Текст книги "Дитя скорби (СИ)"

Автор книги: Мара Дарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 42

Клянусь светом полуночной звезды, в первый момент мне хотелось броситься на стражников, наплевав на отсутствие оружия, вгрызться в ближайшего из них зубами, рвать и метать. Потому что я была не готова попасться в ловушку сейчас, в тот самый момент, когда пришло понимание, что и как нужно делать, когда был план! А главное... Витэан... Я должна была спасти его! Обязана прийти на помощь, не могла иначе!

Симлар аккуратно положил руку мне на плечо и несильно, но настойчиво сжал.

– Спокойно, – тишайшим шепотом произнес уже бывший начальник стражи Сокрытого города. – Шутить они не будут. Убьют быстрее, чем ты успеешь сделать шаг. Точно знаю, сам их обучал.

– И что прикажешь делать?

– процедила я сквозь зубы.

– Мы должны сдаться, – посоветовал Симлар. – Нас с араненом казнят – тут вариантов нет,

– но ты будешь жить.

Злобно стрельнула в этого горе-советчика испепеляющим взглядом, пытаясь понять, в своем ли он уме. Неужели действительно думает, что я соглашусь на подобное: сохранить свою жизнь, положив их головы на плаху. Никогда я бы не пошла на такое! При этом прекрасно понимала, что стоит мне дернуться, и действительно погибнем мы все. Безвыходная, тупиковая ситуация.

Отчаяние накатывало горячими волнами, заставляя напрячься каждую мышцу тела, каждую извилину мозга, ища хоть какой-то выход, какую-то лазейку, зацепку, соломинку. Хоть что-то! Но ничего не находилось. Нас обступили со всех сторон, прижали, загнали в угол, как крыс. На глаза навернулись злые слезы.

– Опустите оружие! – раздался дрожащий голос Эриэль из-за спин стражников. – У меня новое распоряжение от Владычицы: отпустить их!

Подмога пришла оттуда, откуда никто и не ждал. Может быть, именно это называют судьбой?

– Отпустить? – удивленно поинтересовался один из эльфов, видимо, назначенный старшим.

– Да, и мне приказано лично выдворить их за границы Сокрытого города! – уже немного увереннее сказала молодая эльфийка. – Опустите оружие!

– Но элетт Эриэль. – начал старший стражник.

– Я жрица каурусовской рощи! – прервала его девушка, старательно придавая своим словам властность. – Ты смеешь мне перечить? Не веришь переданному мной приказу?

– Нет, элетт Эриэль! – чуть стушевавшись, отозвался эльф.

Он сделал короткий знак своим воинам, и те опустились луки, расступаясь.

Бледная, как полотно Эриэль, не произнеся ни слова, развернулась и стала удаляться не слишком твердой походкой.

– Идем, – прошептал мне Симлар и первым направился вслед за эльфийкой.

Уговаривать меня не пришлось. Быстро посеменила вперед, обходя стражников, краем глаза наблюдая, что и Эсфиль двинулся за бывшим кауром войск Сокрытого города.

Шли в полном молчании, практически след в след за Эриэль, которая вела нас куда-то через густую рощу. Наконец вышли на знакомую мне, мощеную камнем дорожку. Недалеко виднелся тот самый, вырубленный в скале проход, через который мы с Эсфилем и попали сюда, в этот проклятущий Сокрытый город. Очутиться в нем оказалось намного проще, чем выбраться обратно.

– Идите сюда, скорей! – произнесла Эриэль, подходя к одному из раскидистых деревьев. – Я принесла и спрятала тут все, что смогла.

Мы втроем приблизились к куче веток, скрывающих под собой наше с Эсфилем оружие, теплую одежду, клинки Симлара и даже небольшой рюкзачок со съестными припасами.

– Спасибо! – произнес Симлар, порывисто и нежно обнимая Эриэль, как сестренку.

– Уходите скорей! – ответила она, чуть краснея и выбираясь из объятий эльфа. – Временный начальник стражи уже наверняка послал кого-то к Владычице, чтобы проверить мои слова. Скоро станет ясно, что я соврала. Вы должны торопиться.

– А как же ты?! – встрепенулся Эсфиль, натягивая на себя перевязи с мечами. – Разве ты не идешь с нами?

– Нет, я не могу, – ответила Эриэль. – Я нужна своему народу, нужна роще.

