Текст книги "Право Вызова. Книга Третья (СИ)"

Автор книги: Максим Злобин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Заткнись!

Ды-ды-дых! – и опять Правая спаслась лишь чудом. Пока что её выручала неповоротливость Бегемахи, но это лишь пока что.

– А мне кажется, что нашла! Ну что, дорогая моя, готова удовлетворить моё любопытство⁉

– Отвали!

– А я ведь могу помочь! – прокаркал Ворон. – Правда могу!

Ды-ды-дых!

– Ну так помоги, раз можешь!

– Не-е-е-ет, моя дорогая! Сначала я хочу услышать ответы на свои вопросы! Скажи, неужели ты не предполагала, что так и будет⁉ Неужели ты не фантазировала об этом⁉ Неужели не упивалась своими фантазиями⁉

– Да что ты несёшь, твою-то мать⁉

– Ответь мне, маленькая паучишка! Ответь, почему ты потащилась в лес за маткой химеры⁉

– Я уже говорила! – очередной ды-ды-дых. – Потому что хотела помочь своему хозяину!

– Хватит! Хватит врать! – закаркал Ворон, выписывая круги над бомбожопицей. – Я не помогаю лживым маленьким паучишкам! Прекрати врать и ответь честно! Так же, как самой себе! Зачем ты пошла сюда⁉ Что за хуйню ты вбила себе в голову⁉

Ды-ды-дых!

Правая начала выдыхаться. Крайний раз лапа Бегемахи шибанулась оземь в метре от неё.

– Скажи мне! Скажи зачем⁉

– С-с-с-сука, – прошипела бомбожопица и из глаза её брызнули горькие слёзы. – Я хотела умереть! Я просто хотела уже наконец-то подохнуть! Я скучаю по мужу! Я хочу к нему, слышишь⁉ Теперь ты доволен, ублюдок⁉

Ды-ды-дых!

– Отлично, моя дорогая! А теперь я повторю свой недавний вопрос! Зачем ты спасалась от волосатого крокодила⁉

– Потому что…

Правая замолчала и остановилась. Гигантская лапа уже оторвалась от земли, чтобы через какие-то секунды обрушиться прямо на неё.

– «Потому что» что⁉ – крикнул Ворон. – Потому что хочешь жить⁉ Не улавливаешь никаких несостыковок⁉

Лапа Бегемахи оказалась в своей наивысшей точке и готова была вот-вот устремиться вниз.

– Ну а теперь, моя дорогая, реши сама! Какая у тебя сюжетная арка⁉ Ты очаруешься своей ложью или победишь её⁉ Забудь сейчас нахер про помощь своему хозяину и скажи, чего же ты хочешь на самом деле⁉ Жить или умереть⁉

Когтистая дурында полетела вниз; на сей раз отскочить от неё не было ни единого шанса.

– Жить! – закричала Правая. – Я хочу жить!

– Как скажешь!

Наперегонки с лапой, Ворон устремился вниз. Приземлившись, он громко каркнул и раскрыл свой хвост. Непонятно откуда взявшийся, огромный, красивущий хвост. Он был бы похож на павлиний, если бы узоры на нём не плавали в каком-то вязком, убаюкивающем, медитативном танце.

Бегемаха немигающим взглядом уставилась на хвост и застыла. Лапа не долетела до земли немногим больше метра.

– У тебя есть минута, – прокаркал Ворон. – Затем гипноз спадёт и тебя расплющит, так что поспеши.

– Кто ты такой?

– Зови меня Метаворон. Будем считать, что я часть той силы, которая вечно хочет обосновать всё на свете, но сама не подлежит обоснованию…

Глава 20
Про Торжок

Время было вечернее. Дети и учителя, – та самая группа населения, которой мне ни за что бы не хотелось навредить, – уже разошлась по домам. На территорию школы мы попали через дырку в заборе. Прошли мимо турников и футбольной коробочки с охрененно-здоровенной лужей прямо посередь поля, и прямо сейчас поднимались на школьное крыльцо.

Мы – это я и Светлана. Ну и ещё муравьедомёт на тот случай, если что-то пойдёт не так.

Усадьба Знаменское-Раёк располагалась между Тверью и Торжком, так что по дороге мы остановились, чтобы совершить небольшую рокировку.

Андрей, Серкан и Танька пошли на базу, а вместо себя прислали мою стрелючую химерку и поручика Пузо. Ну наконец-то, блядь! Наконец-то мне не придётся самостоятельно садиться за руль.

