Текст книги "Рэй (ЛП)"

Автор книги: М. К. Айдем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Почему их?

– Один из ближайших друзей Императора был ганглианцем. Он охранял дверь и наблюдал, как самки подвергались насилию. Поэтому Богиня наказала всех ганглианцев, позволив им находить удовлетворение только причиняя сильную боль, – Рэю мгновенно захотелось вернуть свои слова. Он не хотел напоминать ей о том, что с ней случилось, но было поздно.

– Да, я уже поняла это, – Ким прижала колени к груди и, опершись на них подбородком, постаралась не вспоминать о ганглианском плене.

– Прости, Ким, я не хотел…

– Дорасскажи, – хрипло попросила она, закрывая глаза.

Рэй быстро сократил расстояние между ними, но остановился рядом, не касаясь ее. Он ненавидел себя за то, что его неосторожные слова причинили ей боль. Он забыл, что все это было известно торнианцам, но не ей.

– Кализианец узнал о происходящем, но вместо того, чтобы остановить Императора, он использовал эти знания, чтобы заключить новый договор о торговле, торговле продовольствием за молчание. Именно поэтому почти все, что дает пищу на их планетах уже вымерло. Теперь они могут рассчитывать лишь на Торнианскую Империю, чтобы прокормить свой народ.

– Почему вы помогаете им? Почему не относитесь к ним, как к ганглианцам? – шепотом спросила Ким.

Рэй напрягся, услышав ее слова, и понял, что стыдится этих причин.

– Потому что нам нужны их энергетические кристаллы и драгоценности для наших женщин, чтобы те согласились на соединение.

Оторвав взгляд от одеяла, Ким взглянула на Рэя, в его глаза, полные беспокойства и сожаления. Она могла почувствовать, как сильно он переживает, что обидел ее, и это каким-то образом помогло справиться с болью. Склонив голову к плечу, она попыталась обдумать все, что он сказал ей.

Много веков назад, мужчина изнасиловал своих дочерей. Он был наказан и умер за свои преступления, но последствия этого до сих пор ощущает его народ, потому что это преступление и стало причиной ее изнасилования. Она хотела быть сильной, хотела стать выше произошедшего с ней, но просто не смогла, и слезы побежали из ее глаз. Всего было слишком много, слишком рано, слишком свежи были воспоминания… И может быть, так будет всегда.

Рэй беспомощно смотрел, как отважно Ким борется со слезами, переполнившими ее красивые зеленые глаза, и мог почувствовать ее боль, как будто она была его собственной.

– Ким… – произнес он и раскрыл объятия.

Ким позволила себе погрузиться в комфорт и безопасность, предложенные Рэем. Она чувствовала, что разбивается на миллион осколков, и не знала, как это остановить. Не знала, как привести себя в порядок.

– Прости, – прошептала она ему в грудь.

– Тебе не за что извиняться, Ким. Ты имеешь полное право плакать, – прошептал Рэй, не зная, что еще может сказать. Когда Адана расстраивалась, он был благодарен, что она закрывалась в своих покоях. Но не с Ким… С Ким он хотел быть рядом, хотел успокоить ее, обнять и сделать все необходимое. – Я здесь, Ким, плачешь столько, сколько хочешь. Я с тобой, и ты в безопасности, – пообещал он, осторожно покачивая ее.

Рэй не знал, как долго он сидел, укачивая Ким, впитывая ее боль. Ее слезы текли по его груди. Ему казалось, всю жизнь, но, наконец, ее рыдания утихли, и слезы высохли. Почувствовав, как ее тело расслабилось в его руках, он глянул вниз и обнаружил, что она, обессилив, уснула.

Глава 5

Ким лишь покачала головой, глядя как ее родители вальсируют по кухне под свою любимую песню Нила Даймонда. Это происходило всегда, независимо от того, где они были, неважно, что они делали, но стоило им услышать эту песню, и они танцевали. Ее родители были такими смешными.

– Чему ты там улыбаешься, Кимми? – спросил ее отец, крутанув мать.

– Вам двоим, – сказала она, сидя на одиноком табурете. – Сколько лет вы уже этим занимаетесь?

– Почти тридцать, – ответил отец, – это первая песня, которую мы с мамой танцевали.

