Текст книги "Я все еще должен (СИ)"

Автор книги: Максим Мелешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 22

Этим вечером кицунэ не появилась, так же как и следующим. Мы топали вперёд, постепенно поднимаясь всё выше в горы. Идти было тяжело даже мне, топать вверх по камням, то ещё удовольствие. Приходила мысль спрятать тяжеленное снаряжение и амуницию, но поразмыслив отказался. Вероятность потом не найти очень высока, а нам в любом случае шагать обратно через линию фронта и как показала практика, лучше делать это одетыми именно так. За два дня прошли совсем немного, едва ли километров сорок, а то и меньше.

Саша плёлся за мной хмурый и молчаливый. Всё, что я смог впихнуть в свой рюкзак, у него забрал. Некоторое вещи даже были привязаны сверху. Александр шагал почти налегке, но, кажется, это не сильно его радовало. Благо сил у парня ворчать не было и он упрямо плёлся за мной, внимательно смотря под ноги. Частенько камни выворачивались из-под подошв армейских берцев и старались утащить вслед за собой, вниз по склону, неуклюжего раззяву. Приходилось соблюдать осторожность при каждом шаге, чтобы не скатиться или банально не вывихнуть лодыжку.

Часто делали привалы, благо удобных мест всё ещё попадалось много. Выше в горах с этим будет много хуже. Я был почти уверен, что туда не придётся подниматься и поселение находиться где-то недалеко.

– Пап, нам ещё долго? – устало прохрипел Саша.

– Нет, потерпи, скоро остановимся на ночлег.

– Откуда ты знаешь, что мы правильно идём?

– Чувствую, сердце тянет к возлюбленной. – поднял небольшой камень и не слишком метко швырнул в змею, разлёгшуюся впереди между камней.

–.. – сын что-то неразборчиво пробурчал мне в спину.

Через минут сорок вышли к месту, где склон был не такой крутой. Немного левее камни окружили и нависали с трёх сторон над почти плоским и ровным пяточком, образовывая как будто стены вокруг этого места. Туда и направился. Прошлой ночью приметил его, когда, по-своему обыкновению, совершал прыжки в сторону цели нашего путешествия, будучи в фазе. Недалеко протекал быстрый мелкий ручеёк с чистой водой. В сотне метрах выше росли деревья, под которыми можно разжиться сухими ветками на ночь.

– Почему Миуки не появляется? – скинул тощий рюкзак Саша и плюхнулся рядом, вытянув уставшие за день ноги.

– Наказали. – усмехнулся я, сбросив рядом свой баул.

– Чего? – вылупился он.

– Под замком сидит, лиса. – отвинтил крышку фляги, сделал несколько глотков и протянул удивлённому парню. – Извелась вся, думает, мы потеряемся, и все её приключения будут зря.

– А мы не потеряемся? – без интереса спросил он, расшнуровывая берцы.

Укоризненно на него посмотрел, перевернул ёмкость, выливая несвежую воду на камни.

– Там. – ткнул пальцем в сторону ручья. – Набери чистой воды, а я пока за дровами быстро сгоняю. И в котелок не забудь, сварим чего-нибудь, горячего хочется похлебать.

– Устал как собака. – пробурчал подросток, поднимаясь на ноги. – Откуда ты только всё знаешь.

– Вместо того чтобы дрыхнуть, пробежался бы в фазе по маршруту и тоже знал возможные места стоянок.

– Откуда мне знать, куда идти? – отвязывая от моего рюкзака котелок, спросил подросток.

– Головой надо думать, Саша, а не просто переставлять ноги. В крайнем случае спросил бы направление у меня.

– А ты откуда?

– Вариантов масса? – ответил вопросом на вопрос.

– Ну всё же? Ты так уверенно идёшь, явно непросто угадываешь.

– Метка.

– Понятно. От тебя вообще можно скрыться? Не отвечай. – махнул рукой сын и поплёлся в сторону ручья, тихо позвякивая при каждом шаге тарой.

Через час весело горел небольшой костерок, с трудом вырытой ямке в неподатливом каменистом грунте. Над ним начинал закипать закопчённый походный котелок. Сашка развалился на мягкой подстилке из нарезанного неподалёку лапника. Парень снял берцы и массировал натруженные ноги. На всунутых между камней веточках, рядом с огнём, сушились носки. Между нами был воткнут малый тотем лечения, чтобы убрать небольшие мозоли или полученные вовремя перехода царапины и ранки. Также он добавлял немного бодрости уставшим путникам.

