Текст книги "Hell Cat (СИ)"

Автор книги: Максим Савченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– Давайте, мы налево, а вы пойдете вокруг замка в другую сторону, пересечемся и каждая пара пойдет дальше, таким образом, все мы осмотрим замок со всех сторон. Старайтесь запомнить как можно больше деталей, делать пометки на месте будет подозрительно. – он дал понять, что пока что все. – А теперь спать!

Утром Котя открыл портал в квартиру, откуда он прихватил рулетку и носки на смену. Маша спала без задних ног, наверное, что-то наколдовала и приняла, так как сам он излишне волновался. Сегодня они должны были приблизиться к логову врагов. С этих уродов все начиналось и Котя хотел ими же и закончить. Где-то вверху, внизу, да кто его знает где, сидят два брата-акробата и смотрят свое кино с ними в главной роли, хотя могли бы покончить со всем одним желанием. Но тогда не будет смысла, сути и наполнения сюжета.

И так сойдет.

После пробуждения и завтрака Котя заставил всех запомнить мерный шаг, для этого в коридоре на полу он рулеткой разметил каждые шестьдесят сантиметров, а потом они гуськом ходили из номера в номер. Чтобы никто ничего не подумал, каждый носил то подушку, то тарелки с едой.

“Голубую Камалию” разлили по маленьким флягам. Ведьме это было не нужно, зато Котя, Мишка и Пантера должны были выпить на подходе к крепостным стенам. Половину окружности стены следовало пройти, осматривая насчет магической защиты, а когда действие закончится, внимательно осмотреть оставшуюся часть. Если действие закончится раньше, то всегда можно добавить.

– Ребят, я должен с вами поговорить… – начал Котя.

Он поведал друзьям, что помимо цели уничтожить императора, им нужно раздобыть Кольцо Врат. Он объяснил, какие перспективы открываются с ним, и что все происходящее – всего лишь забава для избалованных ангелов.

Команда отреагировала на это достаточно прозаично. Разводить спор о смысле жизни абсолютно напрасно и неразумно. Чем не смысл – развлечь кого-то сверху? Могло быть и похуже. Зато встала задача узнать местоположение кольца. Оно явно должно быть при Императоре. Хоть к Черту на кулички – лишь бы со способностями и в кругу друзей.

– Поможешь? – Котя поймал Ведьму и попросил оформить камень в оправу.

– Что, в носках уже не помещается? – Машка, зажала камень в ладонях и что-то в них шептала. А для Мишки пришлось дополнительно подумать над защитой от адского огня.

В итоге на шее у ребят красовалась по подвеске с застывшим огнем.

Девушки пространно отказались от оправ и веревочек, сославшись на совершенство формы камней.

Дашку решили отправить “трезвой”. Пары минут действия в любом случае не хватило бы, чтобы не спеша долететь от отеля к императорскому замку, а превращаться в дороге для приема настойки – лишний раз привлекать внимание.

Дашка наматывала метраж по Юго-западному проспекту и кольцу вокруг замковых стен, пока две фермерских семьи с разрывом метров в двести медленно подымались по мощеной дороге, вспоминая недобрым словом ширину шага.

Внизу у площади располагались трехэтажные особняки, сложенные из крупных блоков. В таких легко могло разместиться две-три семьи. Цокольные этажи состояли из особо огромных кусков породы, вторые этажи уже из блоков поменьше, третьи – из кирпича, а у домов попроще – из дерева.

В этом мире, судя по наблюдениям, любили балконы и просторные окна с тонкими рамами и без штор. Если где-то виднелись шторы и занавески, то лишь в маленьких и узеньких окошках. Там находились спальни. А сквозь большие окна виднелось внутреннее обустройств жилищ. Жизнь без тайн. О штукатурке здесь не слышали. Жители ценили кладку, как часть интерьера, в домах были открытые полки, столы со скатертями и стулья с высокими спинками. В тех домах, где имелся балкон, он был обжит и использовался по назначению, а не для хранения хлама. Во многих домах завтракали и пили напитки на балконах, пока ребята совершали неспешный подъем.

