Текст книги "Колония (СИ)"
Автор книги: M John
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
– И поэтому ты ставишь меня перед фактом после схватки.
– Прости. Повторяю, я и вправду недооценила, насколько это для тебя важно.
– Я согласилась на Призрачного Сталкера, потому что она законченная психопатка, ну и по личным причинам. Не важно. Я не возражала с Птицей-Хрусталь – думаю, в ней не осталось ни капли человеческого. Но сейчас всё иначе.
– Ясно. Вот что меня сбило с толку, – сказала Сплетница. – Я не вижу большой разницы между Виктором и Призрачным Сталкером.
– Я провела достаточно времени рядом с Призрачным Сталкером, чтобы быть уверенной в своём решении. Но я не была столько времени рядом с Виктором. Я не знаю, психопат он, заблуждается или его принудили делать то, что он делает.
– Я могла бы просветить тебя.
– Ты права, – ответила я, – ты могла бы. Это всё, чего я хотела. Просто чтобы сначала ты спросила меня.
Сплетница нахмурилась.
– И, разумеется, сейчас, когда это случилось, я не могу не думать о том, могу ли доверять тебе в будущем.
– Это нелепо, – сказал Регент. – Слышать подобное от тебя.
Я покачала головой:
– Я подыграла вам.
– Херня. Ты требуешь от нас уступок и компромиссов на каждом шагу.
– И я тоже иду на уступки и компромиссы. Я приняла твою настоящую силу, когда ты рассказал о ней. Я согласилась её использовать, чтобы пленить Призрачного Сталкера ради одной задачи.
– Давай называть вещи своими именами. Ты согласилась пленить Призрачного Сталкера, потому что хотела отомстить.
Я покачала головой:
– Нет. Помнишь, когда я первый раз подняла тему травли? Я предельно ясно сказала, что не хочу устраивать ничего подобного.
– То, что ты так сказала, не значит, что ты так думала.
– Я сказала то, что думала.
– Сказал самый «честный» член группы, – возразил он. Ещё до того, как я успела ответить, Регент поднял руки, словно останавливая меня. – Я не собирался доставать тебя, обвинять или оскорблять. Я просто говорю: с учётом всей этой херни с работой под прикрытием, не думаю, что твои аргументы убедительны.
Я отвела взгляд
– Я этим не горжусь.
– Понятно. Всё нормально. Но давай начистоту. Ты уйму времени говорила одно, а делала совсем другое. Думаю, мы все смирились с этой хернёй. Местами даже больше, чем могли. Ну, все, кроме Рэйчел, но всё-таки... Тебе не кажется, что настало время для ответной любезности?
– Если мы говорим об управлении разумом...
– Нет, – перебила Сплетница, – мы говорим о другом. У нас уже был прецедент, когда мы использовали силу Регента на конченых ублюдках. И я знала, что Виктор подходит под эту категорию. Так что дело только в том, что я не сообщила тебе об этом заранее. Я признаю, что виновата. Это неверное решение с моей стороны – оставить тебя в неведении. И тебе решать, стоит ли принять мои извинения и двигаться дальше.
– И как часто подобное будет происходить, пока мы не зайдём слишком далеко? Сила Регента так или иначе доведёт нас до беды. Если наши враги решат, что риск попасть под управление разумом слишком велик, банды объединяться против нас. Возможно, мы создадим больше проблем, чем получим пользы.
– Управление телом, а не разумом, – сказал Регент, – я не лезу в серое вещество.
– Это нюансы. Мои аргументы в силе.
– Тогда давай я приведу свои аргументы, – сказал он. – Что я должен делать, если не использовать свою силу? Всю эту чепуху, когда я заставляю их спотыкаться, падать и лажать? Это явно не первоклассная суперсила.
– Я говорю о том, что прежде чем кого-то порабощать, нужно обсуждать это всей группой.
– А если время не позволяет? – спросил он. – Шанс схватить кого-то на лету. Мы просто упустим его, потому что ты хочешь развести дискуссию?
– Нет, – вздохнула я. – Ты можешь схватить этого человека, мы будем держать его достаточно долго, чтобы всё обсудить, и затем отпустим, если решим, что это неприемлемо.