– На осеннем балу в наш первый год, – подхватила мать, улыбаясь своему мужу. – Ты увел меня у Джерри Томаса.

– Черт, у этого парня обе ноги – левые. Мне пришлось спасать твои прекрасные пальчики.

– Мой герой, – рассмеялась она, когда он вновь закружил ее.

– Навсегда, детка.

Изображения сменились на Джен и Тодда, танцующих на своей свадьбе. Они выглядели такими счастливыми, такими влюбленными. Джен в белом свадебном платье, и Тодд в своем белом приталенном смокинге. Вскоре ее родители присоединились к ним на танцполе, и они танцевали все вместе.

Ким спрыгнула на пол, чтобы присоединиться к ним, с парнем, следующим за ней по пятам, но когда она обернулась, за руку ее держал не Джон. Это был вонючий ублюдок.

– Нет! – закричала она, пытаясь вырвать руку, но он лишь шипел на нее и смеялся, пока его когти рвали ее платье. Он швырнул ее на землю. Обернувшись к своей семье за помощью, вместо них она увидела двух маленьких девочек с печальными глазами.

– Никто не поможет, – сказала старшая.

– Они все врут и используют тебя, – продолжила младшая.

– Никому нельзя доверять, – хором произнесли они.

– Нет! – снова закричала Ким. Она отказывается проходить через это снова. Она убьет вонючего недоноска или погибнет сама. Потянувшись вверх, она вцепилась в его глаза.

***

– Ким! – Рэй перехватил ее руки у своего лица, не чувствуя, как ее ногти ранят его, все его мысли сосредоточились на ней. – Ким! Стой! – приказал он, прижав ее руки к своей груди. – Проснись! – встряхнул он девушку. – Просыпайся, Ким!

Глаза, моментально распахнувшиеся по его приказу, были дикими, невидящими и полными страха. Ему было мучительно больно видеть ее такой.

– Я здесь, Ким, – прошептал он ей. – Это, я. Рэй. Только я. Вернись ко мне, малышка, – взмолился он и увидел, как она моргнула, и ее взгляд медленно сфокусировался на нем.

– Рэй? – переспросила она, испуганно глядя на него.

– Да, малышка. Это я. Ты в безопасности. Обещаю, – произнес он, обнимая ее и укачивая на своей груди.

Богиня, она его напугала.

– Что случилось? – пробормотала она ему в грудь.

– У тебя был кошмар, малыш.

– Кошмар? – она было нахмурилась, но затем к ней вернулись воспоминания, и девушка начала дрожать. – Мне снилась свадьба моей сестры… Все танцевали: мама, папа, Джен и Тодд. Я собиралась присоединиться к ним, но когда обернулась, рядом со мной был не Джон… Там был тот вонючий ублюдок.

– Он мертв, Ким. Он больше не сможет навредить тебе, – произнес Рэй, ободряюще погладив ее по спине.

– Он смеялся надо мной, Рэй, – слезы наполнили ее глаза, когда она взглянула на него. – Когда он разорвал мое платье, он смеялся, и там не было никого, кто бы мог остановить его.

– Это лишь сон, Ким.

– Они сказали, что никто никогда не поможет мне. Что все только врут и используют меня. Что я никому не могу доверять.

– Кто сказал? – зло спросил Рэй.

Никто не должен врать его Ким.

– Дочери Лукана. Они были там, – ее глаза умоляли его поверить ей. – Понимаешь? Они сказали, что никто не поможет мне.

– Они были неправы, Ким, – воскликнул он, мгновенно поняв, что какое-то зло попыталось отравить ее сознание. Он не знал, кто или почему, но его это не волновало. Он не позволит этого. – Я здесь. Я помогу тебе.

– Я… – она задрожала, взглянув на него, пытаясь избавиться от страха, что охватил ее. Ким знала, что этот мужчина никогда не обидит ее. Почему? Она не была уверена, но знала это точно так же, как знала, что Воин не бросится на нее. Некоторые вещи были просто сами собой разумеющимися. Кто-то не хотел, чтобы она верила в Рэя, не хотел, чтобы она ему доверяла. Почему?

– Тебе нужно отдохнуть, Ким, – произнес Рэй.

– Я не хочу спать. Я… О Боже, что с твоим лицом? – спросила она, наконец, разглядев красные царапины на его щеках.

