Текст книги "Путешествие налегке"

Автор книги: Макс Лукадо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

КАК ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ БРЕМЕНИ, КОТОРОЕ МЫ НЕ ДОЛЖНЫ НЕСТИ

Обетования 22-го псалма

Перевод с английского

Мах Lucado

Traveling Light

Published by Thomas Nelson, Inc. Nashville, USA

Translated by permission. All rights reserved.

Моему дорогому другу Джоуи Полу,

который тридцать лет трудился в издательстве «Слово»,

оттачивая слова и неся свет Слова

БЛАГОДАРНОСТЬ

Вот некоторые имена, носителям которых я выражаю искреннюю благодарность:

– Лиз Хини и Карен Хилл, моим редакторам и помощникам, с усердием повивальных бабок трудившимся над

моей рукописью. Прошу прощения за свою излишнюю ворчливость;

– Стиву и Шерил Грин, моим литературным агентам и друзьям, благодаря которым все контракты прочитывались

и все счета оплачивались, а старый ворчун мог спокойно спать по ночам;

– Грегу Прутту, переводчику Библии и знатоку древнееврейского языка, за его высокопрофессиональный труд;

– Юджину Петерсону, переводчику Библии, писателю и всеобщему любимцу, за помощь в выборе названия, но

самое главное – за сердечное участие;

– Стиву Хэллидею, автору учебного пособия;

– моим друзьям из издательства «Word» («Слово»). И вновь вы – лучше всех;

– Лауре Кенделл и Кэрол Бартли, великим знатокам английского языка, за то, что они с упорством ищеек

приводили мой английский в приличное состояние;

– Дженне, Андреа и Саре, моим замечательным дочерям. Нет отца счастливее меня;

– Деналин, моей жене в течение двадцати лет. К кому за вдохновеньем обращались поэты до твоего рождения?

– тебе, мой читатель. Пусть с тобой говорит истинный Автор.

А более всего Тебе, Иисус. Только потому, что Ты готов взять на Себя наше бремя, – только потому мы можем

освободиться от него. Вся хвала – Тебе.

1

ЖИЗНЕННЫЙ БАГАЖ

Я никогда не умел путешествовать налегке. Я пытался. Я пытался научиться, поверьте мне. С тех пор как я

выбросил в воздух три пальца и произнес клятву бойскаута быть всегда готовым, я в буквальном смысле вере к этой

клятве.

Нужно быть готовым ко всему – и к совершению обряда бар-мицва*,и к совершению обряда посвящения Господу

младенца, и к костюмированной вечеринке. Быть готовым прыгнуть с парашютом и приземлиться в тылу врага и быть

готовым стать участником турнира по крикету. А если мне придется лететь одним рейсом с далай-ламой и он пригласит

меня на Тибет поужинать с ним, на тот случай я везу в своем багаже ботинки-снегоходы. Нужно всегда ко всему быть

готовым.

Я не представляю, как можно путешествовать налегке. Дело в том, что я многого не знаю о путешествиях. Я никак

не могу понять смысла ограничений на льготные места в самолете: скидка в 50% предоставляется только по средам, в

сезон охоты на уток, при условии возвращения в полнолуние, причем в год, свободный от выборной кампании. Я не

знаю, почему самолет и черный ящик сделаны из разных металлов. Я не знаю, как в самолете ретироваться из туалета, чтобы не оставить одну из своих верхних или нижних конечностей в челюстях его раздвижной двери. Я также не знаю, что ответить таксисту из Рио, который, узнав, что я американец, поинтересовался, незнаком ли я сего кузеном Эдди, который тоже живет в Штатах.

* Посвящение еврейского мальчика в мужчину. – Здесь и далее подстрочные примечания принадлежат переводчику.

Я очень многого не знаю о путешествиях.

Я не знаю, почему мы, мужчины, скорее согласимся погладить крокодила, чем спросить прохожего, как

куда-нибудь пройти. Я не знаю, почему слайды, на которых запечатлен прошедший отпуск, не используются для лечения

бессонницы и когда я перестану есть пищу, название которой не могу выговорить.

Но меньше всего я знаю о том, как путешествовать налегке.