Он пожал плечами.
– Что ни хрена не позволит нам ослабить подозрения, когда кто-то заметит, что его товарища уж слишком долго нет. Достаточно долго, чтобы его захватили и поработили. Видал я такое. Может, в меньшем масштабе, но я видел, как это происходит. Как приходит паранойя.
– Верно. А вы со своим маленьким планом только что заварили знатную кашу. С этого момента, что бы мы ни сделали, люди будут напуганы достаточно, чтобы увидеть контроль над разумом там, где его нет.
– Страх – это хорошо, – сказала Сплетница.
– А паранойя – нет. Если враги почувствуют себя зажатыми в угол, они могут сделать что-нибудь идиотское. Ты сама сказала, что Виктор был готов напасть на нас, как только мы освободим его, даже если это поставит его самого и его команду в смертельную опасность. А ведь он не идиот.
– Но он и не гений, – сказал Регент. – Проще говоря: владение силой, которая прокачивает тебе мозги, не обязательно означает, что ты умный.
Сплетница раздражённо взглянула на Регента, потом повернулась ко мне:
– Я понимаю твоё недовольство. Ты чувствуешь, что мы сделали шаг назад в спасении города ради весьма незначительной цели.
– Именно так, – я пожала плечами.
– Вот только наши враги уже группируются для нападения на нас. Если их целью будет Регент, ничего не изменится. Разве что более важные члены команды будут в большей безопасности.
– Я вижу, что ты делаешь. Вершишь маленькую месть, – пробормотал Регент.
Сплетница показала ему язык, затем повернулась ко мне:
– Люди будут опасаться устранить Регента, потому что так они освободят Птицу-Хрусталь. Поставь себя на их место. Не слишком комфортно, если ты жаждешь мести.
– В любом случае не слишком комфортно, даже когда ты с ним в одной команде, – сказала я, взглянув на Птицу-Хрусталь. Мы, конечно, приняли контрмеры, но... да, некомфортно.
Сплетница тоже посмотрела на Птицу-Хрусталь.
– Но главное, к чему я клоню – наш общий план. У нас есть Виктор. Наш громила. Тебе, наверное, интересно, зачем?
– Слегка.
– Помнишь наше нападение на штаб-квартиру СКП? Мы унесли данные. Данные, которые Выверт и его люди не смогли взломать.
Я кивнула.
– Я думаю, Виктор может это сделать.
– Принято, но всё ещё не убедительно.
– Дослушай до конца. Я сказала об этой возможности Выверту, и это привлекло его внимание. У меня было что-то вроде идеи, что Виктор, Руна и Отила искали возможность уйти из Избранников, так что я скормила Выверту мысль, что он может кое-что им предложить.
– Не уверена, что мне нравится ход твоих мыслей.
– Не думаю, что они примут предложение, но если даже примут, может оказаться, что нам это всё равно на руку. Но я сбилась с мысли. Важный момент – не нанять их, а дать им заподозрить, что мы с Вывертом, а Выверт с нами.
Я кивнула. Отвлечь Выверта и его команду как раз, когда мы поднимем бунт, вполне возможно. Смысл в этом есть. Это заставит его уделять нам меньше внимания, а, возможно вообще переключит его.
– Третий пункт. Просто теория. Но что, если Мрак сможет одолжить силу Виктора и получит некоторые долговременные навыки?
– Просто теория? Интересно. Ты обсуждала это с Мраком?
– Нет. Я позвонила, чтобы спросить, но Чертёнок сказала, что Мрак отдыхает. Но не думаю, что ему это повредит.
Я кивнула.
– Итак, мы собираем данные, возможно, выманиваем Выверта и ставим вампира умений в ситуацию, когда он окружён людьми с самыми разными прокачанными навыками. Как ребёнок в конфетной лавке. Сомневаюсь, что он не будет пускать слюни. Понятно, что Выверт не даст Виктору шанса подобрать что-то ценное, если только он не согласится присоединиться. Но договорилась с Малым, Сенегалом, Притт и Челюстью, и они готовы поделиться какими-нибудь исключительными навыками, которым Виктор не сможет найти аналога – в обмен на несколько небольших услуг.
