Текст книги "Черная радуга"

Автор книги: Максим Мелехов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Смотрите в оба. – Сказал старый дружинник в потрепанной, но вычищенной до блеска кольчуге. – Оружия у него нет. Наверное, колдун.

Безымян хотел рассмеяться, но положение было серьезное. Кем его только ни называли: и кузнецом, и дровосеком, – а вот колдуном, впервые. Да и не похож он на колдуна, но охране виднее.

– Будешь трепыхаться, порешим. – Предупредил бритый гриднь и толкнул Безымяна древком копья.

Полянин споткнулся и поплелся за начальником караула, озираясь по сторонам в поисках поддержки. Улицы были пустынны, но ухожены. Значит, люди здесь живут. «Из огня, да в полымя», – подумал Безымян и на мгновение остановился. Его подбодрили острием. По спине поползла теплая струйка крови.

– Осторожней, продырявишь. – Попросил мытарь.

– А тебе не все равно? Лучше от копья, чем от веревки. – Сказал из-за спины насмешливый голос охранника.

Полянин поперхнулся.

– Что у вас здесь происходит? – Только и смог вымолвить он.

– Будто сам не знаешь. – Отрезал гриднь, давая понять, что разговор окончен.

Так вот как в Выборге встречают гостей. Безымян брел, опустив голову, не забывая примечать ровные лучи улиц, сходящихся к городскому центру. Дома по обе стороны от дороги были прибраны и ухожены. У горожан позажиточней они были каменные, но в основном Выборг состоял из до боли знакомых, крытых соломой деревянных строений. Некоторые из домов были превращены в лавки. На длинных шестах подле них были закреплены полотняные и деревянные вывески, зазывающие покупателей характерными рисунками и стрелками. Краску обновляли нечасто. Таблички были потрепаны временем. Видно, горожане продолжали ходить к мастерам по привычке, доверяя не ярким вывескам, а собственному опыту.

Безымян встрепенулся. Впереди заслышался мерный гул, похожий на шум половодной реки, что ломает лед, норовя выпрыгнуть из берегов и очистить низины от нагромождения грязи и весеннего мусора. От Безымяна не укрылось, что стражи напряглись и зашагали быстрее. Похоже, происходящее заинтересовало не только узника, но и конвойных. Пока полянин ломал голову, пытаясь определить источник звука, улица взобралась на пригорок и уперлась в людскую стену. Огромная толпа, заполнившая площадь, колыхалась, подобно волнам. Горожане стояли тесно, напирая на цепь дружинников, что прикрывали щитами высокий деревянный помост, на который медленно взбирался одетый в кольчугу глашатай. Зеваки лезли на крыши, желая забраться повыше и не пропустить самого интересного. Любопытные, словно птицы, облепили окрестные строения, рискуя сорваться и сломать шею. Те, кто жил рядом распахивали ставни и высовывались из окон. Пустынным и молчаливым оставался только княжеский терем. Такого скопления народа, Безымян еще не видел. На площади собрались и стар, и млад. Все жаждали услышать волю князя. Шедший впереди гриднь замер. Засмотревшись, Безымян налетел на его могучую спину. Страж недовольно повернулся, но, чувствуя важность момента, не дал воли чувствам. Грянули трубы. Горожане притихли, превратившись во внимание. Глашатай нарочито медленно развернул скрепленный печатями свиток и громким зычным голосом принялся читать:

– Светлейшей волей князя выборгского Лютослава заявляю.

Сделав паузу и дождавшись, пока стихнет гул, он продолжил:

– Любой, будь то воин, ремесленник, купец или раб, кто сможет добраться до Киева и привести войско, которое освободит город, получит в жены княжну выборгскую Снежану, а также все причитающиеся к этому почести и приданное.

Глашатай еще не закончил, но его уже не слушали. Площадь взорвалась единым ревом. Не замечая этого, чтец продолжал открывать рот, но из сказанного не доносилось ни звука. Он стал похож на шевелящую губами немую рыбу. Из присутствующих спокойным оставался один Безымян.

– Слышал? – Толкнув по-товарищески локтем, спросил его седой стражник и хмыкнул.

Безымян кивнул, не разделяя общего ажиотажа.

– Себе что ли попробовать? – Не унимался начальник конвоя.

Он подбоченился и даже поднялся на цыпочки, чтобы выглядеть здоровее и солиднее.

