Текст книги "Колония (СИ)"

Автор книги: M John

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Ты такая привереда, – заметил Регент.

– Если ты убьёшь их, ситуация изменится. Избранники начнут вендетту и, чтобы отомстить, отодвинут все свои внутренние разборки на второй план.

– Я не говорил, что не буду осторожен, – вздохнул Регент. – Я сказал, что ты привереда.

Кусок здания проплыл над улицей и рухнул между Птицей-Хрусталь и нашими целями. Их было около двадцати – и Руна среди них. Ну хорошо.

Птица-Хрусталь развела руки в стороны. Град из стеклянных осколков разделился на два потока, каждый из которых по дуге слева и справа обогнул внезапное препятствие. Осколки стали резать сильнее.

– Похоже, что мы играем с ними в поддавки, – сказал Регент.

– Просто избавляемся от рядовых солдат. Но если устраним кого-то с суперспособностями, тоже будет неплохо.

Я кивнула. Мы закончили со стеклянными осколками. Я снова пустила в ход насекомых.

Нет никакого смысла играть честно.

Один за другим Избранники падали на землю, от потери равновесия или от сильной боли. Как только они оказывались на земле, сворачивались в позу эмбриона или пытались накрыться одеждой, я прекращала нападать. Всех остальных насекомые атаковали всё злее и злее с каждой следующей секундой.

– Они скоро оправятся, – сообщила Сплетница.

Вокруг возникло и начало расползаться, поглощая насекомых, облако тумана. Значит, Туман тоже здесь. Если он тут, то и Ночь тоже. Ночь и Туман. Nacht und Nebel. Я заметила, как кто-то – возможно, она – бежит в сторону от людского скопления.

– Здесь Руна, Ночь и Туман, – сказала я.

– Это две разные группы. Руна, возможно, пытается присоединиться к Чистым, – заговорила Сплетница. – Чистоты здесь нет, она бы о себе уже заявила. Ты не чувствуешь Крестоносца? Насекомые не должны проходить через его астральных клонов.

– Крестоносца нет.

Я ощутила человека, которому насекомые не могли навредить. Он бежал сквозь рой, сквозь стеклянный град, сквозь облако Тумана.

– Кто-то приближается. Но это не Ночь.

Виктор. «Вампир талантов». Он крал у людей выученные навыки и мог их удерживать достаточно долго. А человек-источник временно лишался умений, изучению которых посвятил всю жизнь. Люди вроде Виктора предпочитали собирать боевые искусства, паркур, владение оружием и прочие бойцовские навыки. Обычно Виктор работал совместно с Отилой, которая могла наделять силой – в результате он получал сверхсилу, сверхскорость и неуязвимость. А если его ранило, Отила передавала ему умение регенерировать.

Но чтобы наделить способностью, Отила должна была прикоснуться к Виктору. И за один раз можно было передать только одно качество. Если Виктор был неуязвим, то не обладал сверхсилой, пирокинезом или чем-то ещё.

Я начала опутывать его шёлком, выпуская паучьи нити и доставляя их к Виктору летающими насекомыми.

Он упал, не успев пробежать и половины пути до нас. Через минуту он был полностью связан. Я начала наращивать слой паутины.

– Виктор готов. Отила где-то рядом. Основная проблема – Ночь и Туман.

– Ладно. Насколько ты уверена в своих силах? – Сплетница взглянула на меня.

– Я могу попробовать справиться с Ночью, но не с Туманом.

– Регент?

– Будет прикольно.

– Посмотрим, смогу ли я подманить их, – ответила я. – Держитесь позади.

– Будь осторожна.

Наше предыдущее столкновение с Ночью и Туманом прошло ужасно. Оно случилось несколько месяцев назад, и мы проиграли вчистую. После этого я снова и снова прокручивала в своей голове тот бой, особенно после того, как узнала о силе Выверта. Если он создавал альтернативные временные потоки и выбирал результат, если он использовал свою силу, чтобы спасти нас, что же произошло во втором потоке? Мы погибли?

Меня бесила сама мысль о том, что я обязана жизнью Выверту, потому что я ненавидела его. Я ненавидела его за то, что могла бы примириться со своей злодейской карьерой, если бы он не извратил её, заставляя меня совершать поступки, о которых я постоянно и мучительно сожалела. Он использовал меня, чтобы мучить и контролировать маленькую девочку, манипулировать ею.

