Текст книги "Трон"
Автор книги: Максим Димов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Ланс подумал об Эдвине и о том, что случилось накануне вечером.
«Неужели Эдвин думает так же, как и я?»
И тут же в памяти возникло лицо стоящего посередине горного потока плачущего Лоуна. Словно тисками сжало грудь. «Как же, думает!.. Не уберегли малыша, сволочи!»
Ланс, преодолевая спазмы, несколько раз глубоко вздохнул.
«Ну, а ты сам?» – зло подумал он.
– А может нас действительно кто-то стравливает? – он и не заметил, как заговорил вслух.
Почему-то представился старый герцог – рассудительный, холодный – и его последняя речь.
«Черт, ведь он же считает, что в нас не осталось ничего человеческого… А может, не хочет этого замечать?»
Ланс стиснул кулаки, но быстро взял себя в руки.
– Ну вот, Эдвин все-таки зацепил меня, – печально произнес он вслух.
И тут его пронзила очень простая и верная мысль – он обязан помирить братьев любой ценой!
«Прости, малыш, – думал он, – я не должен был допустить твоей смерти. Только теперь я понимаю, как много ты для меня значил, и как много для меня значат остальные. Тебе уже ничего не поможет, но все же, во имя твоей памяти, я клянусь, что прекращу этот кошмар».
Снова прогремел гром, шум дождя, кажется, еще более усилился. Ланс же почувствовал, как целая гора горечи и отчаяния свалилась с его плеч, и ему стало легко и спокойно. Он знал, что днем будет все по-другому, и иными будут его мысли, но сейчас он легко загнал все сомнения куда-то в отдаленный угол сознания и, наконец, спокойно уснул.
Гроб с телом Лоуна был выставлен на возвышении в Тронном Зале Дворца. Гигантские белые полотнища скрывали стены огромного зала. Была вынесена вся мебель, а пол застлан толстой, заглушающей шаги тканью. Плотно задрапированные окна-витражи не пропускали ни единого лучика света, и огромное помещение освещалось лишь установленным за гробом гигантским чашеподобным факелом.
С самого утра Зал был заполнен толпами, пришедшими проститься с принцем. Провожающие двигались медленным, непрерывным потоком, попадая в Зал через распахнутые Главные Ворота. Людская очередь спускалась с Королевского Холма и терялась где-то внизу, на окраинах столицы. Дворянство, городская верхушка и делегации из других городов и стран занимали более половины зала. Время от времени, из их рядов отделялась очередная четверка дворян и, обнажив клинки, становилась на дежурство у гроба.
Ланс незаметно пристроился в темном углу и поверх голов разглядывал зал. Бесчисленное множество укутанных в траур, непрерывно движущихся фигур почти скрывало Лоуна, и он видел только его осунувшийся профиль. Лицо брата было спокойным и слегка задумчивым, и Ланс подумал, что при жизни никогда не видел младшего брата таким.
…Спустя час он поднялся на второй этаж и вошел в малую гостиную.
Кроме членов королевской семьи здесь собрались родственники Лоуна по линии матери и главы делегаций других государств. Принимая соболезнования, принц пересек зал и, наконец, пристроился недалеко от окна.
– Ты был внизу, Ланс? – раздался над ухом женский голос.
Он поднял голову и взглянул на Эмилию. Сестра села рядом.
– Вынос тела в час дня.
Он кивнул.
Эмилия помолчала несколько минут, затем встала и отошла.
Ланс оглядел зал, отыскивая среди присутствующих братьев. Винсент стоял у стены и о чем-то беседовал с лордом Уинфри – отцом королевы Карлы, покойной матери Лоуна, и главой рода Уинфри. Лорд выглядел хмурым и, как показалось Лансу, был слегка возбужден. Слушая его, Винс часто кивал.
Герцог, Виктор и Фредерик держались вместе, в окружении еще десятка родственников рода Уинфри. Из этой группы только дядя казался удрученным похоронами. Чуть дальше о чем-то негромко переговаривались посол Порты и Эдвин. К ним подошла Эмилия, посол низко поклонился, по лицу Эдвина проскользнуло недовольство.
На короткое время показались головы Леонарда и Дианы, но очень скоро он их потерял. Потом он увидел подходящего Филиппа.
