Текст книги "Дитя скорби (СИ)"

Автор книги: Мара Дарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 38

Продвинувшись по коридору всего на несколько метров, остановились. Симлар взял припрятанный в темном углу заплечный мешок, быстро развязал его и извлек оттуда фляжку. Эльф быстро свинтил пробку с горлышка сосуда и поднес его к губам Эсфиля.

– Выпей, – приказал он. – Это укрепляющая настойка. Поможет.

Аранен спорить не стал, перехватил флягу подрагивающими руками и сделал несколько жадных больших глотков, затем на пару секунд оторвался, переводя дух, и снова припал к горлышку.

– Хватит, хватит... – остановил его Симлар, забирая флягу. – Не переусердствуй.

Удивительно, но средство подействовало моментально. Эсфиль тут же приосанился. На бледном лице появились краски. Силы возвращались к эльфу. А Симлар тем временем уже достал из мешка чистую рубашку и куртку из тонкой кожи, которые и протянул полураздетому аранену. Тот принял одежду молча и быстро натянул ее на себя.

– Уходим, – коротко бросил каур Сокрытого города и двинулся вперед по коридорам.

Мы следовали за ним, как привязанные.

– Ты знаешь, куда он нас ведет? – шепнул мне осторожный Эсфиль.

– Да, – коротко ответила я.

Действительно знала. Темные переходы были мне знакомы. Каждый поворот, каждый шаг под каменными сводами воскрешал в памяти маршрут, упорно и неотвратимо подсказывая, что мы идем к подземной заводи. Сердце все чаще стучало в моей груди, словно предрекая что-то волнительное и, вероятно, неприятное, что ожидало меня там.

Вскоре толща земли над нашими головами начала давить, давая понять насколько глубоко мы спустились. По стенам тут и там стекали тонкие струйки ярко-синего кауруса, блекло подсвечивая туннель, по которому мы шли. Еще один поворот, и впереди ярким пятном разлилось светящееся, мягкое сияние, вырывающееся из крупного пролома в каменной породе.

Симлар остановился, скинул с плеча мешок и привалился к стене.

– Мы подождем тебя тут, – сказал он.

Я поняла, к чему он клонит без пояснений. Там, за разломом, под сводами подземной пещеры, раскинулась заводь. И мне нужно было идти туда, как обещала эльфу. Вот только отправляться к водоему решительно не хотелось, словно бы там поджидало меня что-то неприятное, что-то, что не может понравиться, непременно ранит и оставит после себя горькое послевкусие. Наверное, эти мысли красноречиво отразились на моем лице, потому как Эсфиль аккуратно положил руку мне на плечо.

– Ты не обязана делать то, что говорит тебе этот. – кивнул в сторону каура войск Сокрытого города аранен.

– Мы договорились, – напомнил мне Симлар. – Ты должна пойти туда, чтобы стать собой. чтобы вспомнить.

Вспомнить что? Что таится в моем прошлом? И мое ли оно? Быть может, я была сущим монстром, тем самым, что жаждал смерти Витэана, был полон черного желания убийства и уничтожения. А может.

Тряхнула головой, отгоняя противные, липкие мысли. Пара было разобраться во всем, если уж подвернулся шанс! Тяжело вздохнула и шагнула в сторону разлома, из которого лился мягкий свет.

Оказавшись в подземной пещере, замерла, зачарованная представшей передо мной красотой: у самых моих ног легонько плескалось синеватое озеро, светясь потоками вливающегося в него кауруса. Оно все было из магического потока! Целое озеро настоящего сокровища! В его центре располагался небольшой островок, на котором росло магическое эльфийское дерево... древнее, узловатое и раскидистое. Его ветви спускались к самой воде, тонули в ней, легонько светились.

Не раздумывая, вступила в магическую воду. Она приняла меня, окутала теплом. Через несколько шагов стало слишком глубоко; я поплыла, направляясь к островку. Меня тянуло туда неведомой, непреодолимой, почти гипнотической силой.

