Текст книги "Человек-машина"

Автор книги: Макс Барри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Палец Джейсона скользнул по клавиатуре. Наши взгляды встретились. Я узнал этот взгляд: так он смотрел на меня, когда я ждал его в лаборатории, сунув ногу в Тиски. Тогда он метнулся к Большой Красной Кнопке, но опоздал. Похоже, Джейсон усвоил урок.

– Живо! – велела Кассандра Котри. – Времени нет.

Можно было топнуть. Ударная волна прокатится по полу и собьет Джейсона с ног. Поднимется крик. Джейсон на карачках поползет к своему компьютеру, но я окажусь быстрее и раздавлю планшет копытом. Охранники отступят, зная, на что я способен. Пока они сплотятся, я успею подхватить Лолу на руки. Можно выпрыгнуть через проломленный потолок и приземлиться на крышу. Примчится полиция и «скорая помощь», но я мог бежать, пока не оставлю их далеко позади и мы с Лолой не окажемся вне досягаемости «Лучшего будущего». Еще до рассвета, уже в другом городе, мы могли бы взломать фабрику и с помощью тамошнего оборудования найти во мне передатчик. Я научил бы Лолу пользоваться магнитной дрелью, она села бы мне на грудь и сделала так, чтобы нас больше никогда не нашли.

Это был хороший план.

Я поднял копыто. На том все и кончилось. Копыто зависло. Ощущение осталось прежним. Копыто не омертвело. Но оно меня не слушалось. Я превратился в статую. Я попробовал повернуть голову, чтобы взглянуть на Лолу, но смог лишь скосить глаза. Лола завизжала. Я задохнулся, так как теперь мне предстояло умереть. Но я и не умер. Я просто стоял.

– Пождравляю, – изрекла Кассандра Котри. – Вы вшегда хотели быть машиной.

Джейсон припал к клавишам. Копыто опустилось. Ноги устремились вперед. Я был не статуей. Марионеткой.

– Пушть он ее ударит, – сказала Кассандра Котри. – Врежет ей… или штукнет по голове кулаком, вше равно.

– Что? – переспросил Джейсон.

– Пушть он ее ударит. Она не нужна нам живой.

– Я не думаю… – начал Джейсон, и Кассандра Котри повернулась и посмотрела на него в упор. – Ладно.

Он склонил голову над планшетом. Типичное поведение. Технический персонал любит болтать о бунте против руководства, но когда доходит до дела, становится тише воды ниже травы. Мы не привыкли скандалить.

– Лола, – сказал я.

Мое копыто ударило в пол. Повисла пауза. Мой живот провернулся так, что я оказался к ней лицом. Я сделал шаг.

– Боже, Джейшон. – Кассандре Котри не терпелось. – Вы еще медленнее можете?

Он смахнул волосы со вспотевшего лба.

– Беги, – сказал я.

Но разве был в этом смысл? Лола явно не хотела бежать. Она неподвижно стояла, пока я не замер перед ней и не поднял руку-пулемет. Тогда она подалась вперед и обняла мой металлический торс.

– Беги. Пожалуйста.

– Я люблю тебя, Чарли.

Я ощутил волнение невидимой силы. И я сложил два и два. Когда сердце Лолы начало вырабатывать ЭМИ в первый раз, мы готовились к близости. Во второй раз я прыгнул на балкон, чтобы спасти ее. У Анжелики мы целовались. Во время езды вслепую мы задели машину и Лола сказала: «Я решила, ты ранен». И вот теперь…

Я был скептически настроен ко всему, что нельзя измерить, записать и подвергнуть независимой проверке двойным слепым методом. Но здесь я имел дело с неоспоримыми данными. Сердце Лолы билось быстрее рядом со мной.

– Лола, – молвил я, – поцелуй меня.

Лола подпрыгнула и обняла меня за шею.

– Я сделал тебе сердце, – прошептал я. – Оно в «Лучшем будущем».

– О! – Она стиснула меня. – Как здорово.

– Оно тебе понадобится. После всего.

– Чарли, – повторяла она. – Чарли.

– Если ты уничтожишь грузовик. И меня. Мое тело.

– Нет, Чарли.

– Они не смогут. Уйти. Тогда, может быть, приедут копы. Врачи. Спасут нас.

– Может быть?

– Лучше. Чем ничего. – Я почувствовал, что рука чуть сместилась. Она делала поправку на новое местоположение Лолы. – Пожалуйста, – попросил я. – Сейчас.

Мы поцеловались. Из глубины груди Лолы полился высокий звук, как будто она запела. Электрический вихрь, пронесшийся сквозь меня, мог быть ее дыханием. Наступившая тьма – ее объятием.

0

– Опля, – произнес кто-то. – Обалдеть можно.

– Это… что это? Вторая стадия?

