Текст книги "Трон"

Автор книги: Максим Димов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

– Ты шутишь? А как же остальные формальности?

– Наверное, сегодня мне не судьба получить вдвойне, – без особого сожаления промолвил Тогай. – Что ж, возьму обычную плату.

– Твоя обычная плата обычно ничего мне не стоит.

– Это твоя плата, и она совсем не мала. Когда-нибудь ты поймешь это и пожалеешь обо всем.

– Может и так, но я слушаю.

Демон задумался.

– Только я бы хотел предупредить…

– Своевременное предупреждение многого стоит.

– Не прерывай, – рыкнул великан. – Ты должен знать, что смерть того, кого ты ищешь, может нарушить издревле установившееся равновесие.

– Что это значит?

– Ни ты, ни я не искушены в вопросах смерти.

– Я не понимаю.

– Тот, кто убил твоего брата, находится в центре клубка различных, пытающихся использовать его Сил. Он знает это, но он очень самоуверен и все равно старается вести свою игру… Я вижу его гибель, я вижу его избранность, я вижу его Повелевающим Всем. В нем бесконечное Зло и бесконечное Добро. Сейчас он – спящий вулкан, смерть же его может стать подобной извержению, что потрясет целый мир.

– Я не должен трогать его?

– Ты? – переспросил Тогай и вдруг рассмеялся. – Ты бессилен перед ним, ведь он избран двумя сторонами.

– Двумя сторонами? Что это значит?

– Его жизнь принесет много бед, его смерть изменит мир.

– Да кто он такой, в конце концов? – вскричал Ланс.

– Убийца твоего брата.

Ланс скрипнул зубами.

– Хорошо, где мне найти его?

– Его не нужно искать. Просто иди.

– Куда?

– Это не важно. Все пути ведут к нему.

– Тебе есть еще, что сказать?

– Будь осторожен со смертями, принц. Равновесие миров нарушено, и любая смерть может перетянуть чашу весов в ту или иную сторону, и это будет равносильно гибели всего.

– Я не верю своим ушам – ты отговариваешь меня! Разве Зло и Смерть – это не то, что дает жизнь твоему народу?

– Смерть, сама по себе, не есть зло. Наши миры тесно связаны, человек, и все, что происходит у вас, не может не отразиться и на нашей грани. Будь осторожен в поступках своих.

– Не вижу причин для беспокойства.

Ланс мог бы поклясться, что Тогай смотрит на него с сожалением.

– Ты зол, человек. Прошу тебя, не позволяй злобе править собой.

– О, Свет! – воскликнул Ланс. – И это говоришь мне ты!

– Да ты ничего не понимаешь! – взревел демон. – Мой народ существует на темной стороне реальности, за гранью вашего мира. Мы поглощаем отрицательную энергию и этим живем. Но именно вы, люди, творите ее, и горе будет, если зла окажется больше, чем мы в состоянии поглотить. Великое равновесие будет нарушено.

– Не убежден, что смерть одного негодяя может его нарушить, а если это и случится, значит, не такое уж оно и великое.

– Этот негодяй избран, не забывай.

Раздражение, терзавшее душу принца во время всей их беседы, внезапно выплеснулось сгустком злобы:

– Я поступлю так, как посчитаю нужным, а потом разберусь с последствиями, – сквозь зубы процедил он.

Тогай слегка подался назад.

– Вы, люди, очень опасны в ненависти. Вы наделены хлипкими, неменяющимися, за редким исключением, телами, но ваши эмоциональные пики ужасны. Мой народ на это не способен, – демон горько улыбнулся. – Я вижу вопиющую несправедливость в том, что именно вас Творец наделил столь могучей силой Воли. Сталкиваясь с ее проявлениями, многие из нас испытывают то, что вы, люди, называете страхом.

– Никогда не забывай этого чувства, – уставив палец на демона, проговорил Ланс.

– Я вообще не думаю об этом. В конце концов, даже страх не мешает мне время от времени наказывать самых зарвавшихся из вас.

Ланс рассмеялся:

– Неплохо, неплохо… Прощай, демон, дай знать, когда пожелаешь получить плату.

– Мы в расчете, человек.

