Текст книги "Hell Cat (СИ)"

Автор книги: Максим Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Минут через пять кровь вернулась к мозгу. Миша ел быстро, он сообщил, что насекомых не отличить от курицы с грибами, Маша ела лениво и все еще одной рукой. Миша подлил в кружки, если наливка замолчит в их крови, то станет неловко, а еще нужно дотянуть длящееся безрассудство до номера. И они дотянули.

За час с лишним до назначенного Маша и Миша вышли на охоту. Решили сразу направиться по юго-западной дороге в сторону замка Императора, они шли медленней и вальяжней всех, пропуская вперед гвардейцев и стражников, что возвращались в казармы.

Шатающийся одиночка попался довольно скоро. Он петлял и напевал что-то протяжное себе под нос.

– Подонок! – Машка влепила Мишке пощечину, – как ты мог меня променять на эту белобрысую козявку!?

– Я променял? Это ты запрыгнула в чужие подушки, как только подвернулся вариант получше, не хочу тебя больше видеть.

– Я вот сейчас отдамся первому встречному, только напьюсь как следует. – Машка извлекла из складок одежды бутылку с чем-то сизым, больно напоминающим свекольный самогон. – Мужчина, составьте компанию даме, меня сегодня некому согреть! Не бросайте меня одну в этом проклятом городе.

Новый кавалер в легких доспехах под серой накидкой и с мечом, съехавшим на его зад, остановился и пытался навести резкость на Машку. Когда ему наконец это удалось, он звонко икнул и что-то надорвал у себя в брюхе.

– Простите! – от отвернулся и на брусчатке показалось его последнее меню.

– Вот это мужчина! – сказала Машка, – Позволите, я буду первая? – она вытащила из бутылки сухой кукурузный початок и приложилась к литровой посуде. За один присест она всосала почти половину.

На обочине зааплодировали, Мишка хлопал громче всех.

– Вы умеете пить? – спросила она вылупившуюся на нее жертву и потянула ему емкость.

Пьяный воин смотрел на прищуренные девичьи глазки и соблазнительную ухмылку.

– Лучший императорский гвардеец Люццио Гвардини не подведет род мужской!

С этими словами он выхватил Машкин первач и залихватски заработал кадыком. После первого глотка сивушный дух самогона дал ему в ноздри, толпа хлопала и подначивала, сизая вонючая жидкость лилась через нос вместе с содержимым желудка, но Люццио, зажмурив глаза, шумно и страдальчески втягивал это назад. Его бы сейчас перенести за гаражи, куда-нибудь по колено в шахтерскую слякоть рабочего городка, а рядом поставить парочку собутыльников – типичная картина женского горя.

Всадив полбутылки самого отвратительного пойла, что только смогла придумать Наташка, он разбил бутылку о камни и начал шумно нюхать у себя подмышкой, выкатив глаза из орбит. Потом он заорал, а толпа его поддержала.

– Кто-то поможет мне дотащить моего мужчину до постели? – обратилась она к толпе.

– Я помогу тебе женщина, – выскочил вперед Мишка.

Он с легкостью подхватил тяжелое тело Гвардини, обвив его руку на своей шее.

– Воин что-то плел насчет женской коварности и подвоха, но ему было так плохо, что народ их просто обходил стороной.

Маша пристроилась рядом, и они зашагали в поисках укромного места.

Раздели его все за той же конюшней.

Местное солнце и луна висели над Теей у разных горизонтов. Была та пора дня, когда можно сказать, что вечер настал, но можно вполне пожелать доброго дня, и никто не удивится.

Свет был мягкий, и карета с лошадью почти не отбрасывала теней. В вечернем воздухе кобыла играла золотистым цветом и притягивала взоры стражи над задними воротами и собравшихся снизу зевак.

– Ты гляди, кака краса, сынку! – нищая карга в цыпках на коже пристала к кучке скучавших охранников, те и без нее обратили внимание на приметную клячу.

Лошадь, как по заказу стала высоко тянуть копыто, она старалась, будто танцор в чешках и растянутых колготках на утреннике в детском саду. Излишне гарцуя и подымая пыль, кобыла подкатила карету ко входу.

