорили об абсолютном недоумении и смятении, поразивших его разум.
– А то я уже думал, что утро начнется с казни лекаря, который не смог справиться с твоим недомоганием. На будущее учти, на завтрак последним прихожу все же я, – вздохнув, продолжал Витэан.
Я, не обращая внимания на слова таура, одарила Эсфиля таким злобным взглядом, на какой только была способна. Аранен тут же вернулся к разглядыванию своей тарелки.
Вот туда и смотри. Не мог кивнуть, что ли, дескать, сюда иди, когда я там в дверях мялась? Заносчивый белобрысый выпендрежник!
– Салат? – спросил король.
– Нет, спасибо, – хрипло ответила я.
– Тогда, может быть, яичницу? – так же небрежно предложил он.
– Нет, спасибо, – голос мой стал еще более хриплым и глухим.
– Ну не можешь же ты сидеть с пустой тарелкой, – несколько тише, тоном заговорщика, произнес Витэан. – Все же смотрят.
Внутри меня все похолодело. Смотрят! Да, и правда. Я заметила, как, то один, то другой эльф окидывали меня быстрым взглядом. Теперь присутствующие не пялились открыто. Наверное, разглядывать королевский стол было не в правилах. Но некоторые все же позволяли себе не просто стрелять глазами, а задерживать долгий, оценивающий взгляд на моей фигуре. Я шумно втянула воздух, чем выдала свое волнение Витэану.
– Тогда яичницу и салат, – чуть громче произнес он.
Слуга, стоявший за спинкой его кресла, тут же засуетился у моей тарелки.
– И вон ту ягодную булочку, – заботливо добавил король. – И морс.
Слуга взял кувшин, из которого секунду назад подливал напиток в бокал Витэана.
– Да не мой морс, – отдернул его король, перехватывая кувшин.
Слуга, покраснев, наполнил стоявший передо мной бокал из другого сосуда.
Ага, морс, как же. Наверняка вино пьет!
– И самое лучшее, – произнес таур, отпивая из своего бокала. – Только сегодня доставили. Не смог отказать себе в удовольствии попробовать.
Обреченный вздох сорвался с моих губ. Витэан опять рылся в моих мыслях, а я даже не заметила, как он проник в голову.
Интересно, он слышал, какие гадости я думала о Эсфиле?
– Нет! А чем он тебе насолил? – снова подал голос король.
Обреченно потупившись, я взяла с края своей тарелки булочку и, откусив от неё кусок, поставив локти на стол, склонила голову и провела пальцами свободной руки по лбу, старательно прокручивая в мыслях слова песенки Винни-Пуха «В голове моей опилки» и далее по тексту, надеясь таким образом заставить Витэана убраться из моего сознания.
– Убери локти со стола, – снова шепнул таур. – Здесь надо соблюдать правила этикета.
– Проще варга научить курить, чем меня этикету, – пробубнила я, убирая руки под стол.
Шутка эта не была смешной хотя бы потому, что и шуткой-то не была. Так просто высказала вслух то, что пришло в голову. Но Витэан, чуть не поперхнувшись вином, громко рассмеялся. В это же мгновение в зале воцарилась гробовая тишина, а Эсфиль посмотрел на меня так, будто я только что ткнула таура вилкой в мягкое место.
Я уперлась вопросительным взглядом в принца, дескать: «Что?»
– Не обращай внимания, – небрежно махнув на меня рукой, произнес Витэан. – Просто кое-что вспомнил.
С этими словами король еще раз отпил из бокала, коснулся губ салфеткой, которую тут же кинул на стол, и встал. Шорох мантии, легкая поступь, и король растворился, выйдя через какую-то неприметную дверь, расположенную позади королевского кресла. Вслед за владыкой зал стали покидать и другие эльфы.
– Король ушел, так что все сейчас разойдутся потихоньку, – Вэон снова появился рядом тихо, словно тень. – Ты не торопись. Поешь спокойно. А мне пора. Государственные дела. Хочу кое-что предложить тауру, пока он, по твоей милости, в хорошем настроении.