Объясню поступок чуть подробней:

Если бы мы сейчас были в игре, то я бы с уверенностью сказал, что вызволение клюкволюдов – это одна из необязательных побочных миссий перед встречей с главгадом. И именно поэтому рисковать ключевыми персонажами сейчас никак нельзя, – перед развязкой они имеют свойство случайно помирать. Без Романова всё сразу же потеряет смысл. Ольга Георгиевна – козырь, каких поискать, а Танька всё-таки моя сестра и я за неё переживаю, ну а мы с ведьмой…

А что мы с ведьмой? Я имба, а она так вообще какая-то потусторонняя неведомая херня в облике сисястой цыганки. Что с нами может случиться?

Поднимаясь по ступенькам, я уже накастовал Светлане цветастое платье и венок из пышных цветов на голову, ну а себе пончо, сомбреро и охуительные усы подковой. Густые такие. Прям как щётка.

Муравьедомёта я превратил в чихуахуа.

Ну да… наверное, это глупо и поверхностно. Но я не думаю, что казаки когда-либо видели живых мексиканцев, так что сойдёт.

– Алло, – я набрал Лёхе Мясорубову. – Всё готово?

– Готово.

– Тогда вырубай.

– Понял тебя.

Пух! – и в окнах школы тут же погас свет. Погас он и в соседних домах. Волею его Светлости Алексея Мясницкого весь микрорайон оказался обесточен; и дело тут вовсе не в его хакерском таланте, а в том, что он герцог и может вытворять в своём городе любую дичь.

Пу-пи-пу-пу-пам, – раздалось в трубке. Отлично. Это значит, что и ближайшая сотовая вышка тоже вышла из строя.

Казачки попали в информационный вакуум.

– Готова? – спросил я у ведьмы.

– Готова, – кивнула она и мы зашли внутрь школы.

И только тут я понял, что совершенно не помню, как выглядит мексиканский флаг. И кстати! Тут ещё стоит разобраться – не помню или не знаю.

Так.

Так-так-так…

Столица вроде бы Мехико. Язык стопудово испанский. Основная промышленность – наркотики и… эээ… кактусы? Гимн? Государственный строй? Нынешний правитель? А-а-а-ай, чёрт, так себе из меня посол получается.

– Я хочу говорить главный! – заорал я с порога. – Кепаса!

При этом акцент у меня получился очень и очень странный. Что-то среднее между армянским, японским и африканским, – имеется ввиду африканский по мнению пародистов из труппы Евгения Ваганыча; эдакий рязанско-замбийский. Света, впрочем, сыграла не лучше.

– Ай-яй-яй! – крикнула она.

Вот только вместо праведного гнева пламенной кармен, в её «ай-яй-яй» слышались модуляции бабушки, которая негодует по поводу внуков, которые приехали в деревню и целыми сутками торчат в телефоне. Неубедительное «ай-яй-яй», короче говоря. Не звонкое.

– Позовите главный! – я зачем-то продолжил коверкать слова.

Школьный охранник вытаращился на меня во все глаза и на всякий случай схватился за турникет.

– Вы кто?

– Я эль посол оф зе Мексика! Ун-дос-трэс! Я требую освободить эль граждан моей страны, которых удерживают против их воли!

– Ай-яй-яй!

– Позовите мне сейчас же ля казаков! Эль сатисфакция! Перке⁉ Комистас⁉

По всей видимости то, что я сейчас чувствую – это и есть пресловутый кринж. Да. Наверняка это он. Интересно, Свете сейчас так же неловко?

– Эээ, да, – сказал охранник и схватился за рацию. – Приём. Тут посол из Мексики. Приём.

– Уже⁉ – сквозь помехи донеслось в ответ. – Твою-то… так… сейчас будем!

Отлично. Стало быть, Сан Саныч тоже выполнил свою часть плана и «предупредил» казаков. Стало быть, дальше проблем не возникнет.

Спустя пять минут ожидания в школьном коридоре появились двое. Один постарше, – с жёстким ёжиком седых волос, – а второй совсем ещё молодой; усишки у него уже росли, но явно не так, как ему того хотелось бы. Оба при параде. Оба с оружием. Да притом не с шашками какими, а с огнестрелом.

– Я посол Мексики! – заорал я. – Освободите моих эль людей!

