Текст книги "Девушка с золотистыми волосами. Часть 2"

Автор книги: Макс Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Следы от окровавленных пальцев. Точно такие же, как мы нашли на сиденье в Кадиллаке Кортеса.

– Что это, твою мать такое? – Кевин вдруг заметил что-то лежавшее в раковине. Он одел перчатки, направил фонарь в раковину и осторожно извлек из оттуда плоскогубцы.

– Плоскогубцы, – ответил из-за спины Джон.

– Спасибо, а то я нихера не понял бы без тебя! Я имею ввиду смотри на край.

Джон так же направил на плоскогубцы свой фонарь.

– Это... это кровь, что ли?

– Да не свети ты мне в лицо, твою мать. Давай включим свет! – Кевин было потянулся к выключателю, но Джон его остановил.

– Не надо, это не к чему. Начинает темнеть и сразу с улицы будет заметно, что здесь кто-то есть.

– Ну и что?

– И то, что лишнее внимание нас сейчас не нужно, – Джон приблизил лицо совсем близко к плоскогубцам. – Да, точно кровь... Будто этими плоскогубцами кто-то кого-то...

– Пытал? Ну не знаю... Может он сам себе тут что-нибудь вырывал?

– Он не так глуп и примитивен, как тебе кажется, – Джон отошел от Кевина и подошел к раковине, где лежал странный предмет. – Ты просто с ним не общался. Узнай ты его поближе, я уверен, ты бы поменял свое мнение.

– Такой не такой, какая разница! Придурок он и есть придурок!

Джон открыл ящик первого стола и внимательно изучил предметы внутри – вилки, ножи, ложки. Все было очень старое, некоторые столовые приборы были изогнуты и поломаны, было заметно, что квартира сменила множество посетителей. Он открыл второй ящик – там лежали сковородки и миски. Справа лежал небольшой топорик для разделки мяска. Джон полез в третий ящик: мешки из супермаркетов, старые газеты, давностью в несколько лет, и черные пакеты для мусора.

– Мусор, – произнес он тихо себе под нос, закрывая ящик. – Надо изучить содержимое его мусорного ведра!

– Вперед старина! – проговорил Кевин. – Я пока в сортир схожу, изучу изнутри содержимое его унитаза.

Джон нагнулся над последней, большой дверцей, и потянул ее на себя. В лицо ударил несвежий запах мусора, который не выносили уже несколько дней. Он вытащил оттуда большой полиэтиленовый пакет и положил его на стул у стола. Потом он снова вернулся к ящикам и достал из третьего сверху ящика свернутые в рулон чистые пакеты. Оторвав один из пакетов, он разорвал его по краям и аккуратно постелил на стол, готовясь по одному доставать все, что было в мусорном ведре, но вдруг то первое, что лежало с самого верха, привлекло его внимание.

– Кевин!

– Сейчас, дай поссать! – крикнул из туалета напарник.

– Взгляни!

– Да что там? – застегивая на ходу ширинку из туалета появился Кевин. – Чего ты там нашел?

– Смотри! – Джон извлек скомканный прозрачный пакет, заметно измазанный кровью. – Что это может быть?

– Не знаю! – Кевин посветил фонарем на оставшийся мусор. – Больше ничего вроде такого нет.

Джон осторожно начал разворачивать пакет.

– Это что-то окровавленное. Что-то...

Он не успел договорить, как на стол выпало несколько, как казалось, залитых кровью небольших предметов.

– Что это? – уже с каким-то уже страхом в голосе спросил Кевин.

– Это... – Джон приблизил лицо к странной находке и несколько секунд, затаив дыхание, рассматривал, – это похоже на ногти, человеческие ноги!..

– Ногти? – Кевин направил фонарь в лицо Джону, потом снова на пакет. – Там еще что-то осталось.

Джон перевернул пакет и потряс его. Из него вывалилось еще два подобных предмета.

– Твою мать! Что тут происходило? Это же... это же точно ногти...

Джон осторожно, стараясь не замарать перчатки в крови, поднял один из ногтей. – Смотри, – сказал он и без того напряженно наблюдающему за всем этим Кевину, – видишь?

