Текст книги "Hell Cat (СИ)"

Автор книги: Максим Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Очевидно, что флаг вешали иным способом, нежели используя тот выход на крышу, которым ребятам довелось воспользоваться. Применение лестницы и стремянки исключалось. А значило это одно: тот, кто занимался водружением знамени, имел и крылья, и силы – знамя было не менее шести метров. При достаточном ветре оно развивалось эпично и элегантно.

Нужно сказать, что вид открывался умопомрачительный. В ту сторону, на которую выходили окна спален, ничего нового с крыши видно не было. По другую сторону была вода и скалы. Они уходили к горизонту, омываемые неспокойными водами. Безжизненные, острые, надломленные, с неправильными формами, сколотые, будто великан пытался изготовить наконечник стрелы, а получалось лишь расслоить вкривь и вкось. Захоти высадиться – негде взору зацепиться. Казалось, там даже птицы гнезд не вьют.

Из-за тонущих в пене пиков то ли садилась, то ли подымалась розовая, бледная днем луна. Через минуту стало ясно, что все же она садится. Не теряя случая, каждый сделал столько кадров, сколько позволяла фантазия и память телефона. Благодаря тому, что вблизи замка техника еще работала, пятеро ребят бегали вдоль парапета, ловили красивый ракурс. Пятачок крыши замка двадцать на тридцать метров в тот момент оживился, как смотровая площадка небоскреба во время паломничества туристов. Здесь смешивались запах моря, леса и самого замка. Было решено в хорошую погоду устраивать на крыше пикники и сабантуи. Команда еще не знала, что в этом мире электричество не работает, стоит им удалиться, как телефоны превратятся в кирпичи. Особенно обидно будет за Котин кредитный смартфон.

То ли из-за ветра, то ли так и было, но их не одолевала ни мошкорня, ни мухи, ни комары. Этот мир начинал нравится все больше и больше. Добрый детские улыбки озаряли лица наших героев. Все мысли куда-то улетучились.

Надышавшись и насладившись видами, народ потянулся назад, в низкую и темную надстройку, где их ждала винтовая лестница.

– Маш, закроешь? – попросил Мишка ведьму, с усилием задвигая ржавую защелку. – Не зря же было заколочено.

Маша только произнесла: “Ахалай-махалай” – скорее ради проформы, чем в том была надобность. И выход зарос камнем. Мало ли какая тварь залезет со спины.

У ребят что-то дико и высоко запищало под ногами и прошмыгнуло вниз. Наташка в ту же секунду помчалась рысью вдогонку, она споткнулась о шедшего впереди Котю и пролетела с десяток ступеней кубарем. Машка сочувственно ойкнула, а остальных такой кульбит позабавил.

– Я пойду первым. – Мишка уже наливался первобытной силой. В огромном зале свет их палочек просто терялся.

– Сейчас!

Маша уже взлетала под свод зала и разжигала там большой яркий шар. Через пять секунд стало ярко и тепло. Но слишком.

– Маша, можно немного приглушить? – Даша щурилась, остальные просто прикрывались локтями.

– Какие вы неженки…

Когда яркости стало раза в три меньше, народ начал осматриваться.

В высоких нишах стояли статуи женщин с луками, мужчин с мечами, каких-то драконов, змей. Для статуй использовался красноватый минерал со светлыми прожилками. У тех статуй, что повыше, прожилки шли поперек, а у более низких – вдоль. Все изваяния стояли по той стороне замка, где в спальнях были окна. Сегодня на крыше выяснилось, что именно там был восток. Центральной фигурой в ряду стояла трехметровая пирамида, из полупрозрачного янтаря, в нее было надежно вплавлено большое алое застывшее пламя. Прямо над пирамидой возвышался купол, по всей видимости, это была внутренняя часть башни со шпилем.

По другую сторону от статуй были витражи из темного непрозрачного стекла различных оттенков. Окна с витражами оказались просто огромные: от самого пола и почти под крышу. Они готическими стрелами зауживались кверху. Сюжет витражей изображал батальные сцены. На двух крайних окнах были поединки на мечах и копьях, а на двух внутренних – явно магические сценки. По центру, где могло расположиться еще одно окно, возле прохода, из которого все вошли, находилась гигантская скульптура шара. Рисунок прожилок на красном мраморе был подобран так однозначно, что ни у кого не возникло сомнения – это местная луна.