– Здравствуй, Ланс. Я тебя повсюду ищу.
– Что-то случилось?
Филипп посмотрел на настенные часы.
– В полдень вынос тела. Нас восемь человек, и если мы разобьемся на две четверки, то тогда все смогут принять участие в траурной процессии.
– Конечно, кто в моей группе?
– Пока речь не об этом. Тут дело в другом… – Филипп озабоченно потер подбородок. – Боюсь, герцог не сможет целиком пройти свою часть пути. Было бы неплохо, чтоб кто-то был на подхвате.
– Конечно. Я буду рядом.
Филипп кивнул.
– Спасибо, я тоже не буду далеко отходить. И поговорю с остальными.
– Давай, похоже, ты взял организацию на себя.
Кузен слабо улыбнулся.
– Кто-то ведь должен сделать это… Ну ладно, мне пора. Увидимся.
– Увидимся.
Филипп исчез в толпе.
Ланс продолжал наблюдать за гостями и очень скоро поймал себя на том, что бессознательно примеривает всех присутствующих к убийце в черном. И очень многие подходят.
Часы пробили полдень.
– Господа! – откуда-то из центра зала донесся голос герцога. – Прошу всех присоединиться к провожающим в Тронном Зале.
Гул примолк, все потянулись к дверям. Кто-то сзади коснулся плеча Ланса, он обернулся и встретился глазами с Винсентом. Они приостановились, пропуская вперед основную массу гостей.
– Ты, кажется, опоздал? – спросил брат.
– Я был внизу.
– А-а, кое-кто уже начал беспокоиться.
– Я тронут.
Винсент хмыкнул.
– Я видел, как ты разговаривал с лордом Уинфри. С этой стороны нас могут ждать неприятности? – в свою очередь поинтересовался Ланс.
Лицо брата стало серьезным.
– Боюсь, что да. Кажется, терпение старика лопнуло.
– Его можно понять, – мрачно заметил Ланс. – Он потерял и дочь и внука. У него на наш счет какие-то планы?
– Не знаю, он мне не говорил. Но ничего хорошего ожидать не приходится. Как это плохо… Но, в конце концов, он наш вассал, нравится ему это или нет.
– Угу, – согласился Ланс. – Вероятно, этого и следовало ожидать. Думаю, будет еще хуже.
– Я тут побродил среди гостей, и кое-что мне не понравилось, – заявил Винсент.
– Знаю, Винс. Как только это все закончится, мы обязательно поговорим.
Они вышли в Тронный Зал. Ланс кожей ощутил на себе взгляды тысяч глаз. Зал на несколько минут притих, но постепенно шум снова затопил огромное помещение.
Плотная колонна медленно ползла мимо гроба, удовлетворяя свое ненасытное любопытство. Воздух был тяжелым и густым. Одуряющий аромат благовоний вперемешку с запахом хвои кружил голову. Все пространство в центре зала было устлано венками и цветами, которые почти полностью скрывали гроб. Огромный чадящий факел позади траурного помоста громко трещал, время от времени роняя на пол огненные капли. Их отраженья вспыхивали и на полированных клинках офицеров почетного караула.
Откуда-то вновь вынырнул Филипп и, перехватив взгляд Ланса, остановился и показал кивком головы следовать за собой. Стараясь никого не беспокоить, Ланс двинулся за братом и вскоре присоединился к группе, состоящей из герцога Кардигана, Виктора и Фредерика.
– Ланс, пойдешь в первой четверке с Винсом, Фредериком и Виктором, – прошептал ему на ухо Филипп.
Тот молча кивнул и медленно отошел к герцогу.
– Здравствуй, племянник, – заметив его, поздоровался старик. – Идешь с моими мальчиками?
– Да, дядя.
– Я бы просил тебя не исчезать после похорон.
– Я буду в городе.
Ланс постоял рядом, но поскольку старик не проявил желания продолжать разговор, отошел.
– Понесем вместе? – спросил его кто-то сзади.
Он обернулся и увидел Фредерика.
– Верно.
Некоторое время они помолчали.
– Я рад, что ты будешь с нами, – сказал затем двоюродный брат.
Ланс улыбнулся.
– Я тоже.