Злость заставляла меня снова и снова думать, как я могла бы поступить в тот раз. Каждый новый трюк, каждая техника, каждая стратегия, которая приходила мне в голову, проходила внутреннюю проверку, обкатку в условиях предыдущих столкновений – особенно тех, где мы не сумели достойно проявить себя.

Насекомые позволяли мне наблюдать за Ночью. Я ощущала, как она изменяется, когда выпадает из поля зрения как своих, так и наших бойцов. Я не гналась за ней, но следила за её движениями, когда она становилось многоногой, подвижной, быстрой как молния, смесью из лезвий и когтей, и заходила на нас с фланга.

Я подозвала Атланта.

До тех пор, пока я наблюдала за ней, Ночь не могла поддерживать другой облик. Но и как человек она тоже опасна: Ночь постоянно была готова использовать множество способов, чтобы ослепить или отвлечь противников, пытавшихся не спускать с неё глаз. Светошумовые гранаты, дымовые шашки, плащ, готовый превратиться в сеть, и покрытый крючками, цеплявшимися за волосы и за костюм.

Туман сохранял форму облака и неумолимо надвигался на нас. Он был способен изменять свое газообразное тело и мог уплотнять газ так, чтобы удерживать предметы. Если кто-то вдыхал или проглатывал частичку такого газа, он уплотнялся в легких или перекрывал кровоток, что приводило к очень серьёзным внутренним повреждениям.

Птица-Хрусталь прекратила сыпать стеклянные осколки на наших врагов и принялась стягивать стекло с окрестностей, воздвигая преграду. Но осколки прилегали друг к другу неплотно. Очевидно, Регент освоил далеко не все навыки Птицы-Хрусталь, у него плохо получалось дробить стекло на маленькие кусочки, чтобы они точнее подходили друг к другу и плотнее закупоривали прорехи в щите.

Туман замедлился, но не остановился, ему удавалось просачиваться сквозь зазоры между осколками.

Пронзительный скрежет стекла о стекло заполнил улицу. Регент латал дыры, прижимая к ним кусочки стекла. Барьер оказался несовершенный, но лучше, чем мы ожидали.

Ночь замерла. Она явно рассчитывала использовать для прикрытия облако Тумана, поэтому без него замешкалась

Я готовила насекомых к выполнению своей части плана.

Должна признать, я нервничала. Я сражалась с Левиафаном, сражалась с Девяткой, но всё равно Ночь не тот противник, над которым можно посмеяться.

Туман сумел проникнуть достаточно далеко, чтобы закрепиться и разломать барьер Регента.

– Очень сложная в использовании сила, – пожаловался он. – Нужна высокая концентрация.

– У тебя получается.

– У меня получается, потому что она мне помогает. Я так думаю.

– Тогда будь осторожен, – сказала Сплетница, – не доверяй ей.

– Довольно сложно не доверять ей, если только ты не хочешь, чтобы Туман добрался до нас.

Возможно, Птица-Хрусталь прекратит помогать в критический момент, чтобы нас убили? Да, вероятно. С другой стороны, возможно, она помогает нам только потому, что не хочет погибнуть сама.

– Выдвигаюсь, – сказала я. – Держите оборону. Если будет нужно, бегите. Мы практически победили, надо просто довести дело до конца.

Я забралась на Атланта и взлетела в воздух. Если план провалится, я улечу, а Сплетница и Регент не смогут. Вариант, когда Ночь преследует меня, а у остальных есть возможность сбежать – лучше, чем если я приведу её к ним.

Насекомые набросились на Ночь, пытаясь облепить её чужеродные угловатые конечности шелковыми прядями.

Мало шёлка, много ног. Не сработало. Может быть, что-то получилось бы, пойми я, как работает её тело или как сгибаются ноги, но каждый раз, когда я опутывала шёлком сустав, он выворачивался в обратную сторону и сбрасывал паутину на землю.

Раздражает.

Насекомые не находили ничего, что могло быть органами чувств. Ни глаз, ни чего-то подобного. Ничего уязвимого для перцового баллончика.