Все четверо подошли и прикоснулись к отполированному шару. Его форма и размер манили и звали.

– Ушел, гаденыш!

В проходе стояла рысь с огромной крысой в зубах. У кого-то уже был завтрак.

– В подвал, гадость такая, шмыгнула! – договаривала человеческая Наташка, как раз заглатывая некрасивый неаппетитный голый крысиный хвостик

– Не ходила бы ты туда сама, подруженька, – отчитывала ее приземлившаяся ведьма, – вон, весь бок стерла!

Наташка только сейчас заметила, что справа все покраснело и сочится.

– А нечего ноги свои растопыривать! – Наташка погрозила Коте кулачком.

– Иди ко мне, я тебе поправлю. – Машка уже обнимала подругу и водила рукой по облупленному боку. Без сомнения, она могла поправить все и так, но больно уж влек ее животный магнетизм.

Мишка в своем великанском обличии перетаптывался с ноги на ногу, Даша, почувствовав неловкость, приобняла того за ногу – помогло.

Все смотрели на заживающие кошачьи ссадины.

– А у нас тут скульптуры, что думаешь? – Котя махнул подбородком в сторону статуй. Вихляя, Наташка шла вдоль ниш с воинами, простирала к ним свои тоненькие изящные ручки и поглаживала чуть ли не каждую складочку на изваяниях.

– Однако…

Она не спеша присматривалась, задерживаясь у каждой ниши.

– Достойно Лувра, смотрите, как тонко сделано вот тут и тут. Сохранились отлично. Машка, что скажешь, ручная работа?

Ведьма утвердительно кивнула.

– Все, кроме этого!

– А это что вообще такое? Горный хрусталь? Пластик?

– Энергия. В твердом состоянии.

Машка положила две руки на пирамиду.

– Присоединяйтесь! Это нечто батарейки, скрещенной с котом!

Они обступили и навалились толпой на тускло-прозрачную пирамиду с голограммой огня внутри. Но голограммой это могло быть на Земле. А здесь это волшебное пламя, залитое затвердевшей энергией. От него исходило магическое тепло, наполнявшее саму их сущность, как сверхсуществ. Обычному человеку просто сделалось бы возле пирамиды уютно и комфортно. Знаете, как бывает, идешь по скверу, или по аллее, и вдруг понимаешь, что только на этой лавке нужно присесть? Или, когда в булошной на тебя смотрит именно тот батон, второй снизу. И ты говоришь продавщице: “Нет-нет, ниже… да, спасибо, его мне надо!”

Наташка навалилась на пирамиду всем телом и влипла: – Оставьте меня тут!

На лице ее застыло блаженство.

– Вот что за тепло отражалось от каменной луны напротив. За столько времени этот камень сумел напитаться излишками магии.

Вдоль всего зала прямо по центру шел длинный каменный стол, он был единым целым с полом. А вот стулья оказались деревянными. Они были накиданы кучей в том конце зала, что находился прямо над волшебной кладовой, где и валялся один такой же, только покалеченный.

Мишка и Котя пошли к горе стульев и начали разбирать завал. Минут через пятнадцать все стулья были расставлены вдоль стола. Все еще пыльные, но раритетные и основательные. Зал преобразился. Хотелось захлопать в ладоши и закричать: “А теперь дичь!”

Ребята отлепили негодующую Наташку от пирамиды и потащили вниз по лестнице.

– Ты тут уже была, веди!

Проходя мимо своего этажа, они нос к носу столкнулись с образовавшейся толпой.

– Попрошу всех разойтись. Не видите? Мы еще заняты. – Котя попытался утихомирить посетителей. Те жестикулировали, трясли корзинками, сумками, пакетами, они перекрикивали один другого.

– Ладно, иди, мы уж тут сами как-нибудь. – Мишку, как самого мягкого по выдержке, толпа сломила, и он дружески положил Коте руку на плечо. – Давай, а потом мы с тобой сделаем вылазку, если захочешь. Я обещаю!