– Каких услуг?
– Например, помочь нам понять, что умеет Выверт. Не вполне уверена, но, думаю, Виктор сможет сказать, в чём заключается повседневная работа Выверта. Этого вполне достаточно в качестве отправной точки – я смогу докопаться до остальных деталей. Знай своего врага. А с настолько разносторонним парнем я смогу придумать ещё несколько возможностей использования.
– Ладно, – сказала я.
– Ладно? – переспросила она.
– Ладно. Согласна. Я бы хотела, чтобы мы обсудили это раньше. Но хочу признать, что мы через многое прошли, и при этом вы столкнулись со множеством моих требований. Если ты считаешь, что это хорошая идея, если ты уверена в этом, то я готова принять твоё решение.
Сплетница кивнула.
– Спасибо.
– А я? – спросил Регент. – Никакого «Я доверяю твоим суждениям?»
– Я вообще-то не доверяю, – призналась я.
– Пфф. И это после всего, что я для тебя сделал... – фыркнул Регент.
– Э-э-э?
– Неважно, – усмехнулся он. – Я хочу доехать до Выверта и заняться делом. Интересно, сколько продержится Виктор?
– Я тоже пойду, – сказала Сплетница. – Хочу сама увидеть, как всё обернётся.
– Если я вам не нужна, отправлюсь к себе, – сказала я. – Позабочусь о своих людях.
Сплетница кивнула, забралась в кузов второго грузовика и махнула мне рукой.
Я была не в восторге от сложившейся ситуации, но я с этим справлюсь. Мне стало легче от того, что нашлось время переключиться на решение проблем. Не отдохнуть, а перейти к следующему пункту в списке важнейших дел. Заняться тем, что абсолютно, совершенно точно необходимо уладить. Убедиться, что папа защищён от Выверта – это первоочередное. Убедиться, что мои люди защищены и способны сами отразить нападение Избранников. Нужно привести снаряжение в порядок, закончить костюмы, поддержать контакт с Сукой, чтобы наши новые хорошие отношения не рассыпались, поддержать линии связи с Вывертом и Сплетницей, чтобы быть в курсе происходящего.
– Не окажешь мне услугу? – спросил кто-то позади.
Я резко развернулась, выхватывая нож. Чертёнок. Блядь.
– Что? – спросила я. – Ты откуда взялась?
– Я осталась сзади, присматривала за Ночью. Моргала по очереди глазами, чтобы не упускать её из виду. А ты даже не помнишь, что я это делала. Блядь. Неблагодарные ублюдки. Мне пришлось бежать несколько кварталов, чтобы ты не улетела прежде, чем я успею тебя кое о чем спросить.
– Могла бы просто позвонить.
Она покачала головой:
– Ты слышала, что сказала Сплетница. Возможно, Выверт прослушивает наши телефоны. Не нужно упоминать ничего, что Выверт не должен знать.
– Ты не хочешь, чтобы он знал о твоей маленькой просьбе? – спросила я и разозлилась на себя за то, что вообще открыла рот.
Как мне со всем справиться, если, как только я решаю одну проблему, на меня сваливаются две новые?
Глава опубликована: 27.06.2017
Интерлюдия 15.y (Парень с двумя триггерами)
Он лупил по груше, нанося удар за ударом. В этих ударах не было ни ритма, ни цели. Действовали лишь впаянные в мозг рефлексы: руки согнуты, вес переносится с носков на пятки и обратно. Комнату наполнили глухие удары кулаков по винилу.
Если бы отец видел это, он наорал бы на него за такой травматизм. Плевать.
Ему просто необходимо было хоть что-то побить.
Нужно выпустить пар. Чтобы почувствовать облегчение, нужно довести себя до состояния, когда усталость не даёт думать.
Но он чувствовал только растущее разочарование.
Это несколько пугало его. Он размышлял, будет ли так теперь всегда. Будет ли это чувство преследовать его до конца дней.
Он крутанулся, чтобы ударить ногой с разворота. Груша соскочила с подвески.
Он отвернулся. Пот лился по телу ручьями, руки дрожали, он не контролировал дыхание.
– Боже, братишка, у тебя такой вид, будто у тебя сейчас сердце прихватит.