– Шлюха Жанетта ко двору Его Императорского Величества прибыла! – удивившись своей луженой глотке продекламировал Котя из-под своего глубокого капюшона.

– Стой, проверка! – из толпы вышли двое и взяли лошадь под узды, а еще двое, вытащив мечи открыли дверь гаремной кареты.

– Чего уставились, вы шлюху не видели? Пропускай быстрее, а то вытечет все, пока вы тут возитесь! – шлюха точно была не в духе. Но это была шлюха, сомнений у мужчин не было.

Охранники голодно облизнулись, но дверь закрыли. Извозчик, шлюха и карета – все как всегда.

– Открывай! – крикнул один из проверявших катеру людям над воротами. Послышалось “Давай, открывай!” уже за стеной. Застучали засовы, тяжелая дверь медленно распахнулась, и кучер легонько свистнул кнутом по лошадиному заду. Лошадь обернулась и показала зубы, кучеру стало неуютно, но карета тронулась и колеса очутились на внутренней мостовой, с более гладкой и лучше подогнанной брусчаткой, где лошадь повели слуги без оружия, лат и прочих военных атрибутов.

– Бое мой! Какая неимоверная красота! – расшаркивался лакей в вышитом цветастыми узорами костюме. – Император вас ожидает, великолепная Жанетта, я вас провожу. – он отошел в сторонку, не смея прикасаться к принадлежащей повелителю женщине.

Лакей дождался, пока женщина в парандже спустится со ступеней кареты, приподымая свое облачение. Он жадно втянул воздух, когда из-под полупрозрачной ткани показались две объемные стопы в тапках.

– Куда вылупился? Газа в пол, злодей-совратитель! – накинулась на него шлюха. Он замотал головой и поклонился.

– Прошу прощения, вы меня сразили наповал, меня всегда так сильно волнует ваше появление, о прекрасная Жанетта!

Лошадь заржала, кучер зашевелился.

– Проезжайте к конюшням, дайте лошади сена и далеко от кареты не отходите, а то вас задержат за шпионаж! – властно прикрикнул лакей на кучера, пытаясь исправить ситуацию с Жанеттой и ее натоптанными стопами.

Шлюху вели широкими коридорами с чистыми коврами. В этих пространствах никто просто так не шастал, это было слышно по слегка спертому застоявшемуся воздуху. Несколько подъемов по ступеням, расположенным в разных концах замка. Без четкой структуры сложно было сказать, на какой этаж вывели Жанетту, по одной из лестниц они поднялись, как показалось, этажа на три. Но очутились в просторном атриуме, с колоннами, высокими сводами, множеством окон и ярких штор по сторонам от них.

Справа вдали от того места, где они стояли и ждали аудиенции, послышался крик, стенания, удары и тяжелые шаги. Вели двоих пленников. Оба были сильно избиты и в следах засохшей крови. Один из них был одет сильно дороже другого, а второй, собственно говоря, был в стандартной серой накидке, также он был перевязан кожаными ремнями, явно предполагавшими меч.

– Простите, но сейчас наша очередь, – выступил лакей, – видите, сейчас время императорских утех, – лакей указал на шлюху сразу двумя руками.

– Не беда, наш вопрос много времени у Его Величества не отнимет.

Оба сопровождавших немного нервничали, так как хотели выслужиться перед Императором за счет своих сопровождаемых.

Тяжелые двери императорских покоев медленно и бесшумно распахнулись, на время раскрыв часть внутренней роскоши на обозрение гостям и пленным. Из дверей показался сам Император Трансмагор, подтянутый высокий мужчина лет тридцати пяти. На строгом овале лица застыл гордый орлиный нос, небольшие живые светло-карие глаза, тонкие губы и подбородок с ямочкой. Атлетическая шея вросла в небольшую голову, а руки были обнажены по плечи, открывая развитую мускулатуру. На нем была рубашка чуть выше колен, перевязанная золотым шнуром на мощном торсе. На ногах были кожаные вьетнамки. Из регалий на нем было видное крупное кольцо. Вместо камня был кусок метеорита в форме треугольной пирамиды с гравировкой на гранях в виде фигур: круга, квадрата и треугольника.

