Текст книги "Девушка с золотистыми волосами. Часть 2"

Автор книги: Макс Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Джон встал на вторую ступеньку, затем на третью. Они скрипели под ногами, но он продолжал двигаться, полностью осознавая то, что не услышать его уже было невозможно. Добравшись до последней ступеньки, Джон взялся за деревянную ручку двери и тихо потянул ее на себя. Дверь жутко заскрипела, Джон просунул пистолет в образовавшуюся щель и прицелился в спину фигуре, которая сидела за столом. «Не двигайся! Руки за голову! Малейшее движение и я уложу тебя на месте!» Он поспешно полез в карман и достал небольшой фонарь. Яркий луч выстрелил в полумрак, освещая того, кто сидел там. С минуту Джон рассматривал фигуру, так же как и он, не шевелясь и не говоря ничего, лишь дыша, тяжело и напряженно дыша. Наконец он переступил порог, и медленно начал двигаться в сторону этого существа. Первая мысль о том, что он мертв, зародилась в нем еще тогда, когда он зашел в помещение. Здесь не было запаха мертвечины, запаха разлагающегося человеческого тела, но был какой-то странный запах сырости и гнили, не свойственный тем местам, где обитают люди. Джон подошел почти вплотную и подался влево, направляя и фонарь и пистолет прямо в весок непослушному существу. Но смысла в этом уже не было.

XXI.

Было уже далеко за полночь, когда машина, с включёнными мигалками, подъехала к участку. Стронгвуд выбежал на улицу в одной рубашке, несмотря на то, что с обеда лупил не по-летнему холодный ливень.

– Слава богу! Слава богу! – повторял он, ведя Джона за руку к открытой двери, будто тот не знал куда идти. – Я так рад, я уж думал...

– Все нормально! – Джон махнул рукой и попытался улыбнуться, но улыбка не натянулась на его уставшее лицо. Он доковылял до двери, перешагнул через порог и плюхнулся на стул. Одной ногой он стянул сапог с другой ноги. Лужа грязи (это даже было сложно назвать водой) вытекла на пол, образуя одну большую черную кляксу. Помещение наполнилось запахом болота и несвежих носков.

– Что там с Чарли? Как он? – проговорил он тихо, не без усилий.

– Сейчас с ним все нормально, но врачи запретили ему вставать, боятся, что в любой момент его болезнь может осложниться. Но это ладно... это потом, что было там... ты нашел эту избу?..

– Я не знаю, что было там, но эта вещь... это тело, которое я обнаружил в избе, это и есть Кай Ковальски!

– Не понял тебя! Он мертв?!

Джон достал из кармана фотоаппарат, включил его и начал показывать всем, кто собрался рядом фотографии, которые он сделал в избе:

– Это скелет, это просто скелет в одежде, – заметил он, отдавая фотоаппарат Луису, из рук которого остальные начали рассматривать другие фотографии, которые сделал там Джон. – Судя по всему это парень просидел мертвым за столом ни один год. Черт его знает, когда он умер, но явно не сегодня и не вчера, даже не в этом году! Он умер еще до того, как Кай Ковальски появился в городе, тот Кай Ковальски, которого мы знаем и которого мы ищем!

– Ты хочешь сказать?..

– Я хочу сказать, что тот, кто убил Фрэнка и остальных не Кай и никогда не был Каем! Каким-то странным образом их судьбы переплелись, но эти люди – разные люди!

– Но почему ты думаешь, что это скелет именно Ковальски?

Джон полез в карман и достал оттуда закруглившийся по бокам от сырости паспорт. Он кинул его на стол перед собой.

– Вот почему! Это его паспорт, он лежал у него под рукой. Вернее, под костями его руки. Тот, кто был там, тот, кто ходил вокруг этого дома, ходил по болоту, делал все эти... знаки и прочее, положил его ему под самую руку! На его пыльной поверхности были свежие отпечатки чьих-то пальцев, и я почти уверен в том, что это отпечатки того, кого мы ищем!..

– Но, подожди, зачем он сделал это?..

– Не знаю... но единственное, что приходит в голову, так это то, что он сознательно хотел показать нам, что он не Кай Ковальски!

– Но это абсурдно, если ты хочешь затерять свои следы, лучше всего представиться человеком, которого уже нет!