Он резко повернул голову и увидел в дверях Аишу. То, что это она, он понял в ту же секунду, как услышал ее голос и увидел силуэт у двери. И все же тревожный звоночек, ударивший по нервам, не хотел замолкать и назойливо продолжал звенеть.
Сестра ничего не заметила. Они словно находились в параллельных мирах. Аиша держала маску в руке, шарф был свободно обмотан вокруг шеи.
На мгновение ему показалось, что он видит перед собой Ампутацию. Тот же рост, платье и фартук, забрызганные кровью, блестящие лезвия инструментов, пытливые глаза, шарящие вокруг, готовые приметить и приспособить для вдохновения или для работы всё, что попадётся под руку.
Он крепко зажмурился, открыл глаза – и мимолётное видение исчезло. Они были совсем не похожи. Аиша спокойно, привычно, праздно осматривала помещение. Верхний этаж их общей штаб-квартиры занимала его комната с грушей, стойкой со штангой и умывальником в углу. В другом углу стояли кровать, подставка для костюма и телевизор, который можно смотреть из любой точки комнаты. Хотя сейчас выбор каналов не был особенно богат.
– Вернулась, – пробурчал он. – Ты даже не сказала, что уходишь.
– Имеешь в виду – не спросила разрешения? И не собиралась. Всю жизнь мечтала, чтобы ты куковал надо мной, как кукушка в часах.
– Что ты несёшь? – спросил он, тяжело дыша. Грудь болела. Он подошёл к раковине и плеснул себе в лицо воды.
– Плевать. Я, в общем-то, никогда не видела часы с кукушкой. Да и ты тоже. Не старайся выглядеть умнее, чем ты есть.
– У деда были.
– Да ну?
Он только кивнул. Дыхание всё ещё не желало восстанавливаться. И причиной были не нагрузки. Что-то ещё. Ей не стоит это видеть.
– Все же, хорошо... – он сделал паузу, чтобы перевести дыхание, – ...что ты в порядке.
– Конечно, я в порядке, придурок. Никто не знает, что я там была.
– Этого недостаточно, – он начал снимать перчатки.
– Я взяла костюм, который сделала для меня Рой. Не думала, что она носит такое, – Аиша натянула ткань между пальцами. – Ткань такая гладкая и лёгкая. Думала, она гонит на счёт того, что её невозможно разрезать, но я попробовала – так и есть. Чертовщина. Но да, теперь я в такой же безопасности, как и любой из вас. Даже в большей.
Это ничего не значит. Он изучал руки, те места, где кожа была содрана. Кровь выступала из открытых ран, заполняла складки и поры кожи. Он снова открыл кран и погрузил руки в поток воды, оттирая ободранные и кровоточащие костяшки.
– Охренеть, – она уставилась на его руки. – Папочка иногда затаскивал меня в спортзал. И хотя я больше смотрела на дверь, чем по сторонам, что-то мне кажется, что такая кровища там не предусмотрена.
Что он должен был ей ответить?
– Зачем ты это с собой делаешь?
– Пытаюсь выжать себя. До капли.
– Ты уже выжат, придурок! От этого лучше не станет. Сколько времени ты колотил эту хреновину? Всё время, пока меня не было?
«Бывало и хуже», – подумал он. Эта мысль была шуткой для самого себя, но веселее почему-то не стало.
«Разрежем здесь... пила пройдет через грудину, вот та-ак. Ты так здорово мне помогаешь! Не то чтобы у тебя был выбор. Ага, вот. Сейчас самое классное. Видишь ли, ребра очень гибкие, и если отрезать их от грудины, то с небольшой помощью паука тридцать три, вот он, они медленно раскро-о-о-оются, словно крылья птицы...»
Он ухватился за край раковины и оперся на нее. Давление в груди росло.
Тон Аиши изменился.
– Эй, серьезно, с тобой всё нормально? Ты дышал, как загнанная лошадь, а потом завис чуть ли не на минуту. Я сейчас не использую свою силу, так что знаю, что ты игноришь меня не из-за этого.