Трансмагор добродушно осмотрел каждого пленного и мельком глянул на шлюху, зародив зерно сомнения в ее мозгу.

– А кто здесь у нас? – он трепал за щеки сразу обоих плачущих мужчин. – Неужто вы нашли казнокрадов?

Главный из конвоиров, тот, что пытался спорить с лакеем, утвердительно кивнул и подтвердил догадку императора.

– Всего-то понадобилось восемнадцать дней с момента обнаружения нехватки, не так ли, как вас там?

– Стунж, Ваше Величество! Все верно, восемнадцать дней. Нам пришлось расставить ловушки, сюрпризы, так сказать. И вот, поглядите-ка, они попались!

Император медленно обошел пятерых сопровождающих и двоих пленников.

– За эти восемнадцать дней, сколько удалось вам украсть? – он обратился к двоим избитым.

– Тридцать тысяч игниссаций, мой Император. – ответил тот, что постарше и кто был одет получше.

– А этот молодой человек ваш родственник, не так ли?

– Да, это мой сын, Император!

– Я так и подумал, – ответил император и продолжил ходить вокруг них. – сходство отдаленное, но заметное. Струнж, скажите не вы ли были мозгом этой восхитительной операции по изобличению вот этих вот господ?

– Как не я, конечно же я, ваш покорный и вечный слуга, Император! – Стунж низко поклонился.

– Отлично, просто замечательно, – Император радушно сдавил его плечи и потряс их. – вам понадобилось всего лишь восемнадцать дней, за которые были украдены тридцать тысяч, а это, если я не ошибаюсь, выплаты всей страже за неделю, – Стунж попытался согласиться, но Император пресек его, – я прав, не стоит, и только спустя это время вы догадались, что это казначей, потом вы избили у него на глазах его сына, после чего казначей во всем признался и вернул все украденное?

– Почти все, мой Император, кое-что они успели потратить.

– Это же надо быть таким идиотом, чтобы не догадаться об этом в первый же день, Стунж?

Выскочка Стунж побелел от внезапно настигшего его страха. Даже двое пленников держались более уверенно, будучи избитыми и запуганными ранее. Это объяснялось просто: для Стунжа это был не первый вынесенный приговор Императора, а то, что это был именно приговор, у прилежного, но туповатого Стунжа сомнений не было никаких. Вместе с тем, для двоих пленников это был первый личный приговор Императора, на котором им довелось присутствовать.

Император подошел к шлюхе и снял с нее шлюмус. Остальные тут же потупили свой взор в пол.

– И что будем с ним делать? – спросил он у шлюхи.

Даша понимала, что происходит нечто страшное, от чего у Стунжа побелело все тело, а без определенной причины такое не происходит. Состояние бедолаги наложило и на нее саму зеркальный отпечаток. Даша с самого момента встречи с Императором транслировала видимое и слышимое ею остальным. И ей было страшновато до такой степени, что переговорный камень чуть не выпал.

“Даша, ты сможешь сейчас его убить?” – спрашивал Котя, а образы всех сейчас толпились в сознании девушки. Общая тревога ощущалась даже в образах.

“Рано, давайте я изучу обстановку, раскрыться мы можем только один раз.” – рассудила Даша.

– А что вы обычно делаете? – как можно кокетливее спросила она.

Стунж поднял глаза на шлюху и смотрел, вымаливая пощады, но Даша посчитала это за некий вызов Императору, обычный служака посмел смотреть на женщину Его Величества.

Трансмагор медленно ощупывал Дашкино чужое тело, она давно отключила чувствительность этого отвратительного жира и незнакомых складок кожи, но она все же выдавила из себя улыбку.

– Стунж, вам нравится моя женщина? – спросил Император, явно издеваясь.

Стунж гордо молчал и смотрел Даше в глаза. Только сейчас она поняла, что он держится на этом свете только благодаря взгляду ее шлюшьих глаз, это все, что он желает видеть перед смертью.