– Нет, это… – Несколько человек дружно вздохнули. Затем послышались аплодисменты, гиканье и смех.

– Онлайн. – Слово прозвучало веско, на манер: «Наша взяла».

Я попытался моргнуть. Не получилось. Но я мог видеть. Вот ваза, в ней три желтых цветка. Нарциссы? Я не знал названий цветов. Но ваза стояла на ровной белой поверхности, а за ней высилась бежевая стена. Мне показалось, что белая поверхность принадлежала какому-то прикроватному столику. Я попытался повернуть голову, чтобы осмотреть всю комнату, и снова не вышло.

За вазой возникло лицо. Женщина с миндалевидными глазами, скрытыми за очками в коричневой оправе.

– Чарльз Нейман?

Я сглотнул или попытался сглотнуть.

– Что?.. – выговорил я.

Женщина глянула на что-то позади меня. Она держалась чуть ближе, чем было бы удобно. Я радовался, что очнулся и пребывал, оставалось надеяться, в безопасности, но не стал бы возражать, если бы эта женщина покинула мое личное пространство. Она снова взглянула на меня сияющими глазами. На миг мне почудилось, что она собирается меня поцеловать.

– Реакция. Чистая реакция.

Где я? Меня охватила паника. Ни одна часть тела меня не слушалась.

– Вы находитесь в проектно-конструкторском бюро. Вы попали сюда в ходе диверсификации активов после слушаний о крахе «Лучшего будущего». Мы сотрудники совместного консорциума, представляющего частные и государственные интересы. Вы… – Она посмотрела вбок. – Должна ли я…

– Продолжайте, – сказал кто-то.

Она перевела взгляд на меня:

– Парамедики ничем не смогли помочь. Когда они прибыли, вы уже потеряли сознание. Поначалу… в общем, они, конечно, считали, что вы – внутри. В корпусе. У них были клещи и прочие инструменты, чтобы спасать людей из покореженных машин, и они начали вас вырезать. Пока не поняли, что никакого тела внутри нет. У вашей спутницы возникли свои проблемы. Ее сердце остановилось, но не реагировало на массаж. Тогда они не знали, что у нее внутри. Вы были однозначно обречены. Затем вмешались сотрудники… искусственно улучшенные сотрудники. Во время слушаний им прилично досталось. Сейчас я думаю, людям должно быть стыдно за то, как их демонизировали. Это был шок перед будущим. Теперь же, конечно… – Она пожала плечами. У нее были красивые глаза. Этот миндальный цвет, он был очень глубок. – Так или иначе, они вас спасли. Они знали, какие части можно отключить, не убивая вас. Не убивая ваш мозг. Они поддерживали в вас жизнь по пути в больницу. Можете представить, как вы выглядели. Доктора заявили, что спасать нечего. По их меркам вы даже не представляли собой личность. Вы были органами. Но Лучшие Люди убедили их стабилизировать вас. Подавать вам кислород, воду. Затем вмешались власти. Лучших Людей отстранили. Они были… короче, как я сказала, сейчас такое неприлично повторять. Мы отстаивали иные ценности. Лучших Людей сочли неправильными. Аморальными. – Она скривилась. – Их привели в норму. Все их надстройки ликвидировали. Это было ужасно. Но со временем мы – наше общество – все наверстали. Догнали технологию. Поняли, как она стала частью людей.

Она снова глянула в сторону.

– Несколько раз нам приказывали списать вас. На больницу давили как снаружи, так и изнутри. У входа стояли манифестанты. Однажды они ворвались и… – Она махнула рукой. – Вам нельзя было там оставаться. Был достигнут компромисс. Вас перевезли сюда. На этом этапе вы фактически превратились в исследовательский проект. Сохранить вам жизнь не было его целью. Задача была… – Она помедлила. – Наверное, проще будет вам показать.

Одной рукой, совершенно не напрягаясь, она развернула мою голову. Комната сдвинулась. Я увидел серый ящик. Он выглядел как элемент медицинского оборудования. Его усеивали кнопки, светодиодные индикаторы; к нему тянулось около сотни черных проводков. Один змеился ко мне, другой – к монитору. «Что это?» – подумал я. На экране возникла надпись:

ЧТО ЭТО.

В экране отражались нарциссы. Возле них на белой поверхности стоял маленький черный цилиндр с подставкой из белого пластика. В его передней части располагался объектив, а сзади отходил провод. Я понял, что смотрю на свое отражение.

– Стоп, – сказал кто-то. – У него всплеск.

– Нагрузка растет.

– Слишком много неконтролируемых процессов. Ядро блокируется.

– Выключите его. Выключите его!

Снова тьма.

Странный свет. Рассеянный. Я не мог сфокусироваться. Я потерял ориентировку. Я забыл, где нахожусь.

– Держит… хорошо. Так и оставьте.

– Слабые наводки на шину вывода данных. Ничего страшного.