Я не представляю, как можно путешествовать без упаковок мюсли и газированной воды и без экипировки на

случай дождя. Я не представляю, как можно путешествовать без портативного фонаря, генератора энергии и

туристической карты мира. Я не знаю, как можно путешествовать без холодильной камеры с венскими сосисками: а

вдруг где-нибудь на заднем дворе я наткнусь на барбекю? Неудобно приходить на вечеринку с пустыми руками.

В каталогах всех туристических компаний мира есть номер моей кредитной карты. При себе у меня утюг в два

раза тяжелее пресса для бумаги, фен для сушки волос размером с тренерский свисток, швейцарский армейский нож, разворачивающийся до размеров палатки, и пара раздувающихся при ударе брюк (однажды, когда мы летели в

самолете, моя жена Деналин задела мою ногу, после чего я не мог самостоятельно покинуть своего кресла).

Я не умею путешествовать налегке, но я должен этому научиться. Деналин больше не хочет рожать детей, несмотря на то, что сегодня авиапассажир имеет право проносить с собой на борт самолета три зарегистрированных

единицы багажа и две – ручной клади.

Я должен научиться путешествовать налегке. Вас интересует, почему у меня это никак не получается?

«Расслабься! – думаете вы. – Невозможно получить удовольствие от путешествия, таская с собой столько багажа. Почему

бы тебе его не бросить?»

Вам это кажется забавным. Но я тоже хочу задать вам один вопрос: разве вы никогда не брали с собой в дорогу

несколько чемоданов?

Наверняка сегодня утром вы так и сделали. Уже на пороге перед выходом из дома вы успели схватить несколько

сумок. Вы подцепили эту багажную горячку и загрузились до предела – и все это мы сделали абсолютно машинально.

Знаете, как выглядит в аэропорту багажный транспортер? А ведь эта карусель крутится не только и аэропорту – она

крутится в нашем уме, только дорожные сумки, которые мы хватаем и тащим с собой, сделаны не из кожи, а из наших

проблем и тревог.

В одной руке у вас чемодан, набитый чувством вины. В другой – саквояж разного рода недовольств и

разочарований. На одном плече у вас болтается рюкзак, наполненный усталостью, а на другом висит мешок, в который

упрятана ваша печаль. Добавим к этому авоську сомнений, баул угнетавшего вас всю прошлую ночь одиночества и

походный сундук страхов. И вот вы уже тащите на себе такое количество груза, которое под силу только

профессиональному носильщику. Нет ничего удивительного в том, что к концу дня вы совсем без сил: носить такой груз

– занятие крайне изнурительное.

То, что вы говорите мне, говорит мне и Бог: «Оставь все это. Ты несешь груз, который нести не должен». «Придите

ко Мне, – приглашает Он, – все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас...»* (Мф. 11:28).

Бог облегчит нашу ношу, если мы это позволим Ему... Но как это сделать? Разрешите мне пригласить одного

старого друга, который нам поможет. Это 22-й псалом.

Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях и

водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради

имени Своего.

Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой

посох – они успокаивают меня.

Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя

преисполнена. Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я

пребуду в доме Господнем многие дни.

Что может быть прекраснее этих слов? Их вставляют в рамку и вешают в больничных коридорах. Они нацарапаны

на стенах тюремных камер. Их цитируют молодые люди и шепчут умирающие старики. В них находили и находят тихую

гавань моряки, в них гонимые страхом находят отца, а страждущие обретают друзей.

Эти строки так широко известны лишь по одной причине: они глубоко любимы. Найдутся ли уши, которые никогда

их не слышали? Сотни раз они положены на музыку и стали песнями, они переведены на тысячу языков, они нашли

прибежище в тысячах сердец.

Одним из этих сердец может стать ваше сердце. Какие чувства вызывают у вас эти строки? Куда они вас ведут? К

домашнему очагу? К постели тяжело больного? К краю могилы?

Недели не проходит, чтобы я не обратился к ним. Для служителя эти слова то же, что болеутоляющее для врача.