Стоило мне ступить на бережок, как ветви дерева сами собой стали подниматься, расправляться, открывая вид на мощный ствол, под которым стояло огромное, удивительно похожее на трон, кресло. А на нем сидел... мужчина?

Он словно бы спал, повесив голову на грудь. Его совершенно седые волосы были настолько длинные, что касались земли, как и борода. Все выглядело так, будто этот странный человек спить тут много лет, не пробуждаясь. Я затаила дыхание, не зная, что предпринять. Судорожно обняла себя руками, мимолетно осознавая, что одежда на мне совершенно сухая: вода в магическом водоеме ее не тронула.

Неожиданно, мужчина на кресле открыл глаза, метнул в меня пронзительный взгляд, от которого я вдруг вздрогнула. Показалось, что по всей пещере прокатился сильный порыв ветра, ветви кауруса качнулись, тихо зашумев. Незнакомец поднял голову. Неотрывно глядя на меня светящимися, как каурусовские ветви, голубыми глазами, произнес:

– Ниэнель, дочь моя! – голос его был хриплый ото сна.

Я нервно сглотнула.

Глава 39

Глядя на мужчину, не могла понять, какой расе он принадлежит. С одной стороны, визуально все говорило о его человеческом происхождении, но. Даже себе не могла объяснить это «но». Какая-то особенная сила исходила от взиравшего на меня, вселяя странный трепет.

– Не можешь понять, кто я, что из себя представляю? – как-то грустно усмехнулся мужчина.

– Не удивительно. Ты и так мало помнишь, а со мной и вовсе встречалась всего несколько раз.

Как странно! Сперва называет меня дочерью, а потом заявляет, что мы виделись только пару раз. Что это все может значить?

– Я – не эльф, и не человек, – тяжело поднимаясь со своего места, заявил неизвестный. – Я

– эфемер, посланник Создателя.

Наверное, на моем лице отразились полная растерянность и абсолютное непонимание, потому как мужчина тяжело вздохнул, снова аккуратно опустился на кресло. Его тяжелый, испытующий взгляд прошелся по мне, словно стараясь заглянуть в душу, в помыслы, в сокровенные желания. Он легко взмахнул рукой, и ветви магического дерева зашевелились, поползли ко мне, стали сплетаться, и, за несколько секунд образовав некоторое подобие сиденья, замерли.

– Присаживайся, – спокойным тоном, словно не совершил только что чуда, произнес незнакомец, назвавшийся эфемером. – Чувствую, что разговор предстоит долгий и обстоятельный, а в ногах правды нет.

Аккуратно присела на созданное специально для меня из ветвей кауруса место, ожидая подвоха. Но ничего не произошло, ветви чуть прогнулись под тяжестью моего тела, и только.

– С чего бы начать... – сцепив пальцы и упирая руки в колени, произнес эфемер, склоняя голову. – С самого начала, наверное.

Новый вздох и пронзительный взгляд нечеловечески ярких глаз на меня.

– Когда Создатель сотворил этот мир, тот получился не совершенный, требовал, так скажем, шлифовки, тонкой, ювелирной работы над ним. – начал он, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. – И тогда он создал нас, эфемеров. Мы были теми инструментами, с помощью которых следовало отшлифовать мир, придать ему завершенность, помочь детям создателя – эльфам, людям, гномам – приспособиться к нему. Мы ходили по миру и выполняли свою работу. Когда тот стал сиять, многие из нас вернулись к Создателю, но некоторые, те, кто полюбил этот край, остались. Одним из таких был и я.

Нервно поерзала на сиденье, начиная понимать, что передо мной, видимо, какое-то сверхсущество – посланник местного божества, не меньше. Именно потому от него веяло такой странной, гнетущей и манящей силой, заставляя инстинктивно трепетать.

– Сперва я просто ходил по миру, наслаждаясь им, наблюдая, веселясь, – продолжал эфемер.