– Ничего, малышка, – он крепче сжал ее в объятиях. – Отдохни. Я буду с тобой.

– Прекрати, – оборвала она и потянулась вверх, сжав его подбородок. Отвернув его лицо в сторону, она осмотрела следы и ахнула, поняв, что они идеально соответствуют ее пальцам.

– Все в порядке, Ким, – сказал Рэй, аккуратно отстраняя подбородок.

– Это сделала я… – прошептала она, ее глаза снова заполнили слезы.

– Ты спала. Ты не хотела, я знаю, малыш, – Рэй хотел, чтобы она знала, что он не винит ее, что все нормально. И не хотел видеть ее опустошенный взгляд. – Ты очень сильна, когда расстроена, малыш, – он попытался улыбнуться ей. – В будущем мне надо это помнить.

– Это не смешно, Рэй, – ее глаза метнулись к его. – Я пыталась выцарапать глаза вонючему ублюдку.

– И у тебя бы получилось. Но я – не он, – произнес он, желая убедиться, что она знает, что он никогда не навредит ей.

– Я знаю, – тихо сказала Ким. – Ты совсем не похож на того вонючего ублюдка. И не такой, как Лукан.

– Ты действительно так думаешь? – мягко спросил он. В его груди начало разливаться странное чувство.

– Да, – она посмотрела на него, желая, чтобы он узнал все остальное. – Я доверяю тебе, Рэй.

– Ты доверяешь мне… – странное чувство возросло.

Она ему доверяла. Ким верила ему. Рэю. Из-за его действий, а не из-за титула.

– Конечно, – она заглянула в его удивительные глаза, послав ему легкую улыбку. – У тебя в той сумке есть что-нибудь, чтобы я могла обработать царапины на твоем лице?

– У нас есть холодная и горячая вода.

Ким не пыталась скрыть шока, взглянув на Рэя.

Рэй просто кивнул и повел ее глубже в пещеру.

Она отказалась слушать его, когда он заверил ее, что он в порядке. Вместо этого, она встала и обыскала сумку, небрежно отбрасывая вещи, в том числе и радиомаяк. Когда она не нашла ничего, что могло бы пригодиться, кроме герметичной ткани, то стала сердиться, требуя, рассказать, какой идиот собрал аптечку без бинтов и дезинфицирующих средств.

Рэй подумал то же самое. Даже если портативный регенератор легко мог исцелить его щеку, все равно должны были быть другие медицинские препараты на случай поломки регенератора. Было что-то очень неправильное с этим пакетом, и когда они вернутся на «Искатель», он планировал разобраться с этим.

Когда она пошла намочить тряпку и обнаружила озеро, то зарычала от восторга. Рэй никогда не слышал подобных звуков.

– Здесь очень глубоко? – спросила Ким, возвращая внимание к Рэю. – Можно мне искупаться и смыть… – Ким замедлила движение к бассейну и посмотрела на свои руки. Ее бледные, исцеленные, чистые руки. Под ногтями не было ни грязи, ни крови, хотя она знала, что раньше все это было. Сделав глубокий вдох, она поняла, что от нее не воняет.

Как она могла упустить что-то подобное?

Медленно она повернулась к Рэю, который неожиданно выглядел смущенным.

– Этот твой регенератор… Он может очистить человека? – спросила она, надеясь, что ошибается.

– Нет, – честно сказал ей Рэй, наблюдая, как ее глаза темнеют, прежде чем она снова повернулась к бассейну.

– Тогда почему я чистая? – прошептала Ким.

– Я вымыл тебя… – спокойно произнес Рэй, – в бассейне.

– Ты… Пока я была… – она заикалась.

– Я не мог оставить тебя так, Ким. Когда я обнаружил твой естественный тон кожи, я должен был вымыть тебя. Я не хотел… – он замолчал.

– Не хотел…?

– Чтобы ты, проснувшись, обнаружила себя покрытой ганглианской грязью.

– И ты меня вымыл.

– Да.

Подойдя к бассейну, Ким осторожно сунула в нее палец, проверяя температуру воды, а затем вошла так, чтобы вода достигала ее лодыжек.