Прежде чем Ланс успел ответить, чудовище, словно факел, вспыхнуло. Принц зажмурился и отступил. Вспышка была столь яркой, что даже сквозь смеженные веки глаза не выдерживали, и ему пришлось закрыть лицо руками. Спустя несколько долгих секунд все прошло, и он осторожно осмотрелся. Пред глазами плавали огненные круги, и он прежде почувствовал, чем увидел, что находится в комнате один. Чтобы восстановить зрение, ему пришлось вызвать Древо, и только после этого боль отступила. Он подошел к окну и раздвинул шторы.

Снаружи было темно, и лишь тусклый фонарь у дома напротив высвечивал отрезок пустынной улочки. Он отвернулся и присел на подоконник. Оба магических круга и руны вокруг них были размазаны до того, что уже не могли выполнять свои функции. Столик и жаровня перевернулись, и горстка угольков слабо дымила на полу. Внимание принца привлек какой-то предмет в центре большого круга. Он нехотя оторвался от подоконника и поднял его. Карта сильно обгорела по краям, но рисунок сохранился. Джокер, по-прежнему стоял в профиль, но вместо шутовского наряда на нем были свободные черные одежды. Голова его была непокрыта, и длинные вьющиеся волосы теперь были заплетены в свободно болтающуюся за спиной косицу. Лицо у шута было серьезное и задумчивое.

Ланс покинул номер и спустился в полумрак первого этажа. Дым из дурно выложенного очага висел под потолком, а большинство столиков пустовали. Между ними крутилась со шваброй неряшливая и немолодая женщина. Самого хозяина за стойкой не было, но из-за неплотно прикрытой, ведущей на кухню, двери слышался его раздраженный фальцет.

Заметив спускающегося гостя, хозяйка с видимым усилием разогнулась и оперлась о швабру:

– Господин куда-то уходит?

Лансу было неприятно слышать ее приторный, фальшивый голос.

– Да, – сухо ответил он, направляясь к стойке.

– Когда ждать господина? Желаете, чтобы к вашему приходу приготовили ужин?

– Нет, – не глядя на нее, ответил он, роясь в кармане, – я не вернусь.

– Не вернетесь? – переспросила хозяйка, и в ее голосе появились злые нотки, что неприятно контрастировало с льстивым выражением лица. – Как это не вернетесь, у нас здесь не проходной двор. Вы пожелали остаться на ночь и оплатить свой постой.

У стойки, словно из-под земли, вырос сам хозяин – низкорослый, худой типчик, и тут же залепетал:

– Что такое, он не желает платить? Вызови полицию, быстрее.

Ланс не выдержал и усмехнулся:

– Я плачу, плачу.

Он кинул хозяину серебряный полтинник, но тот, бестолково взмахнув рукой, не сумел его поймать и, вслед за монетой, канул под стойку. Принц молча направился к выходу, и уже закрывая за собой дверь, услышал зловещий шепот:

– Сколько он заплатил? Быстро беги наверх, посмотри, не пропало ли чего.

Улица встретила его промозглой сыростью и туманом, и принц поежился. Он прошел несколько кварталов, прежде чем встретил свободный экипаж, уныло влекомый заморенной клячей. Сообщив равнодушному вознице адрес, Ланс залез внутрь и устроился на сравнительно чистой доске сиденья. Возница взмахнул кнутом и, подпрыгивая на каждом камне, экипаж со скоростью пешехода поплелся вперед.

Ему уже начало казаться, что конца этой поездке не будет, как экипаж остановился. Расплатившись, принц с облегчением выскочил на улицу. Несмотря на успевший сгуститься туман, он без труда отыскал нужное заведение благодаря двум вывешенным над входом шарам-фонарям и доносившимся изнутри звукам музыки и приглушенному гулу, издаваемому сотнями глоток. Спустившись по ступенькам к расположенному на подвальном уровне входу, принц толкнул дверь. И мигом потерялся в звоне посуды, невообразимом гаме, разноцветных огнях, запахах жаркого и сотен потных разгоряченных тел. Он на секунду остолбенел, пока кто-то, входящий следом, пинком в спину не втолкнул его внутрь. Ланс быстро обернулся, но бесцеремонный хам уже затерялся в толпе. Что ж, все было в точности так, как ему описал Фолк.

