Текст книги "Беглец между мирами (СИ)"

Автор книги: Макс Кравчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)

Глава 19

Проспав до следующего дня, Слава проснулся от легко моросящего дождика. Мелкие, теплые капли забарабанили по крыше надстройки и по свободным участкам палубы, чем его и разбудили. Он открыл глаза и осмотрелся. Большинство пассажиров уже спрятались в надстройку или трюм, а он остался на палубе. Он выглянул за короткий фальшборт баржи, не вставая со своего матраса, и увидел, как мелкие пузыри, частой рябью покрыли бегущие воды реки. Ручейки дождевой воды, струились по палубе и надстройке, стекая в шпигаты баржи. Он натянул свое одеяло, в которое некогда был укутан его лук, до самых глаз и принялся разглядывать окружающую местность.

Вокруг него была неширокая река, которая вгрызалась в невысокие, чуть больше четырех футов, берега, своими течениями. Деревья украшали набережные с двух сторон, и некоторые из них окунали свои гнущиеся ветви прямо в реку. Зелень заполонила все вокруг, а где-то позади их плавучей плотины возвышались Кристальные горы, где обитали сайлоки. Горы своими белоснежными шпилями, прорывая небесную гладь, как стражники охраняли ледники горного народа.

Из-за деревьев и кустарников доносились разнообразные звуки, издаваемые местными животными и птицами. Звери не давали возможности их рассмотреть, потому что не высовывали свои носы из лиственных укрытий, а вот птицы, целыми стаями, охотно летали вокруг барж, резво что-то щебеча. Несколько птиц, каких именно он не знал, сбившись в небольшой отряд, ловко ныряли в воду, вылавливая оттуда мелкую рыбу и заглатывая ее на лету. Идиллия, царившая вокруг, наполняла его душу радостью и спокойствием, и он невольно улыбнулся. Он поражался тому, как самая обыкновенная природная красота, ее уют и добродетель, может принести человеку такое умиротворение и благоговение. Пока он созерцал красоты вокруг, нежный и ласковый дождь, потихоньку начал прекращаться, приглушая свою барабанную дробь, до едва уловимого стука.

Темно-серебряные тучи начали расступаться, как грозное войско расступается перед поступью монарха, коим являлось солнце. Его лучи стрелами пронзали тяжелое небо, рассеивая хмурящуюся непогоду. На палубу посыпали первые смельчаки, которые выходили из своих укрытий посмотреть на заканчивающийся дождь. Вскоре палуба набилась народом, и вокруг зашелестели различные голоса людей, обсуждающих непогоду. Некоторые люди здесь находились семьями с детьми. Трое детишек, обступили молодого мужчину, который завораживающим голосом рассказывал им какую-то историю. Вячеслав держался ото всех в стороне, присматриваясь к людям, ставшими его временными спутниками, и прислушивался к их разговорам. Ему не хотелось привлекать внимание, и это у него хорошо получалось.

Вечер опустился на речную поверхность незаметно. Вначале солнце, горящим шаром, укатилось за горизонт, укутав лес и реку оранжевым покрывалом. Затем сумерки, серой пеленой застелили прозрачный воздух, сгущаясь темными красками. Ночная вуаль через некоторое время сменила сумеречные тона, погрузив все вокруг в свои объятия. Матросы на баржах принялись разжигать факелы и фонари, висевшие на стенах надстройки и по углам фальшбортов. В красном пламенном свете, краски и окружающая реальность, заиграли новыми тенями, рисуя загадочные силуэты на бегущей мимо их плавательного средства, воде. Звезды заискрились на чистом небе драгоценными камнями и от этой красоты, слова застревали в горле, не давая возможности рассказать о своих эмоциях от царящих чудес вокруг. Понимая, что такие спокойные часы, могут больше не выпасть, он решил, насладится этим покоем. Впитывая и запоминая каждую свою положительную эмоцию, Славик погрузился в сон, видя в нем фрагменты из детства, когда еще были живы родители. Он тосковал по ним, а еще боялся, что подведет их, провалив миссию.