– Куда тебе, старый? – Поддел гридня соратник.

Дед бросил на парнишку испепеляющий взгляд, и тот притих.

– Хватит стоять. – Выдохнул стражник, вымещая досаду на полянине. – Двигай.

Безымян послушно пошел вперед, держа руки за спиной. Конвой, словно сверло, ввинтился в толпу, и начал медленно продвигаться к терему, расталкивая и оттирая любопытных. Заметив стражников, горожане расступились. Внимание толпы переключилось на пленника. Безымян двигался по образовавшемуся коридору. Люди молча взирали на угрюмого, израненного здоровяка. За спиной шептались.

– Разбойника изловили.

– Колдуна на расправу ведут.

– Честных людей не хватают.

Находились и сочувствующие. Полянин опустил голову, чтобы не встречаться взглядом с недовольными горожанами. Заплакал ребенок.

– Разойтись. – Рявкнул начальник стражи и отшвырнул пинком зазевавшегося парнишку. Люди подались назад.

– Кому сказал? – С угрозой вымолвил гриднь.

На этот раз его слова возымели действие. Горожане нехотя потянулись с площади.

– Что ж ты меня перед людьми позоришь? – Стиснув зубы, прошептал Безымян. – Подумают, душегуб, какой.

– Поговори мне. Повесят на крюк, не так запоешь. – Огрызнулся ратник и склонился, протискиваясь в полумрак сруба.

Не рассчитав, полянин ударился затылком о косяк. Сзади послышался смешок.

– К воеводе, быстро. – Скомандовал страж. Безымяна повели по лестницам и переходам.

Хоромы были настолько велики, что он потерялся. Наконец, его остановили у двери и велели ожидать. Охрана расположилась рядом, готовая в любой момент пустить в ход мечи и копья. Старший шагнул к покоям воеводы. В тот же миг дверь с шумом распахнулась и ударила по лбу не ожидавшего подвоха гридня. Блистая вправленными в ножны каменьями, на пороге появился кряжистый воин. «Воевода», – догадался Безымян, заметив, как услужливо вытянулось лицо начальника стражи.

– Разбойника изловили? – Сурово прогудел Гордята, недовольный тем, что его отрывают по пустякам.

Гриднь замотал головой и, склонившись к уху воеводы, что-то прошептал. Бровь слушателя поползла вверх. На этот раз он взглянул на Безымяна по-другому. В зрачках старика заплясал недобрый огонек.

– В покои, быстро. – Скомандовал Гордята.

Безымяна толкнули в спину, и он залетел в светлицу, едва не сбив с ног замешкавшихся телохранителей. Мытарь стиснул зубы. Кулаки сжались сами собой. Он развернулся, чтобы броситься на обидчика, но, натолкнувшись взглядом на выросшую в проходе девчушку, оторопел. Гридни опустили оружие и вытянулись по струнке. Глухо щелкнули сведенные вместе каблуки. Огромные карие глаза незнакомки скользнули по дружинникам и, остановившись на Безымяне, блеснули из-под густых черных ресниц. Полянин обмер. В груди перехватило дыхание. Они смотрели друг на друга лишь миг, но этого оказалось достаточно. Безымян покачнулся, пораженный в сердце, словно это был не девичий взгляд, а стрела, пущенная из тугого богатырского лука. Кровь взбесилась и, перемешавшись с вихрем мыслей и чувств, ударила в голову, сделав его глухим и слепым ко всему, что творилось вокруг. Раненое сердце зашлось и попыталось выпрыгнуть из груди, чтобы упасть к ее ногам, но, налетев на ребра, отскочило обратно. Безымян разжал пальцы и потупил взгляд, боясь испугать незнакомку, но та уже не смотрела на него.

– Что здесь происходит? – Властно спросила девушка.

– Разбойника изловили. – Ответил старик воевода, разом превратившийся в неопытного мальчишку.

Безымян стоял, как столб, не в силах вымолвить ни слова.

– Где промышлял? – Приблизившись, спросила княжна.

В голову ударил одуряющий аромат ухоженного девичьего тела. Полянин захлебнулся в омуте слегка насмешливых и одновременно строгих глаз незнакомки. Он не думал о том, что в этот миг решается его судьба.

– Отвечай. – Рявкнул воевода.

Полянин встрепенулся, словно его окатили холодной водой, и, вздрогнув, спросил:

– Что?

