Текст книги "Я все еще должен (СИ)"

Автор книги: Максим Мелешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2

Утром вышел из здания управы, голова болела, ощущалась усталость. В груди пока слабо пульсировал ком пустоты. Прохлада раннего утра немного взбодрила, усталость совсем капельку отступила, в голове прояснилось. В духоте управы уже невозможно было находиться и отвечать на одни и те же вопросы по десятому кругу. Поэтому глоток свежего воздуха подействовал отрезвляюще. Потянулся, несколько раз присел, разгоняя кровь по мышцам.

На улицах пока ещё сонного города было малолюдно. Редкие прохожие не спеша шли по своим делам, наслаждаясь лёгкой утренней прохладой, скоро поднимется солнце и начнётся жара. Через улицу напротив меня остановился смуглый пожилой человек, катящий куда-то большую тележку, наполненную овощами, и внимательно посмотрел мне в глаза. Рука сама собой нырнула к кобуре.

Сзади скрипнула дверь. Силой воли удержал палец на почти нажатом курке, ствол барлера смотрел точно в лоб торговцу. Напуганный мужчина опустил голову и поспешил исчезнуть за поворотом. Со мной поравнялся зевающий Лог, слева показался Брек. Сделал вид, что проверяю барлер и вернул в кобуру на бедре. Почти сорвался, совсем немного ослабил контроль, ещё чуть-чуть и вся жизнь рухнула бы в пропасть. Нельзя так уставать, чёртовы тайники с дотошным дознанием.

– Спасибо, Малой. – сказал Лог. – Ты нам вчера жизнь спас.

– Да ладно. – безразлично пожал плечами. – В одной ноне служим, не о чем говорить.

– Всё равно спасибо. – сказал молчаливый Брек. – Жефа жаль.

– Может быть, выпьем? – посмотрел на меня Лог.

– Нет, мужики. Пока прохладно домой легче добираться. И брат дома заждался.

– Ну как знаешь, Малой. – протянул мне рук командир. – Ещё увидимся.

Пожал руки стражникам и потопал в трактир, где дожидался своего часа мой мерин. Деревня, где мы купили дом, была недалеко, но пешком не находишься. Не люблю лошадей, предпочёл бы мотоцикл или мопед, на худой конец велосипед, но чего нет, того нет. Прожорливые, вонючие, ещё и, как оказалось, злобные создания, постоянно норовят укусить или лягнуть. Денег на содержание требуют немерено, места занимают много и уход постоянный, как за ребёнком. Одним словом, мерзкие животные.

Вскоре выехали из ворот города, конь косился на меня недовольным взглядом, но ехал ровно. За пределами крепостных стен расположился бедный квартал, вроде бы и не трущобы, но что-то близкое к этому. Кожей чувствовал недружелюбные взгляды, но стражу старались без нужды не трогать. Блюстители порядка имели право применять оружие за любой косой взгляд в свою сторону. Проезжая мимо столба, заметил наклеенную листовку с призывом свергнуть императора и присоединяться к вольному народу Прилесья. Альвы нам не враги и всё такие прочее. У стражи и тайников был приказ расклеивающих эту дрянь расстреливать на месте. Наклонился, сорвал листок, скомкал и бросил в лужу.

Через полчаса быстрого шага проскочил эту клоаку и выехал на простор. Вокруг столицы было много засеянных полей. Слева от дороги покачивались стебли пшеницы, справа пока ещё не раскрывшийся солнцевик. Растение отдалённо напоминающее подсолнечник. Поля между собой, так же как и в моём бывшем мире, отделяли полосами высаженных деревьев. Пока ехал и осматривал окрестности, с высоты седла, казалось, что вернулся в свой мир, в далёкое детство, которое часто проводил в деревне у бабушки и дедушки. Там тоже были такие поля и я так же иногда катался на соседской лошади. Тогда они мне казались великолепными и очень благородными животными. Жаль, что это не мой мир и не моё детство.

Ещё примерно через час показалась деревушка, в которой мы живём. Добротный свежий частокол и высокая вышка посередине поселения, на ней был установлен пулемёт, при нём всегда был расчёт, состоящий из двух нон. В деревне на постоянной основе жила секста бойцов. Вроде бы и не мало, но зная, как воюют корпораты, тьфу и растереть. Надеюсь, что их сюда никогда не занесёт. На обычных люалов должно хватить. Они не отличались подготовкой, вооружением и снаряжением, не говоря уже о шаманских амулетах. Подъехал к запертым воротам.