Следующий день встретил его ярким, слепящим солнцем. Слава встал пораньше, и теперь задумавшись над тем, как он будет здесь выживать, решил начать подготовку и тренировку своего организма. В носовой части баржи у него не было соседей и, не боясь никого потревожить, путник начал упражнения. Он размялся, затем прогрел и растянул мышцы и принялся за силовые нагрузки. Отжался, покачал пресс, затем сделал несколько упражнений на эластичность и упругость мышц. В целом потратив на упражнения около часа, он даже не почувствовал особой усталости. Нагрузки, которые ему пришлось перенести, проходя через лес или карабкаясь по Кристальным горам или переходя ледник, были десятикратно тяжелее, чем несколько обычных, не сильно изматывающих упражнений.

Пришло время поупражняться со своим любимым оружием – луком. С тех пор, как он сюда попал, он использовал свой лук, исключительно для охоты или самозащиты. Попрактиковаться в стрельбе или выполнить другие упражнения, время и обстоятельства ему не позволяли. Сейчас, когда до города Фирс оставалось еще несколько дней пути, Славик мог заниматься тем, что ему действительно нравилось.

Встав в стойку, и взяв в руки собранный лук с натянутой тетивой, он начал медленно его водить левой рукой из стороны в сторону, представляя объекты или птиц, в качестве целей. Он плавно переводил прицел из одной стороны в другую, а затем по вертикальной оси сверху вниз и наоборот. Правая рука, все время находилась на тетиве, и он легонько подергивал ее, когда вымышленная цель, совпадала в линию с целиком и его правым глазом. Его движения стали более быстрыми, но плавность этих движений и их скоротечное перетекание из одной стойки в другую никуда не делись, лишь ускорились. Он уже сильно оттягивал тетиву, прижимая руку с ней к самому лицу, и также плавно отпускал, а она отзывалась свистящим вибрирующим звуком. Ноги его в стремительном танце передвигались по скрипучей палубе, почти не отрываясь от нее. Таким образом, он исключал возможность, наступить на камень или обломанный, заостренный сук, в реальном бою. Скорость его движений возрастала и завораживала. Тело двигалось изящно и немного плавно, как грациозный зверь, крадущийся в лесу, но смертоносные движения рук, придавали его танцу первобытный вид. Стрелы он не использовал, потому что их у него было всего десять. Он и не подозревал, что это будет таким дефицитом и собирался в первую очередь, когда доберется до Фирса, докупить еще несколько десятков. Времени на самостоятельное их изготовление, у него не было.

Закончив упражнения, он вышел из своего боевого транса, в который каждый раз погружался во время тренировок. Он обернулся в сторону кормы баржи и увидел, что сбоку надстройки, стоит тот молодой мужчина, который развлекал детей своими историями. Мужчины встретились взглядами, и глаза незнакомца хитро блеснули, яркими солнечными лучами, отразившимися в них. Слава ничего ему не сказал, а лишь уселся на свой матрас, глядя вперед хода баржи. Через несколько минут, он почувствовал, что сверлящий его спину, изучающий взгляд, исчез. Он быстро оглянулся через левое плечо и увидел, что незнакомец уже присоединился к остальным пассажирам, помогая им готовить завтрак для всех.

Быстро перекусив, также в одиночестве в своем укромном месте на носу баржи, он погрузился в астрал, изучая вязь его энергий. Он вспоминал слова Нойда, который советовал ему тратить на самообучение владением магией каждую свободную минуту. После обеда, когда люди уже поели, на борту судна началась какая-то суета. Люди собрались на левой стороне судна и, устремив свои взоры куда-то в сторону берега, увлеченно и азартно что-то обсуждали, показывая пальцами в сторону дерева с огромной кроной. Несколько матросов убежали в трюм и вернулись с луками в руках. Они тоже устремились к левому борту, стреляя из луков в сторону берега. Слава заинтересовался общим оживлением и пошел посмотреть, что же вызвало такой ажиотаж.

