Текст книги "Hell Cat (СИ)"

Автор книги: Максим Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Молодой человек с табуретом вдруг закричал: – Это вам кажется! – и начал двигаться в сторону охранника. А девушки затрусили на него вещами в руках. Когда тот снова захотел посмотреть на голую барышню, то у его ног уже скалила зубы большая тигрица с одетой на левую заднюю лапу джинсовой штаниной.

От его крика всем заложило уши. Когда охранник скрылся на этаже, то все кинулись к Коте. Тот уже просто сидел и по-идиотски улыбался.

– Вот вам и сюрприз, – расстроенным голосом описал сложившееся положение дел Котя.

Наташка в одной штанине прошла к офисной двери и подперла ее стулом. Затем она выключила свет. Плевать на отпечатки пальцев, она здесь работает все еще.

– Котя, представь проход в свою квартиру! – сказала она ему, и присела рядом. Стена квартиры начала принимать естественный свой вид. А Котя утратил растерянность и униженность.

– Тигрица, серьезно? – растерянно переспросила Наташку Маша.

– Так захотелось… – невзначай ответила та.

Кто-то присвистнул.

Все выпали на пол и начали стягивать с себя тряпки. Только Наташка теперь уже пыталась натянуть джинсы назад.

– Халат! – причитала себе Наташка, – Халат и плащ!

– А где у нас продают халаты и плащи? – задал резонный вопрос Мишка.

– В торговых центрах и на рынке, – ответила Наташка.

– Ну что, вперед, за покупками? – предложила Наташка.

– Давайте уже не сегодня, – отказался Котя, – на сегодня фокусов хватит.

Постепенно смешки перерастали в поток истерического смеха с катанием по полу и бросанием женской одежды в потолок и друг в друга.

– Табурет, почему? – Даша билась головой о Мишкину грудь и показывала рукой на валяющийся на полу табурет.

– Ну, не знаю, почему и не табурет? Я в каком-то фильме видел, там изображали тореадора и быка. Так вот вместо быка использовали табурет. – поделился логикой поступка Мишка.

– Кстати, мишка вам не рассказывал? – говорила Даша, – Если бы он принял свой второй образ, то, скорее всего, охранник бы уже никуда не бежал. – все молча слушали, – Это при том, если бы даже Мишка не был бы голоден, – Наташка “угукнула” и погладила себя по животу.

– Да, жрать жуть как хочется, если обращаюсь, – подтвердила Наташка. – так что там с Мишкой, рассказывай!

– Смотри, – продолжила Даша, а все сдвинулись ближе, – такая, знач, красота… метра два, а то и выше.

Народ кивал.

– Вот тут кольчуга, – она провела от головы к плечам, – на голове шлем с рогами, – она согнула указательные пальцы на голове. – На ногах и теле защита, а под ней, – она мечтательно закрыла глаза, – гора мышц, кожи и шерсти! – Даша улыбалась как идиотка, – Секси, одним словом.

– Да уж. – сказала Наташка, и увидела, что на нее смотрит Маша, намекая на свой образ, – Нет! Ни за что! Не дождешься! Ты – уродливая и точка.

Машка скорчила Наташке рожицу.

– И это не самое главное! – перебила их влюбленная Даша, – Он одного расплавил…

– Как? – ребята живо заинтересовались фактом.

– Аж земля в лаву превратилась! – добила всех Даша и ее тут же прижал к себе довольный Мишка.

– Ну да, – сказал Котя, – кошка – не самый плохой выбор для охранника.

– Летающая старуха могла бы ему понравиться, как вы считаете? – не унывала Машка.

– На любителя, я ж те говорила? На лю-би-те-ля. – Шутила Наташа и тоже обняла Машку.

Было довольно поздно. Все вымотались. Некоторые утомились морально. Нужно было начинать уборку и наводить порядки. Завтра ожидался важный день.

Ребят снова покусала меланхолия. Каждый боролся с ней своим способом: кто-то пошел мыть посуду, кто-то собирал вещи. Даша отыскала ведро и тряпку – она принялась мыть полы, которые не видели нормальной уборки уже очень давно.

