Текст книги "Судьбы"

Автор книги: Максин Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Она медленно раздевалась, давая ему возможность сбежать, но он, естественно, этого не сделал. Стоило ему ее увидеть, как он снова почувствовал, как цепи, эти восхитительные, опасные, ненавистные, сладостные цепи, опять обвиваются вокруг него, приковывая его к месту. Да, у него были девушки, пока он скрывался, две девушки, если быть точным. Он удовлетворил их, но не себя. И тогда он понял, что только Кларисса способна отправить его к головокружительным вершинам. Ему хотелось кричать, бить кулаками о стену, пока на них не выступит кровь.

И когда она разделась перед ним в этой нищей комнатенке, продемонстрировав свое шелковое белье и гладкую ухоженную кожу, он понял, что правда в одном – ему никогда от нее не освободиться… никогда.

Он помнил, как прислонился к двери и на мгновение закрыл глаза от нестерпимой боли, но в этот момент она набросилась на него, как безжалостная тигрица. Ее руки были всюду, губы тоже, и не прошло и пяти минут, как он был глубоко внутри нее, достигая оргазма, заставившего его закричать. Всю ночь они занимались любовью, ругались, дрались, чертыхались и снова любили друг друга. Она ушла утром, побитая, поцарапанная, еле двигающаяся.

Она не оставила ему ни сил, ни желания. Он устало упаковал свои жалкие манатки – два поношенных костюма, купленных с рук, бритвенный прибор и книгу о машинах – и отправился домой. Домой, где его ждал гараж в виде утешительного приза – его собственный гараж. С той поры он открыл еще два гаража, один в Саванне, другой в Далтоне. Переехал в небольшой дом в Атланте. Теперь его руки были ухожены, никаких следов грязи под ногтями. Он стал носить костюмы и галстуки, правильно говорить, научился острить, по крайней мере один раз в неделю обедал в ресторане и завоевал себе репутацию Жеребца Джорджии. И каждую ночь он ждал, не приедет ли она к нему. В дом, стоящий на окраине и выходящий окнами в поле, где не было любопытных соседей.

Так что в самом важном ничего не изменилось.

Машина остановилась перед скромным зданием из кирпича. Кайл легко выбрался из нее и сам достал чемодан из багажника, отмахнувшись от услужливого шофера. На окнах гостиницы, располагавшейся среди небольших частных домов, висели кружевные занавески, большой сад был хорошо ухожен. Кайл вдохнул полной грудью. Никто его здесь не увидит, во всяком случае никто из тех, кто имел значение, – почтенные матроны, жены политиков, художники или организаторы благотворительных акций, которые всегда вертелись вокруг Клариссы, где бы она ни появлялась. Когда он шел по дорожке к двойной двери с матовым стеклом, на губах играла улыбка, но глаза оставались печальными.

Ориел проснулась и обнаружила, что ее мутит от страха. Сегодня премьера. Она быстро оделась и помчалась в столовую. За центральным столом преподаватели пили чай с тостами, обсуждали теорию Платона и сравнивали достижения Шекспира и Марло. Ориел решила обойтись кофе. К ней подошла Бетти, держа тарелку с яичницей и беконом, и вопросительно посмотрела на нее.

– Как ты?

– В ужасе.

– Значит в норме.

Ориел посмотрела, как подруга расправляется с едой, и спросила:

– Ты утром свободна?

– После лекции в университете. А что? Хочешь повторить текст?

Ориел пожала плечами.

– Нет смысла. Знаю, что как ступлю на сцену, так все забуду.

– Чепуха. А этой чего надо?

Ориел оглянулась и увидела подходящую к ним секретаршу декана.

– Мисс Сомервилл? – Ориел кивнула, и женщина сообщила, что приехала ее мать и желает с ней повидаться.

Ориел нашла мать в своей комнате. Кларисса встала навстречу дочери. Выглядела она шикарно и экзотично и совершенно не вписывалась в интерьер студенческой неубранной комнаты. Кларисса улыбнулась и протянула руки.

