Текст книги "Беглец между мирами (СИ)"

Автор книги: Макс Кравчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Перед его глазами понесся калейдоскоп образов и картинок, сцен из чужих жизней и грядущих событий. Он увидел десятки различных городов, тысячи разнообразнейших и великолепнейших пейзажей, и миллионы лиц. Горы, моря, океаны, подземелья, леса, выжженные земли. Подводные города и неизвестные, пугающие, но такие необычные расы – вот что он увидел. Сражения, погони и магия. Всюду магия. Ему было совершенно непонятно, что происходит, но он смотрел, смотрел, смотрел… Жестокие битвы, тысячи мертвецов и пылающие города, встали на место живых пейзажей, представших ему ранее. Сотни чудовищ, ужасающих тварей и орды нежити, выжигали целые поселения, уничтожая города. Затем его взору предстали чудища, совершенно невероятных видов и размеров. Одни толпами бежали в атаку и походили на гибриды львов с людьми, совершенно разъяренных и необузданных. За каждым таким десятком неслись огромные существа, похожие на прямоходящих буйволов, с несколько футовым размахом острых рогов. Такие же по размеру существа, атлетически сложенные бараны, бегущие на задних копытах с закрученными в дугу, длинными рогами на голове, и рогами такого же размера растущих из груди, огибая плечи, устремлялись за спину. Плечи в свою очередь были украшены рогами самого маленького размера. Среди этой чудовищной армии сновали исполинские скорпионы, с тремя жалами, бьющими в воздух, своими острыми шипами. Такие же по размеру двадцати футовые монстры, видом своим походившие на кентавров, только вместо лошадиных туловищ, они восседали телах чудовищного размера раках и имели вместо рук клешни, размером с экскаваторный ковш. Были еще монстры, но обилие информации, хлынувшее в сознание Славы, переполняло его, начиная отбирать жизненные силы.

Его тело покрылось серебристым бисером пота, а глаза беспокойно шевелились под закрытыми веками. Видения затапливали его свободную память, размещая в ней чудовищные пласты не пережитых событий и чужих воспоминаний. А затем он увидел свой родной мир. С его войнами и загрязнением окружающей среды, с болезнями и голодом тысяч несчастных людей по всему миру. Увидел разрушающие последствия деятельности человечества, и хрустальная слеза скатилась по его щеке. Но затем его взору открылась и другая сторона медали. Он увидел счастье людей, живущих в гармонии с природой, окруженных родными, любящими близкими. Он наслаждался невероятной красотой земной природы и мелодиями человеческих сердец, как вдруг пространство разверзлось, прорывая грани реальности и те чудовища, которых Вячеслав видел раньше, хлынули на улицы его мира, принося хаос, разрушения и смерть.

Славик секунду или две, наблюдал за этими событиями с ничего не выражающим лицом. Мир, который он знал всю свою жизнь, рушился, как карточный домик. Реальность рвалась на тончайшие лоскуты материи мироздания, сквозь которые ордами Землю заполоняли чудовищные, исполинские твари. Нечто знакомое мелькало в их образах, нечто знакомое и неестественное. Словно чужые кошмары проникли в реальный мир, уничтожая его. Обозленные твари несли горе в дома обычных людей, разнося все и всех в крошево. Ужас царил на его родной земле, истончая душевную броню, делая ее уязвимой для вселенского зла.

Эфемерные образы, уничтожающих миры тварей, выбили Славика из колеи. Он смотрел блуждающим, отсутствующим взглядом, перебирая эти ужасающие видения, как зловещие четки, от бусинки к бусинке, пытаясь понять, что он видит. Происходит ли все на самом деле, в этот самый смертельный час, пока он скитается по чужому миру или же это грядущее будущее гибели его родины и мира в целом? Единственное, в чем он был уверен, что это непременно произойдет или уже происходит. Обезображенные лица, перепуганных людей, которые десятками, даже сотнями гибли под ужасающим натиском исполинских монстров, кровавым калейдоскопом переливались перед его сознанием. Он замер, не вынося больше этих ужасов, и попытался закрыться магическим заслоном от рвущих душу картин. Энергия полилась по его телу сотрясающими разрядами, тянущимися к жилам и мышцам, дробя непоколебимую стену эмоциональной защиты. Славик задрожал, словно его окатило сотней тон ледяной воды из горного водопада. А затем все в раз прекратилось.

