Текст книги "Экстрасенс там. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Максим Мелешкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 38 страниц)

Глава 16

За воротами раскинулся дворик, мощённый плоскими камнями. По краям дворика у каменного добротного забора были клумбы с травой и маленькими деревцами с крупными листьями. Посередине росло какое-то довольно большое дерево. Рядом с ним стояла статуя смешной мартышки в одежде, напоминающей кимоно. По краям – деревянные истуканы с торчащими деревяшками во все стороны, манекены для отработки ударов. Всё было ухожено и чистенько. В глубине двора стоял старый каменный двухэтажный дом.

Девушка шла к нему, приглашающе махнула мне рукой. Я поспешил следом.

На первом этаже был зал для занятий единоборствами.

– Подожди тут, я чай налью, – она скрылась за дверью, я же стал разглядывать зал.

Мягкое покрытие пола, вокруг стояли снаряды для отработки ударов, аккуратно лежали всякие приспособления для развития тела. Палки с утяжелением на концах, железные гири, утюжки, кольца, толстые овалы, чего только не было. С потолка свисали на цепях стальные шары и деревянные брёвна, измочаленные ударами. Лежали большие камни на подставках, на некоторых были следы от пальцев. Был даже кожаный человек чем-то набитый, у нас на таких отрабатывали броски.

В углах стояли манекены с надетыми стальными латами. Точнее, латной была только защита ног и рук. Руки максимально защищены, но так, чтобы не потерять подвижности. Латные перчатки были произведением искусства. Толстый металл, миллиметра три, в разных местах утолщения в виде шишек. Всё идеально подогнано, в сочленениях пластин нет щелей, сталь как-то прикреплена к толстой кожаной перчатке. Если представить, какой удар мастер может нанести такой перчаткой, мне реально стало жалко упыря. Всё снаряжение было изрядно потёртое, со следами многочисленных ремонтов, с глубокими царапинами, зазубринами и сколами. Повоевали в этих доспехах неплохо.

Девушка появилась из двери с подносом. Подошла к небольшому столику и стала расставлять чашки, тарелочки с угощением и чайник. Поспешил на помощь. Когда мы справились и уселись за стол, я сказал:

– Спасибо за приглашение. Меня зовут Эван.

– Меня Хина, – она чуть-чуть склонила голову и, поведя рукой, добавила: – Это банукай моего отца, теперь мой.

Я понял, что банукай – это спортивный зал для изучения единоборств.

– Мне жаль, что так случилось с твоим папой.

– Спасибо, Эван. Он был хорошим человеком.

– Не сомневаюсь, у него осталась замечательная дочка. Скажи, я слышал, что он побеждал упыря голыми руками. Как это возможно? Или как безоружный человек может противостоять вооружённому мечом и щитом? Я думал, это нереально.

– Насчёт нежити я не знаю. Голыми руками вряд ли, вернее, очень сложно. Ты видел латы в углу? С помощью них вполне можно сражаться. Точнее, латы дают возможность противостоять на равных, а дальше идут в ход приёмы и боевое мастерство. То же касается и людей вооружённых.

– Хм… а в чём смысл?

– Ты хочешь сказать, что проще взять меч и учиться владеть им?

– Да, – я кивнул.

– У каждого боевого искусства есть достоинства и недостатки. Безор, так в нашей семье называли искусство драться без оружия, имеет преимущество в скорости, но проигрывает в дистанции боя. Имеет преимущество в готовности к бою, лёгкости…

– Что ты имеешь в виду, говоря о готовности и лёгкости? – перебил я.

– Мечнику надо вытащить меч, а рукопашный боец тем временем нанесёт удар или проведёт болевой. Или как минимум приблизится на расстояние блокирования меча. Ты можешь возразить, что мечнику надо доли секунды, чтобы извлечь оружие. Но ведь наш кулак всегда готов к удару в долю мгновения.