– Если хочешь, то да! Ну, а если не хочешь? Если ты специально желаешь что-то показать другим?! Вспомните компьютер у Тони! Перечень запросов, которые он там оставил! Как вы думаете, тот, кто взломал сервер с мощной защитой, неужели при всех его знаниях и умениях, у него не хватило мозгов на то, чтобы просто удалить из журнала следы своего поиска? Да любой из здесь присутствующих сможет сделать это за несколько секунд... любой! Почему не удалил?! Почему не затер за собой следы? Почему подложил паспорт под руку этого скелета? Это все не с проста, все это похоже на то, что он хотел показать нам что-то, что сами мы пока не видим!..

– Что? – послышался откуда-то сзади чей-то голос.

– Не знаю! – Джон снял мокрые носки и бросил их в сапоги. – Этого я не знаю... Посмотрите, – Джон обратился к Луису, стоявшему рядом с фотоаппаратом, – я сделал несколько интересных фотографий – вся земля вокруг избы истоптана, почти каждое дерево помечено. Вокруг озера, в болоте – везде его следы. Причем следы не разбросаны хаотически. Посмотрите сюда! – Джон достал из кармана сложенный в несколько раз лист бумаги. – Это картонная упаковка баллончика спрея против комаров, я нашел ее на столе, рядом с этим скелетом. На ней карандашом нанесены линии и точки. Я проверил, они совпадают со следами его ног, с пометками на деревьях. Этот парень не просто бегал вокруг дома как больной и тыкал ножом в каждое дерево, он исследовал метр за метром... он что-то искал!..

Стронгвуд хотел его прервать, но Джон не дал ему.

– Подождите! Посмотрите внимательно на этот его план. Тут три обозначения. Вот это озеро, этот дом, это целая полоса поломанных деревьев. Посмотрите, она стрелкой указывает на центр, откуда все его шаги отходят. Отсюда, по кругу, расходятся следы, отсюда он начинал свой поиск...

– Какая была площадь этих его следов?

– В диаметре около километра. Следы начинаются у края болота и уходят куда-то вглубь, ближе к центру... но туда я не заходил, – Джон бросил взгляд на стоявшего рядом Кевина, – туда никто из нас не хотел заходить!

– Но кто он и что он там искал? – Стронгвуд взял из руки Джона набросанный на картонке план. – И главное, где он сейчас?

– Могу сказать одно – там его сейчас нет. По моим подсчетам, он пришел туда поздно ночью. Поспал несколько часов в избе (я обнаружил свежие следы на кровати), потом перекусил (на столе, рядом с покойником, я обнаружил две пустые банки из-под консервов и крошки хлеба) и принялся за поиски...

– Он что, спал рядом с этим скелетом?

– И ел? – спросил кто-то еще.

– Это не совсем что бы скелет, если ты внимательно посмотришь на фотографию, – обратился Джон к задавшему вопрос полицейскому, – то увидишь, что на нем осталась не до конца истлевшая кожа, но в целом да, видимо вид покойника, сидевшего перед ним, его нисколько не смущал. Он спокойно поел, дождался рассвета и начал что-то искать...

– Он нашел то, что хотел?

– Сомневаюсь.

– Тогда почему он ушел?

– Он услышал выстрелы.

– Кто стрелял?

– Мы.

– В кого?..

– Нам казалось, что мы видели кого-то в тумане! – недовольно проговорил Кевин, смотря на молодого полицейского, задававшего последний вопрос.

Стронгвуд почесал шею, отошел от Джона и подошел к какому-то немолодому мужчине с длинными седыми волосами, который сидел все это время в отдалении и молча наблюдал за всей происходившей сценой. Джону казалось, что он где-то видел этого человека, но кто он был такой и при каких обстоятельствах они встречались, он уже не помнил. Стронгвуд заметил особый взгляд Джона, выпрямился и проговорил:

– Вы знакомы с Мэттом Маккуином? Мэтт – криминалистический психолог.

– Мне кажется мы виделись где-то, но когда и где, извините, не помню.

– Несколько лет назад мы имели честь пересекаться по одному делу, но лично, к сожалению, не знакомы, – с улыбкой на лице проговорил мужчина. Он медленно подошел к Джону и протянул ему свою, как Джону показалось, нежную руку. – Я знаком с вашей сестрой, Линдой. Когда я заведовал кафедрой, она была одним из моих самых талантливых студентов...

– Приятно познакомиться, – Джон слабо пожал руку.

– Господа, дайте нам некоторое время наедине, – проговорил Стронгвуд находившемся в комнате полицейским. – Джон, Кевин – вы останьтесь!