– Да вижу, точно ноготь!

– Нет! Смотри сюда, на край!

– Ну и что?

– Зазубрины, видишь? По всей длине с одного края проходят зазубрины. Это значит...

– Это значит, что загадка с плоскогубцами решена... – мрачно заключил Кевин.

– Да... это так. Кто-то вырывал эти ногти... Кто-то драл плоскогубцами ногти с живого человека!

– Но зачем?

Джон натянуто усмехнулся. – Это один из самых простых и самых эффективных видов пыток. Кто-то пытал здесь кого-то, Кевин! Этими самыми плоскогубцами, на этом самом месте, кто-то кого-то пытал...

– Но кого? Этого... этого придурка?

– У этого придурка есть имя. Его зовут Кай, Кай Ковальски... Если это ногти принадлежали ему, то ему досталось не слабо! Но не будем спешить! Надо сначала отдать все это на экспертизу... простые догадки нам здесь не нужны.

XI.

– Ситуация странная и запутанная, и чем дальне мы лезем вглубь, тем страннее и запутаннее она становится... – Чарли Салмон сидел на стуле с заложенными за голову руками. Перед ним, на лежащей на столе карте местности, стояла пепельница с наполовину истлевшей сигаретой и недопитая кружка кофе. – Появляется еще один персонаж, о котором мы даже не думали до этого. Скажите, Джон, – он повернулся к Джону, который сидел за столом напротив и уставшими глазами, которые резало от сильного табачного дыма в помещении, смотрел на все это, – этот Кай... Кай Ковальски он вообще кто?

– Да... один странный тип, – пожал плечами Джон, – жил долго в лесу за болотом...

– В лесу за болотом? – удивился Салмон.

– Да. Некоторое время назад я встретил его полуголым на тридцатом километре дороги... Он шел какой-то... в общем с ним произошла какая-то травма и не все в порядке с головой, он не помнит ничего, что с ним происходило до этого, то есть до начала этого лета. Когда-то давно, порядка пятнадцати лет назад, он ушел от своей семьи, которая любила выпивать и ушел в лес. Говорят, несколько раз его видели в лесу охотники, но на сознательный контакт с людьми он не шел, жил в лесу и других чуждался. В начале этого лета у нас в районе был сильный шторм. Много домов было повреждено и разрушено, сутки в лесу бушевал пожар, пока ливень не затушил его. Мы думаем, что его хижина там была разрушена или сгорела. Кай получил какую-то травму, которая, возможно, и объясняет потерю его памяти и решил выйти из леса на дорогу... тут-то я его и подобрал...

Чарли молча поднял со стола фотографию и показал ее Джону.

– Это он?

– Да, это та фотография, которую мы сделали вечером того дня, когда я его встретил. По ней мы верифицировали его личность.

– Странный тип... и какой странный взгляд, – задумчиво проговорил Чарли. – Все тело в ссадинах и царапинах... Он сам так изранился об ветки или вы подозреваете что-то большее?

– Мы до этого даже не думали, что возможно что-то, как вы говорите «большее», – Джон переглянулся с Кевином. – Вряд ли... Похоже было на естественные царапины.

– Хорошо, скажите, до меня дошла информация, что ваша сестра, Линда, ведь так ее зовут, проводила с ним какие-то психологические тренинги или что-то в этом роде. Эта информация соответствует действительности?

– Да нет, тренингов не было. У Кая не было медицинской страховки, в то же время его состояние, психическое состояние, оставляло желать лучшего. Линда... мы с Линдой решили, что ему надо помочь и Линда, как профессиональный психолог, провела с ним ряд бесед...

– Вы на них присутствовали?

– Один раз, самый первый. Когда я убедился, что Кая можно спокойно оставлять с сестрой наедине, я больше не влезал туда.

– Очень хорошо, что в наше время есть люди, готовые помочь человеку, особенно человеку с психическими отклонениями, – проговорил Чарли. Сидевший рядом Кевин слышно усмехнулся. Чарли перевел на него свой взгляд.