Пройдя метров пятьсот, они заметили, что дома стали одноэтажными. Выходило, что чем дальше от центра, тем беднее люди. Но брусчатка не заканчивалась и была в хорошем состоянии, зато в бедном районе распространялся запах еды. В отсутствие вредных насекомых окна были нараспашку, и запахи от дома к дому смешивались, привычно вызывая звуки в животе у Мишки.

“Полпути пройдено.” – показался Мишка в воображении сразу у всех. Они с Машей шли впереди: “Никто подозрительным не показался и за нами никто не наблюдает, насколько я вижу”.

“Вся охрана стоит у самого замка. По дороге ничего интересного для нас нет.” – промелькнула Дашка. Как и где она прятала камень – осталось загадкой, но она спокойно с ними общалась, будучи воздухом. Котя предположил, что она аналогично могла бы растворить в себе и камалию при надобности.

Хорошо иметь глаза и уши, думал Котя, держа Наташка за руку.

– Не жалеешь, что все так перекрутилось? – обратился он лично к ней.

– Ну что ты, Коть, нет конечно, сидели бы сейчас перед мониторами и отвечали на звонки. Ладно бы людям, но сам знаешь, какие иногда попадаются.

– А где этот кайф, когда после работы приходишь домой, а там вкусная и вредная еда? Сон, девушка… А у тебя парень.

– Я бы к тебе в любом случае подкатила. Если не в тот день, то на неделе. Или к Сашке, если бы он не был женат. Нормальный, кстати, парень. Был.

Им стало грустно, что Сашка пострадал из-за их дел. Котя вспомнил, как в нем тогда разыгралось чувство мести, когда он относил деньги его жене. Он сжал руку Наташке, а свободную стиснул до боли.

– Знаешь, мне до всего этого девушки вообще не нравились, я бы скорее блеванула. – призналась Наташка.

– Я думал…

– Нет, что ты. Дело в тебе. Она тебе нравится, и мне теперь нравятся темные худенькие, высокие, стройные. Даже “мечиха” твоя. – она погладила его по волосам.

– Я вот так об этом даже не думал. Интересно, когда или если я лишусь своих сил, хоть кто-то кроме Мишки останется со мной рядом?

– Может так выйти, что с ним Машка… – она осеклась, так как Даша могла быть рядом.

– Точно нет! – сказал Котя. – Там в школе такие страсти пылали, правда детские, что ли…

“Мы у ворот, здесь помимо караула стоит много кто, и все при оружии. Кучками сбились и общаются. Отсюда начинать нельзя. Или здесь их всех можно отвлечь.” – показался Мишка.

Миша и Маша, не скрываясь отхлебнули напитка, и сейчас для них должно было начаться шоу.

“Народ мне уже нечего делать, я все проверила… дважды, если будете идти так же не выделяясь, как шли до этого, то разведку можно будет завершить без инцидентов. Я сворачиваюсь, Мишань, я к вам.” – отчиталась Дашка. Было ясно, что это ревность, но устраивать из-за этого скандал никто не хотел. Мишка с Машкой смотрелись симпатично, и еще шли вальяжно под руку, шутили и общались.

Ближе к замковым стенам жилые постройки закончились, начались харчевни, выпивайки, конюшни, кузни, магазины сбруи и оружия. Кто-то плел и гнул кольчугу, кто-то вымачивал кожу в вонючей жидкости, слышался стук молотов и пьяные крики. Брусчатка была покрыта грязным мокрым налетом – и это в сухой ясный день. Концентрация мужчин на метр квадратный возрастала. Помимо них по дороге иногда проезжали шумные и вонючие повозки, шли мужчины с мешками за спинами и женщины с корзинами белья, фруктов и овощей.

– Не ругайте меня, я опоздала сегодня! – Дашка в тряпье выбежала из безлюдного прохода на Мишку с Машкой и упала в ноги.

Это называется не привлекать внимания? Ох уж артистка.

– Встань и неси мою флягу! – Машка дала той свою и подмигнула. Через десяток метров Дашка отхлебнула. Видимо они втроем заранее обсудили ее появление.

На стенах было полно лучников, хотя они и шатались праздно, но представляли определенную угрозу.

Они втроем сейчас огибали крепость справа, Котя с Наташкой подходили к городским воротам. Пора бы и им самим отхлебнуть.