Хина сидела с чашкой в правой руке, левая покоилась на столе. В то же мгновение левая рука замерла над столом со сжатым кулаком. Правая так и держала чашку, не пролилось ни капли. Со своим ускоренным восприятием я успел заметить удар, но увернуться от него не смог бы. Она вернула левую руку на стол.

– Бойцу с оружием надо время на подготовку, надо снаряжение и оружие. Мы сами – оружие всегда готовое. Наши латы – это просто уравнивание шансов и возможность подойти к бойцам, не получив резаных ран. Безор – это сверхближний бой.

– Я понял, вы блокируете удары и быстро врываетесь в ближние дистанции. Дальше ваш противник не может ничего противопоставить. А как быть с нежитью и магами?

– С магами сложно, но это касается любого бойца, чем бы он ни был вооружён. Ты видел, как сражаются маги? Можно надеяться только на скорость, уворачиваться и стремиться к магу на расстояние удара. Но, скорее всего, он победит намного раньше, чем ты к нему сможешь подобраться. Остаётся только что-то метнуть, сбить ему заклинание и бежать. Нежить нечеловечески живучая и сильная, хорошо, что её мало. Можно только наносить фатальные увечья, ломать кости, повреждать глаза, выводить из строя конечности. Тогда есть шансы.

Мы сидели, пили чай с вареньем, каждый думая о своём. Я размышлял, стоит ли тратить время на это искусство или сосредоточиться на фехтовании каким-то оружием. Девушка молча рассматривала меня.

– Скажи, почему тебя заинтересовали слухи о рукопашном бое?

– Не знаю, – пожал я плечами.

– Эван, обычно мальчики твоего возраста мечтают стать магами, а если не получается, то мечниками. Никто не обращает внимания на что-то другое.

– Магом мне не быть. А даже если и случится чудо, разве лишним будет умение без магии не дать себя в обиду? Хочу стать рейнджером. Наверное, я ищу что-то универсальное и смертоносное.

Так мы болтали, когда я краем глаза уловил движение. Постарался естественно повернуть голову в ту сторону. Из дверного прохода показалась небольшая обезьянка в кимоно. На самом деле отличия от классического кимоно имелись, но я не стал заострять на них внимание. Белая рубаха, штаны и пояс. Обезьянка в точности такая, как статуя во дворе. Неужели в этой семье когда-то были шаманы?

Она не спеша подошла к стулу, на котором висела моя торба, и потянула лапку к ней. Опять? Что тут с лоа происходит, они все воруют? Обезьянка замерла, выражение на мордочке менялось от решительного до неуверенного и испуганного. На нас она не обращала никакого внимания. Лапка то приближалась к торбе, то отдёргивалась. Я видел внутреннюю борьбу, которая происходила в лоа. Что-то не позволяло заглянуть в чужую сумку, но обезьянке очень надо было это сделать. В конце концов, через пару минут борьбы лоа поник. Опустил плечи, голову, развернулся и медленно побрёл обратно, бурча себе под нос на грани слышимости:

– Я не могу. Многовековая история исчезнет, а я не могу. Слабак, – и он двинул себя лапой по морде, раздался громкий шлепок.

– Эван… Эван, – девушка громко щёлкнула пальцами.

– А? – я повернулся.

– Что ты там увидел?

– Ничего, показалось, – я так удивился поведению лоа, что забыл контролировать себя.

– Ты странный, – она улыбнулась.

– Хина, ты можешь взять меня в ученики?

– Я бы с радостью, но у меня финансовые трудности и вскоре придётся продать банукай, – девушка покраснела, потупилась и отвернулась.

– Это печально, но, я думаю, всё как-то решится. Главное, не опускать руки, – Хина мне нравилась, её лоа тоже приглянулся, и я решил попробовать всем нам помочь. К тому же что-то влекло меня к этому странному боевому искусству.