Ему хотелось сказать, чтобы она заткнулась, не доставала, убралась подальше и оставила его в покое, но сдержался. Если он это выпалит, она действительно уйдёт. Она сбегала шесть раз за четыре года, уходила из дома матери в дом отца, потом назад, потом её забирали органы опеки. Каждый раз на это была причина – какая-то фраза или событие, которые толкали её на побег. Что угодно могло сработать, любое замечание в неподходящий момент. Работники социальной службы помещали её куда-то, в надежде дать Аише стабильность, которой в семье у неё никогда не было. Она была пуглива, как дикое животное, готовое броситься бежать от любого громкого шума. Возможно, так будет всегда.
Если он сорвётся на неё, как тогда на Тейлор, вряд ли она простит его столь же легко.
– Я в норме, – соврал он. – Просто устал.
Вряд ли он отпугнёт её этим, но всё равно боялся, что может. Он не мог доверять себе ни в чём. Чувствовал себя на грани срыва.
От страха, вызванного подобными мыслями, проблема только усугублялась. Росла тревога, которая, кажется, уже зарылась глубоко в тело, что в свою очередь порождало новое беспокойство. Замкнутый круг.
Он знал, что если получится отдохнуть, он станет рассудительнее. Сможет закончить этот бег по кругу, сознательно сфокусироваться на чём-то. Надеялся, что тренировка поможет ему переключиться. Напрасные надежды.
Он вздрогнул, почувствовав руку на плече.
– Эй, – сказала Аиша. – Ты опять отключился.
– Угу.
– Я собираюсь пойти патрулировать район школы. Сплетница сказала, там зависают несколько оставшихся Барыг, хочу пугнуть их. Если не получится выдавить из города, то хоть загоню их в район Баллистика.
– Не задирай Баллистика, – предупредил Брайан.
– Я просто хочу сказать, что он лучше приспособлен для открытого боя, а эти парни – мелкие сошки. Мы хотим их запугать, чтобы они увидели, что им некуда идти.
Некуда идти.
– Я с тобой, – решил он.
– Нет! – возразила она, чуть более нервно, чем ожидалось. – Ты со мной не пойдёшь! Я сама прекрасно могу разобраться. Может, мне надо было бы остаться и присмотреть за тобой – но думаю, от меня будет больше вреда, чем пользы.
– Ладно, – согласился он. – Немного тишины мне не помешает.
– Я не хочу, чтобы ты снова этим занимался, ладно? – она показала на грушу и на его руки. – Правда, это жутко. Обычно я ни капельки не склонна о ком-то заботиться, но я не хочу вернуться и обнаружить, что ты превратился в кровавое месиво. Ох, – хрипло прошептала она, копируя интонации Тейлор. – Ох, Брайан.
Он вздрогнул.
– Что-то не то ляпнула, – заметила Аиша, затем чуть мягче добавила: – Прости.
– Не нужно никуда ходить поодиночке, – сказал он. Только сейчас он почувствовал, что дыхание начало приходить в норму.
– Сплетница ходит. Рой – ходит. И Регент, в каком-то смысле, – тоже.
– Сплетница и Рой могут обнаружить неприятности заранее, а у Регента есть Птица-Хрусталь, так что он не один.
Аиша покачала головой.
– Это не поможет ему, если его подстрелят. Птица-Хрусталь освободится, и всем тогда будет хреново.
Ему не хотелось спорить. Ввязываться в разговор. И так слишком много всего, что нужно учесть, о чём необходимо помнить.
– Надеюсь, у всех хватит здравого смысла так не поступать. Хотя Регенту и правда следовало бы держать Птицу-Хрусталь в изоляции, исключая те случаи, когда она действительно нужна.
– Мы разобрались с Избранниками и с некоторыми из людей Чистоты. Мы забрали Виктора, и Сплетница надеется, что если ты попробуешь свою силу на нём, то сможешь что-нибудь заполучить.
Брайан кивнул.
– Позже.
– Ну ладно, я пошла...
– Я не хочу чтобы ты выходила одна, – он поморщился.
– Я пойду с Регентом. Расслабься.
Не сказать, что от этого стало легче.
– Не думаю, что он подходящая для тебя компания.
Ему был хорошо знаком этот раздражённый взгляд, который мелькнул на её лице, но Аиша быстро поменяла выражение.