Я удивленно взглянула на советника. Эльф смотрел на меня и мягко улыбался. Именно так, наверное, смотрят на маленьких умильных котят.
Вэон оказался совершенно прав: уже через несколько минут в зале почти никого не осталось. Только те, кто прислуживал за столами, неторопливо собирали посуду. Оставшись без надзора, я почувствовала зверский голод. Не удивительно, если учесть, что за двое суток ко мне в рот, кроме микстуры лекаря, ничего не попало. Быстро опустошив тарелку, я положила себе добавки, а потом еще добавки, и под конец съела штук восемь ягодных булочек, запивая морсом. Что тут сказать, всегда любила поесть, а здесь было столько различной вкуснятины! Обеденный зал я покинула последней.
У дверей меня ждал Айнон. Это было весьма кстати, ибо я не имела даже смутного представления, как вернуться в отведенные мне покои. Обратно мы шли не торопясь. В коридорах изредка встречались просто одетые, по сравнению с присутствующими на завтраке, эльфы, занятые какими-то повседневными делами.
– Айнон, – задумчиво начала я. – Во время завтрака я ляпнула какую-то глупость, и таур рассмеялся. В зале воцарилась такая тишина, словно случилось что-то неестественное. Я совершила что-то, достойное порицания?
Некоторое время Айнон не отвечал.
– Думаю, дело не в этом. Я, по меркам нашего народа, еще совсем молод. Я родился в один год с араненом и потому, может быть, снискал, его дружбу. Благодаря этой дружбе, мне довелось присутствовать, несмотря на свое незнатное происхождение, на многих дворцовых праздниках и приемах, еще на больших я был стражем, – вдруг произнес он задумчиво. – Но я не помню, чтобы таур Витэан смеялся. Даже когда вокруг царит веселье, и вино льется рекой, Владыка лишь снисходительно улыбается.
– Странность какая! – мне почему-то Витэан не казался ни печальным, ни замкнутым, роль вечно грустного Пьеро ему никаким боком не подходила. – А мне показалось, что король именно тот, кто на всех праздниках больше других пьет и смеется.
– Говорят, что так и было раньше, – тихо отозвался Айнон. – До того, как на Гремучие леса спустилась тьма, и скорбь пришла в замок.
Неожиданно стало отчего-то так тяжело, словно меня придавило чувство огромной вины, будто я была причастна к тому, что под своды этого дворца сгустилась печаль. Когда мы добрались до покоев, я уже совершенно погрузилась в себя, старательно культивируя тревожные мысли. Айнон, вступив на порог моей спальни, колебался, раздумывая, стоит ли оставлять меня без присмотра, но потом все же коротко поклонился и ушел.
Глава 10
Оставшись одна, я подошла к распахнутой балконной двери. Из широкого проема открывался чарующий вид на Гремучие леса. Покои, отведенные мне королем, располагались в верхних галереях высеченного прямо в горной породе дворца. Ниже находились множественные переходы и анфилады, поднимающиеся и спускающиеся лестницы и тропинки, причудливо извивающиеся: то ныряющие вглубь горы, то выбегающие на свет, прячущиеся среди растущих, прямо из скальной породы деревьев.
На обширных рукотворных и природных горных уступах находились беседки и сады, били и струились фонтаны, а в самом низу, у подножья горы, располагалась мощенная белым камнем площадь, в разные стороны от которой расходились домики, теснящиеся на городских улицах, а за ними поляны, перемежаемые рощицами. Дальше возвышалась могучая каменная стена, нерушимая твердыня Гремучих лесов, оплот эльфийского Владыки Витэана, упирающаяся обоими краями в горную породу, неприступная, надежно скрывающая от посторонних глаз великолепие ажурно-резного дворца, наружное строение которого так разительно отличалось от внутренних фундаментальных и мрачноватотенистых, таких, как тронный зал короля, помещений. По центру этой стены находились величественные ворота, от которых начинался широкий каменный мост, перекинутый через быстрый поток Лесной реки. А дальше... Дальше, насколько хватало взгляда, раскинулись бескрайние зеленые леса. И только где-то далеко на Северо-востоке в дымке вырисовывались очертания гор.