Ладно. Попробуем по-другому. Я отозвала насекомых с шёлковыми нитями и, приближаясь к ней, изменила их строй.

Как только я завернула за угол и засекла Ночь, она приняла человеческую форму. Она сбросила плащ и осматривалась, пока не заметила меня.

Я сглотнула и медленно отступила, сохраняя зрительный контакт. Насекомые собрались вокруг Ночи, но их было недостаточно, чтобы скрыть её от меня.

Одним текучим движением Ночь скинула с себя плащ и подбросила в воздух, заставив его парить. Другой рукой она бросила в мою сторону дымовую шашку.

Я поймала дымовуху шёлковой сетью, которую удерживали около двух тысяч стрекоз, жуков, ос, шмелей и тараканов.

Ночь проследила взглядом за взлетающей вверх шашкой. Я приготовила ещё две сети, разместив их в воздухе справа и слева.

Я знала, что она будет делать дальше, но у меня не было хорошего способа ей противостоять. Мрак мог бы помочь, но его здесь нет. Всё, что у меня есть – это насекомые и немного удачи, но я не знала, хватит ли мне этого.

Она бросила светошумовую гранату.

Закрыть глаза или смотреть на вспышку – я всё равно потеряю возможность видеть Ночь. Я прикрыла глаза и взлетела вверх и в сторону.

Чувство роя подсказало, что она удаляется от меня и со скоростью автомобиля движется в сторону остальных, исключительно ловко огибая препятствия. Вспышка ещё не успела погаснуть, когда я бросилась в погоню.

Похоже, остальные были заняты Туманом. Некоторые из Избранников начинали приходить в себя. Я возобновила атаку насекомыми, поскольку Регент и Птица-Хрусталь были заняты.

Получается, именно я должна остановить Ночь. Она двигалась окольными путями, предпочитая переулки и первые этажи зданий, чтобы сохранять облик чудовища. Но это замедляло её передвижение, так что я не отставала. Кратчайший путь между двумя точками – прямая, у меня преимущество.

Как только я смогу бросить на неё взгляд, я замедлю её и предотвращу убийство своих друзей. Если она будет в человеческом облике, я смогу связать её или, по крайней мере, привязать светошумовые гранаты к её поясу.

В худшем случае она сможет подобраться достаточно близко, чтобы убить кого-нибудь, ослепив гранатой. Я старалась не забывать об этом.

Я настигала её медленно, но уверенно. Сердце колотилось в груди, ведь Ночь была уже достаточно близко к остальным. Я осматривала окрестности глазами и насекомыми, выбирая лучшую позицию. Неважно, насколько близко я подберусь к Ночи, если какое-нибудь здание закроет мне обзор.

Она остановилась.

Или, точнее, прекратила метаться от укрытия к укрытию и перешла на бег с человеческой скоростью.

Я нагнала её через несколько секунд и остановила Атланта, когда мы находились прямо над ней.

Она оглянулась, заметила меня и рванула к уличному ресторанчику с оборванным тентом над столиками.

Ночь почти сразу исчезла из зоны видимости, но не изменилась.

Она бросила дымовую шашку, которую насекомые не успели перехватить. Ожидая очередного нападения на свою команду, я на Атланте зависла где-то между ними и Ночью.

Дым заполнял всё вокруг, но она по прежнему не менялась.

Неожиданно Ночь рухнула на землю.

Ожидая подвоха, я осторожно приблизилась.

Над Ночью стояла Чертёнок с тазером в руках.

– Попалась, сука, – сказала она. – Да, бля! И вот не говорите мне, что это было не круто.

– Отличная работа. Только не спускай с неё глаз. Стоит тебе моргнуть, и она превратится в монстра.

– Будем моргать по очереди? – спросила Чертёнок.

– Именно. Моргай на счёт пять. Один, два, три, четыре, пять... – сама я стала моргать на счёт три.

Мы навьючили Ночь на Атланта и поторопились к остальным, продолжая считать.

Птица-Хрусталь удерживала Туман в ящике из стекла, состоящего из множества слоёв. Каждый раз, когда из ящика появлялся клубок дыма, стеклянные осколки заполняли прореху. Мои союзники были на ногах, противники наголову разбиты. После короткого обсуждения и установления дежурства наблюдения за Ночью, я получила возможность взглянуть на происходящее своими глазами, а не чувством роя.

