Текст книги "Судьбы"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Правильно, – резко ответил Вольфганг. – А в чем дело?
– Да так. – Мальчик пожал плечами. – Я только что слышал, как ты говорил о нем маме. Тебе бы хотелось знать, где он, папа? – Лежащий под брезентом Хейнлих сунул кулак в рот и обмочился.
– Еще как! – в ярости сказал Вольфганг. – Ты его видел?
Хейнлих замер, горячая моча текла по ноге, с костяшек пальцев стекала кровь. Прошла, казалось, вечность, прежде чем Хельмут произнес:
– Нет, папа. – Вольфганг кивнул и с теплой улыбкой повернулся к Гансу, играющему на палубе. Понемногу напряжение спадало. Он был свободен и чист, а остальное не имело значения.
Хельмут взглядом проводил отца и посмотрел на брезент. Лицо его растянулось в улыбке. Он только что обнаружил пьянящую радость власти над людьми, и жизнь сразу стала очень интересной.
Глава 5
Канзас, девять лет спустя
Из белого деревянного здания вырвалась радостно галдящая толпа юношей и девушек. Занятия кончились, летние каникулы! Кир Хакорт медленно шел по пыльной дорожке, размахивая связанными ремнем книгами, и старался припомнить, как проходил экзамен. Сдал он или нет? Он пожал плечами. Или да, или нет. Какой смысл зря волноваться?
– Эй, Хакорт, ты сегодня репетируешь? – Кир поднял глаза и увидел веснушчатую физиономию догнавшего его Билли Джонсона.
– Естественно, – сказал Кир. – И чтобы вы, уроды, мне пьесу не портили. Это должна быть современная трагедия, а вы готовы превратить ее в фарс!
Билли усмехнулся.
– Да будет тебе, Сесил, – Билл поднял руки, сдаваясь.
Это имя прилипло к Киру еще со времен его первой пьесы в школе, когда учительница назвала его Сесилом Б. Де Миллем… Но за прошедшие годы пьесы Кира стали главным мероприятием при сборе средств на церковь, принося денег больше, чем все лотки по продаже испеченных горожанами тортов и печенья и благотворительные распродажи вместе взятые. Однако клуб, созданный Киром, оставлял себе небольшую часть денег, чтобы его члены могли сходить в кино. Клубу ведь тоже надо жить.
Киру исполнилось семнадцать, и он вскружил уже не одну девичью головку. Он был чуть выше среднего роста с копной темных волос, с широко поставленными, обрамленными густыми ресницами глазами того самого цвета, какой бывает у волков. Он и двигался по-волчьи, свободно, слегка разболтанно, без малейших усилий. Одна из девиц назвала его «поэзией в движении», так что теперь девушки звали его просто Поэтом. Кир считал, что этим прозвищем он обязан его писательским и режиссерским попыткам, а не чисто физическим качествам.
Он подобрал прислоненный к дереву старый велосипед и поехал прочь, все время думая об экзаменах. Последние два года он чертовски много занимался, так что если сейчас провалится, это будет конец всем надеждам. Из предложенных мисс Риттер вариантов дальнейшего обучения он выбрал самый престижный, самый недоступный – Оксфордский университет. Там не учился еще ни один человек из Барманвилла.
Велосипед еще не остановился, а он уже, перекинув одну ногу через руль как циркач, спрыгнул у магазина, где работал часть дня.
– Привет, юноша. – Оскар Смит поднял голову от бухгалтерских книг, потом снова опустил, старательно сверяя колонки цифр, так как всегда безумно боялся, что кто-нибудь его надует.
– Мистер Смит, что мне делать?
– Надо принести несколько мешков муки из погреба и уложить на полки в задней части дома.
– Да, сэр. – Кир открыл дверь и спустился по шатким ступенькам.
В погребе было очень душно и влажно, и Кир одним раздраженным движением стянул через голову рубашку. Взвалив на спину тяжеленный мешок, он начал осторожно подниматься по ступенькам. Через полчаса, весь покрытый потом, он уже складывал мешки на полку.