– Вы находите что-то смешным, офицер? Если да, может вам тоже обратиться к психологу?

Улыбка Кевина сменилась озлобленной гримасой. Он хотел что-то ответить, но, не решившись, опустил взгляд вниз и замолк. Несколько секунд Чарли не отводил от него взгляда, будто ожидая, что тот, наконец, заговорит что-то в свое оправдание, но Кевин молчал.

– Итак, давайте проверим, что мы смогли обнаружить на данным момент, – снова заговорил Чарли, наклоняясь вперед и смотря в свой блокнот. – Пять трупов, четырнадцать гильз, тринадцать обнаруженных пуль, исчезнувший человек с психическими отклонениями... Картина выглядит следующим образом – пятнадцатого августа, поздно вечером, кто-то вошел в квартиру, которую мистер Ковальски снимал, связал его скотчем, заклеил ему рот и последовательно, один за одним, вырвал четыре ногтя с пальцев его рук. Никаких отпечатков пальцев, кроме отпечатков самого Ковальски и хозяйки дома мы не обнаружили, это говорит о том, что это не была простая бытовая сцена и все было заранее спланировано. После всего этого, Кай Ковальски был выведен из дома, посажен на заднее сиденье Кадиллак Эскалэйд, который принадлежал одному из убитых, Розарио Кортесу, вывезен в лес, на двадцатый километр шоссе, где он был вытащен из машины и, либо застрелен, либо серьезно ранен пулей, выпущенной из пистолета Беретта М9, который принадлежал ныне тоже покойному капитану Фрэнку Стаймеру. Пока мы не можем определить, был ли произведен выстрел в мистера Ковальски до убийства Фрэнка Стаймера или после, но анализ сцены преступления показывает, что все пули были выпущены из пистолета почти с одного места, и, вероятно, одним человеком. На этом же месте мы обнаружили следы крови мистера Ковальски.

Чарли Салмон замолчал на минуту, извлек из пачки новую сигарету и зажег ее.

– Особо интересен тот факт, что тело одной из жертв, тело Розарио Кортеса, было обнаружено в лесу, на расстоянии в восьмидесяти метрах от того места, где лежала гильза от этой пули. Я вижу два варианта – либо сцена была сфабрикована и гильзы тех двух патронов, которыми был убит мистер Кортес были выброшена в том месте, где лежали остальные гильзы; либо, что кажется маловероятным, – мистер Кортес был убит с того же места, откуда велся огонь по остальным жертвам. Поскольку все мы тут люди опытные и знающие, думаю никому не надо объяснять, что значит дважды попасть в голову движущейся мишени с расстояния восьмидесяти с лишним метров из обычного пистолета и обычным патроном...

– Эффективная дальность стрельбы у Беретты пятьдесят метров, – заметил, воспользовавшись паузой, Луис Родригес.

– Верно! И это по неподвижной мишени! Беретта никогда не была оружием снайперов. Большой магазин и относительная дешевизна, это единственное ее преимущество. Но вернемся к тому вечеру и к той поляне. Одна пуля был извлечена из песка, пять пуль из тел жертв, семь пуль было обнаружено в растущих вдоль поляны деревьях, одну мы так и не нашли. Интересны те пули, которые были выпущены по деревьям – три пули в дереве, стоявшим в двадцати метрах от местоположения гильзы, две пули в сорока шести метрах и две последние в большой березе в семидесяти метрах. Есть у кого-нибудь догадки, зачем кто-то стрелял по деревьям?

– Может эти пули были выпущен по Кортесу, который прятался в лесу? – послышался чей-то голос со стороны двери.

– Исключено, – не поворачиваясь, ответил Чарли. – Кортес с самого начала побежал в ту сторону, где нашли его тело. Мы нашли следы его ботинок, нашли даже клочки его волос на ветвях! Выстрелы были произведены в другую сторону, почти под углом сорок пять градусов к той траектории, куда убегал мистер Кортес.

– Может в лесу был кто-то другой?

