Текст книги "Страсти-мордасти (СИ)"

Автор книги: Маира Цибулина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Ничего на свете лучше нету … чем бродить с друзьями по белу свету …

Ее волосы развевались на ветру, и она сама шаталась то ли от ветра, то ли от выпивки. Увидев всех нас, она удивилась.

– И что ты мне скажешь? – спросил Сергей Петрович дочь.

– Ой, прости, папочка! – икая, сказала она. – Совсем с головы вылетело к тебе заехать на работу.

– Где улики? – спросил снова полковник.

– К-какие у-улики? – икая, переспросила Муся.

– Кассета и нож, – сердито ответил он.

– А эти! – радостно воскликнула она. – Они в сумочке. Ты не переживай. Я их не потеряла. Берегла их, как зеницу ока. Я прям с них пылинки сдувала.

– Оно и видно. Вон сумочка вся испачкана в какой-то гадости.

– А это … мы … я… – пыталась что-то придумать Муся, но у нее плохо получалось, потому что ее мозги пропитались спиртным так, что притупили ее смекалку.

– Навелное, в компоте искупала, чтобы чище была. Дай сюда сумочку, пока ты ее в еще чем-то не искупала, – приказал Сергей Петрович, протягивая руку за сумкой.

Удостоверившись в том, что улики на месте и в полном порядке, полковник ушел в дом, даже не спросив, где ее носило всю ночь.

– Мусинька! – обратилась к пьяной в стельку девушке моя мамочка. – Славу Богу, ты жива и здорова! Где же ты была? Почему мобильный отключила? Мы тут из-за тебя всю милиции на ноги подняли, все морги Москвы объехали, все больницы обзвонили …

Муся вытаращила свои глазки, пытаясь понять все то, что ей моя мамочка говорила.

– Зачем? Я же всегда так делаю, и папа это знает. А может и не знает. Он же приходит домой поздно и сразу спать ложиться. А утром я тихонько прихожу, чтобы соседей не разбудить.

Моя мамочка попыталась еще что-то сказать, но Муся, не слушая ее, двинулась в сторону дома.

– Милочка, давай потом поговорим, – отмахнулась она, – спать хочу так, что с ног валюсь.

56

Утром я встала в семь и начала собираться на работу, а если быть точнее, то вообще не спала, просто приложила на пару минут голову к подушке, а уже через секунду слышу – будильник орет на все горло: «вставай, вставай». Скажите, зачем мне в такую рань вставать, если мне надо на работу приблизительно к одиннадцати быть? Все очень-очень просто. Быть моделью не так-то просто, как кажется с первого взгляда. Большинство девушек думает, что эта работа совсем не утомительная и не требует от моделей никаких усилий с их стороны. Они считают, что ходить по подиуму каждая дура сумеет! А вы сначала попробуйте, а уже потом говорите всякие гадости относительно «вешалок», как их все называют за глаза. А вы хоть иногда задумывались, почему гламурные девицы из обложек разных журналов и экранов так эффектно выглядят?! Скажете, что природа их с лихвой наградила?! Не угадали. Не в этом секрет их красоты. Ладно, не буду вас томить и все скажу сразу, как оно есть на самом деле. До обложки в журнале или до дорожки на подиум – моделям нужно сделать кучу вещей. Начиная от депиляции, и заканчивая стрижкой ногтей, или как это сейчас по-модному называют – маникюром и педикюром, – девушкам еще нужно успеть сделать полную военную оснастку, как я это называю, то есть макияж, – разукрасить свое личико во все цвета радуги. А потом еще несколько часов терпеть издевательства парикмахеров и стилистов, чтобы в конечном итоге выглядеть, как кукла, перетянутая ленточкой, на которой написано «вав» и чтобы, читая это, все выкрикивали «вав, вав».

Умывшись, я сделала себе легкий макияж, который, однако, занял у меня целый час. Считаете, что можно справиться с этим за более короткое время?! Возможно. Однако у меня такое не получается. Я пока накрашу один глаз, то это действие займет у меня от десяти до двадцати минут времени, при этом я всегда умудряюсь несколько раз тыкнуть себе кисточкой в глаз. А это так неприятно, я вам скажу. А еще после этой процедуры я всегда выгляжу, словно панда-кунг-фу с черными кругами вокруг глаз. Сказочная картина! Называется – Золушка наряжается на бал.