Котя вышел на балкон. Он немного завидовал Мишке: еще в школе тот неровно дышал на Дашу. Как оказалось, она тоже помнит все хорошее и сейчас их история началась. Свою харизму он знал. До того дня Наташка никак на него не реагировала. Даже Маша, которую привел Миша для знакомства, в тот вечер выражала больший интерес к нему, как к человеку. А на улице, после начала трансформаций, он запросто мог подойти к любой девушке и заполучить желаемое. Казалось бы, об этом мечтает любой мальчишка от десяти и до ста лет. Но вот оно, это умение! А от него ни тепло, ни жарко. С такими возможностями это все равно, что приручать собаку, а через неделю ее выгонять – это же неправильно и не по-человечески.

Он долго стоял там, дышал прохладным и вкусным воздухом, вспоминал своих бывших девушек. Как ему казалось, ни одной по-настоящему у него так и не было. Кого он любил – те воспользовались им. Кто западал на него – те ему были не по нутру. Мишка, дружище, как же я рад за тебя, рассуждал он и продолжал винить себя, что втянул всех их в эти загадочные события.

– Ты там в порядке? – заглянула Наташка, – мы уже спать собираемся, ждем тебя.

– Иду, иду. – обернулся Котя. Наташа была только из душа. На голове его полотенце. – Нужно затариться завтра. Основательно, – сказал Котя.

– Угу, нужно. Заходи! – сказала Наташка и исчезла в квартире. На улице уже знатно похолодало, и торчать на сквозняке она явно не хотела. Кому нужна чихающая кошка?

Когда Котя вошел, то он увидел, что постелили в зале сразу на всех. Мишка снова притащил еще один матрас из спальни.

– Последний раз спим вместе. – объяснил Мишка, – Мало ли что утром или ночью!

– Ты прав, Миша, ты прав. – Котя уже начал зевать. Татуировка немного грела спину – ничего серьезного, спать не будет мешать.

– Спокойной ночи! – сказала Машка и выключила свет.

Баю-бай, хорошие мои

Засыпали каждый по-разному.

Хуже всех было Коте. Он корил себя за двух жавшихся к нему, как к оберегу девчонок. Собственно, из всей его сверхъестественной шайки только эти бедолаги попали под его влияние случайно.

С Мишкой ситуация была более-менее понятной. Это старый верный друг, Котя чувствовал, что если бы Мишка попал в подобные передряги, то и он сам бы старым преданным псом следовал за ним, бросив все на свете. Да, думал Котя, хороша у них дружба. Сколько раз он видел, когда якобы друзья из-за первой дырки слышать друг о друге ничего не хотят, да так и ходят, надувшись до смерти своей. С Мишаней они горы свернут – это он знал и десять, и пятнадцать лет назад, еще когда они после школы ходили на стройку жечь костры с картошкой и играть в войнушку.

Девчатам же он хотел бы предоставить второй шанс, чтобы выбрали они его безо всякой магии и подаренных им способностей. Он уж их точно выбрал бы и во второй раз, и в третий, но честно ли это? Котя засыпал на боку и сегодня уже глядел через Машу на Мишку. Они с Дарьей легли ближе к балкону, теперь их освещала показавшая свое унылое лицо Луна. Котя глядел, как Мишаня крепко вжался в светловолосую и милую простушку Дашу с маленьким чуть вздернутым носиком, а та умиротворенно поглаживала своего любимого демона, смотря в темноту комнаты.

За окном не унимались собаки. Не выдерживая тишины, начинала одна, другие ей вторили своими разными голосами. Наташу тянуло к ним. В сырую лунную ночь. Чтобы эмоции заменили ей речь. Бежать, рычать, прыгать и нюхать ветра, что несут далекие опасные новости. Но не сегодня. Сегодня она должна быть ближе к своему любимому, который дарит ей смысл, что все эти годы от нее ускользал. А взамен она позаботится о его надежной защите, и если ее сил будет мало, то она спокойна, ведь у них есть Маша, а ей можно вверить и свою, и Котину жизнь. Маша любит их так же, как и они ее, это было видно и глазами, и сердцем. Они – одно целое. Наташа неслышно, чтобы не разбудить, прижалась губами к Котиной спине.

Маша спиной осязала лунный свет. Она даже убрала одеяло, чтобы тот напитывал ее магической силой. Что-то приятное и большое зрело внутри ее самой. Величественный белый столб огня. Свои ветви это огненное дерево пустило ей в руки и ноги. Мощь приливала к ее членам. Делясь излишками сил, она обвила своего самого милого и самого важного мужчину и самую близкую женщину, хотя та и была сейчас мыслями далеко за городом. Маша беззвучно пустила слезу счастья и услышала, как огненный столб теплом и могуществом неумолимо прорывался сквозь ее легкие и глотку наружу. Дерево сил распускало свой цветок, а Маша знала, что стоит только ей произнести нужные слова, как мир будет у ее ног.