– Сомневаюсь. Мы исследовали весь участок. Никаких следов, никаких намеков на то, что в том направлении был кто-то еще! Да и подумайте – две пули выпущены по Кортесу с расстояния восьмидесяти метров. Обе пули поразили его, причем не просто ранили в руку, ногу и тому подобное, а обе пули, почти одновременно, нанесли ему смертельное ранение в голову. Разве человек, попавший в голову движущейся жертве с такого расстояния, сможет засадить перед этим случайно подряд семь пуль в неподвижные деревья? Особенно три в первое дерево, которое стояло почти рядом, почти в четыре раза ближе, чем то расстояние, с которого был убит мистер Кортес?

– Можно? – Джон приподнялся и подошел к столу, к тому месту, где лежала фотография дерева.

– Вот еще, – Чарли Салмон подал ему еще две фотографии оставшихся берез, – есть догадки?

– Нет... но, – Джон внимательно рассмотрел фотографию каждой из берез, внизу которой маркером были указаны метры, которые отделяли каждое дерево от основного места преступления, – но вы заметили, что если на первой березе пули легли каким-то неправильным треугольником, то на второй и третей они уже лежали вдоль ствола, в одну линию?

– Да, заметил, меня это тоже заинтересовало, – Салмон взял у Джона фотографию и всмотрелся. – Но что это может означать? Какие-то знаки? Какие-то попытки намекнуть нам что-то?

Джон пожал плечами и положил фотографии снова на стол.

– Не знаю, но мне кажется, что это не случайно.

– Еще один интересный момент. Посмотрите сюда, – Салмон извлек из пачки одну из нижних фотографий и, повернув ее, положил на край стола. – Это фотография травы, замаранной кровью. Экспертиза подтвердила сегодня, что это кровь Кая Ковальки. Видите эти два круглых углубления в мокром песке? Видите, как примята трава? – несколько полицейских утвердительно закивали. – Мы тогда пытались понять, что это такое и, мне сейчас кажется, что это следы от коленей...

– Вы думаете, что его поставили на колени?

– Судя по следам, да!

– И это значит...

– И это значит, что последние минуты своей жизни, либо (если все-таки он остался в живых), последние минуты до того, как он был ранен, он стоял на коленях и смотрел в дуло пистолета! Учитывая, что перед этим ему выдирали ногти, потом обмотали скотчем и привезли в лес, где, вероятно, избили, эта догадка кажется мне весьма правдоподобной. Тем более посмотрите на траекторию движения пули – она вошла в песок в метре с небольшим от капель крови. Это говорит о том, что кто-то стрелял в стоявшего на коленях Кая Ковальски почти в упор, сверху!

– Но где тогда тело? Не мог же он уйти! Неужели тот, кто убил всех их, тот, кто убил Кортеса с такого расстояния смог промахнуться, стреляя в упор в... в...

– В идиота, вы хотите сказать?

– В человека с психическим расстройством, – докончил Джон.

– Ну а если это был не просто промах? Если он остался жив, то не потому, что его хотели убить, а потому, что выстрел этот изначально имел своей целью напугать его, возможно ранить, но не убить? Тем более, ведь тело его мы так и не нашли...

– Да, но зачем кому-то нужно было его пугать? Какие причины? А если его действительно убили, то зачем оставлять на месте преступления пять тел, мешок с деньгами, не знаю, наркотики в машине, в конце концов, но убрать с места преступления тело человека, который, как нам... как мне кажется, имел ко всем происходившим событиям малое отношение? Кому это все надо?

– Вот это, господа, нам и предстоит с вами понять!..

В это время на входе хлопнула металлическая дверь и послышался чей-то громкий голос:

– Чарли Салмон здесь? – донеслось откуда-то из коридора.

– Что там такое? – крикнул Чарли, поворачиваясь к двери.

Через секунду в комнату быстро вошел молодой человек, одетый в гражданскую форму и нагнулся над самым ухом Чарли. На несколько секунд в комнате повисла гробовая тишина. Все, кто были в комнате, старались не дышать, не издавать ни звука, лишь бы краем уха услышать то, о чем шла речь. Но говоривший был крайне осторожен, и никто из присутствовавших не услышал ни слова. Наконец молодой человек выпрямился и посмотрел в лицо Салмону. Оно не выказывало никаких эмоций.