К гробу приблизилась группа гвардейцев, они тут же принялись осторожно перекладывать груды венков и цветов. Шум в зале заметно усилился. Потом откуда-то появились солдаты и принялись мягко, но решительно выжимать людей из центра зала, освобождая место для прохода. Стоящая рядом Эмилия вдруг подхватила свою начавшую неожиданно оседать на пол соседку и осторожно повела ее к выходу. Даже в алом свете факела лицо ее спутницы казалось неестественно бледным. Лансу почудилось, будто он слышит сдавленные стоны из темных углов зала.
…Наконец, проход освободили, и в широкий проем раскрытых настежь ворот ударил поток свежего воздуха. Дамы усиленно замахали веерами. В зал ворвался гул многотысячной толпы снаружи.
Вернулась Эмилия и встала рядом.
– Что случилось? – негромко спросил он.
– Ничего страшного, просто обморок.
К ним подошли Винсент, Виктор и Фредерик. Шум снаружи усилился.
– Начинается, – шепнул Виктор.
В проходе возникла фигура в длинной мантии, и в наступившей тишине двинулась к гробу.
…За ходом церемонии Ланс почти не следил. Он с неудовольствием вдруг осознал, что воспринимает происходящее удивительно спокойно, словно хоронит не брата, а постороннего человека. Это казалось странным после недавнего ночного приступа жалости. Ланс исподтишка взглянул на братьев, но и у них не заметил особой скорби. Процедура шла своим чередом, и они были всего лишь ее частью. От горьких мыслей его отвлек Филипп.
– Скоро конец, – негромко заговорил двоюродный брат, – вы берете гроб и несете до перекрестка Восточной и Старой окружной дороги. Там его принимаем мы и несем до конца, но вы все же будьте недалеко. За безопасностью следит Леон, его люди расставлены по всему пути следования. Когда близнец возьмет гроб, командование переходит к Винсенту, имей это в виду. И вообще, не расслабляйся.
– Ты ожидаешь неприятностей?
Филипп покачал головой и тяжело вздохнул.
– Не знаю, Ланс, тревожно что-то.
Они послушали мессу, и Филипп опять куда-то отошел.
Жрец прекратил напевать и, вытянув перед собой руки, застыл перед гробом. Зал затаил дыхание.
Пламя факела вспыхнуло с новой силой, опалило жаром, загудело и золотистым столбом вытянулось под своды Тронного Зала. Затем огненный столб отделился от чаши и завис в воздухе. Под басовитый речитатив жреца он сжался и принял форму идеального шара.
В полной тишине завывающий огненный шар стал медленно вытягиваться, пока не принял форму прямоугольника, тут же подкорректированную магом в сутане в удлиненную трапецию с четко очерченными краями, но, свойственной пламени, аморфной структурой. Еще спустя несколько минут трапеция перестала бликовать сполохами огня и превратилась в нечто, напоминающее подвешенную над землей золотую пластину. Ланс сообразил, что это крышка гроба. Золотой покров величественно проплыл по воздуху и мягко опустился на гроб, навсегда укрыв от них детский профиль покойного брата. В тот же миг ударил головной колокол храмового комплекса Дворца. Все опустились на колени, а жрец, обессилено уронив руки, сделал несколько шагов и торжественно заговорил:
– Разум, знания, сомнения и заблуждения, чувство, ум, счастье и несчастье, насилие, удовлетворение, уравновешенность, аскетизм, милосердие, слава и позор – вот качества мирской жизни, вместе с ней уходящие в небытие. И только душа – невидима, непостижима и неизменна. Душу нельзя разбить, растворить, сжечь или иссушить. Она существует всегда и везде – неизменная, недвижимая, вечно та же. Тот, кто родился, обязательно умрет и обязательно родится вновь и, зная это, не следует скорбеть о теле.
И никто никогда не сравнится с тем, кто целиком познал смертную жизнь и прошел вечный путь погибели. И не существует для него страданий, и остается он один на один со своей нетленной природой, со своей душой, со своим Я. И достоин он зависти и поклонения, а не жалости и скорби. Покойся же с миром, принц Лоун, и обрети бессмертие во веки веков.
Произнеся это, жрец исчез.
«Вот пришла и наша очередь», – подумал Ланс и обернулся.