Он еще стоял, задумчиво озираясь по сторонам, а навстречу уже вынырнул толстенный усач с доброй дюжиной полных кружек в руках.

– Пиво, сударь, – прогудел усач.

– Нет, благодарю, – рассеянно бросил Ланс и собрался проследовать дальше, но усач ловко загородил ему дорогу.

– У нас так не полагается, сударь, – ласково пояснил он.

– А-а, понял.

Ланс выбрал кружку темного пива и замешкался, не зная, как передать усачу деньги. Тот опустил глаза, указывая на оттопыренный на груди карман:

– Кидай сюда, дружище.

Ланс проводил взглядом квадратную спину толстяка и двинулся дальше.

Круглая широкая яма, глубиной в человеческий рост, была огорожена металлическими перилами, лишь с трудом удерживающими навал доброй сотни любителей острых зрелищ. Внизу, в яме, друг против друга стояли два человека. Оба тяжело дышали и лоснились от пота, лица обоих были сильно разбиты и представляли собой сплошные сизые подтеки, причудливо орнаментированные размазанной кровью. Впрочем, короткая передышка, скорее всего, была вызвана обычной усталостью, хотя оба парня и отличались настолько мощным сложением, что казались со стороны большими надутыми куклами. Толпа вокруг бешено ревела и свистела, призывая бойцов продолжить поединок. Осмотревшись, принц отыскал черную доску, на которой указывались имена сражающихся и котировки ставок. Дрались Малыш Крон и Пожиратель Кадона. Малыш оценивался значительно выше и был на полголовы выше соперника. Его колено украшала кровоточащая ссадина.

Передохнув, противники сошлись в центре арены, и первым же ударом Пожиратель сбил Малыша с ног. Толпа взревела, отчасти радостно, отчасти недовольно. По ребрам Ланса заработали локти возбужденных соседей. Малыш резво вскочил, как раз вовремя, чтоб уклониться от пинка ногой по почкам и последовавшего за ним удара в живот. Почти тут же, из неудобного положения, он ударил, скорее ткнул, противника кулаком в лицо. Это вышло настолько неудачно, что Пожиратель успел перехватить его руку, и только резким рывком назад Малыш сумел освободиться, но при этом не удержался на ногах и снова упал. К реву толпы примешался возмущенный свист. Невидимый маленький оркестрик, пытавшийся выдуть какую-то мелодию, окончательно потерялся в адском гаме. Пока Малыш поднимался, Пожиратель успел обежать половину арены, приветствуя поклонников и изводя соперника неприличными жестами. Такой ход событий пришелся Лансу не по душе. Встав, Малыш занял боевую стойку и надвинулся на противника. Следующую минуту соперники кружили, осыпая друг друга ударами, и такая тактика принесла некоторое преимущество более длиннорукому Малышу – он успел в очередной раз пустить Пожирателю кровь из носа. Это взбесило соперника и тот, набычившись, безрассудно бросился головой вперед. И пропустил жесточайший удар коленом в лицо. В тот же миг Малыш Крон сплел руки в замок и изо всей силы опустил их на загривок Пожирателя Кадона. Тот растянулся на грязном полу.

– Малыш! Малыш! – исступленно принялась скандировать часть зала, перекрикивая оппонентов.

Малыш Крон наклонился над бестолково барахтающимся противником и, ухватив того за волосы, поднял на ноги, задирая вверх исказившееся от боли лицо. И тут же, сильным и неожиданным ударом в челюсть из невероятного положения, Пожиратель в очередной раз сбил его с ног. Выражение страдания на лице Пожирателя мгновенно испарилось, и на Малыша сквозь узкие щелки заблестели злые ненасытные глазки. Казалось чудом, что они оба вообще в состоянии что-то видеть из-за сильно расплывшихся синяков, но оба держались отменно, чем вызвали у Ланса снисходительное одобрение.