Сидящая у окна и наблюдающая за ним Магда Смит облизала губы. Самое время. Все эти годы она смотрела, как юный помощник мужа превращается из двенадцатилетнего мальчика в мужчину. Подобно осторожному пауку, она ждала, внимательно следя за его развитием, – могла с точностью до миллиметра назвать ширину его груди и выпуклых бицепсов. С жадным торжеством она обнаружила, что на мускулистой груди начали расти волосы. Магда считала праздником тот день, когда пять долгих лет назад Кир Хакорт пришел в магазин в поисках работы. Ждать пришлось долго, но дело того стоило.
Магду начала бить дрожь. Он весь был засыпан мукой. Самое время ей себя побаловать чем-то особенным. Особенный – как раз то слово, которое больше всего подходит Киру. И не только из-за его внешности. Есть в нем что-то такое, аура что ли, сразу и не скажешь, отчего у нее по телу ползли мурашки. Женская интуиция подсказывала ей, что этот парнишка далеко пойдет. В отличие от Кира она не сомневалась, что он отлично сдал все экзамены и теперь отправится в Оксфорд или куда он там собирается.
С бьющимся сердцем она спустилась вниз.
– Оскар, отвлекись на несколько минут, – попросила она.
Дверь открылась, и в магазин вошел Джейк Гордон и принялся рыться в большой коробке, наполненной разномастными болтами и гвоздями.
– Зачем? – Оскар не сводил орлиного взгляда с Джейка.
– Мне нужно передвинуть мебель, милый.
– Чем могу тебе служить, Джейк? – спросил Оскар. Как раз в этот момент на пороге возник Кир. Он был весь мокрый и устало тер ладонью лоб.
– Дорогой, – снова вмешалась Магда, точно рассчитав время, – мне нужен помощник, чтобы передвинуть мебель.
– Ты ведь знаешь, я не могу уйти из магазина, – нетерпеливо прошипел Оскар, оглянулся и заметил Кира. – Уже закончил с мукой, сынок?
– Да, сэр.
– Тогда помоги миссис Смит передвинуть мебель.
Кир кивнул и пошел за торжествующей Магдой как невинный агнец на заклание. Магда зашла на кухню, повернулась и взглянула на парня, который неловко переминался с ноги на ногу.
– Ты, верно, после такой тяжелой работы пить хочешь, Кир? – мягко спросила она, подходя к холодильнику и доставая кувшин с ледяным лимонадом.
Кир с благодарностью взял стакан и сделал несколько хороших глотков, сразу избавившись от привкуса муки во рту. Магда проследила, как движется его кадык, и перевела дыхание. Она ждала слишком долго, так что получит удовольствие по полной программе.
– Значит, ты теперь один дома остался? – спросила она, медленно обмахивая рукой лицо. – Господи, как же жарко! – Она расстегнула две верхние пуговки на платье.
– Да, мэм.
– Я позавчера видела твоего отца. Не больно-то он хорошо выглядит.
Кир покачал головой.
– Эми была его любимицей. Когда она уехала в Висконсин, он почти перестал разговаривать. Без мамы стало совсем плохо. И он все еще тоскует по Пэмми. Она умерла во время Депрессии. Заболела, а денег на больницу у нас не оказалось. – Кир тогда еще и не родился, но он хорошо знал все эти грустные факты.
– Какой ужас, – заметила Магда с искренним сочувствием. – Жизнь – такая мерзость. Хорошо тебе или плохо, все в конечном счете сводится к деньгам. – Она посмотрела на Кира и улыбнулась. – Когда-нибудь у тебя будут деньги, Кир. Я знаю.
– Да? – неожиданно оживился он. – Вы вправду так думаете?
– Конечно, – совершенно серьезно подтвердила она, и Кир даже покраснел от удовольствия. – И что ты будешь делать с деньгами, когда они у тебя появятся?
Глаза юноши загорелись.
– Первым делом выкуплю закладную на ферму и найму работников в помощь отцу.
Магда протянула руку и дотронулась ладонью до щеки Кира.
– Ты милый мальчик, Кир Хакорт.
Кир покраснел, испытывая неловкость от прикосновения ее ладони, и переступил с ноги на ногу. Он затруднился бы сказать, огорчился он или обрадовался, когда Магда отошла и направилась к лестнице. Его глаза задержались на круглой попке, соблазнительно раскачивающейся при ходьбе. Он просто не мог оторвать от нее глаз. Магда кивнула в сторону свободной спальни.