– Добрый вечер, – сказал седой. – Есаул Катышкин, к вашим услугам.

Ах, чёрт. Пока молодой жевал губы и не знал куда подевать руки, старый был спокоен как скала. Спокоен, уравновешен и уверен в себе. Не на то я рассчитывал, если честно. Ожидал нарваться на Бибу и Бобу, а тут вдруг серьёзные ребята появились.

– В чём дело?

– Меня зовут Хавьер Буррито и я требую освободить поданных моей страны, которых вы силой удерживается в этом ужасном эль месте!

– Послушайте, Хавьер, – сказал Катышкин. – Я могу понять ваше возмущения, но людей не отпущу. Обо всей ситуации мы узнали пять минут назад и пока что соответствующего приказа мне не поступало.

– Какой ещё приказ⁉ Делай, что говорю!

– Ой, – молодой потянул пальцы в рот и стал яростно жрать кутикулу.

– Нет-нет-нет, господин посол, – а вот старый даже бровью не повёл. – Так не пойдёт. Вы у себя командуете, а я у себя. И пока мне приказ свыше не поступит, я никого не отпущу.

– Вы что, хотите конфликт между народов⁉

– Не перегибайте, господин посол. Ничего страшного не происходит.

– Моих людей…

– Ваших людей содержат лучше, чем наших ребят в казармах. Постель есть, еда-вода есть и даже проектор из кабинета истории притащили. Всё у ваших людей хорошо.

– Я требую…

– Можете требовать что хотите.

Вот сука! Сколько он меня ещё перебивать будет⁉

– Имеете полное право. А я имею полное право не подчиняться человеку, которого вижу впервые в жизни, – развёл руками Катышкин.

Твою-то мать, первый охранник с критическим мышлением за всю историю моих приключений. Я даже не подозревал, что такие вообще бывают. Нехорошо. Очень нехорошо.

– Послушайте, Хавьер, – продолжил Катышкин. – Такие вопросы решаются на самом наверху, верно? Так что пусть они там наверху договорятся, а потом позвонят начальству моего начальства. Начальство моего начальства позвонит моему начальству, а моё начальство мне, и вот тогда-то я отпущу господ мексиканцев. Ну а пока что могу предложить вам подождать здесь.

– Это неслыханно! Позвоните в министерство иностранных дел! Сейчас же!

– Сейчас не могу, связи нет.

– Это не моя эль проблема!

– Так ведь и не моя, – хохотнул Катышкин.

Тут молодой припал к его уху и начал что-то нашёптывать.

– Ага, – кивнул седой. – Ага. Ага. Ну давай, попробуй.

Казачок проглотил комок в горле, шмыгнул носом и заявил:

– Nos disculpamos sinceramente.

Ну заебись теперь, конечно. Мне прям максимально интересно узнать мотивацию этого паренька в тот момент, когда он решил выучить иностранный язык в условиях этого мира с химерами, магией и перекрытыми границами.

Пу-пу-пу… Как бы вырулить?

– Ваш испанский эль оскорбление для моих ушей! – заорал я.

Молодой казачок тут же получил подзатыльник, а Катышкин продолжил разговор:

– Господин посол, успокойтесь. Следуя казачьему гостеприимству, я приглашаю вас и вашу милую спутницу…

– Ай-яй-яй.

–…за стол. Посидим, выпьем, а как только дадут электричество и связь восстановится, я сразу же…

Ту-у-ун! – свет разом загорелся буквально везде.

– О! А вы боялись, – седовласый тут же взялся за телефон. – В министерство, так в министерство. Сейчас наберу.

Мы со Светланой переглянусь. Что ж, две новости. Плохая – наше цирковое представление пошло не по плану. Хорошая – казаков всего двое. Не страшно ни разу. Разрешим ситуацию при помощи грубой силы; чай не впервой.

– Иди ко мне, эль пёса, – сказал я и взял на руки муравьедомёт…

* * *

ФЛЭШБЕК. ПОМЕСТЬЕ ПРЯМУХИНЫХ. ПОДВАЛ.

Яросрыв Неврозов заподозрил неладное примерно спустя два дня после того, как последние люди покинули поместье. Хуже всего было то, что ему перестали приносить еду. Внезапно стало голодно. Он дочитал все книжки, вода в канистре подходила к концу, а ведро для урины, наоборот, оказалось почти переполненным.

Непорядок.