Он увидел истлевший мир, тихий и безжизненный. Словно вкопанная стела, с белым, как постиранная простыня, лицом, он стоял посреди выжженных земель, где не росло не единого растения. Темные облака темно-фиолетовыми вихрями кружились над головой в безумных водоворотах, подсвечиваемые разрядами зеленых молний, расчерчивающих небо над ними. Полупрозрачные ветра и воздушные потоки, носились над черной землей, напоминая невидимых драконов, которые своим леденящим воздухом, рвали все на своем пути, проникая в каждый закуток и каждую щель мертвого мира. Острый оскал зубов, торчавших неподалеку гор, вонзал свои клыки в черно-фиолетовое небо. По скалам мчались ржаво-красные потоки грязи и глины, превращая их в кровавые реки, сбегающие с острых клыков разверзнутой пасти.

Те же самые твари или другие, похожие на них, здесь тоже были. Они заполоняли многие пологие насыпи и скалистые утесы, своими группами и стадами. Некоторые, особенно огромные, похожие на пауков с человеческими телами, но с остроконечными лапами и двумя пирамидальными головами, поджав под себя конечности, спокойно лежали на пологих выступах гор, по которым текли реки грязи, а в трещинах тонкой скорлупы этих гор, мерцали потоки лавы. Эти потоки подсвечивали тела этих монстров, предавая им адский вид, дьявольских животных. Но эти омерзительные создания выглядели настолько умиротворенно, что трудно было поверить, что они способны на такую жестокость.

Поток образов завершился и Славика отпустил чудовищный водоворот обжигающих душу страхов. Его сознание пронеслось сквозь тысячи лиг, пронизывая грани миров, как стрела пробивает на вылет газетную подшивку, оставляя затягивающиеся кратеры позади своего полета.

Слава открыл глаза и увидел мерцающие ледяные кристаллики, инкрустированные в свод комнаты, которые самоцветами и алмазами сверкали, глядя на корчившегося, на влажном полу, человека. Ему было жутко холодно, как и в те злосчастные, бессонные ночи, когда он шел по леднику в поисках поселения сайлоков. Его тело била дрожь, но он заставил себя успокоиться и подняться с сырого пола. В углу по-прежнему сидел шаман сайлоков – Нойд. Его бесцветное лицо не выражало никаких эмоций, но ему показалось, что шаман разделяет чувство тревоги от всего открывшегося его сознанию. Слава поднялся и спросил:

– Что это было? Что за чудовищную вещь ты со мной сотворил? Я…я… – Он закрыл лицо руками и ритмично потер его своими холодными ладонями. – Я хочу знать, что это все неправда! Я не должен был это видеть! Видеть гибель своего мира! Зачем ты мне все это показал? – Сорвался он в крике и задохнулся порывом ледяного сквозняка, ворвавшегося в пещеру.

– Видения, которые так тебя огорчили всего лишь вуаль грядущего будущего, которая по дуновению ветра может вновь сокрыть эти чудовищные события и никогда не явить этому миру. Миры, в которых живут множество рас и народов, вскоре столкнутся с неизбежным хаосом, порожденным первозданным злом. Они будут рушиться как песчаные замки, развиваясь на ветру пеплом и тленом выжженных цивилизаций. Миллиарды живых существ, разумных, любящих, строящих планы на будущие, сметет в океан пустоты, словно крошки со стола после трапезы богов. Во вселенной запущен механизм, настолько древний и всеобъемлющий, всепоглощающий и необузданный, что гибель миров, просто неизбежна.