– Спасибо, – проговорил он своим спокойным сдержанным тоном и обратился уже к полицейским, которые сидели за столом.

– Мне сообщили, что только что в лесу было обнаружено орудие убийства – пистолет Беретта М9. Рядом обнаружили разорванный кусок скотча, со следами крови, видимо того скотча, которым связывали мистера Ковальски. Все это отправлено на экспертизу и завтра утром мы сможем получить данные по этим двум находкам. А сейчас, господа, – Чарли приподнялся над столом и плавным покачиванием головы в одну и в другую сторону размял шею, – а сейчас давайте по домам. Завтра нас ждет очередной напряженный день.

XII.

Около одиннадцати часов утра в прихожей зазвонил телефон. Ожидая звонок от брата, который обещал позвонить еще накануне вечером и рассказать те подробности, которые уму удалось узнать, Линда сорвалась с места и добежала до тумбочки, на которой лежала трубка, но голос, который она услышала на том конце, оказался ей не знаком.

– Линда, Линда Симмерс?

– Да, слушаю вас.

– Добрый день Линда, меня зовут Чарли Салмон, я руковожу следствием по делу об убийстве пятерых человек, чьи тела были найдены в лесу.

– Да, я слышала о вас! Джон мне рассказывал. Что случилось?..

– О, не беспокойтесь! – Чарли поспешил успокоить собеседницу. – Если вы о Джоне, то с ним все в порядке. Он и несколько других полицейских проводят сейчас обыск в доме Майка О"Нилла, африканца, чье тело было одним из найденных на той поляне. Я заранее прошу прощения за беспокойство, но я хотел бы обсудить с вами несколько вопросов, ответы на которые, как мне кажется, могли бы помочь нам выбраться из тупика, в котором мы оказались.

– Да, конечно, я готова помочь. Я вас слушаю...

– Видите ли, это не совсем телефонный разговор. Убийство пятерых человек, в том числе полицейского, вещь серьезная, и мы не знаем, как далеко могут пойти те, кто сделал это. Не исключено, что наш с вами телефонный разговор могут прослушать и это может иметь определенные последствия для дела и для вас.

– Прослушиваться? – испугалась Линда.

– Не беспокойтесь, меры приняты и бояться вам совершенно нечего! Надеюсь вас не очень напугает, если я скажу, что перед вашим домом сейчас находится один из наших агентов. Если нет возражений с вашей стороны, то я дам ему знать и через минуту он позвонит к вам в дверь. Я бы не очень хотел вторгаться в ваше личное пространство, поэтому я предпочел бы, чтобы вы приехали к нам сами.

– Хорошо... я согласна... – как-то машинально вырвалось у Линды.

– Ну и замечательно! Я сейчас сообщу Исааку, чтобы он подошел. Только Линда, перед тем, как выходить с ним из дома, убедитесь, что он предъявит вам удостоверение. Хотелось бы избежать всяких недоразумений, да и вам будет безопасней.

– Хорошо! – Линда положила трубку и села на стул в прихожей. Сердце нервно билось в груди. «Позвонить Джону!» – подумала она, но позвонить не успела. Лишь только она подняла трубку, на крыльце послышались шаги и кто-то трижды нажал кнопку звонка.

Менее чем через десять минут Линда переступила порог полицейского участка.

– Чарли?.. Чарли Салмон? – спросила она, заходя в пропахшую табачным дымом комнату и смотря на единственную фигуру, которая сидела к ней спиной и что-то печатала на компьютере.

– Линда? – Чарли Салмон повернулся и с особым удивлением посмотрел на стоявшую в дверях высокую красивую женщину. – Называйте меня Чарли, просто Чарли, – он быстро встал и подал ей свою большую жилистую руку. – Пожалуйста, присаживайтесь! – он показал на стол напротив и дождался, пока Линда сядет. – Я прошу прощения, что вызвал вас сюда, но мне показалось, что это будет более уместно, нежели если бы мы приехали к вам. Как вы уже понимаете, предмет нашего разговора будет касаться этого странного убийства, которое произошло несколько дней назад на лесной дороге...