Котю схватил десяток рук и добрые люди уволокли его заниматься прямыми обязанностями.

На этот раз впереди шла Наташка, она включила свои хищные кошачьи глаза и вышла вперед, чтобы яркие палки-фонари не засвечивали ей обзор. Она частенько шмыгала носом. Но не от холода – принюхивалась.

– Оно тут пробегало. Интересный запах. Наверное, вкусное! – и она продолжала шлепать босыми ступнями по каменным ступеням.

Четверо отважных и осторожных разведчиков крались в глубины тайн замка.

Ниже этажом оказалась кухня, кладовая и большая комната с двухъярусными кроватями. Повара и прислуга когда-то давно здесь жили как в казарме.

Порядка никакого. Сваленные в кучу стулья – это еще ого-го какой порядок. Под ногами звенели металлические миски, черепки битой посуды, ножи, трезубые вилки, черпаки и так далее. Вдоль одной из стен были печи с дымоходами, встроенными в толстые замковые стены. Дальше из стены выходила длинная каменная мойка со сливом в дальнем углу. В кладовой были полки и стоящие на них пустые плетенные корзины, большие пустые стеклянные емкости, бочки, кадки.

Котя заглянул в топку каждой печи. Оттуда тянуло гарью. Никаких сюрпризов.

Еще ниже этажом начинался подвал.

– Я туда как-то не особо хочу идти. – Сказала Машка и вцепилась ребятам в руки.

Мишка сходил сам, Машу оставил на попечении девчат: – стой тут, чуть что – бегите. Машка, закроешь стеной проход.

Ему дали еще одну светящуюся палку.

Мишка вернулся минуты через три.

– Нечего там делать. – грустно заметил он.

Мишка казался задумчивым. Вообще, Мишка с Машкой были вынуждены мириться со своим положением. Каждый раз после перевоплощений они оставались светить задами. А все, что говорит голый человек, воспринимается немного смешно.

– Там клети и казематы. Я проверил каждую из них – никого, пусто. Так что нечего тебе там делать.

– Исходит оттуда что-то такое… – предупредила их Машка.

Лестница вела еще на один пролет вниз. Он оказался последним и закачивался железной дверью, закрытой на несколько засовов.

– Давайте дождемся Котю и откроем ее вместе! – заскулил Мишка.

– Уж нет, если хочешь – возвращайся, а меня не отговоришь.

Наташа напала на засовы.

– Дай-ка я, подруга! – Машка испустила из рук пучок яркого пламени в каждый засов по очереди. После чего Наташа смогла с легкостью все их сдвинуть.

Они стояли перед дверью, которую всего-навсего нужно толкнуть, а за ней – свобода!

Даша не выдержала и налегла на дверь первой.

– Петли заржавели, – выдавила она, кряхтя, – помогите девушке!

Тогда они навалились вместе.

Медленно, с ужасным неприятным скрипом дверь поддалась. Показалась яркая щель. В нос ударил свежий воздух, глаза заслезились от яркого солнца. Все четверо ступили на чужую обитаемую планету.

– Я вернусь в квартиру, кто со мной? – ему было неудобно перед другом, что он сейчас начнет получать новые ощущения, а Котя там сам, занимается со своими баранами. Не по-дружески это.

Мишке никто не ответил. Девочки делали маленькие пингвиньи шажки, лица их были обращены вверх, а руки вскинуты.

– Яхуу! – Даша неслась по траве.

– Передай Коте, что мы вернемся не раньше, чем нагуляемся. – Наташка на ходу обрастала шерстью, менялась в ногах и телом. И вот уже по лужайке в направлении леса мчалась дикая большая кошка.

– Прикрой двери, дадим знать, как нужно будет открывать. – Маша на прощание помахала Мишке, развернулась, сняла обувь и просто пошла вперед.

Девочки вышли на дорогу после валяния в траве, крика в небо и бега между ранее невиданными деревьями. В сторону большой воды смысла идти не было. Самым правильным было пойти по дороге через засаженные поля, дорога просто обязана вывести к жилищам.