На дереве сидело три крупные птицы, очень странного вида. Они были ярко-зеленого цвета, с густым красочным оперением. Они выглядели, как нечто среднее между индюками, имея похожий зоб под клювом, но массивные их тела, выдавали в них самых настоящих, гордых и опасных хищников. Матросы метили в них своими стрелами, но никто так и не попал по застывшим в безразличных к этим потугам позах, птицам. Слава не понимал, почему вид этих пернатых созданий, так распалил суету у остального люда. Он, улыбаясь, наблюдал за спонтанной охотой, болея исключительно за птиц. Позади него раздался звонкий мужской голос:

– А Вы уважаемый, не хотите испытать удачу и попробовать застрелить Курланов? – Славик обернулся на его голос и непонимающе посмотрел на своего незнакомого собеседника. Перед ним стоял тот самый молодой мужчина, который развлекал детей историями и наблюдавший с утра за его тренировкой.

– Простите, что? – Не зная, как ответить на вопрос незнакомца, он решил потянуть немного время, чтобы придумать оправдание, почему он не знает о существовании этих самых Курланов.

– Курланы! Те птицы на ветках дерева Тери. Я утром видел, как Вы ловко орудуете луком, и думаю, у Вас бы отлично получилось подстрелить этих замечательных птичек. – Он лукаво усмехнулся и застыл, вопросительно глядя на своего собеседника.

– Я даже не знаю, что Вам ответить уважаемый. Разве смерть этих прекрасных созданий такая уж необходимость. Мы же не голодаем, провизии до Фирса нам хватит, поэтому я не понимаю, зачем истреблять таких прекрасных созданий.

– Вы, наверное, даже не знаете, что собой представляют Курланы? Это очень редкие птицы, и встретить их вот так просто, сидящих на дереве, это большая удача. Их мясо, самое вкусное из всего разнообразия дичи в этих землях, а перья и клювы имеют и ряд других ценностей. Убив хотя бы одну из этих пташек, Вы бы доставили бы всем на борту этих барж, несказанное, и уж точно не забываемое удовольствие. Тем более, существует придание, которое гласит, что человек, убивший Курлана, получает всю его удачу, а эти птицы, как раз ею и славятся. Разве неудачливая птица, была бы столь редка и непредсказуема. – Незнакомец продолжал смотреть на Славу, при этом протягивая ему свой лук и колчан со стрелами. Слава настороженно взял лук в руки, но осознание того, что он сможет выпустить несколько реальных стрел, по реальной мишени, возбудило в нем жгучее желание, не отказывать себе в этом удовольствии. Он согласно кивнул незнакомцу и тот заговорил к толпе зевак:

– Уважаемы пассажиры! Будьте любезны освободить место для нашего охотника, который попробует добыть нам этих прекрасных птичек. – Он указал жестом на Славика, а тот, смущаясь, вышел вперед, упираясь в низкий леер, бедрами. Славик вышел на позицию, принимая устойчивую стойку, для удачного выстрела, но рядом вдруг один из матросов выпустил свою стрелу и точно угодил в одну из птиц Курланов. Стрела отскочила от перьев птицы, и упала рядом надломленная. Курлан даже не раскрыл, прикрытых веками глаз. Слава изумленно обернулся на незнакомца, а тот игриво ему подмигнул и сказал:

– Да, забыл сказать – перья Курланов не пробиваются ни одним из известных метательных оружий, поэтому убить их не простая задача. – А затем, склонившись над ухом Славика, добавил: – Есть одно место, где говорят, у Курланов нет магической защиты – это их зоб! Удачи охотник. – Молодой мужчина отошел от Славы, давая ему пространство для маневра, и заулыбался. Славик решил не откладывать охоту надолго, молниеносно и машинально определил на глаз расстояние до целей, направление ветра, по колышущимся листьям дерева и примерную скорость хода баржи, уже успев наложить стрелу на древко лука. В правой руке, которой он оттягивал тетиву, он зажал еще две стрелы, наконечниками вниз. Сделав глубокий вдох и на выдохе, он отпустил тетиву, которая послала летящий снаряд в свою будущую жертву, а следом, незаметными, смазанными движениями, он проделал то же с двумя другими стрелами, из правой руки. Первая стрела ударила птицу точно в зоб, пробив горло и застряв там. Птица еще не успела осознать, что ее жизнь оборвали наглым образом и лишь немигающие глаза открылись, чтобы в последний раз увидеть окружающий мир. Вторая птица, спустя еще мгновение, отправилась на тот свет за своей сестрицей, убитая второй стрелой метким выстрелом в зоб. Третий оперенный снаряд попал последнему Курлану точно в глаз, но там уже сработала его природная, магическая защита и птица сорвавшись с дерева, метнулась в небо. Славик, ловко выхватывая из колчана еще одну стрелу, пустил ее в беглую добычу. Та на лету поймала ее своим зобом, получив этот смертельный удар в единственное незащищенное место на своем теле. Птица упала в воду и подхваченная течением реки, поплыла на поверхности воды, явно отставая от хода баржи. Через еще секунды, большая голова, некого подводного хищника показалась из недр реки Пайлы и, открыв огромную пасть, проглотила третьего Курлана.