И оторопел. Стоящий чуть позади Виктор, скривившись от боли, сжимал окровавленное предплечье, а Винсент и Фредерик уже накладывали ему повязку.
– Кто-то метнул нож, – хриплым голосом пояснил Фредерик.
Никто вокруг, похоже, ничего не заметил, и Ланс вызвал Древо Сил. Привычный короткий приступ головной боли сменился пылающим образом колдовской Кроны перед внутренним взором принца и, не теряя времени, он потянул нужную ветвь – штрих этого видения. Это было все равно, что вырастить несколько новых глаз, плюс множество новых способностей, даваемых магу Древом. Ланс осмотрелся.
Зал лежал, как на ладони, и это новое восприятие позволяло видеть не только заполняющие его физические тела, но и неощутимую до этого нематериальную сферу. Ланс видел множество людей, и всех сразу и каждого в отдельности, видел их энергетические составляющие, эмоции, направление и окраску мыслей, предметы приложения чувств. Обнаружился и жрец, который вовсе не исчез, а только вышел за пределы видимого человеческим глазом спектра и сейчас устало шел к выходу.
В проходе возникла сияющая фигура, в которой Ланс узнал Леонарда. Близнец всматривался куда-то в угол, одновременно поторапливая жестом приостановившегося от удивления жреца. Почувствовав присутствие на этом уровне еще кого-то, Леонард обернулся и посмотрел на Ланса. И что-то изменилось в окружающей его золотистой ауре.
– Я вижу его, – услышал Ланс голос близнеца. – Попробую взять. Не мешай.
Ланс сосредоточился, но так и не смог обнаружить неведомого врага. Вокруг господствовали скорбь и тревога. Вспыхнул еще один яркий штрих, и принц увидел Эмилию. Потом еще один… и еще. Он мысленно оттолкнул Древо.
За исключением нескольких человек никто ничего так и не заметил, и на небольшую суматоху в королевском секторе особого внимания никто не обратил.
Братья как-то незаметно сгруппировались вокруг Виктора, отгородив его от посторонних взглядов. Брат успел накинуть другой плащ, полностью скрывающий раненую руку. Ланс вопросительно посмотрел на него.
– Порядок, – улыбнулся тот. – Понесу правой рукой. Заметно что-нибудь?
Держался он молодцом, и Ланс только отрицательно помотал головой.
– Ну, тогда вперед, – бодро прошептал Виктор.
Комната, в которой они должны были собраться, находилась в одном из тех глухих мест, что пережили свои золотые деньки еще в давние времена, когда Дворец не являлся собственно Дворцом, а был всего лишь одним из многочисленных замков страны. Со временем, разрастаясь и превращаясь в центр государства, он последовательно достраивался. Где-то старые постройки полностью разрушили и на их месте возвели новые башни, где-то просто наращивали древние стены. Медленно и незаметно жизнь из старых залов перетекала в более новые. А во Дворце появилось много нежилых помещений и забытых коридоров, которые со временем стали его частью, его особенностью и неиссякаемым источником мифов и легенд. И, наверное, не было ни одного монарха, не посвятившего свои детские годы героическим и невероятным подвигам в этих лабиринтах. И как следствие этих походов, многочисленные описания и рассказы, изрядно, впрочем, сдобренные фантазиями юных странников, служили дополнительным поводом для новых похождений будущих правителей. Разглядывая заваленные старой рухлядью комнаты и многочисленные, давно забывшие звуки шагов, коридоры, Ланс словно вновь окунулся в мир детства, еще памятный, но уже такой недоступный.
Впрочем, мысли о прошлом мгновенно вылетели у него из головы, едва он распахнул дверь. Как и другие помещения в этой части Дворца, представшая его глазам комнатенка была небольшой, грязной и неравномерно освещалась несколькими факелами, вставленными в ржавые кольца в стенах, и парой подсвечников, установленных на разных концах задвинутого в угол стола. Сестры устроились в середине комнаты, подальше от стен и темных углов, на мягких стульях, принесенных, по-видимому, специально для такого случая. Еще один стул был занят герцогом, остальные присутствующие в комнате либо стояли, либо сидели на корточках – кто где. Лица у всех были угрюмые.