– Эй, охрана, открывай.

– Кто там шумит? – справа от ворот над частоколом показалась рыжая голова. – А, Эван, дарова! Погодь, сейчас мигом.

Одна из створок с тихим скрипом отворилась так, чтобы всадник мог спокойно проехать. Спрыгнул с седла уже внутри. Высокий парень принялся закрывать ворота. Ещё двое стояли чуть в стороне, держа в руках двумаги. На боку у каждого висел меч. Недалеко забор подпирали несколько щитов. Никак местные не могут избавиться от старых привычек. Приветливо кивнули мне, но бдительность не потеряли.

– Что случилось? – покосился на потуги рыжего положить запор обратно в пазы.

– Та, вроде видели чужих в округе. – повернулся он ко мне, когда справился с балкой. – Староста сказал не расслабляться. Вот бдим.

– Ну и правильно. Времена сейчас неспокойные. Вчера брали люалов, так они себя взорвали вместе с тайниками и магами. Половину улицы разворотило взрывом.

– Уроды. – сплюнул в пыль парень. – Надолго домой?

– Три дня отдыха.

– Опять пальбу устроите?

– Не пальбу, а тренировку. Ещё спасибо скажите. Нападут на деревню, а мы единственные кто стрелять умеем.

– Не каркай, балабол. – махнул рукой парень. – Ты когда-нибудь точно беду накличешь. И охота тебе столько денег жечь? Небось всё жалованье уходит на эти тренировки?

– Много, но не всё. Зато и толк есть. Вчера двух хороших людей спас, из моей ноны.

– Молодец! Но стражу же должны учить за казённый счёт?

– Ага, должны, только забывают постоянно. Требования требуют, а с обучением беда.

– Понятно, как обычно. – вздохнул он.

– Пойду, а то Сашка, наверное, заждался.

– Ага, вчера прибегал, высматривал. Передавай привет брату. – махнул парень мне вслед.

Уже через пять минут заводил мерина в небольшую конюшню, пристроенную к дому. Снял седло, насыпал овса и сена, налил воды в поилку. Потом почищу, за час пути сильно он запылиться и устать не мог. Дверь в дом была открыта, слышались шуршащие звуки, наверное, Сашка уборку устроил. Несколько небольших клумб с цветами перед крыльцом, за домом аккуратненький огородик, сын всё ещё любил возиться с растениями. Дом был небольшим добротным и крепким. Когда мы его покупали, требовал ремонта. За годы, что живём здесь ко многому пришлось приложить руки и деньги, зато сейчас глаз радуется. Ни на грамм не хуже того, что остался в нашем мире в лесу. На первом, традиционно для этого мира, каменном этаже, было две небольшие комнаты и кухня, посередине стояла печь, для обогрева всего пространства. Климат хоть и позволял почти не отапливать дом, но и лишней она не была. В сырые дождливые дни зимы очень спасала. На втором деревянном этаже одна комната и вместительный чердак, где хранилось большое количество хлама. В своём доме без чердака невозможно жить. Ненужные вещи копятся и становятся неотъемлемой частью любого хозяйства. Когда Женя бывал здесь, мы легко умещались, а сейчас вдвоём и подавно.

Пацаны несколько раз заводили разговор о женщине для меня, но я пресекал и наотрез отказывался. Мне вполне хватало интрижек или просто шлюх в городе. Вязать себя по рукам и ногам абсолютно не хотелось. Хорошо зная ситуацию в империи вешать на свою шею ещё и женщину не было никакого желания.

– Эй, хозяин, как тут? – крикнул, подходя к невысокому крыльцу.

– Ой, па! – выскочил на улицу поджарый подросток с метлой в руке.

– Вот сколько раз тебе говорил? – посмотрел на сына, пожимая протянутую руку.

– Ну, па. Нет же никого.

– Неважно, так же потом где-нибудь выдашь. Как нам объясняться? Мне двадцать два, тебе двенадцать и во сколько это у меня получилось сына заполучить?

– Ой. Здесь никто считать не умеет.

– Не надо недооценивать местных.