Не так давно мне довелось приложить их к сердцу дорогого друга. Когда меня вызвали к нему со словами «врачи

оставляют ему несколько дней жизни», я пришел, увидел и сразу все понял. Бледное лицо, пересохшие губы, кожа

свисает с костей как ткань старого зонта меж спиц. Смертельная болезнь отняла все: аппетит, силы, годы жизни. Но рак

не коснулся веры. Пододвинув стул к постели друга и сжав его руку, я прошептал: «Билл, Господь – Пастырь мой; я ни в

чем не буду нуждаться...» Он повернул ко мне голову, как бы соглашаясь с этими словами.

«...Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на

стези правды ради имени Своего».

Дойдя до 4-го стиха, я наклонился к Биллу, чтобы он лучше слышал меня, и продолжал: «Если я пойду и долиною

смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня».

Глаза его оставались закрытыми, но брови дрогнули. Он ничего сказал, но его тонкие пальцы сжали мои, и я

подумал, что Господь помогает ему хотя бы частично освободиться от страха смерти.

У вас свой груз? Но не кажется ли вам, что Бог использует этот псалом, для того чтобы облегчить вашу ношу?

Путешествовать налегке – значит доверить Богу бремя, которое вы не должны нести.

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, как отягощает лишний груз на ваших плечах ваши отношения с людьми?

Почему бы нам не попробовать идти налегке? Попробуйте ради тех, кого вы любите.

* Кроме особо оговоренных случаев, все цитаты из Библии приводятся по русскому Синодальному переводу.

Вопрос о лишнем грузе мы положили в основу спектакля, котрий однажды разыграли в нашей церкви. Главными

персонажами пьесы были жених и невеста. Вот на сцену выходит жених с множеством сумок в руках, каждая из

которых имеет свою маркировку: чувство вины, гнев, гордость, разные комплексы. Парень нагружен до предела. Перед

венчанием он собирается с мыслями, и зрители словно их слышат: «Эта женщина – она поможет мне тащить этот груз.

Она такая сильная, такая надежная, такая...»

Вот стоит невеста в подвенечном платье, вся, как и ее избранник, с головы до пят увешанная сумками: в руках у

нее мешки, за плечами рюкзак, с собой в бумажном пакете она тащит косметический набор. Ее ручная кладь до отказа

набита предрассудками, одиночеством, разочарованиями. А где же ее надежды? Потом зрители узнают ее мысли: «Еще

несколько минут, и у меня будет собственный мужчина. Больше никаких психологов, никаких групповых занятий.

Прощайте, волнения и разочарования. Мы больше не встретимся с вами. Он поможет мне...»

Наконец, они стоят у алтаря, окруженные горами своих сумок. На протяжении всей церемонии они улыбаются, но

когда приходит время поцеловать друг друга, они не могут этого сделать. Да и как обнять другого человека, если твои

руки заняты багажом?

Бросьте же его ради тех, кого вы любите. И сделайте то же самое ради Бога, Которому вы служите. Он хочет

взаимодействовать с вами, но как это сделать, если вы так сильно измучены?

Эта истина открылась мне вчера, во время моей привычной утренней пробежки. Отправляясь на беговую

дорожку, я никак не мог решить, что мне надеть. Несмотря на солнышко, ветер был довольно прохладным. Хотя небо

было ясным, прогноз погоды предсказывал осадки в виде дождя. Что надеть – пиджак или спортивный свитер? Моя

бойскаутская натура взяла верх, и я надел и то и другое.

Я взял с собой плейер, однако долго не мог решить, какую пленку выбрать – проповедь или музыку? Ладно, наконец решился я, возьму обе. Без мобильного телефона я тоже не мог обойтись, чтобы иметь связь с детьми. А чтобы

не украли мою машину, я ее закрыл и ключ положил в карман. На случай жажды я прихватил кошелек, чтобы купить по

дороге воды. Я скорее был похож на навьюченного мула, чем на спортсмена-бегуна. Не пробежав и мили, я снял пиджак

и спрятал его в кустах. С одеждой в руках далеко не убежишь.

Путь веры во многом напоминает беговую дорожку: Бог предлагает вам совершить великий забег. По указанию

Его руки вы пойдете в незнакомые места и будете служить Ему так, как сейчас даже представить себе не можете. Но

прежде вы должны сбросить с себя некоторое количество багажа. Как можно обрести благодать, если вас угнетает

чувство вины? Можно ли стать источником утешения для других, если вы сами разочарованы в жизни? Сможете ли вы

поднять чей-то груз, если ваши руки заняты вашим собственным грузом?