Несколько часов Яросрыв пытался докричаться до тюремщиков, но всё тщетно. Тогда он открыл свою камеру, – в последнее время Неврозову доверяли, как своему, и решётку на замок не запирали, – и осторожно поднялся в дом.

– Ау⁉ – робко кричал Неврозов и бродил по пустым комнатам. – Есть здесь кто-нибудь⁉

Никого.

Тогда он решил поискать в деревне, и снова не преуспел. Всё вокруг как будто бы вымерло. Перебившись найденными в брошенных домах сухарями и печеньками, Яросрыв ночевал одну из самых тревожных ночей в своей жизни. Он не понимал, что произошло и куда все подевались. А главное, что ему теперь делать? Как быть? Куда идти?

За несколько месяцев он накрепко прикипел к своему заточению. Но нет, Стокгольмским синдромом здесь даже не пахло; просто ему действительно всё нравилось. Никакой этой мирской суеты, всё тихо и спокойно. Спи сколько хочешь, читай сколько хочешь. Еда есть, вода есть, никто не обижает. Чего ещё желать от жизни?

Безамбициозные люди зачастую бывают счастливей достигаторов. Это факт, с которым трудно спорить.

И вот, у Яросрыва в одночасье отобрали его тихое простое счастье.

На следующий день он выдвинулся из Прямухино в город. Дороги частично размыло, а потому шёл Яросрыв долго и мучительно. Вышел с рассветом, а добрался уже затемно. Один раз он чуть не был сожран жабараном, но вовремя успел добежать до заправки.

Под конец пути ко всему начался проливной дождь и костюм баночки мастики насквозь промок.

– Подъесаул Неврозов, – сказал он на КПП и отдал честь.

В ответ над ним лишь посмеялись, но в город пустили. Некогда такой дружелюбный и приветливый, сейчас Торжок стал для него будто бы чужим.

И вновь понеслись вопросы. Куда идти и что делать?

Первая и самая очевидная мысль – это казачье общежитие. Увы и ах, заспанные казаки не узнали своего бывшего соратника. Ну а ещё бы! Осунувшаяся и заросшая клочковатой бородой рожа, торчавшая из сырого поролонового месива, совершенно не походила на пропавшего подъесаула.

– Яросрыв Неврозов, – повторял он раз за разом своё имя. – Яросрыв Неврозов.

– Иди отсюда нахуй, бомжара! – орали на него. – Яросрыв пропал ещё летом!

– Позовите Струканова-Доева, – уже сквозь слёзы умолял подъесаул. – Позовите, он подтвердит.

– Струканов-Доев тоже пропал! А ну пошёл отсюда! Иди, тебе говорят!

В ту ночь Яросрыв заночевал на теплотрассе, уткнувшись в тёплый бочок бродячей собаки. С одной стороны, это помогло ему согреться; с другой же, теперь от его костюма явственно разило псиной.

Утро не принесло облегчения.

Куда идти? Что делать? Где Илья Ильич Прямухин? Почему он бросил меня? Приручил, а потом бросил! Так не делается! Ну почему же⁉ Почему закончились блаженные деньки моего заточения⁉ Неужели я был плохим пленником⁉

Перед Яросрывом встал тяжёлый выбор. Либо свернуться калачиком в ближайшей канаве и сдохнуть, либо же учиться жить заново.

И как бы ни было тяжело, – каких бы сумасшедших усилий это не потребовало, – казак выбрал второе. И в целом, он уже знал, чем хочет заняться в этой своей новой жизни. Когда-нибудь он обязательно заработает на новый силовой костюм и вернётся к казакам, но до тех пор его призвание – быть промоутером.

Начав с самых окраин города, он принялся методично обходить все торговые точки подряд: винные ларьки и продуктовые супермаркеты, салоны красоты и барбершопы, частные медицинские центры и аптеки, рестораны, кафе, табачки, канцелярки, дома быта и так далее, и тому подобное…

В конце концов ему повезло.

Мир оказался не без добрых людей.

Владелец одной закусочной согласился дать Яросрыву работу и отныне он стал не баночкой мастики, а целым хот-догом. Отныне в его облике появился какой-то смысл.

Работал Неврозов за еду, ночлег и десять рублей в сутки, а ведь это уже что-то. Десять рублей плюс десять рублей – это уже двадцать рублей, а там, глядишь, и накопятся заветные пятьдесят тысяч на новый экзоскелет.