– Мама! – Ориел обняла ее и поцеловала. – Почему ты меня не предупредила о приезде? Господи, как же я нервничаю! – Она подвела мать к постели. – Садись. Как там папа?

Кир шел по коридору к ее комнате, осторожно оглядываясь по сторонам – не видит ли его кто. Он знал, что она нервничает, но, заслышав женские голоса, остановился в нерешительности.

– Я приехала не только чтобы посмотреть спектакль, дорогая, – сказала Кларисса, нервно дергая за концы своего капюшона.

– Да? Ничего не случилось, мама?

Кир из-за двери расслышал страх в ее голосе и подошел поближе.

– Я не уверена, – сказала Кларисса. – Был странный телефонный звонок насчет тебя и одного молодого человека. Ты помнишь Маргарет Свейнтон? Ее дочь здесь учится. Она мне позвонила. Решила, что я должна знать.

Ориел почувствовала, как упало сердце и к горлу подступила тошнота. Она знала, что сейчас услышит, и ей это не нравилось. Стоящий за дверью Кир замер.

– Так вот, дорогая… – Кларисса с несчастным видом оглядела комнату. Она боялась этой встречи с момента телефонного звонка.

Через приоткрытую дверь Кир видел, каким жестким и упрямым стало лицо Ориел. Он с облегчением вздохнул и только тогда понял, в каком находился напряжении. Ему на мгновение почудилось, что Ориел поддастся давлению матери, а что она станет давить, он не сомневался. Ему стало стыдно, что он мог усомниться в Ориел.

– Понимаешь, она говорит, что ходят слухи… – деликатно начала Кларисса, но Ориел было не до тонкостей, она перешла сразу к делу.

– Какие слухи?

Кларисса заметила твердый взгляд дочери, решительно поднятый подбородок и все поняла.

– Послушай, дорогая… ты же знаешь, как бывает, – обеспокоенно начала она. Как похоже на ее буйную дочь позволить себе попасть в беду. А Кларисса полагала, что она не переживет, если Ориел неудачно выйдет замуж. Она должна помешать своему ангелу сделать роковую ошибку. – Я просто тревожусь, вот и все. Идут разговоры о тебе и этом молодом человеке, режиссере спектакля. Каком-то… ковбое из Канзаса, – закончила она, надеясь, что дочь поймет, насколько смешон такой мезальянс.

Ориел чуть не рассмеялась. Снобизм ее матери просто поражал.

– Кир Хакорт вовсе не ковбой, – сказала она. – У его отца было ранчо в Канзасе, но сейчас его нет, он умер.

– Да, – мрачно подтвердила Кларисса. – Я все знаю. Несколько сотен акров в небольшом городишке под названием Барманвилл. Дорогая, я надеюсь, у тебя с ним ничего серьезного. Ты еще слишком молода, чтобы…

– Все очень серьезно! – перебила Ориел, хотя где-то в ее душе и жило крошечное сомнение.

После той первой ночи они с Киром были любовниками уже целый месяц. Они разговаривали, целовались, гуляли по Оксфорду и окрестностям, смеясь и держась за руки, один раз даже занимались любовью в сарае, сначала дрожа от холода, а потом горя от страсти. Они уже знали друг о друге буквально все. Она сказала ему, что любит его, шептала эти слова ночью и днем, и он отвечал ей тем же. Но это была первая любовь, и она не знала, относится ли Кир к этому с такой же серьезностью, как и она. Это единственное облачко на ясном горизонте ее беспокоило.

– Ах, дорогая, – с отчаянием произнесла Кларисса. Как объяснить дочери, что брак влияет на всю оставшуюся жизнь и если произойдет ошибка… Она вспомнила о Кайле и глубоко вздохнула. Если произойдет ошибка, то рушится не только твоя жизнь, но и жизнь других.