– Ты знал, что попадёшь в такую задницу? – спросил Саня.

– С чего ты взял? – удивлённо посмотрел на него, замерев с мешочком крупы над котелком.

– Так мама иногда говорила. Что как будто ты всю жизнь к чему-то такому готовился.

– Ерунда. – отмахнулся я от его слов, помешивая только всыпанную кашу в кипящую воду. – Если бы знал и готовился, то явно не так. Особо ни знаний, ни умений.

– Да ладно.

– Саш, то, что я умею развести костёр в походе без спичек, знаю, как устроить стоянку, умею ходить по разной местности и в целом выживать в дикой природе, не значит, что я готовился попадать.

– Угу. – кивнул он.

– Да и львиная доля этих знаний не мои, заёмные по случаю. Ты знаешь мою историю.

– Ты же часто уходил в нашем мире в лес?

– И что? Многие любят походы и разбираются в этом намного лучше меня. Я не служил, не воевал, не занимался единоборствами. Обычный человек. Если бы не леший с его заинтересованностью во мне, я давно уже даже не кормил червей, очередные кости белели где-то в Великом лесу.

– Угу. – недоверчиво блеснули глаза.

– Видел бы ты меня тогда, так не говорил. – покачал головой, помешивая густеющую кашу. – Перепуганный пацан, один в лесу. Непонятно, что делать и куда бежать. Леший и домовой много раз спасали мою жизнь. Намучались, наверное.

– Домой хочу. – задумчиво посмотрел в сторону Великого леса Александр, примерно в сторону открытого портала.

– Я всё отдал, за то, чтобы сейчас полежать перед телеком с банкой пива или поиграть с вами всеми в настольную игру в нашей квартире. – поддакнул, накладывая готовую кашу в походную миску.

Ели молча, каждый думая о своём. Где-то недалеко в темноте ухал филин. Стрекотали сверчки, тут и там медленно летали небольшими стайками светлячки. Небо было ясным и очень звёздным. Наверное, из-за того, что мы были довольно высоко в горах.

Над потихоньку тлеющими углями парило несколько квитов, давно уже на них не обращал никакого внимания. Саша протянул руку и ткнул пальцем одного из них. Малыш смешно изогнулся и отлетел в сторону, после чего плавно опустился на горячие угли, посидел, краснея, и опять взмыл вверх.

– Кто из такого получится? – спросил сын.

– Не знаю, они почему-то довольно редко встречаются.

– Может быть, поймать?

– Возиться только. Впрочем, как хочешь. – безразлично пожал плечами.

– Ладно. Будем спать?

– Хотелось бы, но не получится. – покачал головой. – У нас гостья.

– Миуки? – начал оглядываться Саня, пытаясь высмотреть хрупкий силуэт девушки в темноте.

– Нет. – подбросил несколько толстых сухих палок в едва тлеющий костёр. – Бабушка её заглянула на огонёк.

Из темноты вышла женщина, завёрнутая в толстый длинный плед по самую шею. Каштановые волосы, заплетённые в длинную косу, были слегка тронуты сединой. Если Миуки унаследовала свою великолепную шевелюру по женской линии, а судя по всему, это так, ей не о чем беспокоиться ещё очень-очень долго. Заострённые черты лица гостьи и длинный тонкий нос не были красивы, но и безобразными их назвать язык не поворачивался, впрочем, как и обычными. Своеобразная необычная внешность, на любителя. Немного неглубоких морщинок возле ярких глаз совсем не портили кицунэ. Определить её истинный возраст было затруднительно, могло быть как сорок, так и все сто, как бы глупо это ни звучало. Над головой торчали лисьи ушки, в точности как у Миуки. За спиной мелькали хвосты, создавая ощущение работающего пропеллера. Из-за темноты и ракурса сказать сколько их было затруднительно, но точно не один и даже не четыре. Телосложение кицунэ не позволял рассмотреть скрывающий всё тёмный плед, но толстой ночная посетительница точно не была.

– Присаживайтесь, уважаемая. – указал рукой на подготовленное место напротив. Специально там набросал немного лапника, когда подготавливали с сыном стоянку.