Император присел перед Дашей, впился ей губами в рыхлый живот, а большие и сильные руки положил на груди и сдавил с такой силой, что настоящая шлюха не выдержала бы.

“Даша…” – показался Мишка.

Даша нежно, стараясь не причинить боль, прижала Трансмагора к своему брюху и издала притворный стон удовольствия.

“Подруга, мы с тобой!” – Даша увидела лошадиную голову.

Император опускал голову ниже, а Даша все смотрела в холодные глаза Стунжу. И когда губы Трансмагора достигли цели, у оцепеневшего Стунжа раскрылась грудная клетка и все ее содержимое начало по очереди вываливаться.

Охранники принялись сдерживать порывы рвоты, а Трансмагор встал и поцеловал шлюху в губы.

– Отпустите пленных. – скомандовал он охране, – И можете быть свободны.

Охрана, позеленев, поспешила удалиться, а Император подошел к избитым бедолагам.

– Вы можете возвращаться к вашим обязанностям в полном объеме, и у меня почему-то такое чувство, что из казны более не пропадет ни одной игниссации, не так ли, моя сладенькая? – он подошел к шлюхе и взялся за то заплывшее жировым фартуком место, которое он недавно смаковал.

“Дашка, отбой, выбирайся!” – ребята маячили то все вместе, то по одному.

– Несомненно, мой Император. – она попыталась изобразить улыбку на том, что у нее было вместо лица.

Двое бывших узников стали падать шлюхе в ноги и благодарить и ее, и самого Императора.

– Пошли вон! – рявкнул он жестко, – У меня что-то разыгрались чувства, – он шлепнул шлюху по заковыристой и бугристой коже задницы.

Император повел Дашу в свои покои, оставив на полу живого и собирающего себя по частям мистера Стунжа. Кроме них на этаже никого не было и ближайшие часы не будет.

– Прошу прощения, дорогая, дела дворцовые. – извинился он перед шлюхой, стягивая с себя одежду.

“Даша, вылетай оттуда, чего ты ждешь?” – замаячил Мишка.

“Я доведу дело до конца, можете любоваться! Или зачем все это было?” – Даша была уже спокойна, как слон.

Император оказался неплохо сложен, ухожен и чист. Он разлегся и попросил шлюху взобраться на него сверху.

Пока Даше пришлось исполнять его прихоти, у него развязался язык.

– Знаешь ли ты, Жанетта, что это за комната? – Даша не знала, – Это бывшая темница одного старого короля, и это не простая темница, она опечатана старинной магией.

– Как интересно, мой Император, а для чего? – спросила монотонно колышущаяся шлюха.

– Король держал здесь в заточении свою сестру, чтобы та случайно не оставила своего наследника, представляешь?

Пятеро голов сейчас напряженно думали, что им делать, начинать ли штурм, отвлекать, выбираться ли Дашке оттуда, и сможет ли она покинуть заколдованные стены. И почему никто не догадался обследовать замок так досконально. А если бы попытались, остались бы незамеченными Императором. И вообще, на что еще он способен?

– Теперь я, человек с другого мира, завладевший этим кольцом и всем миром Теи, или почти всем, я и только я могу впустить или выпустить из этой комнаты кого мне нужно.

“Дашка, дотерпи до конца, мы придумаем другой план.” – кричал Мишка.

“Только не делай глупостей.” – перебивал его Котя.

“Расслабься и получай удовольствие!” – сказала лошадиная голова.

– И я подумываю оставить тебя здесь подольше! – сказал Трансмагор похотливо и игриво.

У Дашки в голове все выдохнули и завизжали от радости. Человек, могущий силой мысли взаимодействовать с магией – опасный противник. Даже Машка не могла с ним тягаться. Вот если бы она не пропустила свои знания по ментальному колдовству, тогда был бы шанс. Но пока она скрутит свои пальцы, Трансмагор оставит ее без челюсти, или вообще распылит по комнате.

Даша двигалась, ловя прогресс и слушая его болтовню. Где-то под ее чужим отключенным телом, валялся страшный человек и получал свое извращенное удовольствие.