Экзоскелет он себе, кстати, уже присмотрел.

Каждый день прогуливаясь по ТЦ мимо оружейного магазина, он здоровался с Василием, – промоутером в костюме кастета, – а затем глазел на витрину и представлял себе, как однажды снова ощутит в своих руках мощь смертоносной железной машины.

Кстати, про Василия и ему подобных.

Яросрыв довольно быстро влился в местное комьюнити. В их компании было пятеро человек. Непосредственно он сам, Васька из оружейного, кусок пиццы Толя, ноготочек Лерка и Мамука – здоровенный грузин, который раздавал листовки в костюме антропоморфной хинкальки.

Каждый день в обеденное время они собирались в торговом центре возле фонтана, пили кофе и рассказывали друг другу о своих мечтах.

Яросрыв в такие моменты учтиво отмалчивался, потому что мечты ребят так или иначе были связаны с независимостью и свободой, в то время как сам он сейчас больше всего мечтал о несвободе. Однако кое-что общее Яросрыв всё-таки уловил. Все ребята устали жить той жизнью, которой они жили сейчас. Она была слишком сложной, взрослой, запутанной и насквозь пропитанной деньгами.

– Ограбить бы банк, – как-то раз между делом сказала Лерка.

– Да, было бы классно, – согласился кусок пиццы. – Заебло меня это нищенское существование.

– Да-да! – подтвердили Мамука и Васька-Кастет, а после продолжили разгонять тему с ограблением.

Яросрыв тогда подумал, что ребята просто шутят и на самом-то деле вряд ли способны на что-то подобное, да и как вообще можно? Что ж. К этому моменту он работал хот-догом всего несколько дней, а некоторые из ребят не вылазили из ростового костюма уже год.

Срыв Яросрыва произошёл на следующий день.

Череда совпадений, не иначе.

В тот день он получил свою первую зарплату, – пятьдесят рублей на руки. По такому поводу он угостил ребят кофе, чуть припозднился и возвращался в свою закусочную бегом. Чтобы не опоздать, Яросрыв решил срезать через дворы, ну и конечно же, – по классике жанра, – во дворах он знатно огрёб.

– Э! – послышалось за спиной. – Поясни за шмот!

Какие-то малолетние негодяи избили Яросрыва, отобрали у него все деньги и порвали костюм. Бывший подъесаул лежал лицом в луже, пускал носом кровавые пузыри и думал. Думал, думал, думал…

Что-то сломалось в нём в этот момент. Надломилось что-то.

В закусочную он больше не вернулся. Как только Неврозов немножечко пришёл в себя и смог устоять на ногах, он побрёл обратно в торговый центр. Да-да-да, он направлялся в оружейный магазин.

– Что с тобой случилось? – ужаснулся Кастет-Василий его внешнему виду.

– Да так, – отмахнулся Яросрыв. – Не обращай внимания. Упал. Слушай, а ты можешь попросить за меня? Всегда мечтал примерить силовую броню.

– Ну… Да… Наверное… Я спрошу, – пообещал Васька.

Что было дальше и так понятно. Объяснять не нужно. Прямиком из оружейного магазина Яросрыв полетел грабить банк. И все его друзья-промоутеры тоже полетели; они попали под власть момента, воодушевились и тоже решили пуститься во все тяжкие.

Если бы за этой не-очень-удивительной историей наблюдал Метаворон, то он бы, наверное, стыдливо прикрыл голову крылом и не нашёлся что сказать…

Но!

Всё-таки есть в этой истории один неожиданный момент. В магазине оказалось пять экзоскелетов, которые соединялись в один супер-мега-ультра-экзоскелет; и именно поэтому на его нейтрализацию были брошены все казачьи силы города…

* * *

– Иди ко мне, эль пёса, – сказал я, взял муравьедомёт на руки и навёл хобот на Катышкина.

В целом, я уже готов был выстрелить, однако дал казаку последний шанс. Он ведь пока что не сделал мне ничего плохого, верно? Если он просто берёт меня на понт, – если вдруг он сейчас передумает звонить в МИД и засунет свой сраный телефон в карман, – тогда ничего не случится. В противном же случае он получит муравьиное яйцо в ляжку ещё до того, как успеет набрать номер.

– Ну что, звоним в министерство? – улыбнулся седой казак.

Ну что ж, сука, попробуй. Три, два, один, – я уже начал обратный отсчёт и засунул палец муравьедомёту в пупок, как вдруг телефон Катышкина зазвонил сам собой.