На полу, прямо напротив двери, на окровавленном черном плаще лежал лицом вниз человек. Сомневаться в том, кто это, не приходилось.
Ланс медленно приблизился к распростертому на полу телу и присел на корточки.
– Как же так? – расстроено спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Ему никто не ответил. Стоящий рядом Виктор носком сапога небрежно перевернул труп:
– Ты знаешь его?
Ланс осмотрел убитого. Это был черноволосый темноглазый человек, лет, приблизительно, двадцати пяти. Рисунок бровей и губ, а также общий тип лица выдавали выходца с Востока. Под черной кожаной курткой угадывались широкие мускулистые плечи и грудь, но кисти, выглядывающие из рукавов, были небольшими и изящными. Невелик был и размер обуви. Остекленевшие глаза смотрели в потолок. Левую часть груди, от подмышки, через сердце и до ключицы, пересекал широкий, зияющий разрез. Весь этот бок был залит кровью, уже спекшейся и потемневшей.
– Впервые вижу, – ответил он и повернулся к Леонарду. – Что случилось, Леон?
Тот досадливо скривился.
– Я дождался, пока вы покинете Тронный Зал, и толпа двинется вслед за вами. Потом осторожно приблизился к нему и слегка оглушил. Никто ничего не заметил. Мои люди оттащили его вместе с несколькими придушенными в давке, связали, заткнули пасть и бросили в комнату прислуги – все на моих глазах. Дальнейшее известно со слов стражников. Этот мерзавец сумел освободить руки и подманить двух оставшихся с ним в комнате людей. Один из них сейчас в лазарете, второй мертв. За дверью оставалось еще четверо охранников с соответствующими указаниями как раз на такой случай и, думаю, они сделали бы все правильно, но именно в ту минуту дьявол послал барона Гора… Барон может гордиться таким ударом, – невесело заключил Леонард.
Ланс почувствовал приступ бешенства:
– Так просто. И ты все спустишь ему с рук?
Леонард равнодушно пожал плечами:
– Я с ним уже поговорил. Барон едва стоял на ногах и к тому времени уже толком ничего не соображал.
– Все равно, – кровожадно заявил Ланс. – Нечего ему было делать в комнате прислуги. И вообще, что это за манера – напиваться на похоронах своего господина!
– С этим я согласен, – вмешался герцог, – но барон наш гость. Успокойся, Ланселот, ты несправедлив.
– Ну-ну, – Ланс нехорошо усмехнулся и ткнул пальцем в сторону трупа. – При нем были какие-нибудь вещи?
– Ничего, кроме ножа, что он метнул, – ответил Леонард. – Это профессионал.
– Да и не пронес бы он во Дворец ничего крупнее ножа. Все это чепуха! – воскликнул Эдвин.
Герцог тяжело поднялся со стула и прошел по комнате.
– Кажется, мы вновь сворачиваем на кривую дорожку.
– Мы? – переспросил Эдвин.
– Нет, я! – вспылил Фредерик.
– Тогда тебе лучше вернуться в строй, – невозмутимо предложил Эдвин.
– А зачем? – осведомился Фредерик. – Ведь ты сам тратишь все свое свободное время на то, чтоб этот строй развалить.
– Ты не думаешь, что говоришь, – грубо ответил самый старший брат.
– Не думаю?
В голосе Фредерика зазвучали истерические нотки:
– И прекрати разговаривать с отцом в таком тоне!
Эдвин повернулся к герцогу.
– Я чем-либо вас оскорбил, дядя?
– Нет, нет, все в порядке, – поспешно отозвался старик. – Успокойся, сын.
– Да? А то мне не тяжело и извиниться.
– Тогда, лучше сделай это, – подозрительно ровным голосом предложил Фредерик.
– Или… – Эдвин поднял бровь.
– Ты мне страшно не нравишься в последнее время, Эд. Почему б нам не пройтись куда-нибудь, прогуляться. Думаю, что с секундантами проблем не будет.
Они сверлили друг друга взглядами, пока остальные с интересом за ними наблюдали. В гнетущей тишине Эмилия вдруг продекламировала:
Все изумленно уставились на нее. Первым не выдержал и усмехнулся Филипп.