– Знала бы ты, шлюха, кто только не охотился за этим кольцом, одних мне даже пришлось загнать далеко на острова. Другие просто исчезли, как и не было их. Ты думаешь, я такой всемогущий?

– О, да, мой Император, ты самый сильный, тебя боятся даже звери на другом конце мира, – как могла восторженно убаюкивала его самомнение Дашка.

– А вот и нет, – уже тяжело дыша говорил он, – с помощью этого кольца я могу абсолютно все, кроме одного, – он уже начинал постанывать, Даша замедлилась, давая время себе и ему, чтобы тот закончил свою мысль, – я не могу вернуться домой, в свой мир, представляешь, шлюха, какая ирония… – Трансмагор, или как там его звали по-настоящему уже тяжело и глубоко дышал, его глаза закатились, и он потихоньку терял власть над собой.

Четверо засели у Дашки в голове, они видели ее глазами, они слышали ее ушами, они ожидали, что скоро все закончится, у них есть информация, и они смогут придумать новый ход. Но у Даши все давно было придумано.

За секунды до окончания она начала превращать часть себя в угарный газ; увеличивая концентрацию, он постепенно обволакивал голову Императора, а тот, постепенно вдыхая его, приближался к эйфории, усиленной отсутствием кислорода. А когда все случилось, его экстаз длился все дольше и дольше. Он даже не понял, что теряет сознание от духоты, а не от оргазма.

Спустя еще секунду, Стихия в виде угарного газа была уже во всем объеме его легких. Сердце Императора билось недолго.

“Дашка… он спит?” – шептал Мишка.

– Сдохни, падлюка! – заорала шлюха без части спины и выпала на пол водой.

– Вытаскивайте меня отсюда, – кричала Дашка друзьям, дергая закрытую дверь, в которой не было никаких замков. Она металась воздухом и искала щели, через которые могла бы сбежать. Она даже надевала перстень, но без магических знаний это был просто тупое некрасивое и неудобное кольцо.

– Мне не выбраться! – сказала она ребятам уже совершенно равнодушным тоном. – Буду ждать вас здесь.

– Браво, браво! – в комнате кто-то хлопал в ладоши.

Даша резко повернулась. Перед ней стояли Люцифер и Гавриил. Они светились от счастья.

– Я за тебя болел, деточка. – прижал руки к груди Люцифер. – А вот этот, – он брезгливо махнул рукой в Гавриила, – всю дорогу сомневался.

– Мне нравилось правление этого парня, – сказал Гавриил, – вы только посмотрите, какой порядок на планете, но скоро все будет, как ты любишь, дорогой Святослав: войны, пожары, смерти, правда? – он обратился к брату.

– Это уже неважно, осталось посмотреть, как привратник завладеет кольцом. – сказал Сатана.

“Ребята, вы это видите?” – обратилась Даша к остальным.

“Видим, интересно, они знают о наших разговорах?” – спросил Котя.

– Теперь уже ты сомневаешься, братишка, думаешь, они не справятся с мегерами?

– Какими еще мегерами? – спросила Даша.

– Не пудри заранее им мозги этими гуриями, всему свое время, – сказал устало Гавриил, – у них еще целая армия гвардейцев, пойдем, брат, а то мы сильно заболтались.

– Дарья, наше почтение! – Люцифер поклонился, и они исчезли безо всяких эффектов.

“Похоже, твои лучницы тоже охотятся за камнем!” – сказала Дашка

“Если так, то у нас очень мало времени” – проговорила лошадиная голова.

“Мишка, Машуня, действуем!” – сказал Котя и вылез из кареты с катаной в руках.

– Пошла родимая! – Наташка мысленно общалась со своим экипажем, толкая его вперед-назад, выруливая к казарменным дверям. На эти маневры растерянно смотрели воины и слуги замка. Где это такое видано, чтобы лошадь выписывала такие замысловатые кренделя.

Вокруг телеги собралось достаточно зевак, пока Котя нагло и в открытую шел к задним воротам по брусчатке, они пытались махать перед лошадью руками и кричать.

Наконец, кобыла вырулила и стояла напротив выхода из казармы, и замковые начал успокаиваться – экипаж расположился лицом к воротам, по площади никто не разъезжал.