Ради тех, кого вы любите, научитесь путешествовать налегке.

Ради Бога, Которому вы служите, научитесь путешествовать налегке.

Ради своей собственной радости научитесь путешествовать налегке.

Есть некоторые тяжести, которые вам самостоятельно нести не под силу. Ваш Господь просит вас отказаться от

них и доверить нести их Ему. Он – Распорядитель востребованного багажа. Что сделает отец, увидев, как его пятилетний

сын пытается стащить с транспортера огромный чемодан? Он скажет ему то же, что Бог говорит вам: «Оставь, сынок. Я

сделаю это сам».

А может быть, стоит прислушаться к предложению Бога? Тогда вы обязательно почувствуете облегчение.

Кстати, рассказывая о своих багажных проблемах, я несколько сгустил краски (я не таскаю с собой

ботинок-снегоходов). Но я не ошибусь, если напомню вам Божье указание: «Все заботы ваши возложите на Него, ибо

Он печется о вас» (1 Пет. 5:7).

2

СРЕДНЕЕ «СИ» НАШЕЙ ЖИЗНИ

Бремя божков

Господь...

Пс. 22:1

Я нахожусь всего в полутора метрах от орла. Крылья его распростерты, когтями он вцепился в ветку. По бокам от

отливающего золотом клюва на меня смотрят черные глаза. Он так близко, что я могу дотронуться до него и даже его

погладить. Стоит мне только наклониться и протянуть руку, и я прикоснусь к блестящим перьям и маленькой головке

орла.

Но я не делаю этого. Почему? Может быть, я его боюсь?

Вряд ли. Орел неподвижен уже два года. Когда я впервые открыл коробку, его вид произвел на меня

неотразимое впечатление. Поставив орла на полку, я любовался им. Чучела хищных птиц некоторое время впечатляют, но к ним быстро привыкаешь.

Давид не хочет, чтобы по отношению к Богу мы с вами совершили такую же ошибку. Его рука едва касается

папируса – на нем появляются строки, убеждающие нас избегать божков. С самого начала Давид хочет освободить нас

от бремени поклонения ложным богам. Похоже, это его единственная забота, ибо, говоря о злачных пастбищах, он не

помещает в центр своего внимания покой; описывая долину смертной тени, он не произносит оду смерти; говоря о

вечном доме, он не указывает на небеса. Для чего же тогда Давид написал 22-й псалом? Чтобы укрепить нас в доверии к

Богу, напомнить нам о том, Кто Он есть.

Все слова своего псалма Давид посвящает истолкованию одного-единственного слова «ГОСПОДЬ»1.

Раскрывая тему лишнего багажа, псалмопевец начинает с самой тяжелой ее части – «трансформированного» бога.

Такого, который внешне красив, но мало на что способен. Бог как...

 Джинн в бутылке.Удобен. Общителен. Нужно найти место для парковки? Пожалуйста. Нужно устроить

свидание? Пожалуйста. Может, требуется меткий бросок в баскетбольную корзину или, наоборот, пробить мимо цели?

Достаточно потереть бутылку и... пуф -все в твоих руках. Сделав дело, этот бог залезает обратно в бутылку.

 Добрый дедушка.Такой мягкий. Такой мудрый. Только очень-очень старый. Дедушка хорош, пока не спит, но

частенько в самый неподходящий момент он норовит задремать.

 Деловой папа.Исчезает в понедельник, появляется в субботу. У него много поездок и деловых встреч. Но к

воскресенью он приходит – такой чистенький и такой духовный. А в понедельник опять становится самим собой. Сам же

он никогда не знает, когда появится вновь.

Вы когда-нибудь представляли Бога таким? Если да, у вас наверняка в результате были проблемы. У делового

папы просто нет времени для ваших вопросов. А добрый дедушка слишком слаб, чтобы нести ваш груз. А если ваш бог

сидит, как джинн, в бутылке, тогда вы сильнее его, потому что это он выполняет ваши команды.

Бог приятный с виду, но совершенно беспомощный.