– Мне неприятно спрашивать, но ты сможешь позволить себе десять серебрушек в месяц? Ты не подумай, это недорого, раньше отец брал по золотому.

– Конечно. Хина, я начну зарабатывать и смогу платить больше.

– И ещё, Эван, пойми, безору учиться больно и тяжело. Мы много времени тратим на развитие мышц, связок, укрепление плоти. Техники важны, но несколько вторичны. Тело – наше оружие, которое всегда с нами, – Хина напрягла руку, под кожей вздулись даже не мышцы, жилы тягловой лошади.

Она взяла большой нож, которым резала пирог на кусочки, протянула мне.

– Проверь остроту.

Нож был острым, я вернул ей. Девушка, не жалея, рубанула себя по левой руке. На коже не осталось и следа. Мне показалось, мелькнуло жёлтое свечение во время соприкосновения лезвия с рукой. Она умеет использовать ци?

– Если правильно развивать тело, то оно само способно противостоять удару. Конечно, не всем, режущее воздействие причинит вред, но намного меньше, чем нетренированному человеку.

– Впечатляет.

– Тебе надо быть готовым терпеть боль, всем естеством стремиться стать совершеннее, тогда будут результаты. Меня отец начал учить с семи лет. Сам он тренировался всю жизнь.

– Я понял. У меня есть мотивация стать самым лучшим. Хина, не знаешь, может, кто-то комнату сдаёт где-то недалеко? – вставая из-за стола, спросил я.

– Знаю. Тётя Лира сдаёт, на соседней улице, пять минут пешком идти. Эван, ты один жить собираешься? Извини, а где твои родители?

– Там сложная история получилась, я тебе потом как-нибудь расскажу. Могу завтра с утра прийти на тренировку?

– Конечно, завтра в восемь. Тебя устроит?

– Да, вполне. Объясни, где тётю Лиру искать.

Мы распрощались, и я отправился искать жильё. Перейдя улицу, прошёлся до первого перекрёстка, свернул и вышел на нужную мне улочку. Дома тут были старые, но за ними следили, и было почище, чем на улице с банугаем. Гуляли пожилые люди, тут и там бегали дети, спешили по своим делам взрослые. Заметил компанию пацанов лет по двенадцать, которые на углу с подворотней кидали ножики в землю. На вид типичные раздолбаи с бандитскими наклонностями.

Нужный мне дом выделялся на фоне остальных. Первый этаж, как везде, каменный, а выше – деревянный каркас, заполненный глиной с соломой, поштукатуренный и покрашенный бледно-жёлтой краской. Красивая крыша, покрытая камышом. На окнах симпатичные кованые подставки для цветов.

Рядом с дверью стояла кованая лавочка, на которой сидела старушка. По описанию Хины, это и была тётя Лира. Невысокая полненькая женщина с седыми волосами, уложенными в аккуратную причёску.

– Добрый вечер. Тётя Лира? Меня зовут Эван. Я от Хины, она сказала, что вы сдаёте комнату.

– Добрый, молодой человек. Чем же ты так Хине не угодил, что она тебя сюда отправила?

– А что не так? – я насторожился.

– Как говорят соседи, нехорошее место. Как умер мой дед, так всё и началось. Шорохи по всему дому, вещи пропадают, стучит кто-то в стенах, ночью страшно, спасу нет.

– Хм, а вы бы магов позвали.

– Звала уж два раза. Только деньги взяли и ничего не сделали. Один стену испортил, кнутом огненным перечертил два раза. Зачем, спрашивается? И продать дом не могу, никто не хочет в нём жить.

– Что, так страшно?

– Не могу уже. Живу на улице перед домом. А когда зима придёт, что делать буду?

– А я не боюсь. Сдадите комнату? – мысли, кто это буянит, у меня были.

– Живи так, может быть, вдвоём не так страшно будет, – махнула она рукой, совершенно не веря в сказанное. – Всё равно убежишь завтра отсюда. Не ты первый.