Ориел беспомощно посмотрела на мать и заметила любовь и боль в ее глазах. Но почему она просто не может оставить их в покое?

– Ты же не знаешь Кира, мама! Представления не имеешь, какой он человек на самом деле.

Кларисса встала, подошла к окну и уставилась на плац перед домом.

– Что этот мальчик собирается делать после окончания университета? Вернуться с тобой в Канзас?

– Да ради Бога, мама. Кир – стипендиат, он не какой-нибудь деревенщина, с которым можно обращаться так, как ты обращаешься с коридорными в гостиницах. Он написал пьесу, поставил ее, и все говорят, что спектакль будет удачным…

– Значит, он собирается увезти тебя на Бродвей или в Голливуд, так? – устало спросила Кларисса, поворачиваясь к дочери и глядя на нее расстроенными глазами. – Дорогая, прошу тебя, не торопись. Ты в чужой стране, думаешь, что впервые влюбилась, но все может так быстро измениться…

– Я его люблю. И Кир меня любит. Что бы ты ни говорила, ничего не изменится. Мама, ну посмотри же ты правде в глаза, – быстро перебила ее Ориел.

– Я бы сам не мог сказать лучше, – мягко произнес Кир, входя в комнату.

Женщины вздрогнули и резко обернулись. Кларисса должна была признать, что внешний вид человека, который собрался разбить сердце ее дочери, поразил ее. Она уверяла себя, что он – примитивный деревенщина, соблазнивший ее дочь с помощью грубого секса. Но, когда он вызывающе посмотрел на нее, она инстинктивно поняла, что Кир обладает чем-то неуловимым… может быть, аурой сильной личности, которую не часто встретишь в мужчинах. Он безумно, до боли в сердце напомнил ей Кайла. Его происхождение и воспитание сразу отошли на задний план, он стал казаться ей выше и значительнее. Даже в грязных джинсах и черном свитере с дырами на локтях он выглядит гигантом. Молодым, едва оперившимся, но все равно гигантом. Одним из тех, кто способен взять мир за горло и хорошенько встряхнуть. Все это она увидала и испугалась. Ориел нужен человек, способный о ней позаботиться, а не любитель острых ощущений. Ориел выросла в светской среде. Этот человек… да он же казался дикарем рядом с ней. Она чувствовала, как к сердцу душной волной подступает отчаяние, ибо впервые ей пришло в голову, что ей не удастся легко подавить этот роман в зародыше.

– Полагаю, вы – Кир, – заметила Кларисса ледяным тоном, стараясь взять себя в руки. – Вы всегда подслушиваете чужие разговоры?

Кир ухмыльнулся.

– Если представляется возможность, – спокойно сказал он.

Ориел невольно широко улыбнулась, обрадованная способностью Кира противостоять ледяному сарказму матери.

Кларисса решительно взглянула на Кира.

– Я хочу с вами поговорить. Наедине.

– Мама, я не хочу… – горячо вмешалась Ориел, но Кир поднял руку и спокойно сказал:

– Все в порядке. Не волнуйся.

Ориел неохотно встала с кровати и, проходя мимо него, прошептала:

– Будь осторожен.

Кир взял ее лицо в ладони и основательно поцеловал, не обращая внимания на разгневанное шипение, исходящее с другой стороны комнаты.

– Все будет хорошо, – пообещал он тихо.

Ориел сразу и безоговорочно ему поверила. Мать привыкла все делать по-своему, но, когда девушка заглянула в карие глаза человека, которого полюбила всей душой и сердцем, она поняла, что на этот раз Кларисса проиграет. Как же ей повезло! – думала Ориел. Найти такого человека, причем с первой попытки, – это ли не чудо? Она с вызовом взглянула на мать, ответившую ей холодным взглядом, и вышла, плотно притворив за собой дверь.

Кларисса открыла сумку и извлекла оттуда сигареты.