– Но Владычица казнит тебя за предательство! – запротестовал аранен, хватая эльфийку за ладошки. – Ты должна уйти с нами!

– Я единственная жрица каурусовской рощи в Сокрытом городе. – смущаясь, сообщила девушка. – Казнить меня не станут. А все остальное я переживу, зная, что спасла тебя.

– Эриэль... – выдохнул аранен и наклонился к эльфийке, касаясь своим лбом ее.

В одном этом, произнесенном им слове, было столько эмоций, что сложно было бы передать их целой поэмой. И горечь, и страх, и нежность, и.

– Что происходит? – шепотом спросила я у Симлара, наблюдая эту странную, даже какую-то интимную сцену.

– А ты не заметила? – усмехнувшись, спросил тот. – Хотя, чему я удивляюсь? Ты столько лет не замечала моих чувств. Как бы смогла разглядеть вспыхнувшую между ними искру.

– Что? – снова не поняла я.

– Твой Эсфиль и наша Эриэль обрели друг друга, – пояснил Симлар. – Это называется любовь, Ниэнель. Она иногда приходит нежданно и стремительно. Пронзает сердце, как метко выпущенная стрела.

Я удивленно, обескураженно посмотрела на держащихся за руки аранена и жрицу. На губах появилась легкая, печальная улыбка. Я была рада, что Эсфиль обрел ту, что заставляет его сердце биться, и грустила, потому что он должен был так скоропалительно с ней расстаться.

– Со мной все будет хорошо, – произнесла Эриэль.

Эсфиль коротко кивнул, с неохотой выпустил ладони эльфийки из своих и уже было сделал шаг к дороге, ведущей к выходу за границы Сокрытого города.

– Постой! – снова хватая его за руку, произнесла молодая жрица. – Я должна сказать тебе кое-что о твоих отце и матери. О том, что говорила там, в роще, Владычица...

Глава 43

Эриэль на секунду потупилась, словно стесняясь своей решительности.

– Я знаю, что ваш путь будет опасен, – сказала она тихо, отпуская руку аранена. – Не могу позволить, чтобы ты ушел, думая, что твой отец таков, каким его представила Владычица.

– Нам надо уходить. Сейчас же! – прервал их Симлар.

Положила руку ему на плечо, привлекая к себе внимание. Он глянул на меня вопросительно.

– Дай ей сказать, – почти шепотом попросила. – Я тоже должна знать, как все было на самом деле.

Эльф в ответ тяжело вздохнул, вытащил из прилаженного за спиной колчана стрелу и чуть отошел в сторону, глядя туда, откуда по его мнению могла появиться опасность.

– Говори, Эриэль, – нежно беря ладошку эльфийки в свою, произнес Эсфиль. – Я тебя слушаю.

Девушка подняла на него огромные, чистые, как весеннее небо, глаза, коротко вздохнула, словно бы ей сложно было высказать то, что собиралась.

– Дочь Владычицы была жрицей рощи Кауруса, единственной оставшейся жрицей в Сокрытом городе на тот момент, – начала она свой рассказ. – По воле Владычицы Ниэнель и Наралэль – ее дочь – должны были править вместе, когда сама она уйдет к звездам.

В моем сознании вдруг всплыло миловидное, грустное лицо эльфийской красавицы. Этот образ слился в мыслях с именем Наралэль, ярким отголоском вернувшихся воспоминаний. Я знала ее, помнила тихую и спокойную дочь Владычицы, скромную, почти незаметную, но приятную, словно легкий летний ветерок.

– Владычица подыскивала для нее и Ниэнель подходящих спутников, – Эриэль коротко взглянула на меня. – Женихов. Но Наралэль позволила себе полюбить неугодного правительнице эльфа, одного из стражников. Рамирус был храбрым, честным, умным, сильным воином, но не знатен происхождением. Вот только могут ли запреты помешать настоящим чувствам, Эсфиль? Ответь мне?

Эти вопросы Эриэль произнесла так эмоционально, словно бы от ответа аранена зависело что-то невероятно важное, сама ее жизнь.

Мне же представился рыжеволосый улыбающийся парень, заливисто смеющийся и поправляющий выбившиеся длинные, как у большинства эльфов, прядки волос. Еще одно воспоминание, возникшее при упоминании некогда знакомого имени – Рамирус.

– Не могут, Эриэль, – ответил с легким придыханием аранен, чуть сильнее сжимая пальчики эльфийки. – Ничто не может! Никогда не помешает!