Неожиданно я осознала, что мои зрение и слух стали острее. Теперь я одинаково отчетливо слышала и шум реки, текущей далеко под мостом, и журчание фонтана на ближайшей садовой площадке. Удивительно, но я могла разглядеть и сам фонтан. Хотя совсем недавно мой глаз с такого расстояния не смог бы различить даже его очертаний.
Эльфийские суперспособности! Я усмехнулась своим мыслям. Эльф! Как это странно звучит применительно ко мне. Разве я могу быть из дивного народа? Конечно, нет. Немыслимо. Мне нужно найти способ вернуться в свой мир. Мой пыльно-серый мир. Как можно скорее, пока я еще не успела привыкнуть к окружающей меня чарующей красоте. К этим чудесным высеченным в камне галереям, к невероятному запаху диковинных цветов, к мягкому журчанию кристальных вод, к ласкающим слух голосам этого народа, к холодной приветливости Витэана и. к немыслимо голубым глазам Эсфиля, смотрящим на меня с презрением. Ну, хоть что-то здесь не совершенно.
Я глубоко вдохнула, стараясь вобрать в себя как можно больше свежего воздуха. А с другой стороны для чего мне возвращаться? Что я оставила там? Не знаю. Я мало помню. Но, по крайней мере, ни мужа, ни жениха у меня точно не было. Иначе не приходилось бы коротать ночи наедине с кошмарами недели напролет. Так что там меня никто особо не ждет. Если правильно помню, то я жила в крохотной квартирке в плохоньком райончике, работала, как ломовая лошадь, за грошовую зарплату. И под постоянными хлесткими ударами, назидательно наносимыми мне жизнью, подробностей которой я, к сожалению, а может быть, и, к счастью, не помню, выработала стойкий оптимизм и удивительное чувство юмора. По крайней мере, мне так кажется!
Черт! Даже этот балкон, на пороге которого я сейчас стою, больше, чем моя старая спальня. Помнится, мне всегда виделось, что в своем мире я лишняя, не такая, как все. Но это приписывалось к обыкновенному эгоцентризму. Каждый считает, что именно он, и никто другой, неповторимый, особенный, несравнимый ни с кем, единственный в своем роде -так мне казалось. А что, если я и правда принадлежу этому миру? Меня здесь помнят. Но может быть, виной всему только внешнее сходство? Если так, то, как только раскроется, что я и Ниэнель – две разные элетт, голова моя слетит с плеч.
Да хоть бы и так! Может быть, мне удастся здесь много больше, чем там? Может, так и должно быть? И пусть судьба сама ведет меня? Назад, домой – хорошо, по дорогам этого мира – еще лучше. Кто я такая, чтобы вмешиваться в промысел местного Бога? И пока мои уши остры, я – элетт Ниэнель, дитя Дивного народа, крохотная частичка волшебного мира. Мое пребывание здесь не то, чему стоит сопротивляться.
– О, предрассветная звезда, освети мне путь! – прошептала я.
И в этот миг по-настоящему была эльфом.
Аромат цветов, окутывая, прогонял тяжелые мысли, словно желая избавить меня от всех печалей. Я ощутила небывалый душевный подъем, казалось, крылья выросли за моей спиной, будто я сейчас могла объять весь мир, могла взлететь, гулять меж звезд и облаков, могла осуществить абсолютно все. Легкий теплый ветер, обдувавший лицо и развевавший волосы, приносил чувство безграничной свободы. Я была счастлива.