– Да, мало ли. Может быть, это такое чудное прозвище. – широко улыбнулся он. – Старший брат меня с пелёнок вырастил вот и привык его папой называть, а теперь уже и не хочу ничего менять. Всегда можно отбрехаться!

– Ага. – покивал головой. – А если Женя ляпнет?

– Ну вот такая у нас странная семейка. – хохотнул подросток.

– Никто старшего брата слушать не желает. Издеваются, дразнят. – горько вздохнул. – Новых, что ли, завести?

– Давно пора! Иди руки мой, сейчас завтрак погрею. – исчез в доме Саша.

– Пора-пора. А нафиг оно надо? – бурчал под нос, идя к бочке с водой. – И что с ними потом делать?

Пока плескался в прохладной воде, вытирался полотенцем и переодевался в чистое, Сашка разогрел еду и накрыл стол в беседке. Одна из вещей, которую мы принесли в этот мир. Здесь беседки, в нашем понимании, были не приняты. Максимум кто-то брёвнышко кидал в тени под деревьями и там отдыхали. У нас же была полноценная добротная крытая беседка, в которой мы проводили много времени.

– Первый урожай. – похвастался сын, подвигая мне тарелку с пикириками. Овощ по вкусу напоминал наш огурец, только был круглым и оранжевым.

– Какие красавцы. Каждый год у тебя урожай всё лучше и лучше. – подхватил кусочек и макнул кончик в соль. – Талант ты, Сашка.

– Да ладно. – махнул он рукой. – Сами растут, как сорняк.

– Ага, так я и поверил. А чего ж ты тогда прыгаешь вокруг них начиная с зимы и до середины осени?

– Всё любит внимание и заботу. – флегматично пожал плечами подросток, накладывая кашу мне в тарелку большой деревянной ложкой.

– У тебя уже очередь из соседей выстроилась за урожаем?

– Да ещё с весны ссорятся, кто первым записался. – подхватил со сковородки котлету и положил мне.

– Силён. – уважительно посмотрел на сына.

– Просто местные не знают наших технологий. Все вокруг живут как в средневековье. То, что я рощу рассаду в доме, когда они ещё печи топят, для них откровение и чудо. Ты лучше скажи, почему вчера не вернулся?

– Тайники задержали до утра, выясняли, выспрашивали. Люалов вчера прижали, так они взорвали половину улицы, вместе с собой и магами их штурмовавшими. – разламывая котлету, ответил сыну. – Ну и мы там рядом околачивались. Ерунда. Что тут за шухер?

– Вроде бы где-то недалеко видели какую-то подозрительную группу. Вот все и всполошились. Компот?

– Наливай. – улыбнулся и протянул кружку. – Активизировались в последнее время альвы и их прокси на фронте. Жаль, если придётся уезжать. Вроде бы как прижились, только домом стали называть.

– Угу. Мне здесь нравится. – отхлебнул компот сын. – Неплохой получился. Будешь их искать?

– Угу. – кивнул. – Пробегусь по приметным местам. Если не ушли, то только в них и могут спрятаться. Как твои успехи?

– Что-то получается, но до тебя как отсюда и до Пекина.

– Нормально ты хорошо прогрессируешь. У меня в твоём возрасте даже намёков не было на ци.

– Это в которой из твоих жизней?

– В обеих. – улыбнулся и посмотрел на сына. – Всё будет, не переживай. Можно попробовать вытащить тебя в фазу, а там скоро и врата увидишь.

– Угу. – невесело ухмыльнулся подросток.

– Не ной, Саша. Тебе всего двенадцать, ты уже хорошо тренирован. Божером владеешь на уровне младшего ученика. Да, до старшего не дотягиваешь, но ты ещё молод. Резерв ци хороший и владение вполне на уровне. К двадцати будешь монстром, если продолжишь вкалывать.

– Угу, Женя вон уже маг.

– Да брось. – посмотрел на сына. – Пока ещё из него так себе маг. Ни скорости, ни реакции, ни воли. Да много чего ещё не хватает. Расти ему и расти. Через лет десять, возможно, да, будет сильным, пока одно название, а не маг. Не завидуй. Может и у тебя проснётся дар. Ну а нет, так и бог с ним.

– Та я не… – махнул рукой Сашка. – Слышно что-то про круг?