Мелькнула у меня мысль по дешёвке выкупить этот дом у старушки, но отбросил, нехорошо наживаться на чужом горе. Пойдём посмотрим, кто это так безобразничает. Я вошёл в дом вслед за тётей.

На первом этаже было не прибрано, пыльно, вещи валялись, паутина болталась в углах, клубки шерсти катались по полу. На кухне бардак был похлеще, хоть не воняло, остальное поправимо.

– Ты не смотри, что грязно. Я убиралась вначале, но наутро опять пыль, паутина, как будто развешивает кто-то специально. Я и перестала.

Я почувствовал взгляд в спину. Обернулся. В проходе стоял домовой, но неправильный, страшный. Волосы длинные, немытые, нечёсаные, торчат грязными сосульками в стороны. Борода торчком. Голый по пояс. Штаны, оторванные по колено и грязные, как будто полы ими мыли, а потом надели. Глаза горят красными угольками, уставился на меня, смотрит ненавидяще. На голове какая-то шишка чёрная торчит, как желе, время от времени дёргается и переливается. Вот это я нашёл себе комнату на постой.

Периферийным зрением увидел, как тётя Лира за сердце схватилась и бочком к стенке попятилась. Угу, не видит, но чувствует источник страха.

– Пой-дём… Эван, на улицу, – заикаясь, сказал женщина.

– Вы идите, тётя Лира. Я осмотрюсь. Можно?

Она только судорожно кивнула и выскочила в другой проход. Секунды через три я услышал, как захлопнулась входная дверь.

– И кто ты такой? – спросил я, напитывая тело духовной энергией.

– Больно! Беги! – прогудел домовой и метнулся по стене в сторону печки.

Я заметил, как на его голове чёрная шишка ещё больше завибрировала. Не в ней ли проблема? Лоа схватил кастрюлю и, не останавливаясь, метнул в меня. Адреналин уже бушевал в моей крови, поэтому кастрюля медленно пролетела мимо меня и врезалась в стену, поскакав по полу. Дух повторил фокус со сковородкой, на ходу схватил большой кухонный нож и метнулся с ним на потолок, оставляя тёмные пятна на побеленной поверхности. Естественно, сковородка пролетела также мимо меня. Но в этот раз врезалась в окно и, разбив стекло, вылетела во двор. Как я буду объясняться с тётей Лирой? Сейчас, домовой, я тебя вылечу или успокою навеки.

Лоа, пробежав по потолку до середины комнаты, прыгнул на меня сверху, выставив лезвие перед собой. Я сбил оружие левой рукой в сторону, но домовой успел повернуть нож режущей кромкой, и мне по коже проехалось остро отточенное лезвие. Правой рукой, открытой ладонью я ткнул в грудь домового. Лоа отлетел к шкафу, стукнулся об него и, выронив нож, схватился руками за грудь. Я прыгнул к нему, схватил нежно за шею, помня гнома в трактире и оторванное ухо. Правой рукой взял желе на голове домового и оторвал его. Лоа обмяк, закатил глаза и вырубился. Аккуратно положив духа на пол, стал рассматривать то, что трепыхалось в правой руке.

Мерзкое создание извивалось всем телом. Щупальца внизу шевелились и угрожающе топорщились в сторону моего лица. В чёрном тельце плавали какие-то сгустки и одна хрень, похожая на глаз. Это что, квит? Таких я ещё не видел, и домовой, кажется, не рассказывал ни о чём подобном. Он был размером с детский мяч. Из пальца я вытянул иголку из энергии духа и стал тыкать в эту мерзость, пока не попал в глаз. С каждой новой дыркой в теле квит становился тише и дёргался не так угрожающе. После последнего удара щупальца повисли, он обмяк и через минуту распался на энергию, которая хлопьями полетела к полу. Я подхватил их руками, сколько смог, и положил на бесчувственного домового. Энергия впиталась в лоа, и он зашевелился, открыл глаза, сел, опершись спиной на стену.