Мишка тупо кайфовал. Не сказать, что прошлая его жизнь ему не нравилась: эти походы на работу в гипермаркет, сонно следить за посетителями сквозь камеры, а когда смена заканчивалась не слишком поздно, он добивал вечер со старинным другом. Им никто не был нужен, но все же они мальчишки, а мальчишкам, правильно – нужны девчонки. А как делить? Нет, неверно, Котя с Мишкой оставили выбор за дамами. Вот и тогда они познакомились со скучающей кассиршей, а вместо скучного сеанса выманили ее из кабинки смешили и угощали кофе. И вот, поглядите, как все закончилось. Он – с Дашей. Прям через тернии к звездам! Скалой нерушимой и стихией крушащей он стал на аванпосте заботы о новой семье. Никогда он не думал, что в нем будут нуждаться, и что свяжет он судьбу с девушкой, да еще из своего прошлого.

Даша окуналась в прошлое. Пускай двое малознакомых девчонок сойдут за новеньких в классе. Пусть их перевели по семейным обстоятельствам – переехали поближе! У Кости в квартире она в гостях впервые, но, несомненно, здесь все так же, как застал эту обстановку задира Мишка еще в девятом классе. Только телевизор новый, ну и по мелочи. А новенькие-то ничего-так. Веселые и не высокомерные. После школы у всех спесь сбилась. Кто носы задирал, тот поплатился. Вполне может быть, что Машка и Наташка и были такими задиристыми – внешность, конечно, позволяет. Одна смоляная, стройная, жжет взглядом из-под бровей. Вторая мягкая, приятная такая, нежная и тут же опасная, а какие движения… Но посмотрите на них сейчас, поджав хвосты, жмутся к Ореху, и ему бы следовало благодарить судьбу за таких сильных и красивых спутниц и бойцов. Он и ногтя их не стоит… не стоил бы в школе. А сейчас все поменялось. Посмотрите на Мишку. Атлант. Само воплощение доброты и мощи. Ах, как же я его люблю, думала она и смотрела на моргающего Костю. Кажется, она чувствует его настроение. Ой, тошнотно парню. Жмись, Костя, к богиням своим, отогреют душу они, держись только их. Дважды так не везет, Костя! Дашуля успокаивающе поглаживала своего титана и завидовала сама себе. Ну и Мишке, конечно.

Сон Наташи

Наташе снилось, что она снова маленькая девочка, что снова ее разбудили крики матери, чтобы припершийся средин ночи вдрызг пьяный отец не заходил к ней в комнату, чтобы не лез поздороваться и убрал подальше свои воняющие рвотной массой руки от беззащитного ребенка. Снилось, что отец снова разбил маме голову чем-то попавшимся под руку, и что она опять больше не встанет и не оденет свою малышку Наталочку. А еле держащийся на ногах папочка снова схватил ее больно в охапку и понес на мороз, стучать в двери своих собутыльников, чтобы показать, какая красивая она у него, и что он не такой неудачник, как они думают. Но в этот раз его кореша не вышли, не увидели кровь на его руках и не вызвали кого следует. А будто маленькая Наташа превратилась в склизкую черную пиявку, и в том месте, куда прижал ее отец, впилась тысячью зубов в его вонючее и грязное брюхо и прогрызла ему там огромную дыру, через которую вывалилось все, что только можно. А папочка, обезумев от такого несчастья, хватал свое цветастое хозяйство черными руками и совал назад, чтобы сделать так, как задумано природой. Но то ли руки были слишком малы, то ли ротик у Наташки велик – ничего толком не выходило. Так и бежал безумный пьяный папаша по ночному Иваново вдоль через одного горевших фонарей в сторону роддома, откуда пять лет назад он радостный, чистый, трезвый и любящий, забирал Натку в одеялке, перевязанном розовой ленточкой. А она тем временем стала грызть холодный серый снег, землю и камни в том месте, где упала, пока не зарылась так глубоко, что никто уже не потревожит. И снилось ей, что стала там она лягушкой и уснула крепко там на двадцать лет, пока не пришел голубоглазый принц, и не стал он на колени, и не отрыл ее своими сильными руками. А потом прижал ее к своей жаркой груди, отнес в свой замок и стал там целовать и греть ее маленькие ручки. И поняла тогда она, что все, что было до сих пор – было не с ней, а просто снилось, пока она спала, обняв своего принца.