– Где разбойничал? – Терпеливо повторила Снежана. В ее голосе послышались железные нотки.

– Врут. – С обидой прошептал Безымян.

Воевода замахнулся, чтобы ударить чужака, но холодный взгляд княжны остановил кулак на полпути.

– Только попробуй. – С угрозой вымолвила девушка и, посмотрев на Безымяна, ласково попросила. – Расскажи, как все было.

По телу полянина пробежали мурашки.

– Я расскажу, только ты на меня больше не смотри, а то я сразу теряюсь. – Едва вымолвил Безымян и осекся.

Княжна засмеялась. Девичий голос полетел по светлице, заиграв в воздухе тысячей звонких серебряных колокольчиков. Полянин покраснел.

– Хорошо, – взяв себя в руки, сказала Снежана. – Начинай. Я на тебя не смотрю.

Безымян несмело поднял голову и увидел, что девушка изучает его еще пристальней, чем раньше.

– Чего рассказывать. – Скромно начал он. – Прошел через лес. Подошел к воротам. Там меня и схватили.

– За что задержали? – Обращаясь к гридням, поинтересовалась княжна.

– Ваш батюшка, князь Выборгский повелел всех, кто приходит в город, сразу пред его очи.

– Значит, не врешь, что через лес прошел? – Лукаво спросила княжна.

– Чего мне врать? Я худого не совершал. – Ответил Безымян.

– Врет пес. – Угрюмо влез Гордята. – Все они на словах храбрецы.

– К отцу. – Коротко приказала Снежана и, повернувшись, вышла вон.

Безымян проводил девушку долгим, восхищенным взглядом.

– Очнись. – Тряхнул его за рукав дружинник.

Ни княжны, ни воеводы в комнате уже не было.

– Мне бы помыться. Не удобно перед князем. – Попросил полянин.

– Лютослав решит куда тебя: в петлю или в баню. – Отрезал гриднь и толкнул Безымяна к выходу.

– Так значит вот оно какое, знаменитое выборгское гостеприимство. – Прошептал путник и, не давая повода, лишний раз ударить себя, двинул к лестнице.

Безымян не помнил, как его вели к князю. Он был занят думами о незнакомке. Попроси полянина описать ее внешность, он бы не смог, разве что только глаза. Мытарь знал: два карих омута будут преследовать его остаток жизни и не дадут покоя ни днем, ни ночью. От этой мысли по телу разливалось приятное тепло. В груди зрело доселе незнакомое и оттого пугающее чувство. Полянин привык всему давать объяснение. Но то, что творилось с ним, описать словами было невозможно.

Он брел, не разбирая дороги, спотыкался и выглядел так, словно его шарахнуло молнией. Мокрые ноги ступали по дорогим коврам, оставляя на них отчетливые следы. Можно было подумать, что в терем пробрался водяник. Около двери в княжеские палаты ему бросили тряпку. Безымян нехотя промокнул обувь. Дюжие гридни смерили полянина подозрительным взглядом. Дескать, куда ты, оборванец, собрался, но в светлицу пропустили без заминки. Лютослав Выборгский сидел в огромном резном кресле. Казалось, мастер готовил его для великана, а в терем оно попало просто по ошибке. Рядом с правителем стоял уже знакомый воевода, а за ним бесшумные, словно тени, телохранители.

– Поклонись князю. – Тихо прошептал из-за спины провожатый, но Безымян остался стоять с гордо поднятой головой.

Гриднь ухватил полянина за волосы и с силой потянул вниз. Безымян отмахнулся и угодил кулаком в лицо прихлебателя. Гриднь полетел назад и с лязгом рухнул на пол, распластавшись во весь рост. Он ошеломленно посмотрел на полянина и, смахнув рукавом кровь, схватился за меч.

– Довольно! – Подскочив с трона, заревел князь.

Дружинник замер.

– Пускай стоит. – Приказал Лютослав.

Не понимая странной реакции князя, гриднь убрал меч и попятился к двери.

– Ты тоже хорош, герой. По что ратников калечишь?

– Не люблю, когда меня принуждают. – Отозвался полянин. В его голосе не было и тени страха.

– Значит, свободу любишь. Неплохо. Да ты не стой, садись. В ногах правды нет.

Полянин придвинул стул и опустился на самый краешек, готовый в любую секунду вскочить и принять бой.