– Алло? – казак явно напрягся. – Да. Да. Да⁉ ЧЕГО⁉

Он прикрыл трубку ладошкой и шепнул напарнику:

– Собирайся.

– Да! – снова крикнул он в трубку. – Выезжаем уже! Да-да! Скоро будем, держитесь там!

– Что случилось? – с опаской спросил молодой казак.

– Надо срочно ехать. В городе ограб…

Тут он осёкся и посмотрел на меня.

– Карнавал. У нас в городе весёлый карнавал. Нам нужно срочно быть там.

– Я требую, чтобы вы не уезжали! – заорал я. – И я требую, чтобы вы отдали мне моих эль людей!

– Да забирай ты уже своих эль людей, – проходя мимо, Катышкин дерзко бортанул меня плечом. – Сволочь мексиканская…

Глава 21
Про дерево и начало движухи

Наконец-то настал тот день, ради которого всё затевалось. По моим скромным планам, к вечеру в Российской Империи будет новый правитель.

На удивление, спалось мне крепко, глубоко и качественно. И даже немного обидно стало из-за того, что разноцветный пантеон молчит и никак себя не проявляет; хрен с ним с прямым диалогом, но могли бы хоть маякнуть. Хоть скромное виденьице отправить. Так, мол, и так. Мы с тобой. Всё нормально.

Ну да хрен с ними.

Встали мы рано и без будильника. Романову досталась кровать с дыркой, в которую ушёл сначала матрас, а затем и пердак Андрея Палыча, так что будущий Император маленько затёк. Пришлось вытаскивать.

Не, ну а как иначе? Усадьба была заброшена и не рассчитана на пребывание аристократических особ. За время моего трипа по городам майор-барон обжился здесь как мог, но всё равно это место не дотягивало даже до одной звезды; одно лишь отсутствие водоснабжения намекало на возможную антисанитарию. Плесенюка всякая, сырость, паутина. Опять же щели в стенах. Вообще не лакшери.

Да и места для всех в Знаменском было маловато. Лишь часть счастливчиков тусовалась под крышей, а для подавляющего большинства внутри колоннады был разбит палаточный городок. Бойцы ели, спали и тренировались прямо на поверхности закрытого портала. Сообщать им об этом никто не спешил; иначе у них могли бы возникнуть вопросы из категории «какого хуя?».

Не успел я натянуть штаны, как в нашу комнату без стука влетела взбешённая ведьма.

– Дерево, дерево, дерево! – орала она.

Я робко отвернулся и заправил утреннюю эрекцию под резинку трусов, на что Светлана лишь поморщилась, сказала:

– Да чего я там не видела, – и уселась ко мне на кровать.

Чего ты там не видела? Так, значит? Теперь у меня не оставалось ни малейших сомнений в том, что они с Черенком дружат организмами. Очень странное чувство, если честно. Да и вопросов хренова гора. Может, у неё фетиш на иномирян-переселенцев? А я в таком случае чем хуже? Не то, чтобы очень уж хотелось, но всё равно…

– На вот, сам посмотри, – ведьма начала откидывать одну карту за другой. – Дерево, дерево, дерево.

В конце концов она сжала колоду по бокам и выстрелила картами в воздух.

– На любой запрос колода выдаёт это сраное дерево, – сказала Света. – Так что давай уже, будь добр одеться, выйти в мир и решить эту загадку.

– Ладно, – сказал я. – Попробую.

На самом деле, некоторые соображения у меня уже были. И именно поэтому клюкволюды спозаранку занялись укреплением усадьбы. Зеленокожие ребята достаточно отдохнули на казённых харчах, так что теперь херачили без перерывов.

Вокруг Знаменского-Райка постепенно вырастал непроходимый лес. Не мрачная чаща с ухающими совами, не бурелом, а прям вот реальная стена из переплетённых деревьев. Такая толстая и плотная, что если нас вдруг попытаются поджечь, то заебутся ждать, когда же она прогорит.

Перед стеной вместо рва была заболоченная топь, а на самой стене частые ядовитые шипы. Плюс ко всему, клюкволюды должны были накрыть всю площадь усадьбы растительным куполом. Деревья склонились над колоннадой и продолжали переть вверх, поддерживая друг друга.