Под неумолкаемые крики Малыш поднялся на ноги. Казалось, упал он скорее от неожиданности, чем от удара. Он тут же пошел на соперника, и они обменялись парой-тройкой чувствительных оплеух. Оба почти уже не двигались и не прикрывались, а только осыпали друг друга тяжелыми ударами, каждый из которых сопровождался дружным ревом толпы. Так продолжалось до тех пор, пока Пожиратель Кадона вдруг не выдержал и, неожиданно для всех, не упал. Он тут же попытался встать, но Малыш не позволил ему сделать это и вновь уложил ударом по голове. Но и после этого Пожиратель, точно заведенный, мотая обритым черепом, встал на четвереньки. Под негодующие крики и радостные вопли Малыш Крон очередным ударом опрокинул его на спину. И даже тогда Пожиратель не сдался и, неловко загребая руками и ногами, попытался подняться. Малыш дождался, пока он встанет на подкашивающиеся ноги, после чего сильным и одновременно каким-то мягким, даже нежным, ударом отправил его на пол. Взрыв аплодисментов и криков потряс помещение, на арену выскочили четверо слуг и, ухватив Пожирателя за руки и ноги, вынесли того вон. Следом выкатился толстяк-усач и, схватив за руку шатающегося, сверкающего белками глаз и потным телом Малыша, задрал ее вверх, чем заработал очередную порцию восторженных воплей.

В следующие полчаса в зале установился форменный бедлам. Часть посетителей праздновала победу своего любимца, часть, наоборот, заливала вином горечь поражения, большая группа выстроилась у конторки в надежде получить свой выигрыш. Все еще невидимый, оркестрик выдувал и выбивал какую-то мелодию, которую Ланс никак не мог уловить.

Принц несколько раз пересек зал, выпил еще один бокал пива, едва не оказался вовлечен в потасовку, пока случайно не вышел к столу ставок. На большом щите рядом со столом мальчик-слуга уже стер имена предыдущих бойцов и теперь выводил новые. Писал он очень медленно, старательно вырисовывая кривые печатные буквы, и Ланс понял, что парнишка неграмотен. Наконец, отмучившись, тот отвернулся от доски. «Железный человек против Человека-Кулака» – прочитал Ланс.

– Когда начнется бой? – поинтересовался он. Прежде чем ответить, слуга довольно долго смотрел на часы.

– Через семнадцать минут, сударь. Большая стрелка на двенадцать, а маленькая на одиннадцать.

– Понятно, – серьезно ответил принц.

К столику подошел давешний усач.

– Могу я сделать ставку? – поинтересовался Ланс.

– Обязательно, сударь, – толстяк широко улыбнулся. – Но лучше я сам приму ее у вас.

– Как угодно. Я хотел бы поставить один золотой.

Это было невозможно, но толстяк все-таки умудрился улыбнуться еще шире.

– Один золотой – это здорово. Сразу видно – вы игрок! На кого, позвольте спросить?

– На Железного человека, – ответил Ланс, внимательно глядя на усача и пытаясь понять его реакцию.

Не понял, зато за спиной, над самым ухом, услышал знакомый голос:

– А я бы не ставил на него.

Он обернулся и кивнул Фолку:

– Ты давно здесь?

Тот широко улыбнулся:

– Подозреваю, что куда дольше вас.

В подобных случаях ему было приказано обходиться без титулов, и солдат не стеснялся пользоваться этой привилегией.

– Так вы ставите, или как? – вмешался усач.

– Ставим, ставим, не пыли, Марч, – проворчал Фолк.

– Он, кажется, недоволен, – веселым голосом сообщил усатый Марч Лансу, тыча пальцем в солдата. – Он приходит сюда каждый вечер, срывает банк, калечит моих клиентов и еще позволяет себе ворчать. Так значит, ставите на Железного человека?.. Тоже выбор, бывает и хуже… А ты, ворчун?.. На Человека-Кулака. Отлично, получите купоны.

Тараторя, Марч быстро что-то писал, рвал какие-то бумажные ленты, перекидывался шутками с окружающими, следил за мальчишкой-слугой и, наконец, вручил им по желтой бумажке.

– Желаю удачи, парни, – лучезарно улыбаясь, напутствовал он их.

– Твоими заботами, – буркнул Фолк.

– Какое интересное место, – почти крича, сообщил принц солдату, пока они проталкивались через толпу. – Давно оно работает?