– Но однажды.

Он замолчал, задумался, ушел в себя. Молчание затягивалось, мне было неловко торопить это существо, но понимала, что очень скоро о побеге Эсфиля из казематов станет известно Владычице, и тогда за нами кинуться в погоню. Я просто не могла себе позволить рассиживаться тут, ожидая, когда древнее существо придет в себя.

– Что однажды? – трепетным полушепотом произнесла я.

– Однажды я встретил твою мать, – выговорил он на выдохе. – И влюбился. Никогда не думал, что таким, как я, доступно это чувство. А оказалось. Прекрасная эльфийка пленила меня, забрала несуществующее сердце, а я был этому рад. Прекрасная, как свет полуночной звезды Виатеэль ответила на мои чувства не сразу. Много лет мне пришлось добиваться взаимности, но.

Новая тяжелая и долгая пауза, красноречиво указывающая, что эфемеру трудно говорить, дышать, даже существовать. Он будто бы рябил изредка, расплываясь всей своей замершей в кресле фигурой, стремясь превратиться в легкую голубоватую дымку.

– Что «но»? – на этот раз смелее спросила я.

– Но однажды Виатеэль ответила на мои чувства взаимностью, и на свет появилась ты, дочь моя. – с придыханием ответил эфемер. – Создатель, давно переставший интересоваться судьбой этого мира, ушедший творить другие, узнав о твоем рождении, призвал меня к себе. Еще бы! Это же было нечтом невероятным, невозможным, исключительным. Ведь считалось, что эфемеры бесплодны.

– Так может я не твоя дочь вовсе? – тут же вставила я.

– Моя, – усмехнулся мужчина. – Иначе Создатель не обратил бы внимания на твое рождение и не призвал бы меня к себе. Но настоящая любовь способна на все, даже создать жизнь там, где быть ее не может.

Эфемер снова тяжело вздохнул и замер, но всего на несколько секунд.

– Я не посмел ослушаться его, хоть и предчувствовал беду... – продолжал он. – А когда вернулся... Моя любимая была мертва, а ты затерялась среди иных миров.

– Но как? – удивилась я.

– За те несколько недолгих месяцев моего отсутствия, произошло страшное, – тихим поникшим голосом продолжал мой собеседник. – Тифлинги. Это было их первое восшествие в мир. Они проковыряли ткань межмирья и ворвались сюда. Они жгли, убивали, порабощали, уничтожали, желая присвоить этот мир себе. Моя Виатеэль погибла, но перед смертью сумела спасти тебя. Уходя к создателю, я подарил ей кольцо, в которое была впаяна искра пламени нашего мира. Когда моя любимая поняла, что тифлинги не собираются оставлять никого в живых, не пощадят ни женщин, ни детей, она воспользовалась тем, что ты полуэфемер. Мы ведь можем уходить из этого мира по зову Создателя или по собственной необходимости. Для этого она использовала силу кольца, искру пламени мира, заключенную в нем. И ты пропала. Когда я вернулся, обнаружил только смерть, скорбь и отчаяние. Народы мира сплотились и смогли выдворить тифлингов, но цена была так высока. А ты. Я искал тебя, но найти не мог. Оставалось только надеяться, что однажды родной мир сам призовет тебя, вернет домой.

– И вот я тут, да? – спросила, не выдержав.

Если это так, то я не была здесь со времен младенчества, а значит, те страшные сны, где пытаюсь причинить вред Винэану, где полна гнева и злобы не обо мне, а о ком-то другом, и я могу не бояться сама себя и таящегося во мне.

– Нет, – отозвался мой новоявленный отец. – Впервые ты вернулась сюда гораздо раньше. Тогда ты и встретила Витэана.

Внутри меня разлился могильный холод, подгоняемый пониманием, что, то чудовище, каким представала в собственных снах, вовсе не кто-то другой, и, вероятней всего, даже не вымысел или иллюзия. Им действительно была я.