Рэй купал ее. Он снял с нее футболку, перенес в эту воду и прикоснулся к ней… Везде. Рэй коснулся ее, а она даже не знала его. Он убрал все следы ее плена. Ким взглянула вниз, на бледные шрамы, которые все еще пересекали ее пальцы. По крайней мере, столько следов, сколько смог.

Она должна злиться на него. Он не имел права прикасаться к ней без ее разрешения. Но не злилась.

Подняв голову, Ким позволила своему взгляду пробежаться по люцеферинам, растущим на потолке. Они были так красивы и в то же время так хрупки. Они выжили в суровых условиях, используя все, что могли, и разгоняя тьму. Они действительно были восхитительны. При ее мыслях, казалось, они на мгновение сверкнули ярче.

Была ли она похожа на них? Могла ли пережить то, что случилось с ней, и не дать этому победить ее? Могла ли она взять то, что ей дали и выжить при этом? Она заставила себя думать о том, что сделал Рэй, и сравнивать с тем, что случилось бы с ней на Земле.

Если бы ее нашли без сознания, ей бы быстро оказали первую помощь и доставили в больницу. Сделали бы все то, что и Рэй, если бы она оставалась без сознания в течение нескольких дней. Ее бы вымыла медсестра, и Ким бы не расстроилась. Это было бы нормально.

Но в данном случае ничего не было «нормальным». Это был Рэй. Ему пришлось позаботиться о ней, и она поняла, что ее злит не то, что он выкупал ее, а то, что он не сказал ей об этом.

– Почему ты не сказал мне? – спросила она, глядя на него через плечо.

– Как я мог сказать тебе, что прикоснулся к тебе без твоего разрешения? – спросил Рэй хрипло, зная, что все доверие, которого они достигли, исчезло.

– Если бы не спала, я бы не позволила тебе прикоснуться ко мне.

Рэй не двигался, но выглядел так, будто она ударила его.

– Я не позволила бы никому прикоснуться ко мне, – продолжила она, повернувшись к нему лицом. – Но кому-то все равно пришлось бы это сделать.

Глаза Рэя расширились на ее слова.

– Ким…

– Я не закончила, – перебила она и увидела, как он сжал челюсти, но кивнул. – Что меня беспокоит больше всего, так это то, что ты не сказал мне. Что еще ты не сказал мне, Рэй? Я полностью в твоей власти, как и у ганглианцев. Нет, ты не такой же, – добавила Ким, заметив вспышку ярости в его глазах. – Но это не отменяет тот факт, что ты не говоришь мне того, о чем не хочешь, чтобы я знала, и это не правильно.

– Нет, это не так. Мне жаль, Ким, – Рэй глубоко вздохнул и сделал то, чего никогда не делал раньше. Он попытался объяснить свои действия женщине. – Когда я обнаружил, что твой естественный цвет не серый, покрывавший тебя, мне захотелось удалить его. Мысль о том, что на тебе останутся следы ганглианцев… Это было неприемлемо для меня. Я знал, что был не прав, и сделал это без твоего разрешения, но я не хотел, чтобы что-то напоминало тебе о насилии, когда ты проснешься. Я не понимал, насколько ты сильна.

– Я не сильна, Рэй, – возразила она.

– Это правда, Ким, ты пережила то, что переживают очень немногие женщины, даже торнианки. Я не знаю, где твоя Земля, но знаю, что она должна быть дальше двух дней пути от места, где мы нашли тебя.

– И?

– Ни одна женщина никогда не оправилась от более чем двух дней ганглианского плена. Именно поэтому они вне закона почти во всех известных мирах.

– Я не знаю, сколько была в плену, – сказала Ким, наклоняясь вниз, чтобы намочить тряпку в руке. – Мне казалось, всю жизнь.

– Мне очень жаль, Ким.

– Это не твоя вина, – не желая больше об этом говорить, она повернулась и указала на камень рядом с бассейном, – сядь, мне нужно обработать эти царапины.

– Ты больше не злишься на меня? – спросил Рэй, направляясь туда, куда она указала.

– Я… Нет. Это нужно было сделать, и ты это сделал, – она обнаружила, что может смотреть ему в глаза, когда он сидит. – Нужно быть очень мужественным, чтобы это сделать, Рэй. Сделать то, что должен, даже зная, что это расстроит кого-то другого. Так что спасибо тебе, за заботу обо мне, – она подарила ему легкую улыбку. – Теперь позволь мне позаботиться о тебе, – добавила она, принимаясь за худшую из царапин.