– Через лес прошел. – Продолжил Лютослав. – Молодец, коли не врешь.

– Не вру.

– Войско печенежское видел?

– Колдуна видел, оборотней и нетопырей видел, а войско не видел.

Князь помрачнел. Было видно, что сказанное ему не по душе.

– Правду сказал. – Прошептал князь. – Бахвалиться не стал.

Старик поднялся и принялся мерить шагами светлицу.

– Если б сейчас соврал, не сносить тебе головы, а так слушай. Может, многое для тебя само собой прояснится. Уже второй месяц в изоляции живем. Осадили нас. Загнали как зверя в нору. Никто из города выбраться не может. Так и живем. Не войти, не выйти. Вроде бы никто не штурмует, но держать народ в узде с каждым днем все сложнее. В лоб нас не взять, вот степняки и решили одолеть хитростью. В окрестности шаман пришел печенежский. Поднял нежить, а может, свою, степную за собой привел. Он один, изловить его сложно. Войско поведешь, – степняки нагрянут. Не удержим город. По одиночке раз двадцать пробовали пробиться – без толку. Люди за ворота почти не выходят, если только нужда припрет. Каждый день одного – двух теряем. Расчет у шамана правильный: продержать нас до весны, а там, когда печенеги подойдут, сами сдадимся. Запасы через пару месяцев кончатся. Тогда поминай, как звали. Если степняки возьмут Выборг, им и на Киев дорога открыта. Допустить этого нельзя.

Князь задумался и, погладив бородку, протянул:

– Странно, что ты смог к нам пробраться. В городе уже забыли, как пришлые выглядят.

– Может, он умрун? – Подозрительно прищурившись, спросил воевода.

– Еще чего скажешь, я тебя самого умруном сделаю. – Пригрозил Безымян, показывая пудовый кулак.

Гордята в страхе отдвинулся за спины стражников. Дюжие дружинники угрюмо расправили плечи, положив ладони на рукояти мечей. Их каменные лица не обещали чужаку ничего хорошего.

– Правда, что в телохранители нанимаются те, кто в детстве смеяться не научился? – Развернувшись в пол оборота, чтобы было время увернуться, если набросятся, спросил Безымян. Гридни стерпели. Они разом повернули головы и вопрошающе посмотрели на воеводу, но тот дал отбой.

– Сможешь до Киева добраться? – Спросил Лютослав.

– Я вообще-то туда иду. – Спокойно отозвался полянин. – В Выборг я на ночь забрел. Погреться и отмыться. Меня за лесом друзья ждут.

Князь потер руки и, пристально глядя на путника, выпалил:

– Знаешь, какая награда тебя ждет?

– Слышал, когда в терем волокли.

– Согласен?

– Извини, князь. – Почти шепотом проговорил Безымян. – Без обид. Другая мне люба.

Лютополка передернуло. Не будь полянин дорогим гостем, болтаться ему в петеле. Безымян выдержал долгий, полный ненависти взгляд возмущенного отца и, не поколебавшись, попросил:

– Обещай мне другую, если только она не занята.

– Кого?

– Девушку, которая меня от этих мордоворотов отбила. – Полянин указал на гридней и воеводу.

– Кто такая? – Свирепея, процедил Лютослав. В другой обстановке он бы радовался, что не нужно отдавать дочь за простолюдина, но сейчас в нем взыграла уязвленная княжеская гордость.

– Так ведь это она и есть. – Запинаясь, ответил Гордята. – Снежана.

Князь удовлетворенно хмыкнул.

– Видишь, как обернулось? – Скрывая смешок, выговорил он. – Хорошо. Не на престол позарился, а на красоту. Впрочем, дурак. Совсем жизни не видел.

Безымян не обиделся. Он все еще переваривал услышанное, а Лютослав продолжил, не давая ему опомнится:

– Когда выступаешь?

– На рассвете.

– Правильно. Утро вечера мудренее. Я тебе грамоту дам. Передашь Князю Владимиру, а если не пустят, – кому-нибудь из приближенных. Придешь с войском, сыграешь свадьбу. Княжеское слово.

Хоть и слышал Безымян, что у князей память короткая, торговаться не стал. Не купец.

– Какую тебе грамоту давать: берестяную или кожаную?

– Лучше кожаную. Я сюда через реку вплавь добирался. Боюсь, что обратно тем же ладом придется. Как бы не размокла твоя береста.