Это напоминает мне одну историю с моим портфелем. Несправедливо было бы во всем обвинять продавца, ведь

я сам решил купить этот портфель, однако продавец поспособствовал этому. Вообще-то я не нуждался в новом кейсе, потому что старый меня вполне устраивал. Видавший виды, потертый со всех сторон, он все равно был хорош. Краска

на замках стерлась, края обтрепались. Но, несмотря на оторванную ручку и плохо работающие замки, все-таки

портфель был достаточно хорош.

О да, конечно, как говорил тот юноша-продавец из магазина кожаных изделий, новый портфель был просто

«высший класс»: медная окантовка по углам, гладкая испанская кожа, а круче всего – фирменный итальянский знак, выбитый прямо под ручкой. Портфель был просто шикарным, и я его купил.

С тех пор я воспользовался своим приобретением не более двух раз. О чем я думал, покупая этот портфель? В

него так мало можно положить. Мой старый портфель, лишенный красивых медных уголков, сравнимый разве что с

бездонным брюхом белуги, вмещал в себя уйму вещей. Новый же напоминает топ-модель: такой же стройный, подтянутый и жесткий. Книжка и газетка – вот и все, на что способно это итальянское чудо. Вот вам настоящее

«fullisimo».

Портфельчик красив, но бесполезен.

Нужен ли нам такой Бог? Давид на это решительно говорит «нет». «Вы хотите знать, каков настоящий Бог? -

спрашивает он. – Тогда читайте это». И пишет имя – Яхве.«Яхве – Пастырь мой».

Хотя это имя для нас чужое, для Давида оно сияло полнотой жизни и в нем было скрыто такое богатство, что он

предпочел его всем другим именам Бога – Эль Шаддай(Бог Всемогущий), Эль Елион(Бог Высокий) и Эль Олам(Бог

Вечный). Много имен Бога было в распоряжении у Давида, но из всех он выбрал и мя Яхве.

Почему Яхве?Потому что Яхве– это имя Бога. Вы можете называть меня проповедником, или писателем, или

новоиспеченным игроком в гольф, но все это лишь мои характеристики, но не мои имена. Называя других людей

отцами, матерями, врачами или студентами, мы их характеризуем, но не называем по имени. Если вы хотите назвать

меня по имени, скажите Макс.Если я хочу назвать вас по имени, я назову ваше имя. А если вы хотите назвать по имени

Бога, произнесите Яхве.

Бог Сам открывает нам Свое имя (наверное, потому, что очень хочет быть ближе к нам).

Первым узнал это имя Моисей. За семь веков до Давида восьмидесятилетний пастух пас своих овец, когда вдруг

увидел горящий куст, и с того момента жизнь его изменилась. Моисей получил повеление вернуться в Египет и вывести

евреев из рабства. Он начал капризничать, как ребенок перед сном, однако Бог отверг все его жалобы. Наконец, Моисей сказал:

...Вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: «Бог отцов ваших послал меня к вам». А они скажут мне: «как Ему

имя?» Что сказать мне им? Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий [Иегова]. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий послал меня к вам.

Исх. 3:13-14

Позже Бог напомнит Моисею: «Я есть Яхве. Аврааму, Исааку и Иакову Я открылся как Эль Шаддай, под именем

Яхве Я не открылся им»* (Исх. 6:2-3).

Для израильтян это имя было настолько священным, что человеческие уста считались недостойными, чтобы его

произносить. Поэтому вместо Яхвеизраильтяне использовали слово Адонай,означающее «Господь». Когда имя Яхве

требовалось изобразить на письме, переписчики, прежде чем браться за перо, совершали тщательное омовение. По

завершении работы эти перья уничтожались2.

Бог никогда не объяснял смысл слова Яхве,а Моисей никогда Его об этом не спрашивал – к сожалению многих

исследователей, в ходе своих дискуссий пытающихся проникнуть в тайну Божьего имени.

Имя YAHWEH (СУЩИЙ) поразительно напоминает древнееврейский глагол havah («быть»). Вполне возможно, что

это комбинация формы настоящего времени (Я ЕСТЬ) и каузативной формы (Я ЕСТЬ ПРИЧИНА БЫТИЯ). Таким образом, имя Яхве означает «Я есть» и «Я есть первопричина». Бог есть «Тот, Кто есть» и «Тот, Кто есть источник всего сущего».