– Все-таки, – сказала Эмилия, – ты, Эд, иногда бываешь на редкость невыносимым.
Ланс задумчиво проговорил:
– Тебе, сестра, не следовало вмешиваться. Подерись они сейчас и убей один другого, все равно кто кого, стало бы меньше на одну неизвестную величину. Это упростило бы ситуацию.
– А если б они погибли оба, то было бы еще лучше, – поддержал герцог, – но ты, Ланс, забыл про нашу последнюю договоренность. Я всем напоминаю – мы в одной лодке.
Герцог снова сел.
– Смерть Лоуна – тяжелый удар для всех, но, не сочтите за цинизм, в ней… то есть в ее последствиях, я вижу один… э… позитивный аспект.
Как всегда, ему удалось заинтриговать собравшихся.
– Сейчас перед нами появилась цель – найти убийцу. Я отдаю себе отчет в том, что он может быть среди нас, и все же предлагаю всю нашу ненависть направить на этого человека. Необходимо найти его и убить, независимо от того, кем он окажется.
– Это хороший повод для объединения, – тут же признал Леонард.
– Но только в том случае, если все покинут эту комнату живыми и здоровыми. Так, для разнообразия, – поправил Филипп.
– Тебе-то ничего не грозит, – насмешливо сказала Эмилия. – Ты был удивительно сдержан за поминальной трапезой. Да и кто не был?
– Хорошо, – громко сказал Эдвин. – Только меня никто не убедит в том, что мы будем открыто делиться друг с другом добытыми сведениями. И поэтому сразу заявляю, что собираюсь действовать в одиночку. Что, конечно же, не помешает мне выведывать информацию у любого из вас.
– Мы все будем так делать, – согласился герцог. – Никаких обещаний и никаких обязательств. Главное, помнить – у нас одна цель.
– Вот и ладно! – воскликнула, вскакивая со стула, Диана, – я пошла! Леон, ты со мной?
Близнец кивнул и направился к двери, засобирались и остальные.
– Уходим вместе или поодиночке? – насмешливо поинтересовался Филипп.
– Как угодно, лишь бы на своих двоих, – беря факел, в тон ему ответил Ланс.
Все потянулись к двери.
– Ты обдумал, о чем мы говорили? – Ланс вздрогнул от неожиданности, услышав вопрос брата.
– Да, и с многим согласен, но есть некоторые проблемы. Одну из них ты только что очень удачно сформулировал. Как насчет доверия между нами?
Эдвин внимательно посмотрел на него.
– Думай, что хочешь, но ты один из тех, кому я верю. Я знаю, что ты не ударишь в спину, и мне этого достаточно.
Ланс даже несколько растерялся от такого признания.
– Извини, Эд, но, похоже, ты меня используешь самым бесцеремонным образом.
– Верно, – согласился брат. – Мы все используем друг друга, но сказал бы ты эти слова кому-нибудь другому?
Лансу было очень неприятно признаваться себе в том, что брат совершенно прав. Эдвин насмешливо смотрел на него, словно читая его мысли. Потом легонько ткнул Ланса кулаком в грудь.
– Ладно, ладно, успокойся. Поступай, как считаешь нужным, но знай, что всегда можешь рассчитывать на старшего брата.
– Я могу все это передать Винсенту?
Эдвин не обиделся, только помотал головой и коротко хохотнул. Они вышли в жилую часть Дворца.
– Можешь. И заодно передай, чтоб был осторожней.
Ланс встревожился.
– В чем дело?
– Ни в чем. Просто с сегодняшнего дня лучше не давать повода для подозрений. Старик неплохо придумал – натравить Семью на кого-то одного. Вот увидишь, потом окажется, что мы ошиблись и все начнется то второму кругу. И так далее.
– А-а, – только и протянул Ланс.
Он и сам так думал.
Принц медленно отпил из бокала.
– Ну, и как тебе все происходящее?
Сейчас, пожалуй, впервые за прошедшие после похорон Лоуна две недели он чувствовал себя в безопасности.
– Все происходящее? – по своему обыкновению переспросил Винсент. – Что именно, происходящее? Будет лучше, если каждый расскажет все, что происходило с ним за это время. От этого и будем отталкиваться.
– Согласен, я и начну.