Его слова прозвучали, будто обещание. Самое искреннее, самое честное, такое, которое не нарушишь ни за что! Я видела это, чувствовала, ощущала, понимала на каком-то тонком, возможно, доступном только эльфийскому дивному народу уровне.

Эриэль скромно улыбнулась, ее глаза сверкнули неподдельным счастьем.

– Когда твой отец, тогда еще аранен Гремучих лесов, появился в Сокрытом городе, он действительно был отравлен тьмой. Обычное лечение каурусом проводить уже было поздно, а к подземному озеру Владычица никого не допускала, даже из своих подданных, потому как это могло закончиться плачевно – гибелью всей рощи Сокрытого города. Но Витэан об этом и не просил. Он готов был принять свою участь, встретить смерть вместе с рассветом, как того требуют традиции. Его просьба состояла в другом: оказать военную помощь Гремучему царству в борьбе с взявшими его в осаду тифлингами. Владычица отказала в этом, сообщив, что дела внешнего мира не интересуют ее и ее народ. Но Ниэнель считала иначе. Она спасла твоего отца, тайно отвела его к подземному озеру и покинула Сокрытый город вместе с ним и его спутником, которого звали Вэон.

Я помнила это! Помнила! Разум пронзили сотни образов. Изумрудный, затуманенный, но решительный взгляд Витэана. Боль, которая пронизывала его тело, и которую я ощущала, как свою собственную. То, как мы крались тайными переходами под покровом ночи к подземному озеру, как затаскивали вместе с Вэоном бесчувственного Витэана в подземное озеро в надежде, что оно исцелит его. Мое дыхание сбилось от сотен обрывков, немыслимым ураганом сплетающихся в то, что было моим прошлым.

– После ухода Ниэнель некоторые эльфы взбунтовали, – продолжала Эриэль свой рассказ. -Они желали помочь Гремучему царству. Среди бунтовщиков был и Рамирус. Владычица позволила им уйти, указав при этом, что обратного пути у них не будет, что с того момента, как выйдут за пределы Сокрытого города, они станут изгнанниками. Но Рамирус, возлюбленный Наралэль не вернулся не поэтому. Он погиб, сражаясь с тифлингами в битве при Крамире, городе людей.

Юная рассказчица сделала небольшую паузу, давая нам возможность осмыслить услышанное, а мне справиться с нахлынувшей душевной болью.

Чувство было такое, словно старую рану держали под местным обезболиванием, чтобы она меня не донимала, и вот вдруг действие лекарства прошло, и я получила всю гамму неприятных ощущений, к которым не была готова. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь прийти в себя.

– С того самого момента, как Наралэль узнала о его гибели, она начала угасать, – снова заговорила Эриэль. – Таяла, как льдинка под весенним солнечным лучом. А когда в Сокрытый город явился Витэан, чтобы принести сюда клинки Ниэнель, которая пропала без следа, она предложила ему забрать ее с собой. Наралэль знала, что не проживет долго без Рамируса, и чувства Витэана, боль его потери была ей близка и знакома. Она ушла с Витэаном, чтобы найти в Гремучем царстве ту, в чьих венах течет хоть капля жрической крови и обучить ее уходу за рощей. А еще, чтобы подарить Витэану, который, потеряв Ниэнель, не смог бы никогда жениться по любви, наследника. По договоренности. По взаимному желанию. Во искупление. Твой отец согласился, надеясь, что израненная душа Наралэль найдет утешение в ребенке и задержится тут, в нашем мире.

Но этого не случилось. Она ушла вслед за любимым, как только подарила твоему отцу сына, родила тебя, дав тем самым смысл жизни тому, кто был любим Ниэнель, которую она считала своей сестрой. Твой отец не чудовище, Эсфиль, он никого не похищал и не принуждал. Он просто был несчастен из-за потери всех, кого любил: отца, Ниэнель...

– Откуда ты все это знаешь? – растерянно спросил аранен.

– Наралэль сама рассказала мне, – отозвалась девушка. – Когда я проходила посвящение в жрицы рощи, именно твоя мать явилась мне и сказала, что однажды встречу ее сына. Она попросила рассказать тебе правду. Я просто выполняю ее просьбу...

– Уходим! Быстро! – прервал ее Симлар. – Отряд движется сюда. Уверен, ищут нас.

В момент Эсфиль схватил Эриэль, заключил в крепкие объятия, порывисто и страстно поцеловал. Девушка ответила, обнимая его.