Вся охота закончилась, не успев начаться в мгновение ока. Люди, наблюдавшие за происходящим, взорвались аплодисментами и похвалами, создавая невыносимый гвалт. Славик смущенно заулыбался, получая комплименты от незнакомцев, плывших вместе с ним, но эти овации, которыми его «засыпали» ему очень понравились. Это было чертовски приятно. В этот момент он почувствовал себя особенным. Несколько матросов прыгнули в воду и поплыли на берег за трофеями. Они шустро вернулись с подстреленной добычей и кинули тушки на палубу. Народ обступил Курланов, разглядывая диковинных птиц, а меткий охотник оглянулся вокруг в поисках мужчины, одолжившего ему лук. Тот стоял в стороне и даже не пытался протолкнуться к толпе восторгающихся пассажиров. Вячеслав подошел к нему сам, проталкиваясь через плотные ряды зевак, и протянул ему оружие.

– Спасибо! – Сказал он, отдавая лук владельцу. Мужчина постоял секунду, затем широко улыбнулся и захлопал в ладоши. Затем принял свое оружие из рук опытного лучника и сказал:

– Это было по истине мастерски! Я с роду не видел, таких великолепных лучников! – Он принял левой рукой свое оружие и, протягивая Славику правую, раскрытую ладонь, представился: – Римр – охотник за редкими животными.

– Вяче… эм… Варэн! – Он смущенно улыбнулся Римру и пожал ему руку.

– Рад знакомству Варэн! Сейчас народ расступится, и мы зажарим этих птичек на мангале. Кстати, если ты не против, то я бы выкупил у тебя бы перья и клюв Курланов. Сколько ты за них хочешь? – Его вопрос звучал ненавязчиво, но Славик сразу смекнул, что его новый знакомый хочет на нем нажиться. Он понятия не имел, за сколько можно будет продать эти артефакты. Да и шансов у Римра заполучить эти трофеи не было, а увидев мастерство нового знакомого, он решил испытать удачу.

– Ты же понимаешь, что я не знаю какая их цена? Поэтому предложи мне цену, которая тебе покажется справедливой и честной. – Ему было все равно, сколько он ему предложит, ведь он понимал, что самому удачно продать эти части Курланов у него не получится. Да и времени у него на это не было.

– Я дам тебе двадцать кретов. – Он посмотрел на парня, ожидая ответа. Но его замершее дыхание натолкнуло Славу на мысль, что его пытаются обдурить.

– Двадцать кретов? – И бровь Вячеслава наиграно поползла вверх.

– Ну да, двадцать кретов – это за перья, и еще пять сверху за клюв. Это достойная и честная цена. – Он озвучил условия сделки и отвернулся от него в сторону стремящейся за бортами воды. Понимая, что это его предложение, далеко не последнее, он все же решил не продолжать торги и согласится. Они ударили по рукам, закрепляя заключенную сделку и пошли посмотреть на добычу. Люди еще долго обсуждали произошедшее, создавая не шуточный ажиотаж на палубе. Даже усатый капитан, которого звали Рю, присоединился ко всем, покинув пост на мостике. Затем, когда Курланы были пожарены, капитан Рю, сбегал себе в каюту и принес ящик вина, который был дружно распит всей компанией. Гуляли дружно и весело, и Славик, наконец, ощутил себя хоть немного, но все же, частичкой этого мира. Его нахваливали, как бравого охотника и меткого стрелка, а затем дарили комплементы искусно приготовленному мясу. И если разобраться, то все что сейчас происходило на палубе, было очень похоже на простую жизнь, и было не важно, в каком мире он находился.