– По рукам. – Согласился Лютослав и протянул могучую длань.

Безымян впервые жал руку благородных кровей, но трепета он не испытал.

– Займись им. – Приказал князь воеводе. – Разместишь в тереме, в отдельных покоях. Накормишь, напоишь, спать уложишь. И еще, организуй-ка герою баню. Он, поди, месяц не мылся. Пожалуется, своими руками удавлю. Все понял?

Гордята прикусил язык и кивнул. На седых висках часто пульсировали надувшиеся от напряжения жилы. Было видно, что покорность давалась ему с трудом.

– Я к нему охрану приставлю. – Прохрипел он.

– Боитесь, – убегу? – Спросил полянин.

– На всякий случай. – Успокоил Лютослав. – В последнее время здесь неспокойно.

Безымян с улыбкой согласился. Выходя из светлицы, он надеялся встретить взглядом Снежану, но княжны не было. Гордята заметил, что чужак ищет свою спасительницу. Воевода проводил гостя долгим любящим взглядом, а когда того завели за угол, не удержался и плюнул вслед.

– Гуляй, веселись. – Прошипел, как змея, выборгский воевода. – До утра ты не доживешь. Это я тебе обещаю.

Он двинулся уверенным шагом к гриднице, что располагалась в пристройке, возле западного крыла княжеского терема. Разогнав младших дружинников, Гордята вошел в опочивальню. Ратники развлекались игрой в кости. Заметив командира, они вскочили с лавок. Незаметным движением один из них опрокинул камни и ставку.

– Развлекаетесь. – С угрозой прошептал воевода. – Жалование спускаете.

– Никак нет. – Развязано бросил в ответ дюжий детина в рубахе и портках. – Обознались маленько.

Гордята подошел к лавке и пнул сапогом кости.

– А это что?

– Где? – Изобразив на лицах удивление, в один голос воскликнули гридни.

– Ах, это. – Выступил все тот же здоровяк. – Наверное, младшие обронили.

«Этот подойдет, – отметил про себя Гордята, – здоровый, поперек себя шире, да и не из робкого десятка».

– Тогда я и монеты подберу. – Произнес вслух воевода. – У меня целее будут.

Гридни поникли.

– Вон отсюда. – Приказал Гордята.

Дружинники послушно выскользнули из опочивальни.

– Останься. – Придержал здоровяка воевода. Тот замер, ожидая выговора.

– Как зовут?

– Вышата. – Тихо ответил богатырь.

– Хочешь родной земле послужить и одновременно заработать?

– А разве так бывает? – Спросил дружинник.

– Бывает, только редко. – Успокоил Гордята.

– Что, в Киев гонцом снаряжаться?

– Нет. Дело в том, что у нашего князя помутнение разума. – Тоном заговорщика прошептал воевода.

Парень отстранился от искусителя, но тот доверительно привлек его к себе.

– Слышал о пришлом, что пробрался через лес?

Вышата кивнул.

– Так вот, он не тот, за кого себя выдает. Разведчики донесли мне, что это и есть степной шаман.

– Не похож. – Отрезал дружинник.

– Он не одному князю взгляд отводит. Нужно, чтобы он не дожил до утра. Сам понимаешь: открыто его убить нельзя. Дождешься, пока тот уснет, зайдешь и прикончишь. Это снимет сглаз с Лютослава, а ты станешь героем. Рядом будут мои люди. В случае чего помогут. Не струсишь?

– Убью колдуна. – Свирепея, прошептал Вышата.

– Рано горячиться. Только помни: никому не слова.

Дружинник приложил ладонь к груди, давая понять, что будет нем, как могила.

– Заступаешь после полуночи. Не подведи.

Воевода поднялся с лавки и вышел во двор. Четверо гридней из личной охраны по мановению руки обступили хозяина.

– Слышали? – Спросил Гордята.

Телохранители придвинулись ближе.

– Дождетесь, пока он прикончит чужака, а потом расправитесь с ним.

Убийцы молча кивнули.

– Только без отваги. Бейте в спину. – Приказал воевода.

– А если князь осерчает?

– То уже не ваша забота. Вина падет на дружинника. Только не торопитесь. Дождитесь, пока терем заснет, и действуйте наверняка.