Потом еще по пять минут уходит на каждый глаз, чтобы смыть все те шедевры, которыми я их разукрасила. А про помаду – я вообще молчу! Ровно ее нанести у меня с первого раза никогда не получается. Это просто кошмар! Жуткое зрелище! Я после этого выгляжу, как перекрашенный клоун. Только клоунам так можно выглядеть. Они ведь тем и зарабатывают, что смешат людей. А мне так выглядеть нельзя. Я ведь теперь профессиональная модель! Максимум, чем я должна смешить людей так – это красиво падать, дефилируя на подиуме. Такой себе умирающий лебедь! А вот выйти с криво-накрашенными губами – так это преступление, за которое карается – исключением из этой профессии навсегда. Поэтому окраска губ занимает у меня еще больше, чем окраска ресниц. И скажу только, что это еще ужаснее, чем красить глаза. Все время норовит карандаш выйти за рамки губ. Как Муся умудряется ровной линией с первого раза без карандаша нанести помаду? Это диво дивное для меня! А она постоянно хихикает, когда я ее спрашиваю об этом и отвечает, что с этим умением нужно родиться.

Справившись кое-как с боевой окраской лица, я натянула на себя шикарное, короткое платье от Гуччи, а на ноги нацепила, как всегда в последнее время, шпильки-дрильки, ну, а в руку я взяла сумочку от какого-то дизайнера. Вот только его фамилию я начисто забыла. Помню только, что он любимый французский кутюрье моей бабушки. Чтобы сделать себе красивую прическу, у меня не хватило времени. Мне нужно было быть на работе ровно в десять, а до этого я должна была поговорить с Мусей на очень серьезную тему. Но перед этим мне надо было подкрепиться, потому что без вкусной и сытной пищи я не смогу сделать даже десять шагов на каблуках. Поэтому пригладив еще раз волосы рукой, я прямиком направилась на кухню. Однако, вместо обычной картины, то есть Аньки со сковородкой в одной руке и чайника в другой, я увидела пустую кухню. Такое бывает только по выходным, когда наша домработница ездит к своему сыну и внукам, чтобы тех повидать. Но сегодня, ведь не суббота и не воскресенье!

– Так-так-так! – уперев руки в бока, я стала кивать головой. – И зачем мы держим в доме кухарку, если она не выполняет свои обязанности?

Наверное, что-то с Аней случилось, если она не явилась на свое рабочее место вовремя. Надо будет выяснить это потом, а сейчас меня ожидает худшая вещь в мире – готовка пищи своими собственными руками. Я ненавижу готовить, притом и не умею! Но мне жутко захотелось почему-то жареной цветной капусты, поэтому мне пришлось закатить рукава и приступить к готовке. На самом деле у меня не было рукавов, и я просто надела фартук, чтобы не заляпать платье.

57

Открыв холодильник, я быстро его осмотрела в поисках цветной капусты. Как ни странно, но я никогда не видела этот овощ целым, я имею в виду, сразу с грядки или с магазина. Я видела его только уже приготовленным. Поэтому мне сейчас пришлось тяжело. Среди груды разных овощей мне кинулись в глаза два овоща. Но какой из них была цветная капуста? Полагаясь на удачу, я выбрала наугад один мне больше понравившийся овощ и начала над ним «колдовать». Ошпарив его кипятком, чтобы предохранить свой организм от нежелательных вирусов и микробов, я положила этот странный овощ на стол. Разрезав его на небольшие кусочки, я посолила их тщательно.

– Так! – задумалась я над тем, что дальше нужно делать. – Кажется, Анька перед жареньем этого овоща тыкала его в яйцо и муку.

Я взяла яйцо, избавила его от скорлупы и хорошенько взбила его венчиком. Обкатав все кусочки цветной капусты в муке, я вылила на них взбитое яйцо и тщательно перемешала.

– Так! А теперь заключительный этап – сковородка!