– Около полугода. С тех пор как старина Марч ушел на покой.

– На покой?

– Толстяк всю жизнь был гладиатором где-то на юге, – пояснил Фолк и, заметив удивленный взгляд собеседника, добавил:

– Не самым лучшим, конечно, но вполне смог скопить деньжат на собственное дело.

– Оно явно идет в гору. Ничего похожего у нас еще не было.

– Этот хлеб не так уж и легок. Приходится много делиться.

– Все-то тебе известно, – усмехнулся Ланс. – Ты здесь, я вижу, свой человек. Подумываешь о чем-нибудь похожем?

– У меня есть свое дело в столице, – внушительно ответил солдат. – Я не авантюрист какой-то.

– Что, и никакого личного интереса? – усомнился Ланс.

– Ну-у, – немного растерялся Фолк, – личного интереса нет только у птичек в Королевском Саду. Я помогаю Марчу улаживать споры с местными начальниками и конкурентами.

Публика в зале потянулась к арене.

– Если пожелаете, здесь есть отдельные помещения для особо почетных гостей. Там и поговорить можно, – предложил Фолк.

– Веди.

Они сидели в приличных креслах и смотрели через широкое окно в зал. Комната располагалась под потолком, почти над самой ареной, и оказалась идеальным местом для наблюдения. Они видели прилегающую к арене, забитую людьми часть зала и саму арену, на которой сейчас топтался Марч с парой новых бойцов. Толстяк что-то говорил, но его слова тонули в общем шуме. Шум проникал даже сюда, но все же тут было не в пример тише, чем внизу. Они говорили почти не повышая голоса.

– Ваш Железный человек справа – тот с повязкой на голове, – пояснил Фолк, – но Вы напрасно поставили на него.

– Думаешь?

– Я видел его месяц назад; он много слабее даже Пожирателя Кадона.

– Пожиратель был неплох.

– Неплох, но Железный человек сегодня не выиграет.

Ланс внимательно посмотрел на собеседника:

– Не выиграет или не захочет выиграть? – уточнил он.

– Ну-у, – протянул неуверенно Фолк, – никто из знающих людей, Ваша Светлость, на него сегодня не ставил. Я не сильно в этом разбираюсь, Вам лучше поговорить с Роном.

– Вот как? С Роном?

– Железный человек – его боец.

Ланс покачал головой:

– Смотрите, парни, плачет по вам каторга за такие вещи.

– Мы надеемся, Его Светлость не оставит нас в тяжелую минуту, – смиренно проговорил солдат.

– Да ты наглец!

Крики в зале усилились. Хозяин покинул площадку, и на ней остались только участники боя.

– Началось, – азартно сказал Фолк.

Бойцы внизу сошлись.

– Настоящий бой начнется чуть позже, а пока, если не возражаешь, давай поговорим.

Фолк с явным неудовольствием оторвался от зрелища под ними.

– Я служу Вашей Светлости.

– Давай-ка, обойдемся без Его Светлости. Ты что-то узнал?

– О Бене? Да, мы ходили к нему. Дело совсем плохо. Бене мертв. Его нашли повешенным в собственной конуре, а все его люди пропали.

Ланс настолько привык к подобным вещам, что даже не удивился. Он даже не испытал досады.

– Есть подробности?

– Да, но очень мало. Люди в тех местах привыкли держать языки за зубами и разговорить их постороннему человеку практически невозможно. Хотя любые вести и слухи там разносятся с удивительной быстротой.

– Но, если Бене мертв, им нечего больше бояться.

– Они смотрят на это иначе. Кому-то оказалось по силам разделаться с Бене и его шайкой, а значит у них появился еще более страшный человек. А если и не появился, то появится. Уж такая там жизнь.

– Выходит, тебе нечего сообщить?

– Если позволите, у меня есть догадки, и, я думаю, верные.

– Говори.