– Она явно без ума от вас, – признала она неохотно. – Но она так молода. Наверняка вы ее первая любовь.

– И первый любовник, – решительно заявил Кир, но спокойно, без ехидства. Кларисса ему не нравилась, но он не мог не отдать должное ее выдержке. Большинство матерей на ее месте сейчас бы рвали и метали.

– Тем не менее, – продолжила она, будто он ничего и не говорил, – с такими вещами легко покончить. Если я перестану платить за ее обучение, ей придется вернуться домой. И посмотрим, как повлияют на ваши отношения расстояние в несколько тысяч миль и долгая разлука.

Кир улыбнулся.

– Я тоже могу бросить университет, мы будем работать.

– Работать? – поразилась Кларисса. – Да Ориел дня в своей жизни не проработала.

Кир молча смотрел на нее, поражаясь, как родная мать может так плохо знать дочь.

– Научится, – коротко бросил он. И от того, как он это произнес, сердце Клариссы сжалось от страха. Что он собирается делать? Жить за счет Ориел?

– Сколько хочешь, неотесанная канзасская деревенщина? – спросила она тихо, но с дикой яростью. – Сколько тебе дать, чтобы ты оставил мою дочь в покое?

Кир сначала не поверил своим ушам, потом разозлился, но гнев быстро сменился жалостью.

– Леди, мне вас жаль, – сказал он, повернулся и вышел.

Ориел, ждавшая немного дальше по коридору, вопросительно посмотрела на него.

– Что она сказала?

– Думаю, ничего нового.

Ориел поморщилась.

– Что теперь делать?

– Пойдем искать Джона Кортени. Он больше известен как Джински. У его отца есть личный самолет. Держит его в Кидлингтонском аэропорту, всего в нескольких милях отсюда.

– Зачем нам самолет?

– Полетим в Шотландию.

Они уже вышли во двор, и сверху на них с тяжелым сердцем смотрела Кларисса. Придется задержаться в Англии дольше, чем она планировала. Ориел нужна защита, хоть она сама и не отдает себе в этом отчета. Кларисса никому не позволит использовать дочь в своих интересах. Она с ненавистью посмотрела на темную голову Кира.

– Шотландию? – повторила Ориел еле слышным шепотом. – Зачем нам в Шотландию? Сегодня же премьера.

– На премьеру мы успеем, – заверил ее Кир и обнял за плечи. Его рука была тяжелой, теплой и успокаивающей, и Ориел, приноровившись к его шагу, вдруг почувствовала себя необыкновенно счастливой.

– А что в Шотландии? – спросила она после небольшой паузы. Они медленно шли к воротам, думая каждый о своем.

– Гретна-Грин.

– А кто это?

– Не кто, а что, – поправил он. – Это такое местечко, где можно пожениться без разрешения родителей.

– Пожениться? – Ориел замерла.

– Ага. Эта женщина, – он кивком указал на здание колледжа, – не оставит нас в покое.

– И ты боишься, что ей удастся нас разлучить, – закончила за него Ориел, неожиданно ощутив острое разочарование.

Кир покачал головой.

– Ей никогда не удастся нас разлучить, – упрямо заявил он. – Но пока мы не поженимся, она будет болтаться под ногами и действовать нам на нервы. Мне, прямо скажу, ни к чему эти радости. А тебе?

Ориел уставилась на него и неожиданно безудержно расхохоталась. Прохожие таращились на них и начали улыбаться, когда молодая пара принялась обниматься, а Кир приподнял Ориел и закружил. Любовь утром в понедельник. Что может быть прекраснее?

Они обнаружили Джона Кортени в столовой, где он с упоением поглощал овсяную кашу. Он пришел в восторг от романтичности происходящего и с готовностью взялся помочь. Он будет свидетелем и шафером, сообщил ему Кир.