– Всё нормально. Он же твой приятель, а наши силы хорошо работают вместе. Ты и я, мы с тобой не можем... как же сказать?
– Действовать синергически.
– Да, синергически. Я делаю одно, ты другое. Ты не даёшь мне видеть, а я заставляю тебя забывать обо мне. Что касается нас с Регентом – я иногда готовлю людей, которых он хочет подчинить, даю ему шанс использовать силу. Или я пугаю человека, а он заставляет их чувствовать, будто их кто-то толкает. Я в это время пугаю других. Или сперва я действую, а потом говорю ему, что делать.
– Ты уже работала с ним раньше, – осознал он.
– Пару раз. Делала как раз то, о чём ты попросил – не ходила в одиночку. Тебе тогда не очень хотелось составить мне компанию.
Он посмотрел на руки и сковырнул кусочек кожи.
– Ну вот... Так что так. Останешься? Не будешь переживать? – спросила она немного напряжённо.
– Ага, – ответил он.
– Может быть, прогуляемся позже? Проверим территорию?
Это так на неё непохоже. Он мог по пальцам руки пересчитать случаи, когда она была такой же покладистой и мягкой. Но на ум не приходило ни единого раза, когда она вела себя вот так и при этом не пыталась что-то получить.
Брайан заставил себя улыбнуться.
– Может быть. Иди. Будь осторожна.
Он испытал и облегчение, и ужас, когда дверь за Аишей закрылась.
И всё теперь вот так. Ложка дёгтя в бочке мёда, а то и просто бочка дёгтя.
Не знал, что она работает с Регентом. Нужно наверстать упущенное.
Он до боли сжал разбитые пальцы и направился в помещение, которое любил называть командным центром.
Оно располагалось напротив комнаты Аиши, на том же этаже, что и его собственная комната. Оно было невелико, но ему хватало места. На полках лежали подписанные маркером, свёрнутые в рулоны полутораметровые листы ламинированной бумаги со спутниковыми снимками города. Они отличались по масштабу. Некоторые охватывали весь город и ближайшие окрестности, другие – только отдельные районы.
Он взял снимок своего района и развернул его.
Территория была обведена чёрным маркером. Юго-западная часть доков. Множество жилых кварталов, школ, мелких магазинчиков и ресторанов. Множество укрытий для нарушителей спокойствия. Людей, с которыми он собирался разобраться в ближайшее время. И что сложнее, он собирался не дать другим прибыть и занять это место. Неправильно, что Сплетница взвалила на себя всю нагрузку, хотя у неё самой была своя территория, которую нужно было контролировать.
Карту предоставил Выверт, а Сплетница добавила подробности. Множество символов и значков банд помечали места, где укрывались враги. Звёздочкой обозначены одиночки, буква Б с двумя вертикальными линиями, как у знака доллара, обозначала остатки Барыг, голова волка – Избранников Фенрира. Рядом располагались его собственные пометки, выполненные чёткими печатными буквами, которые отмечали приоритетные цели, комментировали расположение банд, коротко описывали суть действий, которые этот сброд предпринимал на его территории. Здесь мелкие наркодилеры и мародёры, здесь Избранники, которые врывались в дома жителей и продавали их в рабство.
Но карта изменилась.
Красные крестики перечёркивали почти две трети символов. Едва читаемые надписи тем же красным маркером виднелись почти на всех достаточно светлых местах. Они заполняли даже белые поля карты. «Ушли». «Покинули город». «В больнице». Один из значков Барыг над школой был обведён. Следующая цель.
Он знал, что должен чувствовать облегчение. Он должен ценить, что Аиша пытается помочь ему, должен учитывать, что она не умеет как-то лучше выразить свою заботу или привязанность.
Всё, что он чувствовал – вину.
Он валялся и в трансе бродил по штаб-квартире, а Аиша активно действовала, разбиралась с врагами и очищала территорию от угроз. Это было серьёзное дело даже для них двоих, а она занималась этим в одиночку.
«Что я здесь делаю?» – задавался он вопросом. Он больше не лидер. Он не занимается делами территории, не защищает людей, которые в этом нуждаются, ни к чему не стремится...