– Тот, кто убил Бене, не принадлежал к его миру. Смерть в тех районах дело обычное, но там людей не вешают. Там их просто режут. И почти всегда о том, что это произойдет, известно заранее. Тамошний народ внимательно следит за своими хозяевами, в этом искусство их жизни. Все случилось неожиданно, и это настораживает. Незадолго до своей смерти, Бене и его шайка несколько дней гуляли на широкую ногу, а на какие деньги, никто толком не знает, что совсем уж неслыханно. В кварталах ходили слухи, что это был аванс за выполнение некоей работы. Судя по всему, аванс не маленький.

– Вы ищете его людей?

– Да, и днем и ночью.

– И вне города?

– Насколько позволяют наши возможности.

Снизу донеслись вопли и они отвлеклись. Железный человек растянулся на полу, а Человек-Кулак воинственно стоял над ним.

– Я ведь говорил, что он не выиграет, – заметил Фолк.

– Посмотрим, ведь бывают же чудеса.

Солдат не ответил, но его взгляд говорил яснее ясного: «Только не здесь».

Железный человек встал и бросился на противника.

– Если позволите, у меня есть предположение, – неуверенно предложил Фолк.

– Давай.

– Не берусь утверждать, но мне кажется, к этому причастен один из Высоких Домов Королевства.

– Почему ты так думаешь?

– Мне доводилось сталкиваться с Большой Вендеттой раньше, а все это очень на нее похоже.

Ланс хохотнул:

– Уж мне-то не надо рассказывать… Так, по-твоему, кто-то осмелился пойти против Королевской Семьи? Это не слишком?

– Но я ведь не утверждаю, Ваше… милорд. Я просто так думаю.

– Ладно, все в порядке. Благодарю за идею, и ищите бандитов. Не могут же они провалиться сквозь землю.

– За то, что сделали, вполне могут, – мрачно пошутил солдат.

Ланс рассмеялся:

– Ладно, что еще случилось в городе, достойного нашего внимания?

Прежде чем солдат ответил, внизу случился очередной взрыв эмоций. Цепляясь скрюченными пальцами за неровную поверхность, Железный человек по стенке сползал на пол. Зрители бесновались. Его противник в знакомой героической позе наблюдал за поверженным врагом. К этому времени Железный человек успел изрядно попортить ему физиономию, отчего, впрочем, Человек-Кулак только выиграл.

– Что-то он резво начал, – разглядывая своего ставленника, заметил принц. – При таком азарте его ненадолго хватит.

– Сегодня не его день, – с философским спокойствием произнес Фолк.

– Сегодня не мой день, – поправил принц. – А твой.

Фолк неуверенно повел плечом:

– Особенно на этом я не заработаю. Уж очень много народу в этом деле, – он кивнул на толпу. – Если б не эти чудаки-энтузиасты, мы б все давно вылетели в трубу.

– Сочувствую.

Ланс посмотрел на собеседника. Тот верно истолковал его взгляд.

– Не знаю, заслуживает ли это Вашего внимания, но сегодня продали дом генерала де Туура.

Лансу это не показалось важным.

– К тому все и шло, – ответил он. – Кстати, после своего посещения мы оставили его в некотором беспорядке…

– Никаких слухов, они удачно все замяли, – Фолк ухмыльнулся. – О доме и так идет не слишком хорошая молва.

– Известно, во что он обошелся новым владельцам?

Услышав ответ, Ланс не удержался и присвистнул:

– Ничего себе! Хотел бы я продать свой хотя бы за половину этой суммы!

– Но, дом и вправду хорош, Ва… милорд.

– Не сильно ли для дома с плохой репутацией? Впрочем, это не мое дело.

Внизу продолжался бой. Человек-Кулак зажал Железного человека в углу и беспрепятственно методично избивал.

– Нет, это выше моих сил! Это какая-то клоунада! Когда-нибудь, парни, вам здорово влетит.

Ланс встал и опустил руку на плечо попытавшегося последовать за ним солдата.

– Ты сиди. Тебе еще предстоит получить выигрыш.