– Даша, что это на тебе?

Машка удивилась ее новому прикиду. Та облачила себя в лохмотья, спутала волосы, а на ноги надела простые сандалии.

– А ты как-то иначе видишь типичных обитателей здешних мест?

– Наташка, что скажешь?

Но рядом была уже овчарка.

– Ну, как знаете, внученьки. – старая бабка с клюкой возглавила шествие.

Лесок закончился довольно быстро. Когда последние голоса птиц остались за спиной, бабушка с внучкой и собачкой вышли в поле.

– Натах, а вот ты прямо уверена, что здесь есть собаки?

– И что они выглядят именно так?

– Зануды! А вы точно знаете, что бабки носят черный балахон, а не зеленый в горошек? А сандалии твои не означают, что ты, например, каменщик?

– А как ты предлагаешь?

Собака стала снова Наташкой.

– Даш, слетай по-быстрому вперед, а мы тут привал организуем. Правда, Маш?

– Слетай, деточка, – Машка скрипучим и мудрым голосом обратилась к Дашке, – птичкой вольной, ветром шумным. Пожалей бабушкину костяную ногу! – Маша сделала ударение на “у” и задрала свой балахон, вытащив дряблую в пятнах и прожилках старческую ногу.

– Злые вы! Будете здесь веселиться, пить чай и валяться в сене! А я скучать сама должна?

Даша растворилась, а над пшеницей пошли волны сильного ветра. Это Даша переусердствовала с обиды. Хотя какая там обида, они до горизонта и к ночи бы не вышли.

Местная пшеница уже вызрела и местами подсыхала. Наташа сорвала колосок, растерла, провеяла от шелухи, подув в свой маленький кулачок и закинула в рот.

– Пшеница! – подтвердила, разжевывая в жвачку зерна. – Вкус как на Земле.

Маша вновь была длинноногой и чернявой, она присмотрелась к несобранному урожаю.

– Смотри, какие колосья большие, длиннее раза в два. Головы как склонили, видишь?

Она, слегка касаясь, погладила ладонями верхушки колосков. Они отдавали летним теплом и приято щекотали ладони. Маша снова испытала удар животного магнетизма в самый низ живота и набросилась на Наташку, повалив ту прямо в высокие и густые стебли.

– Иди сюда, моя жующая коровка.

Какие-то насекомые мерно и негромко стрекотали в посевах и замолкали только когда на них накатывались. С высоты несколько птиц пролетая наблюдали, как кто-то оставляет следы на полях. А потом скажут – пришельцы! А вот и пришельцы. Лети дальше и не завидуй.

Через полчасика ветерком зашумела Дашка. Нельзя сказать, что Машка с Наташкой не почувствовали ее появление. Пускай. Если не нравится, иди дуй птичкам под крылья.

Ну, наконец-то ведьма догадалась! Так подумала Даша, когда с высоты увидела, как на дороге задымились три чашечки кофе.

Она уже пила свой, когда из глубины поля к ней вышли девочки.

– Что видела?

Даша по началу растерялась. Потом к ней дошло.

– Впереди городок. Как поселок, только есть двух– и трехэтажные строения.

– А что насчет собак, одежды и сандалий?

– А, можно особо не париться. И особого смысла идти к ним я не вижу.

– Позволь спросить почему?

Девочкам хотелось своими глазами посмотреть на здешних жителей, поговорить, расспросить, узнать что-то о замке и его обитателях. Сразу представляться не стоило, но если те ничего злого не ожидают и легенды не полны варварства, людоедства и рабства, то почему бы не сказать правду, они здесь могут стать частыми гостями, а ложью кашу не подмаслишь.

– Они занимаются пшеницей. Еще немного огородов я там видела, прямо у городка. От них и в другую сторону целые поля пшеницы.

Дашка указывала направление на юго-восток.

– Скоро будет сбор урожая. Тогда они повезут свой караван на материк. Там большие города, с рынками, на которых из других направлений свозят различные товары. И кстати, эта пшеница аналог нашего ГМО. Посмотри своим зрением, Машка!