Но как? Почему? Что со мной случилось такого, что я воспринимала весь мир через призму злобы и гнева, желая уничтожить его? Встреча с эфемером должна была хоть что-то прояснить, но пока все становилось только запутаннее и страшнее. Я хотела расспросить его о тех видениях, что преследовали меня, но никак не могла решиться. Боялась, что он поведает, что я являлась злом во плоти, убивала и истязала, жгла или еще что похуже... Страх заставил слова застрять где-то в глотке, превращая меня в безмолвное, трясущееся существо.

Глава 40

Главный вопрос, который я хотела никак не хотел складываться в слова, вертелся в сознании раскаленной иглой. Мне потребовалось немало внутренних сил, чтобы выдавить его из себя.

– Я встретила его, чтобы убить? – хрипло спросила я.

– Что? – удивился мужчина. – Нет! Ты спасла его! Заслонила от Матери тьмы, чей яд отравляет сознание, превращает в чудовище любого, кого коснется, и убивает, если не принять вовремя напиток из кауруса.

Замешательство, такое зудящее и колкое разлилось внутри. Решительно ничего не понимала. Что же получается: я не стремилась навредить Витэану, напротив, спасла его, зная, что сойду с ума и умру?!

– Да, – со вздохом произнес эфемер, отвечая на незаданный, прочитанный в моих мыслях вопрос. – Такова любовь! Витэан был готов разделить твою учесть, обменяв свое долголетие на один ваш совместный год. Но ты не согласилась, будучи готовой принять свою судьбу немедля, только бы он прожил все, что ему предначертано. А этого уже не мог допустить я.

Мужчина снова замолчал, словно собираясь озвучить что-то особенно неприятное, мучительное для себя.

– Использовав Искру пламени мира, что давала мне жизнь, вновь отправил тебя в чужие миры! – произнес он твердо. – Это было против всяких правил, я мог через тебя заразить иномирье ядом, но надеялся, что там, в чужой среде, он просто рассеется, испарится, как роса под ярким солнцем. Так и вышло! А я с тех пор сижу здесь, подпитывая свое существование каурусом и жду... тебя.

– Зачем? – удивилась я.

– Чтобы рассказать все, что ты должна знать. – сипло произнес эфемер. – И увидеть тебя. в последний раз.

– Ничего не понимаю, – встрепенувшись, затараторила я взволнованно. – Что я должна знать? Почему в последний раз?

– На какой вопрос отвечать в начале? – усмехнулся мой собеседник. – Начну с последнего. Каурус больше не может поддерживать мое подобие жизни. Мне пора уходить, возвращаться к создателю. А ты останешься и спасешь этот мир.

– Я?! – даже не знаю, была больше удивлена или возмущена этим заявлением.

Какая из меня спасительница мира?! Смешно, честное слово!

– Да, ты! – бросив на меня уверенный, тяжелый взгляд сказал мужчина и с силой сжал подлокотники. – Ты наполовину эфемер, а значит сможешь пройти в созданный тифлингами портал и разрушить его основу, созданную в их мире. Только так возможно защитить нас от этих извергов поползновений раз и навсегда. Нужно только уничтожить артефакт...

– Что за чушь! Мы должны рассказать о нападении тифлингов всем, собрать армию и сражаться! – голос Эсфиля раздался, как гром среди ясного неба. – Она даже попасть к порталу врагов не сможет. Мой отец укрыл его вместе с Гремучим царством непроницаемой защитой!

– Молчать, щенок! – рявкнул эфемер. Его голос ударом огромного колокола отразился от сводов пещеры, заставляя каменный массив содрогнуться.

Я не на шутку испугалась, что сейчас потолок рухнет, вжала голову в плечи, а по телу пробежала мелкая дрожь.

– Тифлингов уже дважды изгоняли из нашего мира ценой кровопролитного противостояния. – продолжил эфемер все так же гневно, но тише.