Рэй оставался абсолютно неподвижным, пока Ким ухаживала за ним. Она стояла между его ног, ее лицо было сосредоточенным, когда она тщательно промывала каждую царапину. Сами раны были незначительными, по мнению Рэя, но ее реакция на них много значила. Ни одна женщина не ухаживала за ним. Никогда не заботилась о его самочувствии и здоровье, ни Адана, ни даже его собственная мать.

Нежные прикосновения Ким заставили его чувствовать себя нужным… Необходимым… Даже ценным… Тем, кем мужчина никогда не был. Странное чувство заполонило все его существо, и он понял, что эта женщина его. Она дополняла его. Может быть, именно этот дар когда-то обещала Богиня? Если это так, то чувствовала ли Ким то же самое?

***

– Почти все, – сказала Ким, откинувшись назад, чтобы осмотреть его щеку, убеждаясь, что ничего не пропустила. Она все еще не могла поверить, что сделала это. Ей пришлось придумать способ, чтобы справиться с тем, что с ней случилось. Она не собиралась быть, как дочери Лукана. Она собиралась справиться с этим. Она не позволит этому испортить всю свою жизнь.

– Спасибо, – коротко ответил Рэй, кладя руку на ее бедро, когда она уже отошла от него. – Ким?

– Да? – она нахмурилась от нерешительности в голосе Рэя. – Что случилось?

– Ничего не случилось, – быстро успокоил он ее. – Я просто переживаю очень много новых и необычных чувств и не уверен в том, как их высказать.

– О, – Ким слегка нахмурилась. Выражение своих чувств никогда не было для нее проблемой. Если она сходила с ума, все это знали. Если расстраивалась – все опасались. Ее мама всегда говорила, что она должна научиться сдерживаться или когда-нибудь Ким скажет то, о чем пожалеет, и она была права. Она никогда не сможет вернуть свои последние слова сестре. – Ну, пока ты отлично справляешься.

– Ты не хочешь узнать про мои чувства? – может быть, она больше похожа на торнианок, чем он думал? Почему-то, это расстроило Рэя.

– Я этого не говорила, – возразила она.

– Так ты хочешь знать, что я чувствую? – спросил он.

– Только если ты хочешь рассказать мне.

– Я хочу, чтобы ты поняла, Ким, в моем мире мужчина умрет, чтобы защитить самку, но у него нет к ней чувств, и даже если бы были, он не захотел бы их высказывать.

– Почему нет?

– Потому что мужчина учится с раннего возраста, что ни одна женщина никогда не придет к нему на помощь, даже его собственная мать. Она заботится только о том, что именно мужчина может ей дать.

– Дать ей?

– Да, чтобы привлечь самку самец должен быть не только необходимым и достойным, но он также должен дать самке то, что она желает. Драгоценные камни, металлы и редкие ткани. Без них она никогда не позволит ему соединиться с ней.

– Она соединяется с мужчиной, потому что он ей платит?

– Да, и он должен быть в состоянии продолжать обеспечивать ее, пока она выбирает следующего мужчину.

– Что ты имеешь в виду под «следующим» мужчиной?

– Если она дарит самцу потомство, то она забирает все, что он дал ей, и выбирает другого.

– Она оставляет его и ребенка? – Ким не смогла скрыть своего шока.

– Конечно, это единственная причина, по которой она соединяется с мужчиной, – Рэй увидел приоткрытый рот Ким и понял, что шокировал ее. – На Земле не так?

– Нет. Мужчина и женщина «соединяются», потому что любят друг друга и хотят провести остаток жизни вместе.

– Любят… – Рэй узнал древнее слово, но не был уверен, что понял его значение. Это было то, что он чувствовал? – Это возможно? – произнес он, не понимая, что говорит вслух.

– Да, это чувство… – Ким смотрела на него и пыталась придумать, как объяснить ему любовь. – Я не знаю как это объяснить.

– Пожалуйста, Ким, попробуй.