– Ты разрешаешь своей бабе пить? – на них вышел какой-то пьяный небритый мужлан. От него несло. Он икал, к лицу его прилипла солома.

“Не сейчас!” – строгая Наташка прозвучала у Коти в голове.

– Извините! – от откланялся обрюзгшему проходимцу.

– Да ты и сам тряпка. Ха-ха-ха. – он заржал и поковылял дальше, заплетая свои ноги.

– Спасибо! – Наташка улыбнулась. Котя был напряжен.

Но вот все заиграло красками – начал действовать напиток.

“Оранжевые стены, Машка! Скажи, что это хорошо?” – Котя обратился сразу ко всем.

“Это пипец, как нехорошо…” – отозвалась Маша. “Просто так пройти сквозь них не получится, равно как и пересечь”. – расстроила она команду: “Сразу многие почувствуют, а то и увидят, будет всплеск, который наверняка прорвется в реальный мир, поэтому нужно искать менее опасные точки входа.”

Обе команды долго шли и грустно смотрели на монотонную, мерцающую, цветом апельсина стену.

“Мы насчитали четыре башни.” – сказал Мишка.

“У нас пока одна, но впереди уже вижу еще.” – ответил ему Котя.

Вдоль стен струилась магия оранжевого уровня, краски сгущались по направлению к башням, и сами башни, казалось, переходили в малиновый. Каждый лучник получал заряд от стен и отдавал густым горчичным цветом, арбалетчики на башнях подкрашивались розовым. Любое превращение или чрезмерное использование фокусов мгновенно привлекло бы ненужное внимание и поднялся бы шум.

“Пока что я видел лучников с мечами на стенах, а на башнях арбалетчиков.” – сказал Котя.

“Аналогично.” – Мишка как-то умудрялся все время висеть на проводе. Он сильно волновался за всех друзей.

Здания подходили к замку только у проспекта, метров через пятьдесят от застройки ничего не оставалось. Какие-то кучи мусора, а потом и вовсе шла трава с кустарником, что пробивался сквозь каменистую почву. С высоты холма, на котором стоял замок, открывался красивый вид. Вниз шли мелкие тропинки, а в долинах пастухи в черном пасли каких-то домашних животных. Без рогов, но с длинной в пол прямой серой шерстью и с лысыми костяными черепами. Те, что имели вымя, были раза в полтора выше и вообще крупнее. Цвет их шерсти совпадал со цветом одежды большинства мужчин и женщин в городе, что все объясняло.

Каменная мостовая носила ощутимый отпечаток езды деревянных колес. Судя по ширине дороги, трафик здесь никогда не был особо оживленным. Разминуться здесь негде, максимум пешеходы под стеночкой и телега. Метр в сторону, и покатишься к тем "черепоовцам" или "костебыкам".

Котя с Наташей прошли четыре башни, как явился Мишка: “Позади нас еще одни ворота. Поменьше, но охраны столько же. Вы их скоро и сами увидите.”

“Сейчас заценим.” – ответил Котя.

Действие Камалии подошло к концу. Напротив пятой башни пары пересеклись. С чужими обиженными мордами они разошлись, чтобы никто ничего не подумал.

– Девки, что вы нашли в этой деревенщине, давайте к нам! – крикнули со стены лучники. Пьяные, что ли? – У нас весело!

– И вид красивый! – отозвался второй.

“Тихо, нужно закончить обход!” – появился образ строгой Машки с тремя морщинками на лбу.

“Дашка, у меня идея, как только сможешь, покрутись подле вторых ворот, послушай кто что говорит и что там возят.” – сказал Котя. Даша согласилась охотно.

Пока что разведка показала единственную возможность – атаку в лоб. Что не подходило по условиям задачи. За время тревоги император может сделать ноги, а от Коти уйдет вожделенный перстень, дающий обалденный шанс продлить свои с командой приключения. Ну и что, что эти пернатые охламоны будут наслаждаться, зато никто его снова не запрет в замке с книгой и пером, хотя не так уж это и плохо, есть работка и пострашнее, думал Котя.