Достав эту посудину, я поставила ее на плиту и включила ее. Когда сковорода начала дымиться, я выложила в нее кусочки цветной капусты. Подливая время от времени в сковороду подсолнечное масло и оборачивая кусочки капусты, я, наконец, пожарила их до румяного цвета. Закончив жаренье, я накрыла сковородку крышкой, чтобы ее содержимое хорошенько пропиталось своим ароматом и достигло нужной кондиции. За то время я поставила на стол для себя тарелку, вилку и салфетку. Мой желудок напомнил про себя рядом странных звуков, исходивших изнутри моего тела.

– Уже девять часов! – воскликнула я, посмотрев на часы. – Надо немедленно приступать к трапезе, а то я опоздаю на работу.

Открыв крышку со сковороды – на меня хлынул приятный и очень вкусный аромат.

– Если на запах это блюдо такое аппетитное, какое же оно будет на вкус?! – сделав такую реплику, я приготовилась к трапезе. Это ведь моя первая стряпня, которую я приготовила собственными руками. В эту минуту я очень гордилась собой. Я не просто взяла что-то холодное и сварила его в воде или разогрела в микроволновке. Нет, я из сырых продуктов сделала что-то съедобное.

– Фу! – воскликнула я, жуя блюдо собственного приготовления. – Не съедобное! Бе! Сырая рыба!

Проглотив первый кусочек этой гадости, мое лицо исказилось до неузнаваемости.

– Почему оно напоминает сырую рыбу? – удивилась я. – Я точно помню, что вытащила из холодильника какой-то овощ. Не могла это быть рыба! Не могла! Я в этом уверенна. Я еще не совсем дура, чтобы вместо капусты пожарить рыбу. Да и рыба должна иметь кишки, хвост … глаза. А я ничего такого не нашла, нарезая этот «объект» на кусочки. Значит, это не рыба!

Наколов на вилку еще один кусочек этой гадости, я откусила немного, тщательно прожевывая.

– А может, это какая-то разновидность морских пучин, неизвестная доселе мне? – задумалась я, доедая второй кусочек. – Мало что плавает в морских водах! С нынешним климатом и всемирным, глобальным потеплением в наших морях и океанах точно происходят изменения. Там может плавать все, что угодно!

На кухню ворвались котята и сразу громко замяукали, пялясь своими глазенками на меня. Как тут не растрогаться! Я немедленно угостила их кусочком из своей тарелки. Но котята, понюхав по очереди неизвестный им продукт, отвернулись от угощения.

– Слава Богу! – вздохнула я. – Это не рыба. Ведь если бы это была рыба, то вы сразу набросились бы на сей продукт.

«Ладно, по дороге что-нибудь перекушу. А ведь еще нужно с Мусей поговорить. Но сначала надо припрятать неизвестный мне овощ, чтобы потом, вечером показать его Аньке. Она-то точно узнает это ННО».

Сейчас будете меня выправлять. Не ННО, а НЛО. То есть неизвестный летающий объект. Но я имела в виду – неизвестный несъедобный овощ.

Когда я вошла в комнату Муси, та дрыхла без задних ног. Я громко хлопнула дверью, чтобы разбудить спящую красавицу. Это мне удалось. Правда, проснулась она злющая-презлющая и сразу набросилась на меня с упреками.

– Дошка, ты, что с ума сошла! – вопила она что было силы. – Зачем ты меня разбудила в такую рань?

– Откуда тебе знать, какое сейчас время? – спросила я ее.

– Если я просыпаюсь, а мне хочется до одури спать, значит еще несусветная рань.

– Хватит хныкать, Муся. У меня к тебе серьезный разговор.

58

– А не пошла бы ты со своим серьезным разговором, куда подальше от меня! – сделала она мне столь лестное предложение. – Что ты себе позволяешь? Думаешь, если ты в своем доме, то можешь издеваться над своей гостью? Я думала, ты моя подруга …

– А я и есть твоя подруга.

– Подруги не отбирают у своих подруг отцов! – злобно заявила Муся.

– Что ты такое несешь? – удивилась я.

– Не надо притворяться, что ты не понимаешь, о чем идет речь! Ты отобрала у меня папу! Из-за тебя он меня презирает. Он всегда жалел, что ты не его родная дочь.

– Что ты за глупости несешь? – возмутилась я.