– Я… Между мужчиной и женщиной на Земле… Мужчина и женщина, – поправилась она, – чувствуют друг к другу нечто, чего не чувствуют ни к кому другому. Что-то особенное и сильное, – Ким подумала о браке родителей и попыталась описать его. – Мои мама и папа поженились, соединялись, на протяжении более двадцати пяти лет, но на самом деле они встречались еще четыре года ранее, на школьной дискотеке. Мама всегда говорила, что отец был ее героем, потому что он спас ее от Джерри Томаса.

– Твой манно спас твою мать от нападения?

– Это было не нападение, это были растоптанные пальцы, – взглянув на его растерянный взгляд, она поспешила объяснить, – Джерри Томас был ужасным танцором и все время наступал маме на пальцы. Папа вмешался и спас ее.

– Я не понимаю… Что такое танец?

Ким посмотрела на него, затем шагнула назад и протянула руки.

– Позволь мне показать тебе.

Рэй посмотрел на Ким не уверенный, что именно она от него хочет, но знал, что если ей нужно показать ему этот «танец», то он позволит ей. Доверившись ей, он положил свою руку на ее и встал.

Когда Рэй дал ей руки, Ким сразу же притянула его к себе.

– Ты кладешь свои руки сюда, – произнесла она, помещая его ладони себе на талию, – я свои – сюда, – она расположила руки на его плечах, – и затем мы перемещаем наши стопы, – она аккуратно переставила ноги, слегка покачиваясь, показывая ему, как двигаться. Это не было танцем ее родителей, просто обычным медленным танцем. – Джерри Томас делал так, – усмехнулась она и наступила ему на пальцы.

– И это оскорбило твою мать? – хмурясь, спросил Рэй, ее вес показался ему незначительным.

– Ты должен был наступить на мои, – нежно пропела она.

– Я бы никогда так не сделал, – Рэй был в шоке, что она вообще могла предположить подобное, – это навредило бы тебе… – и вдруг он понял, что она имела в виду. – Этот Джерри Томас заставил твою мать страдать таким образом, и твой манно остановил его.

– Да.

– И это вызвало у твоей матери… любовь к твоему манно.

– Ну, это было лишь начало, они узнавали друг друга, любовь росла, и они решили, что хотят соединиться и провести остаток своей жизни вместе.

– Она никогда не избирала другого самца после того, как подарила тебя? – Рэй обнаружил, что ему трудно в это поверить.

– Конечно, нет. Она хотела остаться с папой, с детьми… потомством.

– Детьми… – тихо повторил он, – твоя мать подарила твоему манно еще кого-то, кроме тебя?

– Да, у меня есть старшая сестра, Дженнифер.

– И все-таки она осталась с манно… – Рэй не мог поверить, что у Ким в семье было две женщины-потомка…

– Да, мама любила его. Зачем нам надо было что-то менять, по-твоему?

– У нас очень мало женщин, – начал он.

– Ты говорил мне это, Рэй, – нетерпеливо перебила она его, ответив на его хмурый взгляд глуповатой улыбкой. – Извини, продолжай.

– Поэтому, когда женщина представляет потомство женского пола, она становится еще более желанной для других мужчин. Они предложат ей очень много, чтобы побудить ее покинуть ее нынешнего мужчину в надежде, что она подарит им самку.

– Но это не значит…

– Они всегда оставляют, Ким, – тихо сказал он ей. – За исключением Императрицы, она должна оставаться с Императором, обеспечивая чистоту родословной.

– Даже матери?

– Да.

– Потому что у них нет чувств к мужчине или ее потомству, – произнесла Ким, внезапно понимая, о чем ей пытался сказать Рэй, и ее сердце заболело за него. Она не могла себе представить, что значит никогда не знать прикосновений матери. Даже когда она ужасно себя вела, Ким знала, что ее мать любит ее и хочет быть рядом.

– Да, – Рэй кивнул.

– Прости, Рэй, – потянувшись вверх, она обхватила его щеку своей рукой. – Это не должно быть так. Два человека должны соединиться, потому что они любят друг друга. Они должны заботиться друг о друге. Они должны быть верными и честными, и желать провести остаток своей жизни вместе, а не искать кого-то другого. Потомство должно быть естественным продолжением любви, а не причиной для этого.

– Как у твоего манно и матери?