– Я вернусь за тобой! – произнес хрипло аранен, отстраняясь. – Обещаю!

Мы втроем кинулись вперед по мощеной камнем дорожке, оставляя юную жрицу Каурусовской рощи здесь, в таком недружелюбном Сокрытом городе.

Я слышала за нашими спинами крики посланных по наши души эльфов, топот их ног. Несколько оперенных стрел со смертельным свистом пролетели совсем рядом, но спасительный проход был близок.

Последний, отчаянный рывок, полутьма скального прохода, и холодный ветер ударил слева, сообщая, что мы вырвались за пределы магической защиты Сокрытого города с его вечной теплой весной. Понимала: мы спасены, потому как стражники не пойдут за нами.

Сердце билось в груди, как птица в клетке, а душа стремилась только вперед, в Гремучее царство. Туда, где был заперт Витэан.

Глава 44

Наш обратный путь был наполнен скорбным молчанием, но гонкой от этого быть не перестал. Мы спешили, пробираясь через заснеженные земли, как могли. Но несмотря на всю решительность, подгонявшую в пути, на выносливость моих спутников, заставляющую не отставать от них, силы были не безграничны. Глубокой ночью пришлось сделать привал.

Затаились в тени раскидистых елей, развели маленький костерок, больше для того, чтобы запах дыма отгонял хищников, чем для тепла. Я была в дозоре первой. Все понимали, что в этих местах не спокойно, не тифлинги, так орки могут появиться, когда их меньше всего ждешь.

Сидя у костерка и подбрасывая в огонь мелкие щепочки, я вслушивалась в звуки ночного леса и одновременно погружалась в обрывки собственного прошлого, всплывшие на поверхность сознания после разговора с эфемером. Запустила руку в карман штанов, извлекая оттуда сверток, в котором была карта и... кольцо. Красивое, тонкой работы, оно отдавало мне нежное тепло, согревая озябшие пальцы. Я помнила его, именно это украшение видела на своей руке в том сне, где ненависть и злоба, заполняя до краев, заставила сжечь одним движением руки голубые цветы, именно его отдала в том сне-воспоминании старцу, который, как теперь выяснилось, был моим отцом. И я знала, зачем сделала это, знала, что со мной было.

Незадолго до этого происшествия мы – Витэан, союзная армия, я – одержали победу над тифлингами. Да, было пролито море крови и слез, да, потери были огромны и страшны, но мы были живы и шли домой. Казалось, что впереди только свет, радость, хоть и с нотами печали по ушедшим. И я, и Витэан уже знали о взаимности наших чувств: ночь в Крамирской крепости все рассказала нам о душах друг друга, связала навеки. Оставалось только дойти до Гремучего царства, добраться в тот край, что станет моим домом.

И мы добрались. Почти. На подступах к Гремучему царству, у разрушенной в борьбе с тифлингами южной сторожевой башни, на нас напали Матерь тьмы и ее дети. Эти страшные, паукообразные твари, были способны одним порезом занести в кровь поверженного саму смерть, которая сводит с ума, превращая в ничего не понимающего убийцу, полного ненависти ко всем и всему, даже тем, за кого еще вчера готов был отдать жизнь.

Эта мерзость, что обычно прячется в самых глубоких расщелинах и самых потаенных пещерах, выползла на свет, учуев горе и страдания, принесенные войной.

Мы смогли отбиться, но я, защищая Витэана, была ранена самой Матерью Тьмы, главной паучихой, родительницей все более мелких, но оттого не менее мерзких тварей. Мне нужен был каурус. Сейчас, немедленно. Но его не было в отряде. Ни капли. Все запасы, что имелись, извили на лечение раненых еще после битвы при Крамире. Мой флакон был разбит, Витэан свой отдал Вэону, когда тот получил отравленную стрелу днем раньше.

Тьма поселилась во мне. Она пожирала, оставляя все меньше, и меньше от моей личности. Витэан готов был извести все запасы кауруса, какие еще были в его царсте, разделить со мной свет своей жизнь, только чтобы я смогла прожить хотя бы немного, протянуть хотя бы год. Один год, будучи его супругой, в его объятьях.