Ночная гостья наклонила набок голову и коротко кивнула. После чего, не проронив ни слова, уселась напротив и внимательно уставилась на меня. Некоторое время сидели молча. Мне играть в гляделки быстро надоело и я, водрузив чистый котелок на палку, повесил его над огнём. После чего улёгся на своё спальное место и уставился в красивейшее звёздное небо. Наконец вода закипела, я налил чашку елового отвара себе и молчаливому напряжённому Сашке, после чего жестом спросил, будет ли наша гостья.

– Тебе намного больше лет, но ты не мой ровесник. – произнесла она, кивнув, соглашаясь на отвар.

– Возможно. – протянул ей парящую чашку, источающую тонкий еловый аромат.

– Меня зовут Исулла из клана Толо. Я бабушка того недоразумения, которое вы знаете как Миуки. – выскользнувшая из пледа женская рука, взяла протянутую мной кружку.

– Эван. Это мой брат Александр или просто Саша. – ткнул пальцем в сторону тихо сидящего подростка.

– Наслышана. – кивнула она. – О тебе ходит много невероятных слухов.

– Врут.

– Миуки тоже рассказала много интересного. – приподняла уголки рта она, обозначив ироничную улыбку. – Моя внучка весьма болтлива, к сожалению, так сложились обстоятельства, что заниматься её воспитанием, на подобающем уровне, было невозможно.

Просто кивнул, подтверждая, что посыл услышан, и отпил горячий напиток, сделав небольшой глоток. Саша сидел молча, то и дело переводя большие глаза с меня на кицунэ и обратно. На женщине подросток останавливался на более длительный срок, особенно его интересовали хвосты и уши гостьи.

– Так вот. – продолжила Исулла. – Ты в курсе нашей проблемы.

– В общих чертах. – опять отпил из своей чашки, внимательно смотря поверх неё на кицунэ.

– Эван, я вижу, что многие слухи правдивы и с тобой можно иметь дела. Давай откровенно. – блеснули жёлтые глаза. – Ситуация очень… Непростая, весьма интересная и, возможно, имеет кое-какие перспективы.

– Делить нам нечего. – махнул рукой. – Давай думать вместе, как получить максимум возможного.

– Хорошо, я рада. – улыбнулась кицунэ. – Сразу обозначу свои надежды и интерес. Я бы хотела вернуть остатки клана обратно.

– Сомневаюсь, что это возможно. – покачал головой. – Если только ты не предлагаешь себя вместо неё.

– Нет. – голос дрогнул, кицунэ не мигая уставилась в огонь костра. – Я не против рискнуть, но это невозможно.

– Ритуал единения держит?

– Он. – едва заметно покачала головой она. – Навсегда.

– Так и думал.

– Мы в тупике. – дёрнула плечом кицунэ. – Я не могу, другие не в состоянии.

– Ты светлая?

– Да, но как ты догадываешься не это проблема.

Я вопросительно поднял бровь.

– По нижним горизонтам не дойдём, а я одна не могу по верхним, далеко.

– Где?

– Не знаю, только старые слухи. Шептались о седьмом.

– Не бывал. – задумчиво провёл указательным пальцем по нижней губе, цепляя грубые края обветренной кожи.

– И я. Меня хватает до четвёртого.

– Девятихвостая сможет?

– Уверена, что да, но только по верхнему. Наверное, там… – палец показал вниз. – Никто так низко не бывал.

– Вселенная большая. – пожал плечами.

– Не будем спорить о неизвестном, сомневаюсь, что мы даже до четвёртого спустимся.

– Тогда нечего обсуждать, уверен ты не раз всё обдумала.

– Две головы лучше и я наверняка не знаю всего.

– Ничего не понимаю. – тихо пробормотал Саша, мы с кицунэ одновременно на него посмотрели.

– Да, извини. – отхлебнул немного остывшего отвара. – Если вкратце, то чтобы открыть портал в мир, пока опустим, как это делать, надо в этом мире побывать. Уважаемая Исулла Толо родилась уже здесь и является сильнейшей из ныне живущих. Старейшины были, но неспособны. Всё верно?

– Да. – подтвердила женщина. – Ты очень проницателен, шаман.