– Нет, Байрон, конечно, спит и видит, но я боюсь ему такой козырь в руки давать. И ситуация в империи мне всё меньше нравится. Уже начинает складываться впечатление, что император смирился с поражением.

– Надо что-то делать. Времени у Жени всё меньше.

– Есть у меня план, но надо хорошо продумать. – вздохнул я. – Ты прав, надо шевелиться.

– Что думаешь делать в выходные?

– Да, как обычно. Надо на фронт, сейчас это тяжелее даётся. Раньше я мог свободно летать где угодно, сейчас всё стало сложнее. После того как Узай разорвал договор, стало намного затратнее долго находиться в тонком теле. Наверное, умолчал о каких-то «мелочах», когда заключал со мной договор. Или опять леший.

– Тренировки не помогают?

– Практически нет. Как бы хуже ни стало. Может быть, старею?

– Старикан. – хохотнул сын, поднялся из-за стола и принялся собирать грязную посуду. – Иди, поспи. Потом полетишь в Прилесье.

– Да, ты прав, устал. – чувствуя ворочающуюся пустоту в груди, ответил Сашке.

– Иди. Я буду рядом.

– Это и пугает. – пробормотал, направляясь к дому.

Присутствие тёмной пустоты в груди понемногу усиливалось. Ощущение такое, как будто нечто ужасное поселилось в груди и спит, понемногу пульсируя, как будто дышит. Лёгкие отголоски страшных желаний этого нечто могли испугать любого. Что произойдёт, когда оно проснётся я не хотел узнавать никогда. Это состояние заметил давно и очень его боялся. Пустота особенно начинала ощущаться, когда я сильно уставал, контроль ослабевал, тогда увеличивалось нечто и начинало ворочаться, пытаясь проснуться, завладеть мной. Его желания становились сильнее, переставили подавляться моим сознанием и я очень опасался, что в определённый момент оно мной завладеет и тогда натворю ужасных дел под его влиянием. Давно понял, что часть моих сил идёт на постоянную борьбу с пустотой в груди. Именно поэтому резерв уменьшился и постоянно понемногу расходовался. Узай с отменённым контрактом здесь был ни при чём.

Чувства не пропали полностью, как я думал в самом начале. Часы и дни, проведённые в медитации и самокопании, привели к выводу, что тот удар, в самую душу тёмным лоа в астрале, не выжег все чувства, а сделал их призрачными едва уловимыми, уменьшил на порядок, но они были. Наверное, человека невозможно лишить способности чувствовать, тогда он просто перестанет быть человеком, мгновенно умрёт или просто сойдёт с ума, что, в общем-то, примерно одно и то же. Я не перестал чувствовать, но к каждому отголоску эмоции надо было прислушиваться, чтоб хоть что-то уловить. То, что у нормального человека вызовет сильную, яркую эмоцию, у меня лишь вызывает незначительный отклик в душе. Слабые эмоции практически не ощущались. Мне до сих пор тяжело себя понять, не то что сформулировать. Возможно, тёмная пустота, живущая в моей душе, стала подавлять чувства. Знаю точно, если контроль моего сознания ослабеет достаточно, то тёмное нечто проснётся и тогда меня будут останавливать всем миром.

Слабые, не всегда заметные, отголоски эмоций всё же позволили остаться человеком. А также, не позволяли покончить жизнь самоубийством, страшась тёмной части моей души и последствий, когда сознание не сможет его подавлять. Чувство долга довлело надо мной. Я обязан был помочь своим детям, потом, когда буду уверен, что у них всё хорошо, посмотрим.

Мне было наплевать на людей, их разговоры, интересы, боль, стремление, на всё. Я легко мог убить любого и не испытать никаких моральных терзаний. Только мозг бы отметил, что это неправильно и на этом всё закончилось. Между мной и любым, даже самым страшным, деянием стоял мой разум, который останавливал тело и ограничивал страшные желания тёмной части меня.