В самолете Джон обнаружил шампанское, которое они с удовольствием выпили. К полудню они были в Шотландии. Джон одолжил им десятку, и Ориел купила длинное белое платье. Кир порылся в карманах и приобрел цветы, чудесные розовые и пурпурные фиалки и одну розу. Глаза Джона подозрительно блестели, когда молодые клялись друг другу в вечной любви, и он настоял, чтобы на обратном пути они заехали в Эдинбург, где угостил их ланчем, состоящим из говядины по-веллингтонски и яблочного пирога. Ориел и представить себе не могла лучшего свадебного пира.

Но, с ее точки зрения, лучшим за весь день был момент, когда их пригласили зайти. Джон хлопнул себя ладонью по лбу и в отчаянии застонал.

– Кольцо, – пробормотал он. – У нас нет кольца.

Тут Кир улыбнулся и вытащил из кармана простое золотое кольцо. Она смотрела на это кольцо в полутемном зале, пока они ждали, когда их объявят мужем и женой, и внезапно осознала, что он с самого начала хотел на ней жениться и что визит ее матери лишь ускорил события. Она заплакала, засмеялась от счастья и бросилась его целовать.

В Кидлингтонский аэропорт они прибыли около шести. Сломя голову они кинулись в колледж: Ориел – переодеваться, а Кир – в театр, где все уже стояли на ушах. Первым его заметил Вив.

– Где ты шляешься, черт побери? – завопил он, а остальные члены труппы взирали на Кира со смешанным чувством облегчения и раздражения.

– Простите, – извинился он перед всеми сразу. – Меня задержали дела.

Вив уставился на него, открыв рот.

– Его задержали дела, – изумленно повторил он, оглядываясь на остальных в поисках поддержки. Хоть он и был лучшим другом Кира, но по мере того как проходило время и приближалось начало спектакля, а проклятым янки и не пахло, даже он начал сомневаться, не струсил ли его приятель. Теперь он твердо, но все-таки слегка игриво перечислил все претензии к Киру. – Ты должен был быть здесь с утра. Сломалась декорация, осветительные лампы перегорели, а Карлик заболел.

– Но все сделано? – спросил Кир, сбрасывая пальто и закатывая рукава.

У Вива совсем отвисла челюсть.

– Да не в этом дело. Ты же режиссер, проклятый янки. Где ты пропадал весь день? Ты должен был быть здесь, держать нас за руки, успокаивать. И мы хотим знать, чем ты вместо этого занимался.

Все его дружно поддержали. Кир посмотрел на сердитые лица друзей, потом снова на Вива и пожал плечами.

– Я женился, – просто объяснил он. – В Гретна-Грине, – добавил он. Все молчали. – На Строптивой, – закончил он, и внезапно все присутствующие, поняв, что он не шутит, разразились аплодисментами, смехом и свистом. Не было недостатка и в двусмысленных намеках.

Вив подошел к нему, потом медленно покачал головой.

– Ах ты, проклятый янки, – любовно сказал он и протянул руку.

Кир с широкой улыбкой на лице пожал ее. Он на самом деле женился. У него теперь есть жена. В мир вошла миссис Кир Хакорт. До него все это начало медленно доходить, голова пошла кругом, и он вынужден был сесть.

– Еще никогда у меня не утаскивали мою героиню прямо из-под носа, – пожаловался Вив. – Как тебе удалось смотаться в Шотландию и обратно за один день?

Кир им все рассказал. Работа полностью застопорилась, потому что он вынужден был выложить им все пикантные подробности. Не рассказал он им лишь о приезде матери Ориел этим утром. Тем более что сама мадам появится в театре к поднятию занавеса ровно в… Он взглянул на часы и завопил:

– Полчаса до начала! Черт возьми! – При этих полных ужаса словах все снова начали смеяться.

– Добро пожаловать в замечательный мир шоу-бизнеса, янки, – сердечно произнес Вив и хлопнул его по спине.