Ланс подробно описал свои похождения.
– Ты явно не скучал, – заметил старший брат. – Я не могу похвастаться подобным проворством.
– И все же.
Ланс взял в руки кувшин и осторожно разлил часть содержимого по бокалам.
– Изволь. Прежде всего, я знал о том, что ты наведался в лавку Латиниуса. Тебе удалось осмотреть труп?
– Труп? – удивился Ланс. – Я думал, он сгорел. Там осталось, на что смотреть?
– Осталось. Я послал своего человека, и он исследовал останки.
– Проклятье! – выругался Ланс. – Я думал, что он сгорел полностью.
– Что значит «полностью»? – пожал плечами брат. – Старику здорово досталось, но кое-какие мелочи наводили на размышления. Тебе ведь известно, что Латиниуса пытали, и значит, на теле должны были остаться характерные следы. Мой человек имел особые инструкции на этот счет. Кое-что он даже зарисовал, и вполне определенно можно сказать, что гость, посетивший Латиниуса, знал толк в подобных шалостях.
– Дело нехитрое, – ухмыльнулся Ланс.
– Как сказать, разумеется, не сложно проделать ряд общеизвестных приемов. Но тебе не пришло бы в голову, скажем, воздействовать на болевые точки или инициировать определенные зоны коры головного мозга. Я уже не говорю о прочей экзотике. И под конец едва ли не выпотрошить жертву, при этом, не давая ей умереть.
– О, Боги! – воскликнул Ланс, но тут же успокоился:
– Ты как-то связываешь это с визитом нашего гостя с Востока, так некстати зарубленного бравым бароном?
– Я могу связать это с чем угодно, – надменно бросил Винсент.
– Пожалуй. Ты говорил с приставом Тууром?
– Какой смысл? Он ни за что не скажет нам всего, а возможности надавить на него у меня нет.
– При желании можно надавить на кого угодно.
– Честно говоря, не хотелось бы связываться с герцогом.
– Вот как? Ну, тогда я завтра сам поговорю с генералом… Между прочим, не все относятся с таким пиететом к дядюшке.
Винсент улыбнулся и старательно наполнил успевшие опустеть бокалы.
– Да бог с ним, с дядюшкой, лучше скажи, о чем ты в день похорон шептался с Эдом. Можно было умилиться, глядя на вас.
– Эдвин считает герцога источником всех наших бед – интриганом и детоубийцей.
– И как он обосновывает данную точку зрения?
– Элементарно, – Ланс зевнул и потянулся. – Старик жаждет власти. В ход идут яд, травля, наемники, стрелы и еще много чего.
– Что ж, у него есть основания так думать, – признал Винсент. – Только непонятно, зачем дядя так подставляется.
Ланс кивнул.
– Я и сам много думал об этом, а потом плюнул. Вероятно, он знает, что делает.
– Можешь не сомневаться. Вот только его настойчивость в любой момент может спровоцировать кое-кого из наших. А старику много и не надо.
– С другой стороны, – продолжил Ланс, – он легко мог это просчитать, и как раз полагается на кажущуюся шаткость своего положения.
– Так мы можем продолжать до бесконечности. Все это напоминает мне одну из этих старых детских заморочек.
– А потому-то, – подхватил Ланс, – все и решили не трогать старика и, прикрывшись им, тихонько пакостить друг другу.
– Тебе что-то известно? – поинтересовался Винсент, уставив на брата проницательный, хотя и несколько мутноватый взгляд.
– Да нет, просто маловероятно, что все эти покушения устроил кто-то в одиночку.
– Согласен. И потом, у нас есть… восточный след. Пока очень слабый, но со временем, думаю, он проступит явственней. Есть еще какие-нибудь зацепки?
– Да, меня беспокоит оборотень, напавший на нас с Эдвином.
Ланс замолчал, крутя в руке бокал. Винсент терпеливо ждал.
– Признаться, этот парень изрядно меня напугал. Думаю, он будет классом повыше нас… то есть повыше меня, – поспешно поправился Ланс.
– На следующий день после стычки я прошел по тем местам и не обнаружил никаких следов колдовства, а ведь это практически невозможно. Не берусь ничего утверждать, но у меня предчувствие, что в лавке Латиниуса побывал именно он.