Воевода посмотрел на суровое осеннее небо. Ветер едва ворочал огромные глыбы тяжелых кучевых облаков. Задевая крылом о небесную твердь, среди сплошной серой пелены летела отбившаяся от стаи птица. Она сражалась со стихией в одиночку. Силы птахи были на исходе. Этот знак не предвещал для чужака ничего хорошего.

* * *

Безымян спал мертвым сном. После баньки и плотного ужина он едва держался на ногах. Полянин едва добрел до постели и провалился в забытье. Он спал в тепле и покое. Впервые за очень долгий срок ему было хорошо. Время перевалило заполночь. За дверью прогремели шаги. Стражники отстояли смену и поспешили в гридницу. На терем вновь опустилась тишина. Полная луна выплыла в разрыв облаков и просочилась в опочивальню через прорезь в ставне, разлившись по полу бледно – желтым пульсирующим пятном. Дверь подалась. Хорошо смазанные петли не издали ни звука. Черная тень на секунду замерла на пороге и скользнула внутрь, выдав себя легким шорохом. Безымян перевернулся на спину.

– Проснись. – Зашептал ему в самое ухо дребезжащий старческий голос.

– Анисья? – Произнес полянин и вскочил, протирая слипшиеся глаза.

– Прасковья. – С укором произнесла няня княжны и села рядом с Безымяном.

– Что ты здесь делаешь?

– Помогаю своей девочке. – Прошептала старуха. – Так вот, значит, ты какой, Безымян.

Полянин посмотрел на бабку.

– Все вы, ведьмы, одинаковые.

– Откуда узнал? – Спросила Прасковья.

– Догадался.

– Ох, непрост ты. На первый взгляд увалень, а если копнуть…

Бабка замолчала.

– Времени у нас мало. Я здесь, чтобы предупредить тебя. Сейчас к тебе зайдет княжна. Веди себя хорошо.

– А охрана? – Встрепенулся Безымян.

– Я ее опоила. Спят миленькие. До утра глаз не разомкнут. Чего только ради внучки не сделаешь. Так что ты посиди, а я Снежану подошлю.

Бабка выскользнула за дверь так же бесшумно, как и вошла. Безымян остался один. Сон как рукой сняло. Полянин пригладил рукой растрепавшиеся волосы и вытер вспотевшие ладони об одеяло. В следующую секунду дверь открылась и на пороге появилась она. Полянин незаметно ущипнул себя. Девушка не исчезла. Значит это не сон, хотя на явь тоже не похоже. Снежана плотно затворила дверь и, приблизившись, села на край кровати.

– Значит, ты моему батюшке перечил. – Звонко рассмеявшись, сказала девушка. – Не хотел княжну брать, моей руки просил.

– Уже рассказали? – Смутившись, спросил полянин.

– Конечно.

Снежана залилась смехом, и в опочивальне вновь зазвенели серебряные колокольчики.

– Тише, услышат. – Попросил Безымян.

– Нет. – Игриво ответила княжна. – Няня – сильная колдунья. Весь терем проспит до рассвета. Бодрствуем только я и ты.

– Не боишься? – Пододвигаясь, спросил полянин.

– Ничуть. Я хорошо разбираюсь в людях.

Снежана положила кулачок в ладонь Безымяна. Тот слегка сжал ее руку и прикрыл сверху своей. Получился капкан, только теплый и нежный.

– У тебя руки холодные. – Прошептал он, чувствуя, как пересохло у него во рту.

– Я мерзлячка. Родилась зимой, и никак не могу согреться.

Снежана повела плечами. Полянин поправил платок, наброшенный сверху просторного ночного платья.

– Обними меня. – Попросила княжна и откинула назад, положив голову на грудь Безымяна.

– Правда, что ты спас бы Выборг без награды? – После секундной паузы спросила Снежана. – Няня так говорит, а она никогда не ошибается.

– Правда. А теперь я не только спасу Выборг, ради тебя я сверну горы.

Снежана улыбнулась, но Безымян этого не увидел. Он вдыхал аромат ее волос и таял, как воск под напором горячего дыхания свечи.

– Тебе нужно отдохнуть. – Прошептала девушка. – Завтра тебе предстоит трудный путь. Пообещай мне, что останешься в живых и вернешься. Что бы ни случилось.

– Обещаю. – Вымолвил полянин, чувствуя, как выскальзывает из его объятий княжна.

– Это тебе. – Положив рядом с подушкой мешочек с целебными травами, сказала Снежана. – Не забудь утром.