– Вы подозреваете меня? – спросила Линда полусерьезно-полушутя.

– Вас? – суровое лицо Чарли вдруг расплылось в улыбке, и он громко засмеялся. – О нет! конечно нет! Я, естественно, не психолог и не могу видеть человека насквозь, как, наверняка, можете делать вы, но мне кажется, что такая женщина как вы, – он посмотрел на Линду каким-то особым взглядом, в котором читался намек на нечто большее, чем простое любопытство, – вряд ли способна убить пятерых человек, из которых один бывший морской пехотинец, а два – телохранители-головорезы одного известного в прошлом криминала.

– Тогда я слушаю вас, Чарли, – Линда ответила ему взаимной улыбкой.

– Кай. Кай Ковальски. Предполагаю, что это имя вам знакомо?

– Да, знакомо! Кай часто ходил ко мне. Я оказывала ему посильную помощь в его посттравматической реабилитации.

– Да, мне это все известно. Джон рассказал мне, что вы помогали несчастному на совершенно безвозмездной основе. Мне кажется это очень благородно с вашей стороны, такие поступки в наше время – большая редкость.

– Спасибо! – ответила Линда немного смущаясь.

– Вы могли бы описать мне этого человека? Как он оказался здесь и кем он был до этого, мне уже известно. Мне было бы интересно услышать о нем самом, понять, так сказать, его психологический портрет.

– Да, конечно! Но, скажите мне сначала, только скажите честно, как вы думаете – его... убили?

– Скажу вам честно, не знаю. Я не могу ответить вам ни утвердительно, ни отрицательно. Здесь есть определенные сложности; но на данный момент улик, доказывающих, что он жив, гораздо больше, чем тех, которые говорили бы, что он мертв.

– Спасибо! Я правда очень переживаю за него. Я чувствую, что во всем этом какая-то моя вина, недосмотр именно с моей стороны!

– Почему же вы так думаете?

– Я говорила уже об этом Джону. Я видела Кая накануне того дня, как он исчез, он приходил ко мне поздно вечером, почти ночью! Я помню, вернее мне показалось, что тогда он хотел мне что-то сказать, но я не выслушала его. Я... я очень хотела спать, мы допоздна отмечали день рождения одной из моих подруг. Тогда я поступила с ним, мягко говоря, непрофессионально – отправила его прочь, когда ему нужна была моя помощь...

– Но вы, как специалист, разве обязаны принимать пациентов тогда, когда они захотят?..

– Нет, вы не понимаете! Все не так! Все не так, как вы себе представляете, он был не просто пациент, для него я была чем-то то большим – другом, единственным его другом!

– Мне кажется или ваша дружба основывалась на жалость к нему?

– Я не знаю, возможно... но возможно и нет. По началу да, но потом, потом, наверное, нет...

– Простите мою откровенность, надеюсь вы не обидитесь на меня за вашего друга, но мне все здесь заявляют, что это был какой-то униженный и слабый человек, не способный на ни на что серьезное и боящийся почти всего, что его окружает. Кевин Райдер, например, утверждает, что Кай умственно недоразвит и даже что-то вроде идиота...

– О, это не правда! Совершенная неправда! По началу, как только я его увидела, он мне действительно таким и казался. Он не мог нормально разговаривать, его речь была односложна и проста, он дрожал, он не смотрел никому в глаза, в своем поведении он демонстрировал крайнюю интровертность. Но потом он начал меняться: начал лучше говорить, его речь стала связанной и последовательной. Я давала ему тесты на интеллект и... и, это правда, – последние тесты показали результат даже выше среднего! Я помню я давала ему читать книги. В основном классику. Он любил ее, да и мне казалось, что это лучшее, чем можно заполнить пробелы в сознании. Так вот он прочитывал все, что я ему давала, и каждая из книг вызывала у него какие-то мысли, которыми он всегда спешил делиться со мной, и мысли эти были далеко не глупы!