– Как дела? Пришёл в себя или опять бросаться начнёшь?

Осоловело обведя комнату взглядом, домовой руками ощупал свою голову и горестно вздохнул:

– Я думал, мне конец. Спасибо, шаман, – лоа попытался поклониться.

– Да сиди уж, – махнул я рукой. – Что это было?

– Это дух хозяина дома. Он при жизни был злобным мужиком, а после смерти, ты видел, во что превратился. Из-за боли я практически не контролировал себя. Он присосался и вытягивал из меня силу. Когда бы полностью вытянул, стал злобным лоа, а я развоплотился.

– Интересно. Часто такие полтергейсты встречаются?

– Нет, редко. Наверное, его при жизни кто-то проклял или… не знаю, как так получилось. Я не смог от него избавиться, и вот такое произошло.

– Ладно, жить будешь?

– Спасибо. Оклемаюсь, буду, как новенький.

– Пойду успокою хозяйку, – я направился на выход из дома.

На улице переминалась с ноги на ногу бледная тётя Лира, заламывала руки и порывалась броситься в дом. Увидев меня спокойно выходящим из двери, подбежала и порывисто обняла. Потом, быстро отстранившись, ощупала и спросила:

– Эван, ты не ранен? Что там произошло?

– Ничего такого. Извините, я вам стекло разбил, но всё починю, – и постарался смутиться.

– Эван, говори мне правду, – мгновенно стала строгой старушка.

– Эээ… – опешил я от такой перемены, – вы выбежали из дома, я на кухне поскользнулся, задел кастрюлю и сковородку. И так неудачно это получилось, что сковородка вылетела в окно, разбив его.

Я махнул рукой, показывая, как сковородка летела, а тётка Лира уставилась на моё предплечье. На рукаве рубашки тянулся длинный разрез, слегка пропитанный кровью.

– Ой, ещё и порезался чем-то, – я стал заглядывать в разрез рубашки и обнаружил длинную царапину, оставшуюся от ножа. Уже и забыл, что напоролся на нож домового. Мне казалось, что от такого пореза должна быть рана намного глубже. Может быть, духовная сила циркулирует под кожей и защищает мясо? Надо тестировать.

– Бедный мальчик, пойдём, я тебе рану обработаю. Старая дура, так жутко вдруг стало, – потянула меня в дом Лира.

На кухне она усадила меня на стул, поохала-поахала, глядя на окно, и достала с верхней полки шкафа аптечку. Смочила чем-то белую тряпицу и стала промакивать мою царапину. При этом недоверчиво косясь на меня.

– Где можно поужинать недалеко? – спросил я с невинным видом.

– Сиди уж, герой, – к каким-то выводам она всё-таки пришла. – Я тебя накормлю. Куда ты пойдёшь? Уже темнеет за окном.

– Спасибо, тётя Лира, – сделал вид, что ничего не произошло.

– Сейчас яичницу с беконом сделаю и бутерброд с молоком. Утром только соседка тётя Клаша принесла.

Пока она делала обещанный ужин, я свалил умываться. Скорее всего, избежать расспросов не удастся, но хотя бы отложу. Дом мне понравился. Уютный, добротный, даже ванная с туалетом есть. Можно жить и не тужить. Домовой заглянул в ванную, махнул приветливо рукой и, что-то насвистывая, удалился по коридору с тряпкой в руке.

За ужином тётя Лира насела на меня с расспросами. Рассказал басенку, что остался сиротой. Мои родители пропали в лесу, и уже месяц их нет. Я погоревал и решил податься в город. Хочу стать рейнджером, когда подрасту. Буду теперь учиться у Хины, она начнёт меня готовить для поступления на обучение в лагерь с четырнадцати лет. Старушка охала и жалела меня, а я уплетал вкуснейший ужин.