– Разве мы не увидимся?

– До твоего возвращения, нет.

Княжна поднялась, чтобы уйти, но, передумав, коснулась губами губ полянина.

– А теперь спи. – Прошептала Снежана. – И помни, я буду ждать тебя.

– Теперь мне будет не до сна.

– Ворожба Прасковьи тебе поможет.

– Обещай, что будешь сниться мне всю ночь. – Попросил полянин.

– Обещаю. – Ответила княжна и скользнула к двери.

Девушка выпорхнула из комнаты, а Безымян все еще чувствовал ее поцелуй, мимолетный, как дуновение ласкового весеннего ветерка и легкий, как крыло бабочки.

Полянин застонал и откинулся на спину. Рука нащупала мешочек со снадобьями. Коснувшись его, Безымян закрыл глаза. Не прошло и мгновения, как он спал. Снежана не обманула его. До самого утра на лице полянина покоилась счастливая улыбка.

* * *

Петух встрепенулся и, вспорхнув на плетень, закричал, объявляя начало нового дня. Посчитав, что дело сделано, первенец перебрался на насест и закрыл глаза, чтобы досмотреть свои безмятежные птичьи сны. Гордый крик разбудил сотни других обитателей курятников, и они заголосили, чтобы разбудить хозяев и отработать еду и кров. Безымян проснулся с первым петухом и, поднявшись с постели, распахнул ставни. Утро выдалось хмурым и неприветливым. За ночь земля раскисла, превратив дороги в хлябь и лужи. Потеплело. Густая пелена тумана скрыла город, проглотив очертания стен княжеского терема. Дождь висел в воздухе и, поправ все законы природы, никак не хотел падать на землю. На улице было мерзко. В такую погоду нерадивый хозяин пса из дому не выгонит. Безымян поежился. Зима никак не хотела вступать в свои права. Видно, это были проделки жар-птицы, а может, капризы богов, которые по недосмотру забыли послать на землю морозы и непогодь. Оставив окно открытым, чтобы впустить в опочивальню утреннюю свежесть, полянин обошел вокруг постели в поисках одежды, но она исчезла. Безымян сел на лавку и потянулся. Хрустнули кости. Давно он не чувствовал себя таким бодрым и отдохнувшим. Богатырская сила играла в жилах и просилась наружу. Полянин еще не решил, как ему лучше пройти через заколдованный лес. Волнения не было, как и не было страха перед ожидавшей впереди неизвестностью.

– Бой состоится в любую погоду. – Изрёк Безымян и с разгону прыгнул на полати.

Не выдержав удара, подломилась тяжелая дубовая ножка. Ложе накренилось. Не удержавшись, Безымян пополз вниз и оказался на полу, погребенный под грудой подушек и покрывал.

– Развлекаешься? – Спросил вошедший в опочивальню дружинник.

Перекрывая его слова, из коридора послышалась ругань и глухие удары.

– Что там происходит? – Спросил полянин, поднимаясь на ноги и собирая с пола раскиданное белье.

– Наша доблестная стража проспала все на свете. Вот воевода и лютует.

Безымян улыбнулся, но не стал выдавать секрет бабки Прасковьи.

– Князь спрашивает: пойдешь ли ты сегодня или будешь ждать, пока разъяснится?

– Сегодня. А то я вам тут все переломаю.

– Тогда одевайся.

Гриднь бросил рядом с гостем аккуратно сложенную стопку свежей одежды.

– Подарок князя. Семь потов сошло, пока доискались нужной ширины. Один из дружинников свое платье отдал.

– Спасибо. – Хмыкнул Безымян, облачаясь в дорогую рубаху и хорошо выделанные кожаные штаны.

– Сапоги примерь. – Посоветовал посыльный. – Лютослав велел еще с вечера подготовить. Боится, чтоб тебя в твоем тряпье за оборванца ни приняли.

– В самый раз. – Довольно произнес полянин, привыкая к обуви, которую не носил никогда в жизни.

Он придирчиво оглядел подаренный тулуп и качнул головой.

– Это не возьму. Волчовка привычней.

– Хозяин – барин. – Бросил гриднь и вынес Безымяну потрепанную в дороге куртку.

– Отзавтракаешь?

Безымян махнул рукой, давая понять, что не хочет терять времени.

– Тогда пошли. Лютослав ждет тебя у Северных ворот. Примета такая: как в город вошел, так тебе из него и выходить, чтобы, значит, не в последний раз.