Как и сказал Мишка, вторые ворота раза в два ниже, явно служебные, на стене и внизу ровно такая же охрана, что и у главных ворот.

Дорога от задних ворот медленно-медленно спускалась с уклона, а по сторонам от нее росли деревца. Сначала робко, низко и редко, и в нескольких километрах на запад деревья смелели, наглели, росли все гуще и выше. Пока не вливались в темно-синий сказочной красоты лес. И не было впечатления, что город наступает, что деревья рубятся, а щепа летит. Скорее наоборот – это лес наступал на замок. Над лесом как раз нависла багровая Эос, и казалось, что это она толкает лес вперед. Жаль, не положено больше напитка. Деревья стоят так плотно, что даже за километры кажется, что там непроходимые чащи и темень.

Вторую часть пути ребята прошли “трезвыми”, поэтому мальчикам казалось, что следует дождаться ночи, и можно атаковать в любом месте стены, что было бы наивно и ошибочно.

“Я уже у вторых ворот.” – отчиталась Дашка. Она вслушивалась в каждый разговор.

“Наташа, твой выход, дорогая! Городские ворота.” – обратился Котя.

“Будет сделано.”

Котя с Наташей зашли за какой-то кузнечный цех. Мало ли, приспичило! Оттуда Котя выходил уже сам, манерно запахивая балахон, под которым он спрятал лишнюю флягу, а в небе незаметно порхал невзрачный мотылек. Неизвестно, была ли ранее на Тее моль, но теперь точно была, хотя бы одна.

“Сколько вышло шагов, если не забыли считать?” – обратился ко всем Котя.

“Где-то полторы тысячи.” – снял у себя с языка Миша. Девушки называли цифры немного побольше, но это нормально, так как женский шаг гораздо уже.

Котя прикинул. Выходило метров триста в поперечнике. Плюс десять башен и два входа. По башне на каждые восемьдесят метров. Четыре арбалетчика на каждую башню и по семь лучников между ними. И все это время нападающие будут на ка ладони у охраны с высоты метров пятнадцати.

“Над воротами не меньше десятка сверху.” – напомнила Даша.

“Сто сорок четыре наверху и по двадцать на земле у каждых ворот.” – Маша чаще вех по работе сталкивалась с цифрами.

Они должны сменятся раза четыре в сутки. Можно считать, что их там больше тысячи бойцов и еще должен быть персонал. Туго набита калоша! Но если смен всего две, то все выглядит гораздо проще.

Маша и Даша пугались того, что наверняка там имелось оружие покрепче магических стрел и копий, а Маша попыталась их успокоить, что они пока только наблюдают.

“Миша и Маша, давайте ко мне, будем возвращаться, жду вас за конюшней, видите, перед ней телега на боку?” – Котя собрал ребят и открыл портал в свой номер. Но перед этим он сделал тайник. В него вложил Наташкину настойку и рассказал о нем Дашке.

Они втроем сидели в номере, а Даша с Наташей отчитывались об одних пьяных разговорах, в которых на девяносто процентов одни бабы, а на десять еда и выпивка.

Даша околачивалась у каждой компании перед воротами, пока ее терпение не закончилось. Она увидела показавшийся на дороге у леса экипаж, запряженный одной лошадью, и пока он подымался, Даша посетила тайник с припрятанной дозой настойки камалии, затем она вместе с телегой просочилась внутрь.

Больше самого разговора Императора с чопорным посетителем ее поразило белое сияние кольца. Оно просто слепило. Машка ничего не говорила про белый цвет магии. Кольцо напитывало Императора до такой степени, что он весь светился красным, а излишки сияния кольца струились вокруг, везде за Императором следовал затухающий шлейф и растворялся в стенах замка.

Не прошло и двух часов, как девочки вернулись.

Наташа была расстроена. Через центральные ворота выезжали повозки, груженые оружием и вещами, следом выходили кавалеристы или же пехота небольшими группами – это гвардейцы направлялись в разные части города, стража. Иногда сновали чиновники со свертками или налегке. Под вечер городская стража возвращалась назад уставшей походкой и навеселе – с дисциплиной было не очень, или же в пьянстве после службы не было ничего незаконного.