Маша развернулась к своим следам и перестроилась на ведьмин взгляд. Батюшки! Вместе с нивой колыхалось еле-видно покрывало магической защиты. Пускай слабой, но ее требовалось столько, что у Машки магия бы подсохла еще в самом начале. Снова на нее накатил приступ девичьей охотки. Она мысленно извинилась перед Наташкой. Хотя что это я, думала Маша, не выглядит Наташка ни пострадавшей, ни обиженной, вон, щеки как горят и плечи как расправила.

– Так ты говорила с ними?

– С ним!

Девчонки заинтригованно посмотрели на Дашку.

– Парнишка. Во-от такого роста, – она изобразила три вершка от горшка, – Демьян зовут.

– Имя не чужое. Что тут у них еще наше? Калинку не пели?

– Нет. Детишки сами по себе бегают. Говорит, к большим городам несколько дней идти. Вы, если хотите, то давайте сходим, но предупрежу, без Котиных фокусов туда-обратно за несколько часов справимся.

Время близилось к полдню. Солнце замерло вверху. Небо за утро избавилось от всех туч. Припекало. В поле смолкли насекомые.

– Спросила за замок.

– И че, ну, говори. – Наташка не давала выдержать театральную паузу Дашке.

– Пацаненок так и сказал: “ Вы, женщина, из замка к нам пришли.” Женщина! Вы слыхали?

Девочки замахали головами.

– Да ты что, ты отлично выглядишь.

– Молодая и красивая! Зуб даю!

– Можете сами сходить, – дразнила их Даша, – пару часов вот по этой дороге, и вы – женщины! А там главное Демьяна спросите! – и Дашка громко засмеялась.

Обратно шли на своих двоих. Немного задержались в лесочке. Чем дальше от дороги, тем плотнее кроны и старше деревья. Машка сказала, что от самых старых деревьев можно напитаться магией. Встретили птиц. Что сказать, чтобы утверждать об их отличии от земных, нужно для начала разбираться хоть в тех. Ну, птицы, ну, с крыльями. Звуки – вот те отличаются. Если закрыть глаза, то сазу скажешь, что попал то ли в джунгли, то ли в зоопарк. Кто знает, возможно, в Сибири и есть такие.

Девочки немного собрали цветов. Каждая сплела по венку.

Даша нашла белые ромашки. Общего с ромашками – только белые лепестки. С таким запахом на шимпанзе сегодня она пойдет с голыми руками. Остальное Мишка сам пусть стягивает.

Маша нашла какой-то папоротник, с маленькими шишечками. От шишечек шел лимонно-чайный аромат. Она подумала, неплохо было бы наколдовать себе ночной крем с таким тонким и ненавязчивым запахом.

Наташка пошла вразнос. Она не стала плести венок, а надрала всего и побольше. Ее букет едва помещался в руках. Там были все цвета радуги, все французские ароматы и школьные гербарии.

– Я видела вазы. – сказала она.

Когда они вышли из подлеска, то солнце уже явно намекало, что дело идет к обеду. В животах урчало. Но обедать девочкам хотелось среди мальчиков. Чтобы видеть их расставленные локти, слышать излишние причмокивания и грубоватые разговоры. Чтобы передать соль, накрыть на стол, а затем выслушать, как все было здорово.

Издали замок не казался большим. Он как-то постепенно вырастал из пробившейся сквозь землю породы. И дверь его была прорублена прямо в скале. Простая. Листы, скрепленные заклепками. Усиленная толстыми прутьями.

Само здание совсем немного сужалось кверху, высокая круглая башня и праздничное богатое знамя. Интересно, как давно он здесь? Были ли раньше к нему очереди, куда шли люди, что несли, возвращались ли потом домой?

А вот и окна их спален. Снизу они кажутся микроскопическими.

– Наташка?

Она сложила свой благоухающий объемный букет в стороне от двери, наказала охранять и ждать.

Какую она видела в последний раз птичку, такой и взмыла в окошко. Не оборачиваясь, пошла к ребятам. Но если бы она хоть на мгновение обернулась, то заметила бы пыль в поле за лесом.

Мишка важно сидел рядом с Котей, как советник. Они сонно выслушивали тех посетителей, которые желали высказаться, и молча читали, что получалось в книге по итогу.