Один короткий год... Крупица по меркам долгой эльфийской жизни, по истечению которого мы бы угасли оба. Не могла этого позволить, не согласилась. Тогда-то и явился отец. Он отдал мне свою искру пламени мира, чтобы спасти от гибели, но забрал кольцо матери. То самое, что унесло меня за пределы родного измерения впервые. Кольцо потеряло часть своего могущества, но не израсходовало его целиком. Ведь тогда, когда мать отправляла меня в замирье, я была мала и здорова.

Когда тьма одолевала меня, эфемер забрал этот артефакт, а теперь вернул. И я знала для чего. Только его сила способна разрушить хранящийся у тифлингов, прорывающий ткань мира, артефакт.

– Может расскажешь какой у нас план? – прозвучавший совсем рядом голос заставил вздрогнуть. Быстрым движением спрятала в карман и сверток с картой, и кольцо, взглянула на Симлара.

Эльф бесшумно опустился рядом со мной и тоже уставился на пляшущие язычки пламени в костерке.

– Добраться до Гремучего царства, – отозвалась я.

– Да, это я понял, – бесцветно отозвался Симлар.

– Пробраться в крепость, под защитное поле, – пояснила я.

– Это мне тоже ясно. Не зря же ты эту карту тащишь, – пробурчал мой собеседник. – А дальше-то что?

– А дальше я пойду к сотворенному тифлингами разрыву и закрою его, попутно уничтожив артефакт такие дыры создающий, – буднично выдала я.

– О! Замечательно! – фыркнул Симлар. – Так это у тебя просто выходит, как стрелу из лука выпустить! Может расскажешь подробней.

Подробней я рассказать не могла. Потому что сама не знала, как точно совершу подобное, потому что понимала, что скорее всего этот маневр лично для меня будет губителен. Знала, что уничтожить артефакт можно только взорвав его, а заодно и, очевидно, себя.

– Доберемся, там разберемся, – ответила я другу. – Подежуришь? Спать хочу, сил нет.

Не дожидаясь согласия эльфа, встала и отправилась к сооруженной из еловых веток лежанке, завернулась в теплый плащ, делая вид, что сон совсем меня сморил. А на самом деле просто сбежала от разговора с другом.

Глава 45

Удивительно, но несмотря на все волнения, переживания и страхи, усталость все же взяла свое, отправив в сонное забытье.

– Ниэнель! – звал меня в темноте знакомый голос. – Ниэнель, прошу, услышь меня!

В кромешной тьме я двинулась на этот шепот, что звал меня, молил прийти. Не готова сказать, шла ли я, летела ли, тянулась ли, но продвигалась на встречу, это точно.

Постепенно окружающий меня мрак расступился, и я увидела тронный зал замка в Гремучем царстве. Вот только он был каким-то неуютным, пустым, без резных деталей на стенах, без колонн. Только трон таура в центре, на котором сидел Витэан. Мой эльф был совсем худым, изможденным и бледным, будто бы стоял на пороге скорой гибели.

– Ниэнель! – хрипло воскликнул он, стоило мне только появиться. – Получилось! Я знал, что ты услышишь меня, знал, что смогу пробиться к твоему разуму.

– Это просто сон, мой таур... – печально заметила я.

– Нет, не совсем! – возразил мужчина. На секунду его изумрудно-зеленые глаза сверкнули, словно бы в них зажглась искра надежды. – Я смог проникнуть в твои мысли. Я должен тебе сказать, что не закрывал защитным куполом свой город. Это Глассе, чтоб ее, мерзкую предательницу, орки сожрали!

– Мерзкую? Предательницу? – чувствуя, как упоминание соперницы болезненно ранит в самое сердце, вызывая воспоминания об увиденной в роще каурусов Сокрытого города интимной сцене. – Совсем недавно ты был о ней абсолютно иного мнения, делил постель!

– Что? – удивленно спросил Витэан.

– Владычица Сокрытого города показала мне, что было в ту ночь, когда ты закрыл Гремучее царство, – произнесла я как-то очень уж резко, вложив в интонации намного больше отвращения, чем хотелось.

– Вот как. – совсем поникнув, произнес таур. – Тогда дай и мне шанс продемонстрировать тебе, как все было. Как вышло так, что Глассе завладела моим разумом, поработила тело и управляет людьми от моего имени.

Я смотрела на эльфа прямо, стараясь понять, что же все происходило на самом деле: сон, видение или и правда реальный, хоть и происходящий на ментальном уровне, разговор. Мне хотелось верить Витэану, хотелось, чтобы произошедшее межды ним и Глассе оказалось мороком, дурным вымыслом, враньем наконец, навеянным Владычицей. Верила, что таур так легко врывающийся в мои мысли за завтраком тогда, когда я еще не понимала, кто есть на самом деле, ощущала себя попаданкой, смог дотянуться до меня силой собственного разума.