Полицейские удалились. Стронгвуд сел за стол, зажег сигарету и с серьезным видом начал:

– Я позвал Мэтта сразу, как получил информацию обо всем произошедшем сегодня. Своим опытом, своим пониманием психологии преступника, думаю, Мэтт сможет оказать нам посильную помощь. Мы занимаемся этими убийствами уже почти неделю, но никакого значительного прогресса так и не было достигнуто. Более того, если в убийстве последних четырех человек у нас есть хоть какие-то объяснения (они пытались задержать преступника), то в убийстве Фрэнка Стаймера и четырех других людей, мы не продвинулись ровно ни на сколько. Да, есть какие-то предположения, какие-то догадки, но это все так... ничего серьезного! Мы до сих пор не знаем точно ни мотивов, ни заказчиков преступления; мы до сих пор не знаем, является ли этот человек умственно отсталым идиотом, или умным расчетливым убийцей. Одним словом, думаю не будет большой ошибкой, если я скажу, что мы не знаем в этом деле ровно ничего! Я предоставил Мэтту доступ ко всем нашим документам и попросил его составить психологический портрет этого преступника, возможно показать нам что-то, что не видим пока мы...

– Позвольте! – Мэтт показал на фотоаппарат и Стронгвуд подал ему его. – Интересно... интересно... – повторял он, качая головой и рассматривая фотографии. – Как вам, позвольте, не страшно было самому там находится? Ведь этот туман, покойник, да еще и смерть одного из вашей команды...

– Жизнь научила меня бояться живых гораздо больше, чем покойников!

– Понимаю, понимаю...

– Вы мне можете сказать, что произошло с Чарли и Билли? Еще вечером с ними было все нормально!

– Чарли Салмона проверяют, анализы взяты, но результаты будут известно позже. С Билли, не помню фамилию, простите, немного сложнее – пока у нас нет тела, нам сложно выяснить точную причину смерти, но, судя по тому, что за одну ночь произошло столько неприятностей с двумя людьми, один из которых был совершенно молод и здоров – можно предположить, что во всем этом не обошлось без какого-то внешнего воздействия.

– Вы хотите сказать, что кто-то убил Билли и пытался сделать то же самое с Чарли? – спросил Кевин.

– Я лишь хочу сказать, что ночью произошло что-то, что, возможно, если и не послужило непосредственной причиной смерти одного из группы, то эту смерть ускорило. Возможно это был человеческий фактор, возможно природные факторы, такие, как температура и давление.

– Но...

– Господа, давайте вернемся к избе! – недовольно проговорил Стронгвуд. – Об этом все потом...

Да-да! – снова начал Маккуин. – Джон, вы сказали, что на столе, за которым сидел покойник, лежали пустые консервные банки и крошки...

– Да, это есть на фотках!

– Спасибо, я, видимо, еще не добрался. Ага! Вижу! Интересно... интересно... – Маккуин с особым вниманием рассмотрел несколько фотографий, на которых был изображен стол и лежавший на нем мусор.

– Так же я обнаружил следы на кровати. Там все в пыли, но куртка, которая лежала на кровати, была перевернута, видимо кто-то перевернул ее пыльной частью вниз, чтобы можно было на ней лежать.

Маккуин досмотрел фотографии до конца и положил фотоаппарат на стол.

– Скажите мне, только скажите честно, без излишних стеснений, кто-нибудь из вас смог бы провести ночь в избе с покойником, за тридцать с лишним километров до ближайшего населенного пункта? Более того, не просто провести, накрыв покойника чем-нибудь или, лучше, вынести куда-нибудь на улицу, а именно сидя перед ним за столом, спокойно поедая консервы и хлеб в нескольких сантиметров от его истлевшего тела, совершенно, так сказать, не смущаясь такой близостью?

Все трое молчали.

– Кроме всего прочего, – продолжал Маккуин, – это был лес, это болото, это вой ветра и, в тот вечер – гроза, постоянные вспышки молний и гром...

– И еще это Чертово болото! – заметил Кевин.

– И да, еще это Чертово болото, как его называют местные, – подтвердил Маккуин. – Не знаю вас, не буду судить, но скажу вам про себя – ни во что такое я не верю, я родился в семье атеистов, и вся моя семья такая! Но скажу вам честно, окажись я один, ночью, в лесу, в кабине с каким-то покойником, я бы не чувствовал себя ни на малую долю так комфортно, как чувствовал себя он! Я бы предпочел вынести его куда-нибудь или, уж на край, спать на улице самому, подальше от этот избы, с ее жутким обитателем... Сидеть перед покойником, лицом к лицу, еще и засунуть ему под руку паспорт, который где-то валялся – этого я бы точно делать не стал!

– Но ведь он больной! Психически больной! – заметил Джон.