Наташа застала их выслушивающими некую бледную, как смерть особу. Она трясла пузырьком с мутным содержимым и говорила про микстуру. Ребята только молча прочти и переглянулись.

– О! Наташа! Сейчас, браконьершу отправим, и спустимся.

– А знаешь, Коть, давай, сам ее отправь, наверное, и догоняй, если хочешь. Пошли! – предложил Мишка Наташке и взял ее под руку. Он успел соскучиться по своей Дашульке. Кого только он сегодня тут ни повидал.

Когда они спустились к двери, то услышали ржание коней и звуки боя.

Рычащий злой демон забойщик с ноги вынес тяжелую дверь. Та повисла согнутая в центре на нижней петле. После вялого московского квартирного освещения яркий солнечный свет Теи впился иглами в глаза демону и стоящей позади фигуристой девушки с каштановыми волосами. В том, что это была Тея сомнений не было.

Количеством до роты кавалеристы и спешившиеся с телег рыцари во всеоружии уже какое-то время атаковали ведьму. Старая карга, злобно кривя тонкие сизые губы кряхтела какие-то заклинания, изо рта у нее шла густая алая кровь, она пузырилась и шипела.

Зеленый пахучий веночек упал с головы Наташи с первым ударом копья. Девочка даже не поняла, что случилось. Вот она стояла радовалась лету, солнцу, друзьям и любви. И вдруг в животе стало тепло, но не так, как раньше. Ее опрокинуло лицом вниз. За копьем посыпались стрелы.

Враг притаился в лесочке, где по-прежнему пели птицы. Нужно сказать, что природе нет никаких дел до людей. Болеют ли они, воюют, страдают, или радуются – животные, птицы, леса, вода с рыбами будут радоваться себе и своему счастью. Что может быть радостней солнца, пищи и гнезда?

Из укрытия было нанесено два точных смертоносных броска. Первый пригвоздил худенькую стройную темноволосую строгую красавицу к земле. Вторая девочка, услышав всплеск, с которым копье разорвало плоть подруги, обернулась на звук. И через мгновение она услышала такой же звук, исходящий уже из ее личного живота.

Дашу пригвоздило рядом с подругой. Она непонимающе смотрела как подруга стареет, пускает пузыри и дергает руками. Затем она посмотрела на свой живот. Из него торчало грязное старое древко. На верхнем конце болтался небольшой вымпел со скрещенными мечами, а из ее живота виднелось широкое страшное лезвие с уродскими ржавыми зазубринами, большая его часть была внутри и в земле.

Следом зашелестел и запел град из стрел. Стреляющих однозначно тренировали попадать в цель с детства. Промазал? Иди ищи стрелу! Экономные лучники не привыкли мазать.

Уродливая старуха и белокурая молодая девушка со вздернутым носом шевелились будто лесные ежики, пришпиленные адским школьником по заданию адского учителя адской биологии.

Через несколько секунд, когда до ведьмы дошло, что происходит, та начала свои чародейства. Они давались ей с огромным трудом. Все стрелы и копья были тонко смазаны хитрой магией. Простой, как жменя земли со двора, но хитрой, как вода. Ее можно испарить, но вода снова станет водой, ее можно изморозить, но она опять станет жидкостью.

Простым спеллингом или пассами распылить материалы в энергию не получилось. Требовалась элементарная физическая помощь. Наташа машинально приняла свою экономную личину и принялась сооружать преграду: “Шушшм-гнушш аттролл-гнушш” и далее следовало соединить безымянный палец с указательным на правой руке, а левой сжать кулак с большим пальцем внутри.