У задних ворот было потише, единственным движением стал приехавший из леса экипаж. Как оказалось, не зря Даша за ним проследовала в периметр. В экипаже прибыл главный евнух его Императорского Высочества за вечерним заказом. К нему вышел сам Император, и они долго рассматривали подшивку небольших картинок.

После описания кольца у Коти случилась нервная горячка. Его глаза пылали азартом, в них ожили чертики, а во рту пересохло.

– У меня одного созревает план? – спросил Котя, – Дашка, Дашуля, Дашулечка, – он в шутку встал на колени.

– Через мой труп! – выступил Мишка.

Девушки, в том числе и с Дашей принялись уламывать его, поясняя, что в случае чего, Даша просто смоется в ближайшую дыру, а они все прибегут на выручку и, если будет надо, камня на камне не оставят от замка, и что сама Даша в состоянии за себя постоять и уж выкорчевать что надо сможет точно. Главное – проникнуть без подозрений.

Мишку с горем пополам уломали.

Помимо дворца императора за крепостной стеной имелось еще одно здание, это были казармы с конюшнями. Сами конюшни интереса для операции не представляли,

Но в случае тревоги нужно было придумать, как заблокировать казарменный вход. Наташка это взяла на себя.

Предварительно план был готов: Даша будет в образе ночной жрицы, Наташка лошадью, Котя кучером. Машка старой бабкой должна будет пристать к охране, а Мишке нужно раздобыть форму гвардейца и вступиться за бабулю, отвлекая на себя внимание.

Если у троих внутри все сложится, то Ведьма с Забойщиком не понадобятся, разве что для организации выхода. Ну а если не сложится, тогда штурм и помоги им Григорий и Святослав.

Кто не любит шлюх? Однозначно девушки. И уж определенно ревнивые. А ревнивая у нас сегодня кто? Правильно – Дашка. И не напрасно!

Императорскую шлюху везли скромно. В карете и усаженную в подарочную упаковку. Что-то в роде паранджи, только из алого тюля, а на голове проволочный каркас с полами шире плеч для придания формы конструкции. А под этим…

Скрип кареты со шлюхой послышался метров за двести. Котя как раз закончил рубить дерево, и то благополучно валялось поперек дороги. Ну почти. Поперек было бы слишком подозрительно. Просто упало, пройти можно, а проехать только одним колесом. Но одним колесом не считается. Дерево было выбрано специально не слишком большое, а оттого не слишком тяжелое. Как раз кучеру попотеть пять минут.

Сердца трех стучали в унисон – можно было бы так сказать, но нет, волновалась только Дашка. И по этой причине она ненавидела ту шлюху, что везла эта кляча, которой правил этот шлюший конюх.

– Мы почему остановились, Викентий? – послышался трубный голос из кареты. Такой мог бы принадлежать какой-нибудь комиссарше с маузером, в галифе и с бутылью самогона под мышкой.

С облучка слез старый дед. Он сложил кнут подмышку и кряхтя направился обследовать преграду, что свалилась с неба. Еще этого ему не хватало. Одно дело заниматься поставкой красавиц ко двору самого Императора Трансмагора, магическому владыке Теи, ее суши и океанов, а другое – таскать тяжести.

– Жанетта, сочная моя, у нас тут непредвиденна ситуация, – проскрипел старый Викентий своему драгоценному грузу, – боюсь, мы вынуждены повернуть вспять, здесь упавшее дерево на дороге!

Операцию сорвать было уже невозможно, Даша хотела поскорее разделаться с той, чью, несомненно, пошлую внешность ей предстояло носить кто знает сколько. Но вот слово “сочная” несколько кольнуло ее сердце.

– Я тебе сейчас как дам, и не постесняюсь своей наготы, а выйду и покажу тебе, как я могу повернуть тебя вспять, я тебе так поверну твое вспять, что будешь бояться посрать сходить, вот как я поверну твое вспять, ты меня понял, хрыч жухлый? Или мне за тебя дорогу расчистить? Ты хоть знаешь, куда я еду. Да я там только слово…

Даша наслаждалась. Если минуту назад ей было жалко мочить шлюху, то этот монолог был как исповедь. Нет больше такого греха, как замочить гребаную шлюху, вывернуть ее наизнанку, выжать досуха, стереть в порошок, поджарить до корочки, насадить на самый большой шампур, что той доводилось видеть.