Руна стояла на коленях, из множества порезов на её лице, груди, рёбрах, животе и бёдрах текла кровь. Она использовала свою силу на шарфе, который плотно пережимал её раны.

Отила держалась в стороне, тоже раненная. Виктор был связан.

Никто из них не смотрел на нас. Мы победили настолько чисто, что их это бесило.

– Вы на нашей территории, – сказала Сплетница. – Убирайтесь.

– Вы объявили своей территорией весь сраный город, – огрызнулась Руна.

– И что именно тебе не понятно? – спросил Регент.

– Куда мы должны идти?

– Уходите из города, имбецилы, – сказала Чертёнок

– Вы не можете забрать себе весь город!

Мне показалось, что Чертёнок и Регент не выглядят достаточно внушительно. Я заговорила сама.

– Город уже наш. Мы дрались с Девяткой и приняли участие в выносе половины из них, – я показала на Птицу-Хрусталь. – Вот вам яркий пример. К слову, вы воспользовались этим, чтобы захватить нашу территорию. Это было не только убого, но и лицемерно: вы сделали именно то, в чём Крюковолк обвинял нас.

– Мы застолбили территорию. Это наше право.

– Ваше право? Какое право? Право силы? Это мы побили вас. Вы заслужили её? Нет, мы обставили вас по всем пунктам.

– А сейчас, – Сплетница выступила вперёд, – будет вот что. Мы не можем отпустить вас просто так. Мы облагаем вас налогом.

– Налогом? – спросила Отила.

– Налогом. Чертёнок и я прогуляемся до подвала в этом здании, – указала Сплетница, – и избавим вас от всех ништяков, которые сможем унести.

– Вы, ублюдки! – прорычала Руна. Попытавшись встать, она тяжело рухнула на землю. Чертёнок толкнула её. Я с трудом скрыла собственное удивление от внезапного появления девушки. Остальные тоже вздрогнули от неожиданности.

– Этого недостаточно? Хорошо. Вот ещё один налог. Мы одолжим одного из ваших товарищей.

Не только Избранники были ошарашены этим заявлением. Я посмотрела на Регента. Он не был удивлён.

Да чтоб их... Они спланировали это и ничего не сказали мне.

Глава опубликована: 24.06.2017

15.03

– Как говорится, можно по-хорошему, а можно и по-плохому, – сказала Сплетница с лёгкой усмешкой.

– Пошла на хуй, – огрызнулась Отила.

Сплетница мне не сказала. Они затеяли поработить ещё кого-то, и я бы поняла, промолчи только Регент. Но Сплетницу я считала своим настоящим другом. Предательство со стороны друзей – моё больное место.

Сегодня они всё это спланировали, а меня не посвятили. Случайно? Мы столько раз созванивались, что я могла бы поверить, что сама забыла, или что всем казалось, что кто-то из них мне уже сказал.

Но существовала и другая возможность. Они не сказали мне, поскольку были уверены, что я буду против. А теперь, узнав об их плане, я не могу спорить, не создавая проблем всей группе. Сплетница понимала это. Она знала, что я не стану вмешиваться со своими возражениями, и следующая часть плана будет выполнена даже без моего согласия.

Удержавшись от слов, я обошла всех и встала позади так, чтобы видеть Ночь и остальных присутствующих.

– Виктор, – сказала Сплетница. – Ты будешь, так сказать, выкупом. Тебе решать.

Глаза Виктора сузились.

– Рассматривай это как возможность. Сможешь поиграть с новыми талантами.

– Я не собираюсь предавать своих.

Регент усмехнулся, не спуская глаз с Ночи.

– Честно говоря, у тебя нет выбора.

– СКП обучает своих бойцов сопротивляться и противодействовать нападениям Властелинов. У меня есть парочка таких навыков, – Виктор чуть вздернул подбородок.

Он излучал лёгкое высокомерие. Не простое высокомерие человека, который считает себя лучше других. Это было высокомерие человека, который родился с уверенностью, что он – лучший, причем с годами эта уверенность только росла и крепла.