Сон Марии

Маше снилась бескрайняя ровная дорога вдоль океана. На ярко-красном кабриолете она неслась, считая мух и жуков лобовым стеклом. Над океанским штилем носились нервные чайки, а из воды раз в минуту выпрыгивала стая дельфинов то ли играя, то ли в погоне за косяком рыб. А вдоль дорог торчали под солнцем пальмы, с верхушками, так похожими на короны, что казалось, будто все будет хорошо. Только хорошо не было. Жених привел на свадьбу другую невесту, и под дружный гогот они принесли свои клятвы. И теперь она ехала в другую сторону, прочь от людей и подальше от лицемерия и позора. Снилось, что чудное свадебное платье разъело солеными слезами, и она вся в неприглядных лохмотьях, что волосы ее вороные стали все седыми, а от горя тело ее сморщилось, и ничего впереди ее уже не ждет, ни хорошего, ни плохого. Только эта вечная дорога. И вот, когда солнце уходило в океан, а слезы ее высохли, дрога кончилась завалом. А у завала она разглядела простого паренька. Тот приветливо ей махал и дальше бросал и скатывал огромные валуны в океан. Когда он устал, она пожалела его и вынесла воды. Он испил и прилег ей на колени. Он сказал, что видит в ней прекрасного доброго человека, и что утром они вместе расчистят себе дорогу и продолжат путь дальше. Он уснул, а ей снилось, будто к ней снова возвращается сила и красота, но она измоталась, и уснула, положив свои мягкие руки на грудь своего принца.

Сон Дарьи

Даше снился чужой дом. Что свои прекрасные светлые волосы она скрыла под старомодным зеленым платком, что от усталости у нее мешки под глазами, и что в таком молодом возрасте ей в транспорте говорят “женщина”. Ей снился ее уставший муж, который приходит с работы на шесть часов позже своих коллег. Что он идет на кухню и громко там гремит холодильником, что сердце его такое же холодное, как курица в той морозилке. Снилось, что он подолгу курит на кухне, и ей весь день ее проветривать снова. А мама его, с растрепанными волосами по утру будет водить рукой по задним стенкам и под светом лампы рассматривать пыль на скрюченных пальцах. И что она ничего уже Даше не говорит, только воротит свое осунувшееся желтое лицо, и что халат у его мамы засаленный и с запахом затхлости, а чулки сползли и висят на тощих кривых ногах шарпеями. А по утру мама ласково говорит с ее мужем и замолкает, когда Даша входит на кухню. А потом ей мыть посуду, и снова выбрасывать приготовленную ею еду, которая остается уже который год нетронутой. Снилось ей, что едет она на работу в холодном трамвае одним таким утром, а за окном снег и слякоть, холодный ветер задувает в открытую фрамугу, что люди смотрят на нее жалостливо, а потом идут к водителю. На перекрестке водитель выходит и переводит стрелки. Вдруг трамвай едет не по маршруту, она колотит в водительскую дверь, но тщетно. И вот за окном теплеет. Куда-то девается снег и слякоть. В окно уже не дует промозгло. Вдруг становится тепло, она срывает свой платок, а лицо от хлынувшего солнца наливается румянцем. Пейзаж уж давно сменился. Теперь вместо построек и столбов они в зеленом поле, где летают мотыльки и пчелы. Кабина открывается, а оттуда выходит богатырь с черными волосами и добрым взглядом. И ей захотелось сразу причесать его непокорные волосы и пойти с ним в поле лежать на траве, а когда стемнеет, он внесет ее спящую в свой сруб, что видать на опушке леса. А завтра она встанет пораньше, да испечет блинов в печи, а он съест все и поцелует ее в лоб.