В тот момент, когда я вышел на улицу, купол уже потихонечку зарастал. Неба вокруг с каждой минутой становилось всё меньше и меньше.

– Охереть, – прокомментировал действо майор-барон, глядя наверх.

– Ага.

– Надо бы свет какой-нибудь придумать, пока совсем не накрыло.

– Ну вот и займись, – кивнул я. – Деньги-то у нас ещё остались?

– Денег, как грязи, а вот налички совсем мало. Или уже можно палиться?

– Пались. Думаю, несколько часов особой роли не сыграют.

– Как скажешь, – и майор-барон пошагал придумывать свет.

Надеюсь, что клюкволюды закончат в срок. Купол должен быть прочным и толстым.

В чём смысл всего этого сооружения? Всё просто. Во-первых, если нас начнут накрывать артиллерией, то у нас должно быть время, чтобы понять откуда стреляют и разобраться с этим. В разбирательствах будут участвовать химеры.

Пока меня не было, Вышегор позаботился о том, чтобы каждый ребёночек Правой захомутал себе машину для убийств.

Химер я толком не успел рассмотреть, но каждая из них была во сто крат сильнее и больше улитоволка; это уж точно. Зубы, клювы, когти, рога, бугристые мышцы. Все дела, короче. Лучшие из лучших, что только водились в местных лесах.

К каждой химере было решено приставить по парочке Лосей с рациями для координации перемещений, и они сейчас как раз выдвигались на позиции.

Знаменское-Раёк находился в кармане реки Тверцы, так что вся артиллерия обязательно пойдёт по трассе Москва-Питер. Там-то её перехватят и уничтожат. Удобно, блядь, практично. Выскочила химера из леса, покуролесила, погнула пушки и убежала обратно. И ищи её потом, ага.

Так… Это, кажется, было «во-первых». Значит, должно быть «во-вторых» и так далее. О чём я вообще говорил?

О деревянной стене, куполе и о том, зачем всё это надо. Точно-точно.

Так вот, во-вторых, благодаря такой фортификации в усадьбу будет всего один вход. Один-единственный, узенький вход. Тут невольно вспоминаем царя Леонида с его спартанцами и понимаем, что против мощи К о винского это наилучший вариант. Не пиздошиться же с ним в чистом поле; мы так и пяти минут не простоим.

Ну и в-третьих, дерево. Я очень надеялся на то, что колода Светы говорила именно об этом, когда показывала нам дерево.

А вот, кстати, и Света. Собрала карты с пола после своей мини-истерики и тоже вышла на крыльцо. Несмотря на раннее утро, ведьма уже начала прибухивать; открыла золотым зубиком бутылку пива и сделала пару глотков.

– Будешь?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь.

– Дерево, – сказал я, указывая на купол.

– Хм, – ведьма поставила пивас под ноги, перетасовала колоду и вытащила верхнюю карту. – Не-а, нихрена. Ей нужно какое-то другое дерево. Думай, Илья Ильич.

– Да я только и делаю, что думаю о твоём дереве.

Бип-бип! – раздалось по ту сторону палаточного городка. Ну да, транспортное сообщение до Знаменского тоже наладили. Что-то низенькое и неполноприводное вряд ли сюда проберётся, но трактор или джип пройдёт.

Прищурившись, я разглядел машины с гербом Мясницких на капоте.

Да неужели сам Алексей Анатольевич пожаловал⁉ Да не один, судя по всему. С ним целый караван.

– Дерево, – напомнила Света

Ну да, вдруг я забыл?

– Де-ре-во-о-о, – нараспев повторила она ещё раз и приложилась к пиву.

– Да погоди ты, – я спустился с крыльца и направился встречать гостей.

Палаточный городок стоял здесь не первый день, так что изнутри он уже начал походить на трущобы. Бельё на верёвках, мусорки, дымящие походные котелки тут и там. Пару раз мне пришлось перешагивать через чьи-то волосатые ноги, торчавшие из палатки, а однажды я даже уткнулся в тупик.

Однако, в конце концов, я добрался до кортежа Мясницких.

– Лёх, привет!

– Здорово! – Алексей Анатольевич пожал мне руку.

Настроение у него видно, что играло. Да и в целом у меня сейчас складывалось такое впечатление, что мы всей толпой выехали на природу чисто потусить. Интересно, это люди от мандража так себя ведут или действительно не понимают, что скоро здесь начнётся адовый адок?

– Где у тебя тут можно обустроиться? – спросил Лёха.