Проснулся около полудня судя по солнцу, светившему под небольшим углом в окно. Ощущение беды нахлынуло резко и неестественно ярко. Красные следы, ведущие из кухни в мою комнату, на полу были какие-то неестественно яркие, но я откуда-то точно знал, что это кровь. В голове лихорадочно закрутились мысли, температура тела скакнула вверх, стало очень жарко, бросило в пот. Безрукавка мгновенно прилипла к телу, но не обратил на неё никакого внимания. Тяжело дыша, стоял в проёме двери моей комнаты и прислушивался, пытаясь уловить хоть какие-то звуки присутствия человека. Мне необходимо было услышать Сашу хоть какой-то звук, выдавший бы чьё-то присутствие, но в доме стояла гробовая тишина. Я уже знал, что могу увидеть. К сожалению, за эти годы это случалось нередко. В первый раз был на грани, не знаю, каким чудом смог удержаться и не отдать себя тёмной пустоте.

Не хотел, но взгляд сам опустился, руки и безрукавка на торсе были в кровавых разводах, на животе красный отпечаток ладони, как будто печать. На ватных ногах двинулся в сторону кухни, по небольшому коридорчику. Посередине просторного помещения лежал в неестественной позе Саша, весь в крови, с множеством страшных ран, нанесённых ножом, который торчал из шеи. Стеклянные глаза смотрели на меня с немым укором. Огромная лужа крови растеклась вокруг его тела. Прошлёпал босыми ногами по липкой жидкости и шлёпнулся задницей перед телом сына, неприятно чавкнуло. В груди начала подниматься волна боли и отчаянья. Эмоции были яркими мощными настоящими. Давно такого не испытывал. Постарался задавить, не чувствовать, отрешиться от этой жуткой картины. Получалось слабо. Рука погладила щёку сына. Прикосновение было настоящим, всё ещё тёплая кожа моего ребёнка была упругой и гладкой. Подрагивающими пальцами провёл по его липким волосам. Чёлка сорвалась со лба и упала на мёртвые глаза, которые никак не отреагировали на острые кончики, впившиеся в них. Всё время боролся с усиливающейся болью в душе. К ней начали примешиваться нотки утраты и отчаянья. Тёмная пустота в груди заворочалась сильнее, усилила напор. Уловил тихий мерзкий хихикающий звук, он шёл отовсюду и ниоткуда одновременно. Ухватился за него, как за спасательный круг.

– Нет. Нереально. – прошептал, смотря в мёртвые глаза сына. – Не верю.

– Пап? – послышалось сзади.

Картинка дрогнула, в глазах потемнело, пришлось приложить усилия, чтоб не завалиться на пол. Когда прояснилось, наваждение пропало. Только чистый кухонный нож лежал передо мной на полу. Намекая, что это необычная галлюцинация и когда-нибудь увиденное может оказаться правдой. Над лезвием застыла подрагивающая рука, только что гладившая казавшуюся реальной тёплую кожу сына. Последний раз послышался тихий смешок, как будто обещание вернуться. Боль и пустота в груди плавно стали отступать.

Почувствовал холодящий кожу сквознячок, обтекающий моё разгорячённое тело. Тяжело дыша оглянулся на дверь, в которой застыл Саша.

– Опять?

Просто кивнул. Тяжело поднялся, с трудом содрал с себя мокрую безрукавку и пошёл во двор к бочке с водой.

Глава 3

Пришёл немного в себя, выпил чаю и опять завалился спать. Нельзя так уставать, сознание ослабляет контроль. Саша покрутился рядом, но поняв, что мне надо побыть одному тихо удалился. Молодец он всё же, чуткий и умный пацан растёт. Его надо защитить любой ценой и прежде всего от себя. Поворочавшись на кровати, смог провалиться в беспокойный сон.

Показалось, что минуты не прошло, с момента, как закрыл глаза, по ушам ударили звуки выстрелов из чего-то тяжёлого. Подскочил как ужаленный, барлер сам собой прыгнул в руку. В центре деревни, недалеко от нас, работал пулемёт. Бойцы экономно стреляли одиночными. Дальше слышались более тихие хлопки длилеров. Пока натягивал штаны, отчётливо уловил звуки приглушённых выстрелов, наверное, за частоколом кто-то огрызается. На корпоратов не похоже, не их почерк. Если бы пожаловали эти профи, то деревня уже горела и уж точно пулемёт они угомонили первым.

– Саша! – выскочил в кухню, на ходу застёгивая ремень на штанах.

– Тут. – показалась в двери лохматая голова сына.

– Дуй в убежище. И без разговоров. – пресёк начавшиеся возражения. – Давай, давай в темпе.

– Пап, ты говорил, что мне нужен боевой опыт! А тут он сам приходит и ехать никуда не надо!