Даже связанный паучьим шёлком, он сохранял манеры наследного принца какой-нибудь чудом сохранившейся древней династии. Он поддерживал это впечатление всей своей внешностью: ямочка на подбородке, коротко подстриженные, выбеленные до цвета платины волосы, взгляд, одновременно снисходительный и раздражённый. Сейчас он наверняка разозлён, но я видела его и другим, когда он не был связан и не валялся на земле. Тогда он производил такое же впечатление. Костюм усиливал образ человека из другой эпохи: простой чёрный нагрудник с острой стилизованной "V" вокруг ворота, кроваво красная рубашка и чёрные брюки.

Цветовую схему его костюма повторяла Отила. Она носила более традиционный для супергероев костюм – обтягивающий комбинезон томатно-красного цвета с небольшой эмблемой в центре. Что-то типа свастики: круг с чёрной каймой и белая середина с чёрной руной. Впрочем, скорее это была не свастика, а ромб с двумя ножками, вытянутыми из его нижней точки. Каждая ножка была загнута вверх. Отила носила повязку на глазу – с тем же белым символом. Волосы закрывали эту сторону её лица, так что повязка не бросалась в глаза.

Она не могла исцелить себя, лишь давала силы другим. Иначе сейчас Отила не стояла бы на коленях в воде, истекая кровью, сочившейся из множества мелких порезов.

Руна была не старше Чертёнка. Её длинные светлые волосы выбивались из-под остроконечного капюшона, а кайму тёмно-синего плаща украшал рисунок рун.

– Я почти надеюсь, что ты прав, – пожал плечами Регент. – Раньше никто не оказывал мне заметного сопротивления. Это был бы полезный опыт.

– Серьёзно спрашиваю – ты будешь сотрудничать? – спросила Сплетница.

– Нет, – ответил Виктор. Он перекатился на спину и стал глядеть в небо, положив голову на землю.

– Отлично. Чертёнок?

Обернувшись, я увидела, что Сплетница указывает на Отилу.

Позади злодейки стояла Чертёнок. Она поставила ногу между лопаток Отилы и пнула её так, что та врезалась лицом в землю.

– Эй! – крикнул Виктор. – Не трогай её!

– Ты знаешь, что бы ни случилось с тобой или с Руной, Отила всегда сможет вылечить, – сказала Сплетница. – Но всё, что мы сделаем с ней...

Чертёнок поняла это как сигнал и пнула Отилу в живот.

– Разбирайтесь со мной!

Сплетница была настолько же спокойна, насколько он – взбешён.

– Ты удивительно неравнодушен. Мне кажется, в ходе вашей злодейской карьеры ты должен был привыкнуть к тому, как страдают твои товарищи. Вы двое – вместе, так? Логично, с учётом того, как тесно вы работаете.

– Ты вообще ничего о нас не знаешь, – огрызнулся Виктор.

– Я всё выясню, дай мне секунду. Судя по тому, что ты сказал, вы потеряли кого-то. Группы типа вашей обычно крайне изолированы. Заводите друзей с такими же взглядами, встречаетесь с людьми с такими же взглядами. Твой папочка побудил тебя встречаться с этой юной леди?

Виктор отвернулся и сжал губы – но я не могла понять выражение его лица. Он покачал головой.

– Не угадала, да? Это не твой отец. Ты был сам по себе, одинокая душа, завербованная в большую, гордую семью. Проявил себя, и тебе велели жениться, чтобы, если можно так выразиться, заработать место в Империи Кайзера. Не брак по расчёту в прямом смысле, но намек, что ты должен начать встречаться с дочерью одного из его подручных и когда-нибудь жениться на ней... Но ты встречался не с Отилой. С её сестрой?

– Кузиной, – выплюнул Виктор. – Мне надоело слушать, как ты выискиваешь ответы. Это была её кузина.

– Вот так вот. Что-то случилось с её кузиной. И вы двое остались вместе. Вы сработались так здорово, что это можно было считать знаком судьбы. Вот только страсти с обеих сторон не было.

– Это твой план? – усмехнулся Виктор, – Не хочу тебя огорчить, но мы с Отилой обсуждали нашу ситуацию. Это называется общением. Ты не сможешь поссорить нас, раскрывая страшные тайны.