– Он все время мне дает понять, что я хуже тебя. А если не дает понять, то я сама замечаю это и понимаю. Он стыдиться меня, дочери, которая даже не может выполнить его простую просьбу – принести улики к нему на работу вовремя. Ты бы видела, с каким упреком и разочарованием он на меня вчера вечером смотрел! А я так бы хотела, чтобы он мною гордился и хотя бы чуточку любил.

– Муся, какая ты глупая еще! Да он тебя любит и очень тобой дорожит. Ты его маленькая девочка, которую он вынянчил с рождения.

– Не надо меня утешать.

– Дурочка, ты, Муся, притом слепая дурочка! Когда ты вчера не явилась к нему на работу с уликами, он все органы на ноги поставил! Мы тут еле с ума не сошли обзванивая всех твоих знакомых. Потом мы звонили в больницы … а потом… – У меня на глазах появились слезы, голос мой дрожал. – Мы объездили все морги в Москве … мы осмотрели больше десяти девушек …

– Мертвых? – побелев, спросила Муся.

– Твой папа расплакался прямо перед нами на глазах, когда мы вернулись домой. Он был таким несчастным, думая, что Ректорша расправилась с тобой. А он не мог ничего против этого сделать, ведь у него не было никаких улик против нее, кроме тех, что имела ты.

– Значит, он меня любит? – с красными глазами спросила она.

– Конечно, глупышка, – улыбнулась я ей.

– Я отвратительная подруга. Как я могла так о тебе думать? Я ведь не только считала, что ты украла моего отца. Я также завидовала тебе.

– Мне? В чем?

– Ты никогда не толстеешь, притом жрешь все, что в тебя влезет. А я все время на диетах! Одну морковку грызу! У меня уже зубы болят от этого. Вот вчера проверяла – я опять набрала четыре кило! Это ужас!

– Муся, это все глупости по сравнению с тем, что пережил твой папа, да и мы все, разыскивая тебя. Зачем было отключать мобильный?

– Нет, это не глупости. Еще я тебе жутко завидую в том, что ты работаешь моделью. Ты же знаешь, что я мечтала стать моделью. Но с моими-то данными лучше сразу утопиться!

– Ты что, Муся?! – удивилась я словам подруги. – Да ты же такая красавица! На тебя каждый прохожий заглядывается, начиная с подростков и заканчивая пенсионерами! Ты меняешь парней, как перчатки!

– Я хоть и красавица, но с лишними килограммами и маленьким ростом не берут в модели. А со своим хилым здоровьем мне не стать военным, как того хотел папа. И еще при всей своей красе мне не заполучить того единственного … в которого я … влюблена.

– Ты влюбилась? Когда? В кого?

– Еще в академии.

– И ты мне ничего об этом не сказала? Какая же ты после этого подруга!

– А не о чем было рассказывать. Он на меня не обращал внимания.

– Как можно было на тебя не обращать внимание? Да он, наверное, какой-то гей был! Не надо из-за него так переживать, Муся.

– Никакой он не гей, – возмутилась Муся моим предположением, злобно надув губки и бросая в меня свои хищные взгляды.

– Значит, дурак! Как можно было не взглянуть на лучшую девушку в мире?

– Нет, он не дурак, Доша. И он выбрал самую лучшую девушку, которую я когда-либо встречала.

– Ты знаешь эту девицу?

– Да, Доша.

– И кто она? Я ее знаю?

– Да, ты ее знаешь.

– Ну, кто она? Не томи меня! Говори уже, раз начала.

– Это ты, – тихо ответила Муся, глубоко вздохнув.

– Ты шутишь! – рассмеялась я.

– Если бы! Хотя я и жутко тебе завидую, что он любит тебя, но я также очень и рада за тебя. Ты этого заслуживаешь.

– Я … я … не знаю, что сказать.

– А не надо ничего говорить. Просто береги его. Он хороший парень.

– Муся, но у меня нет парня! – воскликнула я, потрясенная услышанным. – Ты что-то плутаешь!

– Хотя вы пока и друзья, но он-то хочет большего, чем дружба.

– Муся, ты влюблена в Карлито?! – спросила я, ужаснувшись от этого.

– Нет. Я говорю о другом твоем друге. О нашем совместном знакомом. Он тоже учился в академии.