На мгновение задумался, в чём-то он прав. Прислушался к вялой перестрелке. Несколько раз рявкнул пулемёт. На хорошо спланированное нападение не похоже, люалы едва подготовленные пожаловали? Так должны уже отходить, раз не получилось по-тихому. Если их, конечно, не кратно больше, но здесь в часе неспешной езды от столицы? Странно, ладно посмотрим.

– Амулет на тебе? Заряжен?

– Конечно.

– Оружие?

– Вот. – просиял пацан и продемонстрировал мне мой модифицированный длилер.

– Ладно, будь всё время рядом. Без команды огонь не открывать.

– Понял. – серьёзно кивнул сын.

Я скользнул в дверной проём, Саша последовал за мной. Во дворе было темно, но яркие звёзды и полная луна давали достаточно света, чтоб не потеряться. На улице за калиткой никого не было. Вялая перестрелка слышалась со стороны ворот, туда и направились. Вскоре аккуратно выглянул из-за угла крайнего забора, небольшая площадка перед воротами была пуста. На частоколе виднелись десяток тёмных фигур, изредка освещаемые вспышками выстрелов. Парни азартно палили куда-то в сторону поля с пшеницей, подступающего почти вплотную к деревне. Действовали, на первый взгляд, грамотно. Выстрелили, спрятался, переместился на пару метров в сторону, опять высматривает кого-то, едва высунув макушку над краем брёвен.

– Что думаешь? – тихо спросил Сашу.

– Отвлекают?

В этот момент с вышки за нашими спинами, коротко рявкнул пулемёт. Стражники стреляли куда в противоположную сторону. Послышалась частая стрельба на другом конце деревни. Рядом с воротами бойцы начали оглядываться, вялотекущая перестрелка практически остановилась, но ненадолго. Видимо, нападающие начали активничать и парни опять стали стрелять в сторону поля.

– Что-то мне подсказывает, ничем всё это не закончится. Давай поближе к вышке подойдём.

– Зачем? Там много наших.

– А куда? На стену лезть под случайный выстрел?

– Можно и полезть, у нас амулеты. Парни вон без них и ничего.

Именно в этот момент один из защитников деревни, что-то увидел за частоколом и привстал, чтобы выстрелить в кого-то по ту сторону. Показалось, что его голова взорвалась, в нашу сторону выбило фонтан из крови, мозгов и костей. Тело кувыркнулось в воздухе, с глухим стуком шлёпнулось на землю и затихло. Сверху упал длилер парня. Покосился на сына. Хоть из-за темноты и плохо всё было видно, но Сашу близкая и быстрая смерть впечатлила.

– Примерно вот с таким результатом.

– У него не было амулета. – возразил малой, немного дрогнувшим голосом.

– Довольно часто каменная кожа не помогает. Смотря как пуля встретится с защитой. Если под прямым углом, то результат был бы примерно таким же, только пуля застряла в головешке. Но ему или тебе легче бы не стало. Ты как?

– Нормально. – буркнул подросток.

– Пошли. Не высовываемся. Выжидаем подходящего момента или помочь, или не лезть.

Мы быстро перебрались в давно присмотренный мной тёмный уголок между двумя заборами, метрах в двадцати от вышки. Здесь всегда было сыро, поэтому росла высокая трава и какие-то низенькие кусты, благо неколючие. Удобное место, округа перед вышкой хорошо просматривается, нас не видно.

Рядом с опорами, внимательно всматриваясь в темноту, застыли три стражника. Наверху ещё два обозревали окрестности. Ствол пулемёта немного сместился в сторону и темноту ночи на мгновение прорезала яркая огненная вспышка. По ушам ударил резкий громкий звук выстрела. Пуля, оставляя красноватый шлейф, улетела в сторону дома старосты. Через секунду стрелок нажал на гашетку ещё дважды, помедлил и опять нажал. Ствол пулемёта повернулся чуть-чуть правее и опять рявкнул, выпустив очередные подарки куда-то в темноту. При каждом выстреле ствол немного задирался вверх.

– Как-то всё вяло и неубедительно. – тихо прокомментировал ночное нападение на нашу деревушку.