– Можно было бы мне жениться на Исулле.

– Прогнозировать очень сложно, но есть вероятность, что Эван смог бы усилить меня и тогда хватило ци для путешествия по астралу, но это невозможно. – плечи женщины опустились и она сгорбилась, став меньше.

– Наша гостья проходила ритуал единения, он необратим и совершается единожды в жизни. – дополнил я её слова.

– Пусть Миуки найдёт дорогу обратно. – похлопал глазами Саша, озвучивая очевидное.

– Ей не хватит сил. – покачала головой Исулла. – Вероятно, их единение даст моей внучке три хвоста, ну пусть четыре или даже невероятные пять. Даже шести будет недостаточно. Если бы Эван был светлым, мы могли попытаться дойди вместе, но его карма чернее этой ночи. Так?

Я молча покивал, поджав нижнюю губу.

– Путь лежит вниз к тёмным, а дойти до нижних горизонтов невозможно для простых смертных, как мы. – руки кицунэ, обхватившие кружку с отваром, мелко задрожали, выдавая её состояние.

– Испортить карму намного-намного легче, чем отмыть. – скривился я, вспоминая свои потуги много лет назад.

– Ничего нельзя придумать? – почесал затылок хмурый подросток.

– Мы в тупике. – пробормотала кицунэ, смотря в огонь. – Видимо, Толо закончатся в этом мире.

Некоторое время висела гнетущая тишина, нарушаемая ночными звукам дикой природы и тихим потрескиванием костра. Каждый из нас прокручивал ситуацию по-своему. У меня пазл не складывался, судя по постным лицам и грустным глазам, смотрящим в огонь, у них тоже.

– Расскажи о единении. – развеял магию момента мой голос.

– Древний могущественный ритуал навсегда связывает души любящих друг друга мужчину и женщину. – пробормотала лиса. – Как будто объединяет, но нет. Усиливает общее, и неважно хорошее это или плохое, размывает различия… Они вроде бы и остаются, но становятся менее заметными, значимыми… Сложно… Высшая магия лоа. Кто может понять, как она работает? Усиливает обоих, вы становитесь… Не знаю, как это описать? Чувствуете друг друга постоянно. Живёте как одно, дышите одновременно, парите вместе… Вам не нужны слова… Неважно расстояние. Тяжело объяснить, надо пройти, чтоб понять.

– Красиво. – зачарованно прошептал Саша.

– Прекрасно и ужасно одновременно. – закрыла глаза Исулла, лёгкая улыбка сползла с её лица. – Прекрасно, когда всё хорошо. Ужасно, когда теряешь… Когда просто любишь и теряешь, можно пережить, переболеть, перестрадать и жить дальше, почти не оглядываясь, почти не чувствуя. После единения эта боль навсегда, невозможно заглушить… Только смерть. А когда недоступна и она… – по щеке женщины скатилась одинокая слеза.

– Высшее счастье перерастает на высшую муку. – недобро ухмыльнулся я.

– Немного не так. Надеюсь, вы не испытаете и не поймёте. – едва кивнула кицунэ. – Но, оно того стоит, поверь.

– Эван сможет превратиться в лиса? – влез с давно интересующим его вопросом сын.

– Не знаю, мальчик. – пожала она плечами. – Таких случаев в нашем клане не было. История моего мира знает такие случаи, но насколько они правдивы сказать сложно.

– Ладно, не так важно. – решил сменить щекотливую тему. – Меня интересует другой ритуал. Миуки ничего толком сказать не смогла. Что там за сложности?

– Необходимо проводить в особенном месте, силы. – кивнул, прикидывая, какие вообще знаю. – Сильные лоа, тёмный и светлый, слабые всё испортят. Они отдадут свою ци для восстановления плоти.

– Добровольно? – изогнул бровь.

– Неважно. Сможешь уговорить, хорошо. Слабо себе представляю это, но чего не бывает?

– Хорошо. Всё?

– Остальное ерунда. Понимаешь теперь, почему его почти забыли и ненавидят сами духи?

– Думал, будет хуже.

Кицунэ посмотрела на меня, как на идиота, но промолчала.

– Ладно, поздно уже. – улёгся на свою подстилку и уставился в небо. – Я так понимаю, выбора нет, всё решено и у нас впереди не самые простые дни?