Следующее утро подарило всем согревающее тепло от ярко светящего солнца. Спать после гуляний легли прямо на палубе и сейчас всей дружной компанией просыпались и разбредались заниматься обыденными делами.

Славика на удивление не мучило похмелье после выпитого, и он решил не забывать о своих утренних занятиях спортом. До обеда плыли очень монотонно и скучно, хотя ему нравилась каждая секунда, проведенная на палубе этой баржи в окружающей его красоте природы. Он углубился в изучения астральных материй и наткнулся на их часть, которая ему показалась знакомой. Какое-то темное пятно на задворках его сознания приоткрыло завесу своей таинственности, и он осторожно к ней прикоснулся. Это пятно его притягивало и манило. Он не знал, что является этому причиной, но соблазн стать его частью, затягивал его как черная дыра. Одного нежного контакта было достаточно, чтобы его сознание проникло в манящее, неведомое лоно астральной проекции, и он в нем просто потерялся.

Через пару секунд пребывания в этой части астрала, он с ужасом понял, что это, то место, куда его закинул Нойд, когда испытывал его в своих пещерах. Бездна. Это была она. Он резко ухватился за слабый энергетический поток, который он оставил извне пространства бездны и выдернул себя из его лап. Его мысли были спутаны и рассеяны, а тело покрывала мелкая рябь тревожного пота. Он часто задышал, приводя сердцебиение в норму, пытаясь успокоиться.

Окружающая его природа, как-то заметалась вокруг. Солнце начало светить тусклее, хотя никаких туч на небе не было. Ветви деревьев начали загибаться в разные стороны, пригибаясь почти к самой земле или же к воде. Но ветра тоже не наблюдалось. По реке растеклась рябь и в некоторых местах вода то чернела, то светлела. Объяснить эти явления он не мог и, судя по озадаченным лицам всех остальных пассажиров, включая экипаж, они также прибывали в полном непонимании и изумлении. В груди Славика начало тлеть тревожное чувство, словно предупреждающее его о приближающейся опасности.

Неожиданный удар настиг их плавучую плотину, и они резко остановились, словно налетели на подводную преграду. Врятли это была мель, но какой-то валун или большой камень, вполне мог остановить их ход. Экипажи обеих барж высыпались на палубу, бегая и заглядывая под борта судов. Никто ничего не понимал, и на бортах судов началась легкая паника. Капитан Рю пытался успокоить пассажиров, но когда люди его не послушались, он в приказном порядке загнал всех по трюмам. Славик же попросился остаться на палубе и предложил свою помощь. Рю не увидел в нем угрозу безопасности судна и сказал, занять позицию по левому борту баржи. Со второй баржи несколько матросов начали перебираться на бревна, зажатые между судами и обследовать их. Их ноги были обуты в резиновые калоши, чтобы предотвратить скольжение по бревнам, и они умело справлялись со своими обязанностями. Один из матросов доложил, что бревна свободно ходят в пределах фиксирующей рамы и причина их остановки не в них. Рю долго стоял на палубе и смотрел на сошедшую с ума природу, хоть и не мог это объяснить.

Затем матросы вернулись на баржи и, взяв шесты в руки, начали пытаться оттолкнуться ими от дна Пайлы. Они выкладывались на полную катушку, и у одного из них даже сломался шест. Ничего не произошло, плотина стояла, словно ее удерживали огромные якоря. Славик не выдержав, решил посмотреть, что же происходит и, недолго думая, сбросил с ног обувь, прыгая «рыбкой» за борт. Войдя в воду, ровным копьем, он сразу ощутил холод этой стремительно бегущей с ледников реки. Кожу, словно натянуло, а в голове «заискрили» многочисленные заряды-уколы, которые пощипывали его мозг, как будто изнутри. Вода была не сильно прозрачной, имея зеленоватый оттенок. Видимо дно было не илистым, а больше каменистым, поэтому видимость была хорошая. Прыжок с баржи, которая хоть и незначительно, но возвышалась над водой, придал его телу нужное ускорение, поэтому погружение получилось на достаточную глубину, чтобы успеть заглянуть под борт баржи. Славик не заметил каких-либо валунов, отмелей или же коряг, которые могли так остановить плотину. Когда у него начал заканчиваться воздух, он вынырнул и, не теряя ни секунды, набрал полные легкие, погрузившись обратно под воду. Он подобрался к килю в носовой части и осмотрел ее с двух бортов. Затем вынырнул и еще раз нырнул, уже исследуя центр. Там, не было никаких признаков зацепов и непредвиденных якорей, кроме одинокой маленькой рыбы, прилипшей небольшой присоской, расположенной у нее на спине, к килю по центру судна. В завершении он обследовал и кормовую часть. Вынырнув, он посмотрел на борт, где матросы и капитан Рю, встревожено стояли на левом борту, выглядывая ныряльщика. Капитан крикнул ему:

– Ну что? Там валуны или коряги есть? Что нас держит? – Рю явно переживал, потому что в самом положительном варианте эта задержка может вылиться в штраф за опоздание, а худший… пока не наступил, наверное.

– Там вообще ничего нет! Дно чистое и никаких препятствий я не увидел, кроме небольшой рыбы, прилепленной к килю присоской. Нужно обследовать и вторую баржу, и бревна. Может причинам скрывается там? – На этих словах Славы, рядом с рамкой, которая удерживала бревна в «снопах», появилась голова матроса со второй баржи, который сказал, что под бревнами все чисто и также не наблюдается преград. Как вдруг из трюма выскочил Римр и закричал:

– Никому не двигаться, я знаю, что нас держит! – Он был сильно взволнован, и это еще больше насторожило Славика. – Когда силуэт Римра показался над фальшбортом баржи и Слава увидел его испуганное лицо, то тут же начал подплывать ближе к борту судна. – Быстро всем на борт! Скорей! Скорей! – Закричал Римр. Матросы коротко взглянули на капитана Рю, и тот хоть не понимая, что происходит, все же кивнул им, и те побежали вглубь трюма. Затем двое матросов выбежали с канатами, завязанными узлами, через каждые пару футов имитируя лестницы. Канаты скинули в воду и он, ухватившись за один из них, начал подтягиваться, влезая на баржу. Через пару минут он уже стоял на палубе, куда ему помогли забраться матрос и капитан Рю. Они наблюдали за вторым матросом, который плыл к канату, сброшенному с кормы.

– Что там? Говори, не молчи! – Запричитал капитан Рю, обращаясь к Римру. Он был бледен, и явно сильно нервничал. Римр тут же ответил:

– Это Ремора! Та рыбка, которую Варэн увидел присосанной к килю, называется Ремора. И это очень плохие новости. – Рю вскинул удивленные, кустистые брови, чайками вверх, глядя на Римра.

– И причем здесь она? Не хочешь ли ты сказать, что эта маленькая рыбешка, удерживает нашу плотину одна? – Его скептический тон, сам говорил за себя. Капитан не мог поверить в слова охотника за редкими животными.

– Именно это я и хочу сказать! И это чистая правда! Прошу капитан, если Вы мне не верите, то хотя бы прикажите людям подняться незамедлительно на борт. – Выпалил Римр, молящим тоном, и капитан Рю, увидев его неподдельный страх, засомневался. Затем он крикнул матросам, чтобы они поторапливались, и вновь посмотрел на Римра. В разговор тут же вмешался Слава:

– Чем она может нам угрожать? Я видел эту рыбу своими глазами и ничего опасного в ней, я не увидел. Славик задал свой вопрос, и бросил короткий взгляд на матроса, который уже карабкался по канату на корму баржи. Тревога, тлевшая в районе кристалла, только усилилась, и он понял, что сейчас произойдет что-то очень плохое.