Все это время, Чарли не отрывал взгляда от Линды. Она заметил в ней состояние сильного нервного напряжения, видел, как начали дрожать у нее руки, когда она рассказывала ему про этого, казалось, бы совершенно чужого и не похожего ничем на нее человека.

– Мне бы очень хотелось услышать эти мысли, – проговорил он, наконец, дав Линде договорить и выждав некоторую паузу.

– Извините, но... но я не могу рассказать вам это. Все сказанное между нами за теми дверями было сказано на условиях конфиденциальности, да и там не было сказано ничего такого, что могло бы как-то помочь всему этому делу...

– Понимаю! Я не буду настаивать. Но скажите, пожалуйста, по вашему мнению, до всего этого, то есть до полной этой потери памяти, он был таким же?

– Вы имеете ввиду его характер?

– Да, и характер тоже.

– Это тот вопрос, который я задавала себе много раз, но на который так и не смогла найти ответ. Временами мне казалось, что робость его это лишь следствие его травмы и его ощущение себя как человека неполноценного, человека без прошлого! Но временами... Бывали моменты, когда он смотрел на меня таким взглядом, что у меня по коже бегали мурашки. Казалось это был другой человек, с иным подходом к жизни, с иным мышлением. Но проходила минуту и все проходило! Он снова менялся; взгляд его становился прежним и мои догадки снова запутывались.

– Из ваших слов я могу сделать вывод, что он был совсем не простым человеком!

– Скорее да. Но... но почему вы говорите, что был?

В этот момент с коридора послышался глухой удар металлической двери. Кто-то вошел внутрь.

– Минутку! – Чарли встал из-за стола и подошел к двери. – А, Джон, заходи! – сказал он только что вернувшемуся с обыска Джону. – Мы тут как раз беседуем с твое сестрой.

– С Линдой? -удивился Джон, входя в комнату. – Линда? – проговорил он, переводя взгляд с сестры на Чарли. – Что ты тут делаешь? Что она тут делает? – спросил он уже у Чарли.

– Это моя просьба, я попросил ее прийти сюда.

– Но зачем?.. она не имеет к этому никакого отношения!

– Ничего страшного, Джон, все нормально! – Линда улыбнулась брату. – Мистер Салмон спрашивал меня про Кая, я буду очень рада, если чем-то смогу помочь его поиску.

– Думаю, вы сможете. Садись, Джон, – Чарли отодвинул от стола стул и кивнул Джону. Тот молча сел.

– Я понимаю, что есть что-то, что Линда еще пока не знает, но что ей лучше будет узнать, – Чарли сел на прежнее место и посмотрел на Джона, который сразу скрестил руки на груди и принял вид недовольного человека. – Линда, вам известно о находке, которая была обнаружена вчера в комнате Кая?

– Находки? Н-н-ет! – удивилась Линда. – Что за находка, Джон? – обратилась она уже к брату.

– Видимо у него еще не было времени вам всего рассказать. С твоего позволения, Джон, расскажу я. Вчера вечером в комнате у Кая был проведен обыск. Я не буду во всех подробностях описывать, что мы там нашли, но по результатам обнаруженного можно сделать вывод, что Кая Ковальски пытали...

Линда невольно вскрикнула и прижала ладонь к губам. Страшная новость лишила ее дара речи и она впала в то состояние, когда человек готов был лишь слушать, но не говорить.

– Все выглядело так будто кто-то таким образом пытался вытащить из Кая какую-то важную информацию. Кто это был и что за информация ему или им нужна была, мы этого не знаем... пока не знаем. Но мы знаем наверняка одно, после того, как над ним были совершены эти пытки, он был вывезен в лес, на то самое место, где были обнаружены тела пятерых человек. Что происходило дальше для нас всех остается загадкой, но точно известно, что на этой поляне в Кая Ковальски, почти в упор, был произведен выстрел из пистолета.

– Боже мой! – вырвалось, наконец, у Линды. – Боже мой!.. Бедняга... Но что он сделал?! За что его так? Он был слаб... он...