Сон Михаила

Мишке снилась тайга. Зима, хрустящий снег. Он в мехах и угах тащит небольшие сани. На санях припасы, ружье и добыча. Подстреленные лисы, соболя и зайцы. Вечер будет рано, а еще нужно обойти силки и сети, посмотреть ямы и поставить приманки. Снег глубокий, а одежда тяжела. Первые километры шагается бравой поступью. Но чем дальше в гору, тем меньше духа остается в теле. Сани с каждым часом все тяжелее. Лоб под шапкой покрылся испариной. Миша снял, утерся, посмотрел на солнце. Еще есть часа четыре, нужно идти по маршруту. Впереди удобная поляна и много валежника. В пору сделать привал. Нарубил лапника, сложил в кучу, снял с саней одеяло из волчьих шкур, накрыл лапник. Полил спиртом кострище, подвесил котелок, набрал в него снега, бросил ароматных трав и сушеных ягод. Чай закипел. Мишка достал краюху хлеба и отогрел ее на горячих камнях. Чай подстыл. Немного вяленого мяса и отличный обед. Что за звук? Нужно взять ружье. Проверить заряд – порядок. Идти на звук – просто: смотри под ноги и не попадись в чужие ловушки. Так и есть. Капкан на лису. Только угодила в него молодая косуля. Нога разбита. Она давно уж тут. Сил нет. Лежит и плачет. Открыть капкан. Взять на руки. Отнести в сани. Костер еще горит – натопить воды! Вот так, попей! Что с лапой? Выглядит не очень, но заживет. Нужен только покой. Связать и обездвижить. Накрыть – совсем охляла малышка. Планы меняются, можно еще успеть проверить ближайшие силки, а потом назад, промыть рану, найти что уколоть, собрать еды: почек, мягких веточек, отрыть травы. Рывок – сани потяжелели, но ничего, бывало всякое. Небо темнеет. Ветерок переходит во вьюгу. Разворот к зимовью. Можем успеть! Нет. Метель, пурга. Не видать ни зги. Ветер набивает снег за шиворот и отвороты, слепит в глаза. Но вон хорошее место, проходили недавно, с двух сторон ветра не будет. Сани туда, да поскорее. Вот так, сейчас постелю, теперь перенесу подраненную, спи, набирайся сил, это на много часов, Вот тебе хлеба. Мишка прижался к животному и накрылся шкурами. Все будет хорошо, подлечим и побежишь, а не захочешь, то оставайся – никто гнать не будет. Я о тебе позабочусь.

Сон Константина

Костя Орешкин видел пустоту. Все вокруг было черное и холодное. От этого было тяжело, одиноко, страшно, и Коте не хотелось быть вообще. Если бы он мог, то он бы кричал и звал на помощь. Но кричать было нечем, не в чем и некому. На то она и пустота. Он не понимал: он в пустоте, пустота в нем, или же он и есть эта самая пустота? Затем он понял, что раз он мыслит, то он не есть пустота. А раз он в пустоте, то это уже никакая ни пустота. От такого знания сразу сделалось теплее. Тяжесть ушла и появилась воля к жизни. Котя понял, что он живет. Раз он живет, то должен жить еще кто-то. Но кто? Разве жизнь может ограничиться кем-то одним или двумя? Нет конечно, иначе что бы это была за жизнь? Так почему же он больше никого не видит? Котя понял, что он все время думает о себе. А так нельзя. Если ты будешь думать только о себе, то и остальные будут думать только о себе. А так вы никогда не встретитесь. Ведь, что такое пересечение судеб? Это возможно только тогда, когда каждый начнет думать о ком-то, кроме себя. О ком Котя должен подумать первым? Конечно, о близких! А откуда они возьмутся? Да оттуда и возьмутся – нужно только о них думать. Долго и много раз. Котя выдумывал близких, как он заботится о них, а они о нем. И вот в пустоте помимо себя он осознал наличие еще четверых. Сложное пересечение орбит, но яркие звезды блестели вдали, и они направлялись к нему с разных сторон. Он о них думал, и в ответ они подумали о нем. А когда они приблизятся, то они увидят и друг друга. И вот они рядом, и Котя смотрит в них. Просто пустые белые сферы. Не могут же они быть пустыми. Это только кажется. Ведь, он же не пустой, значит и они полны! Так, нужно думать, что они полны и даже могут быть полнее его самого, а если они этого не знают, то Котя им покажет, насколько они великолепны! Так и есть. Он посмотрел в одну сферу и увидел там боль. Он посмотрел в остальные. Там кроме боли нет ничего. Но так не бывает. Если там нет радости, то кто, кроме него сможет туда ее положить? А что такое радость? Разве радость – это смех? Да, но такая радость быстро заканчивается. Нужен смысл. Котя думал о смысле и роли каждого близкого. И чем больше он об этом думал, тем больше смыслов он видел. И вот уже каждый из близких ощущал свой смысл и смысл других. А когда каждый осознал все смыслы разом, то возник истинный смысл – общий, неделимый и великий. И растворились близкие в нем, в друг друге, и он в них. А когда они посмотрели на то, что вышло, они увидели вокруг себя полноту. И она была противоположностью той пустоты, из которой они начинали. И теперь каждый видел боль каждого, и она уже проходила. У них была одна радость, одна печаль и одна цель. Вокруг их полноты смысла они увидели множество огней. И все они были важны, и все тянулись друг к другу, и у всех была общая цель, но они ее не видели, хотя всей душой стремились. И они впятером, как один знали, что им предстоит заботиться о всех этих звездах, чтобы смысл каждого стал заметнее другим.