– Ты прав, Эван. – поднялась с места лиса.

– Когда можно провести ритуал единения?

– Уже не терпится? – усмехнулась Исулла из темноты.

– Время, женщина, время, его мало.

– Ограничений нет. Полную луну или парада планет ждать не придётся.

– Значит, завтра. – закрыл глаза.

Мне на лицо упала сначала одна капля, потом ещё и ещё. Начался небольшой очень тихий и спокойный дождь. На небе не было ни облачка, но дождик шёл и шёл, не усиливаясь и не прекращаясь. Тихий спокойный гребной дождик. На лицо наползла лёгкая улыбка.

– Как бы ни была взбалмошна и неопытна Миуки, но найденное ей решение далеко не самое плохое, если, вообще, не единственно верное. – пробормотала кицунэ, удаляясь от стоянки. – Жаль Толо не увидят дом, но хотя бы я не увижу их смерть.

Глава 23

Открыл глаза, когда только-только стало рассветать. Обошёл стоянку, залез на высокие камни, подпирающие стоянку с трёх сторон, как стены. Уселся, свесив ноги. Тишина, ясное звёздное небо над головой. В стороне кто-то негромко возится, какой-то мелкий ночной зверёк. Практически над головой бесшумно пронеслась какая-то ночная птица, расставив в стороны крылья. Лёгкий ветерок аккуратно треплет волосы. Тихий дождик, начавшийся сразу, как только ушла кицунэ, всё так же мелко моросил, не прекращаясь ни на секунду.

Передо мной внизу, слегка покачивается тёмное море Великого леса. Кажется, он огромный, бескрайний, сильный и мудрый. Какие тайны он скрывает и кто сейчас в ночи под его кронами бродит? Поймал себя на мысли, что соскучился по нему, по жизни бурлящей под его высоченными многовековыми деревьями. Мне действительно было хорошо, когда я в одиночестве бродил там внизу. Неожиданно поднялась ярость на лешего, лишившего меня этого удовольствия. В груди заворочался спящий зверь, пытаясь сбросить оковы моей воли. С трудом задавил желание прямо сейчас отправиться убивать мерзкую тварь, выгнавшую меня из моего леса.

На востоке едва выглянуло солнце, окрасив неровную линию горизонта в красно-розовый цвет и слегка разогнав темень ночи. Вот-вот начнётся новый день, обещающий быть очень-очень интересным. Внизу подо мной тихо заворочался Саша, тоже плохо спит этой ночью.

– Пап… – послышалось из темноты.

– Я здесь. – пришлось отзываться. – Спи, ещё рано.

– Я к тебе. – пробасил подросток, уже начал ломаться голос. – Можно?

– Поднимайся, осторожно, скользкие камни.

Вскоре подросток, кутаясь в камуфляжной куртке, плюхнулся рядом и сдёрнул с головы глубокий капюшон.

– Какой странный дождь. Вроде бы небо чистое, откуда он?

– Он будет ещё долго моросить. – приподнял уголки рта.

– Грибной? Они обычно быстро заканчиваются. – с сомнением протянул парень.

– Лисья свадьба. – вздохнул я. – Всегда идёт такой дождик перед ней, так утверждают легенды.

– Красиво. – выдохнул сын, подставляя лицо ветру и каплям, сыплющимся с неба. – Получается, не врут.

– Ради таких моментов и уходил тогда. Они похожи и каждый раз разные. Остаются с тобой навсегда. Не объяснить.

– Ты уверен? – посмотрел он на меня, после минутного молчания. – Я о ритуале, это навсегда.

– Другого способа, вылечить Женю, нет. – мои брови немного сползли к переносице. – Байрон обманул… Ожидаемо.

– А как же мама?

– Не знаю. – пожал плечами. – У неё всё будет хорошо.

– Я верил… – запнулся сын. – Что она вернётся, вылечим брата и будем вместе. Пусть не как раньше, но вместе. – дрогнул голос младшего.

– Прости, но это невозможно. – подался вперёд, смотря в непроглядную тёмному под нами, упёрся локтями в колени.

– Только из-за ритуала? А если я? Они согласятся? Я ведь тоже шаман.

– Сашка… – вздохнул, не глядя, протянул руку и потрепал его влажные волосы. – Нет, Саш. Не поэтому. Тебе тяжело понять или принять, но ты постарайся. Ты умный! Ты лучший сын во вселенной! Постарайся принять правду, Саш, я умер.