Почему это так важно? Потому что нам нужен великий Бог. А если Бог есть «Тот, Кто есть», значит, Он -

неизменный, то есть великий, Бог.

Подумайте об этом. Много ли вы знаете людей, которые могут заявить о себе: «Я есть»? И я таких не знаю. Сказав

«я есть», мы обычно добавляем какое-то слово, например «я [есть] счастливый»,«я [есть] грустный»,«я [есть]

сильный»,«я [есть] Макс».Поразительно, что Бог говорит «Я есть» и к этому не добавляет ничего.

* Перевод цитаты выполнен по «Иерусалимской Библии» (английский католический перевод Библии 1966 г.).

«Кто Ты [есть]?» – хочется нам спросить. «Я есть», – отвечает Он. Бог не нуждается в дополнительных словах, чтобы описать Себя, ибо Он неизменен. Бог есть Тот, Кто есть. Он есть Тот, Кто был всегда. Его природа подвигла

псалмопевца воскликнуть: «...но Ты – тот же...» (Пс. 101:28). Писатель говорит о Нем так: «Ты есть Тот, Кто есть. Ты

никогда не меняешься»3. Яхве есть неизменный Бог.

Он также есть независимый Бог.

Хотя Сам Он творит, Его не сотворил никто. Хотя Сам Он делает, Его не сделал никто. Хотя Он повелевает быть, Его бытие ничем не мотивировано. Отсюда утверждение псалмопевца: «Прежде нежели родились горы, и Ты образовал

землю и вселенную, и от века и до века Ты – Бог» (Пс. 89:3). Яхве – неизменный Бог, несотворенный Бог, независимый

Бог.

Мы с вами – существа зависимые. Погода диктует нам, что надевать; характер местности определяет

особенности нашего путешествия; фактор опасности ограничивает нашу скорость; от нашего здоровья зависят наши

физические силы. До известной степени мы можем воздействовать на эти факторы и даже изменять их, но мы не можем

их отменить.

Бог – наш Пастырь – не влияет на погоду, Он ее создает. Он не бросает вызов земному притяжению, Он его

сотворил. Он не озабочен Своим здоровьем, ведь у Него нет тела. Иисус сказал: «Бог есть дух...» (Ин. 4:24). Поскольку у

Него нет тела, Он ничем не ограничен. Он имеет одинаковую власть и в Камбодже, и в Коннектикуте. «Куда пойду от

Духа Твоего, – спрашивает Давид, – и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и

там Ты» (Пс. 138:7-8).

Неизменен. Независим. Неуправляем. Это лишь малая часть качеств Бога, но разве их недостаточно, чтобы

увидеть образ нашего Небесного Отца? Разве мы не нуждаемся в таком Пастыре? В таком неизменном Пастыре?

В свои студенческие годы Ллойд Дуглас, автор «Мантии» («The Robe») и других романов, жил в пансионе. Там же

на первом этаже проживал пенсионер, учитель музыки, прикованный к коляске инвалид. Каждое утро Дуглас

просовывал голову в его дверь и задавал один и тот же вопрос: «Ну что? Какие новости?» Старик брал в руки свой

камертон, ударял его о край кресла и говорил: «Вот среднее "си"! Оно было средним "си" вчера; оно будет средним

"си" завтра, оно будет средним "си" через тысячу лет. Тенор наверху фальшивит, пианино в соседнем холле

расстроено, но, мой друг, вот оно – неизменное среднее "си"»4.

Мы с вами нуждаемся в таком среднем «си». Разве в вашей жизни недостаточно перемен? Меняются

взаимоотношения. Меняется здоровье. Меняется погода. Но Яхве, вчера вечером управлявший Землей, сегодня не

изменился. Те же принципы. Тот же замысел. То же настроение. Та же любовь. Он никогда не меняется. Вы можете с

таким же успехом пытаться изменить Бога, с каким кусочек морской гальки может пытаться изменить движение вод

Тихого океана. Яхве и есть наше среднее «си». Неколебимая твердыня в меняющемся мире. Разве мы не нуждаемся в

такой твердыне? В неизменном Пастыре?