Правая кисть пробита. Ужасная боль. Сухожилий нет, преграда пропускает стрелы. Ведьма выкрутила руку и кое-как соединила болтающиеся пальцы, уперев те о землю. “Черт бы побрал эту ментальную магию.” – проклинала свою лень Машка. Телесная дается легче и приходит раньше. А как была освоена, то настраивать себя на ментальную уже надобности не было. Упущен момент. А еще эта чертова лень. Впитать и освоить десятки тысяч ментальных узлов дело хлопотное и нервное. То ли дело гнуть пальцы и стучать языком о зубы! Ждать от вселенной второго урока по ментальной магии не приходилось. Вот и лежала ведьма в луже своей крови, хрипя пузырями из пробитого брюха, лежала и корила себя. А друзья ее ничего не знали, что она сленилась, прогуляла пары, и теперь у них не ведьма, а позорище дырявое, способное только пальцами щелкать да молнии метать. А недавно вообще электриком-осветителем побывала. Хороша!

А вот и разведка. Даша лежала на спине и своим уцелевшим глазом видела приближение четырех всадников. Они медленно и осторожно правили своих коней, оглядываясь и побаиваясь. Где-то рядом могли быть и другие боевые апостолы вратаря. Ах, были бы они рядом!

Через минуту один из подъехавших спешился. Он попытался отрубить ведьме голову длинным и тяжелым мечом. Но тот со звоном треснул пополам о невидимый барьер. Ведьма не нашла сил порадоваться, она перебирала заклинания исцеления, но для этого нужны были руки, а проделать такой же трюк, как с барьером не представлялось возможным – нужны сложные движения и чуть ли не все пальцы.

Тогда всадник развернул свое угрюмое и тяжелое лицо к Дашке. Он недовольно бросил взгляд на обрубок своего меча. Небрежно выронил его и подошел к своему коню. Одним движением он достал из вальтрапа секиру и начал методично отсекать Дашке конечности. Последней он отрубил ей голову. Но делать ему этого не следовало. И не потому, что этот момент увидел забойщик, вышедший под струящийся свет, а потому, что магии на одной единственной стреле, торчащей из Дашкиной глазницы явно не хватало, чтобы удержать стихию обездвиженной.

От отчаяния все тело демона загорелось. Кольчуга расплавилась и стекла, шлем уродливо вплавился в косы. Забойщик вырвал их с корнем, на их месте выросли огненные длинные патлы, при каждом движении они брызгали искрами, как при литье стали. Молот и секира его, раскаленные до бела, уже летели в озадаченного разведчика. Столько магии было в них направлено, что от него осталось только орудие казни.

Забойщик кинулся к стихии, но там уже никого не было! Между ним и лесом сейчас роились мелкие камни. В следующую секунду он получил удар под зад. Злобная и смертельная груда забойщика с грохотом упала на землю, из-под него прыснули искры и зажглась трава. Он приподнял голову и увидел, что сбил его с ног гигантский трехметрового роста носорог. Он пролетел пушечным ядром нанизал на свой длинный и толстый рог всех троих убегавших. Теперь они побросали свои мечи, весело махали ногами и руками, кричали что есть силы, звали маму, а самый последний двумя руками схватился за рог – ему было интересней всех – он мог видеть хотя бы причину и следствие. Потом черный и кричащий тремя голосами носорог скрылся в роящихся камнях. И вряд ли в них он мог сохранить свою нелепую ношу. От соприкосновения с Машей груда камней приняла форму еще одного носорога. Пыль, щебень, булыжники метались по принятой форме, от трения и столкновения камни рождали искры. Количество искр накапливалось, пока вся десятиметровая фигура животного с треском разряда не выпустила из своих глаз две молнии. Те испустили свои ослепляющие ветви и ударили прямо в небо.

Пока демон подымался и гаснул, небо потемнело за пару секунд. Гигантские разряды молний посыпались на землю, они приближались к скрюченной ведьме, наращиваю свою неистовость. Самый последний разряд был толщиной с дерево, его удар ослепил на время всех. На миг все пространство перестало существовать, максимальный заряд магии устремился в ведьму. Столб света некоторое время с шипением исходил от красивой бессознательной девушки, лежавшей на земле. Никаких стрел и копья в ее теле уже не было видно.

По дороге от моря на белом коне ехала Елена. В руках у нее не было никакого оружия. У нее был посох с кристаллом на конце. Из уродливого кривого молочно-белого кристалла в небо била струйка магии. Елена уже никуда не спешила. Она уже сделала больше, чем могла.