К семи часам зал был полон. В маленькой комнате, отведенной под гримерную, Бетти заканчивала гримировать Ориел. Та уже в десятый раз извинялась за то, что не взяла Бетти в Шотландию, как раздался клич:

– Занавес!

– Ох, нет! – Ориел с ужасом смотрела на свое отражение в зеркале. За один короткий день она умудрилась, возможно, потерять мать, приобрести мужа, а теперь ей предстоит первый раз в жизни выйти на сцену перед такой большой аудиторией. Ну и денек выдался!

Кларисса сидела в первом ряду между деканом физического факультета и знаменитым дирижером лондонской филармонии. Со всех сторон ее окружали сливки оксфордского общества, собравшиеся на студенческий спектакль этого года. Если он окажется удачным, то пойдет всю неделю до Рождества.

Занавес поднялся. На сцене были декорации гостиной в пригородном доме. Кларисса нахмурилась. Она ошиблась или кто-то ей действительно говорил, что они ставят «Укрощение строптивой»? Следующие два часа она сидела, не сводя глаз со сцены. Она едва узнавала свою дочь – никакого акцента, никакой мягкости и изысканности. Вместо этого она видела строптивую мужененавистницу, вознамерившуюся во что бы то ни стало поставить на колени Пита, ее противника-мужчину. Во время первого акта Кларисса молилась, чтобы пьеса с треском провалилась, чтобы зрители шипели и улюлюкали и морально уничтожили дегенерата, который отважился так непотребно и нагло обращаться с Шекспиром. Но уже после антракта стало ясно, что спектакль имеет грандиозный успех. Он был забавным, занимательным, трогательным и невероятно сексуальным.

Главный герой в исполнении Вива излучал мужественность и силу, и, следя за ним и Ориел, Кларисса даже подумала, не следует ли ей попросить его помочь ей. Разве смогла бы Ориел так сыграть, если бы была к нему равнодушна? Она спросила сидящего рядом декана, кто играет ведущую мужскую роль, и услышала, что он – сын графа. Кларисса кивнула, внезапно преисполнившись надежды. Английский граф – совсем неплохая партия для ее дочери. Ориел рождена, чтобы быть хозяйкой большого дома. Да и титул не помешает…

Когда упал занавес, скрыв от зрителей уже укрощенную и покорную Кейт, надевающую домашние тапки на ноги Питера в драных носках, зал дружно встал и начал аплодировать. Сначала на поклон вышли второстепенные персонажи, потом Вив, за ним Ориел. Исполнителей главных ролей наградили бешеными аплодисментами. Ориел смотрела на приветствующих ее зрителей и удивлялась. Она вышла на сцену нервной развалиной, судорожно пытающейся вспомнить первую фразу. Увидела Вива, его сочувствующие глаза, и через секунду появился голос, чистый и ясный, как на репетиции. Весь спектакль Кир простоял за боковой кулисой, обеспечивая ей моральную поддержку. К третьему действию она уже получала огромное удовольствие от спектакля. Теперь зрители кричали, требуя на сцену автора и режиссера. Кир заколебался, но Ориел подошла к нему, взяла за руку и вывела на сцену. Они поклонились под оглушительный гром аплодисментов.

За кулисами Кир обессиленно свалился на стул, а Вив хлопнул его по спине.

– Ну, бедный ты наш женатик, ты своего добился.

Кир застонал.

– Никогда в жизни. Чтобы я еще раз взялся ставить спектакль – да ни за что!

Все рассмеялись, напряжение постепенно спадало, чему немало – способствовала эйфория от удачной премьеры.

– Ты видел Флейки в заднем ряду? Он из штанов выпрыгивал, – заметил кто-то под общий смех.

Потом все вдруг замолчали, ибо Вив поднял бокал. В нем было дешевое красное вино, потому что большего они не могли себе позволить, но никто не роптал.