– Да, – взгляд Ким стал грустным из-за воспоминаний. – Они всегда были так счастливы вместе. Они иногда ссорились, но не шли в постель, не помирившись друг с другом, – на его недоумевающий взгляд она пояснила. – Отдыхать. Они никогда не отдыхали вместе, не помирившись.

– Они отдыхали вместе? В одной кровати. Ночью?

– Да. У вас не так? – она нахмурилась, вспоминая, как Рэй обнимал ее, пока она отдыхала.

– Нет. Как только мужчина и женщина закончили соединение, женщина возвращается в свою комнату, пока не придет время нового соединения.

– Почему бы им не отдохнуть вместе?

– Потому что женщина предпочитает безопасность своих покоев. Это заставляет ее чувствовать себя в безопасности и под защитой. Она никогда не рискнула бы сама отдыхать с мужчиной.

– Чего они так боятся? – не поняла Ким. Рэй был заботлив и нежен с ней.

– Из-за Императора Лукана.

– Но это было более пятисот лет назад, Рэй! Вы – не он!

– Мы не он, – Рэй был рад, что она поняла это. – Мы бы умерли, чтобы защитить их, Ким, но все равно они нас боятся. Никто из самок никогда не будет учитывать потребности мужчины, прежде своих собственных, и даже потребности своего собственного потомства. Никто никогда не подумал о моем голоде. Никто никогда бы не подумал, прикоснуться к моей щеке, как ты. Я бы никогда не разрешил подобного, – признался он, притягивая Ким в объятия, прижимая ее тело ближе к своему, когда они продолжили двигаться.

Ким начала понимать, почему Рэй сказал, что преступление Лукана было направлено против всех торнианцев. Он уничтожил больше, чем жизни двух невинных молодых девушек. Он уничтожил доверие, которое должно существовать между мужчиной и женщиной для истинной любви, и из-за этого торнианцы погибали.

– Ты будешь моим новым началом… – прошептал в голове Ким мелодичный голос, напугав ее так сильно, что она вздрогнула. Это был не сон!

– Что случилось, Ким? – спросил Рэй.

– Я… Ничего, – как можно сказать кому-то, что ты слышал Богиню в своей голове? Что значит, что она станет началом? Началом чего? Как только Ким подумала об этом, она вдруг поняла нечто более важное… Они танцевали! Пока они разговаривали, Рэй обнял ее и медленно двигался по окружности пещеры.

– Мы танцуем! – воскликнула она, радостно улыбаясь Рэю, крепче обхватывая его за шею.

– Это то, что мы делаем? – голос Рэя охрип, когда ее полные груди коснулись его груди.

– Да, обычно играет музыка, но в остальном, да… Папа и мама танцевали все время. Раньше мне было смешно, но теперь…

– А теперь? – спросил Рэй, склоняя голову, чтобы поймать ее взгляд.

– Теперь я понимаю, почему им так сильно это нравилось. Понимаю, когда танцую с кем-то… – Ким запнулась.

– Скажи мне, Ким, – мягко приказал Рэй, замедляя движения, пока они почти не остановились.

***

Ким посмотрела на Рэя, так пристально смотрящего на нее, он был мужчиной, на которого она могла положиться, которому могла доверять. Когда она была девочкой, она сказала матери, что когда вырастет, то выйдет замуж за кого-то похожего на ее папу, и он будет идеальным. Ее мама рассмеялась, но потом посерьезнела, сказав ей, что никто не совершенен, даже ее отец, и что если она ожидает идеала, то обрекает себя на разочарование. Ким тогда не поняла, но поняла сейчас.

Рэй не был идеальным. Он был иногда грубым и властным, и он, казалось, привык добиваться своего. Тем не менее, он нежный и внимательный с ней. Он заботился о ней лучше, чем мог в столь трудных условиях. Он не был «идеальным», как она сказала когда-то маме, но Ким поняла, что Рэй был «идеальным» для нее, вместе со всеми своими недостатками. Теперь ей просто нужно быть храброй, как Воин, и сказать ему правду.

***

– …кого я могла бы полюбить, – тихо сказала она ему.

Рэй всем своим существом почувствовал мягко произнесенные слова Ким. У нее были сильные чувства к нему… Она думала, что сможет полюбить его. Любовь – это было что-то недоступное для мужчин. Внезапно его Вселенная наполнилась музыкой, и тяжесть, что он столь долго носил в душе, ушла.