– Мебель там.
Он кивнул.
– Да, мэм.
– Не хочешь сначала немного помыться? – Она вошла в маленькую ванную комнату и налила в раковину воды. – Ты, верно, совсем взмок. – Повернувшись, она направилась к двери, где протиснулась мимо него, коснувшись его при этом всем телом. Кир прошел к раковине, с удивлением обнаружив, что дрожит. Он намочил фланелевую тряпку и протер грудь. Соски показались ему больше и куда тверже, чем обычно.
Магда наблюдала за ним сквозь приоткрытую дверь и тяжело дышала. Она успела отскочить, когда он вышел. Быстренько провела его в крошечную, заставленную сломанной мебелью свободную спальню.
– Я здесь быстро все уберу, мэм, – пообещал Кир.
Он направился к ящику у окна и вытащил его на середину комнаты.
– Поставь его во дворе, где мусор, – приказала Магда, решив дать ему возможность сначала поработать: вдруг Оскар станет проверять, чем они все это время занимались. Когда Кир вернулся, Магда уже сняла платье. Он сразу же залился краской смущения. – Не обращай на меня внимания, – сказала она. – Так жарко, а я не хочу, чтобы платье все пропотело. – Она улыбнулась. – Да и эта старая комбинация закрывает не меньше платья, так ведь?
– Да, мэм, – сказал Кир с сомнением. Тонкая белая комбинация была столь прозрачной, что позволяла разглядеть контуры ее грудей, не стесненных лифчиком. У него зачесались ладони.
– И если ты никому не расскажешь, никто не узнает.
– Да, мэм.
– В этом городе сплетничают, потому что нечем заняться.
– Да, мэм, – послушно согласился Кир.
Магда быстро провела тряпкой по пыльному окну. Огляделась в поисках вдохновения, заметила кое-что и улыбнулась про себя. Встав на цыпочки, она постаралась дотянуться до кожаных уздечек, висящих на стене на гвоздях под самым потолком.
– Давайте я, – предложил Кир, подходя к ней. Он поднял руки, схватил уздечки и, прижавшись грудью к прохладной штукатурке, замер. Пальцы Магды коснулись его спины, одним пальцем она провела по углублению вдоль позвоночника.
– Знаешь, Кир, – тихо заметила она, – а ты здорово вырос, с тех пор как впервые пришел сюда.
– Да, мэм, – выдохнул он, уставившись в стену.
Она решительно повернула его лицом к себе.
– Дай мне хорошенько взглянуть на тебя. Гм…
С отсутствующим видом, будто не сознавая, что делает, она пробежала ладонями по его груди, медленно и лениво обвела пальцем один сосок. Глаза Кира расширились, когда он поймал взгляд зеленых кошачьих глаз. Возбуждение гнало в кровь адреналин.
– Ты станешь настоящим покорителем сердец, верно, Кир Хакорт? – приговаривала Магда, поднимая руки к кожаным ремням, за которые Кир все еще держался. Медные кольца были прочно закреплены на гвоздях.
– Никаких сердец я покорять не хочу, – пробормотал он. Причем его собственное сердце стучало так громко, что ему казалось, она услышит. Он немного испугался, но горел нетерпением. Этослучится. Он не слишком хорошо знал, что значит это,но слышал, как мужчины в кабаке, смеясь и хлопая друг друга по спинам, делились впечатлениями от посещения борделя Мейзи, находившегося в Буффало. Теперь этопроизойдет с ним.
– И все равно будешь покорять, – сказала Магда, подходя к нему вплотную. Она прижалась к его груди, и соски ее показались ему сквозь тонкую ткань твердыми камушками. Кир с трудом проглотил слюну.
– Миссис Смит, – прохрипел он, словно прося о пощаде, но в то же время умоляя о продолжении.
– Гм? – проворковала Магда, наклоняясь и целуя его в губы.
Кир почувствовал, как ее язык пробежал по его зубам и как тесно ему стало в джинсах. Он застонал, глаза сначала расширились, потом закрылись, а поцелуй становился все более страстным. Магда медленно отстранилась, взглянула на его джинсы, и глаза ее радостно заблестели.