– Подождите, это еще не все... далеко не все. Нам пока не известно, насколько опасным было ранение, возможно оно было по касательной, но нам точно известно то, что этот выстрел для Кая Ковальски не был смертельным.

Джон перевел удивленный взгляд на Чарли. Видно было, что и для него такая осведомленность Чарли была полной неожиданностью. Линда продолжала сидеть все в той же позе, с прижатой к губам ладонью и широко открытыми от страха глазами.

– Откуда такая уверенность? – спросил, наконец, Джон, наблюдая за тем, как Чарли Салмон открыл свой блокнот и что-то там посмотрел.

– Оттого, что вчера вечером, в лесу, уже почти у самой асфальтированной дороги, был обнаружен пистолет Беретта М9, с одним оставшимся в нем целым патроном. Результаты экспертизы, которые мне принесли чуть больше часа назад, показали, что на нем присутствуют отпечатки пальцев Кая Ковальски...

– Что? – не веря услышанному переспросил Джон.

– Что это означает? – спросила Линда.

– Это означает, что последним, кто держал в руках оружие убийства как минимум четырех человек, был именно Ковальски...

– Нет! – Джон покачал головой, – тут, наверное, какая-то ошибка. Это должно означать, что Кай держал в руках оружие, когда все уже были мертвы, что это он их убил!

– Да, эта информация сложная для восприятия, но факт есть факт. Более того, следы отпечатков пальцев обнаружены не только на рукоятке и корпусе пистолета, но также и на его магазине. Будто на каком-то этапе всего произошедшего Кай извлек магазин из пистолета и пересчитывал в нем патроны ...

– Ну это уж какой-то бред! Я отказываюсь в это верить! – Джон встал из-за стола, дошел до двери и меньше чем через минуту вернулся с двумя стаканами воды. – Держи, – предложил он сестре, и та без слов приняла стакан в свои дрожащие руки. – То есть вы хотите сказать, что человек, которого связали скотчем, которому вырвали на руках несколько ногтей плоскогубцами, в которого потом выстрелили в упор... что этот человек потом встал, взял пистолет, застрелил четверых человек, убил Фрэнка буквально одним ударом, а потом просто взял и куда-то ушел, бросив пистолет в траве у дороги?

– Не совсем так. Не совсем чтобы сразу ушел. Мы обнаружили следы крови Кая Ковальски так же в автомобиле Фрэнка Стаймера. Помнишь газету, вытащенную в бардачке и брошенную рядом с машиной? Утром на ней обнаружили капли крови, его крови. Судя по всему, после убийства, Кай подошел к машине Фрэнка Стаймера и начал рыться в бардачке. Его не интересовала ни пачка денег, которая там была обнаружена, ни пистолет, лишь газета... Какая-то бессмысленная рекламная газета недельной давности, которую Фрэнк, видимо, взял на заправке.

– Но он... он не мог сделать ничего подобного, – заговорила Линда. – Он был слаб, он всего боялся, он... он был как ребенок.

– Иногда деты могут быть очень злыми, – Чарли слабо улыбнулся, – если вы заметили, я не делал пока никаких предположений, я просто сообщил вам факты. А факты, как видите, говорят очень многое...

– Не могли его подставить?! Кто-то, кто убил остальных не мог сыграть с ним такую шутку?

– Заставить его трогать заряженный пистолет; заставить его достать магазин?.. Не думаю. Да и зачем?

– Но может... – Джон бегло взглянул на сестру, – может отпечатки оставили его пальцами, которые... которые...

– Которые кто-то отрубил у Кая и по одному прислонял к пистолету? Нет, это исключено! Экспертиза обнаружила на пистолете отпечатки семи из десяти пальцев рук. Почти все отпечатки пальцев соответствуют тому расположению, как расположил бы их человек, стрелявший из пистолета и достававший из него магазин. Технически это очень сложно подстроить в условиях леса и я сомневаюсь, что так и было.

– То есть сомнения нет, что стрелял именно Кай? – тихо спросила Линда.

– На данный момент он единственный подозреваемый. Была ли это оборона с его стороны или запланированная атака -этого мы пока не знаем.