Но когда кобыла повернула свою голову назад и пошла наоборот, стыло ясно, что метров через десять экипаж врежется в ворота. Кто-то даже пробовал тормозить карету руками, но куда там!

И вот послышался стук о двери, из казарменных решетчатых окон появились первые руки и крики, что нужно убрать препятствие.

– Иди, иди ко мне, – звал приведенный конюх кобылу, – на, хочешь кусочек сахару, на, ннна…

Наташа от сахара не отказалась, но никуда не пошла, а легла на бочок, слегка сломав и порвав оснастку.

– Что ж ты делаешь, хорошая же телега, ух, паразитка! – ругался конюх. Несколько стражей осторожно хлопали ее по заду, но результат был примерно никакой.

– Ты так и будешь лежать, – спросил ее Котя, взбиравшийся на стену. Ему кричали, чтобы он стоял, сложил оружие, потом они кряхтели, орали, звали на помощь. Над малыми крепостными воротами шел бой, сдалека казалось, что в нем участвует только одна сторона: люди в серых балахонах, с мечами и характерным рисунком на спинах в виде тех же скрещенных мечей. И только одна фигура в центре чудилась лишней. Иногда это был человек, иногда черное марево. Центр урагана, в который стремились серые человечки, после чего те с криком и звоном железа по мостовой сваливались с высоты метров пятнадцать. Судя по развитию событий, кучка у ворот собиралась расти и дальше.

– Я не голодна, но так уж и быть! – кобылу уже пытались отвязать, обрубить сбрую и оттянуть от телеги. В дверь казармы били, толкали, пытаясь вынести ее к чертовой матери.

На эти крики почти никто не сбегался, кроме конюха и нескольких слуг, не желавших бежать к бойне у ворот.

Кобыла стала менять цвет на серый, уши ее удлиняться, а тело ее укорачиваться. От нее отпрянули и сели на зады все корпевшие над ее перемещением. Перед ними лежала ослиха. То ли в их мире не было ослов, то ли они их попросту никогда не видели. А может и вовсе их испугало само превращение. По всей видимости, кроме Императора никто здесь не славился похожими фокусами.

Ослица встала и закричала на сидевшего с сахаром в руке конюха. Этот сахар она тоже забрала.

От ударов карета начала отъезжать, Наташка поняла, что заигралась. Сделавшись крупным орангутаном, она оторвала конюху голову и кинула ее в бежавших на помощь стражей. Подсев, орангутан перевернул и заклинил телегу на бок, чем сделал невозможным открытие дверей без помощи извне.

Пару стрел уже торчало из широкой спины обезьяны. Наташка такому обращению с животным огорчилась. Она выбирала тех стражей, что были с луками, а не с мечами. В стороны летели оторванные руки и содранные лица. Разъяренная обезьяна до последнего терпела вонзившиеся стрелы и порезы от мечей. Когда боль стала мешать карать, в небо взмыл щегол, а оттуда на стену, поближе к любимому он упал пантерой. На нее обрушились новые стрелы и удары мечей, Наташка выхватила из толпы красномордого защитника, который запутался мечом в своем же плаще, она откусила ему полголовы и проглотила желеобразный мозг, порезы стали зарастать. Отбиваясь и сбрасывая с высоты вновь прибывших, она разделывала начатый торс, насытившись и получив прилив магических сил, она прыжками и когтями проделала себе путь к привратнику.

– Долго же ты, – сказал он обычным образом и рубил с новой силой, целясь в ноги, параллельно отбивая удары мечей и коротких клинков.

Стоять было сложно, вся стена была скользкая от крови, она лилась вниз несколькими потоками по стене. А под ней уже шевелилась гора тел.

– Ваше Величество! – в Дашкину дверь стучали. – Требуется ваше вмешательство! На нас напали магические существа, если вы сейчас не вмешаетесь, боюсь, что замок падет.

Снова стук и крики. Даша подключилась и похвалила ребят, передав им послание стучавшего в дверь.