– Те существа, которых я видел: кто или что они такое? Почему они стремятся поглотить миры, в своих ненасытных чревах, не давая шанса всем этим расам наслаждаться миром и счастьем? – Его переполняла горечь, сравнимая только с горечью потери родных и близких людей. Он переживал события, явившиеся в видении, словно все миры погибли у него на глазах, а он остался последним разумным человеком во всех реальностях бытия. Вспышки-образы кружили перед его взором безжалостным хороводом, обрекая его собственную душу на невыносимые страдания. Эмоции так его захлестнули, что казалось, оставили рваную рану в груди, на месте того самого кристалла, с которым он сросся.

– Ты должен успокоиться и взять себя в руки! – Ласково, словно по-отечески усмирил его гнев Нойд. Еще не все потеряно. Миры еще можно спасти. Многие из тех событий, что тебе явились, уже произошли, еще больше из них еще не наступили и только богам известно, что может остановить существ из мира Зодиак. – Глаза Нойда не моргали, а ноздри мерно открывались, вдыхая новые порции воздуха ледяной пещеры. На месте рта зашевелились бугорки, словно под тонкой мембраной бледной кожи заиграли желваки и зубы в отчаянном оскале. Нойд умолк.

– Мир Зодиак? Что это за мир такой? – Славик был уставшим и растерянным. Его душа металась в заключении обессиленного тела, не находя покоя.

– Мир Зодиак – это один из закрытых миров, в котором живут те существа, которые станут погибелью всего живого в остальных мирах. – Ответил Нойд и продолжил: – Вселенная будет уничтожена, в том виде, в котором ее привыкли видеть, оставив после себя безжизненные пустыни и горы истлевших останков. В чертогах астрала застрянут миллиарды душ, которые будут обречены на вечные муки, а жизнь застынет посмертной маской, вырезанной из мертвого гранита миров. – Слова шамана гулким эхом дребезжали в сознании Вячеслава, и он знал, что это правда. Тихо гудящий кристалл в груди, казалось, подтверждал каждое слово Нойда.

– Что мне надо сделать, чтобы предотвратить гибель вселенной? – Спросил Слава. Он понял, даже почувствовал, что теперь он стал неким связующим звеном во всей этой истории, но ему не хотелось в нее вовлекаться. Теперь ему хотелось выведать у Нойда больше информации, чтобы понять, как ему вернуться домой.

– Твой путь только начал формироваться. Что тебе предстоит пережить и испытать, известно лишь богам. Только ты способен будешь узнать, что тебе предначертано судьбой, и никто другой не сможет сделать выбор вместо тебя. Мне не дано знать, как помочь умирающим мирам, также как и не видно твоего будущего. Я могу сказать лишь одно: ты должен будешь пройти через всевозможные лишения и страдания, прежде чем сможешь найти путь домой. – Он говорил эти слова, но его рот по-прежнему отсутствовал, хотя Слава прекрасно его слышал и понимал. Может также и с его собственной судьбой будет – она пока не известна, но… Он пока не имеет возможности ее узнать, но теперь, по словам Нойда, от него зависит очень многое.

– Что сейчас от меня требуется сделать? Обряд я прошел. Теперь я смогу путешествовать между мирами? – В его голове толпились мысли, расталкивая друг друга, как наглый человек, расталкивает себе дорогу сквозь толпу зевак, наблюдающих за казнью.

– Путешествовать между мирами возможно только через порталы рассеянные по разным мирам. Одни миры находятся на внутреннем круге, начиная с самого первого, другие расположены на внешних кругах и продолжают расширяться. Во многих мирах установлены магические пространственные воронки – это порталы. Они существуют парами. Одни делают проход во внутренний мир, а другие порталы во внешний. Сейчас ты должен идти к порталу, который приведет тебя во внутренний мир, потому что ты прибыл из внешнего. Там ты встретишься с Эралией, но ты должен быть осторожен. Тебя ищут не только ищейки Лярвы, но и множество других опаснейших существ. Лярвы не смогли бы причинить тебе серьезного вреда, они хотели лишь завладеть твоим кристаллом. Но множество других, более кровожадных существ, захотят тебя разыскать и захватить, если не хуже. Поэтому тебе придется скрываться от них, чтобы кристалл не попал в их руки. Чем это может грозить тебе, я думаю, не стоит даже объяснять.