Утро туманное

Бывает так, что все самое интересное случается, пока ты спишь. Вот и сегодня наши герои поняли, что проспали все полимеры.

– Нас затопило! Котя! – кричала Натаха.

– Вода! Ванная! Кто кран не закрыл? – вопила Машка.

Котя с бешеным сердцебиением вскочил и вылупил глаза в пол: – Где вода?

Никакой воды не было, он даже встал и топнул ногой: может, воду на полу просто не видно? Только затем он додумался посмотреть на девочек. Те глядели в другую сторону от прохода в коридор, где как известно была ванная.

Картина маслом: проснувшийся от воплей товарищей Мишка лежал на матрасе сам со своею утренней пикантностью, которую следовало бы отнести да облегчить вне очереди. Оказалось, что вчера Дашка не соврала – Мишка однозначно богатырь, точно коренастый, и корень – что надо. Только это сейчас никого не волновало.

Мишкина нижняя часть была полностью в воде. От того, что все на него пялятся, Мишка спешно вытащил свои руки из-за головы и решительно вскинул их вниз, скрестив ладони. От этого поднялся сильный всплеск и брызги.

Остается догадываться, что под утро видел Мишка во сне, только вода эта переливалась, вздымалась и бурлила.

Но этого неловкого мгновения хватило, чтобы вся жидкость заежилась, покрылась стреловидными отростками, потемнела и превратилась в гору песка, скрыв под собою занимательный артефакт.

Мишка вскрикнул, подорвался, выскочил из песка и смылся мухой в коридоре.

Из кучи желто-горячего песка выскочили в стороны две руки и вытянулись две ноги.

Троица отрыла рты. Оказалось, что никакой воды уже и в помине нет. Никто никого не затопил. А у балкона, по всей видимости, под песком образовалось чье-то тело. Котя уж было подумал, что это он во сне перенес что-то с пляжа прямо в квартиру. Но все оказалось, наоборот. Между ног в песке нарисовалась пара крупных накачанных силиконом губ, которые Дашкиным голосом произнесли: – А ну, отвернулись.

Но никто не пошевелился. К таким фокусам их никто не готовил. Тогда руки очень быстро намели немного песка туда, где по логике должна была быть сама голова, и действительно, Дашкина белобрысая башка, не успев открыть глаза, рявкнула: – Быстро, блин!

Хотя на курсы синхронного поворота голов ребята не ходили, но отвернулись комично и в одну сторону, как по команде “напра-во!” Послышалось шуршание песка.

– О! Смотрите-ка, получилось! – удивилась Дашка.

Головы вернулись в исходное положение. Теперь у них открылись рты.

– Ну чего вы? – спросила у них буднично Даша, – Оказалось, я и одежду могу. – Она стояла и гладила руками по шортам вниз, ощупывая фактуру.

– Отменный деним! – со знанием дела заценила Машка.

– И воротничок сидит четко. – продолжила ее мысль Наташа. Они прекрасно дополняли одна другую. Местные Биба и Боба.

– И давно ты поняла? – спросил Котя, обводя пальцем контур ее тела.

Даша пыталась собрать спутанные волосы одновременно ища ногой резиночку, усердно разбрасывая подушки и одеяло по сторонам.

– Да с час назад, – она глянула в их сторону, пропуская хвост в петлю найденной резинки, – а что? Вы же тоже не сразу сообразили.