– Сама по себе Ремора не очень опасн… – он не успел договорить, и в этот момент в днище баржи что-то с силой ударило. Они чуть не попадали на палубу, а кто и за борт, из-за резко раскачавшегося судна. Люди схватились, за предметы и части баржи, кому, что попалось под руку, чтобы удержаться стоя. Дикий гул заполонил воздух вокруг. Говорить и слышать стало гораздо тяжелее, и Римр продолжил отвечать, уже громко выкрикивая слова. – А вот та тварь, которая приходит вместе с Реморой, вот кого надо бояться. – На этих его словах, удар в борт повторился, и они все начали всматриваться в водные глубины. Спустя пару секунд, удар повторился, и они увидели проплывающего под бортом баржи исполинского монстра. Это также была рыба или рыбообразное существо, которое по размерам походило на приличную белую акулу или же касатку. К матросу, который уже держался руками за леера кормы, поспешили на помощь еще несколько членов экипажа, когда им в лица внезапно брызнула теплая кровь. Матросы резко отшатнулись от края баржи, и между ними заблестел на тусклом солнце длинный черный штырь, по структуре напоминавший рог. Его острый кончик был почти у самого носа, у одного ошалевшего от ужаса матроса, а начиналось это огромное «копье» в груди у того бедолаги, который почти успел влезть на баржу. Этот рог пробил бедолагу насквозь, и красная, густая кровь окропила его закрученную структуру, заполняя едва различимые борозды, и закапала на палубу. В мгновение рог взмыл к небу, и тело мертвого матроса, описывая арку, исчезло в пучине. Вода вокруг этого места вспенилась и забурлила, словно вскипая на костре, а затем смешалась с кровью несчастной жертвы, превращая ее в темно алую пену.

Славик не смог уловить ничего из происходящего и лишь заметил полет мертвого матроса, который видели все люди, находившиеся на палубах обеих судов. Дикая паника разразилась на баржах. Матросы начали с криками бегать по баржам, суетясь и ругаясь. Кто вооружался баграми и копьями, кто хватался за мечи и луки. Несколько членов экипажа взялись за шесты, пытаясь столкнуть плотину с мертвой точки. Исполинская рыба или же не рыба, вновь нанесла чудовищный удар по первой барже, так что в днище судна образовалась трещина. Давая небольшую передышку людям на первой барже, чудище умчалось к замыкающему судну и нанесло ему серию сокрушительных ударов под киль и в борта. Не удержавшись на ногах, один и матросов выпал за борт и тут же кипение кровавой воды вновь повторилось.

Славик на мгновение, как и все остальные, также поддался панике, но взглянув на собранного капитана Рю и сохраняющего хладнокровие Римра, тоже попытался успокоиться, подключая на помощь резервы кристалла, которыми он уже немного владел. Он схватил свой лук и стрелы и начал высматривать чудовище в бурлящей воде. Черная туша монстра промелькнула рядом с бортом и он, не задумываясь, выпустил в чудовище несколько стрел. Ему показалось, что снаряды попали точно в цель, но речной хищник, по-прежнему молниеносно двигался в толще бушующей реки.

Волны вздымались все выше, раскачивая их плотину и перекручивая рамки с бревнами, бьющихся в крепежах. Несколько копий сорвались из рук матросов и прорезали толщу воды. Одно копье торчало из монстра, что означало точное попадание одного из членов экипажа. Капитан Рю стрелял в монстра из мощного гарпуна странной конструкции, а рядом с ним Римр отчаянно стрелял из лука куда-то в воду. Еще один чудовищный удар, заставил главную баржу содрогнуться и многие упали на палубу, раскидывая руки и оружие в стороны. Трещина в корпусе баржи от этого увеличилась еще больше и, набрав уже слишком много воды, накренилась, начиная постепенно тонуть. Лежавшие люди заскользили по палубе в сторону фальшбортов, а некоторые попадали за борт. Понимая, что в данный момент монстр накинется на несчастных за бортом, Славик крикнул капитану Рю:

– Капитан, нужно покинуть судно, иначе мы все окажемся за бортом! – Ветра не было, но его слова утонули в окружающем бойню, гуле. Он повторил фразу и капитан, окинув коротким взглядом баржу, оценивая ситуации, согласно кивнул и проревел: – Покинуть судно! Срочно!