– Что, стрёмно в городе оставаться?

– Знаешь, – Мясницкий чуть подумал. – Ты прав. Да, действительно стрёмно. И даже не думай меня в этом винить. Ну так что, куда сгружать аппаратуру?

– Да хоть куда, – ответил я. – Если внимательно посмотришь наверх, то поймёшь, что дождь нам в скором времени не грозит.

– Да, это вы здорово придумали, – согласился Мясницкий. – Как будто город лесных эльфов из какого-нибудь фентези.

Какое точное сравнение. Даже жаль немного, что сам до него не додумался.

– Мы тогда займём во-о-о-он ту галерею, – сказал Лёха. – Ты не против?

– Не, не против.

– Ребята, тащите всё туда!

И ребята потащили. Ох, еби его мать, сколько же добра с собой припёр Мясницкий. Компы, генераторы, блоки питания, провода, кабели и ещё куча разномастной электроники. Но был среди всего этого оборудования один особо удивительный экспонат. Внешне он напомнил мне спутник – здоровенный такой железный шар с антеннами; лежал этот шар на кузове пикапа и был бережно накрыт брезентом.

Лёха перехватил мой взгляд.

– Кстати, да! – сказал он. – Это именно то, на что ты выделял деньги нашим московским друзьям из «РИ-Анон». Мощнейший передатчик. Возможно даже самый мощный из ныне созданных. Его сигнал замещает собой всё в радиусе действия. Вообще всё.

– А каков радиус действия?

– По правде говоря, мы не проверяли. И зависит это от высоты, на которую ты сможешь его поднять. Честно говоря, была затея запустить его на воздушном шаре, но-о-о…

– Собьют, – сказал я.

– Собьют, конечно, – кивнул Мясницкий. – Но раз уж ты тут вырастил Мировое Древо, то давай закинем его на… эээ… крышу? Тверь точно покроет.

Краем глаза я заметил, что часть людей Мясницкого таскает аппаратуру, в то время как другая часть, – самая мускулистая и тестостероновая часть, которую бы как раз стоило занять физическим трудом, – как-то подозрительно долго курит и пялится в сторону. Ну да, точно.

Метрах в десяти от нас расположились девочки из «Клюквенного Клинка». Дриадки растянулись прямо на земле в самых компрометирующих позах. Кто-то тянулся, кто-то медитировал, кто-то натачивал оружие. И конечно же, по своему обыкновению, девочки были полуголыми.

Кое-как заставил их носить бельё. Ну или хотя бы выращивать листочки там, куда стремится взгляд.

Брусника тоже была здесь. Как раз спарринговалась с одной из своих подопечных. И кстати! Она мне сейчас была очень нужна; был один моментик, который мне очень хотелось бы с ней обсудить. И надо бы мне быть поделикатней.

Хмм… Как бы это объяснить?

Девки хороши. Девки сильны. Девки столь яростны и оголтелы, что каноничные скандинавские берсерки возьмут у них за щеку. И да, я уверен, что как охотниц на химер равных среди них не найти, вот только… Вот только бой, который завяжется вскоре будет очень далёк от физики. Магия и огнестрел. Огнестрел и магия. Так что мне очень хотелось бы держать «Клюквенных Клинков» подальше от линии соприкосновения, а в идеале вообще исключить их из списка боевых юнитов.

Это ведь всё равно, что послать кавалерию на танки.

– Привет! – крикнул я моей дриадке. – Есть минута⁉

– Да-да, – взмокшая Брусника оторвалась от поединка, кивнула своей партнёрше, мол, заебок, и подошла ко мне. – Привет. Ну как ты? Готов?

– Готов.

– Ты очень долго шёл к этому. Горжусь тобой, Илья.

– Да, спасибо. Я тут хотел обсудить…

– Жаль, что отец не дожил до этого дня.

Так, нахуй.

Стоп!

Катарсисы пошли! Прям вот чувствую их! Целой толпой налетели!

Отец. Лесные эльфы. Мировое древо. Светкины карты, которые раз за разом показывают дерево и… семя! Ну точно же! То самое семя, которое осталось от Мохобора и в которое меня буквально носом уткнули разноцветные Боги.

Сходится?

Ебать как сходится! По ходу это оно! Оно! И будто бы знамение, подтверждающее мою догадку, в этот самый момент древесный купол сомкнулся над Знаменским-Райком.