– … тебя бросят на съедение собакам, кость ты дряблая, лентяй, дармоед…

Но сейчас в своем исступлении шлюха Жанетта кричала уже не по адресу. Котя сжалился над дедом еще при словах, как будут поворачивать ему его вспять. Проход в деревню, зажатый рот, изъятый кнут и Наташкино напутствие в дорогу: – Спросить Маргариту, скажешь, что от Даши, Наташи, Марии или Люка Скайуокера. Сиди там, тебя привезут в город вместе с урожаем. Скажешь, помогал вышеперечисленным и теперь вынужден скрываться. Усек? – это вряд ли, кто запомнит с ходу набор имен?

Дед Викентий со спасенным выворотом вспять утвердительно закивал головой и скрылся в погасшем портале.

– Мадам! – Котя в плаще, рельефный, да еще и в коже, с голубыми глазами и светлыми волосами отвешивал графское приветствие в поклоне прекрасной даме за красным тюлем.

– Вы кто? А где Викентий? – спросила у него шлюха из своей упаковки неожиданно тихо и недоверчиво.

– Викентий! Викентий! – она протрубила на весь лес, чем распугала остатки птиц и разбудила зверей в норах.

– Убежал Викентий, – вежливо обратился к ней все еще учтиво лыбящийся Котя, – он испугался ваших обещаний и убежал во-он туда, – Котя указал в случайном направлении.

Шлюха сместила центр тяжести кареты и по всей видимости всматривалась в указанном направлении.

– А что же мне теперь делать? – спросила совсем уж потерянно она.

– Вам придется вернуть ваше вспять, по всей видимости. – сказал Котя.

Смешной большой столб из алого тюля тихо выл, по ткани шли красивые волны в такт завываниям.

– Вы не могли бы довезти меня до дворца? – с надеждой в голосе спросила она.

– Увы, но нет, – все с такой же учтивой и позитивной улыбкой ответил Котя.

– Но… но что мне… – тканевый столб снова завыл.

– Для начала вам неплохо было бы спуститься и снять с себя эту… ткань.

– Шлюмус.

– Прошу прощения?

– Это не ткань, – сказала Жанетта, – Это шлюмус, шлюший тубус.

Дашка горела от бешенства. Она уже представляла, как на нее саму одевают этот шлюший тубус.

– Боюсь, в шлюмусе вы не дойдете ни до замка, ни назад. Может, вам помочь взобраться на лошадь?

– Я не езжу верхом! – гордо сказала шлюха в тюли.

Из двоих девчонок, стоящих за каретой, сейчас стало не по себе одной Дашке. И если бы ни эта Наташка, которая стояла в шаге от нее и тупо ржала себе в руки, то было бы немного полегче. Еще этот Котя. Мог бы зарубить шлюху и дело с концом. Так нет же, он концерт закатывает. Петросян, блин, херов, думала Дашка.

– На лошадях не езжу верхом. – поправилась шлюха Жанетта.

– А я вас научу, давайте я помогу вам сначала спуститься с этой кареты и потом помогу взобраться на эту замечательную кобылицу.

Даша смотрела, как шатается карета от движений Жанетты. Дальше послышалось натужное кряхтение Коти. Предчувствие еще разочек кольнуло Дашкино сердце.

– Вот так… давайте, я помогу вам снять вашу упаковку… Ба! Да вы богиня! И плевать, что на вас ничего! Я должен сказать, у нашего светлейшего Императора исключительный вкус, ему следует немедленно на вас жениться, если вы не подкачаете в постели. Вы же не подкачаете?

– Спасибо. Не подкачаю. – глотая сопли и вытирая слезы, поблагодарила его Жанетта.

– А вот и мои спутницы. Жанетта, знакомьтесь, это девочки! Девочки, это Жанетта.

– Очень приятно! – сказала заплаканная шлюха.