Не меньше мы нуждаемся и в Пастыре, Который никем не сотворен. Никто не вдохнул в Яхве жизнь. Никто не

стал причиной Его бытия. Ничто не обусловило Его бытия.

А поскольку никто и ничто не были предпосылкой Его появления на свет, никто и ничто не может Его устранить.

Может быть, Он боится землетрясения? Пугается торнадо? Как бы не так. Яхве почивает в морской буре и одним Своим

словом усмиряет ветры. Страшная болезнь – рак – Его не пугает; кладбища не внушают ему страха. Он был прежде, чем

все это появилось. Он будет после того, как все это уйдет. Он не сотворен.

И Он независим. Психологи помогут вам найти укрытие во время бури, но вам нужен Бог, Который остановит эту

бурю. Друзья будут держать вас за руку на смертном одре, но вам нужен Яхве, Который победил смерть. Философы

рассуждают о смысле жизни, но вам нужен Господь, Который откроет вам этот смысл.

Вам нужен Яхве.

Вам не нужно то, что нашла Дороти. Помните Дороти и ее открытие из книги «Волшебник страны Оз»? Что же

открыла она и три ее спутника, когда они шли по выложенной желтым кирпичом дороге? Они узнали, что волшебник – на

самом деле обычная пустышка! Дым, зеркала, грохот оловянных барабанов – вот и все. Разве такой Бог нам нужен?

Вы не должны нести на себе бремя божка – божка, стоящего на полке, закрытого в коробке, закупоренного в

бутылке. Нет, вам нужен Бог, способный рассыпать по нашей галактике десять миллиардов звезд, а во вселенной – сто

миллиардов галактик. Вам нужен Бог, Который может взять две пригоршни плоти и превратить их в 75-100 миллиардов

нервных клеток, каждая из которых имеет 10 000 нервных окончаний, соединяющих их с другими нервными клетками, затем вложить их в череп и назвать это мозгом5.

Вам нужен Бог, Который, несмотря на все Свое могущество, непостижимое для человеческого ума, может

приблизиться к вам в ночной тишине и прикоснуться с нежностью падающего апрельского снега.

Вам нужен Яхве.

И, как утверждает Давид, Он у вас есть. Яхве – ваш Пастырь.

3

С ЭТИМ Я СПРАВЛЮСЬ САМ

Бремя самоуверенности

Господь – Пастырь мой...

Пс.22:1

Вы говорите, что умеете орудовать битой, как Тайгер Вудз? Здорово звучит.

Вы говорите, что в регби можете забивать голы, как Джо Монтана? Боюсь, вам придется сильно потрудиться. А

вы, молодая леди? Вы жаждете стать второй Миа Хэмм? Ну что ж, неплохо.

А я? Вообще-то есть один парень, который мне нравится. Он напоминает мне меня. Возможно, вы никогда о нем

не слышали. Вы видели Британский чемпионат по гольфу 1999 года? Тот самый, в Карнусти, что в Шотландии. Помните

игрока, у которого было в запасе семь ударов, когда ему оставалось пройти одну лунку?

Точно, это был француз Жан Ван де Вельде. Шесть ударов и 400 метров отделяли его от главного приза, кучи

денег и места в истории. Все, что от него требовалось, это выбить шесть на четыре.

Я мог бы выбить шесть на четыре. Моя мать тоже могла бы. Тот парень мог выбить «шестерку» чем угодно – хоть

тротуарной решеткой или надувной камерой в форме банана. Гравер уже готовил металлические наконечники и

упражнялся в гравировке буквы «В». Чтобы выбить имя «Жан Ван де Вельде», ему потребуется написать ее дважды.

Однако с лункой все было не так просто. Площадка рассекалась пополам заболоченным ручьем. Спокойно. Нет

проблем. Три коротких удара... если будет нужно, у тебя есть еще три удара на доводку. Просто сделай «шестерку», возьми лунку и улыбайся в камеры. Однако ветрено, и ручеек оказался довольно глубоким. Надо быть осторожнее!