– К-к-к …, – попыталась я вымолвить имя.

– Нет, это был не Коля. Коля же умер. Да и как я могу желать тебе счастья с парнем с того света? Ты что, Доша? Я говорю о Жене.

– Ты влюблена в Женю Карасева? Вот это да! Я ведь тоже была в него влюблена в академии. Представляешь, мы любили одного парня!

– Только сейчас он полюбил почему-то тебя, а не меня.

– Нет, он меня не любит.

– Любит, Доша! Я же не слепая! – рассержено сказала Муся.

– Зато я его теперь не люблю. Я люблю другого парня.

– Неужели?

– Конечно, мне нравиться то, что сам Женя Карасев обратил на меня свое внимание, но я не собираюсь с ним крутить шашни.

– Точно?

– Точно. Мусинька, ты непременно должна его покорить. Я уверенна, что у тебя это получиться. Если у меня вышло, то ты его охмуришь за день. Ты же такая красавица!

59

Уговорив Мусю пойти на свидание с Карлом, я вызвала такси. Конечно, не хорошо обманывать подругу, но и предать Карла, своего друга, я тоже не могла. Не красиво было бы сообщить ему, что Муся отказалась от свидания, ведь я его сама уговорила на это, соврав, что она с удовольствием пойдет с ним в ресторан или еще куда-нибудь. Еще я наврала Муси, что если Женя увидит ее в компании другого парня, то он начнет ее ревновать. И она согласилась на двойное свидание: она с Карлом, а я с Женей. Я ей пообещала, что буду пускать бесики глазами Карлу, всяко давая ему понять, что я не ровно дышу к нему, также этим я сообщу Жене, что я им не интересуюсь, и это заставит его обратить свое внимание на Мусю.

Такси остановилось около магазина «Super Star». Я отдала деньги таксисту и вышла из салона машины.

– А не рановато по магазинам бегать? – спросил саркастически таксист. – Они не скоро откроются! Долго тебе придется тут куковать, красавица!

– Я работать иду, а не на шмотки смотреть! – выпалила я рассержено, захлопнув дверцу.

– Ага, работать она идет! – ворчал про себя работник службы такси, закатив про себя глаза. – Ты перепутала, дорогуша, ночь с утром. Твои уже давно счас где-то дрыхнут после отработанной ими смены!

Пока ко мне дошло, что меня обозвали ночной бабочкой, такси уехало за доли секунды, при этом выражение лица таксиста было столь лесного мнения обо мне, что такой дурой я еще никогда в жизни себя не ощущала!

«Ничего не скажешь! Удачное начало дня!»

Я направилась в сторону своего рабочего места, которое оказалось еще закрытым, хотя уже была половина одиннадцатого. Странно, что никого нету. А может Смольный опять устроил какую-то пирушку, а меня, как всегда, никто не предупредил? Хотя это маловероятно. Ведь только вчера мы отдыхали в «Бермудах». Я точно помню, как Карл говорил, что каждую последнюю пятницу месяца Смольный устраивает праздник для работников магазина. Сегодня не может быть опять пятница. И два дня подряд один и тот же день не может быть!

Я почесала затылок и внимательно уставилась на свое отражение в витрине магазина.

– Пятница? – спросила я у своего отражения, широко открыв глаза. – Если вчера была пятница, то сегодня выходит суббота?

Я обернулась в сторону дороги, по которой изредка проезжала хоть какая-то машина. А вокруг меня я не увидела ни одного прохожего.

– Дура, я безмозглая! – стала я бранить саму себя. – Выбраться из дома в субботу в такую рань!

В этом районе находятся только элитные бутики. А так как элита на уикенд улетает куда-нибудь отдыхать подальше из шумной столицы, то и магазины не работают в выходные.

Как назло я забыла свой мобильный дома, и мне не было из чего вызвать такси, чтобы добраться обратно домой. На мое несчастье в субботнее утро все таксисты страны спокойно отсыпались в своих кроватках и мне, поэтому не встретилось ни одно заржавелое «корыто» по дороге в метро. А находилось оно от магазина очень и очень далеко. Конечно, желающих меня подвести – не было отбоя. Всю трассу возле меня останавливались машины, чтобы сделать доброе дело и подвести бедную девушку, чье убранство так и кричало о ее ночной профессии.