Сашка не ответил, продолжая напряжённо всматриваться в темноту. Я не видел, но чувствовал, что его ноги пританцовывают. Волнуется, первый бой как-никак. Хоть пока и такой бестолковый. Если сейчас люалы отступят, сыну будет очень обидно. Странно они себя ведут, похоже ждут чего-то, изображая нападение.

Со стороны ворот резко выросла интенсивность стрельбы. Дуло пулемёта на вышке повернулось в ту сторону и пять раз подряд выплюнуло пламя, потом ещё и ещё. Грохот большого калибра чувствительно бил по ушам. Сквозь этот громкий звук различил несколько негромких хлопков явно за частоколом. Тихий шипяще – свистящий звук очень быстро приблизился и что-то на огромной скорости пронеслось мимо вышки, оставляя за собой едва видимый в темноте белёсый дымок.

– Ох, ты ж ни хера себе… – тихо прошипел я.

– Это что? – услышал меня сын.

Ответить не успел. Пулемёт начал часто плевать огнём в сторону ворот. С вышки стражники расчёта так же открыли частый огонь, опустошая рожки маглеров. Опять серия хлопков, едва различимых в начавшейся канонаде. В стороне ворот несколько раз что-то громко взорвалось. Мимо вышки, чудом разминувшись с толстым бревном, опять пронёсся свистящий снаряд. Пулемётчик на несколько секунд замер, потом снова принялся водить стволом и жать на гашетку. Щедро поливая пулями кого-то в стороне ворот.

– За мной. – пихнул сына. – Ночка перестаёт быть томной.

Небольшая площадка перед воротами была засыпана мусором, в основном деревянными обломками разных размеров, оставшихся от створок. Две тлеющих дыры в частоколе и перекошенные брёвна в местах взрывов, были хорошо видны в частых вспышках оружия обороняющихся. Заметил пяток тел, лежащих изломанными куклами. У некоторых не хватало частей. Оторванная рука лежала в луже крови, недалеко от нас. Правая створка висела на верхней петле, чудом держащей мощную конструкцию. То, что осталось от левой угадывалось рядом, лежало грудой на земле в проходе бывших ворот. В тёмном провале стали мелькать фигуры, подсвечивающиеся на доли мгновений вспышками от выстрелов.

– Не давай им войти в ворота. Пару раз выстрелил и сразу меняй позицию. Будет тяжело, не геройствуй, уходи в убежище. Помни наши тренировки.

– Понял. – кивнул сын, встал на колено и вскинул к плечу длилер.

Метнулся через улочку к противоположному дому. Там забор немного выступал и был чуть ближе к воротам. Ногой выбил доску, залёг и направил ствол барлера на пострадавшие от взрыва ворота. На частоколе немного очухались от взрывов и уплотнили огонь. В проёме опять мелькнуло несколько теней, вроде бы ближе. Сашка три раза быстро выстрелил, отчётливо увидел, что кто-то споткнулся и упал. Через несколько секунд в ворота влетело несколько маленьких тёмных предметов. Уткнулся головой в землю, сильно зажмурил глаза и открыл рот. Надеюсь, я неправ и это не оно, но нет. Даже в таком положении по глазам немного резанул яркий свет, в ушах зазвенело, остальные звуки пропали, но стали постепенно медленно возвращаться, как будто издалека.

Поднял голову, зрение не пострадало. Потянул за спуск, одна из фигур появившаяся в перекорёженных воротах споткнулась и осела. Перекатился в сторону, поднялся и опять выстрел, поверх забора. Два шага в сторону, опять выстрел. В том месте, где только что был, из досок забора пули выбили щепу и улетели дальше в огород за моей спиной. Пригнулся, перебежал на метров пять в сторону. В этот момент удачно несколько раз рявкнул пулемёт короткими очередеми. Пулемётчику надо будет потом бутылку поставить, грамотно стреляет. Тяжёлые пули громко прошлись по многострадальным воротам. Поднялся, несколько раз выстрелил, считая патроны. Метнулся к дому, на ходу откидывая барабан.

Начали приходить в себя защитники на частоколе, послышались выстрелы и глухие попадания в дерево. Интенсивность и плотность огня стала нарастать. Со стороны забора, где оставил сына, полыхнуло несколько вспышек. Хорошо, не пострадал или не сильно. Быстро перезарядился, но, похоже, штурм провалился. Теней больше не мелькало. Пару раз рыкнул пулемёт, куда-то в другую сторону и замолчал. Там что-то горело. Стрельба потихоньку затихала. Тут и там несколько одиночных прозвучало и стихло окончательно.