Во Дворец он возвращался пешком. Район был благополучный, поэтому хорошо освещался, был чистым и ухоженным. Шагая, принц размышлял о событиях, случившихся в последние сутки. Польза от общения с потусторонним миром, на взгляд принца, была минимальна, и, большей частью, умозрительна. Как понимать слова Тогая об избранности того, кого он ищет, и возможных последствиях его гибели, Ланс не знал. Нежить имела отличные от людских взгляды на жизнь и склад ума, и потому нередко пророчества ее воспринимались как попытки что-то утаить, либо не воспринимались вовсе. К тому же, существа, подобные Тогаю, принадлежали иному миру, и зачастую их оценки были неприменимы к миру людей. Хотя, нередко было и наоборот. Практически, можно было считать, что Тогай лишь подтвердил неизбежность его встречи с убийцей, что, конечно, настраивало на определенный лад, но в чем он и без этого почти не сомневался.

Гораздо более полезными казались сведения и догадки Фолка. Его идея о причастности ко всему какого-то Высокого Дома напугала Ланса. Ему сразу представился герцог Минард – высокий, костлявый старик с волевым лицом и еще более волевым характером. Говорили, что в молодые годы герцог выделялся гигантской физической силой и личной храбростью. Его род по древности происхождения не уступал королевскому, и в том, что Минарды никогда не претендовали на более высокое положение, была большая заслуга их Глав. Преемственность во внутренней иерархии этого Дома была строгой, и любой прямой наследник пользовался всеми благами живого Символа. Виконту Моранту, чисто по-человечески, было далековато до Символа, но он был единственным внуком герцога, а значит и безусловным будущим Главой Рода. И его убийство ставило власть Династии под серьезную угрозу. Положение усугублялось тем, что из-за боязни выдать брата Ланс не мог рассказать обо всем остальным и тем самым заручиться поддержкой собственной Семьи. Даже в более спокойные времена, когда над ними не довлела угроза предательства, Ланс вряд ли решился б раскрыть кому-либо этот сильнейший козырь в вероятной игре против Винсента.

…Ему очень повезло, что стояла туманная непогожая ночь. И если фонари отчасти компенсировали темноту, то туман уж точно помешал стрелку сделать смертельный выстрел.

Стрела вошла в ткань плаща над плечом, с треском разорвала ее и упала где-то за спиной на мостовую. Ланс бросился в сторону, где угадывалась темная щель между домами. Его рывок занял считанные секунды, но все же тот, кто устроил на него охоту, успел еще раз выстрелить. Вторая стрела, как ему показалось в первое мгновение, прошла впритирку с бедром, но уже через секунду, укрывшись в спасительной темноте, он понял, что его все-таки зацепило. Он осмотрел рану и немного успокоился – на этот раз всего лишь оцарапало кожу.

Прямо перед ним возвышался темный дом, от которого его отделял влажно блестевший отрезок мостовой. Стрелок находился где-то слева, на крыше одного из домов противоположной стороны улицы. И только сейчас, осмотрев свое укрытие, принц понял, что сам загнал себя в ловушку. Он стоял в проеме между домами, с трех сторон окруженный каменными стенами. В эдаком каменном мешке, единственный выход из которого вел прямо на простреливаемую улицу. Ланс был уверен, что первые два выстрела были сделаны из одного лука, но вряд ли стрелявший пришел один. Он попал в очень толково устроенную засаду, и знал, что сейчас один из стрелков держит под прицелом выход на улицу, а другой (или другие) меняет позицию. Как только он расположится прямо перед ним, Ланс будет обречен. Он не сможет уклоняться от стрел в месте, где стоял, едва не задевая плечами стены.

Их план был великолепен, и не имел изъянов, кроме единственного, – план был рассчитан на жертву-человека. А жертва оказалась оборотнем, и это меняло все. Лансу теперь оставалось только одно – успеть закончить Изменение Облика до того, как убийцы выйдут на позицию, удобную для стрельбы. И если он успеет, охотники сами станут дичью.

Короткий миг концентрации, и перед его внутренним взором возникло Древо. Рожденный многоликим, он не нуждался в его магии для трансформации и использовал его Силу лишь для ускорения процесса. Перераспределение клеток, как и всегда, началось незаметно, но бурно. Он слегка замешкался и спохватился только тогда, когда одежда впилась в стремительно меняющуюся плоть. Он «вытянул» из сияющей кроны нужную «ветвь» и, изменив структуру ткани, поглотил ее. Стоящее перед глазами красное марево по мере завершения трансформации отступало, и когда подушечки лап коснулись холодных камней мостовой, взгляд его прояснился. Он встряхнулся и удовлетворенно рыкнул. Не обращая внимания на хлынувший в мозг поток новых запахов и образов, он припал к земле, внимательно всматриваясь в темноту.