И почему это моделям нужно одеваться, как уличные проститутки?! Злилась я. Конечно, это красиво и сексуально. Все мужские взгляды прикованы к тебе. И мне за последнее время это стало очень и очень нравиться. Быть красивой и желанной – очень приятно, я вам скажу. До этого на меня парни вообще не обращали внимания. Ни в школе, ни в академии. Меня это сильно огорчало, хотя я и делала вид, что мне на это наплевать. А на самом деле быть красавицей – очень, ну очень мне нравиться!

Добралась я ворот своего дома только в час дня. Ругая свою мать всеми плохими словами, которые были мне известны, я вошла в дом. Это ведь была ее идея построить дом в элитном поселке, который находиться почти на краю света от Москвы. Поскольку сюда метро еще не провели, мне пришлось идти к поселку еще полчаса под палящими лучами жаркого солнца на своих полуметровых шпильках-дрильках. Желудок мой урчал от голода, сама я была похожа на пережаренное яблоко. Но хуже всего то, что по дороге в этот чертов элитный поселок мне не встретился, ни один магазинчик, где я бы смогла утолить свою жажду. А пить мне хотелось ужасно! Я пересчитала все пластиковые бутылки из-под минералки, встретившиеся мне по дороге. А их было много. Не умеем мы, люди, жить в чистоте и гармонии с природой! Надо везде нагадить, чтобы после нас уже никто здесь не жил.

60

В гостиной я увидела моих предков. Они сидели на диванчике в компании котят, которые лежали на их коленях и сладко мурлыкали.

– Доша, ты, куда ездила в такую рань? – спросила меня мама. – Да еще в субботу.

– Так по делам, – соврала я, усевшись между ними.

Я немедленно сняла со своих ног дурацкие босоножки и бросила их через диван.

– Пить! – потребовала я, как разбалованный ребенок. – Дайте мне пить! Воды! А то иначе умру от жажды!

Папа взял колокольчик и позвонил. Через минуту в комнату вошла какая-то девушка в платье горничной.

– Что-то желаете, Лев Борисович? – с заманчивой улыбкой спросила девушка.

– Воды! – простонала я вместо папы. – Много воды!

– И быстрее, милочка! – добавила властным тоном моя мамочка. – Моя дочурка изнывает от жажды!

Горничная ушла. Я взглянула на маму и поняла, что бедная девушка не продержится и дня в нашем доме. Мама жутко ревнива и не потерпит, чтобы какая-то пигалица лукаво улыбалась папе, притом демонстрируя все свои девичьи прелести. Таких девиц моя мамаша выгоняла в три счета. Правда, я никогда не понимала, почему она так жутко ревнует папу, ведь он ни за что не изменит ей, слишком уж он был в нее влюблен.

Через минуту моя вода была доставлена. Я набросилась на стакан и в доли секунды его опорожнила. Мои родители, включая горничную, уставились на меня, как на прокаженную.

– Принеси еще, – попросила я девушку. – Сделай милость.

– Конечно, Евдокия Львовна, – ответила горничная и ушла.

– Евдокия Львовна?! – ужаснулась я тому, как ко мне обратилась девушка. – Что за бред? Кто ее научил так ко мне обращаться?

– Я, милая, – ответила спокойно моя матушка. – В приличном доме обычно прислуга обращается к своим хозяевам и их детям по имени и отчеству. Ты – ведь Евдокия Львовна. Что тебе кажется странным в том, что эта девушка так к тебе обратилась?

– Мама, ты ведь знаешь, как я ненавижу мое полное имя, – взбесилась я. – Ты специально ее научила это делать, чтобы меня дразнить и выводить из себя?

– Да кажется – нет.

– Доша, что с тобой? – удивленно спросил папа. – Ты не заболела?

– Нет, папа, со мной все в порядке, – ответила я, тяжела вздыхая. – Зовите меня с этой минуты Евой, на крайняк – Дошей. Ясно? И еще я забыла мобильный дома. По дороге в метро я не встретила ни одного таксиста. Я прождала в метро еще час на нужный поезд. Добралась последней станции и оттуда пешком под палящим солнцем на огромных каблучищах больше полчаса шла я домой.