– Кажется, всё. Не получилось с ходу и отступили. – пробормотал под нос.

Сашка оказался метрах в десяти в стороне от места, где его оставил. Парень напряжённо всматривался в сторону ворот, просунув длинный ствол оружия между досок. Надо будет провести работу над ошибками, сделал себе зарубку в памяти.

– Ты как? – легонько похлопал его по плечу.

– А? – дёрнулся сын. – Нормально. Повезло, что позицию менял и не смотрел туда. Что это было?

– Свето-шумовые гранаты. Огорчает их наличие у люалов. Так же, как и РПГ.

– Может это корпораты?

– Не похоже. Те звери бы не остановились. Ладно сидим, пока непонятно ещё ничего. Перезарядился?

– А? Нет.

– Не забывай. Появилось окошко, всегда пользуйся.

До утра ничего больше не произошло. Когда поняли, что нападающие ушли с концами, поспешили с сыном на другую сторону деревушки помогать тушить полыхающий дом. Намучались знатно, но не позволили пожару перекинуться на соседние постройки.

Через несколько часов после рассвета примчались тайники. Выяснилось, что помощь, посланная ночью к нам, попала в хорошо подготовленную засаду и колонна была уничтожена. Погибли пятьдесят бойцов первого столичного легиона. Этой ночью деревня потеряла пятнадцать человек, пять стражников и десять местных жителей, принявших участие в отражении нападения. Ещё десяток человек получили ранения. От ворот мало что осталось. Частокол надо чинить. Сгорел один дом. Нападающие забрали тела, которые смогли, и ушли, сейчас их поисками занималась тайная стража с вояками столичных легионов.

Перед воротами остались три тела, видимо, не смогли вытащить из-за плотного огня защитников. На вид обычные парни, в обычной тёмной одежде. Единственное отличие от нас, на всех были бронежилеты. Мельком глянул, пока меня вежливо не попросили удалиться, кустарная работа, уже в этом мире наладили производство. Явно несерийные образцы из моего. В один прилетела пуля из пулемёта, выглядело поистине страшно. Пробила стальную плиту, разворотила живот, перебила позвоночник, вырвала пластину из бронника на спине. Пятидесятый калибр страшная вещь. Возможно, пыкам имеет лучшие характеристики, чем порох, кто их сравнивал. Рядом с первым мёртвым люалом лежал ещё один с простреленной головой, на нём бронник удержал два выстрела из длилера. Правда судя по гематомам на теле, приятно парню не было.

– Хреново. – прокомментировал я новости, сидя на брёвнышке в тени дерева и наблюдая, вместе с сыном, как бегают по всей деревне тайники и дознователи.

– Угу. – посмотрел на меня сын. – А что именно?

– Это, Саша, большие неприятности. – хмыкнул я. – Ребятки пытались работать как корпораты, но это не они. Подготовка и снаряжение не те.

– Хм. А кто?

– Местных так готовят. И со снаряжением у них проблем всё меньше, раз стали раздавать такие игрушки кому попало. А вообще, бог удачи на нашей стороне. Если бы они попали в вышку, то мы могли не отбиться.

– И что делать? – растерянно спросил подросток.

– Пока не знаю. Поговорю с Байроном, он всяко лучше информирован, что происходит в стране.

Ближе к полудню, опросив в третий раз, нас отпустили. Дома проспал до вечера. Когда проснулся, Саша ещё дрых без задних ног, рядом с кроватью стоял длилер. На стуле висела подготовленная на всякий случай одежда. Заметил небольшой мешок рядом с чистой обувью, аккуратно стоящей под стулом. Когда сын всё успевает? А главное, всё приготовил на непредвиденный случай. Уверен, что в мешке походные мелочи, запас еды на несколько дней и патроны. Мне даже стало неудобно, я в двенадцать лет в игрушки ещё игрался, мечтал о приставке к телевизору и никогда не ходить в школу. А уж позаботиться о своих трусах для меня было что-то из области космической фантастики. Этот же совсем другой. Я знаю, Сашка в отличие от меня, наоборот мечтает пойти в школу, учиться и нормально жить. С невесёлыми мыслями пошёл готовить ужин.