– Я не могу сейчас выйти, у меня шлюха! Пошел вон, плебей! – крикнула Дашка глоткой Трансмагора. Его распростертое тело начало ее раздражать. Убитая утка должны быть ощипана и сожрана.

Облако песка заметалось по комнате, как будто с помощью ластика истирался Император сантиметр за сантиметром. Желтый песок побагровел, зашумел, разделился на множество потоков, сплелся в замысловатую косу, затем в шар, и в конце концов осыпался красивой горкой в центре комнаты, прямо на Кольцо Врат. Дашка выпала в осадок. Почему бы не поваляться кучкой песка?

– Показывайте мне, ребята, я буду за вас болеть! – как-то грустно попросила она их. Сил переживать о закрытой двери у нее не было.

– Сыночек, поцелуй красавицу! – старая карга приставала к охране под малыми воротами. Пока все еще было тихо, Котя только вышел из кареты, а Наташка крутила головой и сложно правила двуколкой.

– Да отцепись ты, бабушка… – Домой иди!.. – Пошла вон… – Уберите ее от ммм гррр. – старуха выбрала жертву, впрыгнула и присосалась к молоденькому и растерянному бойцу. Над бедолагой подшучивали и хлопали в ладоши.

– Как ты посмел лапать мою жену! – врезал Мишка молодчику, на котором повисла ведьма.

– Эй, он не виноват, она сама тут ко всем пристает! – выкрикнул кто-то, – Да и старовата она для тебя, иди погуляй и не мешай веселиться.

На Мишку зашикали и начали выталкивать, чтобы он не закрывал обзор.

– Это кто здесь назвал мою красавицу шлюхой, да еще и старухой? – Мишка вытащил меч и стал неуверенно им размахивать, дразня толпу. Остальные оголили оружие и лениво подстегивали его неумелые движения.

– Любимый, я не виновата. Они все меня хватали и заставляли делать непристойные вещи! – На пацаненке висела уже не ведьма, а черноглазая молодая красавица.

Мечи замолчали, народ недоумевал. Молодой бедолага не знал что думать, только что его облизывала воняющая гнилью старая карга, а теперь на ее месте была вовсе и не она, а даже наоборот.

– Ах ты сволочь! Мишка проткнул его в бок. Тот завалился вместе с девушкой. Она слезла с кричащего юноши.

– Кто следующий? – Она, расставив ноги, присев и растопырив руки выбирала новую жертву.

– А давай я! – вперед вышел здоровяк шире, чем выше, он злобно смеялся, друзья его выставили мечи в сторону Мишки. – Или ты передумала?

– Нет, что ты, милок! – на него уже шла карга еще страшней прежней: почти лысая, с одним зубом, в пятнах и с повисшей кожей. Но это видел только он. Во избежание он выставил руки, остальные в этот момент отбивали смешные выпады Мишки.

– Так ты меня уже не хочешь, жирдяй? – заскрипела бабка. У нее в руках затрещали мелкие искры и один совсем небольшой разряд чистой энергии впился тому в брюхо, проделав круглую дыру, через которую можно было рассмотреть, что происходит позади.

Остальные обернулись.

– Колдунья! – закричали они, – Бей ее! Зовите Императора! – они кричали на стену, но на ней уже и так было что делать. Со всей окружности стены к задним воротам сбегались обезумевшие воины, кто с луком, а кто клинком. Воины с мечами стояли на земле, или ломились из казармы. Никто не мог предположить, что их запрут внутри крепости.

Тут уже откладывать было нельзя, зашептала ведьма, сложила пальцы, скрутила защитные пассы, прошелся по земле холодный туман в стороны от бабули. Несколько секунд все были в замешательстве.

– А ну, не тронь мою красавицу! – закричал Мишка, но его никто не слушал, толпа под воротами ринулась на ведьму, только пробиться не смогли, та пускала светящиеся иглы и метала шары в тех, кто был поближе.

– Наташка, тут у меня шашлыки для тебя!

– Оставь себе, у меня сыромятинка, подруга! – отвечала та со стены.

Самым последним был Мишка. Он начала раздеваться. Медленно и странно. На него отвлеклось несколько человек и закричали: – Отставить, ты что, с ума сошел?