– Кир Хакорт! – сказала она с наигранным возмущением. Кир стал пунцовым и попробовал сбежать, но она опередила его. – Нет уж, этот номер не пройдет. – Она положила ладонь на его грудь. – Если бы мой муж узнал, что ты здесь делаешь, он бы тебя выпорол.
– Да, мэм, – смиренно согласился Кир. Она встала на цыпочки и начала привязывать его запястья к уздечкам с помощью сложных узлов. Это его так ошарашило, что он молча подчинился.
– Значит, не надо ему говорить. Правильно? – прошептала она, глядя в испуганные карие глаза и улыбаясь.
Окончательно запутавшись, он покачал головой.
– Да, мэм.
Привязав его руки над головой, Магда внезапно наклонила голову и поцеловала его под мышкой. От неожиданности Кир дернулся.
– Нравится, маленький поэт? – прошептала Магда, удивив его знанием прозвища.
Он молча кивнул.
– Следует говорить «да, мэм», Кир.
– Да, мэм.
Магда поцеловала его шею, потом двинулась по ключице, дальше вниз к соску прямо над бешено колотящимся сердцем. Кир вскинулся, попытался опустить руки, но они были крепко привязаны. Он вцепился пальцами в уздечки, ладони вспотели, пальцы скользили по влажной коже.
– Нравится, Кир?
– Да, мэм, – хрипло ответил он, облизывая пересохшие губы. Она снова встала на цыпочки, и их глаза оказались на одном уровне. Она медленно скользнула рукой вниз, к твердой выпуклости в его джинсах, и принялась растирать ее, причем с большой силой.
Кир закрыл глаза и застонал, ноги готовы были вот-вот подкоситься. Магда уже тяжело дышала. Она обожала девственников. Их реакция была всегда такой сильной и чистой. И Кир будет лучшим из всех, это она нутром чувствовала. Глядя, как искажается его красивое лицо, она радовалась его стонам, ликовала, когда его юное тело начало раскачиваться у стены в такт ее движениям.
– Тебе и это нравится, да, Кир?
– Да, мэм, – простонал он.
Быстро, не отводя взгляда от его лица, она стянула с него джинсы. Он замер. Магда улыбнулась.
– Не бойся, я не сделаю тебе больно, мой маленький поэт, – пообещала она. – Я научу тебя всему, что тебе понадобится в Оксфорде, где ты встретишься с этими английскими воображалами.
Она медленно поцеловала его грудь и опустилась на колени, чтобы поцеловать живот.
– Нравится, Кир? – спросила она, спускаясь ниже.
– О да, мэм, – простонал Кир. Его юное потное тело беспомощно дергалось, пока она со знанием дела ласкала его член, превратив свой рот в жаркое и влажное орудие пытки. Что-то ярко вспыхнуло у него перед глазами, и он задергался, пытаясь освободиться. Застонав, он выгнул спину и прислонился головой к стене.
Хоть рот ее был полон, Магда все же умудрилась улыбнуться. Она знала, что до конца еще далеко. Она его развяжет и начнет все сначала. Только на этот раз его эрекция не пропадет даром. Если он полагает, что она ему уже кое-что показала, а, судя по его стонам, он именно так и думает, то он жестоко ошибается.
Интересно, что с ним будет, когда она познакомит его со своим влагалищем. Ее внутренние мускулы сожмут его, доводя до полного безумия. Она будет держать его в себе своими длинными, сильными ногами и заставит поработать так, как он никогда не работал. Она уже сейчас слышит его стоны и видит, как искажается юное лицо в муках сильнейшего оргазма, после которого он будет рыдать как ребенок.
Кир, не ведающий, что его ждет, начал резко дергаться.
В сарай он пришел поздно, совершенно вымотанный, когда репетиция уже почти кончилась.
– Ага, вот и Сесил, – радостно приветствовал его Джонни Картер. – Решил все же появиться?
– Угу. Валяйте, бандиты, показывайте, как вы тут без меня время тратили. – Он слушал, как Джонни читает сценарий, и постепенно профессионализм брал верх над усталостью. Под его руководством пьеса начала принимать какие-то формы. Он импровизировал, давал указания, иногда даже переписывал текст.