– Что ж, еще одна зарубка.
– И вообще, не пора ли нам отсюда сматываться?
– Пора, но еще несколько дней подождем. Я вызвал своих людей. И Яго.
– Ого! – воскликнул Ланс. – Это серьезно!
– Жизнь – это всегда серьезно, – буркнул брат и потянулся за новой бутылкой.
…Выбрались из дому они уже глубокой ночью. Допив на крыльце прямо из горлышка бутылку вина, Винсент со смехом расколотил ее о стену дома.
– Куда пойдем?
Его голос прозвучал неестественно громко, и следом, отраженное сонными фасадами домов, прокатилось короткое эхо.
– В центр, – невольно понижая голос, ответил младший брат.
И сонные улицы огласились громким хохотом загулявших принцев. Несколько раз они натыкались на привлеченных шумом ночных патрулей и каждая такая встреча заканчивалась распитием очередной бутылки.
В последний раз гвардейский офицер – звали его Морант – имел при себе целых две бутылки, и беседа несколько затянулась. Расстались они, условившись вскоре встретиться в одном из ночных заведений под названием «Три дрозда».
Ланс и Винсент довольно долго бесцельно бродили по городу. Внезапно Ланс указал рукой на роскошный особняк.
– Знаешь, кто там живет?
– Генерал де Туур – пристав портового района.
– Зайдем?
– Зачем?
– Зачем? Да просто так… Нет, пусть он нам расскажет все, что знает про убийство Латиниуса.
Винсент восторженно посмотрел на брата:
– Верно, будь я проклят! Пошли.
И они свернули к особняку генерала.
– Смотри-ка, открыто, – удивленно воскликнул Ланс, едва притронувшись к ручке входной двери.
Шедший чуть сзади брат наткнулся на его спину и чертыхнулся.
– Мы идем или нет!
В широком холле было пустынно и темно. Свет уличных фонарей, пробивавшийся через открытую входную дверь, высветил часть стены, украшенную богатой лепниной и фрагмент узора на паркете. Несмотря на то, что они устроили изрядный шум, навстречу им никто не вышел. Ланс, пошатываясь, но смело, по-хозяйски, двинулся в темноту:
– Эй, здесь есть кто-нибудь?
Позади что-то загремело и обрушилось на пол, послышалась ругань брата. Ланс резко обернулся на шум.
– Винс, что случилось?
– Проклятый стул! И куда они все подевались?
И только после этих слов Ланс почувствовал неестественность происходящего.
– Здесь что-то не то, Винсент.
Тотчас в темноте полыхнули кошачьим блеском глаза брата, и Ланс услышал его вскрик:
– Проклятье!
Он встряхнул головой, пытаясь прогнать остатки хмеля, и осмотрелся, уже вновь подчинив себе свои заглушённые вином способности.
Чуть в стороне, почти в середине холла, на полу лежал человек в лакейской ливрее. Они рванулись к нему.
– Совсем еще теплый, – заметил Винсент и попробовал поднять лежащего.
В уголке рта того показалась кровь и тонкой струйкой потекла по подбородку.
– Осторожно, – предупредил Ланс.
– А, чтоб тебя! – выругался брат, брезгливо вытирая ладонь о ливрею лакея.
Им хватило короткого обмена взглядами, на то, чтоб понять друг друга. Они молча поднялись на второй этаж, прошли по коридору череду закрытых комнат и наткнулись на второй труп. Тоже мужчина, но моложе, этот был одет в гражданское платье. Как и нижний, он был убит ножом. Они прокрались дальше и вскоре вышли к генеральской спальне. Не теряя времени, Винсент несильно толкнул дверь, и та бесшумно распахнулась.
Свет с улицы проникал внутрь через высокое не зашторенное окно и падал прямо на необъятную кровать в центре комнаты, на которой, нелепо раскинувшись, лежал хозяин дома. В тусклом свете его лицо приобрело грязно-зеленый оттенок, а глаза неотрывно и жутко смотрели в упор на вошедших. Пижама генерала, одеяло и ковер на полу вокруг кровати пропитались кровью, но кровь эта была не его, а свесившейся с другой стороны ложа женщины. Если на теле генерала не было следов насилия, то ее явно пытали.