– За «Кейт против Пита», – провозгласил он. Никем не замеченная Кларисса, стоя на пороге, вытягивала шею, стараясь найти Ориел. Она собиралась тепло поздравить обоих – и дочь, и Кира Хакорта. Ведь спектакль и в самом деле получился хороший. – И за нашу главную героиню и режиссера. Поздравляем с браком, хорошего вам здоровья, пусть все ваши беды будут маленькими. И если вы снова решите сбежать в Шотландию, не делайте этого в день премьеры следующего спектакля! – Вив снова поднял бокал.

Кир и Ориел поцеловались. Им о многом предстояло позаботиться. Надо было в первую очередь найти квартиру. Затем известить декана, изменить фамилию Ориел в университетских документах. Кир протянул ей руку, она взяла ее, и их глаза встретились.

Стоящая в дверях Кларисса побелела. Ее глаза остановились на руке дочери, и она заметила там блеск обручального кольца. Она молча повернулась и спотыкаясь ушла. Подобно роботу она шагала по улицам, ее переполняла дикая ярость. Ох, Ориел, что же ты натворила? Мысли путались у нее в голове – она лишит ее наследства, оставит без гроша. Но, разумеется, она не могла так поступить. Ориел тогда пропадет. Ей надо каким-то образом развести их.

В ее номере Кайл принимал душ. Он слышал, как открылась дверь ванной комнаты, сквозь матовое стекло различил неясную фигуру. Постояв на пороге, она подошла к кровати и принялась раздеваться.

Внезапно дверь душа открылась, и он едва не упал, поскользнувшись на кафельном полу, когда она набросилась на него. Ее волосы сразу потемнели, попав под струю воды. Губы были горячими и жадными, он почувствовал, как сильно она укусила его за нижнюю губу. Его руки автоматически легли ей на плечи. Сначала он хотел оттолкнуть ее, но, как только пальцы коснулись ее кожи, он забыл обо всем и притянул ее к себе. Соски, твердые как камень, прижались к его груди, и его член мгновенно отреагировал, встав по стойке смирно. Она быстро опустила на него руку и сжала так крепко, что он вскрикнул.

Кларисса вгляделась в красивое, суровое лицо и мгновенно забыла об Ориел. Кайл был смыслом всей ее жизни. Она ласкала его и чувствовала, как ее тело горит от нетерпеливого предвкушения. Она молча встала перед ним, оперлась руками о его плечи и легко подпрыгнула. Кайл машинально подхватил ее за бедра, а она обвила ногами его ягодицы.

Он открыл глаза только тогда, когда она взяла его член и направила в себя. Он застонал, потом снова вскрикнул, когда она начала двигаться, а он легко поддерживал ее в этой позиции. Она трудилась изо всех сил, как будто хотела расплющить его по стене, а теплые струи воды разбивались о ее спину. Ноги Клариссы сжали его талию как в тисках, и она все двигалась и двигалась в бешеном темпе. Потом вскрикнула, перевела дыхание и начала все сначала. В конце концов даже его сила иссякла, он резко повернулся кругом и прижал ее к стене. Его лицо исказилось в экстазе, он застонал и обмяк. Кларисса, удовлетворенная потрясенным выражением его лица, ласково оттолкнула его. Он медленно сполз вниз по кафельной стенке и сел на коврик.

– Этот подонок на ней сегодня женился, – сообщила Кларисса, а ее все еще упругие груди поднимались и опускались при каждом вдохе и выдохе. – Он на самолете слетал с ней в Шотландию и там женился. Почему она оказалась такой… слабой? И как могла я быть такой дурой?

Когда Кайл понял, что послужило причиной для его полуизнасилования, почти физическая боль волной прокатилась в его груди.

Кларисса посмотрела на него сверху вниз и мягко улыбнулась. Взяла кусок мыла, намереваясь продолжить его сексуальные мучения. Кайл плотно закрыл глаза, радуясь что струи воды прячут слезы, вытекающие из-под его крепко закрытых век.

Когда-нибудь она зайдет слишком далеко.