Лето проходило, и пьеса с каждым днем становилась все лучше. Они дали три спектакля, которые прошли без сучка без задоринки и собрали рекордную сумму. В июне ему сообщили, что он сдал все экзамены и получил стипендию Родса для обучения в Уэйнфлит-колледже в Оксфорде. Начинать он должен был через три года. Мисс Риттер пообещала завалить его работой, не оставив ему ни минуты свободного времени.
Он работал на ферме, в магазине, занимался, а также трудился над, поди рядомс миссис Смит.
Через три года Кир был прекрасно подготовлен к Оксфорду и встрече с английскими воображалами.
Глава 6
Швейцария, два года спустя
Когда приблизился поезд, Ориел Сомервилл вышла из-под навеса вокзала на яркое солнце. Одинокий канюк парил в лазурном небе. Станция сияла безукоризненной чистотой, с корзин свешивались цветы – алая герань, барвинок и белые колокольчики. Деревянное строение отлично смотрелось на фоне покрытых густой зеленью гор, увенчанных снежными шапками.
– Мы жутко опаздываем, – проговорил мрачный голос ей прямо в ухо. Ориел улыбнулась и повернулась к своей лучшей подруге Бетти Вустер, девушке из семьи английских аристократов.
– Подумаешь событие! Старая Ворона подаст тебя за это на обед? С подходящим соусом, разумеется.
Бетти усмехнулась.
– И со всеми положенными пр-р-риборами и… – начали девушки хором, подражая высокому голосу немки, – пр-р-равильно сложенными салфетками.
Обе расхохотались, закончив подражать учительнице по этикету, чем заставили начальника станции снисходительно улыбнуться. Каждый год молодые девушки приезжали в школу св. Иоанна для молодых леди, и ему казалось, что все они одинаковые. Попадались англичанки, гнусавыми голосами сокрушавшиеся по поводу отсутствия в Швейцарии лошадей, француженки с короткой стрижкой, идеальным макияжем, безукоризненным французским и высокомерием, обижавшим жителей городка, американки, всегда дружелюбные, откровенные и наивно хвастливые.
Хорошенькая американка, попросившая билет до Интерлейкена, была лучшей в помете этого года. При виде этой миниатюрной красотки с роскошными длинными пепельными волосами, широко расставленными голубыми глазами, подбородком эльфа и личиком в форме сердечка его внук впадал в прострацию и переставал работать.
Девушки сели в поезд и разместились на удобных деревянных сиденьях.
– Черт возьми, – проворчала Бетти, – почему мы все время опаздываем?
– Понятия не имею, – сказала Ориел, покачав головой. Ее протяжный южный выговор напомнил Бетти Скарлетт О'Хару.
Бетти вздохнула. Сама Бетти, мягко говоря, была полной. Ее короткие неуправляемые волосы торчали вокруг головы на манер колючей проволоки. Отличаясь прекрасными математическими способностями, она плохо воспринимала языки и была школьной жертвой. Все удивлялись, почему общая любимица Ориел Сомервилл выбрала Бетти себе в подруги. Бетти сначала решила, что Ориел просто издевается. Но через месяц их уже было не разлить водой, и смелые выходки Ориел принесли осчастливленной Бетти в течение года больше неприятностей, чем она имела за всю жизнь.
– Слушай, – сказала Бетти. – Ты поедешь со мной к нам на летние каникулы, ладно? Папа будет в Лондоне, он практически живет в Палате лордов, а мамочка наверняка опять подастся на Багамы. Так что хибара в нашем полном распоряжении. – Под хибарой подразумевался старинный особняк в семьдесят три комнаты в самом центре Бедфордшира.
– Хорошо, – согласилась Ориел. – Но сначала мне нужно съездить на пару недель домой. – Поезд тронулся, и Ориел весело помахала рукой сутулому начальнику станции.
Они проезжали мимо водопадов самой разной величины – от шириной в фут до тоненьких струек кристально чистой воды. Вдоль железной дороги стояли виллы с темными крышами и яркими стенами. Когда они поднялись еще выше, в горы, за окнами до самого горизонта потянулись луга. Повсюду росли пурпурные дикие орхидеи, незабудки, лютики и голубая горечавка.
– Нравится мне здесь, – сказала Ориел, разглядывая маленькое стадо коров с огромными колокольчиками на шеях.
– Который час, Ор? – нервно спросила Бетти. Ориел, не взглянув на часы, безразлично пожала плечами.