– А как же мне вернуться домой, в мой мир? Мне кажется, что там бы я был в большей безопасности, и найти меня было совсем не просто. – Ему хотелось услышать от Нойда утешений и разрешения вернуться в свою прежнюю жизнь, а не убегать остаток века от своих преследователей.

– В нашем мире нет порталов, ведущих в твой мир, но Эралия знает, как тебе его разыскать. Тебе в любом случае, необходимо отправиться на поиски Сарбасес Тиры (Последней стрелы). Если с ней что-то случится, то ты можешь навсегда потерять шанс вернуться домой. – Он говорил очень задумчиво и медленно, словно опасался сказать лишнего, открыв тем самым Славику, только Нойду известные тайны.

– Что значит Сарбасес Тира? Почему ты так назвал Эралию, и знаешь ли ты, как ко мне попал этот кристалл? – Славик жутко устал и замерз в пещере, поэтому задавая эти вопросы, он легонько прикоснулся к своему подсознанию, активизируя энергию, отвечающую за тепло тела. Стало теплее, и он, не отрываясь от странного бледного лица шамана, ожидал ответов.

– Сарбасес Тира – переводиться как Последняя Стрела и это Эралия. Но о ней я расскажу тебе немного позже. Сейчас же я бы хотел бы ответить на твой второй вопрос. Испытав тебя бездной, мне открылись многие моменты из твоей жизни, даже те, о которых ты сам не подозреваешь. Поэтому я тебе покажу, как тебе достался кристалл.

Глава 13

На воздушной волне порывистого ветра плыл по темному, тяжелому небу, пожелтевший, слегка надорванный листок. Он покинул родные ветви уставшего за многие сотни лет дерева и отправился в последнее путешествие. Его короткая жизнь была полна сражений и ударов судьбы. Его много раз пытались сдуть с ветки несносные, озорные ветра или полакомиться его сладким соком настойчивые насекомые, но судьба хранила его, подарив долгую жизнь. Этой холодной осенью он сорвался из родного дома, став уже пожелтевшим стариком и теперь ветер гнал его по миру, рассказывая об окружающих его чудесах, неторопливые истории. Ловкой лодочкой он плыл по бушующим потокам ветров, которые подхватывали его, сменяя друг друга, унося далеко за горизонт. Последнее путешествие отважного листочка привело его в чуждый ему лес, точнее на ту сторону его родного леса, где этот храбрый кораблик никогда не бывал. Он закружился в танце ветра, плавно опускаясь на его игривых потоках, пока не обрел свое последнее пристанище в лижущих языках костра, мерно горевшего под чаном с варящейся в нем похлебкой.