Но память вырвала меня из волшебного состояния радости, подкинув воспоминания о страшном ночном видении, полном ненависти и злобы, источником которых была я. Перед внутренним взором возник образ: яркий отблеск горящего красным клинка, отразившийся в изумрудных глазах Витэана. На секунду показалось, что мир вокруг померк. Из меня в момент вышибло дух, будто вознесшись на призрачных крыльях счастья высоко в небо, я резко упала, ударившись о каменный пол балкона. Не сразу мне удалось вдохнуть. Снова в душу закралось неясное скребущее чувство, будто я что-то упускаю.
А вдруг мне надо убираться отсюда как можно скорее? Вдруг само то, что я здесь, может нанести непоправимый вред этому волшебному миру, в который я так стремительно и нежно влюбляюсь?
Глава 11
От раздирающих сомнений меня отвлек какой-то странный шум, исходящий от настенного зеркала. Я сделала несколько быстрых шагов от балкона к столику, расположившемуся как раз напротив источника звука. Послышалась возня, будто за зеркалом копошилась огромная крыса. Я уставилась на свое отражение удивленным и встревоженным взглядом. Медленно зеркало, словно дверное полотно, стало отделяться от стены, открывая проход и впуская кого-то в спальню. Я подхватила со стола вазу, быстрым движением выкинув из нее цветы. Зеркало отошло в сторону, и из образовавшегося прохода в помещение кто-то шагнул. Я, не раздумывая, окатила незваного гостя водой из вазы. Пришелец громко ахнул, выругался и провел рукой по лицу.
– Эсфиль?! – удивленно произнесла я, разглядев гостя.
Передо мной стоял аранен, по лицу и камзолу которого стекали струи воды. Он тряхнул головой, стараясь избавиться от заливающей глаза жидкости. Несколько мокрых золотых прядок тут же прилипли к лицу. Его гневный взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Какого варга ты творишь? – тихо прошипел он.
Такой наглости я совершенно не ожидала. Влез ко мне в комнату через какой-то тайный ход, а смотрит так, словно это я к нему вломилась.
– Что? – злость мгновенно заклокотала во мне, как лава в жерле вулкана. – Что я творю? Это ты ко мне вломился! Я тебя не приглашала! Скажи спасибо, что только водой окатила, а не врезала вазой по голове.
Словно желая подтвердить милосердие моего выбора, я грозно потрясла увесистым сосудом и с громким стуком поставила его на столик.
– Какого гоблина тебе тут надо? – выпалила я, выдерживая тяжелый испытывающий взгляд Эсфиля.
– Я хочу знать, кто ты такая! – выдал он.
– Ох! Простите, что не представилась! – выговорила я полные сарказма слова, кипя от возмущения, и, присев в кривом насмешливом реверансе, добавила: – Ниэнель!
– Я не об этом! Твое имя я со вчерашнего дня слышу со всех сторон, – ответил аранен, все так же пристально глядя на меня. – Отец направил к тебе королевского лекаря, поселил в лучших покоях, приставил личную стражу, посадил рядом с собой за столом... А ведь за королевским столом не дозволено сидеть даже Глассе – фаворитке короля! Я хочу знать, с чего к тебе такая милость?
– Ах, вот оно что! – выдохнула я. – Тогда ты ошибся покоями! Надо было вламываться к Витэану! А я и сама ничего не знаю! Так что давай, отправляйся туда, откуда пришел! Выяснишь что-нибудь, милости прошу ко мне. Только через парадную дверь, пожалуйста, а то прибью ненароком. Буду рада новостям! Самой крайне интересно, кто я такая! Не лишнее, знаешь ли, было бы хоть что-то о себе узнать!
Повелительным жестом я указала на проход, через который проник Эсфиль, прозрачно намекая на то, чтобы он немедленно убирался. Я прекрасно понимала, что, раз он проник сюда таким скрытным путем, значит, не хочет, чтобы кто-то знал о нашем разговоре. А у моих дверей стоит стража: только позови, и все в замке будут знать, что Эсфиль влез ко мне через тайный вход.