– Я чувствую то же самое, Ким, – сказал он ей, прислоняясь своим лбом к ее. – Я не знаю, что буду делать без тебя теперь, когда я нашел тебя.

– Ну, я не планирую никуда идти без тебя, так что тебе нечего беспокоиться, – пробормотала Ким, запуская пальцы в его волосы, лаская кожу головы.

– Богиня, Ким, какое восхитительное чувство, – Рэй застонал, наслаждаясь ощущением ее ногтей, слегка царапающих его кожу, как вдруг они исчезли. – Что случилось, Ким? – спросил он, слегка откинувшись назад, и был потрясен, увидев намек на страх в ее глазах. – Ким?

– Я не буду… – начала она, когда ужасающая мысль вдруг поразила ее. – Когда мы вернемся на твой корабль, я буду вынуждена уйти к кому-нибудь? Они не могут забрать меня от тебя?

– Нет! – сразу же возразил Рэй и приподнял ее так, что их глаза оказались на одном уровне, чтобы она могла увидеть правду. – Никто никогда не сможет забрать тебя у меня без твоего разрешения, Ким. Лишь женщина выбирает, с кем ей соединяться.

– Ладно, – сказала она, облегченно кивая, поняв, что они не будут разделены.

– Наше соединение не будет, таким как другие, Ким, – Рэй внимательно смотрел на нее, убеждаясь, что она не расстроена. Как Императрица, она бы никогда не смогла его оставить, но он говорил с ней, как Рэй, мужчина, а не Император.

– Нет? – ее глаза искали его.

– Нет. Наше соединение будет вечно.

– О, Рэй… – прошептала Ким, обвивая руки вокруг его головы и целуя его, чтобы позволить ему понять, что она согласна.

Рэй был шокирован тем, что Ким прижалась губами к его губам. Что это было?

– Ким? – изумился он, слегка шевельнув губами против ее губ.

Ким слегка отстранилась и увидела, что вновь смутила его.

– Торнианцы не целуются, да?

– Целуются…?

– Да, то, что я только что сделала, прикоснулась своими губами к твоим.

– Это то, что вы делаете на Земле?

– Да, и довольно часто, на самом деле.

– Почему?

– Потому что это еще один способ выразить свои чувства, – сказала она, одарив его улыбкой, – и потому что нам это нравится.

– Покажи мне, – приказал Рэй, опуская свои губы к ее, но прежде чем они смогли коснуться друг друга, громкий звуковой сигнал заставил его отдернуть голову.

– Что это? – испугано спросила Ким, оглядывая пещеру.

– Это радиомаяк. Я активировал его, как только мы добрались до пещеры.

– Для чего?

– Он даст моим людям знать, где мы находимся и что у нас все в порядке. Мне нужно ответить на сигнал, Ким.

– О, – разочарованная, Ким ослабила хватку, и Рэй опустил ее на землю, но вместо того, чтобы отпустить ее, он притянул ее ближе и повел назад к внешним пещерам.

Глава 6

Ким молча наблюдала со своего камня, как Рэй нажал ряд кнопок на плоской прямоугольной коробке, которую она небрежно отшвырнула раньше, в поисках медикаментов.

– Я что-то сломала? – спросила она, прикусив свою нижнюю губу.

– Нет, маленькая, – Рэй поднял глаза от передатчика и, заметив ее озабоченность, успокаивающе погладил ее по щеке. – Я просто сообщаю, что с нами все в порядке, – произнес он, введя последний код сообщения для Верона, и отложил передатчик в сторону.

– Они придут за нами сейчас? – спросила она, все еще жуя губу.

– Нет, малышка. Они не смогут прибыть, пока не утихнет шторм.

– Хорошо.

– Хорошо? – Рэй послал Ким растерянный взгляд. В ее словах не было никакого смысла. Если бы Верон нашел их, Рэй смог бы забрать ее на «Искатель», где Якар смог бы осмотреть ее и убедиться, что она действительно исцелилась. Ким смогла бы отдохнуть в удобной кровати и досыта поесть. Почему она не хочет, чтобы их нашли?

– Да… – Ким почувствовала, как ее щеки запылали под его растерянным взглядом.