Вокруг костерка кружилось несколько женщин в меховых одеждах из шкур лесных зверей. Они готовили пищу для людей, живших в пределах небольшого лагерного поселения. Таких полевых кухонь здесь были десятки и возле каждого из них суетились поварихи, готовя обед для своих соплеменников. Поселение людей объединяло в себе несколько разных народов, которые скрывались в пожелтевшем лесу от своих недоброжелателей. Этот лагерь принадлежал расе людей, обладающих способностью превращаться в больших грозных медведей, и назывались они – Берендеи. Они выглядели, как и все обычные люди, жившие семьями, в сделанных на скорую руку избах и в обычных тентовых палатках. Их способность помогала им использовать магические силы, чтобы перекинуться в обличие своей второй сущности – медведей. В таком виде они были грозными противниками, способные разорвать обычного человека зубами на мелкие кровавые куски или же разрубить пополам, всего лишь ударом мощной когтистой лапы. По периметру лагеря, бродили группы вооруженных охранников, которые оберегали поселение от незваных гостей. Они были облачены в кирасы на растягивающихся как резина тканях-жгутах и великолепно выкованных железных масках, которые защищали их глаза. Остальная одежда была изготовлена из плотной, прессованной кожи, с резными узорами, выдавленными на ней. В момент обращения в медведя, такая амуниция хорошо расходилась под массивными, бугристыми от мышц телами медведей, защищая сердце и спину, а железная маска оберегала глаза и короткие уши, от случайных попаданий оружия врагов. Берендеи чаще всего ходили в обличии людей, не вызывая косых взглядов от окружающих любопытных глаз. Это поселение объединяло в себе не только берендеев и обычных людей, но и некоторых магов, разных рас. Это был древний орден, который называется – Киранхоши (Хранители Звезды). Они прятались от смертельно опасных слуг одно кровожадного правителя, жившего в далеком мире, который жаждал захватить все доступные ему миры и поработить все народы. Его слуги – опаснейшие из существ метаморфы, способные также превращаться в других существ, меняя свой облик. Их называют Мимикридами. Они выглядят как плотные жгуты сухожилий и мышц, переплетенных между собой и создающих структуру тела, без кожного покрова. На спине расположены крылья, как веер из острых кинжалов и коротких мечей разного размера. Мимикриды очень сильны, хоть и выглядят высохшими и тощими. Их тела способны чудовищно быстро регенерировать и принимать множество форм, тем самым давая возможность превратиться в кого угодно. Также их руки могли трансформироваться в разнообразное холодное оружие, от мечей и топоров, до боевых вееров, которыми они умело пользовались. Ходили легенды, что их невозможно убить, так как то, что не живо, не может умереть. Вот эти самые твари и были основой армии правителя внутренних миров Баргозара, который многие десятки лет назад начал уничтожать города, захватывая вначале империи, а затем и миры.

По протоптанной тропинке между деревьями и кустами краснеющего и желтеющего в объятиях осени леса, шли две молодые девушки, одна из которых была незначительно старше другой. Более молодая девушка обладала белокурыми волосами, струившимися золотистыми водопадами локонов, ниспадающих на плечи и очень симпатичным личиком. Ее голубые глаза, едва прикрытые длинными, светлыми ресницами, поблескивали на изредка появляющихся из-под тяжелых туч, солнечных лучах. Она была стройна, но округлый живот, выпирающий из-под теплой, шерстяной туники, говорил о ее беременности. Срок явно был близок, но будущее появление малыша, все еще было для нее, чем-то вроде неожиданности. Вторая девушка была не так красива и хорошо сложена, как ее подруга-блондинка, но также выглядела привлекательно и изящно. Она была более широкоплеча и имела мужественные черты лица. Накаченное тело подруги переливалось буграми мышц, шевелящихся под ворохом одежды.

Они неторопливо прогуливались, наслаждаясь прохладным воздухом осеннего леса, ведя тихую беседу. Они делились своими переживаниями по поводу отсутствия их мужей, которые уже как неделю ушли на разведку и промысловый поход. Их мужчины состояли в почетном отряде, всеми своими силами защищающего безопасность поселения берендеев. А жены занимались хозяйством в лагере. Муж девушки, которая не носила в себе дитя, был предводителем берендеев и мудро управлял своими людьми, добиваясь всеобщего благополучия. Он сплотил между собой различных представителей ордена Киранхоши, дав им пристанище и убежище, а также взял на себя ответственность за их безопасность и жизни. Это тайное поселение сейчас скрывало беременную женщину и ее мужа от преследования слуг Баргозара, которые на них охотились, но в данный момент, они просто любовались лесом, делясь переживаниями.

Девушки не спеша дошли до лагеря, где их встретили доблестные стражи, охранявшие периметр. Молодых женщин пропустили, через замаскированный пост, ровно также как и двух их охранников, словно тени, скользивших незаметно за ними. Беременную девушку звали Бехита. Она была одной из главных хранителей тайн ордена Киранхоши, но про это знало всего пару человек из всего лагеря. Только те, кто был готов до смерти защищать ее жизнь. Ребенок, который должен был у нее родиться, имел невероятную судьбу, и она это чувствовала каждой клеточкой материнского сердца. Но сейчас главной задачей Бехиты было не только выносить и родить ребенка, но и сохранить ценнейшую тайну ордена.