Когда наелся, женщина отвела меня наверх и показала комнату, в которой буду жить. Отличная небольшая комнатуха, метров десять, с двумя окнами. Шкаф, кровать, стол, стул, несколько полок и ковёр на полу. Всё уютненько и простенько. Тоже пыль, паутина и комья шерсти везде, но этим я завтра займусь. Лира выдала мне постельное и удалилась вниз с моей рубашкой в руках. Категорично заявив, что её заштопает и выстирает.

Я расстелился, разложил свои пожитки, сходил в ванную помылся и уже лежал в кровати, когда в проходе появилась тётя Лира.

– Извини, Эван, – она тепло улыбнулась. – спасибо тебе, я чувствую, что теперь будет всё хорошо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, бабушка Лира, – она опять тепло мне улыбнулась и вышла из комнаты, теперь уже моей.

***

Когда мужа внезапно не стало, всё посыпалось, вся жизнь как будто остановилась, а потом начала разваливаться. Как это произошло? Он просто не проснулся. Врачи скорой утверждали, что сердце остановилось. Как такое возможно у совершенно здорового мужика в сорок лет?

Дома всё разладилось. Старший сын после похорон утверждал, что папа приходил. Снял все ленточки с фотографий в доме и наотрез отказался идти на кладбище. От уверенности в его голосе у меня волосы шевелились по всему телу. Никакие объяснения и уговоры не помогли, Женя был абсолютно убеждён, что папа приходил и ещё придёт. А потом, через пару дней после похорон, я услышала, как он разговаривает с кем-то в своей комнате. Прокравшись по коридору, увидела, как сын обнимает воздух перед собой, потом сел за стол и как будто под диктовку начал писать. Когда я вошла в комнату и окликнула его, он заявил, что папа опять приходил и сказал передать мне. Он протянул лист, на котором были написаны сложные комбинации из цифр и букв.

– Папа сказал, что это пароли от каких-то биткоинов, кошельки у него на ноутбуке.

Я была в шоке, мы с детьми, обнявшись, проплакали пару часов. Когда они, вымотанные, уснули, я пошла к ноуту мужа. Пароли, записанные детским почерком, подошли. Сидела и пялилась в монитор минут двадцать. На одном электронном кошельке было три биткоина, на втором – четыре. Посмотрев в сети, какой сейчас курс битка, офигела от суммы.

Несмотря на мою хорошую работу на иностранную корпорацию, у меня мелькали мысли, что будет сложно одной с двумя детьми. От Бориса остался работающий бизнес в интернете, но он был небольшим и я в нём ничего не понимала. Поработает без пригляда какое-то время и загнётся. К тому же на работе намечались неприятности, скорее всего, мне придётся увольняться.

Но неужели он правда может приходить с того света? Борька, сколько его знаю, всегда увлекался мистикой, но экстрасенсом и колдуном назвать его не могу. Когда мы познакомились, лет пятнадцать назад, он рассказывал, что увлекается оккультизмом. Но как-то это сошло на нет, и я была уверена, что он ничем таким не занимается.

Хотя пару раз и происходило что-то такое странное, связанное с ним. Муж утверждал, что в нашей последней квартире рядом с нами живёт вредный домовой. Но говорил несерьёзно, улыбался. Ставил на кухне мисочку с молоком и печеньем и всегда шутил на эту тему.

Если вспомнить, Борю несколько раз привлекали на поиски потеряшек в лесах, но я связывала это с его увлечением походами на природу. Кажется, он всегда находил тех, кого искали, но сильно не распространялся.

Набожным не был, в церковь не ходил. Аккуратно высмеивал современную религию, но не зло и очень осторожно. Он вообще был нерезким и уважал чужие взгляды.

Я схожу с ума. Он умер, и мне надо смириться. Спасибо тебе, любимый. Не знаю, как ты это сделал, но за последний твой подарок спасибо. Эти деньги очень нам пригодятся. Слёзы опять покатились по щекам.