– Слишком поздно.
– Замечательно, – пробормотала Бетти. – Жаль, что у меня не такие стальные нервы, как у тебя.
– Секрет в том, что я кладу на это с прибором, – сообщила Ориел своей подруге, причем грубое выражение так изящно соскользнуло с ее прелестных розовых губ, что Бетти расхохоталась. Когда она смеялась, то напоминала икающую лошадь, но Ориел это не смущало. Бетти была такой простодушной. Мысли Ориел перекинулись на мать, ждущую ее дома, в Атланте, и она нахмурилась. Домой ей возвращаться не хотелось.
После крутого подъема поезд остановился у станции.
– Сейчас нам всыплют, – мрачно предсказала Бетти.
– Наверняка, – беспечно подтвердила Ориел и взяла Бетти за руку. – Ужасная парочка снова отличилась.
– Яволь, – заключила Бетти. – Это нам обойдется в пятьсот строчек. Нельзя исчезать во время прогулок.
– Причем по-французски.
– Нет, только не по-французски! – заныла Бетти.
Подходя к белому трехэтажному зданию, служащему им домом, школой и местом развлечений, девушки едва волочили ноги. Но директриса заметила их сразу же и величественно поманила пальцем. Девушки переглянулись, дружно вздохнули и неохотно приблизились. Фрау Рейнхарт наблюдала за их приближением с куда большей теплотой, чем они догадывались.
– Мисс Сомервилл. Мисс Вустер. Мы вас ждали.
– Мы изо всех сил старались, – храбро заявила Ориел. И Бетти с трудом удержалась от своего лошадиного ржания.
– Полагаю, мисс Сомервилл, в данных обстоятельствах вам стоит покинуть школу на несколько недель раньше.
Ориел слегка побледнела, но ничем иным не проявила своего удивления.
– Не думаю, мисс Рейнхарт, что здесь могут возникнуть трудности, – очень похоже передразнила она сухую манеру директрисы говорить.
– Макс отвезет вас и ваши вещи на станцию. Я говорила с вашей матерью, она вас ждет. – Мисс Рейнхарт отпустила их и долго глядела вслед. Потребуется сильный мужчина, чтобы покорить эту красотку. Мисс Рейнхарт даже ей немного завидовала.
– Ну и зануда, – заметила Бетти, подхватившая это американское словечко у подруги и несколько им злоупотребляющая.
– Да ладно. Девушку должны ведь хоть разок исключить из школы, как ты думаешь? – весело спросила Ориел, когда они вошли в свою комнату, и начала собирать вещи.
– Боюсь, мне такое не удастся. Разве что дадут пинка в Святой Катьке, – с несчастным видом призналась Бетти.
– Где?
– В колледже Святой Екатерины, в Оксфорде. Я собираюсь заняться там математикой. Я ведь тебе говорила, забыла?
– Мне бы тоже хотелось поехать в Оксфорд, – задумчиво проговорила Ориел. – Папа вполне может меня туда послать в качестве иностранной студентки. Господи, до чего же домой не хочется, – жалобно призналась она, прижимая к груди шерстяной свитер пастельного розового цвета.
Бетти взглянула на нее с любопытством.
– Что плохого дома?
Ориел передернула плечами.
– Да вообще-то ничего. Просто… душно как-то. Если не был в Джорджии, понять трудно. А хуже всего то, что отца все лето не будет.
– Каким бизнесом он занимается? – спросила Бетти, и Ориел хмыкнула.
– Сомервиллы из Атланты до бизнеса не опускаются. – Потом вздохнула. – Да нет, я не права. Во время войны папа работал здесь в качестве дипломата. Теперь создана международная комиссия по розыску бывших нацистов, так отец в ней работает. Он не может оставаться в стороне, предоставляя другим возможность бороться со злом. Считает своим долгом преследовать военных преступников. Денег и времени у него навалом, а больше делать нечего. Вот и…
Бетти вздохнула. Ее собственный отец проводит время, похрапывая в Палате лордов.
– Значит, мы будем вдвоем с мамочкой, мрачно подвела итог Ориел. – И каждый раз, когда я приезжаю домой, мне кажется, что там нечем дышать. Утренние сборища за кофе, коктейли вечером, вечеринки и обеды в ресторанах. Все те же люди, те же разговоры. Фу, – она театрально вздохнула, – при одной мысли дурно становится.