В лагере девушки расстались, и Бехита зашла в свой домик, который ей возвели берендеи. Они были непревзойденными мастерами по работе с деревом, поэтому даже сделанная на скорую руку изба, была воплощенным искусством. Убранство дома было более чем аскетичным, но все необходимое у нее было. Большая кровать, для мужа и нее. Стол и стулья, хорошая печь и много посуды. В углу избы стояла новехонькая детская кроватка, вырезанная из можжевельника, запах которого наполнял помещение изнутри. Этот аромат всегда ее успокаивал и она, ощущая его, представляла, как ее новорожденный ребенок, будет сладко в ней спать. За эту колыбель она была благодарна лично Бергодру – вожаку берендеев и мужу ее лучшей подруги Берольды по совместительству. Присев в удобное и уютное кресло-качалку, сплетенное из множеств тончайших прутьев, она взяла свою пряжу и продолжила вязать, что-то уже очень похожее на детскую одежку.

Минута за минутой утекала сквозь пальцы Бехиты, перетекая в часы также как, новые витки пряжи слетали с ее спиц, превращаясь в сложный узор на готовящейся одежке. Она была погружена в свои мысли и мечты, не прекращая при этом труды. Легенький желтый лепесток горел теплым светом лежа рядом на столе. Это был подарок ее тети Лейты на ее шестнадцатый день рождения – загадочный лепесток от магического цветка из другого мира. Он давал ей свет, который тускнел за окном, прячась в красно-желтой листве полыхающего осенью леса. Она тихо напевала старую колыбельную песню, которой воспитавшая ее тетя, убаюкивала Бехиту перед сном. Так она успокаивалась, запрещая себе думать об опасностях, которые подстерегают ее мужа на каждом шагу. Муж Бехиты – Герон, был славным и отважным воином, участвовавший во множестве битв и войн. Он также состоял в ордене Киранхоши. И когда мир, в котором прятались основные силы ордена, был подвержен нападению армии Баргозара, все их тайны попали под угрозу раскрытия. Поэтому глава ордена Киранхоши Адарог, приказал снарядить одну из своих лучших учениц Тир(Стрел), спрятать самую важнейшую реликвию их ордена – частичку бога. В защиту он послал с ней самого бесстрашного и неистового воина ордена – Герона. Многие годы они скитались по мирам, прячась от слуг Баргозара – ненасытных метаморфов Мимикридов и их приспешников. Они вдвоем пережили сотни бед и преодолели тысячи трудностей, многие десятки раз, они срывались с насиженных и обжитых мест, чтобы вновь пуститься в бегство, прячась в новых городах и даже мирах. Герон и Бехита, имея столь взаимосвязанную судьбу, находились все время вместе и зерно их безграничного доверия друг к другу, зерно их дружбы проросло и превратилось в нежный, сладко пахнущий цветок чистой любви. Они больше не мыслили себя друг без друга, а долгая разлука жгла душу, как будто их встречам больше никогда не суждено было произойти. Они любили друг друга, и плод их чувств постепенно рос в чреве Бехиты, не подозревая, какие ему уготованы испытания.

* * *

Жужжащее древко стрелы, как свирепый шмель, пролетело мимо кривых деревьев осыпающегося леса, сбив охапку ржавеющей листвы. Ее острый клюв блестел на падающих отблесках тухнущего в закате красного солнца алыми вспышками, и рьяно пронизывал воздух, словно по запаху, своим кончиком носа, выискивая жертву. Как только его жертва приблизилась, наконечник, ринулся в упругую плоть мышц, убегающего оленя, разрывая волокна и вгрызаясь в тело животного до самой кости. Тонкий вопль, выплеснувшийся из пасти оленя, шарахнулся по сторонам, вибрируя в потоках осеннего ветра, и утих. Пробежав еще несколько десятков футов, умирающее и перепуганное животное, начало замедлять ход, пока обессилив, совсем не рухнуло в высокую траву.