– Нет. Вы абсолютно честны друг с другом. Похвально. Вот только честны ли вы перед собой? Ты знаешь, почему тебя так заботит состояние Отилы? Потому что ты совсем не уверен в своей привязанности к ней.

– Боже, как убого, – Виктор уронил голову на асфальт, и по затопленной улице пробежала рябь.

– Ты изображаешь гнев, потому что боишься, что если не заставишь себя заботиться о ней, то тебе станет всё равно.

– Ладно, убедила.

– Ты говоришь себе, что когда-нибудь полюбишь её, но ты очень хороший лжец, Виктор, и ты хорошо врёшь самому себе тоже. Ты знаешь это, поэтому сомневаешься: может быть, твои чувства к Отиле просто игра разума, которую ты сам придумал?

– Вполне возможно. Но есть ещё две возможности. Может быть, я не лгу самому себе. Давай не будем об этом забывать. А другая возможность в том, что я действительно лгу самому себе, но эта ложь со временем станет правдой. Люди по всему городу симулируют уверенность в завтрашнем дне, и она становится реальной. Маска, которую носишь каждый день, становится частью тебя самого.

Что-то в его словах задело меня. Я заговорила первый раз с тех пор, как Сплетница объявила о своих намерениях.

– Звучит как-то пошло.

– Потому что в романтических сказках так не бывает? Да, не бывает. Но я могу сказать, что мне нравится быть с ней, я доверяю ей, уважаю её и даже нахожу её привлекательной. У нас есть прочная основа, девочка с букашками. Больше ничего не заставляет нас быть вместе. Империи восемьдесят восемь нет. Мы вдвоём, потому что мы хотим быть вместе. Верно, Ота?

– Верно, – ответила Отила еле слышно. Она с трудом встала на четвереньки. С яростью посмотрев на Чертёнка, она опустила голову.

Сплетница шагнула вперёд:

– А может, вы вместе потому, что ваши имена и лица широко известны. Вместо того, чтобы быть членами какой-то группы добровольно, вы вынуждены оставаться вместе, потому что никто не примет вас.

Виктор издал краткий смешок:

– Ожидал от тебя большего, Сплетница. Это очень слабо. Нападать на наши отношения? Мы достаточно сильны, и неважно, за какие ниточки ты будешь дёргать, этого ты не изменишь.

– Ну конечно. Но мне это и не нужно. Ваши отношения уже обречены. Ты не испытываешь к Отиле того влечения, того томящего чувства, которое было у тебя к её кузине. Шансы на такое чувство уже испарились. И это разъедает тебя изнутри. Ты жаждешь снова испытать его, и тебе кажется, что ты упускаешь что-то, тратя себя на отношения из чувства долга, а не по любви. Однажды ты изменишь ей, ведь ты хочешь чувств, и тебе легко добиваться женщин. Ты красивый, у тебя есть доступ ко всем тем мелким трюкам, которые помогают сблизиться с ними, завоевать их. А Отила... всё ещё по уши влюблена в тебя. Она не вынесет, когда ты её предашь.

Улыбка исчезла с лица Виктора.

– Ты промываешь мозги не мне. Ты промываешь мозги ей.

Я посмотрела на Отилу. Она не поднимала взгляд от земли.

– Зачем? – спросил он. – Зачем ты это делаешь?

– А что мне остаётся, чтобы надавить на тебя? Ты неуязвим – по крайней мере сейчас. Но даже отбросив этот факт, если мы начнём бить или пытать тебя, мы сразу столкнёмся с проблемами. Насколько далеко нам придётся зайти, чтобы преодолеть те техники сопротивления допросу, которые ты украл? Ничего не дадут и избиения и пытки Отилы. Мы разозлим тебя, но, думаю, не сломаем. Так что это, по крайней мере, наиболее цивилизованное направление атаки.

– Тебе не нужно моё согласие, и я не собираюсь его давать. Я не предам свою команду.

– Твоё согласие всё упростит. Не буду прикидываться дурой и говорить, что нам оно не нужно. Мы оба знаем, что ты владеешь уймой боевых искусств, и сможешь использовать их, как только освободишь ноги. Я думаю, капоэйра. Наверняка не только она. Ты владеешь многими стилями, и, скорее всего, комбинируешь их между собой. Помашешь ногами, начистишь нам морды, возможно, отвлечёшь настолько, чтобы Ночь сумела ударить.