Движение на крыше дома напротив он уловил сразу же. Кто-то прятался там, за дымовой трубой, кто-то, желающий его смерти и, одновременно, равнодушный. Кроме того, он расслышал шаги еще одного человека, крадущегося за углом слева. Бесконечно долгие секунды он вслушивался и всматривался в ночь, но больше ничего не услышал. Убийц всего двое, а значит, одного можно не жалеть. Ланс сразу же решил, что убьет нижнего, а затем поднимется на крышу и возьмет второго – того, кто в него стрелял. Он знал, что если в него попадут, будет больно, но после возвращения в человеческую личину не останется даже шрамов. Боль его не пугала и не могла остановить.

…Жертва упредила охотников – стрелок на крыше замешкался и теперь с опозданием пытался взять на прицел стремительно несущийся зигзагами внизу по улице силуэт. Его товарищ, прятавшийся в подворотне неподалеку, также оказался не готов к тому, что вместо человека на него бросится огромный быстрый хищник. Выпущенная им стрела прошла мимо цели, а сам он буквально напоролся на дикий взгляд горящих звериных глаз. От ужаса он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, хотя имел достаточно времени на повторный выстрел. Убийца на крыше оказался более хладнокровен, он быстро опомнился и стал постепенно приноравливаться к движениям оборотня.

Он мысленно поблагодарил их нанимателя, посоветовавшего использовать стрелы с серебряными наконечниками. Все это заняло считанные секунды, но их «клиент» все же успел приблизиться на расстояние шести-семи прыжков от стрелка в подворотне, которого компаньон на крыше уже не принимал в расчет. Оборотень настолько осмелел, что совсем перестал уклоняться и понесся прямо на человека. И в этот момент убийца на крыше выпустил третью стрелу.

Ланс ожидал, что атака будет начата по какому-то сигналу, и потому выпрыгнул на улицу, едва услышал короткий тихий свист. Он сразу же бросился влево, и на миг между ним и убийцей на крыше оказалась печная труба, помешавшая последнему своевременно выстрелить. Все внимание Ланс переключил на поиск второго нападавшего и заметил его как раз в момент, когда тот спустил тетиву своего лука. Ланс-зверь взвыл и рефлекторно попытался отпрыгнуть в сторону, хотя Ланс-человек и успел сообразить, что от летящей стрелы ему не уклониться, но смертоносная гадина просвистела настолько близко, что у него вздыбилась шерсть на загривке. Помня о стрелке над головой, Ланс старался двигаться зигзагами, в рваном ритме, и то, что сверху не стреляли, говорило о действенности избранной им тактики. На третьем прыжке ему невероятно повезло – он сумел поймать взгляд убийцы в подворотне, и как только это произошло, тот стал живым покойником.

Чем ближе подбирался Ланс, тем явственней чувствовал его ужас, и тем труднее ему становилось сдерживать себя. Он уже почти растворил в себе этого человека, поглотил его душонку, сжавшуюся от страха в комочек, вытравил его Я, и выпущенный зверь изо всех сил рвался все закончить – убить. И питаемый злобой, опьяненный злобой, зверь взял верх над человеком. Запах страха раздразнил, свел с ума и, окончательно забыв об осторожности, он прыгнул прямо вперед…

Стрела настигла его в воздухе. Он знал, что будет больно, но он даже не мог предположить, что будет так больно. Стрела попала в заднюю лапу, не задев кость, но Лансу показалось, будто на него обрушилась многотонная балка. Задняя часть тела тут же отнялась, а застрявшая в ноге стрела превратилась в раскаленный прут, сжигающий вокруг себя плоть. Принц-оборотень извернулся в воздухе и упал. Всплеск боли был ужасен! Он совсем обезумел от нее, он был готов нестись, куда попало, но слушались его лишь передние лапы, и он отчаянными рывками принялся выталкивать свое неповинующееся тело прочь с этой улицы.