Победный клич раздался в пятидесяти ярдах от агонизирующего зверя и подхваченный холодным ветром, унесся прочь в лес. Группа грозных воинов, спешила к своей добыче, проламывая сквозь хрупкие преграды из тонких веток кустов себе дорогу. Впереди бежал Герон, в большой кирасе, которая казалась ему не по размерам, но огромные мускулы, словно жидкий бетон, застывали в напряжении, перетекая в расслабленное состояние, заставляли думать, что под латами его кованой брони, бугрятся не менее большие мышцы. Он сжимал лук в левой руке, размеренно постукивая им по ножнам меча, во время бега. В правой руке он сжимал среднего размера меч, заостренный с одной стороны. Сталь горела красным пламенем, отражая суть осенней природы, а он мчался, не глядя под ноги, размалывая мелкие преграды, точно жернова на мельнице перетирают зерно в муку. Он был светловолос, и сероглаз, а проницательный взгляд, казалось, никогда не наполнялся страхом, он был ему чужд. Этим взором, казалось, он смотрит в суть самих вещей. Так бывает у людей, которые на своем коротком веку, повидали такие ужасы, которым остальным людям и в кошмаре не приснятся. Сбавляя темп, уже приблизившись к добыче на пару ярдов, он перешел на шаг. Переступая заваленное на бок дерево, Герон подошел к умирающему зверю, заглянул ему в глаза и, сказав едва слышно: «спасибо», он неуловимо взмахнул своим клинком, разрезав воздух и заодно артерию на шее умирающего животного.

Бергодр – вождь берендеев, тем временем находился в лагере, занимаясь разработкой стратегии, выживания поселения ордена Киранхоши. Впереди зима и следовало немедленно позаботиться о запасах провианта и самых необходимых припасов. Их отряд только что вернулся из дозора окрестных поселению земель. Они проводили разведку, пытаясь выяснить, нет ли поблизости расположения вражеской армии или отрядов убийц. Патрулирование показало, что они в безопасности и теперь, все что им требовалось, это запастись на зиму и пережить ее. Охотники, которых Бергодр послал на добычу еды для поселка, во главе с Героном, его верным другом, сейчас были в лесу на промысле, пока основная часть отряда отдыхала, стоя лагерем на небольшой поляне. Лошади всадников сейчас наслаждались высушенной травой, щипая ее прямо на поляне. Воины занимались своими делами: кто готовил пищу, кто затачивал оружие, кто-то просто спал. Брат Бергодра – Баллар, помогал организовать охрану стоянки, раздавая приказы своим подчиненным. Баллар был правой рукой своего брата, занимаясь теми вопросами, на которые у Баргодра не хватало времени.

Когда закатные лучи обласкали последние верхушки деревьев, в лагерь вернулся Герон со своими людьми, несся три увесистых туши, убитых оленей. Заднюю ногу, одного из оленей принялись вымачивать в соленом растворе воды, перед тем, как зажарить ее на костре. Солнце спряталось за лесом, а небо стало непроницаемо черным, затянутое черными тучами.