Перед девочками стоял сияющий, как изумруд Котя, с такой улыбкой, с какой самый лучший конферансье представляет самой дорогой публике наисмешнейший номер сезона, за которым публика пришла в цирк, перед этим подравшись в очереди за билетами. Рядом с разудалым Котей стояла двухметровая бабища, с усами, надбровными дугами, грудью по пуду каждая, соответствующим седалищем и поросячьим вздернутым носиком. Она удивленно моргала длинными красивыми коровьими ресницами на больших заплаканных покрасневших глазах.

Только из-за глаз Даша ее простила и подошла поближе. Она начала меняться, постепенно вливаясь в формы императорской шлюхи. Шлюха, смотря на себя другую, завыла и начала испуганно пищать, учтиво при этом закрыв свой рот своими же руками.

– А вот и ваша лошадь, уважаемая, – сказал Котя, который вместе с беспрерывно смеющейся Наташкой освободил от упряжи клячу. – Попрошу! – Котя указал Жанетте на лошадь, – Седлайте!

Плача, пуская сопли и продолжая издавать писк, шлюха Жанетта подошла к испуганной лошади да только и смогла, что запрыгнуть на ту животом вниз. Лошадь заржала, а великолепная Жанетта утроила свое вытье будучи уже головой вниз.

Котя открыл портал в ту же деревню, дал кляче по крупу и прокричал вслед этой фантасмагории: – Чтобы вас не убили, вы должны сказать, что вы любовница Викентия и будете спать с ним на одной кровати!

Воющее нагромождение удалилось в пшеничные поля.

В портале уже были видны дети: Гобби, Тобби, Демьян и остальная деревенская братия. Они пребывали в весьма приподнятом состоянии духа, наслаждаясь появлением в их краях столь небывалого зрелища.

Когда портал тихо схлопнулся, Наташка смеялась, Дашка грустила, а Коте снова было страшно.

– Наташка, продолжишь ржать в ином образе. – Котя манерно поцеловал девушку в лоб и вызывающе врезал по заду.

Перед Дашей и Котей стояла золотая донская кобылица, шерсть ее лоснилась, блестела зеркальным солнцем, Наташка шевелила ушами и, смотря на Дашкин внешний вид, громко ржала. Немного мявшись на месте, Наташка поднимала по очереди каждое копыто, а затем учудив зеленую пыль из лесной травы, дала жару в том направлении, откуда привезли шлюху.

Не было ее минут пятнадцать. Наташка прискакала вся в мыле, довольная и гарцующая: – Я б тебя прокатила, да боюсь зашибить!

Котя и Дашка не удержались и ощупали ей бока. От кобылицы несло потом, жаром и силой.

Пока Наташка щипала траву, Котя с Дашей разбирались со сбруей и оглоблями, пытаясь вспомнить как оно было.

Закончив с животным, Котя посмотрел на Венеру Виллендорфскую. Даша повернулась к нему в пол-оборота, показушно выпятила грудь колесом и положила толстый палец себе в рот, отставив одну ногу на пальчики и быстро-быстро захлопала ресничками.

– Император в восхищении! – всплеснул ладошками Котя, – А теперь шлёмос, или как там его!

Дашке пришлось присесть, пока ее, как фарш, вталкивали в сосисочную кишку.

– Все готовы? – подбодрил Котя.

Из экипажа ему хрюкнули, а спереди ответили вполне по-русски.

Кнут Котя положил в ноги, к рюкзаку с курочкой. Полный БДСМ, подумал он, глядя на себя и свои бебехи.

– Вперед, моя любимая! – он прицокнул, и Наташка двинулась, эффектно виляя крупом.

В лесу пахло сыростью, грибами, листвой, воздух пьянил, а сквозь кроны кусочками сочилось послеобеденное небо. Езды было на пару часов, нужно было прибыть часам к шести. Но внутрь Котя не полез.

Мишка с Машкой шатались по городу, вспоминали свою прошлую жизнь, немного углубившись от центра на восток, Маша заприметила симпатичный трактир с огромной верандой, на которой сидели прилично одетые люди. Она обняла Мишу за пояс и потянула к еде.

Привычное меню здесь не выносили. Сразу, как заканчивалась веранда, начиналось помещение со столами, навес, который частично скрывал открытую веранду от солнца, подпирался деревянными бревнами. Если их убрать, то ближе к холодам зал оказывался со стенами. Кто знает, может так заведение закрывается каждую ночь, но звуки улицы доносятся всенощно, когда бы ты ни проснулся. Казалось, что этот светский город никогда не спит. А только меняет свой характер в темноте.