– Нет!

– Я умер, а она жива. Мёртвый не может вернуться и жить, как раньше. Как бы кому ни хотелось.

– Ты вот! Ты здесь! – тихо сказал парень.

– Вначале я тоже думал, наделся, что смогу и будет всё хорошо, но это ложь. Я обманул себя и вас. Прости меня.

Александр шморгнул носом и отвернулся.

– Прости, Саша. – тихо повторил я.

– Она же идёт к нам… Ты говорил.

– Вика разрешила.

– Мама не могла!

– Ты поймёшь, не сейчас, потом..

Некоторое время сидели молча, смотря, как медленно выползает солнце на небосвод из-за макушек далёких деревьев. Вокруг сначала неуверенно, но постепенно всё больше раззадориваясь, начали петь птицы, вскоре со всех сторон они чирикали, кто во что горазд.

– Пойдём, пора. – приобнял сына, положив руку на мокрое плечо.

– Спасибо, папа.

– Ладно тебе. – замер на несколько секунд, потом нежно тряхнул подростковое плечо и поднялся с места. – Ты же со мной? Отведёшь под венец?

Саша поднялся, серьёзно посмотрел мне в глаза и сказал:

– Я когда-нибудь смогу тебе отдать долги.

– Брось, ничего ты мне не должен. – криво усмехнулся. – Я всё же твой отец.

Александр махнул рукой, обошёл меня и пошёл в сторону лагеря. Вскоре внизу послышался звяканье металлической посуды.

Аппетита не было ни у сына ни у меня, с трудом смог засунуть несколько ложек вчерашней каши в рот. Саша сидел молчаливый и задумчивый, без энтузиазма ковыряясь в своей миске.

Когда мы начали сворачивать лагерь, из-за камня вышла кицунэ.

– Готов. – посмотрела она на меня.

– Сейчас? – зачем-то спросил я.

– Передумал?

– Нет. – взвалил рюкзак на плечи. – Мы готовы.

– Идите в том направлении. – махнула Исулла рукой в сторону неровного высокого пика, похожего на коготь какого-то чудовища. – Я выведу на тропу, дальше не промахнётесь.

Минут тридцать карабкались вверх, впереди всё время мелькала рыжая спина кицунэ. Подъём становился всё круче и вскоре остановились перед почти отвесной каменной стеной. Задрав головы, вдвоём уставились вверх. Из-за края высунулась хитрая лисья морда и махнула головой, приглашая подниматься к ней.

– Как она туда залезла? – спросил Саша.

– Может быть, где-то тропка есть.

Тропа действительно нашлась правее, если можно её так назвать. Узкая расщелина тянулась вверх, позволяя карабкаться, как по очень крутой лестнице. Пришлось оставить тяжёлый рюкзак внизу, привязав к нему верёвку, после подъёма затягивать его к себе. Наверху начиналась почти ровная местность, дальше было видно, что опять начинался постепенный подъём, но сейчас мы стояли на плато и перед нами начинался лес. На плоском камне рядом с первыми деревьями сидела лиса, поджидая нас, она опять мотнула головой, сорвалась с места и исчезла из вида за стволами.

– Как думаешь ещё долго? – с несчастным видом пробормотал Саша.

– Надеюсь, нет. – провёл по мокрым волосам рукой и вытер ладонь о влажную штанину.

Под кронами деревьев было не так сыро и противно. Иногда откуда-то сверху прилетали крупные капли, норовя попасть точно за шиворот или, на худой конец, сильно ляпнуть по темечку. Явственная тропка петляла между камней, вросших в почву, и стволов куда-то вглубь леса. Кицунэ больше не было видно, значит мы двигались в верном направлении. Вскоре впереди показался просвет и мы вышли на большую поляну. В её середине росло величественное раскидистое дерево с толстенным стволом. Под ветвями, местами свисающими до земли, нас уже ждали.

Миуки, одетая в белое длинное платье с широкими рукавами, обхватила себя руками и смотрела куда-то вверх. Каштановые волосы шевелил тихий ласковый ветерок. Справа стояла Исулла в таком же платье только красного цвета. Слева нас изучала пристальным взглядом ещё одна кицунэ, в точно таком же платье, только небесно-голубого цвета. Женщина была очень похожа на Исуллу, вероятно, близкая единокровная родственница. За её спиной нервно дёргались пять хвостов.