– И в третий раз изгоним! – ерепенился Эсфиль, стоя на другом берегу.

– Возможно и так, – отозвался мужчина. – Прольются реки крови и слез, сердца будут рваться от горя и скорби, небеса застонут от ужаса и печали. А итог? Тифлинги вернутся! Через десять лет, пятьдесят, сто, но вернутся. Пока у них есть артефакт, способный разрывать ткань миров, они не прекратят попытки забрать наши земли себе, сделав вас всех рабами!

Его слова звенели пронзительным эхом, заставляя все внутри болезненно дрожать натянутой струной, пробуждали смутные воспоминания: запах крови, звуки битв, стоны раненых, последний вздох друга, умирающего на руках, чувство собственной теплой крови, бегущей по пальцам, зажимающим рану. Страшно, больно, скорбно, нестерпимо.

– Я все сделаю! – выкрикнула я, зажмурившись. – Пройду порталом, уничтожу артефакт. Все, что скажешь. Лишь бы этого больше не повторилось! Только скажи, как?!

– Это невозможно! За защиту Гремучего не пробраться! Потому отец и запер город! -прорычал Эсфиль.

– Есть способ, – заверил эфемер.

Он поднялся со своего места, засунул руку за пазуху и подошел ко мне близко-близко. Старческая пятерня извлекла какой-то сверток, подала мне. Я приняла несмело, нерешительно.

– Ты справишься, дочь моя, – прошептал эфемер и поцеловал в лоб.

Легкий ветер, тихий перезвон неведомого колокольчика и мужчина превратился в сизую дымку, растаяв, словно призрак прошлого. А может он им и был. На моих глазах выступили слезы. Понимала: путь моего новообретенного отца в этом мире закончен. А на моих плечах теперь непосильная ноша, которую не с кем разделить.

Глава 41

Я шла по темному коридору, сжимая в руке сверток, переданный мне эфемером. С трудом могла уложить в сознании, что рождена в этом мире, что моя мать – эльфийка, а отец -посланник божества, создавшего этот мир. Даже думать об этом не хотелось, потому как от подобных мыслей можно и свихнуться.

Симлар и Эсфиль следовали за мной. Парни двигались молча, взяв на себя роль то ли тихих теней, то ли безмолвных стражников. Хотя, возможно их неразговорчивость была связана с тем, что, похоже, за то время, пока я разговаривала с новообретенным и тут же исчезнувшим, покинувшим этот мир навсегда, отцом, они успели не на шутку поцапаться. Наверняка, аранен хотел последовать за мной к озеру, а начальник стражи Сокрытого города пускать его не хотел. Учитывая, что эльфийский принц все же вмешался в наш с эфемером разговор, кто выиграл в этом споре было очевидно – Эсфиль.

Мне было не до их разборок. В голове творилось такое, что не поддавалось никаким словесным описаниям. Воспоминания всплывали одно за другим, порождая болезненные ощущения в висках, часто своими ужасными деталями, сжимая сердце ледяными тисками.

Почему самые страшные воспоминания всегда самые яркие? Сейчас не помешали бы приятные, чтобы поднять собственный боевой дух, учитывая, что эфемер возложил на меня миссию по спасению этого мира. Невероятная, непостижимая и, по крайней мере, на первый взгляд, невыполнимая задача.

– Может, все же поделишься, о чем говорила с отцом? – спросил наконец Симлар, прервав напряженное молчание, которое мы все хранили, двигаясь по темным, подземным туннелям.

– О, так ты знал, что там, у озера, меня ждет встреча с родителем и ничего не сказал? Сердечно благодарю! Очень по-дружески! – окрысилась я, чуть обернувшись к эльфу и не сбавляя шаг.

– Ты бы все равно мне не поверила, – отозвался он оскорбленно.