Он тряхнул головой, словно пытаясь отогнать одолевавшие его мысли.
Прошло четыре или пять дней с тех пор, как Девятка покинула город, и что же он успел? Замер на месте, всё глубже и глубже погружаясь в пучину негатива?
Как всё достало. Тело, которое он всегда контролировал, инструмент, который он оттачивал, предало его, поддавшись тревоге, панике и слабости. Суперсила, раньше такой же точно инструмент, сейчас приобрела множество дурных ассоциаций.
Бесило, что всё стало таким уродливым. Загаженный, гниющий город, лежащий в руинах. Друзья и семья тоже запятнаны негативными воспоминаниями.
Забота о территории казалась бессмысленной. Он постоянно помнил о том, что все связи с Вывертом вскоре могут быть оборваны или же им придется бросить город, после чего ему просто некуда будет идти и нечего будет делать. Разве что погрузиться в воспоминания, в которые он не хотел возвращаться. Было трудно убедить себя в том, что ему не наплевать на всё, особенно в ожидании предполагаемого конца света.
Конечно, он не мог не пойти против Выверта. Прежде всего, Тейлор не останется с ними, если они не попробуют, и он знал, что та маленькая девочка заслуживает спасения.
«Я провёл в том холодильнике три часа. Дина провела с Вывертом три месяца».
И хотя всё было крайне неопределённым, он боялся будущего. Он прожил много лет, будучи твёрдо уверенным в том, что делает. Как из точки А прийти в Б, а затем в следующий пункт. Сейчас же он не знал, что нужно делать – слишком много вариантов.
Даже простейшие вещи оказались испорчены и отравлены. Особенно тяжело он засыпал. После часов сна, наполненных кошмарами, он вставал ещё более измученным.
Он сжал кулаки, ощущая боль там, где кровоточили руки.
Нужно пойти за Аишей, возможно, предложить ей помощь или убедиться, что всё в порядке.
Не получалось объяснить ход собственных мыслей даже самому себе. Он не всегда был доволен Аишей, но едва ли он мог рассуждать здраво, когда задумывался, что ей придётся перенести нечто подобное тому, через что он прошёл.
Аиша будет негодовать, возможно, даже расстроится. Она уже чувствует давление, но ведь он тоже под давлением, у него хватает своих забот. Так можно дойти до крайности, но сейчас нужно подстраховать её.
Он вошёл в комнату, помедлил и обнаружил, что рассматривает собственный костюм, висящий на стойке. Глазницы окружали роговые выступы, зубы изгибались и перетекали друг в друга. Демон, существо из кошмаров.
«...Я могу сделать тебе лицо-череп, как на шлеме, только настоящее... и хакнуть твою силу, выкрутить на максимум, чтобы она всегда работала, прикрутить биологический механизм поощрения каннибализма, и поглядим, как быстро они справятся с тобой, не имея возможности тебя видеть и слышать...»
– Тебя нет! – крикнул Брайан пустой комнате. Он взял маску обеими руками и снял ее с подставки. – Мы победили. Заткнись.
Воспоминание о её хихиканье было настолько живым, что казалось, будто она смеётся прямо над его ухом.
Он уставился на маску, радуясь, что это не та маска-череп, о которой говорила Ампутация. Трудно объяснить, чему он радовался.
Он уже собирался надеть маску, как почувствовал, что его руки что-то коснулось.
Мотылёк?
– Надеюсь, что это ты, – сказал он. – Потому что я и так слишком много говорю сам с собой.
Мотылёк перед ним сделал ленивый круг.
– Хорошо. Встречу тебя у входа, – сказал он.
Поколебался и повесил маску обратно на стойку.
Он выждал несколько минут. Задумался – возможно, он неправильно понял движения мотылька, и знака не было?
«Помню времена, когда я не сомневался в том, что делаю».
Она пришла без костюма. Было странно наблюдать издалека, как она приближается. От нее исходила жутковатая уверенность, которая, как он знал, вовсе не является частью её натуры. Возможно это впечатление возникало из-за того, что она смотрела прямо перед собой. Она не обращала внимания, когда ветер бросал волосы ей в лицо, она не оборачивалась, чтоб осмотреть улицу, переходя через перекрёсток.