– Я не уверен в это так, как уверены вы, и я объясню почему. Я просмотрел список запросов, которые он отправил из компьютера в баре – человек умственно отсталый, человек без образования, не написал бы ни одного из этих терминов. Я читал и разъяснения из космического бюро, на некоторые термины они дали комментарии, но некоторые – они видели первый раз...

– Там есть ряд вещей, – вставил Стронгвуд, – о которых, как они убеждали меня, знает только ограниченное количество людей, специалистов – физиков и космофизиков.

– Ну это еще ни о чем не говорит! Мало что ли таких, сидят целыми днями в интернете, а потом... не знаю... делают всякую дрянь!

Маккуин ответил Кевину с улыбкой:

– Я боюсь делать какие-то поспешные выводы, но его поведение в этой избе, так же все убийства, особый уровень самоконтроля, хладнокровность, с которой эти убийства были совершены, все это дает мне серьезные основания полагать, что перед нами не простой убийца или террорист, как многие склонны ныне считать, а человек со смещенной линейкой морально-нравственных ценностей.

– Я... я не понимаю, – Джон зажег спичку и поднес ее к сигарете – вы что хотите сказать?

– Хочу сказать то, что у этого человека атипичное представление о том, что правильно, а что нет. Этот человек по-другому интерпретирует событий происходящие вокруг. То, что может быть омерзительно и невозможно для остальных, ему представляется нормальным и совершенно естественным...

– Это связано с его травмой?

– Я думаю, что нет. Моральные принципы формируются годами. Конечно, может произойти что-то, что может серьезно травмировать человека, травмировать в физическом плане, я имею ввиду. Психологии известен случай американского строителя по имени Финеас Гейдж. В середине позапрошлого века, во время строительства железной дороги, произошел взрыв, и металлический стержень в буквальном смысле навылет пробил череп молодого человека. К счастью инцидент не был для него смертельным и через некоторое время он излечился, но излечился только физически. Нравственно же, в эмоциональном плане, это был уже совершенно другой человек, с другими устоями и жизненными принципами. Его прежние друзья перестали с ним общаться, поскольку терпеть его в больших количествах стало совершенно невозможно. Он стал, мягко говоря, другим. Причиной столь быстрого изменения стала как раз сильная травма лобной части мозга. Но это был уникальный случай. Единственный случай, в своем роде. Сегодня же я смотрел результаты медицинского исследования Кая Ковальски, то есть, вовсе может быть не Кая Ковальски, как вы заметили, а того, кто скрывается под его именем. Могу сказать, что физически с его мозгом все в порядке. Более того, я обратил внимание, что лобные доли его мозга размером больше среднестатистических, это говорит о его большом мыслительном потенциале...

– То есть он сидел напротив этого покойника, нисколько им не смущаясь, лишь по тому, что он, наоборот, чрезмерно умный? – усмехнулся Кевин.

– В целом, вы, наверное, правильно понимаете ход моих мыслей! Привидений могут не бояться только два типа людей – не понимающие ничего, простите, идиоты; либо, второй вид, – люди, эволюционировавшие в своем мышлении настолько, что мертвое тело для них стало лишь мертвым телом, лишенным всякого сакрального смысла, всякой связи с потусторонним миром...

– И к какой категории относите его вы?

– Очевидно, что ко второй. Человек, способный взломать хорошо защищенный сервер другой страны, при этом сидя раненным в баре, с вырванными ногтями, конечно может обладать какой-то долей ненормальности, но считать его умственно отсталым в типичном представлении, было бы в крайней степени ошибочно.

– Хорошо, хорошо, – вступил в диалог Стронгвуд. Все это время он молчал, ворочал своими большими глазами и тихо кряхтел, – он может убивать людей просто так, лишь потому, что ему это нравится?