– Хорошо… дайте ему взглянуть. Только медленно.

Свет поехал вверх. Вернее, поднялось то, что меня укрывало. Я увидел мужчину в полосатой рубашке и галстуке-бабочке. Штука, которой я был накрыт, оказалась лабораторным халатом. В подъеме он зацепился за меня рукавом и развернул вполоборота, так что в поле зрения возник серый стальной ящик. Монитор. По экрану побежали буквы:

НЕТ ЯЩИК ЯЩИК Я В ЯЩИКЕ НН Н Л Н ОЛАПОЛАЛОЛАЛОЛАЛОЛА…

– Зараза! – Лабораторный халат накрыл меня вновь. – Остановите его!

– Вы видели, что он выдал?

Я почувствовал, что сжимаюсь, прекращаю существовать по частям.

– Может быть, она права. Может…

Меня не стало, я не услышал продолжения.

– Чарли?

Я открыл глаза. Нет. Не открыл. У меня не было глаз. Но я увидел Лолу. Она подпирала рукой подбородок, утвердив на столе локоть. Прическа выглядела так, словно она забрала волосы в аккуратный хвостик, а потом вышла на ветер.

– Эй! – Она улыбнулась. – Вот ты где.

«Лола, – произнес я, – ты меня слышишь? Я не могу говорить».

– Ты говоришь, Чарли. Вот здесь… – Она поворачивала мою камеру, пока я не узрел монитор: «ЛОЛА ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ Я НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ». – Видишь? Ты говоришь.

Я ЧТО ВНУТРИ МОЙ МОЗГ ВНУТРИ

– Нет. То есть… да. Но это не твой мозг.Ты теперь на транзисторах.

КАК ЭТО Я НА ТРАНЗИСТОРАХ

– Не могу поверить. – Она вытерла глаза. – Столько времени прошло.

СКОЛЬКО ЛОЛА

– Шесть лет, Чарли.

ШЕСТЬ ЛЕТ КАК ЭТО ШЕСТЬ ЛЕТ

– Как будто шесть минут. – Она рассмеялась. – Боже, Чарли, это действительно ты.

Я РОБОТ, написал экран. ЯЩИК Я МЕРТВЫЙ ЯЩИК

– Нет, Чарли. Ты не ящик. Твое тело – ящик. Только и всего.

НЕ ХОЧУ БЫТЬ ЯЩИКОМ ЛОЛА

Она погладила мою камеру. Я не мог это ощутить. Но мне стало легче.

– Они сказали, что тебя нет. Но я не дала бы тебя отключить. За последние шесть лет мне пришлось наорать на массу людей, потому что они опустили руки и хотели сдаться. – Она выпрямилась и расстегнула блузку. Ее грудь пересекал выцветший светлый шрам. – Смотри. У меня твое сердце.

ЛОЛА Я ТОСКУЮ ПО ТЕБЕ

Она закрыла рукой рот и отвернулась. Ее глаза блестели, когда она снова посмотрела на меня.

– Ну, больше тебе не придется тосковать, Чарли. Давай я расскажу тебе про этот ящик. Он особенный. У него есть порты.

ПОРТЫ

– Да. Ты сможешь подключать разные штуковины.

ШТУКОВИНЫ КАКИЕ ШТУКОВИНЫ

– Хороший вопрос. Ответ зависит от тебя. Потому что это просто интерфейс, Чарли. Его можно конфигурировать, как нам захочется. Но… пока я ждала… я немножко забежала вперед и… нет, ничего особенного. Ты можешь лучше. Но я хотела дать тебе что-нибудь. Как ты дал мне сердце. Я хотела дать тебе что-нибудь построенное моими руками. И вот я сделала тебе руку.

РУКУ ЛОЛА

– Я ею горжусь, как дура какая-то. То есть она совсем примитивная. Но это начало.

НАЧАЛО

– Ага. – Она положила голову себе на руку, продолжая другой поглаживать мою камеру. – Именно так.

Странно было смотреть на нее в объектив. Но не настолько, как может показаться. Наверное, люди ко всему привыкают. Теперь, когда я об этом задумался, мне кажется весьма удивительным, что человеческим существам удобно расхаживать в телах, преимущественно состоящих из жидкостей. Это даже как-то эксцентрично.

ПОКАЖИ МНЕ РУКУ, попросил я.

Благодарности

Однажды посетитель моего сайта отчитал меня за проволочки между книгами:

Чем вы там занимаетесь? Я, блин, читаю «Сумерки». Меня достало.

Как меня достало! Книги! ПИШИТЕ КНИГИ! Рассказы… что угодно.

Мне казалось, я работаю в поте лица. Я много чего написал. Неоконченные романы. Сценарии, по которым не сняли фильмов. Рукописи, которые должны год отлежаться в ящике стола, пока я найду в себе силы взглянуть на них вновь.