Над головами семейства от порывов тихого ветерка шуршала листва. Солнечные лучи прошивали густую крону и тянулись под большим углом к земле. Вокруг над сочной зелёной травой деловито гудели насекомые. На поляне было много квитов. В последний раз такое количество видел в первый день своей новой жизни. Очевидно, мы находились в месте силы, очень похожем на то, где я когда-то давным-давно занял тело сожранного лешим паренька.

При нашем приближении три женщины склонили головы, в приветствии. Сбросил рюкзак, незаметно пихнул сына локтем и мы повторили поклон, стараясь в точности его воссоздать.

– Я не стала собирать всех. Здесь только самые близкие. – сказала Исулла.

– Спасибо, всё поселение было бы лишним. – благодарно кивнул ей.

– Это моя сестра Аузза Толо.

Кицунэ в голубом платье ещё раз поклонилась и мило улыбнулась.

– Александр, мой брат. – указала рукой на стоящего рядом сына.

– Если все готовы, можем начинать.

– Ты как? – посмотрел на молчаливую Миуки.

– Всё хорошо. – улыбнулась она и протянула мне руку. – Пойдём?

– Я не знаю, что надо делать. – её маленькая ладошка была мягкой и тёплой.

– Ничего страшного. Повторяй за мной, бабушка всё сделает.

Миуки мягко потянула меня за собой. У широкого ствола дерева мы остановились. Кицунэ вытянула левую руку и положила на кору гиганта на уровне груди. После небольшой заминки я повторил её действие, только прислонил правую руку рядом с её. Наши ладони дотронулись, ощутил тепло и нежность её кожи, мизинцы лежали параллельно. Исулла мягко отодвинула нас в стороны, сделал шаг и, остановившись между нами, положила левую ладонь на ниши пальцы, прижав их к дереву. В правой руке женщины блеснул небольшой нож. Моё запястье зафиксировала, крепко сжав сильными пальцами, Аузза. Точно так же поступил напряжённый Саша с запястьем Миуки.

– Терпите, дети. – пробормотала она и стала, точными движениями, вырезать руны на коже наших рук, одновременно на обоих.

Вскоре на прислонённых друг к другу кистях появилась сплошная кровоточащая рана. Для меня осталась загадкой, как Исулла понимала, что делает в этом месиве, но судя по её сосредоточенному виду и уверенным движениям, делает она это не впервые. По рукам и стволу дерева текли, смешиваясь и заполняя собой все мелкие трещинки, ручейки нашей крови. Бледная Миуки кусала губы, но стойкой терпела, смотря полными боли большими глазами на жуткую картину. Мне тоже было больно и любопытно одновременно.

– Всё. – выдохнула кицунэ и отступила на полшага, наклонила набок голову, как будто любуясь содеянным.

В руке женщины, как по волшебству, появилась фляга с какой-то жидкостью. Исулла, с тихим хлопком, откупорила пробку и вылила содержимое на наши изуродованные её стараниями руки. Жидкость легко смывала с кистей кровь, оголяя резанные линии. Кровавая вода побежала по коре дерева, очень быстро впитывалась в почву у основания, между толстых изогнутых корней, уходящих в грунт у наших ног.

На глазах раны рубцевались, на коже оставались только белёсые лёгкие росчерки, там, где поработало острое лезвие. Тонкие линии, точки и закорючки складывались в удивительно сложную и очень красивую печать. На наших руках было ровно по её половине. Пять пар глаз заворожённо уставились на красоту, только что вырезанную на коже. Прошло, наверное, несколько минут, но так ничего и не происходило. Не чувствуя ничего необычного, кроме жжения и неприятного покалывания в руке, покосился на Миуки.

– Не тяни. – тихо сказала она. – Мы готовы.

– Красиво. – прошептала её бабушка, не мигая смотря на печать.

В руке Исуллы опять блеснуло лезвие, точное молниеносное движение одновременно рассекло мою кожу и моей уже жены, сделав финальный штрих в центре рисунка. Печать приглушённо полыхнула бледно-жёлтым светом, по ней пробежался тёмный блик, и как будто растворилась, ноги подкосились, мир померк.