– Никто не убивает никого просто так, – улыбнулся Маккуин. – Каждый убийца имеет для себя какое-то обоснование, почему он делает то, что делает, и для него обоснование это всегда в высшей степени легитимно: ему кажется, что он спасает цивилизацию от варваров, спасает землю от инопланетян, мужчин от женщин, что он мстит кому-то за когда-то нанесенные оскорбления и тому подобное. В нашем случае, мотивы убийства мне не понятны. Здесь необходимо изучить то, с чего все это началось. С ваших же слов – те месяцы, которые он прожил в городе, он пользовался славой человека тихого и даже незаметного. У него не было друзей, у него не было врагов, круг его знакомых ограничивался максимум десятком человек. По той информации, которая у меня есть, у него до этого были конфликты как с хулиганами со школы, так и с неким Джо Стивенсоном, у которого он первое время снимал комнату. Но ни в одном из этих случаев он не повел себя агрессивно. Его агрессия проявилась лишь после того, как его избили, вырвали ему несколько ногтей и попытались застрелить. Я допускаю, что в момент выстрела, в момент сильнейшего эмоционального потрясения, с ним что-то произошло, возможно он действительно что-то вспомнил из своей прошлой жизни, возможно вспомнил какие-то свои навыки. Здесь интересно то, что убийство всех тех, кто был с ним тогда на поляне не носит следов беспорядочного буйства, убийства лишь ради самого убийства, как это нередко бывает с людьми психически нездоровыми, маньяками. Наоборот, смерть каждого из них произошла быстро, он не заставлял мучиться никого из погибших. Цель всех этих убийств была лишь ликвидация, максимально быстрая и эффективная ликвидация тех, кто был перед ним. Какая идея стояла за этой ликвидацией – это уже другой вопрос, возможно это действительно было заказное убийство, но, возможно, здесь сработал простой инстинкт самосохранения, схожий с тем, который проявляется у маленького зверька, когда он, зажатый в угол, бросается на гораздо большего хищника!..

– Только здесь получается, что большим зверем оказался как раз он!

– Получается, что так, и те, кто зажал его в углу, этого не понимали до самого последнего своего момента, как, впрочем, возможно, не понимал этого до самого последнего момента и он сам. Ведь вряд ли человек, способный оказать такое летальное сопротивление, будет вместо того, чтобы сразу его оказать, позволять другим связывать себя, вырывать себе ногти и прочее. Почему он не убил их прямо там, на квартире, куда они приехали к нему? Почему не атаковал при первых признаках угрозы? Ведь по тем данным, которые сейчас имеются, он даже не сопротивлялся, не дрался, хотя он мог... и, как видим, мог не плохо! Почему он не убил продавщицу, ведь он знал, что это она вызвала полицейских, почему не убил ее хотя бы из мести?! Наоборот, он отдал ей целую пачку денег и ушел, не причинив никакого вреда...

– Ну хорошо! А где дальнейшая логика? – перебил его Джон. – После второго убийства, этот парень пешком идет в лес, туда, где находилась хижина того, чью имя и фамилию он присвоил. Зачем он делал это? И зачем он оставил деньги в сумке на месте первого преступления. Поначалу мы думали, что он их просто не увидел. Типа был ранен, не обратил внимание, но он осмотрел машину, читал какие-то газеты, потом все-таки извлек одну пачку денег из сумки, ту пачку, которую он как раз отдал потом продавщице. Зачем? Там денег было немерено! Он мог уехать за эти деньги куда угодно, мог купить себе другой паспорт, найти алиби, все, что хочешь... Нет этот парень оставляет деньги, берет себе одну пачку лишь на то, чтобы купить себе еды и средство от комаров и идет в лес... Он дурак или здесь какой-то расчет?..

– Где ты его встретил первый раз? – спросил Стронгвуд.

– Там же, где вы меня сегодня подобрали, на тридцатом километре...

– Перед этим он шел по лесу?..

– Да, иначе он не был бы весь расцарапан ветками и искусан комарами.

– Какова вероятность того, что в тот первый день он шел оттуда, где стоит эта изба?

Вероятность есть, в конце концов, на нем была эта дурацкая шляпа Кая Ковальски! Но... туда просто так не попадешь! – Джон пожал плечами. – Перед тем, как оттуда выйти, туда надо было как-то зайти...

Все замолчали на несколько минут. Было слышно лишь ритмичное постукивание Стронгвудом ботинком по ножке стула.

– Позвольте! – снова заговорил Маккуин, – тот образ Кая Ковальски, который ему, так сказать, преподнесли. Насколько он вжился в него? Я имею ввиду, не возникало ли у него никогда сомнений по поводу того, что он не Кай, а кто-то другой?

– Сестра мне говорила, что однажды он ей сказал, что побаивается того, что может вспомнить все то, что было с ним до этого...

– Его что-то пугало?

– Сложно сказать. Он рассказывал ей про сон и про звезды, которые он видел в лесу. Он говорил, что они пугали его. Линда думает, что это связано со страхами одиночества, которые там его часто посещали.

– Хорошо! Он знал, где находится эта хижина?

– Крайне приблизительно. Возможно он слышал то, что в свое время слышал я, что какие-то охотники когда-то видели его избу за болотом у озера. Но при его интеллекте, как вы говорите, найти ее, думаю, не составило бы труда.

Маккуин хотел спросить что-то еще, но зазвонивших в этот момент мобильный телефон Джона, прервал его намерения.