Еще несколько секунд аранен буравил меня взглядом, словно силясь что-то понять. Потом резко развернулся, окатив меня брызгами воды, сорвавшимися с его волос, и нырнул в проход. Как только протиснулся в такую узкую дыру? Я быстро закрыла зеркало и внимательно осмотрела раму.
Должен же этот ход как-то закрываться! Внимание мое привлек один из резных листьев. Стоило до него дотронуться, как тот легко повернулся. Где-то в глубине рамы что-то щелкнуло. Я попыталась снова открыть проход, но зеркало не поддалось.
То-то же! Больше никаких незваных гостей!
Подойдя к кровати, я, все еще пылая от злости и раздражения, упала на мягкое ложе, обзывая мысленно нахального эльфа последними словами. Постепенно гнев стал отступать, словно приливная волна. И на его месте воцарилась скребущая обида.
За что он со мной так? В чем подозревает? Я же ничего не сделала! Почувствовала себя совершенно несчастной, никчемной и одинокой, потерянной в огромном мире, в котором мне не место. Инстинктивно сгребла в охапку подушку, горько зарыдала, уткнувшись в нее лицом. Слезы катились, сдавленные всхлипы вырывались из груди. Обида больно царапалась внутри, чувство собственной никчёмности разрывала сердце. Когда слезы наконец высохли, силы совсем покинули меня. Разбитая и подавленная, я задремала.
Мне снова снился странный сон.
Я стояла в небольшом саду, глядя на покачивающиеся на длинных, доходящих мне до пояса, стеблях голубых цветов.
– Ты же понимаешь, что должна передать его? – вкрадчиво произнес спокойный и печальный голос за моей спиной. Я не обернулась.
«Пламя! Пламя рождено пожирать! Оно сожрет!» – шептал чуждый голос внутри меня.
– Я понимаю, – печально ответила я невидимому собеседнику за спиной.
«О да! Понимаю! Я не отдам! Мощь! Она сожрет! Ненавижу!» – голос внутри становился настойчивей.
– У тебя не слишком много времени, – продолжал мой собеседник, которого я не видела, но которому безоговорочно доверяла.
«Ненавижу! Ненавижу! Убить! Всех убить! Сжечь! Пламя!» – уже знакомая ненависть пульсировала в моих венах, но, словно боясь разлитого вокруг солнечного света, расползалась медленно, как удушливый газ, подбираясь к моему сознанию исподтишка.
– А по меркам твоего народа, времени и вовсе нет. Может быть, пара лет... – голос за спиной был полон печали. – Оно поможет, замедлит.
– Нет! – резко прервала я собеседника.
Голубые цветы плавно покачивались под дуновениями легкого ветерка, склоняя свои головки.
«Ненавижу! Убить! Спалить! Сжечь!»
– Я уже все решила! – произнесла я. В голосе моем прозвучал металл, глубокий и глухой, словно тяжелый молот ударил по наковальне.
«Сожги! Сожги! ЖГИ!»
Я протянула руку к цветам, тонким и нежным, как сама весна. В одно мгновение голубые головки прямо на глазах обуглились, почернели и рассыпались пеплом. На земле появилось выжженное пятно, словно секунду назад здесь полыхал костер. Цветов не было, ветер подхватил пепел и, будто в наказание за причиненное этим прекрасным растениям зло, кинул его мне в лицо.
«О да!» – довольно пропел мерзкий голос внутри меня и разразился противным хрустким смехом, который раскатами грома пронесся в моей голове.
Неожиданно всю меня объяло пламя. Я закричала. Огонь жег меня, испепелял, терзал мое тело. Боль и страдания захлестнули с головой, мир мгновенно почернел. Вокруг и внутри меня бушевало пламя. Я сама была пламенем и горела в нем. Моя кожа покрывалась волдырям, слезала лохмотьями, обнажая живое мясо. Мой крик сорвался в вопль ужаса...