Несколько матросов метнулись в корму и начали перебираться на бревна. Те, прокручивались у них под ногами, и один немолодой мужчина уже успел упасть в воду. Кровожадное чудовище рвало свои жертвы на части и в воде уже плавало множество фрагментов человеческих тел – руки, ноги, внутренние органы. От этого вида Славика начало мутить, ведь прежде он не видел ничего такого ужасного и мерзкого. За матросами последовали остальные члены экипажа и ошалевшие от страха пассажиры передней баржи. Людям помогали перебраться на бревна. Они, паникуя и толкаясь, залазили один на других, создавая нешуточную давку. Дети, которым не посчастливилось оказаться на этой плавучей плотине, плакали, срывая тонкие детские голоса. Славик, подхватив самого маленького мальчонка, перебрался на скользкие, крутящиеся бревна. Стволы деревьев так и норовили ускользнуть из-под ног, но сосредоточившись только на них, Славе, все же, удалось передать ребенка на заднюю баржу. Он незамедлительно побрел обратно, точно акробат в цирке, перепрыгивая с дерева на дерево. Он увидел Римра, который нес на своей спине девчушку лет шести, и поспешил за последней девочкой, которая плакала, вжимаясь в живот своей матери.

Славик оторвал малышку от матери и закинул себе за спину, подавая женщине руку. Та уцепилась в нее настолько жадно и неосмысленно, что едва не опрокинула их всех в воду. Он оттолкнул ее в сторону, забирая свою руку, и помчался, насколько смог быстро на вторую баржу. Когда последний ребенок был в безопасности, он решил вернуться за матерью детишек. Но когда он был у самой цели, адское чудовище вынырнуло из стремительных вод реки Пайлы и, разинув широкую пасть, сверху которой были расположены крохотные, черные, как маслины, глаза, выпустило изо рта, свое чудовищное «копье». Этот рог был похож на бивень Нарвала, и он лишь чудом успел отклониться от смертельного выпада. Впереди идущая баржа, уже почти затонула, а мать детишек все кричала с ее кормы, закрыв от ужаса лицо ладонями. Он схватился за бивень монстра, который промахнулся мимо своей ловкой жертвы всего на пару сантиметров. Речная тварь резко втянула свое пятифутовое орудие в бездонную пасть, и он помчался прямо ей в нутро, крепко держась за рог. Почти долетев до пасти монстра, он отпустил бивень и, проскочив огромную зияющую дыру, упал на корму первой баржи. Женщина дико кричала от ужаса, но увидев упавшего парня, на секунду прекратила истерику. Он, перекувыркнувшись через свою голову, заскользил к затопленной части баржи, которая почти полностью ушла под воду. Они остались здесь вдвоем, все остальные либо спаслись, либо угодили в воду, откуда тщетно пытались выбраться, ломая ногти о вертящиеся в воде, скользкие бревна.

Беглец вскочил на ноги, мысленно выругался и побежал к матери, спасенных на время детей. Они вместе перескочили на бревна, он немного отставал, пропуская ее вперед. Злобное чудище где-то вдали развернулось и уже полным ходом набирало скорость, чтобы ударить в очередной раз в баржу, окончательно пуская ее на дно. Бревна бешено стучали друг о друга и расходились между ногами. Женщина поскользнувшись, упала, хватаясь руками за леер баржи. Славик, перескочивший на плавучий лес, попытался схватить ее и подтянуть к себе, но она не могла ничего с собой поделать. Страх так сковал ее движения и сжал сердце, что разжать руки ей никак не удавалось. И тут ударило в корму так сильно, что крепежи рамки лопнули и заскрежетали о бока баржи. Бревна моментально начали разъезжаться, став свободными от сдерживающей их преграды. Женщина испугано закричала, и ноги ее повисли в воздухе, срываясь с ускользающей опоры бревен. Она уперла их в борт кормы и сжалась в клубок, когда корма встала вертикально, уходя под воду. Ситуация у него была не лучше. Разъехавшиеся бревна, начали крутиться под его ногами, как заводные волчки, пытаясь сбросить незваного наездника. Он ухватил два соседних дерева и, сжав их вместе, уперся грудью, почти ложась на них. Женщина смотрела на него, моля о помощи. Он посмотрел на нее в последний раз и в глазах ее он увидел страх. Неотвратимый страх гибели, а еще… ненависть. Ему было больно и горько бросать ее, но он понимал, что больше не в силах что-либо сделать. Громкий, булькающий звук раздался за спиной. Большой пузырь вздулся на воде реки Пайлы, поглощая разбитую баржу в свои недра. Он крепко сжал зубы, сдерживая душевную боль, а затем, глядя впереди себя, быстро пополз по бревнам к барже.