– Поэтому мы тебе подарили в день твоего двадцатилетия порше, – услышала я голос мамаши, – но ты, Дошенька, отказалась на нем ездить, объясняя это тем, что ты не хочешь, чтобы другие твои одногрупники чувствовали себя ниже классом!

– Я полностью поддерживаю маму, – вмешался в разговор папа. – Теперь ты сама видишь, почему хорошо иметь свой личный транспорт.

Они были правы на все сто, поэтому я, молча, ушла в свою комнату, чтобы немного поспать, но не успела я насладиться покоем, лежа на постели, как в мою комнату вломилась Муся, вопя во все горло что-то понятное только ей одной.

– Пошли, – услышала я наконец-то, когда она прекратила свои вопли.

– Куда?

– Вниз.

– Зачем?

– Так я же тебе только что объяснила, – уставилась на меня Муся, хлопая непонимающе глазами.

– А я только что проснулась.

Одним словом, она меня все-таки вытащила из мягкой постельки и стащила меня вниз. Мои родители по-прежнему сидели на диване с котятами на коленях, только поменявшись местами. И еще рядом с ними сидел теперь Сергей Петрович. На его коленях лежал Черныш, мурлыкая, как паровоз.

– Садись, Дошенька, около меня, – попросил полковник. – Ведь только благодаля тебе мы смогли засадить эту убийцу за лешетку!

При этих словах я аж села на диван в оцепенении.

– Вы арестовали Ректоршу? – взволнованно задала я вопрос.

– Кого? – не понял полковник.

– Ну, жену ректора Потапенко!

– Да, Доша. Мы ее алестовали и ей тепель светит пожизненно за все ее убийства.

– Значит, отпечатки на открытке совпадают с отпечатками на ноже?

– Да.

61

– Значит, Колиньку и Ларису Ивановну убила эта гадина? – поправив волосы, задала я очередной интересующий меня уже больше недели вопрос.

– Да, это ее лук дело.

Полковник попросил нас не перебивать его, иначе он что-то забудет.

Агнесса Потапенко родилась в семье простых рабочих. Ее отец, Иван Буйков, работал строителем. Он часто подрабатывал на разных шабашках и ему, кроме денег давали еще спирт. Так он втянулся и со временем стал запойным алкоголиком. После работы он всегда приходил под градусом с бутылкой водки. Иван колошматил свою жену, если она к нему лезла с нотациями. А маленькой дочкой он и вовсе не интересовался.

Мать Агнессы тоже не баловала свою дочурку. Девочка ходила в старой, рваной одежде и почти всегда грязная и непричесанная. В детском саду дети ее прозвали Грязнулей. Конечно, денег у бедной женщины на дорогую и красивую одежду для дочери у той не было. Но та всегда могла лишний раз причесать и умыть девочку и залатать рваную одежду, чтобы бедная девочка не была изгоем в обществе.

Когда Агнессе было четыре года, Иван после очередной пьянки с друзьями стал бить жену. Галина, защищаясь, впихнула в мужа кухонный нож. Иван скончался в больнице, а Галину посадили на десять лет. Девочку забрали социальные службы в детский дом.

Агнесса, к сожалению, уже вышла из того возраста, в котором чаще всего семейные пары удочеряли девочек. Родители хотели, чтобы малышки запомнили их, как своих настоящих родителей, поэтому засматривались только на девочек не старше двух лет. Но к большому счастью Агнессы на нее положила глаз Татьяна Игоревна Рыбакова, жена местного бизнесмена. Девочка была чрезвычайно красива с огромными голубыми глазами и долгими, черными, как смоль, волосами. В ее венах текла кровь цыган, которые ее и одарили такими волосами. А голубые глаза у нее были от европейских потомков.

Семья Рыбаковых были бездетными уже долгое время. Обоим супругам уже было перевалило за тридцать пять, и они хотели девочку старше трех лет, которая уже бы могла ходить сама на горшок, есть без сторонней помощи и говорить.

Вениамин Рыбаков быстро оформил документы об удочерении Агнессы, заплатив кому надо и сколько надо, и почти через месяц в их двухэтажном доме наконец появился ребенок.