Я решил доказать, что не просиживаю задницу. Что не толькопросиживаю задницу. У меня было несколько страниц текста, который никак не хотел превращаться в роман, и я задался вопросом, как он будет выглядеть в виде нарезки. 18 марта 2009 года я запостил на своем сайте первый фрагмент из двухсот слов. Это была первая страница «Человека-машины». На следующий день я запостил еще сотню, потом сто пятьдесят. Дальше были выходные. Я сделал перерыв. В понедельник продолжил. Сперва у меня имелся резерв в десяток страниц, но очень скоро припасы иссякли, и большинство страниц я писал за сутки до того, как их выложить. Каждый день я просматривал комментарии читателей и обдумывал отзывы. К декабрю я закончил, набрав в общей сложности 54 000 слов.

Этот роман намного длиннее сериала и в некоторых деталях отличается от него. Отчасти это связано с тем, что сериал был черновым наброском, ужасным по умолчанию, но дело также в большом различии форматов. Каждый эпизод сериала должен был по законам жанра оканчиваться на самом интересном месте; роман же, я надеюсь, получился глубже и менее затейливым. Но книга никогда бы не появилась без сериала, а потому я в долгу перед всеми, кто девять месяцев его читал по гребаной страничке в день. Спасибо всем, кто не бросил его, хотя я вывешивал черновой вариант, что является – или должно являться – своего рода преступлением для писателя. Спасибо вам за комментарии, превратившие сайт в метатекст («Аннотированный человек-машина»), полный идей, прогнозов и толкований. Плюс особые, навороченные благодарности самым активным, среди которых отмечу следующих: Pev (мне до сих пор любопытно), gStein, CrystalR, Toby O, Electrichead, David, Ben, fredzfrog, Stygian Emperor, Mapuche, coolpillows, Chemical Rascal (каламбуры и хайку на заказ), Alex, Ian Manka, Felix, C Leffelman, SilverKnight, Yannick, dabbeljuh, Abgrund, Alan Westbrook, Sex-Cpotatoes, regtiangha, Neville, Adam Speicher (он же meta-Adam), tim, Katie Ellert («Где же Лола? Ну где же Лола?»), Ajna, Isaac, Joe M., Justin, towr, Morlok8k, Ballotonia, Sander, Ted и Robert Bissonnette. Не раз и не два я в страхе возвращался к вчерашней записи, будучи уверен, что она никому не понравилась, но обнаруживал аплодисменты, шутки и подсказки, освещавшие мне путь. До того как начать, я подумывал разместить вверху страницы для комментариев что-нибудь вроде: «Критика произведения, пока я его еще пишу, может вызвать у меня творческий кризис». Я этого не сделал, повода не возникло. Читатели были ко мне намного добрее, чем я заслуживал.

Я использовал множество читательских идей. Я не был уверен, что следует признавать это во всеуслышание, но вот вам моя юридическая справка: вам не поставить знак копирайта на мысль, так что спасибо, лошары. Стоп. Вы же его не набили? Хорошо. Потому что иные, знаете ли, душу вынут за такую работу.

Спасибо всем, кто подкидывал мне идеи. Даже те из них, что не были использованы, помогли мне определить границы вымышленного мира. Особенно ценным стало вмешательство Мередит Коз, которая рассказала мне о пластичности мозга и свободных нейронах. Фиброщит Карла возник благодаря Крейгену Ситакеру. Даже обложка первого издания выбиралась онлайн, в связи с чем отдельного упоминания заслуживает Reddit – спасибо всем, кто поделился своими соображениями.

Спасибо Марку Тейлору за дозволение скопировать главное из его замечательной записи в блоге: «Короткий, но полезный урок элементарной стратегии блокировки ресурса». Тейлор настолько хорошо объясняет, почему программистов нельзя подпускать к обычным людям, что я не придумал ничего лучше тупого заимствования.

Майкл Иэн Минтер – автор процитированного выше комментария. Я не хочу побуждать читателей подстегивать авторов. Особенно если автор я сам. Но Минтер меня убедил, и я бы свалил на него всю вину, пойди все наперекосяк, а потому сейчас, наверное, должен воздать ему по заслугам.

Спасибо тебе, Джен, за то, что терпела, когда меня поджимали сроки («Мне не нравится эта страница. Я должен переписать страни-и-и-ицу!»), и за то, что ты изначально одобрила замысел. То же относится к моему агенту Люку Дженклоу: он сделал все, чтобы прикольный эксперимент в режиме реального времени не разорил меня, а также нашел мне воодушевленных поклонников в лице Захарии Уогмена и Тима О'Коннелла из «Vintage Books», Авивы Таффилд и Генри Розенблюма из «Scribe Publications» и Брайана Сайберелла и Кейти Шульман из «Mandalay Pictures».