В десяти лигах от стоянки отряда, жестоко пришпоривая гнедого коня, мчался всадник в рваном плаще, с карминного цвета шарфом, опутанный вокруг жилистой шеи. Он мчался в лагерь берендеев, который находился в глубине леса, чтобы передать Бергодру важное донесение. Его бок был мокрый и красный, от вытекающей крови из рваной раны, но его решимости до этого не было никакого дела – он был обязан добраться до цели. Ветер хлестал его лицо, делая его пунцово-красным от холода. Потрескавшиеся губы, обветрились и кровоточили, но он яростно бил верного коня в бока, своими шпорами, подгоняя животное свистящими ударами хлыста. В его рту все высохло, а глаза слезились на ветру. Тело ныло от усталости, ведь он гнал коня уже второй час. То, что ему довелось увидеть, выехав из родного города Нурам, встревожило его честную душу, и он понял, что просто обязан предупредить своих друзей из поселения берендеев. Парень в красном шарфе, был сыном одного фермера, который помогал отряду беженцев, состоящих из берендеев и людей. Отец еще в детстве рассказывал ему, как Баргозар, захватывая очередной мир, наткнулся на сопротивление одного небольшого, но очень смелого народа. Это были берендеи. Эти отважные медведи лоб в лоб столкнулись с армией Баргозара, которая превосходила их в двенадцать(!) раз. Захватывая столицу берендеев – город Бересарда, Баргозар призвал всех своих Мимикридов себе на помощь. Этих существ на свете не много и никто точно не знает, сколько их на самом деле, но даже один метаморф стоит целой армии, не говоря уже о нескольких веерах. (Веер – это пять морфов, мера исчисления морфов.) В результате кровопролитного сражения Бересарда пала, а все берендеи были истреблены. Государство Берендея было стерто с лица мира и об их существовании начали забывать. Баргозар делал все необходимое, чтобы учиненный им геноцид, не остался в истории, а развеялся на ветрах времен, мелким песком.

Медведи-оборотни, которые жили в поселении берендеев и ютились вместе с беглецами ордена Киранхоши, были последними представителя своего рода. Поэтому парень в красном шарфе мчал своего коня столь рьяно и безжалостно, чтобы предупредить о надвигающейся беде. Это был его долг.

* * *

Связав один рукав, шерстяной распашонки, Бехита уже принялась, вязать второй, когда в их с Героном дом без стука ворвался мальчишка лет пяти, с криками и невнятными словами, не строящимися в связное предложение. Мальчишку звали Берон. Он был младшим сыном Берольды и Бергодра. Мальчуган был напуган и сильно запыхался от стремительного бега. Сердце Бехиты замерло от навалившейся тревоги, и она легонько потрясла Берона, чтобы оно успокоился и рассказал, что именно стряслось. Он ей рассказал, что в поселок примчался гонец из Нурама, который видел выдвинувшиеся отряды армии Баргозара в их сторону. Это были не просто отряды – это была элита. Отряд магов-некромантов из людей – некросы, с тремя десятками охотников из расы Ратгулов и сотня пехотинцев. В качестве поисковых собак, они использовали Лярвов, которыми управляли некросы, отдавая взамен за свои услуги страдания умирающих от рук этих безжалостных убийц, людей. Юный Берон не знал всех этих подробностей. Бехита их услышала уже от Берольды, когда бросила свое ремесло и прибежала, неуклюже поддерживая округлый живот, в дом лучшей подруги.

Молодого всадника, с красным шарфом, уже успели перевязать, заткнув рану на его боку, которая досталась ему по неосторожности. Он, въехав в густой лес, не сразу привык к здешней темноте и напоролся на острую, неудачно торчавшую ветку, прорезав бок. Незаметные стражники, патрулировавшие периметр лагеря, пропустили парня, так как хорошо знали его и его отца, и когда парень все рассказал, немедленно послали гонца на поиск отряда Герона и Бергодра.

Берольда начала собирать сумки для своей подруги, не обращая внимания на нее саму. Бехита стояла посреди дома подруги и не могла поверить, что им вновь приходится бежать. Ее лицо застыло гипсовой маской, не выражая абсолютно ничего. Она страшно устала от этого бесконечного бегства и лишь хотела одного – спокойной родить и вырастить ребенка. Но зная, что ответственность, лежащая на ее плечах – тот артефакт, который ей доверили, просто не может и не должен попасть в плохие руки, заставила ее выйти из ступора. Она поинтересовалась у Берольды, как долго им придется ждать возвращение мужей, потому что бежать без Герона, она отказалась на отрез. Подруга ответила что-то невнятное, но Бехита поняла, что та вовсе не надеется на скорое возвращение их вторых половинок. Она лишь продолжила сборы, а Бехита молча, ушла к себе, собрать все необходимое.