– Некогда болтать-рассказывать, – бросила я через плечо. – И так долго разговоры разговаривала. Наверняка стража уже обнаружила, что Эсфиль сбежал. Нас сейчас по всему Сокрытому городу разыскиваю. Надо как можно скорее убраться отсюда, пока твои подчиненные не сцапали. Попадемся, и нам несдобровать. Эсфиля казнят за то, что он сын Витэана, тебя – за измену, а меня – за компанию.

– Я с ней согласен, – вставил Эсфиль. – Выберемся отсюда, и потом все обсудим. Сейчас не место и не время.

Впереди забрезжил свет, обозначая выход из подземных туннелей, по которым мы пробирались, спасаясь от гнева Владычицы Сокрытого города. Было странно понимать, что теперь я знала, куда идти, где выход без всяких подсказок. Удивительно, но понимала, что знаю Сокрытый город со всеми его лазейками, секретами, закоулками, как свои пять пальцев. И все потому, что прожила тут много лет. Как странно!

Притормозив, развернула врученный мне отцом сверток. Хотелось понять, что там, чтобы сразу, как выберемся из владений эльфийской Владычицы, направиться в верную сторону.

Разглядывать отцовский подарок на открытой местности было бы не самым лучшим решением.

В ветхую тряпицу был завернут квадрат плотной, сложенной в несколько раз бумаги. Откинула тряпку в сторону, развернула квадрат, внимательно рассмотрела изображенное на нем. Сперва не могла понять, что это. А затем...

Остановилась, как вкопанная. Передо мной была карта Гремучего царства! Подробная, древняя, с рисунком всех тайных ходов, скрытых переходов до единого. А ярко-красным был обозначен потайной вход в подземные туннели, похожие на те, по которым мы двигались сейчас. Эти некогда построенные для потоков кауруса подобия дюкеров шли так глубоко, что, вероятно, находились ниже, чем закрывал магический щит, поднятый Витэаном.

– Я знаю, как проникнуть в Гремучее царство! Как пробраться под защитой! – выдохнула я.

– Знаю, как закрыть портал тифлингов и остановить войну!

– Что?! – удивленно спросили в один голос Эсфиль и Симлар.

Парни тут же стали напирать сзади, заглядывая мне через плечо, надеясь увидеть в моих руках, вероятно, подробную инструкцию или что-то подобное, но я не дала рассмотреть карту, как следует. Быстро свернула ее и торопливо сунула в карман.

– Нам не нужна армия, – не веря сама в сказанное, произнесла я. – Мы можем спасти этот мир сами, навсегда избавив его от тифлингов!

Не теряя больше ни секунды, бросилась к выходу, стремясь как можно скорее покинуть Сокрытый город и, оказавшись в относительной безопасности, обдумать все, прикинуть и действовать. Больше всего сейчас я хотела оказаться в Гремучем царстве, чтобы свершить то, что предрек мне отец: спасти этот мир, что был мне необъяснимо, неописуемо дорог. А потом.

Потом, если получится, хотелось заглянуть в изумрудные глаза Витэана и спросить, почему он так поступил со мной? Почему предпочел Глассе? Предал мои чувства даже не объяснившись.

Мы выскочили из туннеля, и яркое рассветное солнце больно ударило по глазам. Зажмурилась, стараясь привыкнуть к свету после темноты подземелий.

– Не двигаться! – неожиданно раздался незнакомый мужской голос. – Вы арестованы.

Постаралась проморгаться, смахивая выступившие от бьющих прямо в глаза солнечных лучей слезы, с трудом сфокусировала зрение. У выхода из скрывавших нас подземных ходов стояло около полутора десятков хорошо вооруженных, державших наготове луки с наложенными на тетивы стрелами, эльфов из стражи Сокрытого города.

Мы опоздали. Слишком долго выбирались из подземелья, слишком медлили. У нас не осталось никаких шансов покинуть земли эльфийской Владычицы, потому как троим нечего противопоставить такому количеству стражников, – это очевидно. Горький ком безысходности и отчаяния болезненно застрял в горле.