Не знаю, сколько времени прошло прежде, чем осознал себя, может быть и минута, а может и день. Сидел, прислонившись к стволу дерева, над головой тихо шумела листва, лицо обдувал небольшой ветерок. Всё же, наверное, недолго. Редкие солнечные лучи, прошивавшие крону насквозь, всё так же тянулись к земле под углом. Похоже, всё ещё утро.

Рука по привычке потёрла постоянно ноющую грудь и замерла. Пропала всё время звенящая пустота внутри, исчезло ощущение спящего зла в душе. Вместо этого появились чувства. Они не были невероятно яркими. Тихий спокойные ровные, но светлые, приятные. Это были давно забытые эмоции живого человека.

Я вспомнил, как это любить сыновей, беспокоиться об их жизни. Как грудь разрывает и крутит от одной только мысли, что мои дети могут умереть. В душе полыхнула тревога за Женьку, скручивая страхом в тугой ком душу. Пальцы сжались в кулак, сграбастав ткань одежды. На его фоне едва уловил беспокойство о Сашке. Глаза пробежались по местности. Правее взгляд отыскал знакомую родную фигуру младшего, который сидел и о чём-то мирно беседовал с Миуки. Они одновременно тихо засмеялись. В душе поднялось что-то новое, заставившее отступить, померкнуть, остальные чувства. Я ощущал девушку, я её знал, как себя. Мне совершенно точно не надо было её видеть, чтобы знать, где она и что с ней всё хорошо. В груди разливалось тепло и счастье, временно смывая страх за старшего. Взгляд затуманился, по щеке побежала солёная капля.

– Это единение? – пробормотал я. – Ты права, оно того стоит.

Миуки повернулась в мою сторону, лучезарно улыбнулась и помахала рукой. За спиной девушки извивалось четыре хвоста. Саша вскочил, улыбаясь, и понёсся ко мне. В стороне стояли две сестры, что-то обсуждая, обе посмотрели на меня.

– Ты как? – подскочил подросток.

– Вроде бы, всё хорошо. – потрепал его волосы, пятернёй. – Но ещё не уверен.

Взгляд зацепился за правую руку, на кисти не было и следа недавних белёсых шрамов. Даже немного пожалел, печать действительно была очень красивой, пусть и половиной себя.

– Тебе идёт. – засмеялся Саша, смотря на что-то над моей головой.

– Ты о чём?

Подросток протянул руку и поводил над моей головой. Потом сосредоточился, немного нахмурившись, но не переставая улыбаться, за что-то схватился и стал дёргать. Ощутил какой-то неясный дискомфорт вызванный его действиями. Поднял глаза, в поле зрения попал тёмный кончик уха.

– Увидел? – опять заржал он.

– У меня уши? – вскочил с места, замер на мгновение и стал крутиться на месте, пытаясь рассмотреть лисьи хвосты, мелькающие сзади. – У меня хвосты!

Грянул дружный смех. Саша катался по траве, держась за живот. Успевшая подойти ближе Миуки не сильно от него отставала. Стоящие чуть в стороне женщины тоже смеялись с крутящегося волчком молодого парня, пытающегося поймать хотя бы один мелькающий за спиной лисий хвост.

– Да, тёмный кицунэ. – подошла ближе, когда отсмеялась, Исулла.

– Семь. – выдохнула её сестра.

– Перед нами девятихвостый. – поклонилась бабушка.

– Не понял?! – замер на месте и прикрыл глаза, пытаясь ощутить изменения.

– Единение не мгновенное. – пояснила Исулла. – Большая часть происходит быстро, со временем трансформация заканчивается. И, вероятно, ты будешь девятихвостым тёмным кицунэ.

– Миуки? – посмотрел на сидящую на траве, поджав под себя ноги, девушку.

– Шесть, должно быть. – ответила за неё глава клана Толо.

– Это невероятно, Эван Толо. – сказала Аузза.

Мы переглянулись с Миуки. Нам не нужны были слова, чтобы я ощутил её благодарность и любовь направленные на меня. Пришло осознание, что это навсегда и я был действительно рад этому. Постарался послать свои чувства в сторону сидящей девушки. Она улыбнулась и просто кивнула, показав, что знает это.