Бетти поежилась. Уж эти семьи!
– Дело в том, что я совсем не похожа на свою мать, – продолжила Ориел. – Она ведет двойную жизнь, вроде как мы с тобой надеваем разные блузки. Ей это почему-то идет. Могу поспорить, она ждет не дождется, когда папа опять уедет в Европу и тем самым даст ей возможность без помех встречаться со своим любовником.
Она закончила укладывать вещи, даже не заметив изумления Бетти.
– Любовником? – с трудом выговорила Бетти. – Ты хочешь сказать… настоящим… любовником? У нее есть мужчина на стороне? Не могу себе представить, чтобы моя мать вообще могла этим заниматься… с мужчиной. С любым мужчиной!
– Ну, я хорошо представляю, как моя мамочка занимается этим с Кайлом О'Салливаном, или О'Коннором, или как там его.
– Ты знаешь, с кем именно? – удивилась Бетти.
– Ага, – спокойно подтвердила Ориел. – У него гараж в Берфорде.
– И какой он? – с любопытством спросила Бетти. – Низенький и весь маслом перемазанный?
Ориел закрыла замки чемоданов и задумалась.
– Мне, конечно, неприятно это признавать, – вздохнув, сказала она, – но он просто потрясающий. – Лицо на мгновение исказилось. Бедный папа. – Ну, тут уж ничего не поделаешь, к сожалению. По крайней мере, она не пыталась соблазнить нашего дворецкого, – грубо прибавила она.
Глаза Бетти стали похожи на круглые блюдца, и Ориел не выдержала, закатилась хохотом, ловко уклонившись от брошенной в нее подушки. Битва на подушках закончилась при стуке в дверь. Макс пришел сказать, что пора ехать на станцию. Девушки печально переглянулись и пообещали друг другу встретиться сразу же, как Бетти сможет организовать поездку Ориел в Англию.
Ориел начала скучать по Швейцарии сразу же, стоило ей подъехать к дому. Юг напоминал ей перезрелый персик, слишком мягкий, слишком горячий, слишком… здесь все было слишком. Джорджия совсем не изменилась, мрачно решила она. Мать стояла в дверях – стройная, спокойная. Ориел глубоко вздохнула и расплатилась с таксистом.
Мгновение Ориел и Кларисса молча изучали друг друга. Потом Кларисса с радостной улыбкой протянула руки, и Ориел обняла ее. Она сразу ощутила знакомый запах духов, которые так любила мать, и привычное ощущение гладкого прохладного шелка под щекой. Она отстранилась, и их взгляды встретились.
– Ты на меня злишься? – спросила Ориел, но Кларисса лишь печально улыбнулась.
– Нет, если только ты сумела научиться быть настоящей леди.
Ориел застонала, отодвинулась и вошла в холл.
– Не волнуйся, мама, я никогда больше не смогу прилюдно ни рыгнуть, ни пернуть.
– Ориел! – возмутилась Кларисса.
Дочь остановилась и несколько смущенно повернулась к матери.
– Извини. Обещаю, буду вести себя хорошо. Я могу составлять букеты, обсуждать меню не хуже ресторанного повара и знаю достаточно о косметике и тряпках, чтобы открыть собственный бутик. Годится?
Кларисса расслабилась, заметив спокойную элегантность, с какой двигалась Ориел, и классическое скромное платье. В конечном счете она не зря потратила деньги.
– Ты, верно, совсем вымоталась. Почему бы тебе не принять душ и поспать до ужина? А?
– Звучит соблазнительно, – согласилась Ориел и быстро начала подниматься по лестнице.
Кларисса следила за ней с гордостью и любовью. Молодая, красивая, она напоминала породистую норовистую кобылку.
Голос, раздавшийся за спиной, заставил ее обернуться.
– Это Ориел или я ослышался?
– Да, она только что приехала, – сообщила Кларисса мужу. – Спустится к ужину. Бедная девочка жутко расстроена. У меня не хватило решимости пожурить ее за скверное поведение.
Дункан взглянул на пустую лестницу и улыбнулся.