Виктор ухмыльнулся.

– Регент и Рой, без сомнения, остановят тебя, но это патовая ситуация. И ты, и твои приятели будете убиты или серьёзно ранены, а мы не сможем воспользоваться твоими талантами. Но ты так и сделаешь, поскольку не согласишься на наши условия. Потому что ненавидишь, когда кто-то другой берёт верх.

– И почему ты думаешь, что сможешь убедить меня?

– Это просто пример. Я только начинаю. Особой спешки нет, так что я могу спокойно сесть и планомерно разрушить всю вашу группу. Я буду давить на каждую мелочь, каждую слабость, каждый рычаг, пока ты не сломаешься, – пожала плечами Сплетница. – Подумай об этом, а мы пока сходим за вашими вещами. Наверняка в той квартирке найдутся какие-то ценные подсказки. Пойдём, Чертёнок.

Сплетница и Чертёнок направились собирать трофеи. Продолжая молча злиться, я присела, не спуская глаз с Ночи.

На долгую минуту между нами повисло молчание.

– Ты можешь изменять мне, – сказала Отила.

– Не сейчас, Ота.

– Давай у нас будут свободные отношения. Делай то, что считаешь нужным. Только пообещай, что если не найдёшь, что ищешь, ты вернёшься.

Я вмешалась:

– Не уверена, что права, судя по тому, с кем ты связалась... но разве ты не заслуживаешь большего?

– Закрой свой вшивый рот, эб, – зашипела Отила, – Иди в жопу!

На секунду сердце замерло. Эб? Она знает мою фамилию?

Нет. «Эб» сокращение от «эбер», «еврей», а не Эберт.

«Я не еврейка», – подумала я. Каким образом она пришла к такому заключению? Она могла сделать такой вывод, если видела мою кожу или волосы. Но костюм скрывал и то, и другое. После того, как Ампутация срезала мою старую маску, некоторое время я провела в новой. Сквозь неё была видна часть лица, но в то время я не сталкивалась с Отилой.

У меня были идеи, почему Отила сделала такой вывод, но я предпочла промолчать.

– Не раздражайся, – сказал Виктор, – она несет чушь, чтобы тебя достать.

– Ага, чушь, конечно, – пробормотал Регент.

– Я просто подумала, что если мы разберёмся с этим здесь и сейчас, то я буду увереннее в том, что мы сможем решить и все остальные вопросы.

– Расслабься, – покачал головой Виктор. – Спешки нет. Что бы Сплетница ни сказала, мы сможем обсудить это позже. Если ты запаникуешь, если она заставит тебя поверить своим словам, например, ты начнешь думать о том, что у нас возник неожиданный кризис и с ним нужно разбираться прямо сейчас, это будет значить, что ты купилась на её игру. Она использует это, чтобы заставить тебя сказать или сделать то, о чём ты потом пожалеешь. Так что соберись...

– Регент, ты не присмотришь за Ночью? – вмешалась я.

– Конечно.

Когда я подошла, Виктор уставился на меня. Я протянула вперёд руку и заставила пауков спускаться, растягивая нить, с кончиков пальцев.

– Какого чёрта? – он извивался и пытался отползти, но связанные руки и ноги мешали. Я замедлила спуск пауков, чтобы он мог внимательно их рассмотреть. Чёрные округлые брюшки с очертаниями красных песочных часов. Я могла использовать и тех, что опутывали Виктора шёлком – но мне нужна была драматическая наглядная демонстрация того, что я собираюсь сделать.

Я шевельнула рукой – пауки качнулись в разные стороны, чтобы я смогла правильно разместить их на лице Виктора.

– Тссс, – прошептала я, – закрой глаза. Если ты их напугаешь, они могут укусить.

Виктор рефлекторно моргнул, когда паук коснулся одного из век. Он прошипел:

– Психопатка, – скривился и закрыл глаза.

Я разместила новых пауков на линии губ.

– Осторожнее, – сказала я. – Пока я приглядываю за Ночью, я не могу полностью подавлять их инстинкты. Не двигайся.

Я посмотрела на Руну и Отилу.