– Вы даже не представляете, что мне только что снилось… – сказал, входя в зал Мишка, и покраснел в ушах. Он принялся складывать постельные принадлежности. Даша, намекая, что разговор окончен, принялась помогать кавалеру, смущенному странностью и незавершенностью первой брачной ночи.

Теперь и Машка с Наташкой принялись убирать диван. Это была последняя ночевка в стиле дружного общежития.

После утренних процедур, разделенных на кухню и ванную, компания засела за процедуру кофепития.

Даша развлекалась тем, что сидела на руках у Мишки и выделывалась. Она подбирала размер груди, постепенно поджимая Мишкину физиономию, пока тому не пришлось совсем уж отклонить голову назад.

– Даша! – он не выдержал. Но Даша еще не наигралась. Теперь она подбирала подходящее лицо к пятому размеру. Видя, что Мишка не выказывает энтузиазма, она сделала лошадиную морду и дважды прокричала ишаком. Чем разрядила атмосферу до петросяньего смеха всей компании. Она остановилась на втором размере и лице какой-то популярной зарубежной актрисы.

– Да-ша… – Миша явно нервничал, она выдала слишком много информации про их будущую личную жизнь.

– Ну, ладно, – сказала Дашка и стала собой. – Я еще могу воздухом. – сказала она и вызвала всплески рук с одобрительными возгласами, когда продемонстрировала это умение воочию.

Котя встал и начал рыться в кухонной утвари. Он делал это спешно и очень громко. Звенели ложки, кастрюли, хлопали дверцы ящиков и шкафов. Наконец он нашел то, что искал. В его руках была скалка. Последний раз он раскатывал тесто никогда, поэтому и пришлось так изрядно пошуметь.

Все удивились, когда он принялся ее ломать сначала так, а потом об ногу. Он пыхтел, кряхтел и стонал.

– На! – он отдал все еще целую, но уже скользкую от пота скалку Мишке. Тот сжал ее до хруста, оставив на ней вмятины от ладони и пальцев.

– Не мое… – сказал Котя, и полез в ящик с приборами. За стол он сел с ножом и протянул его снова Мишке.

– Давай, – обратился он к нему, – а то я сам не могу. – и Котя протянул Мишке ладонь.

– Дружище, я так тоже не смогу. – сказал тот и отложил нож.

– Ну, ты чуть-чуть, – просил его Котя, – может, я хотя бы заживаю быстро?

Видя, что ему невыносимо интересно и все может закончиться не очень аккуратно, Наташка выпустила один коготь и поцарапала ничего не ожидающему Коте предплечье.

– Ай! – сказал тот и схватился за ранку. – Ну, спасибо, родная.

Кровь шла, как обычно.

Теперь ребята поняли положение дел: нужно хранить Котю, как самое ценное, что есть у них. Они где-то на подсознании чувствовали, что если с ним что-либо случится, то они не просто потеряют свои шикарные способности, и Мишка не просто не познает острых ночных разнообразий, а они вообще исчезнут начисто. Будто и не было их.

– Я этим займусь, Коть, я обещаю! – вцепилась в него с мольбой Машка. – Смотри, я кое-что уже умею, – сказала она и принялась шептать страшные шипящие и рычащие слова. Над столом возникали огни, туман, камни и различные предметы; последним возникла средневековая пищаль. Мишка потянулся и взял ее в руки, пока и та не исчезнет.

– Как настоящая… – сказал он, принюхиваясь, – порох! – подтвердил он.

– Конечно, настоящая! – хмыкнула Машка. – Знания приходят постепенно, но сегодня я прям вся сочусь магией. – и она щелкнула пальцем с каким-то горловым звуком. На стол с грохотом упали средневековые латы, кольчуга, шлем и почему-то катана.

– Все волшебное, насколько я понимаю, – озвучила текущий инцидент Маша, – даже меч тебя всему обучит, – смотря на оттаявшее лицо Коти сказала она. – Но потренироваться придется. И много. – она замолчала.

– Сколько? – с надеждой спросил Котя.

– Как если бы тебя обучали, – сказала она, – или ты попросишь заговорить твои мозги?

– А так можно?

– Наверное… я еще не умею, – расстроила его ведьма. – иначе я наложила бы на тебя заклятье, а не на вот это вот все, – и она взяла в руки нагрудную пластину. Та оказалась почти невесомой на удивление даже самой Машки.

– Нам всем еще предстоит многому научиться, – сказала спокойно Наташа.