Но Мишка уже стоял раздетый и наливался тьмой. Кто не был занят ведьмой, тот готовился сразиться с Демоном. Забойщик стоял с молотом и секирой, волосы его пылали, от тела шел жар, из ноздрей вырывался с рыком дым и искры.

Рывок вокруг оси, шаг вперед и рывок в другую сторону: два ряда воинов сметены. И неважно, клинок в руках, латы на теле – все в мокрый фарш с костями.

Забойщик набрал полное нутро воздуха и пустил в сторону ворот, где метала молнии старая лысая ведьма, вал огня по земле. Вокруг Наташки закричали люди, охваченные пламенем. Они ринулись в свой последний забег в случайную сторону.

Но на смену им вокруг стены из города бежали все новые и новые силы.

Где-то вдалеке били в железо. Это был не колокольный звон, но противный лязг, как будто колотили в жесть и рельсу. Этот звук доносился с юга. Оттуда же доносился шум и крик. Горожане разбегались из-под топота копыт – в город въезжала армия гурий, такого не было уже три сотни лет.

В городе были видны первые столбы дыма – это старые враги сжигали дома друг другу. Всем стало понятно, что Император больше ничего не делает. Будь он в строю, все давно бы закончилось.

Половина сражавшихся внутри стен и половина находившихся вне их, ринулась к центральным воротам. Открыли лишь одну створку, чтобы впустить желающих сражаться внутри и выпустить предпочитающих биться на мечах.

С крыши казармы новости быстро распространились среди гарнизона. Теперь в ход пошла мебель и копья – лишь бы закрыть дверь изнутри, да покрепче. Внутри выстраивалась оборона. Здание было предназначено для придворных и прочей прислуги с их семьями. Поэтому второго и третьего входа не было предусмотрено. Задней полукруглой частью казарма выходила на стену крепости, а длинная передняя стена была испорчена приделанными деревянными конюшнями по обе стороны от входа, и там как раз была заклинившая о конюшни шлюшья карета. Она уже горела, ее сверху облили маслом и бросили туда несколько факелов.

Грады стрел армии гурий осыпались на всю дворцовую площадь. Многие из них впивались то в пантеру, то в львицу, то в носорога. Шар мерцающей защиты вместе со страшной ведьмой перемещался вдоль южной стены, когда иссякала магия, ведьма влипала спиной в стену и пила из нее ее силы, а руками она притягивала еще целых воинов и иссушала их до костей, и тогда шар неприкосновенности двигался дальше по направлению к центральным воротам, где уже собрались ровные ряды красивых и сильных женщин. Каждый ряд из десятка молодых воительниц выпускал свои стрелы по очереди, первыми были ближайшие, они подымались с колен, делали залп, присаживались и закрывались щитами, затем делал свой ход случайный ряд, чтобы нельзя было догадаться, кто откроется для поражения на этот раз. В центре расчетов стояла старшая – Елена, она выкрикивала кто делает залп следующий, ее охраняло десять гурий с особо длинными щитами. Сзади по флангам уже готовились длинные шеренги воительниц с длинными острыми пиками и мечами через одну. Они ждали, когда у лучниц закончатся стрелы, чтобы обойти их и пронести десятки лестниц с крюками.

С северной стороны стену огибал Демон, о которого впиваясь плавились копья и стрелы. Он терпел боль, швырял вперед свой молот, который сметал в гармошку по несколько врагов, прорвавшихся ближе, он зажаривал на месте и рубил топором. После особо удачных забоев молотом он терял изрядное количество сил и ему приходилось подпитываться на пути к улетевшему тяжелому молоту, тогда он вытаскивал его из кучи забитых тел, прикрывая секирой лицо от стрел, что летели со стороны центральных врат, он замахивался и снова метал молот вперед. Кто не успел отбежать, тот уже лежал по частям. И снова он прокладывал огненный путь к своему молоту.

– С гуриями в бой не вступать! – скомандовал Котя. – Они могут знать, как пройти в магическую комнату! Просим помощи и вместе с ними прорываемся внутрь!

Все отрапортовали и продолжили свою битву.