– Вы тоже помалкивайте. Я могу сделать с вами то же самое.

Отила молча смотрела. Руна медленно кивнула.

Ещё через пять минут Чертёнок и Сплетница вернулись, обе нагруженные мешками. По наклейкам я поняла, что в мешках лежит награбленное из центральных магазинов. Чертёнок вытащила баллончик-спрей и начала обрабатывать стеклянный куб, в котором Птица-Хрусталь заперла Тумана, заполняя прорехи и склеивая осколки воедино.

– Ты бы отошла, Рой, – сказала Сплетница. – Его сила работает при сближении. Физический контакт, визуальный контакт и активное использование навыков помогают ему воровать умения. Чем сильнее контакт в каждой из точек передачи, тем больше связей он устанавливает и тем быстрее крадет. Он может полностью забрать что-то существенное или сделать так, чтобы всё, что ты делаешь, получалось чуть-чуть хуже.

Я молча отошла.

– Ну, ты принял решение? – спросила Сплетница Виктора. – Поскольку я полностью экипирована, чтобы продолжить наш предыдущий разговор.

Виктор не ответил. Он не мог.

Сплетница повернулась ко мне и встретилась со мной глазами. Я оставила насекомых на месте.

– Не могла бы ты убрать пауков, пожалуйста? – попросила она.

– Ну конечно, – я согнала их, но не отвела взгляда.

Она отвернулась первой, переключаясь на Виктора:

– Ну что, Виктор?

Он посмотрел на Отилу, затем поднял глаза на Сплетницу. Ему удавалось сохранять уверенный вид, даже валяясь на спине, связанным, и в лужах воды. После долгой паузы он сказал:

– Я не решил.

– Ну что же, это шаг вперёд, – сказала Сплетница.

– Может быть, ты предложишь мне какой-нибудь стимул?

«Ему нужна победа хоть в чем-то, чтобы он мог пойти на уступки», – подумала я.

– Я могу удерживать тебя семьдесят два часа, – пожал плечами Регент, – если ты не будешь сотрудничать, и тридцать шесть, если пойдёшь нам навстречу.

Виктор повернулся и посмотрел на Регента:

– Годится.

– Можешь освободить его?

По моему приказу пауки начали разрезать нити.

– Ты оставишь в покое остальных, – сказал Виктор.

– Рой присмотрит за ними, пока мы не отойдём на безопасное расстояние, а потом даст сигнал, что можно шевелиться, – сказала Сплетница.

Я кивнула. Хоть это мне и не нравилось, но нужно подыграть, чтобы не повредить имиджу группы и не испортить действующий план, даже если я с ним не согласна.

Я подозвала к себе Атланта и уже через пару секунд поднялась в воздух.

Существовал небольшой шанс, что я и Чертёнок моргнём одновременно и позволим Ночи использовать свою силу.

Когда Сплетница и Регент оказались за пределами действия моей силы, я повернулась и устремилась прочь. Ночь не превратилась в чудовище, но, думаю, только потому, что она была без сознания. Или, может быть, это эффект от тазера. В любом случае, я не жаловалась. Мне так проще. Когда Избранники оказались на границе досягаемости моей силы, я нарисовала в воздухе слова, чтобы дать им знать, что можно двигаться.

Я догнала остальных недалеко от штаб-квартиры Регента. Виктора, закованного в кандалы, с накрытой капюшоном головой, посадили в фургон. Ещё один грузовик стоял неподалёку.

В тот момент, когда дверь закрылась, я ткнула пальцем в сторону Сплетницы:

– Что за херня?!

– Эй, эй, – воскликнул Регент. – Уймись.

– Я не собираюсь «униматься». Вы оба сознательно держали меня в неведении либо эпически протупили, забыв рассказать мне. Но я-то знаю, что Сплетница не тупит.

– Вообще-то мы только наполовину сознательно не сказали тебе. Регент тут не при чем.

– Объясни, – потребовала я.

– Я не знала, что тебе настолько не нравится, когда Регент использует свою силу, пока ты недавно не подняла этот вопрос. Тогда я могла бы сказать о нашей второй цели, но забеспокоилась, что ты испортишь наши планы. Или будешь переживать о них во время схватки с Избранниками.