Пожалуй, нужно сказать ей об этом. Если она использует свою силу, сканируя окрестности и выискивая опасность, то, наверное, нужно избегать подобного поведения, переодеваясь в гражданское.
Она остановилась неподалёку. В одной руке держала сумку из магазина, другой поправила волосы. Одета в чёрную майку, джинсы и резиновые сапоги. Поверх пояса повязана толстовка. Он догадался, что под ней спрятано оружие. Когда она посмотрела на него, очки поймали отражение закатного солнца и стали почти непрозрачными.
– Решила меня проведать?
– Чертёнок просила, – сказала она. Ему стало неуютно от её оценивающего взгляда.
Он кивнул. Это объясняло поведение Чертёнка. Она хотела, чтобы он остался и не пропустил появление Тейлор. Ему стало неловко за разбитые руки. Она заметила их, но промолчала.
– Но я в любом случае хотела зайти, – добавила она.
Снова кивок. Что он может на это ответить?
– Сумка? – спросил он, меняя тему.
– Думала приготовить нам ужин. Если хочешь – можешь отказаться.
– Ладно, конечно.
Он отошёл в сторону, впуская её, затем закрыл и запер дверь.
Не то чтобы замок мог защитить от тех людей, что наполняли его кошмары. Самая мерзкая часть работы с кейпами – понимание, что никакие меры безопасности не спасут от негодяев. Всегда найдутся такие как Девятка, Левиафан или Бегемот. Сила неизбежная и неотвратимая, как стихийное бедствие. Это как холодная война, когда живешь с чувством, что в любой момент могут начать падать бомбы, и никто ничего не сможет с этим поделать.
Вот только, в отличие от зачинщиков холодной войны, чудовища, о которых он думал, не столь рациональны, и их не остановит даже возможность появления Сына.
– Эй, – заговорила Тейлор, – ты в порядке?
– А?
– Ты уставился в пространство. Пошли, присядем, поговоришь со мной.
Брайан кивнул и провёл её на кухню. Он решил постоять, а не брать стул.
– Будешь куриные грудки?
– Конечно.
Она потянулась к сумке с продуктами и вытащила пакет с курицей в маринаде.
– Хотела найти свиные отбивные, но пару дней назад я жарила свинину для своих людей. Мяса осталось так много, что мне пришлось пару дней питаться только им. Уже тошнит от свинины.
– Ага.
– У нас по базе бегает множество детей. Это довольно мило, но утомительно. Они абсолютно безбашенные. Когда они счастливы, то просто на седьмом небе, когда несчастны – тонут в отчаянии, понимаешь?
– Я особо не общался с детьми. Только с Аишей, когда был младше, но мне кажется, что её не стоит сравнивать с другими.
– Она и вправду сама по себе, свыкается со своей силой, пытается понять, где и когда она нужна. Это непросто, к тому же никто из нас не знает, где она пропадает половину времени.
– Она подвергает себя опасности?
Тейлор принялась жарить курицу.
– И да, и нет. Она обезвредила Ночь, которая не могла использовать силу и не знала, что Аиша рядом. Так что она была в безопасности.
Аиша обезвредила Ночь?
Это беспокоило, но он не мог объяснить, почему.
– Мы захватили Виктора. Мне не понравилось, что Лиза не предупредила меня заранее, но мы его взяли. Подумали, что ты сможешь одолжить его силу, может быть, получишь какие-то долговременные навыки.
– Да, Аиша говорила об этом. Я не знаю, будет ли толк.
– Думаешь, нет?
Брайан попытался мысленно сформулировать ответ. Что там говорила Ампутация? Что-то про пассажиров.
Он посмотрел на Тейлор, которая занималась мясом, обжаривая его со сладким картофелем и пастернаком. Она оглянулась на него через плечо, и в памяти всплыл образ, как над ней, лежащей на полу, склонилась Ампутация. Он вспомнил лоб в окровавленных ошметках и компактную электропилу, которая углублялась в череп с тонким, ноющим звуком.
Он отвел взгляд.
– Что случилось?
– Пытаюсь привести мысли в порядок. Устал.
– Хочешь, поговорим об этом?