Прилавка не оказалось. Сразу за столиками коптили печи, на них бурлило, шкварчало, паровало и дымило. Под одной стеной были емкости с водой, полки с посудой, там стояла согнувшись женщина с закатанными рукавами, она чистила, мыла и натирала тарелки с кастрюлями.

По другой стене помимо полок с продуктами, стояли ящики с овощами, мясом, рыбой, улитками и большими насекомыми.

– Готовы похлебка и печеный крофут. Если изволите, в похлебку добавлю что-то из этого, – повар указал на ящики с живностью, – все свежее, утренний забой. Или просто овощная похлебка.

Мишка рискнул и заказал добавить насекомых, Машка остановилась на мясе. Печеным крофутом оказались корнеплоды в кожуре, пахло от него винегретом. Ребята отказались. Из батареи бутылок Мишка вытащил что-то наугад.

Им принесли в деревянном ящике кружки, рюмки, баночки с солью и цветными специями – довольно много видов, вилки с разным количеством зубьев, ложки разного размера, ножи и так далее. Ящик поставили на приставной столик.

– Удобно! – сказал Мишка, вытащил пару мелких кружек и открыл ножом заплавленное какой-то смолой горлышко бутылки.

По запаху определилась смородиновая наливка с дубовым привкусом. Ребята чокнулись, не привлекая внимания. Вокруг народ лениво ел и по большей части общался, откинувшись в удобных стульях с подлокотниками.

Мишка с Машкой последовали всеобщему примеру. Напиток сладко пьянил, до вечера было еще несколько часов, им двоим нужно было выследить пьяного воина, разоружить, раздеть и обездвижить хотя бы до ночи. Им не достались приключения, так что вариант нарядить Мишку в наколдованное Машку не устроил сразу. Душа требовала куражу и авантюры.

Они общались и смотрели на улицу с высоты около метра. По ограде вился плющ со скрученными семенами, похожими на кленовые, только упакованные в продолговатые шишечки. Изредка прилетала птичка с длинным тонким клювом и отрывала кусочки от этих плодов.

– Ты Дашку сильно любишь, я ей завидую. – начала Машка, – но ты мне сначала показался свободным. Знаешь, я умею определять занятых мужчин. Нет, это не видно просто так, со стороны. Но в общении и близости такое становится заметно.

Машка вскинула повыше руки, чтобы свободные широкие рукава откатились за локти, сегодня она оделась неприметно. Она взяла бутылку, посмотрела на самодельную этикетку, на которой было указано количество сахара, название неизвестной ей ягоды или фрукта и год.

– Триста двадцать первый. – сказала она.

– Что это?

– Код закваски, или год закупорки, – предположила Маша.

– Вкусно, – сказал Миша.

– И пробирает, – призналась Маша, – нужно закусить. Если сейчас не принесут, я сама у себя закажу шашлык! Ты любишь шашлык, Мишка?

– И неплохо его делаю, – сказал он, – но все зависит от мяса. Если оно изначально жесткое, то никаким маринадом ему не помочь, на этот счет столько мифов и легенд…

– Ну.

– И киви, и кефир, и минералка, лук-томат, само собой. Но я тебе скажу так, – Миша осоловел на голодный желудок, Маша придвинулась и совершенно плядски положила ему руки на ляжку, – если поросенка кормили хорошей пищей, давали в меру подвигаться, понимаешь, не бегать и рыть желуди, а немного пройтись, – он видел Машкины черные немигающие глаза напротив своих, и начал им рассказывать, как лучше кормить свинью, чтобы сало у той было с прослойками, чтобы когда жаришь шкварки, то там было что пожевать. А раскосые еврейские глазки с оттопыренной нижней губой были все ближе. И никто не обратил внимания, когда им принесли две жарких керамических кастрюльки под крышками, у ребят уже была своя жара, Мишка наматывал на кулак черные волосы, а длинные ведьмовские пальцы нащупали точку взаимопонимания под балахоном.