– Хорошо, что она вернулась, – просто сказал он, повернулся и скрылся в своем кабинете.
Кларисса вздохнула и пошла следом.
– Нам надо начинать готовиться к ее выходу в свет, – заявила она. – Понимаю, ты большую часть времени будешь в Люксембурге, но это не значит, что она не должна этим летом дебютировать.
– Как скажешь, дорогая, – ответил Дункан, усаживаясь в огромное черное кожаное кресло, которое, казалось, поглотило его.
– Что ты думаешь о Билли Бобе Уокере? Он скоро унаследует отцовские алмазные шахты в Латинской Америке. Считаешь, он годится в мужья Ориел?
Дункан открыл было рот, но тут же снова закрыл его. Бесполезно напоминать ей, что Ориел всего семнадцать лет.
– Делай, как считаешь нужным, – мягко сказал он, но на лбу появилась небольшая морщинка. Кларисса кивнула и вышла из кабинета.
Поужинали удивительно спокойно. Ориел развлекала отца рассказами о Швейцарии. Немного погодя Кларисса перевела разговор на более существенные темы.
– В «Рэндолфе» завтра прием, – сообщила она, называя самый роскошный отель в Атланте. – Пойдешь? – Она взглянула через стол на дочь, которая коротко кивнула и сказала:
– Наверное.
– Что-то не слышу энтузиазма, котенок, – заметил Дункан.
Ориел улыбнулась, потом пожала плечами.
– Ну, приятно будет встретиться со всей старой бандой. Да, пока не забыла, достопочтенная Элизабет Эндора Вустер пригласила меня погостить этим летом в фамильной груде кирпичей. Можно?
– Разумеется, – ответил Дункан.
– Не думаю, – одновременно с ним заявила Кларисса.
Ориел взглянула на мать и потянулась за бокалом с вином.
– Почему, мама? – спросила она с обманчивым спокойствием.
– Ну, этим летом надо столько успеть, – сказала Кларисса, которую насторожил внезапный металл в голосе дочери. – Я думала, мы пробудем какое-то время в Чарлстоне и подберем тебе новый летний гардероб. Потом в июле бал у Грегсонов и встреча в яхт-клубе в августе. Надо еще съездить в Саванну на охоту, а затем…
Ориел закрыла глаза и тяжело вздохнула.
– Черт бы все побрал, – сказала она так тихо, что расслышал лишь сидящий рядом отец. Под столом он нашел ее руку и легонько сжал.
Следующим вечером, вернее уже ночью, Ориел в великолепном вечернем платье бледно-зеленого цвета ворвалась в кабинет отца. Лицо ее раскраснелось, и она тяжело дышала. Дункан отложил бумаги, с которыми работал.
– Что случилось? – спросил он с тревогой в голосе.
– Этот… этот… подонок Билли Боб Уокер, – прошипела она и резким движением руки вытерла губы.
Ярость охватила Дункана. Пальцы сжались в кулаки.
– Что он сделал?
– Распустил лапы, вот что, – огрызнулась Ориел, потом прищурившись взглянула на отца. – Когда я велела ему убираться, он очень удивился. Оказывается, он считает, что мы с ним практически помолвлены. – Ориел помолчала, маленькая грудь вздымалась от сдерживаемой ярости. – Помолвлены! – повторила она с таким выражением, будто это было какое-то грязное слово. – Откуда у него такая идейка? Ты в курсе? – Она возмущенно взглянула на отца.
Дункан глубоко вздохнул, поднялся и обошел огромный письменный стол.
– Твоя мать подсказала, так я думаю, – угрюмо проговорил он. – Как обычно, она слишком торопится.
– Мама? Что она задумала? – спросила Ориел. Плечи опустились, праведный гнев начал проходить. – А я-то никак не могла понять, почему этот урод Билли так самоуверенно себя ведет.
– Твоя мать, похоже, считает его прекрасной партией для тебя, – признался Дункан, наливая в большие пузатые рюмки коньяк и подвигая одну дочери.
– Не может быть! – простонала Ориел. – Поверить не могу. Папа, ты должен помочь. Мне нужно исчезнуть! – Она уже почти смеялась, но отец все-таки разглядел в ее глазах панический страх.
Он коротко кивнул.
– Договорились. Куда желаешь исчезнуть?