Но французы не любят осторожничать. Ванде Вельде вынимает свой драйвер – клюшку для самого дальнего

удара. А где-то в Де-Муэн какой-то тупица, убаюканный преимуществом в семь ударов, вдруг открывает один глаз: «Он

держит в руках драйвер!»

Помощник Ван де Вельде, подносивший ему клюшку, 31-летний парижанин по имени Кристоф, плохо говоривший

по-английски, с испачканным краской подбородком и торчащими из-под шляпы обесцвеченными волосами, позже

признался: «Я думаю, и он, и я – мы оба хотели просто порисоваться».

Ван де Вельде замахивается своим драйвером так, будто собирается достать до Эйфелевой башни. Теперь перед

ним 200 метров до грина, а между ними ничего, кроме густой травы и отчаянного биения сердца. Одним коротким

ударом он наверняка постарается вернуть мяч в фервей.

Логика подсказывает: «Не бей в грин».

Пункт 101-й Инструкции по игре в гольф говорит: «Не бей в грин».

Каждый шотландец на трибуне говорит: «Эй, парень, не бей в грин».

Ван де Вельде говорит: «Я – на грин».

Когда он вытаскивает двойную железную клюшку – айрон-двойку, любитель гольфа в Де-Муэн открывает второй

глаз: «Айрон-двой-ка! Если этой штукой ударить с пляжа, можно, пожалуй, достать Карибское море!» Трибуны замерли.

Зрители молчат. Одни от напряжения, другие молятся. Движение клюшки Ванде Вельде вызывает всеобщий вопль

восторга. Бац. Шлеп. Бульк.Мяч отскакивает от пустых мест на трибунах и исчезает в болотистых топях, покрытых

такими высокими зарослями, что в них мог бы спрятаться гном.

Глаза Пиноккио стали бы еще круглее, проследи он за траекторией полета этого мяча. Следующий мяч шлепается

в воду, а следующий за ним – в песок. Подсчитай урон и получишь четыре удара плюс штраф. Он бьет пять раз и все

мимо поля. Пора бы уже попасть в лунку! Но теперь он молится о том, чтобы выбить семерку и о ничьей. К великому

облегчению всего цивилизованного мира Ван де Вельде выбивает все семь. Не знаю, сможет ли он когда-нибудь забыть

тот болотистый ручей. После ничьей он проиграл: он не вышел в плей-оф.

Подобно спортивным шортам из нейлона, гольф говорит о человеке очень много. То, что восемнадцатая лунка

сообщила о Ван де Вельде, указывает мне на меня.

Я сделал то же самое, совершил ту же ошибку. Единственное, что от него требовалось, – достать клюшку

айрон-пять, но что-то заставило его вынуть драйвер. Или в моем случае: все, что от меня требовалось, – извиниться, но я начал спорить; все, что мне было нужно, – слушать, но я надумал открыть рот;

все, что я должен был сделать, – набраться терпения, но я решил взять ситуацию под свой контроль; все, что мне было необходимо, – вручить свои заботы Богу, но я предпочел устроить все сам.

Почему бы мне не оставить свою клюшку в сумке? Я знаю, что об этом сказал бы помощник Ван де Вельде, подносящий ему клюшки: «И я, и Макс – мы оба хотели устроить шоу, но получилось чересчур».

Чересчур упрямства. Чересчур независимости. Чересчур самоуверенности.

Я не нуждаюсь в чьих-то советах. – Бац.

Я сам справлюсь со всем этим. – Шлеп.

Мне не нужен пастух, благодарю вас. – Бульк.

А что у вас? Неужели мы с Жаном – единственные восторженные исполнители песни Фрэнка Синатры «Я сделал

все как хотел»? Неужели только мы – он и я – таскаем с собой обитый железом сундук, наполненный самоуверенностью?

Я так не думаю.

Мы, люди, хотим все делать по-своему. Не нужен нам проторенный путь; не нужен нам наилучший путь; не нужен

нам проверенный путь. Не нужен нам Божий путь. Мы хотим идти своимпутем.

Согласно Библии, именно в этом заключается наша главная беда. «Все мы блуждали, как овцы, совратились

каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас» (Ис. 53:6). Вы когда-нибудь видели упрямую овцу?