– Что ж, – произнесла я дрожащим голосом. – Покажи, что было по твоему на самом дела.

Картинка сменилась быстро, подернувшись легкой рябью и перенеся меня в спальню Витэана. Я снова попала в тот же миг, снова была бесплотным духом, но теперь стояла за спиной таура, могла видеть все тоже, что и он, стоя у рабочего стола.

Скрипнула дверь.

– Глассе, если это опять ты, уходи, – бросил он через плечо.

– Витэан, – обиженно произнес мой голос. Мой! Клянусь!

Я обернулась вместе с эльфом и увидела у кровати не Глассе, а себя. Точнее мою точную копию, одетую в ночную сорочку точь-в-точь такую, какую можно найти в шкафу выделенных мне покоев.

– Ты. – произнес Витэан с придыханием и неверием.

– Прекрасна? – улыбнулась фальшивая я.

Дальше увиденное мной в Оке кауруса повторилось, если не считать, что главной героиней происходящего была не Глассе, а девушка, являвшаяся моей точной копией. Страстная сцена обескураживала, но ничего не объясняла. Глядела на происходящее, словно под гипнозом, не имея сил отвести взгляд.

Руки девушки, лежавшие на спине Витэана вдруг изменились. Одной она скользнула куда-то к краю кровати и подняла лежавший там бутылек, легко сковырнула пробку, на другой же показались длинные когти. В один короткий миг, резко и стремительно, фальшивая я оцарапала спину эльфа, оставив четыре глубоких кровавых пореза и тут же плеснула на них из поднятого бутылька. Таур коротко и болезненно вскрикнул и обмяк, всем телом навалившись на девицу.

Та спихнула его с себя, переворачивая на спину. Встала с ложа и натянула лежавший тут же длинный шелковый халат, который вероятно сняла, как только вошла в покои короля. Ее образ подернулся дымкой, пошел рябью и рассыпался, обнажая истинное лицо. Рядом с кроватью, на которой лежал скованный оцепенением, глядя широко раскрытыми глазами на происходящее Витэан, стояла Глассе.

Она прошла к двери и открыла ее. На пороге появился незнакомый мужчина с внушительными рогами на голове. Тифлинг!

– Все готово, мой господин, – произнесла эта мерзкая бестия, пропуская врага в покои короля. – Туар Гремучего царства полностью в моей власти.

Тифлинг подошел к кровати, ухмыльнулся, глядя на парализованного эльфа.

– Отлично, – произнес он. – Рад, что зелье личины так хорошо сработало.

– Да, мой господин, безупречно! Вы настоящий мастер в подобных составах! – Лебезила перед тифлингом Глассе. Она достала из кармашка халата маленькую пузатую баночку с причудливым черным знаком на крышке в виде сплетенных терновых веток. – Вот, у меня еще осталось.

– Оставь себе, – отмахнулся мужчина. – И волосы этой Ниэнель сохрани. Вдруг еще понадобится обратиться в нее, кто знает.

– Да, мой господин, – кланяясь отозвалась эльфийка.

Тифлинг подошел к ней совсем близко, взял за подбородок кончиками когтистых пальцев и поднял вверх, заставляя посмотреть на себя.

– Прячешь их, да? – спросил он.

– Да, – отозвалась Глассе.

– Покажи, – почти шепотом приказал тифлинг.

Эльфийка моргнула, и на ее лбу, как по волшебству, появились два маленьких рожка.

– Крошечные, но милые, – ухмыльнувшись, заметил мужчина. – Совсем скоро тебе не придется их прятать. Не смотря на то, что ты полукровка.

Он впился в ее губы жестким, требовательным поцелуем, таким грубым, словно бы хотел вытянуть саму жизнь этим движением.

– Поднимай его, – бросил он, отступая от эльфийки и направляясь к двери. – Нам пора править этим местом!

– Вставай! – тут же рявкнула Глассе.

Витэан шевельнулся, поднялся с кровати. Его глаза были пусты и холодны, движения медленны и неловки, а мне стало совершенно ясно, что он подчиняется приказам бывшей фаворитки, не имея возможности ослушаться или возразить, став марионеткой... куклой в ее руках.