Подъехав к сидящему на земле подле Машки Михаилу, та спешилась, отложила в сторону свой посох, погладила его по голове и присела рядом.

– Не грусти, все позади, я приплыла вовремя.

Где-то впереди содрогался лес. Как пыль из ковра из леса вылетали птицы. Красные, желтые, серые белые. Большие и малые. Совсем крошечные. Крик испуганных птиц одинаков на любой планете. Вот и добрались к животным дела человеческие! Теперь вить новые гнезда, искать новые ручьи и новых партнеров. Этим природа занималась всегда. Дело поправимое.

По лесу носилась груда злобы. Весь свой вес, всю свою силу она направила в самый кончик рога. Когда на нем заканчивалось место, нижняя туша просто разрывалась об утолщение, и можно было еще найти один трофей.

Из леса выбегали испуганные кони. Пробежав сотню метров, они останавливались и начинали щипать травку. На лугу между замком и лесом попадались пятна густой, высокой и вкусной растительности. Вот она и сгодилась на что-то.

Груда летающих камней распределилась и ринулась в лес. Тут же рой щебня окрасился в зеленый цвет. Лес заволокло песочным туманом, а когда туман продвигался вперед, то после себя он оставлял голый грунт. Как будто уже глубокая осень, а пахарь прошелся волами, запряженными большой сохой. И только самые старые, поэтому самые большие деревья оставались целыми, но почти без коры. Кто знает, пустят ли они зелень снова. Криков слышно не было. Сквозь такой грохот не могло просочиться ни капельки других звуков. Только изредка вся эта пыльно-каменная летящая взвесь окрашивалась на мгновенье в алый. Казалось, что это придает новые силы стихии. Питалась жертвами она немного иначе, чем пантера и демон, но ей тоже это приходилось по вкусу. В момент, когда очередная жертва была стерта на атомы, звук на мгновенье стихал, а затем усиливался и повышался. Такими адскими переливами сопровождался поход стихии по ее угодьям, пока вместо леса не остался десяток деревьев.

Когда из леса вышла последняя лошадь, все стихло.

Красивая Наташа шла медленно. Она была вся красная. Как будто памятник, который покрыли охрой за неимением другой краски. Следом шла тощая беленькая славяночка. Отмыть бы ее, да приголубить.

Мишка сорвался и побежал на встречу Дашуле. Он ее мял, осматривал, плакал на нее, говорил и всхлипывал.

– Да заткнись ты уже! – она его быстро поцеловала и запрыгнула на руки, он мощно ее подхватил и понес к двери.

Наташа подошла к Елене.

– Привет, подруга. Застали нас врасплох, однако.

– Этого больше не должно повториться. Вы обязаны беречь друг друга.

Потом она протерла Машкин лоб, сорвала с себя плащ и прикрыла ее худенькое длинное тело.

– Ваш резерв невосполним, соратница. – она так сказала это слово, что Наташку передернуло. Получается, они на войне. Она посмотрела вверх. От молний совсем сгорел флаг, почернела башня со шпилем.

Елена перехватила взгляд и мысли пантеры.

– На этот счет не волнуйся. Во времена болезней и голода, когда Ад с Раем еще враждовали в открытую, здесь почти исчезла магия.

Елена проверила, интересно ли Наталье слушать. Но та уже прилегла и обняла бесчувственную Машку.

– Наш народ собрал остатки магии. Древней, вездесущей, несущей равновесие.

Вот бы остальные услышали, но покидать любимую подругу сейчас не хотелось, как и прерывать Елену.

– Был построен замок. – она кивнула, – Здесь была возвышенность. На ней казнили тысячи пленных многие столетия, пока длились войны.

Да, непростое место. И мы теперь все с ним связаны.

– Сейчас на том уровне должна быть темница. Держать в ней некого, но поверьте, если там кого и запереть, то на следующий день можно выпускать.

– Это почему? – Миша с Дашей уже тоже подошли и присели у ведьмы.

Ребята сами не понимали, что их к ней тянет, так как она сама в них нуждается.

– Кто не сойдет с ума, тот уже зла не сотворит. Сильное место.

Все хорошо помнили, как Машу воротило возле нижнего этажа.