Гриднь повел полянина по уже знакомым переходам. На поверку княжеский терем оказался не так уж велик. Выйдя за порог, дружинник остановился.

– Нехорошее затишье, – посмотрев на хмурое небо, прошептал он и вздрогнул. – Такое бывает только перед бурей.

– Все равно пойду. – Тронув обереги, решил полянин. – Может, крюк дадим. Выборг посмотреть хочется, а вчера недосуг было.

– Не могу. Приказано спешить. – Отказал гриднь и повел Безымяна уже хоженым путем.

Улицы города подавали робкие признаки жизни. Начинался трудовой день. Шумели торговки. В домах отворялись ставни, выметался сор. Полянин вздохнул, соскучившись по мирной жизни, но быстро прогнал блажь, вспомнив о том, сколько еще на белом свете осталось несправедливости.

– Вернешься из Киева, поступай к нам в дружину. – Предложил провожатый.

– Посмотрим. – Отмахнулся полянин, любуясь чистотой города.

– Ах да, забыл. Тебе же княженье пророчат. Жаль, из тебя бы хороший дружинник получился. Хватка есть, голова на месте. Чтобы княжить – особого ума не надо. С этим каждый справится. – Добавил гриднь. – Только, чур, это между нами.

– Могила. – Пообещал полянин и замолчал, когда в конце улицы завиднелась сторожевая башня, прикрывающая Северные ворота.

Около моста собралась группа всадников. В середине на огромном белом жеребце восседал выборгский князь. Безымян коротко поклонился, приветствуя властителя. Лютослав кивнул.

– Готов?

– Вроде того.

Князь свесился с седла и передал перетянутую тесьмой кожаную грамоту. Безымян закрепил свиток на поясе.

– Коня возьмешь? – Спросил Лютослав. – Можешь выбрать любого.

Державная рука обвела свиту, но полянин отказался.

– Пешком привычнее.

– Тогда бывай, богатырь. – Попрощался князь и махнул, приказывая опускать настил.

– Спасибо за одежду! – Крикнул мытарь и ступил на бревна. – Только ты ошибся. Я не богатырь.

– Подожди. – Раздалось позади угрожающее шипение, совсем не похожее на человеческую речь. – Я тебя малость провожу.

Гордята спрыгнул на землю и, передав поводья отроку, поспешил следом. Безымян подождал его на противоположном берегу, и они зашагали рука об руку.

– Тебе повезло. – Прошептал Гордята. Голос воеводы дрожал от гнева. – Я говорю тебе это, потому что мы с тобой больше не увидимся. Скоро тебе перестанет везти. Ты прошел лес, выжил этой ночью. Это не может продолжаться вечно.

Полянин посмотрел на недруга. Воевода был бледнее обычного. На неприкрытых кулаках остались следы запекшейся крови. Видно, охране не поздоровилось.

– Добрее нужно быть. – Посоветовал Безымян.

– Зелен еще, чтобы жизни учить. – Огрызнулся Гордята. – Запомни: Снежана не для таких удальцов, как ты. Она моя.

– Что-то я этого не заметил.

– Тебе конец. Ты дурак, если этого не понимаешь.

– Хочешь подраться? – Спросил полянин.

– Зачем лишать нечисть обеда? Хотелось бы мне посмотреть, как звери будут рвать тебя на части. Ты чужак, а Выборг – мой город! Ради него я готов на все.

Полянин с улыбкой кивнул:

– Лучше бы меч одолжил. Вернусь, отдам.

– Скоро будет штурм. У нас каждый клинок на счету. А для тебя я зимой снега бы пожалел. Впрочем, мне пора.

Безымян посмотрел на перекинутый через плечо тяжелый богатырский лук, которого воевода обычно с собой не носил.

– Надеюсь, в спину стрелять не будешь?

– Тебя здесь не ждут. – Процедил Гордята. – Вернешься, убью.

Полянин посмотрел на разгневанного старика и зашагал к деревьям. Позади него остался город, где он познал сильную любовь и не менее сильную ненависть. Этой же ночью в Выборге полетели первые головы. Дружинник Вышата был обвинен в заговоре против князя и без лишнего шума повешен на заднем дворе терема в назидание остальным гридням. Но Безымяну уже не было до этого дела. Впереди его ждало новое испытание.