Девочка походила на ангела с крылышками! Она была тихая, послушная, аккуратная, вежливая и нежная, все время ластилась к своим новым родителям, как маленький котенок. Рыбаковы были безумно счастливы. У их знакомых их собственные дети мало радовали родителей, вечно делая все не так, как их просили о том, или об этом.

Агнессе судьба сделала большущий подарок, избавив ту от ее же родных, испорченных родителей и вместо этого одарив ее новыми папой и мамой. Ведь с отцом-алкоголиком и неряшливой мамашей ее бы ожидало грустное будущее. А вот с Рыбаковыми ей светила светлая, богатая и счастливая жизнь.

В детский садик Рыбаковы не дали Агнессу, посчитали, что ей нужно было время, чтобы освоиться с ее новым домом и родителями. Татьяна наотрез отказалась взять в дом няньку, поэтому сама решила сидеть дома с девочкой, пока та не пойдет в школу. Для этого она даже уволилась с любимого места работы. Но она не жалела о сделанном ею. Татьяна была безумно счастлива в роли матери такой замечательной девочки. Все ее подруги завидовали ей.

– У тебя просто ангелочек, а не девочка! – любила все время повторять ее лучшая подруга Крися. – Нужно было и мне взять ребенка в детдоме! А то намучилась, рожая его, грудь теперь вся обвисла, по телу полно растяжек, живот, как кошмарный сон! При всем этом от него не дождешься ни капли уважения. Что уже говорить о благодарности с его стороны!

– Крися, ты преувеличиваешь, – пыталась Татьяна переубедить подругу. – Твой Андрюша такой заинька! Может, чуть-чуть избалованный. У него это со временем пройдет. В пять лет все детки капризничают, требуют, таким образом, к себе больше внимания от родителей.

На пятилетия Агнессы Рыбаковы устроили большой праздник для девочки, пригласили всех своих друзей и знакомых с их же чадом. Имениннице подарили много подарков. Лучшая подруга Татьяны Крися подарила девочке щенка, перевязанного красной лентой в виде огромного банта. Агнессе собачка очень понравилась, и она вежливо поблагодарила тетю за подарок.

Когда щенка увидели и остальные дети, то все не могли нарадоваться собачке: гладили его все время, играли с ним в “догонялки” и называли его-то Лапочкой, то Бегемотиком.

– Почему Бегемотиком? – не удержалась я и спросила полковника, перебив его рассказ.

– Из-за его животика, – ответил мне спокойно Сергей Петрович. – Но на следующее утло после плаздника щенок потелялся. Его искали везде и все-таки нашли, но мелтвого у дома. Бедного малыша кто-то сблосил с втолого этажа, отчего он и умел.

– Какой кошмар! – закричала моя мамаша, ужасная любительница собак. – Бедный малыш! Что он пережил, бедняжечка!

– Кошмал не в этом, Мила, – перебил ее полковник.

– А в чем может быть кошмар, если не в этом? – возмутилась она. – Бедного щеночка сбросили безжалостно со второго этажа!

– Кошмал в том, что щенка хладнокловно и безжалостно сблосила со втолого этажа маленькая девочка, любимица всех, обожаемая дочулка лодителей … словом ангелочек!

Мы все на минуту замолчали, пребывая в ужасе.

– Агнесса? – спросила Муся папу, первая придя в себя после шока.

– Да.

62

– Но почему?

– Как сама нам лассказала вдова Потапенко на доплосе – она плосто плелевновала щенка, – начал объяснять полковник.

– К кому? – попыталась я понять невозможное.

– Ко всем, – ответил он. – Во-пелвых, к детям, с котолыми она иглала. Они вместо того, чтобы с ней иглать – увлеклись щенком, бегая за ним повсюду. А во-втолых, Агнесса учуяла опасность в этом звелке.

– Как щенок может быть опасным? – снова перебила рассказ полковника моя мама.

– Из слов алестованной я понял, что она левновала щенка к матели. Татьяна на плазднике назвала щенка ангелочком. А так она всегда называла ее, Агнессу. В общем, чтобы в доме не было еще одного ангелочка, кломе нее, маленькая девочка избавилась от конкулента.